Тайный анамнез Дерпи Х.
IX. Его прощальный глоток.
Вы когда-нибудь слышали "Реквием" Моцарта? Нет? Послушайте. Хотя бы самую знаменитую, седьмую часть. Гениально, как минимум. Хотя я писал эту главу под впечатлением от сего произведения, она не передаст и тысячной доли всех тех ощущений при её прослушивании.
В своем кабинете доктор Кросс смотрела на часы, лихорадочно соображая, что же ей делать. Сказать, что доктор Броксо застал её врасплох – да, пожалуй, так и было…
Теперь она не была уверена в своих силах. То, что она услышала от главного врача, было… чем-то поистине захватывающим. Здесь было всё — темные тайны, опасности (уникальная возможность потерять врачебную практику – куда уж дальше!), и многое, многое другое.
Стыдно признаться, но, поступая на врача, она себе представляла именно такие вот дела – полные медицинских загадок, быстрых и молниеносных движений, а также неожиданных поворотов – ведь не всегда все пациенты живут долго и счастливо. Ради этого она выносила учебную рутину, забивая время зубрежкой — теорией, практикой…
Видимо, рутина школьная переросла в рутину рабочую. И теперь, когда ей впервые за всё время предоставляется такой шанс, она боится!
«Позор вам, доктор Кросс», — сказал ей как-то завкафедрой, когда она упала в обморок, увидев переломанное крыло у одного из пациентов. Он сказал это так выразительно, что вот… она до сих пор помнит.
Доктор Кросс посмотрела на стол. Среди её вещей, разбросанных на нем, лежала небольшая брошюрка. Большие и красивые слова на буклете оповещали о приезде Кентерлотского драматического театра.
«Лира раздала всем программки на пикнике. Я и забыла», — чтобы не заскучать, она развернула её.
Две комедии. Одна трагедия. «Прощание друзей», — прочитала она на последней странице. Буклет рассказывал небольшую историю про двух друзей – пегаса и земную пони.
«Наверное, это что-то грандиозное», — подумала про себя доктор Кросс. Она никогда не ходила по театрам. Так получилось. Несколько раз она была в Кентерлоте, слушала там Королевский оркестр. Еще она работала санитаром в Эпплвуде, перевязывала раны наиболее неудачливым каскадерам. Но на этом, кажется, всё.
Ред вздохнула. Ну вот, теперь еще и отвлеклась. А может, так и надо?
Она перевела взгляд на часы. Кажется, пришло время.
«Я запомню эту программку. Мне кажется, что не зря я её прочитала».
…Она шла по длинному коридору больницы. Там, на улице, бушевали гром и молния. Здесь же стены заглушали всё это. Они казались темными, невыразительными. Свет не горел. У больных был тихий час, и они все располагались в другом крыле. Неудивительно, что ей так страшно.
-Простите, — вдруг раздалось за её спиной. Доктор Кросс вскрикнула.
-Ой, вы меня напугали…, — запинаясь, сказала она, глядя на своего собеседника в тени.
-Я здесь заблудился. Не подскажете, где здесь пятнадцатый кабинет?
Она удивленно осмотрела пегаса синей масти. Он был старше доктора Броксо. Гораздо старше. Грива у него была седая, а на мордочке было очень много старческих морщин. Кьютимарку укрывал белый халат. Видно, что он очень давно не смеялся. Отрешенно он как-то выглядит. Одиноко.
-Нам с вами по пути, — сказала она, — меня зовут доктор Кросс. Зовите меня Ред.
-А, Броксо мне о вас рассказал, — старый пегас слегка поклонился ей, — меня зовут Гиппо.
Кросс заметно смутилась.
-Мне… я… примите мои соболезнования… то есть…
-Всё в порядке, — устало ответил он, — моя дочка была славным жеребенком, хотя и очень избалованной.
-А Дерпи?
-Однажды я привел Рубин к себе в клинику. А она пробралась в отделение для больных с психическими патологиями. Там мало приятного, не спорю. Но чтобы так возненавидеть всех больных… я не усмотрел. Сам виноват.
Доктор Кросс промолчала. Она считала, что ничего не понимает в воспитании детей – пока сама не обзаведется семьёй. Поэтому не могла ни судить, ни успокоить его. Она считала, что это будет справедливо по отношению к нему.
Дорогу до палаты они проделали молча.
Палата номер пятнадцать. Открыв дверь, доктор Ред Кросс поняла, насколько затея главного врача Понивилля опасна и странна – по крайней мере, в глазах ортодоксов от медицины.
Доктор Броксо и еще двое врачей переговаривались, обменивались рентгеновскими снимками – в общем, всячески изображали бурную деятельность. Рядом с ними была и фигура в коричневом плаще. Она не разговаривала с остальными; вместо этого она смешивала жидкости в склянках, что-то шептала и покачивала головой. Нос доктора уловил нежный запах духов, смешанных с…
-Тухлые овощи, — с отвращением отвернулась она.
-А вот и доктор Кросс! – возвестил Броксо, — мы как раз вас и ждали. С доктором Гиппо вы, похоже, уже встретились. Позвольте мне представить ваших коллег на эту чудесную ночь.
Маленькая земная пони, узкоглазая, желтоватого окраса, подошла к доктору Кросс.
-Это доктор Хвонг, — представил её Броксо, — она работает в пластической клинике в Эпплвуде. Но вообще-то она очень хороший кардиолог. Она будет следить за состоянием Дерпи.
Доктор Хвонг кивнула.
-А рядом со мной находится мой хороший друг и коллега, доктор Мориатти.
Единорог пегого окраса в очках отвлекся от своей сонливой задумчивости (или задумчивой сонливости) и очень резво помахал ей копытцем.
-А также наш гид по дороге к непознанному, — и он представил зебру, которая занималась своим делам, несмотря на появившуюся гостью, — это Зекора. Она просила извинить её за свою… хм… неприветливость. Видишь ли, она несколько занята, и отвлекать её нельзя ни в коем случае. Но она к нам еще присоединится.
-Очень хорошо, доктор Броксо, — скрипучий голос доктора Мориатти заставил Ред вздрогнуть, — но позвольте, где же виновница торжества?
-Её скоро приведут. Друзья! — главный врач Понивилля легким движением рога заставил прилететь в кабинет поднос с бутылкой пунша и пятью стаканами. Все, кроме Зекоры собрались вокруг операционного столика, куда, собственно, этот поднос и направился. Доктор Броксо снова применил свой рог – на этот раз на стареньком граммофоне, который стоял на тумбочке. Игла плавно легла на кружащуюся пластинку.
У доктора Кросс сердце гулко застучало. В кабинете ей стало холодно и пусто. Раскаты грома заглушало вступление из «Реквиема». Когда-то она слышала её в исполнении Кентерлотского Королевского Оркестра. Зачем её поставили? Такая музыка не располагает к оптимистичному завершению дела. Она пугающая, она мрачная, она ведет в пустоту. В ней нет ничего светлого. Даже Понивилль теряет свои краски, одевая путеводные звезды в траур и оплакивая… эх, неважно, кого. Сам факт траура существует. От этого хотелось заплакать, но доктор Ред только удержала застрявший комок в горле.
Броксо откашлялся. Его голос заставил всех врачей гордо встать вместе, подобно солдатам перед своим командующим. Брифинг этот, как подумала доктор Кросс, произносился с тяжелым сердцем и твердой решимостью. Такое нельзя отрепетировать заранее, это произносится только от всей души, какую можно было увидеть в благородных поступках этого единорога.
-Я знаю, сейчас, возможно, не время веселиться и пить пунш. Наше дело не ждет. Я знаю, что каждый из вас рискует своей карьерой, работой и репутацией ради спасения одной пациентки. Доктор Хруфф пожертвовал всем этим ради Дерпи. Она – пегас с непростой судьбой и темным прошлым.
…Каждый из вас взялся за это дело из личного любопытства. Но никто, услышав о самой темной её тайне, не свернул назад, и не отказался от своей клятвы. Так некогда сделал и я, дав клятву доктору Хруффу помогать ей до самого конца.
Похоже, что этот час настал. Момент истины, где мы должны нанести упреждающий удар. Если Эксайл не сможет вытащить Дерпи из пелены темных воспоминаний, мы потеряем её навсегда. Специально для этого, я решился на отчаянный шаг. Я… разрешил Эксайлу полностью захватить над ней сознание. Знаю, что сейчас это звучит странно, но он – тоже часть Дерпи. Самая сложная её часть, но его светлая душа решилась пожертвовать собой ради неё.
-Но прежде, чем мы выпьем по своему бокалу, – в этот момент бутылка, управляемая магией доктора Броксо, уже разливала по бокалам пунш, — я должен еще раз поблагодарить вас. Вы мне стали ближе, чем многие мои родные и друзья.
-Так выпьем же. Не знаю, чем это всё закончится. Да хранит нас принцесса Луна в эту тяжелую ночь.
Доктор Броксо выпил первым.
И тут двери кабинета распахнулись. Грянула молния.
Доктор Ред Кросс едва не вскрикнула. У порога появился пегас. Его лица не было видно. Он постукивал передним копытцем по холодному полу, взирая своими багровыми глазами из под полы капюшона.
-Доктор Броксо, моё почтение вам и вашим друзьям, — его голос звучал очень странно. Он совершенно не был похож на голос Дерпи – холодный, точный, без странных дефектов, которыми могла обладать юная пегаска.
-Но прошу вас. Достаточно одного доктора Броксо. Не пейте этот пунш.
Мир вокруг доктора Кросс закрутился с бешеной скоростью, как будто Селестии захотелось поиграть со временем. Доктор Броксо уронил недопитый бокал. Со звоном тонкий хрусталь разбился об пол, расплескав свое содержимое. На мордочке главного врача показалась испарина. Он тяжело дышал.
-Что с вами?!
-Мой желудок… он горит, — заикаясь, произнес он.
И в следующий момент он как подкошенный, свалился и начал неистово кашлять. К нему, словно очнувшись от длительного сна, подскочила Зекора. Доктора Гиппо и Мориатти держались подле него, придерживая голову коллеги. Хвонг, то ли из страха, то ли не зная, что же делать, стояла рядом с доктором Кросс, взирая то на упавшего Броксо, то на ночного гостя.
-Исцелить его я не смогу никак, наверно. Такой яд действует мгновенно, — вдруг произнесла зебра. Гиппо Мэй гневно сверкнул глазами в сторону посетителя.
-Ты…! Снова ты!
Доктор Кросс с замиранием следила за тем, как из этого мира ушел доктор Броксо. Не было крови. Не было черной рвоты, не было судорожных конвульсий, никакой омерзительной расчлененки и прочего непотребства. Он ушел тихо. Просто, в какой-то легкий момент он что-то хотел сказать доктору Мориатти, но не успел. Его голова беспомощно закатилась, а глаза, налитые кровью, начали закрываться. Он весь обмяк, и пульса доктор Гиппо Мэй уже не чувствовал.
-Доктор Броксо мертв…, — подавленным голосом сказал Мориатти. Он был просто ошеломлен случившимся. Его голос дрожал. В смятении он обратился к Гиппо, — друг… я не могу… прошу тебя, может, ты…
Гиппо Мэй нахмурился. Но произнес:
-Время смерти – два часа, тридцать четыре минуты.
Хвонг не выдержала и разревелась. Доктору Кросс пыталась её успокоить, хотя и сама была, что называется, на грани.
Реквием был сыгран. В зале Кентерлотского Дворца, запись в котором и была произведена для пластинки, раздались бурные аплодисменты.
-Как ты смеешь?! – вдруг рявкнул Гиппо. Да так, что Ред Кросс вздрогнула и обернулась.
К аплодисментам присоединился пегас в капюшоне.
-Простите, я совершенно забыл представиться, — произнес он, откидывая капюшон, — но думаю, вы меня и так уже знаете.
Ред Кросс, Гиппо Мэй, Мориатти, Зикора и Хвонг, не отрываясь смотрели за тем, как перед ними на свету блеснувшей молнии осветилась мордочка Дерпи.
Вот только… нет, это не она. Это точно не она. Это не её взгляд. Не её речь. Не её походка. Ничто из этого не осталось от столь любимой всем Понивиллем Дерпи Хувс. Это был кто-то другой в облике Дерпи.