Пони, которая никогда не смеялась
IV. Морковный вопрос
Дружная троица наконец-то находит Понивилль. Только там очень темно и делать особо нечего. Только воровать и грабить.
В главе звучит понификация хорошей песни "Tomorrow" от Daughter.
Где-то через час Ред Кросс очнулась. Лёжа на спине у Элфи Твитча, она несколько раз моргнула. В горле стоял горький привкус трав. Чувствуя легкое недомогание, она слезла со спины товарища и несколько раз помотала головой, выбрасывая из неё остатки воспоминаний.
-Фух… — она тяжело вздохнула, — мнда. Вот это меня припечатало.
Шайнблизз подошла к ней
-Как вы?
-В полном поряде, — улыбнулась ей Кросс.
И вдруг Шайнблизз глядя ей прямо в глаза, спросила. Её голос звучал осуждающе.
-Как вы могли?
-…Что?
-Вы чуть не погибли там. О чем вы думали?
-Погибла?.. эй, малышка, да с чего ты взяла? Я просто выкурила трубку и немного… вспомнила молодость.
-Да вы даже не дышали! Что мне еще оставалось думать?
Кросс виновато посмотрела на неё. Да уж, маленькая единорожка была права. Она совершенно забыла о чувствах её друзей. Точнее, с Элфи всё понятно – пегаска не особенно удивилась, если бы он начал вдруг танцевать на её могиле. А вот Шайни… похоже, она действительно за неё беспокоилась. Это хорошо. То есть, плохо. Нельзя доводить маленькую пони до инфаркта своими выходками. Так и правда можно копыта откинуть.
С другой стороны… с этой пони дело обстоит гораздо лучше. Да, она не умеет смеяться. Да, она не умеет веселиться и никогда не испытывала каких-либо светлых чувств. А сейчас эта маленькая единорожка… волнуется. Конечно, волнение – это не самое приятное ощущение. Но это было лучше, чем совсем ничего. Малышка Шайни не черствая и сухая, у неё есть душа. Просто её нужно раскрыть, и хорошенько раскрасить в яркие цвета радуги.
-Вот что, Шайни. Доктор Кросс всегда может себя спасти. Так что вы не должны за неё беспокоиться. Пусть лучше она побеспокоится за вас.
Вот только теперь в её голосе не было такой уверенности. Когда-то она уже подвергла себя смертельной опасности. И если бы не…
Её грустные размышления прервал гулкий звук, доносящийся от трех пустых желудков.
-Хого, — Элфи Твитч кашлянул, — покушать бы…
-Согласна, — кивнула Кросс, — нам срочно надо где-нибудь раздобыть еды. Жалко только, что ночью в Понивилле магазины закрыты.
Дружная компания вышла в Понивилль. Город спал. Огни в домах не горели. Даже лампы к полуночи гасли, погружая город в темноту. Все пони давно спали и не собирались шастать по улочкам. Для Кросс это было непривычно: после Филлидельфии, в которой жизнь кипела 24 часа без остановки, ей казалось это очень удручающим зрелищем.
-И где бы нам купить еды? – спросила Шайнблизз.
-Купить?.. Нет, мы точно её нигде не купим.
И Кросс пошла в сторону города. За ней пошли и её друзья.
-А что мы делаем здесь?
Они стояли возле одного из домиков, притаившись в кустах. Между этим домом и кустами пролегало небольшое морковное поле.
-Как что? – Кросс тихо-тихо подползла к ботве. Обхватив её зубами, она выдернула из земли большую морковку.
-Мы что, будем воровать? – Шайнблизз шепотом спросила у неё, глядя на то, как пегаска перетаскивает по две-три морковины к кустам. Они были в земле, и единорожка даже не могла представить себе, чтобы есть их в таком виде.
-Во первых, я буду. Во вторых, не воровать. Одолжим пару-тройку морковин для хорошего ужина.
-И мы их так и есть будем?
-А что, нормально, — шепнул ей Элфи.
-Да нет, конечно, — Кросс аж содрогнулась от слов зеленого пони: — промоем их хорошенько…
Вдруг её взгляд упал на одну очень большую морковину. Её корешок игриво торчал среди огромной ботвы. Она определенно была очень огромной. Побольше всех остальных. Странно вообще её было видеть среди этой мелочевки. Наверное, та пони, которая их выращивает, специально посадила такую, в надежде, что она приживется.
Прижилась. Не то чтобы Кросс хотела портить кропотливый труд той пони, которая с любовью посадила это творение искусства, но… ладно, она этого хотела. Её желудок намекал ей через мозг, что с одной такой морковки можно приготовить роскошный обед. Ну, и так как Кросс не очень любит готовить, то они могли бы хорошенько её обгрызть. Втроем. Со всех сторон.
Пегаска обхватила зубами ботву. И, призвав Богинь к себе в помощь, она с силой потянула её и почувствовала, что она идет как-то уж слишком легко…
Вдруг что-то щелкнуло. Шайнблизз вскрикнула. Кросс непонимающе посмотрела на обрывок корешка, который она держала в зубах вместе с ботвой, и вдруг какая-то странная сила подняла её вверх, заставив зависнуть под небольшим деревом. До неё только сейчас дошло, что это была ловушка. Обычная сетка, которая скрывалась на хорошовспаханной земле, под действием нехитрого механизма сомкнулась на ничего не подозревающей воровке.
В доме загорелся свет.
-Ох ты ж… — Кросс тихо выругалась, прислушиваясь к тому, как кто-то в доме спешно бежит сюда.
Когда раскрылась дверь, Шайнблизз увидела земную пони. Она была в ночной пижаме, выглядела очень сонной и при этом – чем-то невообразимо довольной. Похоже, поимка преступника переполошила её и заставила слезть с кровати в предвкушении победы.
-Ага! Вот ты и попался, маленький белый кро… — пони выбежала с торжествующей улыбкой, но тут же на её физиономии появилось недоумение, смешанное с немалым удивлением: — Кросс?!!
-И тебе не хворать, Кэррот Топ, — недовольно буркнула Ред. Шайнблизз посмотрела на неё.
-Так вы знакомы? – спросила она у пегаски.
-Конечно, мы знакомы. Стала бы я воровать у незнакомого мне пони?
-Да уж, немало лет прошло, Кросс, — сварливо сказала Кэррот Топ. Земная пони строго взирала на непрошеных гостей.
-Не пересекаться со старой подругой и покрасть все её припасы. Это не в твоем стиле…
-А ты уж точно не изменилась, — пегаска подергала копытцами, тщетно пытаясь освободиться.
Кэррот Топ тяжело вздохнула. С возвращением к спокойному сну ей придется повременить.
-Я очень давно с ней знакома. Иногда помогала ей по мелочи. Ну там, если копытце перевязать… ну, и так, просто, — сказала Кросс. Кэррот поставила перед своими гостями на столик несколько тарелок. До голодных желудков уже добрался запах овощного супа.
-Ну да. А однажды Кросс вытащила меня из-под упавшего дерева.
-Ну, ты привираешь… — усмехнулась пегаска.
-А что, не так всё было? – удивилась Кэррот, — никогда не думала, что у тебя вдруг скромность заиграет. Между прочим… — и земная пони подошла к плите, на которой стояла огромная кастрюля с супом. Пони обвязала копытца тряпочкой и обхватила её за ручки.
Всё это время Шайнблизз смотрела на хозяйственную пони. Её рыжая вьющаяся грива, хвост, и даже цвет её шкурки – это делало её похожей на свою кьютимарку. Да-да, глядя на Кэррот Топ, невольно представляешь большую морковку с ботвой. Возможно даже, что это вызывало… определенные сложности в общении. Например, с Кросс, когда она находится под кайфом.
-Ха-ха, говорящая морковь! – сказала она в их первую встречу.
Между тем хозяюшка любезно разливала суп по тарелкам. Вся дружная троица принялась за еду, а Кэррот развалилась на кровати, глядя на Кросс.
-Как всегда, прекрасно, — похвалила её пегаска. Ред закончила есть первой. За ней подоспел и Элфи. Зеленый жеребец с такой неистовостью набросился на свою миску, словно хотел её сожрать вместо супа. Вот уж параспрайт ненасытный. Еще и добавки попросил.
Шайнблизз доела последней и устало зевнула, чувствуя, как её веки начинают непроизвольно закрываться. Это заметила Кэррот Топ.
-Так, поняши! Вам нужно поспать. У постелю вам на втором этаже. Конечно, кроватей на всех не хватит… ну да ладно. Кросс!
-Да я немного посижу еще, — отмахнулась пегаска и обратилась к Шайни: — так, малышка. Тебе нужно хорошенько поспать. Завтра будет новый чудесный день, а сейчас нам уже нечего ловить.
-Понятно, — кивнула она и пошла за Кэррот и Элфи.
-Так значит, ты сбежала с клиники, прихватила с собой двух больных пони и скрываешься. Неплохо для одного дня, Кросс.
-Ты еще трубку с Зикорой не курила, — со смешком заметила Ред, — то еще зрелище.
Шайнблизз и Элфи Твитч спали в разных кроватях на втором этаже. У Кросс и Кэррот нашлось время, чтобы поговорить наедине. Вспомнить старые добрые времена… или просто болтать ни о чем, как делает большинство нормальных кобылок, которые не видели друг друга долгое время.
-Так эта маленькая красавица болеет?
-Ничего серьезного, Кэррот. Она просто никогда не видела нормальной жизни. Жила себе в больнице, без друзей, без вечеринок… и кьютимарки у неё тоже нет, как видишь. И колдовать не умеет…
-Да, ты просто образец подражания для юных кобылок, — строго заметила Кэррот, — а тебе не кажется, что она оказалась в больнице не просто так?
-Ну, у неё нет семьи, от неё отказалась мама, ей некуда идти. Врачи её выгонять будут что ли? – отпарировала Кросс, — к тому же, ты сама видишь. Родители всю жизнь запугивали её учебой. Это на ней отразилось не с самой лучшей стороны. Она вялая, пассивная… это что-то психологическое, да.
-Эх… Кросс, я сколько тебя помню, ты никогда не нарушала установленный порядок. А теперь ты решаешься на побег, втягиваешь своих друзей в эти авантюры… с тобой что-то не так.
Ред невесело улыбнулась.
-Да, ты права. Наверное, в последнее время я начинаю ценить свою жизнь по-настоящему. В больнице была всякая скука. Обыденность. Я уже не хочу такого, — посмотрела она в глаза Кэррот. И тут же продолжила:
-Вся проблема в том, что когда я вижу кого-то, кому действительно нужна помощь, я не могу отступиться. Я врач, и это моё клеймо на всю жизнь, — она грустно посмотрела на свою кьютимарку, после чего продолжила: — И когда-то я тоже помогла тебе по этой же причине.
Земная пони не нашлась, что на это ответить. Только добавила:
-Но ты тогда назвала меня говорящей морковкой.
И они посмеялись вместе.
-Слушай, Кросс. Ты и правда так одинока? А как же твой особенный пони? Вы встречаетесь?
-Твоя информация устарела, Кэррот, — с улыбкой заметила Кросс.
-О. Мне жаль, — сказала она.
-Ну да, какая жалость. Два года как живем вместе.
Кэррот усмехнулась.
-А вот насколько я помню, у тебя тоже кто-то был, — залихватски подмигнула ей пегаска. Кэррот густо покраснела. Она сложила тарелки и положила их в раковину, чтобы помыть.
-А, да мы давно расстались. Не сошлись характерами, — сказала она, стоя к Кросс спиной и обмывая тарелочку от остатков овощного супа.
-Наверное, морковкой не вышел, — задумчиво произнесла пегаска.
Кэррот грохнула тарелками.
-Кросс! – возмущенно воскликнула она. Со спины не было видно выражения её мордочки, но Ред не сомневалась – её подруга сейчас стыдливо покрывается краской.
-А что такого? – удивилась она, — всем остальным пони приходится долго выбирать, влюбляться, потом разочаровываться… а у тебя всё просто, ты спец по морковкам.
-Еще раз я такое услышу, и… — Кэррот резко повернулась. Её щеки, как и ожидала Кросс, багровели от стыда. Но увидев улыбку подруги, она смягчилась. В конце концов, пора бы уже и привыкнуть к шуточкам докторши.
…Они некоторое время еще говорили, пока Кросс не призналась – она действительно хочет пойти и хорошенько поспать. Ночь была напряженной, полной приключений, и утром она не хотела бы выглядеть уставшей.
-Мне еще столько нужно ей показать, — сказала она, зевая, — плохо было бы клевать носом, пока она веселится.
-Согласна, — кивнула Кэррот, — но всё-таки. Я не отпущу тебя без песни.
Кросс насторожилась.
-Какой еще песни?
-Нашей песни. Ты что, забыла?
Пегаска улыбнулась. Она когда-то спела эту песню Кэррот. Они вместе шли по Вечнодикому лесу, а точнее, Ред Кросс тащила на своей спине земную пони со сломанными копытцами. Тогда Кросс видела слёзы, которые струились по её щекам. Пони с трудом удерживалась, чтобы не закричать, и тогда она пыталась её хоть как-то утешить. Поговорить с ней, чтобы она забыла про боль. Песня, которую они тогда спели вместе, была очень грустной. Может, она была и не в тему – но она знала не так уже и много песен, а эту она частенько прокручивала в памяти. Может, и не зря.
«Друзья познаются в беде», — подумала Кросс. Очень хорошая мысль. Её нужно попробовать донести и до Шайнблизз.
Они запели. К слову сказать, Кросс не обладала какими-то особенными вокальными данными. Голос у неё был очень тихий, мягкий, не без определенной фальши. Кэррот тоже не была великой певицей и вторила ей таким же спокойным голоском. Но чтобы просто петь – не заниматься этим профессионально и не насиловать слух многочисленным поклонникам, право слово – особый талант не нужен.
By tomorrow
I'll be left
In the darkness…
Amongst your cold sheets…
And your hooves will be gone,
And your body warmth
No longer beside me.
Допев последний куплет, они молча кивнули друг дружке и пошли спать.
Кросс тихо-тихо пробиралась к своей кровати, на которой расположилась Шайнблизз. Из соседней кроватки доносился раскатистый храп Элфи Твитча.
Шайнблизз не спала. Она долгое время рассматривала ночное небо в окне. Луна еще не скрылась, а до рассвета было ой как далеко.
-Эй, — Кросс аккуратно легла рядом с ней и пододвинула к ней выпавшее одеяло, — чего не спишь, малышка?
-Я… проснулась.
-Элфи, — Кросс мрачно посмотрела на дрыхнувшего жеребца, — да, так и я не засну. Надо бы его заткнуть чем-нибудь.
-Да нет, всё нормально, — прошептала Шайнблизз. Маленькая кобылка повернулась к Ред. Её мордочка, как и обычно, не выражала каких-то особенных эмоций. Кроме грусти.
-Я вот тут подумала над тем, что увидела у Зикоры.
-Вот так дела. Ты же не курила ту трубку, правда?
-Нет. Я видела своё будущее в котле.
-Будущее? – почему-то в сознании Кросс возникла яркая картинка: зебра заманивает в лес маленьких пони и готовит из них суп в своем котле. Она даже читала небольшую страшилку на эту тему. Веселенькое дело, нечего сказать.
-Ну да. Она сказала мне, что это моя судьба, но я вольна её изменить. У меня еще нет кьютимарки.
Кросс нахмурилась.
-Расскажи-ка мне, — попросила она. Шайнблизз задумалась.
-Я была в Кентерлоте. В королевском дворце. Там, внизу, маршировали пегасы Селестии. А я стою на балконе, и…
-Да?
-Я читаю в книге какое-то заклинание. Мои глаза горят огнем, а мой рог…
-Хм, — Кросс задумалась. А затем прямо спросила: — а ты правда хочешь такую судьбу?
-Не знаю, — призналась ей Шайнблизз, — конечно, мама бы очень гордилась мной, но…
-Мама? Шайни, малышка, ты кое-что перепутала. Ты сама должна сделать свою судьбу. Никакие мамы не повлияют на твой путь.
-Но она хотела, чтобы я была волшебницей… — кобылка всхлипнула. Кросс тяжело вздохнула.
-Мнда. Вот что, малышка, запомни – в этой жизни каждая пони сама выбирает свой путь. Вот скажем, моя мама не доктор, ну и что с того? Она была бы не против, если бы я пошла по её стопам. Но я выбрала свой путь, и никогда не слышала никаких пререканий с её стороны...
И вдруг пегаска осеклась.
-Да. Это неудачный пример. Прости, — шепнула она.
-Кросс.
-Чего?
-А чему я должна научиться у тебя?.. ну, пока мы здесь, а не в больнице.
-Ну, многому. Жить, дружить, веселиться…
-А чему я научилась за эту ночь?
Кросс задумалась. И хохотнула:
-Курить трубку, воровать морковь и планировать побег. О да, всё что нужно маленькой кобылке, чтобы выжить.
А вообще, не бери эти уроки в голову. Это ночь, понимаешь? Луна, она… очень хорошо к нам относится. Даже слишком, не так строго, как утро Селестии. Ночью каждый пони может побыть чуточку темным, и его никто за это не осудит. И всё это потому что ночь прячет нас от посторонних глаз. А вот утром, я обещаю тебе, Шайни, — сказала она, — я покажу тебе жизнь. Нельзя быть одинокой постоянно, даже мы с Кэррот Топ иногда видимся… редко, впрочем.
-А Зикора тоже одна живет.
-С зебрами всё несколько сложнее, — пояснила Кросс, — У неё такое призвание. И оно накладывает определенный отпечаток на её образ жизни. Многие пони побаиваются её одиночества, но ей оно нужно для работы. Если вокруг неё постоянно будут ошиваться всякие балбесы, чем ей это поможет?
-А вот когда мы найдем твое призвание, — добавила она, — то ты сама решишь – быть тебе одинокой или нет.
Шайнблизз кивнула.
-Вот и славно, — Кросс чмокнула её в лоб и сама укрылась одеялом. Маленькая единорожка пододвинулась к ней поближе. И Ред приобняла её копытцами, чтобы они обе могли согреться.
Храп Элфи прекратился. Обе кобылки заснули под шум деревьев и щебет ранних пташек. Рассвет был близок, и им не мешало хорошенько выспаться.
Завтра будет сложный день.