Винил Скретч: Спокойная и Вежливая? / Vinyl Scratch: Polite and Calm?

Октавия возвращается домой и обнаруживает вежливую и добрую Винил Скретч. Она понимает что что-то не так..

DJ PON-3 Октавия

История о сгоревшем человеке

Хотя смерть от огня – самая страшная и болезненная из всех, самые дикие муки когда-нибудь заканчиваются. Но что делать, если ты горишь почти всю жизнь? Эта история похожа на дурной сон в душный летний полдень. Если вы не боитесь дневных кошмаров, то перелистните страницу, чтобы узнать каково это – гореть заживо восемнадцать лет подряд, и при этом продолжать смеяться. Гореть, и сжигать тех, кто находится рядом…

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Дерпи Хувз Человеки

Огонь в моём сердце

Я чувствую это всякий раз, когда я вижу её. Всякий раз, когда я смотрю в её изумрудные глаза. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного к другой пони. Что это? Это любовь?

Рэйнбоу Дэш Эплджек

Страдай молча

Каждое утро принцесса Селестия просыпается с ужасной болью, и каждое утро она выбирает терпеть её. Но в один прекрасный день она обнаруживает, что чувствует себя нормально. Очень немногое когда-либо пугало её настолько же сильно.

Твайлайт Спаркл Спайк Принцесса Селестия Тирек

ЭйДжей, Я Люблю Тебя!

Это рассказ о том, как совершенно чудесным способом поняша ЭплДжек попала в мир людей, в дом молодого парня, которому всегда больше всех в мультсериале MLP:FiM нравилась AJ.

Эплджек Человеки

Принцесса Луна носит крабов

Возвращаясь с рыбалки, старик увидел весьма примечательное зрелище...

Принцесса Луна ОС - пони

Выбор за тобой

Что делать, если призвание быть писателем навеки запечатлено твоей кьютимаркой, но муза покинула тебя уже давно и, кажется, навсегда? Помощь может прийти оттуда, откуда ты и не ждал... Иллюстрация к рассказу от Holivi

ОС - пони

Ход часов

Твайлайт получила в подарок часы. Но они слишком громко тикают. Это нужно исправить.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия ОС - пони

День,когда кьютимарки ушли...

В Эквестерии есть много городских легенд. Абсолютное большинство из них можно назвать сказкой старой пони, бредом, или лже-историей. Но вот одна из них, о фабрике, что производит кьютимарки, скоро станет правдой. Пугающей правдой, что изменит мир…

Принцесса Селестия ОС - пони

Красный Дождь

467 год. История происходит в альтернативной вселенной, которая повествует о жизни и переживаниях во время всепожирающей чумы. После сопряжения двух миров, Тени и Аврелии, континент стал наполнятся чудовищами и нигде не виданной безнравственностью. Но вот, когда Ордены Роз оттеснили мирных жителей от порождений Тени, в Южные и Северные королевства пришла неумолимая хворь - великое поветрие. Одной кобылке предстоит преодолеть долгий путь через супостатов лишенных рассудка, чудовищ и свою душевную боль, чтобы наконец осознать - кто управляет чумой. Ведь явно не сами боги наслали болезнь на своих детей?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Трикси, Великая и Могучая Другие пони ОС - пони

Автор рисунка: BonesWolbach
III V

Великий ужасный план

IV

Резкий звук ударов молотком по подвешенному за один конец рельсу заставил Скетча Бука поднять голову и оглядеться. Не он один поступил так же, почти все, стоящие на перроне пони смотрели в сторону ГИТЛ, часть из них выругалась, кто-то сплюнул. Удары по рельсу, созывающие заключённых на обед предназначались уже не Скетчу, и это, несмотря на пронизывающий холод, грело душу.

– Ваш билет, – сказала толстая престарелая проводница у входа в вагон. – И справку об освобождении с паспортом.

– Да-да, конечно, – дрожащим голосом ответил ей бывший заключённый главного исправительно-трудового лагеря или сокращённо ГИТЛ.

– Проходи, – кобыла мотнула головой в сторону открытой двери.

Скетч Бук подхватил свои немногочисленные манатки и шустро забрался вовнутрь. Общий вагон производил самые что ни на есть приятные чувства: закопчённый самоварчик на углях грел кипяток, свёрнутые матрасы уютно лежали на третьих полках, а въевшаяся в старую обшивку грязь придавала какой-то необычный шарм и ощущение дома в противовес гладким срезам досок, из которых делали нары. Вагон был практически пуст – у бывших заключённых почти никогда не было денег, они ехали в товарных вагонах, где из всей мебели – старая солома. Попутчики Скетча тоже подобрались хорошие: здоровенный жеребец, который сразу заявил, что он не уголовник, а колхозник, после чего забрался на верхнюю полку, и худой очкастый пони по имени Фэйр Каунт.

– А вы какими судьбами? – начал разговор Скетч Бук. – Амнистия или срок закончился?

– Амнистия, ясен пень! До конца срока не дожить, подохнешь, – Фэйр тяжело вздохнул. – Хоть что-то хорошее сделали из цэка Партии: устроили амнистию.

– В этом нельзя с вами не согласиться, – кивнул первый. – Мы все так обрадовались сразу. Тут же не только выпустили, тут время новое пришло. Хотя страшновато, кто к власти придёт, какое к нам отношение будет, что делать дальше?

– Да ладно, что тут не ясного! Вернёмся к нормальной жизни, на работу свою, я думаю, за четыре года бухучёт не поменялся сильно, помню ещё.

– Вы уж не сочтите за грубость, а вы случаем не неполитический? По мошенничеству?

– Какой там! – отмахнулся Фэйр Каунт. – Самый что ни на есть политический. Мы-то честно считали всё, бухгалтерия на заводе, и висел у нас плакат, ну такой, его все знают, портрет Вождя и слова: «Жить стало лучше, жить стало веселее. Сталлион». Ну и какая-то гнида подписала «у» в конце, мол, жить стало лучше Сталлиону, – тут бухгалтер испуганно оглянулся.

– И что же, нашли, кто это сделал?

– Ха! Никто не искал даже – посадили всех! – повисла тишина, прерываемая лишь мерным перестуком колёс. — Кроме директора, он себе больничный задним числом выписал и тем спасся, ну и ещё хвалился, что у него вино из Эквестрии было, отмазался.

– Да-а-а, ну и дела.

– Угу. Ну, я уж на другой завод пойду.

– Ох, хорошо вам говорить, а мне вот зубы повыбивали, изверги, как я теперь рисовать буду? – горько вздохнул Бук. – Я же карикатуры рисовал для «Сталлионградской правды», всё, что я умею. За них вот и поплатился.

– Да ла... — Фэйр запнулся на полуслове, а затем тихо добавил: – Неужели на Самого?

– Нет, что вы! Что вы! – замахал копытами Скетч Бук. – Даже не на членов политбюро, так, на одного министра. Здравоохранения.

– Вот это да, – только и смог ответить его собеседник.

– И знаете, что самое удручающее? Расстреляли этого министра через полгода как врага народа. По тому самому пресловутому делу врачей-убийц.

– Вот те раз! И что, не освободили?

– Я и сам надеялся, писал куда можно, говорил, просил знакомых заступиться. Всё впустую.

– Ну и сволочи же они! – бухгалтер сплюнул на грязный пол коридора. – А ведь кому-то и большее сходило с рук.

– Здесь уж suum cuique, кому ничего, кому лагеря, а кому девять граммов свинца. Может вы и правы, нужно к жизни возвращаться, может, меня возьмут назад в редакцию, может, хотя бы идеи мои нужны, или ученика заведу.

– А вы эта, – внезапно сверху свесилась голова третьего попутчика. – Вы, вота, лучшее к нам в колхоз приехайте. У нас работы всегда валом, а пони нам нужны. Да и дышится лучше у нас.

– Благодарствуем, – ответил Скетч, глядя на скривившегося Фэйра. – Но вот вы по бумажке билет покупали, а нам как-то по паспорту сподручнее.

– А, городские, шо с вас взять? – колхозник вновь лёг на полку, пробурчав: – А то с пашпортом незя в колхозе жить, эт нам ево не дают.

Скетч Бук ничего на это не ответил, а повернулся к окну, Фэйр Каунт же поёрзал на сидении, нахмурился и, наконец, поднялся с места.

– Пойду чайку налью себе.