Фарфоровая пони
Фарфоровая пони
В особняке семьи Харстенбургов готовились к встрече Вечера Согревающего Очага. В огромном доме, похожем на дворец, царила суета: прислуга, служанки, дворецкие носились по коридорам, меняя белье в постелях, доставая дорогие сервизы и скатерти. По старой традиции семейство давало бал, на котором присутствовали вся знать Троттингема и гости из других городов. В главном зале, где проводилось празднество, уже красовалась огромная елка, служанки-пегасы как раз заканчивали наряжать верхушку.
Гигантские двери немножко приоткрылись, и через узкий проход протиснулась янтарная пони с рыжими завитыми волосами в кремовом платье. Маленькая кобылка побежала к елке.
― Ух ты, какая большая, ― восхитилась единорожка.
― Нравится? ― хмыкнула Гризельда, темно-зеленая кобылка-пегас, заканчивая развешивать игрушки. ― В этом году сэр Рэджинальд принес из леса действительно замечательную елку, не то, что в прошлом. Смотри, какая красавица.
― Ты самый лучший украшатель елок! ― прокричал жеребенок.
― Хи-хи… ― засмущалась кобылка. ― Эй, Летиция, хочешь помочь повесить вон ту звезду?
Кобылка посмотрела на красивую белую звездочку, которая так и сияла в лучах солнца, бьющего из окон.
― Да? Ты разрешаешь?! ― радостно воскликнула она.
― Ну конечно, ― летающая пони спустилась. Летиция взяла звезду в копыта, а Гризельда подняла ее к макушке елки. ― Так, теперь аккуратно надень ее.
Янтарная кобылка нацепила на верхушку елки блестящую звезду и захлопала в копытца от радости.
― Летиция!? ― В зал вошел молодой пегас темно-синего цвета, с белыми, как луна, волосами, в красивом сюртуке с двумя медалями военной академии. ― Летиция? Мама тебя везде ищет, она хочет, чтобы ты убрала свои игрушки, которые раскидала в саду.
― Нууу, Эдмонт, ― заныла пони. ― Я еще собиралась вернуться туда и доиграть, мы с Доти Ду так и не доделали нашу снежную крепость.
Служанка отпустила единорожку, встала рядом и кокетливо поправила гриву.
― Привет, Эдмонт, хи-хи, ― у кобылки на щеках заиграл румянец.
― Эм… привет… эм… Гризельда, ― Эдмонт чувствовал себя неловко перед служанкой. Он догадывался, что зеленая кобылка строит ему глазки, и это заставляло его нервничать. Чтобы скрыть это, он обратился сестре:
― Иди и убери свои игрушки, иначе я прикажу их убрать.
― Ты не сделаешь этого! ― нахмурилась кобылка.
Молодой жеребец опустил голову и посмотрел сестре прямо в глаза.
― Хочешь проверить?
Единорожка злобно фыркнула и ушла во двор, где оставила свои игрушки, громко хлопнув дверью.
― Всегда срабатывает, ― ехидно сказал жеребец и понял, что остался один на один с Гризельдой, которая буквально пожирала его взглядом. ― Эм… а мне надо проверить, как дела на кухне.
― Глупый Эдмонт, ― пони собирала свои куклы, игрушечные лопатки и ведерко, которые вынесла на улицу, устроенное ею строительство крепости происходило у беседки.
― Он не понимает нас, да, Доти Ду? ― обратилась кобылка к любимой кукле, которая посмотрела на нее в ответ своими глазами-пуговицами и улыбнулась вышитой улыбкой. ― Эх, если бы ты умела говорить, ― пожаловалась кобылка, взяв куклу в копытца. ― Становится холоднее, пойдем домой.
Летиция собрала игрушки и уже хотела уходить, но тут она заметила приближающуюся к дому карету, ее тянули четверо сильных жеребцов, а вместо колес были установлены полозья, чтобы легче передвигаться по снегу.
― Ах… Дядюшка приехал, Доти, смотри, это дядя, ― жеребенок галопом побежала к дому встречать любимого дядю.
Карета остановилась, и один из извозчиков выбрался из упряжки, чтобы распахнуть дверцу. Оттуда вышел лакричный жеребец с седой гривой, заложенной назад. В парадном наряде с длинным плащом, который развевался даже при самом легком ветре, казалось, что он сошел со станиц книг, этакий суровый и эксцентричный злодей. Но на самом деле дядюшка был очень добрым и любил своих племянников, не было ни одного визита, когда бы он не привез ребятишкам сладких гостинцев и подарков.
Летиция не успела добежать, и дядюшка скрылся в дверях особняка.
― Блинский, ― малышка не побрезговала использовать свое самое крепкое ругательство. ― Я так хотела первой его встретить.
― Седобифрикс! Брат! ― лакричный жеребец обнял своего брата ― единорога цвета какао.
― Мари, ― джентельпони заметил, как изменилась жена его брата. Светло-серая пегаска с рыжими, как огонь, волосами стала еще чудеснее с прошлого года, о чем он не преминул ей сообщить, затем поцеловал супругу своего брата в щеку и обнял.
― А где моя маленькая племянница? ― весело спросил он.
― Я тут! ― по коридору неслась маленькая кобылка, спотыкаясь, но каким-то чудом не падая, она бежала к любимому дяде в объятия.
― Как ты выросла, уже совсем взрослая дама. Ха-ха-ха!
― Дядя, а что ты мне привез?
― Оу… Ахаха. Это, радость моя, ты узнаешь, когда мы будем открывать подарки, я надеюсь, он тебе очень понравится.
Малышка опустила ушки, она не любила ждать.
― Но пока, я могу подарить тебе лишь это, ― дядя почесал кобылке за ухом, что-то пробормотал и вынул из уха пряник, похожий на зайчика. Фокусы дяди всегда ее поражали, обрадовавшись сладости, она вмиг забыла о подарках.
― Привет, дядя, ― к группе пони присоединился Эдмонт. ― Как поездка?
― Эдмонт! Селестия, побереги меня! Как ты вырос, а возмужал то как. Эй, братец, а ведь ты в этом возрасте и взял Мари в жены, помнишь?
― Да, помню, золотые времена. А вот Эдмонт не такой, он все на потом переносит, говорит: “сначала из кадетов в капитаны выйду, а там уже подумаю, жениться или нет”.
― Думаешь, что сама Принцесса ночи на тебя западет? Ха-ха.
― Очень смешно, ― скорчил гримасу пегас.
― Эдмонт, мы ничего не имеем против, просто ты слишком глубоко уходишь с этой учебой. Кому нужен капитан королевской стражи, у которого шерсть дымится на солнце? ― сказал дядя. ― Ты должен расслабиться.
― Звучит так, будто ты предлагаешь отправиться в бордель, дядя.
― Ах-ха-ха-ха, вот это я понимаю юморок.
― Дядя, а что такое бордель?
― Ну… это место, где… ― жеребец искал помощи у брата и невестки. ― Место, где жеребцы могут отдохнуть… как кобылки в спа.
― А… вот оно что. Ну пойду тогда сделаю своим куклам бордель.
Мари хлопнула себя копытом по лбу.
― Мне надо готовиться к картографии, ― отрезал Эдмонт.
На этом пони разошлись по своим делам.
Наступила долгожданная ночь. Званые гости еще не приехали, так что у семьи было немного времени, чтобы побыть вместе и открыть подарки. Мари достала свой первой. Это оказалась маленькая коробочка с красивым платиновым колье с бриллиантами.
― Милый, не стоило дарить мне такую красоту, обычной безделушки было бы достаточно.
― С моей стороны было бы оскорбительно дарить такой кобыле столь дешевые подарки, ― муж поцеловал жену и помог ей надеть колье.
― А этот подарок для тебя, Эдмонт, ― улыбнулся дядюшка.
Пегас вскрыл подарочную упаковку большой коробки. ― Вау! Модель королевского линкора. Дядя, ты, как всегда, радуешь, ― Эдмонт светился от счастья. ― Тут даже моряки есть.
― Я знал, что тебе понравится. Сначала думал купить тебе дирижабль первой леди Мэинхеттена, но потом увидел этот пятимачтовый корабль.
Летиция наконец-то нашла свой подарок, он лежал у самого ствола елки, закрытый другими коробками. Вынув его оттуда, жеребенок стал небрежно рвать упаковку, разбрасывая ее в разные стороны. Она открыла крышку, и ее зрачки расширились. В коробке лежал блестящий снежный шар. Единорожка уже давно собирала подобные игрушки, это было ее хобби; родные и близкие знали это и при случае старались пополнить ее коллекцию. Шар был прекрасен: чистое хрустальное покрытие, мраморная подставка, но больше всего ей понравилась фигурка балерины. Голубая пегаска с радужной гривой, застывшая посередине танцевального па, она казалась спокойной и умиротворенной.
― Она прекрасна, ― пони потрясла шар, чтобы увидеть, как снег упадет на пачку радужной балерины, но вместо плавного спуска, как это было в других шарах, фарфоровые снежинки просто свалились вниз. ― Почему снежинки не падают так, как надо?
― Дай-ка, ― Эдмонт взял шар в копыта и осмотрел. От вида фарфоровой пони внутри, его сердце забилось сильнее, ему понравились черты ее лица, как она грациозно стоит. Жеребцу захотелось узнать, какого цвета ее глаза, ведь на фигурке они были закрыты. Игрушка выглядела очень качественно, Эдмонт поразился таланту делавшего ее мастера, похоже он творил с натуры. Тряхнув шар, он подождал эффекта, но снежинки упорно не хотели падать плавно. ― Воды нет, наверное она вытекла из-за какой-нибудь трещины. Жеребец стал осматривать игрушку на предмет дефектов.
― Мне очень жаль, Летиция, ― извинялся дядя. ― Продавец в антикварном говорил, что этому шару цены нет, и такой работы он никогда не видел. Хотя по его словам, он работает недавно и не все знает.
Малышка снова взяла шар к себе в копытца. ― Не, все нормально, дядюшка. Это хороший подарок, и мне нравится эта балерина. Я пойду, поставлю ее на полку, ― Летиция побежала в свою комнату, а в это время в дом стали заходить первые гости.
― Я пойду тоже, ― Эдмонт собрался уходить, но его остановил отец.
― А ты никуда не пойдешь.
― Почему?
― Ты уже взрослый пони, побудь немного в обществе.
― Но я не собираюсь оставаться на бал, лучше начну собирать этот корабль. Я не хочу находиться в обществе аристократов и полководцев, я хочу побыть у себя в комнате… дядя, скажи ему.
― Он прав, Эдмонт, ты уже взрослый пони, курсант, а вместо того, чтобы заводить знакомства и, возможно, искать избранницу, ты проводишь время в своей комнате.
― Потому что мне там интереснее, ― пегас развернулся и ушел.
― Эдмонт! ― отец повысил голос, но его гнев тут же погасила любимая супруга.
― Тише, милый, он просто не готов к этому.
― Вот тут ты будешь жить, ― хрустальный шарик уютно расположился вместе с другими, разных размеров и содержимого: в одном шаре стоял довольный снеговик, в другом уменьшенная копия Мэинхеттана. У единорожки был целый шкаф, где она хранила различные игрушки, и там была полка, отданная под хрустальные шары.
― Тебе тут понравится, надеюсь, другие игрушки не будут обижать тебя, потому что ты не такая как все, ну я имею в виду, твой шарик не может делать такой красивый снегопад, и другие шары могут над тобой издеваться.
Радужная пони ничего не ответила, она так и оставалась в своей грациозной позиции с закрытыми глазами.
― Ладно, я пойду, поиграю вон в том углу, ты обращайся, если что.
*Динь-дилинь*
― Ай! ― перепугалась кобылка от звона часов, которые били ровно двенадцать. ― Глупые часы! ― с этими словами пони пошла к игрушечному домику играть с куклами.
― Эдмонт, ты тут? ― в комнату пегаса зашла Мари, ее сын сидел за столом, собирая мелкую пушку.
Комната Эдмонта была увешана подобными моделями, и по общему стилю напоминала скорее роскошную каюту капитана, чем обычную спальню.
― Что ты хотела, мам?
― Мы познакомились с милой семьей, которая живет в другой части города, и у них есть замечательная дочка твоего возраста. Хочешь познакомиться?
― Мам, я ведь сказал, что не пойду.
― Она может придти к тебе, думаю, в такой обстановке вы…
― Мам. Я не хочу ни с кем знакомиться. Я понимаю, что вы хотите как лучше, но прошу, не надо, ― он отвернулся. ― Я просто хочу побыть один и сосредоточиться, ― Эдмонт снова вернулся к сборке.
― Но, Эдмонт, они правы, хобби это хорошо, но ты слишком глубоко уходишь как в учебу, так и в сборки этих моделек. Когда-нибудь ты будешь жалеть, что не пригласил ее на танец.
― Кого ее? Ту кобылку, с которой вы хотите сосватать меня?
― Мы лишь хотим помочь тебе. Ты еще не готов, но твое сердце подскажет тебе.
― Знаешь, меня это волнует меньше всего.
Мари ничего не ответила. Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
― Что вы говорите? ― единорожка прислушалась к пластиковой кукле. ― Вы хотите увеличить дом? Не знаю, мне нужно посоветоваться с мамой и папой по вопросам выделения вам игрушечных стен и полов, а также количества мебели.
*Дзинь-дзинь*
Пони подняла ушки на макушке, заслышав звон, как будто кто-то бьет по хрусталю. Жеребенок огляделся, но в комнате никого не было.
“Может послышалось?” ― подумала пони.
― Конские перья! ― прозвучал приглушенный, но отчетливый голосок.
― Кто здесь?! ― Летиция испугалась. Взглядом она обшаривала комнату в поисках шума. ― Эдмонт, это не смешно! ― ее щеки побагровели.
Какого было ее удивление, когда она увидела, как маленькая балерина из снежного шара отчаянно бьет хрустальное покрытие своего домика. Летиция подошла ближе к ожившей игрушке и стала рассматривать ее. Пегаска не замечала жеребенка, она продолжала долбить хрусталь в попытках выбраться, но вскоре бросила эту затею и села.
― Эм, привет! ― робко начала Летиция.
Фарфоровая пегаска быстро отреагировала, она встала на ножки и сделала несколько шагов назад, пока не уперлась в хрустальную стену.
― Почему я тут? Где антикварный магазин?
― Мой дядя купил тебя и подарил мне. Как ты ожила?
― Слушай… эм…
― Летиция, зови меня Летиция.
― Рэинбоу Дэш, ― назвала себя кобылка. ― Слушай, мне надо выбраться отсюда, понимаешь? Мне тут не место, меня заколдовали, когда-то давно я была такой же живой пони, как ты.
― Правда?
― Да, послушай, мне нужно попасть в тот антикварный магазин, там должен быть способ сделать меня нормальной, но я сижу в этом шаре. Ты должна помочь мне!
― Тебя вытащить из шара?
― Да-да, ― радостно кивнула фарфоровая пегаска. ― Ты должна... ― она не успела договорить, жеребенок взял шар и бездумно кинул его на пол, хрусталь разлетелся вдребезги, осыпав комнату осколками.
― Аай! ― воскликнула Дэш. ― Не кидать же.
― Ой, прости, я просто-просто... ― единорог поднял большой осколок хрусталя, который накрывал пегаску. Дэш сидела на крупе, потирая голову. ― Прости-прости-прости, ― тараторила Летиция.
Дэш посмотрела на свою правую переднюю ножку, вернее на то, что от нее осталось, она откололась и лежала рядом.
― Блин, ― вымолвила пони.
― Прости меня, прости! Я все исправлю, ― она взяла фигурку и отколотую часть и отнесла ее в игрушечную больницу, положила в палату, устроив пегаске постельный режим. ― Я сейчас приведу брата, он знает, что делать, ― с этими словами Летиция побежала прочь из комнаты.
Эдмонт по-прежнему сидел за столом, собирая модель, настольная лампа освещала его место работы, рядом лежали тарелка с закусками и кружка с чаем. Мари снова приходила, в этот раз не звать сына на бал, а принести ему поесть. Эдмонт задумывался над сказанным мамой, размышлял, может пора сходить? Как никак он курсант, его ждут успешная карьера и славная жизнь, но жизнь ли это, если ты не можешь разделить это счастье с кем-нибудь.
― Эдмонт, ― в комнату вошла его маленькая сестра.
― Чего тебе, Летиция? Если ты потянешь меня танцевать вокруг елки, то я не пойду.
― Нет! Не это! Эдмонт, ты должен помочь.
― Я занят!
― Ты должен помочь Рэинбоу Дэш?
― Рэинбо… кому? ― пегас развернулся на стуле и удивленно посмотрел на единорожку. ― Кто это?
― Моя фарфоровая пони из шара! Пойдем быстрее! ― она схватила его за копыто и потащила.
В иной ситуации он бы счел это очередным бредом сестры, выдернув копыто, сказал бы ей заканчивать, и сел бы обратно за любимое занятие, но сейчас... Она была чем-то напугана, она запыхалась от бега и волновалась. Пегас встал и пошел за ней.
Летиция вывела Эдмонта из комнаты и повела к себе. Войдя в комнату сестры, он сразу заметил осколки хрустального шара, лежащие на полу.
― Ты разбила подарок дяди? Ты не поранилась? ― он попытался ее осмотреть, но она оттолкнула брата. И подбежала к своей игрушечной больнице.
― Смотри, ― единорожка показала копытом на палату, где на кровати сидела радужная балерина. Она посмотрела на жеребца и попыталась прикрыть лицо правым копытом, которого сейчас не было.
― Что?! Как?!
― Эдмонт, это Рэинбоу Дэш, ― гордо заявил жеребенок. ― Рэинбоу, это мой брат.
Жеребец прилег, чтобы быть на одном уровне с этажом игрушечной больницы, он уставился на ожившую игрушку. ― Как такое возможно?
― Я же сказала тебе лежать! Почему ты встала?
― Але… балетная пачка, как бы тоже из фарфора, и она не гнется, и снять ее тоже нельзя, так как это часть меня!
Эдмонт до сих пор не мог придти в себя.
― Поразительно, живая душа, заключенная в статуэтку. Возможно сложное заклинание…
― Нет, меня просто заколдовал один шаман-зебра, я пылилась на полках антикварного магазина около двадцати лет.
― Что? Как такое возможно?
― Я бы рада рассказать всю историю, но суть в том, что я почти разгадала, как вернуться в нормальное состояние, но у меня есть проблема. ― Дэш показала на обломанную ногу, к удивлению пегаса, внутри Дэш была полой, что делало ее очень хрупкой.
― Как ты так умудрилась?
― Твоя сестра решила освободить меня из этой темницы.
Эдмонт посмотрел на разбитый хрустальный шар, а затем на свою сестру. И скорчил сердитую гримасу.
― Ладно, пойдем ко мне, я посмотрю, что можно сделать.
Он взял маленькую пегаску и ее сломанную ножку и направился в свою комнату. Подвинув корабль, жеребец нашел маленький табурет для игрушечных матросов, для Дэш это было в самый раз. Эдмонт покопался в своих инструментах и достал клей с кисточкой. Подвинув свою настольную лупу, чтобы лучше видеть, Эдмонт приступил к операции.
― Так как же тебя угораздило стать такой, и почему ты хочешь вернуться в магазин?
― Та зебра, что заколдовала меня… он… владеет этой лавкой, я так поняла из разговоров, и факт, что я простояла там двадцать лет, говорит о многом.
― О чем?
― Возможно он наказал продавцу не продавать меня, думал, что там я буду сохраннее, чем в его кармане. Видимо просчитался, ― ехидно ответила Дэш. ― А вернуться я должна потому, что там может быть способ расколдовать меня.
Эдмонт нанес клей на краешек отколовшейся ножки.
― И срочно. Я оживаю только в одну ночь на Вечер Согревающего Очага, и как только часы пробьют шесть утра, я снова стану неподвижной фигуркой на целый год.
― Кошмар, ― отреагировала Летиция.
― А почему ты уверена, что там твое спасение?
Год назад, когда я ожила в очередную ночь, я просто сидела и смотрела на луну, которая светила в открытое окно. Я оставила попытки выбраться из шара уже лет шесть назад. Лавка, как обычно, закрывалась, и продавец думал уходить, как к нему заглянул зебра-жеребец, на нем был темный плащ и большой цилиндр.
― Она у тебя? ― спросил зебра. Меня поразило, что за эти годы он ни капельки не постарел. Даже продавец, которого я видела раз в год, менялся на моих глазах, а он нет.
― Да, ― ответил седой желтый пони. ― Она тут, не волнуйся, я ее никому не продал. Да ее никто и не спрашивал.
― Это хорошо, потому что если она пропадет, ― зебра провел копытом по горлу.
― Да не пропадет она, не волнуйтесь, вы же сказали мне не продавать ее, я свое слово держу.
Зебра передала земному пони мешочек с монетами. Видимо, это была зарплата на праздники.
― Думаю, этого хватит.
― Всегда хотел спросить тебя, где ты научился этим шаманским штучкам, зачаровывать предметы и прочую мумбу-юмбу делать?
― Из старой книги, она хранится на стеллажах, от бабки досталась вместе с этой лавкой, ― зебра собрался уходить.
― Послушайте, я понимаю как это звучит, но мне нужен помощник, ведь я уже не молодой…
― Ну, посмотрим, что можно сделать…
― Видимо, у вашего дяди нашлись деньги, и он выкупил меня у глупого жеребца. Мне нужно лишь вернуться туда и найти эту книгу или свиток, что-то, что поможет мне расколдоваться. Стать живой, снова ощутить ветер в небе и запах озона, пролетая в облаках. Я хочу увидеться с подругами. Они, наверное, сильно постарели… Селестия, сколько же я пропустила в жизни?
Она хотела заплакать, но не было слез в фарфоровых глазах. ― Клянусь, как только я стану живой, я убью его, ― грозно сказала Дэш. ― Пусть не ждет пощады.
― Вот, я закончил, ― копыто стало как новое, клей моментально засох, не осталось даже трещины. Дэш подвигала ножкой и оперлась на нее.
― Класс, спасибо! ― радостно крикнула она. ― Знаешь, не будь я ростом в девять сантиметров и сделана из фарфора, я бы тебя расцеловала.
Жеребец покраснел.
― Да не, что ты, не надо.
― Пфф… Какой застенчивый. Двадцать лет прошло. В мое время жеребцы так не ломались, ― Дэш кокетливо улыбнулась.
Пегаска прогулялась по столу. ― Так ты занимаешься моделированием? Хм… наверное, это твой особый талант, ― Дэш подошла к фигурке капитана с нее ростом и прижалась к ней.
― Как же я мечтаю снова стать нормальной, чувствовать… ― она дотронулась носом до носа деревянного жеребца. ― Ощущать чьи-то прикосновения, тепло.
Она о чем-то задумалась, обнявшись с фигуркой, эта сцена заворожила молодого пегаса и его сестру.
Первым опомнился Эдмонт. ― А ты помнишь, где тебя держали?
― Хм… ― она призадумалась. ― Он называл свою лавку “Семь чудес”. И еще в окне было видно башню с часами, на ее крыше сидели статуи гаргулий.
― Да, я знаю это место, но оно в часе езды на поезде.
― Так чего же мы ждем? Вперед! ― радостно закричала Летиция. Жеребец и фарфоровая кобылка посмотрели на нее.
― Летиция, ты не поедешь с нами, ― запретил ей Эдмонт. ― Я не знаю, что нас там ждет.
― Но я тоже хочу в приключения, ― она захныкала. ― Почему все интересное достается тебе… и вообще, это мой подарок.
― Твой?! Летиция, это живая пони, которую заколдовали, а ты говоришь о ней, как о вещи! Иди в свою комнату.
― Жестоко ты с ней. Все же мы не с Тиреком идем сражаться.
― Я еще пожалею, что ввязался в это, ― Эдмонт собрал седельные сумки и посадил Дэш внутрь, пегаска могла наблюдать за происходящим из небольшого отверстия.
Пегас покинул свою комнату и направился к выходу, но тут его подстерегало первое препятствие ― бал. Родители могут остановить его и потащить знакомиться с очередной семьей, у которой есть симпатичная кобылка. Бал был в разгаре, джентльмены общались друг с другом, жеребцы приглашали кобыл на танец.
― Так, если получится...
― Эдмонт! ― пегаса схватил его дядя. ― Ты все же решил выйти в общество.
― Дядя… мне не…
― Пойдем к твоим родителям, они познакомились с очень достойной семьей, ― он потянул его в центр зала. ― Господа, смотрите кого я привел.
Его родители стояли с парой земных пони, увидев сына, они приятно удивились.
― А! Все же решил выйти, ― радостно сказала Мари. ― Знакомься, Думсы. Они заведую фруктовой компанией, а это их старшая.
Позади Думсов стояла нарядная земная пони персикового цвета, при виде Эдмонта она улыбнулась.
― Привет, ― робко поздоровалась она.
― Эм… привет. Может пройдемся до балкона? ― предложил ей Эдмонт.
― Конечно, я всегда…
― Я буду ждать тебя там, ― жеребец рысцой направился к балкону, оставив группу пони недоумевать.
Выбежав на балкон, он расправил крылья и полетел прочь.
― А ты чего ржешь? ― отреагировал жеребец на смех, доносящийся из сумки.
― Ты такой забавный. “Давай сходим до балкона.” Я думала, что только я могла так сказать.
― Ха-ха… очень смешно.
Через несколько минут они были на вокзале.
― Один билет, пожалуйста, ― попросил Эдмонт и полез в сумку за деньгами, но их не обнаружил.
―Ты забыл деньги?! ― прошипела пони из сумки. ― Как можно было собираться в путешествие, не захватив с собой денег?!
― Не ори, ― шикнул он на Дэши и понял, что в глазах кассирши выглядит странно, поэтому отошел. ― Ну и что нам теперь делать?
На улице была сильная пурга, за пределами десяти метров начиналась непроницаемая для взора мгла.
― Эй, у меня идея, а давай-ка ты заберешься вон в тот грузовой состав.
― Что?! Ехать зайцем? Нас же за это посадят.
― Нас просто высадят на остановке, ты же кадет, что ты как тряпка? Никто ничего не увидит, смотри какая метель.
― Один билет, пожалуйста, ― послышался жеребячий голосок.
Эдмонт обернулся и, выглянув из-за угла кассы, увидел свою сестренку, облаченную в шубку и шапку.
― А с тобой есть взрослые?
― Эм…
― Летиция! ― пегас подошел к единорожке. ― Я же говорил тебе оставаться дома!
― Ты мне не указ, и я не с тобой еду, а с ней, ― пони показала на фарфоровую балерину, торчащую из сумки. ― Я куплю билет и поеду одна!
Но тут поезд издал гудок, и его колеса заскользили по замерзшим рельсам.
Эдмонт понял, что надо что-то предпринять, следующий поезд будет слишком поздно, а добираться до поселка своим ходом в такую погоду чистое самоубийство. Он схватил сестренку за шкирку и побежал к первому попавшемуся товарному вагону. Они успели как раз вовремя, прежде чем поезд набрал максимальную скорость. В вагоне Дэш вылезла из сумки и принялась танцевать, и радостно прыгать.
― Вау! Класс! О Селестия! Эдмонт, я столько лет не ощущала подобного.
Пегас посадил сестренку на мягкие мешки, а сам расположился на коробках.
― Для балерины ты уж слишком вычурная, ― сказал Эдмонт.
― Балерина? ― она посмотрела на свое тело. ― А, это… на самом деле я никогда не занималась балетом, могла, но вовремя сказала маме нет.
― А кем ты была до того, как стала игрушкой?
― Я была в академии Вондерболтов, моя страсть это полеты, обожаю большие скорости, виражи, это чувство свободы, когда ты в небе. А моя мечта ― стать Вондерболтом, обрести мировую известность и летать с лучшими в мире летунами. До определения в новый состав мне оставалось два года.
― А что же произошло потом?
Я как обычно совершала облет вокруг Понивиля, никогда не знаешь, что может произойти в этом городке. Лучше бы я сидела дома в тот роковой день. На границе города я заметила странного пони в плаще и высоком цилиндре, он тащил огромную тележку. Спустившись вниз, я увидела зебру-жеребца, он что-то ворчал. Я решила быть вежливой и поприветствовала его. В Понивиле мы всегда рады новеньким. Я предложила проводить его до города.
― Так какими судьбами вас занесло сюда?
― Да так просто, хожу, показываю фокусы, торгую магическими зельями.
― Какими например?
― Например вот это, ― он достал из телеги маленькую колбочку с синим порошком.
― Что это?
― Повышает потенцию.
― Аа… ну у меня пока нет жеребца, так что воздержусь от покупки, ― пошутила я.
― А вообще я шаман.
― Да ладно, ― я изобразила удивленную гримасу. ― Я догадалась, а вообще у меня есть подруга зебра. Она живет в Вечнодиком лесу, классная кобыла, хотя я не всегда догоняю ее поэзию.
― Хм… а вы чем занимаетесь?
― Летаю, пинаю облака, спасаю Эквестрию.
― Эквестрию? Не та ли вы пони, что представляет собой элемент верности?
― Она самая, я никого в жизни не предавала и не предам.
― Хм… а знаете, я же еще могу исполнять желания, ― тогда я не заметила хитрости в его голоске.
Я развернулась и посмотрела на зебру.
― Серьезно?! Вы… вы можете исполнить желание?
― Любое, ― он улыбнулся мне.
― Класс! ― я сделала в воздухе сальто. ― Можешь сделать меня известной, чтобы прям вся Эквестрия знала?
― Да, разумеется, ― он снова улыбнулся и достал некий тотем, похожий на змеиную голову.
― Ты искренне этого хочешь?
― Да! ― резко ответила я.
― Тогда дай мне свою ногу. Не бойся, это часть заклинания, которое исполнит твое желание.
Я, ни о чем не подозревая, протянула ему свое копыто, и он сделал легкий укол, кровь капнула в рот змеиной голове, и у нее засветились глаза. Зебра стал очень быстро бормотать какие-то слова. Через несколько минут меня затрясло, я почувствовала слабость и потеряла сознание. Очнувшись, я ощутила дискомфорт, тело, как будто деревянное, оказалось, что я балансировала на одной ноге.
― Вау, что происходит? ― я попыталась взмахнуть крылышками, чтобы взлететь, но лишь без толку сотрясала воздух. Я посмотрела на них и увидела, что они мало похожи на настоящие крылья, как будто на них олово налили, перышки не сгибались и крыло выглядело цельным. Затем я заметила на себе эту хренову розовую пачку, я попыталась ее снять, но она была жесткой, и я осознала, что это теперь часть меня. Попытавшись обследовать обстановку, я уткнулась в хрустальное препятствие.
С той ночи началось мое заточение, я поняла, что нахожусь в лавке некого старьевщика, позже узнала, что они с зеброй старые друзья, и зебра владеет этим магазином, и отдал меня на сохранение. Продавец говорил, что не продаст меня никому, и стояла я так, чтобы только он видел меня. И ведь он видел, как я билась о хрустальные стенки шара в попытках выбраться. Я обнаружила, что у меня на груди есть сердечко, оно сделано из розового алмаза и светится, когда я оживаю, и начинает моргать, когда приходит пора вновь вставать на одну ногу и становиться неподвижной игрушкой. Я обрела известность, о которой так мечтала, на следующий год, на стене в лавке висело объявление о моей пропаже, покупатели спрашивали про меня, говорили, что вся Эквестрия меня ищет. Глупцы, я была так близка, но кто догадается, что я лишь балерина из фарфора, стоящая на самой верхней полке магазина.
― Вот так я стала игрушкой, ― Дэш села на пол. ― Я потеряла все: мечты, друзей… этот полосатый ублюдок забрал у меня все.
― Но я это верну, ― гордо закончила пегаска.
― И мы тебе в этом поможем, ― заявила Летиция. ― Эдмонт спасет тебя, для этого он и пошел в курсанты.
― Да? Ты хочешь спасать жизни пони? ― Дэш вскарабкалась к нему и села рядом.
― Да… типа того… на самом деле я просто хочу престижную профессию, сначала рядовой стражник, потом выше и выше, вплоть до генерала, может и дальше, отличная профессия.
― Но знаешь, какова будет ответственность? ― его лицо стало обеспокоенным. ― Когда я поступала в Вондерболты, я знала, что фактически иду на службу в армию, а не в цирке выступать. Я приняла присягу, я должна защищать мирных пони: кобылок, жеребят, стариков, даже ценой собственной жизни. Я видела пегасов, которые поступали ради престижной карьеры, чтобы кобылки цеплялись к ним, едва завидев их красивые шарфики. На таких нельзя положиться.
Она положила свое крохотное копытце ему на сердце: ― Я надеюсь, что ты изменишь свое решение.
Такие слова Дэш заставили пегаса пересмотреть приоритеты в своей жизни.
― Я обещаю, Дэш, я буду защищать невинных и спасать тех, кто попал в беду,
первым делом я спасу тебя, ― сказал он после некоторых размышлений.
― Хи-хи, знаешь, эти щечки порозовели бы, не будь они из фарфора, ― засмущалась Дэш. ― Кстати, чего ты так разнервничался с той кобылкой? Что, дверь амбара не в ту сторону открывается?
― Все у меня туда открывается, ― нахмурился Эдмонт. ― Просто я… я неудобно чувствую себя с кобылками. Не ощущаю я любви, а они так смотрят на меня своим хищным взглядом, аж жутко становится.
― Ну а я?
― Что ты?
― Я тебе нравлюсь?
― Ну… я не знаю, мы знакомы всего пару часов, да и ты из фарфора… хотя мне нравятся твои черты лица, они как у мамы, ты очень похожа на нее. А расскажи о Понивиле? Ты была знакома с принцессой?
― Пфф… все четыре принцессы ― мои друзья, как никак я элемент верности. Мы с ней лучшие друзья и остаемся ими.
― Эй… не хочу вас перебивать, но поезд останавливается.
Состав снижал скорость, Эдмонт открыл дверь и увидел крыши домов и возвышающуюся над ними башню с часами.
― Это они! ― подтвердила Дэш.
Сойдя с поезда, они отправились искать ту злополучную лавку, опросив празднующих на улице граждан, они быстро нашли ее. Небо города освещалось салютом и радостными криками “Ура”. Но нашим героям было не до этого, они искали путь внутрь. К счастью хозяин забыл закрыть окно на втором этаже, и пегас с легкостью туда влетел вместе с сестренкой. Друзья оказались в кабинете старьевщика.
― Так, а сейчас мы должны найти что-то наподобие книги или свитка. Ищем что-то… темно-магическое.
Они стали пролистывать все книги, которые смогли найти, открывали сундуки со свитками и просматривали всевозможные бумажки.
― Это невозможно, мы никогда не найдем ее, ― пожаловался Эдмонт. ― Слушай, а почему бы нам просто не сообщить об этом Принцессе Твайлайт? Думаю, она смогла бы тебе помочь.
― Чтобы добраться до нее нужны дни, а я опять стану фарфоровой статуэткой через полчаса.
― Ну, мы можем подождать еще год, ― сказала Летиция. ― Для тебя это как сон.
― Спасибо за утешение, ― буркнула Дэш.
― Эй, я что-то нашла! ― радостно прокричала Летиция и потащила большую книжку к брату. Они поставили Дэш на стол и стали просматривать содержимое книги.
― Вот оно! ― воскликнул Эдмонт. ― Это заклинание дает колдуну вечную молодость за счет жертвы, которую он обращает в неодушевленный предмет. Тут написано, что жертва может оживать на время раз в году, когда сменяется числовой год. Поэтому советуют запирать их в банках или обездвиживать. Также тут написано, что если жертва сильно пострадает, к примеру отломается нога или крыло, тоже самое будет и с заклинателем.
― Это интересно, но как мне стать прежней?
Он прочитал текст. ― А вот оно… нам нужно...
Снизу послышался звук разбивающегося стекла.
― Тунайн! Тупой ты старик! Что ты сделал с игрушкой?! ― раздался злой свирепый голос.
― Я… я… я не продавал ее, я клянусь тебе, ― вместе с зеброй в лавку вошел пожилой продавец. ― Сегодня вечером у прилавка был новенький, это был его первый день работы.
― И ты не сказал ему элементарной вещи, не продавать фарфоровую пони?
― Я… я… я…
― Убирайся! Я сам тут разберусь, и завтра можешь не приходить!
― Это он! ― Дэш пришла в ужас. ― Эдмонт, не дай ему меня забрать.
Топот копыт приближался, дверь кабинета отворилась, и перед пони предстал свирепый как зверь жеребец, одной ноги у него не было. Сам он был весь в снегу, глаза налиты кровью, увидев свободную Дэш и двух пони, он еще сильнее рассвирепел.
― Отойдите от нее! ― прокричал он.
Эдмонт не послушал и напал первым, завязалась драка, с полок падали книги, стеклянные банки разбивались вдребезги.
― Эдмонт! ― кричала маленькая единорожка, забившись в угол.
― Беги, спрячься куда-нибудь! ― скомандовала Дэш. Жеребенок рысцой заполз под старый диван.
Зебра, даже без одной ноги, оказался сильнее молодого пегаса, несколькими точными ударами он повалил его и начал душить. Эдмонт пытался сбросить его с себя, бился, но все было напрасно, он чувствовал, как силы покидают его, и мир перед глазами расплывается. Дэш не могла ничего поделать, она была лишь беспомощным зрителем, пока ее не осенило. Нога зебры. В книге написано, что все что случается с сосудом, происходит и с заклинателем. Она посмотрела на время, до шести утра оставалось лишь несколько секунд. Думать было некогда, и Дэш сделала выбор.
― Эй! ― жеребец оглянулся на голос, и его гневные глаза наполнились ужасом.
Радужногривая пегаска в балетной пачке стояла на краю стола.
― Увидимся в аду, ублюдок.
Большие часы на площади прогремели, стоя на краю стола, Дэш превращалась в обычную игрушку. Она смогла прошептать: ― Спасибо, Эдмонт. ― Ее черты лица вновь разгладились, глаза закрылись. Фигурка полетела на пол.
― Неет! ― заревел жеребец.
Дэш разлетелась на мелкие кусочки, и зебра заорала от боли. Эдмонт видел, как зебру чуть ли ни рвет на части, его органы вываливались наружу, а хруст костей заглушал бой часов, которые возвещали о приходе утра. Спустя несколько минут и криков, все было кончено.
Эдмонт приходил в себя.
― Дэш? ― Летиция выбралась из под дивана.
― Она… она… разбилась.
Концовка 1 Концовка 2