Под твоими крыльями
Глава 1
– Привет, Рэйнбоу Дэш!
Знакомый голос окликнул Дэш, которая спокойно дремала на облаке после тяжёлого трудового дня. Часто моргая, Дэш стряхнула с себя последние остатки уходящего сна. Она привстала на своей импровизированной постели, затем потянулась, разминая затёкшую спину и крылья, и сладко зевнула. Наконец, она подобралась к краю облака и взглянула вниз, чтобы увидеть там Скуталу, терпеливо ожидающую ответа.
– Здорово, Скут, – ответила Дэш заспанным голосом. – Что стряслось?
Пегаска с нетерпением подпрыгнула:
– Уроки закончилась, и я прибежала так быстро, как смогла, чтобы не заставлять тебя ждать! – оранжевая кобылка была действительно окрылена от счастья: улыбка от уха до уха и быстрое хлопанье маленьких крыльев говорили сами за себя.
Рэйнбоу Дэш не сразу вспомнила, что обещала дать сегодня пегасочке пару лётных уроков.
– Хорошо! – ответила старшая из двух крылатых пони. Она всё ещё была немного раздражена тем, что её разбудили посредине сна, но она дала обещание и от своих слов не привыкла отступаться. Дэш мягко спланировала вниз, приземлившись прямо перед Скуталу. Та буквально вся дрожала от нетерпения, как школьница, повстречавшая своего кумира. Такой ведь и была Скуталу, которая восторгалась радужногривой пегаской.
– Итак, может быть начнём? — предложила Дэш. Всё её раздражение улетучилось после взгляда в радостные глаза её маленькой поклонницы. Будучи гордой и немного тщеславной пони, она любила, когда восхищались её способностями полёта, а никто не делал этого так, как Скуталу.
– Что ты уже умеешь? – спросила Дэш.
Скуталу пристыженно опустила голову, нервно взмохнув маленькими крылышками:
– До сих пор могу только висеть в воздухе, да и то совсем недолго.
– Покажи мне.
Крошечные крылья пришли в движение, мельтеша часто-часто. Было видно, что сосредоточенно зажмурившаяся Скуталу вкладывает все силы без остатка в эти взмахи. Медленно, но верно она начала подъём в воздух, только чтобы зависнуть в метре над землёй. Она начала тяжело дышать от напряжения, но через несколько секунд ей удалось успокоиться. Взлёт был и остаётся самой сложной частью.
Рэйнбоу Дэш слегка ухмыльнулась:
– Отлично! А теперь давай посмотрим, как высоко ты сможешь взлететь, – она была приятно удивлена тем, как быстро Скуталу осваивается. Всего лишь несколько недель назад она пользовалась крыльями только для езды на своём скутере. Однако в таком возрасте ей пора уже было учиться летать, и Дэш не могла понять, почему родители пегаски не занимаются этим сами.
Скуталу опять вся собралась, чаще захлопала крылышками и поднялась ещё на пару метров. Она посмотрела на Рэйнбоу Дэш, смахивая капельки поста с лица.
– Я очень долго тренировалась, чтобы подняться хотя бы на эту высоту, больше не могу.
– И это очень хороший результат, Скуталу. Конечно же, не такой, какой был у меня в твои годы, но всё же, – шутливо проговорила Дэш, не без нотки гордости в голосе, – Ты очень многому научилась за такое короткое время. Как насчёт попробовать сегодня управление полётом?
– Управление? Серьёзно?! – Скуталу чуть не упала на землю от радости, но всё-таки смогла удержаться. Дэш громко рассмеялась, глядя на реакцию пегаски. Та лишь покраснела и смущённо улыбнулась в ответ.
Слегка хихикая, Дэш продолжила:
-Да, управлением. Ты уже научилась взлетать и оставаться в воздухе. Теперь тебе придётся усиленно тренироваться, я смогу лишь подсказать. Как тебе идея научиться сегодня летать из стороны в сторону?
-Это будет замечательно! — на этот раз Скуталу всё-таки упала от перевозбуждения. Дэш расхохоталась, держась за живот, безуспешно пытаясь держать себя в руках.
-Эй, прекрати! — краснея, попросила Скуталу. Она ещё раз взлетела, гораздо быстрее, чем в прошлый раз, хотя это и далось ей с большим трудом.
Прекратив смеяться, Дэш подлетела к пегаске и потрепала её по голове:
-Скажу честно: я никогда не учила никого летать, так что я буду делать это так же, как и мой отец. Готова?
Скуталу кивнула, пытаясь удержать равновесие в воздухе.
-Отлично. Всё очень просто: хочешь лететь налево — наклоняешься влево, хочешь направо — наклоняешься вправо и используешь свой вес, чтобы подтолкнуть себя в выбранном направлении. Ясно?
-Скорее всего, — кивнула Скуталу, нервно сглотнув.
-Замечательно. А теперь попробуй лететь прямо за мной, — с этими словами Дэш медленно полетела вдоль воображаемой линии, оглядываясь через плечо. Скуталу летела за ней, хотя и было видно, что она нервничает и следит за каждым своим движением.
-Хорошо, ты на верном пути, — крикнула с улыбкой Дэш. — А теперь мы повернём, — с этими словами Дэш наклонилась вправо, со свистом рассекая воздух, и оглянулась посмотреть, как с этим справляется её ученица.
Скуталу попыталась сделать то же самое, но наклонилась слишком сильно, потеряв равновесие. Она начала беспорядочно махать крыльями, копытами и даже головой, пытаясь выровняться в воздухе, но ничего не помогало. В конце концов, она довольно сильно врезалась в дерево и упала на землю, скорчив болезненную гримасу.
Рэйнбоу Дэш сразу понеслась к месту падения. Хотя они летали невысоко, а скорость была не слишком большой, но даже такое столкновение могло травмировать пегаску. Закусив нижнюю губу от волнения, она подлетела к Скуталу:
-Ты в порядке? — спросила Дэш, приземляясь рядом с пегаской и помогая ей встать.
Скуталу потёрла немного болящий лоб, всё остальное, казалось, было в порядке. Но Дэш должна была сама проверить, ведь она не хотела, чтобы с её поклонницей что-нибудь случилось.
-Дай-ка я посмотрю, — Дэш хорошенько осмотрела пегаску. Ничего серьёзного с ней не было, но она покраснела и отвела глаза, немного отойдя назад, как будто бы смущаясь близости своего кумира. Дэш улыбнулась и опять потрепала её по голове:
-Всё хорошо, но тебе надо побольше тренироваться, Скут.
Скуталу посмотрела на кумира восхищёнными глазами:
-Как думаешь, я буду когда-нибудь так же хороша, как и ты?
-Ха, да ни в жизнь. Но ты будешь на втором месте. Готова попробовать ещё раз?
Скуталу быстро закивала и взлетела в воздух. Дэш последовала за ней, готовясь подстраховать пегаску в случае чего…
-Скуталу! — позвала пегаску Эплблум, заставляя повернуть головы и Скуталу, и Дэш. Земная пони и Свити Белль быстро приближались. Меткоискатели собирались, как обычно, найти свои особые таланты или же просто весело провести время. Обе пони подбежали к Скуталу и её кумиру.
Рэйнбоу Дэш поприветствовала их с улыбкой:
-Я смотрю, вы так же счастливы, как и я!
Свити Белль и Эплблум быстро закивали, немного хихикая:
-Конечно же, да! — ответила Эплблум, смотря на Дэш. — Привет, Рэйнбоу! Ты как?
-Всё отлично, спасибо. Итак, вы планируете что-то делать сегодня ночью? — спросила она, улыбаясь земной пони.
-Мы собираемся провести ночь вне дома! Сегодня наши кьютимарки точно появятся! — восторженно прокричала Эплблум.
Рэйнбоу Дэш хихикнула, наблюдая за её волнением:
-Ну что ж, удачи вам в этом. Кстати, а родители то знают?
-Я спросила у Биг Макинтоша, он не против, — ответила Эплблум.
-Ага, Рарити знает, — добавила Свити Белль.
-Не волнуйтесь об этом, — тихо сказала Скуталу с поникнувшей улыбкой.
Эплблум кинула взгляд на пегаску. Скуталу никогда не рассказывала о своих родителях и всегда становилась очень замкнутой, если кто-то затрагивал эту тему.
-Что ж, раз так, то наш урок на сегодня окончен, не так ли, Скут?
-Конечно, Рэйнбоу Дэш, — широко улыбнулась своему кумиру Скуталу.
-В общем, я полетела домой. Веселитесь там втроём, — пожелала Дэш.
-Обязательно! — пообещало трио.
Дэш улетела, оставив их одних. Тут Скуталу привлекла к себе внимание вопросом:
-Итак, планы не поменялись? Вы ничего нового не придумали?
-Без тебя и не смогли бы, — заметила Свити Белль с улыбкой. — Мы собирались пойти в наш домик на дереве, чтобы подумать над тем, как получить кьютимарки и переночевать там, как и планировали.
-Звучит отлично.
-Тогда пошли на нашу базу? — предложила Свити Белль.
Все три кивнули друг другу в знак согласия и пошли в домик на дереве.
Свити Белль достала лист бумаги и несколько мелков из шкафчика на базе Меткоискателей. На нём был очередной незаконченный план, как же их получить свои кьютимарки.
Эплблум и Скуталу сели по обе стороны от единорожки, которая стукнула копытом по столу и откашлялась:
-Перед тем как начать собрание, мы должны сделать перекличку. Скуталу?
-Здесь! — объявила та.
-Эплблум?
-Я тут, — хихикнула пони, находя перекличку весьма глупой вещью.
-Свити Белль? — белая единорожка помолчала с секунду, после чего обвела всех собравшихся строгим взглядом. — Итак, где же Свити Белль? — пошутила она, еле удерживаясь от смеха.
-Не время шутить, глупенькая, — прыснула Эплблум и слегка толкнула единорожку в плечо. Именно так всегда начинались абсолютно серьёзные собрания Меткоискателей; хотя шутки, веселье и баловство никак не помогали им обнаружить свои таланты: они просто хорошо проводили вместе время.
Больше всех это нравилось Скуталу: она продолжала смеяться даже после того, как это прекратили делать её подруги; им всем было действительно хорошо вместе, несмотря на то, что их дружба была совсем недолгой.
Это было очень странно: Свити Белль только что перешла в эту школу, поскольку прошлая была съедена параспрайтами. Скуталу же всю жизнь училась вместе с Эплблум, но последняя не замечала её из-за тихого поведения, не привлекающего внимания. Пегаска старательно избегала любых контактов с одноклассниками.
Было очень приятно видеть её такой; весёлая, подвижная и дружелюбная Скуталу никогда не была таковой в отсутствии своих подруг или Дэш. Хотя подруги и были знакомы короткое время, им казалось, что они дружат с пелёнок.
-Итак, — привлекла к себе внимание Эплблум, когда пегаска наконец прекратила смеяться, — мы должны найти место, где нам переночевать. Я предлагала наш домик, но Эплджек сказала, что мы слишком малы для ночёвки без родителей. Наша ферма тоже не вариант, поскольку у Биг Макинтоша гости.
-У нас тоже не получится, — заявила Свити Белль. — Я случайно сожгла новое платье Рарити, так что ей придётся работать всю ночь в мире и спокойствии.
Пегаска и Эплблум весело засмеялись, представляя себе сцену сжигания платья, чем вызвали смущённую улыбку у единорожки. Примерно то же самое случалось всякий раз, как она пыталась помочь своей сестре.
Итак, всё внимание переключилось на Скуталу. Она как будто бы сжалась под взглядами подруг:
-И что же будем делать? — с нервной улыбкой спросила пегаска.
-Ну, поскольку мы не можем переночевать ещё и у Свити Белль, то только ты сможешь нас выручить, — вынесла вердикт Эплблум. Услышав эти слова, Скуталу нервно оглянулась и совсем перестала улыбаться:
-Я… — начала она, заикаясь. — Я не думаю… что это хорошая идея.
-Почему нет? Твои родители заняты сегодня? — с любопытством спросила Эплблум, не понимая, почему пегаска так волнуется.
-Эмм… да. Да, они… очень заняты, у них… эмм… важный ужин сегодня, — фальшиво улыбнулась Скуталу. Она очень сильно нервничала и дрожала, что сразу выдавало её ложь. Свити Белль и Эплблум недоумённо переглянулись, не понимая, с чего бы пегаске врать.
-Скуталу… что-то не так? — озабоченно осведомилась единорожка.
-В каком смысле?
-Нуу, ты врёшь нам — прямо заявила Эплблум. Она не хотела ставить подругу в неудобное положение, но любопытство пересилило.
-Честное слово, они действительно должны принять… важных гостей из Кантерлота, — попыталась оправдаться пегаска, опустив глаза в пол.
В комнате повисла неловкая тишина. Все трое стояли, не глядя друг на друга и размышляя над тем, что же сказать дальше. Эплблум беспокоилась, не зашла ли она слишком далеко в своих расспросах. Но в то же время её интересовало, что же такое неприятное и ужасное скрывает Скуталу от своих лучших подруг.
-Вы не можете… прийти ко мне домой, — грустно прошептала она, ещё ниже опустив голову. Было ясно видно, что Скуталу чем-то сильно расстроена, как будто бы пегаска действительно желала, чтобы подруги погостили у неё, но что-то мешало этому произойти:
-Я действительно не могу рассказать вам это…
-…но почему? Мы никому не расскажем!
-Я не могу.
-Что-то с твоими родителями? — понимающе спросила Свити Белль.
-Давайте просто забудем, ладно?
-Может, мы с Эплблум можем поговорить с ними? Я уверена, всё будет в порядке…
-ПРОСТО ОСТАВЬТЕ МЕНЯ В ПОКОЕ! — в конце концов сорвалась Скуталу. Подруги не сразу заметили, что она плачет: слёзы потекли по её щекам, хотя пегаска и очень сильно старалась их задержать.
Единорожка и Эпблум сели в ужасе. Она никогда не видели свою подругу плачущей. Слова извинений сорвались с их губ практически одновременно. Они обе хотели успокоить Скуталу, но не знали как…
-Простите… я просто хочу побыть одна, — с такими словами Скуталу быстро подошла к двери и, хлюпая носом, побежала прочь от домика, пропадая из виду в темноте.
Само собой, настроение у всех испортилось. Пожелав друг другу спокойной ночи, подруги разошлись по домам с виной за то, что сделали Скуталу больно, и беспокоясь за её благополучие.
Эплблум была встречена дома радостным голосом своей сестры:
-Здорово, сахарок. Что-то ты рано сегодня, разве вы не планировали переночевать вне дома?
Пони посмотрела в глаза сестре, размышляя, стоит ли рассказывать ей о произошедшем или нет. Она была уверена, что Скуталу не хотела бы, чтобы об этом кто-то узнал. С другой стороны, Эплджек в любом случае рано или поздно докопается до правды, и к тому же та могла дать дельный совет. Эплблум всё рассказала.
Довольное выражение лица у взрослой пони сменилось озабоченно-нервным. Она присела на пенёк и подозвала к себе сестру, улыбнувшись ей, чтобы успокоить:
-Тебе не о чем беспокоиться, сахарок, хотя, должна признать, всё это звучит довольно странно, — мягко сказала Эплджек и положила подбородок на своё копыто, глубоко задумавшись. — Думаешь, это связано с её родителями?
-Я даже не знаю. Скуталу очень расстроилась, когда мы подняли эту тему.
-Как уже было сказано, не беспокойся. Я уверена, мы поймём, в чём дело, — успокаивающе проговорила Эплджек, обнимая сестру. — Пусть Рэйнбоу Дэш поговорит с ней, ведь Скуталу её боготворит. Всё будет хорошо, ведь так?
Эплблум кивнула со слабой улыбкой. Она хотела бы помочь, но не знала как. «Действительно, пусть лучше взрослые поговорят с ней» — решила она для себя.
-А теперь пора ложиться спать, — сказала её сестра с тёплой улыбкой. — Завтра рано вставать, тебе нужно отдохнуть.
Опять кивнув, Эпблум пошла в сторону дома. По пути она поздоровалась с братом и его гостями, поднялась в свою комнату. Уже лёжа на кровати, она обнадеживающе улыбнулась самой себе и заснула…
Рэйнбоу Дэш сегодня довольно рано встала: она хотела довести до идеального состояния владение новой фигурой высшего пилотажа, которую та разучила всего неделю назад. Пегас была уверена, что Вандерболты будут поражены ею.
Выходя из очередной петли, Дэш заметила знакомую фигуру и улыбнулась земной пони:
-Привет, ЭйДжей, — поприветствовала она подошедшую и зависла в воздухе перед ней. — Что-то случилось?
-Здорово, Рэйнбоу, — ответила Эплджек, садясь перед пегасом. — Я бы хотела поговорить с тобой о кое-чём, если ты не занята.
-Продолжай…
-Это насчёт Скуталу. Эплблум была с нею прошлой ночью.
-Да, я знаю. Я видела её, выбегающей из их домика. Она явно была чем-то расстроена, не так ли? — спросила Дэш с озабоченным выражением лица.
Эплджек потрясла головой:
-Не думаю. Но у них была стычка с Эплблум и Свити Белль. Ну или не стычка, а спор. Как бы это ты не назвала… Короче, она начала рыдать, когда девочки расспрашивали её о родителях. Я думала, может быть поговоришь с нею или что-нибудь в этом роде…
Рэйнбоу Дэш окончательно приземлилась. Она была немного удивлена, услышав подобное от Эплджек и даже не предполагала, что ей сделать. Скуталу всегда была просто фанатом. Дэш не была особо близка с ней и не понимала, почему это вдруг именно она должна разговаривать с ней. Пегас ведь просто тренировала её.
-Нуу, это очень плохо, что Скуталу расстроена, но почему я? — спросила Дэш, несколько колеблясь.
-Не поняла? — переспросила Эплджек, немного удивлённая таким поворотом.
-Почему я должна с ней разговаривать? Я не мама и даже не совсем подруга.
-Почему ты? Что ж, я неприятно удивлена слышать это, — начала говорить Эплджек, начиная раздражаться. Она не могла понять, почему Дэш не согласилась сразу, без колебаний. Пони начала постепенно наступать на пегаса, заставляя ту пятиться.
-Не то чтобы я очень хорошо её знаю! — защищалась Рэйнбоу Дэш, немного испугавшись напора своей подруги. — Она ничего мне не рассказывала о себе. Я просто её тренировала.
-И почему же, чёрт возьми, это не так?
-Не знаю… может потому, что она как-то по-особому относится ко мне?
-Именно! И после этого ты не хочешь ей помогать?
-Я не это имела в виду… я хотела сказать, что то не совсем моя забота, — Дэш стало немного стыдно за себя, настаивая на том, что не она должна успокаивать Скуталу. У неё не было никакого опыта общения с детьми. Ведь Эплджек или Флаттершай, или на худой конец Пинки Пай гораздо лучше сделали бы это.
-Ты же её кумир, Рэйнбоу Дэш! — почти прокричала Эплджек разозлённым голосом. — Она тебя уважает, равняется на тебя! Возможно, ты единственная, кому Скуталу может открыться, и ты не хочешь с нею говорить?!
Рэйнбоу Дэш рухнула от стыда. Она замолчала на несколько секунд, старательно избегая смотреть в глаза Эплджек. Ей действительно было плохо за свои слова: она боялась брать на себя такую ответственность:
-Я просто не знаю, что делать…
Эплджек вздохнула и покачала головой, успокаиваясь. После этого она с напором посмотрела в глаза Дэш и продолжила:
-У Скуталу проблемы, она в тебе нуждается. Во имя Селестии, она же совсем ещё ребёнок! Ты поговоришь с ней?
Рэйнбоу Дэш опустила голову и кивнула в знак согласия, признавая своё поражение и почувствовав, что действительно должна что-то с этим сделать.
Увидев согласие своей подруги, Эплджек облегчённо выдохнула: это была её маленькая победа.
-Уже лучше. А теперь иди, поговори с ней.
-Я даже не знаю, где она живёт.
-Ах да, верно… — Эплджек не подумала об этом. — Ты договаривалась потренироваться с нею сегодня?
-Нет. И она не пришла сегодня после школы.
-Это необычно?
-Вообще-то, да. Скуталу старается приходить и тренироваться со мной так часто, как может, так что она каждый день прибегает после занятий.
-Похоже на то, что она до сих пор расстроена. Я спрошу у учительницы, где она живёт. Черилли, верно?
-Тебе лучше знать. Вроде бы твоя сестра учится в классе Скуталу, так ведь? — хихикнула Дэш.
-Предполагаю, что да.
Рэйнбоу Дэш и Эплджек разделились: земная пони решила расспросить мисс Черилли, где живёт Скуталу, а пегас собиралась поискать её с высоты. Дэш до сих пор чувствовала себя виноватой после того, что ей выговорили. Конечно же, она не была сестрой Скуталу, но прекрасно понимала, что пегаска уже привязалась к ней.
Дэш взлетела на облако, решив отдохнуть перед тем, как расчищать небо от туч. Удобно устроившись на мягком ложе, она попыталась расслабиться, но мысли о Скуталу всё равно лезли к ней в голову. Что если у неё действительно серьёзные проблемы? И что это может быть? Её выгнали из дома? Её ударили родители? Что бы это ни было, это точно связано с семьёй — иначе бы Скуталу не отреагировала бы так болезненно на расспросы подруг.
Размышляя над этим, она случайно заметила знакомую фигуру у магазина. Теперь ей уже не придётся идти к Черилли: это была Скуталу. Пегаска пряталась в углу, незаметная с земли, но очень хорошо видная с воздуха. Дэш решила подлететь в ней и поговорить, но внезапно любопытство одолело верх. Зачем она прячется? Пегас решила ничего не предпринимать, а наблюдать.
То, что произошло дальше, поразило Дэш до глубины души. Подождав момента, когда на неё никто не смотрел, Скуталу выскочила из-за угла, схватила столько яблок с прилавка, сколько смогла и понеслась так, как будто ей сзади подпалили. Она… украла?
Рэйнбоу Дэш застыла от увиденного, но решила не останавливать Скуталу, а проследить за ней и дальше, боясь даже представить тот разговор, который состоялся бы. Она прыгала с облака на облака, стараясь быть незаметной для пегаски. В это же время на земле Скуталу пересела на свой скутер и понеслась в сторону от города.
Через несколько минут Скуталу свернула на кладбище. Было ещё ранее утро, занятия в школе должны были начаться приблизительно через полчаса. «Почему Скуталу пошла сюда так рано и что вообще всё это значит?» — думала про себя Дэш. Пегаска остановила скутер у небольшого надгробного памятника и сняла шлем с украденными яблоками, присев рядом с могилой. У Дэш возникло плохое предчувствие по поводу всего этого, но всё же решила прятаться и дальше за большим деревом, достаточно близким, чтобы слышать слова.
-Я принесла завтрак… — тихо проговорила Скуталу, кладя яблоко рядом с плитой. — Я знаю, ты не хочешь, чтобы я воровала. Но мне кажется, что пропажа нескольких яблок расстроят их. К тому же, я ещё ни разу не попадалась, — с этими словами Скуталу взяла ещё одно яблоко и, с явной неохотой, начала медленно жевать его. — Мне никогда не нравилось завтракать так рано, но это полезно для меня. Как ты говорила, хороший завтрак придаёт энергии на весь день… — Скуталу на секунду замолчала, сглатывая. После этого она грустно памятнику напротив неё. Уже почти шепча, пегаска продолжила. — Прости, что я сегодня всю ночь не давала тебе заснуть, но мне надо было рассказать тебе, что произошло между мной, Эплблум и Свити Белль. Мне очень не нравится скрывать что-либо от них, но я не хочу, чтобы они меня жалели. Конечно же, им хочется помочь мне и всё такое, но им просто не понять, верно? Я имею в виду, они же не такие, как я… — ещё одна пауза. Она держала перед собой огрызок от яблока, смотря на него пустым взглядом. — Они просто не поймут…
Рэйнбоу Дэш застыла. В принципе, она догадывалась, что именно произошло, но не могла в это поверить. Могли ли родители Скуталу…? На этом кладбище…? Дэш села за деревом и попыталась найти слова, чтобы поговорить с пегаской, но просто не смогла этого сделать. Она была совсем одна…
Скуталу тихо сидела перед плитой, слабо улыбаясь ей. В глазах же застыла невыразимая грусть и печаль. Через несколько секунда она легла и протянула копыта к памятнику, словно бы стараясь коснуться не его, а чего-то другого, незримого. «Мне тебя очень не хватает, мам…» — прошептала она сломавшимся голосом.
-Здравствуй, Скуталу — мягко и успокаивающе сказала Рэйнбоу Дэш. Она решила перестать прятаться и утешить пегаску, сидящую напротив могилы своей матери. Скуталу сразу подскочила с земли и встала лицом к Дэш, телом стараясь прикрыть плиту:
-Привет, Дэш, — уже достаточно громко сказал Скуталу, делая вид, что всё в порядке. На самом деле, она пыталась понять, что именно уже увидела Рэйнбоу: ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал об этой тайне. Но было слишком поздно. Дэш уже всё увидела и всё услышала.
-Что ты здесь делаешь? — спросила пегас, всё ещё размышляя, что же сказать.
-Ничего… я просто всегда хожу мимо кладбища по дороге в школу.
-…Я всё знаю, Скут, — наконец сказала Дэш с грустным вздохом.
Скуталу убрала с лица ложную улыбку и опустила глаза в землю, чувствуя себя подавленно от того, что узнала Дэш.
-И что с того? Ты собираешься меня теперь жалеть? — в коне концов спросила она раздражённым низким голосом.
-…
-Давай. Мне всё равно… — обе замолчали. Рэйнбоу Дэш с тревогой смотрела на Скуталу, а она в свою очередь опустила отсутствующий взгляд в землю.
-Да, я собираюсь это сделать, — сказала Дэш, заставив пегаску закусить нижнюю губу. После этого она подошла к ней, села рядом, обняла и прошептала:
-Мне очень жаль, Скуталу… я не пожелала бы даже врагу пройти через это… и я не смогу сказать, что знаю, каково тебе. Но одно мне ясно точно: тебе больше необязательно оставить одной…
В глазах Скуталу начали появляться слёзы. Она начала всхлипывать, но старалась держать себя в руках настолько, насколько это возможно.
-…Ты слишком много на себя взяла, понимаешь? — продолжила Дэш, говоря то, что никогда бы ни подумала сказать. — Ты должна была довериться взрослым… ты ещё слишком мала, чтобы быть одна…
-И что с того, что я маленькая?! — прокричала пегаска гораздо громче, чем раньше. — Все вы, взрослые, одинаковые! Только я начала вам верить, вы оставили меня одну, понимаешь?! ОСТАВИЛИ МЕНЯ ОДНУ!! — сквозь слёзы продолжила она, крепко хватая и обнимая Рэйнбоу Дэш. Скуталу дрожала всем телом, выплёскивая накопившиеся, видимо, за года эмоции. — Сначала папа бросил нас ещё до того, как я начала говорить! Потом мама ушла, как и бабушка и с дедушкой! Почему я должна верить, что ты другая?!
-Я никогда не уйду…
-Заткнись!
-…Никогда, Скуталу…
-НЕ НАДО! МОЛЧИ!
-СЛУШАЙ МЕНЯ! — заорала Рэйнбоу Дэш, кладя обратно скинутые Скуталу копыта. Она не могла помочь, но чувствовала, что пегаска нуждается в ней. Убедившись, что та смотрит ей прямо в глаза, Дэш продолжила. — Я никогда тебя не покину! Неважно, что произойдёт, я обещаю, что никогда не уйду, буду рядом с тобой! Ты слышишь? Обещаю!
Скуталу замолчала и уткнулась в плечо Дэш, гладя радужную гриву. Слёзы хлынули из её глаз целым потоком, слёзы которые она сдерживала после смерти матери, во время обид в школе, после всего, что причиняло ей боль…
Рэйнбоу Дэш принесла пегаску в свой дом на облаке и разрешила ей пропустить школу после того, что произошло, и отвела её в ванную, чтобы убрать дорожки от слёз.
-Знаешь, тебе действительно не стоило воровать, — сказала она, умывая пегаску мочалкой.
-Мне больше нечего было делать. Я совсем не хочу в дом для сирот.
-Тогда тебе следовало прийти сюда…
Скуталу подняла глаза и приоткрыла рот от удивления, смешанного с радостью. Дэш только улыбнулась такой реакции и подумала, что это будет лучшим решением для них обеих.
-Правда, я не слишком хороша в готовке, так что не рассчитывай на роскошные обеды, — пошутила Рэйнбоу Дэш, вызывая улыбку на лице пегаски. — Ну, что скажешь?
Скуталу не могла ничего вымолвить. Она лишь улыбнулась так широко, как смогла и сильно, любяще обняла Дэш…
Глава 2
Солнечный свет проходил сквозь треплемые ветром шторы на кухне и образовывал тонкие, но очень яркие лучики. Один из них попал прямо в глаза Скуталу, бережно переносящей любимый мамин сервиз. Из-за этого она не заметила так неудачно подвернувшуюся складку на ковре и оступилась, потеряв равновесие. Только её реакция, вкупе с удачей, спасли изысканные тарелки и бокалы от ужасной участи. Скуталу облегчённо выдохнула, представляя, как бы расстроилась мама. Ведь этот сервиз переходил из поколения в поколение в их семье. Аккуратно поставив посуду на пол, Скуталу закрыла окно, предотвращая ещё одну возможную трагедию.
Уже задвигая задвижку, Скуталу приметила силуэт пони, скорее всего жеребца, медленно подходящего к их дому. Она поднесла копыто к бровям и прищурилась, стараясь рассмотреть, кто же это; солнце прямо позади него очень мешало это сделать. В конце концов, пегаска узнала жеребца по его белому халату и светло-серой гриве, спускавшейся по шее. Кьютимарка в виде сердца не оставила сомнений: это был доктор, который очень часто приходил к ним.
Со скоростью света она метнулась к двери и открыла её ещё до того, как жеребец дотянулся до звонка. Скуталу начала тараторить таким звонким голосом, что стоящая на полках посуда зазвенела:
—Привет, Кэндифилд[1]! Ты ведь принёс конфеты на этот раз? Принёс, принёс, принёс?
Старый жеребец рассмеялся с широко открытым ртом, хотя его почти не было видно из-за густых длинных усов:
—Как всегда бежишь навстречу, Скуталу? Да, мне кажется, что-то у меня есть…
Он выгнул шею настолько, насколько это может сделать пони, чтобы достать небольшой свёрток из седельной сумки. Скуталу всегда было интересно, для чего он носит такую одежду, что ему сложно сделать такую простую вещь, как дотянуться до сумки. Но каждый раз, когда она спрашивала Кэндифилда об этом, тот отшучивался: доктор выглядит в этой одежде более представительно и уважаемо. В конце концов, не без помощи зубов, он вскрыл свёрток и вынул оттуда довольно большой красно-синий леденец на палочке, который по логике никак не мог поместиться в такой маленький пакетик.
—Ух ты! — радостно вскрикнула Скуталу, увидев леденец; глаза засверкали, а во рту начал образовываться целый поток слюны. Она прыгнула на сладость, как зверь на добычу, заставив доктора инстинктивно отпрянуть назад.
Пегаска уже готова была начать есть леденец, но вовремя заметила, что тот был до сих пор упакован. Она стала ожесточённо рвать и кромсать зубами бедную обёртку, пока доктор молчаливо наблюдал.
Как бы то ни было, это продолжалось недолго. Скуталу увидела, что спрятанная за усами широкая улыбка доктора постепенно пропадал, сменяясь более серьёзным выражением лица. Она поняла, что ведёт себя некультурно и с равнодушным видом отложила леденец, хотя всё равно старалась незаметно открыть его копытами.
—Мама до сих пор спит, — сказала Скуталу, улыбаясь во весь рот и смотря на доктора парой очаровательных глаз.
—Это очень хорошо. Она так же слаба, как всегда? — спросил Кэндифилд, не сводя глаз с лестницы наверх.
—Не совсем. Мама много кашляет по ночам и… как будто сонная ходит днём. А так, она до сих пор играет и веселится.
Доктор приложил копыто ко лбу и расстроенно проговорил:
—До сих пор? Во имя Селестии, сколько раз я ещё должен повторять, что она должна лежать в постели, пока не поправится?
—Ноо… мне кажется, что это хорошо, когда она веселится вместо того, чтобы просто спать, — проговорила Скуталу, отводя взгляд от доктора и опустив уши.
—Я знаю, что ты так думаешь, но ты ведь понимаешь, что ей нужно отдыхать, верно? — спросил Кэндифилд мягким голосом, стараясь ободрить пегаску.
Скуталу кивнула и подняла глаза и слабо улыбнулась в ответ на заботливую улыбку доктора. Чтобы не казаться такой несчастной, она продолжила уже более шутливым тоном:
—Ну, чтобы вы ей не сказали, мама всё равно не будет в постели. Она слишком упряма для этого, Кэндифилд.
—Да, это так. Каждый раз, когда я говорю ей отдохнуть, она просто улыбается и говорит, что всё хорошо. И знаешь, это совсем не делает мою работу проще.
—А что же интересного в простой работе? — спросил сладкий голос позади Скуталу. Та резко обернулась, чтобы увидеть светло-коричневого пегаса с кьютимаркой в виде спиралевидного облака под звёздами. Её красноватая грива была слегка взлохмачена со сна, из-за чего отсутствие одного крыла было не так заметно. Скуталу радостно подбежала и обняла маму, за что была встречена тёплой улыбкой. Только в глазах явно читалась усталость, несмотря на все попытки скрыть это.
—Ой-ой, а не нагловато ли это? — сказала пегас шутливым тоном, ухмыляясь доктору. — Прийти сюда и заставить мою малышку всё выложить. Может быть хорошо, что ты решил не становиться педиатром, Кэндифилд?
—Теперь вы тоже стали меня так называть, да? — громко рассмеялся доктор до слёз. — Вы же понимаете, что надо мной будут смеяться в больнице, только услышат это прозвище, не так ли, Копперболт[2]?
Пегас только хихикнула на это заявление:
—Ну, мы же сейчас не в больнице, — ответила она, подмигивая дочери, которая мигнула в ответ, как всегда счастливая видеть свою маму радостной.
—Ну, как вы помните, при остальных меня надо называть Хортвелд, иначе никто не будет воспринимать меня всерьёз.
—Не могу обещать.
—Я тоже, — присоединилась к беседе Скуталу, полностью подражаю даже каждому движению своей мамы.
Доктор Хортвелд[3] слегка потряс головой и с улыбкой произнёс:
—Вижу, ты никогда не изменишься, Копперболт.
Пока оба пегаса синхронно, как будто тренировались, кивали головами, выражение лица доктора сменилось на серьёзное, каким оно и было с минуту назад. Шутки закончились. Улыбка Скуталу поблекла, когда пегаска это поняла. Она посмотрела на маму, пытаясь понять, что не так. Но Копперболт успокоила её, сказав, что всё в порядке и погладив по голове.
—Что ж, я очень рад видеть вас в порядке, но ты же знаешь, как я отношусь к твоему времяпровождению вне постели, верно?
—Ох, не будь такой занудой, Кэндифилд. Мне же всё-таки нужно хоть когда-нибудь проветриваться и дышать свежим воздухом? — сказала Копперболт, закатывая глаза.
—Это не из-за свежего воздуха. Ты же знаешь, что ты не в состоянии просто так гулять. Тебе следует…
—Это леденец, Скут? — перебила доктора Копперболт. Он же, в свою очередь, опять приложил копыто ко лбу; Хортвелд понимал, что пегас просто не будет следовать его советам.
Скуталу посмотрела на неё и улыбнулась, готовая в этот раз защищать свой подарок до последнего; она знала, что произойдёт дальше.
—Ага, Кэндифилд подарил его мне.
—Правда? — спросила Копперболт, очень быстро выхватывая сладость у Скуталу, которая безуспешно попыталась спрятать её за спиной. Но она не отступала: ей хотелось съесть леденец прямо сейчас. — А ты уже позавтракала?
Пегаска яростно закивала, стараясь выхватить обратно свой подарок. Но мама была не настолько глупа и, конечно же, ни капли не поверила, поднимая леденец высоко вверх. Как Скуталу ни старалась, у неё так и не вышло допрыгнуть до него:
—Ааах, хватит! — рассмеялась Скуталу, безуспешно повторяя своим попытки. — Обещаю, я не съем его до завтрака!
—Ну конечно. Я уже слышала это, угощение отправляется на полку до лучших времен, — с этими словами Копперболт развернулась, направилась к шкафу и поставила стул, чтобы дотянуться до самого высокого яруса.
—Пожалуйста, мам, можно я хотя бы разочек укушу? — жалобно попросила Скуталу, смотря на маму слезливыми глазами, к которым у Копперболт за годы уже выработался иммунитет.
—Уж не ты ли говорила, что по утрам очень тяжело есть? — пыхтя, спросила пегас, всё ещё стараясь дотянуться до полки.
Но их маленькой игре не суждено было закончиться…
Что-то случилось с Копперболт. Только она собиралась положить сладость, как начала резко потеть, её тело потеряло равновесие, движения стали размашистыми. Дыхание же стало настолько хриплым и тяжёлым, что его мог слышать даже доктор Хортвелд, стоящий около дверного проёма. Он и Скуталу тревожно наблюдали за происходящим. Но, к счастью, всё обошлось. Пегас не обратила внимания на всё это, опёрлась на шкаф и слезла со стула, как будто бы ничего и не произошло:
—Всё-таки… — хрипло продолжила она. — Завтрак придаёт тебе… энергии на весь день, тебе нельзя просто…. просто съесть это перед…
Когда она слезла со стула, ей пришлось ухватиться за стол, чтобы удержать равновесие. Скуталу уже разбежалась, чтобы прыгнуть на маму, но в последний момент остановила себя, боясь, что сделает всё гораздо хуже. Она просто присела рядом и коснулась её копытом, как будто показывая, что подошла.
—Мам, всё хорошо? — озабоченно спросила Скуталу, уже зная ответ. Копперболт никогда не говорила правду о своём самочувствии.
—Да-да, я просто на секунду потеряла равновесие на этом шатком стуле, всё хорошо, дорогая, — ответила она с явно ненастоящей улыбкой.
—Лучше-ка вам пойти обратно в спальню, — спокойно предложил доктор пегасу, которая до сих пор судорожно держалась за стол, стараясь не упасть. Хортвелд бережно поместил её себе на спину и понёс. Скуталу же испуганно наблюдала за всем этим, содрогаясь от сильного кашля своей мамы.
—Прости за это, Скуталу. Похоже, мне придётся сегодня полечиться, — сказала устало Копперболт, окончательно бросив все попытки скрыть свою слабость, но всё же продолжая улыбаться.
—С тобой всё будет в порядке, верно? — взволнованно спросила пегаска.
Копперболт нашла в себе силы кивнуть:
—Конечно же. К тому же мы можем поиграть, когда ты вернёшься домой.
—Ты уверена? — озабоченно поинтересовалась Скуталу. Она посмотрела на Хортвелда, который всем своим видом показывал, что он против этого. Но Копперболт не обратила на это внимание:
—Само собой, не недооценивай свою маму, — хихикнула пегас. — Так куда ты хочешь пойти?
Скуталу опустила голову и сложила копыта в раздумье:
—Можем мы… пойти на игровую площадку?
—Вам нельзя этого делать, — строго вмешался доктор, заставив пегаску опустить голову ещё ниже.
—А мы всё равно пойдём, — рассмеялась Копперболт, заставив его очень тяжело вздохнуть. — Я всегда выполняю свои обещания. Когда ты вернёшься домой, мы пойдём играть, верно?
Скуталу слабо улыбнулась. Похоже, появилась надежда повеселиться с мамой, ведь ей это только на пользу, но пегаска никак не могла до конца поверить маминым словам. Сделав самое серьёзное выражение лица, она переспросила:
—Обещаешь?
—Обещаю, — кивнула Копперболт ещё раз и вытянула копыто к Скуталу настолько, насколько это было возможно, лежа на спине доктора.
Хортвелд потряс головой, отказываясь понимать, почему его подопечная совсем не слушает указаний. После этого он бросил мимолётный взгляд на часы над дверью и удивился:
—Кстати о школе, Скуталу, разве ты не должна уже быть в пути?
Пегаска глянула туда же и широко открыла глаза от удивления. Занятия должны были начаться уже через несколько минут! Она испуганно заносилась по дому, собирая свои вещи и стараясь не думать о том, что будет в случае опоздания. Копперболт слабо рассмеялась и жестом показала не волноваться:
—Не беспокойся, Скут. Я уверена, что мисс Черилли не отругает тебя, если ты опоздаешь всего лишь на мгновение. Просто бери скутер и мчи туда на всех парах.
—Но я же ещё ни разу не опаздывала! — запричитала Скуталу, ни капли ни успокоившись от маминых слов.
—Ну, у тебя будет больше шансов сделать это, если ты продолжишь просто носиться по дому, как сейчас. Просто собери свою сумку и беги, хорошо?
Пегаска быстро закивала, подпрыгнула, чтобы быстро поцеловать в щёку маму, подхватила уже собранную сумку, надела шлем и помчалась к одиноко стоящему скутеру рядом с домом. Используя свои крылья как мотор, она практически полетела на нём, отгоняя мысли о здоровье мамы. Сейчас об этом нет смысла волноваться: она в надёжных копытах доктора Хортвелда. Вот о чём стоило, так это о реакции мисс Черилли после её опоздания.
Глава 3
Выражение лица мисс Черилли ясно сказало Скуталу, что она опоздала. Приняв извинения, учительница показала на единственное свободно место в классе. Пегаска быстро закивала и начала лавировать между партами, чтобы в результате максимально аккуратно сеть и сделать вид самой прилежной ученицы в классе.
Однако вся эта идиллическая картина разрушилась, когда Скуталу услышала ехидный смех напротив. Она тяжело вздохнула и посмотрела на единственных, кто мог так мерзко смеяться: Даймонд Тиара и Сильверспун.
—Я-то думала, ты быстрая, — заявила Даймонд Тиара своим обычным едким тоном. — Но, похоже, даже это невозможно, когда ты такая тупая.
Скуталу знала, что на неё лучше просто не обращать внимания и просто продолжала смотреть на доску, подпирая голову копытом.
—Даймонд Тиара, Сильверспун, прекратите, — спокойно утихомирила их мисс Черилли. Они немедленно развернулись к ней и опустили глаза, как будто бы извиняясь.
—Хорошо. Итак, поскольку Скуталу решила сегодня опоздать, я повторю объявление. Возможно, меня услышат и те… кто отвлекается на задних партах.
Она посмотрела прямо на жеребёнка, который дразнил другого, показывая пятачок. Слегка покачав головой, Черилли продолжила:
—В этот понедельник будет родительское собрание с 8 до 9 часов вечера, напомните об этом своим родителям. Я думаю, им будет приятно послушать о том, как идут дела в классе, — с этими словами она опять бросила взгляд на не прекращающего дразниться жеребёнка. В этот раз он заметил это и сразу сел идеально ровно, будто бы ничего и не произошло.
Скуталу сглотнула комок в горле и подняла копыто, привлекая внимание мисс Черилли. По выражению её лица пегаска догадалась, что учительница уже знает, что она хочет сказать.
—Да, Скуталу? — спросила Черилли с ноткой раздражения в голосе, хотя сама она больше волновалась.
—Моя мама работает в это время. Она не сможет прийти.
—Скуталу, — сказала Черилли, немного повышая голос, — никто из твоих родственников не пришёл на собрания ни разу за последние два года. Как можно быть настолько занятыми?
—Не знаю, — пожала плечами Скуталу. — Видимо, это действительно тяжёлая работа.
—Ладно. В таком случае, я как всегда принесу письмо. Мы уже давно должны были начать урок. Итак, сейчас у нас будет математический взрыв…
Половина класса сделали себе фэйсхуф, в то время как другая хихикала над ужасной шуткой учителя. Скуталу же в этом время расслаблялась и переводила дыхание и после диалога. Если о её однокрылой маме кто-нибудь узнает, все сразу начнут жалеть пегаску, а для неё это было худшим наказанием.
Когда прозвенел звонок, Скуталу судорожно ухватилась за парту, чтобы её не снесло волной выбегающих на детскую площадку одноклассников. Когда все выбежали, она поднялась и направилась в двери, уже представляя себе отработку новых трюков на скутере. Но у Черилли были другие планы.
—Задержись на секунду, — позвал её учитель со своего места.
Пегаска медленно обернулась в сторону фиолетовой пони, широко улыбаясь:
—Да, мисс Черилли?
—Я бы хотела поговорить с тобой о твоих родителях, — сказала она с серьёзным лицом. Скуталу начала бояться, что Черилли начала догадываться о вранье.
—Почему? — спросила пегаска, медленно приближаясь к учительнице.
—Я волнуюсь. Очень странно, что твои родители так много работают.
—Не так уж и много. Просто работа выпадает именно на эти дни, — отмахнулась копытом Скуталу.
—Правда? Оба твоих родителя постоянно заняты в одно и то же время? — недоверчиво спросила Черилли, поднимая бровь.
—Оба? У меня только мама…
Глаза Черилли расширились от удивления. Она переключилась с серьёзного на более мягкий тон:
—Только мама? — растерянно переспросила учительница. Черилли никак не могла вспомнить, забыла ла ли она этот факт или ни разу его не слышала. — А где же твой отец?
—….Он ушёл от нас с мамой, когда я была ещё ребёнком, — почти прошептала Скуталу, смотря куда-то в сторону. — Видимо, мы были недостаточно хороши для него…
—Ясно. Мне очень жаль слышать об этом…
Повисла неловкая атмосфера. И Черилли и Скуталу старались не смотреть друг другу в глаза. Пегаска хотела убежать, но не могла этого сделать без разрешения учительницы, поэтому она попыталась закончить разговор:
—Ну, всё и так хорошо. Я не чувствую, что многое потеряла.
—Всё равно, это, должно быть, было тяжело для тебя, когда отец исчез подобным образом.
—Почему? — спросила Скуталу, которой был очень неприятен жалостливый тон Черилли и то, что она сказала «тяжело для тебя». Она ненавидела отца. Ведь он бросил их! Поэтому она никогда не расстраивалась, что его нет рядом.
—Я никогда не видела его. Возможно, расставание было тяжёлым для мамы, но она проделала огромную работу, выращивая меня одна, — это было правдой. Несмотря на своё состояние, Копперболт никогда ни в чём не отказывала своей дочке.
—Возможно это так, — сказала Черилли со слабой улыбкой, чувствуя себя крайне неловко, что задела такую болезненную для Скуталу тему. — Но должно быть тяжело жить только на одну зарплату сразу двум пони.
—Хах, — весело сказала Скуталу. — Она была в составе Вандерболтов. Ей по рукам любая работа, — вообще-то, Копперболт не работала с тех пор, как ей пришлось уйти из команды пегасов. Доктор Хортвелд никогда бы не позволил этого её маме. Они оба жили на ежемесячное пособие по безработице, которого хватало только необходимые нужды.
—Она была в составе Вандерболтов? Но в последний раз, как я её видела, у неё не было… — Черилли остановила себя, видя, как опустились уши Скуталу
—Охх, — нескладно продолжила она, понимая. — Поэтому она…? — Скуталу кивнула. — Понятно… мне жаль…
Неловкое молчание вернулось, но в этот раз Скуталу занимали очень грустные мысли. Черилли предприняла попытку разрядить обстановку:
—Что ж, я и так забрала у тебя много времени, обсуждая это… эту тему. Почему бы тебе пойти и не насладиться переменой? А мы… продолжим в следующий раз.
Когда Скуталу это услышала, в её голове сразу забегали радостные мысли и желание сразу выскочить из класса, но взяла себя под контроль. Она лишь кивнула Черилли и развернулась, счастливая, что избежала дальнейших расспросов.
Глава 4
—Я дома! — крикнула Скуталу, как только открыла дверь. Она всегда так делала, это уже стало традицией. Пегаска поднялась вверх по лестнице и аккуратно открыла дверь в мамину комнату, стараясь не разбудить её. Копперболт спала, полностью укутавшись в одеяло в позе эмбриона. Скуталу заметила наполовину съеденный бутерброд, воду и упаковку таблеток на столике рядом с кроватью. Первые две вещи заставили Скуталу улыбнуться, но вот последняя убрала улыбку опять, напомнив о состоянии мамы: она не могла сама заснуть без помощи пилюль.
Тут взгляд Скуталу переместился на большой сервант с зеркалом и фотографиями. На одной из них был чёрный жеребец с серовато-фиолетовыми глазами. Невозможно было рассмотреть кьютимарку, но пегаска знала из рассказов мамы, что там был серебряный велосипед.
Она решила рассмотреть фото поближе. Подойдя к ней, Скуталу взглянула на жеребца с такой злостью, как будто хотела сжечь его. Она ненавидела своего отца всей душой. Ей часто приходилось лежать ночью в кровати и размышлять, как он мог просто напросто бросить их с мамой на произвол судьбы в тот момент, когда они действительно в нём нуждались. Но самое непонятное для неё было то, что мама до сих пор испытывала к нему какие-то чувства; иначе бы эта фотография здесь не стояла.
Но, несмотря на всё это, она тихо лелеяла надежду, что когда-нибудь он вернётся и попросит прощения за ту боль, что причинил. Как-никак, этот жеребец всё же был её отцом, и этого ничто не изменит.
Задумавшись обо всём этом, она невольно наклонилась над ящиком и подставила копыта под подбородок. Тут Скуталу почувствовала мягкое прикосновение к плечу и обернулась, чтобы увидеть свою маму, улыбающуюся ей, хотя усталость всё равно была явно видна.
—Как школа, Скут? — спросила Копперболт спокойным, заботливым голосом.
—Всё хорошо, мам. Ничего особенного не произошло, — произнесла Скуталу, всё ещё смотря на фотографию.
—Повеселилась с остальными?
—Ты имеешь в виду, сцепилась ли я с Даймонд Тиарой? Да, сцепилась, — ответила пегаска со злостью в голосе. Сегодня она чуть было не подошла и ударила её прямо в нос. И так каждый день. Только предположительная реакция мисс Черилли на это останавливает Скуталу.
—Если серьёзно, Скут, — начала Копперболт уже не в первый раз, — тебе действительно стоило бы подружиться с кем-нибудь. Совсем нехорошо быть одной. А ещё хуже, если ты будешь ссориться со всеми подряд.
—Ага, я мечтаю подружиться с такой прекрасной кобылой как Даймонд Тиара, — сказала пегаска, не скрывая сарказма. Копперболт рассмеялась и несколько раз слегка толкнула дочку в плечо:
—Я и не говорю, что тебе нужно быть именно с ней. Даже больше: ты должна поставить её на место.
—Но ты вроде говорила мне не ссориться с остальными? — сконфузилась Скуталу.
—А разве я так сказала? — ухмыльнулась Копперболт с заговорщическим выражением глаз. — Ты должна подстроить ей какую-нибудь подлость, чтобы она выучила, что лучше к тебе не лезть.
—Ага, она этого заслуживает, — хихикнула Скуталу.
Ещё несколько минут они обе обсуждали план, как же досадить мерзкой Тиаре. Пегаска очень любила, когда мама была такой жизнерадостной и весёлой; обычно это происходило в игре. К сожалению, это не продлилось долго: ужасный кашель прервал радостный смех.
Скуталу ещё раз глянула на фотографию отца, выпустив тяжкий вздох сквозь прикрытый рот. Мама это заметила. В её глазах появилась сразу и грусть, и радость. Как будто она была рада, что встретилась с ним и провела столько времени; с другой стороны ей было больно вспоминать о том, как он их покинул.
—Ты не должна ненавидеть его, Скут, — сказала Копперболт с грустной улыбкой. Она видела дочку насквозь. Эта способность одновременно радовала и пугала Скуталу; зависело от того, пыталась ли она скрыть свои чувства или нет.
—На самом деле, он не так и плох…
—Тогда почему он ушёл?
—Не знаю… наверное, у него были причины, — потупив взгляд, ответила мать.
Скуталу ещё раз посмотрела на фотографию, прижимаясь к маминому мягкому меху. Она могла чувствовать сердцебиение: оно замедлилось.
—Ты ведь меня не покинешь, верно? — спросила она, сама заметив это только тогда, когда слова уже слетели с губ.
—Почему ты думаешь, что я уйду? — посмотрела с удивлением на дочку Копперболт; выражение её лица сразу стало очень серьёзным.
—Я просто спросила, ничего такого…
—Я никогда не покину тебя, Скуталу. И никогда так не думай, — с этими словами мама любяще поцеловала дочку в щёку.
Услышав это, Скуталу окончательно успокоилась. Она прикрыла глаза и кивнула, думая над тем, какой же это был глупый вопрос. Конечно же, Копперболт никогда не уйдёт. Хотя мама и была больна, но веселье должно было послужить хорошим противоядием от болезни.
—Итак, как насчёт того, чтобы исполнить обещание? Мы идём на игровую площадку, — подтолкнула пегаску Копперболт. Скуталу ещё раз кивнула и понеслась вниз по лестнице…
Глава 5
Был уже довольно поздний час, поэтому игровая площадка пустовала. Солнца было уже почти не видно, только лучи, что оно пускало, окрашивая горизонт в тёмно-розовый цвет; уже начинали загораться первые звёзды.
Радостная пегаска крутила головой налево-направо, высматривая то, на чём можно повеселиться. Ей всегда очень нравились качели, но то щекотливое чувство, что она получала от кружения на карусели, манило её, хотя оно и вызывало тошноту. Скуталу посмотрела назад, чтобы увидеть маму, смеющуюся над этим.
—Ух ты, Скут, — сказала Копперболт с приятным удивлением в голосе. — Ты действительно восхищена этой старой площадкой? Это же даже не парк развлечений, разве не здесь ты отрабатываешь трюки на скутере каждый день после школы?
Скуталу развернулась к маме и яростно закивала:
—Ага, здесь, но мы очень редко приходим сюда вместе с тобой. Я просто очень рада тому, что могу повеселиться не одна.
Копперболт улыбнулась дочке и взъерошила копытом её гриву:
—Ну что ж, извини, что пролежала в постели столько времени, — пошутила она. Закончив ворошить гриву, Копперболт огляделась также, как и её дочка минуту назад, но, конечно, без такого же восхищения. — Итак, куда мы пойдём в первую очередь?
—А можно на качели? Я очень-очень хочу, — громко затараторила Скуталу. — Ты потолкаешь меня! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
—Конечно, — хихикнула Копперболт. — Давай. Но только один вопрос перед этим: разве ты не можешь сама подталкивать себя при помощи крыльев?
—Это совсем другое!
—Знаю, знаю, — ответила мама. Глубоко вздохнув, она кивнула в согласии. — В таком случае, запустим тебя в воздух!
Вместе они направились в сторону качелей с кожаными сиденьями. Скуталу была крайне счастлива: наконец-то мама покатает её на качелях, как это делают другие родители! Она прыгнула и приземлилась точно на сиденье, отчего качели уже было начали раскачиваться, но пегаска остановила их; ей хотелось подождать маму.
—Готова? — спросила Копперболт. Скуталу несколько раз быстро кивнула в ответ. Тут же она почувствовала, как пара копыт мягко подтолкнуло её в спину, отчего качели буквально взлетели в воздух. Скуталу издала радостный крик и попросила маму толкать её ещё сильнее.
С каждым толчком Скуталу улетала всё выше и выше. Наконец-то она начала достигать той точки, на которой крылья начали инстинктивно хлопать, а копыто протянулось вверх, к небу, словно бы стараясь его достать. Но как только цепи качелей упёрлись в горизонтальный ограничитель, Скуталу почувствовала, что толчки становятся всё слабее и слабее. Громкий смех перешёл в хихиканье, хихиканье в улыбку, а потом и она пропала, когда пегаска услышала тяжёлое дыхание матери. Копыта, что толкали её, стали дрожать и, в конце концов, совсем опустились.
—Просто…. дай мне… минутку, Скут, — хрипло проговорила Копперболт, смотря на лужайку. — Мне нужно только… перевести дыхание. Потом мы… сможем продолжить.
—Мам, ты в порядке? Ты хочешь прилечь? — спросила Скуталу, как только спрыгнула с качелей.
—Это не то, о чём должны мамы спрашивать у своих детей, правда? — рассмеялась Копперболт, всё ещё стараясь выровнять дыхание. Но Скуталу не присоединилась к ней, рассматривая маму с серьёзным лицом и немного поднятой бровью. Увидев это, Копперболт слабо улыбнулась и кивнула пегаске. — Да, похоже, мне действительно нужно немного полежать.
Она медленно пошла к ближайшей скамейке, поддерживаемая сбоку волнующейся Скуталу. Дочка улыбалась маме каждый раз, когда та смотрела на неё, но эти улыбки не смогли бы поднять настроение Копперболт. Наоборот, они ранили её, как будто нож проходил сквозь кожу. Пегас аккуратно расположилась на скамейке, подкладывая себе под грудь копыта: скамейка была слишком коротка, чтобы вытянуть их.
—Прости меня за это, — утомлённо сказала она дочке. — Похоже, я не поднимусь ещё несколько минут.
Скуталу улыбнулась маме ещё раз, как бы показывая, что это совсем не её вина:
—Не беспокойся, мам, просто отдыхай, хорошо? Думаю, мы можем позволить себе несколько минут.
—Да, думаю, можем, — ответила Копперболт со слабой усмешкой. — Думаю, можем…
Они просидели в тишине несколько минут. Скуталу слушала дыхание мамы. Она всё ещё старалась приподнять ей настроение, улыбаясь во весь рот, но ничего не помогало. Копперболт ушла в себя, чего с ней очень давно не случалось. Обычно радостные глаза избегали зрительного контакта, заставляя Скуталу волноваться ещё больше.
—Прости меня, Скуталу, — чуть позже прошептала Копперболт, всё ещё не смотря дочке в глаза.
—Почему ты извиняешься? За что? — непонимающе спросила пегаска, взволнованная интонацией мамы и тем, что она назвала её «Скуталу» а не «Скут» или «Дорогая», или как-то в этом роде.
—Я жалкая мама, не так ли? — начала она, заставив Скуталу застыть от удивления. — Да, жалкая. Я не смогла позаботиться о тебе так же, как и другие родители, я была для тебя лишь… грузом. Тебе приходилось заботиться обо мне каждый день, хотя должно быть наоборот… я даже не могу научить тебя летать; какая из меня мать?
—Пожалуйста, прекрати, мамочка, — умоляла Скуталу. Она почувствовала растущий комок в горле, который никак не удавалось сглотнуть, и слёзы, постепенно появляющиеся в глазах.
Копперболт грустно посмотрела на неё и заставила себя фальшиво улыбнуться, слегка потрепав гриву дочки.
—Прости, похоже, я зашла далеко… — мягко сказала она, поднося копыто к глазам, чтобы промочить их.
Было много вещей, которые Скуталу могла бы сказать своей маме: и то, как она её любит, и то, какая она замечательная мама, и многое, много другое… Но не могла этого сделать, как ни старалась. Она просто подошла ещё ближе к маме и прижалась щекой к мягкому меху на груди.
—Что же я такого сделала, что получила такую милую дочку? — пошутила Копперболт, чтобы поднять им обоим настроение. И у неё это получилось: улыбка опять появилась на лице у Скуталу, пусть и слабая, но улыбка.
—Я, должно быть, самая везучая пони во всём мире, раз у меня есть ты, Скут…
—Я чувствовал, что найду вас обеих здесь, — фамильярно произнёс знакомый голос откуда-то сзади. Скуталу обернулась, чтобы увидеть доктора Хортвелда и поприветствовать его кивком головы.
—У вас всё хорошо? — спросил он заботливым тоном.
—Да-да, всё в порядке, — устало отозвалась Копперболт, не смотря на него, решив вместо этого подарить Скуталу ещё одну улыбку. — Просто все мы устали от этого долгого дня.
—Очень на то похоже. В это время все пони уже сидят по домам, — проговорил доктор, смотря на уже ставшее полностью чёрным ночное небо.
—Ну, значит мы необычные пони, а, Кэндифилд? — хихикнула Копперболт. В этот раз это уже был искренний смех, так что Скуталу присоединилась к нему. Хортвелд всегда знал, что сказать, чтобы разогнать мрачное облако надо головами других пони. Он всегда таким был: заботливым, добрым, но очень внимательным и порой упорным.
—Какой же из меня Кэндифилд, раз у меня сегодня нет конфет? — шутливо спросил он, смотря на них парой улыбающихся глаз.
—Нет конфет? — поддержала шутку Копперболт. — Видимо, нам придётся придумать ему новое имя. Как ты на это смотришь, Скут?
—Ага, как насчёт… Усатика?
Все трое дружно рассмеялись, наслаждаясь одним из тех немногих моментов, когда все были счастливы, а от грустных раздумий не осталось и следа. Но слабость всё равно осталась. Пока Копперболт старалась слезть со скамейки, Скуталу опять вспомнила, как больна её мама. Доктор же, видя это, сразу подошёл и подлез под Копперболт, помещая её себе на спину так же, как он сделал это сегодня утром.
—Похоже, нам всем пора домой, — сказал он, поворачивая голову, чтобы улыбнуться лежащей на его спине Копперболт. — Видимо, я уже становлюсь твоим личным транспортом?
—Тебе просто нравится, что на тебе лежит такая прекрасная кобыла, — хихикнула она.
—Неужели ты думаешь, что я настолько грязный жеребец? — рассмеялся во весь голос доктор, маня Скуталу последовать за ним.
Она пошла рядом, улыбаясь и ему, и маме. Скуталу до сих пор чувствовала грусть, видя состояние Копперболт. Она даже не представляла, как бы они шли сейчас домой, если бы доктор не пришёл. В одной вещи пегаска точно была уверена: Хортвелду можно доверять; он всегда помогает им, когда они в этом нуждаются. Вообще, доктор был единственным, кроме мамы, кому она действительно доверяла.
Глава 6
—Не за что. Увидимся завтра, Скуталу.
После ухода доктора Скуталу быстро забралась по лестнице наверх. Обдумав всё сказанное Хортвелдом, она твёрдо решила поговорить с мамой, следуя его советам. В любом случае, ей самой хотелось побыть наедине с Копперболт.
Она медленно приоткрыла скрипучую дверь настолько, чтобы заглянуть внутрь. Темноту в комнате частично рассеял свет из прихожей, и стало видно движение под одеялом на постели. Копперболт пробормотала что-то невнятное со сна и, в конце концов, сфокусировала взгляд на дочке.
—Что-то случилось, Скут? — устало спросила она, прикрывая рот во время зевка копытом.
Скуталу улыбнулась ей и пошарила по стене в поисках выключателя на тёмной стене. Когда она всё-таки его нашла и щелкнула, лампа несколько раз помигала и включилась, озаряя комнату неярким светом, но он всё равно заставил Копперболт прикрыть глаза. Скуталу подошла к кровати, села на краешек и, весело глядя на маму, покачала головой в знак того, что всё в порядке. Она же в ответ приподняла одеяло, приглашая дочку прилечь с ней.
—Ну что ж, тогда ложись, — сказала Копперболт полушёпотом.
Лицо Скуталу засияло, когда она привстала и прыгнула на кровать, приземляясь точь-в-точь рядом с Копперболт и зарываясь носом в её мягкую шерсть на шее. Крыло пегаса легло на Скуталу и прижало к маме, оставив снаружи лишь головку.
—Итак, — заботливым материнским голосом начала она, — Ты хотела о чём-то поговорить?
Скуталу потёрлась щекой о коричневый мех. Он был мягкий, приятно пахнущий, но почему-то холодный. Не смотря в глаза маме, она сказала:
—Я разговаривала с Кэндифилдом внизу, в гостиной.
—Правда? И о чём же? — с интересом спросила Копперболт.
—Он рассказал мне о первом дне вашего знакомства. О том, как ты попала в больницу, — тихо ответила Скуталу, не представляя, как поведёт себя мама.
Но Копперболт продолжала улыбаться. Более того, она протянула голову ближе к дочке, чтобы они могли переговариваться почти шёпотом:
—Ууу, это, наверное, было очень скучно, верно?
—Не думаю, — немного смущённо сказала Скуталу и вытянула шею, чмокая маму в щёку. — Я люблю слушать о тебе. Мне хочется знать всё о твоём прошлом. Но, если честно, я расстроилась, когда услышала, что ты попросила облить тебя ведром воды.
—Хмм, — протянула Копперболт и спросила уже не таким радостным голосом, как до этого. — Он действительно тебе это рассказал?
Скуталу кивнула:
—Ага… но хорошо, ведь ты бы никогда этого не сделала…
—Понятно, — кивнула Копперболт, кладя голову дочки обратно себе на гриву. — Прости меня за это. Не думала, что ты хотела бы это услышать.
—А ещё Кэндифилд рассказал мне, почему на самом деле ты бы этого не сделала, — решилась продолжить Скуталу, видя, что мама улыбается. — Для того чтобы не портить мне настроение.
Копперболт ухмыльнулась своей фирменной ухмылкой:
—Этот доктор балабол. Видимо, нам нельзя больше рассказывать ему секреты.
—Ага, — тоже улыбнулась Скуталу, но только из-за этой шутки. Вообще-то, ей не было грустно как 10 минутами ранее; но и смеяться тоже не хотелось. Равно как и не хотелось больше скрывать свои чувства перед мамой. — Мам… можно тебя кое о чём попросить?
—Конечно, дорогая. Тебе не нужно спрашивать, если хочешь о чём-то попросить, — ответила Копперболт, немного удивлённая этим вопросом.
—Я знаю, — кивнула Скуталу, опуская глаза на белую простыню под ней и пытаясь найти правильные слова для просьбы. — Просто… почему ты делаешь так много для меня, стольким жертвуешь? Я знаю, ты моя мама и всё такое, но… тебе не нужно прятать свою грусть от меня. То есть, ты всегда радуешься и улыбаешься, несмотря на свою…
Скуталу не смогла подобрать выражение, чтобы окончить предложение; она не хотела употреблять то, которое уже знала, но Копперболт сама сказала его:
—…Слабость?
—Да, — медленно кивнула Скуталу. — Я не хочу, чтобы ты притворялась, мне хочется, чтобы ты была честной со мной…
—Разве всё так плохо? — спросила Копперболт, в смятении избегая взгляда своей дочки. Она не могла найти слова для ответа так же, как и Скуталу минуту назад. — Что ж… да, пару раз мне приходилось скрывать свои слёзы, но этого не происходит постоянно. Если я улыбаюсь и радуюсь, как ты сказала, то только потому, что ты рядом.
—Но тебе же не может быть постоянно так весело со мной, верно? — настойчиво сказала пегаска, заставив маму посмотреть ей в глаза.
—Ты права, Скут. Мне не стоит прятать от тебя свои чувства, — к огромному удивлению Скуталу сдалась Копперболт. Ведь это противоречило её упрямой натуре. — Но, в таком случае, ты тоже должна перестать это делать, хорошо?
Это предложение ввело Скуталу в ступор. Уж этого она точно не ожидала услышать. С лицом таким же пустым, как и её круп, пегаска переспросила:
—В каком смысле?
—Ты знаешь, что я имею в виду, Скут, — ректорским тоном проговорила Копперболт, хотя улыбка всё ещё оставалась на её лице. — Помнишь, что я сказала тебе перед школой? Что ты должна подружиться с кем-нибудь? Это ведь уже не первый раз, так?
—И что с этого? — начала защищаться Скуталу. — Я не хочу иметь друзей.
—Почему же? — немного повысила голос коричневый пегас.
—Потому что… — начала она отвечать, но никак не могла подобрать причину, по которой ей не хотелось бы иметь друзей. — Зачем мне это? Мне хорошо и без них. Мне хорошо пока ты рядом…
—Скуталу, — глубоко вздохнула Копперболт. — Ты что, оправдываешься, как и я чуть раньше?
После небольшой паузы, во время которой Скуталу очень усердно старалась избежать зрительного контакта с мамой, она упрямо продолжила:
—…Нет, не оправдываюсь. Мне никто не нужен, кроме тебя.
После этих слов Копперболт начала кашлять так, как и в страшном сне не снилось Скуталу. Она услышала ужасные, пугающие и режущие ухо звуки, несмотря на все усилия её мамы прикрыть рот копытом. Крыло, что её прикрывало, дёргалось в такт каждому звуку, заставляя пегаску дрожать от страха за свою мать ещё больше. Она боялась, что увидит кровь, но, к счастью, этого не произошло.
—…Мне никто не нужен, кроме тебя, — тихо повторила Скуталу, когда этот ужасный кашель прекратился. Теперь уже она пыталась доказать это не столько Копперболт, сколько самой себе.
Копперболт же в это время отчаянно пыталась набрать воздух, казавшись ещё более уставшей, чем на игровой площадке. Эти спазмы настигали её нечасто, но неожиданно, в этом и заключалась их подлость.
—Прости меня за это… — хрипло прошептала Копперболт. Она попыталась улыбнуться, чтобы скрыть свою боль, но почувствовала, как дрожат губы. — Скуталу… я очень люблю тебя… и мне бы очень хотелось быть с тобой вечно… Но я не могу быть единственной, на кого ты можешь положиться. В Эквестрии полно замечательных пони, среди них могут оказаться и твои будущие друзья; мне не хотелось бы быть той одной, с кем ты можешь поделиться своими чувствами, от кого ты не будешь ничего скрывать… Пожалуйста, Скуталу… пообещай мне, что будешь более общительной… что найдёшь себе друзей…
Скуталу опять придвинулась поближе к мягкому, но холодному меху:
—Но я не хочу… — тихо начала она, но не смогла закончить предложение.
—Умоляю, Скут… пообещай мне, — попросила Копперболт. Она попыталась расслабиться и положила голову на подушку так, чтобы лежать и видеть дочку одновременно. Но ей никак не удавалось удержать своё крыло внезапно навалившейся тряски; только благодаря Скуталу, обхватившей его копытами, она его успокоила.
—Хорошо, мам, — в конце концов сдалась Скуталу, улыбаясь своей обожаемой матери. — Я обещаю.
—Я очень рада этому, — прошептала Копперболт, наконец-то позволив себе улыбнуться и придвинуть дочку ещё ближе.
Скуталу любяще обняла маму обоими копытами за шею и почувствовала, что та ответила тем же. Слегка отклонившись назад, она вновь посмотрела ей в глаза и замерла примерно на минуту; они обе старались продлить этот момент. Момент, когда слова были уже не нужны, только прикосновения мамы и дочки друг к другу.
—Мам? — прошептала в ухо Скуталу, снова обнимая её.
—Да, дорогая?
—Можно я сегодня посплю с тобою?
Копперболт ещё раз поцеловала её в щеку и кивнула в знак согласия, после чего подняла крыло, освобождая место Скуталу. Та легла обратно и зарылась носом в мех на шее, чувствуя, как крыло возвращается на место, укрывая её. Она действительно очень устала за этот день и поэтому почти сразу заснула.
—Спокойной ночи, Скут, — прошептала мама, чтобы не разбудить дочку. — Я буду рядом с тобой всю ночь…
Глава 7
...
Скуталу проснулась, дрожа от холода в комнате. Лампочка до сих пор горела, несмотря на гораздо более яркий утренний свет. Скуталу никак не могла понять, почему ей было так холодно: она до сих пор лежала под крылом мамы. Хотя, по-видимому, Копперболт также замёрзла. Видя, что дочка уже заснула, она не стала тянуться за одеялом и укрываться, будя её. Это был ещё один пример самопожертвования: доброе материнское сердце не захотело прерывать сон Скуталу, предпочитая мёрзнуть самому.
Пегаска обернулась и посмотрела на маму. Та спала, поджав ноги по себя и улыбаясь во весь рот. Видимо, ей снились какие-то замечательные и прекрасные сны. Аккуратно и медленно, чтобы не разбудить маму, Скуталу немного приподняла крыло и выползла из-под него. Встав напротив Копперболт и зажав одеяло между зубов, она нежно укрыла её с головы до ног.
После этого Скуталу встала и опять посмотрела на маму, дыша сквозь прикрытый рот. Ей хотелось подольше посмотреть на то, каким мирным и счастливым было лицо пегаса во сне. Но тут кое-что её смутило: длинные полосы, берущие начало от уголков глаз, идущие через всё лицо и заканчивающиеся небольшим пятном на подушке. Должно быть, она плакала. Но почему и как она это сделала, не разбудив Скуталу, для неё оставалось загадкой.
—Мам? — позвала Скуталу сладким негромким голосом, всё ещё улыбаясь, хотя она и была обеспокоена дорожками от слёз. — Доброе утро, мам. Тебе приснилось что-то плохое?
Копперболт никак не среагировала на слова дочки, продолжая лежать на кровати с застывшей улыбкой. Скуталу легонько толкнула её копытом, чтобы разбудить, но она даже не пошевелилась.
—Уже утро, мам. Голубое ясное небо и всё такое. Ты действительно хочешь проспать эту картину?
Никакой реакции. Скуталу начала немного волноваться. Конечно же, Копперболт могла очень крепко спать, но она всегда просыпалась, если её позвать, тем более, если её звала дочка.
—Мам? Мам, не притворяйся. Мне уже становится страшно.
Скуталу перестала обращать внимание на улыбку Копперболт, её больше заботили тёмные дорожки от слёз. Что-то было не так. Тело было не просто холодным — ледяным, а мех как будто бы выцвел, утратил своё прежнее сияние. Скуталу начала паниковать, толкая маму уже гораздо сильнее и обоими копытами, вместо одного:
—Мам, проснись! Пожалуйста, ты меня пугаешь! Это не смешно!
Страннее всего было то, что несмотря уже довольные сильные толчки со стороны Скуталу, лицо Копперболт не меняло своего выражение, застыло в улыбке. Пегаска начала уже кричать, а её глаза наполняться слезами.
—Мама! Мамочка! Пожалуйста, проснись!...
Потрясся её ещё несколько секунд, Скуталу остановилась. У неё оставалась последняя надежда. Задыхаясь и капая потом на простыню, она собрала всё своё мужество, отогнула одеяло и прислонилась ухом к ледяному меху на груди Копперболт. К своему ужасу, пегаска не услышала стука сердца. Она осталась в таком положении ещё на минуту, отчаянно вслушиваясь, пытаясь услышать тот самый звук, который успокоил бы её. Но его не было. И это подтвердило самые худшие догадки Скуталу.
—Нет… — прошептала она. — Нет, мамочка… только не это… ТОЛЬКО НЕ ЭТО!
Она обхватила руками холодную голову матери, закричала и заплакала, выпуская все те слёзы, что сдерживала уже столько лет.
—Ты сказала, что никогда не уйдёшь, помнишь?! Сказала, что никогда не бросишь!! Ты солгала?!! Почему ты лежишь?!! Почему лежишь?!! ПОЧЕМУ?!!! МАМОЧКА!!! МАМА!! ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСНИСЬ!!! МАМА, ПРОСНИСЬ!!!
Эти несколько часов были адом для Скуталу. Она кричала, она плакала, она умоляла Селестию помочь, хотя и понимала, что это не поможет. Вот так, сидя рядом с мамой и рыдая, Скуталу и провела самый худший день в её жизни.
Глава 8
Хотя простыни и были убраны уже как несколько дней назад, Скуталу до сих пор казалось, что она чувствует запах Копперболт от кровати. Именно поэтому она спала в комнате мамы и на её подушке, зарываясь в неё носом и стараясь не плакать: ей хотелось сохранить мамины вещи в неприкосновенности.
Скуталу было очень больно видеть, что на похороны почти никто не пришёл, хотя они и были в выходной, а солнце ярко светило. Среди пришедших было несколько пони из Вандерболт, пара фанатов этой команды, доктор Хортвелд и она. Не заявился даже отец Скуталу, заставляя её ненавидеть его ещё больше, чем до этого. Почему такая замечательная пони, как Копперболт, оставила след в сердцах столь немногих? Это так и осталось загадкой для её дочки.
Эти грустные размышления были прерваны стуком в дверь, сопровождающимся добрым голосом кобылы:
—Можно войти?
Скуталу обернулась и вытерла свои глаза, чтобы увидеть пришедшую. Это была пони среднего возраста, тёмно-голубой окраски с причёсанной зелёной гривой и кьютимаркой в виде тюльпанов в горшочке. Она улыбалась Скуталу, даже не скрывая свою жалость, как будто бы понимая, каково ей. Позади стоял доктор. Стало понятно, как эта пони вошла в дом.
—Можете, — безучастно ответила Скуталу, пожимая плечами. — Мне всё равно.
Ей не хотелось сейчас с кем-либо говорить, тем более с тем, кто жалеет её, как будто бы она самое несчастливое на свете существо.
—Скуталу, — мягко, но серьёзно начал доктор. — Знакомься, это Миссис Флаурбед. Она здесь, чтобы помочь.
Скуталу не ответила, так что Флаурбед попыталась её разговорить:
—Как ты, дорогая? — спросила она с раздражающей ноткой фамильярности, будто они были знакомы уже много лет.
—Нормально, — не поворачивая головы, буркнула Скуталу. — Всё нормально.
—Понятно, — сказала кобыла. Оглядевшись вокруг с тем бесящим Скуталу выражением жалости на лице, она продолжила:
—Это была комната твоей мамы?
—Ага.
—А это её кровать, верно?
В этот раз Скуталу уже обернулась и странно посмотрела на неё:
—Само собой, где ей ещё было спать?
—Да-да, верно, — быстро закивала Флаурбед со смущённой улыбкой на лице. — Видимо, это был глупый вопрос.
Пегаска приподняла бровь, посмотрела на доктора, указывая копытом на кобылу (она была слишком раздражена, чтобы думать о вежливости), и спросила:
—Это вообще кто?
Хортвелд подарил Скуталу короткую улыбку и вновь принял серьёзный вид. После этого он глянул на Флаурбед, словно спрашивая разрешения. Действительно, так и было, она кивнула ему, уже не улыбаясь. Откашлявшись, доктор начал говорить:
—Скуталу, — сказал он и позволил себе небольшую паузу, во время которой его глаза бегали туда-сюда по комнате, а усы дёргались верх и вниз, ясно показывая идущий в голове мыслительный процесс. — Миссис Флаурбед[4] — терапевт. Она работает в «Доме Сирот имени Селестии» в Кантерлоте. Это… детский дом. Она здесь, чтобы помочь тебе, как бы это сказать… попасть туда.
Рот пегаски открылся от ужасного открытия, а тело само дёрнулось назад.
—Что сделать? Куда попасть?
—Это для твоего же блага, дорогая, — мягко сказала кобыла тем же мерзким для Скуталу тоном. — В конце концов, это не так уж и плохо, как звучит. Там действительно замечательно, возможно, ты найдёшь много новых друзей…
—Но я не хочу в приют, — высоким сорвавшимся голосом сказала Скуталу. Она поднялась и пошла назад по кровати, медленно качая головой налево-направо, как будто оба этих взрослых в одночасье стали её злейшими глазами. — Я хочу остаться здесь.
—Будь разумной, Скуталу, — начал доктор, но был резко прерван Флаурбед, которая показала, что сама должна поговорить с будущей подопечной.
—Малышка, — жалостливым голосом, который довольно сильно испугал пегаску, сказала кобыла. — Тебе нечего бояться. Обещаю, тебе там понравится.
—Но… но почему я не могу просто остаться здесь? — ответила она. В её глазах читался страх. И не просто страх — как будто бы Скуталу была загнанным охотниками в угол животным. Заметив, как взрослые кивнули друг другу, словно телепатически переговариваясь, она поняла, что у неё осталась последняя надежда. Быстро спрыгнув с кровати, она подбежала к доктору и обняла его за грудь, глядя прямо в глаза:
—... или, может быть, я могу быть с вами?
Хортвелд поджал губы. Он ожидал такого вопроса, но боялся, что он действительно прозвучит:
—Прости меня, Скуталу, — сказал он, смотря в сторону, — но ты не можешь остаться со мной.
Её глаза начали наполняться влагой, а уши опустились, когда она услышала эти слова. Они ударили её, как нож в спину.
—…что? — прошептала она.
—Мне очень жаль… но я не могу позволить тебе жить со мной, — продолжил он серьёзным тоном. Но было видно, как трудно доставалось ему произносить это.
—Поч-поч… поч-… — у Скуталу уходили все силы на то, чтобы подобрать и выдавить из себя слова. Она отошла и села на кровать, всё ещё пытаясь словить его взгляд. Безуспешно. — …Почему?
—Скуталу… — глубоко вздохнул доктор и зажмурился перед тем как всё-таки встретиться глазами с пегаской. — Я доктор. За все года, что я работаю, мне пришлось видеть много пациентов. Некоторые из них… уходили… и оставляли после себя детей. Если бы я брал каждого из них, мне пришлось бы открывать свой собственный приют… ты ведь меня понимаешь, верно?
Скуталу потрясла головой, всё ещё смотря в глаза доктору:
—Нет… не понимаю… Что вы такое говорите?
—Я имею в виду… Копперболт была замечательной пони и ты такая же, Скуталу… но она была лишь моим пациентом. Как доктору, мне нельзя привязывать к больным или к тем, что их окружает. Это разрушит всю мою карьеру. Мне очень жаль…
—Вашу… карьеру…? — не веря ушам, проговорила Скуталу. Она почувствовала, как копыта задрожали. Слёзы горя и страха превратились в слёзы гнева от предательства доктора. — Мама была… была просто пациентом?
—Дорогая, — попыталась заступиться за Хортвелда кобыла, — он не имел в виду…
—ЗАТКНИТЕСЬ! — заорала Скуталу так, что Флаурбед инстинктивно отшатнулась назад. Пегаска задыхалась от смеси чувств, нахлынувших на неё. Со стучащими зубами, она продолжила говорить с доктором, который наблюдал за всем этим спокойными, но извиняющимися глазами:
—Что значит «она была просто пациентом»?! Она для тебя ничего не значила?! Ты приходил и лечил её каждый день! И смерти было недостаточно, чтобы хотя бы тронуть тебя?!!
—Скуталу… — начал он оправдываться, но был опять прерван криком Скуталу.
—Ты не плакал на похоронах?! — продолжила она ещё громче, чем до этого.
—Конечно, плакал, — попытался защититься доктор гораздо более тихим голосом. — Но…
И вновь его перебили:
—Но что?! — пегаска буквально горела от злости и боли, изо всех сил стараясь сдерживать слёзы. — Тебя не заботило её здоровье, верно?! Мама была просто работой! Просто способом заработать побольше денег!!
Доктор шокировано потряс головой в отрицании, пока голубая кобыла смотрела на всё это с мокрыми глазами, прижав копыто ко рту.
—Нет! — крикнул в свою очередь Хортвелд, сразу же придя в себя и сделав голос гораздо тише. — Ты неправильно всё поняла… Скуталу, я заботился о вас обеих… Копперболт была одной из самых сильных, умных и весёлых пони из тех, что я когда-либо встречал. Но, как доктор, я не могу просто напросто поставить одну больную над всеми остальными. Ты ведь меня понимаешь, так?
—Нет! — упрямо продолжила кричать Скуталу, не обращая внимания на довод доктора. — Не понимаю! Ты просто бросаешь меня одну!
—Пожалуйста, дорогая, — в конце концов вмешалась Флаурбед, кладя руку на спину Скуталу, чтобы её успокоить. Но она тут же её скинула:
—Не прикасайтесь ко мне! — завопила пегаска, после чего вновь обратила внимание на доктора. — Знаешь, а ты такой же, как и мой отец! Как только стало чуть-чуть трудно, ты просто повернулся ко мне спиной и удрал!!
—Скуталу… — сказал доктор самым мягким голосом, на который был способен, чтобы успокоить её. Хортвелд поднял копыто, дабы приобнять Скуталу, но тут она сделала то, чего от неё никто не ожидал: укусила его. Как только копыто докоснулось её плеча, пегаска метнулась вниз со скоростью гадюки и впилась зубами в ногу доктору. Он крикнул от боли и ругнулся тем словом, которое явно не должна была слышать Скуталу, после чего инстинктивно наклонился посмотреть на место укуса.
Скуталу грамотно использовала инерцию и, при помощи неё, быстро устремилась вперёд. Сжав между зубами ключ, лежащий на полке сразу за фотографией отца, она метнулась к выходу. Взрослые и опомниться не успели, как пегаска уже стояла в дверном проёме.
Перед тем, как закрыть дверь, она убедилась, что доктор смотрит ей в глаза, и крикнула самым громким голосом, каким смогла:
—Я тебя ненавижу, Хортвелд!
Видимо, это поразило его настолько, что он остановился, а по лицу пробежала боль. За это время пегаска успела захлопнуть дверь и повернуть ключ, запирая их двоих в комнате. Она слышала, как они стучали в дверь, орали и просили её открыть. Среди всего прочего, доктор извинялся, но её это не волновало.
Немного постояв у двери, Скуталу всё же решилась на задуманное и побежала вниз. Будучи единственной, кто следил за домом последние несколько лет, она прекрасно знала, где всё лежало, и поэтому сразу помчалась к ящику стола в кабинете, по-видимому, использовавшемся её отцом. Там была куча документов, в том числе договор о покупке дома, старые счета и многое другое. Она быстро нашла, что искала: подтверждение о её зачислении в школу, список одноклассником и остальные бумаги, которые помогли бы вычислить пегаску.
Но тут, неожиданно для себя, Скуталу поняла, что делает: бежит. Всю свою жизнь она пробыла в этом доме, но если ей не хочется попасть в приют, придётся оставить всё позади. В любом случае, то же самое было бы и в случае с детским домом, так что она ничего не теряла.
Пегаска глубоко вздохнула, подхватила документы и выбежала из дома, не оглядываясь назад. Уже запрыгнув на скутер, она позволила себе остановиться на мгновение и бросить прощальный взгляд. Вся жизнь пронеслась перед её глазами, короткая, но полная впечатлений. Как только Скуталу почувствовала, что нижняя губа начинает дрожать, она начала махать крыльями и понеслась на скутере. Сказав последние слова прощания, пегаска сфокусировала взгляд на дороге, которая, казалось, расстилалась бесконечно. К счастью, всё, что имеет начало, имеет и конец…
Глава 9
Для непривередливой Скуталу было совсем несложно спать в стоге сена. В конце концов, там было хотя бы тепло. Но её крайне раздражало просыпаться под пронзительное кукареканье петуха, не говоря уже о других пернатых, так и норовящих клюнуть её то в шею, то в ноги.
Это утро не стало исключением. Как только прозвучал первый крик петуха, мерзкая жёлтая курица начала щипать пегаску за шёрстку. Почувствовав это, Скуталу помахала перед собой копытом, отгоняя её:
—Уйди, — сонно сказала она, потирая места щипков. После этого пегаска встала, отряхнулась от сена и потянулась. — Чёрт… вы меня так бесите. Неужели вам ещё не надоело делать это каждое утро?
Прошло уже несколько недель с тех пор, как Скуталу убежала из дома. И от доктора-предателя, каким она его считала. Хотя пегаска уже успокоилась, пришла в себя после этих событий и смогла адекватно оценить ситуацию со стороны Хортвелда, в ней всё равно кипела злость и обида на него. Он ведь отвернулся от неё, послал в какой-то приют. Уж лучше курицы каждое утро, чем это. И, к тому же, на этой ферме никто не мог поймать её, за исключением, может быть, жёлтого пегаса, которой и принадлежала земля. Но пока что Скуталу весьма успешно пряталась от неё.
Конечно же, ей было трудно. Во-первых, приходилось быть начеку каждый раз, как она посещает Понивилль. Уже сколько раз Скуталу лишь чудом избегала встречи с доктором, прогуливающимся по улицам городка. А во-вторых, пегаска не могла найти работу из-за возраста. Скуталу ненавидела себя за то, что делала: ей приходилось воровать еду с прилавков магазинов, пока никто не смотрел. Хотя совесть и грызла пегаску, у неё было оправдание: это лучше, чем последовать за миссис Флаурбед в приют.
Высунув голову, Скуталу внимательно оглядела окрестности на предмет опасности в лице других пони. Ничего не обнаружив, она вышла из-за стога и запустила в него копыта, вытащив оттуда шлем, сумку и даже скутер. Вскочив на него, пегаска обернулась и помахала курицам. Скуталу уже привязалась к ним, несмотря на то, что они здорово её раздражали.
Замахав крыльями, она подняла облако пыли и понеслась по дороге со скоростью, недоступной даже для большинства пегасов. Такая жизнь ничуть не мешала ей учиться; в конце концов, Копперболт скорее всего хотела бы, чтобы школа была на первом месте у Скуталу, даже если у неё нет дома. В любом случае, ей нужно быть сильной.
—Итак, дети, — привлекла к себе внимание вошедшая в класс Черилли с улыбкой на лице, видимо собираясь сказать что-то важное. В этот же момент все жеребята и кобылки выпрямились, сели ровно, сложили копыта на партах и стали слушать с ангельскими лицами. Скуталу не стала исключением. Сев ровно, она заулыбалась так широко, как смогла, хотя это и была фальшивая улыбка.
—Я хотела сказать, что… — продолжила учительница, но остановилась, заметив поднятое копыто. — Да, Даймонд Тиара? Ты хотела что-то сказать?
—Да, если можно, — ответила та со своей мерзкой ухмылкой и наивежлейшим тоном, который она, видимо, практиковала дома. — У меня есть небольшое объявление.
—Ну что ж, думаю, всем будет интересно его услышать. Почему бы тебе не выйти к доске и рассказать об этом всему классу? — предложила Черилли.
—С удовольствием, — с этими словами розовая кобылка поднялась с места и подошла к доске с высоко задранным носом. Встав рядом с учительницей лицом к классу, она начала говорить:
—Как вы все уже знаете, — не скрывая гордости и высокомерия в своём голосе, объявила Даймонд Тиара, — совсем недавно у меня появилась замечательная кьютимарка. Также я знаю, что она всем вам понравилась, и не могу вас осуждать: возможно, это самая лучшая кьютимарка во всём мире. Именно поэтому я организовываю вечеринку и приглашаю вас всех разделить мою радость и ещё раз подивится на эту красоту. Вот билеты.
Сказав это, кобылка сунула голову в свою сумку и достала оттуда при помощи зубов кипу запечатанных конвертов, после чего разделила её на две части и начала раздавать детям.
Дойдя до Скуталу, она протянула приглашение и ей. Пегаска недоверчиво посмотрела на Даймонд Тиару, понимая, что та никогда в жизни не пригласила бы её куда-либо, но всё же принимая конвертик. Тут розовая кобылка одарила её хитрой ухмылкой, после чего Скуталу не выдержала и спросила:
—Что?
—Ох, ничего-ничего, — хихикнула она. — Просто я хотела сказать, что буду очень рада видеть именно тебя на своей вечеринке. Ведь тебя ничуть не смутит то, что ты будешь практически единственная с пустым крупом, верно?
Скуталу сузила глаза и опустила их вниз. Само собой, эти несколько недель её меньше всего беспокоила кьютимарка и особый талант. Желание заполучить эту метку пришло к ней гораздо позднее.
—Хотя, если бы это зависело от меня, у тебя не было бы приглашения, — продолжила кобылка, вновь задирая нос и свысока смотря на пегаску. — Но мама сказала мне, что я должна пригласить весь класс, так что тебе лучше… самой не приходить на вечеринку, если ты не хочешь быть обсмеянной.
Скуталу захотелось убить эту наглую кобылку на месте, но она лишь глубоко вздохнула и проигнорировала эти обидные слова. Даймонд Тиара, не дождавшись никакой реакции, села обратно на место, продолжая хихикать.
Черилли уже начала урок, а Скуталу не отрывала взгляд от приглашения, думая, что же с ним сделать: сжечь его, утопить или просто порвать на кусочки. Но тут она вспомнила то, что обещала своей матери быть общительной и найти друзей. Несмотря на Даймонд Тиару, вечеринка всё ещё оставалась вечеринкой. А на них обычно приходит куча пони, с которым она может познакомиться. Скуталу оглянулась на пустой круп и вздохнула, размышляя о последствиях своего решения. Если она пойдёт, то будет одной из немногих без кьютимарки, а Даймонд Тиара, само собой, будет обсмеивать её. Но всё же, попытаться стоит. У неё никогда не получиться сдержать своё обещание, если она будет просто сидеть дома. В конце концов, если дела пойдут совсем плохо, всегда можно просто спрятаться под стол и дождаться окончания вечеринки…
Глава 10
—Что-то не так, — такой была первая мысль Скуталу после пробуждения. Сено было слишком тёплым и мягким, никакого намёка на утреннюю росу. Пощупав своё ложе, она в конце концов открыла глаза и посмотрела на него. К её величайшему удивлению, там было не сено, а белое облако. Тут Скуталу широко улыбнулась, вспомнив события вчерашнего дня, и оглянулась. Это место никак не было похоже на ферму.
—Уже проснулась, Скут? — спросил голос позади пегаски. Та радостно обернулась и увидела Рэйнбоу Дэш, прислоняющуюся к дверном проёму и скрестившую копыта, а рядом с ней в воздухе висел Танк со своим шумным пропеллером. — Ты так мило спала, что мне не захотелось тебя будить. Только не в наш первый день.
Скуталу спрыгнула с облака и понеслась в тёплые объятия Дэш. Последняя потеряла равновесие и чуть не упала, помогли крылья. Даже Танк подлетел и аккуратно, стараясь не порезать пропеллером пегаску, прислонился к ней.
—Тебе хорошо спалось? — спросила Дэш, разжимая объятия и глядя ей в глаза.
—Конечно! — восторженно прозвучал ответ. — Мне никогда не доводилось спать на облаке. Это действительно нечто.
Дэш хихикнула и взлохматила гриву Скуталу.
—К сожалению, к этому быстро привыкаешь. Но, в любом случае, каждый пегас должен хотя бы раз в жизни поспать на облаке. Оно гораздо удобнее обычной постели, не находишь?
Пока Скуталу быстро кивала в согласии с этим заявлением, у Дэш было время подумать над словами, которые ещё предстоит сказать. Она только вчера узнала, что пегаска живёт одна и терпит такую боль и такие воспоминания, никому не рассказывая, не позволяя себе раскиснуть. Дэш не была уверена, что ей когда-либо удастся постичь это.
Но всё это ещё впереди. Сейчас пегаска стояла перед ней, смотря счастливыми глазами на Дэш. Как бы ни было ужасно прошлое, пегас была уверена, что ей удастся развеять ту грусть и ту тоску, что всё ещё одолевала её подопечную.
—Скуталу, — тихо и серьёзно начала она, хотя улыбка не уходила с лица. — Ты мне доверяешь?
—В каком смысле? — немного удивлённо спросила Скуталу уже без выражения счастья на лице.
—Ну, — закусила губу Дэш и посмотрела на потолок, стараясь подыскать нужные слова для беседы, чтобы не ранить пегаску. — Я тут подумала… видя тебе вчера на кладбище… в общем, мне теперь известно кое-что о тебе.
—То есть? — немного наклонила голову на бок Скуталу.
—Вообще-то, это касается больше меня, нежели тебя, — Опустив взгляд обратно на пегаску, Дэш глубоко вздохнула и почувствовала, что сильно нервничает. Слишком уж долго она пряталась от своих проблем. — Я не самый лучший воспитатель, но мне ясно видно, что ты… что-то скрываешь… так что…
—Всё в порядке, Рэйнбоу Дэш, — начала пегаска, но была прервана Дэш, поднявшей копыто в знак молчания.
—Позволь мне закончить, хорошо? — сказала она и, дождавшись кивка от Скуталу, продолжила. — Я игнорировала тебя. Знаю, ты не согласишься, но это именно так. Не то чтобы мне всё равно на тебя. То есть, ты действительно классная. Копия меня в детстве, хотя и не такая крутая в плане полётов, — после этих слов Дэш нервно усмехнулась, думая, не обидела ла ли она Скуталу. Но та, к счастью, не обратила на это особого внимания. — Как я уже говорила, я никогда не была ни объектом для подражания, ни, тем более, хорошим воспитателем. Но именно поэтому… мне хочется измениться, хочется узнать побольше о тебе, Скут. Быть для тебя особенной пони, также как и ты для меня.
Скуталу улыбнулась ещё шире, чем до этого и уже готова была ещё раз обнять Дэш, но была остановлена её копытом, которое мягко упёрлось ей в плечо. Она опять посмотрела в глаза пегасу, но уже немного волнуясь и не догадываясь, что та скажет дальше.
—Именно поэтому, — сказала Дэш, боясь реакции пегаски на эти слова. — Я хочу знать всё о тебе… о твоей жизни. Ты должна рассказать о маме, папе… и вообще обо всём.
Услышав это, Скуталу попятилась и присела на облако. Дэш, в свою очередь, опять нервно закусила губу, ожидая дальнейшего развития событий. Это был не то чтобы неловкий, но довольно неприятный для них обеих момент. Единственным, что нарушало тишину в комнате, был пропеллер Танка, рассекающий воздух.
Всё ещё смотря куда-то в сторону, Скуталу открыла рот и сначала произнесла несколько нечленораздельных звуков, перед тем как выдавить из себя слова:
—Знаешь, ты единственная, кому я могу довериться, Дэш.
Этот ответ заставил пегаса расслабиться и перевести дыхание. Она покивала Скуталу и радостно улыбнулась:
—Спасибо тебе. И не волнуйся, Скут, я никому не расскажу об этом без твоего разрешения.
—Обещаешь? — спросила та, глядя прямо в тёмно-розовые глаза Дэш.
—Эй, хотя я и не элемент честности, — гордо ответила она, прислонив одно копыто к сердцу, а другое выпрямив. — Но верность тоже включает доверие. Так что, да, я никому не расскажу. Можешь быть в этом уверена.
Теперь уже между ними не было копыта, которое удержало бы Скуталу от обнимания с Дэш. Наоборот, когда она обхватила пегаса, то почувствовала мягкие поглаживания по своей спине. Уже довольно долгое время Скуталу не было так хорошо. Всё шло просто замечательно.
—Давай! — закричала Дэш, стоя на земле и наблюдая за Скуталу в воздухе. — Ты это сделаешь! Хлопай крыльями ещё быстрее!
В этот раз тренировка проходила несколько иначе, чем обычно. Во-первых, она была во время занятий в школе. Дэш позволила пегаске проспать её, ведь это был их первый день вместе и они должны были узнать друг друга получше. А отговорку для Черилли можно придумать и попозже.
А во-вторых, ветер был сильнее, чем обычно. Не настолько сильный, чтобы навредить кому либо, но всё же он довольно сильно раскачивал деревья. Дэш без проблем стояла на земле с развевающимися гривой и хвостом, а вот Скуталу было гораздо сложнее оставаться в воздухе и удерживать равновесие. К тому же, ей ещё и приходилось щуриться, что отнюдь не упрощало эту задачу.
—У тебя там всё хорошо? — спросила Дэш, заметив проблемы Скуталу. — Ты можешь спуститься, если хочешь.
—Всё отлично, — упрямо настояла пегаска на своём, концентрируясь на своей задаче. Но ветер начал дуть ещё сильнее, так что Скуталу приходилось тратить все силы только на борьбу с ним, потея каждой порой тела. Через нескольку минут, он уже кидал её из стороны в сторону, как флаг, но она всё продолжала бесплодные попытки. Ей хотелось показать Дэш, на что она способна.
—Серьёзно, Скут, — вновь позвала Дэш, уже не на шутку встревоженная этой ситуацией. — Спускайся. Ветер слишком силён.
—Говорю же, всё в порядке, — запыхавшись, крикнула Скуталу.
—Нет, всё далеко не в порядке. А теперь спускайся обратно на землю до того, как что-либо произошло, — топнула копытом Дэш, показывая, что это был уже не просто совет, но родительское распоряжение.
В этот раз, Скуталу ничего не сказала, а молча приземлилась перед Дэш и надулась:
—Знаешь, всё шло просто замечательно.
—Знаю, — сказала Дэш, потёршись носом о гриву Скуталу. — Но не будь слишком самоуверенна. Ты ещё слишком неопытна, а ветер силён.
—Да он даже не чувствовался, — ответила пегаска, упрямством напомнив Дэш саму себя.
—Конечно-конечно, его вообще нет, — сказала та с сарказмом. — Знаешь, может ты и быстро учишься, но ты не суперпони. Тебе пока нельзя самой летать.
—Но ты же сделала радужный удар, когда была в моём возрасте, — заметила Скуталу, смотря на своего кумира восхищёнными глазами. Она была поражена, когда в первый раз услышала об этом, но это заставляло её чувствовать себя неполноценно. У неё не было никого, кто бы смог научить её летать. Пока она не познакомилась с Дэш.
—Ага, — усмехнулась та, даря пегаске ухмылку и взлетая в воздух. Проделав несколько пируэтов, чтобы Скуталу не воспринимала всё так серьёзно, она продолжила. — Но это потому, что я суперпони.
—Да, так и есть. Надеюсь, я когда-нибудь смогу стать такой же.
—Стремись к этому, — сказала Дэш с гордостью короля в голосе.
—Похоже, вы неплохо проводите тут время, — прозвучал знакомый голос. Оба пегаса обернулись, чтобы увидеть Эплджек, идущую к ним. Она несла две корзины, полные ярко-красных яблок, и приветливо улыбалась им обеим.
—Привет, Эйджей, — поприветствовала подругу Дэш, приземляясь на землю перед ней. — Что-то случилось?
Вместо ответа Эплджек вытянула шею, взяла зубами перемычку между корзинами, с некоторым усилием стянула их и аккуратно поставила перед собой на землю. Переведя дыхание, она смахнула копытом пот со лба.
—Фуууф, это было тяжело, — всё ещё задыхаясь, сказала Эплджек. — Я помню, что ты очень любишь именно это сорт яблок. И вот они созрели. И тогда я подумала, почему бы не принести РД парочку штук?
Замечая, что Скуталу сидит рядом с Дэш с крайне радостным видом, Эплджек решила, что они уже поговорили. Помахав ей копытом в знак приветствия, она спросила:
—Видимо, вы уже разрешили проблемы?
—Какие ещё проблемы? — недоумённо спросила Скуталу, начиная подозревать, что Дэш проболталась. Хотя они и были вместе весь день, та могла рассказать обо всё, пока она спала. Пегаска поднялась с земли и посмотрела на Дэш с очень серьёзным выражением лица:
—Ты что, кому-то рассказала обо мне?
—Никоим образом, — махнула перед собой копытом Дэш, развевая все подозрения Скуталу. — Просто Эплджек слышала, что произошло между тобой и Эплблум. Именно она помогла мне понять, что я тебя игнорировала.
—Ох, — одёрнулась Скуталу. Ей стало стыдно. — Извини, что я тебя подозревала, Рэйнбоу Дэш.
—Да всё в порядке, Скут, — ответила та, легонько толкая копытом в плечо пегаску. — Но нам с Эйджей нужно поговорить. Почему бы тебе не попробовать ещё полетать? Только не взлетай слишком высоко.
Скуталу закивала, обняла Дэш и отбежала метров на 10, перед тем как взлететь и продолжить борьбу с ветром.
—Похоже, вы всё-таки поговорили.
—Ага, — ответила Дэш, следя за Скуталу с гордостью в глазах. Теперь успехи пегаски были также важны, как и её собственные. Может, даже важнее. — Вчера ночью я очень многое узнала о ней. Именно поэтому мне нужно с тобой поговорить, тет-а-тет.
—Ты поняла, в чём её проблема? — с любопытством спросила Эплджек. Увидев утвердительный кивок со стороны пегаска, она подошла ближе, чтобы говорить шёпотом. — Так в чём же?
—Прости, Эйджей, — ответила та с улыбкой. — Но я обещала ей не рассказывать.
—Вот как? — немного смутилась Эплджек и посмотрела на Скуталу, всё ещё висящую в воздухе, после чего вернула взгляд обратно на Дэш, которая, в свою очередь, глядела на неё со странным нервничающим выражением на лице. — О чём тогда ты хотела поговорить?
—Я решила… — тут Дэш ненадолго остановилась, боясь продолжать. Но увидев одобряющие кивки Эплджек, продолжила. — Я собираюсь удочерить её.
У Эплджек отвисла челюсть, а глаза вылезли из орбит, когда она услышала это.
—Стоп, что? Ты не можешь просто так взять, и удочерить её. Что, по-твоему, её родители… — она не договорила, посмотрев на лицо Дэш, которое само рассказало обо всём.
—Оуу, — протянула та, прислонив копыто ко рту и посмотрев на пегаску сочувствующими глазами. — И поэтому ты решила…
Дэш кивнула, её улыбка немного угасла.
—Да, именно поэтому я чувствую, что должна это сделать. Но она попросила никому не рассказывать о себе, ей не хочется, чтобы её жалели, — Дэш опять оглянулась через плечо, вновь улыбнувшись тому, как та справлялась с ветром. — Она очень гордая.
—Я вижу, — ответила Эплджек. — Но, РД, ты действительно хочешь просто так удочерить её?
—Ну да, а в чём проблема? Ты сама говорила, что мне нужно быть более ответственной. И вот, шанс сделать это.
—Ага, но, — Эплджек была до сих пор шокирована этой новостью. Она потёрла щёку копытом, размышляя над тем, что сказать дальше. — Но когда ты решала удочерить её, о чём вообще думала, Дэш?
—Я тебя не понимаю, — уже разозлённо сказала Дэш. — То ты говоришь, что мне нужно повзрослеть, а когда я решаю действительно помочь ей, тебе опять что-то не нравится.
—Ты неправильно меня поняла, сахарок, — с этими словами она прислонила копыто ко лбу, размышляя над тем, чтобы сказать раздражённому пегасу. — Слушай, РД; я очень рада, что ты серьёзно восприняла мои вчерашние слова. Но ты слишком торопишься. Подумай сама, что тебе известно о прошлом Скуталу? Лишь кусочки да обрывки информации, никакой цельной картины. Если ты хочешь удочерить её, тебе придётся заполнять кучу различных документов. И, к тому же, ты не сможешь сдержать обещание никому не рассказывать о ней.
Дэш начала понимать, что хочет сказать ей пони, и её прошиб холодный пот. Она действительно слишком поторопилась со своим решением, не обдумав его.
—Но почему я обязательно нарушу обещание? Мне необязательно рассказывать кому-либо об этом.
—Потому что, — продолжила Эплджек. — Потому что всем покажется немного подозрительным то, что вы живёте под одной крышей, в одном доме. И тогда они догадаются обо всём. И начнут жалеть Скуталу ещё больше, чем если бы она продолжала делать вид, что всё в порядке. Даже Эплблум и Свити Белль уже знают, что что-то не так.
—Я даже и не подумала об этом, — сказала Дэш, смотря куда-то в сторону. — Видимо это будет тяжело для нас обеих.
—Так ты до сих пор хочешь удочерить её?
—Конечно, — без колебаний ответила она. — Просто мне придётся ещё раз серьёзно с ней поговорить…
—Ты уверена, что хочешь этого? — озабоченно спросила Эплджек. — Я всегда могу помочь, ты знаешь, где меня найти.
—Спасибо тебе, Эйджей. Но я уверена в своём решении.
С дружеской улыбкой Эплджек положила копыто на плечо подруги.
—Что ж, надеюсь, у вас всё будет хорошо.
Рэйнбоу посмотрела ей в глаза и улыбнулась:
—Я тоже…
Глава 11
—Ну так мы всё-таки идём, Дэш? — спросила Скуталу, прыгая вокруг пегаса, пока они шли по Понивиллю. Дэш попросила её сходить с ней по «очень важному делу», но так и не сказала, по какому.
Рэйнбоу Дэш сердечно улыбнулась ей. Скуталу радовалась и смеялась весь день напролёт, чего пегас раньше никогда не замечала. До сегодняшнего дня она улыбалась только тогда, когда этого требовала ситуация, и практически никогда искренне. Это заставляло Дэш чувствовать гордость за себя. В конце концов, она была единственной, кто так обрадовал Скуталу.
—Ты увидишь, когда придём, Скут, — поддразнивая её, ответила Дэш. — Но уж поверь, в этом нет ничего интересного. Всего-то нужно забрать пару бумаг.
—Если бы было так, ты бы меня не взяла, — не унывая, заметила Скуталу.
—Ну, это касается тебя. Эплджек сказала, что я должна это сделать. В любом случае, с тобой это будет проще, — сказала Дэш. Она чувствовала, что действительно повзрослела, у неё появилось ощущение долга, ответственности. Это было странное, но приятное чувство.
—Бумаги обо мне? — повторила Скуталу, всё ломая голову над значением этих слов. — Видимо, мы идём не в парк аттракционов.
—В Понивилле? — рассмеялась Дэш, как будто это была совершенно нелепая идея. — Нет уж, он здесь никакой. Если ты хочешь покататься на настоящих аттракционах, то нам придётся слетать в Клаудсдейл. «Радужный спуск» и «Громовой поток» уж точно тебя не разочаруют.
—Я о них только слышала, — уныло сказала Скуталу. — Но я ведь никак не смогу попасть туда.
—Пока не сможешь, — подбодрила её Дэш. — Но у меня есть идея. Когда ты научишься летать, мы можем отпраздновать это там, в Клаудсдейле. Только ты и я.
Услышав это, пегаска закивала, будучи настолько же радостной, какой была и Рэйнбоу Дэш, когда совершила радужный удар. Она вновь начала подпрыгивать и хлопать крыльями в воздухе. Пегас еле сдерживала хихиканье, смотря на восторженную Скуталу.
—Опа, вот мы и пришли, — остановилась Дэш у одного из зданий. Скуталу перестала прыгать и посмотрела на деревянную вывеску, висящую на двери. Она даже не знала, как отреагировать на слова «Агентство по усыновлению»; только посмотрела на Дэш взволнованными глазами.
Рэйнбоу Дэш, казалось, и не заметила чувств пегаски. Она лишь улыбнулась ей, вошла внутрь и пригласила ту кивком головы.
Скуталу было очень неловко, она не знала, что именно может произойти внутри. Ведь Дэш ещё не знала об инциденте с доктором Хортвелдом и тем, как она избежала сиротского приюта. Но пегаска всё равно решила ничего не говорить об этом и проследовала за Дэш, сглотнув комок в горле и решив держать как можно ближе к ней.
Внутри здания оказался абсолютно обычный зал, какой можно увидеть в любом правительственном учреждении. И обставлен он был довольно скромно: большой стол, за которым сидел секретарь (в данном случае это была светло-фиолетовая кобыла), несколько стульев по периметру, на которых можно посидеть и полистать журналы, ожидая своей очереди. Они, кстати, лежали на столе в полном беспорядке, поскольку ни один пони не клал их на место после прочтения. Ну и, конечно же, не обошлось без пары растений.
—Я могу вам чем-то помочь? — спросила секретарь с карандашом в зубах, не отрываясь от разгадывания кроссворда.
—Да, я хотела бы удочерить вот эту кобылку, — ответила Дэш. Скуталу подняла глаза, широко улыбаясь ей и, в конце концов, окончательно понимая, зачем они сюда пришли.
—Действительно? — без особого интереса спросила секретарь, всё же отрываясь от кроссворда и кладя карандаш. — Вы же понимаете, что не можете просто так её удочерить. Во-первых, нам нужно ваше обоюдное согласие.
—Знаю, знаю. Мы обе готовы, так ведь, Скут?
—Конечно! — радостно отозвалась Скуталу, махая хвостом из стороны в сторону.
—Очень хорошо, — сказала кобыла. После этого она полезла под стол в поисках чего-то. В конце концов, оттуда были выужены несколько бумаг, которые та разложила перед собой и вновь взяла карандаш в зубы. — Тогда мне нужны ваши имена.
—Рэйнбоу Дэш, — ответила пегас, указывая на себя. После этого она переместила копыто на плечо своей подопечной. — А это Скуталу.
Услышав это, пони за столом вздрогнула. Перестав писать, она посмотрела на Дэш поверх бумаг, явно удивлённая этим именем. Скуталу ещё раз сглотнула комок, в то время как Рэйнбоу даже и не заметила всего этого. Кобыла даже слегка привстала, чтобы внимательнее рассмотреть пегаску, которая только и смогла, что слабо улыбнуться да помахать ей копытом.
—Хмм, похоже, возникла небольшая проблема. Подождите здесь, я быстро.
—Подождать? — со своим фирменным нетерпением переспросила Дэш. — И сколько же?
—Да не больше десяти минут, — ответила та с улыбкой. — Если хотите, можете пока попить кофе или какао.
—Замечательно. Видимо, нам придётся немного посидеть, — обратилась Дэш к Скуталу с широкой ухмылкой.
Услышав это, кобыла развернулась и вышла через дверь позади стола. Судя по тоннам бумаг, там был архив. Скуталу проводила её встревоженным взглядом, после чего обратила внимание на Дэш, которая уже заказывала эспрессо, давя на кнопки кофе-машины. Осторожными шагами, будто за ней наблюдали, она подошла к пегасу и похлопала её по боку, привлекая внимание.
—Что такое, Скут? — опять не замечая странного поведения Скуталу, спросила она. — Хочешь чашечку какао?
Не отвечая на вопрос, Скуталу попросила, нервно оглядываясь на дверь, через которую вышла кобыла:
—Дэш, давай уйдём.
Та была несколько удивлена этой просьбой и, наконец-то, обратила внимание на взволнованность Скуталу. Залпом выпив эспрессо, она поставила чашку на столик и сказала:
—Ну, мы не можем просто так уйти. Нам нужно заполнять эти бумаги, чтобы официально удочерить тебя.
—Да кому нужна эта официальность? — неубедительно попыталась выкрутиться Скуталу с ещё более неубедительной усмешкой. — Слишком много мороки. Давай просто жить вместе, да и всё. Кто узнает?
Дэш глубоко задумалась. В это время секретарь вернулась с милой улыбкой на лице. Она была искренней, так что пегас никак не могла понять, почему Скуталу нервничает. Хотя, Дэш ещё ничего не слышала о прошлом своей подопечной. А, по логике, она должна была попасть в приют, так что нет ничего странного в таком поведении Скуталу. Но всё же что-то не давало пегасу покоя.
—Скуталу, — тихо спросила она. — Есть то, что я должна знать?
—Нету такого, — потрясла головой пегаска и слегка подтолкнула Дэш. — Давай уйдём отсюда.
—Скуталу, — вздохнула Дэш. От её неодобрительного взгляда пегаска как будто бы сжалась. — Серьёзно, что происходит? Ты обещала, что расскажешь мне всё о твоём прошлом. И сейчас мы здесь, происходит что-то странное, а ты молчишь. Тебе не хочется говорить мне об этом?
Скуталу закусила нижнюю губу, понимая, что расстроила Рэйнбоу Дэш, и посмотрела на неё с грустным, извиняющимся лицом:
—Прости меня, Дэш… честно, я хотела бы рассказать тебе, но не сейчас… чуть попозже. Просто давай уйдём?
Пока Дэш сочувствующе смотрела на пегаску, размышляя над тем, что же сказать дальше, дверь в агентство распахнулась и внутрь буквально влетел жеребец с густыми белыми усами в выцветшем коричневом пальто. Она узнала в нём доктора Хортвелда. Он не раз лечил её после неудачных трюков. Но пегаска, увидев его, широко открыла глаза в испуге и спряталась за Рэйнбоу.
—Где она? — задыхающимся голосом спросил доктор. Очевидно, он очень быстро бежал до агентства. Кобыла указала на Рэйнбоу Дэш и на пегаску, которая пряталась за ней.
Хортвелд засиял, увидев Скуталу. Это только подтвердило догадки Дэш о том, что что-то произошло между ними. Что-то, чего Скуталу не хотела. Доктор подбежал к Дэш и, будто бы не замечая её, нагнулся, чтобы смотреть пегаске в глаза.
—Как я рад, что нашёл тебя, Скуталу, — облегчённо выдохнул он. — Я бы не простил себя, если бы с тобой что-нибудь…
—…случилось? — вставила последнее слово Скуталу. Она стояла позади Рэйнбоу Дэш спиной к нему. — Я удивлена, что ты вообще помнишь обо мне. Я же, в конце концов, просто мусор.
Ещё один вздох сорвался с губ доктора, но в этот раз не облегчения, а печали. Дэш посмотрела на него внимательнее, хотя он до сих пор не замечал её. Хортвелд, обычно такой представительный, сейчас тяжело дышал и был весь в мыле. Глаза же его выражали глубокую грусть. Не оставалось никаких сомнений, что он сделал Скуталу больно, хотя Дэш не могла представить себе этого.
—Ты до сих пор ненавидишь меня? — спросил он, садясь на стул. — Я не могу винить тебя. Слишком тяжелое было это испытание. Я просто рад, что ты цела и невредима.
Дэш посмотрела на Скуталу позади неё, чтобы увидеть её реакцию на эти добрые слова. Но та и ухом не повела. Ей было действительно больно. И это была та боль, от которой невозможно избавиться. Всё, что сказал доктор, никак её не затронуло. Поэтому Дэш решила пока что не вмешиваться и подождать.
—Скуталу, — медленно продолжил доктор, тщательно подбирая слова. — Я не прошу тебя понять, почему мне пришлось поступить именно так, а не иначе. Но, пожалуйста, пойми, что мне никогда бы и в голову не пришло как либо ранить или обидеть тебя. Нет, Копперболт была не просто пациентом. Я не смогу забыть, сколько бы ни пытался. Не смогу забыть и тебя, Скуталу. Но… я не просто не мог взять тебя. Потому что ты никогда не была бы счастлива: я всегда в разъездах. Вот почему у меня никого нет, несмотря на возраст. Вот почему я не взял тебя… чтобы позволить тебе быть счастливой…
В зале повисла тишина. Её прервал только кашель пони за стойкой. Рэйнбоу Дэш внимательно слушала доктора, и у неё появились некоторые догадки насчёт того, что же именно произошло. А также она узнала имя: Копперболт. Если её предположение было верно, то мать Скуталу была замечательной пони.
—Мне всё равно, — в конце концов сказала Скуталу злым, тихим голосом. Все трое взрослых посмотрели на неё, ожидая дальнейших слов. — Ты бросил меня одну… ты выбросил меня, будто я была лишь ненужной игрушкой. Хорошо, что ты не просишь меня понять тебя, поскольку я не смогу. И не буду пытаться. Я не хочу понимать, как ты мог просто так предать меня.
С этими словами пегаска встала и посмотрела прямо в глаза доктору. Слёзы злости текли по её щекам и капали на пол. Хортвелд встал, готовый к удару, но он не последовал. Вместо этого Скуталу повернула голову и посмотрела на Дэш, всё ещё стоящую рядом. Та обратила внимания на этот взгляд и пододвинулась ближе к пегаске, чтобы та успокоилась.
—Но теперь у тебя не получиться бросить меня, — сказала та, слабо улыбаясь и обнимая за ногу пегаса. — Рэйнбоу Дэш и я будем жить вместе, несмотря на то, что ты скажешь.
Доктор наконец-то обратил внимания на Дэш, которая вытянула крыло, чтобы укрыть пегаску. На секунду он удивился, но потом тепло улыбнулся мысли, что Скуталу теперь не одна.
—Правда? Я очень счастлив.
Всё это ещё больше запутало Дэш. Хортвелд счастлив, Скуталу счастлива, она сама счастлива и даже кобыла за стойкой казалась счастливой, видимо, её тронуло происходящее. Но ведь пегаска до сих пор ненавидела доброго доктора. Это доказывало, что что-то всё равно не так. Поэтому Дэш решила расставить все точки над i.
—Скажи, Скут, — сказала она, складывая обратно крыло. — Как тебе идея пройтись пока что по городу? Может быть, даже лучше будет, если ты пойдёшь домой.
—Почему? — в смятении спросила Скуталу.
—Мне нужно поговорить с доктором наедине, — ухмыльнулась Дэш, показывая, что она всё разрешит. — Я скоро вернусь и встречу тебя у дома, хорошо?
Скуталу улыбнулась и кивнула, радостная, что Дэш примет её битву. Это то, чего она всегда хотела от родителей. Но Копперболт чисто физически не могла этого сделать. Отпустив ногу пегаса, она пулей вылетела из здания.
—Я никогда не ожидал, что именно вы приютите её, мисс Дэш, — начал жеребец с улыбкой. — Но вы немного похожи на её мать.
—Ага-ага… слушай, Док, — неловко сказала Рэйнбоу, проводя копытом по гриве в раздумье. — Я ничего не имею против тебя, но я вижу, что у вас что-то произошло со Скуталу. Поэтому мне не хочется вести с тобой настолько дружескую беседу.
—Понятно, — согласился доктор. Лучше, если Скуталу будет доверять Рэйнбоу Дэш. — Так о чём вы хотели поговорить?
Пегас посмотрела на потолок, думая, о чём же его спросить. В конце концов, она подошла чуть ближе, чтобы стоять прямо напротив него, и заявила очень серьёзным и решительным тоном:
—Я хочу, чтобы вы рассказали мне всё…
Глава 12
Казалось, что комната, в которой остались Дэш и Хортвелд как будто давила на них, ожидая, что же будет сказано дальше. Внешне пегас не выражала никаких эмоций, но внутри у неё был целый поток чувств. Она, конечно, догадывалась о том, что произошло, но всё же не была готова услышать всю правду целиком.
Доктор оказался очень терпеливым пони. Он спокойно ждал, пока Дэш обдумает его слова, сложит вместе кусочки головоломки и вынесет своё решение, каким бы оно не было.
—Подожди, — попросила Дэш, опуская голову и потирая подбородок, чтобы собраться с мыслями. — Итак, ты знал о том, что отец Скуталу ушёл от неё?
—Знал, — кивнул тот.
—И хотя ты знал, что она почти никому не доверяет, ты всё равно стал… повтори-ка? Приёмным отцом? — начала Дэш допрос, поднимая голову.
—Да, именно так, — ещё раз кивнул доктор. — Я был одним из тех немногих, кому она доверяла. Может быть, потому что я знал о её жизни больше, чем кто-либо другой.
—Ага, я не разбираюсь в этой вашей психологии, — продолжила она. — Но ты сделал очень неправильно, что решил послать её в приют. Ты же прекрасно знал, что у неё проблемы. Как тебе вообще пришло это в голову?
—Ну, я… — начал оправдываться Хортвелд, но был прерван взмахом копыта. Дэш смотрела ему в глаза со злостью и решительностью.
—Мне всё равно, что ты там думаешь. Я лишь знаю, что это была огромная ошибка, — опустила копыто Дэш и попыталась успокоиться, но её взгляд всё равно оставался таким же жёстким. — Но ты сделал это только ради неё, верно?
—Конечно! — вскрикнул доктор, удивлённый таким вопросом. — Я никогда в жизни не обидел бы её. И решение с приютом было… неверным… Мне нужно было взять Скуталу к себе на время и постепенно она бы поняла, что всё не так хорошо, как ей казалось, — он с сожалением посмотрел на пол. — Но я не сделал этого… и теперь виню себя каждый день.
—Да-да, — сказала Дэш, помахивая перед собой копытом, как будто он говорил то, что её совсем не заботило. — Я не хочу слышать о том, что «тебе следовало бы сделать». Мне нужно только то, чтобы ты понял, что сделал не так.
—Я не уверен, что понял, — чуть помолчав, сказал доктор.
—Эмм, как бы объяснить… — протянула Дэш. Избегая зрительного контакта, она взлетела, поскольку чувствовала себя в воздухе гораздо увереннее и к тому же, ей удавалось ещё и жестикулировать. Вот так, паря в метре над землёй, она и сказала:
—Ну, тебе ведь очень жаль за всё это, так? Это было ясно видно, когда ты разговаривал со Скуталу. Так что тебе стоит просто подойти к ней, показать, что тебе действительно жаль, и извиниться. Тогда она простит тебя.
—Мне, в принципе, всё равно, простит она меня или… — начал тот, но вновь был прерван.
—И ты ни в коем случае не должен показывать этого, — перебила его Дэш. Она не улыбалась и пыталась быть серьёзной, но глаза выдавали беспокойство за Скуталу. — Я не позволю ей точить на кого-то зуб, как это происходит сейчас. Пока она живёт со мной, ей придётся оставлять некоторые вещи в прошлом и жить настоящим. Тогда и только тогда она будет счастлива, разве не так?
Доктор застыл на секунду. Видя её, парящей перед ним с таким серьёзным лицом и решительным видом, он еле-еле сдержал смех.
—Да, я тоже так считаю. И уж никогда бы не подумал, что именно ты скажешь эти слова.
—Я полна сюрпризов, — гордо ответила Дэш, тихо хихикнув.
—Это точно, — сказал Хортвелд с улыбкой. — Знаете, а вы ведь действительно на неё похожи.
—На кого в этот раз?
—На Копперболт. Всегда такая весёлая. Неудивительно, что Скуталу полюбила вас.
—Ах, да, — с этими словам Дэш посмотрела в окно, на дорогу, ведущую к её дому. Туда она послала Скуталу. — У неё была замечательная мама, правда? Я никогда даже и не догадывалась, что у Копперболт был ребёнок… до сегодняшнего дня. Я не знала, что она умерла… только что ей пришлось уйти из команды…
—СМИ потеряли к ней интерес, как только она покинула Вандерболт, — сказал доктор. — К сожалению, Копперболт жила совсем недолго после этого.
—Понятно… — Дэш всё ещё смотрела на дорогу. Её мысли витали где-то далеко, так что ей пришлось тряхнуть головой, чтобы вернуться назад. — В любом случае, мне всё ещё нужно разрешить эту проблему. У нас будет серьёзный разговор со Скуталу.
—Думаю, это хорошая идея, — кивнул Хортвелд. Рэйнбоу, уже не слушая его, подлетела назад к стойке, за которой молчаливо стояла кобыла, очевидно слушающая весь этот разговор. Доктор решил, что Дэш — лучшее, что могло приключиться со Скуталу, и, наконец-то, выдохнул с облечением. — Я очень рад, что она нашла вас.
С карандашом и кучей бумаг, ожидающих заполнения, она улыбнулась и ответила:
—Надеюсь, она тоже…
Рэйнбоу Дэш ещё раз окинула взглядом окрестности своего дома, чтобы убедиться, что не пропустила Скуталу. Но её нигде не было. Это означало, что она либо не пошла домой, как ей велела Дэш, либо сама взлетела наверх. С такими сильными ветрами это было бы очень тяжело. Но было очень похоже, что у Скуталу талант к полётам, так что Дэш ничуть не удивилась бы, обнаружив её внутри. Пегас взлетела, приземлилась на порог своего облачного дома и открыла дверь.
Конечно же, внутри белого дома была Скуталу, радостно гоняющаяся за Танком. Тот улыбался, но такой улыбкой, будто ему было лет сто. Они даже не заметили Дэш, которая стояла у порога. Она очень не хотела прерывать веселье, но знала, что ей придётся это сделать.
Когда Скуталу спряталась за диваном, Танк медленно повернул голову к двери, словно бы чувствуя, что кто-то пришёл. Были ли это чисто животные инстинкты или же какая-то особая связь между питомцем и владельцем, Дэш было приятно, что он её заметил. Издав ужасный гортанный звук, к которому пегас уже привыкла и принимала его за, например, лай щенка, Танк полетел к хозяйке. Скуталу это заметила и подняла голову, дабы посмотреть, что случилось. Увидев Дэш, она незамедлительно вскочила и бросилась к ней.
Сначала Танк, потом Скуталу. Последняя крепко обняла Дэш, в то время как черепаха описывала круги вокруг них.
—Ты сделала это? — спросила Скуталу с широчайшей улыбкой и сиянием в глазах.
Дэш почувствовала себя неловко, понимая, что скоро будет уже не до смеха, но всё же радостно ответила:
—Теперь ты официально живёшь с самой крутой пони в Понивилле, детка.
Пегаска вновь обняла Дэш, заверещав:
—Это так здорово! Теперь мы всегда будем вместе, будем…
—Погоди, Скут, — тихо сказала Дэш, чтобы привлечь её внимание. Но она уже восхищённо прыгала по всему дому, напевая какой-то весёлый мотив. Рэйнбоу глубоко вздохнула и повторила попытку, но уже более строго и громко. С недоумённым лицом пегаска села, чтобы выслушать Дэш. — Я рада, что ты так счастлива, но нам нужно кое о чём серьёзно поговорить.
—О чем? — подняла бровь Скуталу.
—Ну, — немного волнуясь, начала Дэш. Она не знала, как именно повернётся разговор. — Я поговорила с доктором Хортвелдом, как и обещала. И мне нужно было знать кое-что, если хочу… позаботиться о тебе… и всё такое…
Скуталу всё ещё смотрела на неё непонимающим взглядом, так что Дэш пришлось встряхнуть головой перед тем, как продолжить:
—Да, я попросила рассказать всё о тебе. Всё, что он знает.
—Что?! — крикнула Скуталу, заставив Танка спрятаться под панцирь.
—Мне пришлось, — начала защищаться Дэш, ожидая такой реакции. — Я имею в виду, как мне было ещё узнать, почему ты не него так злишься?
—Ты могла бы спросить меня! — гневно завопила Скуталу.
—Я уже спрашивала, разве ты ответила?! — закричала в ответ Дэш.
Пегаска утихомирилась и посмотрела куда-то в сторону. Рэйнбоу попыталась успокоиться, ведь будет совсем не лучше, если разговаривать со Скуталу в подобном тоне. Хотя она обычно и была вспыльчива, но этого нельзя было позволять себе сейчас.
—Скуталу, — тихо начала она, когда почувствовала, что успокоилась. Пегаска же явно надулась. — Слушай, я знаю, что тебе пришлось очень тяжело. И не могу сказать, что понимаю тебя. Но я считаю, что ты всё равно гораздо лучше, чем остальные пони.
—Почему? — спросила она, всё ещё смотря в сторону.
—Потому что ты такая же, как я, — ответила Дэш с улыбкой. — Ну, не совсем такая же. То есть, хотя мы и различаемся очень во многом, всё же кое-что общее у нас есть, — с этими словами она пододвинулась поближе к пегаске, но всё ещё не прикасалась к ней: боялась, что сделает только хуже. — Мы обе крайне упрямы, ведь так?
—И что из этого? — ответила Скуталу, окончательно отвернувшись от Дэш и сложив копыта. Хотя она и дулась, но её крылья дрожали, показывая её хрупкие чувства
—Даа… очень упрямы, — продолжила Дэш, не обращая внимания на слова Скуталу. — И горды. Мы не хотим, чтобы кто-то знал о нашей слабости… не знаю, как бы это правильно назвать… — она провела по своей гриве копытом, думая над продолжением. В конце концов, Скуталу всё ещё обижалась. — Видимо, жизненная позиция. Да, это именно то. Если что-то нас расстраивает, то мы просто улыбаемся и делаем вид, что всё в порядке, верно? Верно, я ведь сама всегда так делаю.
Спина пегаски теперь уже довольно часто вздрагивала. К тому же, каждое такое вздрагивание сопровождалось всхлипом и движением, как если бы она утирала лицо копытом. Дэш это заметила и улыбнулась тому, что наконец-то смогла пробить Скуталу.
—Знаешь, я думаю, что быть такой гордой и упрямой это хорошо. Я имею в виду, что если бы ты не была настойчивой, то не смогла бы даже взлететь. Но…
Скуталу обернулась так, чтобы видеть Дэш одним из глаз. Ей было действительно интересно, что та сейчас скажет, ведь она пробила целую дыру в непробиваемом панцире Скуталу.
—Но что?
—Но это больно, — прошептала Дэш. — Больно для пони, которые пытаются позаботиться о тебе, но видят, что ты замкнулась в себе. Но проблема ещё и в том, что это вредит тебе, — с этими словами она вытянула копыто и мягко положила его на спину Скуталу.
—Плохо быть слишком упрямой, Скут… ты изолируешь себя от всех остальных… ты позволяешь плохим вещам, что случились, взять над тобой контроль и именно это расстраивает тебя. Злит тебя. Заставляет тебя думать, что все, кто хочет помочь, враги.
—Почему ты это говоришь? — спросила Скуталу дрожащим голосом. Она обернулась и посмотрела на Дэш уже обоими глазами, полными слёз. Но в них был гнев. — О чём ты говорила с Хортвелдом?!
Дэш попыталась успокоить её:
—Скут, слушай ме…
—Это он тебя в этом убедил?! — в гневе закричала пегаска. — Что он тебе сказал?!
—ПОМОЛЧИ УЖЕ! — заорала Дэш так громко, как смогла, так что даже Скуталу попятилась, услышав это. Пегас поняла, что опять вышла из себя и треснула копытом по лбу. Скуталу же сидела напротив с дрожащими губами.
—Ты опять это делаешь, Скут, — продолжила Дэш уже почти нормальным тоном. — Неужели ты не замечаешь? Я даже ничего не успела сказать, как ты уже думаешь, что я в заговоре с Хортвелдом, но это не так… Скуталу, я стараюсь помочь… — она убрала копыто с глаз и встретилась взглядом с пегаской. — Я очень стараюсь… я люблю тебя, Скут, и мне хочется помочь тебе… но у меня не выйдет этого, если ты будешь каждый раз отталкивать меня. Тебе нужно научиться доверять другим пони…
Скуталу опять начала всхлипывать, но теперь к этому добавилось ещё и поскуливание.
—Но… н-но я… я просто…
Дэш почувствовала, что может пододвинуться ещё ближе, что и сделала. В этот раз достаточно близко, чтобы подтереть слёзы, стекающие по щекам Скуталу.
—Я же сказала, что никогда не брошу тебя, разве нет? — мягко сказала она. — То есть… я никогда не брошу тебя по какой-либо причине, но это не значит, что я никогда не уйду… это значит, что никогда не покину тебя одну, наедине с твоими проблемами, чтобы та могла ими поделиться и поплакать не в одиночку… я могу утешить тебя, но для этого ты должна позволить мне это сделать, верно?
Скуталу посмотрела вниз, слёзы капали одна за другой.
—…я потеряла её… — сорванным голосом прошептала она, окончательно вылезая из панциря.
Рэйнбоу Дэш осторожно улыбнулась ей и обняла пегаску, прислоняя её к груди.
—Всё хорошо… — тихо сказала Дэш. — Выговорись…
—Я действительно её потеряла… — продолжила пегаска. Она не обняла Дэш в ответ, но полностью опёрлась на неё. Слёзы практически мгновенно намочили мех на груди пегаса, Скуталу же плакала так же громко, как и в тот ужасный день, когда умерла Копперболт. — Мамочка… я потеряла свою мамочку!
—Я знаю, — ответила Дэш, мягко поглаживая пегаску по спине. — Я знаю…
—Уже иду! — крикнул доктор Хортвелд в ответ на стук в дверь. Похоже, стучавший был очень нетерпелив, барабаня в дверь каждый десять секунду. Но доктор особо не торопился, если бы это было что-то срочное из больницы, они бы прислали магическую записку. А все остальные могут чуть-чуть подождать.
Ещё одна серия стуков началась, как только он взялся за ручку двери. Открыв её, он почти подпрыгнул от удивления.
Рэйнбоу Дэш стояла, триумфально улыбаясь доктору, а рядом, немного прячась, была Скуталу. Она старательно избегала взгляда, а оранжевый цвет на её щеках сменился красным.
—Здоров, док. Удивлён? — с лёгким прищуром спросила Дэш.
—Честно говоря, да, — ответил он с усмешкой, взгляд же его прыгал с одной пони на другую. — Я никогда бы не подумал, что вы придёте. Чем обязан?
—Мы совсем ненадолго, — сказала она и слегка подтолкнула пегаску вперёд. — Но Скуталу хотела что-то сказать, ведь так, Скут?
Услышав это, доктор начал догадываться о цели их визита, но всё же не был уверен в том, что именно скажет Скуталу; будет ли это плохим, хорошим или чем-то средним.
—Простите меня… — тихо сказала она с огромным сожалением и стыдом в голосе.
—Простите меня? — переспросил Хортвелд, но не потому, что не расслышал её, а потому что он никак не ожидал услышать именно это.
—Простите меня за то, что так просто убежала… и за то, что ненавидела вас, — продолжила пегаска, всё ещё смотря в сторону. — Я знаю, что вы просто хотели мне помочь, но никак не могла этого понять до сегодняшнего дня…
Хортвелд расплылся в улыбке. Он не мог говорить ещё несколько секунд, всё ещё поражённый извинениями.
—Ну… я… — начал он и откашлялся. — Всё в порядке, Скуталу. Я очень рад, тому, что ты цела и невредима.
Скуталу увидела, что доктор улыбается, улыбнулась ему в ответ и прыгнула, обняв его ногу. Тот замешкался на мгновение, но вернул объятия, радостный тому, что она наконец-то его простила.
—Доктор Хортвелд? — застенчиво спросила она, всё ещё обнимая его ногу. — Вы не будете против, если я… ну… иногда буду к вам заходить?
Он счастливо рассмеялся:
—Нет нужды спрашивать, я буду только рад этому, — взгляд переместился на Дэш. — Конечно же, вы тоже можете приходить.
—Спасибо, — ответила та с усмешкой. — Нам пора идти. Есть ещё много пони, которым мы должны кое-что рассказать.
Скуталу не высказала особого энтузиазма по поводу этого, но всё же несколько раз кивнула в ответ, после чего ещё раз обняла доктора и сошла вниз по ступенькам.
—Увидимся позже, Кэндифилд, — попрощалась она.
—Опять Кэндифилд? — вновь рассмеялся он. — Буду ждать с нетерпением нашей встречи.
—Я тоже, — ответила Скуталу быстрым кивком. Повернувшись к Дэш, она спросила:
—Давай наперегонки до бутика Карусель?
—Лучше бы ты не просила, — зловеще усмехнулась Дэш. — Крылья или копыта?
—Копыта. Определённо копыта, я пока ещё не смогу обогнать тебя в полёте.
—Ты говоришь это так, будто когда-либо сможешь, — хихикнула пегас.
Они обе встали в полной готовности сорваться с места, хором крикнули «Пока, док!» и помчались.
—Пока! — ответил им Хортвелд, наблюдая за тем, как они побежали в сторону бутика. Улыбка опять появилась на его лице. Вот и всё. Скуталу наконец-то нашла дом, а сам он был такому счастливому окончанию. Определённо, вдвоём они будут счастливы.