Осколок

Глава 3

Мэггот проснулся от холода. Возможность ночевать в одном помещении с мертвецом он даже не стал рассматривать, о чём сейчас жалел: когда песок, нагретый за день, остыл, а плащ покрылся росой, спать стало невозможно. Он встал, с трудом шевеля окоченевшими конечностями. Было ранее утро. Первые солнечные лучи едва показались из-за далёких скал. Стуча зубами, Мэггот оторвал себе стебель из своих запасов, и принялся вяло жевать, разглядывая окрестности. Что было важно прямо сейчас — так это роса. Он перекинул недоеденный стебель в угол рта и принялся возить горлышком фляги по деревянным рёбрам корабля, блестевшим от влаги, сгоняя капли внутрь. Мало, но точно лучше, чем ничего. Напившись и наевшись, Мэггот собрал свои вещи, поправил на голове очки и закутался в плащ. Согласно новому плану он должен был добраться до пещеры, пополнить запас воды, переждать полуденную жару и выдвинуться к Улью. Приободрённый кристальной ясностью мысли, он бодро зашагал в обратный путь.
Обратно шагалось легко — направление движения совпадало с Зовом, свербевшим в черепе. Солнце медленно поднималось над скалами, в песке шуршала мелкая живность. Мэггот остановился в тени скалы, чтобы поправить плащ, когда заметил, что погода начинает меняться. Ветер, непрерывно шумевший в ушах, стал крепче и почти не затихал.
«Надо бы поторопиться», — успел подумать Мэггот, когда налетела буря.
Туча пыли закружилась вокруг чейнджлинга, резко сокращая область видимости. Нагромождения камней, бывшие совсем рядом, пропали из виду, оставляя его посреди урагана песка. Мэггот замер, сбитый с толку такой неожиданной переменой погоды. Это была первая песчаная буря, свидетелем которой он был, и он оказался к ней не готов. Ветер налетал то с одной, то с другой стороны. Острые песчинки бились о стёкла очков. Стоять на месте было нельзя — за несколько секунд его уже засыпало по колено. Мэггот закусил края плаща и медленно двинулся вперёд, благодаря неизвестного пилота за очки.
Сколько прошло времени, он не знал. Мэггот успел трижды проклясть эту пустошь, себя, свою жизнь и удачу и всех богов и богинь, которых только сумел выдумать. Только воспоминание о Королеве слегка остудило его пыл и придало подобие бодрости.
«Я ведь мог просто не очнуться, — тоскливо думал он, выдирая ноги из песка. — Почему я вынужден тащиться по чёртовой пустыне, вместо того чтобы просто умереть, не обретя дурацкого сознания!»
Тянулись часы. Может, дни. Возможно, годы. Язык давно присох к нёбу. Мысли кончились, и чейнджлинг просто брёл вперёд, механически переставляя ноги. Земля вдруг резко куда-то пропала, и он рухнул в полузасыпанную яму. Ветер тут же принялся забрасывать его песком, но Мэггот не пошевелился.

«Больше некуда идти», — подумал он с облегчением, и потерял сознание.

________________________________________________________________________________________________
Сознание возвращалось рывками. Мэггот с отвращением обнаружил, что всё еще жив. Грудь сдавливала тяжесть, но, против ожидания, он не был похоронен заживо. Видимо, буря кончилась вскоре после того, как он отключился. Чейнджлинг выбрался из-по кучи песка и попытался отряхнуться. Итак, он опять потерялся. Фиолетово-зелёное пламя на горизонте стало обширнее, но горело более спокойно — очевидно, Улей стал намного ближе. Пещера с водой осталась далеко позади, потерянная в песках. Солнце склонялось к горизонту, подсвечивая вечное облако пыли в центре пустоши. Оно стало ближе и оказалось далеко не таким плотным, как выглядело издалека. Ветер здесь дул сильнее, и не затихал ни на секунду. Надо снова искать еду, воду и убежище. Снова тащиться через песок. Мэггот тяжело вздохнул. Его давило чувство беспомощности и бесполезности. Какой смысл? Кому это нужно? Улей проживёт и без него, в конце концов. Но лечь и помереть не получалось. Оставался единственный выход. Понурив голову, он хмуро потащился осматривать окрестности.
Растительность была даже здесь — по мере того как ветер растаскивал нанесённый песок, показывались ровные ряды кустов. Слишком ровные. Мэггот, против воли, заинтересовался. Выглядело так, словно кто-то нарочно высадил посреди пустоши небольшие кустики с мясистыми, тёмно-зелёными листьями. Они росли небольшими группами в тени скал. Он нарвал листьев сколько смог, на всякий случай постоянно оглядываясь. Кто бы ни был хозяином этих мест, вряд ли ему бы понравилось непонятное существо, роющееся у него на огороде.
Хуже было с ночлегом. Укромных мест и ям хватало, но от утреннего холода они бы не защитили. Мэггот уселся на песок и бросил в рот пару листочков. Они оказались горьковато-кислыми на вкус, но очень сочными и стимулирующими. Внезапно в голове взорвался фейерверк. Конечно! Он вскочил, чувствуя, как отступает усталость и пропадают дурные мысли. Огонь! Нужно развести костёр! Но из чего? Мэггот бросился к кустам и принялся копать. Точно, посадки когда-то были огорожены сухими досками. Как всё просто и понятно! И как ему раньше не пришла в голову эта мысль. Он мысленно вернулся к обломкам воздушного корабля. Крупные балки, приколоченная мебель. Нет, там жечь было нечего. Но здесь-то есть! Набрав досок, он потащил их к намеченному у камней месту ночлега.

________________________________________________________________________________________________
На небе уже высыпали звёзды, когда из обрывков журнального листа показался, наконец, слабый дымок. Мэггот устало разогнулся. Несколько часов он усиленно тёр сухими ветками друг об друга, даже радостное понимание куда-то пропало. Но усилия не прошли даром: маленький огонёк постепенно становился сильнее. Не отрывая взгляда, чейнджлинг рухнул на песок и подобрал ноги, кутаясь в плащ. На место былой бодрости пришла вялость. Мысли тянулись медленно, будто в смоле. Зачем куда-то идти, напрягаться, страдать, когда тёплые, гипнотизирующие языки пламени — вот они. Возвращение домой казалось недосягаемым, да и не нужным. Зачем? Зачем... Заблудившийся посреди песков осколок Улья закрыл глаза и задремал.
Его разбудили громкие голоса.

— Говорю же, я видел дым! — грубый мужской голос, совсем недалеко. — Ищите лучше, идиоты! Она убьёт нас, если узнает, что кто-то тут шарился.

Мэггот вскочил на ноги и скрипнул зубами от боли в голове. Язык распух, а в глазах скакали яркие пятна. Сделав несколько торопливых глотков из фляги, он собрал внушительную охапку краденых листьев, наскоро замотал её в плащ и осторожно выглянул из-за камней. Костёр потух, но всё еще слабо дымился. Судя по голосам, тушить его было уже поздно.

В нескольких десятках метров от него расходились таинственные гости — или, скорее, хозяева. Их вёл огромный жеребец со шкурой благородного антрацитового цвета и коротко остриженной гривой. Постоянно ругаясь, он указывал направления и раздавал подзатыльники, гоняя своих подчинённых, одетых в плотные халаты песчаного цвета. Кем бы они ни были, сочувствия к заблудившемуся чейнджлингу от них вряд ли можно было ожидать. Мэггот спрятался обратно и яростно выругался. Перевоплотиться он всё еще не мог, а атаковать — при всей глупости этой затеи — было просто нечем. Оставалось бежать. Солнце еще не взошло, его серый плащ сливался с тенями. Но действовать надо было быстро. Он сунул листья под пластину панциря, стащил очки на шею — только лишних бликов не хватало — и скользнул вдоль песчаных наносов, припадая к земле.

Незнакомцы пришли со стороны песчаной бури и разошлись цепью, прочёсывая местность. Мэггот перекатывался от камня к камню, постоянно путаясь в плаще и теряя ориентацию в пространстве. Если его всё еще не заметили, то это была заслуга отнюдь не его нелепой акробатики. Едва выйдя из поля зрения командира, его подчинённые немедленно усаживались на песке и принимались сворачивать самокрутки из тех самых листьев. Некоторые, впрочем, предпочитали их жевать. Один из них прошёл буквально в паре метров от вжавшегося в камни Мэггота, распространяя едкий, режущий ноздри дым. Определённо, что-то странное было в этих кустах. Мэггот пожал плечами, вытащил один листок и положил в рот, ощущая знакомый уже фейерверк в голове. С этим можно разобраться и потом. Стена кружащегося песка была прямо перед ним. Последний рывок — и он снова останется один на один с пустыней. Мэггот сделал шаг.

— Эй, а ну стой!

«Проклятье!» Чейнджлинг рванулся вперёд, чувствуя, как земля под ногами содрогается от тяжелого топота преследователя. До бури оставалась всего пара дюжин метров, когда ему на спину обрушилась тяжесть, и басовитый, совершенно ровный голос спросил:

— Что, парень, жить надоело?

В затылок уткнулись два лезвия, а сердце заколотилось где-то в горле. Мэггот уронил голову на песок.

— Ты даже не представляешь, насколько, — уныло признался он.
________________________________________________________________________________________________
Мэггота толкнули в спину, и он упал на песок. Антрацитовый жеребец обошёл его, схватил за шею и подтащил к себе.

— Итак, насекомыш, у тебя есть шанс объяснить, что ты тут забыл. Я Дозер. И я никогда не видел, чтобы вы, твари, разговаривали. Выкладывай.
— Я просто заблудился, — начал было Мэггот, но его оборвал резкий удар в челюсть.
— Заткнись, я не договорил. Так будет каждый раз, как мне не понравится твоё объяснение. Или если решишь умничать. Или мне станет скучно. Теперь начинай.

Мэггот потирал челюсть. Положение выглядело абсолютно безвыходным. Он начал осторожно рассказывать, стараясь говорить короткими, однозначными фразами. Дозер не выглядел как парень, которого стоит злить. Скорее как парень, который орёт на свои шнурки, пока они не завяжутся. О краже листьев он, разумеется, умолчал: им явно придавали большое значение.

— Итак, — Дозер ходил из стороны в сторону. — Ты утверждаешь, что оказался здесь случайно, заблудившись в пустыне?
— Да, я...
— И ты ждёшь, что я этому поверю?

«Вот чёрт — Мэггот дёрнулся в сторону, но удар попал в цель. Что-то явственно треснуло и скула перестала ощущаться. — Да сколько можно!»

— Ни хрена я не жду, ублюдок! — Невнятно прорычал Мэггот. — Понятия не имею, кто вы, что здесь делаете — и мне плевать! Я просто иду домой!

Дозер посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

— Ну, больше ты никуда не пойдёшь. Несите топор. Рисковать ни к чему.
— Дозер, только попробуй! — раздался спокойный женский голос.

Все замерли, боясь пошевелиться. Даже Дозер, кажется, побледнел. Из-за бархана приближалась тонкая фигура в лёгкой накидке. Обладательница фигуры — единорог прекрасного фиалкового цвета с заплетённой в дреды гривой — была бы весьма симпатичной, если бы не жуткий шрам, придававший ей вечно оскаленное выражение лица.

— Дозер, Дозер, — ласково говорила она, подходя ближе. — Твоя башка очень недорого стоит, потому что в ней никогда не было мозгов.
— Июль, я... — пробормотал жеребец.
— Заткнись, — оборвала она. — И подумай-ка вот о чём. Это, возможно, единственный разумный чейнджлинг в мире. А ты хочешь его просто прибить?
— Но что если он воровал нашу песчанку?
— Плевать на неё. Если мы найдём покупателя, мы получим за него больше, чем могли бы заработать на песчанке за год.
— А если нет?
— Выпотрошим его, и сделаем чучело, — поморщилась Июль. — Всегда успеем.

Она обратила взгляд пылающих зелёных глаз на чейнджлинга. Тот судорожно сглотнул. Как бы страшен не был Дозер, Июль придавала слову «ужас» новый смысл.
— Твой выбор не велик, — она жутко ухмыльнулась. — Нести мы тебя не станем, так что либо ты идёшь сам, либо мы потрошим тебя на месте. Твой ответ?

Мэггот оглянулся по сторонам. Риторический вопрос.

________________________________________________________________________________________________
Верёвка сильно натирала шею. Каждый раз, как Мэггот пытался её почесать, Дозер, ведший его на привязи, оборачивался, и резко дёргал, мерзко ухмыляясь. Он всё еще хотел зарубить чейнджлинга, но спорить с Июль не решался. Обыскивать Мэггота не стали, даже не забрали очки: Июль было плевать, Дозер во всём ей подчинялся, а рядовые бандиты об этом просто не подумали. К тому же они опасались чейнджлинга. Оставили и флягу, видимо чтобы не поить. Ложка мёда в бочке с дерьмом. Мэггот уныло размышлял о возможности быть убитым при попытке к бегству, но оставил эту мысль. Самоубийство было бы нечестным ходом по отношению к Королеве и Рою, куда он всё еще надеялся попасть. Оставалось только слушать и ждать.

Банда называла себя «Песчаные Рейдеры», и, насколько можно было судить, занималась не только продажей «песчанки» непонятно кому, но и всем остальным, что только подворачивалось. Они грабили караваны, проходившие через их территорию, защищали их же — смотря кто быстрее заплатит. Даже занимались исследовательской деятельностью по заказу короны — отыскать тайные убежища в пустошах было крайне трудно, так что власть предпочитала мириться с их существованием и извлекать какую-никакую выгоду из него. Группа выстроилась в линию и шла медленно. Буря завывала. Песок плясал вокруг них, скручиваясь в смерчики. Мэггот нацепил очки и пытался незаметно отхлебнуть из фляги на ходу, не натягивая верёвку. Листок песчанки всё еще бодрил, но идти становилось всё тяжелее. Разговоры постепенно стихли. Неожиданно, Июль, шедшая впереди подняла копыто. Все остановились.

— Дерьмо, — пробурчала она себе под нос и добавила намного громче. — воронка клеща! Пойдём через пещеры!

Мэггот удивлённо заозирался.

— Что, насекомыш, никогда не видел песчаного клеща? — ухмыльнулся Дозер. — Вон, посмотри. Будет полезно, если решишь сбежать. — Он ткнул в сторону.

Чейнджлинг уставился в указанном направлении. Воронка выглядела как... воронка. На дне рос небольшой кустик. Ничего страшного или необычного, о чём он и сообщил Дозеру.

— Да неужели? А если так, — Дозер подобрал небольшой камешек и швырнул в воронку.

Та взорвалась ураганом песка. Кустик, оказавшийся мощными хелицерами хищно задвигался. Со всех сторон взметнулись тонкие, заканчивающиеся крючьями лапы, и устремились к камешку. Поняв, что это не еда, клещ успокоился и затих. Лапы легли на песок и зарылись парой резких движений. Мэггот сглотнул. Такое существо он видел первый раз в жизни — и сильно надеялся, что последний. Дозер отвернулся и обратился к атаманше.

— Зачем нам лезть в пещеры? Там же дольше идти. Давай просто обойдём эту тварь с краю.
— Не спорь, кретин, — Июль мгновенно вышла из себя. — Будет как я скажу. Топайте за мной, вход недалеко.
— Никак не пойму, как ты умудряешься запоминать входы в этих песках, — примирительно пробурчал Дозер, разворачиваясь за ней. — Тут же всё одинаковое.
— Потому что я головой пользуюсь, а ты в неё только ешь, — Июль успокаивалась так же быстро, как и злилась. — Потому я и босс.

— Потому ты и босс, — эхом отозвался Дозер.

Они шли дальше, шли сетью пещер и тоннелей в скалах, ограничивавших пустоши, то спускаясь, то поднимаясь. На стенах висели факелы, некоторые из которых Июль зажигала, окутывая красноватым облачком магии. Как Мэггот ни старался, он не смог уловить в этом системы. Через периодически попадавшиеся ямы были перекинуты старые доски. Когда Мэггот осторожно ступал по ним, Дозер дёргал за верёвку, стараясь его уронить. Тот только сильнее сжимал зубы, держа равновесие. В Мэгготе крепла ярость. После первого падения, когда Дозер вытаскивал его за верёвку, душа и царапая об стены, он провёл почти полтора часа, мечтая, как убьёт его и сбежит. Но пока возможности не было. Пока. К тому же еще оставалась атаманша, которая — Мэггот был уверен — была сильнее и страшнее всех остальных, вместе взятых.

Время тянулось медленно. Рядовые рейдеры позади начали жаловаться друг другу на усталость — очень тихо, чтобы не услышала Июль. Но та не обращала внимания, следя за дорогой и поворотами. Наконец, Дозер рявкнул, обернувшись назад:

— Тихо, рвань! Мы почти пришли!

Послышались стоны облегчения.

Тоннель резко поднимался вверх и расширялся, заканчиваясь грубо сколоченным забором, утыканным кольями. Ворота были не заперты, а за ними спал, привалившись к стене, часовой. Глаза Июль превратились в щёлки. Спавший взлетел в воздух, охваченный красным сиянием её магии, ударился в стену с глухим хрустом и задёргался спросонья.

— Что..? Я... я просто... — с пониманием ситуации его охватывал ужас.
— Каково было твоё задание? — ровным голосом спросила Июль.
— Я... я...

Хрясь. Часовой влетел в стену и прокатился вдоль неё, оставляя на бугристой поверхности клочки шкуры. Пещера вздрогнула от душераздирающего вопля.

— Твоё задание. Я жду, — повторила Июль, не меняя тона.
— О... Охранять вход... Вход в пещеры... — простонал часовой.
— И ты не справился, — заключила Июль. — Решение?
— Я... Но..

Его развернуло и протащило вдоль стены несколько раз. Он выл. Бандиты старательно не замечали экзекуции. Дозер следил за тем, как стена окрашивается красным, будто зачарованный. Мэггот не выдержал, и отвернулся.

— Я... дала.. тебе... ПРОСТОЕ ПОРУЧЕНИЕ!

Каждое слово Июль сопровождалось влажным ударов и жутким шорохом. Крики давно стихли. Наконец, стихли и удары. Мэггот медленно повернул голову. Стена, от пола до потолка была покрыта кровью. Свисали какие-то ошмётки, клочки волос и шкуры. Он почувствовал, как желудок подкатывает к горлу. На останки часового Мэггот посмотреть не решился. Впервые за всю свою жизнь он видел смерть так близко и так подробно, и зрелище пугало до глубины души. Июль глубоко вздохнула и поправила косичку.

— Идём. Надо запереть пленника. Дозер, назначишь нового часового.

Они выдвинулись вперёд, под своды огромной пещеры, оставляя позади ворота и останки часового.

________________________________________________________________________________________________
Поначалу Мэггота поместили в палатку, закреплённую на вбитых в камень столбах. Прочные стенки из шкуры какого-то животного были сильно натянуты и прочно прикручены к полу. Но терпения банды хватило ненадолго. Состоявшая из отбросов, не нашедших места в обществе, банда страдала от недостатка дисциплины. Только стальная воля Июль и сила Дозера поддерживали порядок. Их, конечно, хватило бы, чтобы превратить горы в овраги и повернуть реки вспять, но даже эти двое не могли уследить за всем. Вскоре, Мэггот мог свободно шляться по огромной пещере, где был расположен лагерь рейдеров. Неизвестно, что об этом думала Июль, но судя по тому, что никого на этот раз не растёрли по стенке, её было всё равно. Тем более что бежать было некуда. Ворота, ведущие в пещеры были закрыты, и у них дежурили двое часовых. Помня о судьбе своего предшественника, они хватались за грубые алебарды, едва Мэггот показывался неподалёку. Да и шансы выбраться из запутанной системы тоннелей были нулевые. С другой стороны было большое окно и торчавший из стены каменный язык — они образовывали что-то вроде балкона. Мэггота постоянно гоняли оттуда, но он всё равно возвращался и смотрел вдаль, размышляя. Спуститься вниз было невозможно — ни ступенек, ни верёвки. И, несмотря на бушевавшую внизу бурю, высота казалась слишком большой для удачного падения.
Через несколько дней, когда к нему привыкли, Мэггот получил возможность подслушивать разговоры рейдеров, сидевших у костров. Правда, прятаться всё равно приходилось — Дозер, изнывавший от скуки в ожидании Июль, отправившейся на переговоры, не упускал случая отвести душу на подвернувшимся чейнджлинге.
Постепенно Мэггота охватила апатия. Он съедал отбросы, которыми его кормили, не чувствуя вкуса. Его собираются продать? Ну и что. Может, там будет лучше. Он перестал ходить к окну — однообразие пейзажа нагоняло еще большую тоску. Один раз ему привиделся дымок, поднимавшийся из-за далёких дюн, но Мэггот списал его на игру воображения. Воображение. Еще один дурацкий дар одиночества. Обменять бы их все на один день в Улье, среди своих, где можно ни о чём не задумываться.
Разговоры рейдеров тоже убивали однообразием. Кого-то убили, кого-то ограбили, кого-то изнасиловали. Что с того? Даже Дозеру наскучило лягать его под рёбра — Мэггот никак не реагировал на удары. Свои листья он спрятал в палатке — никто не возражал, когда он входил входил и выходил. Пустых палаток всё равно было еще достаточно. Одинаковые дни складывались в одинаковые недели. До тех пор, пока не вернулась Июль.

________________________________________________________________________________________________
Мэггот не собирался подслушивать разговор. Он лежал в тени, пялясь в пустоту, и его попросту не заметили.

— Наконец-то! — Прогремел басом Дозер. — Чего так долго?
— Возникли проблемы, — ответила Июль. — Оказывается, меня всё еще разыскивают. Но неважно, я нашла покупателя.
— Да ну? И кто хочет купить тупое насекомое?
— Тупое насекомое — это ты, Дозер. В деревню приехала грифоница, учёная. У неё есть связи с Королевским Исследовательским Институтом.
— Королевским, а? И сколько мы получим?
Послышался шёпот. Дозер присвистнул.
— Да это же...
— Охрененная куча денег, я знаю. Рано радоваться. Найди этого мелкого засранца, свяжи и запри. Не хватало еще, чтобы он сейчас сбежал.

Мэггот не пошевелился. Ну вот и всё. Королевский — значит, он попадёт к правящим сёстрам. Может, они его отпустят. Может, нет. Да и с чего бы? Сомнительно чтобы они питали к чейнджлингам тёплые чувства. Он не сразу осознал, что его пинают по спине. Дозер что-то орал, но Мэггот не стал слушать, а просто встал и поплёлся к палатке.

Ему связали ноги и оставили в полутьме. Он не протестовал, не было смысла. Выходит, чейнджлинг всё же не может существовать без Роя. Надо было просто умереть в пустыне, а не бросаться самонадеянно в путь. Что на него тогда нашло? Он подполз к своему плащу, брошенному кучей в углу и принялся рыться в нём носом в поисках фляги. Однажды он незаметно наполнил её слегка затхлой водой из бочки, на случай побега. Вряд ли это теперь будет возможно.

Что-то укололо его в нос, и Мэггот вздрогнул. Он нащупал зубами острый осколок и подтащил его к свету, слабо лившемуся через щели в палатке. Осколок ярко заблестел. Зеркало. Мэггот вспомнил. Вспомнил пилота летучего корабля, скалившегося ему широкой мёртвой улыбкой. Вспомнил зеркало, в которое первый раз осматривал себя. Свою пещеру. Своё падение, которое и привело его в пустоши. Свой Рой.

Проклятье. Мэггот смотрел на осколок. Сёстры-правительницы? Рой как-то раз был в их городе — в памяти остались долгие дни полёта со стаей. Тогда их вела Королева. Отправиться туда, значит бросить все надежды вернуться домой. Нет. Он еще жив. Еще можно попытаться. Мэггот зажал осколок в зубах и принялся пилить верёвки.

Избавившись от пут, Мэггот встал, разминая затёкшие конечности. Выпил воды. Нацепил плащ. Собрал давно пожухшие листья, отправив по пути парочку в рот. После чего сел, ощущая знакомый фейерверк в голове. Нужно еще было выбраться из палатки. А там — добежать до ворот, расправиться с часовыми и попытать удачу в тоннелях. Но каким образом выбраться? Толстые стенки осколок не возьмёт. Что ж, есть один вариант...

— ДОЗЕР! — Заорал Мэггот, запрокинув голову. — Эй, Дозер!
Он прислушался. Тишина.

— Дозер, тащи сюда свою ленивую задницу!
Шаги. Мэггот ухватил флягу за ремень и стал ждать. Послышался скрежет винтов, удерживавших полог. Чейнджлинг несколько раз резко выдохнул. В палатку ворвался Дозер.

— Ладно, насекомыш, это твой последний...

Мэггот не стал выяснять подробности. Вместо этого он резко врезал оловянной флягой, полной воды прямо по разъярённой роже бандита и рванул к выходу. Фляга обзавелась внушительной вмятиной, но ремень выдержал. Снаружи было довольно темно — свет уже не проникал через окно. Светились только пятнышки костров. Мэггот побежал в сторону ворот, стараясь двигаться как можно тише. Дозер молчал, и это настораживало. Темнели палатки, хаотично натыканные по пещере. Ворота были уже недалеко, когда Мэггот запнулся о камни старого костровища и влетел в кучу металлической посуды. Раздался грохот, послышались недоумевающие голоса. Дерьмо! Мэггот яростно выругался шёпотом, прибавив пару словечек, подслушанных у рейдеров. Надо быстро прятаться.

— Что заметался, насекомыш? — насмешливый голос Дозера. Оказывается, он всё это время шёл следом неспешным шагом. — Некуда бежать, да?

Мэггот бросился к ближайшей палатке. Там было темно. Было полно каких-то сельскохозяйственных орудий. Не было выхода. «Тупик. Проклятье!»

— Тупик, ублюдок! — кричал Дозер, приближаясь ко входу в палатку. — Я тебя не убью, не бойся. Просто выдерну ноги.

Со словами «а вот и Дозер!» он откинул полог и осёкся. Медленно опустил взгляд. Провёл глазами по гримасе ужаса на морде Мэггота. По его копытам, сжимавшим тяжёлую мотыгу. Которая пробила его грудь над ключицей. Он попытался вдохнуть.

— Ах ты... — Дозер покачнулся.

Мэггот выдернул орудие и ударил снова. Челюсть здоровяка перекосилась и повисла. И снова. Пробитое горло издало булькающий звук. Еще раз. Треснул череп, уцелевший глаз удивлённо вытаращился на чейнджлинга. Еще и еще раз. Дозер перестал конвульсивно подёргиваться и затих в луже своей крови. Мэггот выпустил мотыгу, та звякнула на полу. Вот и всё. Со стороны ворот приближался гомон голосов, раздались крики Июль. Теперь ему точно конец.

Если только...

Мэггот посмотрел на окно, слабо подсвеченное заходящим солнцем. Верная смерть. Что ж, это лучше, чем попасться Июль после убийства её первого помошника. Он рванул в сторону закатных лучей. Топот позади приближался. Июль неслась впереди толпы рейдеров, выкрикивая угрозы. Несколько раз он ощутил на себе действие телекинеза, но ничего не произошло. Видимо, поднять другого пони было всё-таки довольно сложно. Или она просто не могла сконцентрироваться на бегу. Не сбавляя темпа, Мэггот схватил охапку листьев, и запихнул в рот. Фейерверк в голове превратился в канонаду, а усталость сразу отступила. Он прибавил скорости. Они приближались к балкону.

Когда до обрыва оставалась пара десятков метров, Мэггот резко затормозил и развернулся, прочертив в пыли дорожки. Июль остановилась неподалёку. Она почти не запыхалась.
— Что, дошло? Некуда бежать, насекомое, — издевательски улыбнулась она. — Иди сюда. Я не убью тебя, но думаю, не ребята не станут возражать, получив безногого ч...
— ИЮЛЬ! — Рявкнул Мэггот. «Что за странная одержимость отрыванием ног», мельком подумал он. — Послушай меня. Не знаю, что будет дальше. Но если мы еще когда-нибудь встретимся, если мне выпадет малейший шанс, клянусь... — Он взглянул прямо в её глаза. — Я убью тебя.
— Что ты...
— Ах да, — Мэггот сплюнул зеленоватый комок. — Дозера можешь не искать.

Не дожидаясь, пока она осмыслит сказанное, он рванул к краю, ощущая себя самым сильным, самым смелым из живущих. Обрыв приближался. Сзади послышался страшный крик, но Мэггот не остановился.

«Ах да. Крылья», — вспомнил он, устремляясь вниз. В ушах засвистел ветер. Камни размазались и прыгнули навстречу. Мэггот закрыл глаза и стал ждать удара.