Последний чейнджлинг: угроза Эквестрии

Глава 10

— Ну почти, — произнесла Твайлайт, после того как Армор в очередной раз телепортировался вверх тормашками. Распластавшийся на спине единорог болезненно зажмурил глаза и ощупал копытом шею.

— Я думаю, на сегодня хватит. Моя норма побоев уже выполнена.

— Но ты все же научился тому, что хотел. Осталось только отшлифовать детали исполнения, — улыбнулась кобылка.

— Да, ты права, Твайли. Спасибо за урок и спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Армор.

Оставшись наедине с собой, принцесса достала перо и бумагу. Она еще не успела написать ответ Спайку и сейчас решила составить весьма содержательное письмо. Слова в голове уже начали складываться в предложения, но мысленный голос аликорна оборвался, когда в коридоре появилась фигура стражника, с рыжей гривой.

— Принцесса Твайлайт, вы не спите?

— Нет, Руфус. Что случилось?

— В покоях принцессы Селестии поднялась суета. Врачи говорят, что вновь наступил кризис.

— Поняла, скачу!

Пробираясь сквозь пони и белые ширмы, до кобылки стали доноситься слова наставницы, полные отчаяния и гнева.

— Уйдите вы все от меня! Не трогайте! Не в ваших силах мне оказать помощь.

— Но принцесса, рана вновь открылась. Вы истекаете кровью!

— Я вижу, Асклеп. Но ваши швы и лекарства не дадут желаемого эффекта. Лишь только причинят мне еще больше неудобств.

Завидев в толпе пробивающую себе путь фиолетовую кобылку, с розовой прядью, Селестия облегченно вздохнула.

— Твайлайт, прошу, разгони их всех!

Дважды просить не пришлось. Рог принцессы угрожающе засиял и она медленно повернула голову сначала в одну сторону, а затем в другую. Все, кто не желал испытывать на себе магию аликорна, спешно пропали из поля видимость. Упорство проявил лишь доктор Асклеп, решивший до последнего держать свой пост. Но Твайлайт не собиралась тратить время на уговоры и бросила в жеребца первое пришедшее на ум заклинание, превратив его туловище в огромный апельсин. Доктор, осознав свою новую форму, в панике ринулся к двери, попутно сбивая все стоявшие предметы. Вскоре из коридора донеслись испуганные крики и звуки, падавших в обморок пони.

— Твайли, это какое-то нехорошее заклинание. Не делай так больше.

— Простите, — замялась кобылка. — Но что с вами произошло? Почему опять ухудшение и почему вы отказываетесь от медицины?

— Пожалуйста, не беспокойся об этом. Я не хочу, чтобы сейчас это отвлекало. Забот у тебя и так навалом.

— Но это важно! Я места себе не найду, пока не выясню, в чем причина. Если вам что-то известно, скажите, умоляю.

— Этого я и боялась… Хорошо. Я расскажу, что знаю. Недавно ко мне пробралась Кризалис.

Глаза фиолетовой пони сузились.

— Зачем? Что ей было надо?

— Только поговорить и… наверно, помочь, — принцесса криво улыбнулась. — Она узнала оружие, которым был нанесен удар.

Твайлайт подошла к столу, где лежал мрачный, подвергшийся коррозии клинок. Форму и узоры на нем распознать было невозможным.

— Я и не думала, что это оружие. Похоже на ржавую железяку с фермы.

— И я не обратила внимание. Но это оказался один из зебринских клинков, содержащих в себе порчу. Раны от него имеют свойство неоднократно напоминать о себе. В случае поражения, обычный пони обречен на долгую и мучительную гибель.

Селестия заметила, как ученица в ужасе отрыла рот, и быстро продолжила:

— Но я ведь аликорн. Наша магия сильна и, думаю, болезнь рано или поздно отступит. Прошу, любимый мой друг, не совершай глупости. Не ищи лекарство, если для этого придется покинуть замок. Против нас встали коварные враги. Дай мне слово, что не… кхм, — принцесса тихо кашлянула и из уголка ее рта полилась тонкая струйка крови.

Юная кобылка была не в силах видеть эту картину. Она молча схватила пропитанный порчей метал и твердо направилась в сторону библиотеки. Наставница еще хотела что-то крикнуть вслед, но сил больше не оставалось. Слабость уступила место беспамятству.

---

С тоской в сердце королева покидала город Блэйз-Таун. Такой бурной ночной жизни ей не удавалось увидеть ни в одном месте. Выходя за границы доброго праздника, Кризалис с неприязнью ощутила, как на смену веселью, шуму и свету приходила нарастающая тревога.

Она летела над туманом самого огромного в Эквестрии болота. Снизу неожиданно поднялся зябкий воздух, сковывающий мышцы, и коварно потянул к земле. На это Кризалис громко и, с возмущением, чихнула и твердо заработала прозрачными крылышками. Потоки чуть выше вновь порадовали своей заботливой теплотой.

Кобылке то и дело казалось, что впереди маячит огонек. Она даже решила, что это будет очередным симптомом ее долгого бодрствования. Но сквозь молочную пелену все более навязчиво подмигивал красный сигнал и это заставило снова взять под контроль свои чувства и мысли. Свет плавно опустился вниз и приглашающе заискрил мягким тоном.

Кризалис всегда была осторожным чейнджлингом. Раньше она бы постаралась избежать то, что так явно смахивало на ловушку. Но сейчас, благодаря любви Армора, она стала как никогда сильна и излишки самоуверенности склонили чашу весов в пользу любопытства. Приготовившись окунуться в холодную сырость, кобылка бросилась навстречу к тускнеющему огоньку.

Копыта встали на огромную кочку. Нащупывая под собой удобную позицию, королева заодно попыталась разглядеть что-нибудь во мраке. Но без постороннего света это сделать не удалось. Откуда-то слева донеся крадущейся шорох. Кризалис тут же направила в эту сторону зажженный рог. Зеленый свет обозначил темную фигуру, которая ползла по стволу дерева. Та на мгновенья замерла, оценивая уровень своей маскировки, но вскоре ухмыльнулась и соскользнула вниз так, словно не испытывала на себе тяжесть гравитации.

Перед королевой стояла Роза. Одна из лучших учениц. Ее серповидный рог, в свою очередь, тоже зажег огонек и местность вокруг стала еще лучше очерченной. Но что более важно, взору открылись бардовые, как вино, глаза чейнджлинга. В них не было той злобы и самодовольства, которую ожидала увидеть Кризалис. В них оказалась лишь настороженность, долька смущения и капля надежды. Это, в принципе, было то, что читалось сейчас у обеих на мордочках, которые с каждой секундой становились все более порозовевшими и пряными.

Так они молча изучали друг друга несколько минут, пока сердце королевы, наконец, не дрогнуло. Она приветственно подняла переднюю ногу и тут же к ней в объятья кинулась фиолетовогивая кобылка. Они крепко обнялись, но Роза вдруг резко отшатнулась и встала на боевую позицию.

— Ну что же ты, Бутончик? — тоскливо вопрошала Кризалис.

— Я не для этого хотела встретиться. Уж точно, не ради твоих объятий.

Роза говорила твердо и холодно, но крепко сжатая челюсть все же выдавала предательскую дрожь. Наставница заметила это и мягко ответила:

— Я вижу, что у тебя за душой обида. И поверь, у меня она тоже есть. Ведь вы с сестрой были такими чудесными и талантливыми жеребятами. Тебя я и вовсе хотела называть дочерью. Представь, как мне было больно выгонять вас из Улья.

— И все же, твое копыто не дрогнуло, — прошептал чейнджлинг.

— Я надеялась, что вы все осознаете и вернетесь просить прощение. Ты ведь так и хотела, признай, Бутончик? Но твоя сестра не позволила. Она оказалась слишком горда для этого.

— Миладис поступила правильно и я с ней полностью согласна. Ты все равно нас не понимала и боялась!

— Я ее не понимала и боялась. К тебе это никогда не относилось. Я знаю, что ты просто попала под дурное влияние.

— Хватит! — топнула ногой Роза, — Это все я тоже не хочу обсуждать. Сейчас важно другое. Ты ведь больше не правитель, верно? Тогда зачем вмешалась в наше выступление?

Кризалис продолжала оставаться непоколебимой.

— Я все еще присматриваю за вегапони и никому не позволю портить их мир. И только через мой труп Миладис придет к власти. Ничего, кроме крови это не принесет.

— Не стоило тебе в это лезть, Кризалис. Решение превратить расу чейнджлингов в таких смехотворных существ вполне показывает твою некомпетентность. У моей сестры же есть план, как все исправить.

Королева чуть дернулась и повысила голос:

— И что же за план выдумала эта маньячка, в котором вам надо было убить Селестию?

Кобылка с нескрываемым удивлением и страхом широко раскрыла глаза.

— Но она ведь жива?

— Пока еще. Но ес­ли не ока­зать по­мощь, её ги­бель станет воп­ро­сом вре­мени. По­думай, что мо­жет про­изой­ти. Толь­ко два али­кор­на спо­соб­ны уп­равлять све­тила­ми изо дня в день. Не так это легко, поверь. Без Селестии останется только Луна. Но я уверенна, что та не станет поднимать солнце. Скорей от горя утраты сестры она вновь впадет в безумство и обернется Найтмер Мун. А с этой кобылой я бы предпочла никогда не встречаться. И тут могут мочь лишь элементы гармонии, двух из которых уже недосчитаться. Зачем вы их похищаете?

— Мы этого не делали! — изумилась Роза. — План совершенно другой.

— Значит тебя просто держать не в курсе. Я в совпадения не верю. Идем дальше. Ринальду вы тоже убить собирались?

— Я просто выясняла обстановку… Прекрати! Ты не знаешь Миладис лучше меня. Она не такая жестокая, как ты думаешь.

Кризалис наигранно изобразила удивление, высоко подняв брови и прислонив к груди копыто.

— Она — сумасшедший садист! Нет ничего более очевидного, Бутончик. Разве ты не помнишь, что случилось с твоим лицом?

Чейнджлинг указал на прожженные щеки кобылки, сквозь которые белели заостренные зубу. Та поспешила прикрыться копытом, словно только что вспомнила о своем уродстве.

— Мы были совсем юные. Она просто играла и намазала мне свою самодельную косметику. Эта была случайность.

— Это не была случайность! — возразила Кризалис. — Она уже знала, что такое кислота. За несколько дней до этого мы читали книгу о приготовлении подобных веществ.

Сердце Розы с болью сжалось. Она давно перестала вспоминать тот день, стараясь убрать из памяти все компрометирующие сестру моменты. Но сейчас это вновь всплыло наружу. Появился образ кобылки, с предвкушением предлагающую свою мазь в миске. Трясучка и нескрываемый азарт во время процесса. Страшный хохот, прогремевший, когда у Розы с невыносимой болью запылали щеки и она понеслась за помощью. Все это разом сдавило горло. Кобылка была на грани истерики.

— Врешь! — только и смогла она крикнуть и отвернулась. Кризалис хотела сделать также. Она поддалась порыву эмпатии и теперь сама почувствовала, как в глазах начали скапливаться слезы.

— Нет, Роза, я не вру. Она знала, что хотела сделать! Знала, как ты будешь мучиться и с чем проживешь остаток дней!

Бывшая ученица уже не могла устоять на ногах. Она легла прямо в болотную тину, а затем туда же спрятала мордочку, глуша звонкие всхлипы. Королева приблизилась и начала гладить фиолетовую гриву.

— Послушай, Бутончик. Твои мосты еще не сожжены. Вернись к сородичам или встань под мое крыло. Ты умная. Ты сможешь завести друзей и семью. Я же в, свою очередь, пообещаю помочь Миладис. Быть может, ее безумие поддается лечению. В живых она точно останется, могу гарантировать. Нужно лишь, чтобы ты тоже помогла.

Лежавшая у ног кобылка затихла. Затем резко встала оттолкнула Кризалис.

— Не смей такое предлагать! Я никогда не предам свою сестру! — фиолетовые крылышки приготовились к полету. — Отступи сама, пока не поздно. Если будешь мешать, не жди пощады!

Роза метнулась ввысь, окотив болотными брызгами голову королевы. Та осталась стоять на месте, еще долгое всматриваясь в след исчезающего силуэт.

— Зачем тебе это, Бутончик? Ведь все могло быть совсем по-другому.