Война | Мемуары
Кантерлотская конференция (Предисловие к войне, ч.1)
Я обратил внимание на тот факт, что, по крайней мере в глазах общественности, для моего образа настали не лучшие времена. Я слышал множество мнений приближенных по поводу того, что об этом мне следовало бы дать себе отчет, чтобы оставаться в здравом уме и твердой памяти; позвольте же мне свершить это благодаря данным мемуарам:
Эквестрия была миролюбивой державой! Насколько я помню, никто не был разочарован в правительстве: обе принцессы бережно правили государством, во благо собственных же подданных, и защита требовалась только от других народов и древних властителей! Я с нежностью вспоминаю те времена, когда элементы гармонии и их хранители могли решить любую проблему, которая могла бы поставить под сомнение власть Селестии и Луны! Однако всё изменилось в один день, когда наше государство было атаковано!
Я помню, как услышал новости об атаках. Я тогда наслаждался жизнью в Лас-Пегасусе, куда прибыл накануне ночью, сняв для себя целые апартаменты. Если где-то и было место, куда любой желающий мог сбежать от повседневности, то это был Лас-Пегасус. Откуда-то появился королевский стражник и прошептал мне на ухо что-то вроде: «Нас атакуют! Принцесса приказывает вам немедленно вернуться в Кантерлот!»
Я впал в ступор. Я уж начал думать, что это была какая-то шутка или ошибка, но обеспокоенность караульных говорила об обратном.
Атака, про которую он говорил, обрушилась на три эквестрийских порта. Они были атакованы кораблями с флагами родины грифонов. Корабли, в основном несущие грузы, были обстреляны, разграблены и сожжены. Команды также были либо захвачены в плен, либо убиты, что привело к семи жертвам мирного населения и двум пропавшим без вести, скорее всего тоже убитым. Грифоны жили на отдаленном острове на востоке. Наши государства с терпимостью относились к пони и грифонам, живущим за границей. Я помню обеспокоенность Селестии по поводу образования мореплавателями поселений на территории Скифии — родины грифонов. История грифонов богата победоносными битвами с захватчиками, с ними лучше не шутить.
Путь из Лас-Пегасуса в Кантерлот был напряженным. Никто не знал, что происходит. Пони, услышав новости друг от друга, обращались в панику. Испуганный табун показался перед дворцом Кантерлота, требуя объяснений или советов от их дорогих правителей. Под громкие крики толпы Селестия созвала верхушку наиболее могущественной знати со всей Эквестрии. Я, нравится мне это или нет, был членом королевской семьи, и был также вызван на заседание. Я помню, как меня проводили в зал заседаний; я мог слышать толпы пони за окнами. Когда я вошел, большинство кресел за круглым столом были уже заняты. Шайнинг Армор и его возлюбленная сели рядом со мной: жена — Принцесса Каденс — представляла Кристальную Империю; её муж — капитан королевской гвардии Кантерлота. Принцесса Твайлайт Спаркл там тоже была, но, что достаточно странно, других Элементов Гармонии за столом не было; потом я узнал, что она представляла не только их, но и весь Понивилль. Царило напряжение, никто не говорил ни слова. Селестия и Луна уже должны были появиться, кресла занимались одно за другим. Последнее кресло занял Клаудсдейл, их представителем был Виндсор — высоко оцененный ас и член королевской гвардии. Я видел его на встречах в Кантерлоте время от времени, но ни разу с ним не общался. Он был немного старше меня, но, как я теперь понимаю, намного мудрее. На нем был парадный мундир Клаудсдейла, который скрывал большую часть его коричневой шерсти. Клаудсдейл в старину был военным городом, но в наши дни это больше было данью традициям.
Внезапно двери в королевский зал отворились, и королевские стражники устремились в зал заседаний, неся знамена Кантерлота. Две принцессы вышли торжественной рысцой, как всегда в сопровождении пони в королевской форме, в котором я узнал Фронтлайна — королевского канцлера в преклонном возрасте, чья шерсть была довольно ухожена, как и его короткая темная грива, поседевшая с годами. Обе принцессы заняли свои места по обе стороны овального стола. Канцлер занял место рядом со мной. Он, по всей видимости, был самым хладнокровным из всех присутствующих, как камень, или даже каменная стена! Уж не думаю, менялось ли вообще выражение его лица на протяжении всего заседания, но он был самым старым неаликорном на собрании. Его присутствие выражало то самое «я знаю, что делаю», на что я тогда обратил внимание. На его фоне я, наверно, выглядел глупым жеребенком, которому здесь нечего делать, что, скорее всего, не было неправдой.
После вступительного молчания Селестия прокашлялась.
— Я полагаю, нет смысла тратить чье-либо время на разъяснения, почему мы здесь?
Все промолчали, большинство покачало головами.
— Хорошо... Мы созвали это заседание потому, что это то решение, которое мы не можем принять в одиночку.
Канцлер прервал наступившую тишину:
— Извините, что перебиваю, но я полагаю, что решение относительно очевидно, я не ошибаюсь? — его голос был тверд и холоден, наполняя слова смыслом.
Его высказывание отвлекло всех от Селестии.
— Каково же ваше мнение по этому вопросу, канцлер? — обратилась к нему Принцесса Твайлайт; ее голос был мягок, но несмотря на то, что она была младше меня, даже у нее на деле было больше опыта.
— Разве это не очевидно?! Война! — рядом я услышал, как Каденс начала с трудом дышать, в то время, как ее муж лишь слегка усмехнулся, — что-нибудь скажете про сложившуюся ситуацию, так сказать, командир? — канцлер обратился к Шайнинг Армору.
— Прошу прощения, канцлер, но королевская стража не снаряжена и не готова к вторжению в другое государство! У нас просто недостаточно оружия для такой операции! — быстро ответил Шайнинг Армор.
— И что же нам теперь делать, просто сидеть и ждать очередной атаки? — рявкнул в ответ канцлер.
— На мой взгляд, нам нужно знать точно, что эта атака была совершена агрессорами из Империи Грифонов, а не какими-нибудь пиратами. — Виндсор заговорил впервые с начала конференции.
Селестия пресекла на корню любые радикальные порывы:
— В этом заключается одна из проблем — мы не имеем понятия, были ли сообщения точными. Любой грифон может прикрыться флагом их империи, а корабли, как оказалось, были гражданскими, не военными.
Зал заседаний окутала тишина, большинство стало обдумывать ее заявление, у меня же появилась внезапная необходимость прервать тишину. Я почувствовал, как комок подкатил к горлу, когда я поднялся, чтобы сказать:
— Мы всегда можем... Увеличить армию, ведь так?
Многие посмотрели на меня так, как-будто у меня было три головы, я же почувствовал, как мои щеки наливаются багром, а лоб потом после моего высказывания.
— Это вариант, Блюблад... — Луна наконец-то прервала тишину, — сестра, мы не можем оставаться беззащитными перед лицом агрессоров. — Снова сказала Луна.
— Или показаться слабыми. — Добавил канцлер.
Дверь зала заседаний резко распахнулась.
— Принцесса! — вскрикнул молодой стражник, его глаза были как два уголька. Он подбежал к креслу Селестии, что-то ей прошептал, дал ей документ, который принес в своей сумке, и скрылся так же стремительно, как и появился. Селестия подняла письмо в воздух, открыла его, и безотлагательно прочитала.
— Ну что, принцесса? — ляпнул канцлер спустя некоторое время, — расскажите, что в письме?!
— Это... Объявление войны от Империи Грифонов...
Призыв к призыву (Предисловие к войне, ч.2)
Зал затих, наступила мёртвая тишина. До сих пор она была неотъемлемой частью этой конференции, но это была другая тишина – та, в которой слышно, как пульсирует собственная кровь. Если посмотреть вокруг, можно было увидеть широкое разнообразие эмоций на лицах всех присутствующих. Я помню чувство страха и не то некоторого потрясения, не то вроде шока. Империя Грифонов, как и её жители, точно были не самыми дружественными союзниками, но полноправное объявление войны? Никогда, ни в этой жизни, ни чьей жизни. Я помню выражение на лице тётушки (так я называл Селестию), когда она зачитала письмо. Она была без понятия о том, что думать про сложившуюся ситуацию; все были без понятия. Последний раз Эквестрия была в состоянии войны задолго до наступления Гармонии — задолго до образования самой Эквестрии и процветания народа. А народ процветал всегда, даже во времена, когда был подвергнут опасности, ставя любовь к своим правителям превыше жизни.
Я помню, как канцлер сидел в своём кресле и, сложив копыта, усмехнулся. Думаю, он был счастлив, что его гипотеза оказалась верна. «Что ж», — он было открыл рот, чтобы высказаться, но слов не последовало. Его рот медленно закрылся, а сам он надулся в своём кресле, полностью осознавая серьезность ситуации. Пропали остатки его усмешки, и он уставился в пустоту стола в таких же раздумьях, что и все остальные заседатели.
— Мы должны увеличить армию! – резко сказал вслух харизматичный Шайнинг Армор, — мы никак не сможем вести войну с тем количеством гвардейцев, что имеем сейчас!
— Давай сейчас не будем делать поспешных выводов! – Твайлайт Спаркл прервала своё молчание в очередной раз, — почему мы не можем, как обычно, просто использовать против них элементы гармонии? Мы всегда первыми приходим на помощь, когда появляется угро...
— Мы не можем их использовать! – перебила её Селестия, и я слышал боль в её словах, — только не против других народов и существ вроде Грифонов.
— Простите меня, Принцесса Селестия, но мы использовали их против чейнджлингов во время их вторжения, я не вижу здесь разницы! – Шайнинг Армор поддержал доводы своей сестры. Как военный муж он, видимо, понимал, что если ты можешь победить без жертв, то это лучшее решение.
— У чейнджлингов были простые мотивы – пропитание и выживание, а у грифонов есть на что жить, есть надежды, мечты… Это не одно и то же. Это всё равно, что использовать их против братьев-эквестриан! – ответила Селестия. Несмотря на обстоятельства, у неё был заботливо-успокаивающий голос, подкрепленный тысячелетней мудростью, который задавал направление диалога.
В очередной раз комната наполнилась тишиной.
— Тогда всё просто – мы увеличиваем армию! – сказал канцлер, его позиция была непоколебима, — мы соберем как можно больше трудоспособных пони всех видов, во всех городах по всей Эквестрии. Одним таким числом мы уже сможем победить!
— Пони Эквестрии миролюбивы, как мы можем быть уверены, что они добровольно пойдут сражаться?! – Твайлайт Спаркл высказала своё мнение, противоположное его взгляду на вещи.
— А кто что-то говорит про добровольность? Если они не пойдут сами, мы их призовём! – ответил канцлер.
Я видел, как с ходом заседания Селестия становилась всё печальнее и печальнее. Канцлер был упрям и категоричен, но его предложения не были лишены смысла. С одной стороны, заседание стремилось к нравственности, с другой – к войне, и где-то посередине был я. Я взял на себя слишком много: предыдущей ночью я был в доску пьян, творил беспредел на праздниках и изящных приёмах, а теперь должен был принимать решения, от которых зависит судьба всей Эквестрии, просто потому, что я был рожден для этого!
— Как представитель Понивилля, — Твайлайт Спаркл остановилась, чтобы прокашляться; казалось, её голос стал более покорным после этой фразы, — я заявляю, что пони Понивилля будут рады служить их принцессам, если потребуется. – Она остановилась.
— Так или иначе, количественные потребности армии в пони не могут быть удовлетворены пригородами вроде Понивилля и окружающих поселений. Большинство обитателей – фермеры и рабочие, и являются неотъемлемой частью экономики Эквестриии.
— Благодарю, Твайлайт, мы ценим поддержку Понивилля. – Перехватила инициативу Луна, видя, как затихла её сестра.
— Канцлер, могу сказать, ваше мнение не осталось незамеченным – мирные времена закончились, настало время войны, и мы должны к ней подготовиться. — Она остановилась, аккуратно обдумывая следующие слова перед тем, как продолжить.
— Эта конференция была созвана, чтобы решить, что мы, как нация, должны предпринять против агрессоров… Так или иначе, нам нечего решать – враг решил всё за нас… Я заявляю, что нам следует учесть мнение канцлера Фронтлайна и объявить всеобщий военный призыв на всей территории Эквестрии. Теперь нам нужно разойтись как минимум на два рассвета и заката, чтобы сообщить эти новости простому народу. Селестия, канцлер и я составим доктрину, в которой объясним, как именно преподнести вести о призыве в каждом уголке Эквестрии. Учитывая поддержку Принцессы Спаркл, как и других земель… Если кто-то возражает, то пусть скажет сейчас или же молчит об этом отныне и навсегда!
Луна подождала, но ни слова не прозвучало, и она осмотрела всех за столом в последний раз.
— Тогда, настоящим я объявляю данную конференцию закрытой впредь до получения дальнейших указаний!
Шок и ужас! Застой на море.
Я помню их лица, лица табунов пони, когда Селестия произнесла речь перед толпами, собравшимися у стен замка. Она деликатно преподнесла весть о войне и об открытии призывных пунктов во всех крупных городах и населенных пунктах, и с самого начала пони заполонили их, чтобы записаться. Большинство жаждали мести за деяния Империи Грифонов в отношении нас, некоторые искали славы и признания, остальные просто хотели новых ощущений; мне же была несколько привлекательна мысль о походе в далекие края.
Я сидел в обеденном зале замка. Он был пуст, за исключением меня и нескольких гвардейцев. Я, как всегда беззаботно, завтракал, почитывая газету. В зал вошел Шайнинг Армор в гвардейской форме. Я уж не знаю, снимал ли он ее вообще с самой конференции, ведь он постоянно был на службе.
— Ах, Шайнинг Армор, как приятно тебя здесь видеть! – сказал я, на секунду оторвавшись от завтрака.
— Блюблад! – поприветствовал он меня, что я нашел немного странным, но не стал придавать этому особого значения, чтобы не суетиться по пустякам.
— Как проходит набор? – сказал я, отпивая из чашки, перелистнув газету.
— Вообще-то, отлично! Пони по полной записываются по всей стране! – гордо заявил он.
— Что ж, полагаю, это замечательно; может быть обязательный призыв не понадобится вовсе? – спросил я.
— Надеюсь… Боевой дух – это ключевой момент в бою, а сострадание – невидимый убийца. Если солдаты не жаждут сражения, я уже не знаю, как вообще можно что-то выиграть.
— Полагаю, вот почему ты — командующий, а я нет! – усмехнувшись про себя сказал я, снова отпив из чашки. Тихо причмокнув губами, я понял, что Шайнинг Армор уставился на меня.
— Что? У меня что-то на лице?
— Ты не получил письмо? – настороженно спросил он.
— Ммм? Какое письмо? – сказал я, не отрываясь от газеты.
— Письмо о производстве в чин командующего пятой эквестрийской армией!
Я подавился и раскашлялся, пытаясь отдышаться.
— Что ты только что сказал?
— Ты – член королевской семьи… Вся страна ждет, что ты возглавишь армию! — он был удивлен моей реакцией.
— Почему меня не предупредили? — с одышкой сказал я.
— Предупредили, тебе вчера прислали письмо... — прямо ответил он.
Я не стал рассказывать ему, что добрую часть последних двух дней провел дома, в обильных возлияниях, не открывая никому дверь.
— Эм... Прости, Шайнинг, мне нужно отойти... По делам! — сказал я, вырываясь из комнаты, оставив изумленного Шайнинг Армора.
Я носился по замку в поисках Селестии, чтобы узнать точно, кому показалась удачной идея произвести меня в военный чин. Я нашел ее, сидящей на троне за бумажной волокитой.
— Извиняюсь, тетушка, мне нужно с тобой поговорить! — смятенно сказал я.
— Ах, Блюблад, мой любимый племянник! — она явно была рада меня видеть, — как пожи...
— Что за слухи ходят вокруг меня, будто я должен вести армию?! — сказал я, не давая ей уйти от ответа.
— Ох... Мм... — она замешкалась, — это эквестрийская традиция знати — помогать вести армию вместе с полководцами, Блюблад, — аккуратно объяснила она, как маленькому ребенку на грани истерики.
— Тетушка, я думаю, ты не понимаешь. Я не, я повторяю, я не военачальник!
— Ты учился в эквитской военной академии, Блюблад; согласно твоей биографии, у тебя есть некоторая военная подготовка, — снисходительно сказала она.
Я и забыл, что академия, в которой я учился, была также и военной, и из нее в свое время выпустились большинство командующих, и даже Шайнинг Армор в ней учился. Я же пошел туда просто потому, что это было лучшее учебное заведение, которое можно было позволить за деньги.
Я открыл рот, чтобы заговорить, но слов не последовало, и решив сберечь мои нервы, Селестия продолжила: «Блюблад, уверяю тебя, тебе не придется так уж много воевать. Если ты не понял, у нас недостаток в командном составе. У нас вообще никого нет за исключением нескольких офицеров, и нам нужны все. Ты будешь в ведении Шайнинг Армора, и он расскажет тебе, что именно делать».
Я опустил голову, устыдившись за свое трусливое поведение, которое я всем показал: «Хорошо... Хорошо, тетушка, я тебя понял».
— А теперь, пожалуйста, оставь меня в покое, мне нужно работать, — я покинул ее со стыдом за себя. Я понимал ее — борьба за каждого военного была суровой необходимостью. Об этом я поговорил с некоторыми близкими друзьями. Большинство сказали, что, возможно, я буду освобожден от командования, как только подготовят достаточный офицерский состав, и я вернусь в Кантерлот в ближайшие месяцы. Я желал, я мечтал об этом!
Так или иначе, я был рад вниманию, которое мне принесла новая должность! Я снова был в центре внимания Кантерлота. Новая слава позволила позабыть мой страх — я не хотел показаться трусом, что именно и произошло со многими пони, не записавшимися добровольно. Каждый жеребец, добровольно не вступивший в военные ряды, сразу же жестко высмеивался; хуже, чем быть против войны, было только не записаться в первых рядах. Каждый должен был внести свой вклад в общее дело войны. Бесконечная военная пропаганда заполонила каждую улицу, каждый уголок и переулок во всех городах по всей стране.
Первые несколько месяцев войны полностью прошли в водах Восточного моря. Слава Селестии, мне не пришлось командовать суднами с матросами, и я оставался на суше! Я следил за боями через газеты. В большинстве, это были героические рассказы матросов, которые не смотря ни на что отбивались от грифонских агрессоров. У грифонов было превосходство на море, но мы должны были вытолкнуть их из огромного Восточного моря до того, как могли начаться сухопутные сражения. Хуже всего для страны (и лучше всего для меня) был бы тактический пат на море. В этом случае вся война прошла бы на воде, без столкновений между сухопутными соединениями.
Так или иначе, пони были напуганы после нескольких месяцев сражений и серии ужасных битв, чуть не стоивших нам войны. Грифоны, орудующие в милых городках восточной Эквестрии, не были заманчивой идеей. Шайнинг Армор ясно дал понять, что мы не отступим в схватке с агрессорами, пока поражение не будет неизбежно, или пока не победим. Шайнинг Армор играл ключевую роль в боевом духе солдат, он мог воодушевлять бойцов! Я помню, как мы с ним посетили один экипаж перед очередной битвой. Матросы были обессилены и изнурены жизнью в сражениях, и всё равно Шайнинг произнес вдохновляющую речь о чести, отваге и защите родины, что подняло их дух перед очередной схваткой. Я помню, как потом прочитал, что их корабль был потоплен в последующем бою, никто не выжил...
Первые и последующие месяцы были смешанными. В душе я надеялся, что неудача будет скакать от одной стороны к другой. Меня посещали эти мысли, но все равно, когда я смотрел в лица пони, сражавшихся в этих битвах, я чувствовал себя ужасно из-за того, что был единственным, кто надеялся на продолжение этой мясорубки для спасения собственной шкуры.
Так или иначе, после трех месяцев сражений в течение лета, была пробита брешь в рядах грифонов, и наши корабли устремились сквозь их линии обороны, прямиком к их родине — Скифии. Моря омывали их западные берега у подножий руин эквестрийских поселений. Грифоны разграбили их пред атаками на наши берега. Они убили большую часть пони, а остальных взяли в плен для каторжных работ. Грифоны были беспощадны в сражении, и это пугало меня больше всего.
Я был на офицерской заставе в учебном лагере, в паре километров от Кантерлота. Пятая армия — моя армия — была здесь расквартирована с самого начала войны. В постоянных тренировках, увеличиваясь, моя армия полностью состояла из одних только новобранцев из земнопони с несколькими более опытными бойцами. Я прочитал про победу на море прошлой ночью и блаженно наслаждался моментами спокойствия, пока не заявился Шайнинг Армор с двумя гвардейцами.
— Шайнинг! — сказал я, поднявшись и поприветствовав его, что уже привык неплохо делать несмотря на то, что чувствовал себя как-то странно.
— Блюблад! — поприветствовал он меня в ответ, — мы завтра выступаем, и я подумал, что мне стоит лично предупредить тебя.
— Спасибо за предупреждение, мы постараемся подготовиться.
Он улыбнулся: «все мы», — пробормотал он, оставив меня. Я рухнул в свое кресло, швырнув свой офицерский шлем через всю комнату. Я остался наедине с бесконечностью и своими страхами, сидя в тишине.
От берега к берегу
Помните старые Эквестрийские байки, которые вы слышали, когда были еще маленьким жеребятами или кобылками? Те, что о Стронгхуфе и его отважных приключениях с сражениями со всяческими монстрами, просто ради удовольствия. Они учили жеребят быть храбрыми и не отступать перед трудностями. Я часто вспоминал эти истории, пока пересекал Восточное Море.
Я помню, как мы отправились в плавание: все главнокомандующие собрались в Кантерлотском дворце на торжественную церемонию. Флот сделал свое дело, и теперь настало время армии прикончить грифонов! Это и был план, или, по крайней мере, как его себе представлял народ. Церемония была действительно красочной, ведь на ней собралась вся знать Кантерлота! А ведь большая ее часть не вступила в военные ряды... На самом деле немногие, кто имел статус чуть выше простого обывателя, записались. Этот факт меня взбесил, ибо пока мне приходилось хлебать сполна, все мои друзья преспокойно жили своей мирной жизнью в Кантерлоте, как будто ничего и не было.
Шайнинг Армор вещал с дворцового балкона, обращаясь к толпе, в основном состоящей из мирных жителей, пришедших посмотреть на армию. Те, кто был слишком стар или молод для боя, остались дома, как и большинство кобылиц и родителей. Кобыл, записавшихся в армию, дома уважали, и внешне они выделялись соответствующе. Канцлер Фронтлайн тоже обратился к топе. Все так же про честь и гордость нации. Обе принцессы молчали, и эта тема постоянно и везде всплывала. Селестия, пораженная горем, была не в состоянии говорить, и часто отправляла кого-то другого вместо себя, с самого объявления войны. Никто из простых обывателей и мельком не выдел принцессу с тех самых пор, и они это понимали, я уверен.
Выстроившиеся армии шагали через Кантерлот; мы были третьими после Виндсора. Главнокомандующие расположились на примыкающем к замку балконе. Мы наблюдали за бесчисленными массами безликих пони, шагающими за пределы нашего поля зрения. И я наконец понял, как же велико было количество записавшихся, когда для прохождения всех армий понадобился где-то час! Марш был встречен толпами ликующих эквестриан. Кому-то из марширующих вручали подарки. Эти пони прошагали всю дорогу к морю, через города и деревни. Вообще-то, это была идея Канцлера. Он хотел, чтобы солдаты увидели, за что сражаются, или что-то вроде того. Конечно, марш был легкой прогулкой в сравнении с тем пеклом, что нас ожидало.
Мне всегда нравился океан и мореплавание в общем. Дух моря, ощущающийся каждой ворсинкой, запах океана, звук волн, ударяющихся о борт. Всей это благодатью я всегда наслаждался по пути на далекий солнечный остров, куда отправлялся с некоторыми друзьями. В это же раз благодать я не ощущал вовсе. Мы — командующие — не оставались на транспортниках вместе с остальными солдатами. Вместо этого, у нас было достаточно роскошное судно, более крупное и устрашающее чем остальные. Шайнинг Армору такое решение не понравилось, потому что, как он сказал: «Им достаточно подбить одно судно, чтобы обезглавить армию!»
Нас сопровождал Си Шанти — верховный адмирал эквестрийского флота. Он выглядел старше, чем на самом деле, но намного сильнее и мудрее. Он почти всегда ходил с трубкой. У него была коричневая и уже седеющая шерсть, и на глазу у него была повязка. Я предположил, что это было скорее украшение, а может быть и пожизненная травма, но я не хотел заводить неловкую беседу (потом я узнал, что он потерял глаз во время рейда грифонов, в одной из множества битв в Восточном море).
Я старался не привязываться к кому-нибудь из командующих. Я видел два возможных варианта развития событий: А — они подменят меня в кратчайшие сроки; или Б — я умру. В любом случае я не собирался здесь задерживаться надолго, поэтому не было смысла заводить друзей. В любом случае, Виндсор был одним из немногих, с кем мне доводилось говорить. Он в основном держался особняком и не спешил заводить беседу с таким незрелым собеседником как я, но я точно чувствовал, что ему было жалко меня в сложившейся ситуации.
Все-таки припоминается один разговор, небольшая стычка между мной, Виндсором, Си Шанти и Шайнинг Армором во время наблюдения за восходом, на носовой части палубы.
«Неразумно», — пробормотал себе под нос Си Шанти, смотря на один из транспортников.
— Что? — спросил заинтересованный Шайнинг Армор лицом к лицу.
— Что? Ах... Я просто сказал, что неразумно, вот и все... — ответил Си Шанти, закуривая трубку впервые за день.
— Что-то не так, адмирал? — снова спросил Шайнинг.
— Просто... Не вижу смысла в трате свободного места для пегасов, когда они могут, разрази меня гром, летать! Можно было бы уместить намного больше славных солдат в эти корабли, если бы вы заставили пегасов воспользоваться своими крыльями и полететь! — выговорился Шанти, рассерженно махая копытами.
Виндсор усмехнулся себе под нос.
— Что-то смешное, командор? — спросил Шанти у Виндсора лицом к лицу.
— Если бы мы могли перелететь океан, мы бы уже давно это сделали! — грубо ответил Виндсор, — и еще, к тому времени, как ваши деревянные корыта, которые вы называете кораблями, догнали бы нас, война уже была бы окончена. — Снова сказал он, с ухмылкой в голосе. Я тоже усмехнулся над данным замечанием, но быстро замолк, когда оба — Шайнинг и Шанти — пристально взглянули на меня.
— Вы можете сколько угодно преувеличивать их способности, но, похоже, вы забываете, кто делал всю работу последние несколько месяцев! — высказался Си Шанти, и все прикусили языки.
— Мы ценим вашу жертву! — громко заявил я, когда вся троица посмотрела на меня. Атмосфера наполнилась тишиной, которую заполняли только звуки волн, ударявшихся о старые деревянные борта.
— Рад, что хоть кто-то это ценит... — пробормотал себе под нос Си Шанти.
Мы переглядывались поодаль друг от друга и не проронили ни слова. Бесконечный океан — вот, что мы видели. Это все, что мы видели неделями. Я еще ни разу не пересекал целый океан, и видел его только на картах в школе. Никогда в полной мере не осознаешь, как же все-таки огромна синяя гладь океана, пока сам ее полностью не пересечешь.
Я вздохнул и уставился в то место, где встречаются небо и вода, далеко-далеко.
Но если прищуриться, то справа можно увидеть...
«Земля!» — раздалось в тишине. В тот же момент рядом я услышал топот копыт — крик разбудил несколько пони. Сердце ушло в копыта, и там же осталось, ибо я понял, что настал День Д.