Даже не знаю как описать содержание.Наверное это мой эксперимент.Не большая предистория о черной пони Никс жившей во времена " После Дискордия", косвино упоминалась в рассказе "Грехи прошлого".
Некоторые верят в судьбу, что поделать. Верят в то, что где-то есть их вторая половинка, предназначенная им. И неважно, как далеко они находятся друг от друга, они всё равно встретятся, чтобы никогда больше не расставаться. Ну а что, если эти две личности живут в разных мирах?..
Октавия попадает в рассказ, написанный о ней же одержимым ею брони-фанатом. Ей предстоит сохранить собственное "я" и попытаться отыскать дорогу домой.
Юная Сансет Шиммер, справляющая в Кантерлоте свой первый День Очага в качестве личной ученицы принцессы Селестии, с ужасом осознает, что на праздники не выпадет снег, и решает что-нибудь предпринять.
На кону дня сердец и копыт, музыкантша Октавия получила странное и тайное письмо на неизвестном ей языке. И для того чтобы понять, кто этот тайный жеребец, она обращается к Твайлайт Спаркл. Так, как если кто-то и может знать о иностранных языках, то только принцесса дружбы. Вот только это сделать было не просто, и Октавии нужно было найти эту пони до конца дня сердец и копыт.
Это первое утро Луны в Кантерлоте, но она не может заснуть. Может быть у ее сестры есть что-то, чтобы помочь ...?
Какие только чудеса не приключались под Новый год. Есть те, кто до сих верит в них, но есть также и те кто перестал, полностью погрузившись в сухую бесцветную реальность своего видения мира, подобную кокону. Но иногда им дается шанс узреть, что есть чудо, которое пробьет его и пустит свет в их души. Так случилось и нашими героями. Но обо всем по порядку.
Дискорд был в восторге. Да, пожалуй, именно так стоит описать эту ситуацию, хотя «восторг» был довольно слабым словом, чтобы полностью выразить свои чувства.
Щелчок там, щелчок тут - простая арифметика случайного порядка, называемого со всей серьёзностью - Хаосом. И неважно, что за этой великой субстанцией кроется лишь озорство и шалость. Ведь шалость дурашливого божка гораздо приятней, чем больная скука всемогущего духа. По крайней мере, ему самому так это казалось.