Большая тайна самой честной пони

День Откровений

Было холодное осеннее утро. Я прогуливался в своем саду. Воздух был довольно влажный, а на травинках блестела роса. Вокруг меня царили покой и тишина. В такой обстановке невольно о чем-нибудь задумываешься. А подумать нужно было про многое. С появлением в моей жизни девушки по имени Эплджек, я позабыл о многих проблемах, которые нависали надо мной как дамоклов меч. Прохладное дыхание осени не только предоставило отдых от летнего зноя, но и напомнило про строгий характер зимы. Я может и смог бы зимовать в доме без единого целого окна, но гостью из солнечной страны Эквестрии нужно было от этого уберечь. В голову приходили самые разные варианты, но не одного однозначно надежного. Один из них я решил обсудить с ЭйДжей за завтраком, но она застала меня первой. В десяти шагах за спиной послышался заботливый голос:
 — Ну ты даешь, сахарок! Зачем ты бродишь здесь в такую рань?
Я привык к тому, что Эплджек просыпается очень рано, но её появление все равно оказалось неожиданным. Рядом с ней увядающая трава посвежела и даже желтые листья стали более плавно падать с деревьев. Её волосы цвета зрелой пшеницы были распущены и покрывали плечи, что тоже было весьма необычно.
 — Да что-то спалось плохо, – наконец-то ответил я.
ЭйДжей проняло едва заметной дрожью.
 — И мне тоже. В доме так холодно, что в моем амбаре зимой.
Девушка хотела сказать еще что-то, но вдруг замолчала и опустила глаза.
 — Прости, сахарок, – после короткой паузы заговорила Эпл.
 — Не нужно извиняться за правду, ЭйДжей, — с этими словами я подошел ближе к ней, — давай поговорим об этом, когда поедим?
На лице Эплджек появилась улыбка и она весело сказала:
 — Вот это правильный подход!
Мы еще недолго пробыли в саду, который поддерживал свою красоту из последних сил. Когда мы вернулись в дом, ЭйДжей задержалась у зеркала, и снова собрала свои волосы в хвост, обвязав их красной резинкой. Я уже ждал её на кухне. Состязаться с Эплджек в кулинарии было бы проигрышной идеей, особенно для меня, а потому главенство над кухней справедливо перешло к ней, с тех самых пор, когда восстановили газовую трубу и мы перестали палить костры и готовить под открытым небом. Она быстро освоила все бытовые приборы (количество которых было весьма ограничено, из-за отсутствия электричества) и вскоре мое участие было сведено лишь до нарезки лука и вскрытия консервных банок. Но помогать ЭйДжей все равно было интересно, ведь она много рассказывала об Эквестрии и терпеливо учила меня некоторым рецептам. Этот день не стал бы исключением, но разочарованием стало истощение продовольственного запаса. У нас не было достаточно ингредиентов, что бы Эпл могла применить лучшую часть своих кулинарных навыков. Поэтому завтрак получился простым. Он был настолько прост, что даже описывать особо нечего. Но он все равно был очень вкусным, потому что Эплджек любую еду готовит с любовью.
После того, как стол был накрыт и мы съели большую часть приготовленной пищи, я решил вернуться к обсуждению вопроса зимовки.
 — ЭйДжей, а как ты относишься к деревням? – задумчиво спросил я.
Девушка прищурилась и подозрительно посмотрела на меня, а затем с гордостью ответила:
 — Я вообще-то выросла на ферме, сахарок.
На моем лице невольно появилась ухмылка, и я решил подождать с ответом.
 — Что? Я вроде не шутила! – с беспечной обидой возмутилась Эпл.
 — Боюсь, наши села сейчас не в лучшем состоянии, — многозначительно ответил я.
 — Готова спорить на бочонок лучшего сидра, что у вас все сейчас не в лучшем состоянии! – заявила она.
 — Побереги сидр для своей радужной подруги, — почему-то я подмигнул. – У меня была идея поискать теплый кров у деревенских.
Эплджек, казалось, услышала только первую часть моих слов.
 — Эх, Реинбоу… — мечтательно проговорила ЭйДжей. – Если бы ты только видел её гриву, её хвост! Как она проносится по небу! Это происходит так быстро и неожиданно, но всегда знаешь, что это может быть только она.
Моему воображению не удавалось нарисовать нечто большее, чем образы из мультфильма. Но было сильное впечатление, что в воспоминаниях Эплджек скрыто что-то гораздо более глубокое. Девушка продолжала все с более явной тоской:
 — Сколько раз, сахарок… — она прервалась на мгновение. – Сколько раз я хотела все бросить. Забыть про тяжелую работу на ферме, про мнение других пони, про всю ответственность, что лежала на мне. Иногда было сложно даже подняться с кровати и выйти из дома! Но когда я выходила, то смотрела в небо. Реинбоу Дэш всегда пролетала над нашими садами. Всегда. Каждый день она дарила нам прекрасную радугу.
ЭйДжей погрузилась в себя и замолчала. Я не ожидал таких откровений, и тоже молчал. Эпл впервые предстала передо мной в таком свете. Только сейчас я заметил в её глазах разочарование и скорбь, о причине которой даже не догадывался. Не успел я об этом задуматься, как взгляд девушки обрел прежнюю твердость. Она проговорила более спокойным и ровным голосом:
 — Не могу даже представить, что чувствовала Дэш, когда делилась с каждым пони в городе этим чудом. Зато я точно знаю, что лучше съела бы свою шляпу, чем хотя бы раз пропустила полет Реинбоу над фермой. Достаточно один раз увидеть эту хулиганку в небе, и все сомнения сдувает ветром.
Эплджек улыбнулась, но её веснушчатое лицо стало бледным, а на щеке появился влажный след от слезы. Она смотрела прямо мне в глаза, смотрела с теплом надежды, но заговорила холодно и отрешено:
 — Я с детства верила, что любая мечта пони сбывается. Пришло время, и Селестия услышала мои мысли. Моя слабость и привела меня сюда.
 — ЭйДжей, — как можно ласковей произнес я, – не торопись обвинять себя. Помнишь, ты ведь рассказывала про кьютимарку и замок Двух Сестер. Тебя вело сюда предназначение, а не слабость…
 — Что серьезно? – оборвала меня Эпл. – Ты живешь в мире жестокости и хаоса, и веришь в красивые истории?
 — Люди жестоки, да… Но нам свойственно верить, а в красивые истории тем более. А что ты хочешь этим сказать? Может ты стала думать иначе, но за столом со мной сейчас сидит Эплджек – сильная, жизнелюбивая и честная земная пони в человеческом облике.
 — Да, сахарок, честная. А ты знаешь, как можно говорить другим всегда только правду? Только если иметь смелость всегда говорить правду себе. Я устала, но вместо того что бы просто отдохнуть у озера с Виноной или устроить пижамную вечеринку с девчонками, я работала на износ. Мне не хотелось, что бы меня жалели или считали рохлей или еще что угодно. А на самом деле я обманывала себя и просто бежала от своих чувств.
Сначала я хотел сказать, что так живут многие люди и что самообман иногда может быть очень полезен, но все эти утверждения были слишком удобны, и одновременно туманны и абстрактны. Гораздо важней было услышать ЭйДжей.
 — Это не могло длиться вечно. Потом все просто зашло в тупик. Если становишься равнодушной к себе, то станешь равнодушной и к другим. Я охладела к подругам, а они ко мне. Конечно, между нами сохранилась дружба, но в ней больше не было той чудесной магии, что подпитывала нас. Только с Реинбоу у меня сохранилась частичка настоящего общения. А когда карта послала меня в Вечнозеленый лес в одиночку, и Твайлайт мне не поверила, я испугалась. Вдруг это мое самое последнее задание? Так зачем впутывать в это Дэш? Зачем подвергать последнего друга риску?
Я заворожено слушал историю взаимоотношений Эплджек, испытывая при этом самые противоречивые чувства. Только сейчас я понял, что абсолютного счастья не существует даже в Эквестрии и что даже милые поняши могут загнать себя в сложное положение. Остатки еды в тарелке давно остыли, а за окном пошел мелкий дождь. Кухня, которая лишилась окон, быстро наполнилась запахом мокрой травы и листьев. Воздух стал заметно холоднее, но Эпл как будто этого не почувствовала и флегматично продолжала свой рассказ:
 — Первый день в этом мире подтвердил мои мыли на счет того, что это… ну последнее путешествие. Я никогда раньше не слышала и не видела ничего подобного. Под нами земля содрогалась, как будто богини снова сражаются в небе и на суше. А грохот стоял такой, что казалось он исходит из самого Тартара. Я хотела похоронить эти мысли в своем сознании, но я уже не та, что прежде. Мне казалось, что в этом мире наступил Рагнарёк, конец времен, последняя битва богов. Что моя слабость обратилась в силу, которая намерена покончить со мной.
Мне стало стыдно за то, что я сам не догадался, почему ЭйДжей становится печальней с каждым днем. Для неё каждый обстрел, каждая перестрелка были не только угрозой смерти, а еще и личным наказанием. Мой город медленно превращался в руины, а новый день приносил новые жертвы. Вездесущая опасность погибнуть, стать калекой, потерять дорогих людей или крышу над головой всегда напоминала о себе. То, что я любил с детства менялось целиком, становилось недоступным или вовсе исчезало в потоке вечности. Но можно ли сказать, что я был одинок в пережитом? Нет, нельзя. Вместе со мной были друзья, родные, знакомые и тысячи других людей. Так устроен мир, который достался мне случайно или по воле какого-нибудь вселенского хаоса. И мы должны выживать в любых условиях и проносить свою сущность сквозь время. А для Эплджек, которая была лишь гостьей в этом мире, все было иначе. Она не могла и не должна была это принимать и даже понимать. Все это чужое для неё. Для ЭйДжей это выглядело как наказание за внутреннее несовершенство, за то, что она вышла из Гармонии с собой. Но Эпл все же ошибалась на счет себя. В глубине её зеленых глаз, в интонации голоса, даже в самом выражении лица я видел не только мрачную тень сожаления, грусти и вины, но и недовольство этим. Она еще хотела все исправить, в ней еще теплились остатки когда-то безграничного запаса силы. Я хотел поделиться этой мыслью, но девушка заговорила первой:
 — А Реинбоу Дэш, — она произнесла это имя как-то особенно нежно, — не думала бы об этом. Она не сдается. Всегда находит, как развлечься и знает, ради чего жить. Она свободна от правил, от мнений и от собственных страхов, если она вообще чего-нибудь боится. Дэш заслужила свой элемент Верности – она верна эквестрийским истинам, дружбе и себе. Поступает, как чувствует, а поэтому она честнее с другими, чем я.
 — Не нужно так, – вмешался я. – С такими мыслями ты не найдешь дорогу домой. ЭйДжей, поверь мне, как верили тебе. Ты нужна своим подругам. Во всей Эквестрии мало таких, как ты. Даже Гармония подтвердила это, наделив тебя элементом.
 — Самым бесполезным элементом! – вспылила Эпл. – Кому вообще нужна эта правда? Если у каждого она своя!
 — Мне нужна, – я начал смутно догадываться, в чем дело. – В моем мире правда умерла, ЭйДжей. Почти никто за неё не борется. Про честь забыли раньше, про честность забывают сейчас. Оглянись вокруг, тебе нравится такая жизнь? Мне нужна ты, Эплджек, и твой элемент Гармонии. Но не здесь, а в Эквестрии. Я хочу, что бы ты уберегла свой дом от такой судьбы.
И снова ход моих мыслей был прерван предметом, который до сих пор не обращал на себя особого внимания. На столе, рядом с Эплджек все это время лежал медальон, который мы подобрали во время вылазки в первый же день. Некоторые, выгравированные на его серебряной поверхности, линии начали пропускать тусклый красноватый цвет. ЭйДжей смотрела на меня, и не замечала этого. А мне было сложно верить собственным глазам. Свечение усиливалось, загорались новые линии и потухали старые. Я поднял руку к лицу и потер веки. Прошло всего несколько мгновений, но мне казалось, что я наблюдаю уже довольно долго. Девушка озадачилась моим жестом и стала искать его причину. Эпл отскочила вместе со стулом почти на метр, когда увидела, что возле неё мерцают загадочные руны. И вовремя! Сразу после этого над медальоном разлилось облако лавандового света. Образовавшийся сгусток был средних размеров, округлой формы и крайне неустойчив. Он висел в воздухе и приковывал наши взгляды к себе. Иногда он рассеивался, почему-то вызывая этим беспокойство, но ни разу не исчезал полностью. Время шло, и я уже начал задумываться о дальнейших действиях, как вдруг границы облака стали предельно ясными, а внутри мы увидели фрагмент интерьера какой-то комнаты. Довольно роскошного интерьера. Стены были сделаны из неизвестного мне бледно-синего камня, а огромные окна занавешены богатыми фиолетовыми шторами. Полы были выстланы лакированными дощечками, которые формировали напольное покрытие в форме красивых орнаментов. Мебели не было совсем, а украшением служили несколько полномасштабных мраморных статуй пегасов. Я сразу и не заметил, что возле одной из статуй на большой подушке фиалкового цвета расположилась пони. Она лежала к нам спиной и вероятно спала. Её шерстка была светло-розового цвета, и только кончики крыльев отдавали нежной синевой. Ровные полосы белого, лилового и сиреневого цветов сливаясь воедино, образовывали гриву и хвост поняши. Я обомлел от увиденной картины. Мне всегда хотелось верить в то, что эквестрийские пони существуют, но я никогда не ожидал увидеть их своими глазами. Не берусь предсказывать, когда улеглись бы впечатления в моем сознании, если бы ЭйДжей не крикнула:
 — Каденс!
Принцесса мгновенно встала на ноги и оглянулась по сторонам. Рядом с ней никого не было, поэтому она выглядела очень растерянной. Но правительница Кристальной Империи довольно быстро нашла источник звука, а точнее нас. Её эмоции оказались похожи на человеческие. Когда она с облегчением выдохнула, это нашло отклик в моей сердце.
 — Принцесса, — Эплджек опустилась на колено и склонила голову.
Каденс осторожно подошла ближе. В её больших глазах были отражены бессонные ночи, а мордочка выражала тревогу и усталость. Она одарила ЭйДжей и меня внимательным взглядом. Потом она ласковым, мелодичным голосом сказала:
 — Дай мне минуту, Эплджек.
С этими словами аликорн вышла из комнаты. С лица Эпл уже исчезла любая печаль, и она восторженно смотрела вслед принцессе… Мысли в моей голове возникали медленней, чем в нашем поле зрения появилась лавандовая пони с фиолетовой гривой с розово-фиолетовой прядью.
 — Сработало! – радостно кричала она, и её звонкий голос отражался от стен дворцового зала.
 — Твайлайт! – воскликнула Эплджек, которая едва сдерживала слезы.
Принцесса Дружбы тоже была близка к тому, что бы расплакаться, но своевременное возвращение Каденс придало ей сил.
 — Слава Гармонии, ты в порядке, ЭйДжей! – сказала Твайлайт, к которой возвращался самоконтроль.
 — Прости меня, Твайли, — просила взволнованная Эпл.
 — Нет, это ты меня прости! Как я только могла тебе не поверить! Может вместе мы смогли бы что-то изменить…
Лучшие подруги отчаянно обменивались информацией о последних месяцах, проведенных в разлуке. В их разговоре проскакивали упоминания и обо мне, что разливалось теплом по всей моей душе. Поняши не замолкали ни на секунду, но со вниманием относились к каждому услышанному слову. Я не спешил их перебивать, что бы вставить пару своих реплик, потому что общаться им оставалось недолго. Эплджек была поглощена жаркой беседой, и не могла заметить, что границы облака начали медленно, но неумолимо сдавливать сгусток. И совсем не было похоже, что Твайлайт Спаркл это увидела. Я посмотрел на Каденс, которая стояла позади принцессы Дружбы. Наши взгляды пересеклись, и стало понятно, что я не одинок в своем наблюдении. Но решительности человека и аликорна оказалось недостаточно, что бы нарушить искреннее и столь долгожданное общение двух подруг, которые не замечали ничего вокруг, кроме друг друга…
Прошло еще немного времени, прежде чем Твайлайт и ЭйДжей одновременно заметили, что облако с лавандовой каймой было уже совсем невелико.
 — Заклинание слабеет! – забеспокоилась юная принцесса.
 — Ты можешь его продлить? – спросила Эпл.
 — Что? Нет, я не могу… — удивилась Твайлайт.
 — Заклинания для параллельных миров не используют эквестрийскую магию. Для их использования нужен большой запас личной магии, — объяснила Каденс.
 — Заклятие наложила Селестия! – добавила Твай.
 — Вы знаете, как вернуть меня? – вопросила Эплджек.
 — Я едва нашла способ с тобой связаться, ЭйДжей! Подобных заклинаний очень мало и все они сложные и требовательные! Но Селестия обещала помощь, мы будем пытаться!
Сгусток почти развеялся.
 — Что я должна делать?
 — Тебя отправила в этот мир наша карта. Значит, у тебя должно быть задание! Постарайся выполнить его, тогда сможешь вернуться сама…
Твайлайт Спаркл могла бы рассказать еще многое, но облако окончательно растаяло, и в воздухе не осталось даже следа от роскошной дворцовой комнаты и двух принцесс. Я подошел к столу и глянул на медальон. Его серебряная поверхность почернела, а края и гравировка оплавились…

Только к вечеру я полностью пришел в себя от увиденного. Мне посчастливилось повидать настоящую магию в действии. И не какую-нибудь абстрактную магию, а именно ту, которая поддерживала мою веру в добро и помогала сохранить человечность при любых жизненных обстоятельствах. На сердце стало легче, появилось чувство завершенности, а воспоминания об этом дне будут греть мою душу до конца времен. Эплджек не расстроилась от очередного расставания с подругой, а наоборот переосмыслила свои поступки, о которых рассказала и о которых умолчала. Она вновь обрела уверенность в своих силах и расцветала на глазах. Я даже немного устал от её шуток про мое состояние, пока в моей голове властвовали впечатления от произошедшего.
Уже после захода Солнца мы вернулись к тому, с чего начинали. Обсуждение вопроса зимовки на этот раз началось гораздо веселее. ЭйДжей была полна смелостью и энтузиазмом, она считала, что чем более крупные действия мы предпримем, тем больше шансов для неё вернуться домой. А я просто был счастлив. Решение мы приняли быстро и единогласно. Сразу на следующий день мы запланировали пешком добраться до ближайшей деревни и поискать жилье у сельских жителей. Двигаться решили вдоль шоссе, потому что в степи сейчас можно было напороться на растяжку или мину, а то и вовсе быть расстрелянным издалека, что мы уже видели в первый день на примере транспорта неудачливого автомобилиста. Единственной преградой на нашем пути мог стать довольно крупный блокпост, преграждавший шоссе и постоянно переходивший из рук в руки…