Моя маленькая Твайли: искорка, изменившая мою жизнь

Глава 2 — Первая сказка, первый фильм и первая прогулка

Когда мы закончили ужинать, было уже начало одиннадцатого ночи. Время позднее, и я видел, что Твайли уже сидела сонная, да и я после всего произошедшего за сегодня уже чувствовал усталость, не столько физическую, сколько моральную. Пока я доедал оставленный Твайли салат, убирал всё со стола и мыл посуду, Твайли наблюдала за моими действиями, несколько раз при этом широко зевнув. Разобравшись с посудой, я поднял Твайли на руки и понёс в ванну. Поставив единорожку на табуретку возле ванны, я достал пасту, свою старую щётку и, доставая с полки мыло, наткнулся на коробочку, в которой лежала другая, новая щётка, купленная мной несколько дней назад, которую я хотел открыть себе на свой день рождения, но про которую успел забыть после того, что случилось. Задумавшись на несколько секунд, я решил отдать щётку Твайли.

— Твайли, — обратился я к единорожке, — твоя мама рассказывала, как умываться и зачем это нужно?

— А? Да, рассказывала… — ответила она, смотря на меня полусонным взглядом. — Только я пока не могу держать щётку, поэтому она помогала мне.

«Пока не может?», задумался я. Интересно, как она сможет своими копытцами держать щётку? Разве что двумя сразу… Но так ей вряд ли будет удобно чистить зубки.

— Хорошо, я буду помогать тебе и по утрам, и по вечерам.

После этого я помог Твайли помыть мордочку и копытца, а затем, когда она открыла свой ротик, аккуратно почистил ей зубки, предварительно предупредив, чтобы она «ни в коем случае не глотала пасту, чтобы не заболел животик». Выглядело это зрелище настолько мило, что я невольно начал улыбаться.

Закончив с умываниями, мы с Твайли отправились спать. Сначала я хотел постелить Твайли в маленькой спальне, тогда как сам я сплю в другой комнате, однако на взгляд её больших умоляющих глаз и просьбу: «Дядя Денис, можно мне поспать… с тобой?» я отказать не смог. Маленькая единорожка прижалась своим тёплым боком ко мне, я осторожно обнял её одной рукой и вскоре провалился в сон.

11 октября 2003 г., суббота.

Я всегда плохо помнил сны, в основном — какие-то смутные образы, ощущения, отдельные действия. Так что и в этот раз я не запомнил сна. Только было ощущение, что я куда-то бежал, от кого-то убегал, затем что-то нашёл, и последнее — чей-то голос, шептавший: «Защити её. Позаботься о ней. Помоги ей…».

После завтрака (я нарезал Твайли две груши и натёр на тёрке две морковки, смешав их с сахаром, Твайли была в восторге) я стал рассказывать о нашем мире: показал ей, что такое телефон, стиральная машина, холодильник, телевизор. Увы, но каналов на английском языке у нас не транслировали, а русский язык Твайли не знала. Так что я решил потихоньку научить её русскому языку. К счастью, у меня в кладовке сохранились несколько детских игр, в том числе карточки с картинками и буквами, паззл с буквами, две разных азбуки и учебники русско-английского языка для первых трёх классов.

Следующие несколько дней я занимался с Твайли и учил её русскому алфавиту и основным словам. Ей было тяжело выучить не только новый язык, но и алфавит, в котором часть букв называются так же, но выглядят по-другому, а некоторых букв вообще не было или вместо них использовались сочетания букв (как, например, кто не знает, наша «ш» записывается двумя буквами «sh», а буква «ж» — буквами «zh»). Однако с первого дня Твайли показала себя очень прилежной, старательной, целеустремлённой девочкой. Уже к вечеру первого дня она выучила наш алфавит и с трудом, по слогам, но могла читать слова. Конечно, это было довольно комично, потому что, думаю, все знают, что в нашем языке слова записываются и читаются по-разному. Поэтому я старался поправить её, объясняя, как правильно читается то или иное слово, слог или сочетание букв и почему.

А вечером мы вместе с Твайли сидели и читали сказки. Первой мне попалась сказка «Золотой ключик». Чтобы было интереснее, я предложил так: Твайли читала по предложениям сказку на русском языке, затем я поправлял её, а потом переводил предложение, читая его на английском языке. Сначала она не поняла, зачем это нужно, но затем это захватило её, и мы с удовольствием читали сначала эту сказку, затем взяли «Сказку о рыбаке и рыбке», потом «Аленький цветочек». Конечно, многие слова для Твайли были неизвестны. Да и мне приходилось сидеть вместе с русско-английским словарём, чтобы более-менее точно переводить ей сказку.

— Го-ло-сом мо-л-вит че-ло-ве-чьим:
"От-пус-ти ты, стар-че, ме-ня в мо-ре! Дядя Денис, а что такое «старче» и «молвит»? И что оно значит? — спросила Твайлайт, посмотрев на меня.

— «Молвит» в старину означало «говорит», — объяснил я Твайли. — А «старче» — это по-старому «дедушка» или «старик». Можешь не запоминать их, сейчас эти слова редко используются. Остальное всё поняла?

— Да, — ответила Твайли по-русски, затем спросила: — Читать дальше?

Я кивнул.

— Доро-гой за себя дам от-куп…

Сначала читать ей и переводить сказку было сложно, но я чувствовал радость и некий азарт внутри. Мы засиделись за полночь, и только взглянув на часы, на которых уже было 00:40, я остановился посреди сказки и сказал, что пора спать. Однако Твайли закапризничала, желая дочитать сказку до конца:

— Ну, дядя Денис, давай дочитаем до конца! — стала просить Твайли, жалостливым взглядом смотря на меня.

— Уже поздно, малышка, хорошим девочкам нужно спать, иначе завтра ты будешь чувствовать себя плохо, — попытался убедить я её.

— Тут осталось всего несколько страничек! Мне так хочется узнать, что случится с лесным зверем и той девушкой! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — не отставала от меня единорожка, сложив копытца друг к другу у себя на груди и умоляющим взглядом смотря на меня, смешно поджав при этом свои ушки. И я не выдержал: сдался. Потому что выдержать взгляд этих огромных детских глаз сможет разве что совершенно бесчувственный чурбан.

— Хорошо, уговорила. Но только тогда я тебе сейчас сразу прочитаю перевод сказки, а завтра ты уже перечитаешь на русском языке сама, хорошо?

— Ура! — воскликнула она.

— Хорошо. Тогда слушай дальше: «День проходит, как единый час, другой день проходит, как минуточка…»

Однако до конца дочитывать сказку не пришлось: Твайли уснула раньше. Аккуратно поднявшись, я положил на тумбочку книжку со сказками, выключил свет и лёг, снова, как и в прошлую ночь, обняв Твайли.

12 октября 2003 г., воскресенье.

Следующие несколько дней «вынужденных каникул», что я получил в школе, я проводил с Твайли, рассказывал ей о нашем мире, об опасностях и прочем. Я строго-настрого запретил ей выходить из дома без меня, не открывать никому дверь и не отзываться, если кто-то будет спрашивать, не отвечать на телефонные звонки. Также я объяснил ей, что если вдруг ко мне кто-то придёт, то ей обязательно нужно будет спрятаться в спальне в коробке с книгами, которую я поставил так, что выглядело, будто она полная и тяжёлая, при этом с одной стороны там был приклеена клеёнка, скрывавшая отверстие, в которое залезала Твайли, прячась там.

В тот же день, 12 октября, я пошёл в прокат видеокассет. По сути, прокат был выходящей на улицу пристройкой к дому, в котором жил Владимир Стрелянский, или Вовка, парень на вид лет 22-25, который и сдавал кассеты в прокат. И хоть в воскресенье он не работает, но можно постучаться к нему домой, и если он дома, то откроет и даст возможность взять пару кассет. Бывали случаи, когда к нему обращались чуть ли не в 11 ночи. Мне дважды повезло: во-первых, несмотря на то, что было воскресенье, Вовка был дома, так что он впустил себя в свой «салон проката», где мне повезло во второй раз — я смог найти там несколько видеокассет на английском языке, среди них были мультфильмы «Король-лев», «Красавица и чудовище», «Белоснежка» и «Шрек», а также новейшие фильмы «Властелин колец», «Гарри Поттер и философский камень» и какой-то необычный мультфильм под названием «Унесённые призраками».

Когда я поставил Твайли первую кассету, «Король-лев», она была просто в восторге! Ведь в прошлый день я включал телевизор лишь один раз, когда показывал, что это такое и как работает, но так как она не знала языка и не понимала, о чём там говорят, это её хоть и заинтересовало, но очень быстро её интерес пропал, и она попросила его выключить. Сейчас же единорожка наблюдала за приключениями льва Симбы, его друзей Тимона и Пумбы с горящими от восторга глазами. Правда мне приходилось чуть ли не каждые три минуты останавливать воспроизведение и объяснять ей происходящее на экране. Кстати, как оказалось, все кассеты были с русскими субтитрами, что отображались внизу или вверху. Не знаю, читала ли Твайли их, хотя не удивлюсь, если всё же читала.

В тот день мы посмотрели ещё «Шрека» и «Властелина колец». Фильм её просто поразил, как и меня самого — к сожалению, из-за болезни мамы у меня не было времени смотреть все эти новые фильмы, поэтому я тоже посмотрел его с огромным удовольствием. По окончании мы обсуждали его ещё больше часа. Потом, поужинав, мы снова направились в кровать, взяв с собой недочитанный «Аленький цветочек», а также сборник сказок Ганса Христиана Андерсена. После двух сказок маленькая единорожка начала зевать и тереть копытами глаза, поэтому я отложил книжку и, пожелав Твайли спокойной ночи, выключил свет.

13 октября 2003 г., понедельник.

Сегодня я решил погулять с Твайлайт. Я слышал о том, что детям необходимо много бывать на свежем воздухе, бегать, играть, прыгать и другими способами выпускать свою неуёмную энергию. Однако перед прогулкой нам нужно было подготовиться. Поэтому я, встав в полвосьмого утра (и это в субботу!), отправился со своим школьным рюкзаком в магазин, где набрал яблок, груш, моркови, огурцов ну и кое-что ещё из продуктов по мелочи. Когда я вернулся домой, единорожка уже проснулась и ждала меня. Мы позавтракали, после чего я сложил в рюкзак несколько яблок, груш и огурцов и морковку для Твайли, сделал себе ещё и бутербродов с колбасой, взял бутылку воды, после чего хотел уже выходить из дома, когда внезапно до меня дошло: если единорожку увидят, мало ли, что с ней может случиться. А вдруг её захотят отобрать и причинить ей боль? Этого допускать было нельзя. Поэтому я достал хозяйственную клетчатую сумку и, объяснив моей Искорке, что в городе я не могу её спокойно брать с собой и что ей нужно «прятаться от всяких плохих дядей и тётенек», и для этого я буду носить её по городу, пряча в сумке. И чтобы единорожке было не скучно сидеть в сумке, я прорезал спереди два отверстия для глаз.

Жили мы в Новороссийске. Город наш небольшой и расположен в удобной бухточке, с двух сторон зажатой покрытыми лесом холмами. Мой дом располагался в самом окраинном районе, называемом Мысхако, далеко от центра города в так называемом «частном секторе». Большинство окружающих домов были одноэтажными, реже — двухэтажными, и к последним относился и наш дом. Однако в отличие от подавляющего большинства окружающих частных домов, наш дом был многоквартирным — как и 4 соседних дома. Я не узнавал, как в остальных, но в нашем доме было 8 квартир, по 4 на этаже, и мы жили в 5-й квартире, что находилась на втором этаже слева от лестницы и выходила окнами на проходящую перед домом дорогу, по которой лишь изредка проезжали машины-легковушки.

Как я уже сказал, мы жили практически на окраине города — до ближайшего конца дороги, где почти сразу начинались холмы и лес, было лишь чуть больше 2 километров. Я проходил это расстояние минут за 25, а если бегом, то и за 15 легко добегал. Конечно, я не был атлетом, чтобы, например, пробегать это расстояние быстро, но трусцой я бегал и на более дальние расстояния.

Собравшись и надев рюкзак с продуктами и сумку с подстилкой, в которой лежала Твайли, я отправился за окраину города. Заняло это около получаса. Хоть уже и была середина осени и листья уже начали потихоньку опадать, однако последнюю неделю установилась отличная тёплая погода, так что трава всё ещё была зелёной, а некоторые цветы продолжали цвести. На улице было около 20 градусов тепла, так что я одел ту же самую лёгкую курточку, что и пару дней назад, лишь захватив под неё на всякий случай тонкий свитер — вдруг в лесу будет холоднее? Честно говоря, под конец дороги у меня начали уставать плечи, так как для меня было непривычно так долго таскать достаточно тяжёлые рюкзак и сумку с единорожкой. Она, конечно, была небольшой, немного больше и повыше кошки, но около килограмм 10 весила.

Отойдя метров на 300 от последнего дома по горе вдоль довольно крутого обрыва, уходящего в море, я, отойдя от берега и углубившись метров на 50 в лес, нашёл довольно укромный уголок, скрытый от посторонних глаз невысокими холмиками, несколькими большими валунами и растущими вокруг деревьями, опустил сумку и выпустил из неё единорожку. Когда она вышла из сумки, всё её лицо просто горело радостью и счастьем. Однако прежде чем она начала носиться и играть вокруг, я ещё раз очень серьёзно повторил инструкции — быть внимательной и осторожной, смотреть по сторонам и внимательно прислушиваться, и если вдруг, отойдя от меня, услышит голоса других людей, то нужно обязательно, прячась, бежать ко мне. Также сказал ни в коем случае не подбегать близко к обрыву в море, остерегаться бродячих собак и так далее. Единорожка как всегда внимательно меня выслушала и сказала, что будет осторожной. И в первую очередь я решил показать ей вид океана с горы.

Когда мы вышли к обрыву и с него открылся просто потрясающий вид на переливающееся разными оттенками синего и зелёного море, посылающего невысокими волнами солнечные блики во все стороны, Твайлайт аж застыла с мордочкой, которая выражала целый букет эмоций, состоящий из радости, восхищения, восторга и ещё с десяток других им подобных.

— Какая красотища! Дядь Денис, а это море? Море, да? — повернулась ко мне единорожка, когда отошла от первого впечатления.

— Да, это наше Чёрное море, — ответил я, кивнув. — Ну как тебе оно, нравится?

— Очень! — радостно отозвалась Твайли, аж запрыгав на месте от переизбытка чувств. — Оно такое… большое! Просто огромное! И такое… яркое! Так сверкает! А ещё всё так далеко видно! Дядь Денис, а что это такое? — вдруг показала единорожка копытцем на проплывающий невдалеке теплоход.

— Это теплоход, такой корабль, на нём люди плавают по морю, — пояснил я Искорке. — Если хочешь, я могу тебе потом взять в библиотеке книжку с фотографиями разных кораблей.

— Да, хочу! — тут же подпрыгнула она в подтверждение своих слов и широко и невинно улыбнулась. Не сдержавшись, я улыбнулся в ответ.

— Хорошо. Пойдём в лес, пока тебя никто не увидел, — сказал я, беря Твайлайт на руки.

— Н-но… — возразила Твайлайт.

— Твайли… — сказал я с лёгким нажимом, глядя в слегка расстроенные глаза единорожки.

— Хорошо, — ответила мне единорожка на русском с расстроенным выражением мордочки. Похоже, что вид моря ей очень понравился и она бы хотела ещё на него посмотреть.

— Не волнуйся, мы ещё не раз придём сюда. Пусть сегодня и не выходной день, но не стоит долго оставаться на открытом месте, — пояснил я Твайлайт.

— Хорошо, дядя Денис, — сказала единорожка, заметно повеселев.

После того, как мы вновь зашли в лес и вернулись к брошенному мной рюкзаку, Мы с Твайли сначала долго, около двух часов, бегали и играли друг с другом. Затем, когда мы (по крайней мере, я) набегались и наигрались, я расстелил подстилку, и мы уселись обедать. Обед прошёл замечательно. Всё же во время прогулки на свежем воздухе всегда хочется есть намного больше, чем когда сидишь дома. Даже при своём небольшом размере Твайли съела морковку, огурец, две груши и яблоко. Во время обеда Твайли увидела мои бутерброды и захотела попробовать. Я задумался, стоит ли давать единорожке, которая не должна, по идее, как и лошади, есть мясо, колбасу. Но решив, в конце концов, что лучше пусть сама попробует и решит, съедобно для неё это или нет, я отломил кусок от бутерброда, что сейчас жевал, и протянул ей. Удивительно, но ей понравилось. Так что она вдобавок съела ещё и три небольших бутерброда с колбасой.

После обеда единорожку сморило. Буквально спустя минут десять она уже тихо сопела, лёжа на подстилке на боку и подогнув ножки под себя. Её набитый во время обеда животик заметно округлился — похоже, на свежем воздухе она даже немножко переела. Я погладил её по спинке и боку, а затем, согнув подстилку и накрыв ею Твайли, чтобы она не замёрзла, я достал «Алмазный меч, Деревянный меч» Перумова и продолжил чтение, периодически поглаживая единорожку по голове, внимательно прислушиваясь к тому, чтобы кто-нибудь не подошёл и не увидел нас. Где-то через минут сорок, дочитав до конца очередной главы, я закрыл книгу и разбудил Твайлайт, потому что день хоть и был тёплым, но всё-таки уже наступила осень, и я боялся, что малышка может простудиться.

Собравшись и сложив всё в рюкзак, мы решили просто погулять по лесу. Первые полчаса Твайли, отдохнув после сытного обеда, прыгала и носилась вокруг меня, пока мы углублялись в холмы, затем, набегавшись, просто пошла рядом со мной. Гуляли мы где-то до полшестого, после чего я посадил Твайли в сумку и отнёс домой. После ужина мы посмотрели «Красавицу и чудовище», найдя в ней много общих черт с прочитанной вчера сказкой. А за ним мы хотели посмотреть «Унесённые призраками», но, только запустив его, мы поняли, что он был не на английском, а на каком-то другом языке — то ли китайский, то ли японский, я не особо в этом разбирался. Пришлось оставить его до тех пор, пока Твайли не сможет более-менее бегло читать по-русски, чтобы она смогла посмотреть его с субтитрами. Так что остаток вечера мы читали сказки Андерсена, прочитав «Оле-Лукойе», «Стойкий оловянный солдатик» и закончив на «Дюймовочке». Сегодня Твайли читала по-русски намного лучше, уже не разбивая слова на слоги, к тому же, в отличие от тех же сказок Пушкина, в переводах сказок Андерсена не использовались различные устаревшие слова, поэтому единорожка их хорошо понимала и ей не приходилось часто спрашивать, что значит то или иное слово. Очень часто она даже не просила ей переводить предложения и целые абзацы, понимая, о чём там было написано. Я был этим просто поражён: единорожка только позавчера начала изучать русский язык, но уже выучила так много слов — хотя бы и в письменном варианте, потому что говорила она мне что-нибудь по-русски ещё довольно редко и неуверенно.

Этой ночью мне снилось, как я гулял по лесу с Твайли.