DOOM - Эквестрия. Том 1: Железный коготь
Глава шестнадцатая. Кантерлотский рубеж. Часть первая
Простите уж за обилие болтовни и отсутствие ЭКШОНА, но так было запланировано. Эта глава — затравка перед кульминационной следующей.
Саундтрек к главе:
[1](Rebel raiders: operation nighthawk main theme): https://www.youtube.com/watch?v=VTyNszFtxoA&index=4&list=PLfV_q-g99BaG79g99SsvxRaGVfpn-kgtt
[2] (Crysis — nano suit): https://www.youtube.com/watch?v=BpHhhYvL1bA&index=46&list=PL7zVxNbF_jC1HgKjIwVC0iiRw5AfIxxir
Синева. Надо мной красочные перистые облака, преисполненные грациозного великолепия, подо мной – бездонное море, хранящее неприветливую тьму в глубине.
[1 — https://www.youtube.com/watch?v=VTyNszFtxoA&index=4&list=PLfV_q-g99BaG79g99SsvxRaGVfpn-kgtt ]
Я стою на краю борта небесной крепости. Студёный ветер вызывающе хлещет по лицу. На моей спине красуется пара металлических крыльев. Рядом стоит Рейнбоу в очках лётчика и с довольной ухмылкой на мордочке. Я охвачен волнением. Надеюсь, она полетит первой…
Но пегаска поступает радикально. Пинок под круп – и я, истошно вопя, устремляюсь вниз. Махать крыльями! Махать изо всех сил! Однако неуклюжие взмахи лишь усугубляют положение – теперь падение сопровождается головокружительным барахтаньем в пустоте. Ничего себе первый полет! Я не мечтал о том, чтобы сброситься с высоты нескольких километров! Деш, может быть… поможешь? А суровое, буйное море все ближе! Глаза, к счастью, тоже защищённые очками, ужа различают пенистые кромки волн…
И голубые копыта обхватывают мою шею! Я тут же перестаю трепыхаться. Пегаска падает вместе со мной, но, к счастью, все контролирует. Отпустив меня, Рейнбоу чуть ускоряет свой спуск, чтобы оказаться прямо перед моим лицом. Она вытягивает передние ноги ко мне. Я – к ней. И вот мы уже падаем синхронно, в симметричной позе. Она начинает медленно двигать крыльями. Я повторяю за ней. Она ускоряется. Я тоже. Падение замедляется, ветер ослабевает. И вот уже мы неподвижно парим посреди бескрайних воздушных просторов. Рейнбоу отлетает чуть назад, а я восторженно глазею по сторонам. Вдали видны темно-синие тучи, ежесекундно покрывающиеся бело-голубыми зигзагами молний. Надо мной – чарующие лучи солнца, пробивающиеся сквозь облачную завесу и тем придающие ещё большего великолепия этой картине. Чуть левее виднеется гротескная фигура «Даркстара», усеянная бисером десятков огней. А внизу, из воды поднимаются, теперь отчётливо видимые, высокие скалы. Гора посреди огромного моря – что может быть удобнее для отдыха новоиспечённого пегаса?
Сделав глубокий вдох, я, кивнув Рейнбоу, нетерпеливо рыскающей туда-сюда, аккуратно вытягиваю все четыре конечности и движусь вперёд и вниз. Даже неспешное помахивание крыльями ускоряет меня до, как кажется, головокружительной скорости. Скалы растут, и будто бросают на нас горделивые взгляды. Воздушная волна чуть не переворачивает меня – Рейнбоу, оставляя за собой цветной след, улетает далеко вперёд. Через несколько волшебных минут полёта мои копыта опираются на мохнатый камень. В ушах гудит, в груди стучит, а губы охватывает улыбка. Такая улыбка, которой я не знал долгие годы, если вообще знал. Хмурые жители серых мегаполисов никогда так не улыбнуться. Чтобы постичь её, нужно понять красоту природы, обрести духовную гармонию с миром. С настоящим миром.
Рейнбоу опускается рядом. Легонько толкнув моё плечо, она что-то задорно произносит и одним взмахом поднимается над горой и, помахав мне копытом, удаляется в небо. Вскоре пегаска превращается в тёмную точку на солнце. Но вот она, замерев на миг, бросается вниз. О, я знаю, что она собирается делать! Интересно, удастся ли мне когда-нибудь совершить сверхзвуковой радужный удар? Мир озаряется ярчайшей вспышкой поразительной красоты. Все как будто замирает в восхищении…
Сердце… сердце… колет…
Сквозь покрытый жирными пятнами иллюминатор виднелась пылающая полоска горизонта. Она, словно желанный берег, терпеливо ожидала, когда же воздушный океан выпустит нас из своего завораживающего плена. Каждый знал, что горизонта достичь нельзя, и был прав. Но не этим он прекрасен. Мечта, которой не суждено сбыться – горе. Горизонт же – источник страсти. Все время удаляясь, он прещедро одаривает новыми открытиями того, кто за ним следует. Сладки ли окажутся они иль нет – нельзя предсказать. Однако в одном можно себя уверить: смерть от душевного разложения, порождённого скукой, идущему не грозит.
«Ты не пегас» — с силой сжимая челюсти, думал я. – «Ты рождён пленником земли»
Только сейчас осознание потерянной мечты достигло меня. Хотелось… плакать. Палач Рока, Коготь, машина для убийства, возможный спаситель мира… Я не хотел бы быть ничем из этого. Фактически, вообще ничем на свете, кроме пегаса. Да, какая-нибудь принцесса могла подарить мне крылья на пару часов или дней, но это было бы… неправильно. И механические крылья – тоже мусор! Желаю быть… настоящим! Эта война, этот мир, эти события – ничто! Здесь нет гармонии, нет счастья! Только боль и кровь! Не хочу быть частью этого! В чем я провинился, за какой грех я уродился узником? И отчего именно в это столетие? Да зачем я вообще родился?!
«Тихо, тихо» — вмешался мозг. – «Не думай так. Твоя жизнь имеет смысл»
«Какой, если не рвать-метать-убивать?»
«Следуй за горизонтом, друг, следуй за горизонтом»
Проснулся я в четыре часа дня, о чем извещали часы на стене казармы. Воздух содрогался от дружного храпа, уже казавшегося родным. Три койки, правда, пустовали. Оглядев остальных, я пришёл к выводу, что, понятно, нет Тигги, нет Огнехвоста и… как его там… Дэкэя. Кстати, где этот бедолага? Я не видел его с момента нашей «беседы» в этой же казарме! Ну, это было ещё до операции по спасению Рерити, если забыли.
Чувствуя себя в разы лучше, я решил поразмыслить насчёт еды. Ну в самом деле, отсутствие необходимости – не запрет! У меня во рту не было ни крошки с тех пор, как началось вторжение! Да и пил я последний раз кровь горгульи, что принесла меня в роддом ОАК-сити. Кибердемон мой дорогой, сколько ж времени уже длится эта бойня? Сколько крови мы выпустили, сколько смертей повидали! А сколько ещё осталось! Как же хочется солнышка и радуг! Хотя вот же оно – солнце – за окном! Тогда поправка: хочется мира.
А ещё хочется вернуться домой, обнять Эколип, да лечь на диван и лежать так всю оставшуюся жизнь…
Мысль о том, сколько мне осталось жить, заставила меня поморщиться и вспомнить про успокоительное-сосудо-укрепляющее лекарство, которое выдала мне Твайлайт после того разговора. Я стянул с тумбочки рядом с кроватью свежую армейскую попону, выпрошенную мною во избежание слишком уж настороженных взглядов, а так же столкновений со злобными ремонтницами, чью одёжку я мог быть вынужден прихапать.
Натянув попону и изо всех сил игнорируя баночку успокоительного, раздражавшую кожу сквозь карман, я вышел в коридор. Когда я достиг лестничной площадки, то чуть не был сбит с ног двумя грифонами и единорожкой, несущихся вниз.
— И почему бы ей не отправить дронов? У нас их полным-полно! – ворчала кобылка на бегу.
— Мы надёжнее, а ещё там жуткие помехи, значит роботом управлять нереально, — отвечал ей грифон, перескакивая на площадку этажа ниже.
— Хоть бы конвой какой выдали, — продолжала пони. – Развед-глайдер не прочнее бумажного самолётика, а после того, что было в Мэйнхеттене…
— У тебя есть преимущество – скорость. Вот и пользуйся им, — пробурчал третий грифон и добавил, прежде чем они скрылись на палубе лёгких глайдеров. – А теперь прекрати ныть. Вы, пони, такие мягкотелые!
«Что такое?» — подумал я – «Куда это они?»
Недолго потоптавшись на месте, я вернулся в коридор и направился к оружейной: может, як в курсе происходящего? Гектос преспокойно дрых, словно и не просыпался с момента нашего прибытия. Думаю, здесь не очень-то удобно спать, но яку было лень идти в казарму.
— М-да, если уж кому-то и суждено пережить эту войну, так это тебе! – усмехнулся я и оставил яка в покое.
В столовой стоял приятный посудный лязг. Народу было немного и в основном все – гражданские. Странновато, правда, что в условиях меж мировой войны едой распоряжались, как в детском лагере, но это было приятно. Мне без вопросов налили горохового супа, возможно, являвшегося магической бодягой, но мне не привыкать. Столовую армейского городка вспоминать не хотелось, но, сколько я ни сопротивлялся, эти мысли прогнать не удалось. Да будет это сказано в укор не чести Эквестрии, но её офицеров, ибо они держали солдат чуть ли не в состоянии голода. Обед у нас чаще всего происходил на улице, где мы жрали ту же траву, по которой бегали. Зато уж высшие чины чуть ли не пиры устраивали! Собаки.
«Расслабься, бро» — сказал мозг. – «Зато эти ублюдки были первыми, кто достался на пиршество демонам!»
Что правда, то правда.
Я заметил Огнехвоста, жадно поглощающего такой же суп.
— О, здорово! – поприветствовал я, подходя к нему.
Грифон по-быстрому выхлебал всю тарелку и, утерев клюв лапой, сказал:
— И тебе привет. Чай, мы уже не братья по оружию?
— Вроде того… — скривился я и отхлебнул из тарелки, наслаждаясь забытым чувством пищи. – Теперь я что-то вроде инвалида. Могу умереть от волнения или ярости.
— А если вспомнить, сколько раз ты психовал…
— И не говори. Да я, в общем-то, не печалюсь от невозможности быть солдатом. Обидно то, что кто-то надеялся сделать из меня супергероя, – я поднял переднюю ногу и чуть отогнул штанину, показывая пластину донкельхейтума. – Боюсь, использование этой штуки окончательно добьёт сердце.
— Думаешь, Твайлайт или кто-нибудь из учёных решит забрать это?
— Это уже не важно. Я, типа, сделал свою часть. Теперь кобылы гармонии объединятся и наваляют всем по самые не хочу. Я не за этим пришёл. Скажи, есть какие-нибудь новости по поводу «Судьи»? Я тут видел, как троих разведчиков куда-то отправили.
— А я думал ты есть пришёл, — улыбнулся уголками клюва Огнехвост и продолжил, пока я ел. – Никаких объявлений не было, но, боюсь, там что-то не ладно. В таких обстоятельствах молчание по радио – а я уверен, что он молчит – означает смерть. «Даркстар» вполне может оказаться единственной уцелевшей небесной крепостью.
— А «Авангард»? Который самый большой? – спросил я, прервав на миг трапезу.
— Слушай, не знаю! О нем я вообще не слышал! – грифон поднялся из-за стола. – Хочешь подробностей – вломись в командный пункт, к Рейнбоу Деш. Тебя-то уж туда пустят.
— Я что, настолько популярен? – с лёгкой усмешкой спросил я после того, как спешно доел суп. Неплохой, кстати. Правда перцу бы туда… ядрёного, зебринского, что привозили в Знумберг из Квэщ’та, соседней деревни. Ох, воспоминания!
— Ну, все же не слепые! – воскликнул Огнехвост и понизил голос, наклонившись ко мне. — Неужели ты думаешь, что никто не видел твоих выкрутасов с теми кибер-пауками? А ещё раньше – с Кибердемоном? Я воочию тебя тогда не видел, но слухи доходят до кого угодно. Да что, ты снишься в ночных кошмарах половине здешних пони! И боятся они не меньше Шейди Болл!
— Воу, — только и смог протянуть я, ёжась от ощущения косых взглядов.
— Да не волнуйся. Без костюма тебя почти никто не видел. Пока ты в попоне и не используешь всяких этих… штук, все будет в порядке. А теперь я с тобой распрощаюсь — надо найти тебе замену, пока Шторм и Блитц не оправились.
Я почувствовал укол ревности. Думаю, это как-то отразилось на моем лице, потому что Огнехвост, окинув меня пристальным взглядом, сказал:
— Вот ответь мне: изменились ли для тебя ценности в жизни после известия о непригодности к службе? Что-нибудь кардинально поменялось, кроме того, что ты больше не будешь носиться туда-сюда и маньячить монстров? По-моему, прекращение участия в кровопролитии пойдёт тебе на пользу. Уверен, что ты ни разу не психанёшь на пустом месте! Сообщишь, если я не прав.
Я помолчал с минуту и тихо произнёс:
— А что если я окажусь единственным, кто может это остановить?
— Прости, друг, но роль кобыл гармонии в этой войне намного выше твоей. Ты хороший солдат. Но мир спасут элементы.
— Молюсь, чтобы сказанное тобой было правдой, — мрачно выговорил я и, видя, как грифон кивает и поворачивается, чтобы уйти, спросил. – Кстати, где там Рейнбоу командует?
[2 — https://www.youtube.com/watch?v=BpHhhYvL1bA&index=46&list=PL7zVxNbF_jC1HgKjIwVC0iiRw5AfIxxir ]
Охранники сначала не хотели меня пускать, но стоило показать им донкельхейтум, как они, сглотнув, позволили пройти. Командный пункт оказался крупным помещением, строго делящимся на две части: мостик, на котором стояла Рейнбоу, грозно уставившись на громоздкий монитор трёхмерной карты, со светящимися зелёными геометрическими фигурами разных размеров, окружёнными синими сферами, и расположенные веером компьютеры, за которыми сидели сосредоточенные пони и грифоны. На меня внимания не обратил никто. Оно и к лучшему – погляжу, что к чему, не вмешиваясь.
— Госпожа генерал, связь ухудшается! – сказал грифон в наушниках. – Транслировать им повторный приказ до окончательной потери сигнала?
— Зачем? Они вроде не тупые, — пробормотала Рейнбоу, настороженно следя за тремя крошечными треугольниками, стремительно удалявшимися от несоизмеримо большего параллелепипеда – «Даркстара», если я верно понимаю эту карту. Через двадцать минут молчаливого ожидания, связист сообщил:
— Сигнал потерян. Они достигли цели.
Рейнбоу ткнула копытом в место, где только что отображались треугольники, после чего там появился зелёный флажок. Затем она отвела ногу чуть дальше и поставила ещё один. И так пять раз.
— На заданные координаты выслать пять ретрансляторных дронов! Настроить их на приём и передачу узконаправленных сигналов. И радио «Даркстара» — тоже.
— Проверка готовности к запуску, — сообщил грифон. – Дрон один – готов. Дрон два… три… четыре и пять. Все готовы. Запуск… произведён.
Пять ромбов отделились от параллелепипеда и устремились по направлению к флажкам. Не сказать, чтобы я понимал масштаб карты, но было очевидно: до цели сотня-другая километров. Что же происходит? Спросить? Ух, как неудобно отрывать генерала от работы! Но я же… не совсем чужой? Мне же можно? Ох, как давно я не ощущал такой робости перед начальством!
Так и не решившись издать хоть звук, я дождался момента прибытия дронов.
— Ретрансляторы установлены. Идёт передача.
Через минуту грифон, кашлянув, объявил:
— Данные переданы. Это содержание бортового самописца. Эскадра разведчиков сообщает, что отправителем был радио-дрон с позывными небесной крепости «Судья». Самого корабля не обнаружено.
— Что там? – мрачно спросила Рейнбоу, и связист нажал на кнопку.
Вместо карты возник какой-то список. Я стоял поодаль и не мог разглядеть текста. Пегаска провела крылом по подбородку и коснулась экрана, отчего зал наполнился хрипами. Постепенно они пошли на убыль, так что удалось различить голос.
— Это «Судья», транслирую Кантерлоту и «Даркстару». Корабль потерял управление и рухнул. Координаты местонахождения не даётся возможным установить. Уровень повреждений неизвестен, состояние экипажа неизвестно. Был выслан радио-дрон на позицию двести пятнадцать, на точку сбора. Сигнал направлен на него. Данные чёрного ящика передаются на него. Насколько можно видеть из рубки связи, вокруг джунгли. Необъяснимо. Корабль не мог долететь до Зебрики, но, боюсь, это факт.
Хрипы вернулись и запись оборвалась. Все беспокойно переглянулись.
— Это была предпоследняя запись, — процедила Рейнбоу с тяжёлым вздохом и ещё раз ткнула копыто в экран.
— Это «Судья». С кораблём творятся необъяснимые вещи. Из рубки связи видно, как корпус покрывается неопознанной субстанцией. Не слышно ни шороха. Демоны не появлялись. О, Селестия святая… оно растёт прямо на глазах! Оно… всего час или два назад виднелся только бледный налёт, а сейчас что-то органическое врастает в носовую часть! Светло-серое, как мёртвая плоть! Постойте, — говорящий был на грани срыва. – С-снаружи… верней, изнутри корабля… из-за двери! Я слышу… — голос прервался, позволяя жутким, пробирающим до костей, хлюпающим звукам разлететься по рубке. Они, как осторожные шаги, мерно и неторопливо приближались. Постепенно они стали слышны так отчётливо и явно, что стало ясно: идущий достиг двери. Последовавший скрежет металла едва не заглушил шёпот радиста. – Богини, оградите нас ото зла.
— Если вы это слышите! – завопил он вдруг. – Прошу, ни при каких обстоятельствах не приходите сюда! Не спасайте «Судью»! Спасайте себя! Пока ни одной водородной бомбы не упало на Зебрику, не прилетайте!
Следом раздался пистолетный выстрел. Но на этом запись не закончилась: ещё с минуты три продолжалось чавканье и звуки грубо перетаскиваемого тела.
Кто-то прошептал «Святая Селестия», кто-то прижал копыта к губам, а кто-то лишь выжидающе смотрел на генерала, напряжённо чешущего гриву. Молчание продолжалось до тех пор, пока связист не пробормотал:
— Госпожа генерал, транслировать разведчикам приказ на возвращение?
Рейнбоу не ответила. Вместо этого она вернула карту на монитор и переключила режим отображения с сине-зелёного на обыкновенный (ну, я не особо понимаю разницу между физической и… какой-нибудь ещё картой, так что для меня все они одинаковы). На протяжении нескольких минут пегаска долго двигала изображение вниз. Наконец, она отстранилась от компьютера. Кивнув связисту, Рейнбоу посмотрела в потолок, затем на меня, отчего я немного поёжился. Сейчас в ней не было ничего от той дружелюбной пегаски, что подбадривала меня в кабинете Твайлайт. Сейчас она была командиром, несущим ответственность за каждого из нас. И почему-то я был внутренне спокоен. Не сказать, что взглянув на Деш, можно было ощутить себя за каменной стеной. Но в ней было что-то… материнское. Она уже не молодая кобыла, но производить такое впечатление на посторонних вроде меня казалось чудом даже для её возраста. Честно, не удивился бы, почувствуй я подобное в присутствии принцессы Твайлайт Спаркл. Но… Рейнбоу? По слухам, ветреная и безбашенная пони, являющаяся в душе брутальным жеребцом? Да, все меняются с возрастом… Но что же могло её так изменить? И… она начинала спортивную карьеру, почему же теперь я вижу её командующей грозным флотом?
Пока я стоял, погруженный в раздумья, Деш отвернулась к карте и проставила там кучу флажков.
— Выслать на указанные координаты все имеющиеся у нас зонды, — скомандовала она. – Их сигнал должен быть направлен строго на Кантерлот. Мы должны знать, что же произошло! – пегаска вернула сине-зелёную карту. Разведчики-треугольники неспешно плыли назад. – Так, вижу: разведчики возвращаются. Курс на Кантерлот! Как там дела у Твайлайт?
— Исследовательский отдел сообщает, что разработка стационарных нейтринометов близится к завершению, — отчеканила кобыла, сидевшая рядом со связистом.
— Отлично. У ремонтных бригад есть новости?
— Большая часть повреждённых кораблей отремонтирована.
Вздохнув, Деш пододвинула к себе стул и откинулась на нем.
— Все же, ребята, мы справились. Осталось вернуться домой, — с облегчением проговорила пегаска и добавила твёрдо, хоть и с ноткой вины. – Прибудем – и помянем всех, кто ушёл… Так, теперь следующее: радарная система должна работать на пределе все время до прибытия в Кантерлот. Если будет замечен неопознанный объект – немедленно сообщить. Зонды доберутся до цели одновременно – плюс-минус час – с нами. Если мы обнаружим то, о чем говорили с «Судьи», то нанесём удар Серебряным Волком.
— Генерал... – неуверенно протянул я, переминаясь с ноги на ногу. – Там же могут быть выжившие!
— Выжившие могли быть и в Мэйнхеттене, — фыркнула она. – Но что-то тебя не особо заботила эта вероятность! Как ты думаешь, что логичнее сделать, когда видишь неведомую грёбанную херню: полезть внутрь в поисках счастливчиков, или сразу взорвать её?
Я опустил голову. Она права. Если Эколип жива, то она непременно убежит от… чего-то… И если Храддо меня не обманет, то обязательно поможет ей выбраться. Может, спрячется в безопасном месте, а может, принесёт сюда. Как бы то ни было, от меня ничего не зависит. На первом плане сейчас армия, и один солдат не решает ничего...
— Скажите, госпожа генерал, — осторожно обратился я к Рейнбоу, вспомнив кое-что. – А ведь было четыре небесных крепости! «Тайфун» уничтожил, эм, я. «Судья» погиб, а последний, «Авангард»? Что с ним?
— Хотела б я знать! – фыркнула Деш и продолжила после секундного молчания. – Боюсь, в нынешней ситуации молчание означает смерть. Считай, что «Даркстар» — единственный, — сказав это, она обернулась к связисту. — Эй, сколько у нас до следующего сеанса связи с Кантерлотом? Только до полноценного, а не этой переклички «Ты жив?» «Жив».
— Час, госпожа генерал!
— Ясно. Пойду, проведаю Твайлайт и Рерити. Коготь, коли тебе делать нечего, иди, погуляй. Ежели Твай захочет провести над тобой какие эксперименты, я сообщу.
— И в самом деле, для чего ещё меня можно звать? – вздохнул я с ноткой обиды жеребёнка, мама которого хочет пообщаться с подругами наедине.
Надо было дождаться прибытия.
Медленно, даже боязливо, из тёплых лучей заката выплыл город на горе.
— Всем пилотам не-десантных глайдеров оставаться на борту и в полной боевой готовности! – чётко и с явным раздражением командовала Рейнбоу Деш по радио. – Гражданский и исследовательский персонал должен быть погружен на десантный транспорт и спущен в Кантерлот. Это же касается и десантных войск. С этого момента вы в подчинении у маршала Эвент Хоризон, — мне показалось, или это имя она произнесла прямо-таки со злобой?
Я последовал за потоком пони (серьёзно, там не было ни единого грифона!) и очень скоро вышел на палубу фрегат-глайдеров. Она была в три или четыре раза больше корветной или истребительной, но казалась ужасно тесной из-за размера этих самых фрегатов. Каждый из них являл собой приплюснутый сверху, сильно вытянутый огурец длиной в полтора десятка метров. Вблизи они казались машинами невероятной мощи, но я прекрасно помнил, как легко их разделывали арахнотроны в Мэйнхеттене.
Началась давка. Пони было, в общем-то, немного, но ютиться между махинами никто не стал. Все просто заняли свободную полосу, проходившую по центру ангара. Из галдежа то и дело выскакивали радостные выкрики: «Ура, да здравствуют принцессы!», «Мы сделали это! Все позади!». К счастью, очень скоро люки десантных фрегатов открылись и толпа быстро поредела. Я, видя, что на всех глайдеров не хватит, решил дождаться следующего рейса. Когда все транспортники были заполнены, нас попросили покинуть палубу, чтобы корабли смогли беспрепятственно вылететь.
Очень скоро они вернулись и тогда я забрался в полупустой глайдер. Вдруг моих ушей достигли знакомые голоса. Мой отряд вошёл на палубу. Я тут же выскочил наружу и с нескрываемой радостью подбежал к товарищам.
— Ну что, Коготь, наши пути хотят разойтись! – тепло улыбнулся Труддус, похлопав меня по плечу. – Ты теперь будешь отсиживаться в безопасном месте, в то время как нам предстоит проливать за тебя кровь!
— Был рад видеть тебя среди моих бойцов, — кивнул мне Огнехвост.
— Дай судьба, те, кого ты любишь, останутся живы, — тихо сказал Винд Чилл.
— Что это с вами? – поднял бровь Руби Ай и пригладил гриву. – Как будто навеки прощаетесь. Пускай мы все останемся живы, чтобы вновь встретится и хорошенько отпраздновать победу!
— Твои слова да какому-нибудь богу в уши! – пробормотал Винд Чилл, после чего отвернулся.
— И в самом деле, ребят, что вы прощаетесь? Не надо так, — улыбнулся я. – Ещё посмотрим, ещё увидим! Спасибо вам. Спасибо… что не оставили меня тогда.
— Ну что ты! Никто бы не оставил! – сказал Труддус, но, заметив, куда устремлён мой взгляд, пробурчал. – Почти.
Я смотрел в сторону Шейди Болл и трёх кобыл-носителей элементов гармонии, сходивших с лестничной площадки вместе с несчётными грифонами-десантниками. Сиреневый аликорн поймала мой взгляд и, моргнув, поманила копытом. Когда же послушно подошёл, не без труда протиснувшись через солдат, она улыбнулась, а Рерити легонько подтолкнула морскую единорожку. Вздохнув, та с явным неудовольствием левитировала мне КПК.
— Мистер Лоуген, примите мои извинения за нахальное распоряжение героически собранными вами данными! — провозгласила Шейди, совершенно не стесняясь явной наигранности, присущей провинившемуся жеребёнку, которого заставили извиняться за содеянное против его воли. – К счастью, я не стёрла, а лишь изъяла их из вашего костюма. В этих записях нет никакой сверхважной информации, но она может быть вам интересна. Ещё раз прошу меня извинить.
— Мо-ло-дец! – по слогам ответил я с усмешкой, взяв компьютер в копыта. – Ставлю пять!
Не знаю, чем это было вызвано, но я пристроился рядом с Шейди, собираясь сесть в один глайдер с нею.
— Мистер Лоуген, по поводу вашего донкельхейтума… — начала принцесса Твайлайт. – Что вы собираетесь делать?
— Я? Делать? Сам? Лучше уж вы мне скажите! Как будто я разбираюсь во всем этом!
— Вы не думаете… что, эм, ввиду вашей непригодности… м-м-м… возможно, вам стоит отдать его кому-нибудь.
Вот бы во рту сейчас был сидр – такой фонтан бы получился!
— Дорогая принцесса, это как бы не вещь, не штаны, которые можно просто так снять и отдать другому! И вы сами говорили, что донкельхейтум заправляет моим обменом веществ – что будет, если вы его заберёте? И, самое главное, как вы его заберёте? Вырежете? Нет уж, не дамся! – по мере того как я говорил, Твайлайт все боролась с желанием отвести взгляд. Это было видно. – И вообще: объединённая армия и… сколько… три штуки принцесс – это мощь куда большая, чем один задонадиратель с дробовиком вроде меня!
— Кстати о принцессах! – вставила Рерити с явным намерением увести разговор в сторону, когда мы поднялись на борт глайдера. – Новостей о Кейденс и её семье все нет?
— Кристальная империя молчит, — сухо сказала Рейнбоу. Только сейчас я заметил, насколько она была мрачна. – Молчание означает смерть. Помимо Кантерлота слышны обнадёживающие сигналы от позывных Клаудсдейла, однако ни его текущего расположения, ни нормальной связи установить так и не получилось.
— Как бы нам одним в целом мире не остаться, — поёжилась Шейди.
— Не бойся, дорогуша, совместными усилиями с принцессами и элементами гармонии мы точно справимся! – подбодрила её Рерити.
Деш, однако, не разделяла оптимизма:
— А что, мы вполне можем потерять то немногое, что осталось от Эквестрии! – процедила она сквозь зубы. – Главнокомандующий союзных войск, маршал Хоризон, сказала, что мы не можем сдать Кантерлот!
— Что значит «сдать»? – поинтересовался я.
— А то, солдат, что когда я связалась с этой… этой… командиршей и посоветовала ей готовить всех к эвакуации, она заявила, что не станет оставлять город врагу, а даст бой!
— Ну, объединёнными силами… — протянула Рерити, но пегаска резко прервала её.
— Нет, подруга, нет! Никакими силами, никаким оружием! МЫ. НЕ. МОЖЕМ. УДЕРЖИВАТЬ. ОДНУ. ТОЧКУ! – Рейнбоу с силой топнула. – Видели, что творилось при Серебряном Волке? Не вселись в тебя неладный, Коготь, нас бы раскатали! Вспомните Мэйнхеттен! Не будь «Даркстар» мобилен, не говорили бы мы тут с вами!
— Но «Судью» — то взорвали! – возразил я.
— Ты вообще на чьей стороне? Хочешь обороняться от бесконечных полчищ нечисти? Мы должны двигаться, наносить стремительные и точные удары! Я докажу сие этой сучке маршалу, даже если мне придётся долбить её башкой об стол!
— Я согласна с тобой, Рейнбоу, — примирительным тоном произнесла Твайлайт.
— А как же элементы? – Рерити, казалось, была готова расплакаться.
— Дорогая моя, я не уверена, насколько сильны элементы в этот момент, — сказала Твайлайт со вздохом. – Понимаешь, мы были разделены все это время! Деш – в армии, ты в бизнесе… у меня самой дел было по горло! Мы так мало виделись за последние четыре года! Хорошо, что хотя бы Эпплджек, Флаттершай и Пинки Пай не уезжали из Понивилля.
— Но наша дружба никуда не ушла!
— Да, но так ли пламенна и крепка она, как раньше?
Рерити только вздохнула и опустила глаза.
— А достойной смены нет… — пробормотала Рейнбоу.
И тут я вспомнил кое-что. Спасение, «Ковчеги» Кризиса! Они, правда, не особо помогли бы в изничтожении монстров, но демоны знают о них, так что должны знать и наши! И что же это я сразу не рассказал о них? Почему думал о своих проблемах? Не долго думая, я откашлялся, тем самым обратив на себя внимание, и передал все, что узнал из того откровенного монолога. Пока я говорил, люк глайдера закрылся – к нам по какой-то неведомой причине больше никто не зашёл – а по корпусу пошла сильная вибрация, сопровождавшаяся ощущением лёгкости, как при спуске на лифте. Мои слова заставили Рерити широко улыбнуться, Твайлайт – задумчиво поднять копыто к нижней губе, Рейнбоу стала ещё мрачнее, а перемены в выражении мордочки Шейди я заметить не успел – она, поймав мой взгляд, нахмурила брови и отвернулась.
— Проклятье, — чуть ли не прорычала Рейнбоу Деш. – Мало того, что нам надо эвакуировать целый город, так ещё и охотиться за неведомыми ящиками в неведомых далях, при том, что враг тоже знает о них! – она ещё раз топнула. – И какого дьявола ты раньше не сказал?! Тут, Дискорд побери, каждая секунда на счету!
Я лишь беспомощно пожал плечами.
— Ах, — пегаска махнула копытом, чуть не заехав Твайлайт по щеке. — Это, конечно, нельзя так оставлять, но сейчас у нас другие задачи. Пошлю поисковые эскадры — нет времени на серьёзную возню.
Твайлайт выглядела так, словно хотела что-то возразить, но, утонув в сомнениях, промолчала. Я, попутно бросив на Шейди ещё один многозначительный взгляд, собрался влезть в КПК и вновь окунуться в мир записей, но слишком скоро почувствовал возвращение нормального веса. БЛАМ! Мы сели.
Люк открылся, впуская свежий воздух с оглушительным гвалтом. Выйдя наружу, мы последовали за Деш, решительным шагом направившейся прочь от посадочной площадки. Небо сейчас было похоже на голубой муравейник. Между грузными фрегатами и корветами шныряли какие-то крошечные округлые летательные аппараты, вероятно, беспилотные. Их предназначение оставалось загадкой, так как они не принимали никакого видимого участия.
Пройдя по специальной дорожке и коридору, где нам несколько раз крикнули «Ура генералу! Ура принцессе!», к чему я тут же добавил «Ура модельерше и ученице принцессы!», за что стал жертвой множества укоризненных взглядов, мы вошли в город.
Что ж, он был красив. Нет, правда! Если Мэйнхеттен радовал глаз только своим постапокалиптизмом, то Кантерлот впечатлял и цветастостью, и архитектурой, и… да просто тем, что он не был могильником, кишащим неведомыми чудовищами! Повсюду сновали пони в броне ОАК и армейских попонах, отдававшие честь, если пробегали близко к нам. Из микрофонов на столбах доносилась успокаивающая классическая музыка. Для полноты картины не хватало разве что магазинов с плюшками! А, нет, вон один! Только закрыт… ладно, простительно, это же не ядерный, а демонический апокалипсис! Деш время от времени спрашивала что-то у пробегающего пони и, получив указание в виде маха копытом, продолжала путь. Я шёл рядом с Шейди, изредка поглядывая на неё с улыбкой. Мне почему-то доставляло удовольствие нервировать её. Интересно, когда уже она матюгнёт меня? Ну прям видно, что ей этого хочется!
Вот мы дошли до архаичного на вид жёлтого здания треугольной формы с закруглёнными углами. Взойдя по мраморному крыльцу, мы вошли внутрь.
— Госпожа Рейнбоу Деш! Госпожа генерал! – тут же бросилась к нам молодая кобылка в униформе связиста. – Ваши друзья ждут вас у маршала, дабы обсудить… — она запнулась, когда Деш, едва услышав это, взлетела по лестнице. – Но… ох…
— Шейди, не обижайся, милая, но лучше тебе подождать здесь, — немного виновато сказала Твайлайт. – Просто маршал…
— Поняла, поняла, нет проблем! – пробормотала единорожка.
— Госпожа принцесса! Госпожа Рерити! – взмолилась пони-связист. – Вашу подругу… Эпплджек… немного…
— Что с ней?! – в унисон воскликнули кобылы.
— Нет, она жива, но… на Понивилль тогда напало чудовище с ракетницей вместо лапы и снаряд разорвался очень близко к ней! Она немного… контужена… и потеряла слух…
Рерити вскрикнула, зашаталась и едва не упала. Твайлайт выглядела не лучше. Не сказав более ни слова, они взбежали наверх. Мы остались втроём. С Шейди поговорить, не заставив её выбежать на улицу, представлялось мне проблематичным, поэтому я заговорил со связисткой.
— Ну и как у вас обстоят дела?
— До подозрительного хорошо, господин…
— Сержант.
— Да, господин сержант, слишком хорошо! Судя по тому, что мы слышали… Мэйнхеттен штурмовали огромные роботы, да?
— Агась. И я лично грохнул одного из них! – выдал я, надуваясь, как петух под ошеломлённым взглядом кобылки. – Ну таки что?
— Э-э-э, да! Так! Филлидельфию бомбили стаи горгулий! Понивилль атаковал Кибердемон! О состоянии Кристальной Империи можно только догадываться! А Кантерлот? Всего несколько скромных поползновений со стороны малых монстров, и все!
— Не волнуйтесь, — тепло произнёс я, одаривая связистку широкой улыбкой. – Теперь, когда «Даркстар» здесь, и наши силы объединены, демоны сделают все возможное, чтобы устроить тут дичайшую мясорубку!
— Да ну вас! – фыркнула кобыла после секундного замешательства и, отвернувшись, поспешила прочь.
— С чего это ты так шутишь? – пробормотала Шейди, все так же недобро глядя на меня.
— Да так… просто, — я пожал плечами. – Почему-то все, произошедшее со мной с тех пор, как началась эта хрень, теперь кажется смешным. Отчего я психовал? Как будто нарочно пугал тебя! Почему так мало обращал внимания на товарищей? Кибердемон мой дорогой, донкельхейтум все ещё на мне! Всего лишь сняли броню – и я уже не чувствую ни злобы, ничего!
— Эм, мне показалось, или ты только что заменил фразеологизм со Селестией на фразеологизм с чудовищем?
— Эм, мне показалось, или ты только что заговорила со мной, забыв про страхи? – передразнил я.
— Ну… ты все равно конченый! Когда начнётся мясорубка, тебе не выжить. Считай, что я говорю с тобой из жалости: должен же ты поболтать перед смертью!
— Знаешь, что я обычно делаю с кобылами «перед смертью»? – хмыкнул я и, топнув, чертыхнулся. – Веду себя, как идиот…
— Вот именно, – единорожка поморщилась и мы долгое время молчали, прислушиваясь к неразборчивым голосам кобыл гармонии, свисту и загадочным взрывам, доносившимся сверху.
— Послушай, Шейди… — негромко начал я, ковыряя копытом пол. – Извини меня.
— Назови те грехи, за которые я должна тебя прощать, — холодно буркнула она, глядя в сторону.
— Со стороны мои психозы и правда выглядели ужасно… и то, как я маньячил демонов… я не сумасшедший, просто… Оно было сильнее меня…
— Ты мелешь ерунду, — голос единорожки был все так же прохладен. – Дело не в жутких демонических камнях и рехнутых паранормальных учёных, а в тебе самом. Видишь, сейчас ты говоришь и ведёшь себя, как более-менее вменяемый пони, хотя внешние факторы менялись незначительно: донкельхейтум, как ты сказал, при тебе, а броня значения не имеет. Теперь рассуждай – что же изменилось? Что заставляет тебя быть нормальным? – она замолчала, выжидающе глядя на меня и щурясь. Так как я не смог ничего ответить, она, вздохнув, продолжила. – Не заметил, что как только тебе сказали о слабом сердце и непригодности к службе, ты стал намного адекватней? Шутишь, пусть и плохо, нервируешь меня, должно быть, ради забавы, и… говоришь, как будто тебе действительно важно мнение окружающих. Не думаю, что в своём «думерском» режиме ты бы вёл себя так.
От её слов задрожали поджилки и захотелось смеяться. На душе вдруг стало так хорошо… Я больше не монстр, не палач рока! Я просто пони! Не тот, каким был, но все же некто куда лучший. Нет, я все ещё ненавидел демонов и не испытывал к ним ни капли жалости, но та кровь, в которой тонуло сердце моё, была смыта! Это как глоток свежего воздуха. Как будто я вышел из душной квартирки на прохладные улицы Знумберга! О, нет… не стоило вспоминать о доме… Как там мама? А отец? Ки… Селестия, живы ли они? Почему я не вспоминал о них? Почему думал о прошлом лишь в отрицательной манере? Неужели у меня нет ничего хорошего, чтобы вспомнить? Как же, как же, есть! А тонны маминых репортажей? А отцовские записи о походах? А тусовки с Эколип? Столько всего замечательного было в моей жизни! Как же можно было утопить это в черни депрессии?
— Спасибо, — тихо сказал я.
— После всего того, что я перенесла, мне приятно снова видеть пони перед собой. Думаешь, зачем я отправилась с вашим отрядом в Мэйнхеттен? Надеялась найти в том чудовище, в которое ты превращался, нечто хорошее, что можно было бы спасти. Это было задание от Твайлайт. Не ради «уроков дружбы», а ради сохранения твоей личности. Как видишь, я не справилась. Я была готова отказать тебе в помощи, лишь бы монстр, коим ты являлся, умер. Но отчего-то Винд Чилл и Труддус вступились за тебя. Чувство долга среди солдат куда сильнее, чем мне казалось. Сам не ведая того, ты приобрёл друзей. Сейчас у тебя есть возможность уйти от зла, что кроется в войне. Но… позволит ли судьба сделать это? Посмотрим.
Я шагнул к ней. Она, прищурившись ещё сильнее, отступила.
— К сожалению, я не столь наивна, чтобы сразу верить в твою перемену. Ты все ещё опасен. Страх и цинизм требуют от меня времени, которого у тебя нет. Ты прав насчёт мясорубки, и все понимают это, даже если не хотят признавать. Боюсь, нам суждено умереть до того, как я смогу обнять тебя, не боясь быть разорванной.
— Ты пессимистка, — скривился я.
— С примесью циника, — добавила она и, поглядев на потолок, откуда слышался разговор на повышенных тонах, бросила. – Тебе охота послушать дневник Пинкхарт? Ну так вперёд!
— А ты? – спросил я, доставая КПК из кармана попоны, куда убрал его ранее.
— Какая разница? Ну, допустим, посижу здесь.
18. Месяц феникса. 11 ППЛ.
Я выбралась. Хочется думать, что все позади, но это далеко не так. Происходящее в «Олдуае» будет держаться в тайне, ведь Кризис ждёт, что я подниму всех на уши. Если же я буду молчать, это заставит его насторожиться и, вероятно, обеспечит мне время на подготовку к тому, что грядёт. Пришлось, правда, прибегнуть к грубой манипуляции разумом начальника охраны станции, дабы он согласился взять все в узду и не позволить слухам проникнуть наружу. Охрана усилена, психи будут устранены. Теперь звонки в и со станции недоступны, а все сообщения тщательно обрабатываются. От лица пони, участвовавших в путешествии в Перепутье, будут общаться подсадные. Этих мер не хватит надолго, но у нас и так нету времени. Я не боюсь показаться преступницей. В конце концов, я умру одной из первых. Но пока этого не случилось, надо сконцентрировать все усилия на создании того, чем я бы могла искупить свою вину.
У меня с собой три модуля донкельхейтума. Ни в «Олдуае», ни в «Новом Олдуае» нет условий, удобных для изучения этого материала. Срочно выдвигаюсь в ОАК-сити. Возможно, я привлеку внимание Твайлайт. Не могу решить точно, опасно ли её вмешательство. С одной стороны, принцесса может очень помочь мне, но с другой велика вероятность, что она сочтёт неизвестный материал опасным и либо привлечёт других учёных, что недопустимо, либо попросту уничтожит. Ох, да я даже толком не знаю, что ищу и какого эффекта добиваюсь! Сколько у меня времени? Сутки? Неделя? Месяц? Да будь хоть год, это не срок на проведение столь сложного исследования! Может, стоит все же объявить миру... нет, даже мне могут не поверить, а для Кризиса это будет сигналом к действию. Если я хочу хоть сколько-нибудь отсрочить… что-то… значит, необходимо затаиться.
Запись закончилась, а меня распирало злое недоумение.
— Какого черта?! – возмутился я. – Она должна была как раз-таки поднять всех на уши! Сумасшедший учёный творит черти что! Демоны, блин, собираются захватить мир!
— Может быть, — примирительным тоном сказала Шейди. – Но ведь её решение обеспечило достаточно времени на создание «Фауста».
— Не так уж он и силен, «Фауст» этот! Сколько раз я был при смерти, используя его? Три? Не, стой… пять! ПЯТЬ РАЗ!
— Однако ты все ещё можешь ругаться по этому поводу. Разве не показатель?
— После получения костюма меня спасали волшебством, З.А.В., опять волшебством, опять З.А.В. и в последний раз магией Твайлайт! Костюм оказался лишь броней, а донкельхейтум – временным усилителем, от которого вреда больше, чем пользы! Меня спасаете вы, а не неведомые технологии! – тут я заметил надменную улыбку на её мордочке. – Что?
Единорожка покачала головой и отвернулась к лестнице. Вдруг я понял, что слышу цокот множества спускающихся копыт. Это были кобылы гармонии. Легендарные герои, молва о которых доходила до самых темных уголков планеты. И сейчас они были передо мной, выглядя… удручающе. Жёлтая пегаска с розовой гривой, Флаттершай, казалась опустошённой, а в заплаканных, ввалившихся глазах виднелась боль. Эпплджек, оранжевая светловолосая кобыла атлетического телосложения, двигалась заторможено, да и то – не без помощи Рейнбоу Деш, бережно поддерживающей её. Даже Пинки Пай, известная своей непредсказуемостью и эмоциональностью, выглядела грустной, хотя была обсыпана конфетти и держала в зубах свистульку. Я даже не сразу узнал её – обычно раздутая, будто набитая воздушными шариками, грива, теперь свисала прямыми локонами чуть ли не до самого пола. Рерити и Твайлайт не стоили подробного описания, ибо ничем не были лучше. Мне вдруг стало стыдно за беспечные речи и шутки, что я позволил себе произнести здесь, когда рядом находятся такие несчастные пони.
— Да что же это с ними?… – шокировано прошептала Шейди.
— Деши, — пробормотала Флаттершай. О, богини, выходящие замуж за демонов, что с её голосом? Он был почти не слышен, состоял из нот плача и страдания! — Если мы не пришли к выводу, то… можно я… если ты, конечно, не будешь против… я им правда очень-очень нужна! Жеребята не уснут, пока именно я не спою…
Рейнбоу махнула крылом.
— Иди.
Пегасочка благодарно кивнула и поспешила к выходу по предусмотрительно освобождённой мною дорожке.
— Привет, Шейди, привет, Плампи, — грустно поздоровалась Пинки. Стоп. Откуда она… а, не важно… — Все плохо.
— Плампи? – переспросила морская единорожка.
— В чем дело, госпожа генерал? – поспешил я обратиться к Деш, не смея, правда, называть её «товарищ», когда она в таком настроении.
— У принцессы спроси, — отрезала она, осторожно спустив Эпплджек с лестницы.
— Выяснилось, что мы не можем просто забрать всех и улететь, — вздохнула Твайлайт. – Незадолго до нашего приезда Кантерлот чуть было не сожгли гамма-излучением, идущим, как говорят, прямо из недр планеты! Как будто под город направили излучение нейтронной звезды! Селестия и Луна держат защитный экран под землёй, но если его убрать, планета очень быстро опустеет – никто не сможет выжить.
— Если это дело демонов, то они кровожадные дегенераты! – ругнулась Рейнбоу. – Они хотят поиграть с нами, зная, что в любой момент могут просто-напросто сжечь тут все!
«А если нет, то кто-то явно хочет, чтобы мы сразились» — подумал я, не озвучив, однако, это.
— Воевать, так воевать! Эвент Хоризон – главнокомандующая. За мной – управление флотом «Даркстара». Твои нейтринные истребители, Твай, очень кстати, — со злобным задором проворчала пегаска и, развернув Эпплджек лицом к себе, крепко поцеловала её в щеку. – Держись, подруга! Будем жить!
Земная пони тепло улыбнулась. Её глаза блестели. Рейнбоу, резко отвернувшись, наигранно твёрдым шагом двинулась к двери.
— Госпожа, — неуверенно обратился я к ней. – Если вам нужен любой пони, способный держать оружие, возможно, мне тоже стоит сражаться?
Пегаска остановилась и, не оборачиваясь, сипло пробормотала:
— Ты не изменишь правила игры, сержант, — и вышла. Верней, собралась выйти, как вдруг застыла. До боли знакомое шипение наполнило воздух. Через распахнутую входную дверь влетели огни. Послышались крики и лязг поспешно взводимого оружия. Сердце ёкнуло. Я не готов!
Но тут прозвучал низкий, надменно-пафосный глас Эффусума:
— Открытие огня значительно снизит ваши и без того ничтожные шансы на выживание. Наполните сердца радостным трепетом, ибо я пришёл с миром, — медленно, вкрадчиво, но не так мягко, как Храддо, произнёс он. Чтобы увидеть говорившего, мне пришлось проползти под копытом Рейнбоу, все ещё держащем дверь. Эффусум стоял посреди улицы, приняв форму чёрного жеребца. Его узкие и длинные глаза пылали огнём, а зубастый рот расплывался в неизменной зловещей улыбке. Чуть позади него и по обе стороны, возвышались четверо механических обезьяноподобных существ ростом в два с половиной пони. Их отливающие серебром тела имели угловатые формы и очень походили на рыцарские доспехи; особенно это чувствовалось, когда я смотрел на их башневидные головы с вытянутыми крестообразными прорезями, источавшими свет. В принципе, этих чудиков можно было принять за рыцарей, если бы не гротескные пушки, которые они сжимали в могучих руках. – А, приветствую, будущий Палач! – жуткие очи Эффусума устремились на меня. – Похоже, стоит поблагодарить тебя за убийство Арчвайла. После его смерти лабиринт душ остался без защиты на какое-то время. Я помог сбежать сотням до того, как Маледикт вновь запер выход. Тысячелетние узники жаждут мести. Я дал им тела и силу. Они помогут нам в битве. Этой ночью сын Титана и повелитель демонов скрестят клинки впервые за долгие годы!
Не нужно было видеть лиц вокруг, чтобы догадаться, насколько ошарашенными они были. Кроме, думаю, одного – лица Рейнбоу. В образовавшейся тишине тихая, усталая поступь её шагов звучала даже пугающе. Пегаска совершенно спокойно подошла и встала нос-к-носу с чёрным жеребцом.
— Ты что ещё за хрен такой? – бесстрастно, даже со вздохом, спросила она.
Очи Эффусума вспыхнули ярче:
— Я – вершитель кровавого правосудия! Я…
— Пафос в сторону. Что. Ты. Делаешь? – настойчиво говорила Деш, подчёркивая каждое слово тычком жеребцу в нос.
Великий сын Титана оторопел от такой наглости до такой степени, что даже перестал улыбаться. Он стоял, широко раскрыв глаза и трясся, пока не вмешалась Пинки Пай:
— Ты никого не испугаешь, чудила чучелястый! Пони, хихикайте над страшным! Смейтесь над ужасным! – сказала она это, правда, без радостного задора, даже подавлено.
И тут он не выдержал. Оскалившись и яростно взревев, жеребец вскочил на задние ноги и, широко раскинув передние, закружился в багровом облаке. В следующий миг он уже принял форму торса, парящего над землёй и закутанного в чёрное рванье.
— ГДЕ ВАШЕ ПОЧТЕНИЕ, ЛОШАДИ?! – рычал Эффусум. – ГДЕ ВАША БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ВЕЛИКОДУШИЕ И МИЛОСТЬ?! СРЕДИ ВАС ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН, ДОСТОЙНЫЙ УВАЖЕНИЯ!
— Так, прекращай шуметь и переходи к делу, — нетерпеливо воскликнула Рейнбоу Деш. – Ты помочь пришёл? Ну так давай, помогай! Где твои бойцы?
Вдруг, в разговор вмешалась Рерити:
— Рейнбоу, неужели ты собираешься довериться этому… — она запнулась, подбирая определение помягче того, которое, очевидно, вертелось у неё на языке. – Странному типу?
— Думаю, ежели бы он хотел нас всех передушить, то давно бы был мёртв, — пегаска снова перевела взгляд на Эффусума. – Ибо без нашей помощи ему никак не обойтись.
— Очевидно, самоуверенность лошади заставляет её путать роли в этой войне. Спишем сие на невежество: травоядные никогда не отличались разумом, — засмеялся Эффусум. – Я охочусь на лидера демонов, вы – приманка. Но не бойтесь, мои солдаты здесь для защиты ваших хрупких жизней.
Эффусум гордо посмотрел на генерала, а затем фыркнул и вкрадчиво проговорил:
— Преторы, — его рука указала на механических существ. – Каждая освобождённая душа обрела такое тело. Они крепки и сильны, они не знают боли и болезней, они – мечта любого полководца! Их оружие несёт смерть и разрушение любому, кто обратиться против него!
— Значит, нагибаторская пехота? Есть у тебя ещё что-нибудь?
— Ты сомневаешься в их и моей мощи?!
— Вообще-то я тебя почти убил! – сам не зная отчего, усмехнулся я, ожидая очередного яростного вопля. Но Эффусум кивнул.
— Палач Рока убьёт каждого, кто стоит у него на пути, даже если это будет бог. Знай же, лошадь, что пока ты не достиг этого титула.
— И не собираюсь, — бросил я и подивился своей наглости. Эффусум же хохотнул.
— Обстоятельства грозят оказаться сильнее твоей глупой недальновидности. У тебя ещё будет выбор, — он снова обратился к Рейнбоу. – Преторы будут предоставлены вашему командованию, если вы, хе-хе, не пожелаете сделать полководцем меня!
— Благодарю, товарищ вершитель правосудия. Думаю, твоих бойцов мы разместим прямо по границе пехотного оборонительного периметра. Ты, кстати, сказал, что битва будет ночью? Откуда информация? Верна ли она? И что за гамма-херь у нас под городом? Это чьих копыт дело?
— Определённо, демонов. Но не вздумайте, что они просто испепелят эту планетку или возьмут вас на измор. Тщеславный Маледикт жаждет боя. С вашей цивилизацией. Со мной и Палачом. С Лунной Кобылицей. И он его получит!
— Постойте, вы что-то знаете о принцессе Луне? – вмешалась Твайлайт. Её заинтересованная интонация предвещала обильный поток вопросов.
— Храддо снюхался с этой демонессой после того, как ваша «мудрая и любящая» альфа-самка зашвырнула её на спутник! – Эффусум в очередной раз залился злобным смехом. Правда в этом смехе было чуть больше веселья и чуть меньше всего остального.
— Демонессой? – переспросила Твайлайт, но Эффусум прервал её.
— Потом, возможно, подумаю над тем, чтобы уделить какое-то время вопросам, но сейчас требую показать мне главу ваших войск! Мне необходимо знать, кто и как будет действовать, чтобы уберечь вас от полного уничтожения! И не балуйте себя мыслью, что меня сильно заботит ваша судьба. Я лишь не хочу позволить демонам торжествовать из-за победы над очередным сборищем ничтожеств!
— Ну ладно, пойдём побеседуем, — сказала Рейнбоу и, развернувшись, направилась назад, в треугольное здание. – Эй, там! Будите маршала, тут кое-кто аудиенции требует!
Эффусум полетел было за ней, но вовремя заметил, что входная дверь слишком мала для него. Он одарил меня загадочным взглядом, фыркнул, принял форму пони и вошёл. Четыре претора так и остались стоять посреди улицы, недвижимые, безмолвные, как статуи. Пони вокруг удивлённо переглядывались и перешёптывались, а вдобавок подозрительно поглядывали на меня. Черт, только я вернулся в нормальное общество в роли простого смертного (даже не солдата!), как вдруг – на! Сын давно сгинувшего бога приходит и начинает выпендриваться, да обзывать меня хрен знает кем! Я разве виноват, что он хотел меня порешить и огрёб? Зачем титуловать меня Палачом Рока, если меня, при желании, может заживо сожрать обыкновенный зомби? Да прилетит шальной фаербол – и нет великого «Палача»! Ох, и что значили, в конце концов, те письма, которые кто-то раскидал по Мэйнхеттену?
— Мне нужно увидится с принцессой Селестией, — обескураженно пробормотала Твайлайт.
— Я могу пойти с вами? – тихо спросила Шейди, на что получила кивок.
— И мне тоже можно? – с лёгким смешком влез я и, поймав хмурый взгляд морской единорожки, добавил. – Мы с вашей ученицей учимся дружбомагии!
— Хорошо, почему нет? – Твайлайт чуть улыбнулась, а затем обратилась к Рерити и Пинки Пай. – Девочки, простите.
— Ничего, ничего, дорогуша, — замахала копытами Рерити. – Пинки, я та-а-ак давно не посещала Кантерлот, что совершенно позабыла его! Плюс эти перестановки, связанные с войной… не покажешь ли, пожалуйста, что тут к чему?
В глазах розовой кобылы блеснул странный огонёк, лицо приняло радостное выражение, а тело приопустилось, готовое к прыжку, но все это оборвалось так же внезапно, как и началось. Пинки вяло пробормотала «извини, я должна помогать больным пони», опустила голову и поплелась прочь.
— Подойдите ко мне, ребятки, — поманила копытом Твайлайт нас с Шейди. Мы встали, сверля друг друга взглядами. Мой был насмешлив, её – злобен и хмур. Я хотел сказать что-нибудь напыщенно-дружелюбное, что усилило бы ненависть единорожки, но не успел – мир исчез во вспышке телепортации.
Суета, царившая в городе, не добралась до кантерлотского замка. Здесь все было чинно-благородно: молчаливые стражники, столь же напыщенные, сколь бесполезные из-за своего средневекового снаряжения; вездесущие чистота и ухоженность, так несвойственные военному времени; все тот же вычурный королевский стиль архитектуры (фиг его знает, как он называется). Пони в приличных одеждах, ежесекундно встречавшиеся нам и приветственно кланявшиеся принцессе, вызывали во мне неуёмное желание телепортировать их прямо в ад и хорошенько там пожарить – настолько самоуверенно они выглядели! В эту минуту я бы много заплатил за костюм «Фауст», облитый кровью, и за то, чтобы пройти мимо этой «королевщины», громко топая ногами и не говоря ни слова! Но, так как такой возможности у меня не было, я занимался тем, что учтиво пропускал Шейди перед каждой дверью, приговаривая «после вас, хосспожа». Сначала она смотрела на меня, как на навоз, потом стала просто игнорировать. Блин, в самом деле, я же только что разговорил её! Чего она опять строит из себя?
Наконец, мы остановились перед массивными дверьми, степень узорчатости которых явно давала понять: там принцессы. Шейди слегка поёжилась. Твайлайт, заметив это, тепло ей улыбнулась и осторожно постучала. Спустя полминуты молчания, из-за дверей донёсся усталый возглас: «войдите». Фиолетовая аликорн аккуратно толкнула дверь и, ступив внутрь, спросила:
— Селестия? Луна?
— Здравствуй, Твайлайт Спаркл, — тихо произнесла темно-синяя пони, чья грива, будто кусочек звёздного неба, переливалась сумеречным светом. Принцесса Луна. Странно, в ней не было той грации, гордости, того пафоса, которые она внушала на плакатах. Я ожидал увидеть понячью версию Храддо, а эта пони была скорее… милой. – Очень жаль, что мы встречаемся при таких обстоятельствах. Прошу говорить тише, моей измождённой сестре нужен сон.
— Здравствуйте, ваше величество, — трепетно прошептала Шейди Болл, выйдя из-за спины Твайлайт и опустившись на колени.
— Здравия желаю, госпожа принцесса, — чувствуя некую скованность, пробормотал я и отсалютовал. Хоть Луна была и милой, но все же принцессой. Стоя чуть позади Твайлайт, я все равно ощущал себя будто на смотре перед двадцатью Рейнбоу Деш.
— Элементы гармонии готовы к действию? – не обращая внимания ни на меня, ни на Шейди, спросила Луна.
— Э-э-эм, — Твайлайт отвела взгляд в сторону. – В принципе, да, однако я не совсем уверена…
— В чем дело? – нахмурилась Луна из-за чего сразу потеряла семьдесят процентов своей милоты.
— Понимаете, ввиду обстоятельств, последнее время мы общались гораздо меньше, чем хотели бы. Боюсь, это могло в значительной степени повредить магии элементов.
— Так соберитесь прямо сейчас и устройте чаепитие! – властно сказала Луна в голос. – Бросьте все дела и уделите время друг другу, пока оно ещё есть!
— Но Флаттершай ухаживает за пострадавшими жеребятами! А лучше неё с этим не справится никто! И Пинки… Даже Эпплджек с её контузией при деле! Эти три пони не могут тратить время на себя, потому что нет им замены! Они едва нашли время, чтобы поговорить!
— Возможно, в ваших копытах спасение Эквестрии! Жеребята переживут часок и с простым медиком! Пока вы сидите, копаетесь в делах малых, дело большое остаётся нерешённым! Поверь мне, Твайлайт Спаркл, если вы не решите главную задачу, все остальное потеряет всякий смысл!
— Да, принцесса Луна, — Твайлайт опустила голову. – Мне созвать их?
Луна кивнула и вдруг перевела взгляд на меня. Я сглотнул, когда её телекинез закатал материю армейской попоны на моих передних ногах, открывая донкельхейтум. В глазах принцессы что-то блеснуло.
— Ну вот ты и вернулся, — загадочно сказала она. – Единственная плоть и кровь, что пройдёт между мирами и снимет головы завоевателей.
— Что вы имеете в виду? – пробормотала Шейди, обеспокоенно глядя то на меня, то на Луну.
— Вы знаете о Храддо? – спросил я, когда обрёл дар речи.
— О, он открылся тебе? – уголки её губ чуть приподнялись. – Что ж, это хорошо. То, что вы сейчас узнаете, я не рекомендую разглашать. Пони не смогут спать спокойно, — она прошлась до противоположной стены и обратно. – Когда я была в изгнании на луне, ко мне пришёл золотой феникс. Так как на спутнике нашей планеты есть лишь холод и вакуум, я умирала от злобы и скуки. По причине сего я сочла за удовольствие говорить с тем, что вначале показалось мне галлюцинацией. Храддо поведал мне много историй, из которых я сложила одну основную. Итак, слушайте.
Много тысячелетий назад в аду, то есть, измерении демонов, родилось существо, именуемое Уман. Его детство и юность прошли в бойне с расой разумных обезьян с далёкой планеты. Вся та раса была уничтожена. Вся, кроме одного воина. И он в одиночку уничтожил миллиарды демонов. Уман был одним из немногих счастливчиков, кто успел убежать. Демонам так и не удалось убить того солдата – они оставили его и просто дождались, когда время заберёт его силы. Уман, впечатлённый увиденным, решил, что бесконечные войны погубят его расу. Эти мысли противоречили самой сути демонов, поэтому лорд Йезу, тогдашний властитель, приказал убить Умана. Но полководец Лазарус, ненавидевший убивать сородичей, помиловал Умана, не убив, а изгнав из ада. Йезу простил Лазарусу эту дерзость, ведь тот имел за собой многие сотни лет военного опыта и незаурядную мудрость.
Мало что интересного произошло, пока однажды Уман не вернулся. После изгнания он стал учеником Титана, древнего бога с миролюбивым нравом и созидательными взглядами. Уман безумно любил родную цивилизацию и непоколебимо верил, что его народ катится ко своей гибели, и получил от учителя добро на дерзкую революцию в аду. Он вернулся незаметно, без излишнего шума, и какое-то время спокойно жил среди ингуофов – наших прямых предков.
Помните чейнджлингов? Именно такими были ингуофы. Кризалис – бывшая королева одного из ульев в аду. Она – единственный чистокровный ингуоф, доживший до наших дней, хотя я не уверена, выжила ли она посреди этого кошмара, или нет.
Постепенно Уману удалось найти единомышленников, сформировать подпольную организацию и начать крайне стремительный рост. Но он был слишком наивен. Ингуофы – свободолюбивая, независимая нация, легко проникалась его взглядами, а вот остальные виды знали и любили лишь войну, поэтому очень скоро Йезу узнал о возвращении и планах бунтаря. Уман был обречён: на этот раз Лазарус не знал пощады. Всего за несколько часов многомиллиардная цивилизация была стёрта с лица ада. Ингуофов резали везде. Никто не спрашивал, разделяли ли они взгляды Умана или нет – их просто убивали. В последний момент на помощь к нему пришёл Титан и забрал его с горсткой выживших. Это было расценено, как оскорбление, и демоны стали точить зубы на божество, ранее ни сколь не интересовавшее их. Уман знал, что за ним будут охотиться, и при помощи Титана создал мир вне паутины измерений, объединявшей большинство других миров. Наш мир. Ингуофы изменились. Я и моя сестра имеем лишь отдалённое родство сними.
Вижу, вы хотите спросить, почему же теперь мир населён в основном единорогами, пегасами и земнопони? Что ж, это объясняется так. Ингуофы сравнимы с пчёлами. У них есть бесполые рабочие, трутни, особи мужского пола, оплодотворяющие королеву – единственную самку в улье. Так живут чейнджлинги. Наши же прямые предки, отчего-то не стали жить по-старому и создавали потомство магическим путём. Единороги унаследовали гены магии. Пегасы – крыльев.
— А земнопони – хрен собачий, — фыркнул я, за что получил гневные взгляды от сразу трёх кобыл (вот это я мастер). – Прошу прощения, госпожа принцесса.
— Земнопони унаследовали силу и способность взаимодействия с темной энергией, чем-то, что связывало всех демонов воедино. Эта энергия практически полностью заполняет вселенную, из-за чего напрашивается вопрос: демоны столько захватили, или они лишь качают эту энергию просто потому, что могут? Ни я, ни, думаю, сами они не знают.
Так почему же враг напал именно сейчас? Дело в том, что почти сразу после геноцида ингуофов назрело новое восстание. Юный и амбициозный Маледикт добился расположения своего народа, пообещав мучительную смерть Титану, а с ним – и всей вселенной. Он был сильнее, страшнее и могущественнее старого Йезу, благодаря чему легко развернул войну. Однако верный полководец никуда не исчез. Маледикт с армией, в сотни тысяч раз превосходящей войско Лазаруса терпел поражение за поражением. Оставшись с крошечными огрызками армии, он решился на отчаянный шаг – убить Йезу любой ценой. И, по какой-то необъяснимой причине, ему это удалось. Лазарус не мог поднять оружие против властелина и подчинился ему. После этого была война с Титаном, в которой бог был побеждён, а крошечные осколки его былой мощи – Храддо и Эффусум – были обречены на вечные скитания.
Так бы и обошло нас все стороной, так как даже сам Уман ушёл, боясь навлечь на нас беду. Но ОАК без моего ведома влезли в перепутье! – Луна злобно топнула. – Демоны воюют не ради забавы или захвата территории. Это давний геноцид требует своего завершения. Они не перед чем ни остановятся, чтобы убить нас.
А ты, солдат, пони чистой крови. В твоей родословной, должно быть, почти нет единорогов или пегасов. Ты сохранил свои способности. Большинство земных не обладают никакой магией. Их тела донкельхейтум меняет. Но ты, как древние ингуофы, совместим с ним. Эффусум рассказал тебе о Палаче Рока? Если смерть не заберёт тебя, ты станешь непобедимой машиной убийства. Вампиром жизненных сил. Каждый, кто падёт от твоего копыта, отдаст здоровье тебе. И ничто не остановит тебя. Повторюсь, если доживёшь.
Прежде, чем я смог осознать сказанное, воздух взорвался оглушительным грохотом. Кто-то крикнул «окно!». И правда, за окном творилось нечто. Земля раскалывалась, небо превратилось в огненный океан. Замок трясся, а в ушах стояли вопли.
Не удержав равновесие, я упал к проклятому окну. И черт меня дёрнул вновь выглянуть, ибо там, в урагане красных молний, во пламени зла, крылось ужасное осознание.
«Добро пожаловать в мою обитель» — прорычал воздух.
Кантерлот был телепортирован в ад.