Огненные крылья
21. Огромное небо, одно на двоих
О небе, мечтах и страхах.
У края континента океан лениво ворочался, шурша ледяным крошевом у кромки прибоя. Одинокий путник, закутанный в меховой плащ, стоял на прибрежных утёсах и вглядывался в освещённый заходящим зимним солнцем горизонт. Нет, он никого не ждал. Он вспоминал.
Память плохо слушалась его с тех пор, как он пришёл в себя, изуродованный, под обломками столицы некогда могущественного королевства. Тогда, выбравшись из частично обвалившихся подземных лабиринтов, он узнал, что такое одиночество. Там, в подземных коридорах, были только трупы, много трупов. Иссохшие, в язвах, с печатью страдания на мордах. Многие из них застыли в таких позах, будто тянулись к нему, надеясь на что-то. Наверху был только снег, странный чёрный снег, который почему-то светился по ночам неверным зелёным сиянием. Он пытался жить в руинах, питаясь тем, что находил под развалинами, но вскоре снег начал таять, а вместе с теплом начала приходить боль. Плоть отваливалась кусками, он гнил заживо и казалось, что скоро от него останутся лишь кости. Но нет, плоть отрастала, порождая уродливые шрамы.
Он много раз пытался вспомнить, кем он был до того, как... До того пробуждения. В памяти остались только смутные обрывки, говорившие, что он был важной персоной. Что у него была красавица-дочь. Как же её звали? Что-то очень благородное. Ещё одним доказательством было обнаруженное им под доспехами волшебное ожерелье с массивным зелёным камнем. У него было достаточно времени, чтобы понять — именно оно позволяет ему продолжать жить. Как? Он не знал.
Он начал изучать своё изувеченное тело. Оказалось, что он умел ощущать холод, боль, прикосновения. Но ощущал их как-то отстранённо, словно это были ощущения какого-то чужого тела. Он умел двигаться. А вскоре он понял и то, что умеет пользоваться магией. Мощной магией. И это давало ему уверенность в том, что он достоин лучшей доли, чем быть вечным скитальцем.
И тогда он отправился в путь. Его тело неплохо переносило холод, и он пошёл на север. Что-то вело его туда, какое-то воспоминание, обрывки разговора или манускрипта, в котором упоминалось «Королевство без трона». Он чувствовал, что достоин этого королевства, а оно достойно нового, бессмертного короля.
И он нашёл его — город, подобный сверкающему кристаллу. Блеск поразил его, он хотел владеть им. Конечно, его магия не имела себе равных. Быстро подавив сопротивление в лице здешних правителей, он провозгласил себя Императором. Эта страна больше не была королевством-без-трона. Она была подлинной Империей. Его Империей.
А потом, словно ниоткуда, пришли они. Непонятные самозванцы с юга. У него было чутьё на королевскую кровь — несмотря на мощную магию, они не были ему ровней. И это было особенно обидно, поскольку они смогли тогда его одолеть.
Ха! Наглецы, что они понимали в действительно мощной магии?! В бессильной злобе, на грани поражения, он обрёл тогда невероятную силу. И он смог сотворить невиданной мощи заклинание, погрузившее его империю в небытие. Он проклял их, самодовольных выскочек, и пообещал вернуться. И он сдержал обещание спустя тысячу лет. Но опять проиграл.
Он был для всех чудовищем, абсолютным, исключительным злодеем. Но разве он был виноват в том, что неизвестная болезнь искалечила его тело, память и душу? Он всего лишь хотел найти своё утраченное королевство, и какое они имели право мешать ему? Это из-за них он вынужден был снова скитаться по холодным равнинам, лесам и горам, пересечь континент в одиночку, пешком. И его путь был далёк от завершения — сейчас ему предстояло пересечь океан.
Для того, чтобы вернуть себе принадлежащее ему по праву, он должен был обрести ещё большую силу. Там, за океаном, он надеялся найти её источник.
— Я вернусь, — прорычал он, — я обязательно вернусь.
И, обернувшись, бросил прощальный взгляд красных глаз на предавший его континент…
Кэденс с воплем ужаса вскочила на кровати. Перед глазами всё ещё парили багровые зрачки, мерцающие в фиолетовом тумане, а в голове эхом отдавалось «вернусь».
— Что с тобой, милая? — Шайнинг был рядом и попытался обнять её.
— Он опять мне приснился. Сомбра. Он жив.
— Ты уверена?
— Эти глаза я никогда не забуду, — она глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе самообладание, — Шайнинг, мы должны что-то сделать! А вдруг он и вправду вернётся?
— Сделаем, милая, обязательно сделаем. Но сейчас ночь на дворе, так что давай поспим. А утром, на свежую голову, мы найдём решение.
— Пожалуй, ты прав, — она улеглась обратно и прижалась к мужу, стараясь унять нервную дрожь и мечтая о том, чтобы увиденный ею кошмар так и остался всего лишь страшным сном.
Дэш проснулась от запаха кофе. Большая чашка ароматного напитка дымилась на журнальном столике. В окна било яркое зимнее солнце, воздух за окном искрился ледяными кристаллами изморози.
— С добрым утром, Дэши.
Она обернулась и потянулась на диване, пару раз взмахнув крыльями.
— И тебя с добрым. Метель давно кончилась?
— Даже не знаю, когда я проснулся — уже было вот так.
Жители за окном спешили по своим делам как ни в чём не бывало. Складывалось ощущение, что аномальная метель их совершенно не взволновала. Неужели это было что-то плановое? Так или иначе, кое-какие ответы можно было получить во дворце.
Изумлению Селестии не было предела.
— Вы смогли прорваться через эту метель? Да ещё и благополучно сориентировались и совершили мягкую посадку? Но как?
— Рэйнбоу подала мне сигнал с земли цветным дымом, услышав шум двигателя, остальное было делом техники.
— Так. Значит, придётся кое-что доработать.
— Доработать, Ваше высочество?
— Огнекрыл, эта метель, как ты наверняка догадываешься, была искусственной. Это новая система защиты и маскировки Кэнтерлота, разработанная Дискордом. — принцесса подавила смешок, — Он даже назвал её в свою честь, «Диско-шар». Вчера мы как раз проводили испытания. Заодно как следует укрыли землю снегом.
— Получилось впечатляюще, Ваше высочество.
— Впечатляюще — это то, что вы двое смогли через неё пробиться. Как вы вообще решились на такое?
— У нас была очень веская причина, — встряла Дэш, — друг в беде.
И она рассказала всё. Селестия только покачала головой.
— Значит, говоришь, связи с Кэнтерлотом не было?
— Да, и я не мог почувствовать ничьё присутствие. Если бы не сигнальный дым...
Селестия удовлетворённо кивнула. Новая система защиты сработала именно так, как предполагалось.
В рубке дома-авианосца было тихо. Если, конечно, не считать шипения помех из динамика рации и раскатистого храпа улёгшегося прямо на полу жеребца. Лучи восходящего солнца проникли в помещение, осветили сверкающий лампами радиопередатчик и заплясали бликами по стенам. Один из таких бликов пополз по столу и упёрся в закрытый глаз оператора, уснувшего за прибором в позе «лицом в руководстве по радиосвязи».
— А? Что? Где? — Твайлайт проснулась практически мгновенно и закрутила головой, оценивая обстановку. Зашуршала книга. Щёлкнула тангента.
— Это, м-м-м, Твайлайт. Всем, кто меня слышит, отзовитесь, приём.
Биг Мэк зашевелился, просыпаясь. Но в эфире слышался только фоновый шум.
— Говорит Твайлайт Спаркл. Всем, кто меня слышит, отзовитесь, приём!
Хотя в этот раз голос прозвучал гораздо увереннее, ответом на него по-прежнему были только помехи. Твай занервничала, а только продравший глаза Мэк смог придать себе вертикальное положение.
— Молчат?
— Молчат, — в голове возникали версии о причинах молчания, одна страшнее другой. Она вспомнила, как Огнекрыл однажды пошутил, что «иногда дурные мысли приходится разгонять водомётами» и пожалела, что это и вправду была всего лишь шутка. Другими средствами разогнать жуткие фантазии не удавалось.
— Кэнтерлот тоже молчит?
— Там вообще нет передат… Спайк! Мэк, оставайся здесь, чтобы говорить нажимай вот эту кнопку, а я попытаюсь связаться с Селестией через Спайка. Пожелай мне удачи!
— А-гась!
Динамик щелкнул. Искажённый атмосферными помехами, раздался знакомый голос.
— Огнекрыл Базе. Есть кто дома, приём?
В один прыжок добравшись до кнопки и вдавив её до хруста, Твай, в нарушение всех протоколов, радостно заорала в микрофон.
— Крыл! Вы целы? Что с бабулей? Где Дэш?
В динамике послышался двухголосый смешок, а затем невозмутимый голос принялся отвечать по порядку.
— Огнекрыл. Совершил штатную посадку у госпиталя. С бабулей всё в порядке, обратно полетит с нами. Дэш прямо тут стоит, передаёт тебе привет, Спаркс. Приём.
— Да-да, привет, Твайлайт! — перебивая его, вклинилась Рэйнбоу.
Словно гора с плеч. Они живы и невредимы.
— Ты слышал, Мэк?
— А-гась.
— База-Огнекрылу. Когда планируете возвращение домой, приём?
— Огнекрыл-Базе. К вечеру будем, в момент вылета сообщу дополнительно, приём.
— База, принято. Подробности по прибытии?
— Огнекрыл, да. Конец связи.
— База, принято. Конец связи.
Процедура выписки Бабули Смит затянулась до самого вечера. Пока Эплджек, высунув кончик языка от усердия, старательно записывала рекомендации доктора, Огнекрыл с Дэш осваивались в кабине.
— В принципе, управление я упростил насколько мог. Это штурвал, собственно, все манёвры осуществляются с его помощью. Вот эти рычаги между креслами — управление двигателями и ручной настройкой углов установки несущих лопастей и плоскостей винтов. Так-то они автоматически к оборотам привязаны. Ну, и к управлению креном. То есть, если я, например, поворачиваю штурвал влево, правый винт развивает большую тягу и изменяет вектор тяги вперёд. И вся эта машина разворачивается быстрее, практически на пятачке. А ведь она тяжёлая.
Дэш сидела в правом кресле и старательно делала вид, что всё понимает.
— В принципе, можно обходиться без такой синхронизации, просто маневренность будет гораздо хуже. А в аварийной ситуации можно управляться и вовсе без штурвала — только управляя тягой и перекосом плоскости винтов.
Её терпение кончилось.
— Крыл, ты это, давай без подробностей. Я ведь вряд ли буду это пилотировать. Так что знаний в объёме «вот эта штука для управления полётом, а эта кнопка включает-выключает двигатели» мне вполне хватит.
Он хохотнул. Дэш действительно не отличалась желанием изучать что-то, что не считала жизненно важным. Коснувшись её копытом, он откинулся в пилотском кресле. Кресло, ха. Традиции из прошлой жизни. Он так и не смог себе представить управление из положения лёжа, более привычного для анатомии пони. И даже, наверное, более удобного. Да по барабану. Так интереснее.
На быстро темнеющем небе проступили первые звёзды. Лететь в темноте? Опять по приборам? Ладно хоть в этот раз с пунктом назначения была связь, можно было рассчитывать, что Твайлайт включит маяк и посадочные огни.
Дверь салона с жужжанием открылась, по салону зацокали копыта. В кабину заглянула Эплджек.
— Ну, всё. Мы готовы.
— Хорошо. Джеки, бабулю пристегнуть, следи, чтобы всё было в порядке. Мы с Дэш тут, в кабине. Да, и бортовую дверь закрой.
Эплджек, хлопнув себя копытом по лбу, исчезла. Огнекрыл защёлкал переключателями, отвечающими за запуск двигателей, и вскоре Вертокрыл с рёвом оторвался от мощёной площадки и взял курс на Понивилль.
Огни большого города остались позади, под ними проплывали холмы, укрытые снежным одеялом, тускло поблёскивающим при свете звёзд и полной луны. Дэш, казалось, дремала в кресле второго пилота, да и на самого Огнекрыла пейзаж наводил философские размышления. Забавно. Он ведь всегда хотел летать. Даже в прошлой жизни. В детстве ему казалось, что в полёте возможно дотронуться до звёзд на ночном небе. Когда он стал постарше, он понял, что просто летать было бы недостаточно. Было бы гораздо лучше, решил он тогда, если бы рядом летел кто-то, кто был бы даже не другом, а гораздо ближе, чем просто друг. Чтобы это огромное синее небо было одним на двоих. И вот сейчас, как там было сказано у автора периода его молодости? Двое вместе-поодиночке рассекают чёрный ночной воздух? Вот только здесь они не разделены ревущим потоком. И её мерное дыхание можно было бы услышать, если бы не гул турбин и рокот винтов.
Дэш пошевелилась и что-то пробормотала.
— Что, Дэши?
Она не ответила. Спит. Интересно, что ей снится? Вчерашний день был богат на приключения, может, что-то об этом? Ладно, пусть спит. Лететь ещё… Кстати, должно быть уже немного, надо бы вызвать Твай. Он дотянулся до радиостанции, включил и щёлкнул тангентой.
— Огнекрыл-Базе. Как слышите меня, приём?
Спустя две минуты он повторил вызов и услышал ответ.
— База-Огнекрылу. Слышу хорошо. Вы где?
— Судя по приборам, должны подлетать. Включи подсветку.
— Сделаю. Две минуты.
— Две минуты, принял, до связи.
Всё-таки Твайлайт молодец. Схватывает всё на лету. А уж к науке у неё нерядовой талант. Вот её как раз стоит обучить преобразованию. Как вернёмся, сразу предложу. Нечего время тянуть. Луна с Селестией наверняка не будут против.
Слева по курсу возникло отчётливое световое пятно. Отлично, база видна, скоро будем дома.
— База-Огнекрылу. Видите огни?
— Огнекрыл-Базе. Вижу. Скоро будем, Твай, ставь чайник.
Сдувая нисходящим потоком остатки снежного покрова с полётной палубы, Вертокрыл коснулся колёсами деревянного настила. Дома. Тёплый домашний свет пробивался через зашторенные окна, а у распахнутой настежь главной двери стояла Твайлайт.
Спустя несколько часов, когда Твайлайт и Эпплы после ужина разошлись по домам, Дэш подошла к неторопливо прибирающемуся в зале Огнекрылу.
— Слушай, мне кажется, или ты сегодня какой-то нервный?
Он помедлил с ответом, посмотрев на неё.
— Ты правда хочешь это знать?
— Вчера я рассказала тебе о своих страхах. Почему бы тебе не рассказать о своих? Откровенность за откровенность, а?
Он молча отнёс на кухню стопку тарелок, вернулся в зал, сопровождаемый её взглядом. Сел возле камина, похлопал копытом по полу рядом. Она села, продолжая смотреть на него и ожидая рассказа.
— Видишь ли, Дэш, как бы это тебе объяснить? Когда я был человеком, у нас было такое поверье, что, когда человек умирает, его сознание показывает ему что-то наподобие фильма. Фактически он длится несколько секунд, но самому умирающему кажется, что действие длится довольно долго. И в этом фильме события таковы, что сбывается самое главное желание всей жизни человека, если, конечно, оно не сбылось при жизни. Поэтому иногда человек и умирает со счастливой улыбкой — ему кажется, что только что сбылась его мечта. И вот я сейчас в Эквестрии, свой дом, друзья, интересная работа. Моя жизнь, в которой я сам себе хозяин. Всё, о чём только можно мечтать — сбылось. Но что, если сейчас всё кончится? Окажется, что вся моя жизнь здесь, все эти приключения, подвиги, друзья, знакомство с тобой, — просто короткое видение? А на самом деле — я умираю где-то там, в своём мире? Вот от этого мне и страшно, Дэш. Я боюсь, что именно сейчас всё кончится, как кончается запись на холокристалле. И здесь не возникнет кнопка «Воспроизвести ещё раз».
Дэш застыла, переваривая услышанное.
— Ты только что сказал, что я — всего лишь твой сон?
— Я сказал, что у нас было поверье, не исключающее…
— Да как ты… — она налетела на него вихрем, опрокинула на спину, и упёрлась копытами в его грудь, глядя прямо в лицо, — как ты смеешь такое говорить? Я настоящая, и ты можешь в этом легко убедиться! Хочешь, тресну тебя по твоей дурной башке?
Он не выдержал и хохотнул — настолько здорово она смотрелась в гневе.
— Смешно тебе? А мне вот ни разу не смешно! После всего того, что между нами было, после того, что случилось вчера, ты всё ещё не уверен, что я — настоящая? Так я тебе сейчас это продемонстрирую!
Он блокировал её занесённое для оплеухи копыто.
— Дэш, остынь, пожалуйста.
— А вот и не остыну! А ну, пусти! — Она попыталась дотянуться до его головы хотя бы крылом.
— Дэши. Ты великолепна в гневе, признаю. Но сейчас не время для драки. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы борьба перешла во что-то другое.
Она застыла, пытаясь понять, почему он смотрит на неё с хитрым прищуром. А когда поняла — залилась краской.
— Пошляк!
— Да уж какой есть.
Она отпустила его, села рядом, и, глядя на огонь в камине, сердито пробурчала.
— Никогда, никогда больше не говори мне, что я — иллюзия. Это, знаешь ли, обидно.
— Хорошо, хорошо. Больше не буду, — отозвался он, поднимаясь.
Какое-то время они просто сидели молча, наблюдая за пляшущими языками пламени. Наконец Дэш фыркнула, замотала головой, стряхивая сонное оцепенение, и поднялась на ноги.
— Тебе помочь убраться?
— Не, спасибо, сам справлюсь.
— Ладушки, — она с улыбкой потрепала его гриву крылом, — я тогда отправлюсь домой. Спокойной ночи, что ли?
— Ага, спокойной! Осторожнее в дороге, темно уже!
— Хе, уж за меня-то не переживай, рыцарь в доспехах!
— Ой, кстати, а куда ж я их поставил? – притворно всполошился Огнекрыл, и она рассмеялась.
— Ты сейчас прямо как курица закудахтал! Уверен, что не хочешь сделать актёрскую карьеру? Прославишься!
— Да уж куда мне до тебя, выпендряла! – парировал он.
Продолжая обмениваться колкими выпадами, они вышли на полётную палубу, и Дэш, взметнувшись в воздух и открутив петлю в освещённом пространстве, растаяла в ночном небе.
Надышавшись свежим ночным воздухом, он вернулся в дом, закончил уборку и отправился спать. Тепло и уют дома действовали расслабляюще, и, развалившись на кровати, он провалился в сон.