Фоллаут Эквестрия - Лунные Тени
Всё выше и выше и выше!
Я с трудом открыл глаза. Кошмар отступал неспешно, как вода при отливе.
-Проснитесь и пойте мистер Метал, проснитесь и спойте нам что-нибудь!
Яркий свет слепил, но я разглядел склонившегося ко мне медпони с фонарём в зубах.
-Док? Надеюсь у меня обе почки на месте? — простонал я.
-Пациент требует органы назад, значит жив и в сознании – на весь салон констатировал Балу.
-Я чувствую невесомость. Мы на орбите? – задал я сокровенный вопрос.
-Не-а, мы свободно падаем – спокойно, как всегда, ответил медпони.
Селестию под хвост! Я догадывался, что всё может закончиться именно так, но как же хочется жить! Я же столько всего ещё не успел, почему?!
-Не беспокойся, угол нашего падения равен углу кривизны планеты, – подавил в зародыше подступавшую ко мне панику командир.
-Так мы на орбите? – выдохнул я, счастливый от факта, что смерть откладывается.
-Агась, – отозвался бортмеханик.
-Так что со мной док? – задал я следующий вопрос, от ответа на который зависело, почувствую ли я вновь почву под копытами.
-Были бы мозги, было бы сотрясение – констатировал медпони.
— Утешил.
-Тогда держи колёса, пока всё тут не заблевал — тон Балу стал менее отрешённым, мне в нём даже послышалась забота о товарище.
-Для чего это? — насторожился я.
-Препарат нивелирует отрицательное влияние невесомости на организм пони, – пояснил костоправ.
-Убедил. Давай сюда свою химию.
Балу достал из пачки две таблетки и запустил мне. Со второй попытки я ловко поймал их ртом и проглотил не жуя.
-Где ты достал эту отраву?
-Лежала в кармане одного из скафандров. Там ещё какие-то записи были, можешь почитать на досуге.
Ага, если выживу — обязательно.
Несколько минут я просто сидел в кресле, приходя в себя. Затем попробовал посмотреть в иллюминатор. Там меня ожидали только причудливые узоры инея на внутреннем стекле, и разочарование космических масштабов. Ладно, полёт долгий, ещё насмотрюсь. Внезапно моё внимание привлёк диалог в передней части кабины.
-Что у нас с траекторией?
-Нам на неё не вернуться.
-Дискорд! Неужели всё зря?
-Мы ещё можем попробовать подойти по запасной.
-Шансы есть?
-Семьдесят четыре процента.
-Я досчитал манёвр коррекции,- весёлый голос Хак Байта звучал особенно приятно после дискуссии взволнованного пилота и вселенски спокойного астрофизика, — ничего страшного, перехватим Цель не на втором витке, а на третьем.
-Каков порядок действий?
-Дашь импульсы вспомогательной двигательной установкой через 95 и 108 минут соответственно.
-Хорошо. Квант, притуши тогда реактор.
-Так точно. Перевожу реактор в сберегающий режим.
-Леди и Джентльпони! Наш корабль успешно вышел на орбиту, теперь вы можете отстегнуть ремни безопасности, и перейти в бытовой отсек, – с этими словами пегас вернул ключ зажигания в исходное положение. Гул, наполнявший кабину стих, и лишь редкие щелчки тумблеров ещё нарушали тишину.
Я отстегнулся, попробовал встать, и упёрся в потолок кабины, когда ноги неожиданно оторвались от пола. Невесомость! Сколько раз в детстве я представлял её, читая про первый полёт в космос. Конечно, во время подготовки к полёту Метеор пару раз спикировал с нами в небесном фургоне, но тогда всё длилось несколько секунд. Сейчас же я мог летать по всему кораблю как пегас, и это было дискордовски круто! Я оттолкнулся от стенки и подлетел к злополучному приёмнику. Как и следовало ожидать, мой обидчик неподвижно висел в воздухе. Не ожидая услышать чего-либо кроме треска помех, я по привычке повернул ручку настройки частот. Вызванная радиацией ионизация приземного слоя воздуха сильно затрудняла радиосвязь в пустошах. Через ионосферу планеты же, насколько я знал, длинноволновый сигнал не мог пробиться в принципе. Вдруг сквозь шум из приёмника полилась песня:
Лошади очень многие, лошади четвероногие.
Но только лошади летают вдохновенно!
Иначе лошади разбились бы мгновенно.
И разве стаи белокрылых лебедей
Поют, как стаи белокрылых лошадей?
Но только лошади летать умеют чудно!
Очень лошади прожить без неба трудно
И разве стаи лошадиных лебедей
Грустят, как стаи лебединых лошадей?
Не веря своим ушам, я попытался получше настроить радио. Но стоило мне чуть повернуть ручку, и сигнал снова утонул в помехах. Сколько ни пытался я вновь поймать загадочную станцию — ничего не выходило. Разочарованный, я двинулся к люку в бытовой отсек, аккуратно отталкиваясь от кресел.
Там за откинутым столиком меня уже поджидали Флер и Байт.
-Как голова? — участливо спросил программист.
-Бывало и лучше, — отмахнулся я, садясь в свободное кресло — Сразу после посадки предлагаю запереть пернатого в челноке.
-Обоими копытами ЗА, но для начала нам нужно приземлиться живыми, — серьёзно произнёс Флер, открывая спарк-колу.
И в чём проблема? – спросил я, пытаясь пристегнуться к креслу.
-Этот пегас – бывший вандерболт! – ответил Хак Байт, помогая Флеру надеть соску на бутылку двухсотлетней газировки.
-Думаешь, он один нас троих положит?
-До выполнения миссии точно нет, но потом попытается наверняка.
-С чего такая уверенность?
-С того, что Стальон ОЧЕНЬ не любит, когда его подводят. Нашему анклавовцу в случае провала лучше вообще не приземляться. А для снятия аппаратуры с Кветцеля, вот ужас-то! Нужны инженеры, – бортмеханик всем своим видом изобразил глубину «драмы» — Когда аппаратура на борту, инженеры нужны уже чуть меньше, особенно если у тебя к ним старые счёты. Да и наша доля от обещанных крышечек вряд ли будет вызывать у него муки совести…
-Что нам от него ожидать? – прервал я констатацию напарником очевидных фактов. Флер чертовски толков для дикаря, но иногда может часами объяснять, почему вода мокрая, а НКР коррумпирована.
-У него есть два варианта, — предположил Хак Байт — Либо он, пользуясь подготовкой Вандерболта, перебьёт нас на орбите, где угроза разгерметизации не позволит нам применить оружие; либо сразу после посадки, это сложнее, но можно свалить всё на мутантов и не сочинять про бунт экипажа.
-А как он тогда поступит с Квантом и Балу? – опыт подсказывал мне, что свидетелей в таких случаях не оставляют.
-Квант в Эквестрию возвращаться не планирует, даже от крышечек отказался, – напомнил Флер.
-А Балу? – не сдавался я.
-Балу — медик. Значит, Метеор как бывалый вояка сделает всё, что бы он был рядом весь полёт, и мог оказать любую помощь… — не прекращая объяснять бортмеханик толкнул висевшую в воздухе бутылку ко мне.
Поймав спарк-колу, я продолжил слушать коллегу.
-Балу точно ничего не грозит до посадки. Потом анклавовец, конечно, вспомнит, что Док работал на Красного Глаза, и звиздец тогда медпони.
-Тогда предлагаю убедить Пегаса, что мы не так опасны. Ему по любому проще положить всех сразу по возвращении, тогда нет необходимости хитрить с доктором, а времени пока до нас доберётся поисковая команда всё равно вагон, – предложил я вдруг пришедшую идею.
-Балу слишком любит крышечки. Не уверен, что уговорить его будет большой проблемой, – возразил Хак Байт.
-Хорошо, что Метеор этого ещё не знает, – театрально выдохнул Флер.
-Тогда нам нужно поспешить, что бы убедить пегаса идти путём наименьшего сопротивления, – резюмировал Хак Байт — Кстати, предлагаю разрядить батареи к его лучевому пистолету. Толку, что он Вандерболт, если все пушки у нас.
-Отличная идея, тогда Метал, как самый харизматичный пони идёт к командиру, а мы займёмся оружием в сейфе, – подытожил потирая копыта Флер.
-И что мне ему сказать? – у меня вдруг появились сомнения в успехе плана.
-Скажи, что такого командира у нас ещё не было. И помни у нашего капитана страшная репутация! – сквозь нервный смех простонал Байт, подключая свой пипбак к электронному замку сейфа.
Естественно, он же сапёр, подумал я.
Влетев в кабину, я сразу увидел командира. Он спокойно курил сигару, откинувшись в кресле. Облачка табачного дыма проплывали над вытатуированными на его теле созвездиями, словно облака по звёздному небу. Я возблагодарил Луну, что так и не осилил ремонт пожарной сигнализации.
— Хочешь что-то доложить, воин? — автоматически спросил Метеор, заметив меня.
-Так точно, сэр! – как можно бодрее отрапортовал я.
-Что же? – сурово спросил пегас, поставив меня в тупик простым вопросом. Нужно было срочно что-то придумать. В голову пришли только записки, которые мне дал Балу.
-Товарищ командир, мною была найдена важная информация в записях одного из предыдущих владельцев скафандров! – постарался поувереннее начать я.
-Важная информация? – в вопросе Метеора послышалась ирония.
-Так точно! — гаркнул я, мысленно молясь Селестии, достал двухсотлетнюю записную книжку и начал неразборчиво читать со случайно попавшейся страницы:
-Распорядок дня Барона Карла Иона Фридриха Фон Хувхаузена на 30 мая:
Подъём — Шесть часов утра.
Семь часов утра — Разгон облаков установление хорошей погоды.
С восьми утра до десяти – подвиг (трудовой).
-Распорядок дня покойника – это конечно охренительно важно! — раздражённо прервал меня командир,- это даже важнее нашей миссии, сейчас же разворачиваем челнок и летим рассказывать всей Эквестрии о её скромном герое! – если бы сарказмом можно было резать, пегас бы сейчас переплюнул любой станок гидрообразивной резки.
Пока Метеор говорил, я лихорадочно думал, что же в прочитанном важного. Трудовой подвиг? Не то. Подъём в шесть утра? Вряд ли. Разгон облаков… Меня вдруг осенило. Этот пони был пегасом!
— Пони, о котором тут написано, был пилотом Бореалиса! – выпалил я.
-Интересно, зачем кому-то мог понадобиться его распорядок дня? — мне показалось, в голосе командира промелькнуло любопытство.
-Пока не знаю, сэр, но постараюсь выяснить – попытался я его заинтересовать.
-Отлично, тогда я предоставлю вам уникальную возможность! Мы начнём всё сначала, как будто я никогда не видел вашей противной рожи! Нравится такой вариант, салага? – раздражение и сарказм в голосе пегаса достигли апогея.
-Так точно, товарищ командир! — подыграл я, вытянувшись по стойке «смирно».
-Если ты мне понравишься, то может звать меня Серж. Но знаешь что? Ты мне не нравишься! – бывший сержант анклава определённо почувствовал твердое облако под копытами.
-Так точно! – в очередной раз согласился я, медленно переворачиваясь в воздухе и размышляя над тем, как же просто договориться с командиром в любой армии. Дайте ему только наругаться всласть, и он сам предложит вам разговор по душам и посильную помощь в разрешении вопроса. Главное, когда вас ругают — молча соглашаться, не возражать, не каяться, и тем более не оправдываться, упаси вас Селестия... Интересно, что это? Защитная реакция? Желание самоутвердиться? Военная традиция?
Думая о своём, я в пол уха слушал Метеора, и даже не заметил, как он перешёл от разноса к разговорам за жизнь.
Только смех пилота прервал мои размышления.
-Ха-Ха! Слежение за околопланетным пространством и каталогизация объектов, — не унимался пегас,- представляешь!
Я неуверенно кивнул.
-Вот именно! Что нового могло появиться на орбите после войны? – веселился командир,- я тогда ещё салагой без кьютимарки был, потому меня туда и назначили. Во время войны осуществлять слежение за космосом доверяли только старшим офицерам, но после армагеддона эта функция нашего объекта стала чисто формальной. Анклав даже не стал отвлекать командный состав для наблюдения за тем, как старые спутники медленно сходят со своих орбит. Коменданты баз обычно назначали на пост контроля космического пространства «наименее опытных операторов».
Рассказ пегаса становился всё интереснее.
-Вот и меня туда назначил, когда я попал на Эквестрию-8. В мои обязанности входило редактировать каталог объектов и составлять на его основе таблицы прохождения подозрительных спутников. Работа была непыльная, и командование проверяло нас редко. Что было большой удачей. Моей целью тогда было попасть в резерв Вандерболтов, а хорошему летуну нужно много тренироваться. Я часто покидал бессмысленный пост, и просто парил в морозном воздухе северной пустоши. В один их холодных зимних вечеров, нарезая круги вокруг антенного комплекса, под которым мне следовало сидеть, я увидел в созвездии Дружбы неяркую звёздочку, которой там раньше не было. Внимательно приглядевшись, я заметил, что она движется относительно других звёзд. Стремглав я полетел на свой пост. Автоматика уже в течении пяти минут фиксировала вышедшую из-за горизонта цель — неопознанный объект с баллистической траекторией полёта. Я доложил о нём в интерком, объяснив задержку проверкой исправности систем. Более всего происходящее напоминало пуск баллистической ракеты по зебрам. В этом убеждали и точка старта в пустынном районе, и апогей вблизи полюса. Но скорость цели не уменьшалась, несмотря на приближение к нему. А эффективная отражающая поверхность была слишком велика даже для спутника, не то что боеголовки. Когда я доложил о своих наблюдениях подоспевшему начальнику смены, он сказал, что уже успевшая уйти за горизонт цель может быть только космическим челноком, и если это так, то мы ещё её увидим. Так и случилось, через три часа десять минут объект снова показался над горизонтом. До конца смены я не мог оторваться от наблюдения за ним. После дежурства я отправился в архив и просидел там, читая о космической программе до закрытия. Ночью мне приснилось, что я лечу на космос вместе с отважными пони из прошлого. А утром у меня появилась кьютимарка в виде ракеты и несбыточная мечта стать космопони. Много позже я узнал, что инцидент с пуском сильно обеспокоило руководство анклава. Для расследования была создана специальная комиссия. По итогам её работы с должностей сняли всё руководство технической разведки, – Метеор засмеялся….
-Круто,- прокомментировал я историю командира,- а что стало с тем челноком?
-Это нам и предстоит узнать, – хлопнул меня копытом по плечу пегас.
-Разве они давно не приземлились? – спросил я, начиная догадываться, что цель полёта ждёт нас на орбите не с самой войны, а много меньше.
-Нет, — подтвердил командир мои опасения, — После выхода на орбиту, челнок не предпринимал больше никаких маневров. Хотя по базе долго ходила байка, что радиоразведка Наиварро смогла перехватить с него зашифрованную передачу.
-Сожалею, но это отнюдь не байка, наш радиотелескоп принял этот сигнал, – неожиданно присоединился к разговору молчавший до того астрофизик,- и он не был зашифрован. Это было обычное сообщение азбукой Морзе на зебриканском, какой-то религиозный бред про ад и спасение. Ничего важного.
-Что?! – у Метеора отвисла челюсть. У меня, видимо, тоже. Пони, которого мы считали чем-то вроде внешнего устройства систем управления, знал больше нас! Интересовавшийся только своими наблюдениями, как мы думали, астрофизик имел важную информацию и молчал всё это время. Вот и думай после этого, что учёный не от мира сего…
-Мы долго наблюдали за сектой, запустившей Кветцель, – невозмутимо произнёс единорог. Признаюсь вам, это были весьма странные пони. Им удалось первыми обнаружить интересовавшую нас технологию. Институт как раз планировал операцию по её получению, когда они погрузили прототип на челнок и покинули планету.
-Что же это была за технология? — спросил я.
-Прототип портального двигателя. Волшебное устройство телепортации, аналогичное по эффекту заклинанию, но намного более мощное. Как бы вам это попроще объяснить… — единорог замялся.
-Рассказывай как есть, предложил Метеор, — о чём незамедлительно пожалел.
-Эта технология разрабатывалась в конце войны в Поларштерне в рамках секретного проекта министерства тайных наук. Проект официально был закрыт после некой аварии, о которой широкая общественность так и не узнала. Неофициально работы продолжились в секретной лаборатории министерства крутости под Хуффингтоном. Целью исследований было создание технологии мгновенного перемещения масс на неограниченные расстояния…
-Простите, но ведь это невозможно, – как можно вежливее прервал учённого пегас.
-Теория относительности опровергает саму возможность таких перемещений, — согласился я, размышляя: шутит ли Квант, или у него взаправду сорвало крышу от расчётов.
-Мы не можем нарушить этот закон, — как ни в чём небывало продолжил единорог свою лекцию,- но мы можем его обойти. На самом деле, нам не нужно двигаться быстрее скорости света, нам нужно просто создать пространственные ворота которые позволят мгновенно перепрыгнуть из одной точки вселенной в другую.
-Как? – спросил командир, очевидно, тоже силясь понять: издевается ли физик, или их величество математика таки забрала его разум в мир идей, и мы остались без навигации.
-Это трудно объяснить. Чистая математика, – развеял Квант последние подозрения в адекватности. Сесть мне на рог Селестии, кому мы доверили реактор!
-А ты попробуй, – дал последний шанс единорогу Метеор.
-Говоря словами непрофессионала, — обнадёживающе начал Квант, — мы используем вращающиеся магическое поле, чтобы сфокусировать узкий гравитационный луч. И это в свою очередь выгибает пространство-время в соответствии с динамикой тензора Ктопыта , до тех пор, пока изгиб пространства-времени не станет бесконечно большим.
-Словами непрофессионала!? К Дискорду слова непрофессионала! Вы по Эквестрийски вообще говорите? — Не выдержал командир.
-Секунду, — единорог сорвал с табло пожарной тревоги страницу вингбонера с изображением рыжей пегаски и подписью: «Обучение в школе Вандерболтов — Бесплатное, но не Халявное». Кабина в красном мерцании приобрела весьма зловещий вид.
-Представьте, что пространство — это лист бумаги, — продолжил «лекцию» астрофизик,- и вы хотите попасть из точки А в точку Б.
Квант показал на кончики крыльев Спитфайр — Какой путь между ними будет кратчайшим?
-Прямая линия — улыбнувшись, пегас выпустил сигару, чем незамедлительно воспользовался поймавший её единорог.
-Неверно. Кратчайшее расстояние между двумя точками – ноль.
Учёный сложил лист пополам и прожёг сквозную дыру окурком.
— Именно на это расчитаны ворота. Они сжимаю пространство и точки А и Б сосуществуют в одном пространство-времени, — единорог продел окурок в отверстие.
-Ладно, я тебе верю — выдавил пегас, глядя на то, что осталось от изображения самой горячей мисс июль в истории,- но почему ты не сказал нам об этом раньше?
-Потому же, почему ты забыл упомянуть, что челнок на орбите не так давно,- парировал астрофизик, в Регионе Стальона даже у стен есть уши, а мне очень не хотелось, что бы проект прикрыли из-за пустой осторожности.
-Понимаю, мне пришлось сильно постараться, чтобы Стальон просто выслушал меня, — согласился Метеор.
-Как ты это сделал? — просил Квант.
-Незаметно проник мимо охраны к нему в кабинет и сказал, что знаю, где достать суперкомпьютер, – усмехнулся бывший Вандерболт, — вождь после этого всю охрану сменил.
-Ему что, суперкомпьютер нужен настолько, что он стерпел такое? – удивился я.
-Именно! — как глупым жеребятам начал объяснять пегас, — Арментуизм подразумевает централизованное управление экономикой. А его можно свести к решению сложной системы линейных уравнений, и кто справится с этим лучше? Пони или компьютер? Наличие необходимой вычислительной мощности позволит Стальону в четыре раза повысит эффективность управления производством, обойдя по этому показателю НКР. После загрузки законов Суперкомпьютер может стать неподкупным судьёй, нужно только вводить итоги расследования из нескольких независимых источников, чтобы избежать попадания в машину неверных данных. Помощь мощных ЭВМ в управлении войсками была оценена ещё в великую войну. План удара мегазаклинаниями по зебрам был рассчитан на одном из крестоносцев. В последний день старого мира именно компьютеры распределяли цели между средствами ПВО и управляли ПРО. Не одному пони не хватило бы для этого реакции. Суперкомпьютер нужен для прогноза погоды, дешифровки сообщений, проектирования сложных систем… Мне продолжать?
-Да уж. Не удивительно, что Стальон позволил вам так много, — согласился Квант.
-Но раз нашей целью являются суперкомпьютер челнока и система цереброуправления — редкие, и крайне ценные вещи, то может нам не стоит трогать этот портальный двигатель? – как-то неуверенно предложил пегас.
-Чепуха, он не опаснее перегретой катушки Тесла, находиться рядом с ним так же безопасно, как спать на ядерном полигоне, – утешил нас единорог, — но устройство весьма хрупкое, вам его действительно лучше не трогать, я сам исследую его.
-И что ваш институт намерен делать с этой технологией? — спросил я, уже зная ответ.
-Какая разница? — иронично спросил астрофизик,- я все равно туда не вернусь.
-То есть ты окончательно решил? – сочувственно спросил его Метеор.
-Давно, — затравленно посмотрел на него единорог, — вменяемым копытным у нас всегда было тяжело, а сейчас особенно. Средний срок жизни в Эквестрии сейчас не слишком велик, и я уже провёл в этом радиоактивном гадюшнике его треть. Что плохого в том, что я хочу перебраться в более цивилизованное место, где меня оценят по достоинству?
-Что ж, договор в силе, — устало произнёс пегас,- поможешь нам выполнить миссию, и после торможения в атмосфере, можешь брать все свои данные и выпрыгивать с парашютом над Зебрикой.
-Большего и не прошу, — единорог снова заулыбался.
-Ладно, не буду вам более мешать, — сказал я, оставив двух пони наедине с приборами, и полетел к переходу из салона.
У самого люка мой полёт остановило копыто медпони.
-Надо поговорить,- лаконично заинтриговал он меня, — Я слышал ваши разговоры с Капитаном и Последователем Флаттершай.
-Ты о ком? — удивился я.
-О комиссаре.
-С чего ты взял, что Флер Последователь Апокалипсиса?
-Элементарно. Его выдало характерное «Агась», которое употребляют в речи все члены этой секты. Вероятно, это слово проникло в их лексикон из речи одного из основателей организации. Давно вы знакомы с этим пони?
-Со времени перехода из стойла на авиабазу Нелис, – ответил я, ожидая расспросов о том, что же вынудило нас покинуть столь тёплое местечко.
-И когда состоялся этот переход? – Медпони, совершенно не интересовали посторонние вопросы. Ему было глубоко пофиг, откуда мы шли, куда и зачем.
-Задолго до дня солнца и радуг, – ответил я, тихо радуясь, что не пришлось обсуждать историю родного стойла с посторонним пони. Не то что у нас были какие-то скелеты в шкафу, просто среднестатистический житель пустоши обычно не понимает проблем стойла. Для обитателей поверхности мы просто сидим у Селестии за пазухой и выдумываем себе трудности в стиле «поломка водного талисмана», «пожар», «перебои с энергией», «поломка синтезатора пищи», «идиотские порядки» или «выход из строя системы рециркуляции воздуха». Ну на худой конец, «злоупотреблявшего полномочиями Смотрителя и его безумную демографическую политику», как в нашем случае. Перед тем как стать смотрителем, этот милый пони умудрился сделать головокружительную карьеру в службе безопасности стойла, подсидев половину своих боссов. Придя к власти под набившие оскомину речи о неминуемом повышении благосостояния граждан, наш «великий стратег» впервые в истории выполнил предвыборные обещания. Правда, весьма экстравагантным способом. Он ввёл ограничение рождаемости. Естественно, это привело к росту уровня жизни, ведь численность населения стала уменьшаться, а ресурсов в Стойле меньше не стало, и инфраструктура никуда не делась. Через несколько лет, что бы укрепить свою власть, Смотритель заключил договор с патриархом секты, исповедовавшей фундаментальную форму поклонения Аликорнам: Селестии, Луне, и какой-то Ми Аморе Каденза. Секта стала проповедовать, что власть смотрителя прямиком от Селестии, а за это он легализовал её деятельность. Всё шло довольно-таки не плохо, пока Смотритель сам не проникся идеями культа. Проблемы начались, когда он отменил ограничения рождаемости заявив, что рождение жеребенка – божественный промысел, и Троица не оставит жеребят в беде. Собственно, жеребята в беде и не оставались. Поначалу. Из-за бурного роста населения, сначала Клиника, а через несколько лет и Школа были переполнены. Мест в клинике не хватало, лекарства стали дефицитом еще раньше. Единственная на все Стойло горстка учителей и медиков сходила с ума из-за катастрофических нагрузок. Потом начали сдавать Системы жизнеобеспечения. Первыми в трубу повылетали раздатчики пищи. Нет, их конечно чинили, но какой толк, когда из 20 раздатчиков худо-бедно пашут только 6? Потом начались перебои с водоснабжением. Нагрузка на системы стойла была колоссальной. И под давлением старших инженеров Смотритель был вынужден вернуть «планирование семьи». Вот только было уже несколько поздновато. Голодные, больные и чумазые пони стойла подняли мятеж. Мигом нашлись пони уверенные, что сумеют править лучше Смотрителя, и понеслось. Восстание наверняка закончилось бы успехом, если бы лидеры не пошли на поводу у толп молодняка, в один момент просто отказавшихся делать то, что им говорят. Революция кончилась довольно-таки быстро. Нам дали очень широкий выбор: смерть или изгнание на Поверхность. Хотя, зная ситуацию в нашем стойле, мы бы все равно оказались на поверхности. Только в первом случае – гарантированно мертвыми. Да и карты, хоть и старше чем моя прабабка, но были.
-Значит, вы с Флером и Байтом вышли из стойла ещё до дня Солнца и Радуг? Насчёт Байта могу поверить, но про Флера, вы мне что-то не договариваете, пациент – Балу состроил неодобрительную гримасу.
-Флер не из Стойла, – легко согласился я с очевидным, — и как вы догадались?
-Это элементарно, Метал, — с выражением мастера дедукции заявил медпони, — ваш друг применяет в речи такое количество неизвестных до войны слов-паразитов, что вообще странно, как вы его понимаете. А ещё он – инженер, но даже не смог найти радио в ПипБаке, и попросил об этом меня. Весьма необычное поведение для пони, выросшего с ним на копыте, не так ли?
Рог мне под хвост! Да что за допрос мне устроил это фанат Шедоу Спейт? Неужели ему действительно так сложно решить — чью сторону принять? Он же тоже служил в армии красного глаза. Ладно, просто расскажу ему в общих чертах историю нашей встречи с Флером.
-Он прибился к нам по пути. Во время перехода, бывших студентов колледжа, который в стойле все-таки был, часто использовали в качестве авангарда и разведки. Я и Байт не были исключением. Как-то ночью, когда мы пытались развести костёр, к нам подкрался дикарь примерно нашего возраста с фугасным огнемётом в зубах.
— И Флер вас спас, — критически вставил Док.
— Разве что от самого себя, – я усмехнулся, — Это и был Флер. Он тогда просто очень вежливо спросил, как пройти в библиотеку имени Твайлайт Спаркл. Пришлось развёрнуто объяснять, что сами мы не местные, но большие пушки тоже любим. В результате обитатель поверхности сжалился, и помог нам развести костёр. Так мы поняли, что нам не помешает компаньон с опытом жизни в пустошах и огнемётом.
-И что же ваше общество приняло его без подозрений? – в голосе Балу читалось недоверие.
-Ну, мы дали ему комбинезон Стойла, – постарался как можно невиннее улыбнуться я. — Между собой повстанцы поголовно знакомы не были. Скаутов, как нас окрестили, в первые недели вообще никто не считал.
-Замечательно, и что же вам этот пироманьяк поведал о себе, что вы ему так сразу поверили? – критического мышления доку было не занимать.
-Да ничего особенного. В основном про своё племя, мирные потомки работников комбината ЭлектроСплав, живут на руинах завода, клепают пушки, броню и прочее добро. Он вообще принял меня за соплеменника, когда я представился.
-Немудрено.
-Позже мы узнали нового друга не с лучшей стороны, но о решении не пожалели. Но это я не буду обсуждать с малознакомыми пони. Без обид. – Сказав это доктору, я твёрдо решил, поговорить с Флером о его положении. Всё тайное рано или поздно становится явным. Как говорила Пинки Пай: «Искусство скрытности состоит в том, что бы за мелкими шалостями, догадываясь о которых окружающие формируют мнение о вас, опираясь на известные им стереотипы, скрыть действительно важные вещи». И она была дискордовски права! Ну кто мог заподозрить в скауте, который, потеряв ПипБак, на всю Пустошь винит Смотрителя в своих бедах, левого дикаря с пустоши? Кому вообще может быть интересен обыкновенный неудачник? Да никому. А кого заинтересует бывший наёмник Красного Глаза, который «стесняется» признаться в принятии пути Флатершай, что вроде бы наказуемо, но всем плевать. И кто заподозрит, что у него были дела с Институтом?
– Ладно, — выдавил из себя Балу после минутного молчания.
-А теперь ты расскажи о себе, — предложил я,- За какие грехи тебя Стальон к нам отправил?
Балу оценивающе посмотрел на меня, и нехотя начал рассказ…
— Стальон нанял меня, что бы я по формулам синтезировал ЗВТ. И всё шло отлично, но когда работы уже были близки к завершению, лаборант сочинил анонимку о том, как я трачу выделенные мне ресурсы на непрофильные исследования. Наивный, все выделенные мне крышечки я тратил строго на оборудование, или в столовой, или давал в долг под проценты. Конечно, Вождю не было дела до моих маленьких махинаций, пока он не узнал от «доброжелателя» их подлинный масштаб, смешной по меркам НКР, но не Товарища Стальона... Вначале он невзначай пригласил меня на чай. В тот день у меня был выходной, и я не стал тратить его на поездку к Боссу. Тогда в начале следующей недели мне пришла официальная повестка на старом бланке министерства морали, с приглашением на чай с тортиком. Я решил, что будет не по-товарищески оставлять честного пони наедине с таким количеством вкусной и не очень здоровой пищи. Во время «чаепития» он подключи ко мне детектор лжи и прямо спросил: «Вы, говорят, занимаетесь в рабочее время всякими цветочками и лепесточками?»
-Никак нет, — честно ответил я, не упоминая, что обычно просто отсыпался на работе после долгих ночных игр в древнющую Оборону Древних 2.
-Значит, наговаривают,- смягчился Вождь, — и что мне теперь с тобой делать? Невиновных я к расстрелу не приговариваю, но просто отпустить тебя тоже не могу. Слишком долго я работал над репутацией справедливого, но строгого диктатора.
-И в чём проблема? – попытался я прикинуться дураком.
-Донос вашего помощника, лишь повод, — пояснил как жеребёнку Стальон,- вы показали свою неспособность, справляться с поставленными задачами ещё провалив разведывательную экспедицию в Вечнодикий Лес. В этом нет ничего страшного. Я изучил ваш доклад о воздействии исследуемых ЗВТ на пони, и пришёл к выводу: ради блага народов Эквестрии нам следует закрыть Проект «Аликорнизация» с передачей части ресурсов программе «Луна-1». Уверен, назначение вашего лаборанта начальником надёжно похоронит опасные исследования. Вот только что делать с вами?
-Ничего.
-Хорошая попытка, но плохая идея, доктор. Я назначу вас на «Луну-1». Официально ни программы, ни её сотрудников на территории Региона подконтрольного Народному Правительству Эквестрии, не существует и никогда не существовало. Все записи о вас отправятся в гнёзда памяти. В лучших традициях довоенного министерства Морали. Хотя Флаттершай рассказывала, что Пинки Пай всегда оставляла копии данных в специальном архиве.
-Вы знакомы с Флаттершай? – попытался я сменить опасную тему.
-Агась. Был её любимым учеником. Но видимо понял фразу «Нести Факел Просвещения в Пустоши» слишком буквально.
Хочешь верь, хочешь нет, в тот момент генсек мне подмигнул.
-И как же вы стали Вождём?
-Всё началось, когда мой отряд отправили исследовать территорию к северо-востоку от границ зоны действия Башен и НКР соответственно. Всего в двух неделях пути от аванпоста рейнджеров республики нас пленило племя земных пони и единорогов называвших себя «Революционный Пролетариат». Несмотря на показную мощь, было видно, что их дела плохи. У меня был выбор, умереть вместе с ними, или помочь племени выжить. Все Последователи Апокалипсиса в процессе обучения проходят двухнедельные курсы военной подготовки. Немного, но больше чем ничего. И я начал обучать их правильному обращению с оружием, тактике, дисциплине. Вскоре «Революционный Пролетариат» стал сильнейшим племенем в округе. Я собирался уйти, но благодарные пони настояли, что бы я остался и вёл их к новым победам. Тогда я понял, что это уникальный шанс сделать Эквестрию лучше. Взяв имя древнего правителя, я создал общество основанное на принципе «От каждого по способностям, каждому по труду».
— И что это был за правитель?
Вождь как то странно на меня посмотрел.
-Стальон! Он был первым, кто смог объединить племена земных пони, единорогов и пегасов! Он создал Союз Эквестрийских Арментуистических Республик! Победил короля Сомбру! Ты что не знаешь легенду о Сталлионградской битве? О Зле, остановленном ценой невероятных жертв? Сам Главнокомандующий Харрикейн гордился тем, что начал службу в рядах Громовых Пегасов, ударного подразделения, участвовавшего в Объеденительных Войнах и великом освободительном походе в земли Кристальной Империи. Было такое довоенное государство, на нынешней территории Северной Пустоши. Союзное Эквестрии, и почти полностью в неё интегрированное к концу войны. Как ты можешь всего этого не знать, Доктор? Я видел твой медицинский диплом! Там написано, что предмет «История Эквестрии» сдан вами удовлетворительно! Хватит прикидываться тупой деревенщиной, галопом на рабочее место, пока вас не передали расстрельной команде!
Поняв, что терпение Вождя на исходе. Я бодро отсалютовал копытом, и рысью поскакал в сторону руин Космодрома.
Балу закончил свой рассказ, оставив меня с кучей вопросов, которые я сразу ему задал.
— И как же ты получил зачёт по истории? — начал я с самого безобидного.
-Так же как остальной диплом, лицензию, звание доктора и права на управление повозкой.
-Сдал и забыл? – хохотнул я.
-Нет, снял с трупа в подземном переходе на севере Мейнхеттена.
-Упокой Селестия душу того медпони, – проговорил я вспоминая, как жестока бывает Пустошь, и какую шутку над нами она сотворила напоследок.
-Не надейся, — очевидно, понял выражение моей мордочки Балу, — судя по виду — это был торговец дипломами. И да оперировать я умею. Много тренировался.
-В Вечнодиком? – попробовал я задать наводящий вопрос.
-Подписанный мною договор воспрещает мне обсуждать с посторонними пони то, что мы искали на руинах Собора под видом биологической экспедиции в Вечнодикий Лес, – Балу постарался влезть в маску бюрократа, но это оказалось куда сложнее, чем прикидываться деревенщиной.
-Ладно, не моё дело, — решил отступить я, — Ты же не спрашиваешь меня о том, где мы откопали комиссара?
-Да мне глубоко пофигу, где вы его нашли. У меня деловое предложение, – до глубины души удивил меня медпони,- сможешь убедить Флера по возвращении отдать Суперкомпьютер и прочее железо не Стальону, а НКР?
-Док, это плохая идея, — возразил я,- Любая их корпорация заберёт оборудование и просто положит нас, что бы не платить. Помнишь скандал, когда выяснилось, что Красный Караван нанял бандитов, что бы те расправлялись с независимыми караванщиками близ Лас Пегасуса?
— А правительство? Арбитр дорого даст, за технологию, которая поможет навести порядок…
-Пффф, Арбитр – политикан, никто не воспринимает всерьёз, что она кукарекает. А прочие чиновники вообще используют власть только в своих интересах. Кому из этих плутократов ты хочешь довериться? – моё терпение быстро таяло. Мало того, что вместо нормального медика нам подсунули этот балласт, так этот жирдяй мне ещё предлагает совершить особо извращённое самоубийство в его компании! Будто Анклавовца мало. Мне так вообще Флера за глаза хватало.
— А я слышал, что она бывший рейдер, – невозмутимо продолжила потенциальная жертва несчастного случая.
— Тогда она нас наверняка кончит, – заметил я.
— Или нет. А где гарантия, что по приземлению Стальон не посчитает, что для всеобщего блага нам лучше исчезнуть. Насовсем. Официально Народное Правительство Эквестрии никогда не вступало с нами в контакт, по бумагам нас УЖЕ не существует.
-Ладно, давай не будем пока делить когти неубитой адской гончей,- решил я отложить сложный разговор, — Вначале долетим, пристыкуемся, перегрузим аппаратуру, отстыкуемся, сядем, разберёмся с пегасом…
-Оки-доки, – согласился Балу, — Только подумай, мы по любому получим больше крышечек за Суперкомпьютер и Систему Цереброуправления в НКР.
— Хорошо, но убедить Флера будет непросто, – решил я заранее найти повод для отказа,- На Последователей Апокалипсиса в НКР сейчас гонения.
— А Стальон их секту просто призирает, — Балу потянулся,- Ладно мне надо медикаменты проверить. Ещё поболтаем.
— Недовольный новым союзничком, но довольный собой, я полез в бытовой отсек. До сближения с целью было ещё больше часа, а Байт наверняка уже закончил своё чёрное дело. Если Балу считает, что его предложение первое, то он сильно ошибается.
В бывшем боевом небесном фургоне Анклава было свежо и просторно, выжженная Пустошь медленно плыла под нами. Бодро работая крыльями, Метеор уверено тянул нас к цели. Путь к ней нам указывал неожиданный союзник – двухсотлетний паладин Хуффингтонского отделения Стальных Рейнджеров по имени Гиро. Стоявший сейчас за расположенным на корме гатлинглазером гуль встретился нам, когда мы стали искать поставщика топлива для вспомогательной ДУ Бореалиса. Если компоненты топлива для маршевых двигателей можно было добыть из дистиллированной воды при наличии достаточного количества энергии (не то что бы в пустошах того и другого хватало, но всё же), то вспомогательной двигательной установке требовались специальные топливо и окислитель: дико токсичные, но зато способные подождать в цистерне свой звёздный час не одно столетие.
-Рекомендую принять рад-х, товарищи гладкокожие, — насмешливо произнёс Гиро,- мы подлетаем.
-Вы уверены? – спросил я стального рейнджера, — впереди одни руины.
— Руины, которые ты видишь – всё что осталось от штаба и казарм, там вам делать нечего, – уверенно сказал древний паладин.
-Почему? – не понял я.
-Потому что устав запрещает складировать ГСМ или компоненты топлива вблизи жилых построек, – отчеканил рейнджер, — Рули левее, пернатый.
-Вы уже были здесь? – проявил интерес Метеор.
— Агась. Командовал, когда упали бомбы, – усмехнулся светящийся гуль.
-Зебры сильно постарались, чтобы сравнять это место с землёй,- констатировал Флер.
-Как полосатые вообще получили местоположение такого объекта? – поддержал я друга в надежде на историю.
-Как им было его не получить?- вопросом на вопрос ответил довоенный земной пони.
-В смысле? — не понял Байт.
-У половины наших генералов в Зебрике были родные и недвижимость, — гуль засмеялся в голос.
-Как такое вообще возможно? – Флер, казалось, не понимал, — любой важный пони из Кантерлота в каждом интервью говорил о необходимости защиты интересов государства.
-Верь старым газетам дальше, — Гиро нахмурился,- Любое средство массовой информации – рупор того, кто его финансирует. Кто тогда всем заправлял? Чиновники министерств? Эквестрия за всю историю не видела более меркантильных пони! Плевать им было как на страну, так и на народ, этих козлов парило только благополучие своих семей. Большинство из них шли во власть ради наживы. Зачем им было честно выполнять свои обязанности, служа пони и живя на зарплату, если имелась возможность использовать положение в личных целях, а потом ускакать из страны с деньгами? Да они рассматривали свою работу как прибыльный бизнес! А как сказал глава корпорации «Четыре Звезды» буквально за пару лет до бомб: «Какие к чёрту принципы, когда дело касается денег?». Им даже было всё равно, чем управляют! На пример вашей любимой космической программой рулил пони с образованием журналиста, – гнев искажал мордочку гуля, когда он это говорил.
-И как же старая аристократия пустила этих торгашей и карьеристов? – попытался я возразить.
-Потомственные аристократы? Знаешь, как вообще они появились? Стоит деревенька на территории какой-то банды. Банда её грабит, а другим в своих владения промышлять не даёт. Главарь банды в деревеньке всем заправляет. Он и есть местный аристократ. Слабые банды прогибаются под более сильными. Вот вам вассалитет. И король — первый среди равных, потому что контролирует самую большую территорию. Далее из получивших кусочек королевской земли за верную службу и грамотную лесть придворных появилось служивое дворянство. Затем короли смекнули, что можно пополнять казну, обращая в первое сословие за золото. Так появилось дворянство мантии, самое многочисленное.
-Вы говорите прямо как участник событий – попытался подколоть Флер.
-Естественно, я же стальной рейнджер, и вообще что плохого случится, если Эквестрией будут править те, кто стоит на страже её покоя?- гуль прямо сиял, как в прямом, так и в переносном смысле.
-Ага, а бывают стальные рейнджеры мантии… – решил я съязвить.
-Нет. Но членство в ордене можно заслужить, например, передав нам важную технологию, – рейнджера было не пронять.
-Не очень тогда понимаю, зачем вы помогаете Стальону? – Флер определённо решил перевести разговор со скользкой темы.
-В наших интересах ослабить влияние НКР в пустошах, — ответил стальной рейнджер.
-Зачем это вам? – не понял я. Ваша организация ставит своей целью сохранение технологий прошлого. А НКР нас в это прошлое хочет вернуть, возродив довоенную Эквестрию.
-Поэтому их и нужно остановить, пока они не повторили её ошибок! – глаза гуля горели праведной решимостью.
-Стальон считает, что в НКР всем управляет не народ, а группа крупных промышленников, – решил я согласиться с паладином.
-Трудно поспорить. Но откуда взялись эти промышленники? Как им достались заводы Красного Глаза? – задал риторические вопросы высматривающий что-то внизу Гиро.
-Очередные мутные аферы плутократов, – подытожил Байт.
Пару минут не было слышно ничего, кроме шума встречного ветра и гула спарк-генератора.
-Метеор. Видишь ангар на одиннадцать часов? – нарушил молчание Гиро.
-Тот, что на склоне холма? – уточнил пегас.
— Да. Садись у входа.
Пять минут жуткой тряски, и мы на земле.
Холм защитил постройку от взрыва, но время её не пощадило.
На входе в ангар висели таблички – «Техническая ракетная база 16. Заправочный цех», «Огнеопасно!», «Не курить!», «Компоненты топлива из организма не выводятся, накапливаются.»
-В час Х тут разбирали старую МБР…, — пояснил Гиро.
-Подожди, ты говорил, что тут мы можем достать топливо для Челнока, а не мегазаклинания! – перебил Метеор.
-Мегазаклинаний тут нет, их сняли в самом начале. Если нужны — можешь поискать на руинах какой-нибудь Ремонтно-Технической Базы,- улыбнулся гуль, — Зато есть неповреждённые баки, куда слили компоненты топлива с Изделия.
-Тогда откуда здесь такой фон? – возразил я глядя на пип-бак. Сколько ракет выпустили зебры по этой базе?
— Одну, и совершенно напрасно. Все исправные Изделия были переданы в нёсшие боевое дежурство части, — на мордочке гуля проступила гордость. — За пару недель до армагеддона объявили готовность Селестия-3.
-Система перекачки топлива ещё работает? – задал рейнджеру важнейший вопрос Байт.
-Ремонтный бот творил чудеса, пока не сгорел.
-Тогда чего мы ждём? – дёрнулся Флер.
-Продуй цистерну азотом и можно начинать, — приказал гуль.
-Продувка начата, но это займёт время, — автоматически отчеканил уже севший за терминал Байт.
-Хорошо, а я тогда пока вам расскажу, как работает магия гироскопов, волшебных устройств, с помощью которых мегазаклинание находит цель, а космический аппарат ориентируется в пространстве — вам это наверняка понадобится, — в глазах двухсотлетнего земного пони промелькнула искра.
О ужас! Селестия в которую я не верю! За что? Я не хочу знать эти жуткие вещи! Но было уже поздно. Мне предстояло познать весь ужас темнейшей из магии, доступной земным пони. Даже много лет спустя я не могу отделаться от мысли, что узнал что-то запретное. К счастью, я не могу вспомнить в подробностях рассказ гуля. Возможно, мой мозг подсознательно пытается защитить себя от чего-то зловещего, ну или я просто невнимательно слушал.
Получен новый уровень. Новая способность: Лётчик-Космопони – в невесомости вы можете парить как пегас, и даже круче! На локациях с нулевой гравитацией ваша ловкость возрастает на два.