Девочка и Королева

Глава 08: Путь в море

Прошло несколько дней с инцидента, связанного с кражей. Одноклассники, а с ними и ребята постарше, больше не бросали в адрес Одри обидные слова. Да и учителя оставили ее в покое, решив переключить свое внимание на Магду.
Вот только хорошее настроение не вернулось. Одри было не по себе, когда к ней подходили другие ученики и с улыбкой просили им что-нибудь нарисовать. Те же самые люди, что совсем недавно смотрели на нее как на воровку и обходили стороной. Она отвечала вежливым отказом, ссылаясь на сильную занятость. Ей было стыдно за эти отговорки, но ничего поделать с собой не могла. Уж слишком свежи были воспоминания.
При этом когда Одри возвращалась домой, становилось ненамного лучше. Да, там была бабушка, с которой можно было как поговорить, так и попросить чему-то научить, что пожилая женщина с радостью делала.
Но что-то изменилось в ее отношении к внучке, и Одри пока не могла понять, что именно.
Мама, как обычно, дома бывала крайне редко. И если удавалось ее увидеть, то все ограничивалось парой дежурных фраз.
Ну а что до папы, то все было как всегда. Вроде бы он и был дома, а вроде и не был. Пару раз, правда, мужчина подходил к Одри и в нерешительности начинал разговор, явно пытаясь сказать что-то важное, но беседа не клеилась. А настоять и узнать, что гложет отца, девочка не могла из-за природной стеснительности.
Хуже всего дела обстояли с феей. Кризалис с каждым днем становилась все мрачнее, и Одри подозревала, что тут была и ее вина, и это угнетало лишь сильней. Нет, конечно же, с феей можно было поговорить о чем угодно, задать вопрос на любую интересующую тему и тут же получить ответ который маленькой девочке не всегда был понятен, но она предпочитала не переспрашивать. Тем не менее, в глазах собеседницы периодически мелькала грусть, и она все чаще сидела у окна, ни на что не реагируя.
И Одри стала думать, как поднять настроение Кризалис. И может быть, лишь может быть, самой себе.
Девочка изучила и отбросила множество вариантов.
Кинотеатр не подходил по целому ряду причин, и не последней из них являлось то, что фильм можно посмотреть и дома, причем вдвоем, что собственно они и делали, пока Кризалис щеголяла в гипсе, наложенном врачом. Всевозможные развлекательные комплексы стоили либо слишком дорого, либо не предназначались для детей. Цирк не подходил по той простой причине, что Одри боялась клоунов. Ей всегда казалось, что улыбка на размалеванных лицах была неискренней, а взгляды, бросаемые на зрителей, были совсем уж не добрыми, а как… да как смотрели на нее одноклассники в школе, до случая с рисунками.
И когда она уже стала терять надежду, было найдено решение. Простое и в то же время гениальное, отчего на устах Одри появилась улыбка, и она даже захлопала в ладоши от радости.
После этого девочка вскочила со стула и пулей вбежала к отцу. Не дав мужчине опомниться, тараторя и глотая слова, она поведала о своем гениальном плане и выжидательно уставилась на папу. Тот какое-то время сидел молча, явно переваривая сказанное, а затем спросил, уверена ли Одри, что это хорошая идея и не опасная ли? Девочка тут же замотала головой и заверила, что с ней будет все в порядке, ведь она туда идет не одна. Мужчина немного помялся, но согласился отвезти Одри и ее «фею» в указанное место, за что тут же был заключен в объятия. Оставалось дело за малым: как-то убедить Кризалис поехать, при этом не сообщая ни цели поездки, ни самого места, чтобы не испортить сюрприз.
Впрочем, подобное оказалось сложным лишь на словах. На деле же Кризалис, пусть и с некоторым сомнением, но ухватилась за возможность выбраться из четырех стен хоть куда-то. Пару вылазок в злачные районы Серого города она в расчет не брала. Подобного хватало и до знакомства с малышкой. Другое дело – выход в свет.
Вот только Одри настояла, чтобы Кризалис приняла облик принцессы Кейденс. Последняя, впрочем, не возражала…

…Вечером четверга они уселись в машину, и обе чувствовали радостное предвкушение. Девочка, дабы не портить сюрприз, даже попросила Кризалис закрыть глаза и не открывать их, пока они не приедут на место, что было встречено ехидным комментарием. Фея спорить не стала и, послушно прикрыв глаза, откинулась на сиденье и, кажется, задремала.
Одри же, прильнув к окну, во все глаза смотрела на мелькающие улочки, людей и иных существ, что спешили по своим делам, и задавалась вопросами: о чем они все думают, куда идут и есть ли у них такие же проблемы, как у нее самой? А может быть, они счастливы и довольны жизнью? Погрузившись в эти размышления, Одри не заметила, как машина затормозила, и из раздумий девочку вырвал голос отца:
– Мы приехали, – немного подумав, мужчина добавил. – В сказку.
Кризалис тут же открыла глаза, будто бы и не спала, хотя, скорее всего, так и было, и поспешно вышла из машины. Одри последовала примеру феи и обомлела. Никакие изображения на фотографиях не могли передать величественное здание, что возвышалось перед ними.
Здесь, среди безликих «коробок» Серого города, пусть и подсвеченных рекламой и постерами, возвышался натуральный сказочный замок.
Почему сказочный, Одри и сама не взялась бы сказать, но не было в здании той мрачной солидности и массивности, что присуща изображениям в учебнике по истории.
Общий стиль больше всего напоминал Кантерлотский замок: плавные линии, тонкие арки и башни, в одной из которых сверкал огнями настоящий маяк... ну или кажущийся настоящим: все сооружение немного светилось в сумерках, что безошибочно выдавало голограмму.
Но все равно, клуб казался островком света и цветов в серой бетонной массе.
Девочка нервно сглотнула и обменялась взглядом с Кризалис.
– Что ж, малышка. Тебе удалось меня удивить… – на мордочке розового аликорна появилась усмешка. – Я и подумать себе не могла, что мы поедем именно сюда.
– Ты расстроена? – тут же спросила Одри.
– Скорее заинтригована, – отозвалась собеседница.
– Я за вами приеду через четыре часа, но если что-то пойдет не так или просто захотите уйти пораньше, то звоните. Номер вы знаете, – подал голос мистер Бекер, который так и не вышел из машины.
– Все будет в порядке, пап, – заверила Одри, а затем посмотрела на фею. – Правда ведь?
– Посмотрим, – многозначительно ответила Кризалис-Кейденс.
Ни слова больше не говоря, они направились к главному входу здания, которое носило гордое название «Маяк»…

…Длинный коридор тянулся целую вечность, и Одри в голову стали приходить совсем уж неуместные мысли, что он никогда не закончится. И та сказка, о которой она читала в сети и на которую потратила все свои сбережения, так и не начнется. Если бы не акция по случаю дня рождения некой «принцессы Вуны», о которой Одри слышала впервые в жизни, то девочка бы ни за что не смогла позволить себе подобного.
Но нет. Вскоре послышались голоса, а еще через минуту Одри и Кризалис оказались в огромном зале, где было множество людей и синтетов.
Девочка так залюбовалась на декор и на других пони, что играли, смеялись или просто беседовали друг с другом, что не заметила приближения достаточно тучного человека в футболке с изображением Рейнбоу Дэш.
Кризалис-Кейденс даже пришлось легонько ткнуть малышку, дабы привлечь ее внимание.
– Что-то случилось? – машинально спросила Одри, а потом ее взгляд скользнул по мужчине, что стоял буквально в паре шагов и изучающе глядел на новоприбывших. – Ой, здравствуйте.
– Приветствую, маленькая… – мужчина замолчал, давая возможность новоприбывшей представиться.
– Одри. Одри Бекер.
– Серж Трояновский, – собеседник изобразил улыбку, хотя глаза смотрели все так же изучающе. – Я раньше тебя здесь не видел.
– Ам-м-м, а я тут еще ни разу и не была, – с улыбкой ответила Одри. Девочке показалось, что этот ответ будет звучать остроумно, но вместо этого та скупая улыбка, что была на устах мужчины, пропала.
– В таком случае, ты должна знать, что для нечленов клуба вход сюда платный, да?
– Конечно, – тут же кивнула Одри и стала рыться в своей сумочке. Как назло, планшет, полученный от папы со строгим наказом не сломать, оказался в самом низу, и понадобилось какое-то время, чтобы его достать на свет божий.
Серж терпеливо ждал, в то время как посетители – люди и пони – поглядывали на эту сцену с интересом, улыбкой, а иногда хмуро и осуждающе. Последнее не укрылось от взгляда Кризалис, и она решила, что непременно пообщается со столь враждебными личностями, но чуть позже.
Одри этих взглядов, само собой, не замечала. Ее занимало содержимое сумки. Наконец планшет был извлечен, и девочка продемонстрировала мужчине копию входного билета.
Серж изучающе смотрел в экран какое-то время, после чего вздохнул.
– Что-то не так? – тут же встрепенулась девочка.
– Здесь написано один человек и одна пони, – пояснил Серж.
– Ну так К… Кейденс и есть пони, – девочка погладила по ноге замаскированного перевертыша.
Мужчина хохотнул:
– Действительно, пони. Но она еще и аликорн, а за них плата чуть выше, – мужчина многозначительно уставился на девочку.
Первым порывом девочки было тут же попросить прощения, но, перехватив нахмуренный взгляд розового аликорна, она передумала и вместо этого сказала следующее:
– Когда я посетила сайт, то ничего подобного не увидела. Лишь предложение заглянуть на сегодняшний праздник, и там были билеты как на человека, так и на пони, которые и купила, вот.
Мужчина покачал головой:
– А ведь Макс предлагал, – едва слышно Серж добавил. – Я сам себе злобный баклан.
Вернув планшет маленькой девочке и улыбнувшись гостям, мужчина произнес:
– Ну что ж, раз сегодня праздник, то на подобную мелочь можно закрыть глаза. Да и редко у нас бывают аликорны, – немного подумав, Серж добавил. – Но в следующий раз, если он последует, не забудь, ладно?
– Хорошо, – тут же ответила Одри, – а вам не помешало бы этот пункт выделить отдельно.
После этих слов она покраснела и отвела взор. Серж же удивленно посмотрел на юную гостью и рассмеялся:
– Туше, маленькая леди.
Отсмеявшись, мужчина добавил:
– Я буду вон там, – очевидно, Серж показывал куда-то рукой, но Одри, старательно отводившая взгляд, не видела этого. – И если у вас будут какие-то вопросы или просто захотите поговорить, то я – ваш покорный слуга на сегодня.
С этими словами он оставил девочку и аликорна одних.
Одри подняла взгляд и посмотрела на замаскированную Кризалис, которая все это время молчала.
– Браво, – тихо произнесла фея и улыбнулась, малышка же потупила взор.
…Какое-то время они ходили вместе, беседовали друг с другом, отдавали должное местной кухне, как предположила Одри за авторством Эпплджек и Пинки Пай, на что Кризалис лишь снисходительно улыбнулась, и просто наслаждались стилизованным под замок клубом. Даже гобелены и те имелись.
Вскоре Кризалис предложила разделиться и разведать обстановку. На возражения, что она тут никого не знает, девочка только получила ответ: «Вот и познакомишься».
Оставшись одна, Одри попыталась найти своих сверстников, ну или людей чуть постарше, но, как вскоре выяснилось, она была самой юной посетительницей этого места. Все остальные были значительно старше и в большинстве своем разбиты на небольшие группы. Встречались порой и одиночки, но они очень быстро вливались в ту или иную компанию.
Одри попыталась сделать то же самое, но это ни к чему не приводило. Либо с ней начинали сюсюкаться, как с несмышленышем, и объяснять самые тривиальные вещи, либо все ограничивалось вопросами навроде «знает ли девочка, что это закрытая вечеринка?», на что приходилось раз за разом лезть в сумку и демонстрировать копию билета.
Но и в том и в другом случае разговор явно не клеился, и приходилось продолжать поиски.
Конечно же, был соблазн подойти и пообщаться с пони, но Одри раз за разом гнала эту мысль прочь. Ведь поступи она так, это будет означать, что ей не под силу найти общий язык с другими людьми. Не то чтобы сама девочка оспаривала это утверждение, но Кризалис могла расстроиться. К слову, она то и дело мелькала то тут, то там. Иногда даже с людьми. Одри лишь тяжело вздохнула и решила попытать счастья с еще одной компанией, в которой все что-то обсуждали, улыбались друг другу и иногда посмеивались. Предложение же Серджа Троянского попросту вылетело из головы девочки.
Когда она подошла ближе, донеся обрывок разговора:
– …и тогда я говорю ей: дорогуша, ты не в моем вкусе. Волос слишком маловато.
Данное высказывание было встречено взрывом смеха, хотя Одри не могла взять в толк, что тут смешного, а на ум сразу пришли истории о леших, обитающих в Пустошах. Заросшее, мохнатое и крайне агрессивное нечто, если верить передаче, которую довелось увидеть. Ну как такое может кому-то нравиться?
– Привет, – Одри изобразила на своем лице самую дружелюбную улыбку.
Смех очень быстро сошел на нет, и четыре пары глаз уставились на маленькую девочку.
– М-м-м, я Одри Бекер, – представилась та.
Предполагаемые собеседники переглянулись, не зная как им реагировать, но затем один из собравшихся, щуплый паренек в клетчатой рубашке и джинсах, на боку которых была вышита эмблема, изображающая сломанные ножницы, произнес:
– Привет, Одри Бекер. Я – Боб Сойер. Этот неугомонный весельчак, – взмах руки в сторону рыхлого парня лет двадцати пяти, что парой секунд назад рассказывал шутку, – Рей Эриксон. Здоровяк, – собеседник Одри указал на невысокого, но плечистого паренька, – Роман Аммиан, но все мы его зовем Ромом, за его пьянящий настрой. Ой, да. Тебе же нельзя пить. Тогда зови его Романом или Ами, – Боб хлопнул друга по плечу. – Ты ведь не против?
Крепыш молча покачал головой.
– Ну и, наконец, наша маленькая жемчужина – Глендолин Финке.
Вышеназванная девушка закатила глаза.
– Гвендолин. Не первый месяц же общаемся.
Боб улыбнулся:
– Я просто тебя подначиваю.
– Ну а я просто тебе говорю, если тебе что и обломится, так это пендаля под зад, – невозмутимо отозвалась девушка.
Одри, понимая, что вот сейчас взрослые начнут что-то обсуждать между собой и о ней сразу же забудут, решила вмешаться в разговор и привлечь к себе внимание:
– А что еще может обломиться? – с детской непосредственностью поинтересовалась она.
Подобный вопрос не только привлек внимание к девочке, но также и вызвал новый взрыв смеха. Одри не могла понять, что тут смешного, но из солидарности решила улыбнуться, а то решат еще, что она глупая.
– Я тебе потом расскажу, – сквозь слезы произнесла Гвендолин-Глендолин.
– А может лучше сейчас? Все равно она рано или поздно узнает, если продолжит шататься в одиночестве по таким местам, – бросил весельчак.
– Уймись, Рей, – спокойно произнес крепыш, который хоть и смеялся вместе со всеми, менее мрачным от этого не становился. Да и смех его напоминал дребезжание ржавой трубы.
– Ой, да ладно тебе! – не унимался весельчак. – Почему бы не заняться ее сексуальным образованием?
Что-то в его взгляде показалось Одри очень недобрым, не сказать даже «пугающим». Первой же ассоциацией, что пришла на ум девочке, были плохие люди из фильмов о Диком Западе. Они приблизительно так же смотрели на окружающих. Одри хотела было отвести взор, но новоявленный учитель получил смачный подзатыльник от девушки.
– Ты хоть иногда думай, что говоришь! – прошипела Гвендолин.
– Люблю, когда ты ведешь себя грубо, – ничуть не обидевшись, отозвался Рей с ухмылкой, которая стала еще противнее.
Наблюдая за этой сценой, Одри перестало казаться, что перед ней дружные и добрые люди. Какие-то странные шутки, а еще грубость в словах. Разве так должны себя вести настоящие друзья?
Боб Сойер меж тем развел руками, будто бы извиняясь за своих знакомых:
– Не обращай внимания, они всегда такие. Так чем мы можем тебе помочь?
– Да, точно, – поддержал друга Рей. – Чем мы можем помочь одинокой маленькой девочке?
От его улыбки стало не по себе, поэтому Одри тут же сказала:
– Я не одна. Я с К… Кейденс. Принцессой Кейденс!
После этих слов по лицам собеседников словно пробежала тень, отразившая самые разные эмоции: от удивления до какой-то непонятной гадливости.
– Следовало догадаться, – холодно произнесла Гвендолин.
Ее поддержал Рэй:
– Действительно, зачем еще малолетке приходить в клуб...
Боб же, обратив внимание на выражение лица Одри, только развел руками:
– Ты знала, на что шла, напрашиваясь во взрослую компанию.
Понимание происходящего все больше ускользало. Девочка переводила взгляд с одного собеседника на другого и не знала, что думать.
Здесь так не любят принцессу Кейденс?
Одри посетило так хорошо знакомое по школе чувство: то, как ты в одночасье становишься чужим в компании, не успев толком в нее влиться.
Девочка все же выдавила из себя вопрос:
– Что не так?
– И она еще спрашивает, – фыркнула Гвендолин.
Рэй же вообще, казалось, перестал замечать девочку, уставившись куда-то в сторону пони.
В любой другой ситуации Одри бы ушла. Возможно, даже убежала. Но не сейчас. Кризалис раз за разом, подобно молитве, повторяла фразу «стой на своем», и девочка все же решила последовать совету феи, даже если ответ взрослых вызовет слезы. Да она и так была близка к этому.
– Да, я спросила, и воспитанные люди отвечают на вопросы, а не игнорируют их… – девочка встретилась взглядом с собеседниками и тут же отвела взор.
Гвендолин уперла руки в бока:
– Хочешь сказать, что я хамка? Да я была на твоей стороне, маленькая дрянь!
Рей хохотнул:
– Ну, она не так уж и не права.
Девушка хотела было что-то сказать, но ее прервал голос молчавшего до этого Романа:
– Так все. Хватит. Девочка права, и ты это знаешь, Гвен. Ты – мегера. За это тебя и любят Рей с Бобом, увиваясь за тобой хвостиком.
– Хм, сочту это за комплимент, – хмыкнула Гвендолин.
– Как хочешь, – пожал плечами Роман. – Теперь ты, – крепыш пристально посмотрел на маленькую девочку. Последняя все же подняла взор и вздрогнула, столь недружелюбно смотрел на нее этот человек. – Хочешь знать, в чем проблема?
– Очень.
– Проблема в тебе, – спокойно пояснил Роман, и от этого у Одри натурально отвисла челюсть. – Проблема всегда будет в человеке.
– Но я не…
– Не понимаешь? – парень покачал головой.
Рей меж тем рассмеялся. То ли тому причиной были пони, за которыми он пристально наблюдал, то ли его веселил разговор, который он, вне всяких сомнений, слушал, то ли и то и другое разом.
– Рей, дружище, сделай мне одолжение, – произнес Роман, но при этом в его словах не было просящих ноток. Это, скорее, был приказ. – Засунь свой неуместный смех себе обратно в глотку или я засуну его тебе в задницу. Ты меня понял?
Весельчак сглотнул и, не глядя на крепыша, произнес:
– У меня что-то в горле пересохло, пойду выпью пунш. Гвен, ты идешь?
– Неа, – отозвалась девушка. – Хочу дослушать.
– Боб? – с надеждой спросил Рей.
– Иди-иди, я тебя потом догоню, – отозвался тощий парень.
Рею ничего не оставалось, как пойти к столу с закусками одному.
– Мудак, – хмуро бросил Роман вслед другу, после чего переключил свое внимание на Одри, что терпеливо ждала ответа. – На чем мы… ах, да! Богатая фифа приходит в «Маяк» с аликорном на поводке, будучи уверенной, что ее все тут же полюбят. Но это не так.
– Но я не богатая, – начала было Одри. – Я…
– Ну да. А аликорна ты нашла в ближайшей помойке, и вообще вы обе живете на улице, – с иронией произнесла Гвендолин.
– Что? Нет. Я живу с папой, мамой и бабушкой.
– Которые тебя обеспечивают всем? – вопросительно подняв бровь, поинтересовалась девушка.
Если бы у Одри было время подумать, то она непременно бы нашлась что ответить, или вовсе промолчала, но девочка была слишком взволнована и обижена словами взрослых.
Поэтому она просто сказала:
– Да.
Гвендолин хлопнула в ладоши:
– О чем я и говорила.
Роман меж тем продолжил:
– К нам постоянно приходят всякие фрики, будто бы здесь им медом намазано. Один хотел жениться на своей пони. Второй их собирал для коллекции и, скорее всего, чучела из них делал, ну или что похуже. А третий…
В разговор вмешался Боб:
– Ты о ком? У нас несколько коллекционеров было. У Рея вон тоже дома живет три пони.
Роман скривился:
– Я об Агиларе.
– А-а-а, – задумчиво протянул Боб.
– Бэ! – отозвался Роман более грубо, чем следовало. – Короче. Придурки этот клуб посещали неоднократно, но их-то понять можно. Они уже взрослые и крыша у них давно поехала. Другое дело такие, как ты.
Одри вздрогнула.
– Феечки. Запомни одну простую вещь – тебе никто ничего не должен и любить тебя никто не будет лишь потому, что ты у родителей выпросила аликорна. Сначала добейся чего-то сама, без помощи богатого папика, а потом приходи. И тогда тебя встретят с распростертыми объятиями, но не раньше. Ну а пока в моих глазах ты – никто.
Роман развернулся и пошел в ту сторону, куда ушел Рей. Остальные двое последовали за другом. Гвендолин при этом бросила мимолетный взгляд на Одри и презрительно хмыкнула.
До девочки еще донеслись слова Боба:
– Не слишком ли ты с ней жестко? Она все-таки ребенок.
– Из таких вот детей вырастают люди наподобие Виктора Стюарта, а потом слезно умоляют – помогите мне найти поняшу, она убежала не пойми почему, тьфу!
Боб говорил что-то еще, но разобрать слова было уже нельзя, да и Одри было не до этого. Девочка пыталась справиться с подступившими слезами, а вместе с тем и с несправедливой обидой. Клуб, где собираются любители разноцветных пони, казалось, встретит ее если и не вечеринкой в стиле Пинки Пай, то достаточно дружелюбно.
А выяснилось, что это место ничем не лучше школы, а то и хуже.
Девочка вздрогнула, когда ее приобняли за плечи копытом. Не составляло труда догадаться, кто это был.
– Я хочу уйти… – тихо прошептала Одри.
– Уйти? – раздался сзади писклявый голос. – Да ты ведь только что пришла!
Девочка скосила голову на бок и увидела, что ее и впрямь приобнимает розовая пони, да только это была не замаскированная Кризалис, а Пинки Пай.
Одри вспомнила любимую фразу бабушки: «Вспомни солнышко – вот его лучики» и, несмотря на испорченное настроение, хихикнула.
Заулыбалась и Пинки Пай, разжимая объятия.
– Мне это показалось очень глупеньким. Прийти в супер-потрясное место и сразу желать уйти. Кстати, меня зовут Пинки Пай Долорес. Я тут тоже новенькая, – Пинки захихикала. – Ну как новенькая. Я тут уже пару раз бывала, но всякий раз узнаю об этом месте что-то новое и интересное.
Одри вздохнула:
– Да-а-а, интересное…
Улыбка пропала с уст Пинки:
– Что-то случилось? На тебе лица нет… Вернее, оно у тебя есть и очень миленькое, но грустное. Мой друг привык говорить «на тебе лица нет», хотя оно и есть. Правда, глупо? Так что с тобой случилось? Это случилось до или после твоего прихода в клуб? – розовая пони после этого выпучила глаза. – И как тебя зовут?! Совсем вылетело из головы. Права была Пинки Пай Аддерли – голова мне нужна, чтобы кудрявую гриву держать.
Одри от такого потока слов немного опешила. Одно дело видеть нечто подобное в исполнении Пинки Пай в самом сериале, а совсем другое – столкнуться с подобным вживую. Девочка открыла было рот, а затем его закрыла, не зная на какой из множества вопросов ей отвечать.
Пинки Пай же засмеялась, чистым и искренним смехом:
– Ты мне напоминаешь золотую рыбку моего друга – мистера Лобзика. Он тоже мало разговаривает… – розовая земнопони сделала задумчивую мордочку. – Честно говоря, я не припомню, чтобы он вообще разговаривал. Забудь. Неудачное сравнение. Тебя что-то смущает? Может, ты устала? А может, хочешь пить?
Одри опустила взгляд в пол и прошептала:
– Слишком много вопросов…
Настал через Пинки выглядеть удивленной и даже слегка растерянной.
Одри подняла взгляд на поняшку, чья шерстка на щеках казалась розовее обычного, и прошептала:
– Прости.
Пинки лишь отрицательно покачала головой:
– Нет. Ты права. Слишком много вопросов. Просто ты новенькая, я почти новенькая, а раз так, нам есть что обсудить.
Одри на грани слуха произнесла:
– По вопросу за раз, хорошо?
Розовая земнопони согласно кивнула:
– Уху! Я наконец-то узнаю самую страшную тайну девочки – ее имя, – Пинки заговорщицки подмигнула Одри. – Не против, если мы перекусим? Да и выглядишь ты так, что стакан сока был бы не лишним.
Одри обвела взглядом зал, но своих предыдущих собеседников нигде не было видно, да и животик девочки издал урчание.
– Будем считать, что ответ «да», – розовая земнопони направилась к столу.
Одри ожидала, что Пинки Пай будет прыгать как в мультсериале, но та просто шла, и девочка сделала вывод, что так и должно быть. Кризалис вон тоже сильно отличалась от того образа, что был показан в детском мультике. Хотя бы тем, что ее не сопровождала армия перевертышей. Быть может, дело в том, что рой, как и сама Кризалис, помогает маленьким детям по всему миру?
– Впервые вижу живое существо, которое, оказавшись рядом с полным столом вкусняшек, думает о чем-то еще. Э-э-эй, очнись, – Пинки помахала копытом перед глазами Одри, и та вынырнула из размышлений. – Вот так гораздо лучше. Угощайся.
Пока девочка аккуратно выбирала закуски, стараясь брать немного, розовая пони продолжила болтать:
– …да я сама люблю помечтать и поразмышлять, а что бы было, если бы меня выбрали в Глобальную ассамблею. Да-да, там сейчас заседает несколько синтетов, но пони среди них нет. И я вот думаю, а что бы было, будь я первой?
Одри, решив поддержать разговор, предположила:
– Устроила бы вечеринку?
Пинки Пай серьезно посмотрела на девочку и ответила сухо:
– Нет.
Одри покраснела и попыталась загладить вину извинениями, но розовая пони улыбнулась:
– Ой, да не переживай ты так. Я понимаю. Первое, что приходит в голову при упоминании Пинки Пай – это вечеринка. Ты не подумай, предложение заманчивое, но меня оттуда сразу бы выкинули, – после этих слов розовая земнопони засмеялась.
Улыбнулась и Одри, откусывая кусочек маффина.
– Нет. Для начала я бы предложила организовать специальные школы, которые будут учить синтетов. Пони, фурри или, ну я не знаю, разумных аллигаторов – тому же, чему учат и взрослых людей, – Пинки, на мордочку которой легла тень, что-то тихо прошептала, но Одри не смогла ее услышать, после чего земнопони продолжила обычным голосом. – Ты только представь: пони-инженер, ну или юрист, которая не будет зависеть от благосклонности че… – Пинки приложила копыто ко рту и нервно хихикнула. – Ой. Слишком много болтаю. Не бери в голову. Эммм, ты так и не представилась.
– Одри. Одри Бекер. И мне кажется, что это отличная идея, – девочка улыбнулась.
– Да-а-а, идея… – протянула Пинки Пай Долорес.
Это было странно. Во всяком случае, в понимании Одри, которая до этого с пони не встречалась, и ей казалось, что все они веселы и беззаботны, как в мультике. Кризалис была исключением, так как являлась еще и феей.
– Ты грустная. Что-то не так?
Пинки Пай вздрогнула, после чего рассмеялась:
– Грустная? Нет-нет-нет. Я просто задумчивая. Столько всего надо сделать. Плюс скоро же будет вечеринка! Да и вообще, это не я грустная, а ты, вот. И ведь я так и не узнала, что расстроило такую милую девочку?
Пришло время Одри отводить взгляд и напрягать ум в поисках ответа. Увы, вместо этого на память приходили лишь грубые слова, сказанные взрослыми людьми. На глаза тут же навернулись слезы, и девочка произнесла:
– Мне здесь не рады…
Пинки Пай после этих слов аж задохнулась от возмущения:
– То есть как это не рады? Я вот тебе очень и очень рада. Я хоть и новенькая, но до этого не видела здесь детей, и получается, что ты первая. Да тебя должны на руках носить!
Одри снова всхлипнула, ничего не ответив.
Пинки Пай начала оглядываться по сторонам и вскоре оглушительно крикнула:
– Сюрпрайз!
На девочку и розовую земнопони обернулись все присутствующие. Ну или так казалось одной лишь Одри.
К столу с яствами подлетела белая пегаска с желтой и такой же кудрявой, как у Пинки Пай, гривой. На голове пони красовалась импровизированная бумажная корона.
– Привет Пинки и…
– Одри Бекер, – представила земнопони. – И ей сейчас очень-очень грустно. Ты с ней не побудешь, пока я отлучусь?
Белая пегаска улыбнулась и приобняла девочку крылом:
– Конечно. Положись на меня.
Пинки хихикнула:
– Именно это я сейчас и делаю. Одри – это Сюрпрайз Игарас. Но можно просто Сюрпрайз. Она у нас единственная и неповторимая.
Щечки Сюрпрайз тронул легкий румянец, и она произнесла:
– Как и любая пони, живущая в Гигаполисе.
Пинки задумчиво кивнула, после чего попрощалась, пообещав скоро вернуться, и была такова.
И пусть Сюрпрайз оказалась приятным собеседником, которая всячески пыталась подбодрить девочку, рассказывая той забавные истории из жизни клуба, Одри было грустно, что Пинки ее оставила.
Попытки убедить себя, что у розовой земнопони есть и свои дела, а вместе с тем друзья в клубе, не очень-то помогали. Да и Кризалис не было нигде видно, будто бы пропала. Вот только белая пегаска не сдавалась и продолжала пытаться развеселить девочку. Так длилось до тех пор, пока со стороны главной сцены не раздался писклявый голос, усиленный микрофоном:
– Эта штука вообще работает? Оу-у-у! Работает, и для меня даже слишком громко, – розовая земнопони, в которой Одри без труда узнала Пинки Пай Долорес, захихикала. – Привет, народ! Я знаю, все вы ждете начала торжества связанного с днем рождения Вуны. Или все-таки принцессы Вуны? Пусть будет последнее. Звучит классно. Но пока это празднование не началось, у меня для вас есть важная новость. Вы готовы меня выслушать?
После этих слов сердце Одри сжалось от страха, а гости «Маяка» ответили громогласным «Да!»
– У нас тут новенькая! Маленькая и милая девочка, что решила составить компанию взрослым и бородатым дядям и тетям… – немного подумав, Пинки рассмеялась. – Точнее, тети безбородые, но мы их тоже всех любим. Поприветствуем – Одри Бекер!
Пинки Пай безошибочно указала копытом на стол, за которым стояло несколько человек и пони, включая маленькую девочку и Сюрпрайз.
После этих слов у Одри появилось чувство, что еще немного, и она упадет в обморок.
Пинки Пай же помахала копытом, и ничего не оставалось, как подняться на сцену под взглядами, которые казались осуждающими.
Оказавшись рядом с розовой пони, девочка сразу же увидела в толпе знакомые черты, принадлежащие Кризалис-Кейденс. Аликорн находилась в окружении простых пони, и это вызвало у Одри ассоциацию с заботливой наседкой. Тут же пришел образ мамы, и девочка тяжело вздохнула.
Розовая земнопони с улыбкой произнесла:
– Смелей. Все ждут, что ты скажешь.
Одри покраснела:
– А может, я как-нибудь потом…
Пинки отрицательно замотала головой, чем вызвала очередной вздох.
– Скажи, что у тебя на душе, – посоветовала земнопони, отходя от микрофона. – Будь смелой.
Одри неуверенно кивнула:
– Я… я попробую.
Девочка, подойдя к микрофону, обвела взглядом весь зал и среди присутствующих увидела своих недавних собеседников – Рея, Боба, Гвендолин и грубияна Романа, которые, как и все собравшиеся, решили послушать, что же скажет новоприбывшая.
– Привет, – тонкий голос разнесся по залу подобно раскату грома. – Ух, какая громкая штука.
– Я тоже так говорю, но меня никто не слушает, – влезла Пинки Пай Долорес и улыбнулась.
Улыбнулась и девочка, решив сосредоточить свой взор на единственном близком ей существе в этих стенах и заговорила:
– Меня зовут Одри Бекер, и я пришла сюда со своей хорошей подругой, принцессой Кейденс, – присутствующие, которые и без того бросали взгляды на розового аликорна, теперь стали на нее откровенно таращиться, а сама Кризалис покраснела. Ну или Одри хотелось так думать. Не одной же ей сегодня отдуваться? – Пришли мы, потому что я хотела поднять своей подруге настроение, ведь тут собираются люди, которым так же, как и мне, нравится сериал про пони. На билет я потратила все свои деньги из копилки, потому что дружба не измеряется деньгами.
В ответ раздались согласные возгласы, как со стороны людей, так и со стороны пони. Послышались выкрики, что «дружба идет от сердца» и «правильно поступила, малышка».
Одри, которую пробрала нервная дрожь от того, что она сказала и что собирается сказать, попыталась собраться с мыслями. Ей казалось, что она несет полную ахинею. Вот Кризалис бы сумела все правильно сказать и даже использовала бы умные слова для этого, а ей, Одри, этого явно не дано. Сделав глубокий вдох, девочка продолжила:
– Но когда я сюда пришла, то оказалась не в Эквестрии, как было написано на сайте, а я будто бы оказалась в школе. Вместо дружелюбия я столкнулась с безразличием… – девочка помедлила. – Я понимаю. Правда, понимаю. Я – маленький ребенок, оказавшаяся в стране взрослых, и винить тут некого, кроме самой себя. Но когда я попыталась заговорить с дружной и веселой компанией, то те люди мне нагрубили и сказали, что такой, как я, тут не место, – она поборола желание опустить взгляд в пол и вместо этого посмотрела на Романа и его друзей, которые хмуро поглядывали на маленькую девочку. – Наверное, они правы. Наверное, мне и впрямь не место здесь. Простите, что пришла и отняла у вас время. Я скоро уйду. Спасибо.
Одри отошла от микрофона, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, и тут же вздрогнула, когда розовая земнопони заключила ее в объятия и прошептала:
– Никуда не надо уходить, Одри. Люди и синтеты порой ведут себя глупо, но каждый заслуживает второй шанс.
Девочка лишь всхлипнула.
– Не плачь, – голос Пинки дрогнул. – А то я сейчас тоже разревусь.
Меж тем со стороны зала послышались голоса. Слов Одри разобрать не могла, но у нее появилась ассоциация с пчелиным ульем, куда залез лапой медведь.
Девочка заметила, как к ней идут несколько человек и пони среди которых была розовый аликорн. И если Кризалис Одри была рада, то идущий следом Роман вызывал у нее сильные опасения. Девочка даже не слушала, что ей говорили окружающие. Она во все глаза смотрела на приближающегося человека.
Роман, встав на сцену, упер руки в бока и обвиняюще произнес:
– Стало быть, богатая девчонка будет нас тут стыдить, да?
Одри хотело было что-то ответить, но в разговор вмешалась Кризалис:
– А когда это социальное положение стало препятствием для того, чтобы приходить в клуб вроде «Маяка»?
Роман хмуро покосился на аликорна:
– Я не с тобой разговариваю.
– Нет, не со мной, – легко согласилась ненастоящая Кейденс, в мелодичном голосе которой звучала сталь. – Ты разговариваешь с маленькой девочкой, которая раза в два, а то и в три младше тебя. Нашел легкую добычу?
– Нет, нашел девчонку, которая много о себе воображает, – огрызнулся Роман.
– П-п-простите, я не хотела… – начала было Одри, но мужчина не обратил на нее внимания.
– Я вот тоже вижу человека, который много о себе воображает и, более того, не слушает других. Я повторяю вопрос: когда социальный статус стал препятствием для похода в клуб?
– Когда сюда стали приходить мелкие девчонки, которые в этой жизни еще ни кредита не заработали.
Какое-то время Кризалис и Роман обменивались испепеляющими взглядами, после чего розовый аликорн рассмеялась.
– О, я поняла.
Кризалис подошла к микрофону, все еще посмеиваясь.
– Ну что ж, малышка, как гостья, сказала свое слово, теперь моя очередь. У большинства из вас, если не у всех, пони появились задолго до закона, принятого Глобальной Ассамблеей. А это – дорогое удовольствие. Большинство из вас выходцы из обеспеченных семей, и многие до сих пор не работают, предпочитая жить за чужой счет, – зал загудел, что вызвало на устах аликорна издевательскую усмешку. – Погляжу, я попала в цель. И вот к вам приходит девочка в сопровождении аликорна, и вы тут же этим недовольны. И вместо того, чтобы спросить, вы начинаете обвинять. Обвинять малышку, которая живет не в сверкающих шпилях Белого города, а в Сером, и которая лишь благодаря чистой случайности встретилась со мной, – королева перевертышей покачала головой. – Вы все – лицемеры, что прячут под маской из улыбок свои настоящие чувства. Ну что ж… маски долой!
Фея преобразилась, и перед изумленными и раскрасневшимися людьми предстала королева Кризалис.
– Рой приветствует вас! – с издевкой в голосе произнесла перевертыш.
Тишину нарушил голос Сюрпрайз:
– Все, живо, делайте как я – А-а-а-а-а – паника!
Пони уже были готовы пуститься наутек, как раздался голос, преисполненный внутренней силы и достоинства:
– Не нужно паники, мои маленькие пони.
Все взоры обратились в сторону лестницы на второй этаж. Там стояла принцесса Селестия, которая, вне всяких сомнений, слышала речь феи.
– Одри, Кризалис, не соблаговолите ли вы подняться в мои покои, пожалуйста.
Селестия сделала нажим на последнем слове, а девочка и перевертыш нервно переглянулись и направились в сторону лестницы. Сама Кризалис переживала не столько за себя, сколько за малышку. Той и так досталось от людей в этом клубе. Еще не хватало, чтобы Селестия все усугубила.
В спину им донесся голос Романа:
– Вот и сказочке конец!
Одри постаралась не обращать внимания на эти слова, ведь в сериале принцесса Селестия была показана как добрый и справедливый правитель… В голову тут же влезли неуместные мысли о Найтмер Мун и что солнечная пони отправила родную сестру на луну аж на тысячу лет.
Стало не по себе.
Поднявшись по лестнице, Одри взглянула на величественную пони. Вот только белая аликорн смотрела никак не на гостей, а на кого-то позади них.
Одри обернулась и увидела Пинки Пай Долорес, которая решила пойти с ними по одной ведомой лишь ей причине.
Розовая земнопони поочередно посмотрела на всех троих присутствующих, после чего затараторила:
– Привет, большая Ти, привет, сырная пони, – Кризалис при этих словах закатила глаза, – а с тобой, Одри, я не прощалась, но привет, – розовая пони невинно улыбнулась.
– Привет, Пинки, – ничуть не смутившись, произнесла Селестия. – Ты что-то хочешь сказать?
Земнопони энергично закивала:
– Ага. Я тут подумала, что Одри может понадобиться адвокат, который будет защищать ее права, и я – лучший кандидат!
Селестия осталась невозмутимой:
– Нет, адвокат ей не понадобится. Я просто хочу поговорить, – немного подумав, солнечная принцесса добавила. – Но я знаю, как ты можешь помочь.
Пинки тут же навострила уши:
– Как?
– Ты можешь побыть охранником и никого не пускать, пока я беседую с нашими новыми друзьями.
– Ам-м-м… – судя по виду, Пинки Пай не особо нравилась эта идея.
Селестия покосилась на королеву перевертышей и вопросительно приподняла бровь. Этого было достаточно.
– Так уж и быть, сырная пони тебе потом все расскажет, – со вздохом произнесла Кризалис.
– Заметано! Можете на меня положиться, – с радостью отозвалась Пинки Пай.
Селестия кивнула и первой вошла в свою комнату. Кризалис зашла следом, бурча себе под нос что-то про «сырную пони». Когда же Одри сделала шаг в покои белоснежного аликорна, Пинки тихо прошептала на ухо малышке:
– Не бойся. Она хорошая и на луну тебя не отправит.
Девочка удивленно уставилась на собеседницу, отчего розовая земнопони захихикала в копытце и пояснила:
– Просто догадалась.
Одри, поблагодарив, переступила порог комнаты Селестии, и одновременно с этим за ней закрылась дверь. Бежать было некуда. Не то чтобы она собиралась, но было бы чуть спокойнее, останься дверь приоткрытой, хоть немного.
Внутри оказалась просторная комната, служившая, похоже, одновременно и кабинетом, и спальней, и будуаром.
У стены стояла огромная кровать под полупрозрачным балдахином, а рядом возвышалось зеркало и туалетный столик.
Покрытый мягким ковром пол тут и там устилали подушки, что заменяли пони стулья.
А еще здесь стоял развернутый портативный компьютер, за которым, видимо, принцесса работала, пока ее не прервали.
– Присаживайтесь, – Селестия указала копытом на подушки-пуфики.
Кризалис не надо было долго упрашивать, и она тут же улеглась. Одри же немного замялась.
– А может, я постою? – переминаясь с ноги на ногу поинтересовалась девочка.
Мордочка Селестии ничего не выражала:
– Разговор может быть долгим, а может быть коротким, поэтому лучше присядь. Хуже не будет.
Одри, подавив вздох, села.
– Хотите чаю? – поинтересовалась радушная хозяйка.
Хотелось отказаться, но Кризалис успела первой:
– Конечно. Малышке – чай со сливками, а мне можно плеснуть немного алкоголя, для бодрости.
– Очень хорошо, – Селестия направилась куда-то в глубины своей комнаты, а Одри, изнывающая от любопытства, прошептала:
– Что с нами будет?
Кризалис безразлично пожала плечами:
– Понятия не имею. В худшем случае нас выкинут из «Маяка» взашей. Аликорны, а с ними и воображалы-единорожки, любят проводить подобный фокус со мной, – перехватив испуганный взгляд Одри, перевертыш добавила, – но, думаю, до этого не дойдет.
– П-п-почему?
– Ну, мы же все еще здесь и нам предложили чаю, верно?
– Пожалуй… – но в голосе девочки не было уверенности.
Через несколько минут вернулась Селестия, перед которой парил поднос с тремя чашками чая и блюдечком с печеньями. Опустив его перед гостями, солнечная пони произнесла:
– Чувствуйте себя как дома.
Кризалис и Одри переглянулись, фея начала смеяться, а вскоре к смеху присоединилась и девочка. Селестия же дождалась, пока гости отсмеются, поинтересовалась:
– Я сказала что-то смешное?
– Да нет, ничего, – с ухмылкой отозвалась Кризалис. – Просто дома бывает тесновато.
– Много людей? – попыталась уточнить солнечная пони.
– Узкий шкаф, – отозвалась Кризалис серьезно.
Одри после этих слов покраснела и предпочла за благо насладиться чаем, который оказался обжигающим.
– Простите. Я не знала, в каких условиях вы живете, – начала было Селестия, но Кризалис перебила.
– Да ладно. Нормальные условия. Даже отличные, если брать в расчет как живут иные синтеты, если вообще живут. Так что давай без любезностей. Говори, что хотела сказать, и мы пойдем.
Одри удивленно уставилась на Кризалис, которая до этого не проявляла такой откровенной враждебности ни к кому. Ирония – да. Этого у феи было хоть отбавляй, но не злобы.
Селестия, вопреки ожиданиям, лишь улыбнулась уголками губ:
– Поведенческий стереотип?
– Да, скорей всего он, зараза, – не стала отпираться Кризалис. – Но извиняться за свой тон я не буду, так и знай.
– Стало быть, ты – эквестрианка, – задумчиво произнесла принцесса.
– Нет, она – фея! – пони уставились на Одри. – Она умеет творить чудеса. А еще она самый надежный и верный друг.
– Спасибо, малышка, – с теплотой в голосе отозвалась Кризалис.
Вместо ответа Одри обняла свою фею и тихо прошептала:
– Я не хочу, чтобы тебя выкинули отсюда взашей…
Селестия, слышавшая каждое слово, произнесла:
– Никто никого выкидывать не собирается. Наоборот, я хочу, чтобы вы остались.
Кризалис и Одри удивленно посмотрели на царственного аликорна, после чего перевертыш прошипела:
– Остались? После того, как окружающие повели себя с малышкой? Серьезно?
– Да. Серьезно. Я понимаю, некоторые из собравшихся самые настоящие «самородки», которых больше нигде не найдешь, но в глубине души они хорошие люди. Просто запутавшиеся.
Кризалис нахмурилась:
– Самородки или самовыродки?
Селестия вздохнула:
– Мир людей диктует свои правила и мораль, отчего даже лучшие из них готовы идти по кривому пути.
– Ну так и макни их пару раз башкой в нечистоты, а потом врежь копытом по башке, да так, чтобы в ушах зазвенело. И проблема будет решена.
Селестия лишь покачала головой:
– Нет, нельзя просто так говорить всем и каждому, что ты о них думаешь, и в чем они не правы. Как правило, это приводит к прямо противоположному результату и выплескивается в агрессию по отношению к окружающим. Нужно действовать тоньше.
– Ответ лицемеров и трусов, – фыркнула Кризалис.
– А еще политиков и бизнесменов. А они вряд ли сохранили бы свой пост, если бы не знали, что сказать людям.
Кризалис хохотнула:
– О да, скажи это БРТО и людям, что там работали. Они точно оценят шутку.
– Там была несколько иная ситуация, как я слышала.
– Как удобно.
– Кризалис, – с укором произнесла Одри. – Это принцесса Селестия.
– Ну а я – королева Кризалис. Мы друг друга не любим, и у нас разные точки зрения на ситуацию.
– Но ведь… это… то, о чем только что сказала принцесса, разве нет?
Глаза Кризалис расширились:
– Что? О чем ты?
Одри пояснила:
– Ты говоришь правду ей в лицо, а она высказывает свою точку зрения в более мягком ключе, – Кризалис открыла было рот, но девочка продолжила. – Соглашаясь с тобой, но по-своему. Мне так кажется. Прости.
Фея лишь удивленно захлопала глазами, а солнечный аликорн с улыбкой произнесла:
– Лучше и не скажешь.
– Хорошо, – сквозь зубы произнесла королева. – Ты победила. Опять. Довольна?
Селестия подошла к импровизированной кровати, на которой лежала собеседница и покачала головой:
– Мы ведь не соревнуемся. Мне правда нужна твоя помощь.
– Тебе? Моя? И что же может предложить глупая королева умной принцессе? Гриву расчесать? Подушку взбить? О, знаю! Пыль протереть! – с неприкрытой иронией отозвалась Кризалис.
Селестия хотела было что-то ответить, но сзади раздался радостный выкрик «Ух ты!». Все присутствующие повернули головы к источнику шума и увидели маленькую кобылку синего цвета, облаченную в ночную рубашку и импровизированную бумажную шляпу в виде кораблика. Из головы жеребенка торчал небольшой рог, а за спиной были крылья, сейчас расправленные.
– Я не знала, что у нас будут гости. Тогда бы не ложилась спать! – маленькая кобылка подбежала к собравшимся и искренне улыбнулась. – Привет, я – Вуна, а вы кто?
– Привет, Вуна, – улыбнулась в ответ девочка. – Я – Одри, а это – Кризалис.
– Очень приятно, – серьезно ответила малышка, после чего задумчивым взглядом стала изучать перевертыша, даже обошла последнюю несколько раз, и, придя к определенному выводу, заявила:
– Ты странная. Ты болеешь?
Мордочка Селестии осталась непроницаемой, и лишь веселый блеск в уголках глаз выдавал настоящие чувства царственной особы. Одри же приложила ладошку ко рту, чтобы скрыть улыбку. Ну а сама виновница торжества не стала сдерживаться и рассмеялась:
– Малышка, когда ты вырастешь, из тебя может получиться достойный доктор. Нет, сейчас со мной все в порядке, но совсем недавно очень плохо себя чувствовала, и если бы не одна милая маленькая девочка, то болеть мне и по сей день.
– Да я ничего такого не сделала… – смущенно отозвалась Одри.
– Я-я-ясно, – протянула Вуна и тут же задала следующий вопрос. – А эти дырки у тебя в теле из-за пережитой болезни?
Кризалис подняла правую переднюю ногу и критически ее осмотрела:
– Неа. Они для музыки.
– Сыграешь мне? – тут же навострила ушки Вуна.
– М-м-м, как-нибудь в другой раз.
Глаза Вуны стали умоляющими:
– А почему не сейчас?
– Я бы тоже послушала, – тут же поддержала инициативу жеребенка маленькая девочка.
Кризалис наградила свою спутницу укоризненным взором, но, несмотря на покрасневшие щечки, Одри взгляд не отвела, и теперь уже двое смотрели на королеву выжидающе.
– Я устала за сегодня, – пробурчала та. – Так что до следующего раза.
– Ла-а-адно, – хором отозвались жеребенок и маленькая девочка.
Вот только любопытство маленькой Вуны этим не ограничилось, и она задала очередной вопрос:
– А ты пони?
Пришел черед задуматься Кризалис:
– Хм, какой интересный вопрос. Давайте спросим мнения специалиста: Ваше солнцекрупое великолепие, как вы считаете, пони я, иль жук дырявый?
Все три пары глаз устремились на Селестию, а Вуна меж тем что-то начала шептать одними губами, не иначе запоминая незнакомое слово. Одри же выглядела донельзя задумчивой, и чем дольше она размышляла, тем краснее становились ее щечки. По-видимому, девочка пыталась представить сказанное Кризалис у себя в голове.
Принцесса проделала те же действия, что и маленькая аликорн до нее. Критически осмотрела собеседницу и произнесла:
– По всем признакам – пони. Пони-дуршлаг.
Первой не выдержала Кризалис и рассмеялась, а вскоре к ней присоединилась Одри, Вуна, да и сама Селестия.
Когда смех сошел на нет, маленькая принцесса ночи явно собралась спросить еще о чем-то, но первой оказалась девочка:
– Какая у тебя классная шляпа.
Вуна заулыбалась:
– Тебе нравится?
– Очень, – честно ответила Одри. – Ты сама ее сделала?
Жеребенок немного смутилась:
– Нет. Я не умею. Мне ее мама купила.
Одри не растерялась:
– По-моему, это замечательный подарок.
– Спасибо, – Вуна сняла свою шляпу, покрутила в копытах и протянула Одри. – Держи.
– Что? О, нет. Я не могу. Это же подарок мамы.
– Ерунда. У меня их еще много, а мама не будет против, – Вуна выразительно посмотрела на Селестию.
Солнечная пони качнула головой:
– Нет. Не буду.
– Видишь, – радостно отозвалась Вуна. – Все в порядке. Бери.
Одри аккуратно взяла подарок и надела ее себе на голову. Шляпа оказалась немного великовата, но девочка не жаловалась:
– Спасибо.
Вуна заулыбалась лишь сильнее.
– А хочешь, я научу тебя делать из бумаги поделки? – тут же предложила девочка, которой не хотелось оставаться в долгу.
Глаза жеребенка расширились:
– А ты умеешь?
Одри кивнула.
– У меня даже с собой бумага… – договорить девочка не успела, так как Вуна ее заключила в крепкие объятия, – есть.
– Конечно хочу. Очень-очень-очень. Я буду прилежной ученицей, правда-правда.
– А я постараюсь быть учительницей, – девочка вспомнила учителей в школе и добавила. – Очень хорошей учительницей. Только нам нужно место.
– Оно есть! – радостно сообщила Вуна. – В моей комнате.
Разжав объятия, маленький жеребенок побежала к себе, но на полпути остановилась и обернулась к двум взрослым пони:
– Пока, мам. Пока, музыкальная пони, – Вуна помахала копытом и скрылась в своей комнате.
Вскоре туда же вбежала и Одри.
Взрослые пони наблюдали за этой сценкой с улыбками, и, как только дети скрылись, Кризалис подала голос:
– Мама, значит?
Мордочка Селестии не изменилась, разве что в глазах промелькнула грусть:
– Жеребенку нужна не сестра, а мать. Тут все сложно.
– Понимаю, – кивнула Кризалис, сама при этом думая о маме Одри – ужасном человеке, по мнению королевы перевертышей.
– Музыка, значит? – не удержалась и подковырнула Селестия.
Кризалис лишь пожала плечами:
– Это лучше, чем говорить, что эти отверстия нужны, чтобы люди свою палку туда совали.
– Но ведь они не для этого, – попыталась возразить аликорн.
– Угу. Еще скажи, что они были нужны, чтобы подчеркнуть что я – пони-жук. Вот только я что-то не припомню дырявых жуков.
– Ты все утрируешь, – грустно отозвалась Селестия.
– Ну а ты пытаешься разглядеть хорошее там, где его нет.
Пони замолчали, каждая думая о своем. Наконец подала голос Кризалис:
– Вот интересно, ты ведь большую часть времени предоставлена самой себе? – перехватив вопросительный взгляд принцессы, перевертыш пояснила. – Ты не была на сегодняшней вечеринке внизу.
Аликорн пожала плечами:
– Я ждала, пока Вуна проснется. Все-таки этот праздник в ее честь.
– Пусть так, — не стала спорить Кризалис. – Это не умаляет того факта, что у тебя много свободного времени.
– Это лишь то, что на виду. На деле же…
– Свободное время все же есть, — перебила Кризалис, и то был не вопрос, а скорее утверждение.
– Да. Есть, — не стала спорить Селестия.
– Тогда почему ты его не тратишь на по-настоящему важные вещи?
Солнечная принцесса склонила голову набок, но, вопреки ожиданиям Кризалис, в глазах Селестии не промелькнула обида, а лишь любопытство:
– Ты не могла бы пояснить?
– Охотно, ваша милость, – с иронией отозвалась перевертыш. – Если у тебя с жеребенком сложились родительские отношения, то почему ты заказываешь бумажные шляпы-кораблики через сеть, вместо того, чтобы самой сделать?
Селестия замолчала, а Кризалис продолжила, не давая своей собеседнице возможность обдумать ответ:
– Потому что так проще?
Аликорн прикрыла глаза и слегка качнула головой:
– Скорее, много дел, а мне хотелось сделать малышке достойный подарок.
– Нет дела важнее, чем забота о ребенке, – с уверенностью произнесла Кризалис. – А самый лучший подарок – это тот, который был сделан собственными копытами. Даже если получился коряво… – пришла неуместная мысль о бумажной короне, сделанной для Одри. Вышло так себе, и пусть она теперь стояла на полке рядом с другими поделками девочки, Кризалис так и не узнала, понравился ли малышке подарок.
Солнечная пони вздохнула:
– Наверное, ты права и мне стоит попробовать сделать для Вуны что-то самостоятельно…
– Чудеса! Я и вдруг права.
Селестия слабо улыбнулась и решила сменить тему:
– И все же мое предложение в силе.
– Остаться, чтобы выслушивать оскорбления? – с сарказмом спросила Кризалис. – Что-то как-то не хочется. Да и малышка – милый и добрый ребенок. Она такого не заслуживает.
– Именно поэтому я и прошу помочь мне. На людей хорошо действует принцип кнута и пряника, но если с пряником у меня все в порядке, то с кнутом дела обстоят не очень. Вдвоем же мы сможем попытаться все изменить, чтобы посетители клуба не на словах, а на деле стали бы теми, к кому они себя причисляют, — немного помолчав Селестия добавила. – И чтобы Одри, как и другие дети, могла спокойно прийти в этот клуб и насладиться временем, проведенным здесь, наравне со взрослыми.
Кризалис хотела было нагрубить, ведь Селестия пыталась манипулировать ею, упомянув малышку, но осеклась. В глазах солнечного аликорна промелькнуло отчаянье. Королева перевертышей отвела взгляд и пробурчала сквозь зубы:
– После сегодняшнего вряд ли это сработает. Кунать башкой в грязь обычно работает единожды и я свой шанс использовала.
– Именно поэтому я и говорила…
– Бла-бла-бла, – перебила Кризалис. – Я слышала, что ты сказала, как и то, что сказала Одри. Но в таком виде или в виде Кейденс мне появляться перед ними явно не стоит.
– И не надо. Как насчет Флэр Де Лис? Еще задолго до моего появления в клубе тут была одна такая, и многие пони, а порой и люди, обращались к ней за советом.
– Хм. Можно попробовать, но чего ты все же от меня хочешь? Явно не речи с трибуны.
– Нет. Не с трибуны. Шепоток там, укоризненное слово тут, а если перегнешь палку, то я буду рядом, чтобы сгладить острые углы.
Кризалис посмотрела на Селестию с уважением:
– А ты та еще интриганка, знаешь об этом?
– Этот мир диктует свои условия. И либо ты приспосабливаешься к ним, либо тебя снесет приливной волной.
– Хорошо. Мы можем попробовать, но оплата вперед.
Солнечный аликорн нахмурилась:
– И что же ты хочешь? Уж не ночь ли со мной?
– Не-е-е. Это ляганный стереотип, – отмахнулась Кризалис. – Предложение, конечно же, заманчивое, но я все же пас. В главном зале был очень аппетитный тортик, и я не прочь была бы его съесть.
– Этот торт предназначался мне, вообще-то, – принцесса недовольно надула щечки.
– Ну, значит, никаких проблем?
Селестия вздохнула:
– Нет. Никаких.
– Да и потом, – не удержалась от шпильки Кризалис. – Тебе все равно не помешало бы сесть на диету…