Дикие
Глава 17: На абордаж
Оригинальные названия территорий на карте Эквестрии:
* — Bone Dry Desert
Рэку звук постепенно ускоряющихся колёс поезда казался всё более привычным и приятным. Укладываясь на свою сумку на угловой скамейке вагона, вороной почувствовал, как его веки привычно начинают закрываться. Тело охватило спокойствие, а когда послышался уже в некотором смысле родной стук шпал, жеребец почувствовал, что засыпает.
Однако что-то не давало ему заснуть. Уже даже в голове не было никаких навязчивых мыслей, которые иногда могут заставлять мозг работать и не давать остальному телу отдаться сну. Немного обдумав это, жеребец решил, что что-то мешает заснуть ему извне. Поэтому глаза пришлось раскрыть. Приподняв голову, Рэк осмотрел вагон и практически сразу понял, в чём дело.
Досыпать оставшиеся часы сна легли пока что только Рэйнбоу с Эпплджек. Пинки Пай весело игралась с медведем на другом конце вагона. А Твайлайт и Флаттершай с Рарити молча смотрели на жеребца. Модельерша – надменно, Флаттершай – обиженно, а взгляд Твайлайт вообще не нёс в себе никаких эмоций и от этого становился самым неприятным из всех трёх. Да ещё и сам вагон был в полумраке, солнечные лучи только-только поднявшегося над горизонтом солнца едва ли могли осветить помещение. Картина была не из приятных.
— Ложитесь спать, пока есть время, — посоветовал Рэк.
— Как ты мог так поступить?! – внезапно пропищала Флаттершай. – Они же ничего тебе не сделали!
Повисла тишина. Рэк затупил взгляд в пол, а затем сжал губы.
— Я-ясно, — протянул он, усаживаясь на деревянной скамье. – Похоже, мы ещё не закончили.
Он поднял хмурые глаза и уткнулся в те же самые три взгляда кобылок. Возмущение выдала Флаттершай, поэтому он обратился к ней.
— Там, где у тебя сейчас бинты, — заговорил он голосом скорее поучительным, чем злым, — два следа от зубиков одной из кукушек. Вспомни, как это было неприятно, когда рана только появилась. А теперь представь, что было бы, если бы та стая в пещере долетела до тебя, будь ты там одна.
Слова подействовали на пегаску. Обиженный взгляд розовогривой немного прояснился. Она вспомнила, что Рэк спас ей жизнь. Видимо, забыла об этом, пока была в шоке.
Но на смену Флаттершай поспешила встать Рарити:
— Это не отменяет того, что было, когда вы выбрались оттуда. Они были застигнуты врасплох и ничего не могли сделать! Мы могли найти общий язык! И они бы нам не смогли ничего сделать, потому что нас защищало солнце.
— Оно вас ещё защищало бы от силы полминуты, — буркнул жеребец. – Что-то я не верю, что вы бы смогли за это время подружиться.
— Мы с Твайлайт могли бы остановить их магией! – Рарити встала со скамейки и гордо выпятила грудь. – В отличие от тебя, мы могли бы остановить их, не прибегая к насилию!
Рэк подался вперёд, вытянув голову над полом, и спросил:
— И почему же не остановили?
Очередная тирада, казалось, застряла в горле белой единорожки. Ошарашенно уставившись на вороного, она будто бы забыла, что хотела сказать. А тот лишь хмыкнул:
— Да потому что замерли в афиге и забыли, как колдовать. Вы опомнились-то, когда большая их часть уже была прибита, и решили попытаться остановить меня. Меня, а не их.
— Зачем ты убил её? – прошептала Флаттершай дрожащим голосом. – Она же оставалась одна. Она бы ничего тебе не сделала…
— Пф…
Рэк поднялся со своей скамьи. Делая медленные шаги по вагону из стороны в сторону и смотря куда-то в окно, жеребец заговорил:
— Если бы она смоталась от нас, она бы могла сделать кучу вещей. Напасть на ребёнка – запросто. Переносить заразу – пожалуйста. А веселее было бы, если бы она нашла ещё свору черпамусклов и пригнала бы их на нас. А то я уже не знаю даже, может, они по всей Эквестрии лазают, то голем у Понивиля, то черпамусклы под Эпплузой.
— Если бы они давно были в стране, принцессы уже знали бы об этом, — неуверенно проговорила Твайлайт.
— Ох, вот оно как? – приподнял бровь Рэк, посмотрев на сиреневую кобылку.
— Но если бы они знали, то знала бы и я, — заметила Твайлайт уже более уверенным голосом.
— Хм, и откуда?
Кобылка приложила копыто к груди и проговорила:
— Я сама принцесса.
От такого высказывания Рэк удивлённо дёрнул бровями, а затем головой.
— Ты же наверняка понимаешь, что Твайлайт бы сама могла разобраться с остатками стаи? – снова решила наступать Рарити.
— Если бы она сожгла их, не думаю, что вы были бы так рады, — фыркнул жеребец.
— Их не надо было убивать! – Рарити впервые выбилась из осанки топ-модели, от чего грива стала падать ей на лицо. – Рэкшен, неужели ты этого не понимаешь?
— Я почти смогла поговорить с ними, — прошептала Флаттершай. – Мне не хватило совсем чуть-чуть….
— Так вот, из-за этого «чуть-чуть» на тебе бинты, — Рэк указал в сторону шерстяной груди пегаски.
Пегаска замолчала под воздействием слов жеребца, уже второй раз. И снова на её смену в наступление перешла Рарити, с надменной злостью смотрящая на вороного:
— Ты мог не убивать последнее существо. Ты мог сохранить жизнь хотя бы ей. Будто бы ты получаешь удовольствие от каждой их смерти! Будто бы ты родился для этого!
— Если бы я родился для этого, у меня была бы подходящая кьютимарка, — тихо прорычал Рэк. – Но ты наверняка заметила, что у меня её нет.
Теперь уже второй раз замолчать пришлось модельерше.
— Это не может приносить удовольствие, — хмуро проговаривал жеребец в повисшей тишине. – Это мерзко. Но я делаю это, потому что понимаю, в отличие от вас, что если я этого не сделаю, то они сделают это со мной. И вам бы это тоже пора понять. Они не понимают нормального языка, как могут понимать обычные звери Эквестрии. Они дикие. И их никакие слова не убедят. Только смерть. Пристрелить, раздавить, задушить любой ценой. Тогда они успокоятся, и навсегда.
Кобылки молчали. Рэк посчитал это за конец разговора и направился к скамейке.
— А сейчас нам надо выспаться, — наконец сказал он. – Нужно поспать несколько часов, чтобы восстановить силы. Кто сидит с медведем, пусть время от времени сменяется и следит за тем, что творится снаружи, и передаёт Свифу, куда ехать и что делать.
С этими словами Рэк снова улёгся на скамейке.
На этот раз он смог спокойно заснуть.
Прошло несколько часов, в ходе которых пони сменяли друг друга, усаживаясь возле медведя, чтобы следить за ним, а остальные спали чутким сном. С довольной миной развалились лишь Рэйнбоу Дэш да Пинки Пай, с мордашки которой улыбка, возможно, вообще никогда не сходит. Солнце тем временем поднялось на достаточно солидную высоту, и стало совсем светло. Сонливость стала сходить на нет даже у самых сонных, и вскоре в вагоне снова появились оживлённые обсуждения. Особенно всем понравился забавный косолапый медведь, сидящий практически в углу вагона. Лишь Рэк поглядывал на него скептически, так как каждый раз его кивки головы совпадали с небольшими поворотами железной дороги. Но он отлично понимал, что мишка был взят для уверенности в правильности пути. Кто ж мог знать, что существа побегут именно чётко на юг.
Внезапно медведь с беспокойным рёвом стал махать лапами в правую сторону. Рэк уже подумал о том, что поезд нужно останавливать, но Твайлайт предположила, что нужно немного проехать вперёд – очень скоро поезд должен был сам повернуть в эту сторону.
И действительно, через несколько минут поезд поехал вправо, и через левые окна всем открылся завораживающий пейзаж безграничных пустынь. Локомотив вёз их по границе между лесом и Пустыней Сухих Костей*. На карте эта граница была помечена как Дальний Фронтир и протягивалась до самого портового города на берегу Южного Лунного Океана.
Мишка успокоился. Существа действительно взяли курс на портовый городок. Другое дело, что напрашивалась возможность догнать черпамусклов, ведь с момента нападения на поезд до того, как из леса вернулся отряд, прошло немного времени, а локомотив намного быстрее бегущих тварей. И Рэк поспешил об этом предупредить:
— Почаще смотрите в окна. Они могут показаться впереди в любой момент.
Кобылки стали выглядывать из окон, а Рэк порой высовывался по плечи, чтобы увидеть толком, что происходит на горизонте. Но пока что впереди по шпалам и золотистому песку никто не бежал.
— Свифу нельзя останавливать поезд, — заметил вороной, усаживаясь на скамейку. – Если мы их догоним, им труднее будет напасть на нас. Твайлайт? – Рэк поднял взгляд на принцессу. Та кивнула:
— Я ему дала задание вести поезд по путям, пока мы не скажем останавливаться. Можешь положиться на него.
Поезд рассекал горячий воздух, стуча по шпалам металлическими колёсами. Медведь уже перестал куда-то водить головой, иногда лениво направляя нос вперёд. Это означало, что стая черпамусклов бежала по путям.
Постепенно медведь стал более оживлённо дёргать носом и ещё злее махать лапами вперёд. Пони поняли, что так медведь пытался показать, что они нагоняют врага. Все стёкла окон левой стены были подняты, и Рэк стал ещё чаще выглядывать из крайнего, самого ближнего к локомотиву, ища глазами на горизонте кучку силуэтов, но постоянно не видел никаких изменений. Всё те же пески впереди с одной стороны и лес с другой, пустая железная дорога и непривычно тёплый воздух, из-за которой всё-таки пришлось стянуть с себя мокрую куртку.
Внезапно медведь сам бросился к окну и, высунув голову из него, громко заревел. После такого жеста подскочили все. Рэк в очередной раз кинулся выглядывать вперёд и объявил:
— Вижу их! Мы их догоняем!
Впереди действительно левее железной дороги на стороне песков бежало чуть больше дюжины черпамусклов. Поезд постепенно приближался к стае, и Рэк тут же бросился к Твайлайт с Рарити:
— Займите окна! Мы должны ударить, как только сможем попасть по ним все сразу. Будьте готовы!
— Что нам делать? – моментально отозвалась Твайлайт.
— Цельтесь магией им в головы! – попытался перекричать удары колёс Рэк. – Не дайте им залезть в вагон!
Толпа существ стала ещё ближе. Быстро перебирая своими голыми от кожи копытами, твари неслись параллельно рельсам, не забегая на железнодорожные пути. Приближающийся локомотив они не видели или не хотели видеть, единственное, что осталось в их жёлтых головёнках – это песок и копыта, которыми надо махать что есть мочи, чтобы бежать вперёд.
В левой стенке было четыре окна. Конечное, самое дальнее от черпамусклов заняла Рарити, в следующее за ней смотрела Твайлайт, а в крайнее, самое ближнее, был направлен коротыш Рэка.
— Стрелять по моей команде! – крикнул Рэк, когда стаю уже можно было различить. – На счёт три! Один!
Твайлайт с Рарити выглянули из окон. Рога обеих охватила магическая дымка, с каждой секундой густевшая всё сильнее и сильнее.
— Два! – прокричал жеребец, когда существа оказались в десятке метров от локомотива.
Пустынные дюны одна за другой проносились вдалеке. Солнце нещадно испепеляло своими лучами, от чего пот начинал скатываться прямо на глаза Рэку. Но пушку он держал крепко.
На языке уже крутилось «три». Но в последний момент в соседнем от жеребца окне внезапно образовалась голова радостной Пинки.
— Ой какие милашки! – радостно прокричала она.
— Пинки, назад! – прокричала сзади Эпплджек, бросаясь к подруге.
В этот момент одна из тварей, немного развернувшись, вдруг прыгнуло к окну, в которое выглядывала радостная розовая кобылка, протягивающая вперёд копытца.
Но прыгая ко второму окну, черпамускл, к своей досаде, оказался прямо перед первым, из которого выглядывала пушка Рэка.
— ТРИ!
Там, где миг назад был жёлтый череп, не осталось ничего. Остатки тела кубарём полетели в песок, измазываясь в своей же собственной крови. А ошарашенную Пинки сдёрнула с окна ковбойша.
Несколько магических ударов подкрепило залп Рэка, сбив ещё трёх черпамусклов с ног. Но как минимум два из них снова поднялись и побежали в погоню за поездом, и если до этого они бежали более-менее спокойно, то теперь они неслись с большим ожесточением.
— Какого хрена?! – вспылил Рэк на Твайлайт с Рарити. – Вы должны наверняка их валить!
Если до этого внутри Рэка был холодный расчёт, то теперь в этом расчёте посеялась какая-то неуверенность. Неужели Твайлайт с Рарити щадили этих паскуд?
Основная масса бежала уже практически на уровне окон. Рэк направил в сторону очередной твари свою пушку и уже был готов выстрелить. Бегущий черпамускл оглянулся на жеребца.
И произошло что-то страшное.
Тело черпамускла на мушке разошлось по швам. Тварь посыпалась, словно карточный домик, превратившись в непонятное месиво с черепом посередине. Из этой смеси вдруг поднялись один за другим пять чёрных шариков. Закружившись вокруг уже отдаляющихся остатков от черпамускла, они раскрыли свои большие красные глаза.
— Кусачки… — прошептал Рэк, с ужасом смотря назад, на развалившееся тело.
Маленькие шарики, закрутившись вокруг фарша из черпамускла, смешанного с песком, будто бы услышали шёпот вороного. Чуть-чуть покружившись на месте, они ринулись в погоню за поездом, причём в несколько раз быстрее тех черпамусклов, которые пытались догнать поезд сзади.
В миг Рэк подскочил в сторону Рарити с Твайлайт и крикнул:
— Забудьте о черпамусклах, бейте в те чёрные точки позади! Если они нас догонят, нам всем конец!
Под вагоном стремительно перестукивались шпалы. Поезд, казалось, набрал ходу. Тем временем Твайлайт с Рарити уже собирались броситься в задний тамбур вагона.
Но в этот момент в модельершу из окна буквально стрелой влетел очередной черпамускл. Прижав к полу панически завопившую Рарити, он уже был готов вонзить зубы в изогнувшееся тело кобылки.
На помощь пришёл сидящий рядом медведь. Упавшую в обморок Флаттершай пытались упрятать ближе к противоположному углу вагона Рэйнбоу с Эпплджек, и о косолапом все успели забыть. Подорвавшись со своей скамьи, он сцепил челюсти на шее врага и, с громким рёвом подняв его в воздух, с размаху выкинул обратно в раскрытое окно.
Стреляя в одного черпамускла, Рэк не заметил другого, отклоняющегося от основной стаи и устремляющегося к тому окну, где раньше стояла Твайлайт. Но из него внезапно высунулась внушительная голубая пушка и выстрелила прямо в прыгающую тварь. Путаясь в куче конфетти, существо оторвалось от погони.
— Вуи-и-и-и-и! – радостно пропищала Пинки.
— Знай наших! – восторженно прокричала радужногривая пегаска позади.
Твайлайт наконец-таки распахнула дверь тамбура, выводящую прямо на воздух, и, ухватившись за стену копытцем, чтобы не упасть, и стиснув зубы, начала покрывать преследующих поезд кукушек очередью скоростных магических заклинаний. Оглянувшись, Рэк заметил, как одна за другой отлетают поверженные кусачки.
Рэк выстрелил в очередной раз, и мощный удар разнёс в щепки переднюю ногу одного из ближайших черпамусклов, и тот уже свалился в песок, но, чуть-чуть отстав от стаи, внезапно вскочил и побежал снова, виляя туда-сюда, но не сбавляя скорости, несмотря то, что вместо ноги из тела торчал кусок кости.
— Рэйнбоу! – заорал Рэк. – Вылетай! Сбей их! Заставь затормозить! Я по ним не могу толком попасть!
— Поняла! – отозвалась пегаска.
Сверкнув радужными цветами, Рэйнбоу вылетела через левое окно. Какие-то секунды она мчалась над песком параллельно поезду с выставленными вперёд передними копытами, набрав скорость, едва ли не большую, чем у локомотива. Затем, хитро ухмыльнувшись, будто бы сбитая пулей, она плавно повернула в сторону поезда и, словно падающий снаряд, врезалась в первых черпамусклов. Существа посыпались от её копыт один за другим. Сбив всего лишь двух первых, она заставила ещё троих споткнуться об остальных. Ритм бега сбился. И за тем последовал новый выстрел Рэка, высунувшегося практически по пояс, но попавшего сразу в двоих черпамусклов.
Позади хлопнула дверь – хмурая Твайлайт разобралась с кусачками и вернулась к своему окну.
И снова оно.
Черпамусклы, подбитые Рэйнбоу, расклеивались, разваливались, превращались в противное месиво из костей и мяса. А вверх поднимались новые стаи чёрно-красных кусачек. Только теперь они пришли на замену уже троих черпамусклов, и их уже было не пять, а пятнадцать.
Развернувшись в воздухе и оказавшись позади состава, они выстроились в вертикальную плоскость, параллельно стенкам поезда. А затем, ускорившись, они вонзились в левую стенку вагона.
Когда Рэк выстрелил в них и размазал треть кусачек, было уже поздно. В уши отряду ударил стук громыхающих шпал. Кусачки за одну секунду, пролетев через левую стенку поезда, выели её практически полностью, оставив лишь на крае единственное целое окно, через которое чуть раньше выглядывал Рэк. Преграда в виде стены, отделявшая стаю черпамусклов от пони, перестала существовать.
— Рэйнбоу, назад! – истошно завопил Рэк.
Пегаска и сама догадалась, что нужно делать, и стрелой вернулась в вагон. В обмороке оказалась ещё и Рарити. С трудом оттащив их к противоположной, пока что целой, стенке, отряд встал спиной к лежащим на полу модельерше и пегаске, да к Пинки Пай, с трудом их удерживающей на одном месте и не давая скатиться ближе к дыре в поезде.
Из оставшегося десятка нападать бросились ещё пять черпамусклов, по одному на каждого защитника.
Рэк перестал замечать всё то, что происходит вокруг. Впереди оставалась лишь морда черпамускла, выхватившего у него пушку из копыта и сжимавшего её в зубах. Сцепившись с ним и удерживая его за голову левым копытом, он наносил удар за ударом правым по жёлтой головёнке, пытаясь выбить пушку так, чтобы она не вылетела через огромную дыру в вагоне и не застряла где-нибудь позади в песке. В черепе твари появилась внушительная трещина, но зубы намертво сцепили оружие.
И внезапно глаза Рэка отвлеклись от врага, когда жуткое перевоплощение произошло снова.
В мясо развалились оставшиеся пять существ. Огромная страшная туча поднялась над светлыми песками немного позади поезда. Но ещё немного – и она ринется в погоню, и обычными редкими заклинаниями от уже тридцати с лишним кусачек им не избавиться.
— Твайлайт, магический барьер! – прокричал Рэк, оборачиваясь на принцессу, отбивающуюся одновременно от своего черпамускла и стайки кусачек. – Магический барьер! Срочно!
Новый удар Рэка выбил коротыш из зубов противника и нижнюю челюсть вместе с ней. Пушка отлетела к самой дыре и зацепилась за торчащую дощечку. Обоими копытами отталкивая черпамускла в сторону, Рэк повалился в сторону пушки. И он достал её, но оттолкнутый в сторону дыры противник ухватился за задние копыта вороного и, уже скользя по полу, утащил жеребца наружу.
В последний момент Рэк ухватился копытом за тоненькую дощечку, каким-то чудом удержавшую две туши. Поднимающиеся песчинки вонзались в лицо, словно иголки. Лишь из-за скоростного хода вороной не касался песка и нёсся над песочной гладью вперёд.
Зарычав от боли, Рэк повернул голову к черпамусклу, который смотрел на него тупым взглядом своих чёрных глазок, но за его чёрное копыто держался крепко. Однако пушка снова вернулась к нему. Приложив её ко рту и зацепив курок за зубы, он дёрнул копыто вперёд. Курок соскользнул с зубов, и голову без нижней челюсти разнёс очередной выстрел. Лапы распустились, и ещё одно тело плюхнулось в песок и осталось позади.
Запихнув коротыш в кобуру и закинув заднее копыто на платформу вагона, Рэк смог окинуть взглядом область потасовки. Рэйнбоу растаскивала своего противника из стороны в сторону, Твайлайт изредка попадала по нападающим кусачкам, но при этом удерживала их на расстоянии, а её черпамускл валялся недалеко на полу. Создать магическую защиту для друзей у неё не хватало времени – мешали чёрные бестии, вылупившие на сиреневую принцессу огромные красные глаза. А Эпплджек и вовсе превратила своего врага в грушу для битья. В самом плачевном состоянии был медведь, которого полностью покрыли кровожадные кусачки, но он всё равно продолжал с рычанием отрывать одну за другой ноги черпамускла и выкидывать их в окно, благо на это никто не обращал внимания.
Избавившись от врага смачным ударом задних копыт, Эпплджек поспешила на помощь Рэку. Подбежав к краю платформы, она схватила тянущееся копыто вороного своим и потянула на себя.
— Держу тебя! – крикнула ковбойша.
Не повезло ни ей, ни Рэку. Тело, выбитое ковбойшей наружу, попало под колёса поезда. Маленький вагон дёрнуло. Копыта Эпплджек соскользнули с платформы, и она, ошарашенно вскрикнув, съехала с неё, повиснув на копыте Рэка.
Снова на тоненькой дощечке повисли два тела, но этого никто не мог заметить, кроме огромной тучи кусачек, которые, будто бы почувствовав опасность Рэка с Эпплджек, отвлеклись и от Твайлайт, и от мишки и поднялись в воздух, будто бы собираясь напасть на двух земнопони.
Дощечка начала трескаться. У болтающегося Рэка в запасе был единственный манёвр.
— Твайлайт! – прокричал он. – Барьер!
Дощечка не треснула. Рэк отпустил её сам. Последнее, что он успел увидеть, ещё не отлетев – это загорающийся ярким светом рог Твайлайт.
А затем голова практически полностью погрузилась в горячий песок.