Дикие

Глава 30: Рубеж

Голова Большого Боба гудела от напряжения. Три принцессы направились вглубь пещер, четвёртая, Принцесса Твайлайт, пошла к Тинку, чтобы дать ему пару указаний. Сам амбал сидел на одном из тяжёлых мешков и изучал привычный для себя пейзаж – Якетские горы, упирающиеся в тёмный купол мрачных туч. Возле него Глэйд напряжённо всматривался вдаль, лежа на животе и оперев об лежащий впереди мешок винтовку с наведённым вперёд объективом. Висела очень вязкая тишина. Остальные жеребцы были довольно близко для того, чтобы услышать его чёткую команду, но при этом стояли они на достаточном расстоянии для того, чтобы не слышать, как Боб, отведя взгляд от горы, тихо обратился к Глэйду:

— Ты это… Если движение будет – дай знать.

— Дам, — сухо отозвался Глэйд.

— Будь начеку, — неуверенно бросил единорог.

— Угу, — ответил жеребец, не отводя взгляда от объектива.

Боб чувствовал, что что-то должен сказать сыну ещё, но реакция Глэйда давала чётко понять, что не то что бы молодой пони в этом сильно нуждается. Его внимание было полностью сконцентрировано на маленьком чёрном проходе впереди, и какой-то разговор мог его отвлечь.

На нос падал противный снег. Боб периодически стряхивал с гривы белые хлопья, которые отчаянно цеплялись за его волосы. От нечего делать он взял в копыта свой коротыш и покрутил его туда-сюда. Металлический ствол был покрыт царапинами, а мушка немного погнулась, но оружие держалось в боевой готовности. Копыта так и чесались его зарядить, но амбал уже это делал. А вытаскивать патроны и задвигать их обратно было бы совсем уж глупо. Жеребец засунул его обратно в кобуру и снова повернулся к мрачному пейзажу гор.

Тучи затянули небо над деревней практически полностью. Гора для них была как будто бы магнитом. Что-то там Селестия во время заклинания памяти показывала про передвижение облаков к Кантерлоту, чтобы освободить небо. Небось, с других городов какие-то ненужные тучки откидывают сюда так же, магией. Так ведь работает у них погода? Или они четко считают каждое облачко?

Дальше этого в голове ничего не складывалось. Вообще пусто, ну хоть бы какая мысль появилась в голове… Но нет. Он всё так же сидел на мешке и смотрел вперёд, на тёмный кружок у основания гор. А у него на голове, снежинка за снежинкой, складывался очередной кусок сугроба. За спиной и по бокам слышались тихие переговоры сотоварищей, которые так же расположились здесь, в паре десятков метров от деревни. Боб не мог уловить, о чём там идет болтовня, но будничный тон различался запросто. Для ребят этот караул может, уже и последний будет. И ещё не известно, в каком смысле последний. По идее, должны с беспокойством смотреть вперёд, как и Боб. Ан-нет, разговаривают. Да и Боб не чувствовал тревоги. Эти высокие горы с чёрной дыркой внизу, из которой в любой момент могут выскочить твари любого размера – они уже давно стали привычны для всех. Разве что Глэйд смотрел вперёд более сосредоточенно, чем остальные.

Даже напряжение в голове немного отпало. Прохладный снег перестал быть таким уж противным, но Боб его всё равно стряхнул со своей чёлки. Будничность настолько закралась в голову амбала, что он даже рискнул завести разговор с лежащим рядом сыном:

— Скоро это всё закончится. Пройдёт это всё – и можно будет уехать хоть на край света. А?

Глэйд невесело хмыкнул.

— Приедем в Понивиль, — прохрипел Боб, не отводя взгляда от горы. – Построим там большой дом. Для нас, для всех. А можно и два. Чтоб отдельный был у тебя и у…

Так и не закончив фразу, Боб вздохнул воздух. Он всё так же сидел, свесив задние копыта с мешка. Какое-то время так и висела тишина.

— Но ты хотел выстрелить в неё? – прозвучал голос Глэйда

Вздрогнув, единорог покосился на молодого пони. Тот всё так же не отводил сосредоточенного взгляда от пещер. Боб окинул его задумчивым взглядом, пытаясь заметить злость или обиду в его лице, едва заметным за трубкой от прицела на винтовке, но то было полностью бесстрастным. Амбал решил не врать.

— Хотел. Может, не сам… Но я чувствовал, что хотел.

— И чего не выстрелил? – Глэйд поднял на отца презрительный взгляд. Боб не отвёл от него взгляда, хотя очень хотелось.

— Я не смог, — тихо буркнул он.

— А ты заподозрил её, — всё так же спокойно продолжал говорить зелёный жеребец, продолжая в упор смотреть на отца прищуренными глазами. – Заподозрил в том, что она связана со всем этим планом пантер. И когда ты повёл её за дом – ты уже тогда собирался её убить, а?

— Да, я собирался, — выпалил Боб всё таким же тихим, но отчаянно дрожащим голосом. – Но я не смог. Я посмотрел ей в глаза… И не смог. Ясно тебе? Не. Смог.

— А если бы она реально была с ними? – голос Глэйда слегка поменялся. – И ты бы всё равно не решился выстрелить. Что тогда?

— Ты отлично понимаешь, что тогда, — рыкнул амбал. – Съехал бы я с катушек. И возможно, пристрелил бы тебя так же, как собирался пристрелить её. Забыл бы обо всём. Стал бы овощем. Погубил бы нас всех.

Боб отвёл взгляд от Глэйда и снова покосился в сторону гор.

— И все наши старания перестали бы вообще чего-то стоить, — пробуровил он. — Твои. Мои. Ребят старания. Тинка. Всё было бы зря. Даже Рэк, возможно, уже бы опоздал. Мы бы провалились из-за моей нерешительности.

Боб так и просидел около минуты под медленно падающими снежинками, уставившись на высокие скалы. Потом он снова покосился на Глэйда. Тот снова изучал картину перед собой через объектив. Амбалу ничего не оставалось, кроме как продолжить смотреть на унылые горы под чёрными тучами.

Так продолжалось минут пять.

— Вижу движение, — отчеканил зелёный пони.

Боб тут же очнулся от оцепенения.

— К оружию! – крикнул Боб звучным голосом.

Жеребцы тут же заняли свои места за укрытиями. Чарострел с длинными металлическими стволами выдвинулся между двумя мешками, возле них уже сидело два единорога. В это же время к Бобу, грациозно взмахивая широкими крыльями, прилетела Принцесса Твайлайт. Опустившись возле жеребца, она окинула взглядом широкую снежную равнину, покрытую едва заметными следами – снег уже практически стёр свидетельства погони, произошедшей около часа назад.

— Вы вовремя, принцесса, — отозвался Боб.

— Их много? – поинтересовалась Твайлайт, когда первые два черпамускла вылезли из пещер и заковыляли в сторону деревни.

— Глэйд? – окрикнул Боб сына.

Выстрел.

Твайлайт от неожиданности вздрогнула. Два черпамускла, бежавшие друг за другом, свалились в снег.

— Достаточно, — бросил Глэйд, ловко вставляя в винтовку новый патрон.

— Принцесса Твайлайт, единороги будут управлять чарострелом, — отметил Боб. – Так вы сможете все свои силы бросить на боевую магию.

— Оставьте это оружие мне, — возразила сиреневая кобылка. – Я вполне смогу одновременно и управлять им, и принимать непосредственное участие в бою.

— Э… Как скажите, — почесал затылок Боб. – Просто, знаете, управлять им – та ещё задача.

— Я видела достаточно в ваших воспоминаниях, Боб, — спокойно заметила Принцесса Твайлайт, посмотрев в настороженные глаза Боба умиротворённо и даже немного благодарно. – Сосредоточьтесь на другом оружии, а магическому я найду применение.

— Воля ваша, — кивнул амбал.

Черпамусклы стали вылезать наружу один за другим. Они разбегались в стороны, давая выбегать новым, и растягивались в ширину, охватывая всё больше и больше снежной равнины, разделяющей их и линии обороны.

Для коротышей, пусть и с надетыми цилиндрическими удлинителями, расстояние было ещё слишком большое. Но чарострел уже вполне мог их достать. И Боб услышал знакомый скрежет между деталями – шесть стволов потихоньку начинали вращаться под действием магии принцессы. Сама же она взлетела на несколько метров вверх, над головами жеребцов. Рог её светился светло-сиреневой магией, а глазки сосредоточенно перебегали с одной цели на другую. Некоторые жеребцы быстро переводили взгляды с надвигающейся волны тварей на кобылку. С трепетом они ждали действий принцессы. Несущихся черпамусклов же, казалось, кроме свежего мяса ничего не могло заинтересовать.

Рог вспыхнул. Яркая молния пронзила ряды врага.

Чарострел загремел страшным залпом. Такой скорости вылета магических игл Боб от него никогда не добивался. Пули пушки сносили по несколько тел черпамусклов за одно попадание, а магическая молния, пущенная принцессой, заставила пылать кучу тварей. Их ряды сбились. Один за другим они стали спотыкаться друг о друга.

Принцесса Твайлайт по изящной дуге устремилась в обход огромной стаи врага, постепенно снижаясь. Магические взрывы один за другим падали на желтоватые головы и разносили по три и по четыре существа. До линии обороны добегала лишь десятая часть, с трудом уворачивающаяся от смертоносных заклинаний кобылки. Но там их встретил разрушительный залп из орудий жеребцов.

Из пещер вверх поднялись тучи кусачек. Разлетаясь в стороны, они выбрали направление вокруг Твайлайт, чтобы сойтись над головами жеребцов и впиться в их кожу, высосать до последней капли всю кровь из их тел. Но принцесса их опередила. Влетев прямо в самую гущу кусачек, она закрыла глаза, и рог выпустил наружу новое заклинание. В ушах жеребцов будто бы над самой головой грянул гром. Яркая сиреневая волна, словно бы на воде от брошенного камушка, вырвалась из рога кобылки в разные стороны. Стремительно расширяясь и набухая, магическая дымка пронеслась насквозь большей части кусачек, и через миг они вспыхнули ярким пламенем, камнем полетев вниз. В оставшиеся горстки испуганно пищащих бестий полетели длинные иглы чарострела. Принцесса буквально превращала тучи кусачек в дождь из горящих тушек.

Всё новые и новые толпы черпамусклов выпрыгивали из темноты гор и неслись вперёд, на жеребцов, но Принцесса Твайлайт была беспощадна. Големы, раз за разом по одному выбегающие наружу, выдерживали залпы чарострела. Но хмурая кобылка и для них находила изощрённый путь магического противодействия. Создавая прямо перед собой круглый магический щит, она спиралью неслась вниз. Пролетая над самым снегом, она сносила с ног ничего не понимающего голема сиреневой заслонкой и снова взлетала в небо, после чего, зависая в воздухе, в миг направляла рог в сторону лежащего на земле противника. Грудь голема насквозь испепелял яркий магический луч. Один за другим махины падали в снег и так и оставались лежать с широким отверстием посередине.

Остатки стай, которым повезло избежать разящих заклинаний Твайлайт, добивались выстрелами из коротышей на самом рубеже. Но даже будучи сосредоточенными на мушке ружья, жеребцы заворожённо наблюдали за принцессой, изящно изгибающейся в небе и стрелой пикирующей вниз, очаровывающей грацией своего полёта и сеющей хаос и смятение в рядах тварей.

Пока принцесса летала над снежной равниной, Боб руководил боевыми действиями на оборонительной линии. Жеребцы не стреляли все вместе. Для экономии патронов амбал давал команды определённым группам справа и слева от себя, и залпы наносились более точечно.

Сам Боб держал коротыш в копытах точно так же, как и остальные, а рог периодически использовал для метания кинжала по черпамусклам. Когда же к нему с неба устремилась упущенная принцессой тучка кусачек, единорог быстро сдёрнул с дула чёрный удлинитель и направил пушку вверх. Выстрел грянул куда сильнее, чем раньше. Дробь, разлетевшаяся в разные стороны, разнесла в стороны практически всех бестий, и лишь пара присосалась к жеребцу, но несколькими сильными махами копыт он сбросил их с себя и растоптал в снегу мощными ударами.

Поле покрывалось всё новыми и новыми телами. Принцесса Твайлайт не останавливалась ни на минуту. На секунду складывалось ощущение, что оставь ей всю свору – и она перебьёт всех до одного. Однако Боб соображал, что принцесса наверняка экономит силы. Ведь в любой момент наружу могут выбежать пантерообразные существа, которые более ловкие, чем големы, более сильные, чем черпамусклы, и соображают быстрее, чем все остальные твари, вместе взятые. На этот случай нужно было беречь силы.

Однако в какой-то момент существа перестали выбегать наружу. Последние несколько черпамусклов упали в снег, поражённые очередным магическим зарядом. Стало непривычно тихо. В висках задавило от резкого перепада звука.

Принцесса Твайлайт быстро спикировала вниз и, резко затормозив, на копытца приземлилась очень мягко. Глаза её напряжённо вглядывались в темноту во входном туннеле горы. Её грива расстилалась по сиреневой шёрстке, копыта крепко стояли в снегу, а мягкая грудь была выпячена вперёд. Жеребцы переводили взгляды с неё на вход в пещеры и обратно. Когда же принцесса убедилась, что никто больше не выскочит на открытое пространство, то она развернулась и направилась обратно к укрытиям.

Боб с приподнятой бровью наблюдал, как принцесса проходит мимо валяющихся тел. Её рог засветился, и слегка взъерошенная тёмно-фиолетовая грива под действием телекинеза быстро выровнялась. Кобылка подошла именно к мешкам, по другую сторону которых стоял амбал – именно они были в центре линии обороны, и с них открывался наилучший обзор. Она остановилась перед жеребцом и ожидающе посмотрела в его заинтересованный взгляд.

— Это было сильно, — заметил он, пару раз кивнув.

— Спасибо, — кивнула в ответ принцесса.

— Просто фантастика, — заворожённо проговорил лежащий на мешке Глэйд, уставившись на молодую кобылку сквозь большие стёкла очков. – Ещё бы Рэк это увидел. Точно бы оценил.

Твайлайт лишь смущённо усмехнулась:

— Я так думаю, в пещерах, где с ним принцессы, он увидит и не такое.

Выстрел.

Боб, Глэйд и принцесса настороженно уставились в сторону громкого звука. Он исходил со стороны деревни. Со стороны дома Боба, гле с ранеными оставался Тинк и подруги сиреневого аликорна. Прошла лишь секунда тишины.

— Принцесса, идите к ним, — резко проговорил Боб. – Там что-то происходит, Мистер Брук просто так не будет стрелять.

— Но как же существа в пещерах? – ошарашенно проговорила Твайлайт, посмотрев на амбала.

— Мы сдержим их, — отрезал единорог. – Всегда сдерживали.

— Их может быть больше! – запротестовала принцесса.

— Принцесса, послушайте! – повысил зычный голос Большой Боб. – В том доме раненые. Они не постоят за себя. А мы постоим, чего бы это ни стоило. Вам нужно быть там. Скорей, не теряйте времени!

Принцесса посмотрела на встревоженного Глэйда. Тот, увидев взгляд кобылки, быстро кивнул. Жеребцы только успели заметить, как нахмурилась сиреневая пони – и через секунду после яркой магической вспышки она пропала.

— Что-то мне подсказывает, — прошептал Глэйд, — что они только этого и ждали.

— Запихнём все их ожидания им же в глотку, — буркнул Боб, перезаряжая коротыш. – И пусть задавятся.

Чарострел был на несколько мешков правее от Боба, и он подошёл к нему.

— Ребят! – окрикнул он жеребцов, прячущихся за мешками. – Как вы?

Вокруг послышались крепкие голоса сотоварищей. Боб толком не мог разобрать конкретные слова, но эта смелость, эта сила и мужество заставили амбала вздохнуть полной грудью, почувствовать поддержку каждого стрелка, понять, что он не один, и убедиться, что всё, что он сказал принцессе Твайлайт – это сущая правда.

— Порвём их, а? – крикнул Боб.

Стрелки радостно загалдели.

— Я и не сомневался, — ухмыльнулся единорог.

— Вижу их! – раздался молодой голос Глэйда.

Крики тут же стихли. Жеребцы перевели свои взгляды на гору, на чёрную точку в основании скал.

— Мясо подоспело, — прорычал Боб, копытами поворачивая чарострел. Пушка лежала прямо на мешке, но была слишком тяжёлой, чтобы просто самому поднять её и перенести, даже для амбала Боба. Приходилось пихать её, либо разворачивать.

Черпамусклы снова выпрыгнули из пещеры. Щёлкая своими кривыми зубами и перебирая бордовыми ногами, они побежали через равнину, перепрыгивая трупы своих собратьев и оббегая их. Они действовали немного умнее своих предшественников. «Не просто же так» — подумал Боб.

Причина дала о себе знать.

Пантера вышла на открытую территорию.

Холодок пробежался по спинам стрелков. Их начальный запал стал куда-то улетучиваться. От вытянутой морды всем стало не по себе. Существо будто бы видело всех. Все почувствовали её присутствие. Словно бы она уже была рядом… Словно… Словно она уже вцепилась им в глотку. Словно уже убила.

— ОГОНЬ! – заорал Боб.

Крик вернул жеребцов к жизни. Коротыши загремели. То с одной, то с другой стороны от амбала пушки валили волны черпамусклов одну за другой. Их было не больше, чем раньше, но теперь Твайлайт рядом не было. И уже скоро твари должны были добраться до укрытий. Чарострел, которым управлял Боб, покрывал шеренги врага, скашивал их, заставлял спотыкаться об них остальных. Но их было слишком много. Их потери тут же восполнялись. Они были уже на пороге.

Один за другим с коротышей слетали удлинители. Залпы стали громче, и Боб уже не слышал своих криков. Головы цепляющихся за мешки тварей разлетались в щепки, а перезаряжающегося жеребца тут же заменял другой. Ряды черпамусклов сильно поредели. Но когда тел прямо перед мешками стало слишком много, одно из существ, используя их как трамплин, запрыгнуло прямо на стрелка.

Он выстрелил прямо в голову черпамускла, но с тел собратьев на стрелка прыгнул ещё один. Его сбил смачным ударом по башке коротышом ещё один жеребец, но и на него набросился новый собрат. Ещё один. Ещё. И ещё. Твари наконец-таки прорвали линию обороны.

Кривые зубы царапали кожу жеребцов, один за другим они перепрыгивали за мешки и кидались на стрелков, которых было и меньше, но били они сильнее и стреляли точно. Существа падали одно за другим, но стрелки начали уставать.

Уже и Боб бросил управление чарострелом, держа в копыте коротыш и магией метая кинжал то в одного черпамускла, то в другого. В ушах было тихо, словно под водой. Он ничего не слышал. Выстрелы сверкали вокруг, словно молнии. Голова покалывала. Но копыта били сильно и наверняка. Твари отлетали. Жеребцы сражались до последнего.

Он ничего не слышал.

Сзади.

Он не мог этого слышать. Но черпамусклы перестали его трогать, набросившись на жеребцов, впиваясь им в кожу. Он обернулся.

Его деревня. Потемневшие от пожара хижины. На улице возле домов никого нет. Только один силуэт.

Пантера.

Она стоит. Жеребцы не видят её. Только Боб заметил существо в каких-то десяти шагах от себя. В ушах тихо. Мощное тело не двигалось. Оно смотрело в глаза Бобу. Он застыл на месте.

Оскал. Пантера смотрела на него. Внутри всё заледенело.

Она прыгнула.

Мощные лапы сбили Боба с ног. Стало темно.

Стало темно.

Голова гудела. Но что-то заставило раскрыть глаза. Боб потряс головой и огляделся.

Он в пещере. Освещаемый светом из керосиновой лампы, валяющейся на каменистом полу, он здесь был совсем один.

В лоб словно бы ввинчивали болт. Но при этом понимал ситуацию он чётко и ясно. Он ищет её. Он ищет Кризанту. Она где-то здесь. Её утащили черпамусклы.

Сердце бешено билось. Её Кризанту забрали, утащили сюда, в глубь пещер. Когда подняли тревогу, когда жеребцы только поднимались с кроватей – он уже вбегал в пещеры, уносился в самую глубину туннелей, но здесь его копыта зацепились друг о друга. Повезло, что совсем голову не разбил. Но Кризанта… Она должна быть где-то здесь, он чувствовал.

Лампу он нацепил на ремни на поясе. Коротыш был в кобуре. Он побежал.

Ему нужно было пробежать несколько поворотов. Он метался из стороны в сторону, выбивался из сил. Но она должна быть здесь. Он найдёт её.

Впереди он увидел свет. Свет от лампы, от другой. Это наверняка она.

Впереди он увидел черпамускла. Он выстрелил прямо на бегу. Он не попал, но твари в страхе юркнули во тьму. Их шаги быстро затихли.

Впереди он увидел тело. Тело кобылки средних лет, с золотистой шёрсткой и синей, словно морская волна, гривой. Глаза были широко распахнуты. Грудь вздымалась. Ран на теле не было.

— Кризанта! – пролепетал Боб, быстро усаживаясь возле кобылки. – Хвала Принцессам, ты цела. Сейчас, я помогу тебе!

— Стой…

Голос принадлежал Кризанте, но он сильно хрипел.

Только сейчас Боб стал замечать. Пусть Кризанта и дышала, но дыхание сбивалось, а шёрстка была мокрой от пота. Каждый глоток воздуха был мукой для кобылки. Грива была мокрая насквозь. По щекам текли слёзы. Она загналась. Ей было больно.

— Я… Что «стой»? – выдавил из себя Боб. – Я донесу тебя до дома. Скорей! Я подниму тебя…

— Пожалуйста, — с трудом хрипела Кризанта. – Прошу тебя… Оставь меня. Боб…

Боб пытался её не слушать. Он обхватил её за живот и попытался её приподнять. Но в этот момент кобылка стала задыхаться. Испугавшись, жеребец едва её не уронил, но кое-как обхватил её левым копытом за шею и аккуратно, всё так же сидя на крупе, уложил её перед собой на своих задних копытах.

— Ты чего? – шептал Боб. – Всё же будет хорошо… Ты же выживешь. Ты…

— Ты знаешь, что будет со мной, Боб, — шептала страшно хрипящим голосом Кризанта, с трудом фокусируя дрожащие глаза на жеребце. – Ты должен оставить меня. Ты должен быть сильным. Ради меня и ради нашего сыночка. Ради Глэйда, милый…

— Нет… — лепетал амбал, держа в копытах голову кобылки и будто бы слыша, как его слёзы капают на её гриву. – Пожалуйста… Мы вернёмся с тобой домой… Вместе с Глэйдом… Я сварю на всех вкусного бульона… Мы поужинаем все вместе… Ты, я, Глэйд…

Боб прижимал голову кобылки к груди, тихо поскуливая. Слёзы стекали по его подбородку, не останавливаясь. Носом он утыкался в гриву пони, её тело всё ещё было тёплое. Но хрип слышался при каждом вздохе. Скоро она умрёт.

С трудом Боб пытался подавить в себе рыдания. Он должен быть сильным. Ради Глэйда. Ради Кризанты.

Он аккуратно уложил голову кобылки на землю. Она всё так же хрипела.

Боб отошёл на один шаг.

В его копыте был крепко сжат коротыш. Делая судорожные глотки и рыдая наперекор своим же мыслям, он прислонил дуло к затылку кобылки. Она будто бы судорожно вздохнула один раз, словно от неожиданности. Но затем её дыхание снова стало спокойно. Слёзы Боба смешивались с кровью от покусанной нижней губы. Но он раскрыл рот и зубами ухватил курок. Он закрыл свои глаза.

Выстрел.

 

Он раскрыл глаза.

Слёзы текли по его щекам. Голова неприятно покалывала. Но то, что было только что – это всё происходило в его голове. Как с Рэком тогда, в зале Кантерлота. Сейчас же он чувствует, что вернулся обратно, в настоящее. Тихо кряхтя, он приподнялся на копыта.

На линии обороны было тихо. Мешки были развалены в стороны. Вокруг лежало много тел. Много тел жеребцов, в перемешку с черпамусклами. Без движений.

Возле Боба валялось окровавленное тело одного из стрелков. Глаза смотрели куда-то сквозь Боба. Коротыш лежал возле трупа. Амбал огляделся вокруг ещё раз.

В глазах было мутно, он с трудом мог разглядеть тела. Но он не видел кого-то, кто поднимался бы на копыта, кто проверял бы свой коротыш. Его окружала куча трупов. Ни одного живого жеребца. Погибли все. Остался только он один.

Пусто стало в голове жеребца. Он забыл всё, что было до и после. Он лишь смог перевести взгляд на Якетские горы.

Пантерообразная тварь. Медленной, практически вальяжной походкой она рассекала равнину между рубежом и скалами. Проходила мимо тел черпамусклов, даже не обращая внимания. Медленно удалялась в сторону темноты. Её уже ничего и не волновало.

Выстрел. Пантера замерла.

— Падла! – заорал Боб. – Ты думаешь, что просто так отделалась от меня?!

Пантера всё так же стояла на месте. Снаряд даже не долетел до неё. Но её голова дёрнулась в сторону, будто бы она услышала какой-то любопытный звук.

— Давай, иди сюда! – кричал амбал, рог которого засветился. – Не оставлю от тебя и мокрого места! Ну! Иди!

Магия потихоньку оттаскивала чарострел назад, в сторону одного из разваливающегося домов. Пантерообразная не видела оружия. Боб для неё оставался один.

Медленно, плавно переставляя свои мощные лапы, пантера повернулась в сторону жеребца. Чёрные глаза слегка прищурились. Хотя Боб не мог точно сказать на таком расстоянии, как себя вела пантера. Да ему было всё равно. Единственное, что имело значение – существо направилось в его сторону.

Магией Боб смог отпихнуть чарострел от этого места, поближе к первому дому у деревни. Амбал стал понемногу пятиться назад, к этому дому. Телекинез поднял несколько палок динамита. Нить на одной из них зажглась магической искрой, вторая залетела за пояс амбалу. В ножны был вставлен длинный кинжал, а рукоятка коротыша торчала из кобуры.

Существо перешло с медленного шага на бег. Расстояние между пони и пантерой стремительно исчезало. Боб продолжал пятиться, пока существо не перепрыгнуло через мешки.

Палка с догорающим фитилем упала прямо возле Боба. Развернувшись, единорог дал дёру в сторону дома.

Снаряд должен был подорваться буквально через несколько секунд, но шаги существа не стихли. Пантера, немного затормозив, оббегала на расстоянии красный цилиндр. Это дало Бобу несколько секунд.

Когда взрыв ударил по ушам жеребца, он уже добежал до лежащего в снегу чарострела. Сиреневая магия уже проникла в прозрачные трубки, а шесть длинных стволов начинали крутиться. Перепрыгнув через широкую пушку, Боб с трудом, обхватив широкое двигло, повернул её в сторону пантеры, стремительно сокращающую расстояние длинными прыжками мускулистых ног. В этот момент чарострел дал залп.

Фиолетовые магические иглы врезались в чешую пантеры. Яростно зарычав, она увернулась от них и метнулась в сторону ошарашенного Боба.

Тварь со всей скорости врезалась в амбала, от чего тот отлетел от чарострела в холодный снег. Быстро отталкиваясь задними копытами, жеребец, судорожно вдыхая прохладный воздух, пытался отползти назад, к стенке дома. В пантеру полетела очередная палка динамита, но она не обратила на неё внимания.

Уткнувшись носом в живот Боба, одним рывком пантера подпёрла жеребца к стенке. Когтистые лапы упёрлись в грудь жеребца, и существо резко повернуло голову в сторону морды Боба, но получило мощный удар с правого копыта по лбу. Едва голова существа дёрнулась, а хватка ослабла, как телекинез жеребца выхватил коротыш. Грянул выстрел – голова существа дёрнулась назад ещё сильнее, но снаряд лишь сбил чешую на голове. Мощной лапой существо ударило по коротышу, от чего тот отлетел на несколько десятков метров от сцепившихся противников. Но за счёт этого Боб, освободившись от захвата, смог сползти по стене и сделать отчаянный прыжок в сторону чарострела.

Пантера не отстала. Едва только подкова Боба чиркнула по корпусу лежащего недалеко чарострела, а магия снова заполнила прозрачные трубки, как существо, ухватив жеребца за задние ноги, дёрнуло его назад. Всё ещё надеясь успеть запустить чарострел, амбал, не обращая внимания на жжение от царапин на груди, копытом выхватил из ножен кинжал. В отчаянном рывке жеребец выставил оружие вперёд, но существо, быстро раскрыв пасть, ртом обхватила и кинжал, и держащее его копыто.

Жуткая боль впилась глубоко в кожу Боба, от чего его рот сам раскрылся в отчаянном крике. Кровь потекла по его шерсти, брызнула на зубы оскалившегося зверя, сжимавшие его копыто. Пасть была настолько широка, что кинжал не доставал до глотки.

Существо дёрнуло голову на себя, от чего жеребец закричал ещё громче. Копыто будто бы отрезали ножом. Боб перестал чувствовать что-либо, кроме боли. В глазах осталась только морда пантеры. Второе копыто инстинктивно попыталось зацепить нижнюю челюсть и ударило по зубам существа, хватка слегка разжалась. Но только Боб дёрнул правое окровавленное копыто на себя, как существо сцепило зубы на обоих копытах. Боль удвоилась. В голове всё стало мутнеть. Ноги будто бы отрывали от него. Алая кровь капала на грудь.

В тот момент, когда магические силы полностью покинули Боба, перед пантерой остался лишь обычный пони. Пантера смотрела в золотистые полуприкрытые глаза жеребца. Всего лишь простой пони-жеребец, который от такой жуткой боли, от потери крови начинает терять сознание.

Но Боб не простой пони-жеребец. Найдя в себе силы, он согнул пылающие от боли копыта, слегка подтягиваясь к морде пантеры. Слегка приближаясь к её морде.

Широкие копыта амбала напряглись наперекор боли. Боб зарычал. Копыта впивались в зубы существа. Жеребец разводил их. Он разводил пасть существа. Раскрывал её.

Титаническая сила, таившаяся в широком теле жеребца, сосредоточилась в двух окровавленных передних копытах. Вертикально разводя их, жеребец медленно раскрывал пасть. Кровь сочилась из них, стекая ему на живот.

Пантера, казалось, потеряла контроль ситуации. Лапы упирались в снег, и все её силы уходили на то, чтобы захлопнуть челюсти, чтобы сжевать копыта Боба, чтобы высосать из него все его жизненные силы. Но Боб рычал всё громче. В его копыта, упирающиеся в нёбо с одной стороны и нижнюю челюсть с другой, впивались острые зубы пантеры, но он перестал обращать внимание на боль.

Боб яростно ревел. Его морда исказилась в сумасшедшей гримасе, забрызганной его же кровью. Пантера ошарашенно распахнула чёрные глаза. Единственное, что она могла сделать – это не дать амбалу совсем разорвать морду.

Этого не произошло. Амбал резко сдёрнул своё правое, изуродованное копыто с зубов пантеры и потянул его на себя. Едва это случилось, как челюсти, словно капкан, устремились в обратную сторону. Но этого одно мига хватило Бобу для того, чтобы, потянув копыто, задрать кинжал вверх и вонзить его по рукоятку в нёбо.

Жалобно заскулив, пантера всё-таки сжала челюсти, но в разы слабее, чем раньше. Быстро дёрнув нижнюю челюсть более-менее целым копытом вниз, он высвободил разорванную, полностью покрытую кровью конечность. Дрожа, словно в лихорадке, пантера попятилась, и амбал, воспользовавшись этим, правым задним копытом что есть силы влепил существу по морде, от чего то, испуганно завывая, бросилось назад, к стенке небольшого домишки.

Всё происходило стремительно. Боб, поднявшись на три копыта, с трудом оббежал чарострел, последние свои силы тратя на то, чтобы снова заполнить трубки чарострела. Пантера боком опёрлась об стену дома, мотая голову туда-сюда. Жеребец, практически прижавшись к оружию, левым копытом обхватил металлическую перекладину, торчащую на двигле, из которого начинались шесть уже крутящихся металлических стволов. Собрав последние остатки сознания воедино, пони дёрнул спиной назад, вставая на дыбы с огромной металлической махиной наперевес. Пантера, увидев это, попыталась дёрнуться в сторону, но было поздно.

Магические иглы вонзились в тело существа. Залп пригвоздил пантеру к стенке, заставив встать на дыбы, задёргать лапами, словно куклу на ниточках. Глаза лопнули от нескольких удачных попаданий фиолетовых пуль. Голова затрепыхалась.

Всё болело. Голова раскалывалась, а правое копыто, кое-как уцепившее перекладину на чаростреле, как будто бы всё ещё сжимали челюсти твари. Но Боб забыл обо всём. Злорадно смеясь, словно сумасшедший, с трудом держа равновесие на двух копытах, он уничтожал каждый миллиметр на существе. Чешуя больше не спасала её. Магические пули выбивали каждый ошмёток её кожи. По снегу стали сползать кишки.

Пасть, раскрывшуюся в беззвучном рыке, молотил залп оружия. Голова постепенно превращалась в кашу из чёрной жижи. Боб не мог различить, добрался ли он до мозгов или нет. Возможно, сейчас он помрёт от боли, от кровопотери, истощения. Но последние свои силы он тратил лишь на то, чтобы держать пушку и стрелять. На то, чтобы разносить эту тушу в мясо.

Тело никак не могло упасть. От падения его удерживал залп. Когда же последние магические иглы впились в морду существа, когда чарострел полностью остановил свои выстрелы, буквально разваливающееся тело сползло по стене. Противное месиво из чёрной жижы, крови, кишков и мозгов растекалось по белому снегу. Боб упал на круп. Он не чувствовал ничего, раскрытые глаза видели лишь темноту. Будто бы он умирал.

Казалось бы, прошло несколько секунд, когда он смог открыть глаза. Или их ему кто-то открыл. Но когда он их правда открыл то понял, что пока что жив. И времени действительно прошло не так много.

Он всё ещё сидит в снегу. Тело болело. Но не сильно. Уже не было ощущения, что его копыта кто-то отрывал. Его копыта окутывало приятное тепло. Он посмотрел на них и увидел сиреневую магию. Правое копыто было перебинтовано. А перед ним стояла встревоженная Принцесса Твайлайт.

— Я… — недоумевающе проговорил Боб. – Я ещё живой, ага?

— Как вы себя чувствуете? – встревоженно спросила принцесса.

— Больно, — буркнул амбал. – Больно, но… Раньше было больнее.

— Что б мне провалиться, Боб! – заявил внезапно появившийся возле вздрогнувшей принцессы стрелок. – Нехило ты так поранился, а?

Боб уставился на заинтересованного жеребца.

— Ты же умер, — тупо пробуровил единорог.

— Чё? – хмыкнул пони. – Боб, с тобой всё в порядке? Я живой, не?

— Он потерял сознание, — заметила Твайлайт, переводя взгляд на перебинтованного амбала. – Все потеряли сознание после нападения пантерообразного существа. Но вы очнулись раньше всех.

После этих слов Боб покосился на домик, возле которого, как он помнил, была сумасшедшая потасовка. Месиво, оставшееся от пантеры, всё ещё было здесь.

— Сколько наших погибло? – прохрипел пони, обратившись к стоящему рядом стрелку.

— Три парня полегли, — серьёзно проговорил тот. – Остальные более-менее оправляются. Когда эта пантера обошла нас, то стала кидаться на всех, и как только кто-то до неё дотрагивался, или если она там кого-то задевала – все тут же в сон отлетали. А в головах у всех появлялась какая-то чушь из прошлого, с которой они носились, пока, ну… Пока ты эту тварь не прикончил.

— То-то все лежали, когда я очнулся, — фыркнул Боб. – Толком не разглядел даже, кто в отключке был.

— Повезло, что не нанесла летального урона всем пони, — заметила недоумевающая принцесса.

— Походу, торопилась, — фыркнул амбал. – Решила время особо не тратить на то, чтобы каждому глотку порвать. Только вот раньше она так не делала. Только с Рэком.

— Пожалуй, повлияла данная ситуация, — проговорила Принцесса Твайлайт. – Может быть, были какие-то факторы.

Боб устало потёр лоб. Сейчас его голова особо варить не могла.

— Вы сказали про Рэка, — задумчиво проговорила кобылка. – Она вас отправила в определённую иллюзию?

— Было такое, ага, — пробурчал Боб, тупя взгляд. – Но я очнулся слишком рано. Она, походу, это не запланировала. И пришлось со мной разбираться.

— Но… Но как? – удивилась Твайлайт. – Ведь с Рэком на исход влияли определённые случайности, которые были на его стороне. Когда он… Когда он точно не помнил своего прошлого, или… Или когда он был готов пожертвовать собой… Что же произошло сейчас?

Боб не сразу смог ответить. Он знал причину. Но не сразу решился говорить.

— Она вернула меня к гибели моей жены, — пробурчал жеребец. – Воссоздала всё, до мелочей. Я чётко верил, что это всё взаправду. Да! Я поверил ей. И я нашёл, и… И… Она выбилась из сил, загналась… Запал, как и тогда.  И… И я выстрелил ей в голову, чтоб не мучилась.

Твайлайт с широко раскрытыми глазами, полными грусти и сочувствия, смотрела на Боба, тупящего взгляд в снег. Жеребец, стоящий рядом, удивлённо продолжал слушать.

— Но тогда всё закончилось по-другому, — покачал головой жеребец. – Она меня просила оставить её. Но я не послушался. Она задыхалась прямо у меня на спине, но я забрал её с собой, донёс, дотащил до деревни. Я не знал… Не знал, что в тот момент ей уже ничего не могло помочь… И что тогда она испытывала такую боль… Я лишь верил, что смогу помочь ей. Я дотащил её до дома, ещё живую, но она к тому моменту не могла даже говорить. Лишь с сопением и хрипом глотать воздух…

Боб невесело хмыкнул.

— А сейчас я просто сделал то, что должен был. Я просто знал, что ей уже ничем не помочь. Иначе бы она мучилась дальше от того, что нет сил сделать полный вдох. Поступил правильно… Вот и очнулся раньше.

Повисла неловкая пауза.

— А в действительности она так и задохнулась, у меня на копытах. Я унёс её подальше да закопал. Глэйд тогда был совсем мелкий и…

Внезапно черты морды Боба прояснились.

— А где он? – внезапно спросил он у двух пони. Те ошарашенно переглянулись.

Боб испуганно огляделся.

— Глэйд! – прокричал он. – Глэйд, живо сюда!

Никакой реакции. Три пони всё так же находились в полной тишине, нарушавшейся лишь суетой жеребцов на линии обороны. Те удивлённо подняли головы. Но Глэйда среди них не было. Боб растерянно посмотрел в недоумевающие глаза Принцессы Твайлайт.

— Где мой сынок? – потерянно прошептал амбал.