Tiberian Twilight Sparkle

Акт 2. Глава 19: Без срока давности

19.1. Вторая стратагема

Тёмные облачные массы окутывали Мэйнхэттен, и теперь с небес валил крупный снег, который рассекали десантные капсулы цефов, стремясь обрушиться на мегаполис откуда-то сверху. Навстречу целому ливню контейнеров с пришельцами, охватившему большую часть Бронклина, летели очереди крупнокалиберных пуль ПВО, чьи позиции располагались по всему острову. Под натиском орудий землян многие капсулы разбивались в клочья прямо в воздухе, но их было слишком много, так что немалое количество боевых единиц всё же достигало улиц Пони-Айленда. Чудовищный фейерверк, гремевший под сгущающимися тучами, виднелся отовсюду в этом районе, отчего складывалось впечатление, будто небосвод грозится рухнуть на крыши городских небоскребов!..

Выглянув из-за большого грузового контейнера с боеприпасами, подобные которому были размещены на каждой улице Бронклина, Алькатрас узрел железобетонную стену, отделяющую перекрёсток от той улицы, на которой он находился. Ближе к левому тротуару в преграде зияла пробоина, оставленная цефом-бомбардиром. Прямо за контейнером лежал труп бойца GDI, а возле него покоились два мёртвых кальмара. Живых противников под стеной не наблюдалось, однако из-за неё доносились выстрелы. Где-то неподалёку кипела битва – одна из многих, вмиг охвативших Пони-Айленд, – и нанокостюм отслеживал поблизости перемещения как пришельцев, так и землян.

Какие-либо опасности перед стеной отсутствовали, поэтому оператор нанокостюма оглянулся назад и, убедившись, что позади всё чисто, двинулся дальше. Прежде чем сорваться с места, он позвал за собой Коко Поммель, притаившуюся под контейнером. Бежевая поняша, пребывающая на грани безумной паники, последовала за ним, хотя ей было до жути страшно идти по этой улице туда, где грохотали выстрелы. Совсем недавно она была чуть ли не до обморока напугана внезапным появлением трёх цефов, свалившихся сюда с неба, и ещё одной подобной встречи её сердце могло не выдержать, хотя морпех и расправился с чудовищами без особого труда. Но отставать от своего защитника ей хотелось меньше всего, поэтому она предпочла не оставаться во временном укрытии.

Убирая на пояс лук, Алькатрас подошёл к павшему бойцу GDI и присел перед ним на корточки. Возле трупа валялась реактивная снайперская винтовка, известная своей бронебойностью. Опытные образцы подобного оружия были созданы вскоре после Первой Тибериумной Войны, и сейчас спустя около ста лет оно эффективно применялось против тяжёлых боевых единиц скринно-цефов и «Избранных Кейна». Даже киборги не выдерживали выстрела в голову из этой винтовки! Взяв её в руки, носитель наноброни убедился в том, что магазин почти полон, после чего принялся снимать с покойника амуницию, дабы использовать её самому. Поскольку в грузовом контейнере размещались лишь танковые боеприпасы, а стрелы подходили к концу, ему оставалось полагаться на вооружение этого бедолаги.

– Что с ним произошло? – ужаснулась Коко, узрев бездыханное тело некого человека, покоящееся в луже крови рядом с двумя цефами. – Его убили эти пришельцы?

– Он свалился с крыши здания, – ответил Алькатрас, подняв глаза к небу. Над ним и его спутницей высились небоскрёбы, а в ночном небе виднелись десантирующиеся капсулы, встречающие отпор в виде массированного огня ПВО.

Действительно, исходя из анализа смертельных травм, полученных этим бойцом, костюм заключил, что тот разбился об асфальт, рухнув с чрезвычайно большой высоты. Все его кости были переломаны, а внутренние органы разбились всмятку, и лишь броня скрывала жуткий вид увечий. Сложно было предположить, что именно выбило его с крыши. Неужели цефы сбрасываются даже туда? Впрочем, судя по плотности сыплющихся с небес десантных капсул, отдельные боевые единицы неизбежно должны были попадать на верхушки высоток. Это означало, что многие снайперские позиции и батареи ПВО, оборудованные на крышах, в одно мгновение оказались почти беззащитными, стоило только начаться этой выброске цефов из-за облаков. Оставалось только гадать, что могло их скидывать на улицы восточной части Мэйнхэттена.

Напялив на себя амуницию, морпех крепко ухватился за снайперскую винтовку и выпрямился во весь рост. Его взор не успел метнуться к пробоине, проделанной точно на стыке массивных ворот со стеной, как уже на перекрёсток, скрытый от его глаз за железобетонной преградой, с грохотом упало не менее десятка капсул. Мгновенно на улице началась перестрелка, сперва зазвучали плазмомёты цефов, затем стала отчётливо слышна пальба винтовок GD-4. Некий отряд бойцов Инициативы сцепился с инопланетянами не на жизнь, а на смерть. Понимая, что им нужно оказать незамедлительную поддержку, носитель наноброни бросил взгляд на голубоглазую кобылку, оцепеневшую при виде останков как снайпера, так и цефов.

– Оставайся здесь и следи за тылом, – велел суперсолдат поняше, указав на угол контейнера. – Если они появятся сзади, дашь мне знать, хорошо?

В ответ Коко судорожно закивала головой, безмолвно надеясь лишь на то, что Алькатрас не бросит её на произвол судьбы, хотя озвучить свои чаяния она не могла, утратив дар речи от нарастающего напряжения. Тем не менее, она покорно осталась на своём месте и принялась наблюдать за той частью улицы, которая тянулась к парку, недавно покинутому ею и морпехом. Между тем она украдкой поглядывала на своего защитника, опасаясь, что тот отойдёт от неё слишком далеко. В её сердце разгорался страх, она до жути боялась остаться одной посреди пустынной улицы, когда здесь в любой момент могли появиться убийцы со щупальцами.

Но вопреки опасениям бежевой пони Алькатрас остался в поле её зрения, прильнув плечом к воротам у края пробоины. Активировав маскировку, он высунулся из своего укрытия и узрел перекрёсток, полыхающий огнём ожесточённой битвы. На дальнем левом углу пересечения улиц раскидывалась довольно обширная площадка, посреди которой был установлен ныне недействующий фонтан, окружённый заснеженными зелёными изгородями. Всё это пространство контролировало подразделение из более чем десяти пехотинцев-цефов. Заняв позиции за различными преградами, они перестреливались с отрядом GDI, засевшим в кафе, находящемся у противоположного края проезжей части. Откуда-то с улицы, устремляющейся на север, тоже летели пули, и согласно данным с визора, с той стороны на подмогу бойцам Инициативы поспешало пехотное подразделение Чёрных братьев.

Не выходя из режима невидимости, оператор нанокостюма нацелил винтовку на одного из кальмаров, окопавшегося за углом фонтана, как вдруг его внимание приковалось к спуску в метро, виднеющемуся на дальнем краю площадки прямо под стеной высотного здания. Оттуда выскочила группа цефов – три лазутчика и два стандартных пехотинца, – что несколько насторожило морпеха. Он знал, что под этим перекрёстком пролегает станция метро, как и многие другие на этом острове, ставшая местом размещения беженцев. Если цефы успели пробраться туда, значит, кровь мэйнхэттенцев уже наверняка пролилась. Но эта мысль мгновенно сменилась другой, более пугающей, когда асфальт под ногами морпеха неистово всколыхнулся, а его слух отчётливо уловил оглушительный мощный свист, раздавшийся незнамо откуда. Нутро бойца тотчас же сжалось в напряжённом предчувствии сущего кошмара.

Невзирая ни на что, Алькатрас всё же прицелился в ближайшего кальмара и, перейдя в режим максимальной брони, выстрелил. Крупная снайперская пуля молниеносно преодолела расстояние до пришельца и прошила ему голову вместе с маской насквозь, будто раскалённый нож по маслу. Убитый цеф мгновенно свалился наземь. Словно по щелчку пальцев часть инопланетной пехоты вмиг переключила стрельбу на морпеха, направив к пробоине в стене град пучков плазмы. Тот не стал от них прятаться и продолжил прицельно стрелять, намереваясь выбивать их одного за другим до тех пор, пока в костюме достаточно энергии для стойкого поглощения урона.

Молниеносно переводя прицел от врага к врагу, носитель наноброни стрелял без остановки, и цефы валились мёртвыми на покрываемую снегом площадку с фонтаном, в то время как с прочими кальмарами расправлялись стрелки GDI, засевшие в кафе, и поддерживающие их дополнительным огнём боевики NOD. Наконец пальнув в восьмого по счёту инопланетянина, он нечаянно промахнулся, поскольку тот, словно зная, когда грянет выстрел, очень вовремя нырнул за зелёную изгородь. Магазин опустел, и морпех спрятался за преградой, отделяющей улицу, на которой он находился, от перекрёстка, дабы перезарядиться и дать костюму небольшую передышку. Спеша вставить в винтовку полную ёмкость с патронами, он метнул взгляд на прижавшуюся к углу грузового контейнера Коко. Та в свою очередь взаимно посмотрела на него. В глазах пони отчётливо читалось, что в данный момент ей больше всего на свете хочется быть подальше от этой бойни, о чём также свидетельствовала дрожь, пробирающая всё её тело.

– Внимание всем! Говорит пятый блокпост, станция метро в шестидесятом секторе! Мы подверглись массированной атаке скринно-цефов! Они открыли в тоннеле грёбанный портал! Эти ублюдки лезут оттуда толпами! Половина нашей группы полегла, местные гибнут пачками! Просим… – прокричал кто-то по рации сквозь шум выстрелов, пока передача не прервалась – по самым понятным причинам.

Тем временем Алькатрас передёрнул затвор и, скрыв себя невидимостью, снова выглянул в пробоину. В этот миг прямо посередине перекрёстка приземлилось ещё несколько капсул с цефами, с которыми тут же вступили в бой Чёрные братья, держащиеся с торца кафе. Но прежде чем суперсолдат успел прицелиться в свою очередную жертву, его взгляд приковался ко всё тому же спуску в подземку. На этот раз оттуда выбежали несколько бойцов Инициативы, за ним с десяток охваченных безумной паникой мэйнхэттенцев, а последними показались трое боевиков. Им вдогонку и без того летели пучки плазмы, то и дело сражая насмерть то человека, то пони, однако же появившись на поверхности, все они мгновенно попали под огонь как своих, так и чужих.

В дичайшем, животном ужасе жители Мэйнхэттена бросились врассыпную, не видя и не понимая ничего, кроме исступлённого желания любой ценой спастись из этого страшного места, где кругом царила смерть. Но все они неизбежно попадали под обстрел, очереди пучков плазмы разрывали их тела в клочья, обагряя снег кровью, и лишь несколько кобылок, оцепеневших у ног солдат GDI, какое-то время оставались в живых. Те в свою очередь, не имея никаких возможностей для манёвра, обречённо направили своё оружие на цефов, среди которых им не повезло оказаться, а Чёрные братья между тем принялись отстреливаться от тех, кто только что выбили их из подземки. Несомненно, эти бойцы, продолжавшие сражаться с храбростью отчаянных, как и их подзащитные, очень скоро погибли бы под ударами кальмаров, но судьба уготовила им более жуткую кончину.

Заворожённо следя за разворачивающимся на перекрёстке кошмаром, морпех едва успел заметить на шлемах боевиков некий фиолетовый отблеск, как вдруг из подземки сверкнула яркая вспышка, и всё ближайшее пространство вокруг спуска буквально разорвало на мелкие кусочки с оглушительным грохотом, словно на станции метро взорвался крупный пороховой склад. Тела тех, кто успели выскочить наружу, вмиг превратились в кровавое месиво, а одну пони и вовсе отшвырнуло к ближайшему зданию, так что она с чудовищной силой врезалась в бетонную стену под окном второго этажа и тотчас же свалилась вниз на образовавшуюся груду камней уже мёртвой.

Пространство всколыхнулось с такой мощью, будто в Бронклине началось землетрясение. Едва устояв на ногах, Алькатрас встрепенулся, когда узрел, как из огромной дыры на дальнем краю площадки, проделанной взрывом энергетического импульса, показалась треугольная голова Крикуна цефов. Несколькими широкими шагами жуткая механическая тварь выбралась на проезжую часть перед кафе, а следом из подземелья неравномерной толпой выбежало сопровождение из пеших кальмаров. К глубочайшему удивлению носителя наноброни, вокруг трёхногого робота витала защитная сфера, состоящая из тучи ос скриннов. При виде этого ужаса он почувствовал, как его нутро сжалось в безумном напряжении.

– Алькатрас! – ошарашенно вскрикнула вдруг Коко, едва пронзив своим голосом шум боя.

Оглянувшись назад по первому же зову поняши, оператор нанокостюма заметил десантные капсулы, стремящиеся грохнуться посреди этой улицы почти в десяти метрах от грузового контейнера. Но не успел он что-либо предпринять, как уже его смела с ног мощная энергетическая волна, охватившая весь перекрёсток с оглушительным свистом. Броня полностью разрядилась, и морпех развалился на асфальте прямо на глазах у только что вылупившихся цефов.

Мгновенно собравшись с силами, Алькатрас тут же поспешил подняться и рвануть в укрытие. Кальмары уже открыли по нему огонь, и несколько раз им удалось ранить его, прежде чем он чуть ли не на четвереньках юркнул за край контейнера. Переводя дух, он бросил взор на Коко, прижавшуюся к асфальту и схватившуюся копытцами за голову, зажмурив глаза. Морпех прекрасно знал, какое губительное воздействие на организм оказывают импульсы Крикуна, а потому понимал, что от близкого нахождения рядом с этой механической тварью с поняшей может случиться худшее. Его самого от этих убийственных энергетических волн защищал костюм, а прочих солдат – композитная броня, хотя и не столь надёжно. Бежевая кобылка же оставалась беззащитной, отчего Алькатраса вмиг охватило невыносимое ощущение безысходности. С появлением Крикуна его задача оберегать эту пони изрядно усложнилась.

Но боец не думал об этом и двух секунд. Сверху раздался жуткий пронзительный вой, и мгновенно устремив взгляд к вершине грузового контейнера, он увидел на нём приготовившегося атаковать сталкера. Не успев толком осмыслить ситуацию, он машинально вскинул винтовку и выстрелил, почти не целясь. На столь близком расстоянии пуля без труда разворотила цефу грудину, мощным толчком повалив его на спину. В тот же миг морпех краем глаза заметил, как по стенам высотных зданий скачут ещё несколько кальмаров – на этот раз лазутчики, – судя по всему, спускающихся с крыш. Эти твари прыгали через улицу от одного небоскрёба к противоположному, постепенно снижаясь к проезжей части, и очень скоро они должны были оказаться в опасной близости от носителя наноброни и пони. Ко всему прочему, к их позиции неумолимо наступали пехотинцы-цефы, а вскоре после убийства сталкера их число пополнилось ещё несколькими боевыми единицами, грохнувшимися с тёмного неба в капсулах.

Положение становилось всё более и более бедственным, и суперсолдат не представлял, как ему вместе со своей подзащитной выпутываться из него. С одной стороны их грозились прикончить пешие силы цефов, а с другой – буйствовал Крикун. Тем не менее, нужно было что-то делать. Нанокостюм сполна восстановил запас энергии, и активировав режим маскировки, Алькатрас осторожно выглянул из-за угла контейнера, как сразу увидел среди пеших цефов здоровяка-бомбардира, только что приземлившегося на асфальт и проделавшего в нём большую воронку. Огромный кальмар вскинул свою энергетическую пушку и направил её на ворота. Несложно было догадаться, какие разрушения взрывная волна может принести в это тесное пространство, отделяющее контейнер от железобетонной стены.

При виде смертельной опасности для своей подзащитной Алькатрас почувствовал, как кровь ударила ему в голову. В мгновение ока он отшвырнул оружие в сторону и кинулся на колени перед Поммель, едва успевшей более-менее прийти в себя после импульса Крикуна. Обхватив поняшу обеими руками, он окутал её всем своим телом, и в то же самое мгновение в ворота врезался крупный шарообразный снаряд, проделав ещё одну дыру рядом с той, сквозь которую морпех следил за происходящим на перекрёстке. Пространство бешено всколыхнулось, будто улицу встряхнули, как ковёр. Продолжая держать голубоглазую кобылку в объятиях, суперсолдат чувствовал, сколь судорожно дрожит её тело. Нанокостюм регистрировал ярко выраженные изменения в её организме, явственно свидетельствующие о состоянии повышенного стресса. Её сердце билось с ошеломляющей частотой.

Судя по множественному топоту, цефы уже приближались, а вместе с ними и смерть, которую они обильно сеют повсюду. Отстранившись от поняши, Алькатрас заметил в её голубых глазах неимоверный ужас. Похоже, она не сомневалась, что её вот-вот убьют, и если в её душе ещё оставались хоть какие-то надежды, то все они возлагались исключительно на морпеха. Тот, не теряя времени, быстро подобрал снайперскую винтовку и приготовился к дальнейшему бою, хотя и осознавал, что не сможет перебить дюжину пехотинцев-кальмаров во главе с бомбардиром, прежде чем те прикончат оберегаемую им пони. Впрочем, при нынешнем раскладе у него был существенный повод опасаться и за свою собственную жизнь. Не имея других вариантов, кроме как сражаться, несмотря ни на что, он сделался невидимым, дабы занять удобную стрелковую позицию. Тут-то решение подсказал костюм:

– Доступны тактические возможности, – объявил механический голос, и на дисплее визора появились все необходимые рекомендации. Прежде всего, наноброня настоятельно советовала избежать столкновения с теми цефами, что наступали по улице со стороны парка. Вместо этого было предложено незаметно прокрасться к кафе возле перекрёстка и объединиться с дружественным отрядом, чтобы совместными усилиями дать отпор пришельцам – в первую очередь, Крикуну.

Не забыл ИИ костюма и про бежевую пони. Заприметив в узком переулке за кафе спуск в дренажный сток, он рекомендовал спрятать её от боевых действий именно там. После внезапного появления Копья посреди парка Алькатрас не склонен был всецело доверять EVA, но пока что она не отслеживала никаких вражеских перемещений в канализации. Поэтому он счёл советы собственного облачения вполне разумными. За долю секунды осмыслив все имеющиеся факторы, он мигом приступил к действию.

Энергии в костюме пока что оставалось достаточно, поэтому Алькатрас повесил винтовку на спину и поспешил взять Коко на руки. И без того до смерти напуганная поняша нервно вздрогнула, когда к ней вдруг прикоснулось нечто невидимое, после чего она сама стала абсолютно прозрачной. Она оказалась на высоте в полтора метра над асфальтом, и незримая фигура бойца в наноброне быстро понесла её к перекрёстку. Как только он выскочил из укрытия, бежевая кобылка увидела слева толпу цефов, приближающихся к дважды пробитым воротам, от которых их отделяло не более десяти метров. Нечасто ей доводилось видеть этих кошмарных тварей в такой близи, и сейчас, когда от их глаз её скрывала лишь маскировка этой странной наноброни, она чувствовала, как страх внутри неё бушует всё неистовее, сковывая тело и затмевая рассудок.

В несколько широких шагов Алькатрас преодолел дистанцию до пробоины в воротах, проделанной бомбардиром пару минут назад, и тут же замер. Взор находящейся у него на руках Коко мгновенно застыл на чудовище с массивной треугольной головой и тремя лапами, чей рост составлял не менее двадцати футов. Эта механическая тварь беспрестанно долбила по небольшому зданию кафе из спаренных орудий, что сопровождалось невыносимо громкими хлопками. Если раньше Поммель могла лишь догадываться, что издаёт эти скребущие по нервам звуки за высокой стеной, скрывавшей от неё перекрёсток, то теперь она смотрела страху прямо в глаза, отчего ей становилось дурно. Она не сомневалась, что напряжение вот-вот доведёт её до обморока.

Между тем носитель наноброни всецело сконцентрировал своё внимание на движении справа. Оттуда по улице на бешеной скорости гнали три военные машины – пара хамм-ви GDI и движущаяся впереди них багги NOD. Молнией прошмыгнув мимо кафе, вездеход Чёрных братьев палил по цефам из крупнокалиберного пулемёта, держа курс прямо на Крикуна. Моментально преодолев оставшееся расстояние, фанатики подорвались прямо под носом у инопланетного механизма и тем самым нанесли немалый урон его защитной сфере из роя ос. Как только произошла детонация, морпех резко развернулся, дабы своей спиной прикрыть бежевую пони от взрывной волны, и сразу же узрел, как цефы, доселе наступавшие сзади, разбрелись врассыпную. Оставшийся посреди проезжей части бомбардир нацелил своё громоздкое орудие на ворота, желая, очевидно, проделать достаточно широкий проход для наступления на перекрёсток. Алькатрас же, видя, что кальмар-великан вот-вот пошлёт снаряд точно к нему и его подзащитной, бросился бежать к остановившимся с торца закусочной машинам GDI. Это был очень рискованный ход, но оставаться на месте и вовсе равнялось подписанию смертного приговора.

Вскоре посреди ворот образовалась такая пробоина, что сквозь неё могла бы без труда проехать хамм-ви, и отряд в полтора десятка цефов моментально хлынул на перекрёсток, а следом за ними, тяжело ступая, двигался и их широкоплечий собрат. На площадке же вокруг фонтана и огромной дыры на том месте, где совсем недавно располагался спуск в метро, толпилось более двадцати кальмаров, прикрывающих Крикуна. Сам же трёхногий гигант расхаживал в разные стороны перед кафе и палил в каждого человека, которому не счастливилось оказаться в поле его зрения. Впрочем, дойдя до ближайшего к перекрёстку края одноэтажного здания закусочной, он обратил свои орудия на хамм-ви, молотивших по нему из пулемётов, установленных на их крышах.

Бойцов GDI, засевших в кафешке, оставалось всего около пары десятков, в то время как отряд боевиков Ордена был практически рассеян, а те, кому повезло уцелеть, разместились по разным углам перекрёстка и вели огонь из своих индивидуальных укрытий. Тяжёлые плазменные орудия Крикуна с лёгкостью решетили броню хамм-ви, и очень скоро экипаж одной из машин был перебит. С запада – по улице, ведущей к позиции краулера Инициативы – двигалось подкрепление в виде группы пехоты, но ни у кого из тех, кто бились здесь с цефами, не было и тени сомнения, что пришельцы вот-вот овладеют перекрёстком. Солдаты продолжали вести перестрелку в полном отчаянии, распрощавшись со своими жизнями.

Краем глаза оценивая суматошную обстановку на поле боя, Алькатрас со всей возможной осторожностью двигался мимо сражающихся, стараясь не словить шальную пулю, в чём ему помогал костюм, отслеживая траекторию полёта всех выпускаемых сражающимися снарядов. Добравшись до угла небоскрёба, высящегося прямо напротив кафе, он намеревался обойти то место, где продолжала оказывать сопротивление уцелевшая хамм-ви, и незаметно для всех проникнуть к спуску в дренажный сток, как вдруг в его планы были внесены непредвиденные изменения…

– Обнаружен внешний источник энергии. Перегрузка костюма, – известил голос наноброни сразу, как только морпех и пони, которую он держал на руках, оказались на виду у инопланетян.

Жуткая заострённая морда Крикуна, только что начавшего рвать на куски броню второй хамм-ви, в одно мгновение повернулась к Алькатрасу. Столь же моментально тот развернулся спиной к механическому чудовищу и рухнул на колени, поставив Коко перед собой и плотно обхватив её всем телом. Пучки плазмы принялись долбить в него, и сейчас, когда наноброня приобрела временную неуязвимость, он боялся лишь за бежевую поняшу. Уткнувшись мордочкой ему в грудь и не веря, что весь этот кошмар творится наяву, Поммель ожидала смерти в любой миг, и каждый пролетающий мимо вражеский снаряд вполне мог оправдать её мучительные опасения.

Тем не менее, массированный обстрел со стороны цефов не продлился и четверти минуты. Пулемётчик, ведущий огонь из хамм-ви, переключился на кальмаров, вырвавшихся из пробитых ворот, а откуда-то с западной улицы грянул залп винтовок Гаусса. Мельком оглянувшись назад, суперсолдат увидел, как Крикуна на бегу атакует отряд штурмовиков, заставив того пошатнуться. Стрелки же, засевшие в кафе, постарались связать боем тех кальмаров, что крутились вокруг трёхногого робота. Оператор наноброни воодушевился представившимся ему шансом.

– Давай, парень, драпай отсюда! – крикнул морпеху боец GDI, вылезший из хамм-ви и, встав за открытой дверью, нацеливший автомат на бомбардира, секунду назад появившегося из огромной дыры в воротах. – Мы тебя при…

Слова солдата прервались, когда его изрешетил ответный огонь от кальмара-великана, множество раз пробив ему туловище насквозь вместе с бронёй и пуленепробиваемым стеклом. Не теряя драгоценного времени, Алькатрас уже бежал прочь с Коко на руках, и с каждым шагом его костюм издавал громкий топот, словно в режиме максимальной брони у него на подошвах образовались крупные шипы. Вскоре он скрылся за военной машиной GDI, тем самым оказавшись в относительной безопасности, хотя Крикун, пока что занятый разборкой с отрядом штурмовиков, всё ещё мог видеть его. Кроме того, над головой морпеха то и дело пролетали пучки плазмы, извергаемые бомбардиром и направляемые на пулемётчика. Боец, оставшийся последним в своём экипаже, продолжал непоколебимо стрелять в огромного цефа, даже когда ему непрерывной очередью оторвало левую руку. Бешено вопя от боли и ярости, он твёрдо зажимал гашетку до тех пор, пока ему не попали точно в тонированный визор.

Вдалеке на улице, тянущейся на север, ближе к соседнему перекрёстку тоже разворачивалась баталия между скринно-цефами и отрядами Чёрных братьев, а десантные капсулы продолжали падать с небес, стремясь приземлиться в разных частях Пони-Айленда, хотя их интенсивность была уже не столь велика, нежели ещё совсем недавно. Оказавшись в подворотне за кафешкой, куда пока что не проникали взгляды пришельцев, не говоря уж о выстрелах, Алькатрас поспешно устремился к сетке, покрывающей дренажную яму. Она располагалась прямо перед чёрным ходом здания закусочной возле бака для мусора.

На всякий случай оглянувшись назад и не увидев поблизости инопланетных убийц, оператор нанокостюма поставил оцепеневшую от сводящего с ума страха бежевую кобылку, после чего резким рывком сорвал замок на сетке и откинул её в сторону, так что та упёрлась в стену возвышающейся над кафе высотки. Далее он быстро схватил подопечную пони и, активировав тепловизор, сиганул вниз навстречу непролазной тьме. Впрочем, голубоватое сияние, исходящее от его наноброни, давало достаточное освещение дренажной яме, так что её очертания были видны даже Коко.

Подземное пространство, глубина которого составляла около двух метров, было довольно тесным и оканчивалось широкой трубой, перекрытой металлической решёткой с толстыми стержнями. Здесь было довольно сухо, поскольку этим сливом уже давно никто не пользовался. Кроме того, в этом месте пролегала труба небольшого размера – скорее всего, газовая, – которая выступала из стены со стороны кафе и тянулась к стоку, ведущему прямиком в канализацию.

Между стеной и газовой трубой оставался небольшой зазор шириной всего-то в метр, и пожалуй, этот уголок можно было считать идеальным укрытием. Поместив туда поняшу, Алькатрас выпрямился во весь рост и взглянул в её заплаканные, полные ужаса и непонимания глаза. Похоже, её окончательно сбили с толку действия морпеха. Если раньше она полагала, что её защитник спешит покинуть поле боя, то теперь ей стало очевидно, что он намеревается вернуться туда. Оставаться совсем одной в этом страшном, холодном и очень тёмном месте бежевой кобылке совсем не хотелось, так что почти сразу паника в её сердце возобладала над оцепенением и безмолвием.

– Ты ч-что, оставишь м-меня здесь? – обречённо произнесла Коко, запинаясь и всхлипывая от переполняющих её не самых приятных эмоций.

– В этом месте пока что безопаснее всего, – бросил Алькатрас в ответ, хотя ему самому не очень-то нравился этот план. Но другого выбора просто не было. Ему оставалось только лишь пойти сражаться, надеясь, что цефам не взбредёт в голову сунуться сюда. – Сиди смирно, и всё будет хорошо.

– Нет, прошу тебя, Алькатрас, не бросай меня! – запротестовала бежевая поняша, срываясь на безудержное рыдание. – Здесь очень страшно! Я не… не смогу без т-тебя…

– Послушай, если я не помогу нашим отбиться от этих уродов, то очень скоро на этом острове абсолютно все погибнут! – твёрдо возразил носитель наноброни. Снаружи раздался какой-то громкий шорох, заставивший голубоглазую кобылку судорожно содрогнуться. Обернувшись назад и не заметив никакой опасности возле спуска в дренажный сток, морпех вновь посмотрел на охваченную страхом Коко. Её нужно было как-то успокоить, поэтому он опустился перед ней на колено и, глядя в широко раскрытые глаза, продолжил: – Я должен остановить их, но не могу подвергать тебя опасности. Они не знают, что ты здесь, а потому не сунутся сюда. Обещаю тебе, я вернусь за тобой сразу, как только всё кончится.

– Пожалуйста, Алькатрас, не уходи, – простонала Поммель, смотря на него сквозь непрерывный поток слёз. По взгляду пони было видно, как меркнет надежда в её душе. Она очень боялась, причём не только за себя, но и за своего защитника, и мысли о приближении смерти терзали её хрупкие нервы в клочья. Всхлипнув, она сорвалась на истерику: – Прошу тебя, не делай этого! Не оставляй меня здесь одну! Только не это, пожалуйста!

– Успокойся! – потребовал морпех повышенным тоном, крепко схватив пони за голову чуть пониже ушек. – В парке ты говорила, что хочешь доверять мне, так? Скажи, Коко, ты веришь мне? Веришь, что я вернусь за тобой, что бы ни случилось?

Поначалу слова суперсолдата сбили поняшу с толку, но, не сводя взгляда с его красного визора, она всё же судорожно закивала головой. Дабы лучше напомнить ей минувший разговор в парке, Алькатрас напоследок нежно провёл ладонью по её влажноватой щёчке, после чего поднялся и поспешил выбраться из этой дренажной ямы на поверхность. Коко смотрела ему вслед до тех пор, пока он не запрыгнул наверх и не исчез из её поля зрения. Затем решётка захлопнулась с лязгом, почти неслышным сквозь выстрелы, и в яме сделалось очень темно. Плотно прижавшись к стенке, она продолжала тихо лить слёзы и в невыносимом трепете ожидала своей судьбы, всем сердцем отчаянно надеясь, что носитель наноброни не сгинет в бою с пришельцами и обязательно вернётся за ней, как и пообещал…

С перекрёстка беспрестанно доносились выстрелы Крикуна, а из кафешки – вопли ужаса и предсмертные крики солдат. Отдельные голоса призывали всех спасаться отсюда бегством. В конце переулка – там, где начинался тротуар, – на тонком слое снега отражался свет от пламени, охватившего, очевидно, разбитую вдребезги хамм-ви. Несложно было понять, что этот рубеж люди не ровен час сдадут пришельцам, поэтому Алькатрас первым делом вытащил из-за спины снайперскую винтовку и обратил взор на чёрных ход закусочной. Пока наноброня сияла голубоватым свечением, явственно свидетельствуя о своей временной неуязвимости, он намеревался пополнить собой отряд GDI, держащийся, судя по всему, из последних сил, и внести вклад в сопротивление инопланетянам. Но стоило ему только приблизиться ко входу, как вдруг двери распахнулись прямо у него перед носом, и оттуда вырвались трое бойцов, разъедаемых жидким тибериумом.

Один из солдат сразу же рухнул наземь у порога и забился в предсмертных конвульсиях, а двое других разбежались в разные стороны, тщетно ища себе спасения от едкой зелёной жидкости, прожигавшей их тела вместе с бронёй. За дверью же высилась массивная фигура восьминогого существа, похожего на жука с заострённой мордой и громоздким полупрозрачным брюшком, почти что доверху наполненным жидким тибериумом. Эта тварь, тотчас же пометившаяся на дисплее визора как «Осквернитель скриннов», занимало собой порядка третьей части обеденного зала кафе и чуть ли не упиралась в изрядно побитый потолок. Под ногами биомеханического насекомого лежало с десяток мёртвых человеческих тел, покрывшихся зелёными пятнами, а перед выходом в подворотню была разлита большая тибериумная лужа.

Мгновенно вскинув винтовку, Алькатрас поспешил спустить курок, как уже в него ударила струя жидкого тибериума, извергнутая Осквернителем. Пока что костюм оставался невосприимчивым к губительному воздействию едкой жидкости, поэтому морпех всё ж таки выстрелил. Снайперская пуля впилась чудовищу прямо в морду и углубилось до самого резервуара, отчего оно резко убавило интенсивность посылаемой в бойца струи, будто внезапно поперхнувшись. Но огромная членистоногая тварь всё ещё была жива, и носитель наноброни пальнул снова, хотя более ничего сделать он уже не успел.

Из дверного проёма в Алькатраса ударил мощный порыв энергии, вместе с которым пространство наполнилось оглушительным свистом, и он свалился на сетку, покрывающую дренажный сток. Этот импульс был настолько сокрушителен, что вырвал двери чёрного хода с петель, а из костюма выбил всю энергию, несмотря на то, что доселе её хватало с избытком, чтобы стойко держать любые удары. Дисплей визора начал сбоить, а посередине замигало предупреждение о полном энергетическом истощении.

– Обнаружена неисправность, – заявил голос костюма, чем немало насторожил своего носителя, тут же поторопившегося подняться на ноги, пусть даже его охватила некая странная обессиленность. Если наноброня примется барахлить, то избежать гибели будет практически невозможно…

Пасть Осквернителя вновь исторгла неравномерную струю тибериумной субстанции, и прежде чем Алькатрас успел рвануть в сторону, на него попало немного зелёной жидкости, которая изрядно оплавила поверхность костюма. Прильнув к стене закусочной в стороне от входа и оказавшись вне поля зрения биомеханического насекомого, он почувствовал крайне неприятное жжение. Впрочем, оно очень быстро прошло, а повреждённые участки брони принялись спешно затягиваться. Регенерация всё ещё функционировала, а затем начала наполняться шкала энергии – сразу после того, как в центре дисплея визора высветилось оповещение о перезагрузке всех систем.

Из-за здания кафе без конца доносились выстрелы Крикуна, который, судя по данным EVA, медленно, но верно продвигался по улице в сторону краулера. Вокруг него отмечались боевые единицы GDI, занимающие позиции в зданиях, маневрирующие и всячески старающиеся поразить механическую тварь в уязвимое место. Неподалёку раздался выстрел из ракетной пусковой установки, и снаряд взорвался в обеденном зале закусочной, отработав, как можно было предположить, по Осквернителю. Это означало, что отдельные солдаты всё ещё оставались возле перекрёстка, хотя всюду здесь шныряли цефы.

Жизни всех этих бойцов висели на волоске, и намереваясь оказать им любую поддержку, Алькатрас активировал сверхпрочную броню и уже, было, собирался вернуться к чёрному ходу, дабы всадить несколько пуль в жукоподобную тварь, тем не менее, его удержала на месте атака с тыла. Непрерывная череда пучков плазмы задолбила ему в спину, стремительно выбивая энергию из костюма. Мигом развернувшись, он увидел у самого конца подворотни цефа-бомбардира, чей экзоскелет зловеще блистал в свечении горящего неподалёку огня.

В узком проходе между кафешкой и высотным зданием совершенно не было никаких возможностей для манёвра, в силу чего оператору нанокостюма оставалось только отплатить кальмару-великану той же монетой и тем самым проверить, чьё облачение окажется более стойким. Невзирая на летящий навстречу град пучков плазмы, он нацелил винтовку на огромного цефа и контратаковал. Крупнокалиберная пуля впилась в голову пришельца точно между горящими огненно-красным светом глазами, расколов маску надвое и впившись в желеобразную плоть. Далее последовал второй выстрел в то же самое место, отчего бомбардир пошатнулся, даже прекратив решетить переулок своим тяжёлым плазмомётом. Запас энергии костюма иссяк, так что давать противнику возможность очухаться было смертельно опасно.

Спустив курок в третий раз, морпех поставил точку в этом лишённом всякой тактики поединке. Теперь пуля прошила грузное тело насквозь, и кальмар повалился на тротуар ничком. Костюм тотчас же высветил рекомендацию использовать энергетическую пушку бомбардира для зачистки поля боя от вражеской бронетехники – начиная с Осквернителя и заканчивая Крикуном, всё так же теснящим пешие силы GDI. Суперсолдат счёл этот совет вполне уместным, а потому, врубив маскировку, быстрым шагом направился туда, где отныне покоился тяжеловесный цеф, ожидая, что в зоне видимости в любой момент может появиться какой-нибудь очередной враг.

– Внимание всем подразделениям шестидесятого сектора! – заговорил вдруг полковник Паркер по рации, пока носитель наноброни спешно направлялся к мёртвому бомбардиру. – Силы скринно-цефов вскрывают наши прибрежные позиции и прорываются к основному краулеру. Наша оборона долго не продержится, если они сожмут нас с обеих сторон. Приказ всем частям: остановить или хотя бы задержать продвижение ударной группы противника со стороны пятой станции метро, пока мы не отбросим текущую волну атаки и не перейдём в контрнаступление. Поддержка будет оказана сиюминутно по мере возможности. Конец связи.

Как только труп кальмара был достигнут – на удивление беспрепятственно, – Алькатрас осмотрелся и, увидев, что прочие пришельцы заняты перестрелкой с пехотой Инициативы, держащейся где-то на западной улице, повесил снайперскую винтовку на спину, дабы воспользоваться тяжёлым оружием убитого им огромного цефа. Стоило ему только отделить энергетический миномёт от экзоскелета и просунуть руку в отверстие, в которое доселе входили металлические штоки, как сразу пушка, словно живая, плотно насадилась на неё.

Мысленно проанализировав радиопередачу из штаба, Алькатрас понял, что положение обороны Пони-Айленда стремительно ухудшается. Крикуна и следующих за ним пехотинцев-цефов нужно было не подпустить к краулеру, однако сражаться с ними оставались лишь жалкие остатки пехотных отрядов GDI, которые доселе старались отступить из этого жуткого места. Теперь же им было велено сдерживать войска пришельцев ценой своих жизней. Но что бы им ни приказывали, всё же они держались из последних сил, а значит, штаб Инициативы оставался практически незащищённым с тыла. Сложно было сказать, что произойдёт с системами краулера, если их попытается поджарить Крикун своими разрушительными импульсами…

Все надежды ложились разве что на Алькатраса, и возможно, что Паркер обращал свой приказ в первую очередь ему, хотя и передал его по всем каналам. Даже не сомневаясь в этом, оператор нанокостюма слабо себе представлял, что конкретно делать дальше. Ему нужно было остановить Крикуна и его сопровождение, хотя он и без того прошлой ночью чуть не сыграл в ящик, когда имел дело с подобной механической тварью. Вместе с тем он думал о бежевой поняше, оставленной им в дренажном стоке. Если цефский робот наделён целью прорваться к краулеру GDI, то его придётся неотступно преследовать, и тогда морпех будет вынужден оставить свою подзащитную в эпицентре наступления пришельцев. При таком раскладе существовала чрезвычайная опасность после битвы вернуться к мёртвому телу, чего ему ни в коем случае не хотелось. С другой же стороны, держать Коко всё время рядом с собой тоже было крайне рискованно.

Впрочем, на раздумья времени не оставалось, и пока индикатор показывал достаточное количество энергии в костюме, Алькатрас перестроил его в сверхпрочную броню и принялся палить по тем немногим кальмарам, что всё ещё держались возле изрядно повреждённого фонтана. Посылая в них целые очереди из пяти энергетических снарядов, он превращал желеобразные тела цефов в розово-фиолетовые лужи, посреди которых оставались валяться разбитые в металлолом экзоскелеты, а кроме того, сеял разрушение на том, что ещё час назад являло собой площадку с живыми изгородями. В ответ пришельцы отстреливались из своих плазмомётов, мечась в разные стороны, но неизбежно попадая под удары миномёта. Постепенно они наносили урон палящему по ним морпеху, и тот уже даже собирался скрыться за разбитой хамм-ви и дать наноброне отдых, как вдруг её поверхность вновь сверкнула голубоватым свечением.

– Внимание! Обнаружен мощный энергетический всплеск неизвестной природы в шестиде… – молвила EVA, пока её радиопередача не оборвалась импульсом Крикуна, раздавшимся где-то в стороне, так что он даже не оказал никакого воздействия на костюм.

Временная неуязвимость пришлась очень кстати, хотя Алькатрас знал, что эта подзарядка связана с не самым лучшим обстоятельством. Очевидно, скринно-цефы вновь открыли портал в ближайшем метро, используя для этого энергию из Копья в парке, и оттуда вот-вот хлынут новые штурмовые отряды. Похоже, они наконец вознамерились вывести людей из игры, дабы избавиться от лишней помехи. Кроме того, на перекрёсток долбанулось с десяток десантных капсул, содержащих внутри себя подкрепление для тех кальмаров, что гибли под ударами носителя наноброни. Хотя в целом эта необъяснимая бомбардировка Бронклина пешими цефами прекратилась, и отныне в ночном небе можно было увидеть лишь отдельные периодические выброски.

Принимая на себя вражеский огонь без какого-либо вреда, суперсолдат бил по цефам без остановки, пока из дыры на месте спуска в метро не появилась целая группа насекомообразных мобильных пехотинцев. Отряд кальмаров насчитывал лишь несколько боевых единиц, отдельные среди которых были даже ранены, поэтому оператор нанокостюма перевёл миномёт на скриннов, открыв по ним пальбу раньше, чем те успели выстроиться на поверхности. Крупные энергетические снаряды превращали их хитиновые панцири в порошок и отрывали им конечности, разбивая в клочья одного за другим.

Вскоре отряд мобильной пехоты скриннов был рассеян, и лишь одной твари удалось уйти от миномётного обстрела и направится в ту сторону, откуда доносились выстрелы Крикуна и вопли солдат Инициативы. Затем из ямы, ведущей в подземку, наружу выбрался Осквернитель, сразу же направившись к Алькатрасу. Тот, временно отвлёкшись, чтобы добить цефов, надоедливо стреляющих по нему из-за фонтана, среагировал на появление гигантского жукоподобного существа мгновенно и решительно. Переведя энерго-пушку в режим одиночного огня, он пальнул по приближающемуся чудовищу одним огромным шарообразным снарядом. Прежде чем Осквернитель извергнул из себя струю зелёной жидкости, его разнесло на мелкие кусочки, а резервуар взорвался с такой силой, что вся проезжая часть покрылась расплавленным тибериумом, окрасившись слабосветящимся изумрудным цветом.

Тяжёлое орудие бомбардира сотрясало перекрёсток, сокрушая пришельцев и разбивая асфальт вместе с бетонными плитами тротуара на мелкие камешки. Алькатраса начинали воодушевлять его победоносные удары, пока его слух не уловил приближающиеся шаги Крикуна. Обратив внимание на карту в углу дисплея визора, он нашёл тому подтверждение, а спустя секунду над крышей кафе показался краешек треугольной головы инопланетного робота. На всю улицу раздалась мощная пронзительная вибрация, похожая на храп великана невероятных размеров, от которой нутро морпеха содрогнулось.

Держа внутреннее напряжение под контролем, оператор нанокостюма тут же подался к кафе и усиленным прыжком заскочил на его крышу, оказавшись прямо перед заострённой мордой механической твари. Под тремя ногами робота лежало несколько останков солдат, и выглядели они так, будто их пропустили через мясорубку. Точно такие же кучки окровавленного мяса наблюдались дальше по улице, где только что побывал Крикун. Морпеху сразу стало ясно, что настолько чудовищно этих ребят изуродовали осы, витающие вокруг инопланетного механизма, в буквальном смысле изрезав каждого из них в мелкий фарш. Фасад закусочной был разбит чуть ли не в мелкую крошку, а часть крыши обвалилась внутрь обеденного зала, где покоился добитый ракетомётчиками Осквернитель. Между столиками валялись тела павших бойцов, погибших под ударами пучков плазмы и смертоносных струй жидкого тибериума.

Едва Алькатрас появился на крыше кафе, как уже на него нацелились орудия Крикуна и принялись долбить по его сияющей броне. Уцелевшие солдаты GDI были связаны боем с пехотинцами-цефами между небоскрёбами, тянущимися вдоль проезжей части в западном направлении, поэтому на помощь от них рассчитывать не приходилось. Желая извлечь из подзарядки костюма максимальную пользу, морпех принялся отвечать цефскому роботу встречным огнём. Из миномёта вырвался крупный энергетический снаряд, однако осы в тот же самый миг собрались в кучку и, образовав плотный непроницаемый щит, сконцентрировались на линии выстрела. Сфера разбилась об преграду, разметав скопление мелких механизмов в разные стороны, но не причинив Крикуну особого вреда. Тот в свою очередь не прекращал палить по суперсолдату, а вместе с ним и несколько цефов, всё ещё держащих позицию за фонтаном.

Носитель наноброни не останавливался, и следующий снаряд вдарил уже в треугольную голову Крикуна, заставив того пошатнуться, а также превратив в пыль тех немногих ос, что оставались кружить вокруг него. На мгновение механическое чудовище прекратило атаковать. Но прежде чем громоздкий миномёт накопил достаточно энергии для очередного выстрела, трёхногий робот выровнялся и снова направил свои орудия на морпеха, как вдруг из-под его морды блеснула яркая вспышка, и он сотряс улицу сокрушительным ударом.

С диким грохотом из орудий Крикуна вырвался мощный сгусток энергии, который подобно стремительному метеору снёс Алькатраса с ног, разбив также край крыши кафе вместе с парапетом. Будучи выбитым со своей позиции чудовищной силой огромного энергетического снаряда, суперсолдат пролетел всю ширину улицы и врезался затылком в основание здания, расположенного напротив торца закусочной. Пробив бетонную стену своим телом насквозь, он оказался в тёмном подвале, по каким-то причинам затопленном примерно по колено. Он хлёстко грохнулся в воду, обильно разбрызгав её в разные стороны, и лишь благодаря подзарядке костюма пережитый удар не переломал ему все кости.

Орудие бомбардира вылетело из рук Алькатраса сразу, как только сгусток разрушительной энергии смёл его с крыши, и даже снайперская винтовка была сорвана с его спины, оставшись где-то на улице. Но нужно было продолжать бой, правда, как только он попытался вскочить на ноги, стены здания, в подвал которого его зашвырнул энергетический снаряд, сотряслись импульсом Крикуна, а перегрузка костюма сошла на нет. Теперь индикатор показывал ноль, тем не менее, морпех направился к пробоине в стене, что была проделана его спиной, сквозь которую он мог видеть лишь пламя, потихоньку пожирающее корпус разбитой хамм-ви.

Двигаясь по воде широкими шагами, оператор нанокостюма просканировал при помощи визора обстановку на улице. Первым же делом он обратил внимание на свою винтовку, положение которой пометилось возле военной машины GDI. Но почти сразу он сконцентрировался на перемещениях врагов. Пехота цефов неслась по направлению к штабу Инициативы, всё ещё поступая откуда-то из метро. Крикун же оставался перед зданием кафе, и на подходе к пробоине морпех вновь услышал мощный пронзительный свист, а также ощутил удар энергетической волны, который пусть и не сбил его с ног, но заставил пошатнуться. По всему небоскрёбу прошла вибрация, а вода в подвале задрожала, словно готовилась закипеть, и складывалось такое впечатление, что от очередного подобного импульса весь перекрёсток того и гляди опустится под землю.

Впрочем, Крикун не стал более сотрясать улицу. Вместо этого, насколько можно было судить по радару, он двинулся дальше по линии наступления, куда уже спешили пешие отряды пришельцев. Они явно намеревались уничтожить краулер, очевидно, понимания, что такой удар земляне едва ли переживут. Алькатрас прекрасно знал, что с востока база GDI практически ничем не защищена, а значит, атака скринно-цефов по этому направлению может сломить её оборону. Более того, если импульсы трёхногого робота выведут из строя всю охраняющую площадь военную технику, а, возможно, даже штабную аппаратуру, тогда точно случится катастрофа.

Ближе к пробоине из воды выступала кучка разбитых кирпичей и бетонной крошки, наподобие той, что усеивала тротуар у подножия высотного здания. Большой энергетический снаряд, исторгнутый Крикуном, изрядно повредил основание небоскрёба и даже часть пешеходной дорожки, причём края проделанной им дыры продолжали потихоньку осыпаться. Как только индикатор энергии наполнился на сто процентов, оператор нанокостюма сделался невидимым и с прыжка ухватился за край пролегающего вверху тротуара, представляющий собой существенно побитый и оттого весьма неровный уступ.

Выбравшись на поверхность, Алькатрас моментально огляделся. В поле его зрения Крикун не наблюдался, поскольку тот уже удалился на улицу, пролегающую на запад. На перекрёстке стало гнетуще тихо, и лишь вдалеке раздавались глухие выстрелы Джаггернаутов и прибрежных ПВО. Только топот восьми цефов, выбежавших из дыры в воротах откуда-то со стороны парка, напомнил морпеху о том, что здесь в любой момент могут вспыхнуть новые вооружённые стычки. Быстро кинувшись к снайперской винтовке, лежащей на асфальте возле одной из хамм-ви, он на бегу схватил её, после чего занял позицию за полуразбитой машиной и прицелился в бегущих по перекрёстку цепочкой друг за другом кальмаров.

Громкий хлопок, и первый среди пехотинцев-цефов пал замертво. Бежавший следом за ним кальмар чуть не запнулся об его труп, в то время как прочие резко развернулись в ту сторону, откуда вылетела снайперская пуля. Тотчас же их группа уменьшилась ещё на одну боевую единицу. Невзирая на потери, пришельцы пошли в наступление на притаившегося за хамм-ви Алькатраса и открыли огонь на подавление. Пучки плазмы забили по и без того на ладан дышащей машине, в силу чего костюм вмиг предупредил своего носителя об опасности воспламенения бензобака. Пристрелив третьего пришельца, оператор нанокостюма поспешил сменить позицию. Рисковать оказаться в эпицентре взрыва не имело никакого смысла, поэтому, не вырубая режим максимальной брони, он бегом подался к кафе. Подгоняемый плотным огнём со стороны цефов, боец запрыгнул в разбитое окно и засел под невысоким подоконником, намереваясь отсюда перебить их всех.

Двигаясь по улице боком, цефы без устали обстреливали окно закусочной, за которым скрылся морпех. Тот в свою очередь дал костюму восстановиться, пока перезаряжал винтовку, а затем вернулся в бой, как вдруг машина GDI, воспламенившаяся под воздействием пучков плазмы, рванула с такой силой, что сразила наземь нескольких оказавшихся слишком близко кальмаров. Алькатраса же отбросило к ближайшему столику, так что он ударился затылком об единственную массивную ножку. Наноброня израсходовала большую часть запаса энергии на поглощение урона, и тут-то из-за угла оконной рамы показались двое уцелевших пришельцев.

Времени на бегство с линии огня не оставалось, так что действовать нужно было решительно. Привстав, Алькатрас молниеносно взметнул винтовку и, наспех прицелившись, пальнул в одного из цефов. Другой замер посреди проезжей части, дабы повысить точность стрельбы, и продолжал атаковать, твёрдо намереваясь прикончить землянина. Энергии в костюме оставалось ничтожно мало, и вскоре пришельцу удалось пробить его поверхность, ранив своего противника в корпус. Вздрогнув от резкой боли, морпех сбил себе прицел, из-за чего пуля, пущенная им, врезалась кальмару в плечо, вырвав массивную пластину из экзоскелета. Сильный удар отшвырнул цефа в сторону, хотя он и сумел удержаться на ногах. Но до того, как он успел выровняться и что-либо предпринять, его пронзила очередная пуля, на этот раз попавшая точно в цель.

Разделавшись с последним оставшимся на перекрёстке врагом, Алькатрас устало вздохнул и обессиленно облокотился на ножку стола, не выпуская оружие из рук. Перенапряжение, доселе сковывавшее его нутро, несколько поубавилось, тем не менее, ему было некогда расслабляться. Импульс Крикуна, раздавшийся где-то вдалеке, лишний раз напомнил ему об этом. Поднявшись на ноги, он приготовился действовать дальше. Требовалось нагнать трёхногого робота и всеми силами задержать его, пока краулер отбивается от скринно-цефов с запада, но перед этим суперсолдат счёл необходимым кое-куда заглянуть, пусть даже его решение нисколько не убавляло риски…

Перекрёсток пока что пустовал, будучи усеянным трупами инопланетян и людей, а также обломками десантных капсул и лужами жидкого тибериума. На севере виднелось ближайшее побоище, в котором Чёрные братья пусть и героически, но всё же проигрывали скринно-цефам, сдавая их штурмовым отрядам тыловой оборонительный рубеж. Пока ещё оставалось время, чтобы перегруппироваться и броситься вдогонку Крикуну, Алькатрас повесил винтовку на спину и торопливо направился в подворотню за кафешкой.

Спустя несколько мгновений оператор нанокостюма уже стоял над решёткой дренажной ямы, слегка оплавившейся под воздействием попавшего на неё тибериума. Открыв её, он спрыгнул вниз и застал Коко прижавшейся к стене на том же самом месте. Его приземление на бетонный пол отдалось эхом по небольшому пространству и примыкающей к нему трубе, отчего бежевая поняша судорожно вздрогнула, ожидав, скорее всего, увидеть цефа. Хотя в кромешной тьме, окутывающей эту яму, она поначалу не узнала в фигуре, представшей перед ней, своего защитника.

– Коко? – негромко окликнул Алькатрас поняшу, медленно направившись к ней. Костюм регистрировал в её теле чрезвычайно повышенное кровяное давление, а также критическую тахикардию, сопряжённую с мерцательной аритмией. Кроме того, на её полных слёз глазах наблюдалось обильное кровоизлияние. Все эти симптомы являлись следствием воздействия на её организм импульсов Крикуна, не говоря уж о дичайшем стрессе.

Услышав голос суперсолдата, Поммель словно ожила. Его не было рядом с ней около десяти минут, но для неё этот относительно короткий промежуток времени тянулся вечно. И каждую секунду грохот боя заставлял её сердце вздрагивать, а нутро – сжиматься, отчего ныне она дышала тяжело и отрывисто. Когда же в её ушки ударял невыносимо громкий пронзительный свист, она изнемогала от мучительной головной боли, вместе с тем ощущая панический страх. Эти чудовищные импульсы словно вытряхивали душу из её хрупкого тела…

Понимая, что иного выбора нет, Алькатрас присел перед Коко и протянул к ней руки, желая поскорее вытащить её из этой тёмной ямы. В ответ поняша инстинктивно подалась ему навстречу и, расчувствовавшись, обхватила его шею передними копытцами. Прижавшись к нему как можно крепче, она продолжала плакать, будучи не в силах умерить ужас, бушующий внутри неё. Лишь близкое присутствие носителя наноброни хоть как-то успокаивало голубоглазую кобылку, по причине чего ей не хотелось выпускать его из своих судорожных объятий.

Видя, что Коко на грани, Алькатрас взаимно обнял её, хотя внутри него вдруг поселилось смятение. Боец не мог оставаться здесь, ведь если он не задержит скринно-цефов на подступах к краулеру, то оборона землян будет сломлена. Тогда во всём Бронклине воцарится смерть, которой не избежит даже он сам. С другой же стороны, брать пони с собой в столь рискованную авантюру тоже было крайне опасно для её жизни. Учитывая физическое состояние Поммель, очередной импульс Крикуна вполне мог убить её, вызвав инсульт или же инфаркт, в зависимости от того, что даст слабину первым – сосуды головного мозга или сердце. Оставлять её здесь точно так же означало для неё верную смерть. Раз уж пришельцы развёртывают наступление из этого сектора, а именно со станции метро, расположенной совсем рядом, то яму, в которой доселе скрывалась бежевая кобылка, едва ли можно было считать безопасным местом.

Любой вариант был плох, но держа Коко рядом с собой, Алькатрас хотя бы мог защищать её. Оставалось лишь одно – брать её на руки и вместе с ней бросаться в погоню за Крикуном, держа тем не менее от него безопасную дистанцию. Если на пути цефского робота ещё остались хоть какие-то силы GDI, то, возможно, его получится отвлекать прицельными выстрелами точно в энергетический блог, вместе с тем не слишком опасаясь, что он попытается сократить дистанцию и устранить угрозу. Если наступлению механического чудовища всё так же мешают остатки пехотных частей, недавно отступивших с этого перекрёстка, то появится шанс разбить его поочерёдными атаками с двух сторон, как и вчера возле публичной библиотеки. Единственное, что изрядно усложняло задачу, это высокая вероятность повстречать более мобильных противников, нежели громоздкий неповоротливый Крикун…

– Извини, Коко, но нам с тобой придётся ввязаться в не самое весёлое дело, – полушёпотом проговорил оператор нанокостюма, слегка отстранив поняшу от себя.

Коко сходу всё поняла чуть ли не с полуслова, уловив в голосе Алькатраса ни то напряжение, ни то даже некое сожаление. От одной лишь мысли о том, что им обоим вскоре снова придётся побывать среди нескончаемого грохота выстрелов, который здесь едва успел затихнуть, в её жилах стыла кровь. Но подсознательно – где-то в глубине души – поняшу утешало хотя бы то, что рядом с ней будет носитель наноброни, который, как она верила, непременно сумеет защитить её от любого инопланетного чудовища. Поэтому в ответ на слова морпеха она лишь молча закивала головой, хотя выбираться наружу ей совсем не хотелось, пусть даже здесь темно и тоже очень страшно.

Взяв пони на руки, Алькатрас направился обратно. В режиме маскировки он выпрыгнул на поверхность и первым же делом обратил взор налево к улице, виднеющейся в конце подворотни. По проезжей части вышагивал отряд из порядка двадцати мобильных пехотинцев скриннов – тех самых, что били Чёрных братьев на соседнем перекрёстке, а теперь, очевидно, истребив их, тоже направились в атаку на основной краулер GDI. При виде этих жутких тварей Коко нервно сглотнула. Подобных огромных жуков она видела возле спуска в метро, в котором ей впервые довелось встретиться с морпехом в нанокостюме. В её памяти всплыл тот момент, когда эти чудовища убивали тех пони, что сопутствовали ей, отчего у неё по спине забегали целые орды мурашек.

– Внимание! Обнаружен мощный энергетический всплеск неизвестной природы в семьдесят третьем секторе, – известила вдруг электронный видео-агент. Выходит, скринно-цефы развернули ещё одну точку наступления, что чрезвычайно насторожило Алькатраса. Если пришельцы всерьёз возьмутся за штурм Пони-Айленда, то для людей и защищаемых ими мэйнхэттенцев всё будет кончено.

Отступать уж точно было некуда, и защите штаба срочно требовалась любая поддержка, что побуждало носителя наноброни действовать очень быстро, невзирая на риск потерять Коко. Тем не менее, об осторожности он тоже не забывал, а потому прежде всего счёл нужным оценить обстановку, для чего взобрался на закрытый мусорный бак и оттуда запрыгнул на крышу кафе. От мгновенного подъёма на высоту в несколько метров голубоглазой поняше перехватило дыхание, но когда ей открылся вид на перекрёсток, по которому вышагивал не только отряд мобильной пехоты, но и толпы цефов, берущихся из подземки, она и вовсе ощутила, как внутри неё всё мгновенно замерло.

Пришельцы явно форсировали атаку, а спустя пару секунд из пробоины в воротах показался ещё один отряд пехотинцев-цефов, явившихся из парка. Беря в учёт это крайне бедственное обстоятельство, Алькатрас мысленно констатировал, что он вместе с Коко оказался за линией дружественного фронта, очень быстро оттеснившегося к штабу. Появление врагов в самом тылу – там, где никто не ожидал их встретить – сыграло с землянами злую шутку. Обратив взор направо, морпех увидел, как на визоре подсветилась текущая позиция Крикуна. Тот уже добрался до следующего перекрёстка и приступил к истреблению обступившей его пехоты, засевшей в зданиях. От площади, где размещался краулер, инопланетного робота отделяло не более двухсот метров, что накаляло ситуацию до беспредела.

Издали донёсся грохот очередного энергетического импульса, а по проезжей части ступали отряды инопланетян, существенно осложняя продвижение на базу Инициативы. Энергия в костюме постепенно иссякала, поэтому нужно было что-то делать. На дисплее визора высветилась рекомендация двигаться внутри высоток, тянущихся вдоль улицы, по очереди перескакивая из одной в другую. Не имея иного выбора, Алькатрас двинулся по полуразрушенной крыше кафе к ближайшему небоскрёбу, наметив себе путь по его второму этажу.

---

Выключив маскировку, Алькатрас опустил Коко на пол и перво-наперво снял со спины снайперскую винтовку. Он вместе с бежевой пони находился на лестничной площадке второго этажа офисного здания, расположенного на углу пересечения улиц, которое содрогалось от неистового шума побоища. Войска скринно-цефов делили перекрёсток с небольшим отрядом GDI, состоящим из двух БТР’ов и около двадцати солдат пехоты. Непросто было перейти улицу с голубоглазой кобылкой на руках, когда рядом всего в паре шагов происходит перестрелка, пусть даже оставаясь незримым благодаря нанокостюму. Теперь же, к счастью, морпеху и его спутнице удалось укрыться в стенах высотки, но впереди опасностей было никак не меньше, чем сзади.

Приготовившись к встрече с любой опасностью, оператор нанокостюма вынес с петель высокую дверь, за которой, как оказалось, пролегал длинный коридор. Вдоль него тянулась непрерывная череда окон, чьи стёкла были выбиты импульсами Крикуна. Морпех шагнул за порог, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо прямых угроз на этом этаже, как вдруг в него ударил порыв ветра, ворвавшийся сюда сквозь пустые оконные рамы. Из грохота битвы отчётливо выделился шум турбин, а в следующий миг боец увидел, как по улице на высоте, равной четвёртому этажу, пролетели два истребителя GDI класса «Орка». Пилоты решились на чрезвычайно рискованный манёвр, ибо малейший сдвиг вправо или влево сулил им столкновение со зданием, которое превратило бы летательные аппараты в груду металла, а также по совместительству в гробы для них самих. Но они спешили на помощь своим соратникам, удерживающим подступы к основному краулеру, поэтому их риск был оправдан.

Спустя несколько секунд Орки уже открыли огонь по Крикуну. Тот возвышался над проезжей частью примерно в пятидесяти метрах от позиции суперсолдата и при поддержке цефов громил пехоту GDI и NOD, из последних сил оборонявшую ту ничтожно короткую часть улицы, что отделяла пришельцев от штаба. Солдаты окапывались в зданиях, занимали стрелковые позиции за различными преградами на обоих тротуарах, перебегали с места на место и яростно отстреливались от чересчур грозных противников, постепенно отступая и медленно, но верно проигрывая в этой стычке. Стеснённые стенами небоскрёбов, высящихся над улицей с обеих сторон, они всё время были на виду у пришельцев – особенно трёхногого робота, – и поэтому шквал пучков плазмы косил их ряды, словно косарь – свежую траву. Они жертвовали своими жизнями, лишь бы эта механическая тварь и сопутствующие ей кальмары не зашли в тыл краулеру, оборона которого и без того сдерживала плотный натиск со стороны западного побережья Пони-Айленда. Тяжкое положение всех этих храбрецов, сражающихся отчаянно и самоотверженно, предвещало им скорую гибель, и лишь появление истребителей хоть как-то облегчило их борьбу со скринно-цефами.

На этой кровавой улице постоянно кто-то погибал, а каждая секунда приближала для людей тактическую катастрофу. Повсюду царила смерть, инопланетные боевые единицы отмечались на радаре в больших количествах по всем ближайшим улицам, а особенно на площади, где, судя по всему, шло самое ожесточённое кровопролитие из всех, что вмиг охватили Бронклин. Нужно было что-то делать, чтобы предотвратить надвигающийся разгром, хотя Алькатрас оглянулся на Коко, прежде чем приступить к какому-либо активному действию. Пони пребывала в сущем трансе от того кошмара, что её окружал. За то время, что она вместе со своим защитником следовала к этому месту от того обратившегося в руины кафе, ей постоянно приходилось видеть целые толпы пришельцев, рвущихся убивать всех подряд. Страх шныряющей всюду смерти сдавливал ей грудь, будто крепчайшие тиски, она с трудом дышала и едва ощущала реальность вокруг себя. Ей не было настолько страшно, как в этот самый миг, с того рокового дня, когда скринно-цефы впервые появились в Мэйнхэттене.

Состояние Поммель всё ещё было отнюдь не самым лучшим, поэтому Алькатрас считал дальнейшее приближение к Крикуну чересчур опасным для её жизни. Впрочем, в этом здании в любой момент могли появиться пехотинцы-цефы, и тогда ему и ей придётся срочно менять позицию. Ну а бежать было некуда, кроме как прямо. Со всех сторон их окружало множество врагов, и каждое действие могло обернуться прыжком из огня в полымя. Но не успел морпех предупредить поняшу о том, что в случае нападения сзади ей стоит со всех ног драпать вперёд него, как вдруг с нижней лестницы сквозь выстрелы послышался вой кальмаров. Затем стал отчётливым топот стремительно взбирающихся вверх металлических ног, предвещающий новую стычку – уже четвёртую за этот нелёгкий путь через здания.

– За дверь, быстро! – скомандовал Алькатрас, приготовившись прибить незваного гостя раньше, чем тот успеет добраться до второго этажа.

Пересилив ужас и оцепенение, Коко прошмыгнула мимо оператора нанокостюма в коридор и тут же спряталась за дверью, как он и велел, найдя себе укромное место под кофейным автоматом. Морпех же направил винтовку на лестницу, и как только внизу появились горящие огненно-красным светом глаза цефа-сталкера, он пальнул в того с ошеломительной точностью, так что пуля пробила кальмара навылет и впилась в стену позади павшей замертво туши. На месте убитого противника появились ещё двое – уже лазутчики, – тут же вскинув свои плазменные пистолеты. Полагаясь на прочность костюма, морпех не стал скрываться с линии их огня и отплатил им той же монетой. Дуэт кальмаров едва успел уменьшиться вдвое, как уже потерю восполнили трое других, один из которых кинулся в рукопашную вместе того, чтобы вступать в перестрелку. Похоже, что цефы решили выделить часть сил на планомерную ликвидацию носителя наноброни, и вскоре ими будет наполнен весь этот этаж. Перестрелять их всех на этой лестнице было бы невозможно. Прекрасно это понимая, Алькатрас бросился к выбитой им двери.

Оказавшись в коридоре, суперсолдат резко развернулся и всадил пулю в грудину кальмара, пытавшегося его нагнать. От столь мощного удара, пробившего экзоскелет вместе с плотью, тварь откинулась на спину, подлетев чуть ли не вверх тормашками. Снизу доносился мерный топот других цефов, и оператор нанокостюма, подгоняемый адреналином, тут же начал принимать меры. Дверь была выбита, так что задержать их наиболее очевидным, пусть и почти бесполезным, способом не представлялось возможным. Мельком он посмотрел на прижавшуюся к кофейному автомату Коко. Она взирала на него с ощущением полной безнадёжности, не веря, что этот кошмар когда-нибудь закончится, а по её телу проходила обильная дрожь.

Впрочем, взгляд Алькатраса почти сразу приковался к кофейному автомату. Найдя способ задержать цефов, он сбросил винтовку на пол, после чего кинулся к временному укрытию своей подзащитной. Пока кальмары ещё не поднялись по лестнице, продвигаясь, судя по всему, с осторожностью, он в несколько рывков передвинул массивную кофемашину к пробитой двери и оставил её в качестве преграды для врагов. Как только он закончил с этим, на лестничной площадке тотчас же раздались выстрелы, а спустя секунду один пучок плазмы пробил уцелевшую половину двери. Это импровизированное препятствие не могло задержать кальмаров надолго, поэтому суперсолдат схватил оружие и подогнал бежевую кобылку бежать дальше.

Чувствуя дрожь в коленках, Коко едва переставляла копыта с места на место, но всё же старалась бежать изо всех сил. Алькатрас подстраивался под скорость поняши, держа её немного впереди себя. В то же время он поглядывал в окно и следил за обстановкой на улице. Отдельные группы цефов и мобильной пехоты скриннов наступали к последнему рубежу обороны площади, а Крикун продолжал свою разборку с преграждающими ему путь землянами. Наконец треугольноголовый робот замер, прекратив беспрестанную стрельбу по бойцам GDI, засевшим в ближайшем от него здании, и морпех сразу понял, с чем связан этот перерыв. Через секунду костюм подтвердил его опасения:

– Ожидается энергетический импульс.

– Замри, Коко! – сей же момент крикнул оператор нанокостюма бегущей перед ним поняше. Расстояние, отделявшее этот небоскрёб от Крикуна, было не таким уж и большим, и его импульс вполне мог выбить из неё жизнь.

Краем глаза заметив, как инопланетный механизм уже подогнул свои длинные лапы, Алькатрас сбросил винтовку и со всей возможной поспешностью кинулся на колени перед голубоглазой кобылкой, застывшей в ужасе и обратившей на него ошарашенный взгляд. Кажется, она не сомневалась, что внезапный призыв морпеха остановиться связан с чем-то нехорошим. И она была абсолютно права, ведь как только он судорожно зажал ей ушки ладонями, всё пространство вокруг сотряслось мощной вибрацией, сопровождающейся пронзительным свистом. Носитель наноброни понимал, что совершает глупое и практически бессмысленное действие, поскольку импульсы Крикуна губительны своими смертоносными колебаниями, а потому способны вызвать разрыв сосудов и у глухого. Но его порыв был скорее непроизвольным, чем осмысленным – он боялся, что Поммель может не пережить это жуткое завершение минувшего дня.

Почувствовав энергетический удар, Коко склонила голову и поморщилась в приступе боли, накатившей с новыми силами. Тем не менее, неприятные ощущения довольно быстро прошли, и уже через четверть минуты она посмотрела на морпеха покрасневшими заплаканными глазами – как раз в тот самый момент, когда он освободил её ушки. В тот же миг взор поняши метнулся к концу коридора, с которого она вместе с бойцом стартовала. В окно недалеко от перекрытых дверей запрыгнули два цефа-сталкера. Если один сразу же бросился рубить на куски кофейный автомат, дабы впустить сюда своих собратьев, то другой издал ужасающий вой и бросился к морпеху и его спутнице.

Не прошло и двух секунд, как оператор нанокостюма уже стоял во весь рост и направлял длинный ствол снайперской винтовки к несущемуся во весь опор сталкеру. Выстрел, и крупнокалиберная пуля разбила цефу его уродливую морду, затем впившись в кофейный автомат совсем недалеко от другой твари с тесаками. Далее он перевёл прицел к тому кальмару, однако в этот же миг леденящий душу вой раздался справа.

– Алькатрас! – в дичайшем ужасе вскрикнула Коко, увидев страшную фигуру сталкера в опасной близи. Чудовище заскочило в коридор через окно и оказалось всего в паре-тройке метров от бойца.

Резко развернувшись, Алькатрас увидел, как над его головой блеснули два острейших лезвия. Машинально он заблокировал винтовкой обе конечности цефа, уперев её в основание тесаков, после чего усиленным ударом ноги вышиб тварь из здания обратно на улицу. Сталкер упал на асфальт прямо на пути следования отряда своих собратьев с плазмомётами, которые мгновенно открыли огонь по морпеху, продолжая размеренно двигаться вперёд. Пучки плазмы принялись долбить по потолку коридора, разбивая его в крошку, отчего Поммель припала к полу, боясь получить смертельную рану. Часть выстрелов приходилась на сверхпрочную броню костюма, но суперсолдат не стал отвечать им взаимностью, а лишь отошёл к стене, чтобы скрыться из их поля зрения, и всадил пулю в другого сталкера, превратившего уже большую часть кофейного автомата в груду металла и пластмассы, присыпанную кофе.

Цефам, оставшимся на лестничной площадке, более не составляло труда смести преграду. Беря в учёт все текущие обстоятельства, Алькатрас принял решение отступать, для чего подогнал сжавшуюся Коко бежать дальше, хотя и понимал, что кальмары, скорее всего, догонят их. Он рванул вперёд, сразу заприметив удобную позицию для возможной обороны. Возле ближайшей двери, ведущей в один из многих в этом коридоре кабинет, стоял большой шкаф, за которым вполне можно было укрыться. В нескольких метрах за ним лежали два мёртвых кальмара, а неподалёку – труп некого миротворца.

Раньше, чем морпех и бежевая пони добежали до шкафа, цефы опрокинули изрядно потерявший в весе кофейный автомат и вторглись в коридор. Двое из них поскакали на четвереньках вдогонку за своими жертвами, намереваясь вступить врукопашную, а ещё три кальмара выстроились у порога и мигом приготовили плазменные пистолеты к бою. Пучки плазмы полетели по коридору над головами несущихся подобно собакам цефов-лазутчиков, стремясь ранить землянина и эквестрийку.

– Давай за шкаф! – велел Алькатрас своей спутнице, опасаясь, что кальмары ранят её, затем подавшись в сторону, дабы отвести огонь максимально дальше от неё.

Принимая выстрелы цефов на себя, носитель наноброни пальнул в ответ чуть ли не навскидку, но всё же срезал одного из них, тем самым уменьшив плотность вражеского огня. Тем временем Поммель скрылась за шкафом и принялась в изводящем душу напряжении ждать дальнейшей участи, а лазутчики уже приближались. На ходу вешая винтовку на спину, морпех добрался до павшего миротворца. Он желал приберечь крупнокалиберные пули для Крикуна и с этой целью вырвал из рук мертвеца дробовик, после чего развернулся и тотчас же пальнул в кальмара, уже поравнявшегося с укрытием голубоглазой поняши, что привело её в панический ступор.

Идя в уверенное контрнаступление, Алькатрас палил по обоим лазутчикам, оказавшимся слишком близко к бежевой кобылке, не давая им причинить ей вред. Несколько выстрелов из дробовика сразили цефов наземь, разбив им грудные клетки, однако оставались ещё двое в другом конце коридора. Не желая перестреливаться с ними, суперсолдат вернулся к трупу. Он сорвал с его пояса гранату и метнул её в палящих по нему кальмаров, а затем тут же спрятался за шкафом подле Коко, так как энергии в костюме оставалось ничтожно мало. Огонь моментально затих, один из лазутчиков мигом рванул прочь и сиганул на улицу, в то время как второй не успел покинуть здание. Взрыв гранаты выбил его в окно раньше, чем он смог совершить прыжок.

Не успел оператор нанокостюма выглянуть из-за края шкафа и убедиться, что никакой угрозы в коридоре более нет, как вдруг на дисплее визора вновь высветилось предупреждение об импульсе Крикуна. Вышвырнув дробовик в сторону, он, как и в прошлый раз, припал к Коко и зажал ей и без того заложенные взрывом ушки, стараясь также укрыть её от ожидаемого энергетического удара всем своим телом. В следующую секунду улица и все ближайшие здания неистово всколыхнулись, шкала энергии будто по щелчку пальцев опустилась до нуля, а бежевая пони скривилась от далеко не самых приятных ощущений.

– Керак-1, это Чарли-Главный! – прорезался сквозь помехи радиосигнал. Это был капитан Фрейзер, ответственный за оборону штаба. – У нас критический удар по защитному рубежу! Ультразвуковые орудия выведены из строя!

– Чарли-12, это Керак-1, – почти сразу связался штаб с группой, бьющейся с цефским роботом на подступах к площади. – Удерживайте Крикуна вдали от краулера! Его импульсы уже угробили нам защитные сооружения! Не дайте этому ублюдку спалить сервера EVA, иначе вся наша оборона накроется!

От группы Чарли-12 ответа не последовало, исходя из чего можно было предположить, что её командир погиб, а солдаты, окружённые сплошным кровавым хаосом, понятия не имеют, кто теперь среди них главный. Между тем Алькатрас взял в руки винтовку и приготовился двигаться дальше, хотя нужно было что-то делать с Крикуном, пока его импульсы не нанесли вред системам EVA, управляющей обороной всего Пони-Айленда из основного краулера. Пользуясь тем, что врагов на этом этаже не осталось, оператор нанокостюма сказал голубоглазой кобылке, чтобы она шла дальше быстрым шагом, держась ближе к стене, а сам в режиме маскировки высунулся в окно, оставшееся без стекла, и устремил взор к Крикуну.

Оглушив солдат своим импульсом, трёхногий робот продолжил неотвратимо двигаться к железобетонной стене, перегораживающей улицу перед самой площадью. Вокруг него вышагивали подразделения пехотинцев-цефов, ведя огонь по всем землянам, что попадались им на глаза. Прорыв тыловой линии обороны краулера был практически неминуем. Попытавшись предпринять хоть что-то, суперсолдат прицелился прямо в энергетический блок цефского механизма и плавно спустил курок. Снайперская пуля, подобно молнии, за долю секунды преодолела несколько десятков метров и впилась в батарею Крикуна с такой силой, что из неё вылетел целый фонтан осколков. И без того уже изрядно повреждённый робот вздрогнул.

– Предсказано нападение, – проговорил вдруг голос костюма. Инопланетный механизм выровнялся, морпех выстрелил во второй раз, однако треугольная голова вмиг повернулась точно в его сторону, из-за чего пуля лишь чиркнула по покатой серебристой броне.

Как и предполагала наноброня, Крикун ответил на попадание в его батарею шквальным огнём, и морпеху пришлось отскочить к стене, где цефский робот не мог его видеть. Поммель, доселе шагавшая прямо весьма неуверенно, то и дело оборачиваясь назад в ожидании внезапной угрозы, замерла и слегка припала к полу при виде града крупных пучков плазмы, решетящих то место, которое тотчас же покинул её защитник. Её колени подгибались сами собой, пожалуй, никогда в жизни она не была так сильно напугана, как сейчас. Но оставаться здесь было непозволительно, поскольку сюда в любой момент могли заглянуть боевые единицы пришельцев. Требовалось бежать дальше, невзирая на дрожь в ногах, пусть даже впереди не менее опасно, чем сзади. Сидеть на одном месте уж точно означало гарантированную смерть.

– Держись рядом, Коко! Не отставай! – подогнал морпех свою спутницу, нагнав её.

Вскоре выстрелы механического чудовища затихли, а откуда-то с улицы послышались удары ракет. Скорее всего, бойцы, засевшие в зданиях, нашли наконец удобный случай, чтобы всадить в энергетический блок робота залп-другой. Приняв этот грохот во внимание, Алькатрас счёл свой выстрел из снайперской винтовки достаточно результативным. Порой эту тварь на трёх ногах полезно просто отвлечь, вынудив её подставить уязвимое место под удар с другой стороны. Впрочем, морпех спешно перебирал в голове более действенные способы уничтожить Крикуна до того, как он нанесёт вред базе, но пока что у него на примете не было ничего другого, кроме прицельного огня по батарее. Сейчас он лишь спешил покинуть этот коридор, пока в нём не появились новые группы инопланетян.

Стараясь держаться подальше от окон, чтобы не попасться на глаза несущимся по улице в атаку цефам, Алькатрас двигался лёгким бегом, таким образом держа Коко всё так же немного впереди себя, и вскоре они вдвоём добрались до противоположного края коридора, упирающегося в точно такой же выход на лестничную площадку, как и на той стороне. Выбираться из здания наружу не имело никакого смысла, учитывая тот факт, что вся проезжая часть наполнялась штурмовыми частями пришельцев. Вместо этого морпех, сбавив ход, обратил внимание направо и увидел, что коридор тянется дальше в том направлении вдоль множества дверей, расположенных с обеих сторон. Его взор приковался к ближайшему входу в некий кабинет, соседствующий с лестничной площадкой.

Приняв решение, Алькатрас уже собирался сдвинуться с места, но его отвлёк громкий шум ударов, весьма необычно вкрапившийся в симфонию войны, грохочущую на улице. Он обернулся назад, и его взору представились жуткие твари, ломящиеся в коридор через двери лестничной площадки и то, что осталось от кофейного автомата. Эти существа перемещались на четырёх длинный лапах – сегментных, как у насекомых, а всё их тело состояло лишь из массивной головы с единственным зелёным глазом. Из затылка же торчали кристаллы тибериума, что свидетельствовало об их тесной связи с минералом. На дисплее визора они пометились как «Опустошители скриннов», причём костюм предупредил, что извергаемые ими кристаллические осколки чрезвычайно опасны для углеродных форм жизни.

Радиационный фон от тибериумных снарядов угрожал жизни Коко, которая в оцепенении смотрела то на скриннов, то на Алькатраса, ожидая его слов, и поэтому он велел ей отходить к запримеченной им двери раньше, чем группа этих тварей пробьётся в коридор. До умопомрачения боясь встретить кого-нибудь из пришельцев отнюдь не только позади, но и впереди, учитывая, что в ближайших кабинетах может скрываться кто угодно, бежевая поняша всё же покорно последовала указаниям носителя наноброни и рванула за угол. Тот в свою очередь пребывал в мимолётном замешательстве, не представляя, как поступить – сражаться или же отступать в надежде оторваться от этих уродов, однако в то же мгновение один из них вырвался из-за полуразбитых дверей и изверг целую череду тибериумных кристаллов.

В то же время морпех вскинул винтовку и, быстро прицелившись, поразил опустошителя прямо в глаз, после чего пуля вылетела из его затылка вместе с осколками тибериума. Тем не менее, кристаллические снаряды уже летели в его сторону, а спустя секунду огонь открыли два других инопланетянина, тоже сумев проникнуть в коридор сквозь небольшую для их размеров дыру. Впиваясь в сверхпрочную броню, небольшие кристаллики не отлетали от неё к немалому удивлению Алькатраса, а как будто вплавлялись в её структуру. Заметив этот странный феномен, он даже опустил ствол, как вдруг индикатор энергии упал до нуля. От столь нежданного поворота событий он ощутил, как кровь ударила ему в голову, в силу чего мгновенно поспешил скрыться за углом, чтобы не словить ещё больше фрагментов минерала.

– Внимание! Обнаружен тибериум! Запущен процесс интеграции протонной решётки в структуру внешних слоёв и поглощения энергии из радиационного фона, – известил механический голос, заставив тем самым оператора изрядно опешить, а затем наноброня зажглась характерным голубоватым свечением. – Перегрузка костюма.

Судя по радару, опустошители приближались, скача по коридору с немалой скоростью, что побуждало сбитого с толку морпеха отвлечься от вопроса внутренних процессов, происходящих в костюме, и подумать о решении проблем, нависших над ним и его подзащитной в текущий момент. Перестав пялиться на свои руки, охваченные светящейся аурой, он сорвался с места и за секунду добрался до двери, возле которой стояла не менее изумлённая Поммель, чьи округлённые глаза взирали на излучающее свет облачение её защитника.

– Что это с т-тобой? – ошарашенно вопросила бежевая кобылка, будучи доведённой безумностью происходящего чуть ли не до потери рассудка.

– Без понятия, – бросил оператор нанокостюма, затем сразу попробовав попасть внутрь помещения, но на нервах не рассчитав силу и вырвав ручку. Впрочем, дверь и без того была закрыта на ключ, а значит, оставалось лишь одно – выбить её из рамы. Держа винтовку левой рукой, он нанёс мощный удар кулаком правой, и путь стал свободным. – Давай туда, быстро!

Не раздумывая ни секунды, Коко заскочила внутрь. Она прогарцевала по изрядно помятой двери, которая отныне пролегала по полу, покрытому ламинатом, и оказалась в самом центре некого офисного кабинета. Здесь размещалось множество шкафов, заполненных папками с документацией, а также высокие металлические тумбы с выдвижными полками и рабочий стол, за которым находилось окно, выглядывающее на соседнее здание. Справа же виднелся выход в другое помещение, запертый на замок.

Остановившись перед рабочим столом, Поммель повернулась назад. Будучи в полном замешательстве от того, что отсюда некуда бежать, она уставилась на морпеха, подогнув переднее копытце в напряжённом ожидании его нового плана. Тот между тем, отложив оружие в сторону, упёрся руками в тяжёлую металлическую тумбу, стоящую справа от выхода, и сдвинул её к дверному проёму, дабы преградить путь пришельцам. Со скрежетом проделав не более двух метров, громоздкое хранилище самых разных бумаг оставило на полу заметные царапины.

Передвинув к выходу ещё одну тумбу – на этот раз деревянную, – Алькатрас понадеялся, что эта баррикада задержит опустошителей хотя бы на какое-то время. Далее он уже с оружием в руках оббежал стол и занял позицию возле окна. Зверски напуганная Коко инстинктивно последовала за ним, хотя он и не давал ей никаких указаний. Оперевшись на подоконник, суперсолдат оценил обстановку. Отсюда был виден второй этаж соседнего высотного здания, внешней стеной которому служила сплошная витрина, ныне, как и все окна ближайших построек, разбитая энергетическими ударами Крикуна. Сам же робот бился с пехотой землян как раз таки рядом с этим небоскрёбом, и его энергетический блок маячил прямо на линии обзора морпеха.

Без непозволительных промедлений Алькатрас приготовился к выстрелу в механическое чудовище, активно теснящее его соратников из Инициативы. Спуск курка, и пуля с громким хлопком вырвалась из длинного дула, затем преодолев всю ширину большого офисного помещения в высотном здании, расположенном рядом, и вбившись в сияющую красным светом батарею. Прекратив косить людей из своих спаренных плазменных орудий, Крикун резко развернул голову в ту сторону, откуда был совершён выстрел, и вмиг заметил суперсолдата в окне. Лапы цефского робота сразу же подогнулись, а костюм предупредил своего носителя о том, что в считанные секунды грянет новый импульс.

До того, как улицу наполнил громоподобный свист, оператор наноброни оставил винтовку на подоконнике и как можно скорее закрыл голубоглазой кобылке ушки. Очередной энергетический удар снова вызвал у неё нечто вроде помутнения. Она чувствовала, что с каждым разом ей становится всё хуже и хуже. Анализируя её состояние, костюм говорил морпеху о том же самом, отчего внутри него с новыми силами разгоралось напряжение и даже страх. Но единственным способом уберечь поняшу от этих смертоносных мучений было уничтожение Крикуна…

Как и ожидалось, импульс выбил из костюма всю энергию, но не прошло и нескольких секунд, как уже его поверхность вновь озарилась голубоватой аурой, а механический голос констатировал перегрузку. К чрезвычайному изумлению Алькатраса, необъяснимая для него подзарядка от тибериума продолжала действовать даже после удара инопланетного робота. Пока она не закончилась, суперсолдат намеревался выжать из неё максимальную пользу, для чего высвободил бежевую пони из объятий и вернулся к бою.

Механическая тварь повернулась к носителю наноброни боком, и почти сразу ему стала ясна причина такого поведения со стороны цефского робота, доселе как будто видевшего в нём приоритетную цель. Пока на улице шла перестрелка между пешими силами обеих сторон, Крикун палил по некому воздушному объекту. К нему устремилось целое скопление ракет, оставляя за собой длинный шлейф, и когда они вдарили в его покатую морду, он едва не свалился с ног. Впрочем, над головой оглушённого инопланетного механизма пролетела подбитая Орка, которая стремительно теряла высоту и в конце концов врезалась в ворота железобетонной стены. Второй же СВВП сумел уцелеть после этого налёта и умчался куда-то прочь.

Единственная преграда, защищавшая площадь от скринно-цефов, от которой их отделяла всего-то пара десятков метров, была уничтожена. Все те бойцы, что вели огонь по наступающим пришельцам с высоты стены, в большинстве своём погибли или получили тяжёлые ранения. Между тем Алькатрас успел совершить выстрел в батарею Крикуна, но тот не обратил на него внимание, поскольку был отвлечён залпом ракетчиков. Механическое чудовище уже хромало на одну лапу, а его корпус полыхал красным пламенем, что говорило о существенных повреждениях, тем не менее, оно всё ещё оставалось боеспособным, а значит, и очень опасным.

В какой-то момент стены помещения, в котором находились суперсолдат и пони, всколыхнулись, словно здесь кто-то взорвал гранату. Взглянув на радар, оператор нанокостюма заметил вражеские перемещения в соседней комнате. Он сходу понял, в чём тут дело, а потому как только произвёл второй выстрел, быстро убрал оружие за спину и взял свою спутницу на руки. На дверь, ведущую в боковое помещение, навалилось нечто массивное, и пока оно не вторглось сюда, морпех вскочил на подоконник и усиленным прыжком пересёк всю длину подворотни, пролегающей между обоими зданиями.

Заскочив в соседнюю высотку сквозь выбитую витрину, Алькатрас тяжело приземлился на пол, что отдалось для покоящейся у него на руках Коко весьма неприятной встряской, ударившей поняше в голову. Перед ними раскинулось затемнённое в ночи обширное помещение большого офиса, где рабочие места, коих наблюдалось довольно много, представляли собой столы с оградами, отделяющими их друг от друга. Эти небольшие уютные будочки располагались блоками по четверо, а между ними пролегали узкие проходы. Каждое рабочее место содержало печатную машинку, кипы документов и пустых листов, а также целую кучу канцелярских принадлежностей.

Не задерживаясь ни на секунду, носитель наноброни бросился бежать дальше по офису, слегка пригнувшись, чтобы тем самым укрыть свою подзащитную от возможной линии огня Крикуна за довольно невысокими бортиками рабочих мест. Хотя цефский робот пока что занимался разборкой с пехотой GDI, вооружённой ракетными пусковыми установками, однако вскоре боец почувствовал, как в спину ему бьют осколки тибериума. Пусть даже эти мелкие кристаллики лишь усиливали его костюм, тем не менее, они могли представлять опасность для пони. Не желая идти на бессмысленный риск, морпех подался вправо и скрылся из поля зрения опустошителей, занявших стрелковую позицию в только что покинутом им и его спутницей здании.

Оказавшись внутри одной из рабочих будок, Алькатрас высвободил из рук Поммель, после чего сам присел подле неё, нуждаясь собраться с мыслями и перевести дух, пусть даже его переполняла энергия. С этого места не было видно никого – ни Крикуна, ни оставшихся позади опустошителей, ни цефов, что делало его прекрасным укрытием. Намереваясь разработать какой-нибудь план, он решил просканировать окружающее пространство при помощи визора. В тот же самый момент за него всё придумал костюм:

– Доступны тактические возможности.

В дальнем конце офисного помещения окопались несколько бойцов – трое стрелков GDI и два боевика Ордена, – представляя собой единственную военную силу, удерживающую этот этаж. Ближе к позиции Алькатраса и Коко в разных местах лежало с десяток трупов, у нескольких из которых на визоре отметились пакеты C-4. Наноброня предложила сущую авантюру – полагаясь на подзарядку от тибериума, вооружиться взрывчатой и кинуться под Крикуна, дабы заминировать энергетический блок и подорвать его.

Взгляд морпеха сам собой пал на едва сидящую возле него бежевую поняшу. Её глаза плавали от одного уголка укромного рабочего места к другому, будто она одурманена. Вместе с тем она тяжело дышала, исходя из чего становилось ясно даже без аналитики со стороны костюма, что ей не хватает воздуха. Видя состояние кобылки, боец осознавал, что с немалой долей вероятности следующий удар станет для неё последним. Этот факт с каждым мгновением всё больше убеждал его в том, что предложенный нанобронёй риск более чем оправдан, не считая тех угроз, которые Крикун нёс всему стану землян. Спонтанно посмотрев на ожерелье, висящее на шее Поммель, он вспомнил, как планировал применить его в качестве обмотки для пакетов взрывчатки, но сейчас вчерашняя тактика вряд ли бы сработала, ведь здесь требовался точечный удар.

– Оставайся здесь, Коко. Спрячься и не привлекай ничьего внимания, ладно? – напряжённо молвил Алькатрас достаточно громким голосом, чтобы перекричать звуки выстрелов, при этом снимая со спины винтовку. Положив её рядом с пони, он добавил: – Я постараюсь что-нибудь со всем этим сделать. Ты только держись, хорошо?

Коко смотрела на него потерянным взглядом, словно не поняла или даже вовсе не услышала его. Нужно было торопиться, и носитель наноброни оставил своё оружие здесь, желая освободиться от лишнего веса в угоду скорости и мобильности, после чего одобрительно кивнул утратившей ощущение реальности поняше и приступил к делу.

Оставив Коко одну на свой страх и риск, Алькатрас выскочил из рабочего пространства и, намереваясь максимально обезопасить поняшу от случайной встречи с кем-нибудь из пришельцев, первым же делом передвинул соседнюю будку вплотную к той, которую только что покинул. Отныне бежевая кобылка была со всех сторон окружена мебельными перегородками. Тем не менее, эти стенки из прессованных опилок никоим образом не сумели бы защитить её от энергетических импульсов, а значит, Крикуна необходимо было уничтожить до того, как он опять сотрясёт всю улицу. Надеясь, что неуязвимость костюма не подведёт в самый неподходящий момент, морпех помчался к окнам, выглядывающим на проезжую часть, где кипела жестокая бойня, и очень скоро попался на глаза механической твари. Скорее всего, расправившись с очередным противником, трёхногий робот вмиг пересмотрел свои приоритеты, а потому резко повернул голову к суперсолдату.

Тяжёлые плазменные орудия заладили долбить по Алькатрасу плотным огнём, но он, невзирая ни на что, продолжал нестись навстречу грозному врагу. Он бежал по узкому проходу между рабочими будками, и впереди его путь преграждал громоздкий стол, положенный кем-то на перегородки поперёк. С разбегу проскользив под ним по полу, боец вскочил на ноги с ловкостью пантеры и устремился дальше. В этот же момент он заметил, как на улице сверкнула некая вспышка, из которой образовалось нечто вроде энергетической сферы, мгновенно расширившейся до размеров примерно с голову Крикуна. Этот большой шар вращался вокруг своей оси, и из него в разные стороны били электроразряды.

– Внимание! Обнаружен мощный энергетический всплеск неизвестной природы в пятьдесят восьмом секторе, – едва внятно из-за обильных помех проговорила EVA. Природа этой сферы тотчас же стала ясна – скринно-цефы решили открыть здесь новый портал для переброски войск прямо к текущей линии фронта.

Не обращая внимания ни на что, Алькатрас быстро двигался навстречу врагу сквозь обстрел, и лишь тяжёлая броня позволяла ему сохранять равновесие при беге под неприятельским огнём. Наконец он вырвался в довольно широкое пространство, пролегающее между рабочими местами и сплошным окном, тянущимся от одного конца помещения до другого. Вдоль этой широкой витрины пролегала целая череда квадратных колонн, под одной из которых лежал ближайший мертвец, имевший при себе C-4. Не сбавляя ход, оператор нанокостюма направился прямиком к покойному солдату, словившему далеко не одну смертельную рану, и очень скоро скрылся от Крикуна за колонной. Выстрелы почти сразу затихли, хотя на улице продолжали биться между собой пешие силы обеих сторон. Ожидая, что цефский робот может в любой момент выкинуть ещё какой-нибудь пренеприятный фокус, морпех поспешил извлечь взрывчатку из кармана на поясе мертвеца, и почти сразу его опасения подтвердились.

В метре слева от суперсолдата в пол вдруг впилась энергетическая сфера, переливающаяся всеми цветами радуги, искрящаяся и бешено вращающаяся, грозясь рвануть с невиданной силой. Не имея никаких иных вариантов, кроме как всецело положиться на подзарядку костюма, он сорвал пакет C-4 с пояса павшего стрелка, после чего тут же рванул из своего укрытия. Едва показавшись из-за колонны, он мгновенно попал под обстрел Крикуна, который явно не собирался подпускать его к себе на непростительно близкую дистанцию. Тем не менее, носитель наноброни неудержимо бросился вперёд и, преодолев несколько метров, сиганул вниз через разбитое окно, как вдруг энергетический снаряд взорвался, всколыхнув весь этаж.

Взрывная волна ощутимо ударила едва успевшему выпрыгнуть из постройки Алькатрасу в спину, послав его прямо к лапам Крикуна, чьи орудия, как и плазменные винтовки столпившихся вокруг цефов, продолжали бить по костюму. Но к счастью, его поверхность всё так же светилась голубоватой аурой, что обеспечило бойцу безвредное падение на асфальт. Оказавшись среди нескольких останков как людей, так и пришельцев, над которыми высился инопланетный механизм, он моментально бросился довершить начатое, даже толком не успев встать на ноги. В тот же миг механическое чудовище подогнуло лапы, а ближайшие кальмары бросились врассыпную.

На визоре высветилось предупреждение о новом энергетическом импульсе, и оператор нанокостюма, не прекращая думать о том, что на этот раз сердце оставшейся в здании Коко может не выдержать, отчаянно рванул под лапы цефского робота. Бойцы, засевшие в окнах и в прочих укрытиях на улице почти что у самой разбитой стены, заметили изменение на поле боя и открыли по Крикуну огонь на подавление, и некоторые их пули то и дело попадали в морпеха, но ему было всё равно. Изрядно сгорбившись, он проскочил под согнутой лапой инопланетного механизма, после чего резко выпрямился и в прыжке со всего размаху влепил C-4 прямо у основания красной батареи, но сразу же попал под удар импульса.

Энергетическая волна, выпущенная Крикуном, разметала ближайшие трупы и обломки нескольких брошенных повозок так же легко, как и обильно сыплющийся снег, а Алькатраса отшвырнула в сторону с невероятной силой. Врезавшись левым плечом в стоящий неподалёку фонарный столб, морпех отлетел к подножию парадной лестницы одного из ближайших домов. Тем не менее, его рука всё ещё крепко сжимала детонатор. Импульс выбил из костюма всю энергию – на этот раз, судя по всему, окончательно, поэтому, быстро перекатившись на спину и благодаря пометке на визоре заметив, что взрывчатка осталась на цефском роботе, он пустил то немногое, что броня успела восполнить, на максимальную защиту и зажал кнопку.

Из сферического портала уже показались две кошмарные заострённые морды Осквернителей, спешащий вступить в бой, Крикун вновь нацелил орудия на отброшенного в сторону морпеха, а цефы повылазили из своих нор, когда на улице грянул взрыв. Механическое чудовище изрядно пошатнулось от полученного урона, коленный сгиб его задней лапы был разнесён вдребезги, отчего оно повалилось навзничь. И как только огромная металлическая туша разбилась об асфальт, из её искрящейся батареи исторгся мощный выброс всей оставшейся энергии, охвативший всё ближайшее пространство яркой, ослепляющей вспышкой и пронзительным свистом. Желеобразные тела всех цефов, оказавшихся слишком близко, полопались, едва успевших выбраться из портала Осквернителей, попавших в самый эпицентр импульса, разорвало в клочья, так что от них остались лишь большие тибериумные лужи.

Костюм израсходовал всю ту немногую энергию, что он успел накопить, на поглощение урона от взрыва C-4, отчего энергетическая волна, впечатавшая Алькатраса в широкие ступени, чуть не выбила из него жизнь. Белесое марево, заволокшее всю улицу, казалось ему серым, в его ушах невыносимо звенело, а всё тело пробирала тупая боль. Однако же вскоре его состояние постепенно улучшилось, благодаря расторопности нанитов. Вместе с тем стали вырисовываться очертания улицы, доселе казавшиеся незримыми после ослепляющего эффекта яркой вспышки.

– Внимание! Обнаружен… – начала что-то говорить электронный видео-агент, но почти сразу её голос полностью заглушили помехи.

Оглядевшись по сторонам, будто утратив понимание происходящего, всё ещё слегка оглушённый Алькатрас заметил, что посмертный импульс Крикуна по какой-то причине заставил портал схлопнуться, и теперь на его месте витало причудливое облако небольших блестящих искорок самых разных цветов, словно их наколдовала какая-нибудь эквестрийская единорожка. Останки как экзоскелетов цефов, так и самого робота, разбитые на мелкие кусочки, вихрем разметало по всей проезжей части. От лужи жидкого тибериума, оставшейся после гибели двух Осквернителей, исходило почти незаметное зелёное свечение, что вкупе с искрами придавало картине некую странную волшебность.

Приподняв левую руку, оператор нанокостюма обнаружил, что в напряжении раскрошил пальцами детонатор, сам того не заметив. Он высыпал на самую нижнюю ступень горстку обломков, и тут-то его слух уловил откуда-то справа цефское рычание, отдавшееся множественным эхом. Обратив взор туда, откуда ему вместе с Коко приходилось прорываться последние полчаса, он заметил с десяток кальмаров, которые выглядывали из разных укрытий и пристально взирали в его сторону. Он не мог этого объяснить, но почему-то ему казалось, что их светящиеся огненно-красным светом глаза обращаются конкретно на него, словно тем самым эти твари хотят ему что-то сказать. Но не прошло и нескольких секунд, как с другой стороны раздались выстрелы людей, и отряд цефов пустился наутёк.

Пришельцы приняли неожиданное решение поспешно отступить туда, откуда они явились. Стрелки палили им вслед, но очень скоро прекратили огонь, так как поразить цель на немалом расстоянии, которое к тому же стремительно увеличивалось, представлялось делом малополезным. Чувствуя себя всё ещё не очень хорошо, Алькатрас приподнялся и тотчас же заметил, как два цефа-лазутчика скачут по второму этажу здания, высящегося напротив него. Не зная, как поведут себя пришельцы, он напрягся и краем глаза заприметил недалеко от себя труп боевика NOD, рука которого сжимала GD-4.

Пробежав половину длины помещения, цефы замерли. Один из них почти сразу продолжил путь дальше, а другой остался и принялся озираться по сторонам, как будто почувствовал рядом с собой чужое присутствие. Беря в учёт тот факт, что несколько бойцов, удерживавших позицию на этом этаже, ретировались оттуда ещё до гибели Крикуна, носитель наноброни сходу догадался, кого выискивает взглядом этот кальмар. Пока тот не сдвинулся с места, морпех резко вскочил и совершил рывок к павшему боевику, хотя и ощущал прежнюю немощь до сих пор. Выхватив винтовку из застывших пальцев, он нацелил её в окно прямо на тварь со щупальцами, уже зачем-то подавшуюся вглубь офисного помещения.

Первая же очередь, выпущенная оператором нанокостюма, заставила цефа остановиться. Он вздрогнул и развернулся мордой к своему противнику, нацелив на того оба плазменных пистолета. Между высотным зданием и противоположным ему тротуаром прогремела короткая перестрелка, и уже через четверть минуты кальмар издал предсмертный вопль. Расправившись с пришельцем, Алькатрас заметил, как по ночному небу над небоскрёбами пролетело несколько артиллерийских снарядов, пущенных Джаггернаутами откуда-то со стороны западного берега Пони-Айленда на восток. Очевидно, они устремлялись к Копью в парке, дабы уничтожить его.

Бойцы GDI и NOD, уцелевшие после страшной бойни на этой улице, слегка неуверенно выбирались из своих укрытий, не веря, что весь этот ужас закончился столь внезапно и неожиданно. Каждый из них уже был готов погибнуть, но судьба по некой неизвестной причине оказалась к ним благосклонна. Сегодня им удалось выжить, как и множество раз до этого, когда их жизни оказывались в опасности, а инопланетяне драпали, стоило только им потерять своего штурмового робота. Вокруг сделалось тихо, и лишь где-то вдали продолжали греметь звуки боя.

Вышвырнув винтовку, Алькатрас, слегка пошатываясь, бросился через побитый трещинами асфальт к зданию, в котором только что скончался цеф-лазутчик. Дурное самочувствие постепенно сходило на нет, и когда он подбежал к подножию высотки, ничто не помешало ему совершить усиленный прыжок. Ухватившись руками за изрядно повреждённый импульсами уступ, являющийся полом второго этажа, он с рывка подтянулся и оказался внутри помещения. Врагов здесь не наблюдалось, поэтому он сразу же направился вглубь окутанного мраком офиса.

Очень скоро Алькатрас добрался до рабочего места, с которого началась его отчаянная атака на Крикуна. Перескочив через перегородку, он оказался на столе, отчего сложенные на нём стопки документов развалились в кучки. Но он не обратил на это никакого внимания, всецело приковав свой взор к полу, застеленному тонким ковром. На мгновение внутри него всё оборвалось. Коко лежала рядом со снайперской винтовкой неподвижно, её глаза были закрыты. Но всё же она дышала, хоть и едва заметно. Согласно аналитике костюма, последний импульс Крикуна вызвал у неё обморок из-за нарушения кровотока в головном мозге, причиной которому стала аритмия. К счастью, до инсульта или инфаркта дело не дошло, и несмотря на предсказанные нанобронёй семьдесят четыре процента вероятности того, что она умрёт от очередного удара, оставшиеся двадцать шесть сыграли свою решающую роль. Никаких явно смертельных патологий в её организме выявлено не было, и морпех вздохнул с неописуемым облегчением. Всё могло кончиться гораздо хуже…

---

На площади вокруг краулера царила разруха. Стены ближайших зданий были изрешечены дырами от выстрелов из тяжёлых орудий – порой весьма и весьма немалыми, – недалеко от спуска в метро зияла пробоина на всю проезжую часть, а рядом с ней – ещё несколько меньших размеров, что грозило возможным обвалом под землю всей базы. Всюду носились солдаты, только что сдерживавшие натиск пришельцев, кое-кто занимались тасканием трупов погибших сослуживцев, складывая их в кучку под одним из небоскрёбов. Оборонительные орудия стояли либо разбитыми, либо выведенными из строя импульсами Крикуна, казармы пехоты были разнесены в груду металлических листов, статуи Селестии на высокой колонне более не наблюдалось, и лишь штаб оставался более-менее невредимым, поскольку ради его защиты рисковал собой каждый боец.

На обеих улицах, тянущихся на запад, целой россыпью лежали останки скринно-цефов – от простых пеших кальмаров до Аннигиляторов. Проходы ныне охранялись лишь небольшими группами бронетехники и пехоты. Справа от входа в краулер покоился небольшой летательный аппарат, похожий на НЛО, который был сбит здешними зенитками, пострадавшими от вражеских ударов в не меньшей степени, чем ультразвуковые орудия. На том месте, где ещё утром проводилось собрание Чёрных братьев, имевшее явно бунтовской характер, наблюдался остов разбитого Джаггернаута. По состоянию базы можно было уверенно судить, что она подверглась чрезвычайно массированному нападению, и если бы пришельцы вдруг не приняли решение отступить – по не вполне ясной причине, – то жизни землян, равно как и взятых ими под защиту пони, подошли бы к своему трагическому завершению.

Бережно прижав Коко к своей груди, Алькатрас шагал по бывшему полю боя, направляясь к парадному входу краулера и осматривая последствия нападения скринно-цефов. Мимо него прошёл расчёт Джаггернаутов, доселе охранявших подступы к базе, и под защитой группы Росомах направился куда-то вслед отступившим пришельцам по северной проезжей части. Каждый шаг этой огромной артиллерии на двух массивных опорах сопровождался глухим топотом и дрожью, проходившей по земле. Вскоре над крышами небоскрёбов появилось звено тяжёлых вертолётов класса «Молотоглав», тоже держащих курс на запад. Очевидно, пришельцам удалось пробить брешь в линии береговой обороны, и теперь туда стягивались все свободные войска, дабы сдержать очередной натиск в случае повторного штурма.

Перед краулером толпилось много бойцов. В стороне от них стоял капитан Фрейзер, держа винтовку неизменно наготове, и отдавал им различные распоряжения, одних направляя на защиту того или иного участка изрядно пострадавшей обороны, а других – на выполнение некоторых отдельных задач, вроде перетаскивания ящиков с боеприпасами на потенциальные рубежи или прикрытия инженеров, высланных на ремонтные работы для восстановления повреждённых орудий. Приказав одной из групп помогать соратникам носить трупы, дабы поскорее очистить от них пространство вокруг базы, офицер обернулся назад через плечо и заметил, как к нему приближается оператор нанокостюма с бежевой пони на руках. При виде морпеха он приятно удивился, поскольку полагал, что тот погиб, оказавшись в самом эпицентре тылового вторжения.

– Готова? – с некой трагичностью спросил Фрейзер, мотнув головой на поняшу, покоившуюся на руках подошедшего к нему суперсолдата.

– Нет, просто вырубилась, – коротко ответил Алькатрас, задумчиво остановившись подле офицера.

Взгляд англичанина вновь скользнул по всей панораме едва сдержавшей вражеский натиск линии обороны. Окружающая разруха нагоняла на него отчаяние и гнетущее предчувствие скорого разгрома – в том случае, если пришельцы вернутся, не дав землянам восстановить укрепления. Вместе с тем бедственное положение дел вселяло в него ярость. Эта бойня явственно продемонстрировала, насколько позиции Пони-Айленда уязвимы перед атаками скринно-цефов. Тяжело вздохнув, полевой командир решил озвучить свои мрачные мысли:

– Ты только взгляни, что за херня здесь творится! Эти уроды смяли наши ряды, как фольгу. Насколько я знаю, на протяжении всего пятидесятого сектора у нас образовалась дыра в линии береговой обороны, а северный аванпост чуть жив. Связь работает с перебоями, от защиты электростанции никаких вестей, все наши подразделения фактически остались сами за себя. Не представляю, как Бертран всё ещё держится на том острове. Мало того, эти каракатицы научились незаметно перебрасываться в наш тыл! Да-а, в этом весь их стиль! Сперва молчат, ничего не делают, а потом ни с того, ни с сего соберутся целой горой дерьма и сметут всё, что только можно. Так было на заставе «Ланце Спецатте» недалеко от Милана. После долгого затишья к нам заявились двенадцать, мать их, Берсеркеров и сровняли с землёй всю базу. Спастись оттуда удалось, по сути, единицам.

– Думаю, они скоро вернутся, – со странной отрешённостью протянул носитель наноброни.

– Ещё бы! – иронично согласился капитан. – Понятия не имею, почему они вдруг бросились наутёк, но это уж точно не конец.

– Они рванули сразу, как только накрылся Крикун, – к слову сказал морпех. Переглянувшись с офицером, он добавил: – Возможно, здесь есть какая-то связь.

– Всё может быть, – кивнул Фрейзер, окинув бойца взглядом. Учитывая тот факт, что суперсолдат явился с той улицы, где бушевал цефский робот, офицер сходу до всего догадался. – Твоя работа?

– Да.

– Что ж, вполне вероятно, что сегодня ты спас наши задницы, – не слишком весело проговорил англичанин.

Между офицером и морпехом повисло молчание, они лишь монотонно взирали на то, как солдаты выполняют свою работу, пока не отворились парадные двери краулера. Оттуда вышли Головин и Морицубо, один держал в руке чашку с горячим чаем, а другой на ходу налегал на раритетную лапшу быстрого приготовления с Окинавы – последнюю во всей Вселенной. Оба полковника-лейтенанта выглядели совершенно спокойными, будто пребывали на пикнике, а не на войне, в которой их армия только что балансировала на грани поражения. Окинув разгромленную линию обороны внимательными взглядами, они двинулись к Фрейзеру. Тот в свою очередь оставил носителя наноброни наедине с собой и пока ещё не пришедшей в себя поняшей, направив свой шаг навстречу старшим офицерам.

Отдав командирам честь, англичанин принялся докладывать им о не самом лучшем состоянии последней линии обороны на подступах к штабу. Те со всем возможным тщанием вслушивались в его слова, анализируя обстановку, хотя Морицубо лениво присел на крыло разбившегося подле краулера летательного аппарата скринно-цефов и за ужином принялся зрительно изучать виднеющийся с его позиции подступ к базе, словно не слушая доклад капитана. Тем не менее, он, как и Головин, не упускал ни единого слова.

Какое-то время Алькатрас наблюдал за беседой офицеров, прикидывая план своих дальнейших действий. Но ход его спутанных мыслей прервался, когда он почувствовал, как бежевая кобылка на его руках малость съёжилась. Не прошло и нескольких секунд, как она тихонько приподняла голову и слегка приоткрыла глаза. Поначалу она словно не понимала, где находится, равно как и то, что с ней произошло. Но утомлённо оглядевшись по сторонам, она наконец увидела, что покоится в объятиях оператора нанокостюма. Тревога, на несколько мгновений возродившаяся в её душе после всего того недавнего ужаса, что всплыл у неё в голове, сменилась нечаянным облегчением.

– Мы… – только и смогла произнести Коко, взглянув на своего защитника. В её изрядно покрасневших заплаканных глазах явно читалась растерянность. Сглотнув, она всё же сумела проговорить, хоть и слегка сдавленно: – Мы живы?

– Да, Коко. Не волнуйся, всё позади, – утешающе тихо ответил Алькатрас, хотя и понимал, что пришельцы едва ли ограничатся этой попыткой штурма. Но сейчас это не имело значения, поскольку он всего лишь желал успокоить бежевую пони. Выдержав небольшую паузу, он побеспокоился: – Как себя чувствуешь?

– Голова болит, – пожаловалась Поммель. Её состояние действительно было не из лучших. Помимо ломоты в голове и шее, у неё также болели глаза, отчего ей было весьма неприятно смотреть на окружающую площадь, а её сердце как будто что-то сдавливало. Впрочем, после того, что ей довелось пережить, можно было с полной уверенностью сказать, что она довольно легко отделалась.

Опустившись на колено, оператор нанокостюма аккуратно поставил кобылку на поверхность площади. Помимо различных болевых ощущений, она ко всему прочему чувствовала слабость в ногах, но всё же ей удалось устоять на своих копытах, несмотря на лёгкую дрожь в коленках. Стараясь прийти в себя, голубоглазая поняша глубоко вздохнула.

– Держишься на ногах? – осведомился носитель наноброни, будучи готовым в любой момент поддержать её, если она вдруг начнёт заваливаться.

– Кажется, да, – немного неуверенно ответила бежевая кобылка. Однако же её облачённые в гетры ножки говорили сами за себя. Пока что она стояла весьма ровно.

Почувствовав, как с души свалился камень, Алькатрас провёл рукой по гриве более-менее оклемавшейся Коко. Ничего непоправимого с ней, к счастью, не произошло, и этот факт очень радовал его. Тем не менее, то, что не случилось сегодня, вполне могло настигнуть бежевую пони завтра. Скринно-цефы не были повержены, они лишь отступили – с тем, чтобы скоро вернуться вновь. Подумав об этом, морпех мельком взглянул на офицеров и заметил, что они ведут речь о той же самой теме.

– Знать бы, когда эти твари опять сюда сунутся, и сколько у нас времени на то, чтобы подготовиться к новой встрече с ними, – нервно молвил Фрейзер. – Но мне лично неясно даже то, почему они вдруг отступили, хотя на то не было никаких видимых причин. По-моему, их штурм проходил довольно успешно.

– Думаю, это был не штурм, а отвлекающий манёвр, – спокойно проговорил Морицубо, продолжая поглощать лапшу и оттого говоря не совсем внятно.

– Отвлекающий от чего? – не понял Головин, уперевшись ногой в крыло Буревестника, на котором восседал его коллега. Мотнув головой куда-то наверх, он огласил первое пришедшее ему на ум предположение: – От того, что сбрасывало на нас всю эту погань?

– И откуда только брался этот хренов дождь из кальмаров? – быстро почти шёпотом произнёс капитан, утомлённо склонив голову. Японец между тем отпил немного бульона из своей чаши.

– Боюсь, теперь думать об этом уже поздно, – ответил он, а затем, задумчиво устремив взгляд куда-то вдаль, выразился аллегорически: – Как и угловые фигуры в сёги, мы в этой жизни можем двигаться только вперёд.

Обсуждение причин как вторжения, так и отступления инопланетных войск прервалось, словно Головина и Фрейзера озадачило последнее сравнение Морицубо. Алькатрас же, слышавший их разговор, беззвучно усмехнулся со слов японца, прекрасно зная, что тот – заядлый игрок во всё, что только возможно – от покера до вэйци. Между тем Коко, стоявшая рядом с бойцом и потихоньку приходившая в чувство, с удивлением подмечала то, насколько спокойно оба старших офицера относятся к произошедшему ужасу. Казалось, что оставаясь в краулере в течение всего побоища, они как будто отсиделись в другой реальности. Пожалуй, бежевой поняше было сложно объяснить иначе, почему они выслушивали доклад встревоженного англичанина с каменными выражениями лиц, отрешённо поглядывая на трупы солдат, как на нечто само собой разумеющееся.

– Что ж, – проронил русский, вскинув брови, а потом посмотрев на капитана. – Полагаю, ничего умнее накатанного плана мы не придумаем. Действуй согласно установленному распорядку, Гарольд, а там уж посмотрим, как быть дальше.

– Есть, сэр! – тотчас же откликнулся Фрейзер. Далее Головин присел возле японца и, потягивая чай, принялся что-то лениво с ним обсуждать, а капитан повернулся и направился к солдатам, занятым своими делами. Первым же делом его взгляд пал на оператора нанокостюма. – Алькатрас, тебе стоило бы встать в строй. Мы оставили ящики с боеприпасами в метро. Вооружись, чем нужно, и возвращайся сюда. Для тебя найдётся работёнка.

– Не сомневаюсь, – бросил Алькатрас, выпрямившись во весь рост.

Продолжив свой путь к краю площади, Фрейзер намеревался следить за теми работами, которые выполняли солдаты, чтобы по их окончании собрать уцелевших людей в отряды и направить их на защиту наиболее ослабших участков прорванной пришельцами обороны. Сняв со спины снайперскую винтовку, Алькатрас последовал распоряжению капитана и направился к спуску в метро. С первым же шагом он позвал за собой Коко, и та поплелась за ним, слегка пошатываясь. По пути она старалась не смотреть на мёртвые тела людей, которые растаскивали их выжившие соратники, устремляя взор только прямо. Вид крови, а также разорванной в клочья плоти был для неё невыносим.

Миновав огромную дыру, растянувшуюся от окраины площади до противоположного тротуара, Алькатрас и Коко неспешно добрались до спуска в метро и, не теряя времени, принялись спускаться вниз по лестнице. Вскоре взору бойца представилась станция, на которой царила не меньшая разруха, чем на площади. Когда ступени уже близились к концу, он замедлил шаг и провёл глазами по всему раскинувшемуся перед ним подземному пространству. Всюду здесь, как и наверху, лежали трупы – как пришельцев, так и людей. Но, пожалуй, больше всего здесь наблюдалось мёртвых пони. Их кровавые, истерзанные тела лежали то тут, то там – на обоих перронах, существенно побитых выстрелами, и даже вдали на рельсах.

Стены станции были местами разбиты на мелкие камешки, в потолке зияло несколько малых дыр и одна большая – те самые, что были видны ещё на поверхности. Сквозь них сюда тоскливо сыпал снег, потихоньку застилая мёртвых, подобно посмертному покрывалу. В дальнем конце обширного пространства виднелись выведенные из строя оборонительные орудия, над которыми колдовала бригада инженеров, защищаемая группой бойцов под главенством капитана Оиси.

На обоих перронах также оставалось немало выживших мэйнхэттенцев. Многие из них пребывали в самом настоящем трансе, сверлили мёртвых сограждан округлёнными очами и вздрагивали от каждого шороха, боясь одной только мысли, что недавно отгремевший кошмар может повториться заново. Другие же стенали над окровавленными телами, лишившись родных или друзей в этот злополучный вечер. Некоторые из них были ранены, хоть и не смертельно, однако же отдельным несчастным повезло меньше, и теперь они медленно умирали, мучимые жуткой болью и страхом надвигающейся кончины.

Спустившись с последних ступеней, Алькатрас обессиленно присел на них и отложил винтовку в сторону. Его взгляд застыл на маленькой золотистой поняшке, которая лила слёзы всего в нескольких метрах от лестницы над бездыханным телом светло-голубой кобылки. Раби Сплэш была мертва, пучки плазмы изрешетили ей грудь, когда она отчаянно пыталась прикрыть собой свою любимую дочь. И отныне Нои, из небольшой ранки на плече которой стекали струйки крови, оплакивала свою горькую и бесконечно страшную потерю. Заметив чьё-то присутствие на ступенях, малышка подняла влажные фиолетовые глаза на морпеха, и тот увидел в их выражении лишь страх, горе и обречённость. Ничего другого она в этот скорбный час не испытывала.

Нагнав носителя наноброни, Коко окоченела при виде усеянной трупами станции. Но как только она заметила Нои, скорбящую по убитой матери, её сердце болезненно ёкнуло. Ещё утром они обе были очень счастливы своим долгожданным воссоединением, однако не прошло и суток, как одна из них уже лежала мёртвой, а другая лила над её недвижимым телом горькие слёзы. Отныне эта малышка осталась без самой близкой для неё пони, и никаких надежд на то, что когда-нибудь они снова будут вместе, в её детском сердечке более не теплилось. При мысли о том, что эта золотистая поняшка стала, по сути, сиротой, оказавшись в чужом городе, захваченном пришельцами, на глазах Поммель проступили слёзы искреннего и мучительного сочувствия.

Опустившись на ступени рядом с морпехом, бежевая поняша взирала на несчастного жеребёнка с невероятной горечью, вспоминая себя в те дни, когда она сама потеряла своих родителей. Эта утрата была невыносима, и даже с годами её тень неизменно нависала над головой Коко, напоминая о жуткой боли. Каково же было маленькой поняшке, к которой судьба оказалась чрезвычайно жестокой и несправедливой, заставив её переживать эту трагедию в столь раннем возрасте? Мало того, она осталась одна-одинёшенька перед своим горем.

Не прекращая плакать, Нои несколько раз ткнулась носиком в навеки застывшее лицо Раби. Она что-то тихо и невнятно шептала, возможно, взывая к погибшей матери с мольбой не умирать, однако же отклика, само собой, не поступало, сколь отчаянными бы ни были её почти беззвучные слова. Наконец золотистая пони судорожно набрала в лёгкие воздуха и опустилась на бетонный пол, скрестив ножки и положив на них головушку. Не сводя скорбного взгляда с бездыханного тела кобылки, подарившей ей жизнь, она продолжила безудержно рыдать в таком положении.

Коко почувствовала, как у неё к горлу подступил ком. Страх, смятение и горе, принесённые пришельцами, словно лишали её сил, поэтому, желая найти себе хоть какой-то моральный оплот, она прислонилась головой к плечу неподвижно сидящего подле неё Алькатраса. Тот в свою очередь испытывал несколько иные ощущения. При виде плачущей Нои внутри него воцарялась пустота. Да, сегодня он выполнил своё обещание, данное ей месяц назад при близком знакомстве, но сейчас, когда день подошёл к концу, это уже не имело никакого значения. Но куда хуже было то, что скринно-цефы непременно вернутся на Пони-Айленд, и тогда от них не убережётся ничто. Так или иначе они перебьют всех людей, уцелевших пони, Коко, а в конце концов и его самого.

– Что же теперь будет? – тихо пролепетала Поммель. В её сдавленном, чуток дрожащем голосе отчётливо слышались нотки обречённости и полнейшей безнадёги. После случившегося она не то что более не видела будущего, а скорее даже панически боялась его.

Первые полминуты оператор нанокостюма молчал. Не сводя глаз с поняшки, для которой реальность перестала существовать, он прокручивал в голове нечто глубинное, то, что с первой же встречи с этой малышкой побуждало его проявлять по отношению к ней особенную заботу. Пожалуй, поначалу морпех даже не осознавал этого, но в свете наблюдаемой им трагедии он уловил некую связь между нынешним и далёким прошлым. Погрузившись в воспоминания, он вдруг изрёк тихим голосом:

– Знаешь, у меня была младшая сестра. Она довольно рано осиротела. Мой отец погиб в автокатастрофе, когда ей было всего семь. Мать впала в депрессию из-за его смерти, со временем у неё на этой почве поехала крыша, и её упекли в дурдом. Моя сестра осталась без родителей, ну а я был в армии и не мог о ней позаботиться. И её удочерил какой-то козёл, которому проломить череп было бы мало. Потом началась моя собственная война с этими ублюдочными пришельцами… и продлилась всего двое суток, – рассказал он. Вокруг стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь тихими стенаниями пони, скорбящих то тут, то там, и выкриками Фрейзера с улицы. Твёрдый взгляд бойца всё время не сходил с золотистой поняшки. Томно вздохнув, он продолжил: – Когда я смотрю на Нои, мне вспоминается моя сестра. Как будто я вижу её в ней, как бы странно это ни звучало. Теперь у неё тоже никого не осталось. Во всяком случае, в этом проклятом городе.

– Что стало с твоей сестрой потом? – поинтересовалась бежевая пони, затем подумав, что, возможно, коснулась неприятной для него темы. Вместе с тем она с неожиданностью для себя подметила, что с бойцом, оказывается, тоже произошла, по сути, та же самая трагедия, что и с ней, и с Нои.

– Не знаю. Но сейчас она точно мертва, причём, скорее всего, уже давно, – без утайки сходу ответил Алькатрас, после чего сразу же взял в руки свою винтовку и поднялся на ноги. Коко своевременно убрала голову с плеча морпеха и непонимающе уставилась на его высокую фигуру. Обратив на неё взгляд красного визора, скрывающего какие-либо эмоции, он спокойно произнёс: – Я сиганул в распределитель спор семьдесят семь лет назад.

Сказанное носителем наноброни несколько озадачило Поммель, но её мысли почти сразу целиком и полностью сосредоточились на его действиях. Отойдя от лестницы буквально на пару шагов, он оказался перед ящиками с оружием и боеприпасами. Под взгляд округлённых глаз бежевой поняши суперсолдат навешал на себя недостающие магазины для снайперской винтовки, взял с собой несколько гранат и пакет C-4, а заметив контейнер с колчанами для лука, восполнил и запас стрел. Такой арсенал он счёл вполне достаточным. Напоследок прихватив в левую руку ещё один магазин, морпех двинулся куда-то по направлению к противоположному краю станции.

– Постой, куда ты? – в слезах вскинулась Коко, поняв, что собирается делать её защитник. Тот остановился в нескольких шагах от неё и, обернувшись через плечо, сказал, как отрезал:

– Мстить.

– Н-но как же мы без т-тебя? – запротестовала голубоглазая кобылка, говоря с запинками от эмоционального перенапряжения. – Неужели ты оставишь н-нас? Прошу тебя, не уходи!

Опустив голову, Алькатрас полностью повернулся к Коко. Он сделал шаг обратно к ней и, махнув рукой в сторону дальнего тоннеля, заговорил:

– Пойми, кто-то должен их остановить. Иначе очень скоро они вернутся сюда снова, и тогда погибнет далеко не только Раби. Нам всем придёт конец, – ответил он. Поняша же непроизвольно помотала головой, взирая на него слезливыми глазками, как будто всей душой умоляющими его не уходить. Однако боец был непреклонен, а потому лишь добавил: – Прости, Коко, но единственный способ защитить тебя от них – это пойти в лабиринт и убить минотавра.

Более никто ничего не произнёс. Хорошенько разглядев бежевую кобылку напоследок, словно желая как можно лучше запомнить её образ, Алькатрас повернулся и двинулся дальше. Впрочем, преодолев несколько метров, он замер снова, обратив взор на плачущую Нои. Её большие заплаканные глаза посмотрели на него с душераздирающей грустью, но в то же время с мольбой о помощи и поддержке. Сверля маленькую поняшку пустым взглядом, он вдруг вспомнил, как вчера обещал Раби, что она вместе с дочерью непременно когда-нибудь вернётся в Понивилль. Теперь же такой сценарий был совершенно невозможен. Мысленно заключив, что дальнейшая судьба малышки совсем незавидна, даже если в родном городе у неё ещё остались родственники, носитель наноброни молча продолжил свой путь.

Помрачнев ещё больше прежнего, Нои посматривала ему вслед, но услышав неподалёку цокот чьих-то копыт, огляделась и заметила Коко, медленно подошедшую к ней. Не спуская печального взгляда с удаляющегося бойца, она ласково заключила малышку в свои объятия. Та зарылась мордочкой в её лиловую шаль и вернулась к неутихающей скорби. Вместе они обе тихонько плакали, но голубые глаза Поммель не прекращали взирать сквозь слёзы на оператора нанокостюма, который уже спрыгнул с перрона на рельсы и двигался прямиком к тоннелю, ведущему к центральному острову. Никогда прежде бежевая поняша не ощущала себя настолько одинокой, как если бы провожала его в последний путь. Затем она спонтанно взглянула на мёртвую Раби, и её сердце вмиг содрогнулось. Теперь, когда Алькатрас ушёл мстить инопланетянам, она осталась со своими страхами и переживаниями один на один…

Носитель наноброни ступал по шпалам, не думая ни о чём конкретном. Мимо его пути впереди виднелось широкое углубление в основании левого перрона, и складывалось такое впечатление, что его проделал снаряд цефа-бомбардира, чиркнув по бетонной стенке. Оттуда к нему устремлялись взгляды более чем десятка пар глаз, а спустя мгновение на рельсы выбрались две до смерти перепуганные пони. Это были Блю и Пирмэйн. Случайно встретив своего героя в этом кошмарном месте, они загорелись надеждой.

– Алькатрас, где же ты был? – сразу последовал вопрос от Блю. – На нас напали эти кошмарные чудовища! Они убивали всех подряд!

– Пожалуйста, Алькатрас, останься с нами! – взмолилась Пирмэйн. – Здесь очень-очень страшно!

– Не сейчас, девочки, – бесстрастно отмахнулся оператор нанокостюма, не останавливаясь ни на секунду.

Не став бросаться ему вдогонку, обе пони лишь молча переглянулись между собой и негласно решили, что он явно не в духе. Алькатрас прошёл мимо углубления и, кратко взглянув туда, заметил среди спрятавшихся там беженцев Сури Поломэйр. Её кофейно-молочные глаза взирали на него без какой-либо эмоции. Как только он прошёл мимо, из укрытия один за другим выбрались еноты, в прежние времена работавшие в бутике Рарити, и с некой тоскливостью устремили свои взгляды ему вслед. Вскоре он миновал также оборонительный рубеж станции, что было, впрочем, не сразу замечено Оиси, заболтавшимся с сержантом.

– Эй, Алькатрас, куда тебя понесло? – прозвучал вопрос японца, когда боец уже вошёл в окутанный тьмой тоннель. Не получив никаких известий о том, что морпех покинет базу через блокпост этой станции для выполнения некой одиночной миссии, капитан весьма озадачился его самоволкой.

Но Алькатрас оказался глух к словам офицера, ничего не ответив и даже ни на мгновение не обернувшись. В магазине оставалось всего два патрона, поэтому, выбросив его на рельсы, он вставил в снайперскую винтовку полный, доселе покоившийся в его ладони. Передёрнув затвор, он взял оружие поудобнее в обе руки и уверенно направился к своей цели, понимая, что впереди его ждёт очень долгий день. Ясно ему было и другое: с этой минуты он сам по себе…


19.2. Кофе с молоком

– Мундэнсер пишет, что согласна составить компанию Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай, – монотонно проговорила Твайлайт, сосредоточенно дочитывая последние строки письма от подруги из Кантерлота, полученного несколько минут назад. – Она прибудет в Понивилль завтра ближе к вечеру. Так что когда бы мы ни отправили посольства, она успеет присоединиться.

С этими словами Принцесса Дружбы свернула свиток и, положив его на столик, за которым сидела, встревоженно вздохнула. Видя, что она на грани паники, Старлайт и Спайк, расположившиеся напротив неё, обменялись напряжёнными взглядами. Они понимали, что нынешняя ситуация крайне непроста, однако их беспокоила чрезвычайная мнительность сиреневой пони. Даже пустячных случаев порой хватало для того, чтобы она сделала из мухи – слона, но сейчас, когда действительно было, о чём беспокоиться, её разум мог помутиться вплоть до откровенного безумия. В таком случае у дракона и нежно-сиреневой единорожки появится ещё одна забота…

– Ну вот, хоть какая-то хорошая новость, – нервно улыбнулся ассистент принцессы.

– Пожалуй, хотя если вдуматься, то я предложила ей смертельно опасную авантюру. С другой же стороны, сейчас опасно везде – и в Кантерлоте тоже, – а втроём они смогут позаботиться друг о друге. Не знаю, – вновь тяжело вздохнула Спаркл, уперев пустой взгляд в поверхность стола. С тех пор, как она получила весточку из зазеркалья, в её голове буквально всё смешалось. Теперь она понятия не имела, что правильно, а что – нет. Наконец её глаза спонтанно скользнули на волшебную книгу, открытую на той странице, где были записаны последние строки. – И что это за странные символы? Есть какой-нибудь прогресс?

– Не думаю, – ответила Старлайт, взяв телекинезом один из учебников по палеографии, которые стопкой лежали перед ней. Быстро перелистывая страницы, она продолжала: – Нигде ничего подобного не встречается. Разве что только эти иероглифы отдалённо смахивают на древнюю пеарсидскую письменность.

Найдя нужную страницу, фиолетовогривая единорожка продемонстрировала её содержимое аликорну и дракончику. На ней изображались примеры букв и коротких текстов на соответствующем языке, а под ними давались аннотации привычным эквестрийским текстом. Действительно, эти символы отчасти походили на то, чем были исписаны несколько последних страниц книги, служащей средством связи между обоими мирами, до сообщения, которое написали девушки из зазеркалья минувшим днём. Разница заключалась лишь в том, что древнепеарсидские иероглифы содержали более витиеватые линии и записывались слитно. В волшебном фолианте же каждый странный символ имел чёткие границы и стоял отдельно от остальных.

– И что бы это могло значить? – несколько неуверенно осведомился Спайк.

– Без понятия, – покачала головой Старлайт, затем отложив учебник в сторону. – В алфавите я не нашла ни единого символа, который был бы хоть приблизительно похож на один из тех, что написаны в книге. Сам стиль иероглифов имеет сходство, но это точно не древнепеарсидский текст.

– Либо это какая-то отдалённо родственная письменность, – заключила Твай, в задумчивости сверля глазами ряды таинственных символов, нависающих над весточкой от её подруг из Кантерлот-сити.

– Но постойте-ка, – вскинулся дракончик, оживлённо замахав лапами, будто требуя прояснения. – Откуда в книге вообще могли взяться такие символы? Не думаю, что Сансет или её подруги стали бы писать нам на непонятном языке.

– Справедливо, – согласилась Глиммер, тоже изучающе всматриваясь в раскрытые страницы. – К тому же, я, конечно, могу ошибаться, но по-моему, эти иероглифы повторяются… Да, кажется, здесь около десяти или, может быть, чуть больше символов, которые идут друг за другом в одном и том же порядке.

– Точно, – проронила принцесса, тоже заметив закономерность. – Странно, что ни я, ни Сансет не заметили их появления. Книга должна была об этом оповестить…

– Неплохо бы знать, когда они вообще здесь появились, – дополнил Спайк слова аликорна.

– Интересно и кое-что другое, – продолжала нежно-сиреневая единорожка делиться своими наблюдениями, которые она сделала, пока её друзья писали письмо Мундэнсер. – Смотрите, они выведены настолько ровно и абсолютно одинаково, что навряд ли их записывало живое существо. Такое чувство, что их здесь напечатали. Понимаю, что меряю по себе, но такого идеального почерка я никогда не видела.

Внимательнее сравнив несколько символов, Твайлайт убедилась, что её подруга совершенно права. Впрочем, прежде всего она сейчас думала не об этом загадочном тексте, хотя тайна его появления, само собой, интриговала её, а возможно, даже пугала. Тем не менее, её рассудок целиком и полностью занимали тревожные мысли о том, что Сансет Шиммер вдруг ни с того, ни с сего пропала, и теперь девушки из зазеркалья не представляют, чем можно было бы объяснить этот феномен. О Меткоискателях, оказавшихся в чужом для них мире, она тоже беспокоилась, и единственным облегчением служил лишь тот факт, что за троицей есть кому присмотреть – до поры, до времени.

Отправив Принцессе Дружбы сообщение при помощи волшебной книги, жительницы Кантерлот-сити донесли до неё подробности затруднительного обстоятельства, в котором они оказались, а также спросили совета насчёт дальнейших действий, что вогнало аликорна в ступор. Весть о том, что Сансет не вернулась из ночного забега до магазина, настолько выбила её из колеи, что если бы она и знала, как поступить в сложившейся ситуации, то вряд ли сходу сообразила бы план действий на нервной почве. Но вместе с тем она не представляла, что делать – как её подругам из другого мира, так и ей самой.

Собственное бессилие лишь подливало масла в огонь тревоги, разгоравшийся в её и без того многострадальном сердце. Весточка из зазеркалья пришла к ней несколько часов назад, и за всё это время она так и не придумала, что ответить, какой дать совет. Мысль о том, что её подруги ждут от неё помощи, изматывала ей душу на фоне того, что она ничего не могла сделать. Подвести тех, кто возлагают на неё свои надежды – это, пожалуй, было самым жутким из её страхов.

– Наверно, нам стоит в первую очередь подумать о Сансет, – предложила вдруг лавандовая поняша после непродолжительной паузы.

– Согласна, – кивнула Старли, затем перейдя к делу: – Девочки думают, что её кто-то похитил. Но если это так, то кому и, главное, для чего она могла понадобиться?

– Сложно сказать, – пожала плечами Спаркл. – Не исключено, что это может быть как-то связано с магией в том мире. Её там подозрительно много, и с ней порой возникают непредсказуемые трудности.

– Да уж, это мы все отлично помним, – закатив глаза, сказал дракончик как за себя, так и за восседающую возле него единорожку.

– Но что бы там ни было, Сансет определённо попала в какую-то беду, не иначе. Девочки писали, что от неё не было никаких вестей уже почти целые сутки. Выходит, с ней действительно случилось что-то плохое, иначе она не заставила бы всех нас волноваться. Возможно, её даже удерживают в плену против её воли – без воды, без еды и в жутких условиях! И жеребята теперь остались в незнакомом мире, полном всяких незнакомцев! А ведь у нас – в Эквестрии – совсем не лучше! – выплеснула Твайлайт всё то, что мучило её весь этот вечер, после чего медленно поникла головой на сложенные на столе копытца. Зарывшись в них мордочкой, она встревоженно посмотрела сперва на Спайка, а потом на Старлайт, и жалобно пискнула: – Мне страшно…

Смутившись потоком слов, излившимся из уст принцессы, Старлайт и Спайк вновь непонятливо переглянулись. Их опасения подтверждались, и Твайлайт действительно балансировала на грани безудержной паники. Решив хоть как-то взбодрить её, фиолетовогривая единорожка прочистила горло, но прежде чем она успела что-то сказать, двери библиотеки отворились, и внутрь вошла Селестия, вышагивая грациозной царственной походкой. Взоры всех присутствующих тотчас же приковались к белоснежному аликорну. Спаркл оживлённо подняла головушку с копыт, её доселе поникшие ушки встали торчком…

Принцесса Селестия отлучилась вскоре после того, как пришло письмо из зазеркалья, будучи вынужденной провести экстренное совещание со своими советниками. В свете недавних событий, а именно появления пришельцев в Северной Эквестрии и обнаружения дронами ЛЕГИОН’а некого поселения, по каким-то мистическим причинам потерявшего цвета, она желала узнать мнение подкованных в государственных делах пони, которые поселились в Замке Дружбы вскоре после того, как сюда перебралось Её Величество. Обсуждение вопросов, важных для судьбы страны, а также всего мира, проходило в тронном зале, и по его итогам Селестия представляла, что ей делать со всеми внезапно всплывшими проблемами. Вместе с советниками она нашла наилучшие решения, хотя, конечно же, не могла быть уверенной, что намеченные ходы окажутся правильными в долгосрочной перспективе.

Тем не менее, Принцесса Солнца прекрасно понимала, что в текущем весьма непростом положении самое опасное и непростительное – это бездействие. В связи с этим она твёрдо намеревалась следовать прикинутому плану, хотя ей сперва было интересно узнать мнение своей ученицы, а также единорожки и дракончика, как участников одной из дипломатических миссий. Поэтому, приблизившись к читальному столику, она сразу перешла к сути дела:

– Я поговорила с королевскими советниками, и все они единогласны в своём мнении. Они считают, что мы должны отправить посольства завтра же.

– Завтра? – опешил Спайк, вмиг сражённый кое-какой внезапной мыслью, пронзившей его, подобно стреле. – Уже завтра?

– Да, мы пришли к выводу, что ждать некогда. Пришельцы обступают нас со всех сторон, а очень скоро их войска могут обрушиться и на соседние страны точно так же, как и на Мэйнхэттен месяц назад. Как я уже неоднократно говорила, очень скоро нам придётся постоять за весь наш мир, и чем раньше мы встанем на защиту каждого рубежа, тем лучше, – ответила Селестия, после чего перевела взгляд на свою ученицу и осведомилась: – Мундэнсер уже ответила на письмо?

– Да, – отозвалась Твайли, слегка замешкавшись. Она взглянула на свёрток, лежащий перед ней на столе, и добавила: – Она согласна, завтра в течение дня приедет в Понивилль.

– Превосходно, – с удовлетворением произнесла Принцесса, остановившись возле столика. В тот же миг Старлайт при помощи телекинеза отодвинула свободный стул и учтиво предложила:

– Присаживайтесь.

– Нет-нет, спасибо, я лучше постою, – добродушно улыбнулась Владычица Солнца, вдоволь насидевшись на совещании. Нежно-сиреневая единорожка в свою очередь задвинула стул обратно вплотную к краю столика и, осмыслив услышанную новость, риторически спросила:

– Так значит, завтра в дальнюю дорогу?

– Полагаю, мы сумеем полностью подготовить посольства к пути в течение дня, так что – да, уже завтра делегатам можно будет отправляться.

– Эх, я обещала Сансет, что не уеду, не попрощавшись, – невесело вздохнула Глиммер, вместе с тем понимая, что её личные проблемы не идут ни в какое сравнение с государственными нуждами. Впрочем, Селестия допускала иное:

– Как раз я зашла поговорить с вами именно об этом, – начала она, одарив проницательным взглядом как обеих поняш, так и дракончика. – Я согласна с советниками, и делегации на самом деле лучше отправить как можно раньше, но принимать в них участие или нет – решать только вам. Учитывая, что у нас появилась проблема с зазеркальем, возможно, вы сочтёте нужным остаться?

Адресовав свой вопрос Старлайт и Спайку, Принцесса Солнца уставилась на них, по-аристократически сдержанно ожидая ответа. Пожалуй, какой бы волнующей ни была пропажа Сансет, всё же фиолетовогривая поняша считала своим долгом отправиться в Королевство чейнджлингов, невзирая ни на что. Тем более, что она совсем не представляла, каким образом её отказ от участия в посольстве поможет загадочно исчезнувшей подруге. Её решение было принято уже давно, и сейчас, окончательно взвесив все за и против, она огласила:

– Я дала слово, что не брошу Торакса и его подданных в беде, поэтому мой ответ однозначен. Я еду в страну чейнджлингов, – твёрдо проговорила она, не спуская глаз с правительницы Эквестрии. Затем её взор скользнул на сиреневую кобылку. – Только прошу, когда что-нибудь станет известно о Сансет, то… дайте мне об этом знать как можно скорее. Пишите мне хоть посреди ночи, ладно?

– Конечно, Старлайт, – согласно кивнула Спаркл, взирая на друзей полными печали глазами. Недавно одна из её подруг пропала без вести, а трое других вместе с любимым ассистентом вскоре покинут родной дом и отправятся в опасный путь на чужбину. Мысли об этом тяжким бременем давили на плечи принцессы.

– Что скажешь ты, Спайк? – обратилась Селестия к притихшему дракончику.

Изумрудные глаза Спайка судорожно забегали из стороны в сторону. Теперь, когда его вдруг известили о том, что завтра он уедет из Понивилля – как минимум, надолго, а в свете инопланетного вторжения, возможно, и навсегда, – он думал лишь об одном. Все его мысли сошлись на единственной поняше, к которой он питал самые романтические чувства. Перспектива расставания с ней вмиг стала для него реальнее, чем когда-либо прежде, что сжимало его сердце тисками беспробудной тоски. Но решимость дракончика оставалась неизменной, и вызвавшись сопровождать Старлайт в этом опасном путешествии, он не намеревался отказываться от своих слов в последний момент. В конце концов, такая выходка пошла бы вразрез с кодексом чести драконов.

– Да, – коротко ответил Спайк, застыв взглядом на стопке книг, стоящих возле него. Выйдя наконец из нелёгких раздумий, он посмотрел на Владычицу Дня и поспешил пояснить свой ответ: – Я поеду к чейнджлингам.

В библиотеке повисло краткое молчание, Селестия учитывала в своих планах решение Старлайт и Спайка всё ж таки возглавить посольство, в то время как в душе Твайлайт воцарившаяся тишина отозвалась очередной вспышкой грусти. Впрочем, дракон тоже был отнюдь не весел. Заметив, что над столиком витают явно гнетущие настроения, фиолетовогривая кобылка инстинктивно сочла уместным слегка развеять их.

– Эм… Трикси, кстати говоря, тоже в деле – можно не сомневаться, – сдержанно хихикнула Глиммер, хотя и понимала, что фокусницу наверняка придётся всю дорогу до места назначения тащить за хвост, причём та непременно будет без устали протестовать и упираться в землю всеми четырьмя копытами.

– Осталось только узнать мнение Рэйнбоу Дэш и Пинки Пай на этот счёт, – задумчиво заключила Повелительница Солнца.

– Кажется, я знаю, что ответит Пинки Пай, – бросил ассистент принцессы, не сомневаясь, что розовая пони в любом случае с восторгом примет необходимость отправиться в Грифонстоун завтра же, чего, впрочем, нельзя было сказать о радужногривой пегаске.

– Но как посольства будут добираться до тех королевств, в которые мы их направим? – поинтересовалась вдруг Твайлайт. – Им ведь придётся преодолеть сотни миль, в то время как пришельцы появляются то тут, то там. Это может быть очень опасно!

– Советники предложили, пожалуй, самый очевидный, но вместе с тем довольно эффективный способ – поезд, – отвечала державная пони. – Так делегации и их сопровождения доберутся до других королевств достаточно быстро, что, я очень надеюсь, уменьшит вероятность их случайной встречи с пришельцами. Но здесь есть одна загвоздка: если до Грифонстоуна идёт прямая железная дорога, то до страны чейнджлингов ещё придётся идти пешком от наших западных поселений.

– Эх, нам с тобой не повезло, Спайк, – устало вздохнула нежно-сиреневая единорожка. Вместе с тем она довольно мрачно приняла мысль о том, что в таком случае ей придётся проездом побывать в Сайрс Холлоу – небольшом городке на западе Эквестрии, в котором она родилась, но не бывала ни разу с тех пор, как покинула отчий дом в годы юношества.

– С другой же стороны, раз уж ЛЕГИОН вызвался сопровождать наши посольства, то, может быть, он предложит более эффектный способ путешествия, – подытожила Селестия.

– Надеюсь, нам не придётся проделать сотни миль на этих его землеройках, – угрюмо проговорил Спайк.

Все, кто собрались вокруг столика, вновь задумались каждый о своём, так что в библиотеке стало очень тихо. Это безмолвие казалось Принцессе Дружбы зловещим и скребущим по нервам, оно крайне неприятно давило на её ушки. И если раньше тишина в царстве книг навеивала ей домашний уют, то теперь она прекрасно понимала, что очень скоро в её вотчине станет чересчур пусто. Но не успела она об этом всерьёз задуматься, осмыслить свои дурные предчувствия, как уже зазвучал голос её ученицы:

– Но всё-таки что мы будем делать с пропажей Сансет?

– Мне больно говорить об этом, но, похоже, пока что мы ничем не сможем ей помочь, – с горечью в сердце произнесла сиреневая поняша. – Думаю, сперва нам стоит отправить посольства, а потом я сама лично возьмусь за это дело. Заодно и жеребят домой верну. Нужно только написать девочкам, чтобы кто-нибудь приютил их у себя на время.

Усилием воли крепко взяв себя в копытца, Твайлайт вынесла по-настоящему лидерское решение, лишённое каких-либо эмоций. И хотя боль внутри неё нисколько не утихала, всё же прежде всего она старалась думать о собственном долге и нуждах Эквестрии. В конце концов, грифоны и чейнджлинги оказались в беде точно так же, как и Сансет, или по крайней мере находятся на грани катастрофы, а значит, им тоже срочно требуется помощь. И единственным способом разобраться со всеми проблемами Принцесса Дружбы видела лишь грамотное распределение приоритетов. Правда, для этого требовалось непоколебимое самообладание, в чём лавандовая поняша порой испытывала небольшие трудности.

– Что ж, в таком случае, на завтра нам понадобятся два свободных поезда, – рассуждала Принцесса Солнца. – Насколько я знаю, с тех пор, как пришельцы захватили Мэйнхэттен, многие рейсы были отменены, в том числе и в страну грифонов. Управлению железной дороги придётся внести кое-какие изменения в расписание. Надеюсь, они сумеют сделать это к вечеру завтрашнего дня. Я составлю письменное распоряжение и направлю его понивилльской станции – они всё уладят.

– А я его доставлю, – сходу вызвался Спайк, выйдя из удручающих дум. Селестия слегка удивилась его неожиданной инициативе, но, не раздумывая ни секунды, дала добро:

– Если тебя это не затруднит, Спайк.

– Только я схожу на станцию пешком, если вы не против, – уточнил дракончик, заметно нервничая. На вопросительные взгляды сидящих с ним за одним столом кобылок он счёл нужным пояснить своё желание: – Просто мне хотелось бы напоследок прогуляться по Понивиллю перед отъездом. Кто знает, когда мы ещё вернёмся сюда?

Уловив в голосе и выражении лица дракона некую печаль, Селестия сразу догадалась, почему он вдруг изъявил желание донести до начальства железнодорожной станции её приказ. В сущности, она не видела никаких причин отказать ему.

– Конечно, как тебе будет угодно.

---

Остановившись посреди хорошо протоптанной тропинки, Спайк тяжело вздохнул. Он стоял перед бутиком «Карусель», собираясь с мыслями, которые предательски разбегались от него, подобно тараканам. Но отступать ему было некуда. Ввиду скорого отъезда далеко и надолго он никак не мог не попрощаться с той пони, что жила в его сердце с самого первого дня, как ему довелось поселиться в Понивилле вместе с Твайлайт. Тем не менее, он смутно себе представлял, как пройдёт эта встреча с глазу на глаз. В душе дракончика разгорался огонь волнения, и никакими усилиями воли он не мог его потушить.

Вызвавшись передать станции документ с распоряжением Селестии, Спайк, по сути, лишь нашёл подходящий повод покинуть Замок Радужного Королевства и побыть наедине с самим собой, дабы освежить рассудок на вечернем морозном воздухе и всё хорошенько обдумать. Наконец выполнив поручение Принцессы, он пришёл к бутику Рарити, хотя в его голове всё так же царила сумятица. Он даже не предполагал, как беленькая единорожка отреагирует на весьма внезапную новость о том, что ему придётся отбыть в другую страну уже завтра, не говоря уж о том, с чего начать разговор. Но учитывая, что время уже было позднее, и иного шанса может просто не представиться, любимый помощник Принцессы Дружбы перевёл дух и двинулся к цели. Теперь он твёрдо намеревался расставить все точки над «И».

Тропа пролегала между сугробами точно к входной двери, и Спайк плёлся по ней, едва переставляя лапы, будто шагал на собственную казнь. Пока точка невозврата ещё не была пройдена, он изо всех сил старался собраться с силами и решимостью. Дойдя до порога, он остановился вновь и выделил себе ещё один тайм-аут. Но не успел дракончик толком о чём-либо поразмыслить, как вдруг дверь резко распахнулась, и из бутика вырвался весёлый розовый шквал. Перемещаясь в привычной манере посредством резвых прыжков, Пинки Пай со скоростью метеора промелькнула мимо него, заставив его тем самым несколько раз провертеться вокруг своей оси и плюхнуться в снег. И пожалуй, он даже не успел бы понять, что его снесла с ног розовогривая поняша, если бы только до него не донёсся знакомый голос, полный радости и возбуждения:

– Привет, Спайк!

Более ничего Пинки не сказала, ускакав прочь по каким-то своим делам. Вынырнув из снега, дракончик посмотрел ей вслед и с интересом подумал о том, что она могла делать в бутике. Впрочем, спросить у неё об этом уже не представлялось возможным. Поднявшись и слегка отряхнувшись, он вернулся к тому, чем были заняты его мысли до внезапной мимолётной встречи с розовой веселушкой. Однако же как только над ним нависла входная дверь, он снова застыл в нерешительности. Его лапа сама собой потянулась к ручке, но разум какое-то время протестовал. Внутренние борения длились около минуты, после чего он вздохнул как можно глубже и всё ж таки вошёл внутрь.

В мгновение ока Спайк оказался в тепле, переступив через порог и вторгнувшись в царство текстиля. Дверь захлопнулась, и он ощутил, как в помещении распространяется приятный запах кофе. Почти сразу его слегка рассеянный взгляд устремился к хозяйке бутика. Разложив кальку, выкройки и листы с эскизами на примерочном пьедестале, Рарити была с головой погружена в работу, несмотря на поздний час. Тот факт, что она пила кофе, чашка с которым стояла на блюдце рядом с мотком измерительной ленты, явственно свидетельствовал о срочном заказе. Вполне вероятно, что единорожка планировала работать допоздна. Выводя очертания различных составляющих частей будущего изделия, она сосредоточенно вычерчивала линии по линейке, пока не прервалась, заметив нового посетителя.

– Добрый вечер, Спайк, – первой поприветствовала Рарити, мило улыбнувшись. Появление дракона в столь поздний час слегка удивило её.

– Привет, – отозвался замерший на пороге ассистент принцессы, нервно улыбнувшись и даже немного покраснев. В своём упоительном домашнем халатике белого цвета с пышной золотистой каймой поняша выглядела особенно красиво.

Опомнившись, дракончик стянул с головы шапку и повесил её на вешалку, установленную возле входной двери. Далее он несколько неуверенно направился вглубь помещения бутика, заметив, что белоснежная единорожка вернулась к своему делу. Кажется, она действительно была занята очень важной работой, приняв какой-нибудь срочный заказ. Эта догадка смутила дракона, он не хотел, чтобы его визит помешал трудам поняши. Поэтому он тут же принялся искать в мыслях способы как можно скорее перейти к делу, хотя и совершенно не знал, как это сделать.

– Пьёшь кофе? – для начала спросил дракончик, не придумав лучшего способа завязать разговор.

– Да, мне придётся работать, наверно, всю ночь, – отвечала Рарити, не отвлекаясь от дела. – Сегодня я получила особый заказ от Сонгбёрд Серенады. Газеты только и пишут, что в Эквестрии скоро начнётся война, и наши солдаты будут сражаться с пришельцами в разных уголках страны. Серенада вместе с Колоратурой планируют концертный тур для новых армий. Им обеим и их подтанцовке нужны весьма экстравагантные наряды уже на следующей неделе. Куда они так торопятся?..

– Да уж, непростое дельце, – нервно хихикнул Спайк, постаравшись поддержать разговор.

– И ещё Пинки ко мне обратилась со странной просьбой, – продолжала белоснежная единорожка делиться своими проблемами с чешуйчатым гостем. – Представляешь, она хотела, чтобы я сделала сапожки для её телохранителей, как у Санта Клаудуса. Она сказала, что может уехать в Грифонстоун в любой день – даже завтра, – и поэтому просила срочно снарядить их обувью. Но я же не сапожница, знаешь ли! И вообще, зачем этим стальным чудовищам нужна обувь?

– У Пинки своя логика, – задумчиво проговорил помощник принцессы, уткнувшись взглядом в выкройку.

– Это уж точно, – согласилась пони, затем вдруг подумав, что дракон тоже наверняка заглянул к ней не просто так. Оторвавшись от своего занятия, она устремила к нему вопросительный взгляд, чем заставила его выйти из мимолётного ступора, и вежливо побеспокоилась: – Тебе что-то нужно, Спайк?

– Нет-нет… э-э, то есть – да, точнее… – замешкался Спайк. Чувствуя себя скованным, он всеми силами старался взять себя в лапы, а потому выдержал секундную паузу и попытался говорить по существу: – В общем, насчёт отъезда. Селестия приняла решение отправить посольства уже завтра.

– Оу, – опешила мастерица. Новость, озвученная дракончиком, изрядно удивила её, и она сняла очки, а потом отхлебнула немного кофе. Поставив чашку на блюдце, поняша решила уточнить: – Значит, уже завтра ты уедешь в Королевство чейнджлингов?

– Да, и… – только и вымолвил дракончик, вновь застопорившись. Стеснительно потирая лапами, он за несколько секунд окинул взглядом все платья, красующиеся на манекенах в дальнем конце бутика, пока случайно не посмотрел на сбитую с толку единорожку глазами, выражающими невероятную тоску. – Я, это… пришёл попрощаться.

– О, Спайк, – нежно, но с печалью произнесла Рарити, подойдя к другу поближе. Его сердце тотчас же забилось чаще. Ласково возложив копытце на его плечо, она грустно изрекла: – Сколько бы тебе ни предстояло провести в чужих краях, я обещаю, что буду ждать тебя.

– И скучать будешь? – застенчиво улыбнулся ассистент принцессы, окрылённый обещанием любимой пони.

– Очень-очень, – со взаимной улыбкой ответила прекрасная единорожка. Помолчав немного, глядя ему прямо в глаза, она подумала, что его стоило бы поддержать чем-нибудь напутственным: – Ты ведь будешь представлять Эквестрию в другой стране – это такая большая честь! Я, конечно, не умею произносить пламенные речи, как Твайлайт, поэтому скажу одно: будь, как оверлок, дорогуша, – всегда иди только вперёд.

– Хорошо, буду, – кивнул Спайк, пусть даже и не знал, что такое оверлок, хотя многократно видел его, пока помогал Рарити с шитьём, по обыкновению беря на себя весь простой рутинный труд.

– Вот и чудненько, – прощебетала беленькая поняша, проведя копытцем по его щеке. Её нежное прикосновение взбудоражило его до самой глубины души.

«О, Селестия! Как же она красива!», – промелькнуло в мыслях маленького дракона.

Нервно сглотнув, Спайк понимал, что перед ним проплывает единственный подходящий момент для того, о чём он мечтал день за днём уже далеко не первый год. Но как бы желание сделать то, для чего уже может не представиться шанса, ни подталкивало его к действию, он не решался пересилить оцепенение, сдавившее ему грудь крепче любых тисков. Он хотел, очень сильно хотел, но что-то внутри него как будто категорически протестовало против этого безрассудства. За считанные мгновения внутри него произошли такие борения, какие не творятся за сто лет ожесточённых войн.

«Ну же, Спайк, давай! Сделай это, и всё! Будь мужественным драконом! Другого шанса уже не будет!», – мучительно убеждал он самого же себя.

– Эм… ты в порядке, Спайк, – слегка обеспокоенно осведомилась Рарити спустя несколько секунд безмолвия, заметив, что её собеседник явно не в себе. Как иначе можно было объяснить тот факт, что он сверлил её напряжённым взглядом и ничего не говорил, лишь судорожно дыша?

К абсолютнейшей неожиданности единорожки Спайк вдруг резко подался к ней и, обхватив лапами её нежно-мягкие щёчки, с робкой быстротой чмокнул её в губы. Тут же отстранившись, он уставился на неё округлёнными от эмоционального всплеска глазами, словно только что встряхнул улей, полный злобных пчёл, и теперь ожидал, что они непременно накинутся на него всем роем. Рарити же взирала на него с неким ошеломлением, как если бы на неё вылили ведро холодной воды. Неопределённая реакция поняши заставляла дракончика нервничать пуще прежнего. Всего мгновение, и из его уст сам собой полился целый поток несвязных извинений:

– П-прости, Рарити! Я… я не хотел! Это не т-то, что ты подумала, я не…

Его слова прервались белоснежным копытцем, аккуратно закрывшим ему рот. Застыв в напряжении, не утихающем ни на миг, он снова принялся сверлить единорожку широко раскрытыми глазами. Он понятия не имел, что у неё на уме, и это несколько настораживало его. Пара-тройка секунд пролетели для него, как целая вечность, пока она наконец не произнесла почти шёпотом:

– Ни слова, дорогуша.

Сердце Спайка остановилось. Убрав копытце, Рарити обхватила затылок дракончика волшебной аурой и медленно приблизила его к себе. Наконец их уста слились, и она одарила его нежным, бархатным и нерасторопным поцелуем. В висках ассистента принцессы застучало, как молотом по наковальне, а в животе вспорхнула стая бабочек. Язычок единорожки проник в рот дракона и принялся игриво ласкать его язык, одаривая дивными нотками лёгкого кофейного вкуса. Инстинктивно он начал неуверенно отвечать ей взаимностью, толком не осознавая своих действий, как и реальности вокруг себя. Но со временем тревожность сходила на нет, уступая место страсти, доселе таившейся где-то в глубине души, хотя его сердце продолжало учащённо биться.

Чувства постепенно всё больше и больше накрывали Спайка, подобно стремительному тайфуну, и вскоре он прильнул к Рарити вплотную и, закрыв глаза, обхватил её голову нежным прикосновением лап. Он утопал в этом поцелуе, не мог им насытиться, и прежние опасения окончательно уходили в тень. Отныне он лишь плыл по течению страсти и слепого удовольствия, не думая совершенно ни о чём. В это самое мгновение во всём свете для него не существовало ничего, кроме белоснежной единорожки и его безмерной влюблённости в неё. Манящий запах её тщательно ухоженной гривы щекотал ему ноздри! Он осязал тепло её тела сквозь невероятно мягкий халатик, и это будоражащее ощущение сводило его с ума!

В ответ на более смелые действия чешуйчатого гостя Рарити тоже обвила его копытцем, продолжая увлечённо целоваться с ним, хотя и не давая страсти разгореться в безудержное пламя. Робкое и оттого трогательное желание Спайка попрощаться с ней отдельно от остальных, с глазу на глаз весьма прельстило её, равно как и его любовный посыл. Поэтому она пожелала подыграть ему, наградить наконец тем, о чём он грезил по ночам. Учитывая, что время уже позднее, и вряд ли появятся новые клиенты, а Свити Белль нынче не дома, она сочла позволительным с головой окунуться в чувства. В конце концов, для поняши тоже не было секретом, что после отправки посольств у неё есть риск больше никогда не увидеться с этим милым дракошей…


19.3. Недостающее звено

Недовольно фыркнув, Санбёрст закрыл очередную пролистанную книгу. Это был справочник по эпидемиям в истории пони, которым не было дано ни магическое, ни научное объяснение. И на его страницах он ничего не нашёл о таком феномене, как полная потеря цвета. Учитывая то, сколько книг он уже просмотрел за этот вечер, отсутствие какой-либо информации по тому, что настигло некое поселение, именуемое Хоуп Холлоу, начинало настораживать его.

– Где же оно? – почти шёпотом произнёс рыжий единорог, вглядываясь в предательски молчащую обложку справочника. Он отлично помнил, как читал о магии безнадёги, из-за которой жизнь пони становится бесцветной, но, увы, понятия не имел, какая книга поведала ему об этом…

С тех пор, как роботы ЛЕГИОН’а известили правителей Кристальной империи об обнаружении скринно-цефов в Северной Эквестрии, а также загадочным образом потускневшей деревушки, Санбёрст по поручению Принцессы Каденс искал в своей домашней коллекции книг любые сведенья об этом населённом пункте в Виннисоте, взяв также некоторую литературу из кристальной библиотеки. Лишь кратковременный сон и завтрак оторвали его от исследования, в которое он погрузился с головой. За весь день копания в различных учебниках по географии и краеведению он сумел узнать лишь немногим больше того, что прочёл ещё вчера в присутствии царственных особ и летающих механизмов.

По какой-то причине любая информация о Хоуп Холлоу сводилась только лишь к кратким заметкам, несмотря на то, что там, как говорилось в одном учебнике десятилетней давности, ежегодно проводится некий Радужный Фестиваль, являющийся важным празднеством для всех окрестных деревень. О подобном мероприятии Санбёрст никогда в жизни не слышал, хотя жил в Северной Эквестрии уже не один год, а оно именовалось на страницах той книги широко известным. Складывалось такое впечатление, что в какой-то момент это поселение выбыло из реальности, и о нём почему-то никто даже не вспомнил. Всё, что осталось – небольшие, малоинформативные справки о факте его существования.

Загадка этой выцветшей деревушки начинала приобретать в глазах рыжего пони по-настоящему мистический характер. Почему если с Хоуп Холлоу произошло какое-то несчастье, то этого не заметил никто – хотя бы даже жители ближайших поселений, – и известно о нём стало лишь со слов дронов ЛЕГИОН’а, которые наткнулись на него совершенно случайно? И чем этот городок мог заинтересовать пришельцев? Эти вопросы, не имевшие каких-либо чётких ответов, не прекращали занимать Санбёрста даже сейчас, когда он решил отстраниться от темы, которая завела его в тупик, и тщательнее разобраться в припоминаемом феномене магии безнадёги.

Тем не менее, и здесь единорога постигла неудача. Перечитав массу разной литературы, он нередко забывал, в какой именно книге узнавал тот или иной факт. Так случилось и на этот раз, и теперь он перелопачивал все учебники и справочники по магии и даже волшебным недугам, ища тот самый, в котором ему попадалась нужная информация. Встав со стула, он поднял книгу со специальной подставки при помощи телекинеза и лениво поплёлся обратно к книжному шкафу. Сколько же раз за день он уже проделал этот рейс!..

Перебирая в голове все те книги по магии, которые ещё не попадались ему на глаза, он доковылял до шкафа, у подножия которого был навален всяческий антикварный хлам, прикрытый слегка запылившимися покрывалами. Рыжий пони провёл взглядом по полкам и поставил справочник на место, после чего обратил внимание на толстый учебник по тёмной магии, заклятьям и порчам. Подумав, что безнадёга и вызванная ею потеря цвета вполне может оказаться следствием какого-нибудь злого колдовства, он счёл нужным пройтись по страницам этой книги. Но стоило ему только вытащить её с полки, как вдруг в его носу невыносимо засвербело, и он нечаянно чихнул.

Санбёрст чувствовал себя не очень хорошо с позапрошлого дня, но сегодня как будто совсем разбаливался, хотя и выполнял задание, порученное ему Принцессой, невзирая на недуг. Зимы в Кристальной империи довольно морозны, поэтому подхватить простуду в этих краях в самый разгар января ничего не стоило. Спонтанно помыслив о горячем чае, рыжий единорог слегка проморгался и заметил, что учебник выпал из его волшебной ауры. Упав на впадину между некими старинными предметами, он продавил своим весом покрывало, обнажив взору королевского кристального нечто весьма примечательное. За старинной масляной лампой, какие были в ходу сто лет назад в Троттингеме, и громоздкой драконьей урной стояла довольно ветхая на вид бочка.

Заворожённый взгляд бирюзовых глаз Санбёрста застыл на этом старинном предмете. Он вдруг вспомнил, как купил эту бочку в антикварной лавке в Понивилле прошлым летом, когда гостил у Старлайт. Это случилось за пару недель до того, как на Эквестрию напал Король Шторм. Вскрыв покупку ещё в поезде на обратном пути в Кристальную империю, единорог обнаружил, что она представляет собой коллекцию неких древних фолиантов. С одним из них он успел ознакомиться по дороге домой, с немалым удивлением узнав, что это – книжная копытопись по истории доселестийской эпохи, но до остальных его пытливый ум добраться не успел.

Вернувшись домой, Санбёрст отложил ознакомление с содержимым бочки на потом и вскоре совсем забыл о ней, особенно в свете захвата всей Эквестрии злобным королём и его огромной победоносной армией. Позже он даже не вспомнил, как обещал Старлайт, что расскажет ей первой о наполнении таинственной покупки. Так эта бочка и простояла вместе с прочими старыми вещами под покрывалом около полугода, пока рыжему единорогу на неё не указала сама судьба. Подняв обронённую книгу и отложив её обратно на полку, он облачил ёмкость для древних фолиантов в волшебную ауру и поспешил вернуться к читальному столику.

Заинтригованный затерявшимся в хозяйстве предметом, Санбёрст уселся на своём привычном месте и поставил его возле себя. Он открыл крышку бочки и вынул оттуда первую книгу. Его взору представилась та самая копытопись, которую он читал тогда в поезде. Взглянув на первую страницу, он убедился в этом окончательно, а потому отложил старинный труд на стопку книг по географии и полез за следующим фолиантом. Сперва рыжий пони обратил внимание на то, что в бочке оставалось ещё несколько книг, а затем всецело сосредоточился на той, которую только что извлёк.

Перед глазами Санбёрста витал дряхлый древний фолиант, облачённый в золотистую магическую энергию. Его побитая временем обложка имела изрядно потускневший тёмно-синий цвет, ставший похожим скорее даже на грязно-серый, а в её центре был изображён причудливый шестиугольник, заключающий внутри себя пару витых узоров и несколько звёзд разных размеров. Единорогу показалось, что он уже где-то видел такой знак. Но не став напрасно копаться в своей памяти, и без того переполненной всякой всячиной, он аккуратно положил книгу на столик. Задумчиво поправив очки, он медленно откинул обложку, всеми силами стараясь никак не повредить её, и внимательно всмотрелся в короткий текст, выведенный на форзаце.

Имея немалый опыт в изучении старинных трудов, рыжий пони сходу определил, что видит древнепонийские слова, написанные чьим-то ужасно корявым почерком. Впрочем, ещё в беззаботные годы жеребячества научившись без затруднений читать записки от Старлайт, которая всегда писала гораздо более криво и неразборчиво, он сумел понять увиденный текст. Прочитанное изумило его до глубины души. Тот, кто нацарапал эти слова, представлялся Стар Свирлом Бородатым и указывал самую общую биографическую информацию о себе.

Не поверив своим глазам, Санбёрст украдкой огляделся по сторонам и, как обычно не увидев никого в своей приватной берлоге, взглянул на форзац старинного фолианта поближе. Ему не показалось, и здесь действительно значилось имя Стар Свирла – древнего единорога, прославившегося как великий составитель заклинаний и мудрейший исследователь магии. Вмиг рыжего пони пробрал трепет перед неимоверной стариной, пробившейся к нему сквозь неисчислимые годы и долгие столетия. С другой же стороны, он не мог быть уверенным, что эта книга – не более поздняя подделка. Не спеша раньше времени делать какие-либо выводы, он перелистнул на случайную страницу где-то в середине.

Перед ним раскинулись два листа, заполненные характерными записями, из чего можно было понять, что это не что иное, как личный дневник. Возле каждой заметки стояли даты по новому календарю от основания Эквестрии, хотя на форзаце свой год рождения этот якобы Стар Свирл указал по старому летоисчислению, которое велось со времён легендарной пони по имени Гасти Великая. Взор Санбёрста приковался к одной из записей, датированной двадцать третьим ноября сто девяносто первого года. Переводя в голове древнепонийский текст, он в обыденной для себя манере вполголоса проговаривал его вслух:

– Я часто смотрю на ночное небо… Действительно ли космос таит в себе нашу будущую погибель? – прочёл он, как вдруг его, подобно молнии, пробила поразительная мысль. Тотчас же он сопоставил эту запись с пресловутым в последнее время пророчеством Стар Свирла, и ему стало ясно, о какой будущей погибели идёт речь. В крайней степени опешив, он лишь изумлённо проронил: – Что?

Пододвинув старинный дневник поближе к лампе, Санбёрст как можно внимательнее всмотрелся в заметку. Он бегло окинул её взглядом, после чего принялся усердно переводить каждое слово, с самого начала – даже то, что уже прочитал:

«Я часто смотрю на ночное небо, и меня посещает множество мыслей. Действительно ли космос таит в себе нашу будущую погибель? Жутко осознавать, что когда-нибудь придёт время, и со звёзд явятся убийцы, чтобы уничтожить нашу Эквестрию, весь наш родной мир. Порой я вспоминаю, как мне стало это известно. Честно говоря, даже не представляю, как рассказать об этом остальным. Это безумие какое-то, мне страшно! Я знаю, что более тысячи лет спустя всему придёт конец, но не понимаю, что мне с этим делать. Пожалуй, предупредить потомков – вот всё, что мне по силам…».

Добравшись по последнего троеточия, рыжий единорог замер. Прочитанное сразило его наповал своей пугающей таинственностью. Очевидно, речь шла именно о том, что пришло ему на ум в первую очередь. Стар Свирл, скорее всего, описывал свои опасения насчёт того, что когда-нибудь в Эквестрию вторгнутся скринно-цефы. Но откуда он мог узнать о том, что произойдёт спустя более десяти веков – в те далёкие времена, когда о нём останется лишь смутная память? Если что-то и могло дать ответ на этот чрезвычайно интригующий вопрос, то только древний дневник, поэтому пони вернулся на несколько страниц назад.

Здесь располагались подобные записи, сделанные в среднем месяцем ранее. Спонтанно приковав внимание к самой первой на этой странице, которая относилась к девятому октября того же года, он принялся жадно читать. Его острый ум быстро переводил древнепонийские слова, и вскоре ему удалось сложить целостный текст:

«Сегодня мы всемером снова отправляемся на поиски. Хотя после нескольких прошлых неудач мне начинает казаться, что мы ищем вчерашний день. В конце концов, об этом самом Грогаре никто ничего не слышал со времён Гасти Великой. Но всё же я верю самому себе и не отступлюсь, пока не сделаю всё возможное ради защиты Эквестрии от грядущих угроз. До меня дошли слухи, что некая деревушка за Дымными горами подверглась натиску магической стихии – неких волшебных вихрей. Возможно, это проявление тёмной магии Грогара, ведь, как известно, именно он тиранил пони порождениями своего страшного колдовства много-много лун назад. Конечно, меня одолевают сомнения, но терять надежду нельзя. Более того, если жители той деревушки нуждаются в помощи, то мы никак не можем оставаться в Кантерлоте. Раз уж нам по силам защитить всех этих пони от разрушительной магии, то мы обязательно это сделаем!».

Удивления продолжались, неумолимо нарастая с каждой прочитанной буквой. Если в прошлой заметке речь шла об угрозе из космоса, то теперь был упомянут некий Грогар. В детстве Санбёрсту доводилось слышать это имя из сказки про Гасти Великую, но описываемые ею события всегда казались ему, как и всем прочим пони, не более чем вымыслом. Более того, здесь Стар Свирл упоминал своих неназванных по именам компаньонов, о которых рыжему пони также ничего не было известно. Доселе он полагал, что все свои открытия этот древний единорог делал в одиночку. Впрочем, Санбёрст уже догадывался, что этот дневник не раз изменит его ранние представления о Бородатом.

В голове рыжего единорога один за другим рождались интригующие его вопросы, на которые ему не терпелось отыскать ответы. Но ещё больше ему хотелось с кем-нибудь поделиться своей примечательной находкой. В конце концов, думал он, эти записи могут пролить свет на суть того кошмара, что бушует в Эквестрии с недавних пор. Откинувшись на спинку стула, жеребец глубоко задумался, даже не вспоминая о своей изначальной задаче. Он не сомневался, что об этой находке непременно стоит доложить Принцессе Каденс и Принцу Шайнинг Армору. Переведя взор на часы, висящие на стене, он увидел, что время уже близится к полуночи.

Ввиду напряжённой обстановки царственные особы нередко засиживались допоздна, и Санбёрст хорошо знал об этом. Вновь краем глаза посмотрев на дневник, он решил, что лучше будет изучить его в присутствии Принца и Принцессы…


19.4. Пробуждение

Что-то мягко прикоснулось к затылку и слегка приподняло голову. Губы почувствовали нечто круглое и металлическое, наподобие кольца, а затем влагу. Сладостная вода небыстро наполнила рот, растягивая момент предвкушения. Горло само инстинктивно сглотнуло, и жажда начала потихоньку утоляться. Дэринг Ду сделала несколько глотков, и ей стало настолько хорошо, как не было уже довольно давно. Ей больше не хотелось пить, шёрстка ощущала ласкающие прикосновения ветра вместо духоты пирамиды, а тело не находилось в постоянной натяжке, причиняющей немыслимые страдания. Казалось, что все мучения остались позади.

Голова снова опустилась на что-то мягкое, и прикосновение исчезло. Глубоко вздохнув, Дэринг приоткрыла глаза. Её зрение пока что было расплывчатым, но даже сквозь сонную пелену она смогла отчётливо разглядеть того самого бойца в нанокостюме, которого видела перед тем, как провалиться в беспамятство. Незнакомец сидел перед ней на корточках и не спеша закручивал крышку фляги. Вместе с тем его взгляд скользил по пегаске, должно быть, осматривая раны.

Прошлая встреча с этим незнакомцем напугала Ду своей внезапностью на фоне крайне напряжённой ситуации. Будучи и без того вымотанной долгими пытками, она потеряла сознание от стресса, накатившего с новыми силами. Не стоило этому бойцу подкрадываться к ней со спины. Но всё же, учитывая текущую обстановку, пегаска понимала, что он вытащил её из логова стальных тварей, хотя мог бы не тратить на неё силы и оставить валяться без сознания. В таком случае она бы точно проснулась не на свежем воздухе, а в Пирамиде Тьмы. То, что он дал ей утолить жажду, лишь подтверждало его дружественность.

– Спасибо… – прохрипела Дэринг, не сводя вяло приоткрытых глаз с незнакомца.

– Как ты? – поинтересовался боец.

Медля с ответом, Дэринг закрыла глаза и потянулась, отчего ощутила тянущую боль в нескольких частях тела, особенно в плечах и крыле, которое, казалось, что-то стягивало. Затем она попыталась встать. Как только у неё это получилось, она села на круп и помотала головой, чтобы размять шею и окончательно прийти в себя.

– Лучше, – ответила наконец пони, посмотрев на бойца. Далее она окинула кратким взглядом саму себя. Рана на её передней правой ноге ниже колена была перебинтована, равно как и крыло, не так давно вывихнутое киборгами. Потрогав копытцем левую щёку, она почувствовала пластырь, покрывающий ссадину.

– Вот и хорошо, – произнёс незнакомец с удовлетворением, после чего поднялся и куда-то отошёл.

Дэринг глянула ему вслед, но почти сразу её внимание приковалось к окружающей обстановке. Вокруг неё высились пальмы оазиса, расположенного на берегу реки. Сама она сидела на одеяле, постеленном на траве у подножия апельсинового дерева. Обернувшись назад, она увидела свою подушку, а возле неё – пробковый шлем. Снова посмотрев прямо, пегаска окинула взором остальную часть обжитой незнакомцем оазисной поляны. Прямо напротив неё под финиковой пальмой стоял небольшой походный столик, на котором лежали какие-то свёртки бумаг, аптечка, горсть фруктов и блюдце с апельсиновыми дольками. Туда-то и направлялся незнакомец. Правее столика было накидано оружие и патроны. Неподалёку горел костёр, прогревая воздух и освещая затемнённую местность. Благодаря его теплу прохлада зимней пустынной ночи почти не ощущалась. Напротив, лёгкий ветерок лишь успокаивал, создавая приятный контраст с жаром от пламени.

На восточном горизонте виднелась тоненькая золотисто-розовая полоска, что говорило о приближении рассвета. Оглядевшись по сторонам, Дэринг увидела сквозь пальмы лишь холмистую пустыню. Пони не знала, как далеко отсюда расположена разрушенная «Избранными Кейна» Сомнамбула. То, как долго она пробыла в беспамятстве, тоже оставалось для неё загадкой. Возможно, получится что-нибудь вызнать у этого бойца в необычной чёрной броне?..

Незнакомец поставил на стол флягу, взял блюдце с разделёнными на дольки апельсинами и вернулся к пегаске. Сев перед ней по-турецки, он поставил завтрак у её копыт. Жутковатый взгляд его визора уставился на кобылку.

– Я приготовил их для себя, но раз уж ты оклемалась, то – ешь. Тебе нужно набираться сил, – сказал боец в нанодоспехе.

– Спасибо, – снова поблагодарила Дэринг. Потупив взор на блюдце с апельсинами, она легонько вздохнула и добавила: – И за то, что вытащил меня оттуда – тоже.

– Как я мог тебя там оставить? – риторически вопросил незнакомец, издав лёгкий смешок. – Должен же мне кто-то рассказать, что за дерьмо здесь происходит…

– Я и сама не знаю, – ответила Ду, взяв в рот одну дольку апельсина. – Последние дни я провела в плену у тех чудовищ.

– Это они тебя так оприходовали? – полюбопытствовал он, указав на перебинтованные раны.

– Они пытали меня, – сдавленно произнесла пони. От воспоминаний о целой неделе нескончаемых мучений у неё образовался ком в горле, а настроение сделалось несколько подавленным. Утешало лишь то, что весь этот кошмар остался позади.

– Вот ублюдки! – презрительно прошипел боец. Посмотрев в сторону восточного горизонта, где вот-вот должно было подняться солнце, он, кажется, о чём-то задумался. Дэринг продолжала завтракать апельсинами, которые после той пародии на жидкую овсянку казались изысканным деликатесом, и молча изучала необычную внешность своего собеседника. Скользнув глазами по его торсу, покрытому камуфляжным бронежилетом, она остановилась на нашивке, расположенной под эмблемой, изображающей орла с расправленными крыльями. На ней было написано «ZOCOM». Раньше Ду не могла прочесть эту надпись из-за того, что массивная будка, внутри которой содержался незнакомец, стояла довольно далеко от цепей, державших пони на весу и днём, и ночью. Впрочем, эти пять больших букв ни о чём ей не говорили. Не став долго думать над их значением, пегаска решила взять разговор в свои копыта:

– Долго я была без сознания?

– Двое суток, – бросил незнакомец, не сводя взгляда с дальней панорамы.

– Двое? – удивилась пегаска.

– Даже чуть больше. Почти всё это время ты пробыла в отключке. Пожалуй, оно к лучшему, что ты не чувствовала, как я вправлял тебе крыло. Хотя иногда ты бредила – шептала, что ничего не знаешь.

– Боюсь даже представить, сколько раз я повторила эту фразу, пока меня мучили… – бесчувственно проговорила Ду.

– Что им от тебя было нужно?

– Они ищут какой-то артефакт – Волшебную Жемчужину, – а я как раз охотница за древними реликвиями. Им было нужно, чтобы я рассказала, где её искать, – ответила пони. Томно вздохнув, она задумчиво добавила: – Не представляю, откуда они узнали, кто я.

– Эти твари много чего знают. Понятия не имею, откуда, но факт остаётся фактом.

– Ты знаешь, кто они такие? – полюбопытствовала Дэринг. В предчувствии важного разговора она даже временно перестала налегать на завтрак.

– Ещё бы я этого не знал! Они оттуда же, откуда я.

– А откуда ты?

– У вас на небе нет тех созвездий, что есть у нас, – протянул незнакомец, медленно проведя взглядом по ночному небосводу. Остановив свой взор на кобылке, он заключил: – Похоже, что для вас и я, и они – гости с другой планеты.

– Ты с другой планеты? – переспросила Дэринг, скептически вскинув бровь. – Как такое возможно?

– Я думал, после всего того, что ты недавно пережила, тебя уже ничто не удивит, – протянул воин в наноброне. Пони на секунду задумалась над его доводом.

– Наверно, ты прав, – неуверенно согласилась она. – Но как вы попали в наш мир?

– Это настолько долгая история, что её нужно рассказывать с самого начала, иначе, боюсь, ты ничего не поймёшь.

– Мы куда-то торопимся?

– Нет, – буркнул боец. Прошерстив глазами пустынную местность сквозь пальмы, он задумчиво проговорил: – На заставе я видел зараженных. Зелёная чума и в ваш мир проникла?

– Да, пару месяцев назад. С вашим миром тоже это случилось?

– О, да! Лет эдак сто назад у нас упал метеорит, и зелёный кристалл начал поглощать всё и вся. Мы называли его – тибериум.

– У нас тоже всё началось с метеорита, – промолвила Дэринг. – Вы покинули свой мир из-за кристалла? Он поглотил все ваши земли?

– Нет, это всё из-за пришельцев. Они, кстати говоря, и виновны в появлении кристалла – и у нас, и у вас, как я вижу, тоже.

– Пришельцев?

– Ты видела на заставе двуногих кальмаров?

– Да.

– Вот это одни из тех ублюдков, что не так давно распространяли тибериум по всей Вселенной, а теперь взялись повсеместно уничтожать жизнь. Нашего мира больше нет, и всё это из-за них. Похоже, что я остался последним представителем своего вида, – рассказал незнакомец, закончив свою речь несколько печально.

– Ты последний? – сочувственно переспросила Ду. – Но как же те, кто пытали меня? Ты же сказал, что они тоже из твоего мира.

– Да, но они не такие, как я. Это бездушные машины, созданные нами. Они называются киборгами.

– Машины? – задумчиво повторила пегаска, решив, что собратьям этого существа удалось вдохнуть в механизмы нечто вроде жизни при помощи магии. Неудивительно, что эти стальные твари такие жестокие, если у них нет ни души, ни сердца. Окинув внешность своего собеседника в очередной раз, пони задала ему вопрос, заинтересовавший её с самого первого дня плена: – Прости за нескромный вопрос, но кто ты?

– Я человек.

– А вы… все так странно выглядите?

Ей не давал покоя необычный и даже пугающий облик незнакомца. Особенно неестественным казалось то, что у его лица совсем нет мимики. Трудно было понять, о чём он думает и какие эмоции испытывает. Об этом можно было судить лишь по голосу, который пока что звучал спокойно, хотя и слегка необычно сквозь маску.

На вопрос кобылки человек лишь усмехнулся, после чего молча нажал несколько раз пальцами на ладонь левой руки и потянулся к лицу. Он не спеша снял маску, потом визор, а в конце концов и шлем. Всё то, что доселе покрывало его голову, он сложил на краю одеяла, служившего для пони постелью.

Взору пегаски предстал настоящий облик человека. У него был высокий лоб, квадратный подбородок, покрытый короткой бородой, и прямой нос. Кожа имела слегка бронзовый оттенок и выглядела ни молодо, ни старо. Карие глаза казались маленькими в сравнении с естественными для пони. В них читалось абсолютное спокойствие и невозмутимость. Пряди длинных чёрных волос дотягивали почти до плеч. Несмотря на то, что черты лица человека были для Дэринг весьма непривычными, их живость внушала ей доверие. Теперь она хотя бы могла быть уверенной, что беседует с живым существом, а не бездушной машиной. Но было в его внешности кое-что, немного насторожившее пони. От левого виска до щеки по его лицу тянулась череда из нескольких небольших кристалликов ярко-зелёного цвета. Можно было подумать, что в его кожу инкрустированы маленькие изумруды, хотя Ду сразу поняла, что это – тибериум.

– Ты заражен кристаллом? – спросила она.

– Да, и уже очень давно. Это случилось во время второго вторжения пришельцев.

– Что-то я не совсем поняла насчёт этих пришельцев, – призналась Дэринг. – Они уничтожили ваш мир, правильно?

– Именно, – кивнул человек. – Они два раза вторгались в наш мир, но нам каким-то чудом удавалось отбиться от них. В третий же раз удача отвернулась от нас. Когда мы были близки к разгрому, у нас появилась идея спастись от полного истребления на какую-нибудь другую планету. Во времена второго вторжения пришельцы построили у нас Вышку, при помощи которой, насколько я понял, можно телепортироваться в любую точку Вселенной. Скорее всего, киборги так и сделали и переместились сюда – к вам, вот только без наших. Всех оставшихся людей они, наверно, бросили погибать, а может, и сами перебили.

– Почему ты был внутри той будки?

– Это стазисная камера. Пока ты внутри неё, твой организм полностью отключается. Раз уж эти стальные твари держали меня при себе, значит, я им для чего-то нужен. Всех моих сослуживцев они пустили в расход, прежде чем взяли меня в плен. То есть, им понадобился только я один. Думаю, это всё из-за моей брони, – предположил боец, проведя рукой по своему облачению.

– Значит, эти киборги убивали вас? Но почему? Ты же сказал, что вы создали их! – недоумевала кобылка.

– Извечный бунт детей против родителей, – усмехнулся незнакомец. – Если серьёзно, то я ни малейшего понятия не имею, какие цели они преследуют, не знаю, для чего им взбрело в голову подвергать тебя страданиям, хотя и не удивлён этому. Видишь ли, их создали безумные фанатики – далеко не самые лучшие представители нашего вида. Поэтому их мотивы понять сложно. Кто знает, почему они сражались вместе с нами бок о бок против пришельцев, а потом вдруг решили предать нас? И что им нужно в вашем мире?..

– Возможно, они здесь из-за магии, – догадывалась Ду.

– Магии? – непонятливо вопросил человек. На его лице появилось удивление. – В вашем мире есть магия?

– А в вашем – нет?

– Только в старинных легендах и сказках.

– Весь наш мир пронизан магией, а единороги даже умеют управлять ею при помощи волшебных рогов.

– Я видел, как те зараженные испускали из своих рогов зелёные лучи, – вспомнил носитель наноброни. – И солнце у вас встаёт и садится как-то слишком резко. Это тоже из-за магии?

– Да, небесные светила у нас перемещают сёстры-аликорны – Селестия и Луна. Они же правят нашей страной – Эквестрией.

– Прекрасно, я угодил в мир фэнтези! – улыбнулся человек. – А ты, стало быть, пони с крыльями?

– Я пегас.

– Вот оно что… – протянул он напевно. Погладив свою бороду, он вернулся к прежней теме: – Даже сложно представить, для чего киборгам могла понадобиться ваша магия.

– Мне тоже, – согласилась поняша. – Но зачем-то они допрашивали меня насчёт Волшебной Жемчужины. Поначалу у меня даже не было никаких предположений, что это может быть за артефакт…

– И скринно-цефы тоже к вам на огонёк заглянули, – задумчиво проговорил боец. – Как говорил один мой старый друг, похоже, мы вляпались в какую-то дерьмовую фантастику. И самое поганое, что нам с тобой придётся расхлёбывать эту долбанную парашу.

– Неплохо бы нам попасть в Кантерлот и рассказать обо всём случившемся Принцессе Селестии, – рассуждала Дэринг. – Но мы отрезаны от всей страны огромным полем зелёного кристалла. Через него невозможно перебраться.

– Что ж, раз уж мы с тобой оказались в одной лодке, то давай хоть познакомимся, что ли? – предложил человек. – Как тебя зовут?

– Дэринг Ду. Можно просто Дэринг, – представилась пегаска. – А тебя?

– Номад, – бросил боец. Назвав своё имя, он протянул ей руку. Пони слегка настороженно вручила ему свою переднюю правую ногу. Человек аккуратно обхватил копытце пальцами, не касаясь перебинтованной раны, и легонько потряс его. – Приятно познакомиться с тобой, Дэринг.

– И мне с тобой, – улыбнулась кобылка. Номад отпустил её копытце и, убирая руку обратно, прихватил пару долек апельсина. Смакуя одну из них, он вдруг усмехнулся:

– Так, значит, вчера я твой номер в гостинице обчистил?

– Что? – не поняла Дэринг.

– Я видел твоё имя на археологическом дневнике, – ответил боец в наноброне, после чего указал на свёртки бумаг, лежащие на столике: – Вот, прихватил карты с твоего стола…

– Ты рылся в моём номере? – слегка возмутилась пони.

– Теперь это уже не номер, а развалины. Либо пришельцы, либо наши общие знакомые разворотили всю гостиницу. К счастью, мне удалось кое-чем поживиться на её руинах.

– Это точно работа наших стальных друзей, – молвила Ду, уперев взгляд в заканчивающиеся апельсиновые дольки. – Они напали на местный городок – Сомнамбулу – и пленили всех пони. Там же они поймали и меня. Наверняка потом они наведались в гостиницу с теми же целями. Зачем им были нужны все эти пони?..

– Кажись, СИНОД всё-таки вернулся, – полушёпотом произнёс Номад. Дэринг посмотрела на него непонимающим взглядом. – Коль уж эти твари держали меня в стазисе хрен знает сколько времени и заставляли тебя страдать из-за какой-то волшебной безделушки, то нам, пожалуй, не остаётся ничего другого, кроме как отплатить им той же монетой. Будем уничтожать этих стальных мразей по одному, пока не перебьём всех.

– Вообще-то, у нас, похоже, есть работа поважнее, – возразила пегаска. – Я не совсем уверена, но возможно, что тот артефакт, который они ищут, – это одна волшебная вещица с крайнего юга. Я, конечно, мало что о ней знаю, хотя, кажется, слышала, что её называют Жемчужиной гиппогрифов. Не могу ничего сказать наверняка. Но если я права, то мы должны уберечь её от них.

– Что это за Жемчужина?

– Древняя реликвия народа гиппогрифов, обладающая очень сильной магией, – объяснила искательница приключений. – Нутром чую, если она попадёт в их лапы, то ничего хорошего из этого точно не выйдет.

– Само собой, – согласился носитель нанокостюма. – И где находится эта Жемчужина?

– На горе Арис – родине гиппогрифов.

– Далеко дотуда идти?

– Очень, – ответила поняша. Мотнув головой в сторону столика, она попросила бойца: – Можешь принести мне мои карты?

Номад поднялся и под ожидающий взгляд своей собеседницы удалился к столику. Взяв оттуда все свёртки, он вернулся обратно и сложил их возле блюдца с апельсинами. Дэринг сразу же принялась искать карту всего континента и прилегающих к нему морей.

– Гиппогрифы, говоришь? – молвил Номад, следя за пегаской, копающейся в свёртках. – Значит, в вашем мире живут не только пони?

– У нас много кто живёт – драконы, грифоны, яки… – перечисляла кобылка. Добравшись до нужной карты, она огласила: – Вот, нашла!

Дэринг развернула перед собой свёрток и зажала его низ копытцем, в то время как Номад удерживал верх. Боец уже вскользь осматривал эти карты и даже сумел определить по ним своё местоположение, опираясь на изображённые посреди пустыни Сан-Паломино Пирамиду Света и Пирамиду Тьмы.

– Мы здесь, так? – уточнил он, указав пальцем на Сомнамбулу.

– Да, – подтвердила Ду. Затем её копытце скользнуло вниз по карте, на поверхности которой причудливо играли блики от костра, и остановилось на родном острове гиппогрифов. – А гора Арис вот здесь. Чтобы добраться дотуда, нам придётся пересечь эту пустыню, потом огромный тропический лес, за ним Боун-Драй и Море Облаков, и только после всего этого мы окажемся на Базальтовом Берегу гиппогрифов.

– Хм, нехило, – буркнул Номад.

– Сложнее всего будет пройти через леса территории Аримаспи. Потом всё должно быть проще. Я слышала, что в начале прошлой осени закончили прокладывать железную дорогу до Клуджтауна и горы Арис. Возможно, мы сумеем сесть на какой-нибудь поезд, идущий отсюда, – изложила пегаска, указав на прибрежный городок, расположенный прямо под территорией Аримаспи. – Тогда наше путешествие существенно ускорится.

Номад внимательно выслушал изложенное пегаской, задумчиво потирая бороду. Боец пока что плохо понимал реалии мира, в котором ему довелось очутиться столь внезапно, тем не менее, он хорошо знал ЛЕГИОН’а, причём всегда относился к нему и его кибернетической армии холодно и с недоверием. Ему хватило узнать, что эта самая Жемчужина гиппогрифов – весьма важная вещь, чтобы понять, что в руки к «Избранным Кейна» ей попадать никак нельзя. Помолчав четверть минуты в раздумьях, он высказал своё решение:

– Ладно, пошли за этой Жемчужиной, раз уж она так важна. Даже если и не от киборгов, то от пришельцев её в любом случае придётся защищать. Только дай я сперва на тебя посмотрю. – С этими словами он убрал руку с карты, так что та сразу свернулась в трубочку, и мягко обхватил щёки замершей пегаски. Он провёл большим пальцем по ссадине, покрытой пластырем, после чего его внимание переключилось на перебинтованное крыло. Прощупав вывихнутый сустав, он услышал, как Дэринг взвизгнула от боли. Затем он проделал то же самое с перебинтованной раной на ноге, отчего поняша вздрогнула. Закончив медосмотр, Номад вынес своё заключение: – Почти все ссадины более-менее зажили, только пластырь на щеке, я думаю, пока что стоит оставить. Крыло лучше держать в покое не меньше недели, да и потом какое-то время не давать на него серьёзных нагрузок. Рана на ноге может побаливать при ходьбе, поэтому первые дни мы быстро двигаться не сможем. Но в целом ты уверенно идёшь на поправку.

– Спасибо, что позаботился обо мне, – благодарно произнесла Дэринг. – Я у тебя в долгу.

– Пустяки, – добродушно отмахнулся Номад. – Ты ведь мне вроде как подруга по несчастью.

Пегаска кратко улыбнулась в ответ, после чего задумчиво посмотрела сперва на свёртки, а потом на блюдце. На нём оставались всего две дольки. Одну сразу же схватил носитель нанокостюма, а другую он жестом предложил кобылке. Та не мешкая съела её, чувствуя, что этих апельсинов хватило, чтобы более-менее утолить голод.

– Ты хоть не раскололась? – осведомился человек после короткого молчания.

– На допросах? – переспросила Дэринг, на что получила ответ в виде утвердительного кивка. – К счастью, нет.

По её коже пробежали мурашки от вновь вспыхнувших в голове воспоминаний о пережитых мучениях. Она понимала, что киборгам не удалось выпытать из неё нужную информацию во многом благодаря тому, что до неё не сразу дошло, о какой жемчужине идёт речь. Хотя это казалось дичью и ей самой, всё же она потихоньку начинала принимать за удачу то, что жестокие пытки сузили ей рассудок.

– Стало быть, в погоню за нами они, скорее всего, не кинутся – во всяком случае, в ближайшее время, – констатировал Номад.

– И без них нам на пути встретится предостаточно опасностей, – молвила пони. – Не считая того, что сейчас в лесах территории Аримаспи самый разгар сезона дождей, там полно опасных диких животных. Я уж даже не говорю про чейнджлингов…

– Чейнджлингов?

– Они способны менять свой облик и маскироваться под любое существо или предмет, – пояснила Ду. – Ходит молва, что их бывший лидер – Королева Кризалис – после изгнания создала свой новый улей в заброшенном логове Аримаспи.

– Да и пришельцев мы тоже можем повстречать. Хорошо, что мне удалось прихватить на заставе кое-какое оружие, – сказал боец, махнув рукой в сторону горки боеприпасов. Она состояла из дробовика, ручной ракетной установки, двух лент с патронами для них и нескольких пистолетных магазинов. – Времени на выбор мне, конечно, не дали, поэтому пришлось брать всё, до чего можно было дотянуться, но ничего – и этого на первое время хватит, а там посмотрим, что делать дальше. Вот только не пойму, зачем они хранят у себя все эти игрушки?..

– Разве это не очевидно? По-моему, они решили устроить у нас геноцид, – нервно протянула пегаска.

– Я не об этом, – отрицательно покачал головой солдат в нанокостюме. – У каждого киборга имеется встроенное в эндоскелет оружие. Непонятно, для чего они хранят оружие ручного использования – то, которое применяли мы. Такое чувство, что отступая с планеты, они зачем-то обчищали трупы погибших солдат. Впрочем, теперь это уже неважно…

Воцарилась успокаивающая тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом листьев пальм и апельсиновых деревьев. Поникнув взглядом, Дэринг заметила, как вверх по её телу ползёт граница света. Её взор тотчас же приковался к восточному горизонту, из-за которого начало вставать солнце, благодаря стараниям Принцессы Селестии. Его лучи касались водной глади и зажигали протекающую подле оазиса реку мириадами бликов. Небо сделалось золотистым с красноватыми оттенками, а ночная синева стремительно отступала вместе с луной.

Солнечный диск уверенно поднимался всё выше и выше, и золотисто-красноватое небо постепенно приобретало нежные голубые тона. Это было невероятно прекрасное зрелище, на которое Ду взирала с упоением. Она видела рассвет впервые с тех пор, как её пленили «Избранные Кейна», и поднимающееся солнце дарило ей чувство сладостной свободы, которое, казалось, можно было ощутить всем сердцем, душой и даже телом. Это чувство как будто медленно лилось по коже сквозь шёрстку подобно прохладной воде в изнуряюще жаркую погоду.

Солнце заняло своё законное место на небосводе, который окончательно принял приятный голубой цвет. Феерия прекрасного рассвета подошла к концу, и небесное светило приступило к своему каждодневному неспешному пути до противоположного горизонта. Очарованная увиденным зрелищем, Дэринг плавно закрыла глаза и с улыбкой вздохнула полной грудью, наслаждаясь ощущением умиротворения и спокойствия.

– Уже рассвело. Пора идти, – бесстрастно проговорил Номад, налюбовавшись восходом солнца, а затем взял в руки шлем и водрузил его себе на голову. Далее он надел очки, хотя и сразу поднял их на лоб, а маску повесил на пояс возле пистолета, покоящегося в кобуре. – Нужно только решить, какими путями пойдём.

– Вдоль этой реки, – сразу ответила Дэринг, указав копытом на водоём. – На востоке она впадает в другую, более крупную реку, которая тянется от гор Аримаспи. Пока что она будет нашим ориентиром.

– Ладно, – согласился человек. Он взял блюдце и поднялся на ноги, чтобы отнести его на стол. – Пойдём налегке, возьмём с собой только оружие, нужные карты и кое-какую жратву. Как ты на это смотришь?

– Тоже не люблю таскать с собой большой багаж, – ответила пегаска, что можно было считать одобрением.

Номад утвердительно кивнул и пошёл к столу, а Дэринг тем временем попыталась встать на копыта. Она осторожно выпрямила колени, всё ещё немного побаливающие от продолжительного висения на цепях, и повернулась к лежащему возле подушки шлему. Пони недолго думая надела привычный головной убор, слегка сдвинув его на затылок, и поплелась к столику вслед за своим новым знакомым. С каждым шагом колени и рана на передней правой ноге давали о себе знать, равно как и сердце, измученное пытками электричеством. Впрочем, все эти боли казались вполне терпимыми и меркли на фоне ощущения свободы после страшного плена.

– Аптечку тоже стоит взять, – сказал вдруг боец в нанокостюме, окинув взглядом содержимое на столе. Повернувшись, он увидел подошедшую к нему поняшу. – Как себя чувствуешь? Ходить не больно?

– Я в порядке, – улыбнулась Ду.

– Точно? Мы ведь будем идти до самого заката. Уверена, что осилишь долгий путь?

– Даже не сомневайся, Номад, – напевно протянула пегаска со свойственным ей задором. – Мне и хуже бывало, ну а долгие пути – моя стихия!..

P.S. «Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними» – Латинская пословица.