Грехи прошлого: Зимние колокола

Глава 10. Гимн колоколов

– Нет, остановитесь... Я больше не Найтмэр Мун!

Хотя просьбы Никс и прозвучали на всё мрачное пространство её кошмара, никто из гневающейся толпы не обратил на них внимания. Некоторые из пони даже швыряли снежки, бившие Никс в голову, в то время как двойник Шайнинга Армора из сна Никс продолжал свои обвинения. Всё это время настоящий Шайнинг Армор мог только максимально откинувшись назад с недоверием наблюдать за кошмаром, разыгрывающимся перед ним.

– Это что, она действительно так меня видит? – спросил сам у себя Шайнинг Армор. Затем он покачал головой и отошел от угла колокольной башни, позволяя Никс и разъяренной толпе исчезнуть из его поля зрения. – Нет, Шайнинг, держи это под контролем. Это должно быть уловка. Я не веду себя так. Я никогда не был таким. Я никогда... не был таким. Я ни разу…

♪ Дружбы огонь в сердцах наших пылает ♪
♫ И пламенем своим нас вместе собирает ♫
♪ Дружбы огонь в сердцах наших пылает ♪
♫ И пламенем своим нас вместе собирает ♫

Уши Шайнинга повернулись, привлеченные пением. Он повернулся, чтобы посмотреть на башню, и вскоре сосредоточился на том месте, откуда раздавалась песня. Это было соседнее окно, одно из многих, рассеянных по высоте башни. Сама башня, казалось, стала выше, и он не помнил, чтобы она достигла такой высоты раньше. Тем не менее, его интерес был больше сосредоточен на пении пони – это был знакомый голос, и ведомый инстинктом брата, он вскочил в окно и пробрался внутрь башни.
Проникнув через окно, он приземлился на копыта, немного споткнувшись от жесткого приземления на каменном полу. Интерьер башни был почти не меблирован. На стенах были металлические крепления, в которых были закреплены факелы, и эти факелы освещали единственную длинную лестницу, которая вилась по внутренней стене квадратной башни и поднималась до самой вершины. Источник пения исходил от пони у подножия этих ступеней, и она отчаянно пыталась взобраться на них, хотя она и была прикована к стене за ошейник, сжимавший её горло.

– Твайлайт! – закричал Шайнинг Армор, бросаясь в сторону двойника своей сестры. – Что ты тут делаешь?

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

– Твайлайт? Твайлайт?! – снова закричал он, пытаясь вытащить её из странного транса. Да, он знал, что это не его настоящая сестра, но все же... он находил то, что видел, слишком тревожащим, чтобы это игнорировать. Его сестра в цепях поет, как бешеная кобыла. Почему Никс снится такое? Какую цель это имеет? – Твайлайт, хватит!
Его последний крик, казалось, вернул Твайлайт из сна разум, и она обернулась, чтобы на мгновение взглянуть, а затем бросилась на него. Её передние ноги обвились вокруг его шеи. От неё разило запахом давно немытого тела, а её грива была жирной и немытой. Это было зрелище, от которого он отчаянно хотел уйти, но Твайлайт из сна держала его крепко, продолжая визжать свою песню.

– Земные пони строят и жнут они зерно. Единорогам магией помочь всем суждено. Пегасы в небе носятся — за тучами следя. Живёт Эквестрия, Родина, расы все любя.

Хватка Твайлайт усилилась, угрожая окончательно передавить горло Шайнинга. Он закашлялся, пытаясь сделать хоть один нормальный вздох, но Твайлайт продолжала визжать и давить.

– Хоть мы по форме разные, но духом мы одни. Друзей наш круг не лопнет, как ты не потяни. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. Бывет, мы и ссоримся, но редко идём врозь. Пропитаны мы песнями и шутками насквозь.

Твайлайт продолжала душить Шайнинга, её хватка стала настолько сильной, что ни один вздох не мог проникнуть в его легкие. Он начал биться, пытаясь освободиться, но сила Твайлайт из сна крепко его держала.

– Мы пони, пони, пони и круг наш нерушим. В кругу друзей, друзей своих навечно сохраним! На вечно! До конца! Конец!!! Шайнинг начал терять сознание и в своем отчаянном порыве он призвал свою магию. Вокруг него сформировался жемчужно-розовый щит, отбросивший Твайлайт обратно в угол комнаты. Мгновение спустя щит Шайнинга обрушился – всё его внимание было сосредоточено, чтобы отдышаться. Его легкие жадно всасывали воздух, которого они были лишены, и, когда он пришел в себя, Шайнинг посмотрел на кошмарного двойника своей сестры.
Твайлайт из сна свернулась в том углу, где она приземлилась. Она снова пела, но как испорченная пластинка. Она повторяла одни и те же строки снова и снова, исполняя искаженную версию строк из рождественского гимна.

– Бывает, мы и ссоримся, но редко идём врозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь. Молчащие колокола не видят нас насквозь.

Молчащие колокола? – спросил Шайнинг Армор, делая несколько осторожных шагов ближе к двойнику из сна. – Что там на счёт колоколов?

Твайлайт из сна снова посмотрела на Шайнинга, но вместо визга и атаки, казалось начал исчезать угол комнаты. Как будто часть реальности просто исчезала, исчез угол башни, словно дым на ветру. Шайнинг снова мог видеть пространство за пределами башни усыпанное снегом, и там он увидел дом своих родителей. Это был их задний двор, и он увидел трех пони, стоящих рядом с их старым грилем, смотрящих на маленькое полешко, горящее красным и белым пламенем, так напоминающим мятные палочки.
Это были Каденс, Твайлайт и Никс, и все они напрягали уши, словно пытаясь что-то услышать.

– Подожди, мне кажется, я тоже это слышу, – услышал он голос улыбавшейся Каденс. – Это звучит как колокольчики.

Твайлайт кивнула и указала копытом в сторону чего-то едва видимого на таком расстоянии. Едва видимый, в темноте, словно далекий небесный город в небе, плыл Кантерлотский дворец и именно на него указывала Твайлайт. – Должно быть, это с колокольни в замке. Это самые большие и громкие колокола во всем Кантерлоте. Могу поспорить, что они уже начали играть праздничные гимны, как они это делают каждый год.

Шайнинг наблюдал, как росла улыбка Твайлайт, когда она кивнула головой и закрыла глаза. – Да, ты слышишь это? Они играют в "Согревающий очаг". Огонь дружбы живет в наших сердцах. Пока он горит, мы будем едины!

Привычный смешок его жены отвлёк взгляд Шайнинга от Твайлайт, и он увидел, как она наклонилась, стала игриво шептать Никс что Твайлайт без ума от колоколов.

– Нет у меня никакой слабости к колоколам, – попыталась защититься Твайлайт. – Быть без ума от колокольной музыки подразумевало бы, что у меня наличествует нездоровая или неестественная одержимость ими. Нет, мне, конечно, нравятся колокола, особенно в это время года, но не до такой же степени.

Никс и Каденс ещё раз хихикнули, прежде чем Шайнинг увидел, как Никс сделала шаг в сторону Твайлайт. – Почему это? – спросила она.

– Для меня колокола представляют дух праздника. Звон одинокого колокола не выведет мелодию. Только когда множество разных колоколов, больших и маленьких, собираются вместе, они могут создавать музыку. Они играют рождественские гимны, словно поют небо и ветер.

– Это как легенда Согревающего Очага, – продолжила Твайлайт. Шайнинг продолжал слушать ту точку зрения, которую ему предложил сон Никс. – Ни один вид пони не мог бы создать это королевство. Только когда все три племени стали сотрудничать, родилась Эквестрия. Разные рода пони, большие и маленькие, собрались вместе, чтобы бороться с трудностями во имя мира и гармонии.

Видение, исторического экскурса для Шайнинга стало угасать и угол колокольной башни начал возвращаться, словно вырастая из снега. Двойник Твайлайт из сна тоже вернулся, хоть и с красными от слез глазами. Она медленно поднялась с пола и похромала назад к основанию лестницы, даже когда цепи, которые связывали её ошейник с ножными кандалами со стеной, натянулись.

– Я сказала ей, что колокола представляют дух праздника. Я сказала ей, что её будет приветствовать вся моя семья. Но её не приветствовали далеко не все пони. Ей сказали, что наша любовь была только заклинанием. Гимны были для нее всего лишь ложью. Она больше не хочет их слышать... она не хочет слышать, как они насмехаются над ней. Она захотела, чтобы колокола замолчали. Но один из моих любимейших моментов праздника, именно колокола. Я хотела, чтобы она наслаждалась ими так же, как и я. Я хотела, чтобы у неё был счастливый праздник Согревающего Очага, такой, к которому мы все так привыкли.

Твайлайт из сна достигла нижней ступеньки, и она с Шайнингом завершили полный круг. Она снова начала петь, натягивая и натягивая цепи, которые привязывали её к стене и мешавшие ей подниматься по ступенькам.

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

– С нас хватит твоей лжи! Пришло время прийти в себя и признать правду! Признай, что ты сделала! Признай, что ты промыла мозги этим пони, чтобы они позаботились о тебе. Признай свои планы узурпировать трон!

– У меня нет никаких планов! Я больше не Найтмэр Мун! Я хорошая пони!

Сознание Шайнинга Армора было атаковано со всех сторон зрелищами и звуками кошмара Никс. Он прижал уши, закрыл глаза, стиснул зубы и попытался отогнать крики и пение. Он пытался закрыться от всего этого. Это... не то, что он хотел. Это было не то, что он хотел сделать. Этот жеребец снаружи... этот Тиран Армор... он был не тем, кем был он. Он только что испугался Твайлайт. В конце концов, у него были все основания бояться. Никс – Найтмэр Мун. Ведь если отбросить её положение и сменившееся имя, она всё ещё была той же кобылой, которая захватила Эквестрию.

Он имел полное право бояться, не так ли?

– Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает. Дружбы огонь в сердцах наших пылает. И пламенем своим нас вместе собирает.

Шайнинг посмотрел на Твайлайт Спаркл из сна и с дрожащими копытами приблизился к ней. Она даже не заметила его. Её глаза, все её мысли и усилия тела были сосредоточены на подъеме по ступеням, на извлечении звука из молчавших колоколов на вершине башни. Он протянул копыто, чтобы дотронуться до двойника своей сестры, но затем отдёрнул его и начал подниматься на башню.

– Не волнуйся, Твайлайт, я буду звонить в эти колокола.

~~~

Это было долгое восхождение на башню, но, в конце концов, небольшой вспышкой магии Шайнинг Армор открыл люк наверху лестницы. Он поднялся на последние несколько ступенек и вошёл в помещение на вершине колокольни. Это было внушающее благоговение зрелище. Тут было так много колоколов, блестящих в свете несуществующей луны. Все они выглядели так, будто о них хорошо заботились, полировали и ухаживали, как за лучшими колоколами во всей Эквестрии.
Тут были колокола любого размера, от тех, что были не больше его копыта, до тех, которые были больше, чем даже мантикора, но размер был не единственным, что отличало большинство из колоколов. На поверхности каждого, даже крошечного колокольчика, было выгравировано изображение пони. На одной стороне башни он увидел пять колоколов украшенных изображениями Эпплджек, Рейнбоу Дэш, Рэрити, Пинки Пай и Флаттершай. Напротив них, на колоколах, которые были немного больше, он обнаружил лица четырех кобылок. Троих из них он опознал как кобылок раскидывавших цветы на его свадьбе, четвертая была кобыла с кудрявой гривой и большими очками в оправе.
Он увидел изображения принцессы Селестии и принцессы Луны и увидел колокол, на котором гордо позировал Ламбер Джек. Он даже увидел маленький колокольчик с изображением Спела Нексуса. У каждого колокола было изображение какого-то пони, хотя и были те, кого Шайнинг не смог найти. В частности, он не мог найти колокол с изображением Твайлайт на нём.
Однако ему удалось обнаружить ещё одну лестницу, ведущую с первого уровня колоколов.
Поднявшись по этим деревянным ступеням, Шайнинг вошел на второй ярус колоколов в башне. На этом этаже он нашел пять колоколов, самых больших из всех, которые он видел. Четыре окружали его – по одному на каждую сторону башни. На этих колоколах он увидел знакомые изображения своей матери, Твайлайт Вельвет, его отца, Найтлайта, его жены Каденс, и там был даже колокол с его изображением на нём.
А над всеми ними, свисая с перекрытия на вершине башни, был самый большой колокол. И на изнаночной стороне этого колокола Шайнинг Армор мог видеть выгравированную Твайлайт, улыбавшуюся ему с любовью и состраданием.

– Ладно... время сыграть немного музыки, – сказал Шайнинг. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы найти веревку, которая соединялась с колоколом Твайлайт, и с улыбкой он побежал к ней и схватил веревку в свою магию. Он взглянул на колокол, на мгновение, прикинув его гигантский размер, прежде чем оглянуться на веревку. Он приготовился, усилил свою магию и потянул.
Но верёвка не сдвинулась с места.

– Давай же! – крикнул он, дергая и дергая за веревку. Он схватил веревку своими копытами и попытался потянуть. Он даже взял веревку в зубы, чтобы попытаться заставить колокол зазвонить, но всё, что ему удалось получить, это заболевшие зубы и небольшой ожог от веревки на его языке.

– Хорошо же, – сказал он себе, отступая от веревки. – Может быть, я должен начать с меньшего колокола?

Оглянувшись вокруг, взгляд Шайнинга в конечном итоге остановился на веревке, соединенной с колоколом, на котором было нанесено его собственное изображение. В отличие от всех других колоколов, на этом, казалось, был слой пыли. Как будто колокол не звонил некоторое время, но, когда Шайнинг поднял веревку в своей магии, он мог заметить, как колокол вздрогнул и немного пошевелился. Он сделал небольшой пробный рывок и был удивлен, насколько это легко. Как будто этот колокол, колокол с его изображением, ничего не весил. Все, что нужно, это один хороший рывок и…

– Отпусти веревку, немедленно.

Шайнинг развернулся, позволив веревке упасть из власти его магии. Он даже не слышал, как кто-то другой подошел к нему сзади. Со стороны лестницы не раздавалось ни звука копыт, ни скрипов досок. И все же, каким-то образом, позади него появился пони, пони, который держал меч в заклинании левитации и в глазах у него плескалось намерение убивать.

Это был его собственный двойник из сна.

Шайнинг медленно повернулся, не желая делать резких движений, когда его двойник приблизился, держа клинок наготове. Сам клинок, казалось, блестел, словно жаждущий крови, и в глазах его клона не было пощады. Было одно и только одно предупреждение.

– Зачем? Тебе не нравятся гимны Согревающего Очага? – спросил Шайнинг, осторожно усмехаясь и следя за клинком своего двойника.

– Колокола прокляты, – сказал двойник, медленно обходя настоящего Шайнинга и держа свой меч поднятым. – Когда они звучат, пони, изображенным на них, промывают мозги, заставляя поверить, что Найтмэр Мун – невинная кобыла. Это скрывает её истинную форму, и я не позволю тебе возобновить её заклинания, прежде чем мы наконец сможем положить ей конец.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Шайнинг.

Двойник закончил кружить вокруг Шайнинга, приблизившись к веревке ведущей к колоколу, несущий их общий портрет. Одним быстрым движением его меча веревка была перерезана и оставлена падать на пол. Двойник снова сосредоточил свое внимание на Шайнинге Арморе, удерживая его на кончике меча. – Иди к краю.

Шайнинг не протестовал, обойдя свой колокол. Четыре колокола, которые представляли его, Каденс и его родителей, висели по краям башни, установленные посреди больших арочных проемов в стене. Это давало колоколам всё пространство комнаты, в которой они могли качаться, а также позволяло их музыке легко заполнять пространство за пределами башни. Это, однако, также означало, что в стенах было четыре зияющих проёма, и Шайнинга подталкивали к краю одного из них. Его передние ноги почти вышли за край, и он мог посмотреть вниз, чтобы увидеть злобную толпу и виселицу внизу.
Никс всё ещё кричала о своей невиновности, а толпа всё так же продолжала игнорировать её крики.

– Сейчас, я не знаю, кто ты, – сказал двойник, тыкая мечом в заднюю часть его шеи. – Но если ты заколдован ею, то я хочу, чтобы ты посмотрел. Твою хозяйку сейчас постигнет та же участь, что и короля Сомбру. Мы собираемся положить ей конец раз и навсегда.

Даже без Шайнинга Армора из сна на помосте, виселица начала выполнять свою работу. Деревянный столб, на котором держалась веревка, начал расти, натягивая петлю палача и заставляя Никс изо всех сил пытаться освободиться.

– Да, всё скоро закончится. Она больше никогда не бросит свою тень ни на чей порог. Она больше не будет промывать мозги другим пони, особенно Твайлайт. Она не сделает мою сестру злой, только не в мою вахту.

– Вот почему ты это делаешь? – спросил Шайнинг Армор, оглядываясь на своего двойника.

– Конечно, почему ещё я буду это делать? Зачем ещё ей промывать мозги всем пони? Она хочет взять верх, и для этого ей нужно получить пони на своею сторону. Она должна сделать их злыми, как и она сама!

Это было похоже на то, как смотреть в зеркало у себя дома. Шайнинг Армор узнавал стоящего перед ним двойника, но слова, исходящие из его рта, звучали, как фальшивая нота из пианино. Он... он никогда не думал об этом, никогда не говорил. Да, это имело смысл. Именно это случилось с ним и со всеми остальными, кого благословили Дети Найтмэр.
Но... он никогда не боялся, что Твайлайт перейдёт на сторону зла. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Он только боялся, что ей промыли мозги на любовь к Никс, и что сама Никс все ещё имела дурные намерения. Он боялся, что Никс заберет Твайлайт и запрёт её в каком-нибудь подземелье. Он боялся, что Твайлайт снова притащат к виселице, и на этот раз ни один пони не спасет её. Он был... он был...
Правда сразила Шайнинга Армора, словно грузовой поезд. Его ноги были похожи на желе, и он должен был сделать неуверенный шаг, чтобы не упасть. Он отвел взгляд от двойника и меча, который угрожал отрубить ему голову от тела, и вместо этого посмотрел на пол. – Вот чего я боялся.

– О чем ты там бормочешь?! – рявкнул двойник.

Шайнинг Армор подняла голову, пока он не смог взглянуть на своего двойника с глазу на глаз. – Я пытался защитить Твайлайт. Я пытался уберечь её от Никс, потому что боялся, что ей промыли мозги, как и мне. Но... это не то, чего я действительно боялся. Я не боялся самой мысли, что Твайлайт промыли мозги. Мне было страшно, что Никс заберет её. Я боялся потерять Твайлайт.

– Я боюсь потерять свою сестру.

– Эй, она моя сестра! – рявкнул двойник ещё раз. Он поднес свой меч к шее Шайнинга Армора, прижав кончик к основанию подбородка. – Да и какая разница? Промывание мозгов Твайлайт, это то же самое, что и потерять её.

– Да, возможно, это так, – признал Шайнинг Армор, – но есть несколько способов потерять кого-то, о ком ты заботишься. Есть также много моментов, когда ты можешь бояться потерять кого-то, хотя у тебя и нет причин бояться. Твайлайт знает это лучше, чем большинство пони.

– Что ты имеешь в виду? Твайлайт никогда не теряла никого! – крикнул двойник.

– Нет, но она думала, что теряет меня, – объяснил Шайнинг. – Она была так зла, когда приехала в Кантерлот на свадьбу. И, во время всех приготовлений, она увидела, что Каденс ведет себя плохо. Она увидела, что королева чейнджлингов наложила на меня заклинание, и она боялась. Она боялась, что потеряет меня из-за кого-то злого.

– Перестань говорить, что Твайлайт твоя сестра! Она моя! – выплюнул двойник.

– И Твайлайт, – продолжил Шайнинг Армор, игнорируя протест своей копии из сна. – Она так боялась. Она была так уверена, что меня забрала эта злая кобыла, что она ворвалась на генеральную репетицию свадьбы и обвинила Каденс. И я был так зол на неё из-за этого. Я был так зол, что она заставила мою невесту плакать, что она пыталась испортить наш особый день. Я не был уверен, что хочу снова увидеть Твайлайт после того, что она сделала.

– Но Твайлайт в конце концов сумела доказать что была права! Она нашла настоящую Каденс в хрустальных пещерах и привела её на свадьбу. Потом мы с Каденс победили чейнджлингов вместе с их королевой, а Твайлайт научила доверять её интуиции.

– Да, она это сделала. Твайлайт нашла доказательства в конечном итоге и всё это время я был уверен, что со мной будет так же. Я был уверен, что найду доказательства, которые мне нужны, чтобы раз и навсегда доказать, что Никс пыталась забрать Твайлайт. Но... Шайнинг оглянулся через плечо и посмотрел на сцену внизу. Толпа снова бросала снежки в Никс, в то время как петля оставалась на её шее.... Я не смогу найти доказательств, если их не существует.

– Есть доказательства! – крикнул двойник, опустив меч и размахивая копытом в воздухе. – Твайлайт заботится о Найтмэр Мун как о дочери. Ты сам сказал, что единственная причина, по которой она вообще заботится о Найтмэр Мун, это заклинание.

– Но есть гораздо более простое объяснение того, почему моя сестра взяла Никс к себе, – сказал Шайнинг с гордой улыбкой на губах. – Она растет так же, как и я. Мы всегда будем братом и сестрой. Ничто и никогда не изменит этого, но мы уже не глупые жеребята, которыми были когда-то. Я вырос, чтобы стать капитаном стражи и мужем удивительной кобылы. И Твайлайт, она тоже выросла в такую удивительную кобылу. Она лучшая ученица Селестии, она герой Эквестрии, а теперь она ещё и замечательная мать.

– И пока не появятся реальные доказательства, подтверждающие обратное, пришло время поддержать мою сестру и вести себя, как настоящий дядя со своей племянницей.

– Нет! – выплюнул двойник, подняв меч над головой. – Твайлайт – моя сестра! Она не твоя! Она моя! Я не позволю тебе или Найтмэр Мун увести её! Я не позволю тебе заменить меня, чтобы она могла заколдовать всех остальных! Теперь ты пойдешь и присоединишься к своей хозяйке на виселице или я тебя зарублю прямо здесь!

– Мне бы хотелось, чтобы ты попробовал!

Как бешеный пёс, сорвавшийся с цепи, двойник бросился на Шайнинг Армора. Он поднял свой меч и взмахнул им. Острый край был нацелен, чтобы найти пристанище в его шее. Смертельное намерение в атаке двойника было похоже на яд на клинке. Меч, однако, не нашел ни плоти, ни кости. Вместо этого он лязгнул по магическому щиту, заставляя двойника споткнуться и прижать уши.

– И, кстати, если бы ты был настоящим мной, тебе даже не понадобился бы этот меч, – сказал Шайнинг Армор, поёрзав копытами о пол. Магия тянулась от его рога к плечам, на которых он сформировал пару полупрозрачных, розовых щитов в форме воздушных змеев.

– Я настоящий Шайнинг Армор! А ты подделка! Ты не заберешь Твайлайт!

Снова двойник атаковал, но на этот раз Шайнинг Армор сделал то же самое в ответ. Но вместо того, чтобы столкнуться со своей копией, Шайнинг поднырнул, позволяя мечу удариться о его щит, пока он пробегал мимо. Он был готов бороться с этой кошмарной версией самого себя, но не хотел делать это так близко к колоколам. К колоколов, висящих в больших проемах в стенах башни, больших проемах, через которые было бы так легко выпасть, если тебя выбьют из равновесия.
С прочным основанием под копытами в центре башни Шайнинг повернулся лицом к атакующему. И двойник атаковал. Ревя как мантикора, двойник вытянул меч, направив наконечник прямо в сердце Шайнинга. Шайнинг подставил плечо под атаку, позволив магическому щиту, который он разместил на правом плече, принять удар, и острый лязг стали меча по его магии ударил по ушам.
Он ответил на атаку своим собственным ударом магии из рога. Он нацелился на меч двойника, чтобы попытаться обезоружить его, но его клон отразил атаку, как будто он махал газетой в воздухе.
Таким образом, и начался их танец, каждый двигался, чтобы попытаться победить другого с помощью тактики, которая была такой же разной, как и их сознания. Шайнинг Армор прикрывался своими щитами, блокируя атаки и используя любую, пусть и краткую возможность, чтобы выстрелить лучом магии в своего противника. Двойник же двигался как безумный пони, одержимый яростным духом войны. Он нырял и уворачивался от ударов магии или отражал их мечом, прежде чем снова дико атаковать Шайнинга Армора и бил своим лезвием по щитам.
Какое-то время они были равны, каждый получал одинаковое количество атак и блокировок ударов своего противника. Но битва начала выходить из-под контроля Шайнинга в пользу его кошмарного клона. Земля, на которой вы стоите в бою, так же важна, как тренировки, броня или заклинание. Если вы можете занять господствующую высоту, вы получите преимущество над своим противником. Если вы можете поддерживать устойчивую стойку, вы можете быть неподвижным, как кирпичная стена.
Это было то, где Шайнинг Армор обрёл проблему.
Двойник рассекал оборону, разрывал его защиту и делал выпады. Он размахивал мечом по горизонтали, вертикали и диагонали. Шайнингу приходилось двигаться, чтобы встречать эти удары, приходилось перемещать свои щиты, чтобы заблокировать смертельный клинок. Между тем, когда он не мог изменить свою позицию достаточно быстро, в то время, когда он был немного медленнее своего двойника, он оступался. Он был вынужден делать шаг назад, чтобы поддержать свою защиту, и в то же время он этим жертвовал возможностью собственной атаки.
Его били в ответ, и с каждым шагом, что он сдавал, он только больше отдавал инициативу своему двойнику. Удары становились быстрее и быстрее. Меч летал по воздуху, словно его носил торнадо, крутясь и вращаясь так быстро, что Шайнинг почти не надеялся его отбить. Он должен был обратить свою магию на своего противника. Он должен был попытаться вывести свою кошмарную копию из равновесия и самому перейти в наступление.
Но двойник не был настоящим пони, из плоти и крови, который, по крайней мере, вздрагивал бы, когда его ударяли магией. Он был частью кошмара. Он сбрасывал эти удары со счетов, как будто они были ничем. Он нанёс удар в плечо, но всё, что ему удалось сделать, это опалить его шерсть. Он ударил в колено, но двойник только разозлился и начал размахивать мечом с ещё большим стремлением убить.
Исход боя казался тем мрачнее, чем дольше он продолжался, Шайнинг не знал, что произойдет, если он позволит себе умереть, пока он был гостем во сне Никс. По правде говоря, он не хотел этого выяснять, но ситуация становилась все более ужасной, поскольку он был вынужден уворачиваться от своего кошмарного клона. Ему приходилось делать шаг назад, ему приходилось уходить и оставлять свою позицию, чтобы он мог защищаться от нападения двойника. Он продолжал двигаться назад. Он продолжал отступать.
До тех пор, пока идти стало некуда.
Двойник размахнулся, нанося горизонтальный удар наискось. Шайнинг сдвинул плечевой щит и он взял на себя основной удар, но сила удара заставила его споткнуться. Он попытался сделать ещё один шаг назад, но почувствовал, как его заднее копыто не почувствовало земли и провалилось в бездну. Он вскрикнул и попытался вернуться, покуда три его копыта изо всех сил пытались удержать его в вертикальном положении. Он осмелился оглянуться назад и увидел, как долго ему придётся падать. Его прижали к краю башни, к одному из огромных проёмов, в котором свисал колокол с его изображением. Это было то же самое место, где началась их битва – пара сделала несколько полных кругов по верхнему этажу колокольни.
Он поставил заднее копыто на выступ, пытаясь отодвинуться от края, однако, ему не дали такого шанса. Всплеск движения на периферии его зрения заставила Шайнинга Армора взглянуть вверх. Его двойник поднял меч в бок и теперь замахнулся им. Меч прорезал воздух, и его путь пролегал так, чтобы он погрузился в голову Шайнинга Армора. Не было времени поднимать щиты на плечах, не было времени, чтобы вызвать какое другое заклинание. Он даже не мог отступить, ведь отступать было некуда, поэтому он сделал единственное, что мог – он пригнулся. Он опустил голову, опустив её под лезвием так, что оно пролетело в воздухе над ней. Он почувствовал, как острый край коснулся его гривы и кажется, даже срезал некоторые пряди волос, а затем тот продолжил свой путь в воздухе, пока не остановился.
С мощным лязгом меч ударил в его колокол, заставив его прозвучать в единственном числе. Шайнингу пришлось вздрогнуть и прижать уши от громкого звука, который угрожал оглушить его своим объемом. Но его боль казалась ничем по сравнению с тем, что переживал его двойник. Шайнинг Армор из кошмара Никс упал, уронив меч и прижал копыта к ушам. Он кричал, как будто пытаясь повторить тон колокола своим собственным голосом.
Это был шанс, которого искал Шайнинг Армор. С хрипом он подтянул заднее копыто и поднял все четыре над землёй. Колокол все ещё звенел, всё ещё давая ему несколько драгоценных секунд защиты от нападавшего, и в это время его взгляд упал на землю. Он посмотрел и немедленно нашел веревку, которую обрезал его двойник, и быстро поднял её туда, где она была привязана к колоколу.
Он начал завязывать узел, покуда колокол гудел. Его двойник начал восстанавливаться, спотыкаясь, он пролевитировал к себе свой меч. Шайнинг услышал крик, вопль из слов ненависти. Его интуиция солдата подсказывала ему повернуться лицом к нападающему, который, несомненно, сейчас обрушился на него. Но он этого не сделал. Он закончил завязывать веревку, а затем дернул её одним крепким рывком.
Колокол, на котором было его изображение, взметнулся по большой дуге, словно огромный маятник. Язык колокола, врезался в его бок, и колокол снова издал свой звук. Его двойник закричал и упал на пол, корчась от боли причиняемой ему звуком колокола, но Шайнинг Армор продолжал звонить и звонить в колокол. Внизу звон колокола заставил замолчать разгневанную толпу. Они все и даже Никс подняли глаза. Все они смотрели и слушали, как он качается и поёт в пустую ночь сна Никс.

...колокол... это...

Шайнинг Армор оглянулся и улыбнулся, когда увидел, как Твайлайт из сна поднялась на последние ступеньки, соединяющие верхний уровень колокольни с нижним. Цепи, которые были вокруг её шеи, исчезли, а тон её голоса был теперь гораздо менее маниакальным.

– Правильно, Твайлайт! – крикнул Шайнинг, а затем указал копытом. – Я играю песню на пару с колоколом. Почему бы тебе не взять эту веревку и не помочь мне?

Твайлайт из сна повернулась, посмотрела на веревку и следуя по ней как по путеводной нити, дошла до места, где та соединялась с самым большим колоколом башни, тем, который висел над ними и носил её изображение на её внутренней части. Она смотрела на него несколько секунд. Улыбка появилась на её губах, когда её рог светился и она схватила веревку заклинанием, потянув её. Колокол над ними пропел свою ноту и благодаря его огромному размеру, это было вдвое громче, чем у колокола Шайнинга Армора. Тем не менее, два колокола не боролись за господство.
Как и участников хора, их голоса начали сливаться в приятную гармонию.

– Это оно! Вот и все! Шайнинг взбодрился, не обращая внимания на крики своего извивающиеся двойника, когда он подбежал к краю башни и посмотрел на толпу внизу. – Эй, все пони! Идите к башне!

Толпа, которая кричала в ярости и швыряла снежки, казалось, успокоилась. Они сделали, как их просили, проходя через дверь и поднимаясь по ступенькам. Шайнинг Армор встретил их наверху и начал направлять каждого пони к колоколу, на котором было их изображение.
И с каждым колоколом, который присоединился к гармонии, Шайнинг Армор начал видеть всё больше улыбок. Воздух становился все теплее, темнота, окружавшая башню, прояснялась, сначала до серовато-серого, но была на пути к тому, чтобы стать ярким и чисто белой. А виселица внизу, на которой стояла Никс, исчезала. Она превращалась в снег и исчезала на ветру.
И когда все колокола начали играть вместе, пони из сна Никс начали петь. Их голоса тоже соединились в гармонии. Это был радостный звук, наполнивший пространство и заставивший всех пони улыбаться, когда они пели. Даже Шайнинг Армор присоединился, не в силах отрицать их энергию, когда он оглянулся и увидел свою семью на верхнем ярусе колокольни. Каждый дергал за веревку своего колокола.
Твайлайт, Каденс, Найт Лайт, Твайлайт Вельвет, они все были там... или, может быть, это он был с ними. Да... это было так. Они пытались сделать этот праздник счастливым днём Согревающего Очага. Они были готовы принять Никс. Это было совсем не то, с чего начал он.
Они всегда пели песни и наслаждались праздником. А он только что присоединился.
Он присоединился и он повысил голос вместе с другими и пел громко, насколько позволяли его легкие.

?Дружбы огонь в сердцах наших пылает?
?И пламенем своим нас вместе собирает?
?Бывет, мы и ссоримся, но редко идём врозь?
?Пропитаннымы песнями и шутками насквозь?
?Мы пони, пони, пони и круг наш нерушим?
?В кругу друзей друзей своих навечно сохраним?

~~~

С последним ударом колоколов глаза Шайнинга ослепило белым. Свет, казалось, исходил отовсюду, и на мгновение он не мог почувствовать землю под копытами. Но затем сон начал возвращаться в фокус. Он снова стоял в снегу, но уже не внутри башни. Вместо этого он обнаружил, что сидит посреди улицы в Кантерлоте и смотрит на колокольню скромного размера, на которой играли гимн Согревающего Очага.
Ни одного из других пони, которые играли вместе с ним на колоколах и пели, нигде не было видно. Все они исчезли, но он всё же был не один. С ним, на пустой улице, была одна пони. Она сидела, глядя на башню, как и он. Похоже, она даже не заметила, что он был там, но всё быстро изменилось, когда Шайнинг Армор подошел к ней сзади.

– Никс, мы всюду искали тебя.

Никс быстро повернула голову и посмотрела на Шайнинга, который сел рядом с ней. Она смотрела на него в замешательстве, как будто не узнала его. Но с другой стороны, она никогда не видела его, когда он ей улыбался.

– И ты искал меня?

– Каждый пони искал, – весело ответил Шайнинг Армор. – Твайлайт, Каденс, мама, папа, Эпплджек, Рарити, Пинки Пай, Флаттершай, Рейнбоу Дэш и даже принцессы помогали.

– Но ведь и ты помогал им?

Шайнинг Армор кивнул. – Да, помогал. Я помогал принцессе Луне. Нам даже удалось поймать того пони, который преследовал тебя на мостках.

– Но... Никс подняла копыто и указала на нос Шайнинга Армора. – Ты помогал искать меня? Я думала...

– Я знаю, я знаю, – признал Шайнинг Армор. Он опустился, не обращая внимания на холод, пробирающийся от снега к животу, и улёгся на земле. – Никс, я сожалею обо всём, что я сказал и сделал за последние несколько дней. Я знаю, что ты ничего не делала, чтобы преднамеренно попытаться причинить вред Твайлайт, и я прошу прощения за то, что подозревал тебя. Мне также жаль, что ты подслушала меня. Я не знаю наверняка, что это заклинание сделало с кровью Твайлайт, если оно вообще что-то сделало, но…

– Я знаю, что оно сделало, – сказала Никс, глядя вниз на свои копыта, прежде чем пнуть комок снега. – Я нашла Спела Нексуса и спросила у него. Он не накладывал заклинание на Твайлайт и не делал с ней что-либо другое.

– Так вот, куда ты пошла, – сказал Шайнинг Армор, прежде чем улыбнуться. – Тем не менее, это хорошие новости, не так ли? Ты доказала, что я неправ.

– Да, полагаю.

– Тогда что не так?

– Я просто... она вздохнула, используя свое копыто, чтобы нарисовать круг на снегу. – Ламбер Джек заставил меня подумать, что кровь в заклинании сделала меня настоящей дочерью Твайлайт, но Спел Нексус сказал, что это неправильно. Он сказал, что кровь Твайлайт была просто пищей для меня.

– Как это она могла быть едой?

– Я не знаю, – проскулила Никс, прежде чем пнуть кривой круг, что она нарисовала до этого. – Он был действительно сбит с толку, и после он больше не разговаривал со мной. Он просто... он просто захотел, чтобы я ушла.

– Похоже, я не единственный, у кого проблемы с Согревающим Очагом, – прошептал Шайнинг, прежде чем поднял копытом подбородок Никс. – Послушай, если то, что сказал Спел Нексус правда, то единственное, что это означает, это то, что ты не биологическая дочь Твайлайт, но это не значит, что ты не её настоящая дочь.

– Да, это так.

– Нет, это не так, – возразил Шайнинг, сохраняя улыбку на лице. – Быть связанным с кем-то ещё и кровными узами, это не то, что создает семью. Всё, что имеет значение, это то, что вы заботитесь друг о друге. Просто посмотри на свою тетю Каденс. Она не связана кровью со мной или с кем-либо из моих родственников, но мы все считаем её частью нашей семьи.

– Это потому, что она твоя жена.

– Точно, – сказал Шайнинг одним решительным кивком. – Мы муж и жена. Каденс и я так сильно любим друг друга, что хотели стать частью одной семьи, и именно это Твайлайт в некотором роде и сделала для тебя. Ты помнишь в начале этого года, когда Твайлайт отправилась в Кантерлот и оставила тебя дома со Спайком?

Никс кивнула. – Да уж, помню. В те выходные бабуля Смит засунула меня под корзину с яблоками.

– Хорошо... да, в те выходные, – подтвердил он, хотя понятия не имел, действительно ли они говорили об одних и тех же нескольких днях. – Твайлайт рассказала тебе, что она делала в Кантерлоте?

– Она подала документы, чтобы усыновить меня.

Шайнинг Армор кивнул и улыбнулся. – Вот как она о тебе заботится, Никс. Она так сильно тебя любит, она не хотела, чтобы кто-нибудь забрал тебя от неё. Она хотела, чтобы ты, да и все остальные знали, что она видит себя твоей матерью, а тебя своей дочерью. Вот почему она заполнила формы усыновления, даже после того, как принцесса Луна постановила, что ты и так должна остаться с ней.

– Потому, что она хочет быть твоей настоящей матерью.

Никс фыркнула, когда она переместилась в копытах. – Ну, написано в какой-то там бумаге, что я настоящая дочь Твайлайт, и что?

– Юридически, да... Но вот юридически, это единственное что говорится о том что мы с Каденс женаты. Но ведь это больше, чем это. Жениться или подать документы на усыновление – это вовсе не то, что делает пони настоящей семьей. Семьёй их делает то, что происходит потом. Что действительно определяет семью, так это любовь, которую они разделяют, и время, которое они проводят вместе.

Шайнинг слегка подтолкнул Никс, заставив её взглянуть на него. – Разве у вас не было хорошо проведённого времени, когда ты была здесь, в Кантерлоте?
Никс отвела взгляд от Шайнинга и её взгляд упал на колокольню, которая все ещё играла колядки. – Полагаю… я смотрела тот альбом с Вельвет, а Найт Лайт вытащил печенье из-за моего уха и приветствовал меня в своей речи. И мы с Кадэнс научились у Флаттершай складывать салфетки.

– И держу пари, у тебя множество приятных воспоминаний связанных с Твайлайт, не так ли?

Никс нетерпеливо кивнула, когда на её губах появилась улыбка. – Множество!

– Какое твое любимое воспоминание?

– Моё самое любимое? Никс поджала губы, высунула язык и поднесла копыто к подбородку. Она подумала несколько хороших минут, несколько раз покачав головой, как будто не обращая внимания на воспоминания, которые боролись за место фаворита. Наконец, Никс улыбнулась и снова посмотрела на Шайнинга, хотя это была не пылкая улыбка ребенка, который собирался рассказать вам о дне в парке. Это была более мрачная ухмылка.

– Это было, когда я проснулась после сражения со всеми этими монстрами в Понивилле. Я была ещё взрослой и Твайлайт убедила меня, что мы должны освободить принцесс. Мне было страшно, что они собираются отправить меня обратно на Луну. Твайлайт обещала, что не позволит им, но я все ещё была напугана, поэтому я спросила ее, можем ли мы… немного подождать, можем ли мы провести какое-то время вместе на случай... если мне пришлось бы уйти.

– И ты сделала это?

Никс кивнула. – Мы сделали. Она сказала, что Эквестрия может и подождать несколько часов. Она нашла нам на кухне что-то поесть, а потом она выбрала для нас историю, которую мы могли бы прочитать вместе. Сначала мы по очереди читали, но потом начали читать диалоги смешными голосами. А потом... когда я начала уставать из-за моих травм, она просто позволила мне положить голову ей на ноги, пока она заканчивала рассказ. Мы прочитал всю книгу вместе, от корки до корки. Твайлайт позаботилась о том, чтобы у меня осталось последнее хорошее воспоминание, на случай, если меня отправят на Луну.

– Это то, о чем я и говорю, Никс. Именно такие вещи доказывают, что Твайлайт есть и всегда будут твоей настоящей матерью. Именно такие вещи делают Кадэнс твоей настоящей тётей и делают моих родителей твоими бабушкой и дедушкой.

– И делает тебя моим настоящим дядей, верно?

Шайнинг Армор хоть и смеялась но с тревогой отвёл взгляд. – Я не знаю об этом. Я не думаю, что мы действительно хорошо провели это время вместе, Никс.

– Но мы ведь будем это делать, не так ли? – спросила Никс, улыбаясь, когда она поднялась на копыта и подошла ближе к Шайнингу.

– Да, я полагаю, будем, – ответил он, вставая. – На самом деле, я хочу тебе кое-что показать.

Шайнинг Армор махнул Никс, чтобы она последовала за ним, и они пошли к колокольной башне. Они обошли её дальнюю сторону, и именно там они обнаружили большую открытую дверь. Свет проливался через дверь на снег, и воздух наполнялся запахами весны. Никс пришлось на мгновение прикрыть глаза, когда она впервые заглянула в дверь, но затем на её губах появилась широкая улыбка, когда она смогла увидеть то, что лежало на противоположной стороне двери.

– Вот это да!

– Никс, добро пожаловать в Хрустальную империю, – сказал Шайнинг Армор, проводя Никс через дверной проем. Их копыта наследили снегом сначала по теплой грязи, потом и траве.

– Но... как мы...

– Позволь мне объяснить это.

Никс и Шайнинг Армор повернулись и посмотрели в сторону дороги, где улыбаясь, стояла принцесса Луна. – Молодец, Шайнинг Армор. Ты проделал замечательную работу, успокаивая сон Никс.

Никс огляделась между двумя более высокими пони, её бровь изогнулась в замешательстве. – Я сплю?

Принцесса Луна лишь раз кивнула. – Да, Никс, так и есть. Вот так Шайнинг Армор и я смогли тебя найти. Как принцесса ночи, я включаю в свою сферу интересов и царство снов. Я наблюдала за этим царством, когда ты заснула и смогла ощутить, как твой сон обретает форму.

– Так значит, всё это лишь мой сон?

– Нет, – сказала Луна, качая головой. – Этот сон о красоте Хрустальной империи, это сон Шайнинга Армора. Я соединила ваши сны дверью, через которую ты только что и прошла. У тебя был кошмар, Никс. Я пыталась войти в твой сон напрямую, чтобы успокоить тебя, но не смогла сделать это безопасно. Поэтому вместо этого я погрузила в сон Шайнинга Армора. Это позволило мне связать его сон с твоим, что в свою очередь позволило ему успокоить твой кошмар.

– Зачем вы всё это сделали?

– Все пони ищут тебя, Никс, и беспокоятся о твоей безопасности. Нам нужно знать, где ты спишь, чтобы мы могли прийти за тобой.

– Кстати, – сказал Шайнинг Армор, на мгновение, прервав принцессу. – Никс до этого упоминала Спела Нексуса. Я думаю, что она может быть с ним.

– Да, последнее, что я помню, как говорила со Спелом Нексусом в его усадьбе. Ламбер Джек нашёл меня на улице и помог мне добраться туда.

– Ламбер Джек? – спросила Луна, прежде чем взглянуть на Шайнинга Армора. – Ты знаешь этого Ламбер Джека?

– Да, он друг семьи, – пояснил Шайнинг.

Луна кивнула, когда она пошла к дверному проему, обрамленному приветственной аркой Кристальной империи. – Ну, в таком случае мы получили ответ, который искали. Никс, если хочешь, вернись в свой сон. Мне нужно разбудить Шайнинга Армора, чтобы мы могли прийти в усадьбу Спела Нексуса и отвезти тебя домой.

Никс подошла вслед за Луной к двери и посмотрела на холодный зимний пейзаж, который лежал прямо за порогом. – А мне это обязательно? Я бы хотела увидеть побольше Хрустальной империи.

– Обещаю, когда-нибудь ты увидишь настоящую Хрустальную империю, – заверил её Шайнинг Армор. – Но сейчас Твайлайт действительно беспокоится о тебе и она не перестанет переживать, пока мы не вернём тебя к ней.

– Хорошо, – сказала Никс, когда она вошла в дверь. Затем она остановилась и снова посмотрела на принцессу Луну. – Вы уверены, что это не просто странный сон? Я ведь не проснусь в поместье Нексуса в полном одиночестве, не так ли?

– Мы будем там, до того, как ты проснёшься, Никс, – заверила Луна. – Но, если ты этого действительно хочешь, у меня есть способ, которым ты можешь доказать себе что всё, что мы сказали – правда. Это трюк, который я обнаружила тысячи лет назад, когда только начинала понимать свою власть над снами.

– Что за хитрость?

Луна ткнула в сторону Шайнинга Армора копытом. – Скажи Шайнингу Армору то, что он не мог узнать иным путём, что-то личное для тебя и что знаешь только ты. Затем, когда вы встретитесь в реальном мире, тебе нужно будет только спросить его о том, что было сказано здесь, в царстве снов. Если он сможет ответить на него правильно, то ты будешь знать, что всё это не было выдумано лишь твоим сознанием.

Никс кивнула, а затем замолчала на несколько секунд, пока думала. Она улыбнулась и посмотрела на Шайнинга. – Ты помнишь то полено, которое Твайлайт купила для меня у Ламбер Джека, ну, то, которое горело пламенем столь похожим на мятную палочку?

– Да, я помню.

– Причина, по которой я выбрала это полешко, заключается в том, что оно напомнило мне о моей подруге – Твист. Она делает лучшие мятные палочки. Однажды она дала мне одну такую, когда я... когда я действительно нуждалась в этом. Никс посмотрела на Луну. – Это подходящая вещь, чтобы сказать ему?

– Это было прекрасно, – подтвердила Луна, когда её рог начал светиться. – Спокойной ночи, Никс, мы увидимся, когда ты проснешься.

После этого Луна закрыла мост между двумя снами, позволив кристаллическим воротам империи вернуться в нормальное состояние, когда Никс и её покрытый снегом сон исчезли из виду. Затем она посмотрела на Шайнинга, гордо улыбаясь. – У тебя хорошо получилось.

– Ей было гораздо труднее, – сказал Шайнинг Армор, с небольшой усмешкой. – У неё был жуткий кошмар.

– Мне жаль, что я не смогла тебе помочь, но я не могу переходить между сновидениями, когда соединяю два или более разума. Я должна оставаться в одном сне, как опорная точка для магического моста.

– Я думаю, это имеет смысл. Вы не можете пересечь мост, когда вам приходится самой его и удерживать – сказал Шайнинг Армор. – Однако я хотел поговорить с Вами о другом.

– О, и о чём же…

Рот Луны залепил влажный и жутко холодный снежок, прилетевший ей прямо в нос. Она на мгновение застыла, словно камень, чувствуя, как замерзшая вода скользит по её щекам и даже по языку. Должно быть, снег появился из сна Никс, но этот факт мало помогал успокоить дрожь, разливающуюся вдоль позвоночника принцессы. Она медленно открыла глаза и посмотрела на Шайнинга Армора, который самодовольно улыбался, покуда свечение его рога исчезало.

– Это было тебе за то, что швырнула меня сквозь дверь.