Марсиане

Сол 71

"Амицитас". Полёт 3. День миссии 71

"Арес III" Сол 73

– Скафандры надеть!

Спитфайр подождала всего мгновение, чтобы понаблюдать, как дракон, чейнджлинг и пони выпрыгивают из своих коек, оставляя "Придурков из Хаззарда" (и зачем они добавили в сюжет этих двоюродных братьев – Коя и Вэнса, которые выглядят почти так же, как Бо и Люк? В этом же никакого смысла!) ради безумной схватки со шкафчиками для хранения скафандров. Потом она тоже сорвалась в галоп к шкафчику, открывая его, и вытаскивая свой скафандр и шлем.

Разумеется, никаких комбинезонов под скафандр из-за чрезвычайной ситуации. Скафандр надеть. Уплотнения проверить. Шлем надеть. Активировать жизнеобеспечение.

– Скафандр наддут! – Драгонфлай.

– Скафандр наддут! – Черри Берри.

– Скафандр наддут! – Файрбол.

– Скафандр наддут! – пегаска проверила время. Одна минута восемь секунд. Лучше. Смятение и хаос, которые сопровождали их самые первые тренировки, исчезли, сменившись тихой эффективностью.

Впрочем, эффективно, но недостаточно. Спитфайр была уверена, что они могут сделать это менее чем за минуту.

– Конец тренировки, – сказала она. – Хорошая работа, всепони.

– Третий раз за сегодня, – проворчал Файрбол, но не стал развивать тему.

– Спасибо, Спитфайр, – сказала Черри Берри, немного пошатываясь.

– Помощь нужна, Черри? – спросила Драгонфлай.

– Всё будет нормально, – пробормотала земнопони. – Просто понивильский синдром.

Черри никогда не объясняла, что это значит, но Драгонфлай сама обо всём догадалась и рассказала Спитфайр. "Понивильским синдромом" на языке Черри Берри назывались приступы паники, которые проходят через несколько секунд. Понивиллю всегда доставалась значительная доля мелких (а иногда и крупных) бедствий и чрезвычайных ситуаций, в первую очередь из-за того, что он находился на опушке Вечнодикого Леса. Стандартный план действий для жителей был следующим:

а) паниковать; 

б) найти кого-нибудь, кто их спасёт; 

в) ещё немного попаниковать, раз уж у них так хорошо это получается; 

г) приниматься за уборку, потому что всё уже закончилось.

Спитфайр не беспокоилась о командире. Черри Берри была крутой, методичной и быстрой – во время тренировки. "Отходняк" начинался не сразу, так же, как и у неё, после особо ужасного полёта "Вондерболтов". И, в любом случае, Драгонфлай поможет ей справиться.

В общем и целом Спитфайр нравилось, как идут дела. Она проводила ежедневные (или два раза в день) тренировки, а также учения по эвакуации через шлюз номер три (ближайший к "Амицитас") на случай внезапного нарушения целостности оболочки Дома. Растения здесь вроде как процветали, а люцерна в пещере благоденствовала. Пегаска продолжала наблюдать за Драгонфлай, с удовольствием отмечая, что дырки на теле чейнджлинга пусть и очень медленно, но уменьшаются. Пламя Файрбола вернулось, хотя он и использовал его крайне мало. А Черри Берри…

…ну, хорошо, настроение командира определённо улучшилось, после того, как были рассмотрены все варианты использования остатков космического аппарата Марка.

Для начала, после того, как пыль и камни были удалены из повреждённой капсулы, выяснилось, что четыре из шести ложементов МСМ всё ещё целы. Пусть они были неправильной для пони формы, но системы амортизации под ними могли быть использованы для ремонта ложементов "Амицитас".

С другой стороны, несмотря на то, что сопла двигателей на наземной ступени МВМ были значительно меньше, чем сопла основных двигателей "Амицитас", они в принципе были взаимозаменяемыми. Драгонфлай с Файрболом уже полностью демонтировали два нижних двигателя "Амицитас" для проверки. Полная диагностика была отложена до возвращения Старлайт Глиммер, но на первый взгляд казалось, что повреждение от удара ограничилось лишь наружными частями сопел.

Ещё лучше было то, что в МСМ, очевидно, всё ещё оставалось немного топлива – конечно, не много, но тем не менее. Как только Старлайт прислала сообщение, в котором сообщалось о точном его составе – гидразин с каким-то металлом, что позволяло использовать его в качестве однокомпонентного топлива – Драгонфлай была первой, кто запретила лезть в топливную систему. Черри Берри немедленно с ней согласилась. Но, тем не менее, любой возможный потенциал увеличения тяги был важен.

И, наконец, удаление большей части внешней обшивки "Амицитас" высвободило десятки потенциальных мест крепления, к которым можно было прикрутить двигатели от посадочного модуля Марка. Соединить части разных космических кораблей вместе было хоть и сложно, но возможно. Черри Берри получила огромное удовольствие от этой новости.

Спитфайр была уверена, что всё это не заставит Черри отказаться от своих планов. Шпангоуты были сломаны в двух местах, разрушив герметичный объём инженерной палубы. Всё это придется срезать, что, собственно, означало потерю всей кормы корабля, включая заднее шасси и переборку, на которой были установлены двигатели. А ведь Старлайт даже не приступила к созданию новых мана-батарей на замену уничтоженных или нового Спаркл-двигателя. Тем более, ни "Амицитас", ни полуразрушенный спускаемый аппарат не были предназначены для управления мешаниной практически несвязанных корабельных обломков.

И наконец, даже если им удастся – каким бы то ни было способом – взлететь, корабль никогда не сможет снова приземлиться. Без внешнего корпуса аэродинамика "Амицитас" не сильно превосходила кирпич. При этом была совсем недостаточна, а, точнее, вовсе отсутствовала теплозащита. Пегаска однозначно дала понять Черри, что взлёт – путь в один конец, если уж они его начнут, то это будет либо успех, либо поражение, но никак не возвращение с полдороги.

Черри Берри приняла этот вердикт абсолютно невозмутимо. Она знала, что это большой риск, и они почти наверняка потерпят неудачу, но земнопони сказала, что хочет, чтобы этот вариант у них всё же оставался.

Таким образом, дни в Доме превратились в рутину: с утра проводились наружные работы, включая отправку двоих в пещеру, раз в два дня. Остальное время тратилось на планирование возможностей использования того или иного оборудования космического корабля, либо на уход за растениями внутри Дома. Вечера были зарезервированы для уроков английского и придурковатого человеческого телевидения. (Они снова начали смотреть "Семью Партридж", когда Марк уехал. После попытки посмотреть пару других шоу, стало ясно, что их английский ещё недостаточно хорош, чтобы понять, почему невидимые люди находят всё происходящее настолько смешным).

Спитфайр с Черри сократили величину рационов до двух третей, чтобы хоть немного растянуть корабельные запасы, прежде чем им придётся влезть в запасы Марка – половина упаковки еды на завтрак, целая порция на обед и остатки на ужин. Черри отложила две упаковки напоследок – черричанги, приготовленные лично Пинки Пай. На одной она написала маркером на английском языке "ПОСЛЕДНЯЯ", а на другой "МАРК, СПАСИБО ТЕБЕ ЗА КЛОПЕР" (пегаска была почти уверена, что это слово пишется не так, но кто она такая, чтобы поправлять командира в таких мелочах).

Спитфайр каждый день была занята, как и все остальные. У неё снова была цель, и она снова куда-то стремилась, как и её командир и вся остальная команда. Да, всё шло просто отлично.

Кроме…

…что-то чувствовалось не так.

Она не знала, что именно, но три ночи подряд спала беспокойно. Всякий раз, когда пегаска ухаживала за растениями в Доме, она безуспешно пыталась уловить смутное ощущение какого-то изменения. Однако, когда она пыталась сосредоточиться на этом чувстве, в результате не оставалось ничего, кроме беспокойства.

И это беспокоило Спитфайр больше всего, потому что до этого она никогда не была мнительной кобылой – наоборот, она была самой уверенной пони на Эквусе. Пока не стала астропони.

Ну и ладно. Пегаска всё ещё чувствовала себя хорошо. Настолько хорошо, что готова была обнять Драгонфлай в качестве ночного перекуса – в конце концов, именно жучила подала идею заняться кораблём, пусть даже отказывалась признавать это за собой.

И кто знает? Быть может, невозможное всё-таки окажется возможным.

А пока, снимаем скафандры и возвращаемся к просмотру. Спитфайр уже поставила пять бит (с оплатой по возвращении домой) на то, кто в этой серии первым разобьёт полицейскую машину: Роско или Клетус.

Примечания:

Мне кажется, тут всё достаточно очевидно.