Город солнца

Возвращение

Два пони некоторое время смотрели друг на друга, затем бросились обниматься. Шайнинг гладил гриву, которая вновь стала радужной, смотрел в любимые глаза, кобыла вытирала ему слёзы кончиком крыла, тихо шепча на ушко какие-то совсем неважные глупости.

— Нога не болит! Не болит! И спина! Только я уже в возрасте, где-то лет шестьдесят или даже семьдесят! – Рейнбоу вертелась на месте, резко взмахивала крыльями.

— У нас есть задание.

— Пф-ф-ф! И ты знаешь, как его выполнить?

— Нет, но догадываюсь с чего начать. Отправимся в Мейнхеттен, осмотрим «статую».

— Шайни…

— Даже не думай, прошлого раза мне хватило. Я не оставлю тебя одну. Хочешь зайти к своим подругам? Я постою на улице, мне не тяжело.

Рейнбоу набрала побольше воздуха в лёгкие, посмотрела в глаза жеребца и сдулась. Они направились сквозь ночь в милый сердцу городок. На этот раз по пути им никто не встретился, определить год не получилось. Проскакав по улице до домика Эплджек, они обнаружили оранжевую пони, которая пыхтела около пня в почти полной темноте. Шайнинг мягко скользнул вперёд, Рейнбоу обеспокоенно уставилась на подругу.

— Что она делает? – растерянно спросила кобыла.

— Прячет что-то, — с подозрением ответил единорог.

Оранжевая кобыла перестала пыхтеть и села.

— Вот гадский пень! Спилила старое дерево, а чо с пнём-то делать, как его убрать? Корневища-то ого!

Под её изумлённым взглядом пень вдруг окутало мягкое сиреневое сияние, затрещали рвущиеся корни, дымчатый ореол вспыхнул ярче, треск усилился, глухой «чпок» и пень по инерции взвился в небо, через несколько секунд рухнул поодаль кобылы. Шайнинг погасил рог и легонько подтолкнул пегаску, мол, иди к подруге.

— Привет.

Оранжевая кобыла повернулась на голос, громко икнула и упала без сознания. Рейнбоу бросилась к подруге.

— Пфф-ф! Я опять глупая, да? Надо было как-то аккуратней. Всегда мозгов не хватает.

Шайнинг подошёл к лежащей кобыле, зажёг свой рог с заклинанием лечения и коснулся пони. Через несколько секунд та открыла глаза.

— Ты мёртвая, да? Чо такое? Я ж своими глазами видела! Дирижабль взорвался!

— Эплджек, ты видела, как взорвался дирижабль? – Рейнбоу и Шайнинг переглянулись, — Да, да. Ты, главное, успокойся. Я не погибла. Всё хорошо. В смысле, ты права, они нас убили. Прости, что так получилось. Нам вернули жизнь, только не спрашивай подробности. Как вы оказались в кристальном море?

— Можешь не отвечать, думаю, я знаю ответ, — жеребец покачал головой, — Флэш озаботилась поисками. Нет, у неё бы не получилось найти мелкую пылинку в громадном холодном море. Как-то умудрилась найти, знала, где искать. Маячок?

— Агась, задарила твоей кобыле вещицу с маячком. Типа, чтобы приглядеть. Рейнбоу, ты это, точно живая?

— Эплджек, мы погибли. Безопасность Эквестрии превыше всего. Раз вы там были, значит, знаете, что там находилось. Теперь этого нет. Задание выполнено, мои подруги в безопасности, пламя войны не коснётся их прекрасных глаз, ради этого я готова погибнуть ещё раз.

— Чой-то не очень понятно, ага. Ты это, мож отпустишь, ну, типа я не настолько хрупкая. На этот раз вы вдвоём, определённо радует. У призраков-то небось копыт нет, твёрдых. Живая ты, выходит.

Рейнбоу обняла подругу крыльями и чмокнула в нос.

— О, ещё одна целоваться лезет. Одной мне типа мало! Не-не, хватит таких развлечений. И плакать не надо! Ты чо это? Живая, значится. Я очень хочу знать, агась. Два месяца назад ты выглядела очень старой, сейчас тебе сколько?

— Эплджек, я кушать хочу, и Шайни тоже, и денег у нас опять нет. Даю слово, оплачу всё, — потупив взгляд, ответила пегаска, потом легонько ткнула в землю копытом.

— В лоб копытом захотела? – скептически поинтересовалась оранжевая кобыла, — Пойдём, Эплблум сегодня блины с повидлом обещала.

Эплджек сидела по другую сторону стола на своей любимой деревянной табуретке, радостная жёлтая пони носилась рядом, подавая им приготовленные самостоятельно блюда.

— Значит, ничо не хотите рассказывать. Кто чево куда. Агась?

— Эплджек, я не знаю, можно ли это делать, пожалуйста, прости, — голос пегаски предательски дрожал.

— Только не реветь! Крутая пегаска в слезах, это вот, не правильно оно!

— Я помню, как ты укрывала старую кобылу и дала ей сухофруктов, мне уже этого не забыть. Так хочется тебя обнять.

— Рейнбоу, правда, хорош реветь. Ты крутая кобыла, помнишь? Четыре месяца прошло с того дня, как мы дрались в кристальном море. Вроде и времени всего ничего, а случилось-то многое после. Твайлайт мы больше не видели, не приезжает она в Понивиль. Флэш получила пинок под круп от Принцессы Селестии, помчалась в Клуджтаун к Темпест, там какие-то серьёзные проблемы. Принцесса Каденс сидит у себя, кристальные пони поддерживают свою правительницу, стараются успокоить. Фларри вернулась, помогает матери. Твоя приёмная дочь забрала себе ещё один Улей.

— Ага! Мы помогали! – поддержала Эплблум сестру, — Свити пишет эм… регламент! Во как! Ага, они хотят единое Королевство сделать, понятно ж с кем во главе. А Свити Бель много книг исторических читала, вот и хотят сделать документ, в котором опишут все вопросы взаимодействия Ульев, какая Королева за что отвечает, чем занимается и так далее. Там такие страсти кипят, ой, ужас! Делят работу! Скуталу не даёт им поссориться, решает все споры. Ты её не узнаешь, ответственная стала, только жалуется, на самокате теперь нет времени кататься. Свити у неё постоянно пропадает.

— Ага, конечно. И ты тоже, еле выцарапала, чтобы урожай собрать, — потрепав молодую кобылу по гриве, сказала Эплджек, та смешно надулась и покраснела.

Они долго разговаривали, Шайнинг сидел и пил горячий чай, глядя на Рейнбоу и её подругу, в его сердце давно смешались образы Каденс и лазурной пегаски, он не мог отделить их друг от друга. Тем более, Рейнбоу приняла кольцо, один табун – одна судьба. Жеребец улыбался, иногда поглядывая в окно, краешек луны и яркие звёзды. Он вспоминал прошлое, её мягкую улыбку, слёзы, дома она совсем не выглядела крутой, но стоило выйти на улицу, ух, аж дух захватывало. Всё сама! Одно словно – Верность. Шайнинг вспомнил возмущение своей подруги, когда они ждали первого жеребёнка. И живот ей летать мешает, и тошнит по утрам, и спина болит, что только она ему не высказала, клятвенно пообещав, что больше ни за какие коврижки не согласится. Радость в чуть красноватых глазах матери, малышка, радостно хлюпающая молоком из вымени. Ровно через пять лет она потребовала продолжения истории. Уставшая, вспотевшая от напряжения и боли кобыла, она всё равно оставалась самым ценным из того, что было в его жизни. Каденс в тот раз вытурила его за дверь, Рейнбоу наоборот, с радостью согласилась на присутствие, правда, все следующие разы, она вежливо потребовала остаться за дверью. Шелест волн, раскалённый песок и вечерняя прохлада. Они старались каждые выходные уединяться, чтобы полежать на берегу, посмотреть на бесконечные волны. Потом их уединение прерывалось визгом и радостными писками жеребят, затем весёлыми играми поодаль от родителей и, в какой-то момент, берег вновь опустел, лишь они вдвоём с поседевшими гривами. Шайнинг улыбался своим воспоминаниям, даже не вслушиваясь в беседу кобыл. Что такое счастье? Теперь ему был известен ответ на столь сложный вопрос. Он очнулся, когда лазурное крыло бережно погладило его по спине.

— Нам пора?

— Ага, всё обсудили. Есть несколько проблем. Нужно посетить Клаудсдейл, сказать родителям о моём возвращении, ещё в Кантерлот к твоим, порадовать их новостями. Затем к Каденс и Фларри.

— Спасибо Эплджек, у вас всё такое вкусное. Нужно начинать тренировки, а то растолстею.

Оранжевая кобыла покраснела и заулыбалась, Эплблум от гордости выпятила грудь и надулась. Они покинули гостеприимный дом земной пони и направились в Клаудсдейл. Пегаска топала рядом с единорогом, даже не порываясь взлететь, тишина и лёгкий цокот копыт.

— О чём договорились?

— Опять мечтал, ничего не слышал. Вот! Оставайся таким! Ты мне определённо нравишься, — Рейнбоу захихикала, — хорошо, что мы к Эплджек зашли, остальных подруг нет в Понивиле. Флаттершай в Кристальной Империи, Каденс уговорила её немного поработать в госпитале, занимается лечением и обучением лекарей. Пинки уехала к родителям на ферму, скоро ожидается пополнение в ряду её сестёр. Рарити в Мейнхеттене, очередной показ мод.

Жеребец скосил на неё взгляд и неуверенно коснулся копытом.

— Ага, понимаю, не совсем же глупая. Твайлайт в Понивиле не показывалась, живёт в Кантерлоте, они не общаются. Флэш получила конкретных пинков от Принцессы Селестии за использование в опасных делах Элементов Гармонии. Они пытались нас спасти, почти догнали. В итоге подрались с белыми грифонами, есть погибшие. Моим подругам сильно досталось. Рарити до сих пор хромает. Твайлайт они с собой не взяли, даже не позвали.

— Мирить будешь?

— А надо? Пф-ф-ф! – искренне возмутилась Рейнбоу, некоторое время молчала, потом сдалась, — ладно, ради тебя, — она подлетела в воздух и зависла перед носом жеребца, легонько ткнула его в лоб копытом, — только ради тебя! И не нужно так смазливо улыбаться!

---

Оцепенение двух пони сменилось истошным визгом и объятиями, облачный домик вновь наполнился радостью. Ближе к утру они достигли Кантерлота, очередные слёзы и объятия. Вельвет уговорила их отдохнуть перед поездкой в Кристальную Империю, видно было, что Рейнбоу и Шайнинг сильно устали. К обеду они получили законную порцию сена и кукурузы, наказ – больше так не делать и пожелания скорейшего решения жизненных проблем. Вокзал Кантерлота ломился от пони, бешеное количество четвероногих магических созданий заполонило даже привокзальную площадь, мешанина цветов и кьютимарок, взрослые и жеребята, статные единороги и мощные земные пони. На взятые взаймы у родителей Шайнинг Армора деньги они купили билеты и залегли на полках в вагоне. Поезд протяжно свистнул и запыхтел белыми облачками пара. В купе, рассчитанном на четверых, к ним подсела кобыла с жеребёнком. Всю дорогу Рейнбоу и Шайнинг с радостными искрами в глазах наблюдали за процессом обучения чтению. Мелкий салатовый жеребчик с яркой оранжевой гривой явно старался, ведь ему предстояло поступить в первый класс. Его мать была оранжевой единорожкой с чёрной гривой и зелёными глазами. Поезд прибыл в Империю под вечер, единорог и пегаска направились во Дворец. Немного поодаль Шайнинг вдруг остановился.

— Что я ей скажу?

— Ой, да ладно, сама всё скажет. Подумаешь, сдохли пару раз.

— Рейнбоу, а если она нас на порог не пустит?

— Ты кольцо вернул? Нет!

— Рейнбоу…

— Кольцо, это серьёзно! – грозно сообщила пегаска, — это выбор судьбы! Это жизнь с родными пони! Не ты ли мне это всё по сто раз повторял?

Жеребец притянул её к себе и обнял, пегаска чмокнула его в нос и улыбнулась.

— Герои не идут в обход! А мы же герои! Точно тебе говорю! Самые крутые пони Эквестрии.

Во Дворце к их приходу погасли все окна нижнего яруса, где располагались приёмные высших пони Империи, на втором этаже находились личные покои Принцессы и залы для закрытых аудиенций. Там всё ещё горели магические светильники, работа не прекращалась. Окна нижнего яруса были прозрачными, в основном задёрнуты занавесками, на втором ярусе вместо стекла – кристальная мозаика, сквозь неё ничего не видно снаружи. Дворец диархов был гораздо больше, ещё и с подземными этажами, уходящими вглубь горы. У Принцессы Каденс подземный этаж отсутствовал, со слов пони, переживших безвременье, так и было задумано архитектором, кроме того, геологические условия не позволяли строительство подземных этажей, очень тяжело долбить гору. Судя по вытянувшимся мордочкам стражей на входе и выпавшему из копыта копью, они не ожидали увидеть Шайнинг Армора. Обе кобылы дружно взвизгнули и, побросав копья, бросились наутёк. Единорог возмущённо заржал, потом покачал головой, Рейнбоу погладила его крылом и тихо сказала: «Мы умерли, пони боятся такого». Внутри первой залы Дворца оказалось пусто, ни положенной охраны, ни других пони. Поднявшись по лестнице, они вышли на второй этаж, он по размерам был меньше первого. Около всех дверей стояли стражи, Шайнинг заулыбался, охрана всё-таки работала.

— Ш-ш-айнинг Армор? – подозрительно поинтересовалась ближайшая кобыла в броне с отчеканенным кристальным сердечком на нагруднике.

— Зелье получили, называется «время назад». Нам подарили ещё немного лет жизни.

— Вы не…

— Нет, не чейнджлинги, смена караула четыре раза в сутки, в казарме на площадке чучело, набитое сеном, с оранжевой шляпой.

Пони в броне заулыбалась.

— Принцесса последние недели совсем расстроена, всё время глаза мокрые и не улыбается вообще. Она в третьей комнате, там совещаются.

Шайнинг кивнул, они дошли до нужной залы, из-за дверей не доносилось ни единого звука, жеребец вспомнил, как сам заставил поменять все двери и наложить на них заклинания безмолвия. Он кивнул Рейнбоу, они приоткрыли створку и по очереди скользнули внутрь. Стоило двери приоткрыться, обсуждение тут же вырвалось наружу, возмущение, повышенные тона, явно шли какие-то разборки. На вошедших никто не обратил внимания, все были поглощены спором и ворохом документов, уткнувшись в бумаги, словно там все сокровища мира сосредоточены.

— Расширение ветки нельзя сделать!

— Да вы не понимаете, мастерские задыхаются без материалов! Центральной Эквестрии нужны источники энергии, а мы не можем их изготавливать без абразивов и серебра.

— У нас нет столько денег! Мы уже и так в долгах сидим!

— О, я даже знаю, чей клан будет за расширение ветки отвечать! Любители битов!

— Можно подумать, ещё кто-то может!

Вдруг наступила тишина. Все десять пар глаз уставились на вошедшего единорога, тот с укором смотрел на них, переводя взгляд то на одного, то на другого. Каденс оторвалась от бумаг, подняла уши торчком, поняв, что спор почему-то затих и повисла напряжённая тишина.

— Я очень рад, что вы всё ещё работаете. Земля у нас одна. Ваши споры не приведут к её процветанию, ледяные горы и холодное море ошибок не прощают. Да, Винг?

Жеребец вздрогнул и опустил взгляд.

— А вам, Стар Сноу, по ночам кошмары не снятся? Дорожка с мраморной плиткой, знаете, на западном конце города есть такая, ещё низкий заборчик и плачущие пони. Опять ищете выгоду для клана? Прошлого урока не хватило?

Глаза кобылы мгновенно наполнились слезами.

— Ша..шай… ни…

Каденс сорвалась с места, хлопок телепортации и она обняла жеребца, рыдая во весь голос. Он обнял её, прижал к себе, лазурное крыло опустилось на розовую гриву, мягко поглаживая.

— Ты… ты жив? Как? Флэш…

— Она не знает. Мы выжили. Каденс, пожалуйста, успокойся, ну не могли мы сдохнуть так просто, оставить тебя одну. Решили, время не пришло. Негоже оставлять родную пони в слезах. Ты заканчивай совещание, мы посидим в твоих покоях, подождём. Хорошо?

— Хорошо, да, конечно.

— Принцесса, совещание подождёт, вы идите, мы поговорим, утром дадим вам готовые документы.

Каденс кивнула и растерянно тряхнула крыльями, словно ей всё это снилось, как будто зачарованная она медленно подняла взгляд на Шайнинг Армора, тот обнял розовую кобылу и мягко потянул за собой. Рейнбоу пристроилась сзади и подталкивала аликорна ногой вперёд. Они вытолкали кобылу в коридор, мягко дотащили до личных покоев, уложили на кровать. Фиолетовые глаза, полные растерянности и недоверия. Аликорн зажгла свой рог, видимо хотела заклинание какое-то прочитать.

— Хочешь проверить, не чейнджлинг ли я? – он улыбнулся, рог погас, — Каденс, в первом письме, которым я пригласил тебя на бал, было шесть орфографических ошибок, ты их тщательно исправила, предложила мне отправить письмо ещё раз, потом спрятала его. Я не откажусь от проверки.

С рога аликорна сорвалась яркая магическая искорка и распалась сеточкой на теле единорога, через несколько секунд погасла. Она вскочила и обняла его крыльями, тихие всхлипывания, бормотание. Рейнбоу бережно уложила кобылу на кровать, легла рядом, Шайнинг прижал её с другой стороны. Через полчаса розовая пони с трёхцветной гривой успокоилась.

— Шайни, прости, я не могла броситься за тобой.

— Ты Принцесса Кристальной Империи, а я — жеребец, один из миллионов. Нельзя рисковать твоей жизнью ради одного единственного пони, даже если ты его очень сильно любишь. Мало того, я бы предпочёл твою безопасность своей, рисковать должны жеребцы.

— Ты помолодел! То есть… как?

— У нас теперь очень много времени. Если не передумала, мы с Рейнбоу хотим жить вместе. Будешь для нас старшей кобылой, как обещала?

Каденс растерянно уставилась на лазурную пони, та надулась и фыркнула.

— Знаешь, да, то есть – я конечно крутая, но иногда меня заносит. Шайни останавливал, предпочту место младшей кобылы, меньше ответственности и больше свободного времени. Мы с ним это всё давно обсудили, у тебя опыт есть, а я в этом плане ничего не смогла организовать, в прошлом табуна у нас не появилось. Пф-ф-ф! В общем, это, хоть и стыдно признаваться, предпочту твоё руководство табуном и решение наших общих проблем. Тем более, надо Кора освободить, что с ним потом делать? Нет, стану младшей кобылой в табуне, я же пегас, а мы не любим всякие такие проблемы.

Каденс во все глаза рассматривала Рейнбоу, вспоминала их последние дни вместе. Старая лазурная пегаска не показывала, как у неё болит спина и нога, не требовала к себе внимания, читала книгу, сидела на лавочке перед своим домом на берегу, любовалась небом. В её красноватых глазах плыли воспоминания, тёплые и наполненные радостью, о превратностях жизни ни она, ни Шайнинг не рассказывали. Чаще всего они сидели где-либо, прижавшись друг к другу, и, молчали. Стоило подойти к ним, они тут же усаживали её между собой, Рейнбоу накрывала крылом, а Шайнинг обнимал ногой. Старенькие пони показывали свою любовь, как могли.

— Шайнинг!

Розовая кобыла подскочила.

— Эм… да? – растерянно спросил единорог, не понимания, с чего вдруг Каденс занервничала.

— Фларри! Она уехала сегодня вечером! Надо догнать! Фларри к Королеве Скуталу поехала.

— На поезде до Кантерлота, оттуда в Королевство? – уточнила Рейнбоу.

Каденс закивала.

— Шайни, я догоню поезд.

— Письмо…

— Нет, это не наш путь! – пегаска тряхнула крыльями и спрыгнула с кровати.

— Чувствую, тебя посетила очередная крутая идея, догнать поезд? – скептически поинтересовался жеребец.

— А то! Ну, я полетела! Скоро вернусь.

Под изумлёнными взглядами двух пони она с разбегу сиганула в распахнутое окно, пару хлопков крыльев и кобыла растаяла в вечерней мгле.

— Вот такая она всегда, непоседливая, всё время норовит куда-нибудь мчаться, мне стоило многих усилий останавливать её, особенно, когда беременная была. Каденс, мы нашли ту, которой требуется наша помощь, она хотела отпустить уставших пони на покой, мы не согласились. Одиночество – не лучшая доля, мы не хотим бед тем, кто нам помогал, уговорили её принять наше служение, обещали, что никогда не оставим одну. Она согласилась. Вот и вся история.

— Кто она? Где живёт?

— Аликорн Времени. Эра. Так её зовут. Кьютимарка в виде знака бесконечности. Довольно красивая кобыла на мой взгляд. Ростом чуть выше Принцессы Луны. Больше и рассказывать нечего. Где живёт – понятия не имею, но могу туда попасть. Что-то вроде магического куска нашего мира, скрытого от посторонних глаз. Там везде песок, старый замок или дворец, всё такое… знаешь, иногда находят старинную медную утварь, она позеленевшая. Весь её замок такой, потрескавшиеся мраморные плитки, шершавый камень, потемневшая ковка перил. Мы разговаривали снаружи, внутрь не заходили, она сказала, что будет рада видеть нас и разрешила в любое время там находиться. В Эквестрии она бывает крайне редко, с её слов, слишком сильное влияние оказывает на события. Кор и Дискорд сидят в камне из-за этого. Она попросила вытащить их оттуда.

— Метод?

— Это задание. Мы ведь обещали ей служение. Ты же не говоришь пони как именно им выполнять твои распоряжения.

— Шайни…

— Она любит Эквестрию, родилась на этой земле. Сражается за её будущее.

— Ты уверен?

— Да, Каденс, я уверен в своих словах. Видел их наглядное подтверждение. Прошу, не рассказывай никому. Мы с Рейнбоу придумаем какую-нибудь глупую историю, в которую никто не поверит, а правду узнать не получится. Со временем всё забудется. И ещё одно, мы тебе будем надоедать очень долго, возможно – всегда. Есть небольшая проблема, ага, у меня кроме Фларри пять жеребят. Да, они давно ускакали на небесные луга, но их отец всё ещё жив. Смерть не проходит бесследно. Так что, на долгий срок ни я, ни Рейнбоу не сможем иметь жеребят. Прости.

— Никогда не слышала о таких заклинаниях, то есть, я в курсе, что такое магические корректоры для кобыл, но что-то подобное для жеребцов? За такое заклинание можно получить приличную награду от диархов.

— Прости Каденс, это не заклинание. Это цена смерти. Мы умерли.

Розовая кобыла всхлипнула и обняла крыльями единорога, крепко прижав к себе, жеребец почувствовал, как на его нос капают слёзы. Мягкие поглаживания синего копыта, еле слышный шёпот на ушко и пони уснула, Каденс задремала, ощущая тепло родного пони. Разбудило их прохладное дуновение, и первые лучи восходящего солнца, вместе с которыми в покои ворвался лазурный вихрь. От визга закладывало уши, через секунду Шайнинг поймал Фларри и прижал к себе. Рейнбоу с гордостью выпятила грудь и слегка распустила крылья. Через несколько минут все успокоились, Шайнинг подозрительно осмотрел лазурную пегаску, та смущённо опустила голову и закрыла мордочку крылом.

— Я больше никуда тебя не отпущу.

— Ха! Пф-ф-ф! А…

— И не дуйся. Тебя не было пять часов, за это время ты успела с кем-то подраться и получить синяк под глазом.

— А… пап, такое дело, это моя вина. То есть, я испугалась, она же в окно влетела, заверещала. Со мной всегда сопровождение, мама настаивает на этом, они напали на Рейнбоу, какие-то стражи у нас… эм… не очень. Один влетел в полку и там затих, вторая кобыла посильнее, один раз успела ударить копытом, больше ничего, отправилась отдыхать без сознания.

— Это не стражи слабые, это Рейнбоу слишком сильная. Поверь, милая, в Эквестрии очень мало пони, которые смогут ей противостоять.

— Вы, правда, правда больше не покинете нас? А мамой можно называть? – Фларри всё ещё всхлипывала и жалась к отцу.

Рейнбоу вся покраснела и кивнула, потом подошла к жеребцу и слегка вытянула шею вперёд. Он тут же обнял кобылу, приподнял ей мордочку, внимательно осмотрел глаз, копыто попало изумительно, видимо ещё и с подковой. Вокруг глаза набряк мощный фиолетовый синяк.

— Каденс, ты говорила, Флаттершай в госпитале?

Розовая кобыла кивнула.

— Фларри, сможешь показать наш новый госпиталь?

Юная кобылка закивала головой.

— Шайни, предупреди стражей, чтобы не пугались и больше не играли с Рейнбоу, мне не понравится, если её будут обижать.

Жеребец заулыбался и кивнул, потом подошёл к Каденс и слегка склонил голову на бок.

— Каденс, ты ничего не перепутала?

Розовая пони удивлённо фыркнула, потом скосила глаза на Рейнбоу, через некоторое время засмеялась.

— Да, дорогой, прости. Вы не мои подданные. Очередное утро, водные процедуры и вновь работа, бесконечное море документов, важных и нужных.

Фларри довела Рейнбоу до нового здания госпиталя и ткнула носом колокольчик, потом тепло попрощалась и пообещала передать весточку Скуталу. Двухэтажное здание, сложенное из огромных кристаллов прямоугольной формы, идеально подогнанных по граням. С одной стороны оно начиналось нежно-голубыми тонами, с другой заканчивалось яркими оранжевыми всполохами. Дизайнер и архитектор постарались на славу. Внутри всё идеально начищено, лёгкий запах дезинфицирующий зелий, смешанный с чем-то сладковатым. В приёмном покое находилось три кобылки лекаря, кого-то явно паковали в бинты, ещё пятеро пони тихонько сидели на лавочках, ожидая своей очереди.

— Добрый день, ох, проблему вижу, можете не рассказывать, — к ней подскочила одна из кобыл с белой повязкой на правой передней ноге, — рассасывающую мазь и проверить, чтобы не было трещин в костях. Всё будет хорошо.

— А Флаттершай здесь?

— Оу? Вы её знаете? – пони явно удивилась, — Да, она в операционной сейчас, к сожалению, там всё стерильно, посторонним нельзя.

— Подождать можно?

— Конечно, полагаю, недолго осталось.

Её посадили около операционной и выдали модный журнал. Рейнбоу с удивлением уставилась на картинки. В голове тут же возникли мысли о далёком прошлом, она прикрыла глаза, окунувшись в воспоминания.

— Эм… добрый день.

Жёлтенькая кобыла с крыльями и розовой гривой очень подозрительно смотрела на неё.

— У вас слёзы капают, не нужно, всего лишь синяк, это пройдёт.

Печаль в глазах пони всегда смотрелась ужасно.

— Флаттершай, я не похожа на неё, это и есть я! В смысле Рейнбоу Дэш.

Кобыла икнула и попятилась.

— Только не нужно убегать, вы, когда начинаете прыгать, я остаюсь с синяками, вот как сейчас. Я жива! Просто успокойся, хорошо?

Сапфировые глаза кобылы становились всё круглее и больше. Рейнбоу затараторила ещё быстрее.

— Клянусь, это я. Шайнинг с Каденс и Фларри во Дворце остались, меня сюда отправили. Я ещё Эплджек видела. Больше никого. Пожалуйста, успокойся!

— Но… но… эм…

— Долгий рассказ выйдет, как освободишься, приходи во Дворец, у меня комната своя, посидим и поговорим. И это… вот… — она показала копытом на синяк, — можешь… ну, чтоб не так заметно?

Флаттершай улыбнулась и обняла подругу.

— Только без слёз! Что вы все рыдаете? Пф-ф-ф! Подумаешь! Я вам и так задолжала, чем рассчитываться теперь? У меня же ни одного бита!

— Пойдём, подлечим твой синяк, — мягкий голос подруги, от которого хотелось улыбаться.

Вырваться из госпиталя удалось только через час, Рейнбоу направилась в казарму, надеясь застать Шайнинг Армора на месте. Она не ошиблась, жеребец уже сидел там, её беспрепятственно пустили на территорию, видимо, нужные распоряжения от Принцессы получили. Пони побродила по территории, заглянула внутрь, Шайнинг сидел с тремя неизвестными пони перед картами, они что-то обсуждали. Не найдя вокруг ничего интересно, Рейнбоу всё-таки зашла внутрь, Шайнинг выглядел опечаленным. Стоило ей зайти в кабинет, как пони замолкли.

— Чуть позже продолжим.

Пегаска удивлённо уставилась на него.

— Рейнбоу, ты лучше в кобылах разбираешься, чем я. Нужна твоя помощь.

— Чего стряслось?

— Астра стряслась. Помнишь её?

— Конечно, она же помогла нам с припасами. Погоди…

— Принцесса Каденс окончательно с ней разругалась. Астра уехала из Кристальной Империи. Надо её найти и вернуть, с женой я поговорю, а ты поможешь убедить старшую кобылу, что так поступать нельзя.

— Куда поехала?

— Никому не сказала. Поможешь?

Рейнбоу почесала голову, потом фыркнула и кивнула. С каждым часом проблем становилось всё больше. До вечера пегаска успела наведаться в клан Кора, сообщить, что она жива, заодно поинтересовалась информацией об Астре, Найт Виспер ответил, что близко с ней не знаком, но слышал, что у кобылы есть родственники в Балтимаре. Пегаска поняла, вскоре предстоит очередное путешествие с маленьким шансом на удачу. Эквестрия огромна, найти в ней одного пони – большая проблема. Вечер наступил быстро, Флаттершай прискакала после заката солнца, выслушала историю о зелье «время назад», сообщила, что она с трудом может поверить в существование такого зелья. Кобыла рассказала, что их поход в ледяное море привёл к окончательному распаду шестёрки, Твайлайт они больше видеть не хотят. Рейнбоу лишь покачала головой, вспомнив своё обещание Шайнинг Армору. Потом спросила, стало ли им лучше жить после разлада с Твайлайт, получила ожидаемый ответ, потеря подруги плохо сказывается на маленьких радостях жизни. Судя по планам жёлтенькой пегаски, она тут проведёт ещё пару месяцев, затем вернётся в Понивиль. Рейнбоу поняла, её подруга не хочет возвращаться, оттягивает решение. Она предложила Флаттершай немного поработать, пока она будет искать Астру, а затем вместе отправиться в Мейнхеттен, возможно удастся понять, как освободить из камня тех, кто им дорог. Пегаска с розовой гривой с радостью согласилась. Последующие два дня Рейнбоу написала кучу писем, всем кого знала, мол, всё, что о ней говорили – неправда, она жива и здорова, просто нужно было исчезнуть на пару лет, и повод, придуманный Каденс, ей явно понравился. Причиной была ревность Принцессы Каденс, мол, она не хотела вторую кобылу в табун, поэтому Шайнинг Армор и Рейнбоу сбежали в дальние земли, а когда аликорн успокоилась, вернулись обратно. Получив письмо со столь подробными описаниями, некоторые из её подруг начинали икать от удивления. Поездка в Балтимаре не затянулась, Рейнбоу внезапно поняла, где находится искомая кобыла в будущем, что-то сродни чутью. Она увидела домик на берегу моря и саму единорожку, которая сидела подле воды и смотрела вдаль опечаленным взглядом. Каденс сразу же согласилась, что поступила нехорошо, поругавшись с Астрой. Особенно этому способствовало возмущённое пофыркивание двух родных пони. Получив одобрение Принцессы, Рейнбоу поехала в Балтимаре. Домик нашёлся сразу, всего полчаса полёта от вокзала. Пегаска заподозрила неладное, она никогда здесь не бывала, но видела это всё, словно в воспоминаниях. Дорожка из камушков, домик чуть поодаль, как бы в глубине береговой линии. Резкий запах моря, здешние воды были намного холоднее Мейнхеттена, да и лето короче. Кобыла увидела очередные «воспоминания», множество лодок таскают сети, ловят рыбу, пони радуются улову, это деньги для их жеребят, грифоны хорошо покупают морские дары. Плантации водорослей, которые обрабатывают земные пони в непонятных намордниках. Пегаска попыталась посмотреть, что это за штуки у них на мордочках и не смогла, лишь неясные очертания предметов. До неё начало доходить, она видит будущее! Сейчас здесь был конец города, мелкие домики рыбаков и собирателей ракушек. Бурного развития у Балтимаре не будет ещё долгие годы. Дом из ракушечника, отделанный мраморной крошкой, на крыше бордовая черепица со смешными завитушками на кончиках. Скрипящая калитка и парочка шатающихся камней в дорожке. Она тихонько дёрнула дверной колокольчик, тот издал мелодичный звон, через десяток секунд дверь отворилась. Ей открыл солидного вида земной пони с зелёной шёрсткой и чёрной гривой, на его голове располагались очки, цепляясь дужками за уши. Пони явно оставил свои лучшие годы позади. Лет восемьдесят.

— Доброго вечера эм…

— Рейнбоу Дэш. Простите, что беспокою, Астру ищу. Очень нужно поговорить.

— Астра дома, конечно же, — он поправил съехавшие очки и покачал головой, — она отдыхает, беременность, сами понимаете. Зайдёте?

Рейнбоу кивнула и прошла внутрь. Явно небогатое жилище, эти пони жили очень скромно. Судя по утвари, они занимались сбором моллюсков. Множество раковин в различном состоянии, что-то явно готовилось на продажу. На стенах фотографии, где жеребец был молодым, а с ним две кобылки и трое мелких жеребят.

— Они разъехались, труд на море не всем нравится, — заметив её взгляд, ответил пони.

— Я понимаю. Астра кем вам приходится?

— Дальняя родственница.

Рейнбоу удивлённо фыркнула.

— Эм… ладно… никем. Мы давно знакомы, да в общем, как Кристальная Империя вернулась, так и встретились. Тут дело такое, сложное вышло. У нас сын есть, Скрю. Хороший жеребчик, пегас, как вы. Хороший-то он хороший, только уж очень неусидчивый. Ещё один момент, Скрю сейчас чуть больше тридцати пяти лет, а Астре за шестьдесят, кроме того, она единорожка. В общем, их знакомство закончилось жеребёнком. Скрю сбежал. Случайная страсть, ничего не поделаешь. Вспыхнула и погасла. Только проблемы в итоге у кобылы. Мы нажали на сына, он оформил все документы, иногда навещал их, потом Астра пошла на повышение, что он мог дать той, которая служит самой Принцессе? Его десяток битов погоды не сделают. С её слов они разошлись мирно, никаких обид нет. Она не осуждает нашего сына. С тех пор много лет прошло, жеребёнок уже вырос, прекрасная кобылка получилась с рогом и улыбкой матери. Мы помогали Астре, работа-то у неё ответственная, так что, всё лето наша внучка проводила здесь. Примерно пять месяцев назад Астра приехала к нам в слезах. Попросила приютить её, сказала, мол, поссорилась с Принцессой и больше не хочет ей служить. Уж не знаю, что там случилось на самом деле. Мы её любим, как родную кобылу. С женой решили, пусть живёт, мы постарели уже, быстро не скачем, уход за беременной единорожкой нам вполне по силам. Вот собственно и вся история.

— А… на фотографии… вас трое?

— Было, Роуз старше нас на десять лет, ускакала на небесные луга в прошлом году. Встретимся скоро. Жеребята на фотографии не все, у нас ещё двое, их фото на кухне.

Рейнбоу незаметно смахнула кончиком крыла слёзы, и вдруг почувствовала любопытство, хотелось узнать, когда они воссоединятся. На пол упали песочные часы, она удивлённо уставилась на них, пытаясь сообразить, откуда взялась эта вещь.

— Что это? – жеребец явно удивился, растерянно глядя на пони.

— Да… это случайно выпали, часы, починить хотела, по пути… — она подхватила часы, скрыв крылом рисунок, быстро засунула их в свою перемётную сумку.

— Ничего, главное, чтобы не разбилось. На чём я остановился? Ах, да. Нет, вроде всё, больше нечего рассказывать. Вы, наверное, её подруга, да?

— Мы близко познакомились пару лет назад, должок у меня перед ней, большой, очень.

Наконец на лестнице появилась кремовая единорожка, стоило ей завидеть Рейнбоу, она тут же вознамерилась скатиться вниз, пегаска оказалась быстрее, метнулась наверх, подхватила её и усадила на место. Мягкое похлопывание крылом по спине, сильно располневшая кобыла открыла глаза.

— Р…рей…

— Она самая, живая и здоровая и даже более-менее в приличном состоянии. Добрый вечер, Астра. У меня и Шайни всё хорошо. Мы смогли завершить историю, получив в награду дополнительные годы жизни. И ты представляешь, — она возмущённо фыркнула, -наше удивление, когда придя во Дворец, не нашли там тебя. О, знаешь, когда Шайнинг злится, рядом стратегически опасно находится. В общем, одна розовая кобыла с крыльями и рогом, теперь щеголяет синяком на половину мордочки. Даже не знаю, как так получилось. Обиделся, наверное? Я побоялась спрашивать. Скандал в царственном семействе вышел на славу. Мы донесли до неё своё возмущение и обиды, она прониклась и поняла ошибку. Хочет всё исправить и попросить прощения.

— Как ты меня нашла? Никто не знает где я!

— Найт Виспер, глава клана, знает.

Астра потёрла голову копытом, удивлённо уставилась на Рейнбоу.

— Я его встречала пару раз, может быть несколько фраз, никакого особого значения. Я никому вообще не говорила!

— Он знает, где живут твои родственники. Балтимаре, дальше, дело техники. Чтобы пегас кого-то не смог найти, это только в сказках бывает.

— Рейнбоу, мне хорошо здесь, милый дом. Пусть и не родные родители, я их люблю.

Пегаска возмущённо заржала.

— Ты любишь их, это прекрасно. Второй жеребёнок, да? Можно узнать, где отец? В прошлый раз ты солгала, да? Нет у тебя никакого табуна!

— Эм… — она опустила голову и всхлипнула.

— Только не говори, что опять весна в голову ударила! Один раз – случайность, два раза – закономерность!

— Нет, нет. Я не стала ему ничего говорить, занятый пони.

Рейнбоу надвинулась на неё, сверкая глазами.

— Знаешь, я умею вколачивать нужные мысли в головы, у меня талант. Если я не совладаю, значит, есть та, которая может указать правильное направление. А за ней огромный должок числится для одной симпатичной кремовой единорожки.

Кобыла захныкала, Рейнбоу обняла её крыльями, та послушно прижалась к мощной груди пегаски.

— У тебя последний месяц, да?

Она кивнула.

— Хорошо, Принцесса Каденс подождёт. Кто автор животика?

— Она сама так сказала сделать! Заставила!

— Я вся во внимании! Пф-ф-ф! Имя!

— Найт Лайт.

— Понятия не имею кто это.

— Заместитель главы ночной Стражи. Мы с ним дружили.

— Погоди… у тебя жеребёнок от фестрала?

Она кивнула.

— Ты на сканирование ходила?

Жеребец явно решил вмешаться.

— Ходила она, мы заставили. Всё нормально, получится ночной пони, магическая сущность передалась от отца, жеребчик.

— Астра, ты ведь знаешь о проблемах Принцессы Луны, наверняка слышала. Она места себе не находит из-за численности фестралов. От неё уже все ночные кобылки улепётывают с выпученными глазками, лишь бы не попасть под горячее копыто с требованием, срочно увеличить численность. А тут, жеребчик! Да ещё и от кристальной единорожки! Расскажи-ка мне подробней, ты упомянула, что Каденс тебя заставила.

— Мы поругались очередной раз, он сказала, что от меня толку нет, даже жеребёнок всего один, мол, вон толпа фестралов, а такая красивая кобыла не хочет заниматься своей прямой обязанностью. Я убежала, а вечером пошла к Найт Лайту, посидели, попили коктейль, для него утро, для меня вечер. Предложил спать у него, пока он делами занимается, конечно согласилась. Вот и всё, через два дня он вернулся в Кантерлот, пару раз звал в гости, мне не до того было. Через два месяца я поняла, что беременна. Вот и всё. Да, да! Корректор цикла стоял! Я ж не совсем глупая! Не помогло.

Рейнбоу кивнула, заподозрив, почему у пони уже второй раз возникает такая проблема. Немного томный с поволокой взгляд, решимость, искры печали и беспокойства, всё смешалось в её зелёных глазах.

— Не сиди больше около моря, оно не принесёт облегчения. Ты не одна! Помни об этом всегда!

У Астры глаза полезли на лоб, она всхлипнула и опустила голову.

— Приглядите за ней, пока я не доберусь до автора, полагаю, нам с ним есть о чём поговорить. Астра, один единорог тебе жизнь задолжал! Он не позволит слезам литься из глаз прекрасной пони. Дай нам возможность отплатить за всё хорошее, что ты для нас сделала.

Кремовая единорожка смущённо улыбнулась.

— Мне тут хорошо, своих настоящих родителей я не помню.

Рейнбоу покинула дом Астры и направилась в Кантерлот. Как только она села в поезд, стянула с себя сумку и вытащила из неё странную штуковину, подозрительные песочные часы. Потемневшее от времени дерево, слегка матовое стекло, на крыше рисунок в виде приоткрытой ракушки на морском дне. Именно эта кьютимарка была на крупе жеребца, который опекал Астру. Рейнбоу пригляделась, песчинки плавно сыпались вниз, большая часть уже лежала на дне колбы, в верхней части часов оставалось совсем мало. Рейнбоу вспомнила слова Эры о врождённом заклинании. Потом тихо прошептала, «одиннадцать лет тебе отмеряно, пусть эти годы наполнятся счастьем и тёплыми воспоминаниями». Чуть красноватые глаза пони осветились изнутри магическим светом. Через пару минут она свернулась на полке и заснула. К обеду поезд прибыл в Кантерлот. Пегаска прикинула, что сейчас все ночные пони спят, поэтому можно не торопиться. Прислушалась к себе, Твайлайт видеть не хотелось. Кобыла тяжко вздохнула и, отдав немного битов за чай с печеньем, по-быстрому перекусила. Поезд прибыл на вокзал, с которого полторы недели назад они отправились в Империю. Кантерлот бурлил жизнью, административный центр Эквестрии. Жильё купить практически невозможно, особняки передавались из поколения в поколение, тут жили разные пони, но всё же, они ценили близость к Принцессам больше собственного комфорта. Особое расположение города на горе не давало ему разрастаться, когда-то давно именно Принцесса Селестия приняла такое решение. Многие города Эквестрии были более густонаселёнными, тот же Мейнхеттен, пять миллионов пони! Кантерлот едва дотягивал до миллиона жителей. Многие пони не любили большие города, стараясь жить на их окраинах. Рейнбоу теперь по-иному смотрела на древний белокаменный город. В нём всё дышало историей, отреставрированная каменная мостовая, белый мрамор стен, мосты с кованными чугунными оградами, магические фонари с цветными стёклами. Кое-где конечно присутствовали и новые строения, но в целом, город давал представление об эпохах жизни четвероного народа. Дворец, как жемчужина всего города, его строили тысячи пони, магия аликорна стала основанием для величественного сооружения, проросшего корнями проходов в гору. Вспомнился рассказ Кора, его немного обеспокоила влажность на нижних ярусах Дворца, он считал, что это свидетельствует о разрушении фундаментов. В голове теснились тысячи воспоминаний, словно хоровод. О детях, о доме на берегу тёплого моря, о подругах, которые остались в прошлом. Она очнулась от покашливания рядом.

— Добрый вечер, миссис Рейнбоу Дэш.

Она смотрела на жеребца и не могла его узнать. Светло-голубой пегас с синей гривой явно заметил её замешательство.

— Рейнбоу, это я.

Пони непроизвольно попятилась.

— Рейнбоу, ты что? Это же я! Соарин! Ну, помнишь? Вондерболты! Не надо меня бояться! Ты что? Я никогда не обижу кобылу!

Воспоминания вспылили с трудом, слишком давние события для неё. Наконец она его узнала и смущённо улыбнулась.

— Соарин, прости, забыла. Столько всего! Пфф-ф! Мы в одном крыле были. Конечно. А что ты тут…

— Служу в солнечной Страже! Командир крыла разведки. А ты…

— Вышла замуж, ага, второй раз. Это все мои достижения. Прости, ничем похвастаться не могу, хотя всё ещё считаю себя крутой кобылой.

Жеребец удивлённо уставился на покрасневшую пегаску, та начала стукать копытом по полу.

— До меня лишь слухи доходили.

Рейнбоу вспомнила, что она отправила послания всем подругам! Только вот как-то так не подумала на счёт жеребцов. Один из тех, кто когда-то был ей близок, сейчас находился рядом.

— Это моя вина, написала всем подругам, а вот жеребцам… иногда совершаю глупые ошибки.

— Я от нашей бывшей предводительницы и узнал о твоей судьбе. Только она что-то невнятное сообщила, мол, ты сбежала из Эквестрии от гнева Принцессы.

— Ага, так всё и случилось. На моей ноге браслет Шайнинг Армора.

Жеребец подозрительно зафыркал.

— Вот она то же самое сказала, поверить не могу!

— Это правда. Я младшая кобыла его табуна. Скажи, по старой памяти, ты с ночными пони как?

— У меня в отряде их двое, очень ответственные. А что? – жеребец явно был сбит с толку столь странным вопросом.

— Найт Лайт.

— Советник Принцессы Луны? – пегас неуверенно фыркнул.

— Он Советник? Вроде бы заместитель у главы ночной Стражи…

— Это его вторая должность. Только не спрашивай у меня, чем занимаются такие пони. Я всего лишь командир крыла.

— Где живёт, знаешь?

— Ночной квартал, они все там живут, – он легонько покачал головой, — точный адрес мне неизвестен. Принцессы выделили место для ночных пони, чтобы днём мы им спать не мешали. Там магазины и кафе ночью работают, а днём, тишина на улицах. Слышал, что он занимается безопасностью грузоперевозок. Слухи. Мне это не особо интересно. В гости зайдёшь?

— Ты один?

Он сильно покраснел и начал помахивать крыльями.

— Нет, уже нет. Жеребят у нас ещё нет, думаем обзавестись.

— Спасибо, Соарин! Как-нибудь напрошусь в гости! А где сидит глава ночной Стражи?

— Её рабочий кабинет в ночном крыле Дворца.

Жеребец растерянно проводил взглядом умчавшуюся пегаску, неуверенно покачал головой, потом улыбнулся чему-то и направился дальше. Ночное крыло встретило тишиной, распорядитель Принцессы Луны явно удивилась, что лазурная пегаска пришла не к правительнице. Полумрак приёмной, везде шторки с вышитым полумесяцем, украшения в виде звёздочек. Вопросов никто не задавал, через десять минут её приняла глава Ночной Стражи.

— Доброй ночи, Рейнбоу Дэш. Что вас привело ко мне?

Пегаска поклонилась ночной кобыле.

— Знаете, полагаю, вам точно не нужно этого делать. Уж слишком эм… статус у нас разный. И возраст, как я понимаю. Рейнбоу, что-то случилось?

— Найт Лайт нужен, найти его.

— Простите моё любопытство, зачем? Обычно он занимается прямыми поручениями Принцессы.

— Одно из таких заданий он успешно выполнил, теперь его поручение сидит с большим животом и выпученными глазками.

Ночная пегаска аж упала на кресло.

— Я… не очень… ему поручали сделать жеребёнка? Обычно Принцесса Луна таких заданий не даёт. То есть, как, требует, да — но не от жеребцов же!

— У нас не одна Принцесса, некоторые в этом плане гораздо дальше заходят. Табуна у него нет?

— Один. Я полагаю, это касается одной из ваших подруг. Вы хотите его отругать? При всём моём понимании сложившейся ситуации, постарайтесь не сильно давить. Он довольно вспыльчив, жеребец, очень силён. Собственно, я с ним редко спорю. К сожалению, Принцесса Луна категорически не желает видеть на высших постах жеребцов. Отличившиеся получают вторую должность – Советник, вместе с её личными заданиями, о которых никогда не рассказывают. Найт Лайт сейчас в Кантерлоте, у нас через час общий сбор, я его веду. Все мои заместители по направлениям собираются. Он обязательно придёт.

— Хорошо, я подожду.

— Эм… Принцесса Твайлайт сейчас во Дворце…

— Нет, спасибо. Прости, я не хочу её видеть.

Кобыла вздохнула и кивнула.

— Можете отдохнуть часок, я пришлю за вами.

Рейнбоу кивнула и поклонилась. Ночная пегаска неодобрительно покачала головой, но промолчала. Распорядитель отвела её в гостевые покои и сообщила, что зайдёт за ней. Лазурная пони с радостью залетела в ванну и разлеглась в тёплой воде. Открыла глаза, когда за ней пришли, точнее — постучали. Встала под тепловой кристалл, шёрстка мгновенно высохла, сделавшись необычайно пушистой. Пегаска выскочила в коридор и подошла к двери, открыла её. В полутьме не разглядеть.

— Извините, я заснула в ванне.

— Ничего, — в темноте вспыхнули жёлтые огоньки, Рейнбоу непроизвольно вздрогнула, как только глаза адаптировались к полутьме коридора, жеребец был мощным, нет-нет, это не то слово, выше Рейнбоу на полторы головы, тёмно-фиолетовая броня укрывала спину и грудь, на боку ножны с рапирой, серо-стальные перепончатые крылья сложены и прижаты к бокам, посеребрённые накопытники с едва заметным мерцающим рисунком в виде морозных завитушек. Он производил довольно сильное впечатление, — вы хотели меня видеть?

— Да, да! Ага! Поговорить, пару минут?

— Пройдёмся по саду или к вам зайти? – неуверенно поинтересовался фестрал.

— По саду, всё равно я там никогда не была, — после секундного раздумья ответила Рейнбоу.

Она выскользнула из дверей, жеребец тут же придержал её крылом.

— Солнечные пони плохо видят в темноте, я не заинтересован в том, что вы разбили себе нос.

— А… спасибо.

Они вышли по коридору и свернули в неприметную нишу, за ней оказалась дверь. Дворцовый сад, небольшая часть которого была закрыта и предназначена для Принцесс, всё остальное доступно для тех, кто работал во Дворце. Тихий цокот копыт, мягкое сияние звёзд, тёплый ветерок. Трели ночных птиц, где-то журчала вода. Рейнбоу с удивлением заметила светящиеся грибы под многими деревьями, они мерцали синими и зелёными цветами. Светящиеся мотыльки клубились около небольших чашечек, аккуратно расставленных между кронами. Ночной сад выглядел сказочным миром, прекрасным и уютным.

— Красиво. Ух! Вообще! Никогда не видела! – восторженно сообщила кобыла, — Надо и нам такое же! Ох, скажу Каденс!

Жеребец явно заулыбался.

— Вернёмся к делу, чего вы хотели от меня?

— Да, собственно, ага. Дело есть, такое, личного плана.

Ночной пегас ещё раз кивнул головой и навёл на неё уши.

— Подруга у меня есть, да, вот. Даже не знаю, можно ли назвать её подругой, помогла очень сильно, сдружились во время экспедиции. Давно для меня всё случилось и недавно она отличилась, так вот, вопреки воле Принцессы. Я вчера у неё была.

— Полагаю, не ошибусь, коль скажу, что вы вполне можете записать большую часть кобыл Эквестрии в свои подруги. Можно ли уточнить о ком конкретно идёт речь?

Рейнбоу выпучила глаза, потом вспомнила наставления синегривого жеребца.

— Простите, иногда забываюсь. Да, вам нужно всё точно говорить и конкретно! Шайни всегда просит так делать.

Пегас засмеялся, потом фыркнул и кивнул.

— Да, Астра. Я о ней.

Фестрал неуверенно покосился на лазурную пони, остановился и сел.

— Мне бы не хотелось обсуждать с малознакомой кобылой личные дела.

— Эй! Пфф-ф! Я проехала пол Эквестрии, чтобы встретиться с тобой! – обиженно сообщила Рейнбоу.

Ночной пони явно насторожился.

— У неё какие-то проблемы? Она не ответила на мои письма, один раз прислала только, что больше не хочет встречаться.

— С Каденс мы поговорили, ага, Шайнинг же старательный! Она попросит прощения у той, что служила ей верой и правдой. Иногда кобылы ссорятся и делают глупости, даже Принцессы. Только мы её перевезти в Кристальную Империю пока не можем.

Жеребец растерянно уставился на лазурную пони, та покраснела.

— Ну чего? Ты же всё понял! Не хотела она с тобой встречаться, потому что предложить нечего. С Принцессой поссорилась очередной раз. Это же у неё уже второй раз такое, точнее, она думает так!

— Кажется, ваш жеребец просил выражаться конкретней.

— Пф-ф-ф! – лазурная пони возмущённо фыркнула, — Скоро папой станешь! Совсем скоро!

Жеребец грохнулся прямо там, где стоял.

— Ч-ч-что? – жалобно поинтересовался пони.

— Ага, а она в Балтимаре свалила, ты ж знаешь, нет у неё семьи, не пережили безвременье.

— Она в Балтимаре сбежала из-за ссоры с Принцессой Каденс? Беременная?

Рейнбоу закивала.

— Да, я с ней поговорила, она тебя боится. Думает, что ты никогда не согласишься жить с отступницей или как там называется пони, на которого Принцесса зуб имеет. Она не хочет мешать твоей карьере. С зубом Принцессы мы уже разобрались, ага. Остался второй вопрос. Вот почему я здесь.

— Скопытсшибательные новости! – голос жеребца заметно подрагивал, — полагаю, Госпожа даст мне небольшой отпуск.

Через час они уже мчались к поезду. Рейнбоу упала на полку и захрапела, оставив мощного пегаса в задумчивости, разглядывать ночные красоты Эквестрии. Утром она ощутила, как мягкое кожистое крыло гладит её по спине.

— Мы приехали, вы хорошо спите.

— Ха! Я же пегас! – с гордостью сообщила кобыла и ломанулась умываться.

Балтимаре встретил их прохладным дождиком и низким пасмурным небом с клубящимися тучами. Рейнбоу довела его до домика на краю города и постучалась. Им сразу же открыл старенький земной пони в очках, узнав гостью, он заулыбался.

— Извините, дело такое… в общем, видимо понервничала… в роддоме уже.

Он вытащил бумажку с адресом. Оба пони взмыли в небо и направились к больнице, через полчаса они нашли нужное здание. Жеребца естественно не пустили в палату. Рейнбоу залетела внутрь и бесшумно приблизилась к спящей кремовой единорожке.

— Привет, Астра.

Та открыла глаза и улыбнулась, потом откинула полог одеяла, жеребёнок с кожистыми крылышками трудился не покладая копыт над её выменем.

— Второй раз уже не так страшно, проживу как-нибудь, — мягкий голос уставшей пони, тепло и радость при взгляде на своё сокровище с кожистыми крылышками.

— Ха! Ещё бы! Нужно твоё разрешение на допуск одного ночного жеребца в палату.

У единорожки округлились глаза.

— И только попробуй сказать «нет!».

Через две минуты чёрный, словно сама ночь, жеребец вошёл в палату. Его кожистые крылья отливали серебром. Днём глаза фестрала выглядели подобно тёмному янтарю, правда, он сильно щурился на яркий свет.

— Благодарю за разрешение, — он низко поклонился и замолк, кобыла откинула угол одеяла, показав своё сокровище.

— Астра, чем я заслужил твою немилость? Почему ты не позволила мне находиться рядом с тобой в трудный час?

Кремовая единорожка стала пунцовой.

— Эм… это, короче, Астра, Каденс тебя очень ждёт. Ага, я домой полетела, вы тут это, сами, ага? Ох, сейчас разревусь, вот же, глупая кобыла! – она грозно фыркнула и юркнула за дверь.

Оба пони проводили её взглядами, потом уставились друг на друга.

— Прости? – прошептала кобыла.

— Примешь моё кольцо? – с надеждой поинтересовался фестрал.

Единорожка кивнула, потом уткнулась носом в подушку и захныкала. Тёмное копыто бережно опустилось ей на спину, поглаживая мягкую гриву. Маленькая работа лазурной кобылы на благо всей Эквестрии. По возвращению в Кристальную Империю возникла новая проблема, Флаттершай захотела посмотреть на гряду островов кристального моря в сотне километров от берега. На вопрос, зачем ей это понадобилось, она ответила, мол… надо. Три дня ушло на подготовку дирижабля. Прямо перед вылетом в Империю приехала Рарити и накинулась на Рейнбоу, сначала с визгом и возмущением, потом со слезами и просьбами, чтобы та больше так не делала. В итоге все три кобылы отправились на дирижабле в сопровождении военных пони Империи на острова.

— Да, мне нужны черви! Не смотри такими глазами, эм… пожалуйста! Ты не понимаешь! Это не те черви, которые некрасивые, это глубоководные животные, — глаза жёлтой пегаски горели, словно факелы, — они живут только в кристальном море, я об этом прочитала в справочнике, в их телах накапливается уникальное вещество в виде кубических кристаллов, они фильтруют воду во время всей своей жизни. Это вещество можно использовать при тяжёлых ожогах, оно абсорбирует токсины.

Рарити и Рейнбоу переглянулись.

— Эм… девочки, просто поверьте, это нужная штука для лечения. Я сама буду нырять!

— В ледяную воду? – скептически поинтересовалась Рейнбоу.

— Эм… оденусь теплее…

— Ах, дорогая! В воду? В одежде?

— Эм… — внятный ответ жёлтой пони, по всей видимости, придумать не удалось.

— Дорогая, я не смогу помочь, всё ещё бок болит и нога. Рейнбоу?

— Искатели приключений! Попробуем, — решительно сообщила лазурная кобыла.

Лёжа в каюте с подругами, Рейнбоу улыбалась недавним событиям. Скуталу быстро примчалась, стоило достигнуть важной весточки её взора. Зелёные слёзы Королевы напоминали огненный дождь, лазурной пегаске ничего не требовалось, лишь бы была возможность обнять приёмную дочь. Обе успели нареветься вдоволь. Их любовь и преданность горели, словно самый яркий маяк. Рарити, она действительно хромала, от этого становилось не по себе, пострадала ни за что. Хотя Флаттершай клятвенно заверила, через полгода следов не останется от раны. Рейнбоу видела изменения в жёлтенькой кобыле, она стала реже улыбаться, часто замирала и смотрела в никуда пустыми глазами, её грива иногда сверкала, сначала лазурная пони подумала, что это новый шампунь с блёстками, потом поняла — магия. Путешествие не заняло много времени, через полторы недели они вернулись назад. Рейнбоу специально уложила подруг в одной каюте, чтобы коснуться ночью крылом Флаттершай. На примере Астры, она поняла, что так легче видеть будущее. В итоге, довольно мало спала, пытаясь найти действие, которое может освободить Кора и Дискорда из камня. Уже приближаясь к границам Кристальной Империи она почувствовала, что смогла нащупать ниточку событий. Ей нужна очень злая Флаттершай и злиться она должна возле «статуи». Неясно, как именно это сработает. Припомнив события с Дискордом, Рейнбоу решила, что её злость приведёт к тому, что Дискорд сможет выбраться. Рарити отправилась обратно в Понивиль, решив, что ей нужно немного передохнуть, тем более, у неё возникла великолепная идея с узорами для платьев, навеянная безбрежными просторами ледяного моря. Рейнбоу сначала хотела отправиться в Мейнхеттен вдвоём с Флаттершай, потом подумала и сообщила Каденс и Шайнинг Армору. Те почему-то сразу забеспокоились и не поддержали такое решение, предложили ехать им вдвоём, а они незаметно подстрахуют. Очередной поезд отправился в путь, Рейнбоу поняла, что устала от стука колёс. Хотя пейзажи за окном её радовали. Прекрасная Эквестрия, родная и знакомая.

---

— Эм… Рейнбоу, прекрати! Почему ты плачешь?

— Ты! Ты ничего делать не хочешь! Только на словах добрая, а сама – злюка!

Плавно и методично лазурная кобыла доводила жёлтую пегаску до кипения, то поддевала её, то всякие претензии сыпала. К концу поездки Флаттершай уже находилась на взводе, не понимая, что нашло на её лучшую подругу, которая вдруг и внезапно превратилась в колючую фурию. К старому дому Рейнбоу они подошли в достаточной степени поругавшись. Лазурная пегаска продолжала обвинять подругу в том, что это всё из-за неё, и теперь, даже спустя столько лет, та ничего не желает делать, чтобы освободить Кора и Дискорда из камня. Флаттершай перешла на ультразвук, её глаза горели возмущением от несправедливых упрёков и обид. Вечернее небо неожиданно начало заволакивать тучами, подул ветер, совсем нехарактерный для летней погоды. Обвинения сыпались как из рога изобилия, Рейнбоу уже давно сама запуталась, в чём состояли претензии. Лишь изо всех сил орала на свою подругу, заставляя её злиться всё сильнее. Добила её фраза «Это всё твоя вина!», глаза жёлтой кобылы вспыхнули словно прожекторы, ветвистые молнии разорвали небо, ветер превратился в ураган, в небо поднялись тучи песка. Рёв волн, обрушивающихся на берег, в мордочку пони полетел мокрый песок. Грива Флаттершай вспыхнула разноцветными всполохами, Рейнбоу испуганно улыбалась, жёлтая пегаска со всей силы лягнула ногами ненавистную статую, та пошла трещинами. Ветвистая молния ударила прямо в серый камень, оплавив песок вокруг, лазурная пони приподнялась над землёй, чтобы не опалить копыта. Голос милой жёлтенькой кобылы с розовой гривой загремел, перекрывая раскаты грома.

— Из-за тебя я ссорюсь с подругой!

Очередной удар молнии и статуя вспыхнула нестерпимым белым светом, потом взорвалась тысячами осколков. На оплавленной земле сидел Дискорд, обвив своим телом жеребца, словно пытался его защитить. Ветер стал стихать. Кор пошевелился и рухнул на землю, Дискорд тут же подставил ему лапу под брюхо, чтобы тот не коснулся расплавленного песка.

— Эм…

Жёлтая пегаска прыгнула прямо в огненную лужу, и прошлёпала по ней до парочки, Дискорд щёлкнул когтями, заклинание телепортации перенесло единорога за пределы горячего песка, поближе к Рейнбоу. Жеребец ничего не говорил, подался вперёд и обнял пегаску, та прильнула к его груди, обвив крыльями.

— Ты… ты… ты всё это подстроил! Вы все меня обманываете!

— Да, моя любовь, все жеребцы этого мира одинаковы в своём стремлении защитить ту, которую любят. Я – не исключение. И просить прощения не стану, — тихо ответил Дискорд.

Кобыла распростёрла крылья и поднялась чуть выше, драконикус сцапал её и обнял, прижав к себе.

— Твоя грива изумительно смотрится, не ожидал такой красоты. Мир захватим чуть позже, лет так через сто, ну, может… нет, надо сначала насладиться жизнью как следует, чтобы всё надоело и потом развлека… — мягкий поцелуй закрыл его рот.

Каденс и Шайнинг Армор сидели около порога и любовались воссоединением любящих сердец. Кьютимарка розовой кобылы с рогом и крыльями ярко мерцала в темноте. Любовь, похожая на сон.

— Я это, пф-ф-ф, крутая, ага. Скучала. То есть, опять глупости говорю, — Рейнбоу обнимала своего второго единорога, не зная, что сказать. Сердце гулко колотилось в груди.

— Ты жива, это лучшая награда для меня.

— А вы там в камне, это, чего делали? – любопытство пегаски никуда не делось.

— Время остановилось, ничего не происходило, чувствуешь, что мир вокруг живёт дальше, а ты стоишь и ждёшь. Я ощущал, как Дискорд закрывает меня, что-то вроде полога, не давал ускакать на небесные луга, иногда возникало такое желание, посмотреть на Минт, увидеть ещё раз моих жеребят. Он не давал. Отталкивал. А ты? Как ты? Мне кажется, ты стала значительно старше! Сколько лет прошло?

— Два с половиной года, примерно.

Жеребец удивлённо фыркнул и недоверчиво уставился на неё своими зелёными глазами.

— Тут всякое случилось, ага. Ты же помнишь, я крутая кобыла! Точно говорю! – его лазурная подруга стала похожей на спелый помидор.

Кор сел, погладил её по груди копытом и улыбнулся, вся решимость пегаски испарилось. К ним подошли Каденс и Шайнинг Армор.

— Иногда она становится жутко стеснительной и нерешительной.

Кор растерянно уставился на улыбающуюся парочку. Каденс подошла к лазурной пегаске, у зеленоглазого единорога полезли глаза куда-то на лоб. Розовая кобыла поцеловала пегаску прямо в губы, а та не отстранилась, словно они очень близки.

— Кор, история выйдет долгой. Рейнбоу у нас неординарная пони, особая. В общем…

Каденс оторвалась от подруги и подошла к серо-белому единорогу, тот подозрительно косился на всех. Она протянула ему маленький футляр. Тот с испугом потянулся к подарку, лежащему в копыте Принцессы.

— К-как… то есть… — он смотрел на кольцо и не мог поверить, четыре кьютимарки на его поверхности, — что вы…

— Мы табун, Кор. И приглашаем тебя разделить с нами жизнь. Это мои слова – предложение старшей кобылы этого табуна. Пусть с двумя жеребцами и всего две кобылы, потом ещё найдём, Эквестрия огромна, кто-нибудь обязательно нам понравится.

Жеребец принял кольцо, потом закрыл глаза и надел его на свой рог. Небо очистилось, безбрежный океан звёзд рассыпался бриллиантами созвездий. Казалось, весь мир замер в ожидании чуда.

— А-а-а…пчхи! – чудо случилось, в виде начавшей чихать жёлтенькой пегаски.

Каждый раз, когда она чихала, вокруг взрывались искорки магии и оседали блестящей пылью. После пятого раза Дискорд вытащил из воздуха белоснежный платок и приложил к носу кобылы, та оглушительно чихнула последний раз и успокоилась.

— Эм… простите…

Рейнбоу высвободилась из объятий единорога и в два прыжка оказалась около подруги, обняла её и, прижавшись к самому уху, прошептала.

— Прости меня, всё это ложь, мне нужно было тебя разозлить. Ты самая лучшая кобыла на свете! Я горжусь тем, что знакома с тобой.

Жёлтенькая кобыла сравнялась цветом мордочки со своей гривой и прошептала в ответ.

— Эм… не зли меня больше, чувствую себя ужасно!

Дискорд забрал свою добычу и, махнув шляпой на прощанье, отчалил в неизвестном направлении, прихватив с собой великую ценность в виде жёлтенькой пегаски. В прибранном доме сидели четверо пони, Шайнинг под ошалевшим взглядом Кора обнимал лазурную пони, та послушно прижалась к нему. Розовое крыло накрыло его спину, не давая даже помыслить о возмущении. Кор сидел столбиком, ощущая тепло аликорна, боясь даже пошевелиться. Навострив ушки, он слушал рассказ о далёком прошлом. Через какое-то время в его копыта перекочевал семейный альбом тысячелетней давности. Жеребец перелистывал рогом страницы и смотрел на сидящих напротив него пони, которые по очереди рассказывали о событиях. Завидев собственную детскую фотографию пони расплакался, потом бросился к Рейнбоу и обнял её, заглядывая в любимые глаза. Зачем им слова? Фотографии Минт, а так же, откуда-то издалека за их отдыхом под ржавым грибком на берегу тёплого моря. Страница за страницей, история длинною в жизнь, он с ужасом наблюдал, как его подруга старела и покрывалась серебром. Но вот она, сидит рядом и улыбается. Первая совместная ночь табуна, тишина и звёздное небо. Кор, как обычно, спал очень плохо. Теперь тревоги уступили место событиям сегодняшним, он чувствовал, как меняется его собственная судьба. Слишком много целей, в голове теснились мысли о будущем, как всё это совместить с жизнью в табуне? Работа и помощь Дискорду, любовь Рейнбоу и кхм… Каденс, от этого голова шла кругом. Стоило показаться тоненькой полоске зари на морском горизонте, жеребец почувствовал тёплое дыхание. Удивлённо обернулся, рядом присела растрёпанная розовая кобыла, она зевнула и положила голову ему на спину.

— Мне стоило огромных усилий удержать табун от распада. Они боятся осуждения с моей стороны, словно можно прожить жизнь второй раз. Им выпала чёрная метка судьбы, испили свою чашу горя до дна. Кто я такая, чтобы причинять боль любящим сердцам? Служение Эквестрии, от него не сбежать, края света для аликорна не существует, ты это слишком хорошо знаешь. Я не уверена, что нам удастся найти ещё одну кобылу в табун, уж слишком мы отличаемся от обычных пони. Ты правильно понял, Рейнбоу и Шайнинг обрели бессмертие. Не спрашивай, не знаю, как это вообще возможно. Вечность для понимания и осознания правильных поступков. Их жеребята давно ускакали на небесные луга, только от слёз и пустоты в сердце это не избавляет. Пару дней назад застала Рейнбоу, сидящую у окна, прижала к груди семейный альбом, уставилась на луну и плачет. Альбомы, ты посмотрел два из них, те, что я взяла с собой. Ещё три ждут тебя во Дворце. Ты видел фотографию моего жеребца без кольца с радужной меткой на роге. Там, в прошлом! Рейнбоу умерла. Шайнинг сидел у её памятного камня. Они не знали о своей судьбе, о том, что им два раза предстоит вернуться назад. Уверена, ты понимаешь, для кого сделали эти фотографии.

По щекам жеребца покатились слёзы.

— Мы обречены до конца времён быть вместе, что бы ни произошло, теперь нас четверо. Этого не изменить. Шайнинг никогда не отпустит Рейнбоу, а я не смогу расстаться с ним. Лазурная пегаска сойдёт с ума, если ты её оставишь. Как-нибудь уживёмся. В конце концов, я Принцесса Любви. Ещё у вас с Рейнбоу есть приёмная дочь с огромными проблемами, которые свалились на её спину не без вашего деятельного участия.

— Я на всё согласен, вы… да, прости, ты знаешь моё отношение к тебе. С любовью проблем не возникнет, обещаю.

— Очень на это надеюсь, — она улыбнулась и обняла его крылом, — теперь о делах. Отпустить тебя работать в Мейнхеттен я не могу по личным причинам, кроме того, есть вопросы безопасности, Селестия станет меньше беспокоиться за своих маленьких пони, если твоя лаборатория окажется подальше от густонаселённых мест. Кристальные горы – идеально подходят. Всех нужных тебе пони я перевезу из Мейнхеттена в Империю, полагаю, хорошее вознаграждение этому поспособствует. Шайнинг займётся безопасностью нашего общего дома, белые грифоны – не единственная проблема. Рейнбоу возьмёт на себя строительство, — не нужно так сильно удивляться, ты слышал её рассказ, — она подняла из руин половину Мейнхеттена! Знаю, воевать тоже умеет, не хочу, чтобы на её копытах появилась очередная кровь. От тебя – всё как прежде, пони нуждаются в новых видах энергии, это критически важно, промышленность растёт, кристаллов катастрофически не хватает, нужны новые источники. Кроме тебя – некому.

— Хорошо, когда твоя особенная пони – Принцесса, она знает что нужно делать.

Каденс мелодично засмеялась.

— О, поверь, по утрам я плохо соображаю, кофе хорошо помогает, особенно со сладкими булочками и сеном. Нет Кор, для вас я не Принцесса, вы не мои подданные, не забывай об этом. Мы пони одного табуна, а я старшая кобыла этого табуна. Вы с Шайни будете заниматься разными сферами, это залог того, что не станете спорить и выяснять отношения, долг старшей кобылы обеспечить вам единение в табуне. Полагаю, две спальни нужно, Рейнбоу в этом плане настойчива, тем более, в прошлый раз я это ей обещала. Во Дворце есть пустующие покои, организую всё в лучшем виде. Пообещай, если вдруг наметится какая-то конфликтная ситуация с Шайнинг Армором, я об этом узнаю первой. Это важно! Со временем научимся понимать и принимать слабые стороны родных пони, нам станет гораздо легче. Нужно немного потерпеть.

Каденс улыбнулась и обняла жеребца, потом повернула его голову к себе и приблизилась. Кор покраснел и смущённо опустил взгляд, лёгкое касание губ и вновь тёплая улыбка.

— Кор, ты мне определённо нравишься. Я тебе тоже нравлюсь, не отрицай. Время подарит покой и понимание.

Единорог вздохнул и прикрыл глаза на миг, потом удивлённо уставился на аликорна.

— Ты сказала, не найдём кобылу в табун? Но, почему? Ты ведь уже нашла её! Рейнбоу об этом говорила!

— Что, прости? – наверное, столь огромных глаз у Каденс давно не было.

— Да, как же? – единорог начал усиленно тереть голову копытом. – Нет, я хорошо помню. Она говорила об этом! Они же из-за этого стали лучше относиться друг к другу. За советом к нему пошла, для меня хотела вторую кобылу. Как же её? Ох! Эпл… Эпл… ЭплБлум! Сестра одной из её подруг. Очень молодая… да, Шайнинг об этом рассказал.

Аликорн некоторое время смотрела на жеребца, потом расстроенно опустила голову.

— Кор. Иногда кобылы ведут себя неразумно. Я в этом плане не отличаюсь от остальных. Ляпнула первое, что пришло в голову. Не искала. Обещала, да, не отрицаю. Только не выполнила обещания. Надеялась, что земная пони его не впечатлит и мне не придётся выполнять своё обещание. Не то, чтобы я не хотела ещё одну кобылу в свою семью, скорее, вопрос беспокойства о совместном быте, о том, кем она будет считаться в официальных документах, права и так далее. Чувствую, вела себя глупо. Титул Принцессы дарован мне Эквестрией, а кобыла – это с рождения. Сама приняла кольцо Шайнинг Армора, мой выбор и судьба. Нельзя быть кобылой в семье и не учитывать желания своего жеребца. Мы не грифоны и не драконы. Наша семья – это табун. Такова раса пони.

Через пару минут они вернулись в комнату, Рейнбоу дрыхла, сложив все ноги на синегривого жеребца, тот уткнулся носом в подушку и спал.

— Они прожили вместе столетие, вырастили пять жеребят в разрушенном городе. О таких пони Принцесса может только мечтать, — прошептала Каденс и присела на край кровати, розовое крыло начало поглаживать пегаску, та возмущённо засопела и открыла один глаз.

— Эй! Что такое? Ещё так рано! – фыркнула лазурная пони, Шайнинг открыл глаза и растерянно уставился на всех.

— Мои милые и любые пони, самые лучшие на свете. Принцессе пора возвращаться к делам. Милости прошу в Империю, к вашему приезду всё подготовлю.

Каденс зажгла рог, через мгновение её поглотила яркая вспышка. Все трое ошарашенно уставились на пустое место.

— Она что, телепортировалась? – судя по округлившимся глазам Шайнинг Армора, такое он видел впервые.

— Да, очень мощное заклинание, высшая магия. На такое способны единицы, — Кор постукал копытом по полу, — предлагаю посетить пляж, погреться на песочке, а вечером на поезд. Через два дня будем в Империи. Кто за?

Рейнбоу и Шайнинг тут же зафыркали, поддерживая предложение. Жаркий город давно стал домом для них всех. Через час два жеребца и кобыла расположились на пляже под старым поржавевшим грибком. После купания лазурная пегаска устроилась поудобней на подстилке и, накрыв голову крыльями, задремала. Шайнинг Армор уставился на бескрайнюю морскую гладь, уходящую за горизонт. Ни единой тучки на небе, лишь палящее солнце и знойный воздух. Кор разлёгся на песке, подставляя спину южному солнцу. Дом, милый дом.