На виражах души моей
Глава первая
Вираж, еще вираж, поворот влево, поворот вправо, затем вверх и снова вверх! Каждый полет всегда казался мне чем-то восхитительным, выдающимся, самым лучшим из всех предыдущих. И оно так было в самом деле, вне всяких сомнений. Вверх, вниз, вправо, и сразу же влево, уклоняясь от встречного пегаса. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я вновь со всей силой понеслась вверх, где уклонилась еще от одного пегаса, причем, судя по запаху духов, обдавшему меня, это была Флитфут, и она вновь вылила на себя с полпинты дорогой туалетной воды. Я усмехнулась и тут же уклонилась вновь, уйдя резко вниз. Толпа внизу, на стадионе, ревела с силой сотни минотавров в лабиринтах Коньцалькоатля, и я ощущала себе Дэринг Ду, вновь и вновь уклоняясь от летевших в ее сторону пегасов, как от смертоносных лезвий на верхнем уровне дворца Хуффереша, где Дэринг в восьмой книге доблестно добыла камень Судьбы. О, великая Дэринг! И-иэхх! Снова вверх, и вниз, влево и вправо, нет, дурацкие ловушки Авизотля, вы меня не достанете! Р-раз, вверх, два, вниз! Три, влево! Ой-ой, чуть задела крылом Спитфайр, перо полоснуло по ее спине. Будем считать, ранила дикую кошку, подручную мерзкого монстра! И-и, четыре, снова влево, вверх, потом в строй и насквозь через грозовое облако. Ах, как тут приятно покалывает электричество, все облако напичкано молниями! И-и, пять! Облако разрывается на части, и тут же грохочет гром, заставляя пони внизу замереть от страха и восторга! До чего же потрясно! Все сто двадцать процентов крутости достигнуты! Теперь шесть! Выстраиваемся в ряд, и друг за другом пролетаем над трибунами. От летной формы искрятся в воздух электрические разряды. У-ух, как же здорово! И-и-и, семь! Взмываем в небо, я лечу третья, прочие пегасы покидают меня, а я мчу все выше, все быстрее и быстрее. Чувствую, как кровь приливает к крыльям, приятно покалывают тело мурашки, воздух вокруг сгущается все сильнее, с каждым моим взмахом крыльев. И-и-и, ну, где же ты, звуковая радуга?!..
Восемь! Над стадионом несется гул взрыва. Воздух вокруг меня вспыхивает всеми цветами радуги и, как рябь на воде, устремляется в стороны. Ура! Я сделала это! Двести процентов крутости! Да! Да-да-да-да-да!!!
После серии необходимых маневров, я спускаюсь на ликующий стадион, как победитель. Крики толпы пьянят слух. О, да-а! Я уже и не помню, как приземляюсь на все четыре копыта. Сквозь опьянение успехом, я слышу похвалы от других вондерболтов, кто-то, наверно, Соарин, заключает меня в крепкие объятия, треплет копытом по гриве Флитфут — теперь вся грива будет пахнуть ее духами, фу, Тандерлейн крыльями бьет по-дружески по спине и крупу. Спитфайр тоже улыбается, но по старой командирской привычке не бросается на меня, стоит и просто смотрит с уважением и гордостью. Что ж, старина, я не подвела тебя!
— Сегодняшнее выступление и правда было… на двадцать процентов круче. — Спитфайр подмигнула мне и по-дружески толкнула в бок крылом. Мы всей командой шли в раздевалку после фотографирования и раздачи автографов фанатам. Взмыленные, но безмерно счастливые, все восьмеро.
— Всего на двадцать? — с притворным удивлением выпучила я на нее глаза. — На все двести процентов круче, Спитфайр!
— Ты молодец, Радуга, да, молодец! — тут же поддержали меня другие.
— Ладно, сегодня, так и быть, на все двести процентов! — подмигнула мне командирша. — А теперь, — обратилась она ко всем, — самый хит сегодняшнего вечера, который я узнала от Принцессы. Ее Величество так довольна нашим сегодняшним выступлением, что дает нам внеочередной отпуск на две недели!
Коридор огласился нашим радостным ревом.
— Естественно — если кого это беспокоит — с сохранением оклада, — продолжила она, и мы крикнули еще радостней и громче. — А самое главное — к отпуску нам полагается отпускные в двойном размере!
Ну, от такой новости мы точно не могли сдержать эмоции, и стены коридора просто задрожали от криков.
— Ну-ну, не так громко, горластые! — добродушно укорила нас Спитфайр. — Сейчас стекла вылетят от ваших воплей.
— Не вылетят! — радостно парировал Соарин, гарцуя на месте от восторга.
— Виват принцессе Селестии! — крикнула Флаффиклауд.
— Виват! Виват! Виват!!! — заорали мы, а потом даже закашлялись от своего крика, но радость от удачного полета вкупе с прекрасными новостями бурлили в нас, и не могли утихнуть так просто. Орали мы еще с полминуты, в едином порыве исполнив припев «Благодарственной песни Солнцу», наверняка ужасно фальшиво на тонкий слух Рарити, но зато в настоящем воодушевлении, не чета всем пони-хорам придворных!
— Жеребята, что я могу сказать, — улыбалась, глядя на нас Спитфайр, а мы дурачились, в шутку лупя друг друга копытами и крыльями, жеребцы и кобылки, все наравне. Наконец, весь лишний восторг вышел из нас, и мы пошли переодеваться.
Скинув липкую и мокрую насквозь синюю форму, я встала под душ и включила кран крылом. Холодные струи брызнули на скованные приятной усталостью мышцы спины и крыльев. Сзади, видимо, все еще снимая форму, громко болтали Флаффиклауд и Флитфут, а слева под соседнюю лейку встала Спитфайр. Почему-то была до сих пор глупая традиция принимать душ кобылкам и жеребцам отдельно, по четверо, хотя леек в душе хватало бы на всех и в одном помещении.
— Устала? — услышала я сквозь шум воды и крики коллег вопрос Спитфайр.
— Да не, пойдет, — я глупо постаралась скрыть, что крылья мои скованны — после подъема к звуковой радуге такое бывало со мной всегда.
— Ну-ну, не скрывай, я же вижу. Ты молодец! Настоящий вондерболт! Я очень рада, что ты в наших рядах.
— Спасибо, Спитфайр. Я тоже рада этому!
Мы помолчали, слушая, как встали под соседние лейки шумные подруги. Флаффиклауд что-то показывала Флитфут глазами и жестами, что-то очень глупое, а та чуть не падала от смеха.
— Что-то ты не особо разговорчивая, Крэш, — заметила вдруг Спитфайр. — Ты же героиня сегодняшнего выступления, будь уверена, о нем будет известно всей Эквестрии, на трибунах было столько журналистов, да и принцессе очень понравилось, как видишь.
Я сама не знала, в чем причина внезапной перемены моего настроения, но после воплей и дуракаваляния в коридоре я вдруг и правда внезапно почувствовала себя не очень. Может, что-то с крыльями, как-то особенно сильно их сковало сегодня, не потянула ли я их после рывка за звуковой радугой? Вроде нет…
— Ага, все-таки что-то с крыльями, — глаз Спитфайр уловил, как я неестественно попробовала раскрыть левое.
— Да нет, все хорошо, это я так, разминаюсь…
— Разминаешься? Ну, смотри у меня, Крэш.
— Ай! — вдруг вырвался у меня непроизвольный вопль — одно из сухожилий при раскрытии крыла отдало острой болью. Все-таки потянула… надеюсь, не сломала?
Спитфайр тут же с тревогой заглянула мне в глаза и сразу же вышла из душа, увлекая меня за собой крылом.
— Не хорохорься, Крэш, ну-ка, подойди сюда, садись за стол.
— Но у меня все в порядке…
— Я и так вижу, какой у тебя порядок. А ну, не перечить командиру, круп на сидение, крыло на стол! Живо!
Она усадила меня, мокрую, слабо сопротивляющуюся, на лавку за стол, за которым обычно выдумывала и рисовала нам фигуры высшего пилотажа. Положила мое скрюченное больное крыло на столешницу.
— Что тут у вас? — спросила вышедшая из душа и обтиравшая полотенцем тело, держа его крыльями, Флитфут.
— Крэш бунтует, говорит, ничего не болит, а у самое налицо растяжение, — Спитфайр крыльями и передними копытами перебирала каждую косточку моих крыльев, — причем нехилое такое. — Она сжала больное место крыльями, отчего мои глаза полезли на лоб. — Опа, да у тебя тут вывих.
— Чего? Как?! — воскликнула я от неожиданного вывода командирши.
— Откуда мне знать?
— Не может быть! — я попыталась освободить крыло из конечностей Спитфайр, но та тут же больно дала мне копытом подзатыльник.
— Не двигайся, я тебе говорю! — прошипела грозно мучительница. — Хочешь смещение заработать от своих выкрутасов?
— Смещение?..
— Больше всех била нас крыльями в коридоре, а, Крэш? Теперь потерпи. — Флитфут похлопала меня по спине копытом.
— Держи ее, Флит, — кивнула ей Спитфайр.
— Так точно, мадам командир!
Она схватила меня копытами и крыльями за спиной, и от резкого запаха ее духов мне стало совсем дурно.
— Потерпи, пегас, вондерболтом будешь, — вполголоса сказала мне Спитфайр и сразу же крыльями резко дернула мое несчастное крыло. Я взвыла на всю раздевалку от острой боли.
— Ну, горлодерка, вот и все. — Спитфайр, довольная, похлопала меня по плечу копытом. — Не хватало нам тут незалеченного крыла в команде. Ушла бы в отпуск, в твоей деревне тебе бы его так распегасили, что ты вряд ли бы вообще смогла подняться в воздух. У вас там что не пегас, то размазня, ничего не понимают в крыльевой медицине.
Даже сквозь пелену боли я нашла в себе силы с жаром возразить.
— Неправда, Спитфайр! У меня много подруг-пегасов в Понивилле, и они…
— Ладно-ладно, я преувеличила, — заулыбалась Спитфайр и подмигнула мне. — По крайней мере, один пегас, живущий в Понивилле, НЕ размазня, а чуть получше.
Я почему-то улыбнулась тоже. Да, я точно не размазня. Я уверена в этом на двести двадцать процентов!
— Иди мойся! — в два голоса крикнули мне Спитфайр и Флитфут, скаля по-доброму зубы. — От тебя несет на всю раздевалку, Крэш!
В углу громко засмеялась, вытираясь полотенцем, Флаффиклауд.
— Да пошли вы! — так же по-доброму послала я их, вставая с лавки и направляясь под свою лейку. Я уже привыкла к их подколам. Моя команда, они уважают меня, как сказала бы Твайлайт, прямо пропорционально количеству подколов. Они самые лучшие на свете!
— Никуда не собираешься во время отпуска? — спросила меня Спитфайр. Мы уже попрощались с остальными вондерболтами и летели вместе с ней над равниной по направлению к Тиммерсдорфу, чтобы там сесть на поезд до Мэйнхеттена, из которого уже разъедемся по разным частям Эквестрии.
— Даже не знаю… — я почесала копытом за ухом; я еще даже не думала, на что потратить две недели внезапного перерыва в тренировках. На новые тренировки? Все книги о Дэринг Ду все равно уже прочитаны кучу раз, а до выхода новой ждать еще полтора месяца…
— Твои родители живут в Клаудсдейле?
— Да.
— Давно проводила с ними время? Не хочешь навестить их?
Я посмотрела на компаньонку. Могу ли я назвать ее своей подругой тоже, чтобы рассказывать ей такое? Все же, как-никак, это Спитфайр…
Видимо, она поняла, что значит мой взгляд.
— Извини.
— Нет, ничего, Спитфайр, все в порядке. — Я вздохнула. — Просто у меня с родителями очень… кхм… своеобразные отношения. Я не хотела бы их пока навещать.
— Понимаю, подруга, — сказала она в ответ, отчего мои глаза вновь в удивлении расширились: сама Спитфайр называет меня подругой? — У меня тоже были непростые отношения с отцом. Мать всегда поддерживала меня во всех начинаниях, она разделяла все мои мечты, а отец… он хотел, чтобы я стала банковским служащим. Как он. Он был совладельцем банка «Стэллион Пэртнерс» в Мэйнхеттене и очень любил деньги. Да, я из обеспеченной семьи, Радуга Дэш. И я, будь моя воля чуть слабее, сидела бы сейчас в правлении банка и считала бы доходы за очередной квартал очередного финансового года. Но, к счастью, моя воля была не слабее отцовской, и я стала тем, кем хотела — вондерболтом. Я воплотила свою мечту. Вижу, твоя воля даже покрепче моей. Так что вот тебе мой совет — извини, конечно, что обращаюсь к тебе как наставница и даю советы — но все же, попробуй простить их. Они всегда думают, что знают лучше тебя, таков их родительский инстинкт, не держи на них зла…
— Нет, Спитфайр, мои родители не такие. — Я вздохнула еще сильнее — вряд ли Спитфайр поймет меня, но если быть откровенной в ответ на откровенность… — Они напротив очень поддерживали все мои начинания, и мать, и отец, но, поверь, это было не менее невыносимо…
Я рассказала ей все о себе без утайки, как лучшей подруге. Спитфайр внимательно слушала меня, а потом вдруг попросила совершить посадку и тут же обняла меня, как только мы дотронулись копытами до земли. Я была, мягко говоря, шокирована этим, но обняла ее в ответ. Когда мы закончили обниматься, я увидела на ее глазах слезы.
— Прости, но я тебя обожаю! — вдруг заявила она, улыбнувшись и смахнув перьями слезы. — Ты глупышка, но ты очень милая! — Тут же она изменилась в лице и то ли серьезно, то ли шутя, нахмурилась и осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что нас никто не видит. — В команде ни слова о том, как я себя вела, договорились? Иначе… — И, протянув последнее слово, сразу же добродушно дотронулась копытом до моего носа, усмехнулась. — Расслабься, Крэш, тебе все равно никто не поверит!
И чтобы окончательно запутать все мои мысли, она рванула в небо, сделала крутой виток прямо перед моим носом и, приземлившись через две секунды рядом, радостно сказала:
— Если тебе и правда нечем заняться в отпуске, то поехали со мной в Миддейл. Там мой дом. Я познакомлю тебя со своей семьей.
— С матерью? — спросила я недоверчиво; мне что-то было не по себе от внезапного предложения и не очень-то и хотелось общаться со старшим поколением пони, пусть они и самые распрекрасные собеседники на свете.
— Нет, глупышка! — Она снова дотронулась до моего носа копытом. — С мужем и сыном.
— Погоди… что? Ты замужем? — Я раскрыла рот в удивлении.
— А ты думаешь, Флитфут мне нахамила, назвав «мадам» вместо «мадмуазель»? — Она засмеялась, видя мое изумление. — Конечно, я замужем уже десять лет. За самым лучшим пони на свете!
— Все так говорят… — вполголоса сказала я, еще не придя в себя от изумления. — Погоди, Спитфайр, — у меня все еще не укладывался в голове образ Спитфайр-жены и Спитфайр-матери: настолько я привыкла к Спитфайр-командиру, грубой и строгой, — а другие вондерболты знают, что ты замужем и что у тебя есть…
Светло-рыжая пегаска передо мной вдруг взорвалась от смеха. Она взлетела высоко в небо, буквально фыркая, и я наблюдала, как она садится на облако и зарывает голову в облачный материал, чтобы отсмеяться всласть. Я смутилась и даже немного обиделась — что я такого сказала? Разве любой пони на моем месте не задал бы аналогичный вопрос, зная Спитфайр лишь как командира? Странная она сегодня какая-то… обнимается, смеется… Ощущение, что в нее вкололи немного экстракта Пинки Пай.
Спустя минуту Спитфайр спустилась ко мне уже серьезная и даже с каким-то виноватым выражением лица.
— Прости, Радуга, я не сдержалась. Настроение слишком хорошее, давно мне его никто не портил… И не волнуйся, — она положила мне крыло на плечо, — смеялась я не над тобой. Просто каждый вондерболт, узнавая о моем семейном положении, задает мне один и тот же вопрос. И минуту назад его озвучила и ты. Просто умора! Я знаю, что бываю невыносимой стервой, но это же не значит, что я тысячелетняя девственница как… кхм… и не могу нравиться жеребцам. Хочу тебе откровенно признаться, как подруге, за мной в свое время добрая половина жеребцов Академии наблюдала, и даже пара кобылок… — Она зачем-то подмигнула мне.
Я развела крыльями в замешательстве. То ли от того, что Спитфайр снова назвала меня подругой, то ли…
— Ох, ладно, я без намеков. Прости, я слишком много говорю сегодня, и все время о себе… полетели дальше! — Она взмахнула крыльями и встала на изготовку, как у линии старта на стадионе. — Готова сгонять на пару дней в Миддейл? Приглашаю, поживешь у нас. От отца достался большой дом, половина комнат пусты, жить некому…
Я помялась на месте, переступая с копыта на копыто. Может, и правда слетать? Все равно делать в Понивилле особо нечего, была там всего неделю назад, скучища… Да и книг о Дэринг Ду ждать долго.
— Хорошо, я согласна.
— Вот и славно. Погнали, подруга?!
— Погнали!