Озеро и Твайлайт

Вооружившись списком, Твайлайт отправляется на озеро.

Твайлайт Спаркл

Яндерпи

Шепчет: «Я не пожалею Даже то, что так люблю,— Или будь совсем моею, Или я тебя убью». — Анна Ахматова

Дерпи Хувз Кэррот Топ Человеки

Откуда берутся (такие) пони

Когда б вы знали, из какого сора...

Последнее чудо Трикси

А вы знаете, что Трикси - не первая, кто носит фиолетовые шляпу и плащ? Мало кто осведомлён о том, что быть Великой и Могучей - на самом деле проклятие, и если убить его носителя - оно переходит к убийце...

Твайлайт Спаркл Трикси, Великая и Могучая Старлайт Глиммер

Нотация Хувс

В научном сообществе Кантерлота находится кто-то очень хитрый, выдающий себя за принцессу Селестию. С этим мириться никак нельзя! Старлайт Глиммер берет дело в свои копыта.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Трикси, Великая и Могучая Дерпи Хувз Лира Старлайт Глиммер Санбёрст

Кочевник

Одинокий странник останавливается в Понивилле.

Твайлайт Спаркл Пинки Пай

Долой царя Селестию 2

Продолжение того самого эпик вина о приключениях нашего царя-батюшки в Эквестрии. Теперь на порядок больше эпика, да и с вином тоже вроде всё норм. А ещё главный герой будет не один…

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Человеки

Полет Аликорна

События в эпизоде «Sweet and Elite» приводят в действие цепь событий, в результате которых единорожка-модельер принимает участие в величайшей регате воздушных яхт в мире — Кубке Аликорна. И оказавшись вдали от дома, встревает в заговор против Эквестрии в компании самого невыносимого жеребца, которого она встречала.

Рэрити Принц Блюблад Другие пони Фэнси Пэнтс

Созвездия

Даже после десятков веков найдётся кто-то, кто обязательно оценит грандиозный труд.

Твайлайт Спаркл Принцесса Луна

Звёздные сети

Портал в Эквестрию закрылся. Твайлайт перестала отвечать на сообщения. Полгода Сансет Шиммер остаётся в неведении о судьбе своей родины и своей подруги. Но время идёт своим чередом. Тридцать лун подходят к концу. Скоро портал откроется вновь. Что произошло? Где Твайлайт? Сансет решает отправиться в мир пони за ответами. К добру или к худу, она пойдёт не одна.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Трикси, Великая и Могучая ОС - пони Человеки Старлайт Глиммер Сансет Шиммер

Автор рисунка: aJVL

Вещи, что Тави говорит

Отеческие вещи (Fatherly Things)

https://www.youtube.com/watch?v=gQEV1Tb_gAY

Ночь.

Очень хочется спать.

Но я продолжаю прозябать в этой больнице..

В её стерильных бетонных стенах с полом в виде шахматной доски...

Потому что я должна...

Я должна переждать его.

Потому что, если в моих плоти и духу есть хоть капля уважения...

...то я должна остаться самой непреклонной пони ради Октавии.

Не помогает тот факт, что, когда я, спотыкаясь, выхожу из уборной в дальнем конце этажа, уставшая, хромающая, и зевающая, я всё ещё слышу его. Его голос цвета индиго. Его равнодушный монотонный троттингемский голос.

Я поворачиваю за угол, вглядываясь в длинный коридор отделения интенсивной терапии. Свет приглушён, половина персонала медсестёр снует взад-вперёд по дверным проёмам. Это холодное, бежевое место – больница, на пороге сна, прям как я. Или это просто бирюзовый прилип к краям моих ресниц из-за того, что я провела в этой потенциальной гробнице там много времени.

– Мы найдём пластического хирурга, чтобы он осмотрел тебя, – говорит Опуленс. – Ты ещё увидишь своими драгоценными глазами, любимая, что ни одному монстру, оставившему шрамы на моей дорогой дочери, не сойдёт с рук такое надругательство.

Я приподнимаю бровь.

Любопытный фраза для разговора с медсестрой или прислугой...

...Разве что, он не разговаривает с медсестрой или прислугой.

Я бросаю взгляд на пост медсестры. Как только я убеждаюсь, что никто за мной не наблюдает, я прижимаюсь поближе к углу. Я аккуратно выглядываю и смотрю на Опуленса...

...который смотрит прямо в окно палаты Тави. Его нос так близко к стеклу, что оно немного запотевает. Обычно статное тело жеребца осунулось, обмякло. Его уши слегка подёргиваются, то одно то второе. Его голосовые связки, обычно тугие и напряжённые, переливаются жидкими пурпурными оттенками.

– Я прослежу, чтобы с него содрали шкуру. Можешь не сомневаться. Чёртов птицекот вздумал, что раз у него вместо мозгов перья, это оправдывает любые его выходки, – фырканье. Опасно близкое к хлюпанью носом. Старый пони пытается нахмуриться. В результате получается нечто полоумное, но полное искренности. – Он напал на тебя ради битс... что ж, битсы его и уничтожат, – он качает головой. – У меня лучшие адвокаты во всей стране. Он даже не поймёт, откуда пришёл удар. Место, куда его забросят, будет тёмным, промозглым и мёртвым. Я даже покажу тебе фотографии.

Он поднимает копыто. Сначала я думаю, что он собирается постучать в дверь. Но есть в этом какая-то нежная тщетность. Именно сейчас я начинаю понимать, что моя соседка по комнате никак не может его услышать. Насколько я знаю, она всё ещё спит... вырубленная усталостью, стрессом и лекарствами. Дыхание из-за окна мягкое и спокойное. Глубокий пурпур.

– Я пытался предупредить тебя, любимая. Хотел бы я, чтобы до этого не дошло. Хотел бы я, чтобы не боль стала твоим учителем, – теперь его уши полностью отогнулись назад. – Ты заслуживаешь того, чтобы вернуться к чему-то лучшему... вместо того, чтобы оставлять что-то лучшее позади. В твоей жизни и так много печальных теней, и все эти ошибки только раскармливают их ещё больше. Пока ты не утонешь под ними, слепая и озлобленная. Это ужасная жизнь... и ещё более ужасная смерть, дорогая.

Он растворяется в тени собственного голоса. Она того же оттенка, что его шерсть... и его грива. Я начинаю задаваться вопросом, всегда ли так было? Безнадёжно одинокий жеребец и падший ангел, навеки разделённые стеклом и туманом. И остатками нарушенных обещаний, образующими непроходимое болото между ними. Не знаю, что более жа́лко, существо передо мной или единоржка, которой вздумалось рассмотреть его получше.

– Больше всего на свете... Я хотел бы... Я хотел бы позволить себе роскошь спросить… – он прикусывает свой собственный язык. Краткий намёк на боль, а затем он вздыхает. Тусклые глаза устремляются в мою сторону.

Но всё, что осталось, это малиновая тень. Я жду на конце скамейке, вне поля зрения. Я сосредотачиваюсь на его дыхании. На том, как оно всего на несколько тонов отличается от её дыхания. Пусть в него и добавлены все эти оттенки бежевого. И где-то посреди медитации я теряю хватку.

И засыпаю среди зелени.