Дипломатический иммунитет

Четыре принцессы Эквестрии сидели за старым дубовым столом в личных покоях Селестии. Это был один из тех редких моментов, когда они могли собраться все вместе, так что Селестия не пожалела сил на подготовку сегодняшнего чаепития. Помимо заварников с её любимыми сортами чая на столе стояли тарелки с печеньем и прочими вкусностями. 

За многие годы правления Селестия усвоила, что чашечка хорошего чая как ничто лучше способствовала принятию разнообразных важных и не очень решений. На её взгляд, не существовало абсолютно никаких преград или своенравных министров, с которыми бы не справилась чашка тёплого «Эрл Грея» с толикой однопроцентного молока и ложечкой тростникового сахара.

Именно ввиду такой истой преданности чаепитной доктрине текущее бунтарское поведение Луны дико раздражало принцессу солнца. В то время как она сама, Твайлайт и Кейденс пользовались изысканными фарфоровыми чашками, Луна хлебала своё пойло из кружки, точно какая-то варварша.

И не просто из какой-нибудь обычной кружки. О нет, это было бы слишком учтиво. Луна предпочла одну из этих новомодных кружек, на которой была напечатана отсылка к современной поп-культуре, совершенно непонятная Селестии. Хотя одно она всё-таки знала наверняка: в такой высокой компании подобному места не было. 

Хорошо хоть, что они находились в тесном семейном кругу и среди них не было иностранных представителей, потому что в противном случае скандал вышел бы грандиозным. От принцесс (а в особенности от неё с Луной) требовалось воплощать собой олицетворение изящества и благородства. Уж что-что, а кружка наименее подходила к этому образу. Это было сродни тому, чтобы пить молоко прямиком из пакета.

Однако на этом преступления Луны не заканчивались, ибо вместо чая она пила кофе. Кофе — на чаепитии! Большей нелепости придумать сложно.

Хотя, знай Селестия свою сестру (а уж она знала её как облупленную), её безнравственность на этом не кончалась. Она готова была поспорить на двадцать битов, что в кофе подмешан бурбон.

Взгляд белой принцессы скользнул на настенные часы. Было далеко за пять пополудни — самое время для бурбона.

На мгновение она прикинула, не будет ли Луна против очередного... отпуска на луне. Как-никак у Селестии ещё оставались Кейденс и Твайлайт, которые были обучены манерам гораздо лучше, чем её дражайшая сестрица.

Селестия покачала головой.

У неё гости. Невежливо отвлекаться от них на мысленные разговоры.

— Скажи, Твайлайт, как прошёл твой визит в Грифонстоун? — спросила солнечная принцесса. — Плодотворно, надеюсь?

Твайлайт насыпала немного сахара себе в чашку.

— Просто замечательно. Я уверена, что смогла-таки договориться с королевой Гениверой. Она очень быстро согласилась принять посла и установить более постоянное дипломатическое представительство.

— Ей, небось, просто не терпится поскорее получить иностранную помощь, — пробормотала Луна. — У грифонов так постоянно.

Кейденс проигнорировала колкость.

— Молодец, Твай. А знаешь, я до сих пор помню свой первый дипломатический визит. Это была настоящая катастрофа.

Твайлайт глянула на неё:

— Да? Что случилось?

Кейденс усмехнулась.

— Целью визита была Седельная Аравия, и... — Она помолчала. — Скажи, как много ты знаешь об их религии?

— Они вроде исповедуют некую форму народной религии, базирующейся на разных племенных божествах. Большинство из них по своей природе относятся к сельскому хозяйству: божество урожая, божество зерна, божество собирательства, божество воды и тому подобное.

— И это уже намного больше, чем знала я тогда.

— Почему? Что ты тогда знала?

— Лишь то, что аравийцы выглядят, как очень высокие пони, и имеют доступ к залежам бокситов и серы, которые очень интересовали мою тётю.

— Всё верно, — кивнула Селестия. — Торговля с Седельной Аравией всегда была очень прибыльной частью нашей экономики. Ну, по крайней мере за то время, пока я правлю.

— Вот-вот, — проговорила Кейденс. — Поэтому, имея это в виду, надеюсь, ты поймёшь, почему я ужасно огорчилась, когда допустила небольшую дипломатическую оплошность, приведшую к значительному повышению цен.

Луна отхлебнула ещё своего мерзкого кофе.

— И что же это за оплошность была?

— Я случайно совершила довольно серьёзное преступление — ну, серьёзное с точки зрения их законов.

— Какое преступление? — спросила ошеломлённая Твайлайт. 

— Если точнее, несколько преступлений.

— Каких? — повторила сиреневая принцесса. 

Кейденс смущённо улыбнулась:

— Ты знаешь про аравийское божество ткачества?

— Да, она отвечает за урожаи хлопка, производство тканей, а ещё есть легенда, что она прядёт ночное небо.

— Здо́рово, — усмехнулась Луна. — Я теперь божество четырёх религий.

Кейденс закатила глаза.

— Так вышло, что тогдашний эмир был очень предан ей и поэтому издал закон, обязавший всех жителей и гостей королевства носить в общественных местах одежду. Этим он вроде как выказывал ей уважение, или отдавал должное, или что-то типа того.

— Это поэтому аравийцы всегда носят сёдла? — поинтересовалась Твайлайт. 

— Ага, — отозвалась Кейденс. — Я же, совершенно незнакомая с внутренней политикой Седельной Аравии, об этом законе, естественно, не знала. И поэтому, прибыв в столицу, я сошла с корабля вот в таком виде. — Она указала ногой на свой текущий наряд, который включал в себя золотое ожерелье, корону и больше ничего. — Прошло где-то минут пять, прежде чем появился отряд стражи и уволок меня прочь. Я сперва подумала, что они ведут меня к эмиру, но не успела опомниться, как уже сидела в полицейском участке, закутанная в толстенную попону. На улице было... градусов сорок жары, а про кондиционирование воздуха в те времена в стране пока не знали.

— Что было дальше? — спросила Твайлайт. 

— Ну, каждый раз, когда я пыталась снять попону, начальник участка останавливал меня прямо дико злобнющим взглядом. В конце концов я поняла, что такими темпами точно пропущу встречу. Замечу, кстати, что тогда я была очень похожа на тебя, Твай: если Селестия давала мне задание, я кровь из носу стремилась его выполнить. И поэтому… — Она глубоко вздохнула. — И поэтому я сбежала. Скинула попону, разбросала несколько правоохранителей и выпрыгнула в открытое окно. К тому моменту на моём счету было уже два мелких преступления (появление в общественном месте в неприличном виде), три серьёзных (нападение на сотрудников правопорядка) и одно очень серьёзное (побег из-под стражи). И всё это случилось за те короткие девяносто минут, что я пробыла в их стране.

Луна хихикнула:

— И что, никто не удосужился рассказать тебе об этом законе во время твоего путешествия? Разве наше министерство иностранных дел не должно было предвидеть подобное?

— Они полагали, что я это уже знала, — фыркнула Кейденс. — Наш атташе в том регионе настрочил несколько страниц подробностей о всякой мелкой знати и прочих дельцах, однако почему-то не соизволил упомянуть, мол, захватите платьице, а не то загремите в тюрьму.

Селестия перенесла себе на тарелку пирожное.

— После того как я пообщалась с министерством, надеюсь, у них больше никогда не возникнет подобных предположений.

— Не думаешь, что обошлась с лордом Сэндвичем немного жестковато? — спросила Кейденс.

— Из-за его небрежности в составлении отчётов мало того, что моя племянница едва не попала в тюрьму, так ещё и наши отношения с Седельной Аравией испортились более чем на десятилетие. Старый пердун должен радоваться, что управляет бесполезной северной пустошью, а не гниёт там же в темнице.

— Так что, смогли стражи поймать тебя, или тебе удалось уйти? — спросила Твайлайт. 

Кейденс подняла копыто, прося подождать, и откусила кусочек знаменитого печенья с шоколадной крошкой, приготовленного лично Селестией.

Принцесса солнца была искренне признательна гениям из Филлисбури за изобретение готовой смеси для выпечки печенья. С ним готовка была значительно легче.

Кейденс запила печенье чаем.

— Я летела, будто ветер. Как я уже говорила, тётя дала мне задание, и я не собиралась её подводить. Не знаю даже, смогу ли я когда-нибудь летать так же быстро, как тогда. От дока до дворца я добралась менее чем за четыре минуты. По счастью, эмир уже дожидался меня во дворе, куда я и приземлилась, будучи по-прежнему в чём мать родила.

— О нет, — ахнула Твайлайт. 

— О да. Что было дальше — представить несложно. Все собравшиеся ошарашенно замолчали, когда прямо перед ними приземлилась иноземная эксгибиционистка. Какое-то время никто не двигался, не зная, видимо, что и делать. А потом... потом мать эмира упала в обморок — вот просто грохнулась как подкошенная. После этого все словно с цепи сорвались, и начался настоящий бедлам. Не успела я и рта открыть, чтобы объясниться, как разом пятеро стражников набросилось на меня и повалило на землю. — Она ухмыльнулась. — И совсем даже не ради забав.

Твайлайт непонятливо моргнула:

— А бывает ради забав?

— Расскажу, когда подрастёшь.

— Мне двадцать шесть.

— Она про плотские утехи говорит, — вклинилась Луна.

— Я догадалась, — покраснела Твайлайт. — Мне просто непонятно, как это... должно выглядеть.

— Ну-у-у... — протянула Кейденс.

Селестия громко откашлялась.

— Как бы мне ни хотелось узнать о сексуальных похождениях моей племянницы, я лучше послушаю, чем всё закончилось.

— Соглашусь, пожалуй, — поддакнула Луна

Самодовольная ухмылка Кейденс угасла.

— Что ж, снова укрыв попоной, стражники подтащили меня к эмиру. К тому времени мой список преступлений заметно вырос. Разумеется, моё «везение» на этом не кончилось: одним из знатных гостей оказался паша́, отвечающий за судебную систему Седельной Аравии. Это означало, что он являлся верховным судьёй страны, а потому мог предать меня суду на месте. За доказательствами, естественно, далеко ходить было не надо. Не прошло и часа, как меня обвинили в непристойном поведении, нападении на сотрудников правопорядка, побеге из-под стражи, а кроме того ещё и прилепили оскорбление монаршей особы. Как только все обвинения были зачитаны, я поняла, что влипла по уши. Тем более удивительным для меня стало то, что случилось дальше.

— И что же? — спросила Твайлайт.

— Сперва эмир убедился, что с его матерью всё в порядке, затем глянул на меня, удостоверившись, что я действительно являюсь дипломатическим представителем, после чего просто изгнал из своего королевства. Ни тюремного срока, ни побивания плетьми, ни эшафота — ничего, никакого наказания. — Она помолчала. — Ну, если не считать изгнания.

На лице Твайлайт расцвело удивление:

— Серьёзно? Но почему?

— Дипломатический иммунитет, — дёрнула плечами Кейденс. — Я была действующим послом. Негоже бросать в тюрьму посла другой страны, какие бы прегрешения он ни совершил против тебя или твоих обычаев

— Погодите-ка, выходит, дипломатический иммунитет и впрямь так работает? — спросила Твайлайт. — Я думала, что это всего лишь старый литературный приём.

— Вовсе нет, Твайлайт, — мягко усмехнулась Селестия. — Это хорошо проверенная практика, которую применяют все цивилизованные и большинство полуцивилизованных видов. Они не трогают наших дипломатов, а мы, в свою очередь, не трогаем их. Седельная Аравия, например, закрыла глаза на оголённую Кейденс, мы же игнорируем то, что принц Ахаль-Тек помогает эквестрийской знати уклоняться от налогов, позволяя им использовать свой эмират как офшорную зону.

Луна грохнула кружкой по столу:

— Чего-чего он делает?!

Селестия закатила глаза.

В отличие от неё, Луна никогда не умела справляться с подобными ситуациями с нужной деликатностью. Она, как-никак, была воительницей, а не дипломатом. Вспыльчивость была у неё в крови.

— Успокойся, объёмы... ну, не скажу, что незначительные, но тем не менее это приемлемая цена по сравнению с выгодами от хороших отношений с Седельной Аравией. — Селестия отпила чаю. — Кроме того, насколько я помню, тебе тоже приходилось пользоваться дипломатическим иммунитетом.

— Не хочу об этом говорить, — покраснела Луна.

— Да брось, тётушка, не нужно преуменьшать, — ухмыльнулась Кейденс. — Луна фактически изобрела это понятие.

Принцесса ночи закрылась кружкой.

— Цыц, обе. Ещё слово, и, клянусь богами, я вас прикончу.

— Ну, ну, Луна, — ухмыльнулась Селестия. — Кейденс вот любезно поделилась с нами своим опытом. Не думаешь, что и тебе следует сделать то же? Ну, чтобы научить Твайлайт, как не надо вести себя в дипломатических ситуациях.

Луна что-то буркнула, отпив кофе, затем глянула на них:

— Ладно, но только ради Твайлайт. — Она вздохнула. — Всё началось, когда отряд дворцовой стражи короля Платины ворвался в покои его дочери и насильно вытащил меня из её постели.

От прямолинейности этого заявления захваченная врасплох Твайлайт поперхнулась чаем.

Луна и ухом не повела.

— При обычных обстоятельствах я бы раскидала их не моргнув глазом, однако тем утром я была не совсем в себе.

— К чему обиняки, сестра? — ехидно спросила Селестия. — Насколько я знаю, у тебя было похмелье астрономических масштабов.

— Возможно, я и впрямь немного переборщила с выпивкой накануне вечером, но тогда были совсем другие времена. Когда в твою честь закатывали пир, нужно было наслаждаться им по-полной. Король даже любезно открыл свой погреб, а я посчитала своей обязанностью опустошить его к утру.

— И как, получилось? — спросила Кейденс.

— Даже близко нет. — Луна откашлялась. — Так вот, праздник был самом разгаре, и в какой-то момент я разговорилась с одной из дочерей короля. Не помню, с которой, но, если верить некоторым болтливым придворным, она была влюблена в меня до беспамятства. Слово за слово, и, ну... я переспала с ней.

Твайлайт побледнела:

— О нет.

Селестия кивнула:

— Как ты, наверное, догадалась, наши предки придерживались гораздо более консервативных взглядов. Король не слишком обрадовался тому, что Луна «сорвала цветок невинности» его дочери. Утверждал, что она, дескать, теперь не годится для замужества.

— Он был тем ещё ублюдком, — буркнула Луна.

— Что было дальше? — спросила Твайлайт. 

— Ну, когда стражи выдёргивали меня из постели, проснулась принцесса, которая, скажу тебе, оказалась очень недовольна происходящим. Она орала и кляла их последними словами, пока они надевали на меня кандалы. По её словам, я была её единственной истинной любовью, и они не имели права бросать меня в клетку. — Луна усмехнулась. — И всё это время я отчаянно пыталась вспомнить, которой же из дочерей Платины она была.

— Луна, как ты могла? — ахнула Кейденс.

Принцесса ночи подняла копыто.

— Я не виновата! Его дочки все были на одно лицо.

— Это правда, — кивнула Селестия. — Я даже удивилась, узнав, что они не идентичные тройняшки.

Луна магией подняла кувшин с кофе и налила себе ещё.

— Спустя какое-то время стражи поддались мольбам принцессы и перестали выталкивать меня из комнаты. Она заявила, что может доказать искренность нашей любви и сказала, мол, я люблю тебя, Луна, после чего попросила меня сделать то же самое.

— Что-то мне не нравится, куда это идёт, — пробубнила Твайлайт. 

Луна ухмыльнулась.

— Ну, я попробовала ответить, типа, я тоже тебя люблю. Но нет, она хотела услышать не это — она настаивала, чтобы я использовала её имя.

Кейденс закрыла лицо копытами:

— О боги, нет.

— Тогда я и сказала: «Я люблю тебя всем сердцем, Сэффаир Боу».

— Но она, конечно же, была не принцессой Сэффаир, да? — спросила Твайлайт. 

— Не-а, — покачала головой Луной. — Скажу прямо, я никогда раньше не видела, чтобы кобыла из счастливейшей пони на свете в одно мгновение превращалась в убитую горем, и сомневаюсь, что когда-либо увижу. Она тут же разрыдалась. Естественно, сочувствие стражников как копытом сняло, после чего они недолго думая потащили меня по коридорам в цепях, словно какую-то преступницу. Это было так унизительно. 

— По-моему, ты вполне заслужила это за то, что сделала с той несчастной кобылой, — заметила Кейденс.

— А знаешь, что самое смешное?

— Боюсь представить.

— Прошло полторы тысячи лет, а я так до сих пор и не знаю, с которой из дочерей переспала.

Кейденс застонала, проведя копытами по лицу.

— Ужас какой. И как только мне достались такие родственники?

— Так вот, к тому моменту, уверена, стражники меня на дух не переносили, потому что выбрали самый длинный маршрут к покоям короля, чтобы показать меня всем, кто встретится. Смотрите, мол, на принцессу-аликорна, которую мы поймали; смотрите, как она позорно тащится по коридорам в цепях и смутно пахнет духами нашей принцессы и стыдом. — Луна садистски ухмыльнулась. — Хотя последней всё же посмеялась я.

— Это как? — спросила Твайлайт.   

— Чуть потерпи. — Её лицо смягчилось. — Где-то спустя час выставления напоказ жеребцами, пытавшимися компенсировать свои крохотные... детали внешнего вида, меня наконец-то привели к королю. Он был просто невероятно зол. Только я появилась в его покоях, как он начал сыпать угрозами. Орал, что казнит меня, спалит моё королевство дотла, насадит мою голову на кол, четвертует меня. Ну, все те вещи, что любой здравомыслящий пони «должен» кричать полубогу.

Селестия глянула на Твайлайт:

— В те времена наша божественность была не так ясна. Вдобавок владения короля единорогов Платины были куда более процветающими, чем наши.

— И он каждый раз тыкал нас в это носом, — проворчала Луна, затем откашлялась. — Я предложила взять его дочку в жёны, отчего он немного успокоился. Он даже задумался над этим, но потом эта треклятая кобыла вдруг вбежала в комнату, всё ещё заливаясь слезами. Уж не знаю, откуда они у неё брались. Она начала поливать меня грязью, и король, как и стражники до этого, вмиг снова рассвирепел. — Она глубоко вздохнула: — Нацепил на лицо такое злобное выражение, — затем как можно убедительнее изобразила очень сердитую гримасу.

Селестия, которая была второй пони, видевшей жеребца вживую, вынуждена была признать, что получилось весьма похоже.

Луна продолжала.

— Потом он начал мерить шагами комнату, бормоча себе под нос — размышлял вслух, каким способом меня казнить. Повешение? Слишком быстро. Сожжение на костре? Слишком зрелищно. Он отбрасывал идею за идеей, пока наконец не выдумал мне подходящий приговор: обезглавливание топором. — Она мрачно усмехнулась. — Надо отдать ему должное, выбор был замечательный. Я его потом много лет хвалила за это.

— Ты, конечно же, не умерла, — проговорила Твайлайт. — Выходит, ты воспользовалась дипломатическим иммунитетом?

— Нет. Как говорила моя сестра, до того дня этого понятия не существовало. Также, чтобы вы понимали, скажу вот ещё что: у короля был сын по имени Сильвер Краун. В те времена весь двор был взбудоражен из-за того, что он три недели как пропал. И это было настоящей трагедией. Король очень переживал по поводу сына.

— Но это не остановило тебя от того, чтобы этим воспользоваться, — пожурила Селестия. 

— Моя жизнь висела на волоске.

Селестия налила себе ещё чаю.

— Ой, да хватит драматизировать. Через какое-то время король всегда успокаивался.

— Ты постоянно вставала на его сторону.

— Только потому, что он был моим мужем.

— Чего-чего?! — хором воскликнули Кейденс и Твайлайт. 

— Кажется, мы забегаем вперёд, — сказала Луна.

— И то верно, — согласилась Селестия, жестом попросив сестру продолжать.

Луна глянула на пару молодых аликорнов:

— Как бы там ни было, поскольку король понятия не имел, где его сын и что с ним, я решила это использовать. Я заявила, что он решил присоединиться к нашему двору, увлечённый идеей равенства всех трёх рас, живущих в гармонии под единой короной. Потом я громко спросила, как отреагирует моя сестра, зная, что сын моего убийцы находится при её дворе. Король и его дочка-змея тут же побледнели. — Её лицо помрачнело. — Ох, до чего ж приятно было отыграться. В одно мгновение... нет, менее чем за мгновение он приказал страже освободить меня. После я сказала ему, что между нашими королевствами должно существовать нечто вроде «дипломатического иммунитета» и что, если он закроет глаза на мои нарушения его законов, я лично прослежу, чтобы то же было верно для его сына. Он тотчас согласился. — Она покачала головой. — Но всё же жаль. Принца любила как знать, так и простые пони. Было бы неплохо, если б он и впрямь находился при нашем дворе, чтобы мы могли вернуть его целым и невредимым.

— А что случилось с принцем? — спросила Твайлайт. 

— Его останки обнаружили спустя неделю после моего отбытия. Вскоре выяснилось, что королева приказала убить его и выкинуть труп в за городом.

Глаза Твайлайт расширились.

— Стоп! Что? Почему?!

— Логика её была проста, но от этого не менее отвратительна. Она была второй женой короля и родила ему трёх дочерей. Но вот принц был сыном короля от первого брака. Вторая королева хотела, чтобы на трон взошёл кто-то из её детей, но для этого требовалось избавиться от принца. Ради этого она переманила на свою сторону несколько нужных стражников и силой удалила принца из порядка престолонаследия.

— Ужасно, — заметила Твайлайт. 

— Согласна на все сто. — Луна какое-то время молчала, потом её лицо просветлело. — Но! Но вы никогда не догадаетесь, кто именно из стражников был замешан в этом. Ну же, попытайтесь угадать.

— И кто же? — сухо спросила Кейденс, которую, судя по её виду, ответ вообще никак не интересовал.

— Те трое, что волокли меня по замку, как треклятый трофей. Их головы ещё торчали на пиках, когда я вернулась с визитом.

— Король позволил тебе вернуться?! — удивилась Твайлайт. — После всего, что ты сделала?

Селестия ухмыльнулась:

— Я бы ни за что не позволила ей пропустить мою свадьбу.

— Стоп-стоп-стоп, это как, вообще? — спросила Кейденс. — Я что-то ничего не понимаю.

— После обмана моей сестры отношения между нашими королевствами ухудшились. Тем не менее, волею судьбы король вскоре стал холостяком. И чтобы наладить отношения, я предложила дипломатический брак между нами. Он какое-то время мешкал, но в конце концов он согласился.

— К чему такие формальности, Тия? — поддразнила Луна. — Разве не ты тайно сохла по нему больше десяти лет? 

— Просто приятное дополнение, — с улыбкой отозвалась Селестия.

— Итак, — проговорила Твайлайт. — Из ваших рассказов я поняла, что... — она глянула на Кейденс, — перед визитом в другое государство следует тщательно изучить местные законы и обычаи и... — взгляд на Луну, — не стоит заигрывать с дочерями принимающей стороны. Не обижайтесь, но я как бы и без вас это знала. Хотя, исходя из сказанного вами, с помощью дипломатического иммунитета можно отвертеться почти от чего угодно, кроме убийства.

— Ну-у-у... — протянула Луна, глянув на Селестию.

Та молча отпила чаю, сердито зыркнув на сестру.

— Погодите-ка, что случилось? — спросила Твайлайт.

— Абсолютно ничего, о чём тебе, Твайлайт, следовало бы беспокоиться, — отозвалась Селестия. 

— Глупости, — усмехнулась Луна. — Для неё это будет весьма ценным уроком. Мы с Кейденс поделились нашими постыдными историями. Будет лишь справедливо, если то же сделаешь и ты. Исключительно в просветительских целях, понимаешь?

— В моей истории говорится о смерти. Не думаю, что это подходящая тема для разговора за чашкой чая.

— Ой, да брось, это случилось больше тысячи лет назад.

Селестия покраснела.

— Ну, да — впервые.

— Чего-чего?! — распахнула глаза Луна. — Нет, быть не может, чтобы ты дважды допустила одну и ту же ошибку.

— Трижды. Последняя была чуть менее четырёхсот лет назад.

— О боги, — прыснула Луна. — И что же это было?

— Ты смеёшься над смертью? — На лице Селестии застыло выражение шока.

— Да ладно. Все знают, что трагедия плюс время — это комедия.

— Сомневаюсь, что это показалось бы тебе смешным, если б ты присутствовала во время тех событий.

— О чём вы говорите? — спросила Кейденс.

Селестия вздохнула.

— Тысячу двести лет назад Эквестрия только-только вступила в дипломатические отношения с Кристальной империей. В качестве жеста доброй воли обе империи решили обменяться членами своих королевских дворов ради взаимного изучения культуры и традиций обеих стран. Кристальная императрица послала свою старшую дочь, а мы с Луной условились, что Эквестрию должна представлять я.

— Она заслужила отпуск, — кивнула Луна. — Несколькими годами ранее умерла её жена, и я подумала, что смена обстановки пойдёт ей на пользу.

— Просто из любопытства, — сказала Кейденс. — А сколько раз вы женились или выходили замуж?

— Двадцать три раза, — ответила Селестия.

— Дважды, — отозвалась Луна.

— Всего дважды? — удивилась Твайлайт. 

— Первый брак — ради дипломатического союза, а второй был идеальным. — Она расплылась в мечтательной улыбке. — Что толку пытаться превзойти совершенство? Это будет несправедливо по отношению к следующей кобыле, которая решится за мной ухаживать.

Селестия накрыла копыто Луны своим.

— Ты же знаешь, что она хотела бы, чтобы ты снова женилась.

Лицо ночной принцессы омрачила грусть.

— Знаю. Хотя в браке было бы мало смысла, пока я сидела на луне. — Она ухмыльнулась. — Вдобавок это сильно бы ограничило моё пользование королевским гаремом.

— Погодите, у вас что, есть королевский гарем? — спросила Твайлайт. 

Селестия бросила на Луну испепеляющий взгляд.

— Нет. Моя сестра просто дурит.

Та лишь хихикнула и жестом попросила Селестию продолжать.

Дневная принцесса кивнула и опять развернулась к молодым аликорнам.

— Прибыв в Кристальную империю, я обнаружила, что зданием посольства, где я буду проживать, они сделали потрясающе красивый особняк. Судя по всему, прежде он служил домом одной из высокопоставленных семей империи. Они отдали его в дар, чтобы выказать радушный приём нашим пони и попытаться установить хорошие отношения. И сколько я уже живу на свете, но так и не смогла найти ничего, что любила бы так же, как тот особняк. Даже этот замок с ним не сравнится. — Она довольно вздохнула. — В задней части двора располагался маленький затейливый садик, который был идеальным местом, чтобы в тишине попить чаю или почитать книгу. — Её глаза засверкали. — О, и спальни были просто великолепными. Я до сих пор помню, как всё прямо сияло при свете луны. — Она покачала головой и вздохнула. — Жаль, что Сомбра уничтожил его. Новое посольство старому и в подмётки не годится.

И это была правда: новое посольство располагалось в неприметном сером кубическом здании, располагавшимся в нескольких кварталах от дворца.

Хотя теперь, когда империей правила её семья, она всегда могла остановиться у них.

Тем не менее это было не совсем одно и то же. Посольство было этакой сменой обстановки, чем-то, где можно отдохнуть от опостылевших стен замка.

Вдобавок как бы Селестия ни любила Кейденс, ей нисколько не хотелось жить в одном месте с новорождённым жеребёнком, каким бы кратким ни был её визит и какой бы милой ни была маленькая кобылочка.

Новорождённые жеребята казались ей отвратными рассадниками грязи и заразы.

Только миллионам перецелованным ею младенцам этого не говорите.

— Я решила организовать небольшой банкет, чтобы отблагодарить за гостеприимство императрицу и кое-кого из аристократов. Зная по опыту, что дипломатические разговоры проходят лучше на полный желудок, я решила удивить их традиционными эквестрийскими блюдами. С помощью небольшого штата прислуги, приехавшей вместе со мной, я закатила почти что пир горой. На столе были все мои любимые деликатесы: сверкающие вина с юга; мэйнхеттенские стейки из порезанного баклажана, сдобренного экзотическими восточными приправами; блюдо с десертами от лучших шоколатье Кантерлота; а также приправленная лаймами паста из помидоров и авокадо, продукты для которой были привезены из наших тропических колоний. — Она покачала головой. — Подвели меня как раз треклятые лаймы.

— Лаймы? — переспросила Кейденс.

Селестия кивнула:

— В те времена рацион Кристальной империи был, мягко говоря, очень скудным. Они ещё не влились в нашу торговую сеть, а климат позволял выращивать только определённые сорта зерновых культур, овощей и фруктов, которые могли выдержать короткое лето. Разумеется, при виде такого изобилия на столе все мои гости набросились на еду, ни в чём себе не отказывая.

— Что же пошло наперекосяк? — спросила Твайлайт. 

— Никто из моих гостей не только не пробовал, но даже и никогда прежде не видел большинства представленных блюд. И это было хорошо, ведь утолить их только что открывшийся аппетит к экзотическим яствам можно было лишь посредством торговли между нашими королевствами. Тем не менее один жеребец, патриарх весьма именитого торгового дома, вдруг обнаружил у себя небольшую аллергию к цитрусовым. 

— О нет, — сглотнула Твайлайт. 

— Насколько всё было плохо? — спросила Кейденс. 

Селестия вздохнула и отпила чаю.

— Он умер за считанные минуты.

Повисла тишина.

— Я всё ещё помню, как первой заплакала его новорождённая дочь.

Никто и слова не осмеливался вымолвить.

— Его жена, конечно же, зарыдала следом.

Селестия мягко поставила свою чашку на стол. Тихий звон эхом пронёсся по комнате.

— Я и по сей день ясно помню их лица. Тысяча лет нисколько не сгладила эти воспоминания.

Даже Луна казалась потрясённой.

В чём дело, сестра? Уже не так смешно?

— Сразу после этого посыпались обвинения. Большинство, разумеется, ополчилось на меня. Жена и старший сын покойного заявили, что я умышленно отравила его. Императрица что было сил пыталась всех успокоить, но дворяне один за другим обращались против меня, ведь для многих из них я была иностранкой, чужеземкой. В конце концов императрица была вынуждена уступить и послала за стражей. Не поймите неправильно, она не хотела этого, но собравшиеся пони обладали властью, которая превосходила даже её.

— Она бросила тебя в темницу? — спросила Твайлайт. 

— Ну, появились и стражи и увели меня. К счастью, в отличие от моей дорогой сестрицы, я сумела договориться с императрицей, которая позволила мне уйти без кандалов и без ущерба для моей гордости. К сожалению же, особняк находился в густонаселённом и невероятно роскошном районе. Из-за этого за моим выходом под эскортом стражи наблюдало немало довольно-таки влиятельных пони. Более того, те же пони, которых с каждым моментом становилось всё больше, также видели, как спустя некоторое время из здания посольства вышла плачущая семья, а после — как местные констебли вынесли тело. Это я веду к тому, что инцидент с моим участием надолго стал притчей во языцех среди кристальных пони. Репутации Эквестрии был нанесён ощутимый удар, который смягчился лишь спустя поколение. К тому моменту я давным-давно уступила свои посольские полномочия жеребцу, намного лучше подходившему на эту должность.

— Но они же отпустили тебя, верно? — спросила Твайлайт. — Случившееся ведь было всего лишь трагическим стечением обстоятельств.

— Конечно же, они меня отпустили. Пускай и огорчённая произошедшим, императрица понимала, что это был просто несчастный случай. Спустя некоторое время она сумела разубедить своих чиновников от крайних мер. Моё наказание было очень мягким: всего пару месяцев домашнего ареста. По его окончании почти вся знать, за исключением семьи погибшего, более-менее терпела моё присутствие. — Она нахмурилась. — Мне даже не пришлось прибегать к дипломатическому иммунитету. Так что я искренне не понимаю, зачем мне нужно было делиться этой историей. — Нахмурившись, она перевела взгляд на Луну. — Эти скелеты и дальше оставались бы в моём шкафу, так нет же, тебе вздумалось вытащить их и испортить всем настроение. Ведёшь себя, как ебучая мелкая смутьянка, а не принцесса Эквестрии.

Твайлайт ошарашенно уставилась на неё.

И Селестия вряд ли могла упрекать её за это. В глазах Твайлайт она была самим совершенством, а совершенствам не пристало крепко выражаться.

Тем не менее её слова возымели нужный эффект: Луна пристыженно отвела взгляд.

Губы Селестии пересекла нехорошая ухмылка.

— Хотя без жестокой иронии всё же не обошлось.

— Это как? — спросила Кейденс, встревоженная внезапной переменой в поведении Селестии. 

— Я желала смерти того жеребца, — мрачно усмехнулась дневная принцесса. — И намеревалась со временем организовать его убийство. Он не был злодеем, однако имел связи с министрами и использовал их, чтобы мешать торговым отношениям между нашими империями. Но так уж получилось, что мой кулинарный выбор и особенность его генетики оказались намного действеннее, чем самый искусный наёмный убийца. Вот только… — Она покачала головой, её ухмылка угасла. — Вот только очень непросто смириться с тем, что лично обагрил свои копыта кровью.

Луна тяжело сглотнула.

— О боги. Об этом я не знала.

— Я никогда об этом не говорила. — Выражение Селестии оставалось безучастным, а голос отчуждённым. — Как не говорила, что подмешала болиголов вам в напитки.

Три принцессы потрясённо ахнули, оттолкнув от себя чашки.

Чистейший ужас в их глазах сменился недоумением, когда Селестия вдруг рассмеялась:

— Ну и ну, видели бы вы свои лица.

— Стоп, что?! — воскликнула Луна. — Так ты шутила?

— Разумеется, шутила. Неужто ты правда думаешь, что я вас отравлю? — Она глянула на сестру. — Хотя нет, вернее будет: неужто ты правда думаешь, что я отравлю Твайлайт или Кейденс?

Луна негодующе показала её язык.

Твайлайт же никак не могла успокоиться.

— Зачем ты это сделала?

— Затем, что Луна подумала, что будет неплохо меня подколоть. Поэтому я решила немножко ей отомстить. — Она кивнула Твайлайт. — Прошу прощения, что вы с Кейденс оказались меж двух огней.

Твайлайт облегчённо выдохнула.

— На мгновение ты меня подловила. Я почти поверила, что ты нарочно отравила того бедного жеребца.

Селестия телекинезом положила себе на тарелку печенье.

— А? О нет, та история случилась на самом деле.

— Погоди-ка, так ты правда убила его?

Селестия утвердительно хмыкнула.

— Ты убила пони, — ошалело проговорила Твайлайт.

— Нет, если ты забыла, я случайно вызвала у него аллергическую реакцию.

— Ты случайно убила пони.

— Ну, строго говоря, убийство убийству рознь.

— Угу, в её случае оно было непреднамеренным, — добавила Луна.

— Вот именно, — поддакнула Селестия, затем посмотрела на Твайлайт. — Слушай, если тебя это успокоит, позднее выяснилось, что он был в сговоре с Сомброй.

Селестия умолчала лишь, что все доказательства сговора были подброшены по её приказу. Эта комбинация случилась спустя несколько лет с целью дискредитировать сына её жертвы, который стал восходящей звездой при дворе императрицы и был ярым противником Эквестрии.

— Что насчёт двух других... случаев? — спросила Кейденс.

— А что насчёт них?

— Они действительно были случаями?

— Действительно...

Твайлайт облегчённо выдохнула:

— Слава небесам.

— Насколько это известно, — закончила Селестия.

Твайлайт застонала.

Селестия глянула на неё.

— Итак, ты узнала сегодня что-нибудь важное?

Твайлайт кивнула, хотя явно не до конца отойдя от потрясения.

— Ага... не оголяться, не прыгать в постель к принцессам и... убийство сойдёт с копыт, если тщательно его замаскировать.

Селестия нахмурилась:

— Не совсем то, что я хотела, чтобы ты уяснила, но раз уж ты такой урок вынесла...

Она неловко замолчала, глянув на настенные часы.

О, только гляньте на время. Прямо вот сейчас её как раз ждало очень важное государственное дело: поскорее выпутаться из этой невероятно напряжённой ситуации.

Она улыбнулась своим коллегам-принцессам:

— У меня с минуты на минуту начнётся важная встреча, но нам обязательно нужно собраться как-нибудь ещё. В следующем месяце все свободны? В то же время, в том же месте?

Ответом ей послужили лишённые энтузиазма согласия. Селестия демонстративно черкнула заметки в своём календаре, затем встала и вышла из комнаты.

Закрыв за собой дверь, она вздохнула.

М-да, могло пройти и получше.