Слепая удача
Глава 02: Скахография
Наслаждаться зрелищем глупых, наглых и самовлюбленных рож синтетов Блэксад не стал, предпочтя вернуться домой. Оперативники «Паучьей Сети» что-то ему говорили, одна девчонка, явно небольшого ума, шла какое-то время рядом и с самодовольным видом о чем-то рассказывала, но антропоморфный кот даже не взглянул на свою собеседницу, и та, показав средний палец руки, что во всех мирах означало пожелание доброго пути, вернулась к своим дружкам.
В мозгу билось одно лишь слово — «Джейн», и оттого Блэксад действовал чисто машинально, когда садился на скоростной маглев и когда петлял по улочкам «Лабиринта». Сейчас синтет-фурри напоминал взведенную до предела пружину, и попытайся кто преградить ему путь даже с просьбой о милостыне, то незадачливый попрошайка вполне мог лишиться протянутой конечности. По счастью, окружающие предпочитали держаться подальше от антропоморфного кота. Неизвестно, что тому было причиной — целеустремленный взгляд, сжатые кулаки,а возможно, рост. Удивительно, но факт — рост бывшего детектива, а ныне очередного бойца, не сказать пушечного мяса «Паучьей Сети», составлял чуть больше двух метров, и оттого антропоморфный кот мог без зазрения совести смотреть сверху вниз на окружающих.
Впрочем, всегда найдется тот, кого не отпугнет ни суровый нрав, ни целенаправленный взгляд. Скорей привлечет.
У дома, где проживал Блэксад, а с недавнего времени и сама Джейн, стояла синтет-гиена в кожаной куртке и джинсах. Черные волосы были уложены в ирокез, а в правом ухе красовались три кольца. Как она всем говорила — из чистого золота. Никто не верил.
Звали ее Шанзи Тэйлор, и, судя по валяющимся на земле сигаретным бычкам, опущенным ушам и бормотанию себе под нос, она явно нервничала.
Заметив Блэксада, синтет-гиена бросилась к нему, явно намереваясь продекламировать речь, которую готовила не один час. Черный кот избавил ее от этого:
— Зачем ты рассказала им про Джейн?
Голос был на удивление спокоен, но глаза девушки испуганно расширились, и она отступила на несколько шагов, будто ожидая, что ее сейчас ударят, а то и чего похуже.
— Ты ведь знаешь, я бы никогда не стала говорить о...
— Он знал, — все тот же спокойный голос. — Август знал. Лишь трое были в курсе о том, что у меня живет Джейн. Один из них мертв, — предчувствуя возражения, Блэксад добавил. — Я сам убил его.
Плечи Шанзи поникли, и какое-то время она стояла, понуро опустив голову. Недолго. Непримиримая натура все же взяла свое, и, сжав кулаки, антропоморфная гиена с вызовом посмотрела на собеседника. Что в ее случае было нетривиальной задачей, так как ее рост, если брать сапоги на платформе и прическу панка, едва ли достигал груди черного кота:
— Ребята Августа спросили, почему это милейший котик таскает раз в неделю сумки, заполненные продуктами до отказа, к себе домой, притом что сам владелец квартиры предпочитает питаться на ходу. Ответ «впрок» их не устроил.
Блэксад смерил гиену презрительным взглядом и бросил:
— Я доверял тебе.
Он уже собрался зайти в подъезд, как Шанзи схватила его за руку и заставила развернуться, чтобы ударить по морде котяру. Ну или попытаться. Тот с легкостью перехватил занесенный кулак, а в следующий момент уже заломил руку вырывающейся антропоморфной гиене, в глазах которой застыл гнев. Попытки освободиться из захвата ни к чему не привели, как и грубые слова, а потому, немного подергавшись, Шанзи все же успокоилась и попросила отпустить ее, что Блэксад и сделал, причем в весьма грубой форме.
Потирая ушибленную коленку, девушка-синтет проморгала момент, как за черным котом закрылась дверь.
— Проклятый разносчик проблем, — вполголоса произнесла антропоморфная гиена и рванулась следом, на ходу расстегивая куртку.
Блэксад за один шаг преодолевал по две ступеньки, а потому Шанзи пришлось торопиться, ведь стоит тому зайти в квартиру на третьем этаже, и он ее не станет слушать ни под каким предлогом.
— Стой, мать твою! — выкрикнула она во всю мощь своих легких, и это подействовало. Бывший частный детектив остановился, но и только. Даже обернуться не удосужился. Задрав майку, она продолжила кричать, ничуть не заботясь о том, что другие жильцы могут сбежаться на шоу. — Смотри на меня, самовлюбленный кусок дерьма!
Блэксад и впрямь обернулся, и равнодушие в его взгляде сменилось испугом, стоило ему увидеть, что скрывалось под майкой. Шрамы, некоторые еще столь свежие, что не успели покрыться рубцами.
— На бедре у меня еще ожог, — опуская майку, произнесла гиена голосом, из которого ушел гнев, оставив лишь обреченность. — Могу показать и его.
Черный кот стоял какое-то время как громом пораженный, затем спустился на лестничный пролет и заключил подругу в объятия, произнеся слова извинения.
Та сквозь зубы произнесла:
— Еще раз обвинишь меня в чем-то не разобравшись, я тебе оторву хвост и заставлю сожрать.
Кот разжал объятия и, отойдя на шаг, положил лапы на плечи Шанзи:
— Прости еще раз. Я весь на взводе. Август...
— ...никогда не делает что-то наполовину, — гиена поморщилась. — Пошли к тебе. Заодно и расскажешь, в чем проблема и почему этот полудурок так разошелся, — немного подумав, она добавила. — Если я еще не стала персоной нон-грата?
— Конечно нет, — Блэксад улыбнулся. Той самой улыбкой, за которую антропоморфная гиена его и полюбила, пусть никогда и не говорила этого вслух. — Кем бы я был, отталкивай тех, кому не безразличен?
Поднимаясь по лестнице, Шанзи не удержалась от шпильки:
— Хм, дай подумать... Собой?
Оба рассмеялись. Вымученно. Надрывно.
— …И я говорю: «Драск, дорогуша, убери свои грабли от пацана», после чего впечатываю задние копыта в морду придурка!
Что-что, а слушатели найдутся всегда. Эту простую истину Раст уяснила, как только оказалась на улице одна и без средств к существованию. Конечно, многие синтеты сетовали на то, что этот мир только и знает, что брать, не давая ничего взамен, но, по мнению фестралочки, нытики просто не умеют просить. Ну или правильно подать свои таланты. Вот и сейчас не в меру говорливая ночная пони смогла снова оказаться в центре внимания, рассказывая скучающим пациентам истории из своей жизни. Естественно, сильно преувеличенные. Ну а какой смысл рассказывать другие? История о героической битве с пятью вооруженными людьми заходит куда лучше, если не упоминать, что это были обдолбанные в хлам наркоманы, которые и на ногах-то держались с трудом.
И сейчас, освещая очередную часть своей биографии, фестралочка улыбалась, так как кое-кто из слушателей захлопал. Другие же начали цыкать на нарушителя спокойствия, желая узнать, что же будет дальше.
— Конечно же, ему этого оказалось мало. И темный эльф выхватил из-за пояса изогнутый меч, напоминающий ятаган… — пони выдержала небольшую паузу. – Понятия не имею, где он его хранил, возможно в трусах, заместо достоинства, но размахивал он им умело. Вшух, вшух! Наверное, когда учился, яйца себе и отрезал!
Это вызвало взрыв хохота со стороны слушателей, и фестралочка, довольная собой, уже хотела продолжить, но вмешалось непредвиденное обстоятельство. В белом халате и откликающееся на имя Оливия.
— Боюсь, я вынуждена попросить вас разойтись. Мне надо немного пошушукаться с милой пони.
«Милая пони» страшно выругалась, но никто это не прокомментировал. Что же до иной реакции, то она осталась сокрыта от Раст.
Люди, а возможно не только они, шаркая, разошлись по своим койкам, а некоторые отправились на улицу, судя по хлопнувшим вдали дверям. Это бесило. Даже смертельно больные, а по мнению фестралочки – это большая часть здешних пациентов, могли отправиться на свежий воздух и там склеить ласты, а она чем хуже? Ну глаза и глаза, подумаешь? Насмотрелась уже. Но вот лучи солнца в мордочку, попутный ветер в спину и ввысь. Ну, а даже если и вниз, то не велика беда. Главное – ощутить свежий воздух всем телом. Но нет. Раз ты из «Паучьей Сети», то будешь арестованной… Уроды!
Меж тем Оливия присела на край кровати и приложила руку ко лбу Раст. Та не препятствовала, хотя мелькнула мысль: «Не укусить ли?» Не потому, что и впрямь этого хотелось, а чисто из вредности. Но фестралочка сдержалась. Во всяком случае, в этот раз.
— Извини, что прервала рассказ, но боюсь у меня плохие новости.
Сердце фестралочки тревожно бухнуло в груди.
«Неужели у меня СПИД или какая другая интересная болезнь?.. Нет, стоп. Я же проверялась. Три месяца назад… Три месяца назад?! Нет. Да это хрень собачья! Я здорова… Ну почти. Взрыв не считается».
— …мне жаль, — закончила Оливия.
— А мне нет. Потому что я не слушала, — заявила Раст с самодовольной улыбкой на мордочке. – Что там такого страшного и опасного вы у меня нашли?
Девушка безмолвствовала и даже руку убрала. Надо сказать, вовремя. Не сделай она этого и Раст бы точно укусила. На этот раз уже из принципа.
— Эй! Что не так?! У меня появился богатый родственник, который от счастья помер и оставил квартиру в Белом Городе? «Паучья Сеть» заменила собой ГСБ, и я теперь могу уйти на все четыре стороны? Та пони со шрамом вернулась в больницу санитаркой, и она будет теперь постоянно дежурить у моей постели? Да не молчи ты, злыдня.
Девушка заговорила, и услышанное оказалось куда хуже всего того, что слепая пациентка успела себе напридумывать.
— Тебя переводят в отдельную палату, которая будет охраняется круглосуточно, до тех пор, пока ты не будешь готова к переезду.
— Да иди ты на хер! Слышишь? На хер иди и ты, и полиция, и ГСБ, и… да все вы! Дружно, разом! – выпалила фестралочка. – Я тут останусь! А тупорылые копы могут поселиться на соседних койках, так уж и быть.
Девушка ничего не говорила, но чуткие уши фестралочки уловили какое-то движение рядом с кроватью. А раз Оливия сидела, то…
— Эй, вы тут, членоголовые? – Раст почувствовала, как над ней нависает тень. – Да-а-а, вы здесь. Ваши мамаши поди гордятся вами, жопоголики? А отцы? О, точно! Отцы. Они всю жизнь мечтали, что их дети станут настоящими бандитами, но вы оказались для этого слишком трусливы и потому пошли в копы, да? – ответом фестралочке была тишина. – Что молчим? Или не можете вынуть языки, что засунули в задницы друг дружке? А может…
Один из полицейских не выдержал и прервал поток хлестких ругательств старым надежным способом – скомканной тряпкой…
В различных произведениях, художественных, да и не очень, падение, ну или пленение темного властелина приводило к тому, что империя, которую он выстраивал в течение многих десятилетий, рушилась подобно спичечному домику. Герои, ну или те, кто считал себя таковыми, — ликовали, а простой люд мигом вспоминал о всех и всяческих добродетелях, а о распрях забывали на долгое время. Увы, но реальный мир далек от подобных историй и арест главы «Синтезиса» ничего не изменил. Заведения Мистера М, как легальные, так и нет, по-прежнему приносили доход, несмотря на старания одной особо ретивой полицейской пони. И эта пони была в списке человекоподобного синтета, что, перешагнув дверь бара «На закате», огляделся.
Место это, несмотря на красивое название, никогда не слыло приличным. Тут собирались те, кого ты не хотел бы встретить в темном переулке поздней ночью. Да что там, ты вообще бы не хотел встретить завсегдатаев этого места в принципе. Полицейские знали об этом баре и порой сюда захаживали. Не с целью совершить облаву, а просто чтобы выпить, расслабиться и поболтать тут с теми, в кого при других обстоятельствах им бы пришлось стрелять. Ну или нанять парочку головорезов для особо грубой работы. Что-что, а полиция Серого города раньше напоминала хорошо организованную банду «неприкасаемых». Сейчас все изменилось, и как считал Ловчий – к худшему.
Причиной же, почему в баре никто не устраивал поножовщины, был сам владелец бара – «Слепой» Джо и его официанты. Получил он свою кличку не потому, что ничего не видел, а скорей наоборот – видел слишком много и всегда закрывал глаза, если посетители себе позволяли определенные вольности. Делал он это по той простой причине, что ему претило насилие, в отличие от трех его сотрудников. Ксеноморфов. Билла, Теда и Майкла. Отличить их можно было лишь по ошейникам, на которых были выгравированы имена, но какой дурак решится вглядываться в кусок блестящего металла, когда на тебя «смотрит» одно из самых страшных чудовищ придуманных человечеством?
Каким образом ксеноморфам удавалось сдерживать в себе внутреннего зверя и вести себя как пай-мальчики, Ловчий никогда не мог понять. Тот же Плуто всегда напоминал взведенную до отказа пружину, готовую броситься в любой момент, а эти ребята знай себе разносили напитки и еду и не грызли клиентов почем зря. Во всяком случае, он сам этого не видел, а что до слухов, то верить им было себе дороже.
Впрочем, ксеноморфы интересовали Ловчего мало, как и полицейские, один из которых хлопнул своего напарника и показал прямо на профессионального убийцу. Второй коп отмахнулся, предпочтя вперить свой взгляд в кружку. А вот кто действительно был сейчас важен, так это группа из разношерстных существ, что расположились за дальним столиком. И, видимо, так считал не только Ловчий, но и другие посетители, что бросали в сторону странных гостей любопытные взгляды, и было отчего.
Трое из четырех сидящих за столом были девушки. Ну, в той или иной мере. И две из них были одеты достаточно фривольно по меркам этого заведения – сапоги на высокой платформе, обтягивающие шорты и топики – вот и все что на них было. Первой была рыжеволосая девушка, чью руку украшала татуировка, которая по утверждению владелицы что-то да значила, хотя на вкус Ловчего это были просто каракули. Вторая также могла похвастаться огненно-рыжими волосами и была почти человеком, с той лишь разницей, что обладала миниатюрными крыльями, которые ни за что бы не подняли ее в воздух, аккуратными рожками и хвостом. Третьей же девушкой была пони. Бледно-зелёного цвета единорожка с двухцветной гривой. Которая, в отличие от двух своих спутниц, была одета в строгий деловой костюм и сейчас, оказавшись в центре внимания полуодетых девчонок, жарко краснела, при этом уставившись в инфо-планшет. Последний же участник, в сером плаще и шляпе, не принимал участия в общем веселье. Он стоял, привалившись к стене, и сложенные на груди руки, а также надвинутая на глаза шляпа, свидетельствовали о том, что человек дремлет. Обманчивое заблуждение. Многие люди и синтеты поплатились жизнью, посчитав седого мужчину в сером плаще безобидным.
«Девочка-демон», завидев Ловчего, радостно замахала тому двумя руками, и когда она прыгала, груди слегка тряслись, что приковало к девушке взгляды почти всех мужчин в баре. Профессиональный убийца слабо улыбнулся и направился к столику.
— Хей, братуха, знаешь че? – даже не дав поздороваться, начала демоница. – Я такое узнала, такое!
— Этна, — спокойно произнес Ловчий, пожимая руку напарнице рогатой девочки. – Сделай глубокий вздох, а потом медленно выдохни, а то, чего доброго, лопнешь, и нас всех тут забрызгает.
Демонесса отмахнулась:
— Пффф, можно подумать для тебя такое впервой, — и, не дожидаясь ответа, продолжила. – Так вот, Лирка-то наша переспала. И знаешь с кем?
Вышеназванная единорожка, покраснев еще сильней, срывающимся голосом произнесла:
— Не знает. И ему плевать. Тут всем плевать!
Увы, но ее возглас был проигнорирован, и Этна продолжила:
— С покемоном! – рогатая девчонка выпучила глаза. — Самым популярным из серии!
Ловчий с ничего не выражающим лицом смотрел на Этну, пока та не стушевалась. Затем он перевел взор на Лиру, которая, вжав голову в плечи, явно мечтала о том, чтобы оказаться в другом месте. И наконец он встретился взглядом со второй девушкой. Та вопросительно приподняла бровь. Профессиональный убийца закатил глаза:
— Лира, успокойся. Этна тебе просто завидует.
— А? – ушки единорожки встали торчком, а в глазах же читался немой вопрос.
— Да ты че?! Ниче я не завидую, ясно? Я ваще самодостаточная баба, во!
Вот только как бы Этна Сикстисикс не хорохорилась, Ловчий знал ее слишком хорошо. И эта показательная пошлость, допотопный язык и фривольный стиль одежды нужны были для толпы. Только так закомплексованная девушка-демон чувствовала себя комфортно. Но всему приходит конец, да и ему нужны были все присутствующие, а если демонесса продолжит в том же духе, то дело может дойти до рукоприкладства или чего похуже.
— Дело в том, что наша очаровательная суккуб так и не нашла своего единственного и, в надежде, что ее пригласят на свидание, даже увеличила себе грудь. Но увы, как была девственницей, так и осталась.
На мордочке Лиры появилась слабая улыбка, и спустя пару секунд она захихикала. Правда ей хватило такта прикрыть рот копытом. А вот об Этне такого не скажешь. Выкрикнув: «Ты покойник, лысый!», она собралась было отстоять свою девичью честь, как напарница перехватила занесенный кулак одной рукой, а второй обхватила тонкую талию суккубки. Та повырывалась какое-то время, но безуспешно, отчего ей оставалось лишь прожигать взглядом Ловчего и Лиру.
— Чудесное шоу, но если вы не против, то я бы хотел услышать, зачем мы все, такие красивые, тут собрались, — подал голос мужчина в плаще, не меняя позы.
Ловчий взглянул на часы и хотел было сказать, что еще не все, как входная дверь открылась и в бар вошли двое. Они не выглядели примечательно, особенно в свете разношерстной публики, что сегодня тут собралась, но, возможно, именно это приковывало взгляд?
Первым был высокий, под два метра, светловолосый мужчина в белом пальто и очках, на устах которого застыла покровительственная улыбка.Второй же была светловолосая девушка в клетчатой рубашке и синих джинсах, цвет кожи которой отдавал неестественным оранжевым оттенком. Они шли, держась за руки.
Завидев новоприбывших, Этна с двойным усердием начала вырываться из «объятий» напарницы, и после того, как последняя получила согласный кивок от Ловчего, суккуб была отпущена. И та, недолго думая, подбежала к новоприбывшим и обняла сначала мужчину, а потом и девушку. С последней они даже обменялись поцелуями. В щеку.
Мужчина в сером плаще, известный немногим под именем Даниэль Лазарский, приподнял полы шляпы и посмотрел на новоприбывших. Взгляд голубых глаз ничего не выражал, как, впрочем, и голос:
— С таким-то раскладом ты хочешь, чтобы мы прикончили правящую верхушку «Паучьей Сети» или ГСБ?
Ловчий, что с легкой улыбкой наблюдал за воссоединением старых друзей, слегка качнул головой:
— Почти.
Безотказный убийца Мистера М дождался, пока все друг с другом поздороваются, рассядутся, а Лира с Этной отвесят друг дружке по смачной затрещине, и только потом заговорил:
— Спасибо, что все тут собрались, — он обвел взглядом присутствующих, и сидящая особняком девушка с татуировкой недовольно хмыкнула:
— Можно подумать у нас был выбор? Без Мистера М все присутствующие за этим столом давным-давно были бы мертвы. И, как я понимаю, пришло время отплатить ему долг крови? – после этих слов она закурила.
Ловчий хотел было сказать, что не нужно излишнего драматизма, а то, чего доброго, беседа перерастет в фарс, но Этна успела первой:
— Слушай, может хватит, а? Бла-бла-бла, высокие идеалы. Бла-бла-бла, отплатить за доброту. Бла-бла-бла, если не мы, то кто? Оставь этот навоз для восторженных идиотов. Ну или ЭйДжей расскажи в приватной беседе, — Этна приложила средний и указательный палец к уголкам губ и сделала неприличный жест языком.
Лира после этих слов прыснула со смеху, а рыжеволосая криво ухмыльнулась. Остальные присутствующие ничем не выдали своих чувств, хотя ЭйДжей это далось нелегко.
Впрочем, учитывая общую атмосферу этого места, а также снующих тут и там ксеноморфов, веселье сошло на нет, и, откашлявшись, Ловчий заговорил:
— Согласно данным, собранным Лирой Харстрингс Стентон, — профессиональный убийца кивнул единорожке, и та ответила тем же, — бывшую секретаршу шефа, а ныне самого важного свидетеля, держат на седьмом этаже отеля «Крастер». Было замечено четыре обычных копа и пара мегадесантников, которые сменяются раз в сутки, а потому впору ждать в два, а то и в три раза больше охраны.
— Хочешь сказать, что свиньи и ночуют в отеле, а на люди выходят лишь те четверо? – с сомнением в голосе поинтересовалась девушка с татуировкой.
— Да, что-то вроде того, Ребекка.
Та присвистнула:
— Неплохой отдых себе выбрали. Перед смертью.
— Нет, — вмешалась в разговор ЭйДжей.
— Как это нет? – недовольно поинтересовалась Ребекка.
— Нет, значит нет. Никаких попыток взорвать здание целиком. Помимо полицейских и нашей цели, там проживают другие люди и синтеты. Невинные!
— Зато будет наверняка и никому не нужно рисковать своей башкой, — поддержала подругу Этна.
— Вам было мало Мультопии? – вкрадчивым голосом поинтересовался Андерсон. Очки скрывали его взгляд, но не приходилось сомневаться в том, что тот был неодобрителен.
На какое-то время разгорелся спор, в котором Ловчий решил не принимать участия. Во-первых, каждый из присутствующих был профессионалом и задевать их гордость лишний раз не хотелось. Во-вторых, им предстояло работать в команде и лучше уж они попытаются найти язык тут, в спокойной обстановке, нежели в отеле, где пули будут свистеть над головой. Последнее слово оказалось за преподобным, который сказал, что любой, кто попытается убить невинных, будет иметь дело лично с ним.
Это возымело действие, и спор улегся сам собой. Разве что Этна засунула в уши наушники-клипсы и сложила руки на груди, явно потеряв интерес к дальнейшей беседе. За нее Ловчий не переживал. Когда надо, девушка-демон могла быть крайне серьезной и собранной, в отличие от некоторых из присутствующих.
— Я прекрасно понимаю, что бада-бум – это отличный отвлекающий маневр. И потому Ребекка займется этим. Пусть это будет что-то незначительное, но способствующее вашему отходу, — Ловчий обвел взглядом всех присутствующих. – Главное помните, это тайная операция, а потому…
— Одной единорожке давно уже пора в постель, — Лира зевнула и вышла из-за стола. – Бывайте, мальчики и девочки.
— А потому, — как ни в чем не бывало продолжил лысый убийца, – за успех операции будет отвечать Лира Харстрингс Стентон.
Единорожка замерла, а затем очень медленно обернулась к Ловчему. В глазах пони застыла ненависть, а зубы были плотно сжаты:
— Черта-с два! Ты вообще в своем уме? А—а, забудь! Ответ все равно отрицательный, раз ты предлагаешь подобную хрень! Я хакер. Хакер, можешь себе представить? И знаешь, что делают хакеры? Они сидят у себя в мягком кресле, жуют чипсы, отпускают ехидные комментарии и при этом их круп находится в тепле и безопасности!
Ловчий спокойно выслушал эту тираду, после чего покровительственным тоном произнес:
— Когда все вскроется, ГСБ обрубят связь и единственный способ что-либо взломать или обойти автоматическую систему охраны, а без этого никак, уж будь уверена, – сделать это изнутри.
На пони стало жалко смотреть. Уши опущены, нижняя губа подрагивает, а глаза, помимо влаги, полнятся отчаянием.
— Гандон ты штопанный! – в сердцах бросила единорожка и вернулась за стол.
Ребекка, что сидела рядом с Лирой, погладила ту по гриве, а потом начала что-то шептать той на ухо.
Ловчий предпочел не прислушиваться. Это были уже их проблемы.
— Ну что ж, не смею вас больше задерживать, — лысый мужчина вышел из-за стола и кивнул Даниэлю. Тот, ни слова не говоря, проследовал с Ловчим на выход.
Когда оба оказались на улице, начал моросить дождь. Пока не сильный, но в это время года дожди могли очень быстро перерасти в ливни, которые длились неделями. Что-что, а управлять погодой люди так и не научились и оттого природа брала свое.
— Мы ведь отвлекающий маневр, да? – поинтересовался Даниэль, опуская всяческие прелюдии.
Ловчий про себя хмыкнул. Лазарский лишь с виду выглядел безобидным простаком, но те, кто давно с ним был знаком, знали – он подмечает каждую мелочь. А потому именно ему выпала редкая возможность услышать правду о предстоящем задании, которая пришлась Даниэлю не по вкусу.
— Ты серьезно? За какой-то вшивой фестралкой ты едешь в больницу, прихватив с собой пару отмороженных психов? Да Ребекка бы с этим делом справилась в одиночку.
— Ребекка понадобится тебе во время устранения Вислер.
Даниэль нахмурился:
— Ты не доверяешь кому-то из наших?
— Я доверяю лишь четверым. Один из них ты, другой я. Этого достаточно, – Ловчий бросил взгляд на улочку, но помимо фигуры, что неровной походкой брела по переулку, никого не увидел. Впрочем, это ничего не значило. Город все слышит. – Среди нас предатель.
На лице синтета, называющего себя Даниэлем Лазарски, появилась улыбка, которую большинство живущих приняли бы за кровожадный оскал.
— Он среди тех, кто сейчас сидит в баре? Потому что…
Мужчина в сером плаще замолчал, и это молчание было куда красноречивей всяких слов.
— Либо там, либо в группе Г’Кара, которые отправились разобраться еще с парой свидетелей. Так что не пали понапрасну. Можешь задеть не того.
— Хм, — Даниэль закурил дешевую сигару, вонь от которой чувствовалась, наверное, и на соседней улице. Зачем он это делал, никто не знал. Сам же Лазарски отвечал, что это аромат Серого города, столь же пленяющий и непостижимый. – Так с чего ты взял, что этот предатель вообще есть, а у тебя не прогрессирующий маразм, помноженный на паранойю?
Обычно никто и никогда не заговаривал с Ловчим в таком тоне. Ну во всяком случае, не заговаривал дважды. Но Даниэлю было попросту плевать на любые правила и законы. Да, большую часть времени он вел себя тихо и незаметно. Но стоило ему оказаться в гуще событий, и уравновешенный с виду человек превращался в стихийное бедствие, которое сметало на своем пути как правых, так и виновных. Да, он был опасен. И в отличие от всех остальных – не имел напарника. Вернее, раньше имел. И даже не одного. Но те очень быстро умирали.
— Среди обвинений, выдвинутых против Мистера М, есть те, о которых не могла знать ни Литлпип Вислер, ни «Паучья Сеть» в полном составе.
Лазарски выпустил облачко дыма, и то образовало сердечко:
— Забавно. Не думал, что предателем мог быть я?
Собеседник лишь слегка качнул головой:
— Нет. Ты слишком безумен для этого.
Ни слова больше не говоря, Ловчий запахнул плащ и направился вдоль улицы, которая не могла похвастаться ни хорошим освещением, ни многочисленными прохожими. Идеальное место для вооруженного нападения. Разумеется, если бы нашелся сумасшедший, что захотел напасть на самого опасного убийцу Европейского гигаполиса…
У людей была такая присказка — бранятся, как кошка с собакой. В эпоху Гигаполисов эти слова утратили свою актуальность, так как антропоморфные звери неплохо ладили друг с другом. Ну, во всяком случае, куда лучше, чем с венцом эволюции.
И сейчас, глядя на то, как антропоморфный кот, двух метров роста, укладывал спать маленькую, едва ли восьми лет от роду, приемную дочку, что являлась антропоморфной собакой с забавными большими ушами и хвостом, напоминающим старый веник, Шанзи сожалела лишь об одной вещи — что на этой планете властвует человек, а не синтеты.
Искусственные существа, что получили жизнь благодаря «великодушию» человека, были куда лучше и чище своих создателей. Не все. Без таких, как Август, этот мир прекрасно бы обошелся.
Поцеловав дочурку в лоб и пообещав, что с ней ничего не случится, Блэксад с улыбкой вышел из комнаты. Но как только закрылась дверь — она угасла.
Проследовав на кухню в полной тишине и прождав минут пять, на случай если Джейн решит вместо сна найти себе более интересное времяпрепровождение, заговорил:
— Август считает, что частный детектив и наемный убийца — это слова-синонимы.
Шанзи, на всякий случай, закрыла кухонную дверь, после чего полушепотом произнесла:
— Не думал начать издалека? — она попыталась изобразить голос собеседника: — Хо-хо-хо, Шанзи, как у тебя дела? Я видел тебе досталось и как истинный джентльмен готов оказать любую помощь, вплоть до поездки в больницу, — затем антропоморфная гиена придала голосу жеманные нотки, после каждого слова хлопая глазками. — О нет, Блэксад. Мне так приятна твоя забота, но у тебя своих дел невпроворот, — она импровизированно сплюнула. — Тьфу! Но нет, сразу о деле. А обо мне кто подумает?!
— Давай решать проблемы по мере их поступления, а? Меня «попросили» отправиться в больницу, которая кишит полицией, и придушить подушкой пони с кошачьими глазами. Зачем, почему — непонятно. Ненавижу свою работу... — Блэксад перехватил ошарашенный взгляд подруги. — Эй, ты чего?
— Ты говоришь о фестралочке Раст? — упавшим голосом произнесла гиена.
Прежде чем ответить, антропоморфный кот достал из кармана брюк записную книжку и, пролистнув несколько страниц, кивнул:
— Карнивал Раст Викенс. Вы знакомы?
— Более или менее. Не знала, что у нее есть первое имя, или как там у поней это называется, — Шанзи достала из холодильника бутылку молока и разлила по двум стаканам содержимое. После чего залпом выпила. – Поговаривали, что она слишком близко подлетела к солнцу и сгорела, но я не верила. Не тот типаж. Да и уж больно вертлявая она…
Блэксад медленно пил из стакана и, когда его старая знакомая закончила говорить, задумчиво произнес:
— И она твой друг...
Шанзи нервно рассмеялась и замахала рукой в жесте «довольно»:
— Друг? Нет. У Раст нет друзей. Есть лишь те, с кем она тусуется, когда скучно. А скучно ей бывает редко. Так что... нет. Она мне никто. Да, никто. Вообще никто.
Блэксад наградил подругу многозначительным взглядом, но не стал на этом заострять внимание. Вместо этого он допил молоко и произнес:
— Мы могли бы...
— Нет! — Шанзи резко вскочила, отчего стул за ее спиной упал, издав жалобный треск. — Август не станет церемониться ни с тобой, ни со мной. Он ясно это дал понять. Так что не пытайся хитрить. Нужно сделать работу, а потом...
— Появится еще одна. И еще. Ты знаешь, что ГСБ сейчас в шаге от того, чтобы дать полиции приказ на отстрел каждого, кто причастен к «Паучьей Сети»?
Шанзи резко села, даже позабыв о том, в каком положении находится стул. Плюхнувшись на пол и при этом ободрав спину, отчего недавние раны стали гореть огнем, она резко вскочила, но подавила вскрик боли.
— То есть, мы обречены?
— Пока нет. Но надо действовать быстро.
Шанзи посмотрела на закрытую дверь. Блэксад понял ее без лишних слов:
— Если выполню работу, то Август снимет слежку, если она есть. Это даст нам время уйти, — подойдя, антропоморфный кот положил лапу на плечо подруги. — Всем нам.
— Я иду с тобой, — черный кот открыл было рот для возражений, но Шанзи не дала и слова сказать. — Я отличный стрелок. Могу постоять за себя в драке. И что самое главное — ты всегда можешь рассчитывать, что я прикрою тебе спину. Попробуй найти аргументы против этого, мистер кот! — четвертую причину она озвучивать не стала.
Блэксад какое-то время сидел с задумчивым выражением на мордочке, а затем улыбнулся.
— Хорошо. Только постарайся не умереть.
— Конечно. Что со мной будет? — гиена подмигнула.
Кляп – хорошая штука, но лишь в том случае, когда конечности пленника надежно зафиксированы, а рот его не представляет собой бездонную пасть: у «хасбровских» пони он открывался неимоверно широко.
Грязный платок, которым полицейский пытался заткнуть пасть не в меру общительной фестралочки, был выплюнут и попал прямиком в лицо служителя закона. Если бы Раст это видела, то к оскорбительным метафорам прибавился еще и издевательский смех, который довел до нервного приступа множество синтетов, да и людей заодно.
Но увы, сейчас фестралочка, лежа на кушетке, которую толкал второй полицейский, горланила песни, которые, казалось, состояли сплошь из нецензурных выражений. Рядом шла Оливия, которая не знала, что ей делать – то ли хвататься за голову от такого, то ли рассмеяться в голос, а потому, как могла, старалась сохранить на лице каменное выражение и смотрела исключительно прямо перед собой. А вот полицейские своих чувств к пациентке не скрывали, и, судя по набухшим желвакам, те были явно не дружеские.
Доставив пони в палату, полицейский отвесил каталке пинка, и последняя с размаху въехала в стену с зарешетчетым окном. Развернувшись, коп тут же получил смачную пощечину от Оливии. Это не говоря уж о потоке бранных слов со стороны фестралочки.
— Если с моей пациенткой что-то случится, — не дав мужчине опомниться, заговорила медсестра, – то я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас затаскали по судам и вышвырнули с работы.
Полицейский, прожигая взглядом девушку, произнес сквозь зубы:
— У вас тут очень скользкие полы. Да, Джек?
Напарник согласно кивнул:
— Да, Пит. И как только никто себе шею не свернул, — бросив многозначительный взгляд на Оливию, человек, названный Джеком, вышел. Его напарник вышел следом, не забыв оскалиться, что должно было сойти за улыбку.
Не дожидаясь, пока за полицейскими закроется с характерным грохотом дверь,Оливия подбежала к ночной пони и поинтересовалась, не болит ли у той что. Получив ответ, что болит у той все, девушка хотела броситься за доктором Куртцем,но самодовольная улыбка на мордочке ночной летуньи заставила сбавить пыл:
— Ты хоть когда-нибудь говоришь правду?
Фестралочка, прежде чем ответить, заложила передние ноги за голову и с ехидной улыбкой поинтересовалась:
— А у тебя мужик был? Ну или баба? Или зверушка там какая?
Оливия покраснела:
— Какое это имеет отношение к моему вопросу?
— Никакого, — ухмылка на мордочке Раст стала еще шире. – Мне просто скучно. Я задолбалась лежать на этой постели и ходить лишь по нужде. Слышать кряхтение, сопение и пердеж кучки придурков. Но знаешь, что меня реально достало? Это уверение, что я иду на поправку. Лживое уверение. Потому что я вот ни хрена что-то не чувствую улучшений. Сплошные ухудшения. А тут появляется такая правильная сестричка, которая, вместо того чтобы устроить скачки с первым встречным, имеет в мозг пациенток и потом спрашивает – всегда ли я говорю правду? Круто, че.
Оливия стоически выдержала тираду пациентки, пусть щечки девушки и пылали. Прикрыв глаза, она сделала глубокий вдох. Раз. Другой. Третий. Это помогло ей успокоиться, и даже на лице появилась слабая улыбка. Пони ее, конечно же, не могла видеть, но это было нужно. В первую очередь самой медсестре:
— Кое-что все же изменилось, к лучшему, — девушка провела ладонью по гриве поняши.
— Ты про кряхтение и прочие потусторонние звуки? Так это не к лучшему! Я теперь от одиночества и вовсе в петлю полезу!
Оливия, убрав руку, тяжело вздохнула:
— Ну нет. Сексуально неудовлетворенная медсестра, которая почти всегда врет, никак не может этого допустить. Так что я к тебе буду захаживать. И доктор Куртц тоже.
Фестралочка, то ли не распознав иронии, то ли полностью ее проигнорировав, подняла переднюю ногу по направлению к Оливии и с радостью в голосе произнесла: «Заметано». Девушка шлепнула ладонью о протянутое копыто, чем вызвала очередной радостный возглас. На этот раз пресловутое «Йей».
Когда же медсестра вышла, Раст выждала пару минут, а затем достала заколку, позаимствованную у одной из пациенток. Хранилось извечное дамское украшение в том месте, о котором в приличном обществе не расскажешь, но так как пони была воспитана улицей, то она бы с радостью обо всем поведала, если бы ее спросили. Вот только сейчас ей было не до разговоров. Раст для себя решила,что отсюда надо валить, так как эти самовлюбленные людишки уж слишком много себе позволяют. Что фестралочка будет делать, если удастся вскрыть замок от наручников, она не думала, да это было и не важно. Ночная пони привыкла импровизировать на ходу…
________________________________________________________________
Скахография – жанр шахматной композиции, при которой расположение шахматных фигур образует очертания букв, цифр или какие-то рисунки.