Любовь и Искры
Эпилог. Течение событий.
Действия отдельных пони вместе сплетаются в судьбу Эквестрии.
В поезде Ванхуфер-Кантерлот целый вагон был занят земными пони, составлявшими одну большую семью. Семью Пеа.
Гранд Пеа, уже бывший управляющий Гранд Пеа Гарден, возвращался домой. В товарных вагонах, тщательно упакованные, находились выделенные ему грушевые деревья, предназначенные для возрождения "Милой Грушевой Аллеи". Сейчас Гранд сидел за столиком и смотрел на старую фотографию — он, его жена Пеа Сид и их первенец, Пеа Баттер.
— Я не должен был этого делать, Сид. Простишь ли ты меня? — прошептал он.
— Гранд, — услышал он тихий голос, и знакомое копыто обхватило его шею. Конференс, его вторая жена, как всегда, подкралась незаметно. — мы все делаем ошибки. Если бы ты был спокойнее, если бы я была настойчивее, если бы леди раньше узнала об этой ситуации... Прошлого не вернуть, но будущее в нашей власти. Мы позаботимся о ней. И о Биг Макинтоше, и о юной ЭпллДжек — да, я согласна, имя не очень. Может, предложим ей взять имя "Кальвадия" когда она будет чуть старше?
— Конфи!
— Ладно, Гранди, — с улыбкой ответила она — мы справимся.
Редко, очень редко лейтенант Спитфайр открывала эту шкатулку.
Это было неудивительно — в отличие от всех остальных буквально жила в центре подготовки Вондерболтов при Клаудсдейлском отделении Военной Академии. У неё не было семьи. Нет, был дом небольшом городке, который они купили вместе с ним, но он так и стоял пустым.
Спитфайр вздохнула, а затем достала фотографии. Она и Ред. Их редкие встречи вне работы, та самая кондитерская, совместно проведённый день Согревающего Очага. Их последняя встреча. Он обнимает её, уже слегка располневшую.
Как они были счастливы тогда. Но это всё прошло, остался лишь пепел разбитых надежд. На остальные фотографии она никогда не могла смотреть без слёз.
— Прости меня. Я оставила тебя, надеясь защитить. Я понимаю, ты не простишь... но, может, поймёшь однажды.
Смахнув слезу, лейтенант Спитфайр снова надела маску всегда уверенной в себе пегаски-офицера самой лучшей пилотажной группы Эквестрии, сложила все фотографии обратно в шкатулку и закрыла её на ключ, который практически всегда носила с собой. Помимо ключа необходимо было выставить ещё и код — иначе попытавшего открыть шкатулку ждал бы неприятный сюрприз.
— Аргх! — Губернатор Силк Странд носилась туда-сюда по своим апартаментам в Представительстве Закатных Земель в Кантерлоте, периодически сильно топая копытом — Фрх!
— Странди, не надо так себя накручивать. В конце концов леди предупреждала нас об этом. Рано или поздно её работа привлёчет внимание Селестии.
— Но не сейчас, Крашинг. Как ты не понимаешь, Солнечная тиранша начала понимать нашу настоящую структуру сейчас, когда осталось совсем немного. Ещё лет десять, и мы бы отправили Тортожорку туда, где ей самое место и разогнали бы прогнившие Дома Кантерлота.
— А мы разве мы не можем однажды оказаться на их месте? Мы, Закатные Дома? Странди, даже среди нас, пони, порой попадаются прогнившие фрукты, и если их вовремя не остановить, они действительно могут многое отравить. Но Селестия не так плоха. Да есть принц Блюблад, но есть и Инквеллы, и Квики, и Эпплов Селестия не забывает. Наша прежняя вражда между Закатом и Восходом осталась в далёком прошлом, и наша главная цель — не устраивать гражданскую войну, но приготовить всё для возвращения Ночного Трона. Думаю, работая вместе оба Трона смогут сделать Эквестрию ещё более прекрасной и безопасной.
Силк Странд после этих слов остановилась, глубоко вдохнула, зажгла свой рог и налила себе стакан воды, а потом залпом осушила его.
— Ты права, Краш. Но, раз леди Вельвет теперь живёт здесь, то и мы привнесём чуть больше Закатного в Первый Город. Ты ведь помнишь, что маэстро хотел познакомить Кантерлот с нашей музыкой?
— О, Странди, ты снова в своём репертуаре. Мне это нравится, — произнесла фестралка и опустошила свой бокал с кальвадосом.
После обеда Вельвет Спаркл просматривала почту. Её взгляд сразу выхватил конверт цвета "Зелёный Орёл" и издававший давно знакомый запах мужских духов.
— О, Ти, ты никогда не изменишься, — произнесла она и открыла конверт.
Моя Прекрасная Леди
Сообщаю Вам, что оркестр "Закатный Бриз" под моим руководством даст серию тематических концертов на сцене Оперного Театра Кантерлота. Абонементы для вас и членов вашей семьи прилагаются.
Ваш верный слуга,
Хардстоун Т.К.
Вельвет улыбнулась.
— Значит, Опера зовёт.
Каденс провела Сансет знакомыми коридорами в столь же знакомый кабинет. И даже не дала своей "сестрёнке" задержаться на пороге, просто открыв дверь без стука.
Принцесса Солнца поначалу даже не отреагировала, уткнувшись в очередную груду бумаг. Но едва Сансет вступила в комнату, Селестия развернулась, чтобы посмотреть, кто так бесцеремонно вломился к ней и её глаза сразу встретились с глазами Сансет.
— Тётя, Сансет хотела с поговорить с тобой в приватной обстановке. Конечно, если сейчас не лучший момент.
— Спасибо, Каденс, можешь идти, — взволнованным голосом ответила ей Селестия — ещё раз, большое спасибо.
Младшая аликорна с лучезарной улыбкой выскользнула из комнаты, напоследок подмигнув Сансет. Едва дверь закрылась, как единорожка оказалась в крепких объятиях своей бывшей наставницы.
— Прости, Санни, прости, прости, прости... — из глаз величавой и прекрасной принцессы нескончаемым потоком лились слезы. Впрочем, молодая пони отлично её понимала.
— Нет это ты меня прости, ты не в чём не виновата, я это заслужила.
— Сансет, я должна была учесть, что годы в приюте сделают тебя более... колючей чем большинство моих учеников. Это мой провал как наставника и друга.
— Нет, ты лучшая наставница, которая только могла у меня быть! Не говори так.
— Была бы я лучшей, я бы не выставила тебя за дверь. Прости.
— Я давно простила тебя. А ты простишь меня?
— Что же, — с мягкой улыбкой ответила принцесса пони — и я тебя давно простила.
Они ещё долго разговаривали о прошедшем и о будущем, пока Селестии не нужно было снова идти на заседание Двора.
— До встречи, моя маленькая волшебница. И можно тебя попросить о небольшой услуге? — спросила принцесса под конец.
— Конечно.
— Сансет, я очень рада знакомству с твоей наставницей и опекуном, кроме того твои...
— Моя сестры, Твайлайт и Дансер, ты хочешь сказать?
— Да, сестры, теперь мои официальные протеже... хотя мы установили хорошие отношения с Вельвет, они ещё далеки от совершенства. Сансет, можно ли тебя попросить быть мостиком между нами? Я бы хотела больше знать о семье Спаркл и стать её настоящим другом.
— Я помогу тебе. В рамках разумного, конечно.
— Конечно, Сансет, большое спасибо тебе.
Единорожка покинула принцессу с лёгким сердцем, зная, что обе её наставницы, бывшая и нынешняя, хотят одного и того же.
Арфа Хартстрингс впервые за долгое время смотрела на будущее с надеждой. После смерти её мужа, Каммерна Хартстрингс, дела шли мягко говоря кошмарно. Поэтому она и подала заявку на вступительный экзамен в Школу Одарённых Единорогов для обеих своих дочек. Школа не только давала шанс получить полное образование и сразу попасть в Университет, но и предоставляла общежитие, а для набравших достаточно баллов была и бесплатной. И, к её радости, обеих её крошек, и Лемон, и Лиру, приняли, причём на оплачиваемые места.
Теперь ей не придётся отдать их в приют, ведь возможности выплатить долг за дом у неё теперь нет. Её выжили из Оперы и кажется, арфистке больше не было места в Кантерлоте. Она нашла по объявлению работу в провинции, но конечно, о доме в столице можно забыть. Однако теперь ей не придётся хотя бы тащить девочек в неизвестность.
Однако её хорошее настроение закончилось, когда она услышала стук в дверь.
Стервятники слетались быстрее, чем она думала.
Найт Лайт уверенно шёл по улице, ища дом своей недавней знакомой. Как бы она не хорохорилась, но он видел её беду и не мог остаться в стороне. Давно ему не попадались пони, вокруг которого собирались такие тени. И сам факт наличия такой пони сильно его тревожил.
Нет, ей самой не выпутаться, но ведь на то и нужны друзья, чтобы подать копыто в трудную минуту. Может быть Арфа Хартстрингс и верит, что у неё нет друзей, способных ей помочь, но Найт Лайт поможет ей убедиться в обратном.
Предчувствие не подвело его — он прибыл как раз вовремя.