Любовь и Искры
Глава 3. Поход на праздник
Каденс уговаривает Спарклов сходить на праздник Летнего Солнца.
Примечание:
Я заменил большинство участников Истории Согревающего Очага на Столпов Эквестрии, оставив только Кловера и немного изменив Мистмэйн (она стала Платинум Мэйн). Во Вселенной "Лунной тени" Кловер Клевер заменяет, как это легко догадаться, Стигана. Я специально не стал переводить его имя, так как Кловер (Клоувер) по мимо наиболее часто встречающегося значения "клевер" ещё может переводиться как "многозначительное понятие" (по крайней мере так утверждает попавшаяся мне статья в Википедии).
Итак, в четыре часа вечера принцесса Любви вновь оказалась на пороге Дома Спаркл. В голове Каденс постоянно прокручивала сценарии разговора, но, как только Флауэр открыла ей дверь, она отбросила все тревоги и вошла в игру. Ей нужно было снова воссоединить тётушку с Сансет.
После вечернего чая все собрались в гостинной. Аликорна любви, устроившись на одной подушке с Дансер и Твайлайт, главными участницами импровизированного книжного клуба, начала читать повесть "Солнечный луч". Вскоре, заслушавшись, Твинклшайн и Минуэтт отложили апликацию и присоединились к ним.
— И тогда принцесса подняла Солнце, тьма рассеялась, и Сан Бим увидела, что все монстры существовали лишь в её воображении. Тотчас же она пообещала Солнечной принцессе, что никогда больше не позволит себя запугать, и кроме того, будет стараться, чтобы стать такой же мудрой и сильной пони, как принцесса. Тогда белая аликорна сказала ей: "Хорошо, что ты стремишься к лучшему, но истинная мудрость не в том, чтобы стать похожей на кого-то, но найти свой путь". Сан Бим спросила Селестию: "Как же его найти?". "О, — ответила принцесса, — это величайшая из тайн. Я могу передать тебе лишь один совет, который дали мне родители, когда я была в твоём возрасте — слушай мудрых, но не забывай слушать и своё сердце." "Слушать своё сердце, — повторила Сан Бим. — Я, возможно, поняла. Спасибо вам, принцесса."
Прошли годы, и юная кобылка стала величайшей волшебницей своего времени. И всем своим ученикам, когда они обращались к ней за советом, она передавала совет, который перешёл ей от принцессы — слушать мудрых, но не забывать слушать и своё сердце.
— Сан Бим действительно стала величайшей единорожкой-волшебницей на свете? Как мама? — спросила Твайлайт.
— Да. Кстати, она перед этим поступила в Школу Одарённых Единорогов, где изучала магию под руководством принцессы Селестии.
— Откуда ты это знаешь, Каденс? — задала вопрос Мун Дансер. — Этого не было в книге.
— Мне рассказала это тётя, когда читала мне эту книгу в первый раз, — ответила Каденс.
Девочки некоторое время молчали. Они смотрели на Каденс, так, что аликорне захотелось проверить, не выросла ли у неё ещё одна пара крыльев.
"Они мне уже не удивляются, а вот тётя ещё может вызвать у них восторг. Интересно, как быстро они к ней смогут привыкнуть?" — подумала розовая аликорна.
— А какая она, принцесса Селестия? — задала вопрос Твайлайт. — И как она поднимает Солнце?
— Она добрая и мудрая. И грустная, порой. А что касается подъёма Солнца, то это своеобразный секрет. По сути, это та же левитация, но не совсем. Кстати говоря, через десять дней праздник Летнего Солнцестояния и тётя будет поднимать его при всех пони, на Королевской Площади Кантерлота. Все желающие могут придти.
— Через десять дней... — Твайлайт вдруг о чём-то задумалась, а потом её глаза просто загорелись. — Это будет перед маминой Ночью Рождения! Двойной праздник! А мы сможем пойти?
— Если Вельвет разрешит, — с улыбкой ответила Каденс и повернулась к матроне. От ледяного взгляда Вельвет всё настроение розовой аликорны как ветром сдуло. Она почувствовала себя пони, которую вендиго заживо вмораживают в лёд. Но сначала Твайлайт, а затем и остальные девочки, как ни в чём не бывало подскочили к маме и начали её упрашивать:
— Мам, можно мы пойдём на Праздник Летнего Солнцестояния? Пожалуйста!
Каденс наблюдала, как Вельвет закрыла глаза (прервав визуальный контакт и дав Каденс снова вдохнуть), медленно повернулась к дочерям и спокойно ответила:
— В принципе, мы можем сходить... но нужно очень рано вставать. А значит — рано лечь. Вы будете готовы?
— Да! Мы согласны!
— А ты, Сансет, пойдёшь? — спросила матрона у своей воспитанницы.
— Ну, я...
— Сансет, дорогая, — начала медовым голосом Каденс, — там будет множество пони. Разумеется, раз мы ведём девочек, нам нужна твоя помощь.
— Но, я...
— Сансет, всё будет хорошо. Если ты не хочешь лезть в первые ряды, я это понимаю. Я сама проведу девочек на трибуну для специальных гостей. Но лучше, чтобы все были рядом, чтобы не потеряться. Ты же не откажешь мне в помощи?
Взгляд Сансет был не столь страшен как взгляд Вельвет, но он всё равно мог обжечь. Однако, она поняла намёк:
— Хорошо. Я пойду.
Принцесса Любви широко улыбнулась, а в голове у неё гремела одна и таже мысль: Есть!
Тем же младшая принцесса решила зайти к тёте на пару минут. Аликорна Солнца работала с какими-то бумагами, которые тут же были отложены в сторону, едва аликорна Любви перешагнула порог.
— А, Каденс, заходи, садись. Чаю?
— Нет, тётя, спасибо, я просто забежала на два слова. Они там будут.
— И Сансет, и её опекун?
— Да, тётя.
— Спасибо, — произнесла принцесса Селестия, улыбнувшись племяннице.
— Не за что. Я делаю это ради вас обеих.
— И всё равно, спасибо. — повторила солнечная принцесса.
Каденс покинула тётю, напевая себе под нос песенку про новый счастливый день.
И вот, в сумерках, за полтора часа до рассвета она снова на пороге особняка семьи Спаркл. Её душа пела от предвкушения, и аликорна Любви выгнала из головы все сомнения. Тем временем дверь распахнулась и снова перед ней оказалась Мун Флауэр. Фестралка ласково улыбнулась Каденции, как улыбаются матери вернувшейся домой после работы дочерям:
— Заходи, будешь завтракать?
— Нет, я перекусила перед выходом из Замка.
— Жаль, Лайти делает такие вафли — закачаешься. Ладно, если хочешь, можешь подождать в гостиной.
Фестралка провела розовую аликорну знакомым маршрутом. Ожидание оказалось недолгим — уже через двадцать минут в гостиную влетели четыре жеребёнка.
— Каденс пришла! — первой к ней бросилась Твайлайт, за ней последовали Мун Дансер и Минуэтт. Твинклшайн, как старшая, чуть задержалась, но потом тоже присоединилась к групповым обнимашкам. Радость, которую излучали кобылки при виде её, грела сердце принцессы Любви. Она чувствовала, что всё больше воспринимает их как младших сестричек. Ну разве можно не любить этих милых жеребяток?. Ещё бы Сансет излечилась от своей колючести, и всё бы было отлично. Разомкнув объятия, она сказала:
— Как я рада, что сегодня мы пойдём на праздник всей большой семьёй. Это напоминает мне мою деревню в Свит Вилладж в Долине Маленькой Пони. Мы, деревенские жеребята, тоже шли на праздник всей гурьбой.
— Да, я это понимаю, у нас в Бэйлсе это тоже был один из любимых праздников детворы. — улыбка Сансет, только что вошедшей в гостинную была не столь яркой, для внешнего наблюдателя она казалась неуверенной, но Каденс со своим талантом к эмпатии чувствовала, как за её внешним относительным спокойствием плещется страх. Похоже, Сансет чрезвычайно боится, что тётушка заметит её, подумала Каденс.
— Ну, ты то всегда была одиночкой, Сансет. Я помню, ты не хотела идти со мной на наш первый совместный праздник четыре года назад.
— О, Каденс, пожалуйста, не напоминай.
— Ладно, девочки, — прервала их Вельвет, вместе с мужем входя в гостиную. — Нам нужно выходить, если мы не хотим всё пропустить. Доброе утро, Каденс.
— Доброе утро, Каденс, — приветствовал её Шайнинг, вошедший вслед за матерью.
— Шайни, доброе утро. Не будь таким официальным.
— Да, Шайни, не следует лишний раз отдаляться от своей подруги. — с улыбкой сказал его отец, Найт Лайт, последним входя в гостинную — А не то она обится. А женская обида — страшная вещь, — громким шепотом окончил старший жеребец.
— Спасибо, па, — ответил ему Шайнинг и подошёл к Сансет и дотронулся носом до её шеи. Каденс сразу почувствовала как страхи молодой пони отступили, а затем до неё дошло, что она не чувствует ревности. Или вернее, почти не чувствует. То Шайни затем подошёл к ней и попытался поцеловать её копыто (и получил в итоге поцелуй прямо в губы, который заставил покраснеть его и вызвал трели детского смеха у четырёх младших кобылок).
— Ладно, пойдёмте уже, а не то мы опоздаем — произнесла Вельвет, и весь табун Спарклов вместе с без пяти минут входящей в него принцессой покинули свой дом и отправились к Королевской площади Кантерлота, где должна была пройти церемония.
Там уже были сооружены две трибуны — для принцессы Солнца и для почётных гостей.
Спарклы нашли места на краю площади, откуда всё было более-менее видно, а затем Вельвет, Флауэр и и Каденс отвели младших кобылок к трибуне для почётных гостей. Ещё подходя к трибуне, принцесса Любви почувствовала вспышку удивления у начальника караула, молодого лейтенанта. А затем он удивил уже её, когда отдав ей честь, обратился к матроне Спарклов:
— Леди Вельвет? Я не ожидал вас здесь увидеть. Вы хотите попасть на трибуну?
— Что ты, Стар Файтер, — ответила она, — я могу постоять вместе со всеми. Это куда интереснее и приятнее, чем сидеть с некоторыми кантерлотскими аристократами. Но принцесса Каденс заразила моих кобылок желанием пойти на праздник, а также предложила провести их на трибуну.
— Конечно, леди, это ваше право. Губернатор Силк Странд будет присутствовать на трибуне. Мне известить её?
— Файтер, я здесь для отдыха. Не надо мешать его с политикой. Но я бы попросила вас оказать посильную помощь Каденс с девочками.
— Как скажете, леди. Рад видеть всех вас снова, юные леди, Твинклшайн, Твайлайт, Минуэтт, Дансер.
— И мы тоже, Стар Файтер, — хором ответили кобылки, а затем Твинклшайн выскочила вперёд и с блеском в глазах смотря на его золотую броню, сказала:
— Тебя повысили? Кру-у-уто!
— О, леди Твинклшайн, я всегда ценю ваше внимание. Вы всё ещё хотите стать стражем?
— Конечно! Я хочу быть как ты и мой брат, защищать пони и служить Эквестрии!
— Что же, может и вы в один прекрасный день поступите в Кантерлотскую Военную Академию. Только здесь готовят боевых волшебников. Но сначала нужно вырасти и показать соответствующий уровень магии.
— Это моя мечта! Всё для этого сделаю! — заявила кобылка.
— Девочки, нам пора, — поторопила их Каденс, — пони подходят, на трибуне для почётных гостей обычно всегда остаются свободные места, но лучше занять их раньше.
— Пойдёмте, девочки, принцесса, — произнёс Стар Файтер, — я проведу вас на лучшие места.
Каденс в последний раз оглянулась на Вельвет, та с неожиданно тёплой улыбкой кивнула ей и пошла к старшим членам табуна Спаркл. Принцесса Любви на мгновение замешкалась, перед тем как последовать за лейтенантом Стар Файтером и своими подопечными, чтобы лучше расшифровать посланную ей эмоцию. Доверие, вот что это было. Вельвет доверяла ей своих детей.
"Шайнингу повезло, что у него такая хорошая семья. А мне повезло с ним." — подумала она, а затем рысью двинулась за девочками.
До появления принцессы Солнца оставалось ещё около получаса.
Девочки уже устраивались на местах, показанным им лейтенантом Стар. Их сопровождающая, одним глазом присматривая за ними, ещё раз прокрутила у себя в голове разговор Вельвет и начальника караула.
"Дом Спаркл, похоже влиятельней, чем я думала", — заключила она — "И у леди Вельвет, похоже, есть множество знакомств в самых интересных местах. Она очень интересная пони."
От размышлений её отвлёк голос, который она бы с радостью никогда больше не слышала.
— Дорогая Каденс, как я рад тебя видеть! — это был Блю Блад. Принц и родовое проклятие Кантерлота. Представитель благородного Дома Блад, когда-то умудрившегося породнится с самой Селестией, он был совершенно несносен и постоянно докучал аликорне Любви своими знаками внимания. — Рад, что ты в этот раз присутствуешь на трибуне, как и подобает твоему статусу.
— Каденс, а кто это? — спросила у своей старшей почти-что-сестры Твайлайт.
— Что это за малявки здесь? — брезгливо спросил Блю Блад — Кто их пустил на трибуну для почётных гостей? Стража!
— Это мои гости, и, клянусь Солнцем и Луной, Блю Блад, если ты хоть одну из них обидишь, я устрою тебе королевское возмездие! — Каденс редко выходила из себя, но когда выходила, то все быстро понимали, что шутки кончились. Она ведь пегас по рождению, а пегасы в целом известны своим неукротимым характером и готовностью отстаивать свою честь.
Блю Блад на мгновение отпрянул, но затем вновь заговорил:
— Из какого приюта ты их достала? Я в смысле, хорошо, что ты их привела, но на трибуне для почётных гостей им не место.
— Уверяю вас, принц Блад, — раздался голос, который можно было охарактеризовать словом "шелковый", однако тот, кто услышал сейчас его, скорее подумал бы о шелковом шнуре на шее незадачливого принца, который вот-вот затянется. Он шёл от кобылы персикового цвета с нежно-розовой гривой и кьютимаркой в виде роскошного гребня, — что жеребята Спаркл на своём месте. Я правда, не знаю, где леди Вельвет. Принцесса, вы не видели, где их мать, серая...
— Единорожка с бело-розовой полосатой гривой и тремя звёздами на кьютимарке? — продолжила за губернатора Каденс. — Она с семьёй решила смотреть церемонию с площади, губернатор Силк. Вон они. А за её жеребятами присматриваю я.
— О, я должна была догадаться, — произнесла чёрная фестралка с серой гривой в военной форме в чёрных очках, летевшая за губернатором. Её кьютимарка представляла собой воронку смерча. — Уже несколько раз я слышала, что вы стали подругой молодого Шайнинга.
— Тётя Крашинг! — хором крикнули девочки, поскакав к ней. Сама фестралка села и по очереди обняла каждого жеребёнка по очереди. А затем кобылки выстроились в импровизированную шеренгу, а Крашинг задала им вопрос:
— Ну как, моим маленькие леди, вы хорошо себя вели?
— Да, госпожа генерал! — хором ответили все четверо.
— Приятно это слышать. Вольно, расскажите мне, чему вы выучились за те полгода, что я вас не видела.
— Крашинг, моя милая, тебе лишь бы приучать жеребят своим милитаристским порядкам. Здесь принцесса! — вставила Странд Силк.
— Я учу их так, как учили меня, и многие поколения жеребят до меня. — ответила чёрная фестралка — Это наша традиция, Странди. Они должны уметь дать отпор. Вот, например, этому напыщенному принцу, который обозвал жеребят лучшего Дома Эквестрии "малявками". Я бы с удовольствием позволила бы леди Вельвет сбить с вас спесь, но увы, она предпочла наше общество простым кантерлотцам. Так что, ликбез вашей вопиющего невежества и безграмотности, принц Блю Блад, ложится на нас с губернатором Силк.
— Должна вам сказать, принц, — выделила последнее слово губернатор, плотоядно улыбнувшись, будто хищник перед жертвой, — что ваше поведение всегда вызывало вопросы у всех воспитанных пони. А сегодняшняя нападка на жеребят благородного Дома, которую вы произвели перед самой принцессой Любви, под защитой которой они находятся, может вызывать лишь презрение и порицание вас со стороны светского Общества. Как вы могли, не разобравшись, пугать стражей четырёх милых жеребят?! Вы, не побоюсь этого слова, изверг! Вы могли травмировать их юную неокрепшую психику! И, кроме того, вы даже не задали Её Высочеству принцессе Каденции вопрос, знает ли она их! Ваше поведение в высшей степени безрассудно, вульгарно, позорно!
По мере того, как Странд Силк продолжала его крыть, Блю Блад становился всё бледнее и бледнее (насколько это вообще возможно для белого жеребца). Когда губернатор, наконец, закончила разносить его в пух и прах, он невнятно пробормотал "извините" и галопом бросился мимо довольно улыбающихся Силк Странд и генерала Тайфун прямо к выходу с трибуны.
— Вот так и надо, девочки, поступать с невеждами. Учитесь! — гордо заявила губернатор Закатных Земель, обращаясь к жеребятам Спаркл.
— А вы не слишком напугали его, тётя Странд? — вдруг подала голос Твайлайт.
Странд на мгновение задумалась, а затем ответила:
— Нет, Твайли, он уже не в первый раз себя так ведёт. Ладно, девочки, пора занимать места. Скоро прибудет Её Высочество принцесса Селестия и церемония начнётся. Принцесса Каденс, вы не против, если мы сядем рядом с вами?
— Нет, я буду только рада, если рядом с девочками будут знакомые лица, губернатор. Я ведь правильно понимаю, что вы друг семьи Спаркл?
— Да, и не просто друг! Вы же знаете нашу историю, историю Исхода?
— Когда ваши предки после... инцидента с... моей другой тётушкой, отправились искать себе новое место на Западе?
— Да. Как вы знаете их вели три пони.
— Да, — ответила Каденс — Если я не ошибаюсь, то их звали Пеа Стар, Тайнфун Редзин и... Найт Силк. Я правильно понимаю, что предо мной сейчас потомки двоих из них?
— О, вы абсолютно правы, Ваше Высочество, — учтиво ответила губернатор.
— Просто Каденс, леди Силк, леди Тайфун.
— Что же, тогда и вы зовите меня Странд. Я не могу позволить себе, чтобы ты, Каденс, ставила меня выше себя. Ты заслужила титул принцессы и пользуешься моим глубочайшим уважением.
— Как и моим, Каденс. Прошу, зови меня Крашинг. — произнесла фестралка, которая, как знала Каденс, стала одним из самых молодых генералов за всю Историю Эквестрии.
— Конечно, Странд, Крашинг. Так, мы остановились на трёх основателях. — ответила им юная принцесса, не забывая поглядывать на своих подопечных. Те,увлечённо рассматривали украшенную к Празднику Королевскую площадь, не особо следя за разговором взрослых.
— Да, три Основателя, — продолжила Крашинг — три самых близких помощника нашей принцессы Луны, её интендант, гвардейский капитан и управляющая её Двора. Они стали лидерами тех, кто не захотел оставаться в Эквестрии, которой в управляла клика подлецов, натравивших Царственных сестёр друг на друга. Но, как говорится, каждому своё, всех этих изменников ждала заслуженная награда. Большая часть из них, участников так называемого клуба "Золотое копыто", оказалась разорвана мантикорами, проникшими в сад Старого Дворца. Как назло, принцесса Солнца в это время была в Кантерлоте, и дворцовая охрана смогла отогнать хищников только тогда, когда спасать было уже некого. А их главный заводила, недопринц Ред Блад, сладкоречивый обманщик, затуманивший разум вашей солнечной тёти до того, что она вышла за этого гнусного изменника замуж, расплатился за свои делишки ещё раньше. Он отправился на Север, к известной Видящей, чтобы узнать, когда Её Ночное Высочество явится по его мелкую душонку, и на обратном пути его и весь его отряд перехватили алмазные псы-разбойники. Лишь его ординарец, серьёзно раненый, сумел добраться до принцессы Селестии и рассказать о судьбе своих товарищей. Так этому предателю, Ред Бладу, и надо, — весьма кровожадно улыбнулась генерал, что с учётом её фестральских клыков вполне могло вызвать обморок у впечатлительных пони.
— После Исхода, — подхватила историю Странд — наши предки создали свои государства на Северо-Западном побережье и в Тросатосе, а центром будущего союза сначала стал Толл Тейл, а затем и Ванхуфер. Наше содружество постепенно укрепилось, начался рост, как демографческий, так и экономический, и, примерно через девяносто лет сосуществования, молодая пони-учёная по имени Муншедоу Спаркл предложила Никстагте, нашему Верховному Совету, проект реформ, направленных на повышение качества управления нашей экономикой и создание эффективной системы социальной защиты. Эффект был настолько впечатляющим, что ещё до Воссоединения принцесса Селестия официально запросила нашу Академию, позже преобразованную в Университет Закатных Земель, о сотрудничестве в сфере подготовки кадров. Можно сказать, что Муншедоу стала матерью современной банковской и торговой системы Эквестрии, да и Академия во многом благодаря её работе обрела второе дыхание. Поэтому, пусть и память Муншедоу так и не была увековечена достойным памятником, её считают фигурой, равной Основателям. Когда говорят о Домах Закатных Земель, то в первую очередь речь идёт о Домах Пеа, Тайфун, Силк и Спаркл.
— Странди забыла упомянуть важную деталь, — подхватила Крашинг — что Муншедоу и её потомки не только снискали себе славу учёных-теоретиков, но заработали себе огромное состояние. Спарклы — самый богатый Дом в Эквестрии.
— Правда — удивилась Каденс — но почему журнал "Деймс" никогда не включал их в свой рейтинг?
Странд и Крашинг переглянулись, заговорщицки улыбнувшись.
— Что же, на это мы можем ответить, — сказала губернатор, приблизившись к Каденс так, что они оказались буквально нос к носу — что основателем журнала для деловых пони был Террибл Рич, который был учеником профессора Стардаст Спаркл. Собственно, их потомкам, вместе с несколькими другими участниками, журнал и принадлежит до сих пор.
"Вот почему тётя сразу отмахнулась от моих подозрений в том, что семья Шайнинга имеет материальные трудности." — подумала Каденс, когда осознала смысл этого откровения. Рассеянно бросив взгляд на часы на башенке канцелярии Кантерлота, она быстро собрала все свои мысли воедино.
— Девочки, осталось пара минут, — сказала она своим подопечным.