Осколки Эквестрии
###: Дурная Весть
Библиотека привыкла слышать сигнал эвакуации. После него следовало немедленно собрать наиболее важные и необходимые тома, после, при возможности, забрать личные вещи и уже тогда, наконец, аппарировать к следующему запланированному месту расположения.
Правда, никогда сигнал не был настолько яростно и долго звенящим.
В этой Библиотеке они располагались уже долгие годы. Никто и никогда не должен был их найти, если сам Летописец этого не хотел, но время от времени такое случалось — однако не здесь. Они тщательно глушили все сигналы, окружили Незримостью здание, выстроенное на месте, где когда-то стояло дерево — здание, выстроенное в некотором роде по его, дерева, форме, как и полагалось, — и этого было вполне достаточно.
Видимо, лучше бы им было, как множеству их последователей, скрываться под землей. Если, конечно, не учитывать того, что капитану Талли было плевать на то, находились библиотеки под землей или наверху. Хотя, пожалуй, было бы куда лучше, если бы главную Библиотеку нашел Талли.
— Я! НЕСУ! ВАМ! СВЕТ! — услышал Сто Первый. Приглушенный, но хорошо знакомый голос. И в окно, возле которого он стоял, влетела зажигательная бомба. С тяжким вздохом он кинул в нее Холод, и бомба, замерев в полете, продолжила искриться запалом, вынужденная вечно оставаться почти взорванной.
Сто Первый не любил использовать перманентную заморозку — за сверлящую боль в мозгу, на несколько секунд заставляющую жалеть о том, что он вообще способен к магии, — но это же, в конце концов, всего лишь бомба. И отдачи от нее не было.
Он не знал, как Библиотеку могли найти. Он надеялся, что это их убежище останется нераскрытым. Но, видимо, пришло время переселяться в очередной раз. Потому он снова продлил сигнал тревоги. И выглянул в окно.
Чтоб отшатнуться, уворачиваясь от новой бомбы.
— ПРИМИТЕ МОЙ СВЕТ! — провыл тот же голос. — ПРИМИТЕ ЖЕ!
Еще один Холод, и новая бомба замерла в сантиметрах от пола — и в считанных мгновениях от взрыва.
Бесполезно. Сто Первый полностью осознавал, что они не смогут спасти свое убежище. Только не от них.
Он надеялся только на то, что Эрайз Мордрейн будет более сговорчивым после спасения. Видимо, и на это надеяться не стоило. Эрайз попросил себе еще час, и Летописец не мог просто забрать то, в чем так нуждался. Иногда эти правила его нервировали.
Но без них он превратился бы в то же, чем стал когда-то Мальстром.
Сто Первый вышел из комнаты и направился к лазарету. У Эрайза оставалось еще сорок девять минут, и, может, если объяснить ему...
Сто Первый услышал грохот и с тем же вздохом аппарировал.
Они прожили в этом убежище пятьдесят лет и надеялись, что никто их не найдет. В конце концов, посреди Эквестрии тяжело отыскать случайный дом, особенно если он тщательно замаскирован. Летописец надеялся, что они смогут провести здесь еще столько же времени.
Однако их нашли. Причем даже не анмарские. Тогда у них была бы надежда.
Сто Первый появился возле одной из наружных стен как раз вовремя, чтоб увидеть, как она идет трещинами и обваливается.
Еще один взрыв — Сто Первый невольно прищурился, слишком ярким был огонь, — и стена обвалилась. Попыталась обвалиться, точнее. Два единорога в таких же белых мантиях, что носил Сто Первый, удерживали готовую разрушиться стену, сжав от напряжения зубы.
— Бегите, — сказал Летописец.
— Мы не должны! — Воскликнул один из них. Рог его ярко сиял, и то же сияние виднелось вокруг кирпичей напротив него, вот-вот готовых рухнуть. — Мы защитим...
Мерцание его рога, как и у его напарника, мигнуло и погасло. Еще мгновение единорог потрясенно глядел на стену.
Потом она наконец рухнула и погребла под собой обоих.
"Они никогда не слушают, — с грустью подумал Сто Первый. — Они готовы пожертвовать собой ради того, что мы защищаем, не понимая, что жертвы бессмысленны".
Он почувствовал, что один из единорогов под завалом дергается в агонии. Еще живой. И выпил его память. Каждый в Библиотеке был согласен на это с самого начала, так что он мог сделать это без угрызений совести.
Просмотрев последние несколько минут, Сто Первый нахмурился и невольно отступил назад.
Значит, это и впрямь...
Кирпичи в проломе раздвинулись, и в образовавшийся проем вошел единорог. Невысокий, полностью поседевший от старости — но в остальном старым он не выглядел. С их последней встречи он почти не изменился. Все те же спокойные движения, то же спокойное выражение на лице.
И в глазах его была пустота.
— Я просил быть аккуратнее, — сказал он, оглядывая коридор. Один из единорогов, пытавшихся удержать стену, все еще хрипел. Вошедший, заслышав это, с абсолютно спокойным выражением лица ступил на обломок стены, прижимая еще живого пони. Хрип умолк.
Тогда вошедший обернулся к Сто Первому и, будто только заметил его, сказал:
— Ликвид. Привет.
— Мне известно имя пони, о котором вы говорите, — Сто Первый привычно наклонил голову, — однако его личность была почти полностью стерта. Мне жаль.
Вошедший, казалось, не обратил внимания на его реплику.
— Ты сбежал, — сказал он с той же интонацией. — Я был недоволен.
— Простите, Мальстром, но Ликвид более не причислял себя к Вестникам Рассвета. Ваш путь тяготил его.
Все время, пока они говорили, Сто Первый осторожно отступал от Мальстрома, прикидывая, может ли он аппарировать к Эрайзу, не выдав его местоположение. Результат раздумий вышел крайне удручающим. Но, может быть, он успеет...
— Я все еще недоволен, — сообщил Мальстром. И неспешно пошел в сторону Летописца.
Будто знал, о чем он думает.
— И вы нашли Библиотеку, — усилием воли Сто Первый заставил себя замереть.
— Именно. Не лучшее сочетание. — Мальстром огляделся и кивнул. — Для вас.
В дыру в стене за его спиной ворвался единорог с короткой, обожженной гривой, весь в проплешинах. Сто Первый помнил и его. Как и его, несомненно, разрушительные, хоть и происходившие от искренней веры наклонности. Вероятно, именно этим искренняя вера хуже знания.
— Я! ПРИНЕС! ВАМ! СВЕТ! — заорал Флейм — это, несомненно, был он, — и рванул по коридору куда-то вдаль от них, на ходу поджигая очередную бомбу.
— Скоро здесь не останется ничего, — Мальстром проводил Флейма взглядом и вновь обернулся к Сто Первому.
В этот момент между ними появился еще один единорог. На сей раз из Библиотеки.
— Ради Искры! — крикнул он, швыряя в Мальстрома Разрезом. И сразу же вслед за этим — Холодом.
Никто из них не мог полноценно использовать Холод. Вот и сейчас отдача заставила единорога — Сто Первый упорно заставлял себя не вспоминать его имя, зная, что произойдет дальше, — отшатнуться и замотать головой.
Мальстром просто отступил в сторону. Оба заклятия прошли мимо него. И сам кинул Холод, в этот раз не прошедший мимо цели.
— Ты помешал мне, — сказал Мальстром, — я недоволен.
Он двинулся к единорогу. Замороженному в Холоде, но чувствующему все, что происходит вокруг.
Потому Сто Первый и ненавидел заклятие Холода. Первая ненавидела его. Все они ненавидели.
— Что ж, — Мальстром подошел к замороженному единорогу, продолжавшему безумно вращать глазами. — Ты будешь наказан.
Сто Первый предпочел бы отвернуться, но он не мог себе этого позволить. И он смотрел, пока замороженный единорог не раскрыл рот в беззвучном вопле боли. И смотрел на то, что было дальше.
— Его это не убьет, — сообщил Мальстром очевидное, обернувшись к Сто Первому. Будто не замечая, как замороженный внутри поля Холода беззвучно хрипит, неспособный даже кричать. С рога Мальстрома, остро заточенного специально для таких случаев, каплями стекала кровь, заливая лицо, но он игнорировал и это. — Где Мордрейн?
Что ж, они действительно пришли за ним.
— Я удивлен, что вы так хорошо осведомлены о его местонахождении, — ответил Сто Первый, надеясь выиграть время. Оставалось сорок две минуты. — Я предположил бы, что вы навесили на него маяк, если бы не обследовал его на предмет посторонней магии лично.
— Это не посторонняя магия. Быстрее.
— В таком случае, возможно, вы заставили его самого навесить маяк? Причем, полагаю, еще до начала вашей операции? После он не смог бы этого сделать. И, вероятно, наша магия сбивает сигнал, только поэтому вы не смогли точно узнать его местоположение. Я прав?
— Ты умный мальчик, Ликвид, — Мальстром снова двинулся в его сторону, заставляя отступать. — Мне жаль, что ты ушел. Я бы даже разрешил тебе вернуться. Ты был очень полезен.
— Ты очень полезен, Ликвид, — вспомнил Сто Первый помимо воли. — После ухода Вейк. Я вернул бы ее. Но ты тоже подходишь.
Тогда Ликвид так гордился похвалой от самого Мальстрома. Он работал еще усерднее, еще тщательнее. Его лучшим экспериментом стало изобретение раствора на биологической основе, способного, если он верно понял его действие, заставить население целого города собственноручно прикончить друг друга — и все без капли магии.
Именно после изготовления этого раствора, глядя, как один из плененных земных, на котором он испытывал свой рецепт, вгрызается в глотку другому, он испугался. И решил бежать.
Сто Первый попытался вспомнить, сколько времени осталось. Тридцать девять минут. Как же много...
— Как я уже сказал, личность Ликвида была почти полностью стерта, — осторожно сказал он. — Однако мы могли бы ее восстановить. Библиотека владеет достаточными технологиями, чтобы...
Мальстром, впервые изменив выражение лица, улыбнулся. Едва-едва. И уже это выглядело пугающе.
— Я передумал, Ликвид, — сказал он. — Оставайся на своем месте. Отдай мне Мордрейна.
— Зачем он вам? — Время, время, драгоценное время. Еще тридцать восемь минут. Почему Эрайз не мог согласиться сразу...
— Ему известно, где хранится Королева Роя. Он должен знать больше. Он нам нужен.
Против воли Сто Первый хмыкнул. С облегчением. С неимоверным облегчением. Если он будет для них бесполезен...
— Мальстром, ему неизвестно, куда он отправил Матерь Роя, — сказал он. Наконец перестав отступать и твердо встав на месте, посреди чисто-белого коридора. Мальстром тоже замер. — Его действия были практически рефлекторными. Он не пригодится вам, поверьте мне. Без рога он даже не может дать вам координаты...
Мальстром улыбнулся чуть заметнее. И вытащил из сумки браслет с сияющим красным камнем.
— Мы скопировали это, — произнес он с очень слабо заметными нотками снисходительности в голосе, пока Летописец с изумлением глядел на украшение. — Вашу технологию. Технологию Анмара. Нам не помешает его увечье.
И тогда наконец, не теряя драгоценного времени, Сто Первый аппарировал в лазарет.
— Арис. Быстро.
Еще попытка. Еще воспоминание.
— То, что мы делаем — не преступление. Наоборот. Если... нет, когда нам все удастся, вся Эквестрия изменится! Арис, ты же это понимаешь? Пожалуйста, ты должен...
Еще раз.
— Я недоволен. Ты мне мешаешь. Исчезни.
— Ты ответишь за все, Мальстром! Ты даже не представля...
— Отлично. А теперь приготовься к расплате.
— Пожалуйста, — прошептал Арис, — хоть что-то другое. Хоть что-нибудь...
Напротив его кровати снова возник Летописец. И теперь он выглядел... напряженным. Еще более, чем в прошлый раз.
— Эрайз, — произнес он, дыша так тяжело, будто пробежал стометровку за пять секунд, — вы должны решиться сейчас. Вы не представляете, что будет иначе, и я...
— Арис, — перебил Летописца спокойный голос.
Арис отлично помнил этот голос. И теперь, после того, как он его услышал, любые попытки вспомнить нечто лучшее были обречены на провал.
За спиной Летописца стоял знакомый единорог. Теперь не только его грива, но и вся шерсть поседела от времени. Но голос оставался твердым, а глаза — безразличными ко всему миру.
— Арис, — повторил Мальстром. — Я пришел за тобой. Бери это.
Арис, как завороженный, уставился на браслет. Точно такой же, что дал ему освободивший его единорог. Конденсатор. С которым он мог бы использовать магию.
Однако какой прок от использования магии, если его собирается забрать Мальстром?
— Мальстром, вы не должны... — начал было Сто Первый.
Даже не глядя в его сторону, Мальстром кинул Холод. Сто Первый успел аппарировать в другой конец комнаты.
— Мальстром, умоляю, — сказал он. — Эрайз крайне важен для нас. Я мог бы дать вам...
Мальстром снова швырнул Холодом. На этот раз даже быстрее, но Летописец все равно успел исчезнуть ровно перед тем, как заклятье влетело в него. И больше не появился.
— Он мешает, — произнес Мальстром с той самой интонацией, от которой по коже Ариса бежали мурашки. — Надевай конденсатор. Быстро.
Он почти швырнул в Ариса браслет. Арис, весь дрожа, словно от холода, с трудом запихнул в него ногу.
Его совершенно не грела идея выполнять приказы Мальстрома. Но Летописец сбежал, и Арису не оставалось ничего. Он лично видел, как Мальстром поступает с теми, кто его раздражает, и предпочел бы это забыть, однако не мог. Как не мог не сделать то, что ему приказали.
Браслет сверкнул и, опознав владельца, начал ровно мерцать. Арис почувствовал, как в него буквально вливается возможность колдовать. Снова. И сейчас у него был бы шанс, если бы...
В комнате снова возник Сто Первый. И в этот раз он, видимо, решил более не церемониться. Он кинул такой привычный для боевых магов Разрез. Привычный потому, что это заклятие никогда не давало отдачи, даже если использовалось на других пони.
Зажмурившись — ему было плевать, куда именно попал Летописец, — Арис пробормотал заклятье наведения. Оставалось надеяться, что тот самый маяк никуда не делся...
Мир засиял ярчайшими красками, и Арис Мордрейн исчез из белой комнаты.
Как же давно он не бывал в бою. Все они давно не были. Если бы только он получше вспомнил...
— Ты помешал мне, — сказал Мальстром с таким холодом в голосе, что нечто внутри Сто Первого содрогнулось. Нечто, оставшееся от Ликвида, знавшее, что будет после. Из обрубка правой ноги Мальстрома ручьем лилась кровь, но он почему-то не торопился ее заживлять. Может, даже не думал, что это может его убить? — Ты должен... быть... — он пошатнулся, — наказан.
— Мальстром, вы не в том состоянии, чтобы...
От следующего Холода он увернулся буквально чудом. Похоже, Мальстром действительно ослаб достаточно, чтоб промазать.
— Ты... будешь... — с трудом выдавил Мальстром и свалился на пол. — Я должен... тебя...
В комнате во вспышке света материализовался еще один единорог. Как мог видеть Сто Первый, на поясе его сияло множество заточенных ножей и скальпелей самого разного калибра. На левом же копыте сверкал яркий синий камень — верно, сигнал тревоги. И этого единорога Сто Первый, порывшись в памяти Ликвида, тоже вспомнил. И даже пожалел о том, что вспомнил.
Как повезло тем пони, которых сегодня заморозил Мальстром, что на объект заморозки может влиять только автор Холода.
Не глядя вокруг, единорог с сосредоточенным выражением лица подхватил Мальстрома, и оба они исчезли из комнаты. Оставив Летописца одного.
— Что ж, не доставайся же ты никому, — тихо сказал Сто Первый.
Теперь Эрайз затаится. Спрячется. Его невозможно будет найти.
Но не впервой Летописцу было делать невозможное.
Так что он продлил сигнал тревоги. Проверил, продолжает ли Рассвет уничтожать Библиотеку. Убедившись, что временное отсутствие Мальстрома им ничуть не помешало, он вздохнул и, последним из всех живших здесь, аппарировал.
Туда, где их, как он надеялся, не найдут чуть дольше.