Если б желания были понями...

9. Потрясённая школа

На ужин у них был салат, который Спайк заранее приготовил и поставил в холодильник — по сути, просто большую деревянную коробку с наложенным на неё заклинанием, которое охлаждало её содержимое.

Твайлайт поставила три большие миски на кухонный стол и села. Спайк запрыгнул на специальный стул, подходящий ему по высоте. При этом осталось ещё несколько пустых стульев, расставленных вокруг стола — очевидно, Твайлайт частенько приглашала гостей перекусить. Гарри сам сумел забраться на стул, напротив которого стояла его тарелка, хоть ему и пришлось поставить передние копыта на стол.

И да, он оказался прав, Спайк ел драгоценные камни.

— Но разве это не дорого? Там, откуда я родом, такие камни очень дорогие, — вытаращился на него Гарри.

— Не-а, — ответил Спайк, — у нас они встречаются буквально повсюду. Дорогие только те, которые можно зачаровать.

Гарри удивлённо покачал головой.

— Там, где я родился, любые драгоценности дорогие и редкие, — сказал он, просто поражённый мыслью, что нечто, считавшегося у него на родине по-настоящему редким и ценным, здесь оказалось полно как грязи. — И ценится в них то, как они выглядят, а не то, что с ними можно сделать.

Придвинув к себе миску, красно-золотой единорожек осмотрелся в поисках столовых приборов. Не обнаружив их, он уже собирался спросить, где взять вилку, когда заметил, как салат Твайлайт сам вылетает из тарелки, подлетает к мордочке единорожки, и той остаётся только открывать рот¹. Гарри нахмурился, глядя на неё, но затем решил попробовать сам.

После нескольких мгновений, когда ничего не происходило, Твайлайт наконец-то заметила его затруднения и вздохнула. Он почувствовал тепло вокруг себя… вокруг лба… и через мгновение увидел большое кольцо, плывущее к Твайлайт.

— Не думаю, что тебе оно ещё нужно, не так ли?

Честно говоря, Гарри уже и забыл об этой штуке. Теперь же, когда кольца не стало, он внезапно ощутил, словно в голове рассеялся некий туман, и даже мысли как будто стали чётче. Гарри покачал головой и снова повернулся к своему салату.

— Спайк, не мог бы ты принести Гарри нож и вилку?

— Так он же единорог!

— А ещё он никогда раньше не использовал свою магию.

Вздохнув, дракончик, ворча, слез со стула и достал из ящика требуемые приборы.

— Хм, — тихо сказала Твайлайт, рассматривая изъятый у Гарри предмет, — странно. Подавляющее кольцо треснуло. Должно быть, с такой трещиной оно и не работает, — она перевела на Гарри задумчивый взгляд. — Интересно, когда это случилось?.. — на её губах заиграла лёгкая улыбка. — Думаю, нам очень повезло, что ты не телепортировался куда-нибудь опять, да? — добавила она, кладя сломанное кольцо на стол.

Гарри просто молча посмотрел на неё в ответ. Парой секунд позже Спайк снова запрыгнул на стул и протянул ему вилку и нож. Кое-как сумев подобрать вилку тем, что он привык уже называть средним пальцем, Гарри перевёл взгляд на содержимое тарелки и на секунду опешил, увидев в ней одуванчики, но потом подумал, что для травоядных это нормально. К его удивлению, одуванчики и правда оказались вкусными. Гарри сам не заметил, как еда куда-то делась, и пришёл в себя только тогда, когда вдруг понял, что довольно успешно вылизывает посудину до блеска, о чём, кстати, Твайлайт не проронила ни слова — и это при том, что до этого он до отказа наелся кексиков и пирожных!

Остаток вечера Гарри провёл с фиолетовой единорожкой, обучаясь основам телекинеза. К тому времени, когда он вдруг умудрился зевнуть прямо в тот момент, когда попытался уверенно заявить, что ну вот совсем не хочет спать, ему удалось приподнять пробку от бутылки.

И, к немалому восторгу Гарри, его кровать действительно стояла рядом с кроватью Твайлайт. Никогда до этого в своей жизни он не ощущал ничего мягче, а потому заснул, наверное, за полсекунды до того, как его голова коснулась подушки.

—=W=—

Как выяснил Гарри, спускаться по лестнице, будучи четвероногим животным — занятие не из самых приятных. В тот момент, когда его задница оказалась выше головы, мозг заявил, что Гарри прямо сейчас с этой лестницы навернётся, и стал настойчиво сигнализировать, что разумнее всего будет немедленно встать на задние ноги и спуститься по лестнице, стоя прямо, как нормальная обезьяна. Так Гарри, собственно, и сделал. И это сработало просто отлично — пусть он немного пошатывался, да и у лестницы не оказалось перил, за которые можно было держаться, но он справился.

К сожалению, в следующий раз, когда Гарри спускался по лестнице, за ним наблюдала Твайлайт, и потому мальчик в теле жеребёнка попытался сделать это так же, как все пони. Не было ничего удивительного в том, что весь оставшийся путь до подножия лестницы он проделал кубарем, хоть закончилось всё не так уж и страшно — у него хотя бы не случилось сотрясения мозга или перелома руки, как в тот раз, когда Дадли толкнул его. Хотя, как ни крути, пересчитывать рёбрами ступеньки всё равно оказалось не очень-то приятно. Гарри подумал, что, видимо, потребуется много практики, прежде чем он начнёт чувствовать себя комфортно, спускаясь по лестнице на всех четырёх, а пока он решил как можно скорее научиться телепортироваться — если уж он мог сделать это случайно, то будет чертовски хорошо научиться делать это по желанию! И тогда он сможет избегать лестниц.

—=W=—

Гарри замер, как только увидел школьное здание. Оно оказалось настолько непохожим на начальную школу в Литтл-Уингинге, насколько он только смог представить. Школа оказалась деревянным зданием красного цвета, с причудливым орнаментом в виде линий и ромбов на стенах. На его стенах были вырезаны огромные сердечки, под которыми находились окна, расположенные таким образом, что, когда ставни были распахнуты, они почти полностью закрывали нижнюю часть сердечек, оставляя в поле зрения только верхние округлые края. Окна были высокими и узкими, и с той стороны, которую Гарри мог видеть, они были, наверное, вдвое выше каждого сердца в отдельности. На обращённой к ним стороне Гарри насчитал три окна. Крыша была крутой, с небольшой колокольней, увенчанной флюгером в форме стрелы с сердцем вместо оперения, а края крыши были украшены сердечками и завитками. Сбоку находилось крыльцо с отдельной крохотной крышей, оформленной в точности так же, как и основная крыша. Рядом со зданием был флагшток с навершием, изображавшим скачущего пони, и красным флажком, заканчивающимся двумя хвостиками.

Без сомнения, это было самое девчачье здание, которое он только мог себе представить. И Гарри это пугало.

В Литтл Уингинге Гарри очень хотел пойти в подготовительный класс начальной школы — это ведь была такая прекрасная возможность выбраться из дома Дурслей и познакомиться с другими детьми! Детьми, которые не были друзьями Дадли, детьми, которых Дадли не заставлял стараться избегать его, детьми, родители которых не считали его малолетним хулиганом.

Эти надежды не прожили и дня. Дадли либо прогонял всех, кто хотел стать другом Гарри, либо предупреждал других хулиганов о новой не дающей сдачи жертве. В итоге Гарри оказался в том же положении, что и дома, только с новыми хулиганами. И довольно быстро другие дети обнаружили, что он идеальный козёл отпущения. Они могли делать почти всё, что хотели, и пока учитель сам не видел, что это сделал кто-то из них, они могли безбоязненно винить во всём Гарри, не беспокоясь о том, что сами попадут в неприятности. Даже благовоспитанные дети не удержались от использования «индульгенции-на-прощение-всех-грехов», которую давало им обвинение в тех грехах Гарри.

Позже Гарри узнал, что его дядя через Дадли отправил учителям письмо, в котором написал, что Гарри «ненадёжен», что он лжец и вор, и что если что-то пойдёт не так, то, скорее всего, виноват Гарри. И по какой-то причине учителя приняли написанное его дядей, словно откровение свыше.

С тех пор каждый следующий год в школе он учился с теми же детьми, что и в предыдущий. Дети, которые, может быть, смогли бы подружиться с Гарри, настроились против него. В результате Гарри стал изгоем — он никому не нравился, почти никто с ним не общался. Конечно, может быть, кто-то из новеньких из семей, которые только что переехали в Литтл Уингинг, и отнеслись бы к нему вначале иначе, но по большей части вокруг него оставалась всё та же группа обидчиков — почти все остальные дети в классе. И новые дети, возможно, боясь, что с ними будут обращаться так же, как с ним, шли на поводу у большинства и вскоре они тоже обвиняли его в содеянном, потому что знали, что им это сойдёт с рук, или изливали на него всю свою злость, потому что им нужен был хоть кто-то слабее их, на ком можно было выместить своё разочарование или злость.

Неужели здесь будет то же самое? Его снова будут обвинять в чём-то, что он не делал, и во всём, что пошло не так? И он снова будет одиночкой в классе?

— Ты в порядке, Гарри? — спросила Твайлайт, заметив его дрожь и панику в его глазах. — Тебе не о чём беспокоиться. У тебя будет много новых друзей. Да у тебя уже есть трое: Скуталу, Свити Белль и Эппл Блум.

Гарри её слова нисколько не убедили. Мальчик боялся, что после того, как вчера вечером они трое увидели, как он запаниковал без причины, эти дево…то есть, жеребёнки вообще не захотят с ним после такого и дальше общаться. Именно так всё происходило в Литтл Уингинге: те, кто видел его истерику или слёзы, на следующий день с азартом и смехом рассказывали об этом своим друзьям, а после весь класс по несколько дней, а то и недель потешался над ним. И если то же самое случится и здесь, он снова станет изгоем, не считая обычных происшествий, всегда заканчивающихся словами «Это всё Гарри виноват!»

Наконец красно-золотой жеребёнок сделал неуверенный шаг вперёд, и они медленно направились к школе. Твайлайт продолжала подбадривать и подталкивать его, но из-за стучащего в ушах от страха подобно набату сердца Гарри не слышал ни слова из того, что она ему говорила. Он не был похож на остальных. Он был человеком, маскирующимся под пони. И он снова был уродом, самым странным в этой компании, тем, кто отличался от других. Они просто ещё не знали об этом. Но когда они это узнают…

Правда, на этот раз всё было наоборот. Единороги могли творить магию, пегасы могли летать, а те, обычные пони могли заставить растения расти. Единственное же, что мог сделать Гарри, это телепортироваться, и то только тогда, когда был напуган до смерти. Он был фальшивым пони с одним-единственным припасённым фокусом.

У дверей школы их встретила мисс Чирли.

— О, прекрасно! — улыбнулась учительница, когда Гарри и Твайлайт подошли ближе. — Вы как раз вовремя. Урок начнётся примерно через полчаса, и я как раз хотела кое-что с тобой обсудить, Гарри Поттер, — она посмотрела на Твайлайт. — Ты можешь остаться, если хочешь.

— Да, думаю, я лучше останусь, если ты не возражаешь, — отозвалась фиолетовая единорожка, глядя на дрожащего Гарри.

— Нисколько. Давайте, заходите.

Оказавшись внутри, Гарри увидел, что в здании школы было всего два класса — по одному с каждой стороны — и небольшая прихожая, где можно было оставить плащи и обувь.

— Эта комната, — указала налево мисс Чирли, — предназначена для старших учеников, таких как ты, Гарри Поттер, — она быстро улыбнулась ему. — Другая — для младших школьников, и их учит моя ассистентка — мисс Хакни.

Гарри отрывисто кивнул.

— Я бы хотела, чтобы ты постоял здесь, возле моего стола, когда прозвенит звонок на урок, а затем, когда все рассядутся, я вас познакомлю, — продолжила она. — Я скажу твоим новым одноклассникам, что ты только что выписался из больницы и, возможно, всё ещё не совсем выздоровел. Хорошо?

Гарри кивнул синхронно с Твайлайт.

— Здесь будет твоя парта, — сказала малиновая земнопони, проходя по классу и кладя копыто на спинку стула в задней части кабинета.

В классе было всего двенадцать парт — три в ширину и четыре в глубину. Парта Гарри оказалась в последнем ряду посередине. У каждой парты стоял небольшой стульчик, на котором можно было сидеть.

Гарри снова кивнул.

— Итак, — продолжила мисс Чирли, возвращаясь к доске, — ты очень сильно отстаёшь от других учеников по истории Эквестрии, так что тебе потребуется усердно учиться, чтобы наверстать упущенное, — она снова посмотрела на Гарри. — Я уверена, что твои маленькие подруги будут рады помочь тебе в этом. А если они не справятся, то Твайлайт точно сможет! — Твайлайт усмехнулась вместе с Чирли. — Твои навыки чтения немного лучше, чем ожидается от жеребят твоего возраста, Гарри Поттер, но это лишним не будет. К сожалению, ты не можешь писать ни магией, ни ротописью, поэтому мне придётся давать тебе дополнительные уроки после школы, пока ты не выработаешь достаточные навыки, — учительница посмотрела на фиолетовую единорожку. — Первые занятия будут длиться около часа, потом мы снизим нагрузку до получаса. Любая помощь, которую сможешь оказать ему в библиотеке, только поможет ему нагнать отставание. Но не забывай, — строго добавила мисс Чирли, взгляд её посуровел, — он жеребёнок. У него нет твоей целеустремлённости. Ему нужно время, чтобы поиграть с друзьями. Поэтому не более одного часа в сутки! Хорошо?

Твайлайт недоумевающе моргнула, затем кивнула:

— Да, конечно.

— У тебя неплохие математические навыки, Гарри Поттер. Ты как минимум на год опережаешь жеребят своего возраста — тебе ведь почти десять, как мне сказали? — малиновая пони опять посмотрела на Твайлайт. — Ты могла бы понаблюдать, может, его заинтересует углублённое изучение этой области знаний? Как ты наверняка знаешь, это бы помогло ему и в использовании заклинаний, — мисс Чирли снова повернулась к Гарри. — Я могла бы попросить тебя помочь некоторым другим ученикам, если, конечно, ты не будешь против?

Гарри уставился на неё, на мгновение ошеломлённый в своём нервозном состоянии. Это его-то? И помочь другим? Он несколько раз кивнул:

— Э-э, да, если вы считаете, что я могу помочь, — робко сказал превращённый мальчик.

— Превосходно, — сказала она, с очень довольным видом. — А теперь почему бы тебе не положить свои школьные принадлежности на парту, пока мы ждём?

Несколькими минутами позже Гарри стоял возле учительского стола, дожидаясь школьного звонка и слушая, как всё увеличивающаяся толпа пони снаружи болтает и кричит друг на дружку. Он заметил, что несколько жеребят даже сунули свои любопытные носики в класс, но быстро вновь пропали за дверью, как только увидели его. От такой их реакции Гарри снова задрожал. Он попытался контролировать себя, сведя вместе напряжённые колени, но это не помогло. Гарри не мог заставить себя перестать панически дышать и нервно сглатывать, пока стоял там, выжидая неизвестно чего и пытаясь не выбежать в панике из класса.

Наконец минутная стрелка на часах в задней части комнаты показала одиннадцать. Чирли ухватилась зубами за верёвку, висевшую за её столом в углу комнаты, ближайшем к холлу, и дёрнула вниз — и раздался громкий звон школьного колокола.

Гарри тут же услышал топот множества копыт на крыльце, дробным стуком пронёсшихся через прихожую, а затем несколько пони с шумом ворвались в класс, торопясь к своим партам. Однако, едва сделав пару шагов внутрь, первые трое вошедших в дверь замерли, создавая затор, поскольку те, кто был позади них, не ожидали, что лидеры остановятся, и врезались в них, тут же повалив всех на пол.

Гарри удивлённо вытаращился на кучку жеребят у дверей класса. Если бы он не нервничал так сильно, Гарри бы рассмеялся над этой кучей-малой. На то, чтобы разобраться, где чьи ноги и хвосты, требовалось хотя бы несколько секунд, а меж тем пони, оставшиеся снаружи, не прекращали попыток протиснуться внутрь, чтобы их не посчитали опоздавшими, и продолжали сбивать пытающихся подняться на ноги пони впереди себя. Чирли, глядя на устроенный её учениками переполох, только стояла и печально качала головой, тогда как Твайлайт пыталась спрятать улыбку за прижатым к лицу копытом.

Наконец, когда разноцветная кучка жеребят смогла разобраться, где чьи ноги, все пони разбрелись по своим местам и, усевшись за парты, уставились на Гарри. Конечно, за исключением Меткоискателей — те приветливо махали ему копытами. Как оказалось, они сидели кучно на задних партах. Скуталу и Эппл Блум сидели в ряду перед Свити Белль, Гарри же досталась парта позади Скуталу и рядом со Свити Белль. Он слабо улыбнулся им, всё ещё судорожно сглатывая воздух. А ещё у него разболелся живот.

— Доброе утро, всепони!

— Доброе утро, мисс Чирли, — ответил класс.

Малиновая пони широко улыбнулась.

— Сегодня у нас новый ученик — Гарри Поттер! — она махнула ему копытом. — Он только недавно прибыл в Эквестрию, поэтому ему понадобится небольшая помощь, чтобы догнать нас по некоторым предметам, таким как история Эквестрии, география, принцессы и дворяне. К тому же он только вчера выписался из больницы, так что всё ещё немного неустойчиво стоит на копытах. Он восстанавливается после перелома плечевых костей, поэтому, пожалуйста, никаких грубостей в его отношении, пока он полностью не поправится, — она уставилась на пару жеребчиков. — А теперь, Гарри Поттер, не мог бы ты рассказать нам немного о себе?

Гарри вздрогнул и уставился на неё широко раскрытыми глазами. Она не говорила ему, что ему нужно будет говорить перед всеми! Он перевёл взгляд на класс и увидел, что все пони выжидающе смотрят на него. Гарри открыл рот, но сначала из него не вышло ни звука. Но потом кое-что случилось…

Весь тот воздух, который он заглотил, пожелал вернуться назад.

Другими словами, он рыгнул.

Нет, это не была едва заметная отрыжка, как от небольшого расстройства желудка или банки газировки. Нет, эта была совсем иной.

Она была чёткой. Она была громкой. Она была очень долгой. И он никак не мог её остановить.

Гарри как-то по телику слышал, как где-то на заднем плане подавал сигналы туманный горн². Так вот. Это было басовитее. Это было громче. Это было дольше.

Гарри чувствовал, как пол вибрирует под его копытами. Или всё дело было в том, что это он сотрясал пол? Ему казалось, что он слышит, как дрожат стёкла в своих рамах.

Гарри в панике отпрянул назад и, уперевшись задницей в стену, зажал рот обеими передними копытами как раз в тот момент, когда оно и само уже иссякло. В ужасе он уставился на мисс Чирли. Она сейчас наверняка его вышвырнет из класса!

Однако учительница смотрела на него лишь с удивлением, как и Твайлайт.

Весь класс в изумлении уставился на красно-золотого жеребёнка. У большинства кобылок шокированное выражение на лицах постепенно сменилось неодобрительным, хмурым взглядом, хотя большинство жеребчиков широко улыбались от восторга. Один даже громко сказал: «Клёво!» и рассмеялся. «Это было крутецки!» — сказал другой, тоже смеясь. Вскоре смеялся уже весь класс.

Гарри же продолжал испуганно смотреть на Чирли. И только тогда, когда уголки её рта дёрнулись и она сказала: «Что ж, незабываемое начало!», он начал расслабляться.

— Ладно, — продолжила учительница после паузы, — можешь занять своё место, Гарри Поттер.

— Гарри, — пробормотал он, — зовите меня просто Гарри.

Его лицо горело от смущения, но, по крайней мере, живот больше не болел.

— Хорошо… Гарри, — кивнула малиновая пони и улыбнулась.

Когда он сел, все трое его подружек-жеребёнок тут же принялись хлопать его копытами по плечам, широко улыбаясь. Скуталу даже прошептала ему:

— Круто представился!

На первой перемене Гарри окружила разношёрстная толпа, все так и норовили его расспросить сразу обо всём. Он попытался быть максимально честным, не раскрывая, что прошёл через портал — Гарри не хотел, чтобы его новые одноклассники думали, что он был ещё ненормальнее, чем уже и без того казался. Видя, что Гарри активно общается со сверстниками, Твайлайт помахала ему ногой на прощание и отправилась по своим делам.

К счастью или к сожалению, в зависимости от того, как на это посмотреть, всё прекратила Даймонд Тиара.

— Да это же не кьютимарка! — указала она на бок Гарри. — Это шрам! Что с тобой случилось?

Жеребята тут же ошарашенно уставились на зад Гарри, отчего тот пожал плечами, неуверенно перебирая ногами, смущённый повышенным вниманием к своей голой заднице.

— Не знаю, он всегда был, — сказал он, попытавшись поджать хвост.

Даймонд оглянулась на остальных, словно ища поддержки.

— Так значит, ты не сможешь получить кьютимарку? — отпрянув от него, будто боясь заразиться, спросила розовая жеребёнка.

Гарри снова пожал плечами.

— Твайлайт сказала, что я должен получить свою кьютимарку, когда придёт время. И что она может даже стереть шрам, когда это произойдёт. А может, нет.

Так или иначе, ему было всё равно. Он толком не понимал, о чём идёт речь, ему просто хотелось, чтобы они перестали пялиться на его задницу.

Столь долгожданный звонок на урок положил конец этому допросу с пристрастием.

Обеденный перерыв оказался весёлым. Впервые в жизни Гарри было с кем поиграть на качелях и горках. А смотреть за тем, как пегасы летают, играя в салочки, было поучительно, ведь надо было успевать крутить головой во все стороны!

Мисс Чирли, как и обещала, провела с Гарри час после уроков, обучая его правильно держать карандаш во рту и писать. Прямые чёрточки в его исполнении не были прямыми, а круги — и вовсе чем-то невообразимым. Но даже он заметил прогресс, когда занятие завершилось.

Твайлайт, вернувшаяся, когда закончились занятия с мисс Чирли, по дороге в библиотеку успела расспросить Гарри о том, как прошёл его первый день в новой школе. Однако, прежде чем он приступил к дополнительной практике в чистописании и магии, она захотела провести опыт.

— Я потратила весь день на планирование этого эксперимента, и после него мы будем знать, на чём нам надо будет сосредоточить наши основные усилия!

—=W=—

— Ммм, Твайлайт? — нервно спросил Гарри. — Обычно я не сомневаюсь в научном подходе, но ты действительно уверена, что это сработает?

— Во-первых, научный подход — это совокупность методов исследования явлений нашего мира. То, что мы делаем, — всего лишь один шаг в этом процессе, — беззаботно ответила единорожка, убедившись, что ремни на странном подобии дуршлага с кучей лампочек и проводов, торчащих из него, напяленного на голову Гарри, надёжно закреплены. Провода от «дуршлага» змеились к квадратному столу, на который Гарри опирался передними ногами, а уже оттуда — к какому-то оборудованию, стоявшему у стен комнаты. — Во-вторых, я знаю, что это сработает. Тест копытопроводимости — самый точный и хорошо известный магическо-аналитический тест из существующих.

Гарри обеспокоенно посмотрел на Твайлайт.

— А сейчас, поскольку я провожу проверку твоей магии, ты почувствуешь лёгкое покалывание прямо под кожей, — Твайлайт надела очки-консервы на глаза, а затем перчатки… нет, перчатки — это если бы у неё были руки, а это, должно быть, были носки — ногавки? — на её передних ногах. На вид они были сделаны из толстой резины, и Гарри предположил, что они предназначены для защиты от электричества. И только сейчас он заметил, что на задних ногах Твайлайт были надеты высокие сапоги до бедра, а на ней самой — довольно толстый лабораторный халат. — Лёгкое покалывание — это нормально, но, пожалуйста, сразу скажи, если почувствуешь жжение, хорошо? — сказала она успокаивающе.

— А зачем тебе очки и вся эта одежда? — обеспокоенно спросил он.

— Безопасность превыше всего! — с энтузиазмом сказала она, поднимая здоровенный рубильник, правда, Гарри её слова совершенно не успокоили, и он вздрогнул, когда рубильник лязгнул, соединяя контакты.

Тест был… ну, ощущения были очень странными. Гарри немного поёрзал, пытаясь удержаться от смеха, но это было нелегко. Казалось, будто кто-то взял перо и щекочет им каждый квадратный сантиметр его тела. К счастью, это продлилось всего десять секунд, прежде чем Твайлайт выключила аппарат и нетерпеливо бросилась к распечатке, которая теперь извергалась из отверстия сбоку машины.

Гарри был очень рад, обнаружив, что на сей раз его шрам почти не болел, было только лёгкое ощущение тепла на лбу.

— Хорошо, — сказала Твайлайт, просмотрев распечатку. — Похоже, у тебя нормальная склонность к магии. Окружающая тебя магия — это своеобразный щит, за неимением более точного слова. Она не враждебна тебе и кажется довольно пассивной. Однако тот фрагмент заклинания у тебя во лбу точно враждебен, и щит активен только в этом месте — кажется, что они находятся в равновесии друг с другом. По всем показаниям, щит питается сам по себе, что просто невозможно. Я подозреваю, что мои приборы недостаточно чувствительны, и это означает, что щит поддерживает фоновая магия, которая, словно воздух, разлита в мире вокруг нас. И будучи запитан от магии окружающей среды, он не должен быть достаточно мощным.

Фиолетовая единорожка посмотрела на Гарри.

— Ты говорил, что у тебя всегда был этот шрам, а это должно означать, что и в твоём мире есть магия, иначе и фрагмент заклинания в твоём шраме, и щит давно бы уже распались, — она торопливо загарцевала на месте, крутясь вокруг себя и широко улыбаясь, притом широко раскрытые глаза единорожки блестели от захватившего её исследовательского энтузиазма. — О, это так здорово! Самоподдерживающийся щит без рун! — Твайлайт перевела взгляд на свои приборы. — Я немедленно начну переделывать оборудование для завтрашнего опыта! — радостно выпалила она. — Тебе же надо начинать практиковаться в ротописи!

Гарри вздохнул и поплёлся наверх.

—=W=—

— Омак —

Позаимствовано из рассказа Irrespective «No Nose Knows»… с несколькими… переделками. Включено сюда только для того, чтобы я мог написать омак ниже. И это омак, потому что реакция Гарри совершенно не характерна для него в настоящее время.

— Ммм, Твайлайт? — нервно спросил Гарри. — Обычно я не сомневаюсь в научном подходе, но ты действительно уверена, что это сработает?

— Во-первых, научный подход — это совокупность методов исследования явлений нашего мира. То, что мы делаем, — всего лишь один шаг в этом процессе, — беззаботно ответила единорожка, убедившись, что ремни на странном подобии дуршлага с кучей лампочек и проводов, торчащих из него, напяленного на голову Гарри, надёжно закреплены. Провода от «дуршлага» змеились к квадратному столу, на который Гарри опирался передними ногами, а уже оттуда — к какому-то оборудованию, стоявшему у стен комнаты. — Во-вторых, я знаю, что это сработает. Тест копытопроводимости — самый точный и хорошо известный магическо-аналитический тест из существующих.

Гарри посмотрел на ремни, которыми его передние ноги были притянуты к лабораторному столу, на котором он полулежал-полувисел, и испуганно посмотрел на Твайлайт, когда она стала подтягивать ремни на его задних ногах, чтобы убедиться, что они тоже надёжно держат. Он был качественно и по-настоящему крепко привязан к месту.

— Сейчас, когда я буду проводить испытание твоей магии, ты почувствуешь легкое покалывание прямо под шерстью. — Твайлайт странно захихикала, прикрыв глаза сварочными очками-консервами, а затем натянув чёрные перчатки… нет, перчатки были для рук, а это, должно было, быть были носки на передние копыта. «И они из толстой резины со стёганой подкладкой», — подумал Гарри. Он только сейчас заметил, на задних ногах у неё были высокие сапоги до бедра — блестящие чёрные сапоги, которые выглядели достаточно крепкими, чтобы пробираться даже сквозь лаву.

Она накинула на себя объёмистый белый лабораторный халат. Если верить телешоу, такие жёсткие лабораторные халаты со стёганой перекрёстной строчкой обычно были на свинцовой подкладке.

— Несильное покалывание — это нормально, и тут не о чём беспокоиться, — продолжила она. — Но, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, если услышишь крики, которые будешь издавать не ты, или увидишь толпы мёртвых пони, или почувствуешь будто твой рог вырывают из черепа, хорошо? — она мило закончила свою речь и уж слишком весело, на его взгляд.

Гарри уже и до того сильно встревожился, а сейчас и вовсе сбежал бы сломя копыта, если бы мог, особенно после её последнего заявления.

— А зачем эти очки и вся эта одежда? И всё это, — нервно спросил он, кивая и пытаясь подёргать за ремни, — действительно необходимо? — Гарри сглотнул, осознав, что оказался был даже более неподвижен, чем когда был закован в гипсе в больнице.

— Безопасность прежде всего! — крикнула она, схватившись за ручку огромного электрического рубильника и заливаясь маниакальным хохотом. — Приготовься послужить НАУКЕ! — восторженно закричала она, дёрнув рычаг вверх.

Гарри это вовсе не успокоило.

Он удивился, почему она не воспользовалась магией, чтобы потянуть за ручку.

Гарри вздрогнул, когда рубильник щёлкнул, дойдя до упора.

Наступила напряжённая тишина, а затем он закричал. Твайлайт рефлекторно перевела ручку в противоположное положение.

— Гарри! — крикнула она в панике.

Он напрягся, а потом безвольно откинулся на своём столе — голова свесилась набок, язык вывалился, глаза почти закрылись.

— Прости, прости! — крикнула она, бросаясь к нему. — Где у тебя болит?!! — кричала она, лихорадочно накладывая одно за другим диагностические заклинания.

Внезапно Гарри широко распахнул глаза и посмотрел на неё, хитро улыбнувшись.

— Попалась! — прошептал он, а потом, не сдержавшись, засмеялся во весь голос.

Твайлайт непонимающе уставилась на жеребёнка перед собой. Медленно она снова села на пол.

— Ох, ты… ты бы видела… своё лицо! — выдавил Гарри сквозь смех. — Тебе надо было увидеть своё лицо! — поправился он, смеясь ещё громче, пытаясь показать на неё всё ещё стянутым ремнями копытом.

Позже, когда он висел, приклеенный магией ногами к потолку подвала, он кричал:

— И всё равно, я ни о чём не жалею! Боже, то выражение лица просто бесподобно!

Гарри услышал, как наверху открылась дверь библиотеки и раздался цокот копыт. Шаги замедлились и затем прекратились. Через мгновение он услышал голос Эпплджек:

— Твайлайт? А шо эт’ за ржач слышен с тво’го подвалу?