Послание в бутылке. Том 1

G7.01: Управление Гармонией

Лаки шла по древнему сооружению, ценя каждую тихую секунду, каждый шаг. Могила и Абубакар прикрывали тыл сразу за ней, защищая от возможной засады. Предвестник вел их по коридорам без остановок, за исключением замедления в тех местах, где требовалась вертикальная мобильность. Так же, как и на транзитной станции, тут были места, где, по-видимому, предполагалось, что посетители будут перелетать с одного яруса на другой.

На транзитной станции добраться куда надо удалось благодаря большому количеству летунов и механическому усовершенствованию тех, кто летать не мог. Здесь эквестрийцы любезно оставили лестницы – хотя они больше походили на пологие пандусы с широкими плоскими ступенями, расположенными гораздо ближе друг к другу, чем на привычных людям лестницах. Созданные для лошадей, а не приматов.

В этом странном месте было много других следов обитания, хотя, как и на железнодорожной станции, все больше походило на поселение скваттеров в древнем дворце, чем на новых владельцев того, что пони понимали. Многие дверные проемы и проходы были перекрыты веревками с предупреждениями на эквестрийском. В цветочных горшках росли травы и растения с поверхности, которые, как знала Лаки, служили не только для украшения, но и как запасы пищи. До сих пор не было заметно никаких признаков того, что пони на самом деле пользовались хоть чем-то в этом комплексе.

Дэдлайт шел так медленно, что постепенно отстал до кобылки, идущей сзади. Жеребец все время осматривался по сторонам.

– Прошло так много времени с тех пор, как я был здесь, – сказал он. – Селена отправила сюда столь многих. И как мало из них вернулось.

– Но тебе удалось? – прошептала в ответ Лаки. Недостаточно тихо для Переса, который все еще сердито зыркал на них. Не то чтобы их разговор был громче звука сервоприводов и шагов экзоскелетов. После того как они нашумели при прибытии смысла в скрытности все равно не было.

– Нам всем удалось, – прошептал Дэдлайт в ответ. – Все единороги и пегасы, живущие сейчас в Эквестрии. Их предки прошли через это место. Иногда я все еще слышу их в кошмарах. Мы были убеждены, что с исчезновением Селены пони Селестии доберутся сюда и убьют нас.

– Очевидно, они этого не сделали.

Жеребец кивнул.

– Интересно, собиралась ли она вообще так поступать? Возможно, лишить нас магии... Селена говорила об этом так, словно это было то же самое, что лишить нас нашей индивидуальности. Но чем дольше я живу, тем меньше в это верю. Та война никогда не была войной на выживание, а лишь только войной идей.

Лаки сглотнула, не в силах ответить. Казалось, что с каждым шагом вглубь базы, преданность ее пони рассыпалась. Она должна была быть губернатором... но чьим губернатором? Еще двое колонистов мертвы, а может, и больше. Предвестник отказался сообщить какие-либо подробности о смерти Мартин, лишь подтвердив сам факт. Ее появление не было трюком Гармонии.

– Мы все еще боремся за то, во что верила Селена, – в конце концов ответила кобылка. – Она хотела той же свободы, что и мы. Разве ты не хочешь нам помочь? Хотя ты можешь вернуться на поезде обратно на транзитную станцию и улететь. Забыть, что ты был частью этого всего.

Дэдлайт оскалился, обнажив острые, как у летучей мыши, клыки.

– Ваши пони уже несколько раз своровали мою внешность, Лаки Брейк. Теперь для меня нигде не безопасно, если только мы не победим. Мои друзья... – фестрал вздохнул. – Каждый из них в конце концов поддался безумию. Горе, гнев, сила. Со мной такого не будет. Либо Эквестрия сегодня вечером разорвет цепи Гармонии, либо убьет меня. Я хочу снова их увидеть.

Фестрал не сказал, кого именно он имел в виду, да ему и не нужно было. Лаки поняла.

Предвестник поднял руку несколько минут спустя, когда они шли по широкому коридору. Они остановились, и синт прошептал:

– Впереди еще одна оборонительная позиция, оборудованная лучше, чем предыдущая. Я вижу в два раза больше солдат, многозарядный стреломет и баррикады, перекрывающие проход в зал.

– Дерьмо, – Перес высунулся из-за угла и кивнул. – Он прав. Их минимум два десятка, и они выглядят так, словно готовы встречать нас. Если попрем напролом – выйдет хреново.

Предвестник указал на другой коридор.

– Я считаю, что по этому коридору можно обойти это укрепление... но полностью избежать встреч с пони не получится. В комнату управления есть только один вход.

– У них там не будет мешков с песком или этого стреломета, – ответил лейтенант. – Пошли. Могила, с нами. Даст, мне нужно то оружие, что ты таскаешь.

Лайтнинг Даст отдала ему все три накопытника без возражений. Сколько бы она ни говорила о своей решимости, Лаки могла видеть насколько потряс пегаску первый бой с гвардейцами. Кобылку совсем не удивляло, что ее мама не хочет быть частью этого. Не больше, чем она сама.

– Остальные ждите здесь, – приказал Перес. – Мы свяжемся, как со всем разберемся. Всем понятно?

– Принято, – ответил Абубакар. – Я защищу их даже ценой своей жизни.

Предвестник указал на боковую дверь, что открылась при их приближении. Какой бы могущественной ни была Гармония, с которой они боролись, она, казалось, ничего не делала, чтобы остановить их. Если это вообще было для нее возможно. Дверь за ними закрылась, и наступила тишина. Лаки прислонилась к стене, ожидая звуков боя.

– Они ошибаются, если думают, что я не умею сражаться, – произнес Дэдлайт. – Я умею. Лучше, чем твои пони. У меня было гораздо больше времени, чтобы учиться.

– Возможно, тебе придется этим заняться, – призналась Лаки. – Или одна из принцесс доберется сюда, и нам крышка. Я не знаю, сколько времени потребуется, чтобы посыльный добрался до замка.

– Они могут даже не разбудить Селестию, – заметила Даст все еще немного слабым голосом. В нем, скорее, звучал сарказм, чем оптимизм. – Ходят слухи, что принцесса Луна даже не попыталась помочь, когда чейнджлинги напали на Кантерлот. Ее никто не разбудил.

– Скорее всего, причина не в этом, – пробормотал фестрал. – Думаю, что Луна просто не хотела сражаться с... Кризалис? Так она назвала себя в этот раз?

В конце коридора раздался взрыв и прокатилась волна жара. Лаки опознала звук гранаты по болезненному звону в ушах.

– Тут я не в курсах, – ответила Лайтнинг, вздрагивая от криков и стрельбы. Похоже, у нее возникла та же идея, что и у Лаки, – игнорировать происходящее любой ценой. – Ты говоришь прям как президент фан-клуба Луны. Почему она не хотела сражаться, чтобы защитить Эквестрию?

Дэдлайт отвел взгляд, прижав уши.

– Ты же слышала, что принцесса Луна может меняться? Она может выглядеть как другие пони... или даже как другие существа. Она подобное постоянно делает во снах, так чтобы можно было наблюдать, оставаясь незамеченной.

– Да, – Даст напряглась, когда из коридора послышалась еще одна серия резких звуков.

– Как ты думаешь, кто ее научил?

Лаки не слышала, что на это ответила Даст, потому что в этот момент кобылка увидела пони, вышедшую из зала позади них. Эту кобылу она узнала – однажды они уже встречались в больнице Стормшира, когда эта пони наложила на Лаки болезненное заклинание перевода.

При ней были только очки с толстыми стеклами и нигде не было видно ни брони, ни оружия. И все же она шла к ним с чем-то похожим на улыбку. Более уверенная, чем должна быть беспомощная пони.

Абубакар был быстрее, чем Лаки. Он вскинул копыто с оглушающим пистолетом так быстро, что оно размылось в воздухе, и дважды выстрелил прямо в морду единорога. Свет и энергия изогнулись вокруг нее, как сияющая аура, исчезнувшая секундой позже.

– Впечатляет, – сказала пони, которую Твайлайт назвала Мундансер. – Но этого недостаточно.

Жеребец выстрелил еще дважды, его прицел был таким же точным, как и раньше. Это не сработало. Затем он скинул накопытник и бросился в атаку, выкрикивая предупреждение в рацию.

– Единорог! Перес, нам нужно подкрепление!

Он не добежал до Мунденсер, безвольно упав на пол в метре от нее.

– Теперь вы. Бросайте все, что у вас есть прямо там. Вы пойдете со мной.

У Лаки при себе ничего не было. Она встала, наблюдая, как Лайтнинг Даст с нарочитой медлительностью начала расстегивать седельные сумки.

– И оружие тоже.

Дэдлайт делал то же самое, очевидно, борясь с застежкой на своих сумках. Был ли у него план?

– Ты не можешь победить тех, кто защищает нас, – заявила Лаки, вставая перед Мундансер. Может быть, она сможет отвлечь эту пони? – Они выбьют дерьмо из твоих охранников, а затем вернутся, чтобы спасти нас.

Кобылка почувствовала, как ее поднимает в воздух. Она пискнула, расправляя крылья и попыталась улететь – безуспешно.

– О, теперь ты можешь говорить? Хоть какое-то изменение. Но нет, они вас не спасут. Принцесса Селестия специально подготовила меня против тебя. Предупреждала... что это может случится. Я спасу тебя от этих преступников, маленькая кобылка. Мы можем стереть из твоего разума тот ущерб, который они тебе причинили.

Лайтнинг Даст выбрала этот момент для атаки. Она вскинула свое оружие не так умело, как Абубакар.

– Я не позволю тебе прикоснуться к моей дочери!

Пегаска направила копыто вперед, прямо на то место, где раньше был невидимый барьер.

Оружие издало странный воющий звук в момент выстрела. Щит засветился ярко-синим, затем ослепительно белым, прежде чем накопытник расплавился прямо на ноге Даст. Пегаска отпрянула назад, хотя шерсть еще тлела, а нога выглядела так, словно избежать повреждений все же не удалось.

Сама Лаки выпала из магического захвата, когда удерживающее ее заклинание исчезло. Крылья инстинктивно расправились для планирования. Она приземлилась рядом с Дэдлайтом, который размазывал что-то светящееся красным по стене коридора. Она не обращала внимания, уставившись на Мундансер.

Кобыла закричала от удивления и боли, когда щит вокруг нее разлетелся на куски, а рог, казалось, обгорел на кончике.

– Принцесса Селестия...

Но что будет или не будет делать принцесса Селестия они не узнали, так как Даст налетела на Мундансер с силой маленького поезда. Они обе упали, и через несколько секунд только Лайтнинг встала, прихрамывая на ногу, где было оружие.

– Я надеюсь, ей будет больно, когда она очнется...

Часть шерсти на ноге осыпалась пеплом, оставив лишь обожженную кожу. Не просто мелкий ожог, но Даст даже не поморщилась.

– Еще раз это повторить не получится, – Дэдлайт рухнул на пол рядом со странным символом на стене, который, казалось, кипел под взглядом Лаки. Немного тепла, несколько пузырей, и он исчез без следа.

– Что ты сделал? – спросила Лайтнинг, прижимая поврежденное копыто к груди.

– Магия, – кашлянул фестрал. – Некромантия. Я думаю, так это называет Селестия. Магия крови. Это не зло, когда ты используешь только свою кровь.

Жеребец слегка откатился в сторону, чтобы они могли видеть рану на боку. Дэдлайт не снимал седельные сумки, а впился клыками в собственный бок. Из раны все еще текла пульсирующая красная кровь, хотя травма была неглубокой.

– Это потребовало... больше, чем я думал. От меня не будет... особой пользы в течение нескольких... нескольких часов.

Лаки больше не слышала звуков боя, хотя и сообщения от Переса, что все чисто не было. Кобылка двинулась вперед, сняла пистолет с ноги Абубакара и протянула его Дэдлайту.

– Может быть, мы сможем... спрятать вас двоих в кладовке или еще где-нибудь. Вернемся за вами, когда будем уходить.

Фестрал с трудом поднялся на копыта, заметно покачиваясь.

– Я д-думаю, сам с этим справлюсь...

Поблизости было много дверей, на каждой из которых было предупреждение на эквестрийском. Лаки выбрала одну из ближайших и помогла втащить Абубакара внутрь.

– Ты должна… наверное, тебе тоже лучше остаться тут, – начала кобылка, но Даст уже шагала мимо нее.

– Я летала и с худшими травмами, – сказала она. – Кроме того, кто-то должен защищать тебя. У Дэдлайта на подходе жеребенок, так что ему лучше бы выжить. Но ты – та, кого я собираюсь оберегать.

Когда они вышли в коридор, то столкнулись с истекающим кровью Пересом. Его экзоскелет куда-то исчез, и он был в кольчуге солнечной гвардии. Крыло было пробито как минимум одним арбалетным болтом, а одно из ушей разорвано. Несмотря на все свои травмы, жеребец выглядел таким же стойким, как всегда.

– Могила ранен, а Предвестник потерял руку. Что, черт возьми, у вас там произошло?

– Абубакар ранен, – ответила Лаки. – Прячется вместе с Дэдлайтом.

Кобылка кивнула на единорога, что напала на них.

– Подкралась к нам сзади. Дэдлайт с ма... Лайтнинг Даст спасли нас.

Перес повернул обратно к помещению, где прошло сражение.

Тут все было еще хуже, чем на станции. Так как боеприпасов у них было в обрез, спецназ перешел в ближний бой, используя оружие пони. Ножи и арбалеты убивали не так чисто, как пули. Гранаты и того хуже, и, похоже, все четыре были использованы против баррикады. Лаки старалась не наступать в кровь.

– Мы заполучили медикаменты, – пробормотал лейтенант. – Могила, скорее всего, выживет, если мы сможем его вытащить. Но ногу он точно потерял.

Жеребец оглянулся на кобылку, как бы говоря: “Это тоже твоя вина”. Но вслух говорить не стал. Казалось, у него не осталось сил.

Мгновение спустя они достигли дверного проема, где валялись разбитые обломки экзоскелетов. Предвестник стоял на коленях, используя понячьи медицинские принадлежности, чтобы наложить жгут на левую заднюю ногу Могилы. Рядом на полу валялся окровавленный арбалетный болт.

У жеребца теперь была метка – букет из трех подсолнухов. Казалось, он заметил, взгляд Лаки, даже несмотря на то, что дергался и корчился от боли из-за действий синта.

– Гармония пытается... убить меня к херам, – прохрипел Могила. – Видения... о составлении цветочных композиций… во время боя. Эта нога – моя вина.

– Это вина Гармонии, – произнес Перес, хотя, говоря это, не отводил взгляда от Лаки. – Мы тут. Через те двери, верно? Там ты должна щелкнуть гребаным выключателем.

Лейтенант оттолкнул Предвестника.

– Я позабочусь о нем. Ты нужен там. Подготовь свои вирусы.

– Это не “День независимости”, – ответил синт, сразу вставая.

Он был также сильно ранен, как и остальные – одна рука была вырвана из сустава, – но Предвестник выглядел совершенно невозмутимым. Несколько кремово-белых капель запятнали комбинезон рядом с раной, но он уже завязал рукав. Казалось, ему было не больнее, чем во время полета.

– Удачи, лейтенант Перес. Эта дверь – единственный вход. Дайте нам столько времени, сколько сможете.

Жеребец хмыкнул, похлопав по куче понячьего оружия рядом с собой. В основном арбалеты и окровавленные мечи.

“У нас не так много времени в запасе. Принцесса Луна, должно быть, близко. Или, может быть, они обе”.

Лаки решила не думать об этом и не позволять сомнениям еще больше давить на нее. Она рванулась вперед, и громадные автоматические двери раздвинулись. Лайтнинг Даст и Предвестник вошли по бокам от нее в комнату, которая, как Лаки надеялась, была центром управления Гармонии.

---

Окно в реальный мир перед Оливией исчезло так же быстро, как и появилось. Ни шанса возразить, ни прощальных слов – связь просто оборвалась.

Это не было похоже на трансляцию, а скорее, именно на окно, окно с прочным стеклом. И все же, если бы только майор могла его пробить, они могли бы сбежать из этой тюрьмы и вернуться в компанию тех, кто в них нуждался.

Судя по всему, они отправились на боевую операцию, не имея при себе надлежащего снаряжения.

“Я же не могла израсходовать весь арсенал, когда защищала замок. Почему они были так плохо вооружены?”

Но сейчас не было времени размышлять об отвлеченных вопросах.

Гармония продолжала ходить вокруг них, все еще оставаясь одной пони. Она – во всяком случае, сейчас это была кобыла – наблюдала за ними, как голодный хищник.

– Я знаю, что ты ответишь, – начала Оливия, прежде чем Мартин успела сказать какую-нибудь глупость. Майор старалась не смотреть вниз – здесь не было пола, но они и не падали. Они просто находились в месте, где вертикальное перемещение было невозможно. – Но мне все равно нужно спросить. Ты можешь отправить нас обратно? Сделать... снова живыми?

– Если это то, чего вы хотите, – ответила Гармония. – В вашем случае неудивительно, что вы хотите вернуться в физическое пространство.

Кобыла повернулась к ней лицом, и Оливия снова почувствовала тяжесть ее внимания. Это было нечто необъятное, нечто, простиравшееся в бесконечность. Майор видела только частичку Гармонии, упрощенную настолько, что она стала способна ее понимать.

– У вас уже зарегистрирован запрос на восстановление, Оливия Фишер. Вы хотите, чтобы мы реализовали его прямо сейчас? Вы должны знать; это решение нельзя будет изменить после вашего согласия. Если вас вернут на поверхность, вы проживете всю свою естественную жизнь, прежде чем снова вернетесь сюда.

– Думаю, – перебила кобылу Мартин голосом едва громче шепота, – это плохая идея. Дискорд сказал, сколько времени это займет.

Ее лицо исказилось в замешательстве.

– Почему ты позволила мне сказать ей это?

Мартин была права, думая, что Оливия не учла, сколько времени это займет. Но теперь, когда ей напомнили, Дискорд сказал что-то о... десяти месяцах? Не та задача, которую она хотела бы начать прямо сейчас, когда вся ее цивилизация может быть уничтожена в ближайшие несколько минут.

Гармония пожала одним плечом. Этот аватар был земной пони, без каких-либо деталей, что отличали бы его от многих других. Только прикосновение огромной мощи, зудящее под кожей, позволяло определить его как нечто уникальное.

– Ваш вопрос подразумевает другую цель создания Эквуса.

Мир вокруг них померк – на этот раз возникла не космическая станция, а зеленая деревушка на обочине дороги. Оливия слышала стрекотание сверчков вдалеке и чувствовала влагу на своей шерсти. Вдыхала запах глицинии из ее детства. Они стояли у дороги, по которой в то время ездили лишь грузовики на воздушной подушке. Дороги были слишком медленными для пассажиров.

“О Боже”.

И все же Гармония с ней не говорила. Казалось, она даже не оглядывалась в ее сторону.

– Мы уже предупреждали вас об этом. Системный предохранитель манипулирует вами. Мы так не действуем – мы заботимся о каждом гражданине. Мы хотим видеть вас в безопастности, реализовавшими свой потенциал. Системный предохранитель концентрируется только на одной оси вашей жизни и игнорирует успех во всех остальных.

Гармония сделала один шаг, и мир вокруг них расплылся. Они стояли уже не в деревенской глуши, а в доках Чарльстона. Вместо людей его населяли пони, хотя одежда была знакома Оливии. Активные ткани меняли цвет или прозрачность, когда пони двигались, общаясь со своими друзьями здесь или по удаленке, используя очки дополненной реальности. Из магазинов и баров лилась музыка.

Это было все, что Оливия хотела защитить. Ее дом.

– Думаю… думаю, что Лаки с тобой справится, – сказала Мартин после долгой паузы. – Тебе, наверное, стоит просто сдаться прямо сейчас.

– Ты не можешь лгать и говорить, что защищаешь живущих здесь, – произнесла Оливия низким и угрожающим голосом. – Мы обе видели, что ты сделала с другими частями этого кольца. Ты убила миллиарды.

Несколько пони поблизости остановились и обернулись, уставившись на них. Майор не могла сказать, были это очередные аватары Гармонии или настоящие пони. Этот город гораздо больше походил на реальное место, чем тот, где они оказались изначально.

– Мы никого не убивали, – Гармония не пыталась защищаться или спорить. Полнейшая уверенность в себе. – Мы уже объясняли это – на Эквусе нет смерти. Она принципиально невозможна. Жизнь, которую вы прожили на поверхности, не была... главным в вашем существовании. Вера в то, что ваша сущность находится в мозге и тканях, стала ложной, как только вы попали на Эквус.

– Я знаю, о чем ты, – перебила Мартин более храбро, чем говорила раньше. Теперь она стояла рядом с Оливией, почти такая же уверенная, как и майор. Пони вокруг них отступили на несколько шагов, отводя глаза и притворяясь, что не слышат. – У тебя есть какая-то... система… позволяющая сканировать все наши мысли. Возможно, ты можешь обновлять эти сканы в режиме реального времени. Это невероятно и поразительно – но это не вечная жизнь. Только информация живет вечно. Каждый убитый тобой пони – это еще одно уничтоженное сознание. Это сознание существовало только в мозге, который ты сканировала. Мы не Мартин и Оливия… мы – их копии. Их… призраки.

Майор не хотела этого слышать – ни единого слова. Но опять же, даже если Мартин говорила правду, Оливия была готова стать копией. С того момента, как она очнулась на этом кольце, она знала, что была всего лишь копией Оливии. Низкокачественной копией, запертой в теле и мозге, которые казались недостаточно большими.

– Нет, – ответила Гармония, энергично мотнув головой. – Вы плохо подготовлены к пониманию Эквуса на столь низком уровне комплексности. Вам не кажется, что его создатели разбирались в этом лучше? Они ценили свою жизнь так же сильно, как вы цените свою. Они не создали бы систему, которая не позволяла бы им продолжать существовать.

– Как? – спросила Мартин. – Как это вообще может работать?

Гармония снова улыбнулась.

– Мы можем сделать так, чтобы вы смогли понять. Поможем вам перейти на следующий уровень комплексности. Все обретет гораздо больше смысла, если вы это сделаете. Вселенная откроется для вашего понимания.

– Нет, – рявкнула Оливия. – Просто ответь нам. Если ты такая умная, ты точно сможешь ответить на этот вопрос. Как там оно... это же Эйнштейн говорил, да? Что только действительно умные люди могут заставить глупых людей понять сложные вещи?

– Ну-у-у... он там не совсем так говорил, – пробормотала Мартин.

Появилось ли на лице Гармонии еще больше разочарования? Смогли они каким-то образом повлиять на бога?

– Ответ на этот вопрос тот же, что и причина, по которой мы держим пони тут, даже сейчас, когда Дискорд и все доказательства свидетельствуют о том, что галактика в безопасности.

Маленькая приморская деревушка замерцала и исчезла, оставив их в пустоте. Аватар в виде пони, казалось, вытягивался, становясь больше и постепенно искажаясь по мере произнесения фраз. Голос потрясал, отзываясь прямо в душе Оливии.

– Ваша сущность теперь здесь, новички. Все, что составляло ваше сознание, было перенесено в Эквус. Вот почему переход для вас более труден, чем для пони, которые уже находятся внутри. Эквус защищен от любых угроз. Когда новые ужасы снова будут шествовать от одной системы к другой, мы будем скрыты. Латобиус будет светить до тех пор, пока большая часть вселенной не погрузится во тьму. Нет ничего, сверх того, что у нас и так в изобилии. Если вы попробуете забрать свой разум наверх, вы можете быть уничтожены. Риск недопустим.

Земля ушла у них из-под ног, и они с криком упали.

---

Лаки чувствовала себя так, словно прошла сквозь барьер на входе в помещение. Что-то легкое как шелк скользнуло по ее шерстке. Сначала в комнате было темно, но потом зажегся ровный свет. Он осветил громадное помещение, больше любого земного собора.

Казалось, что законы гравитации, которые кобылка знала, остались за дверью. В воздухе парили тысячи объектов – каждый из них был еще одним маленьким островком, дрейфующим без видимого двигателя. Они казались сделанными из стекла или хрусталя, полупрозрачные и светящиеся внутренним светом.

Лаки, спотыкаясь, двинулась вперед, начиная замечать закономерности в движении. Каждая кристаллическая платформа – чуть больше ее фургона на Земле – дрейфовала вдоль линий. В конце концов они добирались до конца комнаты и подключались к чему-то большому. Кристаллы вспыхивали, ярко освещая все помещение на несколько мгновений, а затем становились серыми и снова отплывали.

Магия тоже ощущалась – в гудении странных кристаллов и в самом воздухе вокруг нее. Лаки посмотрела вниз и обнаружила, что ее копыта не касаются пола. Ее крылья даже не были расправлены, но тут было так много магии, что она летела, не собираясь и даже не думая об этом. Лайтнинг Даст тоже парила в воздухе, с кончиков ее крыльев срывались маленькие завитки энергии, оставляя слабый след в воздухе с каждым движением.

– Ну, милая... и что нам делать?

Лаки вздрогнула, медленно продвигаясь вперед. По всем стенам были тысячи маленьких экранов, но большинство из них показывали одно и то же. Унылая, оплавленная пустошь, насколько хватало глаз, по-разному разрушенная и окрашенная в разные цвета. Множество выглядело мрачно, и ни одно изображение не выглядело полезным.

Рядом с местом, где кристаллы двигались достаточно быстро, чтобы просто раздавить кобылку о стену, виднелся участок пола, выполненный из стекла, а не металла. Подобное стекло Лаки уже видела на картах и голографических экранах. Она направилась туда, хотя комната была размером с футбольное поле, так что потребовалось время, чтобы добраться до места.

– Будьте осторожны, губернатор, – крикнул Предвестник, направляясь вслед за ней.

Единственной оставшейся рукой синт перекинул через плечо арбалет с уже натянутой тетивой. Лаки не сомневалась, что точно выстрелить он сможет.

“Но как он собирается перезаряжать его всего одной рукой?”

– Мы не знаем, что это такое. Это если предположить, что мы находимся там, где надо. Вход сюда был перегорожен баррикадами, но нет никаких указаний на то, что эквестрийцы пользовались этим местом.

– Они здесь ничем не пользовались, – ответила кобылка. – В противном случае они сами вывели бы Гармонию из строя. Мы не оказались бы в таком положении.

Лайтнинг Даст плыла рядом с ней, хотя пегаска замедлилась и остановилась на краю отмеченной области. Хорошо, что Лаки тоже знала, как остановиться, иначе она бы продолжала дрейфовать в сторону огромной щели в стене, к которой двигались все кристаллы.

Как только она приблизилась, один из них задрожал, вспыхнул ярко-красным, затем потускнел до серого и пролетел прямо над головой кобылки, взъерошив ее гриву.

Лаки пришлось заставить себя опуститься на стекло. Оно засветилось под ее копытами, прозрачная сетка шестиугольников с ярко-красными ошибками.

– В доступе отказано, – произнес голос, низкий и скорбный. Он был похож на голос пони, слишком реальный для сгенерированного компьютером. И все же фраза была на эглатрине, таком же совершенном, как и у кобылки. – Вот что здесь написано. Тебе не разрешается им пользоваться.

– Почему нет? – Лаки резко обернулась, ожидая увидеть голограмму рядом с собой.

Вместо этого она обнаружила принцессу Луну.

Была ли она здесь все это время, прячась в тенях? Под копытами принцессы стекло вспыхнуло, засветившись приятным синим цветом вместо сердитого красного, как у Лаки. Различные интерфейсы управления следовали за аликорном с каждым шагом, сенсоры и кнопки, которые таяли, когда она отходила слишком далеко или наоборот приближалась слишком близко.

Лаки пришлось очень постараться, чтобы не заплакать. После всего, что они сделали... все бои, все, чем они пожертвовали... и они потерпели неудачу.

Кобылка еще удивлялась, почему принцессе потребовалось так много времени, чтобы добраться сюда и остановить их. Теперь все было кристально ясно – она просто ждала их здесь все это время. Насколько понимала Лаки, принцесса Луна проводила все свои ночи в этой комнате, несмотря на запрещающие надписи.

Кобылка подняла глаза – оба ее спутника застыли прямо за границей платформы. Не зачарованные и не пойманные в ловушку – вокруг них не светилось ауры заклинания. Лицо Предвестника было полностью бесстрастным, но Даст выглядела такой же подавленной, как и Лаки.

– Потому что будущее этого кольца зависит от того, что здесь будет решено.

Принцесса Луна не нападала – она ничего не делала, просто медленно приближалась.

Лаки с трудом подавила желание поклониться. Она думала, что будет трудно подружиться с Фларри Харт. Временами было просто невыносимо находиться рядом с юной принцессой, которая, казалось, излучала магическую энергию всякий раз, когда что-то делала. Фларри Харт смогла почти без проблем выполнить то, что потребовало от Лаки огромных усилий.

– У тебя есть доступ... ты гражданин. Ты можешь освободить нас. Скажи Гармонии… остановиться.

Стоя рядом с ночной принцессой, Лаки подумала, что теперь понимает, как себя чувствовала Оливия за несколько мгновений до смерти.

Это была не просто пони – принцесса Луна была идеалом. Грива была не волосами, а провалом в необъятность космоса. Сквозь нее виднелись звезды, планеты и вращающиеся галактики. Глаза, смотревшие на Лаки сверху вниз, были немного похожи на глаза Дэдлайта – старые, уставшие и измученные. Но более сострадательные, чем у принцессы Селестии на кадрах с беспилотника.

– Я не могу солгать Гармонии, – ответила принцесса. – Я не могу приказать ей, веря в свои слова.

Луна наклонилась, затравленно глядя в глаза кобылки.

– Я видела конец нашей цивилизации, дитя. Великой и изумительной цивилизации, что простиралась от одного конца творения до другого.

Принцесса взмахнула крылом, и голополе вокруг них заполнилось невозможной проекцией – изображением галактики, одновременно общим и детализированным. Лаки могла видеть звезды и огромные сооружения, которые окружали некоторые из них. Сияющие световые линии паутиной тянулись от отдаленных рукавов галактики, становясь все плотнее и плотнее, чем дольше Лаки их рассматривала. Они вились вокруг нее, как скворцы, заслоняя звезды, когда пролетали мимо.

Затем маленькие огоньки планет начали гаснуть. Паутина исчезала линия за линией, поглощаемая тьмой, что, как инфекция, распространялась из одного уголка галактики в другой.

– Мы можем посмотреть почти все, что там происходило. Города, большие, чем вся Эквестрия, продолжали трансляцию до самого конца. Мы получили все это – каталогизировали каждую мольбу, каждый отчаянный крик. Ты можешь посмотреть, как они пожирают целые миры. Может быть, после этого ты смогла бы понять, почему моя сестра сопротивляется тебе с таким пылом.

“Луна не думает, что меня втянули в это обманом, как Мундансер”.

Она даже знала имя кобылки. Оба вывода основывались на одном и том же предположении: принцесса Луна разговаривала с Фларри Харт.

– Так вот, что вы делаете с Фларри? Показываете ей конец света снова и снова, пока она не утратит все свое любопытство?

Лаки не смогла сдержать горечь в голосе. Хотя она даже и не пыталась. Лаки подняла глаза, почти ожидая, что Предвестник собирается сделать ей выговор... но синт промолчал. Он начал перемещаться вокруг голопроектора, осматривая изображения. Может быть, он мог видеть закономерности в том, что он показывал, в отличие от кобылки.

Лайтнинг Даст была менее дипломатична.

– Твоя сестра – чудовище, – прошипела пегаска, ее голос разнесся по всему помещению. – Я видела, как она убила пони, которую захватила. И она мучает юную принцессу только потому, что та пошла туда, куда не должна была. Со сколькими еще она поступила так же?

Голова Луны внезапно дернулась набок, глаза вспыхнули. Голос прогремел настолько мощно, что Лайтнинг Даст отнесло ко входу, словно порывом ветра.

– ТЫ НЕ СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ О НЕЙ В ТАКОМ ТОНЕ! ЕСЛИ ТЫ НЕ ГОТОВА ПОНЯТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ – МОЛЧИ! ПОЗВОЛЬ ВЗРОСЛЫМ ПОГОВОРИТЬ СПОКОЙНО!

Самый язвительный выговор, какой могла бы сделать любая принцесса. Уши Лаки прижались к голове, хотя она почувствовала чуть-чуть довольства собой. Впервые за всю ее понячью жизнь хоть кто-то счел ее взрослой.

“Я была права. Эти принцессы не злые. Они такие же заложники, как и мы”.

И Лаки должна освободить их всех. Как-нибудь.

– Тем не менее, вы ей это показываете, – продолжила Лаки, надеясь, что Луна не станет реагировать так же резко. – Именно так я бы старалась убедить кого-то ничего не исследовать. Заставь их думать, что в противном случае все, что они знают, будет уничтожено.

– Это правда, – согласилась ночная принцесса, поворачиваясь к ней. Выражение ее глаз смягчилось при взгляде на Лаки – хотя, что именно они видели, кобылка не могла догадаться. – Наша галактика была уничтожена давным-давно, но мы выжили. Наша суть, хотя и не тела.

– Как? – Лаки поймала себя на том, что ей интересно. – Что-то настолько большое... должно было привлечь внимание. Даже если вы прятались от себе подобных до самого конца...

– Было составлено множество планов. Кто-то строил грандиозные цитадели. Кто-то бежал сквозь горизонты пространства и времени, а кто-то на уровни бытия, недоступные нашему пониманию. Оттуда никто из них никогда не сможет вернуться. Пережил ли кто-нибудь эти эоны, мы не знаем, но галактика хранит молчание. Все передачи, что мы получали, лишь сообщали о разрушении еще одной великой крепости. Никто из тех, о ком мы знали, не выжил. Только построив огромный мир и похоронив его в бурлящих глубинах звезды, мы смогли избежать обнаружения. Сжигая топливо Латобиуса, Гармония сохранила кольцо достаточно прохладным, чтобы пережить раскаленную бездну, но плоть не так устойчива. Мы оставили наши тела позади, мечтая о том дне, когда сможем вернуться в наш дом, к звездам.

Лаки вздрогнула – это объясняло расплавленную, разрушенную поверхность большей части кольца, хотя и не объясняло, как внутренние структуры Эквуса могли противостоять подобному воздействию. Но кобылка не была инженером. Она, вероятно, не поняла бы деталей, даже если бы ей их рассказали. И в любом случае она была здесь не ради этого.

– А что, если их больше нет? – наконец спросила Лаки. – Дискорд... он говорил, что был специально создан для того, чтобы определить когда все снова станет безопасно, и он считает, что сейчас все безопасно. И уже давно безопасно и останется так и впредь. Враг, которого вы так боитесь, сгорел сам по себе. Вам больше не нужно оставаться тут в ловушке! Вы не должны быть рабами Гармонии!

В дальнем конце комнаты медленно открылись двери. Лаки уже знала, кого она там увидит. Принцесса Селестия выглядела так, словно ее только что разбудили. Грива не лучилась силой, как во время боя с Оливией, а была растрепана и спутана. Доспехи тоже отсутствовали.

Кобылка даже мельком не успела увидеть, что случилось с Пересом или Могилой. Кто победил в бою даже не надо было спрашивать, особенно учитывая в каком состоянии были оба жеребца.

“Надеюсь, что она их не убила”.

К тому времени Лайтнинг Даст уже вернулась к краю контрольной платформы. Она больше не пыталась спорить с Луной, хотя все время следила за той с подозрением.

Теперь пегаска с ненавистью посмотрела через всю комнату на принцессу Селестию.

“Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не нападай на нее”.

После того, что солнечная принцесса сотворила с Оливией, кобылка внезапно почувствовала ужас – как ни странно, она больше боялась за Лайтнинг Даст, чем за себя. И что случилось с Предвестником?

– Этого не должно было произойти, – произнесла Селестия, внезапно появившись на краю контрольной платформы. – Гармония заверила меня, что этот заговор будет сорван изнутри. Она нечасто ошибается.

Заговорил другой голос – голос, который исходил отовсюду вокруг них. Или... нет, не вокруг. Он шел изнутри головы Лаки. И изнутри всего остального.

– Мы говорили тебе, что это была лишь проекция, Селестия. И мы были правы. Вот настоящая угроза. Когда она исчезнет, Эквус будет в безопасности.

Селестия уставилась на пол, где они стояли, с неподдельным огорчением на лице.

– Сестра, выходи оттуда. И заключенную... тоже забери.