Найтмер Твайлайт
62.2 Сердце огня
Нова оттолкнула зазубренный осколок зеркала. Это движение не вызвало энтузиазма, но, по крайней мере, мешало видеть собственное отражение. Она подвинулась в тщетной попытке устроиться поудобнее. Пыльная земля под ней была плохой заменой той чудесной мягкости, которую Пэчворк делила с ней раньше. Как бы она ни жаждала всех этих удовольствий, всех прекрасных ощущений, она знала, что никогда больше не заслужит их.
Мерцающий свет огня, от которого она никогда не могла спрятаться, просачивающийся сквозь закрытые веки, был еще одним напоминанием об истине. Она была чудовищем.
Она зажмурила глаза, но даже это не заставило огонь утихнуть. Он все еще касался ее, все еще чувствовался таким правильным, даже когда он шептал ей обо всех, кого сжег, пытаясь разжечь ее гнев на всех тех, кого она хотела сжечь. Это было так приятно, это пламя, которое зародилось внутри нее и вырвалось наружу.
Плохая пони, которая хотела причинить боль малышке, плохая пони, которую следовало сжечь. Гнев и страх бурлили и пылали в ее спазматически сжатой груди. Солнечная кобыла остановила ее, Солнечная кобыла была самой плохой пони, даже хуже, чем Нова.
Неистовый восторг от яркого огня боролся с ледяными когтями отвращения и ненависти к себе. Ее копыто врезалось ей в голову. Ее чувства на мгновение закружились, но жестокий удар ничего не сделал, чтобы унять то, что было внутри.
Она посмотрела на место воспоминаний. А было ли место для забывания? Есть ли место, куда она могла бы удариться головой, чтобы забыть о том, что творится в ее сознании?
Она попробовала несколько мест, но это только причиняло боль и оставляло кровавые следы на лице. Она закрыла глаза, но это не помогло. Она видела, как пламя, ее пламя, жадно пожирает Дар. Прекрасная пони, отдавшаяся ей, почти полностью превратилась в пепел.
Это не имело смысла. Напасть на плохую пони. Потом на пути встала еще более плохая пони, Солнечная кобыла, потом Дар. А потом от Дара остались только горелое мясо и пепел. Она зарычала, то ли на цепь событий, не имевших смысла, то ли просто на мысль о Солнечной кобыле или о себе, она не знала.
"Плохая Нова". Она ударилась головой о землю. Это тоже не помогло ей забыться, даже после нескольких десятков проб.
Ощущения извне задевали ее. Они звали ее. Какая-то ее часть хотела мурлыкать, наслаждаться ими, впитывать каждое мгновение опыта, который она могла бы получить. Вместо этого она неистово поднялась на копыта и помчалась галопом. Ненавистное пламя освещало ей путь, пока она бежала в темноту, подальше от разбитого зеркала и места, которое она запомнила.
Чувство вины грызло ее. Она снова стояла у двери. Она не должна быть здесь, она должна быть далеко-далеко, но Милый Монстр снова пел. Слезы текли ручьем, когда она свернулась калачиком и обняла себя. Мягкие звуки и успокаивающий голос заставили все забыть. Она закрыла глаза и позволила себе уснуть.
Снова послышался разговор. Уши Новы дернулись, и она не сразу узнала один из голосов. Кобыла Эппл была здесь? Она подняла голову: неужели кобыла Эппл переместилась сюда, как Не Дар?
Голос Пэчворк представил ее. Несмотря на то, что Нова была монстром, она все еще хотела быть хорошей кобылкой. Она отстучала код, чтобы поздороваться в ответ. Она не хотела быть не только монстром, но и плохой кобылкой.
К ним присоединились другие голоса. Плохой монстр, Хороший монстр, Не Дар.
Нова зарычала. Они говорили о злой Солнечной кобыле. О том, чтобы простить ее. Нова отступила от двери, чтобы ее развевающаяся грива не доставала до нее.
Разговор перешел на еду. Каким бы ни был сэндвич с ЗипЯблоками и Бузиной, она хотела его съесть. Грызть осколок зеркала — плохая замена вкусному бутерброду.
Слова пробивались сквозь дымку удовольствия и ноющей потребности.
"Нова, останься, пожалуйста".
"Я прощаю тебя".
"Я люблю тебя".
Нова мурлыкала в глубоком удовлетворении, когда ее глаза лениво открылись от чудесного сна. Сон о том, что с Даром все в порядке, о тепле и любви. Обо всех тех чувствах, которые накапливались внутри и заставляли ее чувствовать себя так хорошо.
Она уставилась на пустое пространство между своими передними ногами, пространство, которое она хотела, которое должно было быть заполнено пони, чтобы обнимать его. Она оглядела кости и зеркальные осколки, разбросанные по ее выжженной огнем тюрьме.
Она свернулась калачиком и отчаянно пыталась найти путь обратно в тот сон. Что угодно, лишь бы больше не быть здесь… одной. Она хотела получить свой Дар. Она хотела, чтобы ее обнял Шайни и сказал, что все будет хорошо.
Словно отвечая ей, сладкие ноты песни Доброго Монстра унесли все прочь, и холодный укус одиночества скрылся под пушистым одеялом небытия. Нова отчаянно прижалась к нему, как будто от этого зависела ее жизнь.
Нова проснулась. Ничто не ощущалось по-другому, но все как-то изменилось, и это не имело смысла. Запах пепла и огня все еще доминировал в ее носу. Она оглядела свое тело — это был все тот же застарелый шрам, к которому она уже успела привыкнуть. Она перевела взгляд на свои звуки. Те же поврежденные пламенем стены и пол, как всегда. Груда костей лежала там, где она ее оставила, осколки взорвавшегося зеркала все еще усеивали пол, большинство из них лежали там, где упали.
Тап, тап, Тап тап. Звуки доносились сверху. Нова подняла голову, прежде чем поняла, что продолжающееся сообщение просит ее посмотреть вверх. Там, прикрепленное к потолку тонкой серой нитью, висело что-то деревянное.
Нова поджала под себя задние ноги и прыгнула вверх, схватив новую вещь своей зубастой пастью. Ее копыта тяжело стукнули по земле, когда она приземлилась. Нога, которую она укусила, чтобы проверить, не заставит ли это ее забыть, болела, но это не имело значения. "Что-то новенькое", — пробормотала она занятым ртом.
Она опустила шею и уронила вещь на пол. Прошло несколько минут, прежде чем она поняла, что это такое. Маленькое зеркальце для копыт было не таким хорошим, как то, что подарила ей Пэчворк. Оно было холоднее и сделано из серого дерева пепельного цвета. Вглядываясь в деревянный предмет, Нова не могла понять, почему он называется зеркалом. В нем не было видно ни ее собственного лица, ни других лиц.
"Нова, ты меня слышишь, верно?" — спросил сверху красивый голос Доброго Монстра.
"Да", — ответила Нова, продолжая поворачивать Не Зеркало то в одну, то в другую сторону. На нем действительно были всевозможные отметины, но они были слишком упорядоченными, слишком узорчатыми, чтобы быть следами укусов, так что ни один пони не пытался его съесть. Выглядело оно не слишком аппетитно, может, она сможет его съесть?
"Теперь все, что тебе нужно сделать, это поместить самый большой фрагмент разбитого зеркала, который ты сможешь найти, в центр".
О… здесь не хватает осколка? Эта мысль показалась ей странной, но она знала, что была права. Она в нетерпении подбежала к куче осколков. Один за другим она поднимала их из кучи и клала на землю, переставляя их так, чтобы маленькие были с одной стороны, а большие — с другой.
Это заняло некоторое время, и к тому времени, как она закончила, на полу было уже больше, чем немного крови, но ей было все равно, она что-то делала, и никто не пострадал.
Решив головоломку, она подняла самый большой осколок. Он был чуть больше ее головы. Белая кобыла со шрамом, отраженная в нем, все еще шокировала ее: когда она успела стать такой большой, такой старой. Она сомневалась, что поместилась бы под кроватью, если бы ей действительно нужно было спрятаться.
Она держала раму зеркала рядом с отражающим осколком. Она прижала их друг к другу и сравнила. Осколок был слишком большим, он был больше, чем оправа. Что ж, она не собиралась быть побежденной каким-то осколком зеркала.
Как только осколок коснулся дерева, он расплавился, жидкое зеркало вытекло из копыта Новы и пошло рябью, как озеро, в которое прыгнул Шайни. Только всплеска не было. Рябь утихла, и лицо Новы исчезло из отражения. Нова подняла копыто, чтобы проверить, на месте ли ее голова. Убедившись в этом, она посмотрела в зеркало. Из него выглядывало улыбающееся лицо Доброго Монстра, мир дерева и книг вокруг нее заставил Нову вздрогнуть: все здесь сгорело бы от малейшего движения ее огненного хвоста. Она отползла немного назад, так далеко, что ее грива даже не могла коснуться поверхности. Сжигание книг — это плохо.
"Вот ты где, Нова". Счастье в голосе Доброго Монстра не имело смысла, но оно заставило Нову почувствовать себя немного счастливой.
Глаза доброго монстра метнулись вверх, и Нова оглянулась. Там никого не было.
"Грей, как всегда, твоя работа безупречна".
"Грей?" Где она раньше слышала это имя? Нова посмотрела на памятное место. Может быть, ответ будет там?
Взгляд в зеркале тошнотворно закружился, а потом туда заглянуло другое лицо. Она была похожа на Пэчворк, только вся серая и с более длинным рогом. Новая кобыла кивнула.
"Грей".
Кобыла протянула бумажку. Прошло несколько секунд, прежде чем Нова поняла, что загогулины и пометки на нем что-то означают. "Пишешь?" — прошептала она, чувствуя, как внутри нее всколыхнулась радость от открытия.
Два раза ты произнесла мое имя, сестра.
Сестра? Нова моргнула, у нее была сестра? "Сестра!" Нова набросилась на зеркало и поймала его между передними лапами. Она прижалась мордочкой к поверхности и посмотрела на сестру.
Невидимый Милый Монстр издал легкий смешок. Немного злости всколыхнулось в Нове, но в основном она чувствовала себя счастливой: у нее была сестра, и смех Доброго Монстра звучал, в конце концов, радостно.
"Так вот над чем ты работала?" Новый голос, ее собственный голос? Нет, что-то в нем было другим.
Нова немного откинула голову назад и подвигала ею из стороны в сторону, чтобы получше осмотреть деревянную комнату: "Пэчворк?"
"Да, Нова".
Раздался звонкий звук, который заставил Нову почувствовать что-то в своем роге, и многие вещи в поле зрения изменились. Вещи вращались и двигались, вещи светились и менялись. Тошнота зашевелилась в ее нутре, и Нова отвернулась.
"Вот так, гораздо лучше", — сказал Милый Монстр.
Нова открыла один глаз, чтобы быть осторожной, но ничего больше не вызывало тошноты, поэтому она открыла второй.
Взору предстал стол с лежащими за ним пони. Пэчворк, Милый Монстр и Дар с рогом. Нова уставилась на нового пони, рог выглядел лучше, чем пустое место у Дара, но перья могли делать такие чудесные вещи.
"Привет, Нова. Прости, что я была так занята, что не могла зайти и поговорить с тобой", — сказала Не Дар.
Нова открыла рот, чтобы что-то сказать, но сделала паузу. Она смотрела туда-сюда между всеми лицами, пока не убедилась, что одного не хватает. "Сестра?"
Глаза Доброго Монстра выглядели грустными, когда она говорила. "Грей в ловушке, как и ты, только в другой клетке".
"Солнечная кобыла", — прорычала Нова, ее пламя ярко вспыхнуло. Это означало, что появилась еще одна причина, по которой Солнечная кобыла была худшей пони.
"Да", — ответила Пэчворк, ее глаза были несчастны, но не настолько, насколько должны быть.
"Дар?"
В рамку вошла Не Дар. "Она выполняет свои обязанности снаружи. Но она рада, что тебе лучше. Ей очень понравилось время, проведенное с тобой".
Пламя Новы потускнело почти до углей. Голос Новы был настолько тихим, что она почти не слышала себя. "С ней все в порядке?"
"Да, разве ты не помнишь время, проведенное с ней?" — спросила Не Дар.
Когда часть сокрушительного чувства вины ушла, в груди Новы раздалось тихое урчание. Ее мысли устремились к тому времени в темном месте. То время, когда Дар наконец-то отдала себя во всех лучших проявлениях.
Движение вернуло ее внимание обратно. Милый Монстр раздавал чашки с дымящейся жидкостью и бутерброды. Нова проследила за ними взглядом. Голод запустил свои острые когти в ее нутро, она была так голодна. Она оглядела неиспользованные зеркальные осколки, хорошо обгрызенные кости, даже задумалась о собственной передней лапе, пока до ее носа не донесся чудесный теплый запах.
На полу, прямо перед маленьким зеркалом, стояла чашка с дымящейся жидкостью и маленькая тарелка с бутербродом. Она в недоумении уставилась на них, пока ее нос тянул мордочку ближе к ним. У ее тела не было другого выбора, кроме как последовать за ними.
"Мне жаль, что мы пока не можем освободить тебя… мы все еще пытаемся понять, как это сделать", — сказала Пэчворк.
Сердце Новы металось между давно привычным отчаянием и надеждой. Она посмотрела на пустую тарелку и чашку с чаем. Вторая и третья новые вещи, которые она приобрела сегодня.
"Еще чаю?" — спросил Милый Монстр.
Нова кивнула так сильно, что у нее чуть не заболела шея.
"Теперь поставь свою чашку перед зеркалом".
Взмахнув копытом, Нова поставила ее на место.
Зеркало накренилось, и чайник подплыл ближе, открывая взору все большее пространство деревянной комнаты. Должно быть, зеркало смотрит вверх. Чайник появился в поле зрения, и из него полилась жидкость. Пар сладковатого чая поднялся в воздух и попал в чашку. Все, что касалось движения жидкости, было неправильным, но кого это волновало? Она получила что-то приятное для питья.
"Теперь поставь свою тарелку сюда".
Нова с готовностью подчинилась.
На тарелку вывалилась огромная куча бутербродов, кусок торта и пригоршня ягод.
Нова облизнула свои острые зубы и опустила морду к пиршеству.
"Оставь торт напоследок, поверь мне", — сказала Пэтчворк.
Она посмотрела на торт. Она хотела съесть его прямо сейчас, он так вкусно пах, но другие вещи пахли почти так же вкусно, а Пэчворк была хорошей пони. Нова посмотрела вверх, на то, как сидели остальные, как они медленно подносили каждую вещь ко рту и не опускали мордочки в еду.
"Следи за своими манерами", — укорил ее полузабытый голос кобылы, которую она не помнила. Нова внимательно изучила Пэчворк и переместилась, чтобы сесть так же, как она. Осторожно подняв копытом сэндвич, она стала откусывать от него маленькие кусочки, вместо того чтобы просто наброситься на него.
Смарти Пэнтс понравилось бы это чаепитие, — с грустью подумала Нова.
Нога встала на место. Нова подняла свое творение вверх. Она оглядела свой маленький столик с гордой улыбкой. Она подперла зеркало так, что столик с другой стороны оказался на одном уровне с ее столиком.
С особой тщательностью она поставила на столик тарелку и чашку с чаем. Ее улыбка стала шире, она переминалась с ноги на ногу и издавала счастливые звуки. Она была готова к следующему чаепитию.
Милый Монстр устроился по другую сторону Зеркала. Как и у Пэчворк, у нее были и крылья, и рог. Серебряное сияние поставило на стол пару не чайных чашек. Глаза Новы проследили за ними, и она моргнула. Чашки бывают разной формы? Значит ли это, что в них есть разные вещи?
Свечение протолкнуло одну из чашек через зеркало, и как только она опустилась на стол Новы, клетку наполнил насыщенный и сладкий аромат.
Нова наклонилась и понюхала его. "Шоколад", — промурлыкала она. Из воспоминаний всплыло ощущение холода, прогоняемого теплом напитка.
Шоколад выглядел иначе, чем чай: более густой, темный и с белыми частичками, плавающими на вершине.
"Попробуй", — предложил Милый Монстр. Это казалось очень хорошей идеей.
Нова пригубила темную жидкость, и ее язык заплясал от удовольствия от ее вкуса. Оба копыта удерживали чашку на месте, пока она вылавливала одну из белых штучек. На вкус он был сладким, пушистым и мягким. Это было приятно, поэтому не имело значения, что это было.
"Тебе нравится горячий шоколад?"
Нова подняла голову и кивнула, ее язык потянулся к мордочке, чтобы попробовать вкуснятину, прилипшую к ней.
Милый Монстр улыбнулся. "У меня есть для тебя подарок".
Нова навострила уши: "Подарок?".
Милый Монстр потянулся под ее крыло и вытащил что-то маленькое. Нова посмотрела на маленького пони, маленькое существо из мягкой ткани. Он не был Смарти Пэнтс, но, возможно, они были родственниками. "Не хочешь ли ты чаю?"
"Да, пожалуйста", — ответила она, когда маленький пони рысью подбежал к зеркалу и запрыгнул за него.
У Новы не было слов, чтобы выразить свои чувства, когда она смотрела вниз на маленького пони, стоявшего на столе. Нова едва заметила, как Милый Монстр пододвинул к ней крошечную тарелку с такой же крошечной чашкой.
"Мы будем хорошими друзьями", — сказала маленькая пони.
Нова улыбнулась и притянула мягкость своей новой подруги к себе.
"А теперь, если вы меня извините, мне нужно немного отдохнуть. А вы двое веселитесь", — сказал Милый Монстр, когда ее магия протолкнула через зеркало маленький чайник и кучу печенья.
Нова лежала спокойно, ее новый друг свернулся между ее передними лапами. Грива мягко светилась. Она посмотрела на свои сокровища, аккуратно выстроенные у стены. Три чашки, каждая разной формы, одна очень маленькая. Две тарелки, книжка с картинками, мячик, который все время пытался убежать, пока не попросишь его вернуться, и стопка блоков со знаками на них, сложенных в форме форта, как раз такого размера, чтобы ее новый друг мог в нем спрятаться.
"Нова?" Голос Пэчворк был неправильным, он был холоднее, чем должен был быть.
"Пэчворк", — сказала Нова, глядя в зеркало. Вид, однако, был подвижным, как будто Пэчворк шла и держала зеркало рядом с собой. Ей пришла в голову мысль. "Не хочешь ли ты чаю?"
Пэчворк перестала двигаться и улыбнулась. "Я бы с удовольствием, но есть дела, которые я должна сделать в первую очередь". Улыбка померкла и превратилась во что-то более твердое, что-то холодное. "Нова, мне нужна твоя помощь".
"Нова — хорошая кобылка, а Пэчворк — милая… Как Нова может помочь?"
"Есть вещи, которые хотят навредить моим друзьям, нашей семье и тем, кто находится под нашей защитой".
Нова задумалась. На самом деле думать было не о чем. Плохие пони должны быть остановлены. Это было просто, это было то, что должно произойти, но почему-то она задрожала. Ее новый крошечный друг прижался к ней. "Все будет хорошо", — сказала Кроха.
"Давай я тебе покажу", — сказала Пэчворк, направляясь к двери.
Снаружи было темное и штормовое место, где Нова сражалась со Злым Монстром. Взгляд перемещался то в одну, то в другую сторону. Плохой монстр ждал впереди, ее взгляд был устремлен вниз, сквозь пол.
"Ты уверена, что это хорошая идея, Твайлайт?"
Пэчворк кивнула. "Это лучший способ".
Зеркало наклонилось вниз, сквозь пол показалась еще одна Пэчворк и другие пони. Некоторые из них были пони, которых она узнала.
"Ты поможешь мне уберечь наших друзей?" — спросила Пэчворк.
Несмотря на замешательство от того, что она видела, в ее ответе не было колебаний. "Да".
"Тогда одолжи мне свой огонь".
Лед пронзил позвоночник Новы. "Но…"
Маленькие копытца Крохи обхватили шею Новы. "Все будет хорошо", — промурлыкала она.
Взгляд изменился, представив суровый взгляд Пэчворк во всей красе. "В пределах досягаемости нет никого, кто мог бы пострадать. Есть только те, кто охотится, убивает и мучает". Выражение ее лица смягчилось. "Нова, пожалуйста, доверься мне. С твоей помощью мы можем спасти сотни, если не тысячи".
Это были очень большие цифры.
"Пожалуйста, помогите ей", — взмолилась Кроха.
Нова посмотрела вниз на своего маленького друга. В этих пуговичных глазах светились преданность и вера. Она кивнула и поднялась на копыта. Очень осторожно она отодвинула все свои сокровища подальше и усадила Кроху рядом с ними.
"Спасибо", — сказала Пэчворк.
В гриве Новы замерцали отблески пламени. На мгновение они заплясали, а затем перетекли через зеркало. Огонь закружился вокруг Пэчворк, а затем слился с ней. Несколько мотыльков превратились в рой, а затем в бесконечный поток.
Зеркало немного сдвинулось с места, а сопровождавшее свечение, державшее его, потемнело. Пэчворк прошла вперед и погрузилась в землю. У второй Пэчворк внизу грива вспыхнула огнем, когда она подошла к перилам и упала вниз.
В сердце Новы поднялась радость, потребность. В ее груди раздалось урчание, и она усмехнулась. Она не знала, почему она улыбается, но что-то должно было быть хорошим. Ее грива и хвост трещали и пылали, когда мир вокруг нее померк, и внешний мир охватил ее чувства.
"Гори", — промурлыкала она, и все вокруг стало огнем.