Найтмер Твайлайт
86.4 Гемоглобин Кейденс
— Все готово. — Кейденс выдохнула с совсем не по-принцесски громким вздохом. После всего, что было, просто ощущение воздуха, выходящего из легких, было блаженством. Последующие вдохи по сравнению с этим просто меркли.
Теперь она могла наконец освободиться от железной сосредоточенности, которую держала в себе, казалось, годами. У нее появилась возможность взглянуть на свое творение. Перед ней стояла самая сложная конструкция из кристаллов, к которой она даже не прикладывала усилий.
Пожилая Эквестрийская земная кобыла постукивала и прощупывала каждую деталь кристаллической машины. Она была так сосредоточена, что ее паровозный знак тускло светился.
Станет ли она Аликорном, отвечающим за железнодорожное сообщение? — размышляла Кейденс, в то время как ее разум бездельничал и наслаждался своей нынешней свободой. Как и всякий раз, когда ее мысли блуждали, она начинала сватать пони. Итак, кто бы тебе подошел? Сузив глаза и изучая линии сердца кобылы, она задумалась. Там были друзья, семья и все обыденные вещи, но они были окрашены в серый цвет беспокойства. К счастью, линии были здоровы и крепки на обоих концах, так что Смоки не потеряла никого из пони в результате болезни. Теперь появились линии романтической любви или, по крайней мере, чего-то похожего на нее. Цвет был не тот. Почему-то он казался серым, но Кейденс отчетливо видела нежные розовые оттенки любви.
Прошли долгие минуты, пока кобыла продолжала свой осмотр. Этого времени было более чем достаточно, чтобы тщательно исследовать странные эмоции. Медленно взмахнув крылом, она приблизила их. Внутренние линии были похожи на железнодорожные рельсы, и по каждой из них мчался локомотив. Что?
Внезапно она отрывисто бросила:
— Да, думаю, на этот раз у тебя получилось, принцесса.
Кейденс снова обмякла, сгорбившись. Звук от удара кристаллического тела о пол был гораздо более ощутимым, чем от удара более мягкого тела из плоти и крови.
Она озорно улыбнулась инженеру:
— Спасибо за инструкции, Смоки.
— Не думай об этом, мил… принцесса, — сказала Смоки, небрежно прислонившись к тому, что вскоре должно было стать бьющимся сердцем локомотива. — Я еще не видела, чтобы кто-то из пони так быстро разобрался в устройстве одного из этих красавцев, не говоря уже о том, чтобы создать его из цельной материи с помощью магии.
На мгновение разум Кейденс помутился. Длинный список возможных совпадений рассыпался и потерялся в лавине образов. Почти идеальная память аликорна едва не заставила её молить о пощаде, когда на неё обрушились страница за страницей, лекция за лекцией о внутреннем устройстве.
Единственным внешним признаком было моргание, когда она отодвинула шквал образов. Спасибо, мозг. Если бы я хотела этого, я бы спросила.
Через открытую дверь в голове всплыл один из уроков Найт, от которого уходили локомотивные планы.
— Поскольку дорогая сестра так основательно провалила все попытки дать тебе образование, ты должна будешь сама себя обучить.
— Привести в форму? — спросила Кейденс, сдерживая нервное ерзанье крыльев.
— Есть много… рефлексов и способностей, которые могут приобрести Аликорны… без должных инструкций некоторые из них могут стать… проблемными.
— У тебя есть примеры?
— Потерять себя в воспоминаниях — обычное дело… чем дольше живешь, тем больше нужно оставаться в настоящем моменте, иначе можно никогда не вернуться из пережитого.
Ее мысли снова вернулись к Шайнинг Армору. Он был смертен, а она — нет. Это была болезненная, горькая правда, но от нее никуда не деться. Если только Твайлайт не разберется с этим… или я не убью его, чтобы он стал одним из моих фрагментов.
— Э-э-э… Принцесса? — произнес голос, который определенно не принадлежал Найт.
Кейденс снова моргнула, а Смоки теперь держала в копыте ее клипборд, и тихое стрекотание на заднем плане возвещало о том, что двигатель бодро работал:
— Да?
— Ты в порядке?
— Да… спасибо. — Кейденс тепло улыбнулась. — Это поможет многим пони. — Кейденс направила крыло в сторону двигателя.
— Я вижу. Ты просто наколдовала его с нуля.
— Какие-нибудь проблемы?
— Нет, если бы это был кот, он бы мурлыкал от удовольствия. Это очень тонкая работа. Это, наверное, самый точный аппарат, который я когда-либо имела удовольствие видеть.
— Тогда выключи его, и мы сможем закончить следующую часть.
— Да, принцесса.
Та ее часть, которая была политиком, обученным Селестией, настаивала на том, что она должна сделать это на публике и произнести какую-то величественную речь. Она отвергла это. Это была просто воля пони, воплощенная в жизнь. Их желание помочь, доброта и бескорыстие по отношению к своим собратьям.
Когда Смоки принялась за работу, Кейденс закрыла глаза и снова сосредоточилась. На этот раз обошлось без мучений:
— Визуализируй свое намерение, — прошептала она себе под нос.
В груди потеплело, магия собралась. Она сосредоточилась на ее цели. "Защита, комфорт, безопасность, убежище". Каждое понятие слилось воедино, кристаллизуясь и концентрируясь глубоко внутри нее.
Удерживая это состояние, она медленно расправила крылья и потянулась к своим чувствам. Хрустальное сердце, сердцевина ее души, ответило. Бесчисленные образы, эмоции и ощущения устремились по каналу связи. Мгновения всех положительных эмоций. Кобыла обнимает своего жеребенка. Двое влюбленных впервые поцеловались. Большая семья подносит своего жеребенка на кристалины. Мордочка Твайлайт зарылась в книгу. Каждая пара, табун, семья, группа друзей, которые когда-либо были в Кристальной империи, получили свою возможность.
Всплеск эмоций влился в кристаллическое сердце в её груди, и, вспыхнув, оно зажглось. Кристаллическая сердцевина зазвучала, не просто отражая эмоции. Нет, это было сродни зажиганию одной свечи другой. Пока за ней следят, новое сердце будет излучать свой собственный свет.
Медленно, благоговейно она поднесла копыто к груди. В такие моменты я чувствую себя немного богиней, — подумала она, вдыхая.
Как и много раз до этого, она выдохнула и убрала копыто с груди. На этот раз не было никакого стресса или плохих чувств, которые нужно было вытолкнуть. Нет, на этот раз она рассталась с добром. Она направила всю собранную энергию, все сфокусированные намерения и эмоции в одну точку.
Она медленно открыла глаза. Там, левитируя над ее копытом, вращалось хрустальное сердце в миниатюре.
— Пожалуйста, помоги тем, кому можешь.
Сердце просигналило один раз.
Достаточно было тихого выдоха, чтобы сердце улетело. Оно остановилось над двигателем.
— Спасибо. — Кейденс склонила голову и снова сосредоточилась на кристалле. В ее сознании возник образ большого двухэтажного локомотива с геральдическим знаком и деталями в виде роз. Свет устремился от ее сердца вниз по всем четырем ногам и через копыта в кристалл.
Сначала образовались новые рельсы, затем колеса, когда локомотив взвился в воздух. Словно кристаллы льда, формирующиеся в ускоренном режиме. Меньше чем через минуту внушительный красавец был на месте.
Смоки сидела на корточках, разинув рот, и с трепетом наблюдала за происходящим своими огромными глазами.
Первый вагон начал формироваться самостоятельно, новое сердце продолжило работу.
Неужели я только что создала фрагмент? — подумала она, наблюдая, как поезд продолжает расти и совершенствоваться. По бокам локомотива появлялись все новые и новые детали, и вся конструкция менялась, становясь все более защищенной. Хрустальный замок, военный корабль и роскошный поезд — это было совсем не то, чего она ожидала.
То, что она была аликорном и Принцессой Любви, почти ничего не значило для Смоки, но, видимо, способность создавать из воздуха волшебные хрустальные поезда была тем, что заставляло Смоки смотреть на нее так, как большинство пони смотрят на Селестию.
— Принцесса?
— Хочешь стать первым членом… команды?
Если бы Смоки кивнула хоть немного быстрее, она бы попала в больницу со сломанной шеей.
— Тогда добро пожаловать на борт. Обращайтесь с ним по-доброму. Он живой, и у него есть чувства.
Метка кобылы светилась почти так же ярко, как солнце. Это было единственное предостережение, которое получила Кейденс. К счастью, у нее были пегасьи рефлексы. Если бы Кейденс была обычной пони, то от объятий переломались бы кости. Вместо этого ей пришлось двигаться, чтобы бедная кобыла не разбилась о ее хрустальное тело.
Поток звуков, вырвавшийся изо рта кобылы, можно было перевести как "спасибо" всеми известными ей способами.
Интересно, сколько времени ей понадобится, чтобы заметить изменение своей метки?
С ее балкона можно было наблюдать за жизнью города. Так много пони, у каждого своя история, своя любовь. Легко было бы дотянуться до них своим доменом и заглянуть в их сердца, почувствовать, что они делают, но интереснее было гадать.
Обычно ей нравилось наблюдать за пони, но сегодня это просто не занимало ее внимания. Она вздохнула и слегка распахнула крылья, тоскуя по свежему воздуху Кантерлота. Ей всегда было приятно ощущать горный ветер, танцующий в ее перьях. Ее мордочка подергивалась от того, что могло бы стать хихиканьем, когда она была еще кобылкой. Идеальная погода каждый день, а я скучаю по бурям…
Она покачала головой и задумалась о том, что произошло ранее. Едва подумав, она почувствовала поезд — мобильное кристаллическое транспортное средство, которое она напитала магией и волей своих пони. Даже будучи безымянной, имея лишь цель, Кейденс чувствовала его стремление помочь, его ликование и удовлетворение от того, что с ним суетятся. Если бы я сделала тебя пони, думаю, либо мне, либо тебе сделали бы предложение.
Прошел час, прежде чем Смоки удалось избавиться от восторга и благодарности. Но даже несмотря на эту проволочку, она ушла с довольной улыбкой, которая была лишь слегка натянутой. Вид такой счастливой кобылы согрел бы сердце даже самой холодной пони.
Кейденс говорила, что у нее есть важные дела принцессы, и все же она сидела на балконе и просто наблюдала за городом.
Без сомнения, Смоки была занята работой. Скорее всего, радостная кобыла сразу же приступила к набору персонала и провизии для миссии милосердия в Эквестрию.
Часть Кейденс хотела улыбнуться: Смоки была очаровательна, и на несколько минут она стала такой же гиперактивной, как маленькая Твайлайт, когда та прыгала вокруг, говоря "Да, да, да, да".
Прямо как Твайлайт… В душе Кейденс поселился лед. Мысль о том, что прежней Твайлайт больше нет, что кто-то мог намеренно убить маленькую кобылку, которую она когда-то вынянчила, была слишком трагичной. Это лишало сердце Кейденс радости. Несмотря на холодок в груди, Селестия во время тренировок сохраняла безмятежное выражение лица. Она закрыла глаза и задумалась. Это было слишком похоже на то, что делали проклятые. В загробном мире не будет маленькой кобылки Твайлайт, строящей крепости из книг. Ее душа ушла или, по крайней мере, была перепрофилирована для Верного Ученика.
— Мне жаль. — Только воздух услышал почти неслышные слова. Легкое опускание головы, скорее всего, не было замечено, и, несмотря на то, что уроки принцессы требовали иного, она провела этот момент в торжественном молчании.
Поднеся копыто к груди, она вдохнула. Обычная техника дыхания помогла, но не так сильно, как обычно. Ее улыбка сменилась горько-сладкой. Будь на то воля тетушки, я бы никогда не узнала.
Это было основой всей лжи Селестии. Для нее, по крайней мере, для любой другой пони, кроме нее, утешительная ложь была правильным ответом по сравнению с болезненной правдой, с которой ничего нельзя было поделать. Отказ от честности ради доброты. Это должно было быть неправильно. Не зря же существует шесть элементов гармонии.
Слепая преданность может привести пони к ужасным поступкам. Слишком много щедрости — и у тебя ничего не останется для себя, а твоя семья будет страдать, пока ты загоняешь себя в раннюю могилу. Чрезмерная честность, если она не сдерживается добротой, может стать тупым молотом, который без разбора отталкивает от вас других. Один только смех либо превратит тебя в монстра, который во всем находит юмор, либо помешает тебе воспринимать что-либо всерьез. Если бы ты был только добрым, то не смог бы постоять ни за себя, ни за других.
Буду ли я счастливее, если не буду знать? Какая-то часть ее души ответила "да". А большая часть просто добавила, что хотела бы, чтобы на маленькую Твайлайт вообще никто не нападал.
Стала бы Твайлайт счастливее, если бы не знала? Это был простой вопрос. Нет. Свит Дримс и Луна были двумя пони, которых иначе не было бы в жизни Твайлайт. Ну, Луна, может, и была бы, но до того, как все это случилось, они бы никогда не стали парой.
Так что ты потеряла себя для Верности и Доброты. Кейденс кивнула. В ее голове все звучало правильно. Это подходило ко всему, что сделала Селестия, ко всем ее действиям, даже к контролю разума. В конце концов, всё было допустимо, если в итоге большинство пони будут счастливы за свою "короткую бессмысленную жизнь". Даже с ее обостренными чувствами Кейденс никогда не слышала, чтобы Селестия произнесла эти слова напрямую, но они имели смысл для многих действий Селестии.
Без честности она могла бы обманывать себя, что все необходимо, что все ради высшего блага. На мгновение она подумала о том, чтобы начать действовать, чтобы помочь тетушке увидеть истинное положение вещей. Ничего не выйдет, даже сейчас она все еще видит во мне кобылку… она гордится мной… но пока не уважает меня. В этом был смысл, хотя бы из-за огромной разницы в опыте.
Кейденс положила подбородок на передние ноги:
— Итак, как мне помочь тебе отыскать Смех, тетушка?
Взошедшая луна озарила разбросанные останки десятков планов, как поступить с Селестией. Количество идей варьировалось от гениальных до безумных. К сожалению, глядя на испещрённые каракулями бумаги, которыми был завален её стол, она не могла понять, какие из них были разумными.
Было ясно, что необходимо какое-то вмешательство. Вопрос был в том, что именно? Она бросила взгляд на окно. Как всегда, кристалл чарующе сверкал в лунном свете.
— Спасибо за прекрасное ночное небо, тётушка Луна, — сказала Кейденс, склонив голову перед небесным телом. Ответа не последовало, но это не означало, что Луна не наблюдает за ней, поэтому следовало быть почтительной.
И тут она почувствовала это. Как она могла не почувствовать? Ведь она была Принцессой Любви. Серебристый свет Луны стал еще интенсивнее. Он обрушился на ее чувства, как волна эмоций. Любовь, радость и удовлетворение кричали на весь мир, по крайней мере, для тех, у кого хватало разумения их ощутить.
Кейденс подняла глаза на луну и слишком явную пурпурную магию на ней. Луна сияла вместе с ней, как яркий маяк, прорезающий темноту ночи. В кои-то веки не только фестралы могли хорошо видеть в ночи. На самом деле, лунный свет был настолько ярким, что некоторые пони могли с трудом уснуть.
— Луна…
— О, дай им немного расслабиться — раздался рядом с ней бесстрастный голос Гарнет.
Кейденс перевела взгляд на свой первый фрагмент. Герой-авантюрист, которым она хотела стать, будучи кобылкой. Кристальная пегаска сидела на перилах балкона, как герой боевика, готовый к прыжку.
— Но правила… — сказала Кейденс.
— Неважно, это "Эквестрийские правила", а они на луне… — твердо сказала Гарнет, а затем плутовски ухмыльнулась. — А ты знаешь, что правила созданы для того, чтобы их нарушать. Кроме того, с такими эмоциями они могут просто снова начать сражаться.
Кейденс вздрогнула, вспомнив финал их первого свидания. Истинное зрелище, жестокость, кровь и прочее, разбросанное по песку. Она пожевала губу и снова посмотрела на луну. По крайней мере, все эмоции положительные.
Крыло Гарнет потянулось к ней и угрожающе ткнулось:
— Ты можешь поджарить их позже. Мне есть что тебе показать.
— Правда?
— Пойдем. — Это было все, что сказала Гарнет, прежде чем она оттолкнулась от перил и взмахнула крыльями.
Не найдя ничего другого, Кейденс расправила крылья и последовала за ней на более спокойной скорости.
Полет был недолгим, но в тот район города, куда она обычно не заходила. В Кристальной империи, как и в Кантерлоте, не было трущоб, но были районы, которые были не столь благополучны, как другие.
Это был один из таких районов, но чувствовалось, что здесь все по-другому. Каждая часть Кристальной империи была частью ее самой, но эта часть ощущалась далекой, отстраненной, как будто часть ее тела уснула.
Гарнет взмахнула крыльями и, в точности как Рейнбоу Дэш, врезалась в землю, совершая скоростную посадку. Поскольку Кейденс действовала более разумно, Гарнет успела бросить на нее два нетерпеливых взгляда, которые практически кричали: "Поторопись".
Более медленный подход позволил Кейденс рассмотреть место назначения. В прошлый раз, когда она гуляла по этой улице, этого здания здесь не было. Да и во всей остальной империи не было такого здания. Оно было даже несколько усилено, но вывеска, раскачивающаяся на ветру, в сочетании с деревенской отделкой выдавала его.
— Гарнет… Это таверна?
— Эй, ты сделала меня тем, кто я есть. И мне захотелось где-нибудь выпить, вот я и сделала таверну, — заявила кобыла, решительно подталкивая Кейденс к двери.
Взмахнув крыльями и быстро подпрыгнув, Кейденс распахнула двери. Если она собиралась войти в какое-то место, она собиралась войти, а не ввалиться в дверь, словно получив пинка.
Внутри, если не считать того, что она была сделана из хрусталя, она была прямо из одной из игр Шайни в Огры и Темницы. Здесь даже были кабинки в тенистых углах и несколько пони, выглядевших как умудренные опытом ветераны, которые потягивали эль из бокалов.
— Это таверна искателей приключений?
— Почти, — сказала Гарнет, прежде чем протянуть два маховых пера. — Эй, бармен, два.
Два хрустальных бокала скользнули по стойке с ровным звуком хрусталя о хрусталь. Гарнет без труда поймала оба и протянула один ей.
Из вежливости Кейденс приняла напиток с помощью магии. Улыбаясь, она повернулась к бармену. Как только ее взгляд встретился с его глазами, она замерла. Она ясно видела то, о чем говорили ей органы чувств, и все же потребовалась целая секунда, чтобы ее сознание сложило все воедино.
Он не был обычным кристаллическим пони. Как и у нее, все его тело было сделано из настоящего кристалла, а не просто покрыто внешним слоем. Как и ее нынешняя форма, он мог существовать только в пределах ее бастиона. Бармен почтительно кивнул, насколько это было возможно, чтобы поклониться и остаться на своем месте за стойкой:
— Принцесса.
— Спасибо за напиток. — Ей хотелось сказать многое, многое из того, что, как говорили уроки Селестии, следовало озвучить, но вместо этого она обратилась к Гарнет. — Ты превратила одного из моих вечных стражей в бармена?
— Да.
— Зачем?
— Увидишь, — сказала Гарнет и кивнула на кабинку в углу. В этой кабинке сидела пара кобыл, флиртующих с другим ее вечным стражем. Тот улыбался и шутил с кобылами, рассказывая старые военные истории. Короче говоря, он был совсем не похож на бездумного защитника, доставшегося ей в наследство.
— Гарнет…
— Слушай, у нас нехватка жеребцов, и это поможет.
Кейденс сузила глаза:
— Но…
Глаза Гарнет ожесточились:
— Я знаю, что ты знаешь, как много кобыл вынуждены быть с другой кобылой, только чтобы получить хоть какую-то романтику. — Она быстро выпила половину своего напитка и пренебрежительно махнула крылом. — Конечно, это нормально, конечно, большинство из них не против, но многие из них не будут по-настоящему счастливы без жеребца. Просто отчаяние и одиночество.
Она вспоминала о своем Шайни, о своем идеальном романе и о том, как по-разному смотрели на нее окружающие. Мечтательные, полные надежд, жаждущие, смирившиеся с тем, что этого никогда не будет, и немногие, спрятавшие в глубине души семена депрессии, и не многие поздравляющие. Она обратила свой взор на двух кобыл. Было легко увидеть их сердечные линии.
Сначала она посмотрела на ту, что была между ними. Они были друзьями, которые стали больше, друзьями, которые любили друг друга, которые были близки, как семья, но романтической искры между ними почти не было. Они любили друг друга по привычке и потому, что им было спокойно, когда рядом был любимый пони, к которому можно было прижаться. Она подумала о том, чтобы взглянуть на тех, кто состоял в Вечной гвардии, но этой мысли было достаточно, чтобы ее взгляд стал рассеянным. Вожделение, надежда, желание и первые угольки романтической любви. Если ничего не предпринять, было ясно, что две кобылы присоединят жеребца к своим отношениям и образуют табун. Они слишком сильно любили друг друга, чтобы разлучаться, так что добавление его было как раз то, что им нужно.
Почти не колеблясь, она обратила внимание на линии его сердца. Цвета были немного упрощенными. За его эмоциями не было всей тяжести долгой жизни, но они были настоящими, он заботился о них, он был готов в них влюбиться и наслаждался каждым моментом, каждым переживанием.
Именно в этом нуждались кобылы. Как она, Принцесса Любви или просто кобыла, способная сопереживать пустоте в их сердцах, могла не поддержать это? На ум пришло несколько строк из доклада Твайлайт по поводу законов аликорнов:
— Но они… с точки зрения закона встречаются со мной.
— И что? Это еще один закон Эквестрии…
Кейденс медленно кивнула:
— А это — Кристальная Империя.
— Теперь ты поняла. А теперь будь хорошей девочкой и пей.
Кейденс медленно отпила своего эля. Вкус был прост. Ему не хватало сложности, присущей более дорогим сортам или напиткам, изготовленным копытами, но это был один из лучших дешевых сортов. Она покатала вкус на языке, обдумывая, что сказать дальше. Даже в таком обычном вкусе было столько деталей, которые могли оценить только аликорны. Вздохнув, Кейденс признала свое поражение:
— Скольких ты собираешься… пробудить?
— Со временем всех. История такова, что все эти новые кристальные пони, я, они, нянька для жеребенка Флурри — все они древние пони, которые были как бы заморожены, и у большинства из нас, когда мы проснулись, пропали воспоминания. Так что…
— Я оставила тебя за старшую по обороне.
— Есть три причины, почему это лучше, чем оставить их зомби.
— Я уже согласилась, только чтобы помочь кобылам, ищущим своих особенных пони.
Гарнет пожала плечами. Затем она подняла по одному перу за раз, излагая свою точку зрения:
— Это также делает их лучше в бою. Они больше не идиоты, они не просто оружие. И последнее, и самое главное, у меня появляется больше собутыльников.
Кейденс только скорчила рожицу и подала знак, чтобы принесли еще одну порцию выпивки.