Пророчество

Пророчество

Легенды и пророчества. Они окружают нас с давних времён, и я за свою долгую жизнь слышала огромное их множество. Байки, ходящие среди жеребят о затерянном в Вечнодиком лесу Солнечном городе, из которого нет возврата. Легенды о том, что в день, когда судьба мира будет висеть на волоске, найдётся Избранная, чей путь будет пролегать на восток через весь мир, и своим путешествием она сможет восстановить некогда разрушенное единство. Мифы о посланнице Гармонии, способной освободить пленённых самим Хаосом аликорнов. Пророчества об ужасной войне будущего, что превратит Эквестрию в выжженную пустошь. Предания, записанные самим Старсвёрлом и известными пони прошлого о других мирах и фантастических существах, населяющих их — которые сейчас служат удобной основой для современных авторов: я до сих пор помню одну из учениц моей школы, которая верила в правдивость сюжета комиксов «My Little Humans», не подозревая, насколько она была права. Хорошо, что сейчас, когда она нашла работу в соответствующих структурах, она перестала пытаться кому-то что-то доказать…

В общем, много разного пони сказали и написали. Чему-то из написанного я сама была свидетельницей — и потому знаю, как всё было на самом деле. Что-то мне приходилось нещадно выкорчёвывать из общественного сознания — моим пони не следовало об этом помнить, и действительно, спустя пару поколений какие-то вещи забывались, пусть я сама и продолжала помнить и винить себя за всё: от мятежа Хани Сонга и столь жестоко подавленного мной выступления Майти Квилла до устроенных мной резни в Эквиалондэ и разрушения Хэйдолина. А что-то было просто сумасшедшим вздором, в который поверит только глупец — навроде тех газетных заметок по поводу того, что аликорны появляются из яиц, или что я будто бы на самом деле ненавижу чай. По крайней мере, моя названная племянница недавно показала всему миру, как появляются аликорны, удивив этим даже меня, а что до чая… Не мне ли лучше знать, что я люблю, а что нет?

С другой стороны, если речь идёт о пророчествах, велик соблазн проигнорировать их и не задумываться о предостережениях, что они несут. Однако… Если есть выбор, то почему бы не предполагать предсказанный исход хотя бы возможным?

Столетий восемь назад, я помню, у меня была одна из служанок из окрестностей Холлоу Шейдс, которая заболела чем-то, что тогда ещё не умели лечить. И, уже будучи при смерти, она говорила, что пока она в Кантерлоте, она будет жива — ведь ей напророчили, что она умрёт поблизости от Шейдс, а Кантерлот был в сутках лёта пегаса от её дома. Вот только она не знала, что одну из сестёр милосердия, что ухаживали за ней, звали Фифти Шейдс, и в итоге она простилась с этим миром буквально у мисс Шейдс на копытах. Вполне «поблизости», я считаю. Совпадение? Кто знает. Может и совпадение.

Однако с тех пор я стала относиться к пророчествам с должным вниманием. В конце концов, я думала так: если я проигнорирую пророчество, сулящее мне беды, то в случае, если оно исполнится, я могу многое потерять. Если же у меня есть расчёт на такую возможность в планах, то если даже пророчество это окажется выдумкой, максимум, что я потеряю — так это немного времени и ресурсов, которые я потратила, получается, зря. Как говорили мои некоторые подданные, если Мать-Создательница — выдумка, то насмехаться над тем, кто не существует — бессмысленно; если же она есть — то зачем с ней портить отношения?

Вот и я посчитала, что портить отношения с удачей, когда она подкидывает тебе то, что может не оказаться, а может и оказаться правдой — не стоит. Один умный пони однажды предложил идею о том, что есть бесчисленное количество миров, на которые наш мир делится каждую секунду в зависимости от того, что случается в нём, и всё, что только может произойти в принципе, в каких-то из этих миров обязательно произойдёт. И что, если я живу в том мире, где некое пророчество всё-таки исполнится?

Особняком среди всех пророчеств для меня стояло возвращение собственной сестры. Тысячелетие назад она — в том числе и по моей вине — восстала против меня, и мои попытки успокоить её не дали результата. Чёрная ненависть завладела её сердцем, и мне не оставалось ничего, кроме как использовать Элементы Гармонии и, развоплотив главный из них, с помощью высвобожденной магии отправить чудовище, захватившее тело моей сестры, на луну. О, сколько лет потом я проклинала себя за это! Я понимала, что другого пути у меня не было, но всё равно, каждый вечер, когда я опускала за горизонт солнце и поднимала в ночное небо луну, я вспоминала, насколько тогда, в первые мгновения после того, как всё произошло, ужасно было осознание того, что я только что натворила. И, обливаясь слезами, я взывала к моей сестре и молила её простить меня. Я знала, что где-то там, глубоко в её сердце, ещё осталась частичка любви ко мне, как в моём сердце оставалась надежда на то, что однажды мои мольбы достигнут её.

Но годы шли, и мало что менялось в мире. Спустя поколения моя сестра стала для пони тогдашней Эквестрии лишь образом всего тёмного и опасного, а для жеребят — излюбленной страшилкой и, как ни удивительно, поводом для весёлого праздника. Впрочем, это же жеребята, что с них можно взять? Я уже не думала о возвращении сестры и не рыдала по ночам, вспоминая наше с ней детство. Я свыклась с мыслью, что единственные свидетельства произошедшего, отныне и навсегда — лишь отпечаток Кобылы-на-луне и мои горькие воспоминания.

Кто же знал, что однажды мне попадётся на глаза пророчество, написанное едва ли не сразу после изгнания моей сестры кем-то из ночных гвардейцев тех времён, горько переживавших потерю своего лидера? Да, их можно было понять: они были призваны служить и защищать принцессу Луну, сражаться за неё до конца, несмотря ни на какие трудности. И поэтому мысль о её вечном изгнании была невыносимой для тех, кто служил в Ночной Гвардии. Они верили в то самое пророчество — о том, что спустя тысячу лет звёзды освободят их принцессу, и она вернётся, чтобы восстановить справедливость и вновь заявить свои права на ночное небо и луну.

А я — не верила. Какая из меня сестра после этого?

Однако, по мере того, как век сменял век, я меняла своё отношение к словам, написанным столетия назад. Помню, через три сотни лет после изгнания Найтмер Мун я услышала от одного из придворных магов предположение, что восстановить Элемент магии можно, но для этого Элементы должны сами выбрать шестерых друзей, через которых они зажгут искру, что вернёт шестой Элемент. Я ухватилась за эту идею и решила, что это ключ к возвращению моей сестры. Через ещё двести лет я впервые подумала о том, что прошла половина отпущенного моей сестре срока — и в моей душе зародилась надежда. Потом, через пару столетий надежду сменила уверенность, ещё через столетие — страх грядущих изменений, а спустя ещё столетие страх стал решимостью и я начала действовать.

Забавно сейчас осознавать, что то, что сейчас известно, как Кантерлотская школа одарённых единорогов, возникло исключительно из-за моего желания подготовить ту, кто могла бы поддержать меня при возвращении моей сестры. Магией ли, найдя друзей и овладев Элементами Гармонии; военной ли силой, бросив вызов Найтмер Мун, вернувшейся обратно, и взяв командование Гвардией Солнца; или, может быть, она вообще могла бы занять моё место на троне, когда я посвящу себя встрече и уговорам сестры. Я не знала, как это будет, и потому помогала развить ученикам школы свои таланты так, как они сами того желали. Из моей школы вышли многие единороги, ставшие известными магами тех времён, но я не видела никого, кто бы мог сыграть ту роль, ради которой я всё это затеяла.

До тех пор, пока в школу не пришла она.

Я сразу увидела её потенциал. Эта единорожка чем-то отличалась от других и чем-то была близка мне. И нет, дело даже не в кьютимарке, на которой было изображено солнце — совсем как у меня. Она делала потрясающие успехи, овладевала той магией, что была неподвластна большинству других учеников, за месяцы, если не недели, и мне всё больше и больше казалось, что именно она — та, кому предстоит сыграть важнейшую роль в возвращении моей сестры. Именно она сможет стать моей наследницей и принять Эквестрию из моих копыт.

Тогда, видя её успехи, и понимая, что её таланту тесно в ограниченных программах школы, я впервые переборола свой страх, нерешительность и смущение — и предложила ей стать моей личной ученицей.

Сансет Шиммер, личная ученица принцессы Селестии.

Это ведь правда звучало достойно для той, кому предстоит изменить мир?

Да, Сансет была слегка самоуверенна. Но ещё более самоуверенной оказалась я сама…

Я помню ту ночь, когда я показала ей, как я опускаю солнце и поднимаю луну. Тогда я открылась ей и поведала о моей сестре, и о том, что моё сердце всё ещё тоскует по ней. Я едва сдержалась, чтобы не расплакаться прямо перед Сансет, будто я не бессменная правительница, державшая в своих копытах Эквестрию более девятисот лет, а жеребёнок, которого родители лишили сладкого на ужин за какую-нибудь провинность. Я излила ей душу…

И именно тогда в мои мысли закрались первые сомнения.

Сансет не была впечатлена.

Она восприняла это как очередной вызов, как проблему, которую надо решить, как опыт, который надо приобрести — на пути к чему-то большему. Она с энтузиазмом принялась за исследования по этой теме — но не потому, что желала помочь мне, не потому, что осознавала, как это важно для меня, не потому, что чувствовала, что это правильно. Она восприняла это как задание. Как приказ.

И с того момента я первый раз почувствовала, что теряю Сансет.

Все эти сотни лет с тех пор, как я рассталась со своей сестрой, я так мало общалась с другими пони о чём-то, кроме каждодневной рутины, что не понимала, как мне быть с моей воспитанницей. Я чувствовала, как её судьба ускользает у меня из копыт — и понимала: что бы я ни сказала, я сделаю только хуже. Последней каплей для Сансет стало то, что я попросила, а потом, когда это не сработало, потребовала от неё найти друзей — ведь вдруг то пророчество об Элементах окажется правдой? Но она проигнорировала мои указания, и когда я её поймала на этом, она в первый раз высказала мне то, что я так боялась услышать всё это время.

— Ты лицемерка! У тебя самой нет и не было друзей!..

Лет триста назад за вдесятеро меньшее можно было если не лишиться головы, то на всю жизнь попасть в темницу в подземельях Кантерлота. Сейчас же… Сейчас я не смогла ничего ответить Сансет.

Потому что она была права.

Я думала, что попытавшись стать ближе к Сансет, я найду себе подругу и соратницу. Но нет — сейчас я поняла, что даже не рассматривала её как подругу. Я весь вечер корила себя за это, а ночью пришла к ней, чтобы извиниться — но было уже поздно. Да, она не зря не так давно заинтересовалась тем волшебным зеркалом в одной из комнат замка, и сейчас воспользовалась им, чтобы сбежать от судьбы в другой мир. Без каких-либо сожалений, без сомнений, без нерешительности.

Что ж, я провалилась.

Я действительно не имела понятия о том, как стать ей не наставницей, не лидером, не надсмотрщиком, а подругой. Я не смогла её удержать. И несмотря на то, что мне ничего не стоило послать стражников за ней сквозь зеркало и вернуть её — я решила этого не делать. Ведь я понимала: даже если бы они притащили её ко мне и бросили её к моим ногам, она всё равно уже никогда не стала бы мне подругой.

…Я помню и другой день. Почти тысячу лет назад я потеряла Луну. Почти десять лет назад я потеряла Сансет. Быть может, в тот день я бы потеряла надежду, если бы не случайно попавшая на отбор в мою школу единорожка с удивительным магическим потенциалом. Помню, когда я увидела выплеск её магии, мне пришлось быстро телепортироваться в башню и остановить её, пока она не натворила дел — и тогда я почувствовала, что, возможно, она — та, кто сыграет решающую роль в грядущем.

И в этот раз я пообещала себе, что не допущу тех же ошибок, что с моей предыдущей ученицей.

Твайлайт оказалась не менее прилежной, чем Сансет, и при этом, несмотря на характерный для столь одарённых магов, как она, снобизм, она не подвергала сомнению каждое моё слово. Да, она была своенравной… Но при этом она буквально восхищалась мной. Я хотела, чтобы она смогла по-настоящему воспринять меня как ту, кто готова не только давать ей учебные задания, но и попытаться стать для неё подругой — но до этого было ещё далеко.

А время подходило всё ближе и ближе.

Я начинала внутренне паниковать. Ведь если Твайлайт — моя очередная ошибка, то мне будет нечего противопоставить Найтмер Мун, когда она вернётся. Одного из Элементов больше нет, а значит, мне придётся искать другие способы — и на этот раз я уже не смогу справиться с яростью своей одержимой сестры.

Но к счастью, я заметила одну небольшую деталь. Твайлайт получила кьютимарку, когда сдавала экзамен в мою школу. Я смутно помнила в тот момент радугу в небе где-то в стороне Клаудсдейла — а радуга ведь, если опять же верить разнообразным пророчествам, признак чего-то особенного.

Так не особенный ли случай получения Твайлайт кьютимарки?

Да, я знаю, что гадание по кьютимаркам — это удел шарлатанов, и мало какой пони будет доверять тем, кто за пару бит расскажет тебе всё твоё будущее по картинке на твоём крупе. Но такие ведь находятся, верно? Да, я настолько отчаялась, что попробовала обратиться даже к такой глупости.

Если предсказания работают, то почему бы не работать судьбе? В конце концов, как иначе объяснить все те случаи, когда, кажется, уже всё потеряно, но в последний момент происходит что-то такое, что в корне меняет расстановку сил, и безнадёжная ситуация внезапно обращается победой? Я видела такое не раз и не два. Что ж, если та гипотеза с бесчисленными мирами верна, то кто знает, быть может, мы всегда выбираем тот мир, в котором такие счастливые случайности происходят, а не тот, где их нет?

Так или иначе, меня что-то дёрнуло попытаться узнать, кто ещё получил в этот день свои кьютимарки. Я просто ради интереса заказала сводки из разных городов Эквестрии, бывших тогда рядом с Клаудсдейлом. И сводка из Понивилля, единственная среди них, привлекла моё внимание.

Ровно пять его жителей обрели кьютимарки в тот же самый день. Часть из них была на тот момент в других городах, но тот факт, что они, будто бы какой-то неведомой силой судьбы собраны сейчас в одном месте — говорил о многом.

Магия кьютимарок — это то, что неподвластно даже мне. Да что там, мой учитель, Старсвёрл, в своё время так и не завершил своё заклинание, основанное на ней — да, то самое заклинание, что я так успешно потом подсунула Твайлайт. Но тем не менее, эта странная магия испокон веков определяет наше предназначение, и это ясно любому пони. Что же, значит, эта магия определила предназначение и этих пятерых пони, и шестой — Твайлайт. Словно пять Элементов Гармонии, которые должны были воссоединиться с шестым, эти пять пони обязаны были воссоединиться с Твайлайт. Ведь наверняка они — это те самые шестеро, которых выбрали Элементы. Иначе же просто быть не может, ведь так?

До возвращения моей сестры оставалось не так много. За последние два года я навела справки, подкинула Твайлайт литературу, чтобы она смогла самостоятельно разобраться в том, кто такая Найтмер Мун, когда и как она вернётся и какую роль должны будут в этом сыграть Элементы, а также подготовила всё в Понивилле, спланировав там праздник Летнего Солнца в тот самый день, в который я ожидала вновь встретиться с сестрой. И разумеется, я попросила мэра того городка назначить всех этих пятерых пони на ответственные посты для подготовки праздника — так, чтобы Твайлайт, которой я поручила всё это проконтролировать, не смогла не встретиться с каждым из них.

План был идеален — но тем не менее, труднее всего мне дался самый последний штрих. Кто бы знал, скольких трудов он мне стоил…

…Скольких трудов мне стоило попросить Твайлайт о том же самом, что десятилетие назад разрушило дружбу между мной и Сансет.

Я попросила её найти друзей.

В тот момент, когда она — я ясно видела это из её последнего письма ко мне — поняла связь между Кобылой-на-луне и Элементами Гармонии, и действительно убедилась, что Найтмер Мун вернётся в ту самую ночь, когда я её ждала, я просто ответила ей, чтобы она перестала читать эти древние книги — да, те самые, что я ей специально подсунула — и нашла себе друзей.

Ох, как же я боялась повторения ситуации. Что Твайлайт точно так же, как Сансет, отнесётся к этому, как к дурацкой прихоти выжившей из ума за тысячу лет кобылы, проигнорирует мою просьбу и я потеряю ещё и её. И самое ужасное — что она точно так же поймёт, что того, что я требую от неё, я сама добиться так и не смогла…

Но я поверила в Твайлайт.

Сейчас я оглядываюсь назад и понимаю: это была сумасшедшая авантюра, построенная на цепочке столь маловероятных событий, что я вообще не представляю, как так получилось, что всё прошло как надо. Может быть, такова и правда была судьба?

Да, я поверила в Твайлайт. И поэтому я, прибыв ночью в Понивилль, телепортировалась прочь от своего королевского шатра в Вечнодикий лес, к нашему с сестрой древнему замку, уже зная, кто меня там ждёт — ведь за минуты до этого я видела, как отпечаток Кобылы-на-луне пропал с нашего ночного светила.

И поэтому же я лишь усмехнулась и повиновалась, когда монстр, в которого тысячелетие назад превратилась моя сестра, потребовал от меня сдаться в обмен на обещание не отправлять меня на луну вот прямо сейчас.

Ведь я верила в Твайлайт и в то, что у неё всё получится.

Что ж, у неё получилось.

С тех времён прошли годы. Твайлайт с её новыми друзьями, теперь уже носителями Элементов, стали моим правым копытом — и если я посылала их на какое-либо задание, я была уверена, что они справятся. Они победили Дискорда, Кризалис, Сомбру, Тирека, многих других злодеев, которые могли бы наворотить в Эквестрии такого, что Найтмер Мун даже и не снилось. Но не за это я благодарна им. Я благодарна Твайлайт и всем её подругам за то, что они действительно оказались теми, о ком говорили все эти пророчества. Что они оказались теми, кто смогли вернуть мне мою любимую сестру. Именно тогда, девять лет назад, я поняла, что я не ошиблась в Твайлайт. Ведь именно ей и её друзьям я теперь с чистой совестью могу передать Эквестрию.

Да, именно. Тысячу лет я правила Эквестрией одна — и старалась как можно меньше вмешиваться в жизнь пони. Каждый новый день был похож на предыдущий. Почти ничего не менялось… И всё же я не могла не удивиться, когда внезапно осознала, что у меня в копытах уже не та Эквестрия, что была объединением пары десятков небольших городков и деревень вокруг Кантерлотской горы, на склонах которой был ещё до правления Дискорда выстроен замок принцессы Платины. На исходе десятого века я правила огромной страной, раскинувшейся от одного до другого края континента, и… Если честно, я не понимала, как так получилось. Я не понимала, как этим управлять. Да, ко мне вернулась моя сестра, но вряд ли она могла чем-то мне помочь — в конце концов, весь её опыт правления заключался в восьми годах тысячелетие назад. Я не знала, что делать дальше. Я боялась тронуть хоть что-то, я безропотно выслушивала дворян и следовала их советам — лишь бы не навредить устоявшемуся порядку вещей. Но Твайлайт была не такая. Она не сидела в Кантерлоте, погрязнув в рутине государственных дел. Она вернула нам Кристальную Империю, она распространила идеалы дружбы по всему континенту — от Сиквестрии до Якякистана, и даже наладила отношения с Гриффонстоуном и землями драконов. Она принимала вызов за вызовом — и всегда могла на них ответить. Предельно ясно: Твайлайт, дочь нынешнего времени, знает, как управлять Эквестрией, намного лучше меня, устаревшей на тысячу лет.

Именно поэтому я, наконец, приняла это судьбоносное решение, и моя сестра его поддержала. И сейчас идёт последняя ночь: уже этим утром Твайлайт узнает о нём — о том самом решении, к которому я готовила её все эти девять лет, закономерным этапом чего стало её становление аликорном и коронация как принцессы Эквестрии. Мы с сестрой уступим трон ей — и хоть я уверена, что моя верная ученица тут же запаникует от ответственности, которую я тем самым на неё возложу, я знаю, что она справится.

Я верила в неё всё это время. Я верю и сейчас — и для этого не нужно никаких пророчеств.