Жизнь, которая тебе дана

Жизнь, которая тебе дана

Автор особенно благодарит:
Brony Assasin
Mr. Carnage
Silbern
professorriversong

by neutralmilk

перевод Silent_brat
Эпплджек вздохнула, когда два метеора скрылись за далёкими горами, прихватив свои огненные хвосты. Она понимала, что уже давно пора спать, усталость долгого и полного событий дня давила ей на плечи. Но она всё равно сидела перед окном, взгляд её изумрудных глаз скользил по тёмному пейзажу от забора вокруг фермы до едва различимого горизонта.
Чувство всеобъемлющего одиночества захлестнуло её, хотя, казалось бы, прошло достаточно времени, чтобы привыкнуть к нему. Рана казалась такой же свежей, как и в день, когда они умерли. Когда она впервые услышала об этом…
Она встряхнула головой, не желая ворошить те воспоминания.
Развернувшись спиной к звездному небу, она стянула с головы шляпу и сжала её в копытах, пытаясь бороться с грустью. Она устала, и физически, и эмоционально. И ей надо поспать. Это она прекрасно понимала. Она несколько недель готовила самое большое Воссоединение Семьи Эппл в истории, а теперь всё было уже позади. И, более того – на нём показались все пони.
Ну, не все пони…
Она медленно подошла обратно к подоконнику, будто её тянуло туда некой непреодолимой силой. Прежде чем она поняла, что делает, её передние ноги опёрлись на подоконник, а голова выглянула наружу, в живую ночь.

______
— Па-ап, ну мож’ я уже пойду спать? – спросила Эпплджек, вертясь между подоконником и сильными ногами её Отца.
— Что? Ты хочешь пропустить такую прекрасную ночь? – Отец шутливо обиделся. – Сейчас можно даже разглядеть огни Мэйнхеттена, если хорошенько присмотреться!
Оранжевая кобылка высунулась из окна насколько смогла, и прищурилась. Да, на самом горизонте действительно виднелись слабые, мерцающие огоньки – очертания Мэйнхеттена.
— Эт’ по-настоящему большой город, если я его отсюда вижу, да? – воскликнула она, возвращаясь.
Она представила себе город с огромными домами, сотни, тысячи окон, светящихся всеми цветами, какие только можно вообразить.
— Да, это один из самых больших городов Эквестрии, — с улыбкой ответил Отец. – И там живут твои Дядя и Тётя Оранж.
Эпплджек скорчила гримасу. Они присылали ужасные подарки на Согревание Сердец. Её Отец, должно быть, как-то это заметил, потому что немедленно начал щекотать её, вынуждая корчиться от смеха.
— Знаешь, они ведь не такие уж и плохие.
Эпплджек была слишком занята попытками вырваться, чтобы как-то ответить. Скоро она заметила, что одно из её копыт достаточно свободно для ответного удара. Некоторое время они продолжали бороться. Периодически кому-то из них начинало казаться, что он получил долгожданное преимущество, но за этим немедленно следовала хитрая контратака. Тишина нарушалась лишь сдавленным хихиканьем с обеих сторон. Наконец, они оба затихли и вернулись к созерцанию ночного неба; оно раскинулось над всем миром, подобно огромной карте.
Эпплджек улыбалась, чувствуя тепло, исходящее от отца и ограждающее её от прохладного ночного бриза, проникающего через открытое окно.
— Ну, а теперь тебе и правда пора в кровать, — мягко сказал он, целуя её в макушку.
— Но па-а-ап! Я ведь даже ещё не устала!
Он улыбнулся.
— Ты, может, и не устала, но ферма уже хочет спать.
Эпплджек удивлённо посмотрела на него.
— Взгляни на курятник!
Кобылка перевела взгляд на маленькое деревянное строение.
— Как по-твоему, каково ему, когда петух его так рано будит?
Эпплджек хихикнула.
— Ты прав, пап. Спокойной ночи, курятник! – она помахала ему копытом.
— А плуг? Ты же не думаешь, что я сам сегодня работал?
— Спокойной ночи, плуг! – сказала Эпплджек. Она задумалась на секунду и добавила, — ты сегодня отлично потрудился!
Отец рассмеялся и крепко её обнял.
— На самом деле, ты ведь и сама сегодня была занята. Почему бы тебе не поспать?
— Хорошо, пап, — она вздохнула, отступая от окна и направляясь к кровати. Она действительно устала за день. Но потом ей в голову пришла одна мысль, — но пап!..
Отец посмотрел на неё, всё ещё с улыбкой на губах.
— А все остальные? Мы же не можем пожелать спокойной ночи только некоторым из них!
— Хм… — он подпёр подбородок копытом, будто бы глубоко задумавшись. – Да, пожалуй, ты права.

И они вернулись к окну и высунулись наружу, исследуя раскинувшийся перед ними пейзаж. Всему, от ограды фермы, до самых предгорий Кантерлота, они пожелали спокойной ночи. Эпплджек убедилась, что они не никого и ничего не обошли вниманием, и отправилась в кровать.
— Я горжусь тобой, Эпплджек, — сказал Отец, поправляя одеяло. – Ты не пропустила ничего! Я думаю, Эквестрии сегодня приснится самый лучший сон, и всё благодаря тебе. – Он наклонился и поцеловал её в лоб. – Сладких снов, дорогая.
Он пошёл к двери.
— Пап? – окликнула Эпплджек, когда он уже был в дверях.
— Да?
— Я люблю тебя! Спокойной ночи!
Она отправила ему воздушный поцелуй и зарылась в одеяла. Её Отец ещё немного постоял там, а затем оставил оранжевую кобылку погружаться в сон в обществе мириад звёзд, складывающихся за окном в невообразимые узоры.

______
Эпплджек очнулась в настоящем, знакомый запах и образ её Отца растворились в звездной ночи. Она почувствовала как слеза, вызванная воспоминанием, набухает в уголке глаза, и привычно сморгнула её. За окном лежал тот самый мир, который она помнила в своём детстве, как будто ничего не изменилось с тех пор. Инстинктивно она всмотрелась на горизонт, туда, где мерцали огни Мэйнхеттена. Такие же прекрасные и вдохновляющие, как когда ей их впервые показали.
— Вы двое пропустили отличное Воссоединение, — услышала она свой голос и взглянула на звёзды. – Впервые собрались все пони! Даже Дядя и Тётя Оранж заглянули из Мэйнхеттена, — она улыбнулась, вспомнив их. – Держу пари, вы б и не подумали, что они останутся до самого вечера.

Она тихо рассмеялась и опять вздохнула.
— Не хоч’тся признавать, — продолжила она, неуклюже обхватывая себя за плечи, — но, на самом деле, всё прошло не так уж здорово. Я такую кашу здесь заварила. Так увлеклась тем, чтоб у всех «остались воспоминания», что никому не дала времени просто пообщаться друг с другом.
Она сделала паузу, размышляя, стоит ли подробнее останавливаться на разнообразии своих ошибок, или лучше просто продолжить.
— В общем, я сегодня была не самой умной пони, — с улыбкой закончила она. – Но это всё равно было лучшее Воссоединение Эпплов в истории. Я так хотела бы, чтоб вы его увидели! – она подняла взгляд к звёздам, почти ожидая ответа, но вдруг замолчала. Вид бесконечной пустоты вновь наполнил её чувством одиночества. Она опёрлась на подоконник и начала медленно перебирать передними ногами в медленном ритме.
— Чёрт, я бы просто хотела, чтоб вы всё ещё были здесь…
Прохладный бриз ласково тронул её лицо, взъерошил распущенную гриву и пустил мурашки вдоль спины. Эпплджек задохнулась грустью и легко задрожала; это должно было быть большим, чем простой сквозняк. Оранжевая кобыла была уверена, что сейчас, вместе с ней в этой комнате стояли её родители. Что-то легко тронуло её плечо, несомненно, это копыто её Мамы…
— Нет, — пробормотала она, возвращаясь к реальности. Она закрыла глаза, концентрируясь на тёплой слезе, проложившей дорожку по её щеке. Неважно, как сильно она того желала, или какими бы доброжелательными силами владели Селестия и Луна, её родителей больше не было.
И… и они не вернутся, подумала она и медленно открыла глаза. Чувство постепенно исчезало.
Она подумала о своих друзьях и всех тех воспоминаниях, которые они разделяли со своими родителями. Она вспомнила, как Твайлайт фотографировалась со своими родными в тот день, когда Принцесса Кэйденс стала частью их маленькой семьи. Улыбки на их лицах, слёзы счастья на лице матери Твайлайт. Нечто, чего она никогда не сможет пережить, как бы ни пыталась. Она поняла, что начинает ревновать, и от этого она почувствовала себя виноватой, завистливой и несчастной одновременно.
Эпплджек яростно вытерла глаза, надеясь, что это остановит слёзы. Ей невыносимо захотелось дать выход эмоциям, как-то облегчить боль. Пробить дыру в стене. Швырнуть стул через комнату. Сделать что-то. Но вместо этого она просто вздохнула и оглядела комнату. Причудливые тени танцевали на стенах, вызванные к жизни ярким лунным светом, проникавшим через открытое окно.
Эпплджек сдалась и вернулась обратно к окну.
— Я прост’ не понимаю, зачем, — спросила она у ночного неба, пытаясь найти точку опоры в захлёстывающих её эмоциях. – Зачем вам было уходить? Я хочу сказать... я понимаю, что звучит банально, но это же не честно.
Она замолчала, смущенная этим проявлением слабости. Предполагается, что она сильная пони; по крайней мере, все, кого она знала, так считали. Она должна быть сильной. Она попыталась успокоиться, но безуспешно, и лишь смахнула копытом очередную слезу. Она столько хотела сказать. Она столько хотела спросить. Но всё это звучало так жалко.
— Разве не мог остаться хотя бы один из вас? – жалобно спросила она, опуская голову. – Не то, чтоб я не благодарна Бабуле Смит…
Она подумала о пожилой кобыле, уже благоразумно отошедшей ко сну в своей комнате, дальше по коридору. Она всегда была рядом, помогая воспитывать Биг Макинтоша и её саму, ещё даже до того, как умерли родители. И, насколько она могла судить, Бабуля Смит справилась отлично.

Она попыталась представить недавний образ, заменив семью Твайлайт собственной; как Бабуля Смит утирает слёзы, радуясь пополнению в семье Эпплов… но это казалось просто ненастоящим. Хотя она и помогла ей и Биг Макинтошу встать на копыта…
— Но это просто не то, — решила она, и стёрла этот образ из головы.
Глубоко внутри она понимала, что не было ничьей вины в том, что родители покинули её. Никто не мог предвидеть того, что случилось, тем более – они сами. Но ощущение предательства все эти годы всё равно оставалось занозой в сердце. Как будто они бросили её, на самой заре её юности, не только во главе фермы, но и во главе семьи.
— Вы знаете, — начала она, — я так по вам скучаю.
В её голосе слышались нотки обвинения.
— Я ведь даж’ не была ещё полностью взрослой, когда вы оставили меня вот… вот такой. – Она прижала копыта к груди. – Мне казалось, будто меня бросили! – Ещё одно дуновение ветра тронуло её гриву, но она только отмахнулась. – Вы понимаете, сколько всего мне пришлось узнавать самой?! Ни Биг Мак, ни я понятия не имели, как вести дела на ферме!
Перед её внутренним взглядом мелькнули полупустые бочки с яблоками, разбросанные за амбаром, и она немного успокоилась. Потом к ней пришло горькое воспоминание о сезоне, когда Биг Макинтош получил травму, и она самонадеянно попыталась сама собрать весь урожай на «Сладком Яблоке».
Она посмотрела в окно и выдохнула:
— Наверно, мы до сих пор этого не знаем.
Она подняла взгляд на Луну, чувствуя, что если адресовать свои укоры ей, то они могут дойти по назначению.
— Вы хоть представляете, каково это – начать расти с двумя любящими родителями, и потом обнаружить, что ты осталась одна? Вы хоть представляете, каково было Биг Макинтошу? Мне? Эппл Блум?!
Эпплджек вдруг замолчала, перекатывая на языке это имя. Эппл Блум. Её сестра, которая осталась без родителей ещё до того, как успела хоть немного узнать их. Эпплджек услышала, как что-то щёлкнуло у неё в груди.
— И хуже всего, — хрипло сказала она, — вы бросили Эппл Блум.
Её младшая сестра даже не успела осознать существование своих родителей, когда вынуждена была начать жить так, будто их никогда и не было. Эпплджек могла только представить себе ту боль, которую испытывает кобылка. Едва ли она слабее той, что грызёт её саму.
— По крайней мере, мы с Биг Маком были достаточно взрослые, чтобы найти свой способ пережить это. Мы всегда могли поговорить друг с другом. Чёрт, да половина города была готова прийти нам на помощь по первому зову! Но Эппл Блум была всего лишь жеребёнком! И ей пришлось расти в этом мире одной! Без Отца, и без Матери! И лишь Селестия знает, как это нужно было ей в этом возрасте.
Она отвернулась от окна с чувством, что её сестру жестоко предали. Она подумала о всём том, чего была лишена её младшая сестра, в сравнении с тем, что повезло успеть пережить ей самой.
Первый день Эппл Блум в школе. Эпплджек живо помнила гордость на лицах родителей, чьи жеребята радостно, хотя и немного нервно, вбегали в класс Мисс Чирели. Она и Биг Мак с нетерпением ждали этого дня, и вот они стояли в школьном дворе со своей маленькой сестрёнкой, в чьих красных волосах был повязан новый, яркий бант. Она была намного спокойнее, чем её брат и сестра вместе взятые.
Или когда у Эппл Блум выпал первый молочный зуб. Это воспоминание заставило Эпплджек поморщиться. Эппл Блум тогда весь день бегала по дому, играясь с шатающимся зубом. Когда, наконец, наступила пора вырывать его, она с Биг Маком постарались максимально облегчить процедуру, окружив Эппл Блум её любимыми плюшевыми зверями. Через десять минут безнадёжной возни с зубом, они сдались. Биг Мак раздражённо смахнул игрушки на пол…
В следующий момент Эппл Блум метнулась им на помощь и растянулась на полу, лицом вниз. Двое старших пони нервно переглянулись и подняли жеребёнка. У той на лице расплылась широкая щербатая улыбка, с пустотой на том месте, где ещё секунду назад был зуб.
Им потребовалась почти минута, чтоб осознать, что это был не тот зуб.
Она подумала о тех вечеринках на её День Рождения, над которыми они с Биг Маком (и всеми её друзьями) работали по несколько недель. Всё то, для чего и нужны родители.
— Её выпускной… — прошептала она. – Все синяки, ил-или драки с друзьями, или… — её голос сорвался.
Эпплджек чувствовала, как слёзы собираются в её глазах, но пыталась бороться с ними теми силами, которые в ней ещё оставались.
— Её кьютимарка… — наконец сказала она.
Она замерла на месте. И она, и Биг Мак уже давно наблюдали за безуспешными попытками Эппл Блум заработать кьютимарку, посвящая неисчислимые часы «крестоношению».
— Вас не будет рядом, даже когда она получит свою кьютимарку…
Эта мысль казалась нелепой. Даже когда она получила свою, родители ещё были рядом и устроили в эту честь одну из лучших вечеринок в её жизни. Но теперь, когда их семья настолько уменьшилась…
— С какого сена мы вообще можем ждать, что она получит кьютимарку Эпплов, если рядом нет родителей, способных помочь ей?! – она с такой силой топнула ногой, что заболело копыто. – Если она почти и не знает, что значит быть Эпплом?!
Эпплджек резко замерла.
– Если у неё почти и нет никакой семьи... – пробормотала она себе под нос.
Её злость улетучилась, оставив после себя лишь пустоту. То, что она сорвалась и выплеснула эмоции, никак ей не помогло. Она по-прежнему была одна. Она по-прежнему разговаривала со звёздным небом, а не со своими родителями.
Она уронила голову на копыта и дала волю слезам, признавая бесполезность борьбы с этой всепоглощающей грустью. Перед внутренним взглядом проплывали обрывки воспоминаний об отдыхе, досуге и даже обычных, ежедневных делах, которыми занималась её когда-то полная семья. Какой она была и какой останется в памяти Эпплджек; болезненное воспоминание о том, чего больше нет.

Впервые за долгие годы она не сдерживала слёзы, сдавшись и отказавшись от своей стойкости под взглядом тысяч мерцающих звёзд, заполнивших небо.
Она едва не пропустила тихий скрип открывающейся двери её спальни. Эпплджек обернулась и увидела кремовую кобылку, неуклюже перебирающую копытами на пороге и неуверенно нахмурившуюся.
— Т-ты почему плачешь, сестрёнка? – невинно спросила Эппл Блум.

Эпплджек потёрла наполненные слезами глаза.
— Ничего особенного, Эппл Блум, — она помолчала. – Ничего особенного, просто… думала о старых друзьях. – Она постаралась ласково улыбнуться и сменить тему. – Всё в порядке?

— А что с ними случилось? – кобылка спросила, почти не задумываясь, с неподдельным любопытством в голосе.
Эпплджек отвернулась от сестры, пытаясь быстро сообразить, как удовлетворить её интерес, избежав упоминания о родителях.
— Они уехали несколько лет назад, — ответила она со вздохом. – Но не о чем переживать.

Она вновь посмотрела на сестру.
— Честно? – Эппл Блум размышляла об этой истории.
— Через сердце на луну, — Эпплджек нарисовала копытом крест на своей груди. – А почему ты на ногах в такое время? Тебе разве не надо в школу с утра? – Эпплджек вопросительно посмотрела на сестру.
Эппл Блум молча смотрела на свои копыта.
— Биг Мак опять разбудил тебя своим храпом? Чтоб его, это уже четвёртый раз…
— Нет… — перебила кобылка. Она глубоко вздохнула, — мне приснился очень страшный сон.

Эппл Блум очень смутило собственное признание, и она продолжила, постукивая копытом об копыто в попытке скрыть неловкость.
— Мне приснилось, что наш сарай, на самом деле, вовсе не сарай, а ОГРОМНЫЙ монстр в засаде, — она начала вспоминать подробности сна. — И однажды я, ты и Биг Мак несли к нему яблоки, а он взял, и отрастил ноги! Мы так перепугались, что не могли двигаться! А потом амбар зарычал на нас, а потом начал гоняться за нами по всей ферме!
Эпплджек не смогла не улыбнуться, слушая рассказ об этом нелепом кошмаре, но старалась подавить смех. Эппл Блум немедленно это заметила и покраснела так, что её щёки цветом стали похожи на её бант.
— Э-эй! – обижено выкрикнула она топнув ногой. – Э… это не смешно!
Её голос сорвался, от чего она покраснела ещё больше. Она поспешила закрыть рот копытом, чтобы Эпплджек не слышала этот всепоглощающе-милый звук.
Эпплджек мягко усмехнулась, но подняла копыто, чтобы скрыть улыбку.
— Знаешь, ты права, — сказала она, опуская копыто. – Эт’ не смешно.
Эппл Блум с удивлением взглянула на неё.
— Я хочу сказать, а что, если это и вправду произойдёт! – продолжила Эпплджек добавив голосу драматизма. – Мы же действительно не готовы ни к чему подобному! Мы же окажемся по шею в, ну, самых разнообразных проблемах! – она улыбнулась сестре. – На самом деле, я думаю, что завтр’ надо наведаться в амбар, внимательно всё осмотреть и придумать запасной план.
Она нагнулась ближе к сестре.
— Ну, на всякий случай, — прошептала она кобылке на ухо, вызвав у неё приступ хихиканья.

Эппл Блум, казалось, успокоилась, но вскоре её лицо снова нахмурилось.
— Ну, хорошо, в общем, я думала, ну… — начала она внимательно рассматривая свои копыта, — можно я сегодня с тобой посплю? – она подняла взгляд на хитро улыбающуюся сестру и поспешила защитить свой имидж «большой пони». – Не то, чтоб я испугалась, или что-то такое!
Эпплджек рассмеялась и взъерошила мягкую красную гриву Эппл Блум.
— Ну конечно, ты не испугалась. Ты же уже большая! – Эппл Блум радостно улыбнулась комплименту. – И, конечно, ты можешь поспать здесь. Составишь мне компанию.
Эпплджек подошла к своей кровати и стянула с неё покрывало, приглашая сестру. Кобылка не заставила себя долго ждать и с радостной улыбкой вскарабкалась на кровать, закутавшись в одеяло до подбородка.
— Полегче на поворотах, — устало сказала Эпплджек. – То, что ты можешь сегодня здесь спать, не значит, что тебе достаётся вся кровать.
Эппл Блум улыбнулась и подвинулась; под её взглядом старшая сестра повалилась на кровать. Эппл Блум хихикнула и Эпплджек устало улыбнулась ей в ответ.
— Засыпай, Эппл Блум. У нас завтра длинный день.
Она кивнула, перевернулась на другой бок и заснула практически мгновенно. Оранжевая пони собрала все свои душевные силы, чтобы успокоиться и просто распустила маленькую красную ленту, удерживавшую её гриву, и бросила её на прикроватный столик. Она вздохнула и укрылась покрывалом, отворачиваясь от спящей рядом кобылки. Её взгляд лениво скользил по комнате, пока не упал на окно, через которое смотрели разбросанные в бесконечной неизвестности звёзды.
Постепенно к ней вернулось знакомое чувство одиночества. Ей захотелось опять говорить с кем-то, что-то сделать. Но она уже слишком устала, её разум уже просто отказывался думать. Не было смысла продолжать. Она уже сказала всё, что могла. Да и не было таких слов, неважно, насколько красивых, сердечных или правдивых, которые могли бы облегчить тупую боль в её сердце. Боль не только за то, что её детство оборвалось так рано, но и за детство Эппл Блум и за воспоминания, которых у неё никогда не будет.
Она остановила себя, понимая, что продолжение этой мысли не приведёт ни к решению, ни вообще к чему-либо хорошему. Мне надо поспать, подумала она и постаралась прогнать из головы печальные мысли. Сон. Это слово в данный момент казалось её самым прекрасным во всём языке. Слишком много было бессонных ночей за эти недели подготовки к Воссоединению…
Веки Эпплджек начали смыкаться, приветствуя долгожданный сон. Её взгляд оставался направлен за окно, и она наблюдала, как яркие точки звёзд постепенно размываются усталостью.
— Эпплджек? – тихий голос из-за спины разбудил её. Она перевернулась и обнаружила, то Эппл Блум смотрит прямо на неё.
— Да, Эппл Блум? – Эпплджек потянулась и зевнула.
Она на секунду удивилась, когда почувтсвовала, что Эппл Блум пытается обнять её передними ногами. Она тепло улыбнулась младшей сестре.
— Спасибо, Эпплджек.
Она взъерошила гриву кобылки.
— Да не за что! Эт’ такая мелочь.
— Но это не мелочь! Ты столько делаешь для меня! Ты помогаешь мне… во всём! – кобылка взмахнула копытом, подчёркивая мысль. – Ты как… — она задумалась, — ты самая лучшая сестра в мире!
— Эппл Блум, — ответила Эпплджек, обнимая её. – Это то, что и должны делать сёстры. Неважно, нужна ли я тебе, я всегда буду рядом. Всегда.
Она смотрела, как на лице кобылки расплывается счастливая улыбка, и как она сжимает её в самых крепких объятиях, на которые способна.
— Я люблю тебя, Эпплджек, — прошептала она.
Они сидели так и Эпплджек вспоминала всё время, что провела с сестрой.
Первый день в школе; первый выпавший зуб; сотни и сотни выходных и других важных событий, через которые они прошли за эти годы. И она поняла, что, несмотря на все сложности, она не променяет эти воспоминания ни на что в мире, даже если бы вернулись её родители.
Пока у неё есть Эпплблум, её не нужен никто другой.
Наконец, объятия разомкнулись, и они обе легли обратно в постель. Взгляд Эпплджек вновь вернулся к усыпанному звёздами небу. В голове продолжало звучать это слов – я люблю тебя…
Быть может, я ошибалась... Эпплджек бросила взгляд на сестру, которая неслышно посапывала рядом. Вновь посмотрев в окно она начала бездумно считать звёзды, не уверенная, стоит ли продолжать нить своих размышлений. Ей казалось, что что-то изменилось. Что-то неуловимое, чего она никак не могла уловить.
Будто визит Эппл Блум изменил её взгляд на некоторые вещи.
Но её мысли были прерваны появлением двух сверкающих метеоров, которые медленно пересекали небосвод, следуя практически по тому же пути, что и два метеора, пролетевших раньше. На её лице медленно появилась улыбка и все её страхи и сомнения растворились в спокойном свете двух звёзд.
Прежде чем она успела понять, метеоры скрылись за горизонтом, вновь оставив Эпплджек в одиночестве. Она продолжала смотреть в окно и слёзы собирались в её глазах, стекали по щеке и впитывались в подушку. Она вытерла глаза и обернулась к кобылке, всё ещё мирно спящей.
Она ласково провела копытом по её гриве, от чего кобылка вздрогнула. Эпплджек улыбнулась.
— Эй, Эппл Блум?..
Она открыла глаза.
— А ты знаешь, что если внимательно присмотреться, то из окна можно увидеть Мэйнхеттен?

КОНЕЦ