Музыка Миров, том первый
Глава 18. Тучи сгущаются
Музыка в главе:
Кино – Группа крови
– Могли бы и меня позвать на вечеринку!
– Ты через полгода будешь приглашён, ещё повеселишься...
– Мам, я не знаю, что мне делать! – воскликнула в сердцах Отэм Блейз, после рассказа Рэйн Шайн о том, что произошло прошлой ночью.
– Отэм, моя милая, успокойся, – наставительно, но с нежной материнской улыбкой заметила взрослая киринка, отпуская из объятий свою дочь.
– Но я не могу-у-у-у, – простонала кобылка, – меня словно разрывает на две части. Одна считает, что случившееся в корне неправильно и слишком спонтанно – и что мне стоит забыть и жить своей жизнью здесь дальше. Другая же... очень хочет быть рядом с ними, чувствовать себя любимой. Ты не представляешь, как мне было одиноко, пока вы все долгие годы продолжали молчать... А тут, через каких-то полгода, в моей жизни появляются двое, которым я очень не безразлична...
– Так это же хорошо, разве нет?
– Да! Но не должно же такое происходить всего за несколько дней! – всхлипнула Отэм Блейз, – мы же буквально только познакомились. А уже...
– Огонёк мой любимый... Успокойся. Сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, как я тебя учила, – юная киринка сразу последовала совету матери, что вернуло ей контроль над собой. – Ты напугана – и это совершенно нормально. Когда я встретила твоего папу, Файр Харта, я испытывала абсолютно те же эмоции. Я тоже влюбилась. И тоже настолько быстро, как даже не происходит в книгах. И не меньше твоего была напугана неизвестностью. Всё нормально, ты просто ведёшь себя так же, как и, в своё время, твоя мама...
– И ты тоже, буквально на второй день?.. – удивлённо и недоверчиво сквозь слёзы спросила Отэм.
– Через неделю, – тепло отозвалась вождь, глаза которой чуть покрылись поволокой от приятных воспоминаний, – так что здесь ты чуть меня обогнала. Это может казаться странным по современным нормам приличия, особенно, в Эквестрии. Но, как кобыла, которая застала обеих принцесс соседней страны ещё с обычными гривами, а не разноцветными и колыхающимися от переполняющей их магии, я могу сказать, что подобное было совершено нормально раньше. Сначала кирины, да и пони... кхм, близко узнавали друг друга именно таким способом. И уже потом лишь решали, хотят ли они быть вместе. А уж что творилось в старые времена в моменты охот, м-м-м... Уму непостижимо.
– Ты сейчас на полном, ведь, серьёзе говоришь, не шутишь?
– Клянусь Столпами и своей любовью к Файру, – твёрдо кивнула кобылица. – Так что ты лишь последовала традициям прошлого. И тебе же понравилось, разве нет?
– Ты ещё спрашиваешь?.. – вмиг зарделась краской Отэм, и прошептала: – Да я не чувствовала ничего приятнее в своей жизни!..
– Вот тогда и ответ, который ты ищешь, – искренне заулыбалась Рейн Шайн, прижимая к груди дочь. – Иди по зову сердца – и оно тебя не обманет.
Отэм вздохнула и произнесла, внимательно посмотрев на взрослую киринку:
– Спасибо, мам... Но что, если это было лишь действие зелья – и ни Лев, ни Найт Глайд не испытывают ко мне, на самом деле... ничего?..
– А ты сама-то в это веришь? Они бы не устраивали тебе достойное продолжение, будь им неинтересна ты. Если же тебя это действительно беспокоит, просто спроси. Они уже оба достаточно взрослые, чтобы сказать тебе это в спокойной обстановке.
– Так и поступлю, – кивнула Отэм, освобождаясь из объятий. – И ещё раз спасибо тебе большое!
– Пожалуйста, мой огонёк!
– Да, твою мать, просто скажи ей! – возмущался Сергей после завтрака, где он и Луна получили сумбурный пересказ произошедшего ото Льва и Найт Глайд.
– И скажу! – взвился Лев. – Я не хочу, чтобы между нами были какие-то неопределённости.
– Вот именно. В конце концов, вы уже переспали. Что-то я не думаю, что кобыла в самом соку, да ещё и после почти трёх десятилетий одиночества из-за антистресс-воды, почувствовав, что значит, быть любимой, отвернётся от тебя.
– А если отвернётся? Если это действие зелья – и ей всё равно на нас с Нáйти?
– Да ёпт, не мороси ты, Лев. Всё будет пучком. Ну, хоть ты ему скажи, Черничка!
– Я в ваш спор влезать не собираюсь, хоть и целиком согласна с любимым. Поговорить и признаться в своих чувствах на трезвую голову, действительно, необходимо, – произнесла Луна. Отказав по первости искренней, но несколько напугавшей её одинокое сердце, любви своего человека, и лишь после признавшись себе самой в разгоревшихся ответных чувствах, Принцесса Ночи не чувствовала себя в праве давать любовные советы. Её мысли, впрочем, прервала Найт Глайд, загадочно и с весельем в голосе пропищав:
– Черни-и-и-и-ичка?! Великая Черничка!
Щёки младшего диарха Эквестрии чуть вспыхнули, но она сделала вид, что рассматривает недоеденную кашу, проигнорировав комментарий фестралки.
– Нáйти, по жопе получишь, если будешь смущать мою любимую. Не забывай про банальную субординацию, она, всё же, лидер фестралов. А вернее, попрошу Льва тебе по крупу хлопнуть пару раз в воспитательных целях.
– А я и не проти-и-и-и-ив, – игриво захлопала ресницами бэт-пони, нежно погладив крылом спину Льва. Тот воспринял это как сигнал к действию и встал из-за стола.
– Хорошо. Вот прямо сейчас и пойду. Хоть я, всё равно, очень сильно боюсь отказа.
– А я думал, трусливый лев – это выдумка из сказки, – усмехнулся его друг.
– Знаешь, вот как говорил Семён Семёныч Горбунков: «я не трус, но я боюсь».
– Мы с тобой, – кивнул Сергей, также вставая, – просто чтобы ты в последний момент не дал заднюю.
– Да. Мы будем рядом для моральной поддержки, Лев. Момент, я только посуду помою, – согласилась принцесса, убирая телекинезом блюда в сторону мойки.
– Э-э-эй, – слегка возмутилась фестралка, у которой из-под носа вдруг пропала тарелка, – я же не докушала ещё...
– А это чтобы, действительно, неповадно было смущать свою повелительницу, – весело фыркнула Луна в ответ на претензию.
Когда Отэм увидела почти всю эквестрийскую компанию, махавшую и направлявшуюся к ней, первым её желанием было убежать в один из своих домиков – и не открывать никому, пока сердце не перестанет биться настолько бешено. Но потом, по какой-то причине, её лихорадочно работавший в панике разум вспомнил защитное поведение во время опасности такого зверька, как опоссум – и она решила последовать его примеру. А заодно и не быть инициатором беседы. Когда компания из двух людей, аликорна и фестралки подошла к ней уже довольно близко, волшебная оленяша, драматически прислонив переднюю ногу ко лбу и закатив глаза, продекламировала:
– О, как мне жить теперь в неопределённом мире? Ответом может быть лишь вечный сон. Что облегчение забытия приносит... Я умерла, друзья, не злитесь на меня!
Громко произнеся свой пафосный монолог, кобылка закрыла глаза, брыкнулась на чешуйчатую спину, задрала вверх и чуть согнула ноги, тщательно и искренне делая вид, что умерла. Учитывая предшествовавший монолог, явно сказывались сценические постановки киринов.
– Притворяется, – скептически оценила фестралка.
– Ясен пень, притворяется, – хмыкнул Сергей, – у неё грудная клетка от дыхания курсирует. Дышит спокойно, кстати.
– Раз она занята, может, мы потом подойдём? – развернулся, было, Лев, но был остановлен синхронным возмущённым «фырком» обеих кобыл и раскрытыми как два шлагбаума крыльями бэт-пони и аликорна.
– Товарищ Лев, а ну, отставить панику. Подойди к ней, погладь её пушистый и так интригующе выпяченный животик и выскажи всё как на ладони, – наставительно произнёс Сергей, после чего обратился уже к Отэм Блейз, чуткими ушками всё это время внимательно слушавшую друзей: – Отэм, там Лев тебе что-то хотел сказать важное. Вроде, связанное с какой-то загадочной штукой, которую называют «любовь», так что хватит притворяться мёртвой.
Киринка захихикала, но продолжила лежать на спине с закрытыми глазами. Лев тихо подошёл к ней и, действительно, аккуратно погладил её по животу. Драконопони замерла от приятных ощущений и от прикосновений человеческой руки на нежной шёрстке, но продолжала ломать комедию.
– Отэм Блейз, – мягко обратился к киринке Лев. Та навострила ушки в предвкушении. Ей уже стало понятно, что её опасения и переживания были напрасны, но ей очень хотелось услышать подтверждение своим догадкам лично ото Льва. Второй человек, аликорн и фестралка также жадно развесили уши. Парень в очках ещё раз позволил себе почесать мягкий живот подруги и начал: – Хех, ну, да... Серёга всё верно сказал. Ты мне очень сильно нравишься. У тебя шикарная грива, очень классный характер, а твоя магия – это вообще что-то с чем-то. Шутка ли, иметь возможность превращаться в чистое пламя? Да с тобой даже в лютые морозы холодно не будет. И да, я, действительно, искренне и по-настоящему люблю тебя, пусть это и звучит странно и спонтанно для тебя. Я честно скажу. Я очень боюсь, что ты вчера согласилась быть с нами под действием зелья – и что сейчас ты мне и Найти откажешь... Отэм. Ты будешь моей особенной пони? А вернее, особенной кириночкой.
– И-и-и-и-и моей сестрой по табуну? – раздалось чуть позади.
Кобылка, наконец, распахнула глаза и внимательно посмотрела взглядом своих жёлто-коричневых очей сначала в янтарные глаза фестралки, а потом в карие человека. Она приподняла копытце, аккуратно погладила им Льва по щеке и прошептала:
– А я абсолютно также боялась, что это вы сказали мне о своих чувствах под влиянием эйфорического момента... И как же я рада ошибиться... – киринка притянула к себе голову парня и слилась с ним в искреннем и долгом поцелуе. Оторвавшись ото Льва, она произнесла: – Я согласна. И я тоже вас обоих люблю.
– Йес! Да! – торжествующе раздалось от Сергея и Луны сзади. Они тоже волновались за своих друзей – и, ударив копытом по руке в странном брохуфе, сейчас с облегчением обнимали друг друга. Ко Льву и Отэм Блейз подошла нежно улыбавшаяся фестралка и лизнула обоих по очереди в нос.
– А когда ты мне признавался, ты не светился от радости, – хихикнула Найт Глайд, – по крайней мере, не буквально.
– Свет... Чего? – удивлённо посмотрел Лев на свою грудь. У него оттуда, и правда, из-под футболки пробивался слегка мерцавший свет. Он приподнял ткань и увидел свечение, идущее от его сердца и, парень был уверен, словно зовущее куда-то. Лев вскрикнул от неожиданности, что сразу привлекло внимание и Сергея с Луной.
– Тони Старк из тебя так себе, сразу скажу, – отметил второй человек.
– У тебя у самого светится и сияет мой профиль! – охнула Принцесса Ночи, указав на руку своего избранника. Такое же привлекающее внимание свечение шло по плечу Сергея.
– А у тебя круп! – действительно, у Луны вокруг её полумесяцев на фоне ночного неба шёл тот же импульс, привлекавший внимание и куда-то звавший. Вдруг, у Луны и Сергея от плеча и боков вылетели словно прозрачные проекции их кьюти-марки и татуировки соответственно. Одновременно с этим, от грудной клетки Льва оторвалась такая же проекция, изображавшая гитару с крыльями и рогом. Все три образа зависли в воздухе и стали вращаться вокруг замеревших зрителей, словно ожидая чего-то. К чёрному пятну с полумесяцем, профилю синего аликорна и странно выглядящему музыкальному инструменту присоединилась четвёртая проекция кьюти-марки – три розовые бабочки, после чего все они улетели куда-то по направлению станции. В сторону Эквестрии. Неподалёку с хлопком появился Дух Хаоса и, проследив за улетающими проекциями, произнёс:
– А, вижу, вы уже в курсе. Флаттершай тоже нужна дома. Ладно, я пойду помогу ей собраться. Сам же останусь тут и долечусь, – с этими словами Дискорд, щёлкнув пальцами, исчез.
– Мне сейчас показалось... Или кьюти-маркой Льва является гитара с крыльями фестрала и рогом кирина? – задумчиво произнёс Сергей.
– А что это вообще значит? – недоумевающе спросила киринка.
– Квест Дружбы, – туманно ответила пребывавшая в не меньшем шоке, чем остальные, Луна, – но я искренне считала, что только Твайлайт и Хранительницы могут быть призваны Картой.
– Карта зовёт не только Элементы Гармонии, но и тех, кто нужен в конкретной ситуации. В сериале, по крайней мере, даже Спайк один раз был призван, а в другой раз ещё одна кобыла, – заметил Лев, поправляя аликорна.
– Знать бы, куда она нас зовёт... Но, судя по всему, нам, в любом случае, нужно домой. А там уже узнаем, – хмыкнул Сергей.
– Эх, вот и закончился отпуск, – вздохнула Принцесса Ночи.
– Сахарки, я могу понять, шо во дворце нужны мы с вами и Флаттершай. Но... Видеть здесь и метку Луны, и Сергея, и какую-то ещё третью?.. – вслух рассуждала Эпплджек, внимательно разглядывая девять проекций меток над кантерлотским замком.
– Меня это тоже повергает в некоторый ступор, – помотала головой Твайлайт, – особенно учитывая, что мы знаем, что у Сергея это не метка, а рисунок под кожей, сделанный сознательно.
– Может, Карта видит это как его метку? Не значит, что это его метка, но просто, чтобы всем нам понятно было? – радостно произнесла Пинки, пропрыгав в очередной раз вокруг четырёх своих подруг и Карты в тронном зале.
– Ох, дорогуша, не могла бы ты успокоиться? – поморщилась Рэрити, – ты немного сбиваешь с размышлений.
– Оки-доки-локи! – отозвался розовый торнадо и с разбегу плюхнулся в своё кресло.
– Если вам интересно моё мнение, – подал голос Спайк, – то третья метка лучше всего подходит ко Льву. Я имею в виду, гитара, крылья бэт-пони...
– А почему наверху тогда какой-то отросток? – перебила его Рейнбоу Дэш.
– Рэйнбоу, это не «какой-то отросток», это рог кирина, – возразила фермерша, – который отходит от грифа гитары. Скорей всего, Спайк предположил верно. Уж не знаю, почём Карта видит его у Льва, но мы ж и не можем знать наверняка, что случилось на Пиках Ужаса.
– Предположу, что ребята также получили сигнал от карты – и уже направляются домой. По крайней мере, им должна была обо всём рассказать Флаттершай, – заметила Принцесса Дружбы, – и нам остаётся только ждать их прибытия.
– Эй, а кто мешает нам влететь со всех ног во дворец и решить проблему Дружбы и без них? – задорно запрыгнула на постамент пегаска и стала боксировать с воздухом, поддерживая себя в вертикальном положении при помощи крыльев.
– Потому что карта говорит, что нужны будем все мы, нетерпеливая ты наша, – со вздохом парировала Рэрити, – а она никогда не ошибалась с выбором. Твайлайт, дорогая, а ты не пробовала связаться с Луной? Если мне не изменяет память, вы же, аликорны, можете передавать друг другу сообщения?
– Это работает на короткие расстояния, скажем, отсюда до Кантерлота или Замка Двух Сестёр, – помотала головой Твайлайт, – в остальных случаях нужно пользоваться письмами. Но, как показывает практика, в движущиеся объекты магическая почта не доходит нормально и материализуется за его пределами, либо внутри стен. В прямом смысле. Если они уже в поезде, а это, вероятнее всего, так и есть, то письмо, в лучшем случае, просто не дойдёт, а в худшем, замедлит их. Но тут, чем ближе расстояние, чем уже точнее доставка. Нам остаётся только ждать. Пожалуй, можем пока что доделать дела и направиться в сам Кантерлот. Их поезд всё равно будет проходить через столицу, там и встретим – и уже все вместе направимся во дворец искать, кому нужна наша помощь.
Обратно разношёрстная компания ехала практически также: купе для Луны и Сергея, купе для Льва и Найт Глайд и купе с Флаттершай, спутником которой, впрочем, на этот раз была Отэм Блейз, а не Дух Хаоса. Пегаска совершенно была не против, беседуя с подругой на совершенно различные темы и удовлетворяя бесконечно неуёмное любопытство той.
В самом правом купе Принцесса Ночи лежала на сиденьях и наслаждалась расчёсыванием своих магических гривы и хвоста руками своего любимого. Тот что-то напевал себе под нос, что, вкупе с ласками и монотонным покачиванием поезда, навевало на Луну приятную дремоту. Но и засыпать она пока что не желала, поэтому решила развеяться беседой:
– Знаешь, я немного завидую твоим рукам... Ты можешь делать ими то, что недоступно простым пони, от открывания банок до расчёсывания моей гривы.
– У тебя есть магия, Луняш. Ты способна делать всё то же самое, только в несколько раз лучше. Я вот, кстати, тоже тебе по-доброму завидую. Тому, что ты и чаровница замечательная, и летунья.
– Но я не могу соревноваться с той же Рейнбоу Дэш в скорости и маневренности. А что до магии, может, я и аликорн, но та же Твайлайт Спаркл ещё до становления принцессой вполне могла потягаться в силах со мной. А то и с моей сестрой, которая сильнее меня хотя бы по той причине, что она старше.
– Ну и что? Ты же понимаешь, что я люблю тебя не за то, что ты сильнее или быстрее кого-то? А за то, какая именно ты. За твои преимущества и за твои изъяны.
– Надеюсь, что первых, всё же, больше, – мечтательно пробормотала кобылка. – Можешь, пожалуйста, ещё раз расчесать этот участок гривы? Очень приятно.
– Конечно. И это, если что, ответ на оба вопроса.
– А какие изъяны во мне видишь ты?
Парень задумался на какое-то время и честно ответил:
– Сразу скажу, я не хотел бы, чтобы ты их переделывала, чтобы понравиться мне больше. Мне нравятся в тебе даже они. А плюсов всё равно больше. Но, а так... Заодно прошу не обижаться, если что. Ты довольно консервативна и, может, чуточку инертна в плане поступков, следуя маршруту, к которому ты привыкла. А если делаешь что-то новое, как правило, стараешься сразу это получить на максимум – и от чего набиваешь шишки, замахнувшись на... Я не помню красивый фразеологизм, поэтому скажу, что на кусок пирога больше собственного рта.
– В принципе, верно, хоть и прямолинейно. А ещё?
– Хм. До знакомства со мной и наших бесед, ты немало рефлексировала на тему собственного прошлого, не прощая себя за свои поступки и проступки, не наслаждаясь тем, что находится прямо сейчас перед тобой.
– Сейчас я, действительно, изменила свою позицию на этот счёт, но да, это мне было свойственно. Что-то ещё?
– Ты очень легко чем-то увлекаешься – и потом не можешь оторваться. Но это и не всегда минус.
– М-м-м?.. – кобыла млела от расчёсывания шерсти на шее, на которую перешёл Сергей, и потому не сразу смогла оформить мысль. – Где, например, это положительное качество?
– Например, в кровати... – человек стал покрывать поцелуями тот участок синей шеи, который до этого расчесал. Луна не стала отпираться, наслаждаясь внезапной и от того ещё более приятной лаской. Вдруг, Сергей, остановился, к некоторому неудовольствию любимой. Вспомнив, что Луна упомянула прошлой ночью, он произнёс: – Я, правда, не до конца уверен, наверное, из-за разницы в среде, где мы росли, различиях в менталитете... Но ты, и правда, считаешь, что в наших с тобой отношениях... хм, как бы помягче это сказать?.. Не хватает кого-то ещё? Или ты шутила?
– Ты же сейчас про мои мысли на тему табуна? – парень кивнул. – Да нет, я вполне серьёзно, – утвердительно кивнула головой кобылка. – Да, это несомненная разница в окружении и воспитании у нас с тобой, но здесь, в Эквестрии, кобылок значительно больше, чем жеребцов. У нас, в смысле, у жительниц Эквуса, возможно, на каком-то подсознательном уровне сформировалась чёткая концепция, что есть жеребец – и, чаще всего, вокруг него есть табун – и это в том числе, и вопрос статуса самого жеребца. Тех, кто хочет быть со своим любимым. Кто хочет разделять с ним печали и радости. Кто хочет создать с ним семью и кто жаждет прожить с ним жизнь. Но мне и лично кажется, что вокруг очень много достойных кобылок, которые не отказались бы быть с нами, моя любовь. Если честно, я вообще думала, что из вас двоих – тебя и Льва – у тебя, Серёж, первого появится табун. И именно из тех, кого бы ты сам искренне любил, как и мы тебя... и друг друга. Я не знаю, это лишь моё ощущение.
– Возможно, ты и права. И, может быть, в других условиях у тебя бы уже были сёстры по табуну, как вы их называете... Но ты не думала над тем, что я, возможно... хм, специально ограничиваю себя, а?
– Но зачем? – искренне удивилась Луна. – Я понимаю, что люди, в большинстве своём, были моногамны, что, опять же, последствия равномерного распределения полов. Но ведь ты уже не на Земле, ты на совершенно другой планете. Не легче ли отбросить часть старых привычек и идей, которые уже неактуальны здесь? Если же тебя волнует вопрос ревности, то нет, кобылка не может ревновать своего жеребца к другой кобыле, если он им обеим старается уделять равномерное количество внимания. Просто природа не позволит испытывать ревность, а я даже не заикаюсь, что табун подразумевает близкое общение и между самими кобылами, что только укрепляет связи между всеми его участниками... Я бы не отказалась услышать твою причину подобного заявления. Которое я не могу не уважать, но хочу прежде понять... Вокруг ведь очень много замечательных и достойных тебя кобылок, немалому количеству которых ты нравишься именно как друг – но они явно хотели бы тебя видеть чем-то большим. Та же Рэрити...
– Луняш. Причина простая и сложная одновременно. Давай напрямую. Ты помнишь, какая продолжительность жизни у человека?
– Ты говорил, что семьдесят-девяносто лет, в зависимости от различных условий. И что может достигать сотни с лишним, но это, скорее, редкость. Но ведь и пони живут столько же!
– Не все, – грустно усмехнулся человек. – А теперь напомни, сколько живут аликорны?
– Мы не можем состариться, нас можно только убить. Так что беск... – Луна запнулась. Она поняла: – Подожди. То есть, ты не хочешь ни с кем, кроме меня, связывать свою жизнь, потому что... тебя однажды не станет, а я продолжу жить?
– Именно, моя милая Луняша. Но я должен пояснить этот момент подробнее.
– Ох... А это ведь была одна из причин, почему я боялась признаться и себе, и тебе в том, что ты мне стал небезразличен. Почему я боялась привязаться – и от чего привязалась ещё больше. Прошу тебя, Серёж, поясни ход своих размышлений, я пребываю в некотором недоумении...
– Смотри. Как я уже говорил, абсолютно нормально, что в один не самый прекрасный момент меня не станет. Мы, я надеюсь, это прошли и приняли, – кобылка чуть помедлила, но твёрдо кивнула в ответ. Человек продолжил: – Но вот какое дело... Ведь мне уже тридцать, большую часть своей жизни, где меня не донимали бы старческие болезни, я уже прожил. Так как меня ограничивает время моей жизни, а тебя нет, я хотел бы посвятить свои годы целиком и полностью тебе одной. Не потому что другие не достойны любви – я не высокомерный ублюдок. А потому что я хочу, чтобы эти, хрен знает, сколько отведённых мне лет, сделать по-настоящему счастливой одну конкретную кобылку. Тёмно-синюю аликорночку, очень мудрую и красивую, но прошедшую немало и настрадавшуюся на несколько жизней вперёд. Пускай, и в ущерб самому себе, не испытывая любви кого-то ещё. Но я просто хочу сделать по-настоящему счастливой тебя. И я прекрасно понимаю, что табуны – это норма для Эквестрии, а также в какой-то степени почётно. И что я теперь такой же житель этой страны, этого мира, как и все вокруг. «С волками жить – по-волчьи выть», как говорится. Но я просто не смогу переубедить себя в том, что это не будет неправильно по отношению к тебе. Ты, Луна, заслуживаешь, чтобы тебя любили, больше, чем кто-либо вообще во Вселенной. И я не хочу, чтобы моё ограниченное время уходило, тратилось на кого-то ещё, кроме тебя, даже если я или она и испытываем друг к другу симпатию. Это просто было бы нечестно по отношению к тебе...
– О, любовь моей сестры... – всхлипнула Луна, у которой уже с середины этой исповеди катились слёзы. Сергей заставил свою любимую на какое-то время замолчать и обдумать продолжение мысли, потому что начал аккуратно сцеловывать и стирать слезинки с мордочки аликорна. Когда он закончил, она тихо продолжила: – Спасибо... Это одновременно очень благородно и очень глупо, мой дорогой Серёжа...
Человек развёл руками:
– Что делать. Я не утверждаю, что я прав в своих рассуждениях. Сомневаюсь, что в подобной ситуации есть вообще правильное решение. Может, я просто рефлекторно, по своим земным взглядам не беру в расчёт, что табун – это особые отношения, где новая кобылка любит не только жеребца, но и его предыдущую пассию. И наоборот. Но пока что моя мысль именно такая. Я хочу прожить эту жизнь ради тебя и только ради тебя. Чтобы следующие пятьдесят лет твоей жизни остались бы по-настоящему незабываемыми навсегда. И чтобы тебе не пришлось делить меня с кем-то ещё, пусть это и не конкуренция, а скорее, сотрудничество.
– Я... Я поняла тебя... Мне сложно это принять, потому что это идёт в разрез с моей природой, но мне по-настоящему дорого, что ты готов пойти на такую жертву ради меня... Спасибо... Я больше не стану поднимать эту тему, если жизнь не поставит нас с тобой в определённые условия, где это было бы актуально. Или если ты, вдруг, изменишь своё мнение на этот счёт. Но если такое случится, и в наших жизнях, всё же, появится ещё одна – или даже больше, чем одна, – кобылка, то я буду счастлива не меньше, чем сейчас с одним тобой. Да, я буду меньше времени иметь возможность провести именно с тобой, но и любима я буду в несколько раз больше. И я, действительно, считаю, что твоей любви заслуживаю далеко не я одна... Хотя бы подумай над этим. Не ограничивай себя, прошу.
– Посмотрим, моя милая. Всему своё время, может, и смене взглядов. В конце концов, и ты не видела себя не так давно той кобылкой, которая была бы искренне любима смертным... Ох... Голова что-то заболела, – человек потёр ладонями лоб, – меня очень сильно измотала эта беседа, если честно.
– Согласна, меня тоже... Эта беседа была необходимой, но непростой. Где-то она обрадовала, где-то огорчила, но, всё же, внесла столь необходимую мне ясность. Серёж, ты не будешь против, если мы с тобой разложим кровать и просто полежим? Я бы сейчас очень сильно хотела прижаться к тебе, дышать тобой... – смущённо закончила Принцесса Ночи.
– Я буду только рад, моя чудесная Луна.
– Спасибо... И я всем сердцем люблю тебя.
– И это чувство взаимно, моя родная...
– Фух. Вам не кажется, что что-то не то с погодой сегодня? Как-то не по-осеннему жарко весь день, ещё жарче, чем вчера вечером, – пробормотала Пинки Пай, купив подругам по порции мороженого в ближайшем к столичному вокзалу ларьке. – А где Дэши и Спайк? А то я и им взяла, а их нигде нет.
– Угу... – согласилась Твайлайт, с благодарностью принимая и вгрызаясь в прохладное угощение. – Вкусно, спасибо. Спайк решил зайти в свой любимый магазинчик с комиксами, раз уж мы, всё равно, приехали в столицу. А Рейнбоу Дэш полетела обратно домой договариваться с погодными пегасами, чтобы Понивилль укрыть облаками от этой странной жары.
– Как хорошо, что в Кантерлоте погодой занимаются единороги, – и они уже устроили облачность. Иначе жара была бы нестерпимой. Я только утром сделала завивку хвоста, мне не хотелось бы, чтобы все старания спа-пони пошли прахом от этого зноя... – подметила Рэрити, поправив широкую шляпку и сдвинув на лоб солнцезащитные очки. – Спасибо за мороженое, дорогуша. Признаться, я бы не отказалась сейчас от массажа одними очень сильными, но нежными руками...
– Это всё неправильно... – вдруг ни с того, ни с сего произнесла Эпплджек.
– Что именно, моё желание с комфортом расслабиться в прохладном помещении спа? – подняла бровь Рэрити, чуть презрительно оглядев свою простую донельзя подругу.
– А? Да ты тут вообще ни при чём со своими финтифлюшками! – слегка вспылила фермерша.
– Эпплджек! – возмущённо открыла рот белоснежная единорожка.
– О-ох... Прости, сахарок. Я не хотела тебя обидеть, чес слово. Я прост сильно задумалась обо всём этом. Посмотрите за облака, где видно солнце. Вам ничего не кажется странным? – оранжевая земная пони указала копытом на небо, и три её подруги синхронно подняли головы кверху, – я сначала подумала, что перегрелась от энтой жары, и мне чудится невесть что. Но моё тело упорно утверждает мне, что в это время я обычно уже заканчиваю работу, а значит, сейчас вечер. А солнце как было в зените, так и осталось!
– Ох, а ведь, и правда! – поражённо охнула Твайлайт Спаркл. – Я сейчас же попробую связаться с принцессой Селестией. Видимо, что-то сбилось в движении светила, а она не заметила за государственными делами.
Фиолетовая кобыла закрыла глаза и зажгла свой рог, устанавливая контакт со старшим диархом Эквестрии.
«Принцесса Селестия, добрый вечер. У вас всё в порядке? А то солнце уже должно клониться к закату, а оно всё ещё в зените. Может, вам нужна пом...»
Однако, от резкого ощущения боли в голове Твайлайт Спаркл повалилась навзничь и еле подавила желание в панике закричать во всё горло, настолько неестественными и злыми были мысли Селестии:
«ПРОЧЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! Твайлайт, я не смогу контролировать это долго. Прошу, позови Лун... УХОДИ, УХОДИ, ЗАМОЛЧИ, ЗАТКНИСЬ! Я НЕ СТАНУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! Твайлайт, умоляю, собери всех. Закатите с Луной солнце, это ослабит... ЗАМОЛКНИ, ПЕРЕСТАНЬ, ПРОВАЛИВАЙ ПРОЧЬ, Я НЕ ДОЛЖНА, Я НЕ ХОЧУ!.. Придите утром все, прошу. Я знаю, что сумею сдержать это до утр... НЕТ!» – пронеслось в её голове, после чего связь с бывшей учительницей разорвалась.
– Твайлайт! ТВАЙЛАЙТ! – раздавалось на границе слышимости. Твайлайт Спаркл открыла глаза и обнаружила себя в окружении перепуганных подруг, а также ощутила что-то холодное и мокрое у себя на шёрстке. Кобылка приподнялась и заметила, что грудью упала прямо на недоеденное холодное лакомство, поданное ей Пинки Пай. Рефлекторно отряхнувшись, но ещё не до конца придя в себя, Принцесса Дружбы слегка затравленно смотрела на трёх подруг, как будто это они только что кричали на неё и спорили одним и тем же голосом. Вдруг, она ощутила себя в чьих-то копытах и, глубоко вздохнув, вернула собственное ощущение реальности.
– Ах! Я... Я в порядке. Эпплджек, Пинки Пай, Рэрити, можете отпустить меня, всё нормально... Спасибо.
– Ох, louez Celestia et Luna, хвала Селестии и Луне... Мы безумно за тебя перепугались, дорогуша, – причитала Рэрити, успокаивающе поглаживая голову подруги.
– Во имя всего яблочного, какого сена с тобой вообще произошло?! Что это за тартарова дискордовщина была? – кратко и ёмко спросила Эпплджек.
– Ты упала посреди своей миндальной беседы и схватилась за голову, а потом пыталась отбрыкиваться от нас, когда мы хотели тебя поднять!.. А твои глаза как будто ничего не видели перед собой! Если это был розыгрыш, то он у тебя получился очень качественным, хоть и совершенно не весёлым. Не делай так больше, пожалуйста, – со строгим выражением мордочки заметила Пинкамина Диана Пай.
– Я... Не уверена, что произошло... Я связалась с Селестией, но... У меня такое ощущение, что она с чем-то боролась внутри себя. Я слышала сразу два голоса, её обычный и её же, но какой-то... неестественно пугающий и жестокий. Настолько страшный, что я даже поверила, что принцесса кричала на меня... – бормотала, потирая виски копытами, Принцесса Дружбы. – У вас воды не найдётся?
Пинки с готовностью подала ей холодную воду в стеклянной бутылке, которую купила вместе с мороженым. Твайлайт чуть попила, тщательно умылась и стёрла остатки мороженого с шёрстки, а оставшуюся жидкость вылила себе на гриву. Ощущение неестественного страха отступило окончательно: помотав влажной головой и прогнав остатки морока, кобыла пришла в себя и приободрилась. Пони молчали и ждали продолжения её рассказа.
– Селестия попросила меня связаться с Луной и вместе опустить дневное светило, это поможет ослабить... что-то. И также сказала, чтобы мы все пришли завтра утром в замок... Но я не согласна! Я сей же час отправлюсь во дворец – и попробую сама разобраться, что к чему.
– Мы с тобой, сахарок, – тут же вызвалась Эпплджек.
– Исключено. Принцессе Селестии нужна помощь, а у нас может быть каждая секунда на счету. Я даже не буду использовать крылья. Телепортацией я доберусь куда быстрее. Вам надо найти Спайка и дать ему наказ написать письмо Луне, где вы опишите то, что я пересказала, а также, что я буду готова вместе с Луной опустить дневное светило через... – Твайлайт посмотрела на часовую башню в центре города, – тридцать минут, ровно в шесть. Не думаю, что я задержусь во дворце дольше. Если не ответят, пишите ещё и ещё: хотя бы что-то статистически должно материализоваться в поезде... И попробуйте связаться с Рейнбоу и найти нам всем ночлег недалеко от вокзала. Считайте это нехорошим предчувствием, но что-то мне подсказывает, в замке переночевать нам не удастся, как и то, что нам однозначно нужно дождаться утра и приезда наших друзей, прежде, чем бросаться в неизвестность.
– Хорошо, мы останемся и разделимся, чтобы всё сделать максимально быстро. Только прошу тебя, будь осторожна, дорогуша. Всё же, мы не знаем, что именно произошло с принцессой Селестией... – мягко заметила Рэрити. Остальные подруги согласно кивнули.
– Я обещаю, я буду осторожна.
С этими словами, Твайлайт Спаркл зажгла свой рог и с громким хлопком телепортировалась прочь. Оставшиеся же кобылки разделились: Рэрити направилась в сторону торговых рядов на поиски Спайка, а Эпплджек поскакала искать неподалёку гостиницу. Пинки же, пожав плечами и быстро проглотив два оставшихся и слегка подтаявших мороженых, которые продолжала удерживать своей гривой, упрыгала в сторону почты, чтобы написать экстренную телеграмму в Понивилль.
Когда Сергей проснулся, он понял, что, видимо, задремал в обнимку со своей пассией. Казалось, всё было как прежде: Луна мерно сопела, также предаваясь спокойному и безмятежному дневному сну. Их вещи лежали на полках. Из соседнего купе раздавалась гитарная мелодия с четырьмя голосами, напевавшими знакомый мотив, но перегородка глушила звук до малоразборчивого. Всё оставалось абсолютно таким же, каким было на момент после важного разговора, даже занавески на окнах были абсолютно так же зашторены. И как раз взгляд на окно почему-то встревожил парня. Что-то вокруг, не до конца ясное, выбивалось своей неестественностью.
Сергей рефлекторно посмотрел на запястье и вновь пожалел, что его часы случайно сломал Дискорд. А в вагоне, как назло, не было ни одного циферблата. Парень подумал:
«Да ну, вот, сколько мы подремали? Часа два ведь, не больше? Но разве уже не должно потихоньку вечереть? Пойду у Льва спрошу время...»
Озадаченный этой странностью, Сергей вышел из их с Луной купе и зашёл в соседнее, где его сразу встретила песня, которую сложно было не узнать. На гитаре играл и пел Лев, а ему старались, по мере возможности, подпевать все три неспавшие кобылы. Лучше всех справлялась Найт Глайд, судя по всему, слышавшая эту песню ранее в исполнении своего любимого:
– И есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой.
Я никому не хочу ставить ногу на грудь.
Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой,
Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.
Группа крови – на рукаве, мой порядковый номер – на рукаве,
Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне-е-е-е
Не остаться в этой траве, не остаться в этой траве...
Пожелай мне удачи, пожелай мне-е-е-е-э-э удачи...
– Доброго днища всем прекрасным фанатам Цоя. Не подскажете, который час?
– Понятия не имею, – пожал плечами Лев, показав нерабочий квадрат на руке, – у меня же электронные часы, которые я, кстати, благополучно забыл отдать на зарядку Твайке. Сейчас это просто бесполезный кусок пластика, который мне просто привычно носить на руке. Эх, как знал, что надо было взять с солнечной батарейкой...
– А я думала, это просто такой странный браслет, – с интересом к новой информации о диковинке высказалась Отэм.
– Вообще, по ощущениям, сейчас вечер, – задумчиво произнесла Флаттершай, посмотрев в окно. Все последовали её примеру – и до Сергея, наконец-то дошло, что было не так: солнце было в зените, а не подходило к горизонту, как ему следовало бы.
– Ага. Только вот, дневному светилу об этом рассказать забыли, судя по всему. А вернее, Селестии.
– Может, нас именно по этой причине и призвала карта? – спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, Лев.
– Сказать Принцессе Дня, чтобы та не спала на работе? Вот хз, звучит абсурдно, у неё для этого весь дворец есть... Может, случилось что. Мы ведь не знаем, вызвала ли Карта кого-то ещё, знаем только о присутствующих. Но я думаю, надо будить Луну... Без мнения другого аликорна, мы можем только гадать.
Сергей вернулся в своё купе и осторожно постучал по стенке, будя ненаглядную. Остальные столпились в коридоре, также с интересом ожидая реакции Луны.
– Луняш. Просыпайся, – ласково произнёс парень.
– М-м-м, ещё пять минуточек, Серёж...
– Да мы не то что бы торопим тебя. Но у нас несколько важных вопросов. И нам нужно мнение аликорна.
– Мы? – Луна открыла глаза и, вежливо прикрыв зевок копытом, оглядела дружелюбно смотрящие на неё лица и мордочки, – а что произошло?
– Да у нас важный вопрос возник, – произнёс Лев, – ты же поднимаешь и опускаешь спутник. Значит, у тебя должно быть чёткое внутреннее ощущение времени. Скажи нам, пожалуйста, который час?
– Без двенадцати шесть, – чётко ответила Хранительница Ночного Светила, – и ради этого вы меня будили? – недоверчиво окинула она взглядом друзей, – я понимаю, что спать днём – это признак лени, но ведь часок-другой-то можно...
– Не совсем из-за этого... – задумчиво произнёс Сергей, – Луняш, а, чисто теоретически, ты же можешь опускать и поднимать и дневное светило?
– Могу, но с большим трудом. А почему... – Принцесса Ночи вдруг посмотрела в коридор, откуда пробивался яркий солнечный свет, подскочила на ложе к окну и резко расшторила его магией.
– О, нет... – проговорила она, – Нет. Сестра. Что ты наделала?! – в сердцах воскликнула аликорн.
Принцесса Дружбы появилась у замка как раз в тот момент, когда из него в панике выбегала прислуга и личная стража.
– Постойте! Что случилось? Да остановитесь же! – кричала им Твайлайт, но бегущие по домам и казармам пони её не слушали. Вдруг кобыла ощутила сильный толчок в грудь: в неё врезался один из последних беглецов: дворцовый сенешаль, земной пони бордового цвета с развесистыми седыми усами и гривой. Широко раскрытыми от ужаса глазами он оглядел Твайлайт и произнёс:
– Спасайтесь!.. Там...
– Спасаться?! От чего? – удивилась Твайлайт Спаркл. Жеребец, наконец, рассмотрел собеседницу и зачастил:
– Ох, хвала Доброте! Принцесса Твайлайт, вы-то нам и можете помочь! Принцессу Селестию околдовали! Она последние несколько дней была сама не своя, срывалась и злилась, что совершенно не похоже на нашу прекрасную и добрую принцессу! А сейчас она Королевским Кантерлотским Гласом прогнала всю стражу и прислугу, а тех, кто отказался немедленно уйти добровольно, беспокоясь за неё, она... Она наложила какое-то заклинание, от чего они... мы все в панике бросили свои дела! Я сам как раз хотел убедиться, что служанки и дворцовый повар имеют фронт работ на ночь, но... Я подобного страха не испытывал в момент нападения чейнджлингов на дворец! А это было самое страшное, что происходило за все мои сорок лет работы в замке! Прошу, помогите! – залпом выпалив это, жеребец обогнул Твайлайт и вслед за прочей прислугой умчался сторону своего жилья.
Аликорн сразу же попыталась забежать в замок, но столкнулась с вставшим перед ней магическим барьером ярко-жёлтого цвета, куполом окружившим само здание. Попытки телепортироваться внутрь дворца успешно блокировались сильной магией, отчего Твайлайт Спаркл раз за разом оказывалась за пределами защиты у могучих дверей замка. Связь с Селестией тоже ни к чему не привела: она сознательно игнорировала попытки кобылки установить ментальный контакт. Принцесса Дружбы попробовала взлететь, но купол не позволял проникнуть внутрь даже со стороны многочисленных башен и балконов.
– Ну и защита, – присвистнула та, когда осознала тщетность попыток попасть внутрь. – Но это точно магия Учительницы... Что же случилось с ней, что она не отвечает и закрылась от внешнего мира?.. Теперь я больше, чем уверена, что все сегодняшние странности связаны с нашим Квестом Дружбы, и что помощь нужна именно Селестии... Неужели придётся, действительно, ждать до утра, не понимая, что происходит?! – в сердцах воскликнула аликорн, топнув ногой.
– Возможно, я знаю ответ, но не факт, что я не ошибаюсь – и не факт, что Вам он понравится, принцесса, – раздалось за её спиной. Она обернулась и увидела знакомого по празднику в честь дней рождения людей и по Ночи Кошмаров фестрала из королевской гвардии.
– Солас Найт же, верно? – тёмно-серый жеребец с короткой синей гривой кивнул. – Я готова выслушать любую, даже самую неприятную и безумную версию происходящего.
Фестрал приложил копыто к броне, салютуя принцессе, и ответил:
– Прежде я должен сказать, что королевские гвардейцы сейчас заняты тем, что останавливают и собирают вместе прислугу и обычную стражу из тех, кто ломанулся в сторону города. Мы пытаемся успокоить их и не допустить паники в самом Кантерлоте. Немало кто из горожан и без того взволнован странным поведением солнца сегодня.
– Разумно. Очень разумно. Я хвалю гвардию за проявленную инициативу. Но скажите уже, Солас, что не так с принцессой Селестией. И пусть мне это самой может не понравиться, я хотела бы иметь хоть какую-то догадку.
– Я прошу прощения сразу, что не смогу дать много, но это именно что догадка, притом, моя собственная и некоторых других фестралов из гвардии. Принцесса Твайлайт, вы же знаете подробности падения Великой?
– Давай на «ты». Так будет проще и быстрее, всё же, мы знакомы с тобой. Да и не сильно разнимся в возрасте. Великая – это ведь Луна?
– Как будет угодно, Твайлайт. Да, это одно из имён, как фестралы называют Ночную Принцессу.
– Конечно, знаю. Я даже видела когда-то под действием одного зелья отголоски образов той битвы, что случилась больше тысячи лет назад в Замке Двух Сестёр. Без чётких деталей, но явно больше, чем сказано даже в учебниках истории.
– В учебниках истории до возвращения Предводительницы вы бы этого и не нашли. Может, принцесса Селестия сознательно скрыла свою ошибку, но я лично склоняюсь к мнению, что Элементы Гармонии не позволяли никому из непосредственных свидетелей распространяться о случившемся до возвращения Принцессы Ночи. Даже самой Селестии, применившей их.
– А откуда вам тогда это известно? И какое отношение появление Найтмер Мун имеет к сегодняшним событиям?
– Мы, фестралы, бесконечно верны Принцессе Ночи. И эта связь куда сильнее обычной преданности своему правителю или Отчизне. Она тянется от родителей к жеребятам, из поколения в поколение. Мы смогли об этом заговорить лишь последние пять лет. До этого же мы с молоком матери впитывали знание о проклятии принцессы Луны скорбью и тоской, но обсудить это не имели возможности. Признаться, мне очень жаль, что на момент времени мы, её верные слуги, не были достаточно внимательны к её горю или умны, чтобы предотвратить трагедию... – вздохнул фестрал, искренне сожалея о провале очень далёких предков его вида. Взяв небольшую паузу и помотав головой, отметая ненужные мысли, он продолжил: – Раз ты видела своими глазами падение Луны, то знаешь, что в тот злополучный день Принцесса Ночи отказалась опускать спутник Эквуса, потому что её ночи недостаточно ценили, а её саму не почитали так же сильно, как сестру? Так вот, у меня и некоторых фестралов из гвардии есть мнение, что то же самое сейчас происходит и с принцессой Селестией.
– Что она поражена скорбью и печалью, от чего превращается в свой тёмный аналог, от чего и не опускает дневное светило? Хм... Это имеет смысл, учитывая, что она попросила меня и Луну опустить сегодня солнце, чтобы лишить сил... что-то. Возможно, она имела в виду конкретно свою мрачную сторону – и именно поэтому она разогнала всех, чтобы никому не навредить... Как и Луна в своё время, – вспомнила Твайлайт обсуждение о кровавой истории и Земли, и Эквуса. После она интересовалась у царственной кобылицы некоторыми подробностями неудавшегося путча, исходя уже из собственного академического интереса. – Но мне непонятно, почему?! Луна упоминала, что поссорилась с ней из-за... Ох... Ох-ох-ох. Это нехорошо...
– Прин... кхм, Твайлайт? – учтиво спросил фестрал. – Что-то не так?
– Не знаю, Солас. У меня всё ещё мало информации, как будто я что-то упускаю. Но, чисто теоретически, твоя концепция вполне имеет возможность быть верной. И Селестия вполне могла подвергнуться подобной скорби, что сжирала и её сестру. Непонятно только, почему именно сейчас, а не в момент, когда... Хм. Ладно, об этом я подумаю позже. Я должна помочь Луне.
– Один только вопрос. У вас... привычка, прошу прощения, у тебя будут какие-то особые указания гвардии? За возможным одурманиванием рассудка старшего диарха и временным отсутствием младшего, мы подчиняемся непосредственно тебе, Твайлайт, как текущей верхушке правящей иерархии Эквестрии.
– Хм. Постарайтесь продолжать ограничивать панику в Кантерлоте. Никого, кроме всех бывших хранительниц Элементов, Луны, людей и тех, кого мы сами допустим, не впускать на территорию дворца. В сам замок они и так не пройдут из-за барьера, но и лишние уши и глаза совершенно не нужны во время кризиса. И, само собой, молчите с прочими фестралами о своей догадке, Солас. Даже если она и верна, меньше всего нам нужно, чтобы поползли слухи о том, что одна из принцесс поражена мрачным духом. Вновь. А если у нас с Луной не получится опустить светило, хоть я и сомневаюсь в этом, дайте указание в большие и средние города страны, чтобы погодные службы тоже увеличили облачность до состояния грозовых или снежных облаков. И завтра в том числе. Если они, конечно, сами этого не сделали ещё. Ни к чему жителям страдать. Я думаю, на этом всё.
Фестрал отдал честь и улетел в штаб гвардии передавать указания принцессы. Она же бросила взгляд на часовую башню в центре города, кивнула самой себе и стала готовиться, собираясь с силами и прощупывая магией дневное светило. Отринув показной оптимизм, кобылка понимала, что работа предстояла не из лёгких. Солнце само отражало немалую силу старшей из сестёр, так ещё и, скорее всего, не хотело бы без её прямого разрешения слушать кого-то, кто не был бы его повелителем. Особенно, если Солас Найт и она сама не ошиблись в своём тревожном предположении, и дневное светило сейчас, действительно, подпитывало силы тёмной стороны Селестии. А потому вряд ли его было бы опускать так же просто, как и ночное по просьбе Луны...
– А она не могла просто забыть сдвинуть солнце? – спросил Лев.
– В том-то и дело, что нет! – раздосадованно произнесла Луна, – оба светила большую часть пути проходят сами, как по рельсам, от нас с Селестией лишь требуется помогать им подниматься и опускаться за горизонт на другую половину планеты. Благо, там хотя бы бо́льшая часть поверхности покрыта Великими Океанами, а отдельные поселения на островах малообитаемы... хотя последнее и вполне могло измениться за столько-то лет...
– Что бы это могло вообще значить? – уточнил Сергей, взяв на себя ответственность в успокаивании своей кобылицы нежными касаниями и поцелуями. Та благодарно фыркнула ему в футболку и какое-то время не отвечала, раздумывая над вопросом.
– В лучшем случае, это происходит, если наши подданные просят для каких-то торжеств или утилитарных целей увеличить продолжительность дня или ночи. Например, алхимики могут попросить увеличить время цветения каких-то редких ночных цветов, а фермеры – помочь поднять урожайность в отдельно взятой провинции. Но это случается редко – и мы всегда подобные случаи предварительно оговариваем с сестрой.
– А в худшем?.. – робко спросила Флаттершай.
– В худшем... Я даже не хочу думать о возможных причинах. Но я точно могу сказать, что Селестия жива – мы обе чувствуем жизненные силы друг друга, будучи сестрами-аликорнами. Значит, это её сознательное решение. И это может быть как банальная мискоммуникация между нами или очень глупая шутка, так и... – Принцесса Ночи вздрогнула, так и не озвучив финал своих тревожных предположений.
– Да ладно, за день явно не случится нич... Ай! Кто кидается?! – попытался успокоить Луну Лев, но вдруг слегка получил чем-то мягким по голове. Парень огляделся, кто из трёх кобылок решил над ним в такой неподходящий момент подшутить, но лишь заметил лежащий под ногами небольшой бумажный свёрток. Он был запечатан меткой Твайлайт. Человек протянул бумагу Принцессе Ночи.
– Думаешь, это мне? – подняла бровь принцесса.
– А кому ж ещё? Мне казалось, магические письма появляются только рядом с тобой и Селестией. Ну, или Спайк, пардон, отрыгивает их, если они предназначаются Твайлайт, – парировал парень в очках. Кобыла согласилась, раскрыла свёрток и стала вслух читать аккуратно написанные строки:
– «Bonsoir, mes amis. И, в особенности, принцесса Луна. Пишет вам ваша подруга, единорог Рэрити. Твайлайт сейчас не может написать это письмо, потому что отправилась в королевский дворец узнать причины странного поведения солнца и принцессы Селестии. С ней с Селестией происходит что-то не то, так что наша общая подруга решила узнать лично. У нас есть подозрения, что кто-то или что-то либо околдовало, либо заключило в плен старшую соправительницу. Та попросила всех нас (предполагаю, что в этот список входят все те, чьи метки появились на Карте: все хранительницы, Луна, Serge и, вероятнее всего, Leo) явиться утром во дворец. Также Селестия попросила тебя и Твай совместными усилиями опустить дневное светило, чтобы остановить или ослабить... quelque chose d'inconnu – нечто неизвестное. К сожалению, мы не знаем, что именно. Твайлайт будет ждать помощь твоих сил ровно в шесть.
Sincèrement vôtre, Рэрити.
P.S. Пишу именно я, поскольку все остальные отправились по другим важным делам, а малыш Спайки неудачно потянул лапу, сражаясь в хуфреслинге с продавцом комиксов за скидку. Jeune... К слову, наш дракончик победил.
P.P.S. Надеюсь, что это письмо дойдёт: Твайлайт предположила, что вы уже в пути, но упомянула, что в движущийся объект магические письма могут приходить неверно. Спайк, впрочем, пообещал постараться отправить письмо как можно точнее. Потому прошу дать скорый ответ, а иначе я буду вынуждена предположить, что оно не дошло, и писать этот текст снова и снова, мучая и себя, и бедного Спайки-вайки...»
Кобыла закончила чтение письма и произнесла:
– Серёж, у тебя бумага осталась?
– Конечно, Луняш. Хоть она уже и подходит к концу. Эх, придётся вашей жёлтой и некрасивой потом пользоваться.
– Это сейчас не так важно... Дай мне, пожалуйста, листок и пер... ручку, я напишу, что буду ждать Твайлайт – и всё внимательно прочитала. И что мы все по приезде соберёмся на вокзале Кантерлота – и уже вместе направимся во дворец. Надеюсь, сестра сдержит себя до утра...
Часы пробили шесть часов. Никто из пони этого не мог бы заметить, но слепящий ярко-жёлтый диск высоко в небе озарился одновременно двумя облаками магии – фиолетовой и синей. Дневное светило со всех своих сил сопротивлялось воле двух принцесс, но аликорны знали, что они могут рассчитывать друг на друга – и совместными усилиями, наконец, переломили сопротивление солнца. Дёрнувшись несколько раз, словно пытаясь вернуться на старое место, светило дня сдалось и покатилось своим ежедневным маршрутом по невидимым «рельсам» прямо с самой вершины за горизонт. Немногим позже с другой стороны появился ночной спутник Эквуса, ознаменовывая начало ночи, долгой и тревожной. Во время которой, впрочем, всем был нужен отдых. Кого-то, спустя часы, сумел убаюкать мерный стук колёс поезда, так что они спали в обнимку со своими пассиями, либо в обнимку с подушкой, если речь шла о некой жёлтой пегаске. Кого-то сморил хороший ужин в отеле и налитые до краёв стаканы тёплого молока. А кто-то терзался прерывистым сном, постоянно просыпаясь от собственных криков и опасаясь окончательно потерять контроль над собой. И уже эта конкретная кто-то, в глубине души не желая навредить ни сестре, ни ученице и её подругам, ни даже людям, осознавала, что упускает собственную суть и с каждой минутой понемногу даёт слово другому, многие сотни лет забытому, голосу внутри...
Мятно-зелёная единорожка с меткой в виде лиры и одноимённым инструментом в чехле на спине медленно брела по одной из многочисленных мощёных камнем улиц Кантерлота. Она направлялась на частный урок музыки к своему, откровенно говоря, несколько бездарному ученику-единорогу, но её это не огорчало. Она получала вполне искреннее удовольствие от общения с крайне энтузиастически настроенным по отношению к музыке жеребёнком, с лихвой компенсировавшего свой недостаток таланта искренним желанием обучиться. Да и родители которого, впрочем, честно и достойно оплачивали её услуги как репетитора. А уж пригоршня битов никогда не была бы лишней в карьере музыканта: щедро оплачивавшиеся королевские балы, а также банкеты и концерты, где требовался её собственный талант к игре на музыкальном инструменте, всё же, тоже далеко не каждый день проходили. Сегодня мысли обычно оптимистично настроенной пони омрачала исключительно погода в удивительно немногопонном городе, чем она не стеснялась вслух возмущаться, обращаясь со своим недовольством просто к самой себе:
– Да что за ужас сотворили маги, отвечающие за погоду в Кантерлоте... Вроде, и тучи, но жарко, ярко и душно так, что создаётся ощущение, что сейчас не поздняя осень, а самая что ни на есть середина лета! И уже второй или даже третий день подряд! Может, зря я из Понивилля год назад уехала, там хотя бы пегасы управляли погодой – и эффект от их работы всегда был куда более предсказуемым!
Лира вздохнула, разумом понимая, что всё же, не зря. По сравнению со столицей, Понивилль, хоть и бывший городом, казался маленькой деревушкой, и там у неё не было ни малейших шансов на полноценную музыкальную карьеру. Да и после уничтожения библиотеки лордом Тиреком многие ценные знания о её маленьком увлечении, крупицы которых могли попасться в пыльных талмудах и сборниках легенд, были безвозвратно утеряны. Конечно, немалую часть уничтоженных книг восстановили или закупили заново, однако её интерес как раз крылся в более старых и даже не совсем официальных изданиях. Которые, как правило, хранятся за несколькими рядами простых книг, да ещё и где-то на верхних полках. И которые явно никто не стал бы целенаправленно восстанавливать. Так что в Кантерлоте у неё было больше шансов как на соответствие призванию своей судьбы, так и на личные амбициозные поиски того, что все считали никогда не существовавшим. Не значило, впрочем, что единорожка не могла иногда позволить себе ностальгию по более беззаботным и спокойным временам в маленьком городке, который она искренне считала своим родным!
Лира, пребывая в слегка меланхоличном настроении и изнывая от жары, опустила взгляд на мощёную камнем дорогу. Однако, её внимание сразу же привлекли четыре тени пролетавших над ней фигур. И лишь про одну из теней можно было уверенно сказать, что это был пегас! Единорог с интересом задрала голову и открыла рот от открывшегося перед ней зрелища. Над нею очень быстро пролетали в сторону дворца сразу две принцессы, одна из которых даже была её подругой: Твайлайт и Луна, а также бывшая хранительница Элемента Верности радужногривая пегаска Рейнбоу Дэш и какая-то незнакомая ей фестралка, которую, впрочем, она когда-то видела пару раз в Понивилле. Лира услышала часть разговора между принцессами, притом, Луна, судя по голосу, была очень взволнована:
– ... точно уверена в своих опасениях по её поводу и в том, что стоило не брать сами Элементы?
– Абсолютно. Теперь, узнав полностью от тебя её историю с Инфернусом, почти всё встаёт на свои места. Не совсем понимаю, правда, что случилось конкретно вчера, если она уже несколько недель как приняла факты... Я не стала брать Элементы у Древа, потому что, во-первых, я боюсь оставлять Эквестрию без их защиты, а во-вторых, я уверена, мы сумеем справиться и без них. К тому же, я никогда не смогла бы заставить саму себя обратить их силу против своей...
Кобылы улетели дальше, от чего непонятный разговор перестал быть хоть как-то разборчивым. Но это был ещё далеко не верх удивления для пони с меткой в виде инструмента, носившего то же название, что и являлось её именем. Следом за пролетевшей процессией бежала крайне странная компания. Сначала с ней поравнялась и пробежала мимо земная пони мягкого оранжевого цвета в ковбойской шляпе – бывшая хранительница Элемента Честности и всем в Понивилле известный фермер – Эпплджек. Вприпрыжку за ней и с невозможной для такого способа перемещения скоростью передвигалась ещё одна земная пони, грива которой была будто сделана из сахарной ваты. Это была бывшая хранительница Элемента Радости и заводила всех вечеринок – Пинки Пай. Рядом с ней с такой же скоростью бежала, гулко цокая по мостовой раздвоенными копытцами, бежевая пони незнакомого ей вида с огненной гривой, окружавшей всю её голову, которую венчал красивый изогнутый и раздваивающийся рог. Спина странной пони была покрыта будто чешуей. Метки у незнакомки, впрочем, не было, а хвост был длинный и заканчивался довольно милой кисточкой такого же цвета, как и её грива. А рядом с ней бежал...
Человек. Лира протёрла глаза копытом, думая, что ей уже начинает мерещиться всякое от долгого нахождения на жаре. Но нет. Видение не исчезло. Это, действительно, был человек. Какими она себе их всегда и представляла. Бежавший на двух, и собственно, его единственных ногах. В одежде и обуви. С руками вместо передних ног, как и подобает людям. С красивой рыжеватой причёской, с такой же рыжей бородкой и в очках. И с чёрным рюкзаком на спине. И вид которого явно не внушал в окружающих его пони какой-то суеверный трепет перед незнакомым существом – как будто те его всю жизнь видели. Он также очень быстро следовал вместе с этой странной процессией в сторону центра города, где располагался королевский дворец.
Единорожка села на круп и часто задышала от волнения. Телекинезом она достала из чехла, где хранила свой музыкальный инструмент, флягу с прохладной водой и жадно отпила из неё несколько глотков. Остаток жидкости она, не задумываясь, вылила на свою голову, справедливо полагая, что это поможет ей прийти в себя. Наконец она почувствовала себя лучше, собралась с мыслями и помотала головой:
– Привидится же такое... Наверное, я всё-таки перегрелась, раз подумала, что увидела...
Но её мыслям не дали достичь закономерного итога. Снова рядом с ней раздались звуки топота и шелеста крыльев, на этот раз уже более мягкие. Лира уже слегка более безразлично, но в то же время уже не помутнённым от жары взглядом, посмотрела на источник звука. Аккуратной рысью тем же курсом мимо неё проследовала красивая белая единорожка с причудливо закрученной фиолетовой гривой – бывшая хранительница Элемента Щедрости и дизайнер с большими амбициями для маленького города – Рэрити. Нежно махая крыльями, мимо пролетела жёлтая пегаска с роскошной и естественной длинной гривой розового цвета – бывшая хранительница Элемента Доброты, эксперт по животным и Духу Хаоса – Флаттершай. Лира покачала головой, тихо пробормотав:
– И что же может требовать такой спешки от двух принцесс и хранительниц Элементов Гармонии, пусть и бывших... И кто их странные спутники? Наверное, это, всё же, был безрогий минотавр или бескрылый дракон... Да и откуда в Эквестрии взяться человеку, хах?..
Встав и захотев, было, уже направиться, наконец, в сторону своей подработки, а над всем этим поразмышлять на досуге, Лира чуть было не была сбита последним участником этой странной процессии, который явно не привык долго бегать на долгие дистанции, потому и не особо торопился, ускоряясь и переходя на бег лишь периодически. Во время очередного рывка тот успел, правда, в последний момент перепрыгнуть единорожку и обернулся посмотреть, не задел ли её, сказав на вполне себе понятном кобыле эквестрийском языке:
– Извини, пожалуйста, я тебя не заметил... О, привет, Лира! Надеюсь, не зашиб, – не останавливаясь, искренне поинтересовалась у неё несколько запыхавшаяся от бега ещё одна человеческая фигура, тоже спокойно державшаяся на двух ногах, впрочем, достаточно мощных, чтобы без труда перепрыгнуть пони. Также в одежде и обуви, хоть и других. При этом, пони успела заметить у того на плече, свободного от ткани, непонятно откуда взявшуюся кьюти-марку в виде почему-то принцессы Луны. Парень был выше и шире предыдущего человека. Но с другой причёской, светлыми волосами и без густой растительности на лице, а скорее, с щетиной. А ещё с какой-то странной и длинной коробкой из красного дерева под левой мышкой. Человек убедился, что с кобылкой всё в порядке, искренне улыбнулся ей, и, махнув на прощание длинной рукой с меткой принцессы, продолжил своё движение за скрывшейся за углом и без того крайне странной процессией. Лира снова только и могла, что, раскрыв рот, сесть крупом на камни.
– Ну, чего вы так долго? – возмутилась вернувшаяся за отстающими Дэш, когда те достигли первых двух групп, уже дожидающихся их у замка.
– Извини, дорогая Рейнбоу, но леди не пристало как оголтелой бежать по столице. Так как я планирую открыть здесь рано или поздно новый boutique, я не хотела бы запомниться всему Кантерлоту, как мокрая от пота и растрёпанная кобыла, бр-р-р-ф! – от картины, возникшей в голове аккуратно выглядящей даже сейчас Рэрити, она сама аж вздрогнула.
– Я... Я не самый лучший летун, ты же знаешь... – скромно пробормотала Флаттершай, стыдливо направив взгляд себе на копытца и попытавшись укрыться за собственной чёлкой от излишнего внимания.
– А я, в принципе, ненавижу бегать. Ждать и догонять – два самых неблагодарных дела, но в первом случае хоть подумать можно о чём-то. А во втором ты мало того, что ни о чём думать не можешь, так ещё дышишь тяжело потом и потный, как собака сутулая.
– Вообще... Я согласен с Серёгой... – подтвердил сказанное запыхавшийся Лев. – Вот я лично ни хрена... не знаю, нафига я нёсся... Всё равно, ж закрыто ещё...
Действительно, барьер вокруг замка всё ещё был на своём месте и не пускал никого из окружающих. Хотя Принцесса Дня явно бодрствовала – солнце поднялось утром даже раньше положенного, не дав и полностью скрыться за горизонт ночному светилу, и сразу же встало в зенит. На этот раз, однако, оно уже не поддавалось на уговоры и магию двух младших принцесс: судя по всему, Селестия полностью забрала над ним контроль, либо специально вливала свои силы в его удержание на вершине небосклона. А возможно, оно и само не хотело сходить с самой вершины: оба небесных тела, всё же, обладали примитивными и своеобразными зачатками сознания как последствие многотысячного воздействия огромной магической энергии, содержащейся в них же, а также магии не одного поколения аликорнов. Отдышавшийся Лев произнёс:
– Эх, надеюсь, никто в наших вещах рыться не будет... Мне нужно будет принести Зекоре несколько трав, что я собрал в Роще, включая даже «Дыхание Жеребёнка». Да и за гитару, если честно, я волнуюсь.
– Согласна, – подала голос Отэм Блейз, – всё же, я, по сути, переезжаю сейчас, так что взяла с собой большую часть личных вещей...
– Не волнуйтесь, сахарки, как оказалось, эта гостиница принадлежит моей старой подруге Раре... Эм, не, в смысле, тебе, Рэрити, а Колоратуре. Вы её должны помнить. Так что я лично ручаюсь за целостность вашего бага...
– Э-эй! – окликнула их Рейнбоу Дэш, бесцеремонно перебив земную пони, – я понимаю, что мы все соскучились по беседам друг с другом, но нам тут, как бы это так помягче-то сказать, ЭКВЕСТРИЮ СПАСАТЬ НАДО. Квест Дружбы, захваченная какой-то злой магией Селестия, здравствуйте?! – гневно выпустила пар из ноздрей пегаска.
– Не кричи, дорогуша, – поморщилась Рэрити, – менее закрытыми двери замка не станут от твоих криков. А вообще, к слову говоря, раз уж мы сюда так торопились, та же Твайлайт могла бы просто перенести нас к замку, чтобы нам, в принципе не пришлось бы быстро скакать весь этот путь...
Фиолетовая кобылка помотала головой:
– Телепортировать нас всех было бы очень энергозатратно. Я бы просто упала без сил... Я и без того очень много чистой магии потратила утром, на всякий случай перенося из Понивилля в Кантерлот саблю Серёжи. Наверное, надо было попросить Спайка вернуться с ней, раз уж я с утра его, всё равно, направила в замок, проконтролировать работу погодных пегасов в Понивилле и заменить меня, если кому-то вдруг понадобится совет от Принцессы Дружбы... Перенос сильных магических артефактов отнимает громадное количество энергии...
– Раз уж мы всё равно ждём, – заметила Луна, – ты узнала что-то новое о «Свете Любви»? Я понимаю, что у тебя были и другие дела и важные вопросы, но мне, по правде говоря, небезынтересны результаты и твои мысли.
– Как это ни странно, да. Я могу подтвердить, что это по-настоящему очень сильный артефакт. Куда сильнее и прочнее обычного оружия. Излучает устойчивую светлую магию. Но в моих копытах и телекинезе «Свет Любви» не работает в полную силу. Кхм... На самом деле, вообще практически не работает, у меня получилось только просканировать его. Предположу, что сабля привязана к своему создателю или владельцу. Больше, к сожалению, ничего не могу сказать, всё же, я была ограничена как по времени, так и по возможностям для тестов.
– Главное, что не сломала, – Сергей достал оружие из коробки и любовно погладил его. Луна и Лев готовы были поклясться, что оно сверкнуло, приветствуя своего хозяина. Фиолетовая кобылка возмущённо фыркнула:
– За кого ты меня принимаешь, я изучала различные артефакты у Селестии ещё с жеребячества! Конечно, что-то я и повредила в процессе изучения, но зато теперь знаю, как не нужно делать.
– Говоря о пти-и-и-ичках, – отозвалась Найт Глайд, – может, мы дадим знак Селестии, что мы здесь? А то стоим и ждём неизвестно чего...
– Ты права, моя верная Найт Глайд, – согласилась Луна, – давайте, попробуем. Твайлайт, предлагаю связаться с моей сестрой одновременно, – после этих слов Принцесса Ночи зажгла свой рог. Принцесса Дружбы последовала её примеру. Через несколько секунд в магическом барьере появилась огромная брешь, словно приглашающая всех присутствующих внутрь дворца. Компания из одиннадцати друзей вошла в замок, после чего магический барьер вновь сомкнулся позади. Группа выдвинулась по направлению к тронному залу. Во всём дворце стояла непривычная и оттого очень тягучая тишина. Слышно было лишь цокот копыт по мраморным полам.
– Не нравится мне всё это, – задумчиво проговорил Сергей.
– Ой-ой-ой, у меня дрожит грива! – Ответила Пинки. Эпплджек тут же попробовала спрятаться за ближайшей колонной. Оранжевая кобылка через некоторое время с любопытством произнесла из своего укрытия:
– И когда что-т должно упасть, сахарок?
– Да нет же, это не дрожание хвостика, глупышка. Это дрожание гривы. У меня она также тряслась перед битвой с Найтмер Мун – без обид, Луна, – с Дискордом, Тиреком и прочими злюками!
– Уверена? Ладно, битва, так битва! Нам не привыкать, правда, девчонки? – оскалилась Рейнбоу Дэш, готовая к бою. Флаттершай замотала головой и в панике произнесла:
– Но это же принцесса Селестия! Мы не можем с ней драться! Она же потрясающе добрая и всегда помогала нам! Она – одна из наших принцесс и правительниц, в конце-то концов!
– Сожалею, дорогуша, но, если её обуяло то же зло, что и некогда нашу прелестную Принцессу Ночи, боюсь, у нас не будет выбора, – покачала головой Рэрити. Но тут уже Твайлайт Спаркл упала навзничь и немного захныкала:
– Но я не хочу сражаться с ней!.. Не с принцессой и не после всего того, что я и она вместе делали... Она моя учительница, разве это ничего не значит?! Неужели, мы не можем просто поговорить с Селестией и обсудить всё за чашечкой чая?
– Очень бы хотелось верить, что у нас есть такая возможность, – вздохнула Луна, аккуратно приподнимая и отряхивая подругу. – И поверь, Твайлайт, мне с каждым шагом тоже всё тяжелее и тяжелее... Но, по крайней мере, я верю в то, что мы сумеем договориться с сестрой.
– Может, всё же, стоило взять Элементы Гармонии с собой? – спросил Лев.
– Нет, исключено. Я согласна с Твай. Я никогда бы сама не смогла применить их силу против сестры – мы обе уже достаточно пострадали, как внешне, так и внутренне, когда Тия применила их на мне... И не имею никакого права или желания просить сделать вас то же самое, что она сделала со мной...
– А как они повлияли на Селестию, помимо очевидного осознания собственной ошибки и жизни с ней последующую тысячу лет? – с любопытством спросила Отэм Блейз.
– Они навсегда оставили след на её гриве и хвосте, – грустно усмехнулась Луна. – До её... ссылки меня на спутник, её грива была розовой и обычной. Сейчас же она напоминает собой северное сияние и колышется от внутренней магии, как и у меня. Только у меня это случилось из-за обращения в кобылицу кошмаров. А у неё... По сути, у нас обеих это магические шрамы. Вечное напоминание нам о совершённых ошибках, – Луна остановилась, задумавшись о тяжёлом прошлом двух сестёр, от чего большая часть группы прошла вперёд. Сергей тоже остановился, подошёл к лунной принцессе и ласково провёл рукой по гриве любимой.
– Знаешь, это самый красивый из всех шрамов, который я когда-либо видел. Твои грива и хвост поистине прекрасны... – прошептал на ухо аликорна Сергей, получив благодарный поцелуй в ответ.
– Я уже давно привыкла и даже стала ценить и любить мой новый вид. Но мне, правда, по-настоящему приятно, что тебе нравится...
– Да что ж сегодня весь день я должна всех подгонять? – раздался спереди возмущённый возглас голубошкурой пегаски. Сергей подмигнул Луне и, скрывшись за колоннами, ускорился, чтобы избежать претензий бывшей хранительницы Элемента Верности, – Принцесса, я понимаю, что вам меньше всего сейчас хочется идти туда. Но от исхода этой беседы или даже битвы зависит судьба всей Эквестрии. Прошу, давайте не будем тянуть кота за все подробности, как говорит кто-то из людей. В конце концов, это вашей сестре нужна помощь, значит, вы там нужнее всех нас.
Большая компания дошла до тронного зала. Все ждали команды нагнавшей группу Принцессы Ночи. Луна вышла вперёд, сделала глубокий вдох и магией широко раскрыла перед собой двери. Увиденное в конце зала заставило всех поражённо охнуть. На своём троне сидела Принцесса Дня, вот только её грива и хвост, словно, состояли из чистого пламени. Кобыла была не в своих обычных регалиях, а потемневших от жара боевых доспехах. Рядом с её троном виднелись обугленные и разломанные обломки трона Луны.
– Что-то мне подсказывает, беседу с чаем нам здесь никто не устроит... – тихо пробормотала Пинки.
– Это не Селестия... – довольно наблюдательно произнесла Эпплджек.
– Это Дэйбрейкер, – со стоном пробормотали одновременно Лев и Сергей. Худшее предположение вошедших, о котором умалчивалось знающими из страха накликать беду, сейчас высокомерно и холодно смотрело на компанию друзей. По морде Солнечного Кошмара пробежала злая и оскаленная острыми зубами улыбка, когда тёмная версия Селестии наткнулась взглядом на Принцессу Ночи. Она встала с трона, оказавшись рослее даже себя прошлой, и громогласно произнесла Королевским Кантерлотским Гласом:
– НУ, ЗДРАВСТВУЙ, МОЯ СЕСТРА! ЗДРАВСТВУЙ... ПРЕДАТЕЛЬНИЦА.