Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 76

Сумак молча держал Пеббл, пока Лемон вытирала ей лицо несколькими влажными салфетками, принесенными стражником. Это было неловко, странно, и тело Пеббла было слишком теплым по сравнению с его собственным, отчего ему было не по себе. Ему хотелось снова оказаться в прохладе и свежести, ему становилось слишком жарко, но он не решался отпустить ее. Некоторые вещи нужно просто перетерпеть, подумал он, даже если они горячие, заставляют болеть и без того больные подплечья и причиняют неудобства. Это было, пожалуй, самое неприятное в близости с другим пони: легко перегреться, а от такого тепла Сумак становился раздражительным и расстроенным.

Внизу большой зал заполнялся. На многочисленных скамьях сидели гости. Пони-пегасы устраивались поудобнее на сводчатых стропилах над головой. Сумак подумал, сколько среди них гвардейцев, только не в доспехах. Кроме того, на стропилах было очень необычное зрелище: там находились чейнджлинг и гарпия. Сумак не знал, кто они такие, и задавался вопросом, зачем они там. Было очевидно, что они гости, но ему хотелось узнать, как они оказались в гостях и почему.

Среди присутствующих было удивительно много драконов, причем драконы были примерно такого же размера, как Бумер, когда она подрастет. Почти с пони. Он потискал Пеббл и задумался, какой могла бы быть взрослая Бумер. Некоторые из драконов выглядели свирепо: у них были зубы, шипы и когти.

Среди царившего внизу хаоса Сумак увидел бегающего Спайка, и маленький дракончик показался ему безумным. Он не знал, что делает Спайк, но, несомненно, что-то важное, ведь у Спайка в руках была доска для записей и ручка. Помощник номер один Твайлайт Спаркл сорвался с места и исчез из виду, скрывшись за дверью.

Оглянувшись, он увидел Винил Скрэтч, которая шла по стене медленными, шаркающими шагами, следуя за какими-то проводами. Все еще прижимая к себе Пеббл, он слегка наклонился вперед, чтобы получше рассмотреть ее, ведь не каждый день увидишь пони, идущую по стене так, будто это самая обычная вещь на свете. Он почувствовал, как Пеббл вздрогнула, а затем начала отстраняться от него. Часть его почувствовала облегчение, ведь теперь он мог остыть и обрести собственное пространство, но он чувствовал себя виноватым за это.

— Сколько еще? — спросила Пеббл.

— Твои предположения так же хороши, как и мои, — ответила Трикси.

— Эй, я вижу Твинклшайн и Минуэтт. — Лемон Хартс убрала немного сопливые влажные салфетки и принюхалась. — Интересно, как поживает Твинклвонкл…

— Твинклвонкл? — Сумак повернул голову, чтобы посмотреть на Лемон Хартс, и уголки его рта дернулись вверх, когда он издал маленький смешок, подавляя смех.

— О, — ответила Лемон Хартс, — на уроке химии с ней произошел несчастный случай, связанный с триметиламином. Она воняла, как гниющая рыба, около месяца. Глаза слезились. — Голова лимонно-желтой кобылы покачивалась вверх-вниз, когда она вспоминала это, а ее ноздри сузились, и мордочка сморщилась. — Ей было дано задание — вывести вонь магией, но у нее ничего не получалось. Но ей все же удалось как-то усугубить вонь. Она и Твайлайт попробовали, и хо-хо, это было ужасно.

— Я помню это. — Трикси улыбнулась, вспоминая свои школьные годы. — Наступала зима, и нам приходилось держать окна открытыми. Все пони замерзли.

— Тяжелые испытания закаляют характер, — сказала Лемон Хартс, сделав очень серьезное лицо. — Это завуалированное благословение. Однажды ты оглянешься на этот период своей жизни и поблагодаришь за то, что он случился. — Лемон Хартс вздохнула, улыбнулась и подтолкнула Трикси. — Школа была просто буйством.

— Это больше похоже на катастрофу. — Пеббл немного фыркнула, но голос ее был более похож на ее обычный. Посмотрев вниз, она увидела свое измятое платье, вздохнула, попыталась разгладить его, но потом сдалась. Она опустилась в кресло и прислонилась к боку Сумака, так как места для них двоих было вполне достаточно.

Двойные двери в большой зал широко распахнулись, и в зал хлынул поток гостей. Сумак наблюдал за ними, навострив уши, и не сводил глаз с Винил, стоявшей на стене. В воздухе витал аромат фантастической еды, и он понял, что проголодался. Казалось, что-то происходит, но это был не тот важный момент, которого ждал он и другие.

— Я голоден, — сказал Сумак Трикси.

— Мы поедим позже, — ответила Трикси.

— Но сейчас я голоден. — Сумаку снова стало слишком тепло, Пеббл прижалась к нему, и теперь все его части вспотели. Он подумал, не начнет ли от него вонять. — Я позавтракал слишком рано, еще до восхода солнца, а сейчас, должно быть, уже ближе к полудню. Я сейчас умру.

Закатив глаза, Трикси покачала головой и фыркнула.

— Если я умру, это будет полностью твоя вина, и пони будут называть тебя плохой матерью. — На губах Сумак появилось нечто, похожее на улыбку. — Я засохну и превращусь в пони-сливу. Эй, Пеббл, у меня ребра торчат?

— Да, — мрачно ответила Пеббл. — Но это потому, что ты тощий маленький стручок, а не потому, что ты голодаешь.

— Ой, эй, это было некрасиво. — Сумак изо всех сил старался выглядеть раненным, как можно более грустным и жалким. Почувствовав, что вспотел еще больше, он отстранился от Пеббл — теперь у него была на то веская причина — и задумался, сколько нытья ему удастся выжать из себя, прежде чем он попадет в настоящую беду. Он был голоден и рассудил, что где-то должна быть еда.

Гости сотнями вливались в большой зал и заполняли скамьи. Пони-пегасы взлетели на богато украшенные стропила. Винил что-то делала с распределительной коробкой. А у Сумака, проголодавшегося, вспотевшего и желавшего побольше места для отдыха, возникла ужасная идея. Охваченный любопытным игривым чувством, он наклонил голову ближе к Пеббл и прильнул губами к ее уху.

— Я голоден настолько, что готов прибегнуть к коннибализму, а ты выглядишь так, будто состоишь из помадки.

Пеббл издала пронзительный визг и с удивительной быстротой зашевелилась. Она вскарабкалась на мягкую подставку кресла, спрыгнула с самой высокой точки, сделала кульбит и с грохотом приземлилась на несколько стульев выше. Повернув голову, она уставилась на Сумака и потрясла копытом. Трикси и Лемон Хартс захихикали, причем Лемон прислонилась к Трикси.

— Я вижу Троттингем, я вижу Фэнси, я вижу трусы Пеббл.

— Сумак Эппл! — Трикси, разинув рот, смотрела на Сумака с выражением шока, благоговения и веселья.

Теперь Пеббл сидела одна, опустившись в кресло, и ее лицо приобрело оттенок кофе, который подают черным без сливок:

— Ты ничего не видел. — Передними копытами она снова принялась разглаживать свое помятое платье, не сводя глаз с Сумака.

— Они в горошек, — прошептал Сумак.

Глаза Пеббл сузились до размеров почти бумажной щели, но она ничего не сказала.

Не обращая внимания на пронзительный взгляд Пеббл, Сумак повернулся и посмотрел на мать:

— Я умираю от голода…

Казалось, что-то должно было произойти, потому что Сумак слышал музыку. В животе у него раздавалось свирепое рычание, и он знал, что Трикси слышит это, потому что она смотрела на него каждый раз, когда это происходило. Голод, его голод, нельзя было отрицать. Толпа внизу роптала — тысячи приглушенных голосов говорили все одновременно, — и в большом зале становилось все теплее.

— Мама, я умираю с голоду. Если так пойдет и дальше, я буду вынужден съесть Пеббл.

— Сумак, прекрати… просто… прекрати. — Трикси пыталась сдержать улыбку. — Ты не понимаешь, что говоришь…

— Пеббл с каждой секундой все больше и больше напоминает большой кусок шоколада.

— Миип!

— Ооо, Принц Шайнинг Армор выглядит потрясающе, и Принц Блюблад тоже. — Лемон Хартс наклонилась вперед в своем кресле и выглянула через перила балкона. Через несколько мгновений она подвинула стул вперед, ближе к перилам, чтобы лучше видеть. — В газетах пишут о том, что Шайнинг Армор должен стать аликорном за его заслуги перед Эквестрией. Об этом идут большие дебаты. Я думаю, ему стоит это сделать.

— Если бы только служба давала пони право на получение награды, то Тарниша давно следовало бы сделать аликорном, — ответила Трикси, тоже подвинув стул вперед, чтобы лучше видеть. — Это должно быть что-то экстраординарное, иначе возвышение потеряет смысл.

— Да, но Шайнинг Армор всю свою жизнь посвятил служению нашей нации. — Лемон Хартс перегнулась через перила и наблюдала, как Шайнинг Армор занимает место на помосте. — Если кто-то из пони и заслуживает этого, то это он.

— Если мы будем считать, что он заслужил, то как насчет матери Твайлайт? Или ее отца? Или Тарниша, если уж на то пошло? Твайлайт Вельвет все перевернула. Найт Лайт, ну, мы оба знаем о Найт Лайте. А Тарниш восстановил древний друидический орден. — Трикси оперлась передними ногами на перила и посмотрела на пони внизу. Принц Блюблад в смокинге выглядел нарядно, и она задержала на нем взгляд. — Как только мы переходим к заслугам, мы начинаем спускаться по скользкой дорожке, где можно утверждать, что заслужить это может практически любой пони.

— Может, ты и права, но Шайнинг Армор определенно заслуживает этого, — ответила Лемон Хартс, соглашаясь с мнением Трикси.

Трикси кивнула:

— Согласна, заслуживает.

Сумак, который слушал все, понял, что только что произошел какой-то спор, но в этом споре не было ни злости, ни обиды, и обе стороны казались довольными друг другом, когда все закончилось. Любопытствуя, он обдумывал сказанное и пытался понять, что он думает по этому поводу. В целом его впечатлил цивилизованный спор между Трикси и Лемон Хартс. Он надеялся, что сможет последовать их примеру, и взглянул на Пеббл, которая теперь перебиралась через сиденья, чтобы подойти к нему поближе.

Она уселась в кресло рядом с ним и настороженно посмотрела на него. Он улыбнулся ей, а затем вернулся к наблюдению за тем, как разворачиваются события внизу. Он думал об аспектах аликорна, о скрытом потенциале аликорна, который есть у многих пони, и размышлял о том, каким мог бы быть мир, если бы каждый пони, в котором есть аспект аликорна, стал аликорном.

Несомненно, мир стал бы совсем другим.

Из боковой двери справа вышла принцесса Селестия, одетая в приглушенное розовое платье, украшенное всеми цветами рассвета. В зале раздались возгласы, а когда Сумак попытался разглядеть ее получше, камера Винил была окружена блестящим сиянием, а затем включилась. Слева вышла принцесса Луна, на ней было приглушенное фиолетовое платье, которое дополняло платье принцессы Селестии, а платье принцессы Луны было отделано всеми цветами заката.

С принцессой Селестией шла большая белая земная кобыла с кьютимаркой в виде подсолнуха, а с принцессой Луной — большая темно-синяя земная кобыла. Все четыре пони могли бы быть сестрами, так сильно они все были похожи. К помосту подошел пожилой зеленый земной пони, покрытый шрамами, и поклонился обеим сестрам.

— Чести, ты пришел, чтобы выдать нас замуж в день нашей свадьбы?

Сумак, навострив уши, напрягся, чтобы прислушаться к разговору, происходившему прямо под ним.

— Нет, — ответил старый жеребец, — я пришел повеселиться и надеюсь, что виновники торжества скоро уйдут. Я принес угощения для вечеринки.

Глядя вниз с балкона, Сумак изо всех сил старался разглядеть кьютимарку старого пони. Она почти напоминала динамитную шашку, но он не мог быть уверен. Что за пони получил динамитную шашку в качестве кьютимарки, и что нужно сделать, чтобы обнаружить, что его особый талант — взрывчатка? Повернув голову, он на секунду посмотрел на Трикси, а потом снова на старого жеребца, которого принцесса Селестия назвала "Чести".

Сумак надеялся, что свадьба поторопится. Он умирал от голода и предвкушения. Тут раздалось мягкое прикосновение, и он понял, что Пеббл взяла его шетку в свою. Он сжал ее и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она все еще слегка краснела и выглядела немного взволнованной.

Как раз когда Сумак повернулся, чтобы еще раз взглянуть на сестер королевских пони, в зал вошел Гослинг…