Доктор Дерп!
Серия восьмая. "Верный путь"
Компаньонам посчастливилось отправится в мирное путешествие на грандиозный галактический балл. Но даже здесь для них найдется задача, причем далеко не простая!
— Здравствуйте. Я приветствую Вас от имени Империи Танго. Нет, что Вы, я сегодня выгляжу совершенно обычно. Спасибо… Здравствуйте. Приветствую Вас от имени… — о, как же ей это надоело! Знаете, быть императрицей огромной галактической империи это прекрасно, но вместе с тем – безумно сложно, а в такие дни, как сегодня – и ужасно скучно!
Именно с такими мыслями недавно вступившая на престол Свит Глейз встречала гостей на высоко официозном бале в честь своей предстоящей официальной коронации. Сюда слетелись важные персоны со всех концов галактики, и самых-самых важных должна была встречать лично императрица. Большинство из них она видела в первый раз, но знала, что им еще предстоит встретиться за столом переговоров, чтобы вместе нести в мир созидание, благополучие и гармонию. Впрочем, все могло сложится и иначе, если она все таки решится…
О, вот и еще один из них подошел со своей спутницей. Или это он ее спутник, а главная – она? Не важно. Просто поздороваться – и к следующим гостям. А потом к следующим. И следующим. Очередь была длинной…
— Здравствуйте. Я приветствую Вас от имени Империи Танго…
— Танго?! Да ладно! Что, неужели она и правда так называется? А я-то подумал, что это розыгрыш какой-то… И что, вы все здесь танго танцуете? – светло-коричневый пони в сером жилете с зеленым галстуком громко рассмеялся. Его спутница, светло-серая пегаска в белом кружевном платье и жемчужном ожерелье смущенно смотрела в пол.
— Простите, что?
— Ну, знаете, танец такой есть. Вы разве не слышали?
— Нет, ничего подобного…
— О, тогда я мог бы научить Вас танцевать его! Думаю, у Вас бы неплохо получилось, а? – он задорно подмигнул ей. – Меня зовут Доктор, а мою великолепную спутницу – Дерпи. А Вы, конечно же, императрица Свит Глейз, самая мудрая правительница за всю историю этой галактики, в чье правление она познала, по истине, Золотой Век…
— Простите, но Вы ошиблись. Хотя меня и зовут Свит Глейз, но мне только предстоит стать официально коронованной императрицей…
— Уверяю Вас, никаких ошибок. Просто я, можно сказать, имею дар видеть будущее. Но… Не стану Вас задерживать. Еще так много гостей ждет возможности с Вами поздороваться. Спасибо за беседу… И помните – урок танго, для Вас, в любой момент! Я обещаю! – он снова подмигнул и вместе со спутницей вошел в бальный зал.
— Эм… Здравствуйте. Я приветствую Вас от имени Танго Империи… То есть, прошу прощения, Империи Танго, конечно же… — какая же неслыханный дерзость – так вести себя с императрицей, как этот странный жеребец! И все же, что-то в нем заставляло вспоминать его снова и снова. Может, его слова о якобы ждущем ее будущем? Или это его неописуемое обаяние? Но нет, надо пока прогнать эти мысли. Еще так много гостей нужно поприветствовать…
— Доктор, как можно так вести себя с императрицей, пусть даже еще не коронованной? По-моему, тебя надо за такое посадить в темницу! – возмущалась Дерпи. В последнее время она критиковала бедного жеребца во всем. Осознанно или нет, она мстила ему за историю с инопланетянами, которых он никак не хотел спасать, пока не попал в безвыходную ситуацию. Но где-то в глубине сознания было и понимание того, что хоть у Доктора и есть куча недостатков, вместе с тем он – очень хороший пони, каких надо еще поискать, и многие его недостатки исходят из его нелегкой судьбы Повелителя Времени.
Но все эти размышления шли у кобылки на заднем плане. Сейчас главным было – побольнее наступить ему на ногу во время вальса.
— Ау! Эй, ты чего это?
— Извини, я случайно... – она невинно отвела глаза в сторону. – Я просто давно не танцевала.
— Я тоже, но я же не наступаю тебе на ноги! По крайней мере, очень стараюсь.
— Ну тогда молчи и танцуй! – и она приготовилась к очередному па, когда музыка резко остановилась.
— Уважаемые гости! Сейчас для Вас выступит с торжественной речью правительница Империи Танго, Свит Глейз-Тайни-Рэйзен, властительница галактического сектора Альфа и примыкающих к нему территорий!
Ослепительный танцевальный зал, наполненный сотнями танцующих пар, замер в ожидании. При абсолютной тишине она поднялась на сцену в лучах света. Платье ее искрилось тысячами огней – то были драгоценные камни, вплетенные в него по давней дворцовой традиции. На ее голове, среди янтарных кудрей, красовалась маленькая золотая корона, поддерживаемая рогом. Весь вид императрицы заставлял воздух замирать где-то между горлом и легкими зрителей, они не в силах были ни вдохнуть, ни выдохнуть от восторга тем прекрасным, волшебным зрелищем, что представляла собой Свит Глейз.
— Кхм… — она подошла к стойке микрофона и тихонько откашлялась, проверяя связки. – Мои дорогие подданные и гости Империи… Только что я приняла одно очень важное решение. Важное как для меня, так и для всех вас... Я не могу открыть вам ни того, что именно заставило меня принять это решение, ни того, как оно вообще пришло мне в голову. Для начала, позвольте попросить у вас прощения…
Тихий рокот прокатился по залу. Гости удивленно переглядывались.
— Простите меня за этот выбор. Впрочем, так или иначе, если бы я его не сделала, моя вина перед вами – и перед собой — была бы во сто крат сильнее.
Тысячи глаз обратились на Свит Глейз. Не было ни одного пони, ни одного подобного или не подобного пони существа, что сейчас не смотрело бы на нее. Императрица набрала в грудь побольше воздуха, замерла на мгновение, а потом, наконец, разрешила нависшую тишину.
— Я отрекаюсь от престола.
Это была ее любимая подушка. С самого детства она любила зарываться в ее мягкий пух и представлять, будто лежит на облаке, высоко-высоко над землей. Подушку когда-то дала ей мама – она была уверена в этом на все сто процентов. Даже сейчас ей казалось, что она чувствует ее запах. Хотя, откуда ей знать?
Подушка неприятно намокла, перья свалялись в комки, но Свит продолжала крепко сжимать ее, зарывшись носом глубоко в пух, ведь кто-нибудь мог услышать, как она плачет.
После очередного тяжкого всхлипа ее прервал стук в дверь.
— Мисс Глейз, Вы там, да?
Голос показался ей знакомым, но все же она лишь уткнулась в подушку еще глубже и постаралась затихнуть.
— С Вами все в порядке? – молчание. – Я знаю, что Вы там, можете не отвечать. Это… Это Доктор, помните меня? Я кое-что обещал Вам – и я хочу исполнить свое обещание. Обещания ведь всегда должны быть исполнены, разве нет? – перед ее глазами буквально возникло видение ухмыляющейся мордочки безумного жеребца. – Можно мне войти, мисс Глейз?
Она какое-то время молчала, собираясь с мыслями. Рыдания стихли, паника прошла – и все из-за этого жеребца! Наверное, он и правда просто хочет исполнить обещание, ведь так? Надо что-то ему ответить. Кобылке вдруг показалось, что даже если она ничего не скажет, Доктор все равно проникнет в комнату. Она прогнала странные мысли и подняла голову над подушкой.
— Можно, Доктор. Подождите, я открою…
— О, в этом нет необходимости! – его голос раздался прямо над ее ухом. Она, будто уже готовая к этому, обернулась и встретилась с ним нос к носу. – Я знал, что Вы согласитесь! – его глаза сверкнули радостным огоньком.
— А я почему-то знала, что Вы не будете дожидаться моего согласия… — она смущенно улыбнулась. – Извините меня за мои глаза… Они, наверное, красные, да?
— За слезы не принято извиняться, Свит. Они – неотъемлемая часть жизни пони, у которого есть чувства. Если пони ни разу в жизни не плакал – значит, и чувств у него нет, Вам не кажется?
— Возможно… — она окутала заплаканную подушку магией и поспешила убрать ее в шкаф. – Так Вы пришли за тем, чтобы…
— Чтобы дать Вам урок танго, разумеется! И, пожалуй, стоит начать прямо сейчас.
— Но нужна же музыка… И даже если бы она была – нас могут побеспокоить. А я не хочу, чтобы меня сейчас кто-нибудь видел... Ну, кроме Вас, Доктор.
— О музыке не беспокойтесь. Я взял с собой вот это… — и он достал из кармана жилета маленькую музыкальную шкатулку и поставил ее на прикроватный столик. – Завода должно хватить на пять минут, потом можно еще раз подвести… А комнату – только не спрашивайте, как, — я изолировал. Ни один звук не вырвется наружу. Мы можем спокойно танцевать, Свит.
— Какая красивая… — она склонилась над шкатулкой, изучая ее узор. Золотые ветви переплетались с серебряными, пространство между ними украшали блестящие стразы, а в центре покоился большой камень янтаря.
— Нравится, да? Я только сейчас заметил: интересное совпадение, камень в центре одного цвета с Вашими прелестными локонами!
— Да, это странно… Значит, урок танца, так?
— Да. Просто откройте шкатулку, я уже завел ее.
— А как же постановка изначальной позиции и все такое…
— Не беспокойтесь об этом. Танго идет не из головы, а из сердца! – после этих его слов у Свит Глейз стало как-то очень легко на душе. Остатки дурных воспоминаний покинули ее, спокойным движением копыта она откинула крышку шкатулки, и оттуда полилась странная, энергичная и проникающая прямо в душу музыка.
Все эти незнакомцы. Дерпи чувствовала себя неуютно, но… Она сама выбрала этот путь. Ее никто не заставлял, разве что ее совесть.
Она чувствовала, что императрице нужно чье-нибудь копыто помощи. И Дерпи должна была во что бы то ни стало понять, почему Свит Глейз отреклась от трона, и протянуть ей это самое копыто… Помочь даже не столько вернуться на престол, нет, скорее найти себя и быть там, где ей действительно стоит быть. Ведь та причина, по которой она сделала то, что сделала, могла на самом деле стоить много больше всех титулов и привилегий.
Но эта планета пугала пегаску. Голубые закаты, голубые рассветы, огромная голубая звезда на небе – кто бы мог подумать? И странные существа, окружающие ее. Коренным населением были пони, но сейчас сюда слетелись самые странные создания с разных концов вселенной. Какие-то из них были пугающе красивы, какие-то – великолепно отвратительны. Но все они были ДРУГИМИ. Не такими, как она. И потому Дерпи отчаянно тянуло поговорить с кем-то из пони в этом огромном дворце.
— Мама, это наш шанс! Как ты не можешь этого понять?! – пегаска услышала громкий голос за одной из дверей.
— Тише, глупая, тебя могут услышать… — ответил спокойный, ровный тембр. – Я уверена, что императрица одумается и вновь займет свое законное место, и, что бы ты ни затеяла, в твоих планах я участвовать не буду. Тебе ясно, Расти?
— Да, мама… Но знай… Когда я взойду на трон, ты пожалеешь, что не помогла мне! – дверь распахнулась, больно ударив Дерпи по носу. Наружу выбежала ярко-рыжая единорожка с высоко вздернутой мордочкой и пошла в сторону от Дерпи, видимо, не заметив ее. Пегаска поспешила скрыться в ближайшем проходе, чтобы сохранить свое инкогнито.
— Знаете, я служу на императорскую семью уже не один десяток лет, и я четко определила для себя, что самый полезный навык на службе – уметь вовремя пропадать и вовремя появляться, — обратилась к кобылке старая серая пони, на которую она, не заметив, налетела в одном из коридоров. – И, как я посмотрю, у Вас этот навык работает на отлично, верно?
— Что, простите? – опешила Дерпи.
— Меня зовут Дэво́ушон, а Вас?
— Дерпи…
— Так вот, мисс Дерпи, от меня не может ускользнуть ни одно событие, происходящее во дворце. И от меня редко когда ускользает то, что находится у пони в душе… Я следила за Вами. Я вижу, что Вы хотите помочь. Я тоже хочу. Мисс Свит Глейз очень близка ко мне, так же, как были близки ее покойные родители, и за ее доброту я обязана ей многим, очень многим. Если Вы примете мою помощь, возможно, у Вас получится привести Свит к правильному решению.
— Но откуда Вы…
— Я уже сказала: я многое вижу. Вы и Ваш друг можете все изменить. Он, к слову, уже начал. Сейчас он там, с ней, но… Я не уверена, что у него что-то получится. Порой, кобылку может понять только кобылка, ведь так?
— Да…
— Так Вы примете мою помощь?
Дерпи кивнула.
— Тогда идите за мной, мне следует Вам кое-что объяснить…
— О, у Вас прекрасно получается!
— Доктор, я думаю, что мы вполне можем говорить без этих возвышенных обращений. Я ведь сейчас не императрица…
— Но должны ею быть!
— Хватит об этом! Или я прекращу танец.
— Ну хорошо, хорошо, Свит, — он задорно рассмеялся. – Такой хороший танец жалко останавливать.
Они выводили шаги по комнате. Короткие, резкие, но не лишенные грации. Их мышцы были напряжены, но ноги двигались уже сами по себе, в привычном ритме. Глаза обоих горели.
— Почему не кончается музыка? – спросила единорожка после недолгого молчания. — Мы танцуем гораздо дольше пяти минут. И, кажется, мелодия сменилась…
— Ну, я немного приврал насчет шкатулки, если быть честным, — усмехнулся Доктор.
— И что именно?
— Это не совсем заводная шкатулка. Это музыкальный плеер, оформленный в виде заводной шкатулки.
— Вот оно что? И стоило про это врать? – она сделала неверное движение копытом и наступила Доктору на ногу.
— Ай! Да что же это такое, уже второй раз за день!
— Прошу прощения. А когда был первый?
— Когда мы танцевали с Дерпи вальс.
— А эта Дерпи, она…
— Просто моя спутница. Я много путешествую, и в одиночестве мне бывает скучно, поэтому я беру кого-нибудь с собой.
— А меня возьмешь?
— Эм… Что?
— Мне бы тоже хотелось повидать мир. За всю свою жизнь я не выезжала дальше этого города. А большую часть провела во дворце. Ты не представляешь себе, как это ужасно, Доктор! Но главное… Я хочу найти одного пони.
Их тела прогнулись до пола в сложном па. Когда они вновь вернулись в стойку, Доктор прекратил танец и закрыл шкатулку.
— Ну все, хватит. Перерыв! – он шумно вздохнул. – Первый урок окончен, следующий – минут через десять-пятнадцать, — он сел в одно из кресел в комнате.
— Но я хочу еще, Доктор!
— Позже, Свит. Отдохни. Можешь пока подробнее рассказать о том, кого ты там хочешь найти…
— Но это личное, — она легла на кровать, мечтательно подняв глаза в стеклянный потолок, через который мерцали звезды на ночном небе. У этой планеты не было спутника, и от того свет звезд был виден лучше, ничем не оттененный. – Хотя, может, я и расскажу тебе. Позже…
— А эта подушка… У тебя с ней многое связано, да, Свит? – жеребец переместился из кресла к шкафу. – Ведь есть же в ней что-то особенное, — он пристально разглядывал кружевной узор и кисточки на уголках. – Можешь хоть это мне рассказать?
— Ох, Доктор, не стоит. Забудь об этой подушке, — простонала она.
— Ты говоришь это так, будто подразумеваешь «забудь обо мне, я не стою внимания». Так ужасно, когда пони теряют самооценку! Ты думаешь, твоя жизнь никому не интересна?
— Нет, но большая часть интересуется ею с какими-то низменными целями. Ищут черные пятна на моей истории и истории моего рода, заискивают передо мной… Если я расскажу им хоть каплю правды, они плюнут мне в душу. Ты не такой, Доктор, но ты… Не лучше. Уж прости меня, но ты хочешь знать слишком много.
— Знаний много не бывает, поверь, — он подошел к кобылке и заглянул ей в глаза. – Открой мне свою тайну, Свит Глейз… Я могу тебе помочь, — прошептал он.
Дэвоушон провела ее по многочисленным коридорам дворца. Он был поистине огромен, примерно как пять дворцов принцессы Селестии. Темные закоулки, кривые коридоры, лестницы на каждом углу, торжественные залы, отделанные драгоценными камнями. Богатство императорского рода веками копилось и навсегда оседало здесь.
Если бы рядом не было старушки, Дерпи ни за что не решилась зайти так далеко. Картины, сверкающие маслом, сменились пыльными гобеленами, лакированные доски – массивной брусчаткой. Дэвоушон остановилась у маленькой, едва заметной гнилой дверки и открыла ее одним из ключей в большой связке.
— Иди за мной, Дерпи, сейчас я расскажу тебе нечто важное.
Пегаска всерьез задумалась, а не в ловушку ли ведет ее доброжелательная кобылка, но вспомнив, как искренне она объяснялась ей при встрече, последовала за ней. Та уже зажигала свечи от маленького, слабо чадящего огарка.
— Закрой дверь, только осторожно – она может развалиться от неосторожного движения.
Дерпи выполнила просьбу. Когда она вновь обратила свой взгляд на комнату, свет в ней уже выхватывал часть высоких книжных шкафов.
— Мы находимся в старой библиотеке дворца, — объяснила Дэвоушон. – Это место не пользуется популярностью, но между тем, именно здесь хранятся самые важные документы. Вот, посмотри сюда, — она указала на одну из стен, где висело бумажное полотно от пола до потолка. Пергамент местами потускнел, но часть выглядела свежей.
— Это…
— Это родословная императорского рода. Та часть, что выглядит лучше, дописана недавно. Подойди ближе. Видишь, вот это – покойные Тайни и Циннамон Глейз, родители Свит.
— А это, рядом?
— Это сестра Тайни, Крамб Райнд. Она очень добра ко мне, но ее несносная дочь Расти…
— Как Вы сказали? – имя было знакомо Дерпи.
— Расти Райнд. Взбалмошная, глупая и властолюбивая кобылица!
— Я слышала, как она спорила с матерью! Кажется, она хочет захватить трон…
— Да, это многим известно. Она – ближайшая претендентка после Свит, но в ее копытах этот мир ждет агония. Впрочем, есть спасение.
— Чтобы на престол вернулась Свит?
— О, нет, я не думаю, что это произойдет…
— Но я абсолютно уверена, что это случится! — вспомнила Дерпи слова Доктора. — Ей суждено править империей…
— Не спорь со мной. Я прожила побольше твоего, и я вижу, что она никогда уже не вернется к власти. Но есть пони, подходящий на роль правителя даже больше, чем она. Смотри: это отец и мать сестер Крамб и Тайни, дедушка Оранж и бабушка Чоколэйт Райнд. У Чоколэйт был другой брак до Оранжа, когда она уже была на престоле. И от этого брака родился жеребенок... Он сейчас уже в почтенном возрасте, но я слыхала, что у него есть сын. Прекрасный пони, истинно королевских кровей: добрый, щедрый и мудрый. А главное – он имеет, хоть и в последнюю очередь, право на трон!
— И Вы хотите привести его к власти?
— Нет, глупая, я хочу помочь Свит. Трон тяготит ее, она хочет свободы, но ее сковывают обязательства. Если бы его занял достойный пони, она смогла бы уйти со спокойной душой.
— Уйти куда? Вы должны знать, Дэвоушон, скажите, что у нее за проблема? От чего она бежит?
— Извини, но только она сама может посвятить тебя в подобные тайны. Это – слишком большой секрет, чтобы рассказывать его всем сочувствующим. Но я знаю, чем ты можешь ей помочь, не раскрывая ничьих секретов… Ты должна найти кое-кого, Дерпи. Доверься мне – и окажешь Свит самую ценную помощь, какую только можно.
— Моя… мама, она рассказала мне все незадолго до того, как… — Свит Глейз приглушенно всхлипнула.
Доктор понимающе кивнул. После долгих уговоров и нескольких танцев едионорожка, наконец, решилась раскрыть секрет подушки.
— Я помню все, как будто это было пару минут назад… Она склонилась ко мне, я видела, как выступают слезинки на ее глазах. Конечно, я догадывалась, я всегда чувствовала что-то такое. Но вот настал момент, когда мои предположения подтвердились. «Дорогая, — сказала мне она. – Пожалуйста, обещай мне, что всегда будешь любить нас с Циннамоном». Я кивнула, понимая, что всегда буду любить их в любом случае, даже сделай они мне что-то плохое. Они были лучшими пони… — она протерла глаза. – И вот, собравшись с духом, она открыла мне самую главную тайну. «Мы не твои родители, Свит, — прошептала она. — Твоя мать была моей близкой подругой, она оставила тебя нам с Циннамоном и исчезла навсегда. Я искала ее, но тщетно… И тогда мы сделали единственное, что было нужно – воспитали тебя как свою дочь. Никто не знает того, что ты не королевской крови. У нас с отцом не было своих детей, и потому, однажды именно тебе придется занять престол Танго. Простишь ли ты нас за то, что не сказали тебе всего с самого начала?» Я прижалась к ней, зарылась в ее шерстке и прошептала «да». А потом мама – я не могу называть ее иначе – открыла мне еще один секрет. Подушка, которую я так любила, та самая, что лежит сейчас в шкафу, принадлежала когда-то моей настоящей маме. Она оставила ее мне… Даже под пытками я никому не отдам ее, ведь это единственное, что связывает нас… — Свит снова вытерла набежавшие слезы. – Теперь ты знаешь мою тайну.
— Спасибо тебе за твою честность, Свит, — Доктор посмотрел на нее задумчивым взглядом. — Я очень редко встречал таких честных пони, как ты. Скажи…
— Прошу, больше никаких вопросов. Раз так вышло, пусть я запомнюсь тебе именно честной пони… Боюсь, после того, что я рассказала, я не смогу рассказать что-то еще, не соврав. Я подпустила тебя близко к сердцу, но если подпущу еще ближе – уколюсь…
— Я понимаю, Свит. Я просто хотел предложить честный обмен. Этот вечер – вечер танго и откровений, так позволь и мне открыть тебе свой маленький секрет… Ты ведь не против секретов?
Месяц спустя.
Никто не заметил, как во дворце появился этот угрюмый седой жеребец с сопровождающим его жеребцом помоложе, выглядящим хоть и не так же угрюмо, но крайне сосредоточенно. Никто не остановил их, пока они шли по коридорам и поднимались по витым лестницам, оглядываясь по сторонам, будто в поиске чего-то. Наконец, копыта привели их в некогда прекрасный длинный тронный зал, отделанный золотом и перламутром. Сейчас будто тень отчуждения лежала на нем. Впрочем, императрицу это отнюдь не смущало. Она восседала на троне и, когда незнакомцы заявили о себе, показавшись в дверях, лишь едва повела глазами в их сторону. Жеребцы приблизились и опустились в почтительный полупоклон, позволительный лишь особам высокого ранга.
— Мое почтение, Ваше Высочество, — начал старший жеребец. Могу ли я отвлечь Вас от Вашего занятия? – в его речи читалось явное пренебрежение, хотя и тщательно скрываемое. – Мне нужно спросить Вас…
— Никаких аудиенций! – глаза императрицы сверкнули яростью, но сама она не повела и ухом. – Подите прочь, мне сейчас не до вас.
— А чем таким Вы занимаетесь, если не секрет? – поднял голову младший. У него были глубокие, очень умные темно-зеленые глаза, напоминающие о хвойном лесе.
— Не ваше дело. Стража! Уведите их от меня!
Тотчас подбежали три крепких жеребца и увели незваных гостей из тронного зала, встав после этого у двери на страже. Путь к императрице был закрыт.
— Я говорил, что это глупая затея, — заметил младший.
— Но попытаться-то стоило, верно, Вайз? – жеребец слегка улыбнулся, и его угрюмость на миг пропала. – Пойдем, может, мы найдем ее сами.
— Вряд ли…
Прошел час, они обошли едва ли четверть дворца. Когда они шли по одному из внутренних двориков, послышался звук, похожий на шипение воды в прохудившемся шланге. Повернувшись на шум, спутники заметили пожилую кобылку, подзывающую их к себе.
— Подойдите, только тихо!
Переглянувшись, жеребцы приблизились.
— Квайет Свитнес, какая удача… — кобылка сипло рассмеялась. – Не ожидала тебя тут увидеть.
— И, тем не менее, я тут… Скажите, мы знакомы? Я Вас не помню…
— Главное, что я знаю Вас. Я – Крамб Райнд, слышали такое имя?
— О, так это Вы? Мое почтение, миледи! Вайз, не стой столбом, поздоровайся с миссис Райнд.
— Прошу прощения… — прошептал все это время молчавший жеребец. — Для меня честь видеть Вас.
— Полно с любезностями. Я сейчас не в том положении, чтобы принимать комплименты… Вы ведь знаете, что произошло?
— Нет, мы были в отъезде вот уже с полгода.
— Тогда слушайте: моя сестра скончалась как раз полгода назад…
— Мы слышали об этом и хотели принести соболезнования лично, но не удалось.
— Я понимаю… Дело все в том, что моя племянница, Свит Глейз, должна была по порядку наследования стать императрицей.
— Но на троне ведь…
— Именно. Свит отказалась от трона, и ее место заняла моя дочь, путем интриг и военного бунта. Это самое ужасное, что могло случиться с Танго. Она выросла слишком избалованной и верит только в силу денег, связей и власти. Такая правительница быстро пустит империю под откос…
— Но Вы разве не могли повлиять на нее?
— Если бы! Как только Расти вступила на престол, она отреклась от меня и прогнала. Я смогла выпросить у нее место во дворце, и она выделила мне этот уголок. Сюда никто никогда не заходит кроме прислуги – и это теперь мои единственные собеседники. Впрочем, я не жалуюсь. Я никогда не была сторонницей классового неравенства, наоборот. Тем более, здесь работают в основном добрые, хорошие пони, но их все меньше и меньше. Скоро дворец совсем опустеет… — Райнд опустила голову.
— Но надо же что-то делать! Мы должны… А, впрочем, забудьте, — Вайз поспешно отвел глаза.
— Я понимаю, к чему ты клонишь, — старик дотронулся копытом до крупа юного жеребца. – И, возможно, это – единственный выход. Придется отплатить ей ее же монетой.
— Еще раз сменить власть... Очень рискованно, но риск оправдан, — задумчиво прошептал он в ответ.
— Будьте осторожны, если все-таки будете что-то делать… — нахмурилась Райнд. – А теперь скажите, зачем вы здесь.
— Значит, он там, да? Поверить не могу… Ой! – карета подпрыгнула на кочке и обе пассажирки ударились головой о потолок. – Эй, там, нельзя ли аккуратней?
— Он старается изо всех сил, — заметила Дерпи.
— Да я, впрочем, уже и не злюсь. Он ведь действительно старается, верно… Эх, твои слова не выходят у меня из головы! – глаза Свит Глейз радостно сверкали. – Я уже рассказывала нашу историю?
— Да! – если быть точным, Дерпи слышала ее уже три раза.
— Я, верно, что-нибудь упустила, лучше повторить, верно?
Пегаска закатила глаза.
— Мы познакомились на моем первом балу. Он был официантом, следил, чтобы на столе все время была полная тарелка с тарталетками. И когда бал заканчивался, один из последних танцев был позволен прислуге – это такая старая традиция нашего двора, мы всегда ей следуем... Конечно же, он пригласил меня. О, как он танцевал! Так, как он, танцует еще только один пони на свете, ты его знаешь, конечно же. Но Доктор это другое дело, он как добрый и терпеливый учитель, а вот Симплтон, он… В общем, он особенный! И я, как маленькая кобылка, влюбилась в него с первого взгляда… Отец узнал спустя пару месяцев и закатил жуткий скандал. «Чтобы принцесса водилась с официантом – пожалуйста, но только если она – не моя дочь!» — кричал он. Папа на самом деле желал мне только добра, но он боялся, что кто-то узнает о нас с Симплтоном – тогда нам обоим пришлось бы очень тяжело. Ох уж эти общественные предубеждения!
Сначала отец пытался уговорить меня расстаться с ним, но тщетно. Он пытался оградить нас друг от друга – сначала не пуская его во дворец, затем – запирая меня в дальнем крыле замка. Но Симплтон – мой герой! – снова и снова находил способ добраться до меня или хотя бы оставить мне весточку… И тогда отец пошел на крайние меры — отправил его в гвардию, в самый дальний уголок Империи. Я не знала, куда именно, вся информация о нем была заблокирована. До сих пор не понимаю, как тебе это удалось… — Свит благодарно посмотрела на спутницу.
— О, ничего особенного, — покраснела Дерпи.
— Я, наверное, никогда не смогу отблагодарить тебя должным образом, — единорожка задумалась. – Если тебе будет что-то нужно – я сделаю все, что угодно! Ну, разве что… — она опустила глаза.
— Даже не думай об этом, Свит. Я не буду просить тебя вернуться к власти. Это твоя жизнь, твоя судьба… — Дерпи опять вспомнила слова Доктора. – Даже если Вселенная считает иначе – следуй тому, что говорит тебе сердце…
Кобылки обменялись понимающими взглядами и остаток пути провели молча. Наконец, карета остановилась.
— Поместье Амбл, леди! – раздался голос снаружи. Мордочка извозчика показалась в окне. – Мы приехали.
— Не может быть! Неужели я уже совсем скоро его увижу! – буквально выпорхнула из кареты Свит Глейз. Дерпи неспешно вышла, заплатила жеребцу и уже после отправилась вслед за несостоявшейся императрицей.
Поместье было совсем маленьким, но от него веяло уютом. Стояла осень, пестрая листва приятно рябила в глазах и похрустывала под копытами. Хвоя – уголок зелени в царстве оттенков оранжевого — росла в виде аллеи, ведущей к главному входу. Там, на крыльце трехэтажного особняка, в нерешительности замерла единорожка. Будто ища поддержки, она посмотрела в сторону Дерпи.
— Не бойся, Свит. Он там, ждет тебя! – прокричала она с дальнего конца аллеи. Она не хотела догонять ее. Это был слишком личный момент, чтобы рядом присутствовал кто-то третий, поэтому пегаска просто осталась стоять на месте, ожидая, когда Свит войдет.
Даже с расстояния в несколько десятков метров ей отчетливо было видно, как выступили слезы на глазах кобылки, прежде чем она толкнула дверь и, уже не оглядываясь, зашла в дом.
«Дело сделано… — подумала Дерпи. – Теперь она будет счастлива… Или нет?»
Ох, эти слова Доктора о будущем Свит! Зачем, почему ему так надо было рассказать ее будущее? Неужели ее непременно ждет императорский трон… Хотя, ведь Доктор не говорил, что она будет править в одиночестве. Быть может, Симплтон будет с ней?
— Дерпи!
— А? Что? – кобылка так задумалась, что в забытье прошла-таки через всю аллею к крыльцу. Из дверного проема на нее, улыбаясь, смотрели две мордочки.
— Дерпи, пожалуйста, раздели с нами этот вечер… Я не могу так просто отпустить тебя.
— У нас есть тортики, печенье, чай… — Симплтон, приятный жеребец соломенного оттенка приветливо улыбался, стоя чуть позади Свит.
— Ну, я никуда не спешила...
— И маффины, Дерпи! Я помню, ты говорила, что любишь маффины, — подмигнула кобылка.
— А что это мы тут стоим, разве там чайник не кипит? – пегаска растолкала парочку и уверенным шагом двинулась на кухню.
— Поверить не могу! – после того, как кипяток в чайнике кончился, Симплтон отправился к колодцу за свежей водой, оставив кобылок наедине. – Почему ты мне сразу не рассказала?
— Ну… — смутилась Дерпи. – Я подумала, тебе стоит узнать это от него лично.
— Он все это время мог прийти ко мне, но боялся отбросить тень на мое положение, он не хотел, чтобы я знала, где он, чтобы не сбежала из дворца… Но я все равно ушла оттуда, вот так ирония!
За чаем жеребец рассказал свою историю, и Свит Глейз до сих пор не могла оправиться от впечатления. Оказывается, за время службы в гвардии Симплтону пришлось защищать границу, поучаствовать в двух вооруженных столкновениях и, наконец, спасти важный исследовательский спутник от космических пиратов. Когда император Циннамон Глейз скончался, запрет на перемещение жеребца был снят, и он вернулся на родную планету. Там его представили к награде и торжественно передали в пользование поместье Амбл. Но как бы ему ни хотелось, он не мог объявить Свит о том, что вернулся. Симплтон понимал, что это сломает ей жизнь.
Весть об отречении Свит Глейз дошла до него слишком поздно. Когда он прибыл во дворец, ее там уже не было, а престол заняла Расти Райнд. И тогда жеребец решил продолжить искать кобылку сердца. Именно за поисками Дерпи и нашла его, отличив по приметам, описанным Дэвоушон. Старушка рассказала пегаске о некоторых местах, где раньше любили бывать Свит и Симплтон, и в одном из таких мест – в старом парке на окраине города – она его и встретила. Сперва, конечно, жеребец не поверил Дерпи, но после подробного описания ее разговора со служанкой его сомнения развеялись в пыль.
— Если бы не ты, Дерпи, мы бы, возможно, никогда не встретились бы… — глаза Свит в который раз были на мокром месте. – Я собиралась уехать, ты же знаешь. Эта ужасная Расти, она никогда не любила меня. Если бы я осталась в городе, одна – она сжила бы меня со свету. Но теперь у меня есть Симплтон, и мне уже ничего не страшно. Пусть делает, что хочет, — вместе мы выдержим это! – и слезы радости полились на белую накрахмаленную скатерть.
Обеденный зал едва заметно задрожал. Раздался такой знакомый Дерпи скрежещущий звук, замерцал огонек маячка, и рядом с камином из пустоты возникла синяя будка.
— О, вы обе здесь? Как чудесно! – Доктор, как ни в чем не бывало, вышел из ТАРДИС и сел на свободное место, подхватив зубами печенье. – Нам надо поговорить.
— Доктор, что ты делаешь?! – Дерпи смотрела на него бешеными глазами. – Ты же мог ее до смерти напугать! Что, если бы пока ты пил чай, рядом из ниоткуда появилось бы что-нибудь, издающее странные звуки и испускающее свет, и оттуда вылез бы кто-то, кого ты ну никак не ждал?
— Ну, думаю, я пригласил бы его на чашечку-другую… — улыбнулся жеребец. Пегаска перевела недоумевающий взгляд на Свит Глейз. Кобылка сдерживала смех изо всех сил, и когда увидела взгляд Дерпи, наконец, рассмеялась во весь голос.
— Ахаха! Я все знаю о Докторе и о ваших путешествиях, Дерпи! Хаха, видела бы ты себя сейчас!
— Что… Но… Ты рассказал ей?
— Угу, — кивнул Доктор. – Она должна была знать… А теперь — отставить смех, кобылки. Свит, у меня для тебя важное сообщение… Я знаю, где находится твоя мама.
— Что?! – глаза единорожки полезли на лоб.
— Стоп… Речь, что, идет не о покойной императрице, верно? – Дерпи косо взглянула на Доктора.
— Эй, а что это за штука в моем доме? – спросил вошедший с сервированным подносом Симплтон.
Она была там. Свит Глейз видела ее из дальнего конца городского парка. Едва различимая фигура на скамейке. Сейчас здесь только двое – Свит и ее мама. Настоящая мама. Почему она оставила ее? Где все это время была? Что будет, когда они встретятся? Что с ее отцом? Слишком много вопросов роилось в голове кобылки. И ни на один из них она не хотела ответа.
Она боялась. Боялась, что ее ожидания не будут оправданы. Свит Глейз в нерешительности застыла в начале парка, омываемая начинающимся прохладным дождем.
И что теперь? Она не могла просто взять и уйти – это не имело смысла. Равно как и стоять на месте. Свит сделала робкий шаг вперед. Ей показалось, что фигура на скамейке заметила ее движение и посмотрела в ее сторону.
На дрожащих ногах единорожка преодолела бесконечно долгий путь до конца парка. Еще на полпути она увидела, что фигура поднялась на ноги и замерла в ожидании. Чем ближе она приближалась, тем заметнее становились черты внешности фигуры. Статный круп, седая шерстка. В выцветшей гриве проглядывал знакомый янтарный оттенок. Изумрудные, никак не замутненные возрастом глаза, пристально смотрели на Свит.
Они поравнялись и замерли в молчании. Когда ты встречаешься с кем-то, кого не видел уже очень, очень давно, — трудно начать разговор.
Свит почувствовала, как что-то соленое попало ей на язык. Потом еще и еще. В носу щипало.
Вдруг ее нос уткнулся во что-то мягкое и теплое. Оно пахло точь в точь как ее любимая подушка. Тепло разлилось по телу, концентрируясь на шее, там, где ощущалось теплое дыхание ее мамы.
Одинокая птица, сидящая на одной из веток в парке, долго следила за тем, как под проливным дождем застыли в объятии две кобылки. Но даже по птичьим меркам это было очень долго. Да и потом, птице было отчего-то неловко наблюдать эту сцену. Взмахнув крыльями, птица поднялась в небо и улетела в другой парк.
А кобылки все никак не размыкали объятий.
— Я не знаю, что мне делать, Дерпи… — пошептала кобылка. Они были в кабинете Симплтона, сидели, греясь у полыхающего камина. Симплтон уехал по делам, Доктор, как это ему свойственно, пропал. Мама Свит пока что не была психологически готова вновь вернуться к жизни с ней, и потому осталась у себя.
— Я уже говорила тебе, Свит, — улыбнулась пегаска. – Делай так, как говорит сердце – и не ошибешься.
— Но пока что мне кажется, что оно молчит… Я в смятении. То, что сказала мне мама… Я и сама понимала это.
— Что ты имеешь в виду? – Дерпи подкинула в огонь еще полено и поудобнее устроилась в кресле.
— Расти Райнд – ужасная правительница для империи. Императрицей должна была стать я, это очевидно. Об этом говорила мне мама. Она и сама была бы за то, чтобы я осталась простой единорожкой и жила так, как хочу. Завела семью и жеребят… Жила, как простые пони. Но, видимо, мне уготована совсем другая судьба… — она печально посмотрела на раскаленные угольки. – Если я не вернусь на престол – Танго сгорит, как сухая полешка, и в этом будет именно моя вина. Даже Доктор сказал тогда, что мое будущее это будущее правительницы. А уж он точно знает...
— А разве у императрицы не может быть спокойной жизни?
— Если бы… Я понимаю, к чему ты клонишь. Но даже если Симплтон станет императором, даже если у нас родятся дети... Никогда нам не стать полноценной семьей. Я знаю, о чем я говорю. Я выросла в императорской семье. Да, родители любили меня, но большую часть времени я проводила либо в одиночестве, либо с прислугой. Мне было очень, очень тяжело, и я не хочу, чтобы мои жеребята росли так же. И я не хочу говорить ничего плохого о моих родителях, но… Они ведь не любили друг друга. Когда-то давно – да, но потом годы совместного правления превратили их в обычных деловых партнеров. Я бы очень не хотела такой судьбы для нас с Симплтоном. Уж лучше заключить брак по контракту, чем так издеваться над своей любовью.
— Значит, твое сердце все-таки хочет быть с Симплтоном, разве не так?
— Безумно хочет! – в глазах свит Глейз плясали блики пламени. – Но… Похоже, я не очень-то могу следовать тому, что оно говорит мне.
— Глупости! – Дерпи вскочила с места и начала расхаживать взад-вперед по кабинету, взмахивая крыльями в так ходьбе. – Я расскажу тебе кое-что, Свит Глейз. Мое детство тоже было далеко не безоблачным. Я была неуклюжей, я медленно училась и плохо соображала. Видишь мои глаза? – она опустила голову в свет от пламени, позволяя единорожке разглядеть косящие в разные стороны желтые глаза. – Из-за них мне досталось немало неприятностей. Другие жеребята не любили меня и обзывали. Я была не такой, как все. Конечно, со временем они научились уважать других и нападки прекратились, но… Меня все равно избегали. И тогда я изменила себя. Когда-то я была замкнутой в себе кобылкой, забитой и депрессивной.
Мой разум твердил: «Избегай их, они не любят тебя, они боятся и презирают». Но потом я прислушалось к своему сердцу. «Дари им добро – и они ответят добром» — подсказало оно. И я последовала этому совету.
Знаешь, может, это какая-то магия? Спустя некоторое время после того, как я стала слушать свое сердце, как я стала дарить всем радость, стала общительной, открытой, — они вдруг перестали обращать внимание на то, что я не такая, как все. Они стали воспринимать меня так, как и любую другую кобылку. Будто никто не замечает того, что я все еще несколько неуклюжа, что у меня косые глаза, что я порой вытворяю глупости. Нет, теперь они обращают внимание на другую мою сторону – ту, которая радуется каждому дню и несет всем счастье, старается помочь всем и каждому. А я ведь просто слушаю то, что шепчет мне сердце…
И знаешь, что еще? Если уж говорить о любви… Ты не одна такая на свете, Свит. Пони, которого люблю я… — «Люблю, каким бы ужасным он порой не казался…» — добавила про себя Дерпи. — Думаю, ты понимаешь, о ком я. Вся Вселенная против того, чтобы мы были вместе. Но, знаешь, меня это не останавливает. Пока я могу – я буду с ним, чего бы мне это не стоило. Я знаю: этому есть множество преград. Но мне как-то плевать на них!
То, что Доктор говорил о тебе как о будущей императрице… Даже если он видел твое будущее – что мешает тебе изменить его? Твою судьбу творишь ты и только ты. И если хочешь быть с Симплтоном – будь с ним!
Ты должна знать: Танго может править не только Расти и ты. Есть еще один претендент на престол…
— Но… Я впервые это слышу! Откуда ты…
— Мне показала Дэвоушон. Он дальний родственник, но все же – королевских кровей. И, думаю, я знаю, как его найти.
— Ох, Дерпи… — единорожка опустила взгляд. – Все, что ты рассказала, так… Я… мне стоит подумать…
— Нечего и думать, Свит! Не считай, что я давлю на тебя, но, на мой взгляд, все очевидно. Как бы то ни было, я сейчас же займусь поисками будущего императора. И это не обсуждается, — пегаска залихватски подмигнула. – А Доктор со своими пророчествами пусть катится куда подальше.
Группа вооруженных жеребцов пробежала через опустевший дворец прямо к тронному залу и встала в оцепление. Вайз Свитнес неспешным шагом подошел к его дверям. Следом за ним шел его отец, Квайет. Прошел месяц с тех пор, как они решили свергнуть Расти Райнд, и меньше недели после того, как они получили отрицательный ответ от Свит Глейз. Кобылка повторно отказалась от претензий на престол, даже после того, как по совету странного жеребца по имени Доктор они отыскали ее маму и попросили ту убедить дочь вернуться. Как объяснила еще одна странная пони – кобылка по имени Дерпи — никакие убеждения не смогли бы подействовать на Свит. Таким образом, стать новым властителем Империи Танго предстояло Вайзу.
Ведь именно он был той самой потерянной ветвью древа императорского рода. И в этот самый момент, стоя у дверей, он начал осознавать всю тяжесть своего решения.
Да, он не боялся того, что власть изменит его. Он не боялся одиночества и ответственности, что падут на него вскоре. Но он понимал, что отныне жизнь его не будет прежней. Вайз поднял будто ставшее свинцовым копыто и распахнул двери.
В дальнем конце, на золотом троне восседала Расти Райнд. Но что сделала с ней неограниченная власть? Будто все краски жизни покинули ее. Сейчас она была похожа на пыльную куклу, забытую жеребенком в процессе игры, одинокую и безжизненную.
— Отец… — Вайз вышел из зала и затворил двери за собой. Только что он принял первое решение в статусе нового императора. – Позови миссис Райнд… Она нужна дочери.
Доктор и Дерпи медленно прогуливались по огромному панорамному мосту, с которого открывался прекрасный вид на город, дворец и дворцовый сад.
— Ты ведь соврал, верно? – кобылка пристально посмотрела на жеребца. – Ты соврал про будущее Свит Глейз .
— Не отрицаю, — усмехнулся Доктор. – Я хотел сделать ей приятное, комплимент. Когда я говорю кому-то его будущее – скорее всего, я лгу. Было бы глупо раскрывать конец истории, когда ты только на середине.
— Но ты все равно пытался сделать так, чтобы она снова стала императрицей.
— Ну, мне казалось, что это было бы хорошо для нее. Я ведь не видел никаких причин, мешающих этому. Я знал только, что пропала ее мама – и я нашел тех, кто знает, где она. Они тоже хотели возвращения Свит, и потому я дал им дельный совет, как этому можно помочь. Я ведь ничего не знал про Симплтона! Наверное, если бы его не было, Глейз уже давно стала императрицей!
— Ясно… — Дерпи вздохнула. – Но в следующий раз, пожалуйста, если будешь что-то предпринимать – расскажи мне сначала, хорошо?
— Нет проблем, — Доктор улыбнулся. – Но и ты мне тоже, ладно? А то получается, что по отдельности мы знали лишь часть правды. И если бы не твое рвение – кто знает, чем бы все кончилось… Кстати! Дерпи, ты так и не рассказала, как тебе удалось убедить Свит…
— Спойлеры, Доктор, — пегака загадочно отвела взгляд. – Некоторые вещи все же стоит держать в секрете.
— Пожалуй, да. Но рано или поздно приходит время раскрытия всех тайн.
Сверху упали первые капли дождя. Осень в этом городе вообще всегда была щедрой на дожди. Птичка, сидящая на опорах моста, видела, как светло-коричневый жеребец снял с себя плащ и накинул на серую кобылку, стоящую рядом. Они еще немного простояли, смотря куда-то вдаль, а потом пошли дальше, вниз по мосту. Птица встрепенулась, стряхнув с себя капли, и улетела по своим птичьим делам.