Rock Around the Clock?

Глава II. Come Test the Band

«Делать нужно не то, что положено,
а то, чего хочется душе»
David Bowie

К моменту, когда я разочаровался в музыке, мне было 20 лет. Я тогда уже уехал из Понивиля в Кантерлот, где начал работать журналистом какой-то местной газеты. Мне казалось, что это мое призвание. Наверно, самая большая ошибка в моей жизни... Я еще тогда очень сильно удивлялся, почему у меня до сих пор нет метки. О доме Бретси, который теперь принадлежал мне, я как-то забыл, и он так и стоял бесхозный почти год.

Но все в мире рано или поздно меняется. Вот и в моей жизни произошел наикрутейший поворот, благодаря которому я стал тем, кто я есть. День был ничем не примечательным, и я как обычно в конце недели нес новый материал в редакцию газеты. На улице в тот момент было много пони, полдень все-таки, но среди этой массы выделялся один единорог. Он был одет полностью в черные одежды, а также на голове у него была такая же черная ковбойская шляпа. Что здесь необычного? Для многих — ничего, а вот для меня этот пони показался очень знакомым. Он шел мне на встречу и читал газету. Когда мы поравнялись, я взглянул ему в лицо и понял, почему он мне так знаком. Это был мой старый школьный друг по имени Дэйс. Кстати говоря, тот самый, который предложил мою кандидатуру в качестве главного героя школьного спектакля. Пусть на его лице было несколько шрамов, а глаза закрывали черные очки, я все равно не мог не узнать его вечно недовольное лицо. Он заметил мой взгляд и тоже стал меня осматривать, но, видимо, не узнал меня.

— Дэйс? — спросил я, — вы ведь Дэйс, я прав?

— Ну да, — ответил он, — а мы разве знакомы?

— Ты что, не узнал меня? Я же Малькольм, Малькольм Фрелиц!

— Малькольм?! Быть не может! Как же я рад тебя видеть! Дай хоть обниму тебя, как старого друга!

После недолгого, но крепкого объятия, Дэйс поинтересовался, как у меня дела.

— У меня нормально. Работаю журналистом, как раз несу новый материал в редакцию.

— Круто. Мда, сильно ты изменился, я тебя даже и не узнал. А ты что, забросил пение?

— Ну, в общем, да. Я разочаровался в музыке.

— Вот как? А с чего вдруг?

— Долгая история.

— А я и не спешу. Пошли, посидим в каком-нибудь баре, заодно расскажешь, чего это вдруг ты решил свой талант зарыть.

— Но... я спешу, мне материалы надо доставить.

— Да подождут в этой твоей редакции. Мы ведь уже 3 года не виделись!

Я согласился и мы пошли в стоящий неподалеку бар. Мы сели за самый крайний столик в самом дальнем углу помещения.

— Ну, рассказывай, — сказал Дэйс.

— А что рассказывать? Помнишь я учился у старого рокера Бретси?

— Это который слепой был?

— Ага. Ну так вот, в последний день его жизни, когда я уже уходил, он остановил меня и сказал, что он меня, конечно может обучить, но жизнь сделает это лучше, и предложил найти группу и выступить где-нибудь.

— Ну, вообще правильно. А дальше что?

— А дальше я...

— Вы будете что-нибудь заказывать? — спросил подошедший официант.

— Эм, да, — ответил Дэйс, — мне салат из ромашек и коктейль, любой. Тебе что брать, Малькольм?

Я махнул копытом, показывая, что мне все равно.

— Окей, тогда ему хорошо прожаренного сена.

— Скоро будет, — ответил официант и удалился.

— Ну так вот, — продолжил рассказывать я, — мне удалось найти какую-то группу, я с ними выступил, но... мне не понравилось. Я не чувствовал музыки, а раз я её не чувствовал, значит и выступить нормально не мог. Ну и меня, соответственно, через некоторое время выгнали из группы. Вот так я и разочаровался в музыке. Конец.

— И все?

— В каком смысле?

— И это вся причина? Ты как обычно делаешь из мелкого происшествия огромную беду. До сих пор не могу забыть, как ты боялся публики. Благодарю, — сказал он последнее слово в адрес официанту, который принес еду.

— Конечно боялся! Когда все пристально смотрят на тебя и мысленно оценивают твои действия, любой может испугаться!

— Ну не знаю, я, к примеру, не боялся петь перед публикой.

— Ты и не умел петь.

— Зато я мог играть на гитаре при наличии публики, и эта штука, — сказал он, указывая на свою метку в виде электрогитары, — только подтверждает это! Пойми дружище, если ты один раз выступил с кучкой психов, которые не могут вменяемо выполнить восходящее легато и не знают что такое тэппинг, и не почувствовал музыки, это еще не повод закапывать свой талант в землю.

— Ты так думаешь? — спросил с сомнением я.

— Конечно! Слушай, у меня возникла одна проблемка, и ты поможешь мне её решить, заодно поймешь, что я прав.

— Что еще за проблема?

— Да я вот решил создать группу, но не могу найти вокалиста.

— Нет.

— Может все-таки попробуешь?

— Нет.

— Эх, Малькольм, пойми, твой талант это пение. Я уже слышал, КАК ты поешь. И это восхитительно. Нам нужен такой вокалист как ты.

— Ну ладно, посмотрим, что из этого получиться. Кто еще кроме тебя в группе?

— Пошли со мной до моей квартиры, там ты их встретишь. И очень сильно удивишься.

— Ладно, пошли. Я заплачу за еду.

Оплатив счет, мы отправились домой к Дэйсу. Он жил на самой окраине Кантерлота в небогатом, по меркам города, доме. Подойдя к двери он сильно постучал, а затем, не получив ответа, крикнул:

— Эй, парни! Есть кто дома?!

Опять не получив вменяемого ответа, он начал барабанить копытом по двери.

— Да сейчас, сейчас! — донесся чей-то голос из-за двери, — Имей терпение Дэйс!

Голос показался мне ужасно знакомым и когда дверь открылась, я понял почему. На пороге стоял пегас синеватого оттенка с меткой в виде ударной установки. Я сразу же узнал этого жеребца. Это был еще один мой школьный друг, его звали Гилт. Стоит наверно, рассказать, что в школе у меня было 3 лучших друга: Дэйс, Гилт и Грэван. Мы все очень любили рок-н-ролл и поэтому создали небольшой клуб фанатов этой музыки, в который входили только мы: два единорога, пегас и земной пони. Хоть мы и были очень разные, нас всегда связывал рок-н-ролл. Говоря о различиях, я имею в виду наши характеры. Я был застенчивым, но общительным, Дэйс замкнутым и целеустремленным, Гилт был весельчаком и постоянно о чем-нибудь говорил, ну а Грэван был все время погружен в учебу, хотя он очень любил различные розыгрыши. Мы были очень хорошими друзьями, но закончив школу, мы разъехались кто куда и больше не виделись. Словами не передать, как я был счастлив встретить двух своих друзей в один день.

— Ну наконец-то! — сказал Дэйс, когда Гилт открыл дверь, — опять дрыхнешь без дела, пока я бегаю по всему Кантерлоту в поисках вокалиста?!

— Ну да, кто-то же должен это делать. А это кто с тобой? — спросил пегас, указывая на меня.

— Не узнал что ли? — спросил Дэйс, — этот единорог не кто иной как наш старый друг Малькольм!

— Малькольм?! Не ожидал тебя еще раз встретить! Как жизнь, чем занимаешься?

— Тоже рад тебя видеть Гилт. У меня все нормально, работаю журналистом, собирался доставить материалы в редакцию, но встретил на улице Дэйса.

— Именно так, мой друг, — сказал Дэйс, — но теперь ты можешь выкинуть эти материалы и забыть про эту нудную работу журналиста! Гилт, позволь представить тебе нашего нового вокалиста — Малькольм Фрелиц!

— О, значит ты будешь в нашей группе?! Круто! Думаю Грэван тоже обрадуется.

— Стоп, Грэван тоже здесь?! — спросил я.

— Ага, он опять заперся в подвале и мучает свой синтезатор, — ответил Гилт.

— Ох, надо будет отобрать у него ключ, — сказал Дэйс, — а чего это мы на пороге стоим? Заходи Малькольм. Добро пожаловать в наше уютное пристанище.

В квартире стоял плотный запах пота и чего-то еще, о чем я не хотел думать. На полу был разбросан различный мусор. Было сразу видно, что здесь живут сразу несколько пони, причем очень неряшливых.

— Ты проходи, не стесняйся, — говорил мне Дэйс, — у нас тут немного не убрано, но ты не обращай внимания. У нас просто нет времени убираться, все время ищем вокалиста или репетируем. А кто-то успевает еще и спать дни напролет...

— Ага, — подтвердил его слова Гилт, — кстати, Малькольм, тебе надо познакомиться с нашим басистом, Джером. Он сейчас ушел купить еды, но когда вернется, я вас представлю друг другу.

— Да, Джер очень хороший пегас, мы его нашли по объявлению о наборе группы. Думаю, вы подружитесь, у вас много общего.

Можно сказать, что так и началась моя жизнь в группе. Грэван, когда нам удалось вытащить его из подвала, очень обрадовался встрече со мной. Даже слишком... никогда до этого, да и после, я не видел, чтобы он ТАК радовался. Джер же действительно оказался очень интересным и приятным собеседником. Как и говорил Дэйс, у нас с ним оказалось много общего. Мы оба любили сочинять рассказы и стихи, но самым главным было то, что Джер, как и я, в детстве боялся выступать перед публикой. Но он поборол это несколько другими способами, нежели я. Если верить его словам, он закрывал глаза и просто наслаждался музыкой, забывая, кто он и где он.

К вечеру мои друзья решили проверить меня как их нового вокалиста. Мы спустились в подвал, где находились все инструменты группы. Там мне дали текст песни, которую на днях написал Джер. Кстати говоря, эта песня, слегка переделанная мной, в будущем станет нашим первым хитом Journey. Прочитав несколько раз этот листочек с несколькими пятнами жира, я приготовился петь. Я ожидал, что опять не почувствую музыки, но... Дэйс выписывал на своей гитаре такие аккорды, что я не мог стоять на месте. Другие участники тоже не отставали. Гилт выбивал четкий ритм, который заставлял мою голову качаться в такт. Звуки клавишных Грэвана уносили разум куда-то вдаль, заставляя забыть все, кроме слов песни. Даже бас Джера влиял на мои действия, хотя я раньше вообще не мог услышать звуки бас гитары в песнях. Когда песня кончилась, я поинтересовался у друзей, знают ли они какие-нибудь песни Pontles. Мне очень хотелось еще раз прочувствовать все те ощущения, когда музыка управляла мной. Они ответили утвердительно и мы опять начали сотрясать дом звуками рока. Мы играли всю ночь практически без остановок и под утро уже просто не могли стоять. Мы уснули прямо в подвале, каждый в обнимку со своим инструментом.
В ту ночь я понял, как же сильно ошибался насчет музыки. Дэйс был прав, я просто нашел не ту группу. Но поиграв со своими друзьями, я понял, в чем мое предназначение. Когда я проснулся в обед следующего дня, то обнаружил у себя метку в виде микрофонной стойки. Моему счастью не было предела. В тот же день я уволился из газеты, так и не доставив материалы.

— Парни, — решил спросить я, когда мы все обедали, — а как называется ваша группа?

— Мы еще не решили, — ответил Дэйс, — мы не могли найти вокалиста и уже думали, что не получиться создать группу. Поэтому над названием не работали.

— Но теперь ты наш вокалист, ведь так, Малькольм? — спросил Грэван.

— Ага, я решил, что останусь с вами.

— Просто отлично, — сказал Гилт, — давайте тогда придумаем название для нашей группы!

— Как насчет Black Ponies? — сказал Дэйс.

— Эм, мне не нравится, — ответил Джер, — я не люблю черный цвет.

— Согласен с Джером, — сказал я, — мне черный тоже не идет.

— Ну как хотите, — ответил обиженно Дэйс, — вот увидите, потом какая-нибудь группа возьмет такое название и станет мега популярной.

— Только из-за названия? Не думаю, — сказал Гилт, — как насчет Royal Guards?

— Надеюсь, ты не хочешь одеть нас в броню королевских стражников и заставить выступать в таком виде? — спросил Дэйс.

— Была такая идея, но возникла проблема с получением этой брони.

— Тоже не вариант, да и не звучит, — сказал я, — а может быть назовемся Kantar?

— А что это значит? — спросил Джер.
— Я не знаю, просто в голове появилось это слово.

— Хм, а мне нравится, — сказал Дэйс, — хоть и бессмысленно.

— А то что смысла нет, даже хорошо, — ответил Грэван, — нас ни с чем не будут ассоциировать.

— То есть, все согласны на название Kantar? — спросил я.

— Ага, — ответили все.

— Отлично!

Вот примерно так и родилась легенда рок-музыки, ставшая символом нового поколения Эквестрии.

Была правда одна проблема, которая, к счастью, быстро решилась. Нам не хватало места в подвале, да и соседи возмущались тем, что мы слишком громко играем. Нам нужно было новое пристанище. И именно в этот момент я вспомнил о доме Бретси, точнее моем доме. Я предложил его в качестве жилища нашей группы. Все с радостью согласились и в течение недели, мы переехали на окраину Понивиля, где и начали свое непростое путешествие к вершинам музыки.