Длань Мессии

Полночь

С каждым годом дел у Мессии становилось все больше, но он не мог справляться со всем. Чрезмерное количество работы вызывало у него стресс, который сперва покалывал назойливыми иглами у висков, а затем перерос в серьезную депрессию. Не в силах с ней бороться, оставаясь на плаву, в 1013 году он перестал принимать у себя желающих и давать выступления, объявив себе тем самым неофициальный отпуск. Подозвав однажды к себе Джошуа, Хесус прошептал ему тихо:

— Мне нужно уехать…

— Куда, учитель?

— Подальше от этого шума, туда, где меня никто не узнает и не потревожит. Возможно, за океан. Куда-нибудь в Зебрику, я полагаю.

— Мы отправимся с вами!

— Нет, нет. Вы нужны здесь. К тому же, я не хочу чрезмерного внимания к себе. Хочу побыть странником, как в старые добрые времена. Заодно я изучу народ зебр, попытаюсь понять, кем они являются внутри. Возможно, это даст мне толчок на распространение своих учений на их землях. Но это все потом, а сейчас – отдых. Отдых, Джошуа, это то, что мне давно требовалось. Я уеду на пару месяцев. Но когда вернусь, я буду полон свежих идей. Так что… Организуй мне, пожалуйста, поезд до Стэйблслайда. Корабли в основном отходят от него.

— Я все сделаю, учитель.

Через неделю Хесус уже путешествовал через Океан Спокойствия на торговом судне, оставшись незамеченным среди матросов. Холодный ветер дул ему в лицо, брызги волн окропляли шерсть, и только теперь пони-пророк начал чувствовать спокойствие. Что ж, впереди его ждал отличный отдых.

А тем временем в Эквестрии Джошуа стал приводить в жизнь свой коварный план. Долгие годы он, изучая историю пони и учения своего наставника, понял, как можно окончательно и бесповоротно изменить сложившиеся порядки. Смольный пони, который столь долго и фанатично фиксировал каждое слово Хесуса, решил, наконец, положить конец «тираническому правлению принцесс».

В своих выступлениях он начал делать упор на революцию, которая позволит создать идеальное государство, основанное на дружбе и добре. Используя свой врожденный талант убеждения, он заразил своими идеями других учеников Хесуса, заставив их поверить в правильность свержения принцессы. Для демонстрации своей силы Джошуа начал проводить парады в честь себя, собрав сотни солдат подразделения «Вандерболтс» и простых пони-ополченцев. Ночные шествия с факелами производили неизгладимое впечатление. Стук копыт солдат о брусчатку был слышен также и в Хуфингтоне, и в Сэйнт Петерсхуфе, и в Филлидельфии и других городах. В ответ на демонстрации принцессы проводили меры по усилению охраны и ужесточению общественного порядка. Отныне каждый пони, выходящий из своего дома после восьми вечера, считался потенциальным террористом и преступником. Начались облавы и обыски, которые стали последней капелей в чашу несправедливости. На требования передать власть народу Селестия ответила категорическим отказом. Этим и пользовался Джошуа в своих речах.

— Вы видели, что происходит? Принцесса желает превратить вас в рабов! Взгляните – она обезумела, опьянела от власти, и теперь она жаждет наших страданий! Мы продолжим бездействовать, пока происходит тотальное уничижение народа Эквестрии? Нет, как бы не так! Мы должны встать с колен и пойти против своих мучителей! Народ, столь долго угнетаемый своим правителем, не станет больше терпеть подобные издевательства! Вперед же, за победой и светлым будущим!

После нескольких подобных речей по всей Эквестрии начали появляться революционные лозунги. Радикально настроенные пони начали вооружаться и готовиться к предстоящему действию. Вся страна начала дышать этим настроением перемен. Население было готово к новому витку истории.

Гольден по указанию Джошуа опубликовал в газете «Длань мессии» статью, в которой практически открытом текстом говорилось о будущем восстании. Ровно через неделю, двадцать пятого мая, в полдень, был дан старт Великой Эквестрийской революции.

Ураганная волна захвата власти пронеслась по стране. К небу повалили клубы дыма от многочисленных пожаров. Пони решились пойти против системы, выступив против самой Селестии. Сторонники Хесуса начали одно за другим брать в свои копыта важные государственные органы управления. В первую очередь под контроль брались вокзалы, затем почтовые отделения, оружейные и продовольственные склады. В связи с большим количеством пони, поддерживающих переворот, захват власти проходил относительно легко. Немногочисленные сторонники принцессы старались защитить свое достояние, но один за другим они пали под натиском революционной массы. Но Последним оплотом власти Селестии оставался Королевский Дворец — самое защищенное из созданных пони сооружений. В нем оставалось около 500 королевских стражников и магов и сами принцессы. Для захвата такого бастиона в Кантерлот были направлены батальоны из трех тысяч солдат, готовых сложить голову за своего Бога.

Войска революционеров выстроились перед входом во двор замка. Джошуа залез на ящик с провизией, и, оглядев собранную им армию. Взвесив все за и против, он пришел к выводу, что нападать следует именно сейчас, а не когда-либо еще. Глубоко вздохнув, он воскликнул:

— Великий народ пони! Готовы ли вы обрушить свою ярость на ваших мучителей?

— ДА!

— Вы готовы принести мир и спокойствие своей стране?

— ДА!

— Тогда, вперед, за Хесуса и Господа!

— УРРА!

И огромная толпа солдат понеслась сломя голову в самое сердце эквестрийской монархии. Началась одна из самых крупных битв за всю историю Эквестрии. Революционеры бросались вперед, давя защитников своей массы, а те, в свою очередь, отбивались, как могли. Но даже заклинания выдающихся королевских магов не могли спасти положение. Через четыре часа непрерывного и утомительного сражения Королевский Дворец пал. Стражники, не выдержав атаки превосходящих сил противника, сдались. Половина защитников принцесс была убита или ранена, потери революционеров же составили около 600 пони.

Принцесса Луна была найдена в своих покоях и тут же взята под стражу. Когда же солдаты ворвались в комнату Селестии, то никого в ней не обнаружили. Через полчаса поисков ее застали в галерее Государственного Архива, около хранилища. Она что-то писала на пергаменте и даже не обратила внимание на вошедших бунтовщиков.

— Вы пришли за мной?

— Да. Вы будете заключены под стражу.

— Изменники. Вы предали не только меня, но и самих себя. Время вас накажет, — и, отправив кому-то письмо, она сама вышла к захватчикам.

Власть была в руках у Джошуа. Окончательно заняв Королевский Дворец, он нарек это здание Дворцом Дружбы и провозгласил создание Народной Республики Пони. Жители нового государства ликовали. Но среди тех, кто оказался в новой среде, были индивиды, которые оставались недовольными совершенным переворотом. Некоторые из них были достаточно влиятельными пони, поэтому первые указы, изданные им на посту временного главы страны, были направлены на поддержание революционной власти. Это означало, что любые попытки поддержать старый строй, принцесс или дореволюционные принципы жизнеустройства жестко и бесповоротно пресекались Революционной Армией Эквестрии, которая всеми силами стремилась сохранить пошатнувшийся порядок этой страны. Дело часто доходило до казней. Но противников новой системы по прежнему оставалось немало.

«Видимо, прав был Хесус, когда-то давно заявивший, что народ будет недоволен при любой власти. Надеюсь, ему понравится сюрприз, который я ему преподнесу». – с такими мыслями Джошуа брался за новые законы и постановления.

В стране по-прежнему возникали конфликты. Но это имело уже второстепенное значение. Народ требовал руководства к действию. И Джошуа призвал пони начать восстановление былой мощи новой державы.

Однажды анонимный пони предложил за 30 монет информацию, которая якобы могла защитить власть в стране. Это был ветхий старик, уже давно поддерживавший взгляды мессии. Когда Джошуа принял его у себя, тот сказал ему тихо:

— В стране осталась лишь одна веешь, которая способна сокрушить вашу власть. И это – Элементы Гармонии и их хозяева. Не было еще у принцесс такого врага, против которого не сработали элементы. Если вы хотите обезопасить себя – то советую изолировать эти артефакты и их владельцев.

— Спасибо вам, — мрачно завершил беседу ученик мессии.

Старик получил свои тридцать монет, а Джошуа в скором времени издал приказ 77, который постанавливал заключить под стражу всех шестерых владельцев элементов. На них началась глобальная охота. За их поимку назначалось вознаграждение. Первой поймали Рарити, ведь она была здесь же, в Кантерлоте. Затем солдаты прибыли в Понивиль, где почти сразу были схвачены Пинки Пай, Флаттершай и Эплджек. Когда солдаты выбили дверь в дом Твайлайт Спаркл, они застали ее за чтением книг. Подняв удивленные глаза на взмокших революционеров, она лишь ойкнула.

— Именем Господа и Хесуса, ты арестована!

— Именем ХЕСУСА?

Единорожка даже не успела среагировать – ее тут же схватили и отправили в столицу. Сложнее всего было поймать Рэйнбоу Дэш – она была быстрейшей пегасихой в стране, и только лучшим из «Вандерболтс» удалось ее схватить. Через неделю охоты все шестеро уже сидели в темнице, а сами элементы находились в Королевском Хранилище, под постоянным присмотром революционных стражей. В стране снова был установлен покой. Относительный, шаткий, но все-таки покой.

Когда Хесус вернулся из Зебрики, в порту его встретил сам Джошуа на королевской колеснице, запряженной двумя бойцами «Вандерболтс».

— Как? Откуда это?

— Садитесь, учитель! Ваша страна ждет вас.

— Моя страна? Что ты пил, Джошуа?

— Нет, вы не поняли, учитель. Садитесь, я вам покажу.

Пораженный пророк последовал просьбе Джошуа и оказался в затяжном полете в сторону Кантерлота. Под ним раскинулась земля, которая теперь принадлежала народу. А от странной ухмылки ученика Хесусу стало не по себе. Они низко пролетали над несколькими селениями, и в одном из них наставник смольного пони увидел, как солдаты «Вандерболтс» избивали каких-то подростков. От этого у оратора помутилось сознание. Ученик же хранил торжественное молчание в течение всего пути, пока карета, наконец, не приземлилась в самом Королевском Замке.

— Джошуа, я ничего не понимаю! Почему мы здесь? Где принцессы? Что все это значит?, — сказал мессия, слезая с кареты на утрамбованную площадку заднего двора.

— За мной, учитель, — сказал смольный пони и проследовал в черный ход Дворца. Хесус отправился за ним. Пойдя на второй этаж, Джошуа остановился у выхода на балкон. Тут же были остальные ученики. Коротко кивнув им, наставник выжидающе посмотрел на смольного пони, стремясь получить ответы. Буквально сияя изнутри, Джошуа сказал:

— Вот оно и случилось, учитель. Теперь вы – единоличный правитель этой страны! Я долго изучал ваши труды, и понял, что нужно пони для полного счастья! Все зло исходит из неравенства – а неравенство исходит из принцесс! Когда, я понял это, я решил сделать вам подарок. Вы долго работали для своего народа, а теперь я поработал для вас. Вы бы знали, сколько сил я вложил в это революцию! Много пони погибло, я понимаю, но теперь в этой стране будет царить покой и порядок. Мы избавились от принцесс, которые так долго трезала народ в мучениях. И прямо сейчас на площади перед замком стоит огромная толпа и ждет вашей речи!

Потрясенное лицо Хесуса было невозможно передать. Он мелко задрожал и чуть не упал, но его успели подхватить остальные ученики. Они усадили его в кресло. Джошуа удивленно на него посмотрел, спрашивая:

— Что-то не так?

Хесус откашлялся и, потрясенно посмотрев на своего лучшего ученика, ответил:

— Что ты наделал… Я… Поражен. Это неслыханно. Что ты натворил… Я никогда не был против принцесс. Я всегда утверждал, что меняться пони должны изнутри. Главный враг пони – это они сами! Мы вместе так говорили! А что теперь? Ты разрушил все, за что можно было сражаться, ты уничтожил строй, который сохранял эту страну в гармонии тысячи лет... Ты отправил пони на верную смерть, натравив их друг на друга, хотя сам клялся, что нет ничего такого, что могло бы заставить пони враждовать… Я создавал философию мира – ты провозгласил философию насилия. Ты видел, что происходит в твоей стране? Солдаты избивают ни в чем не повинных пони – ты этого добивался? Прикрываясь моим именем, ты утолил собственную жажду власти… А теперь народу, которого ты обрек на гибель, приходится пожинать то, что посеял ты! Ты был мне братом, Джошуа! Я любил тебя! А ты… Предал меня! И вы, вы все, — он оглядел остальных учеников, — поддались ему, забывая о своей цели. Я потрясен… И мне больше нечего сказать.

Хесус опустил голову. Из его глаз текли слезы. Джошуа стоял, смотря в окно, и тоже не мог сдержать чувств. Промолчав немного, он гневно глянул на учителя и, всхлипнув, воскликнул:

— Да ты никогда не любил меня! Я делал все, чтобы угодить тебе! Ты не обращал на меня внимания! Сколько времени я пытался добиться твоего признания – и все без толку! Я так много пони переманил на нашу сторону – а ты лишь возненавидел меня за это! Я построил для тебя храм, который ты счел «неплохим», а я ведь вкладывал душу во все что делал! А ты никогда, никогда, не ценил меня! И даже теперь, когда я исполнил все твои мечты, разрушил оковы рабства, и освободил жителей этой страны, ты продолжаешь осуждать меня! Зачем пони такой правитель, как ты? Зачем мы верили в тебя, если ты отвергаешь всех нас сейчас, когда ты так нужен народу?

— Не этому народу я служил. Это – лишь зомби, которых ты вырастил, серая масса, в которую превратились бывшие пони. Ты опьянел от власти!

— Ты предал наше дело! Мой собственный учитель предал меня! Я не могу в это поверить! Вы видите, что он натворил?!

— Прости меня, Джошуа. Прости меня за то, что я дал тебе так низко пасть. О, Господи, куда я смотрел, пока рядом со мной росло такое чудовище…

— Ты обезумел, пока был в Зебрике! Ты сошел с ума, а я принял тебя таким! Ты ставишь себя выше всех! Ты – противник революции! Я не могу оставить тебя в живых!

Хесус засмеялся сквозь слезы. Смех перешел в кашель.

— Власть… Убила… Тебя… — прошептал он тихо.

— Стража! Схватить его и в темницу! Завтра мы его казним! – крикнул Джошуа стражам, — Ну что же вы стоите? Я кому говорю?

Стража переминалась с ноги на ногу, неуверенно глядя на пророка.

— Но сэр, мы не можем… Это же Хесус. Мы ведь подчиняемся ему.

— Хорошо, исполняйте, что он говорит. Прошу вас, — неожиданно произнес пророк.

Пораженные стражники переглянулись и подошли к нему. Хесус, вздохнув, встал с кресла и тихо сказал им:

— Я сам.

Два революционера медленно повели своего кумира, свою надежду и опору вниз, в темницу.

Ученики остались одни. Недолго подумав, Гольден спросил Джошуа:

— Мы что, правда его убьем?

— Народ должен понять, что ошибался в своем предводителе. И мы скажем им правду. Хесус был самозванцем. И они узнают об этом. Я не хочу обманывать тех, ради кого я старался столько лет. Завтра утром мы казним Хесуса.

Сказав это, Джошуа вышел на балкон, чтобы возвестить народу о предстоящем событии.

Темной ночью Хесус сидел в темной камере, размышляя о себе и своем предназначении. Смотря в маленькое окошко своей кельи, он видел небо, такое темное и далекое. А еще он видел луну, безразлично разливавшую свой свет на землю. Обратившись к Господу, пророк возвел копыта к небесам и прошептал:

— Прости меня, Господи, я не смог справиться со своим долгом. Надеюсь, когда-нибудь пони смогут переоценить свои поступки. А сейчас я гордо приму смерть от копыт собственного ученика.

Внезапно он услышал какой-то шорох, скрип и… топот множества копыт. В конце концов, кто-то обратился к пророку:

— Хесус, сюда. Это я.

Он обернулся и увидел в коридор Твайлайт Спаркл. Она стояла вместе со своими подругами, видимо, каким-то странным образом освободившись из темницы.

— Вы здесь! Сколько лет мы не виделись! — грустно улыбнулся пророк.

— Хесус, я знаю, что ты не повинен в этом. Мы можем тебя освободить!

— Я все понимаю, девочки. И я вам благодарен. Но дальше я жить не могу. Я просто больше не способен видеть неисправимую жестокость пони. Как я ни старался, я не смог ничего изменить. Я устал обращать жителей Эквестрии против их же сути. Я поставил себе слишком высокую планку… Быть может, после моей казни пони поймут, какое чудовище кроется за смольно-черной шерстью этого безумца.

— Брось, Хесус, мы еще можем…

— Я сказал свое слово. Больше я повторять не буду. Бегите, девочки, добудьте Элементы, и даст Бог, вы спасете Эквестрию. А мое место здесь.

Твайлайт, подумав немного, шепнула Хесусу со слезами на глазах:

— Прощай. Мы никогда тебя не забудем, — и с этими словами она скрылась за углом вместе с подругами.

Пророк вздохнул и улегся на холодный пол камеры. Впереди был остаток ночи – короткой, тихой и такой одинокой.

— Вставайте, Хесус! Пришло ваше время!

Солнечный свет резко ворвался под веки пророка, а резкий голос пронесся со звоном сквозь его голову. Хесуса подняли на ноги несколько стражников и поволокли по коридору темницы. Через метров пятьдесят он смог идти сам. Его вели через прекрасные залы, мимо так любимых им витражей, и наконец, пройдя сквозь огромные золотые ворота, он оказался в залитом солнце главном дворе Дворца. Он был заполнен пони, которые галдели и топали, не находя себе места. Хесуса вывели на большое деревянное возвышение, в центре которого красовалась виселица.

Она была деревянной и недавно собранной, сверху свисала новенькая петля, а внизу был люк со свежесмазанными петлями. Палач проверял все детали, чтобы как следует отладить работу машины смерти. Рядом с виселицей стоял Джошуа с учениками. Хесуса поставили перед народом, а он лишь потирал глаза, пытаясь хоть немного стереть с них пелену утра.

Тем временем Джошуа возвещал:

— Именем Господа я нарекаю тебя виновным за непринятие революции и предательство великого дела Божьего. Ты бросил народ, что так на тебя надеялся. Поэтому, чтобы очистить твою душу и облегчить жизнь своим подданным, я вынужден тебя казнить через повешенье. У тебя есть последнее слово?

Хесус, , посмотрел на собравшийся перед собой народ, на стоящих около него учеников и, взглотнув, начал свою последнюю, прощальную речь.

— Я так много сказал вам за эти годы. Я стремился пробудить в вас дружбу и добро, и вы приняли меня с раскрытыми объятьями. Я желал дать вам надежду и дал вам ее, при этом забыв о близких мне пони. Я слишком много времени отдавал народу, забывая о своих учениках. Я не видел в них проблем или просьб, я видел лишь преданные глаза и этого мне вполне хватало. Я не заметил, как мое учение отделилось от меня и превратилось в культ, разрушающий личность. Мне жаль, что все так вышло, и я надеюсь, что вы сможете меня простить. Вы умирали за меня. И сегодня я умру за вас. Отныне и вовеки моя душа связана с вашей душой. Возможно когда-нибудь вы и осознаете, кем я был для вас.

И, повернувшись к палачу, он с улыбкой кивнул:

— Я готов.

Подведя пророка на люк, палач бережно обвязал петлю вокруг шеи Хесуса, и, проверив ее на прочность, хорошенько затянул ее. В глазах палача стояли слезы.

Пророк прошептал, в последний раз окинув взглядом бесконечно глубокое небо:

— Прости меня, Господи, и прими мою душу к себе.

… А затем палач одел ему на голову черный мешок. Свет исчез. Больше он никогда его не увидит. Дыхание учащается… Секунды тянутся в вечность… Ведь неизвестно когда, этот пони-палач нажмет на рычаг и…

… Скрип

… Пол под ногами Хесуса исчез

… Секунда

… Хруст позвонков.

Тысячи и тысячи пони смотрели на безжизненное тело пророка, которое славбо болталось на толстой веревке. Его больше не было… И не будет никогда.

Все молчали. И вдруг небо застелилось простыней темных облаков, с которых тут же пошел дождь. Легкий, тихий, прохладный. Он как бы возвещал всему миру о потери мессии. О потери обычного пони с бородкой, который лишь хотел сделать пони счастливыми.

И он сделал. Они верили в него. Как никогда раньше.

Джошуа слишком поздно понял цену своей ошибки. Следующей же ночью кто-то задушил его в собственной постели подушкой. И ушел, оставив на столе короткую записку, написанную красными чернилами:

Ты получил то, к чему стремился.

Прощай.

Твой давний друг.

А дождь все так же шел, тихо стуча о красочные витражи в стенах замка. И свет проходил через них, разлетаясь миллионами радужных зайчиков, так весело скачущих под высоким потолком.

Наступил рассвет.