Я! Обязательно! Вернусь!
Глава 14
Понятия не имею, сколько времени я пролежал без сознания. Что-то подталкивало разум вернуться в тело, как будто меня резко толкали в грудь, как при искусственном дыхании. Все звуки и ощущения были такими, будто я нахожусь глубоко под водой. После очередного толчка я потихоньку начал выныривать из этой бездны мрака. Звуки принимали более отчетливый вид, и я расслышал голоса.
То ли я слишком сильно ударился головой, то ли воды наглотался и у меня случилось помутнение сознания, но эти голоса были совершенно не похожи на голоса моих спутников. Один был быстрый и визгливый, а второй протяжный и басовитый.
— Эй! неси его аккуратнее! – рыкнул первый.
— А я че? Я ниче. – ответил ему второй.
«Это еще кто такие?!» — пронеслось в моем едва очнувшемся сознании.
— Рорх будет доволен нашей находкой.
— Угу, – промычал тот, кто нес меня.
«Это явно не Грейхув с Маунтинмэйном, но и не тени, у тех интеллекта не хватало, чтобы разговаривать.»
Теперь, когда ясность мыслей, вроде бы, полностью восстановилась, я решил провести небольшую разведку, стараясь не выдать того, что я очнулся. А по ощущениям я сейчас имею такой расклад: кто-то нашел меня, связал (пошевелить конечностями было нельзя, они очень затекли) закинул на плечо и понес к какому-то Рорху, который почему-то будет очень рад, а второй идет сзади и, по всей видимости, он главнее моего извозчика. Если я связан, значит, это явно не друзья.
Конечно, долго маскировка продержаться не могла. Мой носильщик подбросил меня на плече, чтобы нести поудобнее, и я резко выдохнул при приземлении обратно, открыв глаза. Вокруг было слишком темно, чтобы разглядеть моих пленителей. Только пара желтых глаз идущего сзади следила за мной.
— Эй! Да он, похоже, пришел в себя.
Передний не очень церемонясь скинул меня с плеча и усадил на пол.
— Ты что здесь делаешь? – спросил визгливый, сверкая желтыми глазами. – Ладно, пусть Рорх сам тебя допрашивает, не наше это дело. – ответил он сам на свой вопрос.
— Вы кто такие? – спросил я пересохшим голосом.
Говоривший повернулся ко второму, тот без слов чиркнул чем-то. Загорелся факел, и в желтом дергающемся пламени я разглядел их. Разглядел и отшатнулся, насколько это позволило связанное по рукам и ногам тело. На мою реакцию они еще сильнее улыбнулись — оскалились. Это были собаки.
— Мы — Бриллиантовые псы, – сказал тот, кто шел сзади нас, а второй только кивнул, подтверждая сказанное. Он, по всей видимости, вообще был не очень разговорчивым, – А вот ты кто такой?
Я решил промолчать, пытаясь привести метавшиеся мысли в порядок.
Бриллиантовые псы, или Бриллиантовые собаки, как называл их Маунтинмэйн в одной из своих историй. Я плохо запомнил ее, но точно помню, что встреча с ними ни сулит ничего хорошего. Он тогда, вроде бы, с большим трудом смог убежать от них.
— Молчишь? Ну, молчи. Но вот Рорху тебе придется объяснить, как ты тут очутился. – он кивнул своему молчаливому соратнику, который был в два раза его больше. Тот опять подхватил меня, и мы отправились дальше.
Ситуация была очень неожиданной. Куда меня унесло этой подземной рекой? Где теперь мои спутники? Нужно как-то выпутываться, но в моем связанном положении сделать можно немногое. Может быть, я смогу договориться с этим Рорхом и объяснить ему, что промедление смерти подобно, причем для всех без исключения. Шли мы недолго. Обычный пещерный коридор сменился на что-то, напоминающее свод шахты, под потолком появились деревянные балки, на которых иногда висели застекленные фонари, как у Грейхува.
— Рорх! Смотри, что мы нашли около реки.
Мы вошли в довольно просторный зал. Его наполнял всякий хлам: мешки, ящики, стулья (у многих не хватало одной, а то и вообще трех ножек) и прочий мусор, который занимал практически все помещение до потолка.
Из глубины этого мусорного царства к нам подошел еще один пес. По его виду нетрудно было догадаться, что он у них за главного: на морде было несколько шрамов, левое ухо имело потрепанный вид, а взгляд был холодный и цепкий.
— Очень интересно. И как же ты попал сюда? – спросил он, пристально разглядывая меня.
— Приплыл, – буркнул я в ответ.
Он лишь хмыкнул.
— Это мы нашли рядом с ним, – сказал тот визгливый (я про себя окрестил их Болтун и Молчун) и бросил предводителю мой мешок. Мой мешок!
«А я уж подумал, что он ушел но дно или его смыло течением. Ох, только бы запас для хлопушек не промок, благо я убрал все в непромокаемый карман на случай дождя. Да и портрет мой там тоже лежит. Эх, наверное, все съестные припасы размокли»
Рорх ловко поймал мешок, первым делом вынул хлопушку из кармана разгрузки, повертел ее в лапах, усмехнулся и спросил:
— На карнавал собрался?
Мои пленители заржали над шуткой главаря, а тот продолжил изучение содержимого моих сумок. Осмотрел пришитые ножны и обратился ко мне:
– А где же нож?
— Не знаю. – честно признался я.
Рорх нахмурил взгляд и стал изучать меня на предмет лжи, но я действительно не знал где он. Похоже, он это понял и перевел взгляд на визгливого:
— Рееейнж? – протянул он вопросительно, не меняя взгляда. Тот только прижал уши, достал из-за пояса мой нож и протянул его говорившему. – По-моему ты забыл главное правило. Все, что находится в этих пещерах, принадлежит мне! – голос его перешел на рык.
— Извини, я просто забыл про него, – нервно хихикнул Рейнж. Рорх только сильнее зыркнул на него, а тот отдал нож ему и быстро отступил подальше. Тем не менее, Рорху, видимо, не было дело до его подчиненных: сейчас у него было кое что поинтереснее — я.
— И, всё-таки, кто ты и как попал сюда? – спросил Рорх и отложил осмотр моего рюкзака на потом.
— Можешь звать меня просто Серый. Я путешественник из Кантерлота. У меня очень важная миссия, поэтому я требую немедленно меня развязать и отпустить. – проговорил я как можно тверже.
Рорх слегка наклонил голову вбок, как-бы вопрошая, что же несет этот полоумный пегас, а остальные бандиты уже еле сдерживали смех, стоя позади меня.
На звуки нашей беседы стали подтягиваться остальные обитатели этих штолен. То тут, то там в темноте сверкали такие же желтые глаза.
— Ладно, путешественник, – второе слово было сказано с сарказмом, – то, что ты из Кантерлота, я вижу по клейму на ноже, такие делают только там. А вот отпустить тебя я не могу. – с какой-то наигранной жалостью сказал он. – Видишь ли, мы, в отличие от наших собратьев, которые живут в окрестностях Понивиля, добываем исключительно вот это, – и развязал мешочек, болтавшийся у него на ремне. В тусклых огнях масляных светильников ярко сверкнул огромный, нет, наверное, самый огромный алмаз, что я видел! – Их стекляшки по сравнению с этим просто мусор, но и добывать их труднее. Поэтому нам нужна любая помощь. – последние два слова были сказаны с явным намеком на мою персону.
— Рорх, – начал я как можно увереннее, – проблема в том, что если ты меня не отпустишь, возможно, ни ты, ни твои дружки, – я кивнул в их сторону, – больше никогда не смогут добывать вот это, – и кивнул на алмаз.
— И что же может произойти такого ужасного, что мы не сможем заниматься нашим любимым делом? – сказал он, явно переигрывая в плане драмы, чем развеселил своих бандитов. Да и сам он находился в весьма веселом расположении духа.
— Ну, не знаю. Например, то, что весь мир отправится псу под хвост. Вечная тьма накроет весь этот мир и больше не будет ни алмазов, ни тех, кто их добывает, ни этих гор, вообще ничего не будет. А ваши души отправятся на вечную службу той, кто этой тьмой правит! Все будут безмолвными марионетками, которые только и могут, что питаться чужими душами и рассыпаться прахом при малейшей вспышке света! – со злобой выпалил я.
Смешки и перешептывания за моей спиной прекратились. Я, казалось, затылком чувствовал их ужас.
— Псу под хвост? – переспросил Молчун, но ему никто не ответил.
Видимо на них мои слова хорошо подействовали, а вот на физиономии Рорха выступило множество противоречивых эмоций. Как и в случае с ножом, он не чувствовал в моих словах лжи, но понимал, что если отпустит чужака, его авторитет непременно упадет также быстро, как пегасы, сложив крылья, камнем летят к земле. Ведь лидеры никогда не боятся пустых угроз, тем более, если они исходят от связанного пленника. В его глазах было видно, как его мысли, раскачиваясь, подобно маятнику, расставляют галочки за и против того или иного решения.
Ожидание решения, от которого зависит, успеешь ли ты сделать то, что может спасти мир… в такие моменты время превращается в древесную смолу, которая медленно стекает из раненного дерева. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем главарь тяжело выдохнул, злобно сощурившись, и начал:
— Значит, ты нам предрекаешь вечную тьму? У нас тут и так не очень-то светло, да и в темноте мы неплохо видим. Ведь так, парни? – крикнул он обращаясь к своим.
— Да, Рорх! Конечно! Темноты мы не боимся! – заголосили, перебивая друг друга выведенные из ступора главарем Болтун и Молчун.
— Давайте-ка в камеру этого прорицателя. Я смотрю, ты еще не успел получить эту вашу дурацкую метку, ну, что ж, ты ее здесь получишь, думаю, она будет выглядеть как кирка и телега. Тебе придется много работать и работать очень хорошо, иначе… – он улыбнулся всем своим оскалом, показывая явно гастрономический интерес к моей персоне. – И, кстати, – сказал он, уже отворачиваясь, – привыкай к темноте.
Решетка за спиной со скрипом захлопнулась, щелкнул механизм замка.
«Да… положение просто аховое. И что теперь делать? Нужно как-то выбираться,» — думал я растирая затекшие от веревок конечности.
Мои «апартаменты» представляли собой вырезанную в теле скалы каморку в полтора моих роста, и пять на пять шагов пол, которой покрывал слой старой гнилой соломы, от которой тянул запах сырости и затхлости.
— Нужно как-то выбираться отсюда, – на грани слышимости вслух повторил я.
Но пока нет никаких вариантов это сделать. Я взаперти, рюкзак с припасами у главаря. Где я сейчас, неизвестно, да и где мои спутники — тоже. Я осмотрел решетку; ржавая, но достаточно прочная. Я попробовал дернуть ее изо всех сил, но она лишь слегка скрипнула и продолжила преграждать мне путь к свободе. Замок по виду очень простой и такой же ржавый, как и решетка. Наверное, я бы открыл его. Даже когда я ходил в школу и у меня были пальцы, это получалось очень плохо. Если результат был положительным и мне удавалось открыть замок серванта, в котором хранились отцовские вещи, в том числе и наградное оружие, это скорее вызывало удивление, чем чувство радости. Радость, конечно приходила потом, но за ней обычно следовала обида и боль на «мягком месте» от ремня. Но здесь у меня ничего нет: ни заветного гвоздя-отмычки, ни скрепки, да и копытами проделать такую операцию будет очень трудно.
Я еще раз осмотрел все вокруг, но ничего, кроме вонючей соломы, здесь не было. И тут меня по-настоящему накрыло волной отчаяния и злости.
«Да какого дьявола! Я не для того проделал весь этот путь, чтобы сгнить, как эта солома!» — и со всей дури, какой только можно, ударил задними копытами в решетку.
В замкнутом пространстве грохот был ужасный, как будто из царь-пушки «позвонили» в царь-колокол. В ушах стоял невообразимый звон, а копыта получили такую отдачу, что просто мгновенно онемели. Но преграда так осталась стоять на своем месте, может быть, немного сместилась, но стояла также прочно. Где-то вдалеке послышались приближающиеся шаги.
«О, вертухаи пожаловали,» — с ухмылкой промелькнуло в голове.
За решеткой появился мой надзиратель. Единственное примечательное отличие его от других состояло в повязке на глазу.
— Чего шумишь? – спросил он и просунул миску и что-то еще в небольшое специальное отверстие под дверью.
Столько злобы было во мне в тот момент, что даже отвечать ничего не хотелось.
– Будешь шуметь, кормить перестанем. – сказал тот и пошел обратно.
Я пододвинулся поближе к миске и какому-то свертку, света здесь практически не было и разглядеть сразу, что это, не получилось. Фонарь висел снаружи на стене, сбоку от решетки, и в макеру попадали лишь скупые отблески от противоположной стены. В миске оказалась каша, ну, если это можно было так назвать. Ох, избаловал меня Грейхув. А свертком оказался мешок. Я развернул его, и на пол с металлическим звоном что-то брякнулось. Первая мысль в голове – напильник! Я стал быстро искать упавшее на пол, мысленно благодаря всех богов. Нащупал! Поднес предмет к свету и…
«ДА ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ!»
Это была обычная ложка. В голове крутились все возможные проклятия, ругательства и их производные. Сначала захотелось швырнуть ее подальше, но здравый смысл подсказал, что она может еще пригодиться. Я сгреб солому на полу в кучу и положил мешок сверху. Получилось неплохое спальное место, ну, относительно неплохое. Вглубь соломы я спрятал ложку и уселся с тарелкой на мешковину. Каша оказалась на редкость противной и безвкусной, одно слово – баланда.
«Мдя, что-то потянуло меня на воровской сленг: вертухаи, баланда. Такими темпами скоро и наколку сделаю,» — усмехнулся я, про себя доедая остатки. — «Что-нибудь а-ля «Век кексов не видать», ну или «Трех богатырей», без наездников, естественно».
Какая-никакая еда и шутки над собой и собственным положением немного подняли настроение. Отложив миску в сторону, я и зевнул, так что чуть не свернул челюсть. Да, что-то слишком насыщенный день сегодня был. Я устроился поудобнее и приготовился ко сну. Но, несмотря на усталость, сон так и не приходил, лишь легкая дрема оплетала сознание. И на этой грани сна и яви я опять услышал приближающиеся шаги. Но эти были совсем другими, приглушенные, как будто кто-то крался. Я решил прикинуться спящим, но всё-таки незаметно поглядывать за тем, кто сюда идет. Шаги замолкли, но напротив входа так никого и не появилось. Однако, благодаря висевшему на стене фонарю была хорошо видна тень того, кто стоит снаружи. Интересно, если он сюда шел чтобы посмотреть на меня или, что скорее всего, попытаться поиздеваться, почему не подходит к решетке? Тень переминалась с ноги на ногу у входа и не решалась явить на свет своего хозяина.
— Эй? Пегас, ты не спишь? – спросил шепотом незваный гость.
— Уже нет. – недовольным голосом пробурчал я.
— Эмм, можно вопрос? – все также тихо, стараясь не выдать своего присутствия, сказал он.
Вот уж чего я не ожидал, так это подобных бесед.
— Ну, задавай.
— Это правда? – он сделал паузу, обдумывая продолжение, – ну… про тьму и прочее там всякое?
— Абсолютно! Или, ты думаешь, я просто так тут прогуливаюсь? – грубо ответил я.
— Тише, тише! Нас не должны услышать, – говорил он, сам понизив голос еще на полтона. – я верю тебе и хочу помочь. Держи.
Тень зашевелилась и вскоре между железных прутьев появилась лапа, сжимающая… мой мешок!
— Ничего не говори. Просто сделай то, что должен, и удачи тебе. – и снова раздался тихий звук быстрых шагов, теперь удаляющихся.
Не веря своему счастью, я так и сидел, тупо глядя на свою ношу.
— Спасибо. – шепотом сказал я уже пустоте.
Еще несколько мгновений я разглядывал «подарок», пытаясь убедиться, что это не мираж и не сон, а затем бросился проверять, все ли на месте. На месте оказалось практически все, за исключением ножа и кармана с провиантом. Тот был просто вырван и висел лоскутом, наверное, зацепился за что-нибудь, пока меня несло. Ну с едой можно будет что-нибудь придумать, а вот нож по возможности нужно будет вернуть. Я еще раз быстро осмотрел содержимое, проверил отсек, где хранилось наполнение для хлопушек. Вроде бы, все было сухим, но кто его знает, как себя поведет порох, хоть немного отсырев? Убрав бумажные мешочки обратно, я спрятал его вглубь соломы. Был, конечно, соблазн завернуться в спальник, но если бы меня кто-нибудь увидел, спящего в нем, это был бы полный провал, да и высох он не до конца. В отличном настроении я лег спать и ни запах прелой соломы, ни холод сырых стен уже не помешали мне заснуть.
— Ох, я и не знаю как вас отблагодарить! – Рэрити шла впереди повозки, которую тащили Эпплджек и Большой Макинтош. – Вы меня так выручили. Эти ткани уже сегодня будут превращаться в лучшие платья для заказчика из Мэйнхеттена.
— Да без проблем, подруга, – с улыбкой отмахнулась ЭйДжей, – нам с братом помочь друзьям ничего не стоит.
— Агась! – подтвердил красный жеребец.
— Но на чашечку чая вы обаятельно останетесь, – она перевела взгляд с подруги и вопросительно посмотрела на Биг Мака, – вы же не откажете даме, вы же настоящий джентльпони? – с умоляющим взглядом она ждала ответа.
— Агась – тот устало кивнул, соглашаясь на чаепитие.
— Прекрасно! К тому же, вместе с этими тканями мне должны были прислать коробку отменных Мэйнхеттенских пончиков. Они так вредны для фигуры, но сегодня, думаю, можно сделать исключение.
Рэрити была очень взбудоражена предстоящим заказом и тем, что материал удалось доставить вовремя, а потому болтала без умолку и иногда лишь выдерживала тон, вспоминая, что «даме претит вести так беседу». Все эти разговоры о причудах высокой моды, новых коллекциях и прочих изысках казались ЭйДжей совершенно бестолковыми, но она внимательно слушала подругу, да и пончики оказались и вправду отменными. А вот Биг Мак давно допил чай, съел пару сладостей и теперь то и дело поглядывал на часы. Ему такие темы были неинтересны вдвойне, хотя бы потому, что он жеребец.
— Может, еще по чашечке? – спросила хозяйка дома, не дожидаясь ответа, наполняя их.
— Спасибо Рэрити, но у нас много работы. Пончики были очень вкусн… — но договорить она не успела. Все вокруг мелко задрожало и светлое, магическое сияние вокруг чайника моргнуло, и тот упал на стол, мгновенно заливая коробку с остатками сладостей.
«Неужели опять стадо?!» — в мгновение ока пронеслось в голове Эпплджек.
— Ах! – вырвалось у изумленной белой пони, – что это такое?
А Большой Макинтош уже стоял на всех четырех, он как будто только и ждал любого предлога, чтобы заняться своими делами по хозяйству на ферме.
Гул нарастал, все вокруг слегка затряслось, послышался звук разрываемого полотна, огромного полотна. Эйджей и Биг Мак переглянулись и, понимая друг друга без слов, бросились к двери. Старший брат на ходу распахнул дверь и выскочил наружу, сразу за ним выпрыгнула сестра, готовая ко всему…. но на улице уже была тишина, как будто секунду назад бутик ее подруги и не дрожал, как осиновый лист.
— Что-то я ничего не понимаю. – сказала Эпплджек.
Большой Макинтош вглядывался куда-то вдаль, тоже ища источник опасности.
— Прощай, любимая скатерть. – послышалось из-за дверного проема.
— Что это за гул такой? – послышался тонкий детский голосок выходящей из бутика Свити Белль.
— Свити, вернись, пожалуйста, обратно, тут может быть не безопасно – сказала Эпплджек, оборачиваясь к одной из метконосцев.
— Но я всеголи…. — и тут Биг мак прервал всех:
— Смотрите. – и показал куда-то в сторону гор.
ЭйДжей устремила свой взор туда, куда показывал старший брат, прикрывая копытом взгляд от солнца слегка и сдвинув шляпу на затылок. Где-то далеко над горами темнело едва заметное черное пятно.
— Ну, будет гроза наверное, хотя пегасы, вроде бы, ничего не готовили. – проговорила Эпплджек, лучше приглядываясь к «тучам», но в этот момент на фоне черного пятна промелькнула молния, багровая молния. — Это очень странно, — сказала пони, поправляя шляпу и обдумывая увиденное, – нужно рассказать все Твайлайт.