Грехи Прошлого

Потерянная радость

— Я взрослая кобылица, Нексус, объясни как такое вообще возможно? — прорычала Найтмэр Мун, чувствуя себя истощенной после получаса криков.
Темно-синий единорог тревожно отступил на шаг после гневной речи королевы. Три вторгнувшиеся кобылки были помещены в темницу днем ранее, и сегодня утром Найтмэр Мун впала в ярость. Она ворвалась в тронный зал, выгнала всех присутствующих и яростно выпытывала у Нексуса одну единственную вещь.
Эта мысль терзала ее всю ночь, насылая кошмары, она болела как старая рана, открытая визитом маленьких Меткоискателей.
Отсутствие кьютимарки.
— В... Ваше Величество, я уверен что этому есть объяснение, — ответил Нексус, изо всех сил стараясь успокоить Найтмэр Мун не вызывая гнев на себя. — Все-таки, хоть вы и получили титул королевы, вы оставили всю монотонную работу мне, и я с радостью ее исполняю. Но может ваш бок остается пустым, потому что вы не принимаете более активной роли в правлении.
— И что же королева должна делать когда правит?
-Если... если говорить о вашей предшественнице... принцесса Селестия довольно часто принимала просителей во дворце. Пони приходили с просьбами к ее трону и она решала, достойны ли эти просьбы ее внимания, или даже внимания всего королевства.
— И если мой особый талант — быть королевой, это заставит мои кьютимарку появиться?
— Почти наверняка, Ваше Величество.
— Тогда обьяви что я принимаю посетителей каждый день, с утра, как только откроются ворота замка, до того как они закроются вечером. Я собираюсь заниматься этим пока не передумаю или моя кьютимарка не появится.

Через час о новом решении Найтмэр Мун стало известно всем, пегасы-посланники доставили весть о том, что королева изволит выслушивать прошения в каждый уголок Эквестрии. И многие пони пришли, даже из самых отдаленных частей королевства. Когда найтмар Мун открыла ворота замка на следующий день, ее удивила очередь выстроившаяся от самого понивиля, где многие разбили свои палатки.
Они собрались снаружи, выстроившись в длинную очередь, задолго до открытия ворот, терпя пробирающий до костей холод вечной ночи. Они были одеты в зимние седла, сапожки и шарфы, несмотря на то, что по календарю сейчас была середина лета. Они все пришли увидеться с ней... на секунду Найтмэр Мун подумала что ей действительно суждено быть королевой.
Черный аликорн устроился на троне и стал ждать посетителей. Пони уже допустили в замок, очередь двинулась вперед и теперь заканчивалась у входа в тронный зал. Найтмэр мун поправила доспехи, и даже потратила секундочку чтобы поправить перо в крыле, она хотела встретить первого вошедшего в своей полной королевской красе.
Минутная стрелка перескочила на следующее деление и по замку пронесся звон больших часов, отмеривших очередной час. С последним звоном двери в тронный зал отворились, и слуги пропустили очередь внутрь. Очередь продвинулась до середины тронного зала и замерла, пришедшие смотрели на свою королеву расширившимися глазами, Найтмэр Мун видела в них лишь страх.
Первый в очереди шагнул вперед, этого фермера Найтмэр Мун смутно помнила. Его кьютимарк изображал несколько морковок, а на голове была большая соломенная шляпа, которую он поспешно снял, приближаясь к трону.
— Большая честь встретиться с вами, Ваше Величество. Я Дэнвер, моя семья владеет морковной фермой расположенной неподалеку от Понивиля.
— Ты живешь по соседству с семьей Эппл, верно?
— Да, Ваше... эм... благородное Величество, — ответил Дэнвер, запнувшись на миг, придумывая подходящий комплимент.
— И с какой же просьбой ты пришел ко мне?
— Я... я... я...
— Говори, Дэнвер Кэррот.
— Я... я прошу вас поднять солнце, Ваше Величество.
Найтмэр Мун прищурилась, ее слова сочились ядом.
— Солнце?
Морковный фермер Дэнвер вздрогнул, отступая назад.
— Мои... мои посевы чахнут, Ваше Величество. Ваши единороги помогли мне посадить новую партию, но... но уже слишком поздно сажать новые посевы. Морковь не успеет созреть до сбора урожая и... и я боюсь представить, как холодно будет зимой. Все... все чего я прошу... это позволить на несколько месяцев солнцу всходить, чтобы дать нам возможность вырастить и собрать урожай до зимы.
— Как и мое правление над этим королевством, ночь будет длиться вечно. Просьба отклонена.
Дэнвер не пытался спорить или протестовать, вместо этого он развернулся и стрелой выскочил из тронного зала. Его быстрый уход заставил многих в очереди нервно переступить с копыта на копыто, но все они остались, несмотря на то, что теперь выглядели еще более испуганно.
Найтмэр Мун потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в копыта, прежде чем она подозвала следующего пони. Как он посмел просить ее поднять солнце? Если была хоть одна вещь в которой она была уверена, так это то, что она заставит ночь длиться вечно. Это было частью ее сути, это было то, чего Дети Найтмэр и все пони Эквестрии от нее ожидали.
Через несколько секунд, Найтмэр Мун справилась с гневом и жестом подозвала следующего из очереди. К ней вышел деловой пони, одетый в воротник и манжеты. Он поклонился и представился почти таким же образом как морковный фермер. Королева догадывалась, что всех просителей ее слуги проинструктировали как обращаться к царственной особе.
Не только приветствие было таким же, но и просьба. Он просил о восходе солнца. Его доводы отличались от доводов фермера, но Найтмэр Мун даже не слушала их, обнажив зубы в гримасе ярости. Она отклонила просьбу делового пони и тут же вызвала следующего просителя.
Пони за пони подходили к ней, и каждый раз она слышала одну и ту же просьбу. Они хотели солнце, они хотели день. И несмотря на то, что никто не осмелился сказать, она знала чего они хотят больше солнца. Они хотели возвращения своих королевских сестер. Они хотели возвращения старой Эквестрии. Но было слишком поздно для этого. Теперь она была королевой, и хотели они этого и нет, им придется считаться с этим.
Проведя несколько часов выслушивая просьбы вернуть солнце, Найтмэр Мун окончательно вышла из себя. Она встала с трона, гневно расправив крылья.
— Да будет вам известно, что следующий проситель, пожелавший восхода солнца будет отправлен в темницу. Я никогда. Не подниму. Солнце. Я теперь ваша королева, и как королева я объявила вечную ночь в Эквестрии. А теперь, все кто пришли просить о восходе солнца, или освобождении Селестии и Луны, должны уйти... Сейчас же!
Очередь развернулась, и просители в панике бросились из тронного зала. Это только сильнее разожгло гнев в груди Найтмэр Мун, но она не преследовала просителей. Она была рада что они ушли, рада не видеть их солнцелюбивых лиц. Как они посмели просить ее поднять солнце после объявления вечной ночи.
Правда... было бы здорово снова увидеть солнце... хоть на несколько минут.
Найтмэр Мун была потрясена вспыхнувшей предательской мыслью, королева опустилась на трон и уставилась на половые плиты, пытаясь выбрать какую же из них разломать от расстройства. Теперь, поразмыслив, она точно могла сказать что ее особый талант не был связан с тем, чтобы быть королевой, или по крайней мере с тем, чтобы принимать просителей. Кьютимарк так не получить, а именно из-за этого она согласилась принять своих подданных.
Но когда Найтмэр Мун выбрала часть пола, подходящую для вымещения злобы, она услышала чье-то приближение. Четыре пары копыт шли по коридору по направлению к тронному залу. Были еще посетители... пони чья просьба не была связана с солнцем... или пони достаточно глупые чтобы не понять ее с первого раза?
Королева выпрямилась на своем троне и посмотрела на двери, увидев двух пони входивших в зал, пару пегасов, жеребца и кобылицу. Жеребец был довольно крупным, его грива была коротко подстрижена, а коричневая шкурка подчеркивала могучее телосложение, но выглядел он довольно старым, ведь был редким пони кто носил бороду.
Кобылица была намного меньше жеребца, с лавандовой шерсткой и гривой отливающей разными оттенками желтого. На фоне жеребца она казалась удивительно яркой, пара приблизилась к трону вместе, почтительно поклонившись. Эти пони были знакомы королеве... она видела их раз или два, но не могла вспомнить их имена и откуда их знала.
— Это большая честь, встретиться с вами, Ваше Величество, — начал жеребец. — Я Бокси Браун, а это моя жена, Клауд Кикер.
— И чего же вы хотите?
— Мы бы... — начал Бокси, поперхнувшись, но заставив себя продолжать в том же тоне. — Мы хоте ли бы узнать, может ли наша дочь вернуться домой.
— И кто ваша дочь?
— Скуталу, Ваше Величество.
Найтмэр Мун почувствовала как сердце йокнуло в груди. Она поняла, почему пара казалась ей знакомой, это были родители Скуталу. Она видела их только мельком, когда вместе с Меткоискателями приходила к дому Скуталу, чтобы забрать оранжевую пегасочку. Было странно, что ярко окрашенная энергичная пегасочка была так не похожа на своих родителей, с другой стороны, молодые пони далеко не всегда похожи на родителей и ведут себя также.
— Я... я боюсь она не может.
— Почему? ... пожалуйста, Ваше Величество, что бы не натворила Скуталу, разве она не заслуживает снисхождения? — спросила Клауд Кикер дрожащим голосом. Она кажется готова была сломаться, и едва удерживалась от того чтобы заплакать.
— Я не могу.
Этого было достаточно для Клауд Кикер, мать упала на колени стеная.
— Пожалуйста, она должна быть дома, а не сидеть в темнице! Я обещаю, что бы она не натворила, мы проследим чтобы она не сделала этого снова! Мы можем даже уехать из Эквестрии, мы сделаем все что вы пожелаете! Только верните нам нашу дочку!
— Клауд Кикер... — Бокси попытался успокоить свою жену, плакавшую у него на плече.
Найтмэр Мун смотрела на пару еще несколько секунд прежде чем поднять взгляд. Ни сказав ни слова она взглядом приказала слугам и стражникам удалиться. Когда тронный зал опустел, двери были заперты, как в тот день когда перед ней стояла Твайлайт Спаркл, ограждая королеву от посторонних глаз.
Черный аликорн стоял рядом с троном совсем близко к родителя Скуталу. Бокси Браун смотрел на нее со страхом, а Клауд Кикер продолжала плакать, мать слишком беспокоилась за свою дочь и даже не замечала что происходит. К удивлению Бокси, Найтмэр Мун наклонилась, поднося лицо к ним поближе.
— Я не хотела причинять вам или Скуталу боль... и я понимаю, что вы скучаете по ней. Я бы отпустила ее, но мой советник настоял на том что бы она была наказана за проникновение в замок. Я боялась, что если не накажу ее, он предпримет что-нибудь сам... что-нибудь намного более жестокое, чем мне бы хотелось.
— Так что, пока я не могу освободить Скуталу, но она в безопасности, уверяю вас. Несмотря на то, что она в темнице, ей там не одиноко. Она в одной камере со Свити Белль и Эпплблум, а Твайлайт Спаркл присматривает за ними. Вчетвером они подбадривают друг друга и способны позаботиться о себе. Вы получите ее в целости и сохранности, ее освободят через какое-то время.
— Я... я просто не могу сделать это прямо сейчас, — сказала Найтмэр Мун мягко, почти извиняясь.
— Но когда? Когда она сможет вернуться домой? — спросила Клауд Кикер.
— Попросите аудиенции через несколько недель. Моего советника должно удовлетворить наказание, и я смогу освободить не только Скуталу, но также и Свити Бэлль с Эпплблум. И, сделайте мне одолжение, расскажите об этом Рэрити и Эпплджек... они наверное тоже очень беспокоятся.
— Мы сообщим, — кивнул Бокси Браун.
— Хорошо, — Найтмэр Мун отвернулась от родителей. — Несмотря на то, что вы наверняка думаете обо мне, я сделала это только для их блага. Я уже поняла, что мой советник... намного менее снисходителен чем я. Если бы я дозволила ему выбирать наказание малышкам... оно было бы намного страшнее чем несколько недель в темнице.
Бокси Браун и Клауд Кикер кивнули. И, в отличии от других просителей, пара покланилась вторично.
— Спасибо вам, Ваше Величество.
— А еще, я прошу не говорить о нашем соглашении. Спелл Нексус не должен об этом узнать.
— Мы скажем об этом только Рэрити и Эпплджек, чтобы они знали что их сестренки в безопасности, — уверил Бокси Браун. — Пойдем, Клауд Кикер.
Кобылица кивнула, слезы все еще катились из ее глаз, но Клауд Кикер была хотябы немного успокоена вестью о том, что ее дочь скоро вернется. Когда пара покинула тронный зал, слуги снова появились, а Найтмэр Мун уже снова сидела на своем троне.
— Есть ли еще просители?
— Нет, — ответил один из слуг.
Найтмэр Мун едва заметно кивнула.
— Тогда на сегодня прием закрыт. Сообщите стражникам на воротах, чтобы оповестили всех пони в Эквестрии о том, что теперь необходимо просить аудиенции. Открытых приемов больше не будет.
— Слушаюсь, Ваше Величество.

Несмотря на провал идеи с приемом просителей, Нексус продолжал предлагать различные занятия, которые могли привести к появлению кьютимарки. Каждый аспект правления королевством, от написания речей до составления законов... Найтмэр Мун даже по присутствовала на безумно скучном обсуждении новых налогов, но ее бок все еще оставался чистым.
Через неделю попыток выполнения разных королевских функций, Нексус начал предлагать другие таланты, относящиеся к ночному небу. Он предлагал Найтмэр Мун попробовать менять узоры созвездий, превратив ночь в шедевр, который заставит Эквестрию забыть о солнце. Заставит их мечтать о вечной ночи, что бы никогда не расставаться с ее красотой.
Но, когда Найтмэр Мун попыталась изменить звезды на ночном небе... она быстро передумала. Память вернулась к школьным дням, некоторые из учеников рисовали вполне красивые картины. А вот ее всегда выглядели глупо. Она могла нарисовать только пони из палочек. Только одна пони в ее классе рисовала хуже, это Свити Белль, ито только из-за того, что вечно забывала мыть кисточку меняя цвета.
Любое изменение в ночном небе не делало его лучше. Она пыталась делать созвездия, но они были убоги рядом с шедеврами Луны. Созвездия выглядели злой насмешкой над существами, которых должны были изображать, они бросались в глаза своей нелепостью. А настоящие созвездия оставались частью грандиозного полотна, выступая на поверхность лишь когда глаз специально искал их.
Это был яркий контраст с тем что делал Найтмэр Мун. Ее созвездия выделялись как граффити на гобелене ночи, грубые мазки кисти художника, будто специально пытавшегося испортить работу другого. Всю ночь Найтмэр Мун пыталась переделать небо под себя, но любое сделанное изменение, она с отвращением удаляла через несколько минут.
Единственное в чем преуспела Найтмэр Мун в работе над ночным небом, было разросшееся недовольство. Ее кьютимаркой когда то был полумесяц, у нее должен быть особый талант к изменению ночного неба... но ее действия были похожи на действие дурачка обмакнувшего копыто в краску.
Часы зазвонили оповещая о том, что пришло утро, и Найтмэр Мун с раздражением закончила свою работу. Ударив по земле копытом, она стерла с неба очередную свою неудачу и превратилась в облако дыма. Она проскользила по воздуху как злая змея, возвращаясь на балкон своей спальни.
Подойдя к зеркалу, она повернулась и впилась взглядом в свой пустой бок. Она смотрела на свою шкурку так, будто пыталась взглядом появиться кьютимарку. Но и это тоже не сработало, королева закрыла глаза борясь с желанием разбить зеркало, которое смело показывать ей пустой бок.
Что же делало ее особенной? Было ли вообще в Найтмэр Мун что-то особенное кроме того, чтобы быть той, кого все боялись и ненавидели?
Открыв глаза она перевела взгляд со своего пустого бока на свои доспехи. Сейчас они раздражали едва ли не больше чем отсутствие кьютимарки... она не была воительницей, не была ужасом сметающем всех со своего пути. Если бы она была, то не пощадила бы Твайлайт Спаркл и других носителей Элементов Гармонии. Доспехи носили убийцы и солдаты, но не к тем ни к другим она не относилась. Не задумываясь, Найтмэр Мун магией сняла с себя доспехи и швырнула их в угол.
Тени на веках — еще одна вещь от которой Найтмэр Мун уже устала, но все равно продолжала использовать, что бы выглядеть достойно в глазах Нексуса и других детей Найтмэр. Влажная ткань удалила все следы макияжа, и снова Найтмэр Мун видела в зеркале просто черную кобылицу.
Что до ее черной шкурки... Она ведь была всего лишь тенью... ядом... заразой возникшей из мыслей и магии и поразившей настоящего хранителя ночного неба. Даже кьютимарка, что она однажды носила была всего лишь извращенной кьютимаркой Луны. Управлять ночным небом, это было талантом Луны, а ее зависть, желания и эмоции создали и дали цель жизни Найтмэр Мун.
Но теперь она была отделена от Луны, у нее было собственное тело... и что осталось? Желания которые Найтмэр Мун помнила, когда то они жгли ее словно огонь, теперь остыли, остались лишь в воспоминаниях. У нее не было собственных устремлений, собственных желаний... может быть, у нее не было и особого таланта? Может быть она еще не получила свой кьютимарк потому что никогда его не получит?
Не в силах больше выносить свое отражение в зеркале, Найтмэр Мун вышла на балкон, бросая взгляд на Эквестрию. Две недели ночь не прекращалась и изменения были заметны. Растения чахли по всему королевству, даже могучий и зеленый Вечносвободный лес выглядел нездорово. Несколько пони, вышедших на улицу так рано утром были тепло одеты чтобы не чувствовать сильного пронизывающего холода, одеты, будто сейчас середина зимы а не лето.
Мысли Найтмэр Мун блуждали так же как и ее взгляд по Понивилю. Она увидела ферму Сладкое Яблоко и подумала об Эпплджек. Сады выглядели ослабевшими, как долго деревья еще смогут выжить?
Нексус поместил замену деревьев на ферме Сладкое Яблоко в самый конец списка посадок. Некоторые сады в Эквестрии уже были заменены яблонями, которые могли расти под лунным светом и не боялись холода, а вот до семьи Эпплджек очередь дойдет только в конце осени... к этому времени у них уже не останется еды. Понивилю тоже нужна была еда и Эпплы отдали большую часть своих запасов на зиму.
Королева яростно тряхнула головой. Какое ей дело до этого? Найтмэр Мун должна была смеяться над чужими проблемами и страданием, но это зрелище не приносило ей радости... только чувство вины.
Когда она была только тенью Луны, Найтмэр Мун не знала ничего кроме жажды мести, гнева и зависти... но теперь, когда у нее было собственное тело, появилось кое-что еще. Но не знала как это появилось, было ли это в ней когда она очнулась в Вечносвободном лесу, или появилось когда она была Никс... но она чувствовала в себе что-то, чего не было до перерождения.
...и этой части ее были не безразличны страдания других, эта часть ее проследила за тем что бы Твайлайт и Меткоискатели были в безопасности и получали необходимый уход в ее темнице. И эта часть ее не хотела вечной ночи в Эквестрии.
Найтмэр Мун посмотрела на небо, ее грудь наполняла смесь эмоций. Отвращение к луне и звездам, которые ей надоело постоянно видеть на небе, желание ощутить тепло солнца на своей шкурке, желание положить конец страданиям которые она принесла в Эквестрию. Все это сложилось в одну мысль, ставшую желанием и приведшей к единственно возможному решению.
Ее грива медленно закрутилась и глаза полыхнули белым, Найтмэр Мун направляла свою магию на небо. Неожиданно для всех, луна двинулась через чернильную черноту. Через несколько минут она достигла горизонта, садясь на западе, но Найтмэр Мун не смотрела на луну.
Ее взгляд был устремлен на восток.
Кусочек неба покраснел, смешиваясь с иссиня-черным ночным небом и начал разрастаться. красные лучи оттолкнули ночь от горизонта и за ними появился яркий желтый диск.
Это было вопреки всем за что она должна была бороться, вопреки всему что она должна была хотеть. Но, Найтмэр Мун не могла сдержать улыбки. Она чувствовала как золотые лучи солнца ласкают ее шерстку и наполняют ее теплом. Она подняла глаза к небу, начавшему менять свой цвет с чернильного на радостный голубой. Звезды меркли, затмеваемые сиянием солнца.
В Эквестрию пришло утро.
Не надевая доспехов, королева двинулась в тронный зал... ей было любопытно, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь прибежит, в панике разыскивая ее.

— Моя королева, тревожные вести! — выкрикнул Нексус, врываясь в тронный зал с отрядом солдат. Однако паниковавшего единорога встретил только холодный взгляд и легкая усмешка Найтмэр Мун.
— Десять минут? Я была уверена что тебе потребуется больше, — усмехнулась Найтмэр Мун.
— Моя королева? — Нексус и стражники остановились, непонимание отразилось на их лицах.
— Ничего. А теперь, может ты поведаешь мне о новостях которые позволили вам думать, что можно подобным образом врываться в мой тронный зал?
— Ваше Величество, луна зашла и солнце начало восходить. Через несколько минут оно выйдет из-за горизонта. Очевидно, что Селестия сбежала из заточения и теперь ее нападение — только вопрос времени. Я предупредил стражу и замок готовится к защите. Мы сделаем все, что бы помочь вам в сражении, и...
— В этом нет необходимости. Можешь передать стражникам что бояться нечего.
— Ваше заявление несомненно радует, моя королева, но тогда Селестия сможет воспользоваться элементом неожиданности. Мы не знаем где и как она нападет. Уже сейчас, пока мы разговариваем, она может планировать свою атаку.
— Это было бы верно, если бы Селестия убежала из заточения, но, могу тебя уверить, она все еще на солнце.
— Но... тогда почему... почему солнце всходит? Это же не вы...
— Да, Нексус, это я опустила луну, и по моей воле и моей силой солнце поднимается на небо.
Нексус мог только ошарашенно смотреть на Найтмэр Мун открыв рот.
— Н... н... но... но Ваше Величество, почему вы позволили кончиться вашей ночи? Разьве ваше главное желание не вечно освещать Эквестрию луной и звездами, чтобы никто не мог игнорировать красоту вашей ночи?
— Не будь глупцом! — рявкнула Найтмэр Мун. — Ты не чуствуешь как холодно вне замка? Ты не видел что растения погибают? Это чудо, что Эквестрия выжила две недели в ночи, так что ожидать, что она выживет вечность, просто смешно.
— Моя королева, если вы про процесс превращения Эквестрии в райское место, которое сможет жить под светом вечной ночи, то могу вас уверить...
— Твои нововведения слишком сильно запаздывают. Половина Эквестрии вымрет от голода, а вторая половина вымерзнет. И обстоятельства не таковы как тысячу лет назад, Нексус. Есть пони которым нужно жить, работать... проводить свои жизни спя днем и просыпаясь ночью. Они отрицали красоту ночи, но и в дне есть красота.
— Красота, которой я решила править. Я решила, раз я единолично властвую Эквестрией, я буду сама поднимать луну и солнце. Я буду делать это так же как Селестия, только лучше. Я буду править обоими небесными сферами, и буду нести всем их красоту не жалкую тысячу лет, а вечность. Отныне я вечная хозяйка дня и ночи.
Нексус видимо хотел поспорить, пытаясь убедить королеву, что возвращение дня не было хорошей идеей, но Найтмэр Мун заставила его умолкнуть одним взглядом. Темно-синий единорог поклонился, стражники последовали его примеру.
-... как пожелаете, моя королева. Что-нибудь еще мне следует знать?
— Да, сегодня я покину дворец.
— Конечно, Ваше Величество. Я пошлю кого-нибудь за вашими доспехами, и...
— Нет, я отправлюсь прямо так.
— Но, Ваше Величество, я считаю...
-Я РЕШАЮ ЧТО МНЕ ОДЕВАТЬ, А ЧТО НЕТ!!! НА ЭТОМ ВСЕ!!!
Нексус поспешно удалился, стражники последовали за ним. Найтмэр Мун раздраженно фыркнула, когда они прошли через двери тронного зала. Через несколько минут, она уже стояла на одном из балконов своего замка, с улыбкой глядя на небо... будто бы приветствуя своего долго отсутствовавшего друга. Теплые лучи ласкали ее шкурку и наполняли ее теплом.
Порыв ветра донес до нее звуки ликования, и того, что Найтмэр Мун посчитала музыкой. Переведя взгляд на источник веселья, она посмотрела на Понивиль. Пони по всему городу выбегали на улицу, многие собрались на городской площади.
Ее подчиненные... ее «не благословленные» подчиненные... они были также рады солнцу как и она. Они наслаждались светом и теплом, и это зрелище сделало Найтмэр Мун действительно счастливой. Редкая эмоция, которой она не чувствовала с тех пор как захватила Эквестрию... и впервые, она не пыталась объяснять себе или размышлять над тем, откуда она взялась. Она просто впитывала это счастье как солнечные лучи... и позволяла этому чувству ласкать свою израненную душу.
Как и страдание, счастье требовало кого-нибудь рядом. Не успев даже задуматься, Найтмэр Мун взлетела, позволив своим черным крыльям нести ее в Понивиль к импровизированному празднику.

Никогда Понивиль так быстро не охватывало празднование. Пинки Пай с несколькими пегасами, включая молниеносную Рейнбоу Дэш развешивали украшения для вечеринки, что уже началась. Местная пони-ДиДжей, которого приглашали на мероприятия вроде показа мод Рэрити, уже крутила свои пластинки, наполняя воздух музыкой.
Весь город уже охватила вечеринка, повсюду пони выкрикивали свою радость небесам. Тепло наполнило воздух, прогоняя холод долгой ночи. Все сбрасывали свои сапожки, теплые седла и шарфы, чтобы подставить спинки солнечному свету. Все облака быстро разогнала шустрая голубая пегасочка, и небо было абсолютно чистым.
Увлекшись празднованием, пони не заметили фиолетовое облако, прячущееся в тени деревьев. Найтмэр Мун наблюдала за ними, и улыбалась бы от уха до уха, если бы не была просто летучей магической субстанцией.
Теперь все было хорошо... все было правильно. Смотреть как пони смеются и играют в лучах солнца полные счастья и беззаботной радости. Такой должна быть Эквестрия. Такой она хотела ее видеть, и это не была Эквестрия запертая в вечной ночи.
Нексус мог идти есть замшелое сено, Найтмэр Мун это не заботило. Вот как

она собиралась править. Она будет двигать солнце и луну, так же как и Селестия. Не важно, что она должна была хотеть, не важно что думали Дети Найтмэр о том что она должна хотеть. Она была королевой Эквестрии и могла делать все что захочет, а она не хотела чтобы пони страдали в вечной ночи. Она хотела видеть и солнце и луну, как раньше.
Черный аликорн дал волю мечтам. Они были так счастливы, так рады видеть солнце... может теперь они будут смотреть на нее не со страхом. Может быть они даже поблагодарят ее за возвращение солнца. Да, она появится перед ними, и вместо того, чтобы дрожать от страха, они наконец поймут, что она не чудовище. Что она может быть такой же царственной и заботливой как Селестия.
Да, она появится перед ними, улыбаясь им. Она сделает это также как Селестия, назовет их «мои маленькие пони» и будет говорить с ними сладчайшим, мягчайшим голосом на которой способна. Она покажет Детям Найтмэр и Нексусу, что она теперь другая, что в ней есть не только жажда мести, ярость и гнев.
Она покажет им, что больше не нужно бояться вечной ночи.
Несколько кобылиц и жеребцов собрались неподалеку от нее, поднимая бокалы со свежеприготовленным пуншем, и Найтмэр Мун почувствовала что улыбается все шире с каждым их радостным криком.
— Ура солнцу! — воскликнул один.
— Ура дню!
— Давайте поднимем бокалы за того кто подарил нам все это.
Остальные согласно кивнули поднимая бокалы.
— За Селестию и Луну!
Сердце Найтмэр Мун чуть не остановилось.
Они... они праздновали не только восход солнца. Нет... они праздновали ее поражение. Они считали, что восход означает возвращение Селестии, что Эквестрией снова правят королевские сестры. То, что она была повержена.
Найтмэр Мун почувствовала жгучее желание вернуть ночь, забрать день, пока они не смогут его оценить, смогут оценить ее. Она сконцентрировала свою магию на солнце, собираясь забрать его... по ее решимость пошатнулась.
Это... это были две долгих недели ночи... и этих пони и так будут расстроены, когда узнает то это она вернула им солнце.
Фиолетовое облако двинулось прочь, прокрадываясь между копыт танцующих пони, удаляясь подальше от вечеринки, счастья и радости. Она оставила им их день, оставила им их празднование... но сама остаться не могла. Радость, смех, танцы, музыка... все это было как кинжал поворачивающийся в сердце.

На окраине Понивиля, откуда звуки вечеринки и музыка казались просто завыванием ветра, Найтмэр Мун легла на траву. В одном из парков она спряталась в тени плакучей ивы, длинные висячие ветви прятали ее от глаз пони, которые могли пройти по дорожке мимо.
Она могла побыть немного наедине с собой, это все, чего сейчас хотела королева.
Ее сердце сжималось от боли нанесенной словами пони праздновавших в центре Понивиля. Счастье теплившееся в груди королевы было мгновенно и безжалостно убито осознанием того, что на самом дели все праздновали ее поражение, заставляя Найтмэр Мун снова барахтаться в... ну в общем там где пони должны барахтаться.
Хуже всего, что она успела снова почувствовать счастье, настоящее счастье, которое она когда-то знала. Это было как дать единственный глоток воды пони потерявшейся в пустыне. Момент облегчения, но на самом деле лишь злая насмешка... единственный момент, заставлявший хотеть больше.
Была ли она счастлива? У найтмар Мун было все, чего она хотела, кроме кьютимарки. У нее была огромная сила, неостановимая магия, все королевство было в ее копытах, готовое сделать что угодно по ее приказу. Она была истинной королевой Эквестрии.
Но почему она так мучилась? Разве все это не должно сделать ее счастливой? Что делало ее счастливой раньше?
Последний вопрос взорвал разум Найтмэр Мун, воспоминания закипели. Воспоминания, о которых Найтмэр Мун старалась забыть. Она знала что делало ее счастливой раньше, и это была не сила и не корона. Это была не вещь или безделушка... это были пони.
Это были пони, как Твайлайт Спаркл, которая взяла потерянную и напуганную кобылку в свой дом и заботилась о ней как о дочери. Пони, как Твист, с которой Найтмэр Мун делала домашние задания. Пони, как Меткоискатели, с которыми она искала свой особый талант.
Это были все пони Понивиля, которые когда-то смотрели на нее с улыбками на лицах, как на простую пони.
Найтмэр Мун застонала и положила голову на землю и накрыла ее копытами, ее волшебная грива струилась сквозь них. Почему это происходит? Почему каждая маленькая вещь, каждый тихий момент заставляет ее мысленно возвращаться в те времена когда она была Никс. Было ли то время единственным счастливым в ее жизни? Что же делало эти несколько месяцев важнее сотен лет проведенных в виде Найтмэр Мун?
Почему эти пони сделали ее жизнь счастливой? Почему больше ничего не приносило удовольствия? Вечная ночь не принесла ей счастья. Королевский титул тоже не принес ей счастья. И даже целая страна в ее власти не делала ее счастливой. Так чего же она хотела? Почему она вообще хотела править?
Прежде чем она смогла остановить поток вопросов, Найтмэр Мун вспомнила, почему она пожелал этого, возвращаясь во времена когда она была лишь тенью Луны.
Луна ревновала и завидовала Селестии, чувствуя себя недооцененной. Все, чего она хотела — это того, чтобы пони любили ее ночь также как любили день Селестии. Эти желания и мысли накапливались, концентрировались и стали топливом для ненависти и жажды ненависти, наполнявших черного аликорна.
Она просто хотела быть... быть...
Любимой.
Любовь? В этом ли дело? Этого ли она хотела? Найтмэр Мун размышляла копаясь в воспоминаниях. Все ее планы в итоге вели к этой цели. Луна хотела чтобы пони любили ее ночь и Найтмэр переняла это. Луна хотела быть единоличным правителем Эквестрии, что бы ее любили так же как ее сестру, и Найтмэр Мун разделяла эти желания.
Даже после того, как ее оторвали от Луны Элементами Гармонии, ее суть осталась, мысль настолько простая, что даже Элементы Гармонии не смогли ее стереть.
Она просто хотела быть любимой?
И она была любима... она была любимой, когда была Никс. Твайлайт любила ее, у нее были друзья... и она была счастлива... а потом сама же все разрушила. Она была королевой, но никто по-настоящему не любил ее. Она была чудовищем, тираном, даже если бы она правила королевством с той же добротой что и сестры, это бы ничего не изменило. Те кто был важен для нее будут давно мертвы когда остальные примут ее... если примут.
Этого было достаточно чтобы Найтмэр Мун, бывшую Лунную Кобылицу, вечную королеву Эквестрии, последнего оставшегося аликорна Эквестрии... этого было достаточно, чтобы самая могущественная пони в мире... заплакала. Она не стенала и не всхлипывала... просто тихо плакала в тени дерева не в силах больше сдерживать слезы.
Долгое время, это было единственным что она делала. Просто позволяла себе плакать, не замечая мир вокруг. Королева не знала, да ее и не заботило сколько времени она плакала, но внезапно ее плач прервал тихий голосок.
— Ты в порядке?
Найтмэр Мун удивленно подняла голову. Кто мог осмелиться приблизиться к королеве, когда она была в таком скверном настроении?
Да и кого это вообще... заботило?
Найтмэр Мун быстро определила откуда исходил голос, говорящий находился прямо за ветвями ивы, опускавшимися почти до земли. Через несколько секунд пони осмелилась просунуть голову сквозь ветви. Кобылка, примерно того же возраста что и Метконосцы... та, кого Найтмэр Мун не могла не узнать.
Кремовая шкурка, вьющиеся рыжие волосы, глупо выглядящее сиреневые очки, и кьютимарк в виде двух леденцовых тросточек сложенных сердцем. Там... там стояла пони с который Найтмэр Мун провела много часов в школе и с которой играла почти на каждой перемене.
Маленькая кобылка по имени Твист.
— Я... извините, Ваше Величество, — сказала Твист как обычно в нос. — Я... я просто услышала что кто-то плачет, когда шла домой чтобы принести еще моих мятных леденцов. Я... я уйду, если вы хотите.
— Нет, — сказала Найтмэр Мун даже не успев понять что делает. — Пожалуйста... давно не виделись, Твист. Не уходи, если не хочешь.
— Вы уверены?
— Да... и не надо звать меня Ваше Величество. Я бы... я бы хотела чтобы ты звала меня просто Никс.
Малышка улыбнулась и прошла через листву плакучей ивы.
— Мама сказала, что ты стала плохой и злой, и поэтому ты устроила всем темноту... но я сказала ей, что это не правда, что Никс не может быть такой злой. Правда... ты теперь очень большая.
Найтмэр Мун почувствовала, как слова кобылки рвут ей сердце, правда была болезненной. Она была чудовищем, тираном, и никто никогда не забудет, как она две недели заставляла их страдать без солнечного света. Но она не рявкнула на Твист, не попыталась себя защитить. Она не рискнула отпугнуть одну из немногих пони которые смели к ней приблизиться.
— Я... запуталась, Твист. Я сделала так чтобы все время было темно, но... мне очень жаль что я это сделала. Я... я поняла как все из-за меня страдают... и я обещаю, этого не повторится, — ответила Найтмэр Мун, стараясь подбирать слова... простые и искренние... как она обычно говорила.
— Все в порядке, Никс. Это было даже весело поначалу. Мне никогда раньше не разрешали играть на улице когда темно. Мы очень весело играли в прятки с подружками из школы, уверена ты могла бы отлично спрятаться в темноте... ну, если бы не была такой большой. Эй, пойдем на вечеринку в городе! Там супер весело. Все собрались, танцуют и играют.
— Я бы с радостью, Твист, но... наверное не смогу. Я очень занята, — соврала Найтмэр Мун.
— Так всегда Эпплблум говорила, — вздохнула Твист. — По крайней мере пока не уехала к родственникам неделю назад.
Уехала к родственникам, маленькая ложь от Эпплджек или родителей Твист, что бы малышка не знала о том, что Эпплблум и другие Метконосцы заперты в темнице замка.
— Почему Эпплблум так говорила? — спросила королева.
— Потому что она всегда делает что-то со Скуталу и Свити Белль, они же Меткоискатели, — ответила Твист, ковыряя копытом землю. — Я рада, что у меня есть кьютимарка, но, с тех пор как я ее получила, Эпплблум играет со мной только на переменах... а сейчас, когда школа закончилась, я боюсь она вообще не захочет со мной играть... потому что я не могу быть Меткоискателем. Иногда мне хочется, чтобы моя кьютимарка не появлялась...
— Твист... подожди меня здесь секундочку, — сказала Найтмэр Мун поднимаясь. — Я сбегаю за одной вещью, но обещаю, я сразу же вернусь.
— Конечно, только не очень долго. Я хочу успеть вернуться на вечеринку.
Найтмэр Мун кивнула, закружилась в облаке дыма и изчезла. Твист пришлось ждать едва ли минуту, прежде чем королева вернулась, появившись из кружившегося облака ее гривы. Она снова легла на траву рядом с Твист и мягко улыбнулась.
— Хорошо, а теперь закрой глаза. У меня для тебя сюрприз.
— Правда!? — Твист радостно подпрыгнула.
— Да, но тебе придется закрыть глаза... и не подглядывать.
Малышка закрыла глаза, сжимая веки так плотно, что ее лицо приняло глупое выражение. Найтмэр Мун подавила смешок и достала то, что принесла из замка в своей гриве, тщательно закрепив это на спине у Твист.
— Хорошо, теперь можешь посмотреть.
Твист распахнула глаза и посмотрела что Найтмэр Мун на нее надела. Ее лицо практически взорвалось улыбкой когда она увидела красный плащ со знакомой сине-желтой эмблемой.
— Как официальный член Меткоискателей и как королева Эквестрии, я провозглашаю тебя благородным Меткоискателем. Теперь ты сможешь играть с Эпплблум, Скуталу и Свити Бэльь когда захочешь.
— Правда... даже несмотря на то, что у меня есть кьютимарк?
-Быть Меткоискателем — это не только искать свой кьютимарк, но и помогать остальным найти их особый талант. А кто может помочь другу найти свой кьютимарк лучше, чем пони у которой он уже есть?
— Ой, не могу дождаться когда же Эпплблум вернется от своих родственников! — подпрыгивала Твист. — Я покажу ей и ее подругам как делать конфеты, может быть они получат кьютимарк как у меня.
— Я уверена, что Эпплблум вернется раньше чем ты думаешь. — сказала Найтмэр Мун, все еще не в силах рассказать, что знает где Эпплблум на самом деле находится.
— Спасибо, Никс, это так здорово. Не могу дождаться показать это всем, — сказала Твист рассматривая свой плащик, озабоченность проявилась на ее лице. — Ой, я забыла, я должна была принести мятных леденцов на вечеринку.
— Ну, тогда тебе лучше поторопиться.
— Ты уверена, что не хочешь пойти?
— Извини Твист, но... думаю мне не следует.
— Хорошо, — сказала кремовая кобылка залезая в свою сумку и доставая оттуда мятный леденец. Он был завернут в красочную оберточную бумагу и украшен бантиком.
— Вот, тебе нужно хотя бы попробовать.
— О... о Твист, нет, я не могу...
— Он поможет тебе улыбнуться, — заявила кобылка положив леденец на землю. Не сумев отказать, Найтмэр Мун подняла леденец магией.
— Спасибо, Твист.
— Хорошо, мне пора бежать... но, Никс?
— Да?
— Завтра солнце взойдет? Или снова будет темно?
— Я обещаю, Твист. Если ты обещаешь никому не говорить, о том что видела меня, или о том, что это я подняла солнце, то я буду поднимать его каждый день.
— Клятвой Пинки Пай? — спросила кобылка, вспоминая как страшно кричит «навсегда» розовая пони.
— Нет, обычной.
— Хорошо, я обещаю, Никс, — ответила Твист улыбаясь. — Но, я надеюсь что ты передумаешь и придешь на вечеринку. Там будет очень весело. Ну в любом случае, еще увидимся, хорошо?
Найтмэр Мун кивнула, и наблюдала за тем, как Твист выскочила сквозь листву плакучей ивы. Магией королева отодвинула несколько висящих ветвей и видела как Твист прыгает по направлению к городу, напевая гимн Метконосцев.
Это был момент счастья... единственный настоящий момент счастья с тех пор как ее полностью воскресили... но счастье и тепло быстро улетучелись, и холод реальности пробрал ее до самых костей.

Найтмэр Мун пряталась в своем укромном месте до конца дня, пока празднование не закончилось и солнце не зашло за горизонт. Королева опускала солнце и поднимала луну все еще оставаясь в тени ивы, а после этого выждал еще немного прежде чем выйти.
Она двигалась через Понивиль незаметно как тень, медленно приближаясь к своей цели, библиотеке Понивиля. Найтмэр Мун была рада отдать Твист новый плащ Метконосцев сделанный Свити Белль... но ей было очень грустно от осознания того, что у нее больше нет маленького кусочка красной ткани с подбоем из золотого шелка и неряшливой синей эмблемой. Она была рада отдать плащ Твист, но теперь ей хотелось иметь свой.
Отданный плащ был новым, его Свити Белль принесла ей, когда Меткоискатели пробрались в замок. Ее плащ... ее первый плащ все еще лежал в тайнике в библиотеке Понивиля.
Одна пони вернула библиотечную книгу поврежденной, и Твайлайт пришлось ее выкинуть. Несколько страниц были вырваны или повреждены, но, незадолго до этого, Твайлайт читала Найтмэр Мун историю, в которой главный персонаж прятал вещи внутри пустой книги.
Таким образом, испорченная книга стала ее лучшим тайником. Даже Твайлайт о нем не знала. Черная кобылка хранила ее среди небольшой коллекции книг у себя над кроватью. Это были сборники историй, ее любимых историй. Твайлайт заказала для нее копии, что бы она могла читать их когда захочет, и не беспокоиться что эти книги кто-нибудь может взять почитать.
Среди сборников историй стояла синяя книга, старый сборник сказок название которого давно стерлось. Только несколько букв можно было прочитать, и Твайлайт хотела сменить переплет, но книга вернулась в библиотеку испорченной.
Над содержанием этой книги Найтмэр Мун поработала ножницами, аккуратно вырезав страницы и оставив от них лишь тонкие рамки. В освободившемся пространстве можно было хранить вещи. Внутри этой книги она хранила самое ценное, в том числе и ее плащ Меткоискателей.
И думая о своем плаще и тайнике, Найтмэр Мун думала и о других сокровищах, хранившихся в том же месте. Она хотела забрать их. Они были ей жизненно необходимы. Она хваталась за счастье, что когда то имела, и хотела собрать и сохранить все воспоминания об этом. Она больше не хотела забыть, не хотела игнорировать свою прошлую жизнь, и имея эти сокровища она смогла бы сохранить медленно ускользающие воспоминания.
Найтмэр Мун в форме облака подобралась к библиотеке, с чувством дежа вю она приблизилась к окну. Она уже была здесь, и делала тоже самое. Она пробралась к библиотеке и подглядывала в окно когда следила за Твайлайт и остальными носителями Элементов Гармонии.
Найтмэр Мун не смогла удержаться от того, чтобы посмотреть в тоже самое окно, только увидела она там совсем другую сцену.
— Ты уверен, что справишься здесь один, Спайк? Я бы с удовольствием позволила тебе дальше жить со мной и Свити Белль, — сказала Рэрити, стоявшая в центре комнаты.
— Нет, мне нужно удостовериться что тут все тип-топ и готово к возвращению Твайлайт. То есть, солнце же взошло, значит Селестия вернулась. А раз Селестия вернулась, то ждать пока она освободит Твайлайт не долго, и я не хочу чтобы Твайлайт вернулась в неприбранную библиотеку.
— Ты ведь ее помощник номер один, так ведь? — улыбнулась Рэрити.
— Это уж точно, — с гордостью ответил Спайк.
— Ну тогда не буду мешать твоей уборке... но, если проголодаешься, я хотела бы чтобы ты заглянул ко мне в бутик. Не могу обещать тебе драгоценных камней, но я всегда рада разделить с тобой ужин.
— И не заработайся до поздна, — закончила Рэрити и развернувшись пошла к выходу. Найтмэр Мун спряталась в листве, чтобы Рэрити ее не заметила. Когда единорожка ушла достаточно далеко, королева снова заглянула в окно, наблюдая как Спайк убирается на письменном столе Твайлайт, однако он внезапно остановился и подобрал лежащую фоторамку.
— Это была фотография его с Твайлайт. Она, несомненно была из школьного ежегодника со времен когда Твайлайт училась в Школе Селестии для Одаренных Единорогов. И она и Спайк на этой фотографии выглядели моложе, в те времена дракончик только начинал помогать Твайлайт.
Спайк улыбнулся и обнял фотографию.
— Я скучаю по тебе, Твайлайт, будет здорово, когда ты вернешься, — сказал дракончик обращаясь сам к себе.
Но его слова были услышаны... Найтмэр Мун отстранилась от окна и направилась в замок.
Ей не хотелось рушить надежду в груди у Спайка. Дракончик и так скоро узнает что Найтмэр Мун, а не Селестия подняла солнце... и что Твайлайт Спаркл придется остаться в темнице.
Он надеялся на воссоединение с Твайлайт... и Найтмэр Мун не могла забрать эту надежду так быстро. Она пошлет своих стражников за книгой, велев им дождаться пока Спайк покинет библиотеку, так что никто ни о чем не узнает.

Ожидание было мучительным, Найтмэр Мун сидела на своем троне неподвижно, словно статуя, дожидаясь пока стражники принесут ее книгу-тайник.
Она рассказала о книге, как будто о чем то неимоверно важном, будто бы в ней содержались ее грандиозные планы по изменению Эквестрии, или информация о темном заклинании что она изучала. Нексус очень заинтересовался услышав о такой книге, и даже вызвался лично доставить ее из библиотеки, чтобы удостовериться что внутрь никто не заглядывал.
Найтмэр Мун не отказалась от его предложения, но настаивала что бы Спайк ни о чем не узнал. Когда Нексус спросил почему, она рассказала ему что никто, ни драконы ни пони в Понивиле не должны были знать о том что эта книга существует, это убедило Нексуса ждать, если понадобится, годы, пока Спайк не покинет библиотеку, чтобы забрать книгу.
Но к счастью, это заняло лишь несколько часов. Вскоре после восхода солнца, Найтмэр Мун услышала как двери в ее тронный зал открылись, Нексус просунул голову внутрь.
— Все прошло успешно? — спросила Найтмэр Мун поднимаясь с трона и направляясь к Нексусу, чтобы встретить его на полпути. Синий единорог улыбнулся и показал книгу, поклонившись как только достиг центра зала.
— Конечно, моя королева. Книга была в библиотеке Твайлайт, точно там где вы сказали, и дракончик отлучился позавтракать, так что никто не видел как мы входили и выходили.
— Также я проследил что бы никто даже не касался книги. Она оставалась плотно закрытой всю дорогу сюда, как вы и велели.
— Отлично, — Найтмэр Мун подхватила книгу своей магией. — Ты хорошо поработал, Нексус.
— Честь для меня, Ваше Величество. Но... могу я осмелиться... что же все-таки в этой книге? Вы говорили о ней так, будто там что-то неимоверно важное, но меня удивляет как в такой невзрачной книге может быть...
— Ты сомневаешься в моей мудрости, Нексус?! — прошипела королева, наклоняясь поближе и пронзая его холодным взглядом. Единорог нервно взглотнул, пытаясь проглотить ком в горле.
— Нет... никогда, моя королева. Я уже забыл те мысли.
— Хорошо... а сейчас мне нужно уединение. Чрезвычайно важно, чтобы меня не беспокоили. Я хочу чтобы двери были заперты, а ты стоял на стаже вместе с солдатами у входа, пока я не разрешу открыть двери.
— Да, моя королева, ответил Нексус поклонившись, прежде чем поспешно удалиться, окликая стражей. Вскоре двери тронного зала были заперты, так же как и дважды до этого.
Теперь королева была одна в зале... как она и хотела. Держа книгу магией, Найтмэр Мун нежно провела копытом по обложке, облизав губы, она наконец открыла книгу... В вырезанном углублении хранились ее сокровища... у королевы перехватило дыхание.
Сверху лежал, занимая большую часть место, ее старый плащ Метконосцев. Он был слегка потрепан по краям, угол его был запачкан, так на нем отразились ее приключения со Скуталу, Свити Белль и Эпплблум.
Вынув плащ, Найтмэр Мун положила его на обложку книги и посмотрела на остальные вещи. Ее голубая ленточка с Дня Учебы и Игры, маленькие безделушки, которые она собрала во время многочисленных попыток получить свой кьютимарк. Стеклянные шарики, старые монетки... вещи не имели никакой материальной ценности. Вещи которые никто больше не посчитал бы сокровищами.
Но для нее они были совершенно бесценны.
Прежде чем она даже задумалась о том что делает, она взяла магией одну из безделушек... ее свистелку. Дешевенькая, маленькая вещь, которую она выиграла вместе с ленточкой на Дне Учебы и Игры в соревнованиях по перетягиванию каната. Она магией поднесла свистелку к губам.
Теперь она казалась такой маленькой, королева могла сломать ее просто держа во рту. Но Найтмэр Мун, выдыхая, держала ее с нежной заботой. Маленькая свистелка издала звук, отразившись от стен комнаты он вызывал воспоминания, которые королева не могла игнорировать.
Она получила свои сокровища, и воспоминания привязанные к ним... но и только. Воспоминания, просто воспоминания. Этого было не достаточно чтобы успокоить ее.
Прямо сейчас, Спайк куда счастливее ее. Почему? Потому что у него была надежда. У него была надежда и уверенность что Твайлайт вернется, и принесет ему большую радость чем воспоминания о единорожке.
Но у Найтмэр Мун... не было надежды. Она была счастлива, когда говорила с Твист предыдущим утром... но сколько времени пройдет, прежде чем Твист повернется против нее? Сколько времени пройдет, прежде чем кобылка узнает правду, и как остальные, увидит что она чудовище?
И сколько времени пройдет, прежде чем у нее будет возможность снова почувствовать счастье? Почувствовать тепло которое оно приносит? Прошли недели с ее воскрешения, что если в следующий раз она испытает счастье только через месяцы... или годы... или десятилетия?
Была ли вообще надежда когда-нибудь стать снова по-настоящему счастливой?