Fallout : New Canterlot

Небольшое отступление, или глава 2.5

Миниглава без картинки

Панацея брела по дороге, её единственный дом был разрушен, а все, кого она только знала – погибли, оставив её один на один с суровой реальностью. Её передние ноги болели после недавней операции, затянувшиеся шрамы саднили, а маска, спавшая с её лица некоторое время назад, оставила чувство зуда в местах, где она соприкасалась с кожей. Было очень скверно, как в общем туалете на первом этаже её уничтоженного комплекса, у пони не было ни еды, ни воды, ни оружия, в конце концов. Единственное, чем она на данный момент обладала – это парочка имплантов и чуть больше, чем слабое, желание выжить. Пустошь, окружавшая её, с первых же мгновений выказывала твёрдое желание истребить всё живоё, что осмелилось шагнуть на её просторы. Грязный воздух, с непривычки, заставлял синюю пони покашливать, песок, поднимаемый ветрами, так и норовил исцарапать глаза, а унылые пейзажи с покинутыми строениями высасывали веру в завтрашний день с интенсивностью прочищенного пылесоса. Единственное, что могла дать хоть какой-то ориентир для Панацеи – это была разбитая дорога, по которой она сейчас и шагала.

К ночи пони дошла до какого-то разрушенного городка. Её желудок требовал пищи, урча как засор в раковине, ноги подгибались от усталости, а ночной мороз заставлял почувствовать себя курицей, у которой выщипали все перья. Но вдруг, пони увидела то, что заставило её сердечко радостно заколотиться, она заметила оранжевые сполохи огня, пляшущие около одного из домов. Синяя пони радостным шагом поцокала к этому источнику тепла. Ещё на подходе, она заметила группу таких же, как она, пони, гревшихся около костра, переговаривавшихся между собой и поглощающих консервы из жестяных банок. У Панацеи случился резкий приступ слюновыделения, что заставило её ускорить шаг. Не доходя до компании, буквально десяток метров, один из них вскинул голову и посмотрел в её направлении. Панацея остановилась, она понятия не имела, что следует сказать в такой ситуации, но тревожить голосовые связки ей не потребовалось, так как в метре около её головы тут же пролетела пуля, пущенная типом, что только недавно поглощал бобы из банки. Синяя пони в страхе отпрыгнула назад и бросилась бежать, не понимая, почему её хотят убить только за то, что она приблизилась. Тем временем, в след пони несся уже целый град пуль, свистевший всё ближе и ближе. Стреляла уже вся компания, резко поднявшаяся с места, явно намериваясь сделать в её шкурке пару лишних дырок, но к счастью для пони, стрелять в темноту из света – не самое лучшее занятие. Панацея в панике забежала за угол обширного строения и нырнула в первую же попавшуюся дверцу. Она оказалась в подвале этого здания. Чтоб преследователи, звук чьих копыт постепенно приближался к её местоположению, не нашли её – она захлопнула дверь изнутри, заперев её на длинный стальной засов, который с трудом вошёл в предназначенную для него прямоугольную петлю. Панацея забилась в один из тёмных углов и затаилась. Снаружи всё ещё слышны были шаги её преследователей, они громко переругивались между собой, но до пони долетали лишь отдельные слова, такие как: шкура, коврик, в зад и долго. Синяя пони не смела шевельнуться. Она была полностью беззащитна, даже тот пистолет, который дали ей по пути на нижние уровни её бывшего убежища, был позабыт около автодока, подарившего ей новые копыта. Но какой от этого всего будет толк, если её сейчас убьют? Громкий удар в дверь подвала прозвучал словно гром. Пони вздрогнула и постаралась вжаться в её угол настолько, насколько это было возможно, чтоб оказаться как можно меньше. Удар повторился, а грубый голос, принадлежавший одному из отряда преследователей, что-то хрипло крикнул остальным. Панацея неожиданно для себя заметила, что из её глаз текут слёзы, а мысли свелись к тому, что если её найдут, то пусть всё закончится быстро, так же, как со всеми её коллегами. Голоса снаружи начали что-то обсуждать, очевидно, они обдумывали вариант взорвать эту дверь к чертям, синяя пони даже подумала было, что следует стать около неё, чтоб внезапно погибнуть от взрыва, а не от ножа и пуль эти живодёров.

Прошло около десяти минут, Панацея успела проститься уже со всем на свете и ожидала расправы, которой почему-то не наступало. Голоса снаружи небыли слышны, как и топот копыт о землю. Поняв, что она спасена, пони без сил съехала по стене, к которой, не замечая сама, прижималась с такой силой, что её спина чуть не стала треугольной формы. Она провалилась в беспамятство прямо на холодном полу спасительного подвала.

Когда пони очнулась, на улице уже был день. Хотелось сильно кушать и попить, но заставить себя вновь искать пропитания в городе она не могла. Осторожно выбравшись из подвала, Панацея направилась прочь из этого места, спотыкаясь каждые пять метров. К счастью, вчерашних преследователей даже след простыл, но пони сейчас было всё равно, ей всё стало безразлично, нужно лишь было заставлять себя переставлять ноги. Зачем? Кто знает. Её тошнило, желудок грозился скукожиться, как сдутый шарик, в голове поселилась тупая боль, язык и глотка были суше печенья их повара и ко всему прочему, от сна на холодном полу у Панацеи начался насморк, заставлявший её дышать ртом, делая глубокие вдохи и выдохи, приносившие краткое облегчение, длинной в пару миллисекунд.

Панацея брел по дороге, спотыкаясь на ровном месте, но находя в себе силы не упасть, так как понимала, что единожды упав – она больше не сможет заставить себя подняться. Так продолжалось около часа. Измученная пустошью пони добрела до конца дороги, где она обрывалась, переходя в твёрдый песок. Из него, то там, то тут торчали старые бочки, до сих пор заряженные магической заразой, которой когда-то наполнился этот мир. Оторвав глаза от созерцания небольшого клочка дороги под своими копытами, синяя пони наконец решилась глянуть вперёд. Её сердце упало. Впереди была только заражённая земля, наполненная мусором, корягами и лужами, меняющих свой цвет от жёлтого до зелёного. Изредка, можно было заметить заросли каких-то низких кустарников, с растущими на них плодами, больше всего напоминающих сухой репейник. Силы покинули Панацею и она свалилась на землю, скатившись до в один из таких кустов, уютно росших около пустой бочки.

— Чтож, похоже, это всё – грустно подумала Панацея, закрывшая глаза, чтоб больше никогда их не открывать. Было немного грустно, так глупо погибнуть, после столь грандиозного спасения из под завалов «Пурпурного Креста». Но такова, видимо, её судьба – умереть так же, как и остальные, но только с краткой отсрочкой в несколько дней.

Пони пробудил старческий голос, доносившийся над её головой. Она открыла глаза, но поднять голову, чтоб взглянуть на незнакомца, у неё не было сил. Пони была зла на этого урода, который не даёт ей просто тихо умереть. Почему она должна столькому натерпеться перед тем, как настанет конец, что она такого сделала в этой жизни, чтоб заслужить это? Ей сильно хотелось ударить этого бубнящего старика, но даже собрав все силы – всё, что она смогла – это лишь слабо поцарапать его ногу одним из своих механойдов, после чего снова провалилась в беспамятство.

— Ого, эта тушка ещё жива! – удивился Дранк, от неожиданного открытия которого, он даже выронил горстку плодов, собранных с куста, под которым лежала синяя пони со странными приспособлениями в передних копытах.

Пожилой бармен собрал плоды в сумку, после чего забросил бесчувственное тело Панацеи себе на спину – Ничего, как говорил мой отец – в жизни надо совершить хотя бы одно доброе дело – пробурчал он и понёс пони в поселение под названием «Солнечные Холмы», где ему принадлежал целый бар.

— К тому же, у меня как раз кончились должники – улыбнулся бармен, взбираясь на пригорок, за которым уже ногой было подать до поселения.