Охотник

Глава 4. Одно крыло. + интерлюдия 4.

Ван летит на дирижабле в столицу грифонов и знакомится с необычным капитаном этого судна. Глава написана за одно утро, в порыве вдохновения.

Глава 4. Одно крыло.

До Кантерлота Ван доехал без происшествий. Даже купе было пустым. Столица Эквестрии встретила аликорна ярким солнцем и сильным ветром, который тут же вырвал пепельную гриву из-под капюшона. Как аликорн не пытался, он все равно не сумел ее заправить вовнутрь, грива словно обладала своей собственной волей и не желала прятаться под одеждой. Раздраженно плюнув и стараясь не обращать внимания на любопытствующие взгляды прохожих, пони уточнил дорогу порта дирижаблей у стражника. Порт оказался не так уж и далеко от железнодорожного перрона и уже через пятнадцать минут быстрого шага лже-единорог оказался у касс. Ему весьма повезло, дирижабль отправлялся через каких-то четыре часа. Билеты, конечно, были дороже, чем на поезде, но аликорн мог себе это позволить. Дирижаблю должен будет прибыть в Город Шестерни уже следующим вечером.

Оставшееся время Ван провел в зале ожидания, с тоской поглядывая на башни Кантерлотского замка. Через четыре час, как и было, обещано объявили посадку. Дирижабль был похож на помесь яхты и воздушного шара. Жилой корпус выглядел как обычная лодка, а над ним был привязан вытянутый баллон. Сзади виднелась пара винтов. Корпус был изукрашен резьбой по дереву и то ли бронзовыми, то ли медными узорчатыми нашлепками. В общем, он выглядел роскошно и презентабельно. По обеим сторонам корпуса, в местах, где могла бы быть кьютимарка, если представить дирижабль как пони, было написано название судна: ЭйЭм.

Пепельногривый предъявил билет и с некоторой опаской поднялся по трапу, все-таки он впервые в жизни собирается летать на дирижабле. Оказавшись на палубу Ван, подошел к фальшборту, сел па круп и стал дожидаться отшвартовки. Вот поднялись все пассажиры, парочка землепони убрала трап и отвязала швартовые. Дирижабль плавно начал подниматься вверх. Только сейчас аликорн заметил, что в самой корме лодки, прямо на надстройке находится руль, возле которого стоял землепони в брезентовом плаще. Сходство с обычным кораблем было неоспоримым. Неожиданно где-то в глубине корпуса затарахтел мотор, а из ранее незамеченных труб стали вырываться облачка дыма. «Хм... Наверно паровой двигатель». Подойдя к фальшборту, пепельногривый неосмотрительно посмотрел вниз. Его тут же замутило и он, в испуге отпрянул. Дирижабль набирал высоту очень быстро, но отчего-то Ван не почувствовал перепада давления. Это его и обмануло. Внизу виднелся ставший маленьким Кантерлот. Когда Ван путешествовал в колеснице Луны, высота была гораздо меньшей. «Ну вот, мечтал летать, а сам большой высоты испугался. Мдя... плохой из меня получается аликорн.»

Пепельногривый проследовал в свою каюту. Дирижабль мог похвастать богатством отделки не только снаружи, но и внутри. Коридоры освещались электрическими лампами, полы устилали ковровые дорожки глушащие стук копыт по доскам палуб, а ручки дверей были выполнены из покрытой благородной патиной меди. В каюте, на одной из двух кроватей расположился землепони красной расцветки с кьютимаркой чернильницы. Он оказался не очень разговорчивым, что не могло не радовать Вана. Аликорн вновь вышел на палубу и решил пройтись к носу воздушного судна. Там сидела бледно-фиолетовая пегасочка, в шикарной черной треуголке, с алой бахромой и такого же цвета пером экзотической птицы. Грива пегасочки была черного цвета с белой полосой похожей на седину, а кьютимарка напоминала птицу, летящую через ураган. Только подойдя поближе Ван, заметил, что у нее нет одного крыла. Как обычно в таких случаях, пепельногривый отвел глаза, ему было немного противно смотреть на увеченных. Утихший было ветер, стал еще сильнее, чем раньше. Капюшон упал, и непослушная грива вновь начала развиваться на ветру. Это и привлекло внимание пегасочки.

— Классная грива! Я Аир Найс, капитан этого корыта. — представилась пегасочка и протянула копыто. И тут же крикнула в сторону надстройки: — Данс! Ты там уснул что ли, дичь рогатый! Лево руля на три румба!

— Приятно познакомится, я Бел Ван Сапка, путешественник. — произнес пепельногривый, стараясь одновременно не кричать и говорить так, что бы было слышно на ветреной палубе. Он немного неловко протянул свое копыто и сделал брохуф. — И да, классная шляпа. Вам идет.

-Обращайся ко мне на «ты», не люблю я этого высокосветского выканья. — Аир скорчила брезгливую гримасу и даже высунула язык, выражая свое презрение. — В первый раз на дирижабле летишь?

-Агась. Это так заметно?

— Агась. Вон как от фальшборта отшатнулся, когда на землю глянул. — усмехнулась пегасочка. — Команда-то уже давно привыкла, да и постоянные клиенты освоились, а вот новички вроде тебя порою даже из кают не выходят до самого приземления. Поди, хочешь узнать, где я потеряла крыло?

— Нет, что вы... то есть ты. — начал отнекиваться Ван.

— Ой, да ладно тебе, все вы так говорите. Вежливые. Пффф... — фыркнула пони. — Мне не трудно, я уже давно смирилась и нашла выход из своего положения. Теперь вот летаю на вот этом корыте. А крыло я потеряла еще в летной школе. Слишком уж любила нарушать технику безопасности. Однажды я на спор пыталась пролететь через одно ущелье на полной скорости. Там обитали пещерные мурены. На одном из поворотов я слишком замешкалась, и тварь откусила мне крыло. Я упала в реку на дне ущелья. Было ужасно больно, но оказывается, пегасы не теряют сознания лишившись крыла. Наоборот это как будто стимулирует наш организм. В итоге из реки меня достали друзья, с которыми я спорила, и отнесли мою тушку в Клаусдейл. С тех пор я и не летаю. Потом я долго путешествовала по Эквестрии, пока не устроилась навигаторам на ЭйЭм. Хотя Дирижаблю назывался тогда не так, это я его переименовала в память об одном единороге из Понивиля, который смог вывести меня из затяжной депрессии.

Ван хотел было пожалеть Аир, но та его остановила решительным жестом копыта:

— Не надо. Я знаю, что ты собираешься мне сказать. Не ты первый не ты последний. Я уже давно пережила это и не нуждаюсь ни в чьем сочувствии. А теперь прошу меня извинить, нужно проверить системы судна. Тысяча параспрайтов вам в ухи! — грубо крикнула она пони из команды. Те заметались по дирижаблю словно наскипидаренные — Пошевеливайтесь там, мы уже должны быть готовы к выходу за пределы Эквестрии, а у вас еще понь не валялся!

Бледно-фиолетовая пегасочка удалилась, явно наигранно виляя бедрами. От такого зрелища аликорн смутился и отвернулся, подставив раскрасневшуюся шерстку встречному ветру. Постояв еще немного, черный пони пошел в свою каюту. Там он и сидел до самого вечера. На ужин, в длинном зале собралась почти вся команда дирижабля и пассажиры. И вновь Ван удивился некоторой роскоши обстановки. Массивный стол с резными ножками, картины в тяжелых рамах на стенах, атласные подушечки, что порою заменяли пони стулья, столовое серебро. Во главе стола сидела Аир Найс во все той же черной треуголке, придающей пегасочке весьма лихой вид. Она поздоровалась с пассажирами и пригласила всех отужинать тем, что принцессы послали. Блюда были не так уж и многочисленны, но на вкус были весьма и весьма хороши. Ван отдал должное старанию корабельного кока. Ужин прошел в тишине, которую нарушало лишь звяньканье столовых приборов, свист ветра за окнами, да рокот двигателя. Видимо пассажиров смущал вид искалеченной пони, а команда не привыкла болтать за столом.

Ночь была спокойной, однако утро преподнесло новые неприятности. Аликорн проснулся от шума дождя барабанящего по деревянному корпусу дирижабля. Выйдя из каюты и сунув нос наружу, он невольно поежился, и даже тихонько чихнул. Снаружи был настоящий ливень. Баллон дирижабля, конечно, немного защищал палубу, но ветер все равно заносил холодные брызги. Ван с трудом различил фигуру Аир на носу, помимо дождя палубу застил серый туман. Треуголки на ней уже небыло, лишь простой брезентовый плащ с откинутым капюшоном. Пегасочка сидела на носу, подставив свою мордочку каплям дождя, единственное ее крыло было расправлено вовсю ширь, а мордочка блаженно щурилась. Ван не стал нарушать уединения капитана, лишь только сам осторожно пошевелил крыльями под плащом, седельные сумки остались в каюте. Ван доверял их замкам.

— Эй! Ван! — крикнула Аир. Пепельногривый даже не успел понять, когда его заметили. — Иди сюда! Попробуй почувствовать свободу полета! Мы покинули пределы Эквестрии, здесь почти нет пегасов, поэтому погода часто сбоит. Управление погодой вне Эквестрии чрезвычайно затратное и хлопотное дело.

Черный пони тяжело вздохнул и подошел к капитану, чуть неуклюже скользя копытами по мокрым доскам. Ван не очень понимал, что от него хочет эта пегасочка. Грива вновь выбралась из-под плаща, колыхаясь в порывах влажного ветра, но быстро сникла, намокнув. «Вот интересно. Порою, грива и хвост ведут себя, словно для них не существует материальных вещей, а порою притворяются хоть и не очень обычными, но все, же волосами. До сих пор не могу уловить закономерности в их поведение.»

— Садись рядом. — Аир подвинулась в сторону, освобождая место на самом краешке носа. — А теперь давай, скидывай свой плащ и раскрывай крылья!

— Чего!? — изумленно воскликнул Ван. Он не понимал, где прокололся.

— Ой, только не делай такую глупую морду. — насмешливо фыркнула Аир и лукаво добавила: — Столь симпатичному жеребцу она ни капли не идет. Не знаю, откуда ты, и что ты такое, но могу сказать точно, что под плащом ты прячешь крылья. Меня не интересуют твои секреты, я никому ничего не расскажу. Просто порою мне бывает весьма одиноко, а ты, судя по всему, тоже не летаешь. Почему-то. Не волнуйся, тебя здесь никто не увидит. У рулевого свои дела есть, а команда или пассажиры в такую погоду и носа на улицу не покажут. Это ты оказался столь... необычным, что выполз на палубу.

— Где я прокололся? — приглушенно спросил Ван, снимая плащ и укладывая его в сухой угол под скамью, что стояла на носу. Он почувствовал по тону пегасочки, что отнекиваться уже бесполезно.

— Пф... Поработай с мое, перевозя самых разнообразных типусов туда, сюда, и не такому научишься. А ты прокололся во сне. Когда я ночью проверяла каюты, то под одеялом заметила характерные бугорки... — говорила Аир с интересом, нежно ощупывая крылья Вана. Это были весьма приятные, и даже возбуждающие ощущения. — Ты похож на стража принцессы Луны, но рог явно не фальшивый. Ты аликорн? — спросила она в лоб.

— Эх... Я и сам не знаю, кто я. — Ван открыл рот, обнажил свои жутковатые зубы и легонько постучал по клыку копытом. От этого зрелища Аир испуганно дернулась в сторону. Пепельногривый понимающе и грустно вздохнул. По его опущенным крыльям, по сгорбившейся фигуре, по грустной мордочке стекали капли дождя. — Как ведешь, урод я еще тот. — тихо прошептал аликорн.

— Ты не прав. — Ван почувствовал, как на его плече легло копыто, и ссутулился еще больше. В голосе Аир была слышна неуверенность. — Я это... Зачем тебя звала-то... — пегасочка уверенно пододвинулась на прежнее место и вновь раскрыла крыло. — Когда вот так сидишь на носу, расправив крыло, то можно закрыть глаза и представить, что летишь. Попробуй. Тебе понравится.

Ван молча напряг крылья, подставив ветру перепонку. Кожа сразу же наполнилась ветром, и крылья стало выворачивать параллельно воздушному потоку. Он закрыл глаза, чувствуя, как капли дождя стучат по его шерсти и перепонке крыльев. Это и в правду было похоже на полет. Встречный ветер поддерживал кожу крыльев и пепельногривому не приходилось прилагать почти никаких усилий, что бы поддерживать их на весу. Ван сам не знал, сколько времени так провел, но на грешную землю его вернул голос Аир.

— Ветер крепчает. Как бы нам в бурю не попасть. Агырррр! Жадные грифоны! Вечно на услугах пегасов-погодников экономят. Ван, тебе лучше спуститься в каюту.

— Такое часто случается? — полюбопытствовал аликорн, накидывая плащ на мокрое тело.

— Агась. В среднем каждый четвертый, пятый полет по этому маршруту. Не волнуйся, старушка ЭйЭм и не такое переживала. Топай, давай, в такие моменты ни кого постороннего на палубе не должно быть. Не хватало еще тебя за хвост вытягивать из-за борта.

— А как же ты? — рассеянно спросил Ван. Он еще не отошел от эйфории хоть и искусственного, но все же полета.

— Цыц с палубы! — притворно-возмущенно прикрикнула Аир. — Это моя работа. Я живу еще и ради таких моментов! Подъем лентяи, что б вам с чейджлингом поцеловаться!!! — громко закричала Аир, созывая команду. Голос у нее явно был натренирован, пегасочка играючи перекрикивала ветер и дождь. Глаза ее предвкушающе сверкали. Пожалуй, она и в самом деле рождена для полетов в бурю — Нас ждет знатное развлечение!

Пепельногривый решил не искушать судьбу и терпение капитана. Он спустился в каюту, но сосед уже не спал, читая в свете электрической лампы, какой-то свиток. Ван ворчливо вздохнул, обтереться не получится, иначе красный землепони увидит крылья. Сосед по каюте лениво поинтересовался погодой. Лже-единорог предупредил его, что может слегка потрясти, а сам завалился на кровать, свесив мокрые копыта.

Буря миновала пассажиров, как-то незаметно. Да немного трясло, да немного скрипели и потрескивали доски, но ничего особо страшного не было. Часа через два по каютам пробежал молодой темно-серый землепони и сказал, что на палубу уже можно выходь, а так же напомнил про обед, который подадут через полчаса. В столовой Аир была вновь в своей любимой черной треуголке. И так же само обед прошел в тишине. Только к концу капитан объявила, что буря была попутной, и они же часа через три или четыре достигнут окраин Города Шестерни. Поблагодарив за вкусный обед, Ван вышел из-за стола, забрал из каюты седельные сумки и поднялся на палубу. Поднятое Селестией солнце ярко освещало палубу испаряя капли дождя. Тот же землепони, что обегал каюты теперь мыл и без того сверкающую палубу. Аир, что-то громко доказывала единорогу-рулевому.

Ван вновь подошел к фальшборту, улегся на живот, не обращая внимания на насмешливые взгляды землепони. Было страшно... и захватывающе. Под палубой простирались еще пологие холмы, покрытые лесом и изредка разрываемые синими лентами рек или же коричневыми дорог. Аликорн ощутил, как его крылья начали приподниматься, но ремни седельных сумок сдержали их. Так, валяясь на палубе и выглядывая за борт, Ван и провел оставшееся время, до подлета к Городу Шестерни.

Пепельногривый сразу почувствовал, что дирижабль приближается к пункту назначения. В воздухе пахнуло дымом, гарью, пылью и еще какой-то неуловимой химией. «Ну, прямо как на родине.» Выглянув за борт, он увидел, что лесистые холмы сменились острыми скалами, сквозь которые были пробито множество серпантинов дорог и железнодорожных туннелей. Город Шестерни, словно гигантский паук возлежал в сердце железнодорожной паутины. Он был заметно больше Кантерлота. К столице грифонов спешило множество товарняков груженых углем, рудой, лесом... В общем, самыми разнообразными товарами. Сам же город был разделен на две части. Нижний, где жили в основном алмазные псы, служил центром переработки сырья. Именно оттуда поднимались облака тяжелого дыма, накрывавшие нижний город тяжелой, мутной шапкой так, что казалось, будто ночь сменяется сумерками, а дня не бывает. В верхнем же городе были расположены сборочные цеха или заводы для производства тонкого или сложного оборудования. Там жили преимущественно грифоны. В верхнем городе воздух был значительно чище. Если конечно ветер не сдувал облако с нижнего города на верхний. Но такое случалось крайне редко так, как за погодой в городе шестерни следили специально нанятые в Клаусдейле пегасы.

— Вот и все... — тихонько произнесла Аир. Ван даже не услышал цокота ее копыт по палубе, настолько увлекся созерцанием Города Шестерни. — Попрощаюсь сразу, странный ты аликорн. Научись летать поскорее. Без полета это не жизнь, а так... существование. — Аир протянула Вану копыто для брохуфа, и он легонько стукнул его своим.

— Прощай Аир, «Летящая_в_буре». Я знаю, что это звучит глупо и высокопарно, но я постараюсь найти способ тебе помочь. Ведь, как ты верно, заметила я не обычный аликорн. — Ван сдержано улыбнулся уголками губ.

Интерлюдия 4. Кризалис. Город Шестерни.

— Моя королева, Октавию успешно подменили. Были небольшие неприятности, но в итоге все разрешилось. Настоящую только что доставили в нашу резиденцию, а чейджлинг под ее видом готовится к отправлению в Кантерлот, где и будет дожидаться прибытия Ми Аморе Кадензы.

— Прекрасно Нарлг. Прекрасно. Что за неприятности там были?

— Какой-то черный единорог видел, как эти тупые грифоны запихивали Октавию в мешок. Но самого перевоплощения он не видел. В итоге этот единорог покрутился некоторое время возле нашего агента и скрылся в толпе. Никаких криков или скандалов он не поднял, оставив подозрения при себе. Про его личность известно не много. Агентам в Понивиле известно только, что единорог крайне скрытен, замкнут и зарабатывает на жизнь шляясь в Вечнодиком лесу.

— Хорошая работа Нарлг. Передай всем нашим агентам в Кантерлоте и Городе Шестерни его описание. Не нравится мне молчание этого единорога и то, что он сбежал из Понивиля. Для пони это совершенно не характерное поведение.