Шестерёнки

Шестерёнки

Шестерёнки

Бабочка, со свойственной ей лёгкостью, плавно пролетала над полем алых цветов. С той же лёгкостью, с которой протекала жизнь в Эквестрии, не знающей бед и грусти. Культура и устои, сформированные принцессами за тысячи лет, крепко укоренили в пони тягу совершать благие поступки, благодаря чему, редко встретишь пони, который бродит по улице без улыбки. Несомненно, первый кирпич в фундамент светлого будущего вложили принцессы Селестия и Луна. Многие столетия они наблюдали за жизнью любимых подданных, чествовали героев и вершили правосудие над провинившимися. Все знают их как мудрых правителей, богами, взирающими на бескрайние земли с высокой горы и, в тоже время, такими настоящими, живыми. Селестия всегда старалась держаться на публике сдержанно, а после возвращения Луны стала более раскованной, что не удивительно — принцесса ночной стихии была не из тех, кто скрывает свои эмоции под маской идеального правителя. Синий аликорн ни раз снисходил в самые обычные деревни просто для того, чтобы погулять, да поиграть с теми же жеребятами или с озорными взрослыми пони. Пони, видя то, что Луна не так уж сильно от них отличается, полюбили её ещё больше и эта любовь так же перекинулась на Селестию, что заставило кобылиц буквально купаться в её лучах. Идеальный мир.

---

— Да брось, пошли поплаваем, — смеялась Луна.

Селестия смотрела на сестру, мягко говоря, странным взглядом.

— Негоже принцессе заниматься омовением в королевском фонтане, — поучительно говорила Селестия.

— Не будь занудой, да всё равно никто не увидит. Зная тебя, я приказала закрыть сад на пару часов, так что, никто нас не побеспокоит. Это же весело, а холодная родниковая вода взбодрит твою усталую мордашку, а то у тебя такие мешки под глазами, словно тебе уже пару миллионов лет, — похихикала Луна, задорно перебирая ногами.

— Мы же принцессы, должен быть этикет, манеры, — не договорила правительница.

— Да знаю я, ещё в жеребячестве прошла столетний курс обучения, — синяя кобылка закатила глаза. — Жизнь должна приносить не только пользу, но и удовольствие. Ну, пожалуйста!

Селестия мешкалась, но иногда Луна была невыносимо настойчивой. На прошлой неделе принцесса ночи захотела... разукрасить рог сестре в разные цвета. Селестия совершенно не понимала её глупой затеи, ведь аликорн была давно не маленьким жеребёнком, но видя в ней эту энергию жизни, любознательную страсть к маленьким авантюрам, чего не было в неё самой... с каждым разом правительнице всё труднее становилось отказывать Луне.

— Ладно, только не долго, — вздохнула принцесса солнца, надеясь что это "недолго" закончится быстрее, чем она предполагает.

— Ты не пожалеешь! — радостно воскликнув, Луна повела сестру к большому трёхъярусному фонтану, стоящему в начале сада.

Из его верхушки било несколько мощных струй ледяной воды, шедшей из протоков самой горы. Вода была кристально прозрачной и если бы не её вечное беспокойство, то её гладь просто нельзя было бы заметить.

Луна, с привычным для неё в глазах блеском, замерла перед бортом нижней чаши. Селестия не смогла сдержать улыбку, как же она была рада видеть счастье на мордашке родной кровинки. До изгнания, Луна тоже была озорливой непоседой, но после возвращения она стала... втройне озорливой непоседой. Селестия старалась не думать о том, какой мукой для неё было изгнание, тысяча лет полного одиночества, ведь не смотря на одержимость тёмным демоном, Луна по-прежнему всё понимала, всё видела и ждала все эти годы своего пророчественного возращения. Луна никогда не обсуждала с сестрой свою лунную тюрьму, Селестия понимала, что не смотря на всю её жизнерадостность, ей было больно вспоминать те печальные времена и тема об изгнании или о Найтмэр Мун была под строгим запретом на любое обсуждение в королевском дворце.

Думая о грустном, Селестия и не заметила того, как Луна вовсю резво плещется в чаше фонтана. Она с помощью магии направила на себя одну из струек, правда, то ли отвлеклась, то ли немного не рассчитала и зарядила ледяным потоком воды прямиком себе в синий нос, от чего тут же расчихалась, словно перца нанюхалась. Селестия не стала сдерживаться и рассмеялась от забавного поведения младшей сестрёнки. Как же редко правительница так смеётся... да просто улыбается. Всё в прошлом. Теперь, подобное веселье во дворце стало чуть ли не ежедневным. С самого жеребячества Луна была затейницей различных игр и не раз эти самые игры выходили ей боком, тем не менее, по никому неведомой причине ей нравилось вставать на одни и те же нелепые грабли. Принцесска знала всему меру и на публике глупости почти не совершала, за что Селестия была спокойна. Хотя, разве можно назвать глупостью безобидную игру в фонтане? В плане королевское этикета? Да. А если отбросить королевские премудрости? Нет.

Луна заметила как на неё смотрел один из стражников, что перекрыл парадный вход в сад. Видимо, мокрый вид лунной принцессы показался ему привлекательным, что не удивительно в силу её природной красоты и волшебной мокрой гривы, которая довольно необычно обволакивала её тело. Луна двольно прикусила глубу, немного наклонила голову и посмотрела на стражника весьма доходчивым и понятным взглядом. У бедолаги, сначало пересохло во рту, а затем вспотели доспехи. Он моргнул... просто моргнул, как Луны в фонтане не оказалось! Не успев сообразить что к чему, он повернул голову в сторону и увидел прямо перед собой синего аликорна с той же коварной физиономией.

— Нравится наблюдать за моими водными процедурками? Ммм? — нежно произнесла она.

Жеребца хватил Кондратий... И Аристотий, да вообще всё и вся. Все тренировки, военный опыт, бесконечные построения, всё под хвост Дискорду. С этим ступором бедолага просто совладать не мог. Добившись своей цели, Луна звонко рассмеялась и, цокая копытами, побежала к фонтану.

— Селестия, ну чего ты ждёшь? НЕ ВЫНУЖДАЙ МЕНЯ ГОВОРИТЬ КАНТЕРЛОТСКИМ ГОЛОСОМ! — последнюю фразу она сказала с королевским традиционным криком прямо в светлую мордашку и таким же смехом, эхо которого напоминало пьяного ржущего пещерного дракона...

Принцесса солнца же невозмутимо поправила, вставшую дыбом, гриву.

— Четвёртый, — вздохнула Селестия.

— А? — Луна наклонила голову набок.

— Четвёртый стражник, которому придётся пройти Каденстерапию. Ей уж приёмную можно открывать, нельзя же так шокировать молодых жеребцов, ты же знаешь насколько эффектна твоя внешность... мокрая внешность, нет, этому бедняге придётся пройти как минимум три сеанса, — рассуждала Селестия.

— Я же чуточку, даже не старалась. Ничего плохого с ним не случится. Лучше, сделай то, о чём мы с тобой договаривались, — Луна резво запрыгнула в воду.

От её прыжка из чаши полетели брызги, но Селестия обезопасила себя от них с помощью магии. Светлый аликорн подошёл к борту чаши. Вода приятно журчала, а холод шедший от неё, прибавлял бодрости. Вдруг, Луна резко ударила передними копытами по воде и на Селестию понеслась целая волна брызг. По привычке, принцесса применила магию, но магия Луны её сбила... в итоге, мокрой стала и сама Селестия. Луна, видя что "немного" перестаралась, прислонила ко рту левое копытце и смущённо похихикала. Тяжело вздохнув, правительница встала одной ногой в воду. Холод тут же вызвал дрожь по всему тело, словно принцессу ещё раз окатило волной. Светлый аликорн убрал ногу и поставил рядом с первой на землю.

— Всё, как видишь, я нарушила правила королевского этикета и искупалась в фонтане, — проговорила Селестия.

— Спасибо, но для тебя же стараюсь. Всё что мне надо, так растормошить свою старшую сестрёнку, а твоя редкая улыбка лучшее веселье для меня. Я же сказала, улыбка, — нежно говорила Луна.

Селестия и не заметила, как начала улыбаться доброй улыбкой. Общение с сестрой доставляло ей несказанную радость и видя её мокрую дрожащую от холода мордашку, Селестия улыбнулась ещё шире. Так необычно было улыбаться, смеяться не в дань этикета на важных встречах, а так... естественно, что бывало крайне редко, но благодаря Луне, словно "редко" начало исчезать из лексикона светлой принцессы.

Селестия вновь поставила в воду копыто, а затем и второе, тем самым, на земле остались лишь её задние ноги. Не смотря не ледяную воду, Селестия не чувствовала сильного холода, сущность аликорнов отличается от пони не только внешне, но и физически, делая их невероятно выносливыми для сложных условий, так что, вода была для Селестии... самой обычной водой, ни холодной, не горячей, просто освежающей.

— Ого, это что-то новенькое, такой грандиозный прорыв! — Луна, глядя на ноги сестры, заливалась звонким смехом и периодически стучала зубами.

Удивительно то, как обычная шалость в фонтане может изменить целый день, как здорово повысить настроение и полностью отогнать все серые краски рутинной королевской работы. Селестия знала что скоро ей предстоит уйма бумажной работы, но тоски от этого не испытывала.

Луна, завидев очередное задумчивое состояние сестры, притаилась, приподнялась на задние ноги намереваясь хорошенько обдать Селестию водой. Но, принцесса солнца не так далеко улетела в чертоги разума и просекла задумку сестры, однако, предотвратить ей маленькое весёлое злодеяние она так и не смогла — Луна внезапно переменилась в эмоциях и медленно встала в воду.

— Думаю, купания в фонтане на сегодня хватит, — неуверенно улыбнулась она, выбираясь из чаши и немного дрожа от холода. — Повеселились, а теперь к работе! — вновь ярко улыбнувшись, Луна грациозно поскакала в сторону своей башни.

---

Шли дни, королевская работа кипела днём и ночью. Селестия занималась делами днём, как Луна правила под покровом ночи, своего рода, круглосуточное дежурство и всё ради целого королевства. Перерывы в работе были, но столь редки, что порой, принцессы не виделись долгие часы. Иногда, Селестия помогала сестре ночью, как та помогала ей днём. Поддержание мира в той гармонии, сбалансированности требовало серьёзных затрат, но сёстры, видя результат своих усилий, гордились тем, чем пони называют своим домом, Эквестрией.

— Не правда ли красиво? — воскликнула Луна, плавно работая крыльями.

— Небо чудесно, — похвалила Селестия, летя рядом и поглядывая на тёмный небосвод с мерцающими звёздами.

— Селька, я не про небо, — хихикнула Луна — Не только мы можем быть творцами прекрасного, посмотри вниз, — пояснила принцесса ночи.

Селестия удивилась тому, как она смогла не заметить. Постоянная рутина дел не позволяла расслабиться и обратить внимание на то, что не относилось к работе. Принцессы пролетали над небольшой поляной, где скопилось большое количество пыльчатых бабочек. Их крылья красиво светились в темноте различными цветами, а всё потому, что пони подкармливали их нектаром из редких цветов, привезённых с юга и специально посажанных на этом поле. Необычный нектар странно действовал на крылья бабочек, отсюда и возникало это удивительное световое шоу. Увы, поле находилось слишком далеко от поселений и пони редко на него приходили, а разводчик бабочек уже давно переехал в город. Пони ушли, но созданная ими красота продолжала жить. Когда-то, именно Селестия издала указ о заповедности этого поля, но совсем о нём забыла.

Аликорны плавно опустились на поляну, стараясь не навредить хрупким бабочкам. Свечение бархатистых крылышек причудливо играло светом на шёрстках аликорнов.

— Мы воспитали поколения, умеющие созерцать истинную красоту. Тонкость гармоничного духа, только так можно было создать этот маленьких шедевр... лёгкость, свойственная ночным бабочкам, — Луна плавно посмотрела по сторонам. — Замри сестра, просто расслабься и посмотри на то чудо, о котором тебе не ведомо, узри истинное волшебство, — улыбалась Луна, глядя в глаза сестре.

Луна не переставала удивлять Селестию... да не было такого дня за все тысячи лет, чтобы Селестия не узнала в сестре нечто новое, пускай даже крупинку. Она послушалась, замерла и расслабила светлое тело пытаясь понять, о чём же таком загадочном хотела поведать Луна. Долго ждать не пришлось — обещанное волшебство проявило себя во всей красе: десятки бабочек начали плавно садиться на принцессу солнца, что она ощущала своей чувствительной шёрсткой. Селестия медленно вытянула вперёд правую ногу, как и на неё село несколько светящихся бабочек.

— Это... восхитительно, — прошептала правительница.

Свет их крылышек был мягким, умиротворяющим. Луна тоже вытянула переднюю ногу вперёд и Селестия увидела, как на синего аликорна садится множество прекрасных ночных созданий. Те изредка шевелили своими широкими крылышками, от чего их свет красиво переливался.

— Я не понимаю, это же насекомые, а в нас нет для них еды, — озадачилась Селестия.

— Ты забываешь о самом главном... созерцание. Они любят нас, Сели, чувствуют заботу и хотят поделиться ею в ответ, — восхищённо шептала Луна. — Ты чувствуешь это?

— Да... — прошептала Селестия.

Бабочки продолжали скапливаться что на Луне, что на Селестии, но от их числа становилось лишь комфортнее. Внезапно, Луна едва заметно шатнулась и быстро опустила вытянутую ногу на землю, от чего бабочки, сидящие на её теле, плавно улетели в разные стороны. Глаза синего аликорна бегло замаячили.

— Нужно продолжить работу, мы осмотрели ещё не все земли Эквестрии, — с толикой напряжения сказала Луна.

— Мне кажется ты устала, лети домой, я одна закончу, — Селестия тоже опустила ногу и бабочки так же упархали в воздух. — Поспи.

— Что ты, нет, я вовсе не устала, а ночное бдение для меня лишь в радость. Особенно в радость то, что ты заботливо мне помогаешь, — вновь улыбнулась Луна. — Полетели дальше?

— Полетели, — кивнула Селестия.

Аликорны расправили крылья, оттолкнулись от земли сильными ногами и, набирая высоту, полетели в сторону звёзд. Рядом с Луной весь мир казался Селестии более ярким, она начинала замечать каждую деталь, на что раньше внимания не обращала и эти детали были, если не совершенно, то прекрасны.

Целый час на огромной скорости принцессы пролетали над родными землями. Благодаря реакции, усиленной магией, они успевали видеть всё происходящее внизу, Луна, к тому же, в силу природного дара, видела сны спящих пони, отслеживала кошмары. К счастью, этой ночью пони не снились страшные сны и Луне не приходилось отправляться спасать их от собственных монстров воображения.

Краем глаза Селестия заметила, как Луна стала снижаться и явно не для посадки. Аликорн тут же последовала за ней, но Луна вновь начала набирать высоту. Селестия жестом попросила сестру снизить скорость, чтобы порывы встречного ветра не мешали говорить.

— Ты слишком сильно пошла в низ, так можно и контроль потерять, скорость же большая, — взволнованно говорила старшая принцесса.

— Я немного устала... ты правда можешь закончить без меня? — спросила Луна.

— Мы на последней границе, облёт завершён, разве ты не заметила? — удивилась Селестия.

— Оу... я же говорю, немного устала вот и всё, — улыбнулась Луна. — Полетели домой?

Селестия решила избавить сестру от обратного полёта и, применив магию, телепортировалась вместе с ней в замок, а именно в коридор королевских покоев. При более хорошем освещении она заметила её усталый вид.

— Тебе и правда нужно отдохнуть, — сочувственно сказала Селестия.

— Согласна. Вот увидишь, через пару часов я буду как новенькая! — подмигнув глазом, принцесса ночи направилась в сторону своих покоев.

Некая тревога не отпускала сердце Селестии, сестринское чутьё начало бить странную тревогу.

— Луна, всё хорошо? — крикнула она.

— Всё просто чудесно, — мельком обернувшись и посмеявшись, ответила Луна.

Принцесса солнца проводила фигуру Луны взглядом, пока та не скрылась за поворотом.

---

Время так же шло, работы становилось то больше, то меньше. Сёстры бок о бок помогали друг другу в нелёгких королевских делах. Однако, в Луне что-то поменялось, на что Селестия стала всё чаще обращать внимание. Меньше веселья и её звонкого смеха и всё чаще она просила подменить её в ночных вахтах правления. А в этот день она выглядела более вялой, чем обычно, хотя прошлой ночью была освобождена от полёта над Эквестрией.

— Я не уверена что тебе стоит со мной лететь, — Селестия обратилась к Луне.

В этот день было запланировано маленькое ежегодное мероприятие, на котором Селестия хотела похвалить принцессу Твайлайт Спаркл за прилежную учёбу по королевским основам правления Эквестрией. Ничего особо грандиозного, лишь верная ученица, по её еж просьбе окружённая близкими подругами.

— Твайлайт много для меня сделала, я не могу пропустить столь знаменательный для неё день, — улыбнулась Луна.

— Хорошо, но твоё состояние мне совсем не нравится. С завтрашнего дня ты выходишь в незапланированный отпуск, — сказала Аликорн, разминая крылья перед полётом.

— Но, мне нравится править, — нахмурилась Луна. — Я немного устала, да, но не до такой степени!

— Это не обсуждается, ты должна слушаться старшую сестру. Иногда, нам тоже требуется отдых и ты это знаешь.

— Ладно, один денёк я поваляюсь, — Луна закатила глаза.

— Неделя.

— Что? нет уж, не более трёх дней!

— Неделя.

— Четыре!

— Неделя.

— Ладно, пускай будет неделя, но я специально всю неделю буду тебя доставать! — обиделась Луна.

— Нет, ты полежишь в кровати, погуляешь в саду, да и в фонтане можешь поиграться, — улыбнулась Селестия.

Только Луна открыла рот, как правительница подняла копыто.

— Ты уверена что хочешь со мной поспорить? — усмехнулась старшая принцесса.

Рот Луны закрылся так же бесшумно, как и открылся.

---

Сложив крылья, аликорны встали перед дверью библиотеки. Их фигуры прятались в тени широких веток библиотечного дерева, защищающих от яркого солнца, бьющего прямо в глаза. Селестия постучала в дверь и та открылась сразу, что говорило о том, что Твайлайт терпеливо ожидала королевских гостей. В доме, как и предполагалось, собрались все подруги ученицы, а у окна традиционно стоял стол с различной вкуснятиной. Аликорны одарили учтивыми поклонами присутствующих и подошли к виновнице торжества.

— Твайлайт Спаркл, за этот год ты проявила себя не просто как великолепная подруга своим друзьям, но и замечательная принцесса, которая внесла в наш строй множество полезных идей, которая быстро завоевала власть народа и доказала ему свои настоящие умения истинной правительницы. Я горжусь тобой, моя верная ученица, — Селестия достала из элегантной сумочки древнюю книгу и вручила её единорожке. — Одни из самых сложнейших и удивительных заклинаний. Думаю, ты сможешь оценить всю их прелесть.

— Спасибо, ох, спасибо! — Твайлайт, обняв Селестия, приняла подарок и бегло его осмотрев, положила на столик.

Вперёд вышла Луна. Вялый вид сестры Селестии совсем не нравилась, а тревожное чувство вновь разыгралось и в этот раз, оно было чем-то новым... необъяснимым.

— Юная Твайлайт Спаркл, тебя ждёт долгий и светлый путь. Твоя добрая душа принесла Эквестрии много..., а я его... — запнулась Луна.

Синяя принцесса посмотрела на Селестию взглядом, наполненным испугом, но потом вновь повернулась к Твайлайт.

— А я его всегда ощущаю, что ты прекрасно знаешь. В этом году твоя дружба с этими замечательными подругами стала примером для многих. Глядя на тебя, пони... — вновь запнулась Луна.

— Лучик мой, что такое? — встревожилась Селестия.

В глазах синего аликорна читался уже не испуг, а настоящий ужас. От её растерянной мордашки Селестию охватил озноб. Внезапно, Луна тяжело задышала.

— Селестия, — пропищала она дрожащим голосом. — Селестия, — с трудом повторила она, прикладывая переднее копыто к груди.

— Лучик, что с тобой? Скажи, молю тебя! — Селестия наклонилась перед сестрой просто не понимая что происходит.

Пони с остолбенением наблюдали за происходящим.

— Очень больно... дышать... не могу, — задыхалась Луна.

— Врача! Врача! — закричала Твайлайт и подбежала к Луне.

Рэйнбоу пулей выбила окно и полетела за лекарем. Луна повалилась на бок, продолжая жадно хватать ртом воздух. Передними ногами она крепко обхватила ноги сестры.

— Луна! — Селестия была на грани паники.

Только аликорн собралась телепортировать сестру в королевский лазарет, как дыхание Луны начало приходить в норму и хватка её немного ослабла.

— Всё хорошо... мне лучше... уже лучше, — прошептала принцесса ночи.

— Ты подавилась? Может, спазмы? Молю, скажи, — шептала Селестия, гладя Луну по голове.

— Сильная боль в груди и я не могла дышать... я не знаю что это. Селестия, пожалуйста, помоги мне, — шептала Луна.

Дважды принцессу просить не пришлось и две фигуры тут же расставляли в воздухе. Селестия переместила Луну в лазарет и тут же вызвала всех врачей, которые только в нём были. Те прибыли к пациентке незамедлительно. Осмотр длился довольно долго, затем было врачебное совещание и всё это время Селестия провела перед койкой с вялой Луной. Совещание закончилось и к аликорнам вышел врач.

— Вы выяснили что с ней? — приподнялась Селестия.

— Сам факт того, что вы не такие бессмертные как мы предполагали изначально... — начал врач.

— Что с ней? Отвечай! — строго повторила Селестия.

— Мы пока не уверены, нужен хотя бы день на обследование. Сердце принцессы Луны ослаблено, бьётся слабее чем должно быть, давление тоже далеко ниже нормы. Больше мы сможем сказать только завтра, — скованно говорил врач.

— Даю вам сутки и только попробуйте не выяснить проблему, отправлю всех на луну! — крикнула Селестия.

— Солнышко, он просто выполняет свою работу, не нужно его пугать, — тихо произнесла Луна.

Селестия тут же повернулась к сестре.

— Как такое возможно... твоё сердце... нам не свойственны подобные болезни, я просто не понимаю, — бормотала светлая принцесса.

— Не думай об этом, скоро меня вылечат, — вяло улыбнулась Луна.

Селестия целый день и целую ночь провела с сестрой, с трудом отходила от неё во время врачебных процедур. Её не волновало правительство, да вся Эквестрия... Селестии ничего не нужно было, кроме Луны.

На следующий день Селестия себе места не находила, пока, наконец, не пожаловал главврач.

— Вы выяснили причину недуга? — сдержанно спросила правительница.

Врач неуверенно сглотнул.

— Я бы рекомендовал обсудить диагноз с глазу на глаз, — прошептал он.

— Нет, я хочу всё знать, — Луна подала голос.

— Лучик, мы просто отойдём ненадолго, — Селестия нежно улыбнулась сестре.

— Я за вами поползу, всё говорите при мне. Доктор, ты осмелишься нарушить приказ своей принцессы? — более громко спросила Луна.

— Так, нарушишь приказ "своей" принцессы? — Селестия серого посмотрела на врача.

Врач явно пребывал на грани выпада в осадок, но всё же, выбор он сделал.

— Я скажу вам прямо всё что мы поняли, но многое для нас осталось загадкой, может, вы сможете разобраться. Сердце принцессы Луны постепенно истощается, но не справляется в полной мере со своей работой. Мы провели все необходимые анализы, но никаких заболеваний не выявили. Наш маг говорит, что дело в магии. Мы подняли все документы и материалы, которые вы предоставили нам на аликорнов. Судя по карте потоков вашей энергии, вся энергия имеет пересечение именно в сердце, что увеличивает вашу магическую мощь до невероятности. У единорогов совсем другая карта энергии, но речь сейчас не о них. Маг говорил, сердце перестало справляться с такой огромной энергией, что оно больше не может быть узлом для неё. Предположительно, сердце могло повредиться от сильнейшего скачка одного из видов энергии аликорнов. Учитывая текущую проблему... должен был быть не просто скачок, а целый взрыв. Если судить по единорогам, то такие скачки вызывает чёрная магия, — говорил врач.

— Луна, ты увлекалась запретным колдовством? — удивилась Селестия.

— Никогда, — тихо произнесла Луна.

— Ты врач или лжец? Твой диагноз не верен! — разозлилась Селестия.

— Как я сказал, мы не до конца поняли картину происходящего. Лучше подумайте, что плохого могло произойти с вашей сестрой, да такого, что могло ей столь серьёзно навредить, — говорила врач.

Селестия посмотрела на встревоженную Луну.

— Не может быть, — прошептала Селестия.

— Я тоже так думаю, — сдавленно подтвердила Луна, словно прочитала мысли принцессы.

— Простите, но я должен знать, — вступил врач.

— Я не уверена... доктор, какая давность скачка энергии допустима? — спросила Селестия.

— Трудно сказать. Извините, но я буду сравнивать вас с нашими рядовыми пациентами единорогами. Так вот, судя по текущему состоянию и инкубационному периоду болезни... полгода. Учитывая что организм аликорна сильнее, чем у пони, то возможно, инкубация до первых симптомов продлилась два-три года, — говорила доктор.

Луна и Селестия переглянулись.

— Три года назад Луна вернулась из изгнания и прошла через древний обряд очищения элементами гармонии. Но, энергия элементов не несёт в себе зла, как и добра, — озадаченно говорила Селестия.

— Мы все наслышаны об этой истории. Всё сходится... да, всё сходится. Тысячу лет назад ваша сестра породила в себе Найтмэр Мун, поток страшной чёрной энергии, который так же пошёл через её сердце. Долгое время этот поток проходил через её грудь. Тёмная сила всегда не уживается со светлой, это как плюс и минус на магните, тоже самое происходило в её сердце — оно пребывало под страшной нагрузкой и очень долго даже для аликорнов. После очищения энергия ушла, но сердце было слишком серьёзно повреждено. Прежние потоки энергии хотели восстановить свою циркуляцию, но из-за нарушений сердца им это не удалось, что отразилось на её большей нагрузке, чем раньше. Учитывая, что вы, как оказалось, не бессмертны, то сердце принцессы Луны начало умирать, — печально говорил врач.

— Можете не рассказывать в таких подробностях. Скажете, как можно её вылечить, я предоставлю вам любые ресурсы и финансирование, — встревожено говорила Селестия.

— Обычно, в магических существах заживление происходит за счёт магии и куда быстрее чем у пони или пегасов. У вашей сестры наблюдается только отрицательная динамика, нестабильные потоки энергии продолжают разрушать её сердце. Мне очень жаль, но медицина здесь бессильна, а подобной лечебной магии мы просто не знаем, — с сочувствием говорил врач.

— Что ты хочешь сказать? Луна умирает? Она... погибнет? — ужаснулась Селестия, с трудом сдерживая накатывающие слёзы.

— Мне очень жаль... у принцессы осталось не больше недели, — тихо произнёс врач. — Поверьте, это большая трагедия для всех нас.

Селестия тут же обняла Луну и зарыдала.

— Тише, солнышко, тише. Ты же знаешь как я не люблю когда ты грустишь, — сквозь слёзы улыбнулась Луна.

— Я не могу в это поверить! — всхлипывая, прокричала Селестия.

— Сели, я так тебя люблю, — Луна обняла сестру и закрыла глаза.

— Прошу прощения, но я ещё кое-что хочу сказать, — говорил доктор.

Селестия повернулась к нему зарёванной мордашкой.

— На севере есть один жеребец, думаю, вы о нём слышали. Гаус Максвел, — осторожно сказал доктор.

— Гаус? Ты про безумца, помешенного на механизмах и на опытах на умирающих пони? — удивилась Селестия.

Врач кивнул.

— Он монстр! Из-за него многие пострадали! Его методы омерзительны. В любом случае, он получил наказание и отошёл от дел. Нужно было сослать его в Грозовые Холмы, — сквозь зубы процедила Селестия. — Я не желаю ничего о нём слышать.

— Ваше Высочество, да пойми те же, принцесса Луна умирает и традиционные способы ей не помогут! Вам придётся выбирать, либо позволить ей погибнуть, либо... Гаус Максвел, — говорил врач, поправляя халат.

— Он превращал пони в механических монстров. Как я могу доверить в его мерзкие копыта жизнь моей сестры? — злилась Селестия.

— Посмотрите на это с другой стороны, пони, над которыми он... работал, были на грани смерти и в куда более плачевном состоянии, чем ваша сестра. Благодаря ему они все выжили, хоть и несколько... изменились, но они живы! Он делает то, на что ни магия, не медицина не способны., — рассуждал врач.

Селестия была в замешательстве. Она посмотрела на умирающую сестру и та ей вяло улыбнулась.

— Солнце моё, не нужно делать из меня, как ты назвала, монстра. Позволь мне уйти. Побудь со мной и не о чём не думай. Моё время пришло, ты сама это понимаешь. Я была так глупа что позволила злости вырваться наружу, это зависть... прости что заставила тебя страдать, — всхлипнула Луна.

— Ты ни в чём не виновата, ни в чём! Ты единственная радость в моей жизни, — Селестия вновь прижалась к сестре. — Веди сюда этого безумца! — крикнула она на врача и тот тут же скрылся за дверью.

На следующий день Луна стала более вялой и не находила сил даже для того, чтобы просто встать с койки. Селестия ощущала как сестру покидает жизненная сила, как магия ослабевает, а тело становится всё более слабым. Луна, периодически ловя на себе взгляды Сестры, старалась в ответ улыбаться, от чего у Селестии сердце сжималось в комок от такой душераздирающей картины.

Во второй половине дня прибыл безумный учёный. Селестия не хотела его видеть, да просто слышать о нём, однако, крайние ситуации требовали крайних мер. Жеребец долгое время проводил в тайне от цивилизации ужасающие опыты на обречённых пони и зверях, делая из них биологических машин. Действительно, от его действий ещё никто не погиб... по крайней мере, Селестия не знала о смертях. В результате, пони навсегда оставались с обезображенными телами, но выживали и таились в лесах Эквестрии зная, что общественность их больше никогда не примет.

Гаус Максвел вальяжно вошёл в королевскую палату. Сам он тоже потерпел некоторые механические изменения, как нечто похожее на объектив, вместо левого глаза и механический протез задней правой ноги, из-за которого он прихрамывал. Он был молод и трудно было поверить в то, что столь молодой жеребец способен на такие чудеса, граничащие с ужасом.

— Ваше Высочество, — поклонился он. — Для меня ваше приглашение оказалось приятным сюрпризом.

— Не обольщайся, Гаус. Я никогда не приму то, чем ты занимался, — с брезгливостью сказала правительница.

— То, что вы нашли силы простить меня и не превращать, например, в статую, для меня высшая награда, — деликатничал жеребец, подходя к койке больной принцессы. — Как понимаю, это и есть пациент? Мне сообщили о её состоянии и поверьте, мне искрение жаль что так всё получилось.

— Мне не нужны твои извинения. Ты можешь ей помочь? — спросила Селестия.

— Аликорны... с вами я ещё не работал. Удивительные тела, частично состоящие из магии. Мне всегда было интересно что там у вас внутри, — задумчиво говорил Максвел.

— Отвечай и не трать моё время! — крикнула Селестия.

— При всём уважении, принцесса, но я предпочитаю к себе вежливо обращение, — недовольно сказал Гаус. — Я жеребец науки.

— Ты безумец, — процедила светлая принцесса.

— Смотрю, вам не нужна моя помощь, — развернулся жеребец.

Селестия постаралась сдержать порыв ярости, перемешенный с отвращением.

— Я буду с тобой учтива, Гаус, жеребец науки. А теперь, будь любезен и скажи, ты можешь исцелить Луну? — сдержанно спросила Селестия.

Жеребец вновь повернулся к синему аликорну. Луне совсем не нравился его железный глаз, способный напугать даже аликорна.

— Сердце всего лишь деталь в очень сложно механизме. Можно заменить любую деталь... любую, — улыбнулся жеребец. — Я могу спасти вашу сестру.

— Что тебе нужно для лечения? — заинтересовалась Селестия.

— Ненене, Ваше Высочество. Я вас безмерно уважаю, да, но моя работа всегда имеет цену, — говорила жеребец.

— Да как ты смеешь торговаться!? — возмутилась светлая.

— О, смотрю наше сотрудничество подходит к концу, — вздохнул Гаус.

Селестия тихо прорычала.

— Что тебе нужно? — спросила она.

— Не горы золота, не подумайте. Всего-навсего... разрешение на дальнейшее проведение моей работы в Эквестрии, — улыбнулся Максвел.

— Этому не бывать. Я не позволю тебе истязать пони, — отвернулась Селестия.

— Эта ваши пони добровольно ложатся ко мне на стол, я никого не принуждаю, и вы это знаете. Все хотят жить, принцесса, а вы хотите, чтобы выжила ваша сестра, иначе зачем меня приглашать, верно? — усмехнулся жеребец.

Селестия молчала. Она не хотела давать Максвелу право на проведение аморальных опытов над пони. Посмотрев на угасающую сестру...

— Да будет так, но если Луна не перенесёт операцию... ещё никто не видел меня в таком гневе, — прошипела Селестия, сверкнув глазами.

— Оу, полегче. Я впервые буду разбирать аликорна, всякое может сучиться. Хм... но риск того стоит. Раз, мы с вами наши компромисс, то я готов приступить к работе. Доктор! — позвал он врача.

— Скажи, что именно ты будешь делать? — Селестия была не уверена в своём выборе.

— Заменю её сердце на надёжный механизм, обладающий таким же функционалом. Не переживайте, он и кровь может качать и энергии пропускать. Я разработал прототип для изучения вас, мне всегда было интересно почему сердца аликорнов такие особенные. Есть ещё вопросы? Я могу описать операцию во всех подробностях, но не уверен что вы хотите такое услышать, обычно, от таких рассказов пони теряют сознание, — улыбнулся жеребец.

— Приступай, — коротко сказала Селестия.

Луна приподнялась на кровати.

— А меня хоть кто-то будет спрашивать? Я не хочу себе в грудь холодную железяку, Селестия, ты не понимаешь все особенности сердца! Это не просто орган нашего тела! — у Луны закружилась голова и она упала на подушку. — Ты не понимаешь... — принцесса ночи потерялась сознание.

— Я бы не рекомендовал медлить, когда давление станет совсем низким, то риск гибели пациента во время операции станет критически велик, — рекомендовал Максвел.

— Исцели мою сестру, немедленно, — заметалась принцесса солнца.

— Я не исцеляю, я просто ремонтирую тела, — поправил жеребец.

— Мне плевать что ты делаешь, выполняй свою работу! — крикнула Селестия.

---

Операция длилась почти сутки. Самым сложным было сделать разрез на теле аликорна, ведь принцессы обладали практически неуязвимыми телами. Умирающее тело Луны существенно ослабило её магию и с не дюжими усилиями, врачам всё же удалось получить прямой доступ к её сердцу.

Всё это время Селестия ходила туда-сюда перед дверью операционной, прислушивалась к каждому шороху, а когда из помещения выходил тот или иной врач, она боялась услышать самое худшее, что её маленькая сестрёнка не перенесла операцию... Но, врачи молча проходили мимо светлой принцессы, они выглядели измотанными и даже не отвечали на её вопросы. Селестия начала жалеть что позволила этому мяснику засунуть свои грязные копыта в священную грудь Луны.

Вскоре, из операционной вышел сам Гаус и направился прямо к Селестии. Та застыла прямо перед ним, не видя морды Гауса под врачебной маской.

— Жизнь принцессы Луны вне опасности, операция прошла практически без осложнений, — сказал он, снимая маску.

— О, природа, она выжила! — обрадовалась Селестия. — Стой, что за осложнения ты имеешь ввиду?

— Ничего серьёзного, однако, механическое сердце оказалось больше по размерам... всегда у меня что-то торчит... не вся его конструкция поместилась в груди вашей сестры, малая часть останется снаружи, но вы не переживайте, на эту область уже делают красивое украшение, которое скроет столь несущественный изъян. Механизм работает просто превосходно, едва я успел закончить его монтаж, как силы принцессы тут же начали возвращаться! Думаю, к вечеру её биологическое тело регенерирует и все швы, шрамы исчезнут, как обычно и бывает у магических существ. С вашего позволения, я хотел бы отдохнуть. Вы не могли бы выделит мне комнату? — зевнул Максвел.

— Да, конечно, обратись к моему секретарю, он выполнит все твои просьбы. Я могу увидеть Луну? — трепетала Селестия.

— Врач ввёл ей пробуждающий препарат, думаю, она уже очнулась, но не уверен что уже сможет говорить, наркоз не сразу улетучивается. Да, вы сможете её увидеть. Пока раны не затянулись, рекомендую надеть халат и маску и да, не трогайте область груди, кости ещё не срослись, малейший толчок и... просто, будьте осторожны, — снова зевнув, словно не операцию проводил, а целый день играл в теннис, Максвел пошёл к выходу из операционного блока.

Селестия не стала терять времени и, облачившись в халат с маской, буквально ворвалась в операционную, но Луны там не было, что ввело Селестию в ступор.

— Что вы здесь делаете!? — удивился один из врачей, убирая кровавые бинты и тампоны. — Ваша сестра в реанимации!

Селестия шустро прошмыгнула в дверь и пробежав по реанимационному коридору, оказалась в палате реанимации. Луна лежала на койке, по шею накутанная одеялом. Селестия осторожно к ней подошла и села рядом.

 — Лучик мой, — слёзно улыбнулась Селестия.

— Луна приоткрыла глаза и вяло улыбнулась в ответ.

— Как ты? Тебе больно? — прошептала Селестия, наклоняясь ближе.

— Очень странно... В груди тяжело и холодно. Я чувствую как работают эти механизмы, я их слышу... тик-так, тик-так, словно часы, которые быстро шевелят стрелками. Врач сказал что мне нельзя шевелиться до конца дня, пока не восстановится хоть часть магии и не завершится регенерация. Я и без того не хочу шевелиться... мне страшно, Сели, — шептала Луна.

— Всё позади. Ты не представляешь какое для меня счастье вновь видеть тебя такой же живой. Я живу только ради тебя, лучик мой, — Селестия нежно поцеловала Сестру в лоб.

Та лишь отдалённо ощутила её прикосновение, наркоз всё ещё не до конца прошёл.

— Теперь, я одна из биомашин, которые Максвел тайно делал из пони? — взволнованно произнесла Луна.

— Не говори глупости, он просто заменил тебе сердце. Ты такая же маленькая сестрёнка, как и раньше. Мы через многое прошли и справимся в этот раз, — шептала Селестия, поглаживая Луну по голове.

— Выше Высочество, Луне нужен отдых. Вы позже сможете увидеться, — в палату вошёл врач.

— Я скоро буду, постарайся поспать. Я так тебя люблю, — встала Селестия.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Луна.

---

Селестия всё так же не находила себе покоя. Бремя правления она временно повесила на министров, ибо сама была не в состоянии думать о чём-то, кроме сестры. Её так хотелось резко вмешаться и опустить солнце чтобы вечер наступил побыстрее, аликорн с трудом сдерживал в себе такое желание. Селестия ни с кем не общалась, избегала любого контакта, да просто игнорировала всех пони. В её голове всё никак не укладывалась мысль о том, что она едва не потеряла единственный смысл своей жизни — Луну.

Время шло мучительно долго. Оно всегда движется вперёд и всегда с одной скоростью. Кому-то кажется, что оно протекает вечно, а для кого-то один день лишь маленькое мгновение, пролетевшее словно осенний лист, оторвавшийся с высокого дерева и неизбежно коснувшийся земли. Вечер настал и Селестия быстро шагала по больничному коридору. Под бешенный ритм своего сердца, Селестия вошла в палату и... Луны в ней не оказалось! У принцессы едва не подкосились ноги, сестры не было в палате! Она тут же выскочила обратно, криками вызывая врачей.

— Ты чего раскричалась? — послышался знакомый голос.

Обернувшись, Селестия увидела принцессу ночи, медленно шагающую по коридору.

— Я так за тебя испугалась! — принцесса солнца подбежала к сестре и только хотела обнять, как резко остановилась, боясь нанести её слабому телу вред.

— Смотри, мне сделали обещанное украшение и механическое сердце не так и заметно, — Луна указала копытцем себе на грудь.

На синей груди действительно было нечто похожее на ожерелье, лишь в центре выглядывал небольшой цилиндр довольно сложной формы, состоящей и нескольких крутящихся вложенных цилиндров. — Ювелир обещал ещё поработать над этим, но я не думаю что всё плохо, как я изначально переживала. И да, ты можешь меня обнять, регенерация почти завершилась, просто, я ещё слаба, но сама понимаешь, это не надолго, — вяло улыбнулась Луна.

Селестия аккуратно обняла Луну так, что бы её грудь не упиралась в механизм.

— Точно всё хорошо? — отпустив Луну, Селестия посмотрела на её грудь.

— Нужно привыкнуть к этой тяжести и к ощущению того, что в тебе что-то постоянно шевелится. Я чувствую себя очень даже хорошо, просто удивительно, — рассуждала Луна.

— Я так за тебя рада! Пошли, я провожу тебя в палату, — поманила Селестия.

— Не нужно, меня выписали, — сказала Луна.

— Уже!? После такой операции?- возмутилась Селестия.

— Магия аликорнов воистину творит чудеса и быстро исцеляет. Жаль, сердце оран не смогла исцелить... но это всё в прошлом, теперь, у меня начинается новая жизнь. Вторая жизнь. Если хочешь, то можешь проводить меня до покоев, — улыбнулась принцесса ночи.

---

С каждым днём Луне становилось всё лучше, принцесса вела себя всё бодрее и практически привыкла к своему новому сердцу. Гаус Максвел был отпущен с официальным разрешением на его работу с безнадёжно больными пони. Казалось бы, жизнь возвращается в прежнее русло и недавняя трагедия была лишь небольшой трудностью, которой суждено было остаться в прошлом...

— Вот ты где! — обрадовалась Селестия, обнаружив Луну в королевской библиотеке. — Пони ждут твоей речи, принцессам негоже опаздывать, — подмигнула Селестия.

— Я должна подготовиться, — не отрываясь от книги, ответила Луна.

— С каких пор ты стала готовиться к речи? — удивилась Селестия. — Обычно, ты импровизируешь.

— Это не разумно, нужно всегда быть готовой к важным мероприятиям. Ты сама говорила что мы принцессы и не можем допускать ошибок, — Луна коротко посмотрела на правительницу.

— Ну, ладно... Жду тебя через пятнадцать минут на площади, — Селестия покинула библиотеку.

Луна пришла ровно через пятнадцать минут. Толпа пони терпеливо ожидала её. Многие пришли послушать речь, а кто-то вживую посмотреть на её едва заметные механизмы, вращающиеся в груди. Луна подошла к трибуне, положила перед собой несколько листков и закатила длинную монотонную речь об улучшении экологии над крупными городами Эквестрии благодаря стараниям пегасов, создавшим мини-вихри, отправляющие едкий дым труб заводов прямиком в космос. Селестия стояла в стороне и наблюдала за сестрой. Не было забавных шуток, которые Луна любила выкидывать на публике, не было оговорок, с которыми принцесса ловко справлялась смехом. Первая строгая формальная речь, шедшая из её синих уст. Селестия не понимала, предполагала, что у Луны просто не было настроение или она, в конце концов, немного повзрослела, начиная понимать всю важность таких мероприятий. Закончив речь, Луна спокойно пошла обратно в замок, даже не дождавшись аплодисментов, которые она так любила.

День за днём в Луне появлялись едва заметные изменения в её поведении. Не было весёлой беготни, да просто звонкого смеха, озаряющего просторы замка. Луна всё чаще стала пропускать праздники. Селестия неоднократно пыталась её взбодрить, на что та отвечала лишь вежливой улыбкой. Селестия подумала что её здоровье снова пошатнулось, что сердце Максвела начало отказывать и уговорив Луну на обследование, Селестия не получила каких-либо негативных результатов, здоровье Луны было отличным, хоть сила продолжала восстанавливаться очень медленно.

За месяцы Луна изменилась практически до неузнаваемости. Из весёлой кобылки, она превратилась в циничную кобылицу, для которой даже обычная улыбка была в тягость. Её совершенно не интересовали веселье, прогулки под светом ночного светила. В сны пони она вовсе перестала вмешиваться, считая что те должны сами справляться со своими страхами, что монстры не настоящие и вмешиваться ей просто не за чем.

Своё День Рождения Луна отказалась праздновать, говоря, что есть дела и поважнее. Селестия подарила ей новое ожерелье для маскировки механического сердца, выполненное лучшим ювелиром Эквестрии из метеоритного железного камня ну просто с изумительным отливом. Луна примерила его и сказала, что оно не удобно, после чего подарила первой встречной служанке. Такое поведение обидело Селестию очень сильно и Луна об этом знала. Знала и даже не попросила прощения, словно не понимала насколько нехорошо сделала сестре. Ей было словно всё равно.

Селестия сдержала в себе обиду, ибо любовь к сестре была куда выше столь низменных чувств, однако, та всё продолжала её разочаровывать. Как-то прогуливаясь мимо королевского фонтана, Селестия напомнила сестре как было здорово тогда веселиться, покупаться в нём.

— Не подобает правильному поведению. И вообще, этот фонтан занимает слишком много места, мне это не нравится. Я распоряжусь об его сносе, — даже не посмотрев на фонтан, Луна равнодушно прошла мимо, пока Селестия пребывала в неком осадке.

— Так, хватит. Луна, нам нужно серьёзно поговорить, — догоняла Селестия.

Синий аликорн не оборачивался.

— Луна! — крикнула правительница.

Та остановилась и позволила сестре её догнать.

— Твоё поведение не нормально, ты сильно изменилась с момента операции, — тревожно говорила Селестия.

— Изменилась? Скорее, я стала лучше. Раньше я была такой дурнушкой, что диву себе даюсь, теперь же, я стремлюсь к идеалу настоящего правителя. Все эти глупости, праздники, они нужны лишь пони, меня же они просто раздражают и отвлекают от мыслей об Эквестрии, — рассуждала Луна, даже не глядя на сестру.

Селестия вернулась к фонтану и встала в него одной ногой.

— Посмотри, — позвала она.

Луна неохотно обернулась.

— Ты сама меня научила тому, что нужно получать от жизни удовольствие, что веселье неотъемлемая её часть, — Селестия ударила ногой по воде и от места соприкосновения разошлось несколько кругов.

— Ты ведёшь себя как дура, — цинично сказав, Луна пошла дальше, как Селестия застыла на месте с открытым ртом.

---

С каждым днём поведение Луны становилось всё более несносным. Нет, риска возвращения демона не было, так же, как и зависти, злобы в Луне. Просто, принцессой всё чаще стал двигать холодный расчёт: она увольняла прислугу за малейшие огрехи, наказывала пони за мелкие проступки вплоть до тюремного заключения, и темницы замка редко когда были пусты; сняла с поста министра по экономике за то, что тот заболел и не смог придти на собрание министров, которое Луна вела лично. Но, точкой предела стал именно четверг... четверг.

Селестия не переставала удивляться холоду, шедшему от сестры, её циничному образу жизни. В этот день Селестия заглянула в тронный зал по зову Луны. К её удивлению, в центре помещения сидела грустная единорожка.

— Твайлайт, что ты тут делаешь? — удивилась Селестия.

— Я... — начала единорожка.

— Молчи, я не велела тебе говорить, — Луна встала с трона. — Селестия, ты только посмотри что она натворила! Эта маленькая бездарность отказалась соблюдать тот новый закон, что я ввела! — возмущалась Луна. — Я хочу чтобы ты помогла придумать ей наказание. Само собой, принцессой ей больше не быть, жаль что крылья отобрать не можем, хотя... можно попросить Максвела, — усмехнулась синяя принцесса.

— Луна, как ты себя ведёшь? Твайлайт, поведай что случилось, — Селестия повернулась к единорожке.

— При всём уважении, принцессы Луна и Селестия, но я не собираюсь чтить и соблюдать закон о сметной казни преступников! — Дрожа всем телом, фиолетовая кобылка неуверенно топнула ногой.

— Что!? — Селестию перекосило. — Луна, ты совсем спятила? Так, Твайлайт, выйди пожалуйста.

Фиолетовый аликорн только рад был покинуть тронный зал.

— Слишком много ресурсов тратится на отслеживание преступлений. Удивительно что ты сама до этого не додумалась. Можно же сделать проще и демонстрационно казнить преступников. Остальные дважды подумают, прежде чем... — не договорила синяя.

— Какая казнь? Она противоречит тем основам, которые вложены нами в Эквестрию. Мы не о таком обществе мечтали, одумайся и выброси из головы эти мысли! — кричала Селестия.

— Не ори на меня, — прошипела Луна.

— Что? — удивилась Селестия.

— Я сказала, не ори на меня! — резко подойдя к правительнице, Луна громко прокричала в ответ.

— О, природа, что же случилось с моим маленьким лучиком, — ужасалась Селестия.

— Завтра я введу этот закон, — Луна невозмутимо вернулась на трон. — Я ожидала от тебя больше благоразумности.

— Никакой смертной казни. По праву старшего правителя, законы и указы принимаются только с моего слова, — строго сказала Селестия.

— Тогда, из тебя никчёмный правитель, раз ты не в состоянии принимать правильные решения, — безразлично сказала Луна. — Я найду способ продвигать законы, с тобой или без тебя, — Луна отвернулась к окну.

Селестии было больно видеть такой Луну, ещё больнее слышать её гнилые, не свойственные ей, речи.

— Ты же знаешь что я тебя люблю. Прошу, не отдаляйся от меня, — прошептала Селестия, стоя на месте.

Луна демонстрационно усмехнулась.

— Какая же ты глупая, — издевательски улыбнулась Луна. — Наша родственная связь ничего не значит. Ты обуза для этого королевства и не внимаешь голосу разума, хоть бываешь очень полезной. Жаль, я не могу от тебя избавиться и мне вечно придётся терпеть твои слащавые закноишки. Как я уже пообещала, до поры до времени... до поры, до времени.

Селестия быстро поцокала по полу, пока не вышла из тронного зала и с грохотом не закрыла за собой двери. Забежав в угол коридора, она тихо расплакалась. Селестию всегда было трудно довести до слёз, лишь при сильном стрессе максимум пару слезинок, но сейчас, она получила от родной сестры удар в самую душу и боль эта была куда страшнее физической.

— Принцесса, я не понимаю что происходит... да никто не понимает. Почему Луна стала такой злой? — к аликорну подошла Твайлайт.

Селестия вытерла слёзы и усилием воли перестала плакать.

— Это всё сердце! Проклятое железное сердце! Луна предупреждала... она что-то хотела мне сказать перед операцией, но я не слушала! Это сердце убивает в ней душу, а я во всём виновата! Это я привела Гауса! — Селестия совсем сорвалась и зарыдала.

Твайлайт подошла к ней, обняла, позволив принцессе уткнуться ей в гриву.

— Мне так жаль... — шептала Спаркл. — Есть ли способ помочь Луне?

— Боюсь, за эти месяцы я поняла, что ей уже ничем не помочь... прежней Луны больше нет, — всхлипывая, прошептала Селестия. — Она умерла ещё тогда, до пересадки сердца...

— Мне так жаль, — заплакав, повторила Твайлайт.

— Нужно быть сильными... и не сдаваться. Луна бы не сдалась, — перестав всхлипывать, Селестия сделала шаг назад.

---

Говорят, время лечит все раны. Видимо, не все, раз Луне становилось только хуже. Она совсем забыла что такое вежливость, забота, сострадание, любовь. Каждый день Селестия просыпалась в холодном поту, боясь даже предположить что ещё нового можно ожидать от холодной сестры. Снос города из-за высокой безработицы? Очередная попытка протолкнуть смертную казнь? Луна постепенно превращалась в безжалостного тирана, не считаясь с недостатками других и жестоко наказывая за малейшие проступки. Селестия просто не успевала за ней подчищать. От власти огородить сестру она тоже но могла, наречение происходит пожизненно и её попытка отнять королевское влияние у Твайлайт была нелепой. Любовь народа стремительно угасала как к Луне, так и к Селестии. К Луне, даже, начала вырабатываться ненависть за её непонимание к нуждам народа — Луна совершенно перестала прислушиваться к пони и совершала правление так, как ей самой того хотелось и нередко наперекор указам Селестии.

Сёстры практически не общались и в те редкие минуты общения, когда Селестия пыталась встрепенусь сестру, заставить вновь её жить, та лишь огрызалась в ответ, в очередной раз напоминая об ущербности Селестии, о том как сильно жалеет что светлый аликорн её сестра. С каждым разом слышать такие слова от любимого лучика для Селестии было настоящим испытанием. Луна была неисправима и настал тот день, когда Селестия это поняла. Поняла и приняла как факт. Вечная жизнь бок о бок с той, кто тебя не любит, кому ты больше не нужна...

Вечная эмоциональная выдержка Селестии оказалась ни чем под прессом ежедневного гнёта холодного сердца Луны. Светлый аликорн с болью просматривал альбомы с фотографиями, на которых рядом со сдержанной Селестией маячила весёлая Луна. Как же она скучала по её забавным выходкам, озорным играм. Как же она скучала по приятным объятиям сестры, наполненным бесконечной любовью. Раньше, Луна могла подкрасться к Селестии и просто обнять... незабываемые воспоминание, оставшиеся в болезненном прошлом. На одной из фотографий правительница увидела удивлённую сестрёнку, испуганно смотрящую на мячик, что попал в кадр и летел ей прямо в нос. Её косые глаза казались такими забавными. Раньше, Луна бы с весельем отбила бы мячик этим самым носом, как сейчас она может расценить подобное как покушение на честь принцессы, со всеми вытекающими тяжёлыми последствиями. Селестия больше не могла смотреть альбом и быстро закрыв его, спрятала под кровать. Тут она поняла, что больше не может так жить... холодное сердце стало для Луны проклятием, которого невозможно избежать даже магией.

Долгие недели она провела с лучшими врачами Эквестрии, даже Гауса вызывала, но никто не мог ничего поделать... никто не понимал того, почему замена сердца так сказалась на Луне, ведь биология и механизмы аликорна работали как надо. Гаус предположил, что живое сердце само по себе обладало собственной энергией, ведь не даром его называли вместилищем души в народном фольклоре. Луна лишилась этой энергии, некоего катализатора для остальных энергий, что и изменило её. Он не знал что так будет, а может и знал, что никогда не признает и сказал лишь, что иногда, оригинальные запчасти невозможно заменить чем-то иным, насколько бы оно совершенным не было. Врачи, маги, знахари, учёные — все были бессильны.

Луна же продолжала осложнять своими поступками жизнь окружающим и Селестии. Принцесса солнца больше не могла это выносить, никто не мог... Луна стала чудовищем, чего так боялась Селестия.

---

— Чем занимаешься? — Селестия подошла к принцессе ночи, сидящей в библиотеке.

— Разве не видно что я читаю? — не отрываясь от книги, недовольно пробурчала Луна.

Светлый аликорн присел рядом и сдавленно улыбнулся. Луна же не обращала на сестру внимания. Не было радости, раздражения... каменная мордашка синего цвета.

— Мы можем поговорить? Я не отниму у тебя много времени, — тихо спросила Селестия.

Луна повернулась к Селестии.

— Снова выслушивать твои страдания и как раньше всё было хорошо? Скажи, тебе самой ещё не надоело? — монотонно — говорила Луна.

— Мне никогда не надоест вспоминать те счастливые годы, — из глаза Селестии полилась маленькая слезинка, которая застыв на подбородке, упала на деревянную поверхность стола.

— Ты меня уже... — не договорила Луна.

— Прошу, просто послушай меня. Просто послушай... — перебила Селестия.

Луна ожидающе замолчала. Селестия нежно погладила её по голове.

— Неужели ты не помнишь то, как тебе это нравилось? — шептала Селестия.

— Моя память никуда не делась. Я не помню что чувствовала и не понимаю зачем вообще такие поглаживания нужны. Лучше поласкай какого-нибудь пони, ему уж точно понравится. Ещё что-то? — цинично говорила Луна.

Селестия достала из сумки банку со светящейся бабочкой. В библиотеке был приглушённый свет, что позволяло видеть её свечение. Луна с явным интересом на неё посмотрела.

— Красота... лучше тебя никто не способен оценить её в полной мере. Ты способна видеть такие изыски, что не могу увидеть даже я, — Селестия пододвинула банку ей поближе.

Луна молча наблюдала за бабочкой, как от её взгляда по-прежнему разило тем же холодом.

— Красота бесполезна, как и это насекомое, — Луна отодвинула банку обратно.

— Просто посмотри на крылья и после, я уйду, — Селестия вновь подвинула банку.

Луна только начала всматриваться к крылышки, как Селестия внезапно откинула её лучом магии так, что синий аликорн пролетел несколько метров и упал на пол. Селестия вновь выпустила в Луну луч, но в этот раз он не позволял ей подняться. Из-за стеллажей выбежало шестеро магов, которые тоже присоединились к Селестии.

— Что ты делаешь!? Ты хочешь меня убить? — кричала Луна.

— Это точно сработает? — Селестия посмотрела на Максвела.

— Думаю, да. Вреда она точно не получит. Если её потоки энергий сплетутся не в механизме, а напрямую, то это будет словно шокер для её чувств, — сказал Гаус.

— Вы все изменники! Поплатитесь за предательство, я вас всех казню! И тебя Селестия я не боюсь, ты умрёшь! — кричала Луна, но Селестия её не слушала.

Пока единороги держали ещё не полностью окрепшую Луну, Селестия наклонилась к её груди и сорвала украшающее ожерелье. Перед ней торчала часть сложного механизма железного сердца.

— Аккуратно извлеки центральный стержень, это остановит сердце, — советовал Гаус.

— Почему бы тебе самому это не сделать? — недовольно спросила Селестия.

— Ну уж нет, вы её сильно разозлили, а я не хочу быть первым их тех, кого она испепелит если вырвется, — сторонился Гаус.

Селестия посмотрела на вращающиеся цилиндры, на то, как их грани равномерно вращаются в противоположные стороны, лишь центральный цилиндр был неподвижен. Селестия применила магию и "схватилась" за цилиндр, но он не поддавался.

— Очень осторожно! — крикнул Максвел. — Потяните его на себя чуть сильнее.

Селестия потянула посильнее и после щелчка цилиндр плавно начал выходить. Селестия полностью извлекла длинный стержень из груди сестры. Щелчки сердца прекратились, цилиндры перестали вращаться. Луна начала жадно хватать ртом воздух, больше не пыталась вырваться, а лишь брыкала всем ногами.

— Она же умрёт! — крикнула Селестия.

— Если я правильно понял вашу физиологию, то нет. Нужно подождать, — Максвел подошёл ближе.

Луна жалостливо посмотрела на Селестию и через несколько секунд её дыхание нормализовалось, но выгладила она очень слабой. Затем, Луна пронзительно закричала во всё горло, от чего с полок попадали книги, окна разбились вдребезги, а по стенам пошли трещины. После, Луна успокоилась и начала с испугом смотреть на окружающих

— Сработало! Энергии переплелись, но так жить она не сможет! Верните сердечник на место! — командовал Гаус.

Дрожащая Селестия вернула цилиндр в сердце и ввела его до знакомого щелчка. Послышалось тиканье, механизмы вновь заработали.

— Луна, ты слышишь меня? — наклонилась Селестия.

Синий аликорн с ужасом смотрел в пустоту перед собой. Тишина, лишь учащённое дыхание Селестии её нарушало.

— Что я натворила... кем я стала... — шептала Луна.

— Я рядом, мой маленький лучик, рядом! — Селестия обняла сестру.

— Прости меня за всё, Сели, умоляю, прости, — Луна, продолжая лежать на боку, начала всхлипывать.

— Ты не сделала ничего плохого, ты не виновата, — тихо успокаивала Селестия.

— Я причинила тебе столько боли... о, нет... прости что причиню её вновь, — шептала Луна.

— О чём ты говоришь? — шмыгая носом, Селестия приподнялась.

Луна жалостливо посмотрела на сестру.

— Холодно... в груди очень холодно и тяжело. Оно поглощает мои чувства... я становлюсь прежней. Пока я вновь не стала такой, я хочу чтобы ты знала как же сильно тебя люблю! Ты всегда была рядом со мной и даже сейчас ты обнимаешь меня. Я так не хочу всё это потерять... — всхлипывала Луна. — Я чувствую как всё уходит... я люблю тебя, но уже не ощущаю этой любви! Это ужасно! Я не понимаю! Что со мной происходит, ну почему? — кричала синяя принцесса.

— Максвел? — Селестия повернулась к жеребцу.

— Её энергии приходят в унисон с механическим сердцем, всё возвращается на свои места... Мне очень жаль, принцесса Селестия, это не сработало, — склонился жеребец.

— Я вытащу стержень и ты вновь станешь "живой". Я готова делать так вечно, — сквозь слёзы улыбнулась Селестия.

Максвел подошёл ближе.

— Вы не представляете какое для неё это мучение. Одна из последующих процедур извлечения может свести её с ума навсегда, — сказал Гаус.

— Сели, милая, я... теряю себя... странное ощущение, когда тебя что-то покидает... нечто важное... Я не хочу вновь становиться тем циничным тираном, которого ты видела. Я не хочу чтобы ты запоминала меня бездушной кобылой, которая вместо любви всячески делает тебе больно, — дрожащим тонким голоском говорила Луна.

— О чём ты говоришь? — с ужасом прошептала Селестия.

— Ты знаешь о чём. Не позволяй мне стать чудовищем... забери стержень и больше не вставляй. Умоляю, не позволяй мне вновь лишиться эмоций! — Луна уже не плакала ,а просто тихо говорила.

Холодное сердце заглушало её чувства, возвращая жестокое безразличие.

— Я не могу этого сделать, — Селестия уткнулась в гриву сестры. — Просто, не могу.... Ты всё что есть у меня, лучик мой ночной. Моя жизнь без тебя потеряет смысл. Нас осталось всего двое, мы должны быть рядом, всегда!

— Селестия... пожалуйста... — с нотками холода проговорила Луна.

Пока чувства покидали Луну, Селестию они окутали полной силой, заставляя изливаться горькими слезами. Правительница понимала что Луна не хочет такой жизни, что она давно должна была уйти...

Дрожа всем телом, правительница с трудом посмотрела в голубые глаза сестры из которых начал исходить настоящий холод безразличия. То, как маленькая искорка прежнего фонтана эмоций медленно и мучительно угасает... то, как Луна теряет свою душу.

Аликорн в невероятным усилие воли "схватила" стержень и щелчок! Тот плавно вышел наружу, тем самым, остановив роковое железное сердце. С Луной повторилось всё тоже самое, что и пять минут назад и вот снова пронзительный крик боли, шедший из её горла. Стержень упал на пол с звонким металлическим звоном и покатился прочь.

— Спасибо, — вяло улыбнулась Луна, с любовью глядя на сестру.

Селестию всю трясло от вида умирающей сестрёнки. Луна медленно подняла копытце и коснулась щеки Селестии, вытирая маленькие ручейки слёз.

— Не плачь, солнышко. Мы провели вместе чудесное время, я хочу чтобы ты всегда это помнила. Что бы ты помнила нас... — голос Луны становился всё тише, а копытце медленно опустилось на пол.

— Моя забавная сестрёнка, — всхлипывая, — Селестия поглаживала Луну по голове, а та в ответ улыбалась. — Я люблю тебя, лучик мой ночной, — Селестия поцеловала сестрёнку в щёку и закрыла веки её неподвижных глаз.

---

Яркий свет был невероятно ослепительным, но в тоже время дивно приятным. Луна стояла в окружении знакомых бабочек на сочной луговой траве. Рядом с ней стояла белая фигура из которой исходил ещё больше яркий свет.

— Селестия, — улыбнулась Луна.

Селестия улыбнулась в ответ. Луна не понимала что происходит, да и не хотела понимать. Ей просто было очень хорошо и комфортно. Селестия подошла к Луне ближе. Её грива была обычной, но так же красивой. Луна посмотрела и на свою гриву и была приятно удивлена что та тоже имела длинные локоны волос.

— Что это за место? Где мы? — принцесса ночи осмотрелась, но луг казался бесконечным. — Здесь так красиво!

Луне нравилось это место, а глядя на бабочек, она приходила в настоящий восторг.

— Так приятно вновь видеть тебя счастливой. — заговорила Селестия. — Столько добра принесла всем нам, — Селестия тоже выглядела счастливой. — Ты заслужила право на жизнь... ты не должна её лишаться.

Обстановка начала плавно меняться и вот, Луна лежит на кровати в больничной палате, а рядом с ней всё так же стоит Селестия.

— Неужели, я выжила? — удивилась Луна.

— Ну конечно, лучик мой, как же иначе, — скромно посмеялась светлая принцесса. — Я же обещала о тебе позаботиться.

— И, я снова могу веселиться, радоваться и купаться в фонтане? — сияла Луна.

— И соблазнять симпатичных стражников, — посмеявшись, намекнула Селестия. — Я так тебя люблю... моя маленькая сестрёнка. А сейчас, мне пора уходить, — Селестия, продолжая улыбаться, сделала пару шагов назад.

— Не уходи, пожалуйста! Побудь рядом со мной, — расстроилась Луна.

Селестия вновь подошла ближе и поцеловала сестру в рог.

— Я всегда буду рядом с тобой... всегда, — светлый аликорн указал Луне на грудь.

— Может, вечером зайдёшь? — улыбалась Луна.

— Живи полной жизнью, моя маленькая Луна и никогда не грусти, — продолжая улыбаться, Селестия подошла к двери и обернулась. — Я всегда буду рядом, — принцесса солнца вышла из палаты.

Через несколько секунд в палату вошёл врач, а голова у Луны начала кружиться.

— Доктор, позовите пожалуйста Селестию, — простонала Луна.

Врач молча снял с мордашки повязку.

— Быстрее, она только что вышла, — простонала Луна.

Врач был предельно серьёзен, чего Луна никак понять не могла.

— Я не могу этого сделать, — сдавленно произнёс он. — Сочувствую...

— Почему? — удивилась принцесса ночи. — Но она только что вышла... Она...

Врач молча посмотрел на её грудь. Луна потрогала грудь копытцем, но железного механизма не ощутила, однако, даже через бинты она почувствовала... тук-тук... тук-тук... тук-тук... равномерный ритм биения живого сердца аликорна.