Объект 146
Глава 9
Раздался стук в дверь, и Твайлайт подняла голову с подушки. Бывшая аликорница была удивлена: пони из персонала, которые приносили ей еду и водили её в туалет, не имели обыкновения стучаться.
— Войдите, — каким-то осторожным тоном сказала фиолетовая кобыла.
Дверь открылась, впуская в комнату синего жеребца. У него не было рога и на бедре вместо знакомых Твайлайт двух полумесяцев была кьютимарка в виде стопки книг, но это, без сомнения, был он.
— П-папа? — спросила Твайлайт, и жеребец замер на месте, будто поражённый громом.
— Ты меня помнишь? — промолвил он, одним прыжком оказавшись рядом с кроватью и сжав дочь в крепких объятиях. — К тебе возвращаются воспоминания?
— Да… то есть… нет… — Она боролась за каждый вдох, зажатая передними ногами синего жеребца. — Пожалуйста… отпусти… меня…
— О, прости. — Он торопливо отстранился. — Так ты вспомнила что-нибудь или нет?
— Нет, — ответила Твайлайт. — Извини, но я ничего не вспомнила. Я узнала тебя, потому что там, во сне, у меня был… Там тоже был ты. Тебя ведь зовут Найт Лайт?
— Да, — сказал жеребец и сел на край кровати, растирая себе голову копытом, — меня зовут Найт Лайт.
Какое-то время они сидели молча.
— Ну, как себя чувствуешь? — отец сделал попытку улыбнуться, но получилось довольно плохо.
— Нормально, — ответила Твайлайт. — В том смысле, что у меня ничего не болит.
— А в другом смысле?
— Я не знаю. Просто… это так страшно — проснуться в совершенно незнакомом мире и узнать, что вся твоя прошлая жизнь, которую ты помнишь, — это ложь. Мои друзья, мои занятия магией, мои победы и трудности… Даже тортик, который я ела на своём прошлом дне рождения. Всё ложь. Даже несчастный торт — это ложь. Машина посылала мне в мозг сигналы, чтобы я думала, что я его ем, ощущаю его вкус… А на самом деле ничего не было.
— Моя вина, — сказал Найт Лайт. — Это ведь всё было моим подарком тебе на день рождения. Прости. — Он помолчал, опустив голову. — Я думал… Думал, что это поможет тебе, ну не знаю, взбодриться, что ли. Ты всегда была такой сосредоточенной на своём внутреннем мире, на книгах. А тут была возможность словно бы пережить книжную историю наяву. Прости, пожалуйста. Если бы я знал, что всё вот так обернётся… Я ведь сначала довольно скептически к этому всему относился, но многие пони, которых я знаю, побывали здесь, в Эскаписе. И все были в полном восторге. А тут… Ужасно, просто ужасно.
— Да, ужасно, но… Знаешь, в каком-то смысле я не жалею об этом, — сказала Твайлайт. — О том, что всё это случилось со мной. Там были совершенно ужасные моменты, но было ещё и кое-что прекрасное. И я переживаю в основном не из-за того, что там было, а из-за своего возвращения сюда, в мир, который для меня теперь совсем незнаком, — она посмотрела в глаза своему отцу. — Папа, а у меня есть друзья?
— Нет. Боюсь, что нет. По крайней мере, я о них не знаю. Честно говоря, ты всегда была достаточно замкнутой пони. Но, может быть, теперь, когда ты можешь начать практически с чистого листа…
— Может, мне стоит куда-нибудь съездить, чтобы найти себе друзей. В Понивилль, к примеру.
— В Понивилль? — переспросил Найт Лайт.
— Да, в Понивилль, — сказала Твайлайт. — Маленький городок недалеко от Кантерлота.
— Твайлайт, — осторожно начал отец, — поблизости от Кантерлота есть другие города, Флэнкфурт и Миддлмэйр например, но ни о каком Понивилле я никогда не слышал, хотя всю жизнь живу в центральной части Эквестрии.
— Понятно. — Фиолетовая пони отвернулась. — Я запуталась, просто запуталась. Эти реальности, они частично совпадают, но в то же время очень сильно отличаются.
— Твайлайт, — снова заговорил отец, — я должен тебе кое-что сказать. Ты ведь единственная, кого я могу назвать по-настоящему близким мне пони…
— Единственная? А как же…
— Ты, конечно, не знаешь, ведь в том твоём мире наверняка всё было иначе, — быстро сказал Найт, не дав дочери договорить. — Твоя мама и старший брат погибли в катастрофе. Однажды они вдвоём поехали в Мэйнхэттен… Поезд, в котором они были, сошёл с рельсов прямо на виадуке, вагоны сорвались в пропасть. Ты тогда была ещё совсем маленькой.
Твайлайт молчала. Ей хотелось бы чувствовать боль и скорбь, но внутри была тишина, словно она узнавала не о себе, а о какой-то другой пони, за которую её принимают по какому-то глупому стечению обстоятельств.
— Твайлайт? Ты в порядке? — спросил отец, обеспокоенный её задумчивостью.
— Всё нормально, — ответила она. — Прости, что из-за меня тебе приходится вспоминать всё это и рассказывать.
— Ничего страшного, это было давно, — он в очередной раз безуспешно попытался улыбнуться. — Время лечит.
После недолгого молчания Найт Лайт продолжил:
— Знаешь, всё будет хорошо. Да, хорошо. У нас с тобой есть свой семейный бизнес, книжный магазин. Здесь, в Кантерлоте. Дела в последнее время идут не то чтобы очень хорошо, но мы скоро получим от Эскаписа компенсацию за твои страдания, и всё пойдёт на лад, вот увидишь. Только вот… Чтобы они нам заплатили, мы должны молчать о том, что с тобой случилось. Я понимаю, ты наверняка хочешь справедливости, а если обратиться в суд, то можно получить с них ещё больше, но… Твайлайт, Эскапис — это целая корпорация. С деньгами, связями, возможностями… Я не хочу связываться.
— Понимаю, — коротко ответила Твайлайт.
— Ещё несколько дней ты должна побыть здесь, под их присмотром, но потом я заберу тебя домой, обещаю. Я вытащу тебя отсюда.
Два земнопони, синий жеребец и фиолетовая кобыла, вышли из дверей серого здания, выделяющегося своей архитектурной примитивностью на фоне старинных строений Кантерлота. Погода, к удивлению Твайлайт, стояла премерзкая: накрапывал противный мелкий дождь, сыпавший из затянувших всё небо облаков. Было настолько влажно, что, казалось, весь воздух состоит из мельчайших капелек воды, оседающих на шёрстке и мгновенно делающих её мокрой.
— Что с погодой? — поинтересовалась Твайлайт у отца. — Разве пегасы не должны над ней работать?
— Должны, но не работают, — ответил тот. — Устроили забастовку.
— Забастовку?
— Да, забастовку. Жалуются на плохие условия труда и низкую зарплату.
Они пошли дальше, а Твайлайт не переставая оглядывалась по сторонам. Улицы города выглядели грязными и неухоженными, видимо, уборщики и дворники тоже бастовали, если вообще существовали. Везде можно было увидеть брошенные пустые бутылки и всякий хлам. Особенно Твайлайт удивляло большое количество использованных шприцев, что были разбросаны повсюду.
«Наверное, здесь много больных пони, которым требуются уколы», — подумала она.
На стене среди остатков уже сорванных объявлений Твайлайт заметила недавно наклеенный плакат. Пони, изображённый на нём, гордо шагал к какому-то ящику, зажав в зубах листок бумаги. На этом листе были нарисованы три квадратика, в одном из которых стояла жирная красная галочка. Надпись под рисунком гласила: «Все на выборы Президента Эквестрии! 15 июня подними свой круп с дивана и проголосуй!» Слово «выборы» живо напомнило Твайлайт о Блюбладе, который пытался захватить власть в её сне. Они с отцом пошли дальше, и то тут, то там фиолетовая пони замечала плакаты, посвящённые предстоящему голосованию. Одни из них, как и первый, просто призывали прийти на выборы и реализовать своё право, а другие, которых было подавляющее большинство, агитировали за того или иного кандидата.
— Расскажи мне о выборах, — попросила Твайлайт отца.
— Ну, выборы… — неуверенно начал он. — А что ты хочешь узнать?
— Что это вообще значит — выборы президента?
— Ну, президент — это глава государства, он всем руководит. Точнее, не совсем всем, у него есть список тех вещей, что он должен и может делать, находясь на своём посту. И раз в пять лет проводятся выборы, чтобы народ избрал этого президента из тех пони, которые выдвинут свои кандидатуры. Все граждане Эквестрии, которым уже есть восемнадцать, могут голосовать.
— И любой может претендовать на то, чтобы стать президентом? — спросила Твайлайт.
— По закону — да, любой гражданин имеет право избирать и быть избранным, но в реальности это не совсем так. Чтобы идти на выборы, нужно собрать кучу подписей, выложить кучу денег и соблюсти множество формальностей, так что обычному пони это не под силу. И всё это только для того, чтобы попасть в список кандидатов, а уж чтобы победить… — синий жеребец покачал головой.
— А этот президент, он самый главный? Я имею в виду, может, есть ещё кто-нибудь, какая-нибудь принцесса например?
— Нет, никаких принцесс у нас нет с тех пор, как сто лет назад была свергнута монархия, — ответил отец.
— Свергнута? — Твайлайт смотрела, широко раскрыв глаза. — Но… если нет принцесс-аликорнов, то кто же тогда поднимает солнце и луну?
— Твайлайт, ты меня пугаешь, — сказал Найт Лайт, остановившись прямо посреди дороги и повернувшись к дочери. — Разумеется, солнце и луну никто не поднимает. Небесные тела сами вращаются в пространстве, подчиняясь силам гравитации. Это же школьная программа.
— Ладно… Понятно… — произнесла фиолетовая пони после некоторой паузы. — Мне обязательно надо прочитать пару-тройку книг, чтобы заполнить пробелы в моих знаниях о мире.
Они подошли к незнакомому Твайлайт дому, на первом этаже которого находился магазин. У крыльца стояла зелёная земная пони, по-видимому продавщица, и курила длинную, тонкую сигарету.
— Вот и пришли, — сказал Найт Лайт, указывая копытом на магазин. — Грейтбук, я думал, ты бросила, — он посмотрел на курящую кобылу. Та сделала виноватую мордочку и кинула сигарету на землю, раздавив её ногой.
— Да, бросила, мистер Лайт, — усмехнулась она, — и ещё, наверное, раз двадцать бросать придётся.
— И это притом, что у нас в продаже имеется книга «Лёгкий способ бросить курить»! — отец фиолетовой пони засмеялся. — Ты просто ходячая антиреклама для этой книги, Грейтбук! Ну, Твайлайт, пойдём домой. — Он открыл дверь магазина и пропустил дочь вперёд.
Они прошли мимо кассы, мимо полок с выставленным на них товаром. Большую часть магазина занимали дешёвые комиксы и всякие романы в мягких обложках, на вид достаточно низкосортные. Целый стеллаж был отведён под литературу о заговорах, приворотах и других подобных вещах, а столь любимых Твайлайт серьёзных научных изданий не было вообще, лишь в дальнем конце торгового зала она заметила небольшую полку со школьными учебниками.
— Сюда, — отец провёл Твайлайт через подсобку и указал на лестницу, ведущую на второй этаж. — Внизу мы только работаем, живём мы в комнатах наверху.
Фиолетовая пони стала подниматься по ступенькам, Найт пошёл следом за ней. Внезапно Твайлайт поняла, что он отстал, остановившись где-то на середине лестницы. Она обернулась и увидела, что жеребец стоит, навалившись на перила и прижимая к груди переднее копыто.
— Папа? Что с тобой?
Найт Лайт не ответил. Он упал и покатился вниз по ступенькам, Твайлайт бросилась за ним.
— Врача! Быстро! — крикнула она вернувшейся с улицы курильщице.
Народу было совсем немного: Грейтбук и ещё одна кобыла, её сменщица, какие-то друзья и знакомые отца, несколько родственников разной степени дальности, некоторых из которых Твайлайт знала по виртуальной реальности, где были их копии. Старый жеребец в тёмном одеянии говорил речь, читая отрывок из толстой книги, но фиолетовая пони не слушала, а только смотрела на длинный деревянный ящик, стоявший возле свежевыкопанной ямы.
— Так неожиданно, — донёсся до Твайлайт громкий шёпот старой седой кобылы.
— Да, — вторила ей другая. — Кто бы мог подумать. Он на сердце даже и не жаловался никогда.
Твайлайт было стыдно признаться даже самой себе, но она чувствовала какое-то облегчение. Реальность, в которой она оказалась, была ужасна, исковеркана и жестока к ней, словно кто-то взял её жизнь и вырвал из неё всё ценное, густо закрасив остальное чёрной краской. Отец был единственным лучом света в тёмном царстве, но ещё он был тем, кто связывал фиолетовую пони с этим новым для неё миром. Теперь же, когда он ушёл, эта мрачная реальность стала для Твайлайт совершенно чужой и она могла покинуть её, ни о чём не жалея.
Старик тем временем закончил своё бормотание, и слово дали Твайлайт, как самой близкой родственнице покойного, но она не захотела ничего говорить. Тогда шестеро крепких жеребцов, служивших в похоронной конторе, взяли гроб за пропущенные под его днищем верёвки и стали опускать в могилу.
Твайлайт стояла на террасе, навалившись всем телом на каменные перила. Здесь заканчивалось и обрывалось вниз скалистое основание Кантерлота, города, построенного на высокой горе. Пони смотрела вниз, в разверзшуюся перед ней пропасть. Теперь ей не нужно даже связывать крылья, чтобы совершить прыжок. Это было весьма заманчиво — объявить себе, что этот мрачный мир ненастоящий, и прыгнуть вниз в надежде проснуться в каком-нибудь другом месте, где были бы друзья и родные. Но Твайлайт хотела быть уверена в правильности своего выбора, а уверенности в этот раз у неё не было. Не было каких-либо свидетельств, которые хоть немного бы намекали на нереальность окружающей её вселенной. Никаких толп аликорнов, разгуливающих по улицам, никаких исполняющихся желаний, видений… Ничего. Вокруг царила прямо-таки эталонная повседневность, скучная, мрачная и тягучая.
Твайлайт готова была рискнуть, ей нечего было терять, кроме жизни в мире, в котором она не хотела жить. Она подумала об отце. Он наверняка хотел бы, чтобы она жила дальше, вступила в наследство, управляла магазином… Хотел бы, чтобы она была счастлива. Но как она может быть счастливой, если кто-то словно отрубил все возможности для этого, оставив её совершенно одинокой?
Мысли Твайлайт перескочили на загадочную смерть отца. С самого дня его кончины она думала, могли ли его убить пони из Эскаписа. Но зачем? Если они хотели избавиться от свидетелей возникших у них проблем, то логично было бы убить и Твайлайт тоже, причём ещё до выплаты компенсации. Это было бы очень легко сделать, учитывая, сколько времени фиолетовая пони была полностью в их копытах. Да и зачем им это? Мёртвые клиенты — тоже далеко не лучшая реклама. Значит, случайность. Или очередное издевательство кого-то, кто за всем этим стоит.
Твайлайт посмотрела вниз. Зачем жить дальше, если её здесь ничего не держит? Она подняла заднюю ногу, чтобы перелезть через перила. Способ проснуться или самоубийство? Не имеет значения. Даже если Твайлайт прямо сейчас вернётся к друзьям, семье и принцессе Селестии, как она сможет жить дальше, пройдя через все эти испытания, почти раздавившие её?
Фиолетовая кобыла остановилась с задранной над перилами ногой: мысль о том, что она сейчас, скорее всего, просто умрёт и никогда больше не увидит дорогих ей пони, больно впилась ей в мозг. Вся нерешительность бывшей ученицы Селестии вылезла наружу, не позволяя ей сделать последний шаг. В этот раз она была абсолютно одна, рядом не было никого, кто поддержал бы её решение или хотя бы просто дал совет. Даже если эта реальность ненастоящая, то правильно ли Твайлайт поступает? Может быть, для того чтобы проснуться, нужно не просто умереть, а сделать что-то определённое. Например, прыгнуть в какую-нибудь особую яму, как это было в том лесу. И, конечно, даже если у неё получится проснуться, нет никакой гарантии, что новый мир, в котором она окажется, будет настоящим или хотя бы не будет хуже, чем этот. У Твайлайт был большой соблазн сказать, что хуже быть уже не может, но для гипотетических «высших сил», которые, видимо, над ней издевались, это могло прозвучать как вызов.
«Стоп, — мысленно сказала себе Твайлайт и опустила ногу обратно. — Это я всегда успею сделать. Должен быть и другой способ».