Дело №147
Дорога в ад
Пройти мимо цербера было не трудно – надо было только шикнуть на него, и он сразу отошёл. Похоже, его главным оружием было то, что он охраняет. Вряд ли кто-то в здравом уме полезет в преисподнюю, ведь благодаря принцессам, была стёрта граница между понятиями «ад» и «тартар». Попасть туда тоже было легко – всего лишь войти в портал в огромной пещере. Кас проходила его с хорошими мыслями – она вспоминала отца. Даже неприятные моменты теперь казались ей забавными. У фестралки было такое ощущение, что она виделась с ним буквально вчера, как будто он не погиб больше полугода назад.
Тартар показал себя довольно унылым, но свою посетительницу удивить смог. Она представляла себе его как довольно весёлое место, в котором постоянно извергаются вулканы, текут лавовые реки, а небо закрыто облаками пепла, что аж летать невозможно. На деле всё оказалось совсем не романтично – холмистый пустырь, украшенный початками пожухлой травы и редкими деревцами, небо грязно-красного оттенка чуть поддернутое редкими чёрными облаками и довольно жарко.
— И почему это летать нельзя? – спросила Кас сама у себя.
В небе не было ни опасных грозовых туч, ни страшных монстров. Даже птиц и тех не было. Фестралка решила не следовать совету принцессы и, распахнув крылья, полетела к условленной точке, но очень низко, почти цепляя копытами проносящуюся внизу землю.
— Смотри, летит, — донёсся из тени голос.
— Где?.. – вымотано спросила его спутница.
— На полтора часа, дистанция… два восемьсот.
— Хоть бы скорее… — она дышала уже довольно тяжело.
Долго ждать им не пришлось – через пару минут перед ними приземлилась фестралка. Кас удивлённо уставилась на пару ждущих её псов. Они были совсем не такими, как изобразил их художник в книге, подаренной Йоахимом ей на день рождения. Доберман был совсем не страшным, скорее грациозным. Чёрная шерсть со светлым подпалом довольно сильно сверкала на свету, глаза смотрели мягко, совсем не как на еду, а хвоста, как и описывалось в книге, не было. Влчак же во всей красе не предстала – она дышала очень тяжело, высунув язык на локоть, пытаясь отдышаться, и постоянно делала глоток из фляжки. То, что это именно она, фестралка поняла по намного более изящным чертам тела. Ростом они всё-таки смогли выделиться – влчак была на пол головы выше Кас, а доберман – на целую.
Что особенно удивило Кас, так это одетая на них форма. Она была точно такой же, как и у Лунной Гвардии, разве что петлицы были не золотыми на тёмно-синем фоне, а белыми на чёрном. Китель добермана отлично подчёркивал его грациозность, и, заметив, как фестралка на него смотрит, он чуть поднял голову для полноты картины. Китель же влчака, чуть покрытый светлой шерстью, лежал рядом с ней.
— Гауптштурмфюрер Прин, — доберман вышел вперёд и, приложив лапу к голове, вытянул её вперёд, на манер приветствия пони.
— Капитан Юша, — попытавшись выдать из себя официальный тон сказала влчак.
— Гвардии сержант Кас Рок, — фестралка несильно ткнула поочерёдно в протянутые лапы.
— Сержант? А мы думали, нам офицера пришлют, — разочаровано сказал Прин.
— Пойдёмте скорее в тень, — чуть ли не умоляюще попросила Юша.
— Что, пушистик, жарко?
— Заткнись…
— Ведите, — прервала Кас зарождающуюся ссору.
За дорогой разговор не клеился. Фестралка и доберман слишком осторожничали в беседе, а влчак просто шла, опустив голову, стараясь не потерять сознание от жары, иногда огрызаясь на подколки Прина. За время пути Кас поняла одну интересную для себя вещь – они разговаривали на наречии, практически идентичном Старспайрскому, поэтому вся группа нормально понимала друг друга. Когда неродное Солнце преисподней зашло за горизонт и на землю начала опускаться ночная прохлада, группа остановилась на привал.
Пока на костре неторопливо разогревался сухпаёк, доберман решил чуть расковать беседу, достав небольшую фляжку с чем-то явно крепким. Отхлебнув, он протянул её Кас. Та, сделав хороший глоток и определив дешёвую водку, протянула свою, с лучшей в Эквестрии гречишной медовухой.
— Вы чего это на задании напиваетесь? – спросила Юша, которая перестала размахивать во все стороны языком от жары.
— Хочешь – поделюсь, — он протянул ей флягу.
— На такой жаре горячительное пить? Ну уж нет, — фыркнула та.
— Нам больше достанется. Правда, лошадка?
— Я не лошадь, я пони! – запротестовала Кас.
— Разве есть разница? – удивился Прин.
— Очень даже, — хмыкнула фестралка.
Возникла небольшая пауза, нарушаемая только потрескиванием костра. У обоих псов к пони было множество вопросов, как и у неё к ним. Первым нарушил тишину доберман, после хорошего глотка.
— Слушай, лашадка…
— Пони, — поправила его фестралка.
— …всегда было интересно, как так получилось, что из-за Эквестрийско-Сталлионградского договора о нераспространении огнестрельного оружия оно просто исчезло?
— Всё просто, — Кас уже начала чувствовать лёгкость в теле, — Действующие образцы переплавили, технологии засекретили, живых носителей уничтожили или подтёрли им память.
— Как это «подтёрли… — начала было Юша, но Прин прервал её.
— В смысле этот договор только между Эквестрией и примкнувшим к ней на вассальных правах Сталлионградом. Кроме пони есть же ещё куча видов.
— И кто, кроме пони, смог бы развить эти технологии? – чуть с издёвкой спросила Кас. Ей впервые за долгое время выпал шанс поумничать, ведь она служила с двумя врачами и четырьмя вполне набравшими жизненного опыта пони – она была самой младшей и глупой в расчёте.
— Зебры там, бизоны, минотавры… — чуть наморщив лоб, стараясь заставить голову работать, сказал Прин.
— Смеёшься что ли? – фыркнула Кас, — Они к медным и бронзовым инструментам, как к дарам богов относятся, не говоря уже о железных и стальных. Простой полу обученный кузнец, выковывая по одному столовому ножу в год, может жить у них в роскоши.
— А грифоны? Они, вроде, такие же развитые, как и пони.
— А ты, — фестралка решила перейти в более неформальный стиль, — никогда не задумывался, почему их государство называется «Грифоньи королевства»?
— Потому что у них федерация? – неуверенно спросила сидевшая до этого тихо Юша.
— Если бы. Есть такая поговорка: «Грифоньи королевства в огне». Это значит, что какой-то процесс или действие происходит бесконечно долго, — фестралка поймала на себе удивлённый взгляд четырёх глаз, — В тех землях идёт бесконечная гражданская война.
— То есть, бесконечная? – недоверчиво спросил Прин.
— Допустим один пернатый хрен смог объединить все земли грифонов под своим знаменем. Десять лет, двадцать, тридцать – всё тихо и мирно, но потом он умирает, и начинается самое интересное. Один наследник считает, что трон его по праву старшинства, второй – по праву силы, третий – по праву ума и так далее. Потом появляется какой-нибудь ублюдок, типа «король из народа» и тоже заявляет права на престол. Заодно – куча разных родственников прошлых королей, которые аналогично хотят власти. Ну и на десерт – какой-нибудь хрен, считающий себя чуть ли не сыном Селестии, срать хотевший на всякое родство для получения престола.
— И так постоянно? – удивился доберман.
— Если за верховный престол не дерутся, то между собой, за каждый клочок земли. Вот и не интересуются ничем, за пределами своего удела.
— И как они друг друга не перебили ещё?.. – в пустоту спросила Юша.
— Плодовиты очень, — фестралка поднапрягла извилины, чтобы вспомнить то, что говорили на теоретических занятиях, — После месяца беременности откладывают до восьми яиц, из которых через три месяца вылупляются относительно самостоятельные птенцы.
— Разве это очень?.. – начал было Прин, но Юша довольно грубо его перебила.
— Проталкивать через себя яйцо? Фу, какая мерзость.
— А по-моему очень удобно, — возразила Кас, — Отложила яйца и свободна, не надо десяток месяцев с отвисающим пузом ходить.
— Десять?.. – снова начал доберман, но аналогично был грубо прерван.
— Ты, похоже, никогда не щенилась, — фыркнула влчак.
— Я никогда не что?.. – недоумевающее спросила фестралка.
— Ну ладно, это всё херня, лучше скажи, лошадка…
— Пони, — сказали Кас и Юша уже одновременно.
— …лошадка, — чуть твёрдо, но довольно издевательски проговорил Прин, — как ты можешь на таких крыльях летать?
— В смысле? – этот вопрос поставил фестралку в тупик.
— Ну, сама подумай. Площади крыльев не достаточно для их достаточной эффективности, — слушателям показалось, что доберман придумал слова заранее, — нет хвостового стабилизатора, а лапы, даже подогнутые, создают неприлично большое лобовое сопротивление. Плюс, хоть крылья слишком маленькие, что бы летать, они слишком большие, что бы махать такими мышцами, — когтистой лапой он ткнул ей в грудь. Палец до конца прошёл через мешковатую одежду, уперевшись в сухие мышцы.
Кас удивлённо распахнула крылья и посмотрела на них. Всё те же почти не видные в свете костра бугорки от переломов, следы от швов на перепонке, отслаивающаяся рванина, ничего особенного. Несильно взмахнув правым крылом, она махнула дымом от костра на добермана. Тот, неаккуратно глотнув дыма, сразу закашлялся и принялся тереть лапами слезящиеся глаза. Фестралка прыснула, а влчак засмеялась в голос.
— Что, короткохвостый, не глотал дыма в своей этажерке? – издевательски спросила Юша.
— Заткнись… кхе-кхе… нахуй… — судя по чуть изменившемуся характеру его кашля, она смогла задеть его за живое.
— А что ещё за «этажерка»? – заинтересованно навострила ушки фестралка.
— Жаргонное название истребителя, — спокойно пояснила Юша.
— А что такое «истребитель»?
— Разве такое можно не знать?.. – удивилась влчак.
— Вполне… кхе… они же до сих пор копьями и… кхе… мечами воюют, — Прин уже почти восстановил дыхание.
— Вот как… — жёлтые глаза Юши недобро сверкнули, но она сразу стряхнула наваждение, — Давайте уже есть.
Короткий ужин группа провела в молчании. Кас с большим усилием разгрызала свой сухпаёк, когда как псы уплетали что-то мясное и на их взгляд очень вкусное. К запаху неподобающей пони пищи она уже давно привыкла, поэтому ела спокойно. Доберман большую часть времени сидел погружённый в свои воспоминания, и, судя по его виду, не самые приятные. Когда он, наконец, решил вернуться из дебрей своей памяти, он повернулся к фестралке.
— Хочешь кусочек? – предложил Прин, протягивая Кас кусочек мяса на ноже.
— Ммм… — отрицательно покачала она головой.
— Тебя что, не инструктировали? – немного возмущенно удивилась Юша, — пони мясо не едят.
— А ты на зубки её посмотри, — кивнул доберман влчаку на фестралку, — совсем не как у травоядных. Особенно клыки.
Кас хотела было прикрыть рот, но зубы застряли в брикетике сухпайка. Так что она закрылась крыльями. Прин на это хохотнул, а Юша сильно умилилась.
— Ну не милашка ли? – улыбнулась она.
— И это офицер?.. – фыркнул доберман.
— Неужели то, что я служу в семьсот четвёртом, должно делать меня бесчувственной скотиной? – немного весело возразила Юша.
— Вообще-то да.
— А фто фа семфот фетфертый? – спросила Кас, вытаскивая зубы из еды.
— Не говори с набитым ртом, — как жеребёнку посоветовала влчак фестралке.
— Полицейский полк, специализируется на отлове и наказании беглых рабов, — мрачно сказал Прин.
— Как будто в этом есть что-то плохое, — фыркнула Юша.
— Лично владение разумными существами – аморально, а рабство экономически не эффективно, — заворчал доберман.
— Ты не бывал на севере.
— Был.
— С небес всю картину не различить.
— Эй! – воскликнула Кас, наконец-то освободившись из плена собственного ужина, — Я всё ещё здесь. Как ты смог смотреть с небес, если у тебя нету крыльев?
Оба пса внимательно на неё посмотрели, а потом внезапно рассмеялись.
— На самолёте пролетал, — сообщил Прин..
— На чём?.. – не поняла фестралка.
— Как-нибудь покажу. Тебя вообще должны были на таком вести, но не судьба. Кто-то, — он повернулся к Юше, — допустил нарушение воздушного пространства.
— Как будто мы виноваты, что основная волна на нас пошла.
— Вы виноваты в том, что не сдержали.
— Ты хоть знаешь, что было в том бою? – начала закипать влчак, — нам даже зенитки пришлось на землю переводить!
— Читал. Вы слишком редко лёд колите, вот и поплатились со своей экономией.
— Четыре раза в день – мало?! Ты хоть понимаешь…
— Эй! – снова возникла Кас, — о чём это вы?
Из рассказа, постоянно прерываемого грызнёй двух офицеров, фестралка узнала, что псы вообще тут делают. Тысячи лет назад они вошли в тартар и навсегда сменили стоящих на посту в единственной крепости пони. Поначалу было тяжело, особенно для влчаков и хасок – крепость-то находится в пустошах адского пламени, и им было очень жарко. Потом любители холода ушли на север, основав ещё одну крепость в землях вечной мерзлоты. За время жизни рядом, породы успели возненавидеть друг друга, поэтому было решено разделить земли, ограниченные Рекой, по Средней полосе – месту, в котором могли бы нормально сосуществовать оба народа, но не получилось. Отдельно фестралке пришлось уточнять про Реку – как она узнала, это самая обычная река, которая является своеобразной границей между хаосом и порядком. Берега, в основном – очень высокие скалистые, но есть несколько бродов. В них стоят основные оборонительные укрепления. Основная цель уже многих поколений – сдерживать бесконечные волны хаоситов, стремящихся только к одному – проникнуть в Эквестрию. С момента объединения племён натиск всё сильнее, но и псы не сидят, сложа лапы. Те технологии, развитие которых активно сдерживается принцессой Луной и её верными гвардейцами, здесь процветают. Ещё Прин что-то упоминал про побережье и огромных чудовищ, регулярно вылезающих из морских глубин.
— А кому принадлежит средняя полоса? – спросила Кас у обоих сразу.
— Никому, — одновременно ответили они.
— Там еду делают изгои и беглые рабы, — чуть улыбнулся Прин, косясь на Юшу.
— То есть изгои? – уточнила фестралка.
— Дворняги – те, кто забыл хранить чистоту крови. Что на севере, что на юге их ждёт только дно жизни, — сказала влчак.
— Хм… место, полное беглых рабов… Юша? – обратилась фестралка к влчаку.
— По договору «о Средней полосе» каждый, кто переступил границу тех земель, становится свободен и освобождён от всех преступлений. Только обратно лучше не возвращаться, — глаза Юши хищно блеснули.
— Видишь эти глазки, лошадка?..
— Пони.
— …говорят у них там на севере каннибализм процветает. Бедных голубоглазых пушистиков на мясо забивают.
— Подумаешь, — фестралка шокировано посмотрела на Юшу, — ещё наплодятся.
— О чём я и говорил. Звери, а не цивилизованные собаки.
— Зато мы не зависим от прихотей одного пса, — возразила влчак.
— Ты полегче тут, фюрер любит наш народ всей душой и делает всё ради его благополучия, — запротестовал доберман, — лучше уж власть будет в лапах одного, чем у вечно не способного договориться совета.
— Зато каждое решение тщательно обдумано разными, — это слово влчак выделила отдельно, — личностями.
— Которое из-за этого принимается слишком медленно!..
— Эй! – снова воскликнула Кас, демонстративно зевнув, — давайте спать.
— Что, лошадка, утомилась слушать нашу милую беседу?..
Не смотря на то, что офицеры грызлись с момента встречи фестралки, и неизвестно, сколько до этого, легли они рядом, плотно прижавшись друг к другу. На желание фестралки поспать отдельно они ответили единым отказом. Чуть ли не с силой положив тельце пони между собой, и плотно сжав её, чтобы не вырвалась, они ругнулись в последний раз, и отошли ко сну.
Пробуждение было довольно интересным. Кас проснулась от того, что кто-то вылизывает ей ухо. Причём очень старательно, не пропуская ни клочка шерсти. Резко развернувшись, она попала прямо на очередной лизок так, что язык остановился прямо у неё на носу. Взгляд упёрся с сонные глаза Юши, которая, похоже, ещё не поняла, куда же делось облизываемое ухо. Неприлично медленно язык втянулся обратно в пасть.
— Ой… — неловко, совсем не по-офицерски, проговорила влчак.
— Что за?.. – хотела было начать возмущаться фестралка, но кто-то сзади лизнул другое ухо.
— У вас, товарищ капитан, кто-то в стае ощенился? – издевательски спросил Прин, успев спрятать своя язык, когда Кас недовольно клацнула зубами.
— Не без этого, хер гауптштурмфюрер, — язвительно ответила Юша.
— Может мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – возмущённо спросила Кас у обоих сразу.
— Не обращай внимания, особенности физиологии, — хохотнул доберман, почти по-дружески стукнув влчака по плечу, на что та сразу оскалилась.
— А если серьёзно? – испепеляла Кас Прина взглядом, вытирая ухо ногой.
Когда группа отправилась в путь, он поведал фестралке, что же произошло, чередуя свой рассказ негрубыми выпадами на влчака. Та, в свою очередь, сначала шла стыдливо поджав уши, но потом взошло Солнце. Как небесное светило прогнало ночную прохладу, так Юшина голова опустилась, а высунутый язык стал почти цеплять землю.
Как выяснила Кас, по весне суки начинают течь, беременеют и через всего два месяца рождают по несколько щенков. От древних неразумных предков – волков, им достались многие инстинкты, например то, что каждая, даже не ощенившаяся сука в стае-семье участвует в выращивании потомства. Например, молоко появляется, чтобы в случае смерти матери щенки не пропали. Вылизывание – вполне нормальный процесс, которым мать может заниматься, даже не просыпаясь. Фестралка попала в такую ситуацию – хоть Юша сама не рожала, но с щенками имела очень близкое знакомство, поэтому, по почти привычке, во сне стала вылизывать одного из «щенков».
К полудню группа наткнулась на первые признаки цивилизации – железную дорогу. Пройдя пару километров по ней – ещё и платформу. Прин, изучив расписание, констатировал, что ждать не слишком долго.
— Слушай, если знаешь, откуда в Эквестрии взялись Алмазные псы? – во время ожидания спросила Кас.
— Это изгои, — чуть подумав, ответил тот, — когда мы ещё жили там, кланы были едины лишь в одном – всех преступников отправляли на алмазные рудники. Кормили там по выработке, поэтому и них выработалась особенная страсть именно на алмазы. За годы тяжёлой работой передними лапами, они сильно увеличились в размерах, так что бывших каторжников легко отличить. Всё просто.
— Понятно… — фестралке показалось, что она только что совершила важное историческое открытие. Спрашивать дальше она не стала – издалека показались клубы дыма, и через несколько минут у станции остановился паровоз.
Кас отметила, что тут поступили умнее и покрасили его в чёрный цвет. В Эквестрии у паровозов обычно яркие и насыщенные цвета – радость тем, кто на него смотрит и горе – кому придётся его мыть.
Доберман в форме с сумкой сразу подошёл к единственным вошедшим. Он сохранял скучающий вид, но увидев погоны Прина, сразу подтянулся и напустил официальный вид.
— Куда едем? – спросил сопровождающий Кас первым. Расписание на станции было совсем не читаемым, если вообще ещё действующим. Взглянув на это, Юша даже оторвалась на секунду от попыток не потерять сознание от жары, и съязвила на тему плохого содержания стратегически важных объектов.
— Понячья Крепость через Морской Рубеж со всеми остановками, гер гауптштурмфюрер! – бодро ответил служащий.
— Три до крепости, — бросил Прин, залезая лапой в карман.
— Семьсот пятьдесят девять, гер гауптштурмфюрер! – казалось, что контролёр был обязан Прину намного больше, чем тот ему.
Расплатившись и забрав чуть ли не рулон билетов, доберман разлёгся на лавке, явно намереваясь спать.
— Не выспался что ли? – удивлённо спросила Юша.
— Выспишься тут с вами, — он зевнул во всю пасть, — не обсуждайте тут ничего интересного без меня, лады?
— Размечтался, — фыркнула она.
Поезд тронулся и понёсся вдаль. Фестралка сначала пыталась любоваться пейзажем, но он был одинаково уныл, разве что следы цивилизации стались попадаться всё чаще. Переведя взгляд на уже уснувшего добермана, она увидела, что он спить очень беспокойно. В Кас разжёгся интерес, и она начала ковырять копытом лавку, пытаясь придумать слова.
— Что-то случилось? – немного обеспокоенно спросила влчак.
— Товарищ капитан…
— Можно просто Юша.
— …что для вас – хранить информацию особой важности?
— Работа, — спокойно ответила она.
— Тогда не рассказывайте никому о том, что увидите, ладно?
Юша удивлённо посмотрела на неё, но ничего не сказала. Кас осмотрелась – вагон так же пуст, как и когда они вошли. Осторожно, стараясь не цокать подковами, она подошла к доберману и резко остановилась. Тот дёрнул лапами, как будто от кого-то убегает во сне.
— Слушай, а разве Юша – не фамилия? – спросила фестралка, обернувшись к влчаку.
— У нас полное имя строится, собственно, из имени, рода и названия родного города, — пояснила она, — а название рода обычно ничего не значит.
— Понятно… — протянула фестралка, так ничего и не поняв.
Кас приблизилась к Прину вплотную и растворилась дымом. Информация нахлынула сразу со всех сторон. Мир заиграл яркими красками и расширился на весь вагон и немного дальше, а не только на то пространство, которое видят глаза. Спиной она увидела, как у Юши чуть ли не в ужасе расширились глаза, и она про себя заранее извинилась перед ней за то, что не предупредила. Небольшое облако дыма окутало голову добермана и втянулось в неё. Фестралка вошла в сон Прина.
— Контакт!
— Есть контакт!
Длинная расширяющаяся на концах палка перед каким-то похожим на птицу механизмом резко начала вращаться, постоянно ускоряясь. Кас, которая сейчас – всего лишь тень, следующая по сценарию сна, внимательно осмотрела место действия. Судая по всему – это воспоминания. В ряд стоят десятки, если не сотни одинаковых четырёхкрылых птиц. Некоторые, оставляя за собой шлейф из быстро рассеивающегося сизого дыма, с огромной скоростью катятся по полосе, взлетая, набрав нужную скорость. Когда дошла очередь до Прина – он, так же как и все, вывел свой самолёт на полосу и взлетел в воздух. Набрав высоту, они все разбились на плотные группы и начали кружить над аэродромом.
Кас зря посчитала самолёты, как у Прина, большими – на взлёт пошли ещё больше. Фестралка прикинула их размер – размах крыльев – около пятидесяти метров, длина – немного больше. Двигателей не один, а шесть. Кас даже забеспокоилась – а сможет ли такое взлететь? Она напряжённо наблюдала, как огромный воздушный монстр неприятно медленно набирает скорость и с натягом взлетает. Зашевелились палки, выходившие, казалось, отовсюду в самолёте. Приглядевшись, фестралка увидела, что палки выходят из приплюснутых полусфер по две, в каждой полусфере сидит боец.
Фестралка почувствовала неладное – она уже видела подобные. Она с ужасом осознала, что это – точно такие же орудия убийства, как те, что показала ей принцесса Луна. Её задание в преисподней – отнести планы наступления и забрать требования на открытие порталов. Получается, она приведёт в Эквестрию высокотехнологичную армию, против которой обе гвардии не смогут выставить ничего. Уйдя в себя для тревожно-панических мыслей, она даже не заметила, как спокойный и ровный, но скучный полёт резко изменился.
— Контакт на двенадцать часов, — прозвучало и Прина в наушниках. Нельзя сказать, что он волнуется – разве что немного нервничает.
Вдали показалось множество точек. Постепенно они увеличивались, и появлялись новые – поменьше, не видные раньше. Фестралка отреклась от мира – сейчас будет бой, хоть она в нём и не участвует. Противник всё приближался – уже было видно, что это существа, похожие на драконов. Рой маленьких самолётов ринулся на них, завязался бой. Кас происходящее не слишком удивило – самый обычный воздушный бой, разве что противник – более маневренный, и ведётся по другому принципу – одна сторона должна взять курс точно на одного из драконов и разорвать его кусками металла, выплёвываемого из-под винта. Другая – схватить хрупкий самолёт и повредить его.
Прин, строго соблюдая строй, смог отправить вниз нескольких противников, но сзади на него обрушивается небольшой дракон. Хаосит в ярости начинает рвать самолёт на куски, который внезапно загорается и падает вниз. Доберман в кабине, оставив попытки выровнять полёт, пытается отсоединить заклинившие ремни, привязывающие его к креслу. С огромной скоростью приближается земля.
Кошмар вошёл в свою саму страшную стадию, и Кас пришлось потрудиться, что бы его рассеять. Сон не успел закончиться и Прин не проснулся – теперь он какое-то время будет спать спокойно.
Дым резко вышел из головы добермана и материализовался в пони. Кас осторожно вернулась на своё место. Прин спал уже мирно, а Юша переводила взгляд с него на фестралку. В её глазах стояла смесь ужаса с шоком.
— Что… это… было?.. – медленно спросила она, добавляя на каждое слово угрозу, тонко намекая на необходимость немедленного ответа.
— Навык такой, — ответила Кас. Принцесса Луна не показала фестралам, как переходить в нематериальное состояние со снаряжением, так что Бер, у которого это было особым талантом, отдельно обучил этому своих сослуживцев. Поэтому в бою остальным гвардейцам приходится делать так разве что на доли секунды, что бы оружие на землю не упало.
— А подробней? – чуть сонно спросил Прин, не поднимая головы.
За что фестралка частенько получала копытом в лицо, так это за то, что плохо язык за зубами держит. От серьезных последствий её, в основном, уберегало то, что её собеседники держат рты на замке лучше неё или знали о том, что она говорит не хуже её. Кас в общих чертах рассказала своим сопровождающим краткую историю Эквестрии, чуть углубившись в историю фестралов.
— …и таким образом можно большую группу пони заставить забыть о самых страшных днях в их жизни, — подытожила фестралка описание возможностей простого, на первый взгляд, растворения дымом.
— Так было и с Кристальной империей? – спросила Юша.
— Не совсем, там… Стоп, откуда ты про неё знаешь? И ты, — она повернулась к Прину, — Сталлионград стал известен уже после вашего изгнания.
— Устав, — коротко ответил тот, — Принцессы Селестия и Луна один раз в ваши десять лет, или в наш один год, проводят смотр, по очереди. Такой издевательский знак уважения, что у нас там всё хорошо, а вы тут варитесь в огромном котле. Так же, в случае внезапной и безжалостной оккупации Эквестрии мы обязаны помогать. На случай, если принцессы не успеют подать сигнал, один раз в наши полгода один из нас отправляется в Эквестрию проверить, всё ли хорошо. Вот оттуда столько и знаем.
— Для выхода отбирают лучших, — продолжила за него Юша, — Спортивные соревнования, олимпиады и всякое такое. Так же это является и идеологическим мероприятием, призванным…
Кас поняла, что сейчас будет скучная лекция, и, опустив уши, отвернулась к окну. Пустошный пейзаж сменился на длинные ряды палаток, вскоре за которыми понеслись такие же ровные ряды орудий. В душе фестралки похолодело. Она уже вдела такие – принцесса Луна ей показала. «Сколько же их?» — шокировано подумала Кас, всматриваясь в уходящие вдаль ряды. Поезд постепенно замедлял ход.
— Морской рубеж, тридцатый километр! – объявил контролёр, когда поезд остановился.
Вагон начал постепенно заполняться множеством доберманов. Проходя мимо компании, каждый отдавал честь Прину, с уважением взглянув на петлицы. «JG» прочитала обратившая на это только сейчас внимание фестралка в правой и «52» в левой. На пони проходящие смотрели с интересом, на влчака – с подозрением.
— А что значит «GJ»? – заинтересовалась Кас. В лунной гвардии в обеих петлицах стоял только номер батальона, прям как у Юши, у которой в чуть вытянутых петлицах стояла цифра «704»..
— Jagdgeschwader.
— Эм… охотничий полк? – недоумевала та.
— Ах-ха-ха… — резко рассмеялся Прин, на что Юша на него посмотрела неодобрительно, — ну даёшь… Истребительная эскадра это.
— Разве пони сохранили этот язык? – удивилась Юша.
— Э… Самый обычный древнефестралий, — теперь уже удивилась Кас.
— Ах-ха-ха… — снова засмеялся Прин, заработав уже недовольные взгляды обеих и половины вагона, навостривших уши на их разговор, — ты уж предупреждай, а то как-нибудь так языком подавлюсь…
— Этот бесхвостый идиот хотел сказать, что это Общий язык, — начала влчак лекцию уже по истории, — наши народы сохранили историю, неискажённую влиянием принцесс-аликорнов. В те времена, когда пони для нас были больше едой, чем какими-нибудь партнёрами, все говорили на одном языке…
Бог хаоса Дискорд решил ненадолго отвлёчься от столь увлекательного занятия, как прикреплять части одних животных к другим, и немного отдохнуть. Не успел истинный властитель мира даже прикрыть глаза, как в мире остались только наиболее жизнеспособные из его творений, которые разбрелись кто куда. Оглядев, что картину в целом, он с неудовольствием отметил, что не то чтобы между расами – между видами нет особой вражды дальше отношений охотник-дичь. Тогда ему в голову пришла, на его взгляд, отличная идея – дать им разные языки. Не будут понимать друг друга – не будут доверять. Не будут доверять – будут враждовать. Будут враждовать – будет весело.
Только волки, от которых после произошли собаки и фестралы, которых было слишком мало для того, что бы сам бог хаоса обратил на них внимания, сохранили изначальный язык.
— Но тогда почему вы говорите на эквестрийском? – продолжала удивляться Кас.
— Принцесса Луна наказала, лет сорок назад. Теперь в школах учат по два языка – общий и эквестрийский, — пояснила Юша.
— Тогда могли бы учить именно эквестрийский, а не старспайрское наречие, — хмыкнула фестралка.
— Принцесса специально уточняла именно про этот диалект, — встрял Прин.
— Вроде вполне независимый народ, а госпоже не хуже нас поклоняетесь.
— Поклоняемся? – недовольно проворчал доберман, — вряд ли. Вернее сказать служим.
— Но ведь у вас достаточно средств, чтобы одним приступом захватить всю Эквестрию! И вы всё равно подчиняетесь приказу тысячелетней давности? – недоумевала Кас.
— Ты ведь тоже солдат. Приказ есть приказ, — сказала Юша, и Кас осеклась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы обдумать слова.
— Вы ведь здесь в ссылке, а не в командировке.
Если бы фестралка не была настолько увлечена разговором, она вполне могла бы запечатлеть редкий момент, когда обе расы слаженно, без грызни, сделали что-то вместе. И доберман, и влчак приложили лапы к лицам и покачали головами. Без слов они достали из-под формы небольшие пластинки металла на цепочках, висевшие у них на шеях. «Нательные жетоны?» про себя удивилась Кас. В Лунной гвардии их хотели ввести, но почти сразу отказались от этой идеи. Развернув тыльной стороной к Кас, они поднесли их поближе, что бы она смогла прочитать, что на них написано. На жетоне добермана было выгравировано «Immer Treu», у влчака – «Meine Ehre — Treue».
— Теперь понятно? – довольно строго спросила Юша.
На это Кас смогла только стыдливо опустить глаза и начать ковырять копытом лавку. Она поступала очень глупо, считая, что Чёрная Сотня – самое верное в своём роде подразделение. Фестралке сейчас резко захотелось стать невидимой, чтобы спастись от стыда. Раствориться дымом она не могла – на контроль снов уходит много сил, которые ещё не восстановились.
В перерывах за разговорами ни о чём, Кас посматривала в окно. Бесконечные ряды орудий и палаток, бараки, казармы, тысячи солдат, сачкующих у орудий – всего было настолько много, что мозг фестралки наотрез отказывался даже прикидывать их численность. Так могла продолжаться целую вечность, пока вертикальный зрачок не зацепился на отличие от основной картины. Вдалеке проплывала высокая и странно узкая гора с как ножом срезанной верхушкой. Когда Кас напрягла глаза, она увидела маленькую фигурку какого-то существа на верхушке, судя по всему, прикованную цепями.
— Что это? – спросила она больше у Прина, чем у Юши.
— Тюрьма для бессмертных отродий хаоса, — ответил тот. Он хотел сказать что-то ещё, но замялся, как будто стыдился этого.
— Давай договаривай, бесхвостый, — как-то ласково и немного с издёвкой посоветовала Юша, — или хочешь, что бы я рассказала нашу версию?.
— Да пошла ты… Эх… — доберман сделал небольшую паузу, после которой заговорил быстро-быстро, как будто стараясь поскорее избавиться от этой темы, — В общем, иногда случаются прорывы хаоса…
— Не забудь уточнить, что они происходят только у вас, — гордо заметила влчак, на что Прин только оскалился.
— …самый известный – прорыв Тирека Похитителя Магии и его брата, Скорпана. Они хотели похитить магию пони и поработить их, но Скорпан предал своего брата и рассказал сёстрам-аликорнам, как его победить. Из-за того, что он бессмертен, его нельзя просто пустить в расход, а из-за того, что он спокойно похищает магию, в Эквестрии его оставлять было нельзя. Поэтому его отправили обратно сюда.
— Может всё потому что портал никем не охраняется? – Кас, вспомнила, что в нескольких километрах от него не было ни души.
— Он постоянно перемещается. Примерно раз в неделю, иногда чаще, — пояснила Юша.
— А что случилось со Скорпаном? – спросила фестралка.
— Понятия не имею. Я пилот-истребитель, а не историк.
— Ты кто?..
Проезжая остановку «Морской рубеж, пятый километр», Кас заметила, что в бесконечном военном лагере доберманов началась какая-то суматоха. Солдаты расчехляли орудия, подтаскивали снаряды или командовали всем этим.
— Морской рубеж, Стена! – объявил кондуктор, — поезд задерживается на неопределённый срок в связи с атакой!
— Только не сейчас… — разными словами разочарованно сказали Прин и Юша почти одновременно.
Фестралка же чуть не стала ерзать от интереса на лавке, вовремя вспомнив, что круп всё ещё исполосован и это будет плохой идеей. Группа вышла наружу, немного размять ноги. Как раз в это время над их головами пролетела, наверно, целая эскадра, направляющаяся в сторону моря. Весь интерес Кас пропал примерно через секунду после чьего-то крика «Огонь!». Судя по звуку, одновременно треснула земля, развалилось небо, и началась страшная гроза именно над их головами. Фестралка обнаружила себя лежащей на земле с прижатыми к ушкам ногами, прося ночь, чтобы это поскорее закончилось. Псы же потеряли её из виду, смотря на то, как снаряды, испуская дымные шлейфы трассеров, улетают за стену, возвращаясь страшным рёвом боли чего-то очень большого, слышимом даже сквозь грохот орудий.
— Поезд отправляется через двадцать минут! – проорал кондуктор как можно громче, на случай, если кто успел оглохнуть.
— Вот как надо работать, — радостно воскликнул Прин, пихнув Юшу в бок, на что та зарычала, — большого одним залпом! Раз, и готово!..
Поезд ехал долго, часов двенадцать, останавливаясь лишь чуть набрав скорость. Понячья крепость оказалась огромным городом, сквозь который паровоз ехал почти час. Проезжая через промышленные районы, Кас показалось, что ей снова пятнадцать и она на выездном турнире в Сталлионграде. Разве что здания выглядели намного более современными.
Вокзал был вокзалом, прямо как в Кантерлоте – такой же заполненный разношёрстным народом и слабо обращающий внимание на вновь прибывших. Кас на секунду показалось, что её будет встречать оркестр с ковровой дорожкой, но она просчиталась. Всё на общих основаниях – даже до места передачи документов её повезли на ещё одном общественном поезде, правда, в этот раз подземном.
Сама крепость тоже напоминала вырезанный кусочек столицы Эквестрии – узкие высоки башни, множество арочных переходов и декоративных колон. Эдакое вычурное белое пятно на фоне серых квадратно-аскетичных зданий остального города. У ворот, как принято для подобных заведений, стоял почётный караул. Либо они были предупреждены, либо в компании из добермана, влчака и пони не было ничего подозрительного, и группа прошла ворота без проблем. Начались они при входе во внутренний двор.
Прину отдали честь, с уважением взглянув на немаленькую орденскую колодку, на Кас посмотрели с интересом, чуть задержав глаза на том месте, где она прятала оружие, но ничего не сказав, а вот Юшу проверили по полной программе. Хоть, судя по её виду, она начинала терять самообладание, сделать она ничего не могла. Проверили всё, пытаясь найти хоть что-нибудь, что дало бы хоть мнимое, но всё-таки основание не пропускать её дальше. Даже сверили серийный номер кортика на поясе с записью в солдатской книжке, заодно проверив его заточку и начишенность. Не найдя ничего, постовые её с неохотой пропустили.
— А что мы тут делаем? – спросила Кас, — Принцесса сказала, что верховное командование в средней полосе.
— Идея общего командования оказалось неудачной… — начала было Юша, но Прин её перебил.
— Так что теперь каждый за себя.
Проходы, переходы, коридоры, залы, ещё один пост, порция уважения доберману, интереса – пони и подозрения – влчаку и группа оказывается в небольшом кабинете. Доберман немолодого вида лишь поднял глаза на вошедших. В них читалась смертельная усталость и огонь, который не даёт ему всё бросить.
— Mein Führer, kam1… — начал Прин, но был мягко перебит.
— …Dokumente aus Equestria2 – усталым голосом закончил за него доберман за столом и выжидающе посмотрел на Кас.
Фестралка, поняв намёк, полезла в потайной карман на подмышке. Это место на кобыльей форме было выбрано не случайно – в случае попытки захвата преступники, а в основном на скользкую дорожку встают жеребцы, будут особенно тщательно искать ценности между задними ногами, мало интересуясь передними. На левой – доберманам, на правой – влчакам. Или наоборот?..
— Bitte, Eurer Durchlaucht3, — сказала Кас, протягивая ему письмо. На высказывание на родном ему языке доберман дружелюбно улыбнулся.
— Sollte "mein Führer" oder "Herr Oberbefehlshaber", sagen4, — как-то злобно, как будто его это задело, шепотом проговорил Прин.
— Nicht das geflügelte Pferd, Herr Hauptsturmführer verletzt5, — покосился доберман за столом на Прина, который резко пристыдился, — Nehmen, geflügelte Pferd6.
— Ich bin nicht ein Pferd, Pony, ich7… — на уровне слышимости процедила Кас, принимая ответное письмо и готовясь откланяться.
— Kann gehen8, — обратился он ко всей группе, а потом отдельно к Прину, — Herr Hauptsturmführer, bleiben9.
Кас, уже только с Юшей, отправилась в путь. Влчак либо удивительно хорошо знала город, либо грамотно пользовалась указателями – путь до вокзала шёл ровно. Однако, прочитав одно из объявлений, она развернулась и повела фестралку обратно на подземный поезд.
— Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Кас у Юши.
— Пути воздушного сообщения снова открыты, полетим самолётом, — радостно объявила она.
Фестралке захотелось прыгать от возбуждения. Всю дорогу она только и делала, что спрашивала, скоро ли они приедут. Влчак, на удивление хорошо сохраняя самообладание, терпеливо отвечала, что скоро. То, что называлось аэровокзалом, вызвало у Кас приступ разочарования – прямо от входа к тому, что должно быть кассами, тянулась огромная очередь. Юша, увидев поникшие ушки, только усмехнулась. В обход очереди, лишь сверкнув документами, она буквально за минуту получила пару билетов и через служебный вход провела фестралку в зал ожидания.
Оставив пони в баре, наедине с молочным коктейлем, она удалилась на несколько минут. Вернувшись, влчак мысленно поблагодарила принцессу Луну, что та не выдала командировочные местной валютой – Кас, сильно развращённая службой, внимательно изучала взглядом ряды бутылок и уже предлагала бармену эквестрийские биты.
Кас, заняв место, даже не чувствовала боли от ёрзанья на истерзанном крупе, настолько всё было интересно. К тому моменту, как самолёт вышел на курс, у неё уже болела шея, как будто земнопони в шлем лягнул. Снизу серый пейзаж пустошей Адского Пламени довольно резко сменился за ровные светлые квадратики полей и тёмные – лесов. Тонкими ниточками протянулись синие реки и небольшими пятнами – озёра. Становилось скучновато – мерный рёв двигателей, тихие разговоры остальных пассажиров, постоянно, чуть ли не по расписанию, туда-сюда ходит бортпроводник. Юша ловко чистила какое-то устройство, пока её уши внезапно не опустились, как будто она вспомнила, что что-то забыла ещё в Понячей крепости.
— Кас, у тебя полётное опьянение не наступит? – обеспокоенно спросила она, на что фестралка только прыснула, совсем не разделяя её волнения.
— Откуда такие мысли? – весело спросила Кас.
— На инструктаже рассказали, что у пегасов во время полёта такое бывает… — капитан от такого умудрилась смутиться.
— От такого полёта не наступит, — заверила фестралка влчака, — И потом, для фестралов это редкое явление.
Полётное опьянение это такая нехорошая штука, уносящая не менее сотни жизней в год по всей Эквестрии. Зоны повышенной чувствительности на крыльях пегасов, хоть обычных, хоть ночных – так же являются эрогенными. Само по себе полётное опьянение – самый настоящий оргазм в полёте. Настолько яркий и насыщенный, что пони просто теряет сознание и разбивается, если вовремя не подхватить или на пути не окажется достаточно толстого облака. Поэтому никогда нельзя позволять себе полностью отдаться полёту.
— У пегасов эти зоны, — Кас, раскрыв левое крыло показывала копытом основные части крыла, — намного чувствительнее – она одна и на восходящие потоки, и подъёмную силу, плюс нежная кожа под перьями. У нас – грубая кожа и не таки чувствительные зоны – их всё-таки две. И потом, для высотного опьянения нужно лететь.
— Это, наверно, было больно, — показала Юша на шрам.
— Очень, — фестралку передёрнула от нахлынувших воспоминаний.
— Без анестезии шили? – проницательно заметила влчак.
— Без чего?..
Зона вечной мерзлоты встретила фестралку так, как и должен встретить этот климатический пояс – мгновенно замёрзли сопли в носу. Не успела пони насладиться метелью с нулевой видимостью и пронизывающим до костей ветром, как Юша потолкала её к ещё одному чуду инженерного гения псов – самоходной повозке. Хорошо, что она была небольшая, и рассматривать в ней особо нечего было – шея всё ещё давала о себе знать, протестом против подобных нетипичных нагрузок. Мягкие кресла, довольно тепло, милый водитель, почему-то обратившийся к Юше на «хозяйка» разморили Кас, и она буквально на секунду прикрыла глаза.
Интересные пробуждения стали становиться традицией. Когда машина подъехала к особняку, и слуга открыл дверь, фестралка проснулась, поняв, что она примёрзла мордочкой к стеклу. Потратив целую секунду на обдумывание ситуации, она пропустила точку не возврата и выпала из машины. Резко взмахнув крыльями, она до смерти напугала слугу, который жалобно взвизгнул и рухнул в снег. Юше понадобилось только бросить на него взгляд, как он жалобно заскулил и начал извиняться. Прервав его чуть более строгим взглядом, она повела фестралку к дому.
— Так это и есть хаски? – спросила Кас, когда они шли к дому, — Довольно милые.
— Они не только на глаз такие.
Шагов за десять до дома, двери резко распахнулись и из них высыпала целая орава маленьких влчаков. Ростом фестралке буквально по колено, они всем своим видом выражали умиление. Ровно до тех пор, пока они не заметили Кас.
— Тётя Юша! Тётя Юша приехала! – радостно, наперебой заголосили они.
Радостно попрыгав вокруг неё, они приметили, что она была не одна. Как и подобает детям, они решили исследовать неизвестный объект так, как они умеют. Зубами. Когда маленькие, ещё наверно молочные, бритвенно-острые зубки сомкнулись на ногах Кас, она неприлично для бойца Лунной гвардии взвизгнула и подлетела на пару метров.
— Юша, мне нужна помощь! – воскликнула фестралка, глядя, как десяток пар глаз юных охотников выжидающе смотрит на машущую крыльями на небольшой высоте Кас.
Влчак ничего не ответила, только улыбнулась. Рыкнув на щенков и толкнув носом самых упорных, она погасила их интерес, и фестралка смогла спуститься на землю.
Кроме домашней еды в теплой семейной компании, Кас, для завершения картины не хватало только помыться и лечь спать. Последнее, по возможности, свисая с потолка. Что может быть лучше, чем помыться после суток хождения по жаре в плотной закрытой форме? Разве что то же самое, только после полного доспеха.
Со сном вышла проблема. Кас постеснялась спросить на счёт гостевой комнаты, посчитав, что всё и так понятно. Юша же поняла по своему, и слишком поздно решила просветить пони в тонкости быта псовых. Семьи и влчаков, и доберманов спали вместе, на одной большой кровати, похожей на гору. У подножья – слуги и прочий сброд, повыше – почти вся семья, на самом верху – глава семьи со старшей сукой. Фестралке, как почётному гостю, досталось место на самой верхушке, рядом с Юшей.
— Может, я отдельно посплю? – неуверенно попросила Кас.
— У подножья что ли? – больше риторически спросила Юша, как будто фестралка спросила что-то плохое.
— Да нет, на потолке нормально будет.
— На потолке? – удивилась влчак.
— На потолке.
— На потолке? – чуть твёрже спросила она, удостоверяясь, что не ослышалась.
— На потолке, — уверенно ответила Кас.
— На потолке… — хмыкнула Юша, слабо представляя, как это будет происходить.
Фестралка прилегла рядом с ней, решив не устраивать шоу, и подождала, когда погасят свет. В пару движений она зацепилась задними копытами за потолок и блаженно повисла вниз головой, запахнувшись напоследок в крылья. Повисев с минуту, она поняла, что интерес не даст ей уснуть.
— Юша? – спросила Кас, благо разговоры ещё не стихли, хоть влчаки переговаривались тихо, стараясь не мешать другим.
— Слушаю.
— А раз вы спите вместе, то где вы это… ну… — как говорили в роте: «Хочешь выставить Рок дурой – заведи тему секса». Период в жизни, когда это переходит из разряда сакрально-недоступного в вполне нормальное прошёл мимо неё – чемпионами по ближнему бою не рождаются.
— Размножаемся? – поняв, что пони имеет в виду, уточнила влчак, быстро найдя замену неудобному гостю слову.
— Да.
— В других комнатах, — спокойно объяснила она. Немного полежав, она резко встрепенулась и повернулась к фестралке, — А у вас это что, в кроватях делают?
— Э… да, — ответила Кас, совершенно не понимая шока в её голосе.
— Фу… в кроватях же спят…
Прин был прав – правящий совет влчаков совсем никак не мог договориться. Всего в нём было семь псов, подобранных таким образом, что практически на любой вопрос трое были за, трое против и один сохранял нейтралитет. Так же и получилось с передачей письма. Кас пришлось почти полчаса стоять с протянутым конвертом, пока шестеро грызлись между собой, а один изучал пони взглядом, неверно выбирал самые вкусные куски.
Из разразившегося спора, фестралка поняла, что совет после визита принцессы Луны до сих пор не смогли придти к единому мнению – стоит ли им следовать её плану. Основным аргументом сторонников была возможность вернуться в Эквестрию. Противников – устав требует днём подчиняться Селестии, а, не смотря на планируемое солнечное затмение будет день, и тот факт, что им и тут хорошо. После продолжительного спора совет всё-таки смог хоть что-то решить – они приняли письмо. За ответом предложили зайти вечером.
За время прогулки с Юшей, длинною в день, Кас часто замечала как будто вырезанные куски Эквестрии. Только здесь они смотрелись гармонично. Влчак хорошо постаралась, пытаясь занять фестралку. Кас чуть ли не всё время ходила с открытым от удивления ртом на экскурсии в военном музее. На застенчивый вопрос, можно ли взять с собой образец, Юша только покачала головой – свободный оборот оружия в землях вечной мерзлоты серьёзно ограничен. Купить можно разве что примитивное охотничье ружьё.
Отношение к второму народу на севере Кас удивило. Они были вещами. Их можно было убить, продать, выбросить – всё, что взбредёт в голову хозяину. Особенно любили на них охотиться. Хаски быстрее влчака, но влчак – выносливей.
— Если над ними так издеваются, то почему они, там… например… восстание не поднимут? – спросила Кас особо непонятный для себя момент.
— Помнишь, я говорила, что они не только на вид милые?
— Что-то было такое… — напрягла фестралка память.
— Они не агрессивны. Можно с ними что угодно делать, даже не гавкнут. Например обвязать взрывчаткой и отправить на волну.
— Как-то это жестоко…
— От Ночного Кошмара слышу.
— Как всё прошло?
— Они согласны, но… ваше выс… то есть, Луна… нет ли какой-нибудь другой армии?
— Что-то не так?
— Просто они… другие.
— Странно, в твоём личном деле сказано, что тебе расизм не свойственен, — хмыкнула принцесса.
— Да не в этом дело… — Кас пристыжено опустила глаза, — просто… У них всё другое. Я боюсь, они…
— Предадут? – закончила Луна за неё.
— И это тоже.
— Вспомни девиз доберманов…
— Всегда верен.
— …и влчаков…
— Моя честь – верность.
— По части верности, они фанатики не хуже вас, фестралов. Они сделают ровно столько, сколько надо. Не бойся, в Эквестрии они не останутся.
— Но Луна, вы же обещали им!..
— Ты их сейчас защищаешь? – нахмурилась принцесса.
— Нет, но… я не понимаю, зачем это всё, — к пристыжено опущенным глазам добавилось ковыряние пола копытом.
— Мы показывали тебе.
— Я помню. Я видела такое же у них. И они все живы.
— А ты умеешь думать, — сказала Луна, и Кас еле удалось подавить желание сказать, что принцесса всё не так поняла, — Идём.
Две пони вышли на балкон. На Кантерлот уже давно опустилась ночь. Из непроглядной тьмы глубокого космоса светили звёзды. Полная Луна светила так ярко, что можно было сосчитать все кратеры на поверхности. Небо то и дело перечерчивали дуги комет.
— Что ты видишь? – спросила принцесса.
— Ночь. Красивая… — заворожено проворила Кас, задирая голову к небу.
— А теперь посмотри вниз.
Фестралка перевела глаза на раскинувшийся город. Из многих окон всё ещё струился свет. Иногда проходили патрули Королевской гвардии и редкие прохожие. Вот из бара выкинули очередного задиру. Вон там, в парке, жеребец с кобылой весело носятся вокруг статуй. В театре закончился поздний спектакль, и напыщенные разодетые единороги нестройной толпой рассаживаются по повозкам.
— Э… Ночной Кантерлот.
— Видишь это?
Кас напрягла мозги, пытаясь заставить их работать. Сейчас главное не облажаться – у неё было такое ощущение, что она вот-вот узнает какую-то страшную тайну. Глаза фестралки забегали по сторонам, пытаясь понять. Осознание пришло внезапно, как и должно.
— Они не ценят ночь, — уверенно сказала она.
— Скоро они все разойдутся по домам, что бы с утра наслаждаться днём, созданным нашей сестрой. Даже свет Луны – отражённый свет Солнца. Пони любят Селестию, а нас… — по щеке принцессы скатилась слеза давно затаённой обиды, — А мы для них всего лишь её младшая сестра…
— Но Луна, мы любим вас! – прижалась Кас к её ноге.
— …пони познают всю красоту ночи, — принцесса подняла лазурные глаза с вертикальным зрачком к небу, — ведь больше у них ничего не будет.
[1] Мой вождь, прибыли…
[2] …документы из Эквестрии.
[3] Пожалуйста, ваше высочество.
[4] Обращайся на «мой вождь» или «верховный главнокомандующий».
[5] Гауптштурмфюрер, не обижайте крылатую лошадку.
[6] Возьмите, крылатая лошадка.
[7] Я не лошадь, я пони…
[8] Можете идти.
[9] Гауптштурмфюрер, останьтесь.