Странник

Ересь пустила корни

Нет, я не забыл про остальных героев, просто сейчас по сюжету, главные тёрки будут происходить в основном в королевстве грифонов.
Имперский гвардеец — далеко не могучий космодесантник, в одиночку способный победить небольшую армию. Он всего лишь человек. Один в поле не воин, поэтому придётся заручится потдержкой местных ксеносов. Вот только допустимо ли это для верного служителя Империума?
P.S. Песню выудил из закоулков памяти, но часть как то сама допридумывалась.

«Холодно… Император, как же холодно… »

Индрик по рукам и нога был прикован цепями к обледенелой кирпичной стене. Комната была полностью скрыта во мраке, и лишь небольшое слюдяное окно немного пропускало свет, освещая перед гвардейцем небольшой участок. Осмотрев себя, он приятно удивился, заметив на месте недавних ран, окровавленные бинты. Попробовав подёргать цепи, имперец застонал от резкой боли в подмышке, и уронив голову почувствовал как ему что-то мешается. Вывернув голову и мельком глянув на шею, Индрик протяжно выдохнул – на нём был ошейник арбитров, который он “одолжил” перед побегом и надел на Бладнайф. Кадианец даже побоялся представить, что будет, если в его вещах найдут пульт управления и нажмут на красную кнопку. Тут за дверью послышались шаги, а потом кто-то начал разговор. Он был недолгий и из открывшейся двери, гвардейцу в лицо ударил резкий свет факелов, которые щедро были развешаны вне камеры. В проёме мелькнул крылатый силуэт, а потом раздался скрип, хлопок и снова потёмки. На этот раз солдат был не один. Стараясь не выдать своего страха, он слышал, как из темноты к нему приближается неизвестный и вот на небольшой освещённый участок вышел одетый в меховой доспех, грифон. Это был не тот меткий засранец подстреливший Индрика – мелковат, а значит, его поместили либо в тюрьму, либо в пыточную камеру… Ксенос уже рассматривал человека во всей его красе – из одежды только сапоги, штаны, ну ещё и бинты, которые только мешались да вызывали зуд. Передняя лапа грубо взяла человека за подбородок и стала всячески вертеть голову, словно он выбирал товар. Пока его не били или чего хуже, солдат помалкивал. Вдоволь наизучавшись лица незнакомца, грифон неожиданно начал вести лапу вниз по пути слегка царапая тонкую кожу. Было не больно и даже щекотно, но имперцу в голову стали лезть очень уж нехорошие догадки. К его счастью лапа остановилась на прессе, и тут грифон в упор подошёл к солдату.

— Жить хочешь? — Подражая его голосу, насмешливо спросил ксенос.

— Ты! — Узнав свою недавнюю проводницу, ахнул гвардеец.

Бладнайф сняла свой закрытый барбют и повесила его на пояс.

— Не замёрз? — Лапа возобновила своё изучение человеческого тела.

— Ни капельки. — Стараясь скрыть дрожь от холода и прикосновений, ответил кадианец.

— А что дрожишь? — Грифонша приблизилась ещё ближе.

— Тебя рад видеть. — Съязвил вжимающийся в холодную стену, солдат.

— А уж я как рада. — С не меньшим количеством яда в голосе, шепнула она ему на ухо.

Мех на броне защекотал грудь, после чего имперец ощутил на своём ухе тёплое дыхание.

— Ты чего удумала?

Вместо ответа ему прикусили мочку, одновременно засунув лапу в самое тёплое местно его штанов.

— Отвали от меня, Слаанешитская шлюха! — Цепи зазвенели с утроенной силой.

— Как грубо, особенно для беззащитного пленника. — Коготь оставил на плече небольшой порез. — Ой, я случайно. — Не скрывая издёвки, захлопала глазами грифонша.

— Не нужно этого делать…

— Почему? Я тебе не нравлюсь? — В лоб спросила Бладнайф.

— НЕТ!!! — Резкий крик, оглушил наёмницу. — Мне нравятся нормальные человеческие женщины с огромными сиськами, пухлыми губами и сочной задницей, а ты уродливая полуптица полу херзнаетчто мне не то что не нравишься – ты мне отвратительна, а теперь ты стала гаже ещё больше. Что, не можешь нормальным путём получить желанное и насилуешь заключённых? В рожу бы тебе плюнуть, да слюны и соплей жалко.

Такого грифонше не говорили никогда. Впервые в жизни она слышала в свой адрес слова, наполненные таким искренним презрением. На неё много кто орал и говорил всякие нелицоприятные вещи, но что бы вкладывать в каждое сказанное слово столько эмоций, не отводя взгляда, нет, такое с ней случалось единожды – сейчас. Она просто молчала и не могла поверить в услышанное. После такого, появилось настоящее чувство неполноценности, словно у инвалида или заражённого неизлечимой болезнью. Она никогда не плакала, даже сейчас, но чёртовы рефлексы давали о себе знать и копящиеся слёзы готовы были выплеснуться наружу, словно пытаясь смыть обиду. Но Бладнайф взяла себя в лапы. Ничего, будет и на её улице праздник.

— Значит, хочешь по-плохому…

Имперцу, что есть силы, врезали в солнечное сплетение. Взор человека затуманился, а дыхание перехватило. Только он начал пытаться сделать вдох, как его подняли за волосы и ударили в недавно пострадавшую челюсть. Гвардеец лишь повёл плечами, помотал головой, затем выждав удобный момент, плюнул красным сгустком своему мучителю в лицо.

— Харчи на тебя жалко, а вот крови, нет…

Ещё два удара в живот и по рёбрам, и Индрик не успевая хватать ртом воздух, стал терять сознание. Свесив голову на грудь, он услышал лязг покидающего ножны клинка. Закрыв глаза, кадианец начал тихо читать вызубренную наизусть молитву Императору, которая должна была помочь его душе найти путь к Золотому Трону. Но тут раздался хохот. Изумлённый гвардеец поднял голову, посмотрев на не менее изумлённую наёмницу, после чего перевёл взгляд в темноту. Хохот повторился и имперец понял, что он идёт из-за двери. Бладнайф убрала клинок обратно и исчезла из поля зрения. Скрип старых петель оповестил о том, что грифонша вышла из камеры. Дверь слегка прикрыли, и солдат стал слышать неразборчивое бормотание. Потом наступила тишина, а через мгновение раздался яростный рёв, и человек услышал знакомый звук скрещивающейся стали. Потом что-то упало, кто-то крикнул и всё затихло. Цепи крепко держали воина гвардии, поэтому он мог лишь наблюдать, как в камеру снова заходит силуэт. Перед его глазами предстала наёмница, но теперь она держалась за порезанный бок, а в другой её лапе был окровавленный меч. Она снова подошла в упор к солдату и утерев клюв, спросила.

— Это твоих лап дело, уё…к?!

— Что? Я даже не знаю в чём дело!

Сильная пощёчина, и на плохо выбритой щеке остался след от когтей.

— На меня напал один из стражей Ночного Дозора, хотя недавно мы пили с ним пиво! Он просто обезумел, после досмотра ваших, людских вещей и чуть сердце мне не вырвал. Живо говори, что за магию вы используете или клянусь честью, я от тебя даже потрохов не оставлю. — Наёмница засопела, сильнее прижимая плащ к ране.

— Если хочешь объяснений – освободи меня. Я лично должен осмотреть вещи и тело… ты же убила его? — Последний вопрос был лишним.

— Нападающий мёртв, а ты останешься в кандалах.

— Тогда ничем не могу помочь. — Оскалился имперец.

*Одну минуту в образе боксёрской груши спустя*.

— Передумал? — Грифонша уже остановила себе кровь и теперь облизывала сбитые костяшки.

Индрик не реагировал, поэтому его снова подняли за волосы.

— Я спрашиваю: передумал?

— Отвечаю в очередной раз: я ничего не смогу сказать, пока ты меня не освободишь.

Ещё несколько ударов и Бладнайф зло зарычала, поняв, что так ничего не добьётся, а единственного живого владельца загадочных предметов придётся освободить.

— Тут помимо меня около пятнадцати грифонов и скоро подлетят ещё двадцать, так что о побеге и не мечтай. — Освобождая избитого имперца, пригрозила наёмница.

«Ты поплатишься за это головой, ксенос, но чуть позже ».

Индрика вытолкали наружу, где он увидел бывшее поле схватки – перевёрнутый деревянный стол, больше похожий на большую табуретку, несколько сбитых и потушенных факелов, а также тело грифона в меховой броне с колотой раной в груди.

«У неё те же доспехи, что и у убитого, значит она действительно с ними».

Тут гвардеец заметил лежащую в луже крови рядом с трупом, небольшую пепельную книжечку, больше похожую на блокнот. Рядом с ней плавал небольшой плоский предмет, в котором человек узнал ключ от ошейника. Подобрав книгу, а заодно незаметно спрятав в карман ключ, он подошёл к ближайшему источнику тепла, чтобы не мёрзнуть.

— Ну?! — Нетерпеливо гаркнула грифонша.

— Гну! Антилопа на древней Терре была такая. — Человек показал закрытую книженцию. — Он читал то, что там написано?

— Да и она была открыта, дай сюда. — Наёмница требовательно протянула лапу.

Кадианец просто бросил себе под ноги книжку и стал неистово её топтать. Бладнайф уже собиралась прекратить это безобразие, как под ногами человека раздался вопль агонии. Грифонша с ужасом смотрела, как гвардеец поднял книгу затем, не открывая, стал разрывать её надвое. На обложке стали мелькать очертания схожие с лицами, которые постоянно растягивались всё это время, продолжая орать. А потом раздался хруст рвущегося бумажного переплёта, и из двух неровных половинок хлынула красная жидкость. Остатки живого пергамента были сожжены настенным факелом.

— Это очень, очень плохо. — Солдат дунул на обожженный палец. — Отведи меня к вашему главарю.

Наёмница долго молчала и пыталась осмыслить произошедшее событие, но так и не смогла.

— Какого Дискорда, только что произошло?! — Она не могла оторвать взора от догорающих листов.

— Как только мне дадут аудиенцию, вы всё узнаете.

Дважды повторять не пришлось – его уже гнали по винтовой лестнице с кучей недостающих ступенек.

«Хех, кругом стены, даже перил нет! Я в башне, ахренеть меня словно принцессу держали в башне. Да сколько тут ещё ступенек?»

Спуск казался бесконечным и кадианец даже начал считать шаги. На двести двадцать седьмом лестница резко кончилась, и он оказался в прилегающей к темнице постройке. Огромный двухэтажный зал, заставленный грубыми длинными столами и скамьями. Везде где только можно, был огонь: свечи, жаровни, камины, факелы – всем этим огнеопасным убранством был забит как первый, так и второй этаж. Большая часть окон была забита досками или просто завешана толстенными шторами. Всё было создано для удержания драгоценного тепла.

«Неужели тот кошмарный снегопад не прекратился? А если он только усилился? Даже в таком изолированном месте, слегка холодновато, что же тогда на улице…»

— Шевелись. — Кончик меча ткнул гвардейца в больную подмышку.

Дёрнувшись от неожиданности, солдат стал спускаться по настилу из кучи ковров. Бладнайф тем временем захлопнула дверь в башню, отрезая путь холоду. На первом ярусе тоже оказалась куча столов, но занят был только ток, что был посередине. Вдоль него по бокам сидели грифоны во всё той же меховой броне. На столах вперемешку было разложено оружие, съёмные части брони, еда и другой хлам. Они что-то яростно обсуждали, но как только они увидели человека, повисла гробовая тишина. Её прервал вставший во весь рост грифон, который до этого сидел во главе стола.

— Почему пленник на свободе? — Голос напоминал хрип, смешанный с шёпотом, который делал его похожим на прожженного в битвах рубаку. Хотя по покрытому шрамами лицу догадка подтверждалась. Это был тот самый меткий арбалетчик.

Два грифона, молча, поднялись со своих мест, обнажив оружие стали заходить к гвардейцу с боков.

— Стойте, он должен кое-что вам рассказать. — Наёмница сделала шаг вперёд.

— Он может говорить и в обездвиженном состоянии. — Когда имперца поставили на колени и связали за спиной руки, стрелок продолжил. — Говори, но если это насчёт тюремных неудобств, то я лично вышвырну тебя на мороз.

— Хорошо. — Индрик пару раз тщетно натянул верёвку и убедился в её надёжности. — Один из твоих бойцов обезумел и напал на Бладнайф и теперь он лежит в собственной лужи крови рядом с камерой. — Войны Ночного Дозора, лязгая металлом стали вставать со своих мест, но покрытый шрамами грифон, остановил их и дал знак продолжать. — Он прочитал один из запретных трактатов и из-за неподготовленности лишился рассудка.

— Какие трактаты, что ты несёшь вообще? — Один из грифонов стукнул лапой по столу, опрокинув пустой бокал. — Морс, не доверяй этим проходимцам. Это вообще была заведомо плохая идея взять с собой горное чудовище и дезертирку.

— Нет-нет вы перепутали… — Начал, было, человек, но его не слушали.

— Заключённого охранял совсем молодой парень. Юнцу, небось, моча в голову ударила, и он решил поразвлечься с нашей гостьей, а она его и убила. — Он кивнул на наёмницу. — Но убийство есть убийство поэтому, предлагая взять её под стражу.

— Нет. — Сухо ответил Морс.

— Вестфорд ты совсем чокнулся? Они убили одного из братьев Ночного Дозора, наши законы требуют справедливого решения!

Несколько грифонов одобрительно загалдели.

— Молчать. — Процедил Морс, обводя взглядом притихших братьев. — Пока что здесь командую я, не забывайте об этом. Что ты имел в виду, когда говорил “неподготовленный”? — Вопрос был обращён уже к человеку.

Теперь всё внимание было приковано к имперцу.

— Я не очень много знаю о еретических культах, но кое-что поведать могу. Судя по символам на книжной обложке, она ранее принадлежала адепту хаоса неделимого. Не знаю и знать не хочу, какую цену они платят за сохранение целостности мыслей, но любой не отмеченный скверной, при прочтении рискует умереть или как сейчас обезуметь.

— Как я понял любой, кто не прошёл какой-то там ритуал, после прочтения становится опасен?

— Да.

— Сколько всего этих трактатов и где тот, который прочитал страж?

— Думаю, около сотни. А тот, что был при охраннике, уже превратился в тлеющие останки.

Затем кадианец рассказал, откуда он всё это знает. Морс, судя по хмурой физиономии, верил с трудом.

— Ты был на заведомо сильной стороне, но решил её сменить. Почему? — Вестфорд не мог понять мотивов лысого двуногого существа.

— Я всегда был на одной стороне – на стороне человечества. Все, кроме меня отреклись от света Императора и обратились к хаосу. А я нет. По прибытию, мне выдали одну из этих книг и заранее предупредили о том, что перед её чтением нужно пролить чужую кровь. Когда лагерь в долине подвергся нападению, я был в дозоре, поэтому меня не заставили читать эти тёмные писания, но когда командование объявило о поиске новых жертв, я понял, что пора бежать. Дальше вам может рассказать и она. — Кивок в сторону грифонши и гвардеец замолк.

Один из воинов Ночного Дозора неуверенно подошёл Вестфорду.

— Морс, а мы новобранцев отправили обыскать тела погибших людей. Они скоро вернутся…

Лидер грифонов встрепенулся.

— Проклятье, нужно предупредить их. Все, немедленно одевайтесь, обуваетесь, вооружайтесь. — Громко приказал он. — Дерьмо, дерьмо, дерь…

Прогремел звук разбившегося стекла и перед всеми, на стол рухнул один из новобранцев, утыканный болтами, словно ёж иголками. Следом за ним вместе с ветром и снегом в зал залетели, разбивая оставшиеся окна полторы дюжины разведчиков.

— Бросайте в кучи черепа убитых! — Раздалось со стороны обращённых во тьму грифонов, прежде чем они ринулись в атаку.

Те, кто были с Морсом, не растерялись, успели вооружиться и теперь замерзающий замок превратился в поле кровавой битвы. Индрик воспользовался моментом, забежал на второй этаж и прислонился к жаровне, сжигая свои путы. Руки стали пузырится от ожогов, но на осторожность не было времени, а ведь в любой момент его могли заметить. Словно услышав мысли человека, снизу раздался хохот и через секунду перед гвардейцем стоял один из обращённых. Он был точь-в-точь похож на тех, кто сидел внизу, даром, что раньше был их братом, но было одно разительное отличие – у глаз отсутствовали зрачки. Белые пустые шарики ходили в разные стороны, словно сломавшиеся прожекторы, но грифон хорошо видел имперца. Повертев в лапах булаву, он взмахнул крыльями, взлетев, стал пикировать на гвардейца намереваясь свалить его с ног. Индрик в последний момент успел развязаться, и увернутся от ксеноса. Тот не успех изменить траекторию полёта, угодил передними лапами прямо в огонь после чего заорав, выронил оружие. Кадианец подобрал булаву, и перехватив её обеими руками стал пятиться от идущего на него с объятыми пламенем лапами грифона. Раб тьмы попытался нанести удар горящими когтями, но не рассчитал расстояние, и тяжёлое навершие с безопасной дистанции сломало ему кисть. Вторая лапа понеслась к горлу, но гвардеец, поднырнув под противника, со всего размаху опустил булаву ему на плечо, выбивая ключицу. Одержимый хотел закричать, но второй удар раздробил ему пол черепа.

«Хорошо, что скверне поддались зелёные призывники, а не профессиональные убийцы»

Бой внизу продолжался и имперец решил помочь защитникам, а заодно заслужить их расположение к себе. Его персона сразу привлекла внимание двух, прикончивших своего бывшего брата безумцев и они ринулись к Индрику. Рукопашный бой никогда не был привилегирован в имперской гвардии, т.к. большая часть тех с кем сталкивались кадианцы, способны были убить человека одним укусом, но кое-что в ближнем бою он всё же смыслил. Однако увидев их безумные лица, лоялист передумал идти в атаку сразу на двоих и метнув в одного из одержимых булаву, побежал обратно на второй ярус. Хруст известил об удачном попадании, а крик и последующее шипение о том, что новобранец выжил. На полпути гвардейца поймали за шиворот и резким рывком спустили с лестницы. Старые и новые раны дали о себе знать и солдат имперской гвардии застонав, начал пытаться встать на ноги. Резко его бок пронзила острая боль, и гвардеец, схватившись за лезвие вогнанного в него меча, что есть силы, сжал его не давая загнать клинок ещё глубже. Грифон сильнее надавил на рукоять, и острая сталь стала разрезать ладонь, но всё-таки встречать сильное сопротивление. Тут нажим внезапно прекратился и одержимый, стараясь вырвать из горла болт, хрипя, повалился навзничь. Изрезанными руками, вытащив из себя несколько дюймов хорошо скованной стали, человек повернув голову, увидел, как его начинают окружать. Он не знал, кто победил – все грифоны были в одинаковой броне, но он знал, что если его добьют, то получат волну осколков от взрыва ошейника арбитров. Ближайший из них вооружённый окровавленным топором, нагнулся к кадианцу.

— Живой. — Знакомо прохрипел Морс Вестфорд. — Так, а эти раны откуда? Они были получены ещё до битвы. — Грифон подозвал к себе одного из ксеносов. — Только ты и Бэйл были у него в камере. — Индрик понял кто этот подошедший грифон, а точнее грифонша. — Ясно… ничего, я ещё с тобой поговорю. А ты давай спокойно вставай... сильно тебя поклевали.

Имперцу помогли встать двое братьев Ночного Дозора, и лоялист отметил, что они неплохо справились – ряды защитников не сильно сократились.

Его перетащили к остальным раненым, прислонили к перевёрнутому столу, и попросили подождать. Когда от него отошли, он начитал двадцать четыре трупа. С помощью нехитрой арифметики он насчитал шесть “нормальных” убитых ксеносов.

— Хммм… да? — На гвардейца упала тень, но он всё так же продолжал рассматривать свои многочисленные повреждения.

— Жди, скоро помогут, но перед этим тебе хотят кое-что сказать. — Морса ни с кем нельзя было спутать. — Выходи. — Потупившаяся Бладнайф выскользнула из-за спины Вестфорда. — Дерзай.

Грифонша пряча взгляд, что-то неразборчиво пробурчала.

— Громче. — Морс сложил на груди лапы.

— Я прошу прощения…

— За что? За то, что ты меня отмудохала или за то, что пыталась перед эти тр…ть? — Вяло осведомился кадианец.

— Что-что? — Перья на загривке Вестфорда встали дыбом. — Тебя пытались изнасиловать?

— Больше подойдёт слово “совратить”, но ваш термин тоже вполне уместен, особенно если учесть факт того, что не мог шевелиться.

— Да если бы я хотела, я бы это сделала. — Вспылила наёмница.

Грифон сжал когти на её шее, поднимая трепыхающуюся даму над землёй.

— Знаешь сколько я таких как ты “перевоспитал”? Тебе самое место на севере. Дай угадаю – наёмник. — Увидев, что попал в точку, Морс хмыкнул. — Вас, бесчестных выродков поголовно нужно сослать к нам в Бастион, что бы вы хоть какую-то пользу приносили, а не грабили и убивали всех, кого вам заказали. Помни – пока ты с нами, оставляешь все свои причуды или получаешь по заслугам. Ещё раз попытаешься, хоть кого-нибудь избить или чего хуже – лично голову отрублю.

Когда, второй раз за день морально раздавленная грифонша удалилась, Вестфорд продолжил разговор с человеком.

—Тебя это тоже касается. Если у тебя был план мести, можешь приберечь его до окончания нашего совместного странствия. — Тут грифон почесал клюв. — Интересно, что она в тебе нашла?

— Экзотики захотелось. — Скрыл оскорбление солдат.

— Если только так… эй вы, помогите этому недобитку.

Грифоны уже погрузили в кованный сундук всё людское снаряжение, принесённое с собой одержимыми( хвала богам никто из них не додумался воспользоваться стрелковым оружием) и сейчас готовились к полёту. С услышанных отрывков фраз, Индрик понял, что они отправляются в Бастион. После помощи, гвардейцу отдали все его вещи, а так же разрешили снять ошейник (кто же его одел?). Полная карапсовая броня вместе со старым плащом грели куда лучше одни штаны, и кадианец уже не так сильно мёрз… пока не оказался на улице. Холодный циклон бушевал во всю, и если бы был другой вариант, кроме как путешествия по воздуху в лапах ксеносов, он выбрал бы любой.

«Лорн 5 рядом с этой ледяной преисподней, просто жаркая звезда».

Надо сказать что чувство полёта с опущенными веками незабываемо – во первых не страшно, а во вторых ощущение неизвестности просто будоражит. Подобно десяткам тысяч маленьких орудий стреляющим в противника, снежный ветер накрывал летящий отряд волнами холода. Несмотря на всю ту тёплую одежду, которой обвешали себя братья Ночного Дозора, все без исключения продрогли до мозга костей уже через час.

«Очень хочется… спать».

Из дрёмы солдата вывел сильный удар о что-то твёрдое.

— Помер? — Услышал он над собой.

— Не знаю…

— Тащи его, может, ещё откачаем.

Окоченевшего кадианца словно тюфяка, поволокли по льду. Очки уже успели забиться так, что он ничего не видел и лишь по немного повысившейся температуре, лоялист понял, что его затащили, куда-то внутрь.

— Шлем снимай. — Раздалось над его лицом.

Онемевшими пальцами, гвардеец стал распутывать ремни. Совладав с маской, он увидел перед собой однорогую лошадку с шерстью цвета индиго и таким же цветом глаз. Грива была совершенно белая.

— Лошадь? — Спросил солдат.

— Нахал! — Ответила лошадь и стукнула его в нос копытом.

Хрящь выдержал, но кровь всё же пошла.

— Фа Фто?! — Держась за место ушиба, ахринел боец имперской гвардии.

— Будешь знать, как оскорблять незнакомых тебе пони. — Рог единорожки засветился и к человеку подлетел платок. — Приложи к носу.

«Спасибо псайкер, я бы ни за что не догадался».

— Так, значит, ты и есть тот самый горный монстр? — Драчунья успокоилась и с любопытством наблюдала, как гвардеец сморкается остатками кровавых соплей.

— Дать бы тебе самой в нос… я не монстр, я – человек.

— Хм, люди это выдумка.

— Не больше чем говорящие лош… — Он осёкся. — Пони.

Индрику рассказали, что они находятся в верхней части бастиона, а именно в одном из одиночных блоков госпиталя. У него было лёгкое переохлаждение, но как его заверили тут у каждого второго такой недуг. Единорожку звали Айсчайлд и она оказалась бывшим магом льда. Это объясняло, почему из одежды на ней только висящие по бокам сумки. Она единственная кто чувствовал себя тут комфортно, в то время как все остальные мучились от постоянной минусовой температуры. Как оказалось, зима пришла не только в южный регион, но и сюда и если до этого тут было просто холодно, то день назад стало просто невыносимо, и даже столь сильная колдунья как она вынуждена тратить больше магической энергии для поддержания температуры в замке. Колдунья оказалась родом из Эквестрии – небольшой процветающей страны, откуда её сослали за практику опасных (по мнению местных магов) заклинаний.

— Но почему тебя сослали в другую страну? Ты же гражданка Еквестрии.

— Эквестрии. — Поправила Айсчайлд. — Видишь ли, наши правительницы очень дорожат своей репутацией и всячески себя обожествляют. Поданные их обожают, а за народную любовь нужно платить. Согласись, когда твои тюрьмы пустуют, а всех преступников и несогласных тайно ссылают к Дискорду на куличики, мало, кто усомниться в твоей доброте. — Яда в её словах хватило бы на отравление небольшой планеты.

— Ясно. О вас просто забывают, словно о дурном сне, а сами продолжают жить, как ни в чём не бывало.

— Так и есть.

Даже в мире без людей нашлось место хорошо знакомым гвардейцу особенностям политики. Но ему уже было всё равно, он был завален шкурами неизвестных зверей, а под бронёй теплилась грелка. Даже недалёкий понял бы, что он стал очень важным источником информации для местных ксеносов, только вопрос времени, когда её потребуют. Кадианцу было нечего скрывать, и он спокойно ждал допроса. Единорожка ушла по делам и человек, для большего комфорта надев маску, стал греться. От нечего делать, он стал мысленно прокручивать сочинённую неизвестным стихоплётом песенку про старую добрую гвардию.

«Имперская гвардия не ведает страха»

«Имперская гвардия не знает преград»

«Павшим в сражениях честь и слава»

«Только вперёд ни шагу назад»

« Не отступать! *Пауза*смотрит на нас Император»

«Не отступать! *Пауза*будь на пути хоть дредноут хоть предатор»

«Нас миллиарды, но тварей всё больше»

«Гвардеец, ты не унывай»

«Предатели, ксеносы, монстры, мутанты»

«Не нужно щадить – УБИВАЙ!»

Потом снова шли первые четыре строчки, а дальше кадианец не помнил. Тут скрип половиц известил человека о незваном госте.

— Стой-стой, опусти табурет, я не драться пришла. — Бладнайф вызвала вполне обоснованную реакцию.

— Чего тебе теперь от меня надо? — Индрик поправил грелку и снова залез под шкуры.

— Если честно – ничего. Тут просто самое тёплое место во всём Бастионе, но пускают сюда только тяжелобольных, посетителей или очень редкие экземпляры ценных зверушек. — Всё вышесказанное было явно ради последних нескольких слов.

— Дать бы тебе по харе пару раз, да с Морсом ссориться не хочется. — Солдат отвернулся от наёмницы

—У тебя никаких шансов против меня, так что можешь не прятаться за слова старика и смело признать себя слабаком.

Через мгновение имперец стоял перед ней в полный рост, глядя через красные стёкла прямо в глаза, и достав из-под брони грелку, он резко шлёпнул ей по наглой ксеносовской роже.

— Ещё? — Усмехнулся человек, тиская в руках тёплый податливый пузырь.

В ответ ему обвили хвостом ногу и резко дёрнули в сторону. Не ожидая этого, кадианец грохнулся на пятую точку, а его уже обошли и взяли в захват.

— Ха, слишком медленно!

Обледеневшая каска с силой ударила в клюв, и лидерство перешло к лоялисту.

— Я тебя не убью, но покалечу. — Грифонша еле успела убрать крыло от приземлившегося на пол сапога, в ответ, лягнув Индрика в самое дорогое.

— Ой. — Тоненький голос из-под шлема, доказал схожесть человеческой, и грифоньей анатомии.

Упав на колени и держась за пострадавший орган, кадианец встретил… табурет. В очередной раз каска выручила своего хозяина.

— А НУ ПРЕКРАТИТЬ!!! ЧТО ВЫ ТУТ УСТРОИЛИ?!! — Айсчайлд застала повалившего Бладнайф гвардейца, который изо всех сил пытался дотянутся расставленной пятернёй ей до лица, а грифонша всячески пыталась удержать его руку. — Хватит! Довольно! — Но её даже не замечали. — Вас что, водой разливать?! — Человек на секунду отвлёкся на единорожку и теперь уже сам удерживал когтистые лапы, захватившей преимущество наёмницы, тянущиеся к его маске. — Сами напросились! — Над сладкой парочкой их синей вспышки возникло ведро, которое тут же обдало их водой. Теперь пытавшиеся убить друг друга нарушители спокойствия, забыв о вражде, стучали зубами и не в силах разорвать сохраняющие тепло объятия, дико глядели на колдунью.

— Остыли? Вот и отлично. — Телекинез свалил на них шкуры. — Разбирайте и грелку не забудьте. — Зелёного цвета пузырь приземлился на вершину образовавшийся кучи. — Тебе человек советую переодеваться да побыстрее. У тебя даже шерсти нет, а в своей мокрой броне, ты живо задубеешь.

— Я тебе это припомню… — Кадианец уже сидел на последнем выжившем табурете и стягивал с себя бронежилет. — Дай хоть чем прикрыться! — К нему подлетел один из стандартных комплектов одежды северных стражей.

Чёрный хауберк, меховые штаны и плащ с капюшоном куда лучше подходили на роль сберегателя тепла. Жаль сапоги не налезли на слишком плоскую стопу человека. Когда единорожка покинула помещение, лоялист выкинул в кучу тряпья и карапса свои носки, после чего взяв в охапку шкуры, замер, не зная как реагировать на забытую грифоншу которую уже начинало трясти не хуже чем тогда в пещере.

«Да за что мне всё это?»

Злость на этот мокрый комок шерсти и перьев с жалостливым взглядом растворилась в океане сочувствия. Индрик даже позабыл, как хорошо поставлен у этого “птенчика” удар, а уж как язык подвязан…

— Кхм… слушай вот что – сейчас снимаешь свою сырую броню и… мда, быстро ты это умеешь. Короче вот прикройся.

Сев рядом с укрытой всем, что только нашлось в блоке, наёмницей, имперец спрятал руки в подмышках, затем, облокотившись на спинку кровати, засопел во все ещё одетую на нём маску. Даже в тёплой форме Ночного Дозора, было неуютно, да ещё и дырка для хвоста на крестце, постоянно сквозила.

«Холодно… Император, как же холодно… ».