Colorless

Старая закалка

Убранство рабочего кабинета Велума было весьма стандартным: широкий диван, стоящий прямо у стены-окна, журнальный столик перед ним, крепкий дубовый стол, пара кресел, шкаф для документов, небольшая стойка, в которой хранился алкоголь и кое-какие мелочи типа вешалки для головных уборов, лампы и так далее. Сама комната была небольшой, но, благодаря тому, что одна из ее стен была практически превращена в окно, в ней всегда хватало света.

Пройдя в кабинет, синий единорог с разбегу плюхнулся в огромное кресло перед рабочим столом, потянулся и закинул на него задние ноги. Земнопонь покачал головой, нисколько не удивившись поведению своего спутника, прошел к застекленной стойке, достал большой графин с плещущимся в нем горячительным, разлил в два бокала, взял один из них и, кивком указав гостю на второй, прилег на диван. Оставшийся бокал, охваченный оранжевым свечением, медленно слевитировал к магу, и тот, попробовав, довольно выдохнул и, заложив передние копыта за голову, буквально растекся по креслу.

— Отменное пойло, должен сказать. К тому же и охлажденное. В стойке талисман?

— Да. Ведешь себя, как дома. Ни "спасибо", ни "не сочтите за наглость". Пора уже сменить манеру поведения все-таки. Другой бы уже тебе по твоему единственному рогу настучал.

— Неа, — улыбаясь, произнес нахал. — Кем я буду, если перестану позволять себе пользоваться твоей добротой и расположением? Неинтересным, серым офицером, которому место в какой-нибудь забытой Селестией канцелярии. Да и твоя жизнь была бы намного скучнее.

— Спокойней, а не скучнее. Если бы тебе давали пинок под зад за каждую неприятность, что я отхватывал из-за тебя, ты бы набрал такое ускорение, что до Луны хватило бы.

— Не из-за меня, а со мной. В этом вся соль жизни, Велум. События, воспоминания, ежесекундные удовольствия и поддержание духа — вот, что важно.

— С твоей жопой, вечно ищущей приключений и повода сжечь что-нибудь, последнее очень трудно выполнить, Фаерстарт.

Они молча смотрели друг на друга, пока их лица не скривил с трудом сдерживаемый смех. От души насмеявшись и отхлебнув еще виски, они уставились в огромное окно. Селестия практически посадила солнце, и с другой стороны горизонта уже виднелся краешек луны. Видимо, вернувшейся принцессе было невтерпеж снова вернуть контроль над своей прямой обязанностью.

Фаерстарт, откинувшись в кресле, задумчиво произнес:

— Интересный элемент, этот твой свежеприбывший.

Велум, вернув на него взгляд, спросил:

— В смысле?

— Ну, знаешь, досье на причину твоего резкого отрыва крупа от насиженного места в третьем секторе я тоже успел прочитать. Не, сначала, я конечно поржал с этой дичайшей истории, но потом все-таки осмысленно глянул на нее. Служат здесь, как выяснилось, те еще кретины.

— Язык свой попридержи. В зонах, находящихся под твоим надзором, творится вообще Дискорд знает что.

— Тем не менее, примерно оценить виновника сего торжества по этому документу я в состоянии. Но вот посмотрев на него вблизи, у меня порвался годами натренированный шаблон. И я надеюсь, что у тебя тоже.

— Ты мне толком поговорить с ним не дал. Может, что интересное прояснилось бы дальше, не появись ваше внезапное высочество.

Единорог удивленно, может, даже чуть расстроенно, уставился на своего друга.

— Мне хватило тех двух минут, что я пробыл в камере, чтобы заметить кучу вызывающей вопросы хренотени. А ты ничего не смог выцедить из него?! Никак хватку теряешь, браток.

— Я тебя щас твоей же гривой накормлю, если будешь дерзить. Что, недостаток свежих пиздюлей в крови?

— Чщ-чщ-чщ, большой парень, и чувства юмора смотри не лишись, — засмеялся офицер. — Ладно, так и быть, наиболее броские особенности этого паренька я поясню.

Рог Фаерстарта засветился, и из кармашка на его форме вылетело фиолетовое кольцо. Оно опустилось на журнальный столик прямо перед земнопони.

— Ну, ловишь ход моей мысли?

— Кольцо, сдерживающее магию единорогов. Ну, на нем оно тоже было, надели, как только его удалось схватить. И что?

— А то, что эта хренотень имеет кучу неприятных эффектов. Ваши земные ученые, практически в одиночку разработав его, вообще о них понятия не имеют. Во-первых — первые часов пятьдесят — семьдесят оно вызывает дикие головные боли, как будто десяток зубил тебе одновременно забивают в голову. Два или три дня подряд. Неплохо, правда? Поэтому в течении этого времени носитель скорее всего попытается его снять, ну или прикоснуться к нему. Беспрестанно тянет к рогу свои копыта. К приятному бонусу, оно еще и вызывает жуткий зуд на коже вокруг рога.

Синий уставился в потолок.

— А вот твой подопытный ни разу за то время, что я был там, ни то, что не прикоснулся к нему, он даже просто не шевелился. Ни глаза к рогу не поднял. Не ерзал на месте в попытке бороться с болью и желанием почесать. Не попытался его сломать об нары или отгрызть. А судя по досье, он под заключением меньше суток. Даже мне выдержать пытку этой штукой с трудом удается. А тут ни один мускул на теле не дрогнул.

Лицо капитана помрачнело. Это действительно озадачивало.

— Дальше — больше. Когда эта штука на тебе, она немного светится цветом твоей природной магии. Вот как у меня.

Единорог слевитировал кольцо к своему рогу и надел его. Через пару секунд оно слегка засветилось блеклым оранжевым свечением. Но спустя еще пару мгновений единорог одним взмахом скинул его с резким "блять!" и принялся разминать виски копытами.

— Чтоб я еще раз надел на себя эту хуйню... Понял, о чем я говорю?

— Примерно да. И что нам это дает?

— Штукенция на этом новичке практически не светилась. Я еле заметил. А из этого следует две вещи: либо он настолько могущественный маг, что может сдерживать свою магию, чтобы не дать кольцу высветить ее, но нахрена это ему, либо парниша совершенно ее не знает. Или не умеет пользоваться. Что тоже идет в разрез с рапортом и впечатлениями твоих подопечных.

Велум почесал подбородок. А этот единорог не так прост, как кажется.

— Что еще больше убеждает меня в том, что он шпион или разведчик, — отметил капитан.

— Чей, грифонов или зебр? У них, насколько мне известно, скрывать магию не тренируют. Им просто мало что о ней известно. Даже наоборот, они шпионов обучают проявлять ее, как можно ярче, желательно взрывами, магией крови или призывом.

— Налетчики?

— Эти психопаты вообще шпионов не используют. Первая попытка стала последней, когда их засланный перевертыш зашел на Совет в облике генерала Паллориса, где в этот момент сам генерал и присутствовал. Паллорис, к слову, зубы этого кретина до сих пор на цепочке носит.

— А сами перевертыши?

— О них же уже хрен знает сколько не слышно, сам понимаешь. Ну, с того момента, как Шайнинг Армор и Каденция, — произнося ее имя, единорог медленно облизнулся, чем вызвал улыбку у своего собеседника, — вышвырнули их дырявые задницы со своей свадьбы. С тех пор их вообще не видно. Да и они же всего-навсего тупые насекомые-переростки, чьи предки когда-то переспали с кем-то из родственников Лучезарной. Только эта, как её... — единорог зажмурился. — А, вспомнил! Кризалис, вроде, их предводительница, способна придумать что-то в этом роде.

— За такие слова о родне Селестии тебе вообще можно награды поотрывать и запихать в твой грязный рот, — ехидно откомментировал Велум.

— Когда-нибудь, Велум, когда-нибудь... Так что, вся эта шняга парнем не специально выдрессирована. Хотя, чем Дискорд не шутит.

Фаерстарт отхлебнул еще немного виски и продолжил.

— Что еще я заприметил, так это его взгляд. Знаешь, вот когда жеребенок че-нибудь сворует у родителей и, пойманный за шкирку, пытается выглядеть как можно более непричастным к краже?

— Нет уж, невинностью от пони, который несколько часов назад умышленно калечил стражей, избегал контакта с ними и привел с собой такую злостную хрень, как тот магический дуболом, себе на помощь, даже и не пахнет. Не втирай мне всякую ерунду.

— Да нет же, ты не понял. Он выглядел так, как будто за его действиями не было цели кому-либо нанести вред. Что-то типа того. А еще интересно то, что в картотеке Кантерлота подобный жеребец никогда зарегистрирован не был. Ни свидетельства о рождении, ни места жительства, ни родителей. Вообще никаких данных.

— Много в этом Кантерлоте знают о всяком отшельническом сброде и беспризорниках, я тебе скажу, — скептически отметил Трайд. — Я их за время службы столько повидал, так что отсутствие какой-либо информации о нем вообще неудивительно.

— Возможно. Но сам знаешь, какой политикой славится информбюро Кантерлота. Они готовы залезть в любую задницу этой страны, чтобы знать о каждом ее жителе.

— Пф-ф-ф, — махнул копытом земнопонь.

— Ну и наконец, жопометка у него довольно интересная. Такую обыватели не носят. Но и у уголовников тоже редко, когда встречал что-то похожее.

Они оба замолчали. Умозаключения, которые Фаерстарт сделал после своего недолгого пребывания рядом с Колорлэсом, действительно давали повод крепко задуматься. Рапорт и слова столкнувшихся с пленником стражей кричали о том, что серый единорог — монстр и убийца, которому не сложно одним залпом убрать с дороги несколько неприятелей, а вот слова опытного и давно знакомого офицера, пусть и немного привыкшего приукрашивать, ненавязчиво убеждали в обратном. В любом случае, еще рано было что-либо говорить о нарушителе окончательно и бесповоротно. Слишком мало о нем они знали.

— Кстати, Фаерстарт, что там ты говорил о хороших новостях?

Единорог мигом оживился. Он резко развернулся в сторону капитана, оперся передними ногами на стол, положил на них лицо и, улыбаясь во весь рот, затараторил:

— Чуть о них не забыл! Передаю весть из центра нашего государства — буквально четыре дня назад поймали шпиона, да еще настолько наглого, что я бы у него пару уроков подобной дерзости взял, если бы позволили. Он в кратчайшие сроки спер из Центрального хранилища несколько свитков и важных документов, некислое количество литературы, среди которой и важная документация о армии, охране границ, схемы патрулей Кантерлота, тактические карты, акты о снабжении различных частей страны, записи важнейших каналов связи между секторами и координирующими центрами, переписки членов Совета и какая-то древняя историческая мишура из подвальных хранилищ. Из объема этой макулатуры можно целый книжный форт построить!

— Это, конечно, очень интересно. Работы Кантерлотским лентяям прибавится теперь немало, а писанины и проверок будет вообще несчетное количество, — вяло проговорил земнопони. — Ну а мне, собственно, зачем все это знать?

— А затем, что пойманный шпион, — улыбка на лице синего единорога буквально растянулась до ушей. В следующее слово он вложил немыслимое количество своих эмоций, — зебра!

В кабинете мгновенно похолодало. Велум, прежде вольготно лежавший на диване, уже сидел, уставившись на своего товарища. Его лицо, ранее содержавшее лишь совсем небольшое количество эмоций, искривилось в мощнейшем возмущении. Зрачки сузились, а взгляд, устремленный на единорога, казалось, готов того прожечь насквозь, заодно с креслом и стеной за ним. Дыхание его слегка участилось, а хвост, некогда лежащий безжизненной кисточкой, изредка нервно подергивался.

Единорог остался полностью доволен такой реакцией. Можно сказать, именно на нее он и рассчитывал.

— Пошути мне тут, блять, — нервно проговорил Велум. — Ты серьезно?

— Серьезней некуда, дружок. Его, можно сказать, и повязали только потому, что он зебра. Слишком часто катал за бугор, как говорил он, к "семье", ха! Хотя к Центральному хранилищу его служебное положение вообще никак не цеплялось, этот парень сумел оттуда немало украсть. Кое-какую литературу вернули, а остальное сейчас ищут. Но скорее всего, она уже далеко.

— Кому его поручили?

— Ребятам из "Затмения". Они, конечно, серьезные и все такое, сам с ними пару раз работал, но быстро это дело не продвинется, они слишком много думают вместо того, чтобы что-либо делать.

Земнопонь был на взводе. Скрип его зубов был отчетливо слышен, наверное, даже в коридоре, а напряженными мышцами на лице можно было колоть орехи.

Тут у единорога снова заблестели глаза, и он в одухотворенно продолжил:

— А теперь постарайся не сожрать стакан, ибо то, что я скажу тебе сейчас, возможно, лучшее, что твои зеленые уши слышали за ближайшие несколько лет. Когда этого хитрожопого схватили, я был в Кантерлоте на недельном увольнении. Естественно, стоило мне узнать, кто именно обокрал Хранилище, я тут же рванул в департамент, куда его поместили. И когда поднялся вопрос, кто же должен будет вытягивать из него инфу — куда ушли книжки, кому, зачем и есть ли еще в столице шпионы — я незамедлительно воспользовался своим положением и порекомендовал тебя, как лучшего, кто колит эти черно-белые орехи. И теперь, через три дня этого умельца доставят в небольшой городок недалеко отсюда, чтобы там ты решил, что с ним делать. Работать с полосатым здесь или переместиться в Кантерлот и продолжить вместе с парнями из "Затмения". И именно я взялся доставить тебе эту новость. Просто не мог позволить, чтобы ты услышал это от какого-нибудь рядового пегаса-новичка.

Эффект, произведенный на капитана, был колоссальный. У него встала дыбом шерсть, перехватило дыхание, а зрачки окончательно превратились в еле заметные точки.

— Ну вот как-то так. Теперь ты у меня в долгу,— удовлетворенный произведенным эффектом, закончил единорог.

— То есть, я должен буду...

— Вывернуть этого засранца наизнанку, чтобы вытрясти из него все возможное, да. Все, как ты любишь.

Велум рухнул на спинку дивана. Провел дрожащим копытом по лицу, а потом залпом осушил свой стакан. Уставившись в потолок, что-то бубнил себе под нос несколько минут, но затем, буквально в одно мгновение, его лицо снова приобрело ясность и невозмутимость. Он взглянул на своего собеседника и, улыбаясь, произнес:

— Фаерстарт, ты самый хитрый, наглый, безумный сукин сын, который когда-либо появлялся на этой планете.

— Ну не самый, чего уж там... Но я стараюсь. Я рад, что ты не изменился, Велум.

— И я тоже рад, что и ты не поменял привычек, старый друг. Что бы я там не говорил.