The Conversion Bureau: Чашка на ферме
Глава шестая: Слёзы дождя
Чашкины сумки тяжело давили ей на спину, когда они с Петал бежали рысью по бесконечной грунтовой дороге. Глубокие колеи телег и повозок, вдоль которых они шли уже пропали, свернули на восток в сторону далёкой Филлиделфии. Они обсудили, не стоит ли пойти в Филлиделфию, где в крупном городе наверняка нашлось бы множество книжных магазинов, но решили, что у них гораздо больше шансов, если они будут держаться первоначального плана и мимо Понивилля пойдут в Мэйнхеттен. Филлидельфия стояла немного изолированно, а вот по дороге на Мэйнхеттен было сразу несколько вариантов им найти то, что они ищут.
Петал явно наслаждалась путешествием и часто мурлыкала себе под нос или напевала песенки. Чашке это нравилось, потому что сама она не знала ни одной песни, и точно не стала бы их петь. Хотя она никогда не пыталась что-то спеть в её новом понячьем теле, она полагала, что её отсутствие способностей пережило превращение, так что и пробовать не стоит. Часть её хотела бы, чтобы она могла присоединиться к Петал, но ей было достаточно радостно и просто слышать её приятный голос.
Петал время от времени отвлекалась от путешествия, и это их слегка тормозило. За каждым поворотом обязательно оказывался новый, особенно вкусный цветок, рой празднично раскрашенных бабочек, которыми надо было непременно полюбоваться, или даже блестящее озеро или пруд, в котором отражалось чистое синее небо.
Эквестрия была поистине прекрасна, и Чашка начинала думать, что её страна даже больше походит на книжку с картинками, чем ей казалось раньше.
Петал ненадолго отставала, металась от цветка к цветку, нюхала их и комментировала, какой пахнет сладко, а какой остро. Она была справа, нет, теперь слева, и бежала рядом. Теперь, обойдя Чашку сбоку и поравнявшись с ней, она изучала Чашкины сумки.
— Любопытно, Чашка, я только теперь заметила, что у тебя нет Метки. Я ещё не видела такого у взрослой пони. Не думала я, по правде, что так вообще бывает. Не обижайся, но это невероятно интересно. Можно спросить: Как?, Почему?, Что?... Я сгораю от любопытства.
— Тут нечего рассказывать, Петал. Просто как-то не сложилось. Я люблю работать на ферме, люблю саму ферму, думаю у меня даже неплохо получается, и Провендеры, кажется, с этим согласны, но вот Метки у меня как-то не появилось. Миссис Провендер считает, это оттого что я новопони, и что я не должна из-за этого расстраиваться. Хотя теперь, когда я встретила тебя… — Чашка немного отстала, не зная что сказать.
— Смотри: я новопони, как и ты, но у меня-то есть Метка. Ты, похоже, не очень-то общалась с другими новопони до моего появления, я так понимаю? Они действительно очень странные и загадочные штуки, – Петал кивнула на свою собственную Метку, едва видневшуюся из-под края седельных сумок, – Как они появляются, почему, откуда они "знают" как надо обозначать что-то важное в жизни пони. Как будто у магии есть собственный разум, и он иногда может принимать решения… или это мы своим волшебством создаём их такими, — Петал тряхнула розовой гривой, – По-ня-тия не-и-мею! — произнесла она нараспев и улыбнулась.
— А как… как ты получила свою Метку, Петал? — осторожно спросила Чашка.
— Ну… — начала Петал, – Моя история была немного необычной. Я была с друзьями, мы убегали от Ф.О.Ч., знаешь были такие «Фронт Освобождения Человечества», которые думали, что надо воевать с Эквестрией? Мы летели через океан, пытались достичь Барьера, а по нам всю дорогу стрелял вертолёт. Было довольно страшно.
— О Боже! Я и понятия не имела, Петал! Мне так жаль, это было, наверное, и правда страшно!
— Десять лет прошло, и, как ты понимаешь, я выжила! Так или иначе, в общем, мы достигли барьера, но коптер не мог остановиться и врезался прямо в него. Он разбился, потому что… — Петал на мгновение смутилась, — Внутри было что-то, что не могло пройти сквозь Барьер, и машину разорвало на части. — Чашке потребовалось несколько мгновений, чтобы догадаться, что, а затем её глаза расширились, и было ясно, что догадка ей не понравилась.
— Ну, в общем, – Петал легонько пихнула Чашку локтем. – Когда обломки коптера начали падать, магия Эквестрии взялась за них, и они начали изменяться. Они... превращались. В цветочные лепестки. Они падали вниз, как цветной дождь. Я была так испугана, была в таком ужасе, не знала, выживу ли, и вдруг мы в безопасности, я в Эквестрии, а та штука, которая пыталась меня убить, стала цветными конфетти в воздухе! Я почувствовала такооое облегчение. Я начала смеяться. И смеялась всю дорогу, пока мы приземлялись. Такое облегчение… Я даже не могу описать, как это было, это чувство было крупнее меня.
— Я представляю! Какой ужас! Думаю, я бы уже билась в истерике.
— Как-то так и было. Им пришлось меня успокаивать. Когда я достаточно пришла в себя, чтобы помочь моим друзьям, то заметила у себя вот это, – Петал попыталась идти так, чтобы её Метку, розовую праздничную дудку, окружённую конфетти, было видно, но только запуталась в ногах и едва не упала. – Наверное, я была такая счастливая, что спаслась тогда, что это как-то меня изменило. Я ведь когда-то была страшно серьёзной. Не иногда, вот как сейчас, а вообще, каждое мгновение.
— В этот момент я и решила стать вечериночной пони, – улыбнулась Петал. – Я хотела навсегда остаться такой же счастливой, как после всего этого и делать счастливыми других. В честь всех тех, кто мне однажды помог. Когда я поселилась в Клайдсдейле и устроила свою первую вечеринку, то взяла себе это имя. Петал Конфетти, потому что именно в это превратился коптер. Падающие как конфетти цветочные лепестки. Спасибо магии Эквестрии за моё спасение.
— Обалдеть. Ну то есть… просто обалдеть. — у Чашки не было слов. У неё случались в прошлой жизни чудесные спасения, бывли и истории, когда ей убежать не удалось, но не было ничего похожего на приключение, которое описала Петал. Для Чашки даже спасение означало лишь возвращение в привычный кошмар, но никогда — по-настоящему счастливый конец.
Ну… не считая спасения с Земли в последнюю минуту, подумала она. Тогда всё кончилось хорошо. Лучше, чем хорошо. Внезапно Чашка снова затосковала по ферме и Миссис Провендер.
— Мне знаком этот взгляд, – Петал прислонилась к ней. — Ну, ну, ты ещё увидишь Миссис Провендер. И ферму. И Мистера Провендера. Ты вернёшся домой, не успеешь и глазом моргнуть.
— Откуда… как ты узнала? В смысле, о чём я думаю?
— Чашка, когда ты вот так опускаешь уши, совсем несложно догадаться, о чём ты думаешь, — Петал глядела вдаль перед собой. — Если бы у меня была своя Миссис Провендер и Ферма, я бы, наверное, чувствовала то же самое.
— У тебя разве нет дома в Клайдсдейле? – спросила Чашка.
— У меня есть место где жить, есть пони, которых я знаю, которые, я точно знаю, меня любят. Но у меня нет дома. Настоящего. — Петал замолчала после этого, и Чашка не рискнула вмешиваться. Они продолжали бежать по дороге, справа от которой теперь высились невероятно крутые горы, а слева появлялось всё больше и больше деревьев.
Они бежали так довольно долго.
Было уже далеко за полдень, когда они заговорили снова. Ими овладело то усталое молчание, с которым сталкивался любой в долгом переходе, когда ходьба поглощает тебя целиком. Но что-то изменилось.
Чашка остановилась. Она понюхала воздух. Понюхала ещё раз. – Петал?
Петал остановилась и развернулась. – Чашка? Что случилось?
— Дождь. Начинается дождь. — Чашка подняла глаза от пыльной дороги и Петал вместе с ней, вдвоём они взглянули на небо.
Над идущими пони взад-вперёд летали пегасы, они складывали пушистые облака в гигантский "подушечный форт" в небесах. Множество крылатых пони вместе толкало и тащило огромное тёмное дождевое облако, они засунули его между маленькими пушистыми облачками, всё плотнее закрывавшими небесную синь.
— Эй! Привет! — закричала им Чашка, но они были то ли слишком высоко чтобы услышать, то ли слишком заняты, чтобы ответить. Она повернулась к Петал. — Видишь эти большие, тёмные облака, которые они тащят? Они так делают, когда отстают от расписания. Тут будет огромное облако, может быть даже грозовое. Точно говорю, забыли вовремя пролить дождь на это место и теперь исправляются. Такое случается чаще, чем они готовы признать, чтоб ты знала.
— Ого, а ты разбираешься в погоде! – удивилась Петал.
— Приходится, когда живёшь на ферме. Конечн’ там мы напрямую договариваемся с пегасами, какая погода нужна. Каждый месяц их представитель облетает фермы и составляет расписание. Бывали и скандалы тоже на этот счёт, например, когда одним фермерам нужен дождь, а другим нет. Конечно, за отдельную плату могут сделать спецзаказ, скажем, дождь только над твоей фермой или что угодно другое. Но никто не хочет доплачивать, так что…
— Ха! Прямо как на Земле. И насколько далеко всё заходит?
— Ну, не настолько всё плохо. В основном, мы всё разрешаем полюбовно, расплачиваемся пирогами, или там, помощью в работе, как-то так. Мы называем это «торговать погодой». Скажем, четыре пирога Старому Фермеру Роану, чтобы он согласился лить поменьше дождя, и пшеница не подмокла, так вот. Это скорее весело. Хотя был тот раз с братьями Эпона… Думаю, Миссис Провендер была готова вдарить копытом одному из них прямо по крупу. – Чашка улыбнулась воспоминаниям.
— Итак, что, как ты думаешь, нам следует делать? Я не думаю, что у нас получится привлечь их внимание, — Петал кивнула на пегасов наверху. – И даже если бы мы смогли, не уверена, что у нас есть, что им предложить, чтобы они придержали дождь.
— Нам надо укрыться. Похоже, готовится нечто сногсшибательное. Они тащат уж очень большие облака. Я таких огромных никогда раньше не видела. Должно быть, это потому, что мы далеко от города и они понимают, здесь у них развязаны копыта, чтобы с лихвой компенсировать пропущенный дождь, – Чашка огляделась вокруг. – Не знаю, куда нам идти. Мы в чистом поле.
Так оно и было. Грунтовая дорога тянулась вперёд и назад, справа высились горы, слева торчал густой лес. Лес выглядел неприветливо, это было продолжение Вечносвободного, где мир работал не по правилам.
Чашка и Петал пытались кричать вместе, в унисон, чтобы привлечь внимание пегасов. Летуны почти закончили набивать небо зловещими тёмными облаками, на нём уже не осталось ни одного синего лоскутка, кроме как над лесом. Бесполезно было пытаться управлять погодой над Вечносвободным, так что пегасы и не заморачивались.
— Чашка, насколько страшной будет эта гроза? – голос Петал звучал слегка обеспокоенно.
— Я слышала разные истории. Пегасы обожают устраивать большие грозы, у них это даже вроде состязания, так мне объясняли. Думаю, что очень страшной.
— Ладно… — Петал нервно переминалась с копыта на копыто. – Над Вечносвободным грозы нет. Может быть, если мы будем очень осторожны, и постоянно начеку, то сможем укрыться в лесу, пока гроза не пройдёт. Если мы войдём только чуточку, и будем вести себя очень-очень тихо. Мы ничего не будем трогать, ничего не будем есть, кроме как из сумок, и вообще не будем лишний раз касаться леса. Что ты думаешь?
— Я думаю, это лучшее, что сейчас можно придумать, давай так и сделаем. – согласилась Чашка.
Две кобылки осторожно приблизились к опушке Вечносвободного леса и попытались найти, где можно попасть внутрь, не продираясь сквозь колючие или подозрительно выглядящие растения.
В тот самый момент, когда первые капли дождя упали на их крупы, Чашке и Петал удалось-таки найти маленькую тропку, ведущую в зловещий лес. В момент, когда Чашка пересекла границу между Эквестрией и Вечносвободным, сам воздух как-то изменился. И так сумрачный свет стал тусклее, воздух наполнили другие запахи. Только что – аромат Эквестрии, а тут сразу странные, загадочные запахи сырых джунглей.
Внутри Вечносвободного был другой мир, и совсем неуютный. Пони осторожно выбирали путь сквозь лес, тщательно избегая всего хоть немного необычного. За годы они слышали много историй о Вечносвободном, и практически ни одна из них не кончалась хорошо. Наконец они дошли до того места, где почувствовали, что здесь уже не промокнут, их не ударит молния, и где та часть неба, которую они могли видеть сквозь листву, была синей. Но они всё ещё слышали громкие раскаты грома и время от времени особенно яркая вспышка молнии над лестом освещала стволы деревьев. Это было необычно: тёплый, под синим небом лес вокруг и ярость грозы всего в нескольких сотнях футов снаружи.
Они нашли небольшую поляну, где почти ничего не росло, — по крайней мере, ничего необычного — и деревья образовывали неровный круг. Они решили прилечь на ближнем краю поляны, и там переждать грозу, внимательно глядя по сторонам. Им говорили, что в лесу живут и просто странные существа, и настоящие чудовища, и ни один пони не хотел стать обедом для немыслимых тварей.
Они немного постояли, стараясь громко не дышать, повертели вокруг ушами, слушая, не приближаеться ли к ним что-то. Чашка и Петал осторожно осмотрелись, выискивая любой признак движения между деревьями. Ничего не происходило и они начали успокаиваться. Возможно, Вечносвободный был не таким уж опасный местом, как им говорили.
Петал решила провести время с пользой, она наклонила шею и стала носом рыться в сумке. Достала купленную у Кориандра красную книжицу и положила её перед собой. Немного порассматривала, беззвучно шепча про себя название на обложке: «Прикладная Тауматургия».
— Чашка, побудь на страже. Я посмотрю пока эту книгу, выясню, что можно узнать о магических законах, пока мы тут ждём, ладно? – Чашка согласилась.
Петал вздохнула, затем ненадолго прикрыла глаза. Её рог мягко засветился. Хотя Чашка и старалась внимательнее следить за лесом, её глаза притягивало как магнитом, она первый раз видела, как Петал использует единорожью магию.
Маленькая красная книга засветилась тем же светом, что и рог Петал. Книга поднялась с опавших листьев и повисла на высоте нескольких дюймов. Затем она вдруг повернулась переплётом к земле. Наконец её обложки раскрылись, будто птица развернула крылья.
Петал листала тихо шелестящие страницы, пока не долистала до титульного листа. Его украшало изображение Принцессы Селестии, улыбающейся читателям, в окружении развевающихся флагов и растительного орнамента. Флаги были покрыты знаками Эквестрийского письма: подковами, звёздами, фигурками пони, стилизованными молниями, рогами единорогов, полумесяцами, спиралями и другими простыми фигурами. Чашка знала, что Эквестрийское письмо скорее идеографическое, чем фонетическое, её прошлое, связанное с программированием, позволяло ей это понять. Но мысль о том, чтобы начинать учить такую письменность в её возрасте попросту пугала.
Однако, видимо, Петал это пугало куда меньше, и Петал была моложе, она ещё не миновала «Окно обучения» — возраст, когда человека ещё можно научить новому языку. Опять же, они ведь больше не были людьми. Это давало Чашке некоторую надежду. Может быть учить идеографическое письмо будет легче, когда ты пони, если только она однажды решится попробовать.
Чашка внезапно вспомнила, что ей велели быть настороже, пока Петал изучает книгу. Она подняла голову от маленькой красной книги. Чашка осматривала деревья вокруг, выглядывая любое движение, шевеля ушами, чтобы не пропустить приближающийся звук.
— Хммм… Это книга из университетской библиотеки. Интересно… Как же она оказалась в Саус-Уизерсе? – бубнила под нос Петал, листая страницы рогом, — Так, посмотрим, основные правила магии… дополнительные…
Чашка замерла. Её дыхание остановилось, а сердце пропустило удар. Загадочная тёмная фигура двигалась в неярких лучах пробивавшегося сквозь кроны света. Округлый силуэт подпрыгивал и раскачивался, как пробка на воде, только медленнее, скорее, как воздушный шарик на ветру. Он был огромным, размером со здоровенного быка, и сверху торчали какие-то отростки. Ни звука, но сам воздух как-то изменился, Чашку глубоко до костей пробрал внезапный необъяснимый ужас.
— Петал. Петал. Тссс. Петал! — пискнула она, толкая подругу головой. Петал подняла голову. – А? Что?
— Тссс! – испуганно прошептала Чашка, — Что-то, – она указала носом. – Там!
Рог Петал погас. Книга тихо шлёпнулась на опавшие листья. Она сфокусировала взгляд на неясной фигуре. Через мгновение она произнесла, очень низким и тихим голосом – Это… этого не может быть. Этому лучше не быть. Нет. Нет-нет-нет-нет…
— Что это, Петал? – Чашка почти не дышала.
— Стой неподвижно и чтобы ни звука. Но если я скажу бежать, беги быстро, как только сможешь, и не оглядывайся. Поняла? Просто беги.
— Я тебя не оставлю! – решительно ответила Чашка.
— Оставишь, и не спорь. Если что-то случится, ты должна бежать, пообещай мне. — в глазах Петал стояло выражение, какое могло быть только у существа, знакомого с ужасами Земли, взгляд того, кто знал, что такое безнадёжность.
Чашка не ответила. Они сжались в комок на земле, постарались прижаться как можно теснее, просто чтобы было не так страшно, и не отваживались пошевелиться, чтобы случайно не издать звука. Они еле дышали, и Чашка чувствовала, как её кровь превращается в ледяную воду.
Вдалеке, за краем леса, ярилась гроза. Её шум, приглушённый толстыми деревьями, давал некоторую защиту, они могли надеятся что их не услышат. Но они обе были на открытом пространстве, и хотя звуки грозы заглушали их сбивчивое дыхание, были видны, как на ладони.
Нечто остановилась, медленно качаясь в воздухе. Чашка видела теперь, что оно действительно было круглым, как мяч, но не видела ног. Оно... летает как-то? Она быстро представила милое, странное существо из воздушных шариков, дружелюбное и весело раскрашенное, как пони. Но оно было не разноцветное, оно было тёмно-серое, и чувства подсказывали ей, что оно никак не было дружелюбным. Это было то самое ощущение, как в памятных ей земных фавелах, на мгновение ей даже вспомнилась ночь, когда она лишилась человеческого уха.
Силуэт издавал низкое, гортанное шипение. Оно звучало почти как речь, самая отвратительная речь, какую Чашка только слышала.
Тень вышла на поляну, солнечные лучи из-под крон осветили шарообразное чешуйчатое тело. Теперь Чашка смогла разглядеть эту штуку на дальнем конце поляны, и на мгновение перестала дышать совсем.
Оно было восьми, наверное, футов в диаметре и висело низко над землёй. Шар, покрытый чешуёй, с одним огромным, бездушным глазом во всю переднюю часть. Ниже глаза — рваная линия рта, который непрестанно открывался и закрывался, будто пробуя воздух на вкус. В пасти виднелись ряды кинжально-острых зубов.
У круглой твари не было рук или ног, но наверху, подобно короне, торчали десять тонких отростков с глазами на конце. Каждый из десяти малых глаз качался отдельно на чешуйчатом стебле. Чашка никогда не видела подобного и не могла представить нечто настолько ужасное даже в худших своих кошмарах.
Бесчисленные глаза странной твари сошлись в одной точке, и к ужасу пони, прямо на них.
— Чашка, — бесстрастно, механически произнесла Петал, — Готовься бежать. — это был не дружеский совет, а безусловная команда.
Шарообразная мерзость медленно плыла к двум пони.
— Спасибо, что была мне другом. А теперь… БЕГИ!!! — Петал Конфетти прыгнула вперёд как тигр, не как пони, и помчалась прямо на этот мерзкий кошмар, — БЕГИИИИ!!! — крикнула она как боевой клич. И, к своему стыду, Чашка не смогла воспротивиться, её ноги начали двигаться по собственной воле, они напрочь отказалиись её слушать. Тело не подчинялось ей, и она со всех копыт умчалась сквозь кусты и подлесок к краю леса и дальше, прямо в грозу.