О восходе и закате небесных тел

О поведении сестер-аликорнов весной

— Кейденс! — принцесса Твайлайт Спаркл сорвалась в быстрый галоп и буквально пролетела через коридор в замке Кантерлота, повиснув на бывшей няне и текущей коллеге-принцессе в радостных объятиях. — Я и не знала, что ты тоже тут будешь!

— Я тут уже несколько дней, Твайлайт. Тетя Селестия сказала, что это важно и попросила оставить Кристальную Империю почти на месяц, — Кейденс вернула обнимашки с процентами. — Мне стоило послать тебе письмо, но Шайнинг Армор был занят, закупаясь для младенца, а у тети была для меня особая программа.

Кейденс ухмыльнулась.

— Она позволила мне поднять Солнце этим утром.

— Нет! — ахнула Твайлайт. — Принцесса Луна прибыла на прошлой неделе в Понивилль и позволила мне поднять Луну. Как и принцесса, Луна была холодной и спокойной, но с веселой ноткой. Думаю, я могла бы заставить ее смеяться. Может ли Луна бояться щекотки? И как тебе было Солнце?

— Солнце было похоже на тетушку Селестию, такое же теплое и царственное, с ноткой величия. Это было очень трогательно, — хихикнула Кейденс. — Думаю, оно помнит тебя.

— Ой, — покраснела Твайлайт. — Я не слишком сошлась с ним, когда буйствовал Тирек.

— Ты справилась просто отлично, — уверенно кивнула Кейденс. — Тетя Селли не говорила тебе, почему она хотела видеть нас сегодня вечером?

— Принцесса Селестия? — чуть прищурилась и нахмурилась Твайлайт. — Принцесса Луна сказала мне быть здесь сегодня вечером, прямо перед закатом.

— Странно, — улыбка Кейденс слегка поблекла, когда она посмотрела вдоль коридора. — Я знаю, что чего-то происходит, потому что последние несколько дней все пони или избегают меня, или очень странно на меня смотрят. И думала, что это потому, что я беременна.

— Хммм… — Твайлайт нахмурилась сильнее. — То же происходит и со мной с тех пор, как я прибыла в замок. А я-то не беременна.

Тихо болтая между собой молодые аликорны шли по коридорам и залам замка, пока не добрались до покоев Селестии. Два гвардейца, один в золотой броне, а другой в серебряной, стоящие по бокам двери, тихо открыли им, а потом так же тихо закрыли двери, когда принцессы вошли.

Поначалу Твайлайт показалось, что комната пуста. Яркий свет наполнял ее пастельными оттенками, подсвечивая знакомую коллекцию, которую Селестия собирала веками. С каждым из них была связана история, и даже после десятилетия ученичества у Принцессы Солнца Твайлайт казалось, что она лишь слегка их коснулась. Будучи совсем маленькой, она обменивалась историями о предметах коллекции с Кейденс, и не слышала ни одной повторяющейся истории о долгой и занятой жизни наставницы.

Став принцессой-аликорном, Твайлайт узнала, что у принцессы Луны тоже есть коллекция памятных артефактов — хоть и меньшая. В нее входили как маленькие голубые искорки величиной с булавочную головку, так и звезды, каждую из которых она знала по имени и характеру. Принцесса Ночи очень сдружилась с Твайлайт за последний год, и даже иногда называла ее “сестрой”, от чего Твайлайт счастливо краснела всякий раз, как это происходило. Луна отличалась от сестры, как день от ночи, буквально, хотя они обе несли в себе чувство театральности — в уникальной смеси трагедии, драмы и комедии.

Белая шкурка и пастельная грива Селестии были практически не видны на фоне залитых солнцем облаков над горизонтом, создавая яркий камуфляж, единственно способный скрыть аликорна ее размеров. Тень же, что пролегла через комнату от раскрытой двери балкона, так же скрывала аликорна — но ее грива уже текла эфирной тьмой. Глаза Луны были закрыты, словно от боли из-за заливающего комнату яркого света, но ее уши сразу повернулись к Твайлайт и Кейденс, а деликатных черт коснулись небесные терпение и покой, когда Селестия начала говорить.

— Привет, Кейденс. Твайлайт. Луна и я должны сказать вам кое-что очень важное этим вечером. Что-то, к чему мы готовились очень давно.

Войдя вместе с Кейденс, Твайлайт заметила что-то, чего она не видела раньше и даже не считала возможным. Потребовалось несколько минут и попутное изучение Лунной Принцессы, прежде, чем важность ситуации осозналась, и несколько глубоких вдохов, чтобы суметь задать вопрос, лежащий на поверхности.

— Принцесса Селестия. И принцесса Луна, — Твайлайт сглотнула, пытаясь озвучить то неверие, которое не давало двигать языком, но не смогла продолжить, пока Кейденс не захихикала.

— Тетя Селестия! Ты голая!

Это было истиной. Золотые украшения, составляющие регалии принцессы Селестии сколько это помнили смертные, отсутствовали, из-за чего грива Селестии была свободной, а копыта — обнаженными. Не было даже золотого нагрудника, без которого Твайлайт не могла вспомнить Принцессу Солнца, и лишь более короткие шерстинки показывали, где он некогда находился. Принцесса Луна, скрывающаяся в тени двери, тоже была без украшений — Твайлайт нервно зацокала копытами по каменному полу балкона.

— Нам тоже стоило снять короны? Я ничего такого от принцессы Луны не слышала… — Твайлайт быстро посмотрела на Ночную Принцессу, которая посмотрела в ответ, не меняя выражения внутреннего покоя на лице. — ...но мы можем если так надо хоть технически Кейденс правительница соседнего государства и потому ей такое приказать нельзя если ее не арестовывают за государственную измену чего как мне кажется…

— Твайлайт, — голос Селестии был спокоен и тверд, как гора Кантер, на которой был выстроен дворец. — Успокойся.

— Ныне ты Принцесса Эквестрии, — произнесла принцесса Луна, и уголки ее рта сложились в легкую улыбку. — И шаг твой должен быть таков, чтобы по поведению твоему было видно, какой груз на тебе лежит. И что какими бы ни были обстоятельства, ситуация под контролем. Кроме того, — хитро подмигнула Луна. — Две нагие принцессы это уже скандал. Четыре же определенно пошатнут основы реальности и обрушат на нас неописуемые беды.

— Хорошо сказано, сестра моя, — прикрыла глаза Селестия. — Мы позвали вас сюда по совсем иной причине, но для начала, я бы хотела, чтобы вы ответили на вопрос.

Принцесса Солнца подошла к Кейденс и коснулась своим длинным, изящным рогом чуть более короткого рога юной аликорны, склонив свою голову. Ее грива реяла на ветру.

— Я помню, как привела тебя в замок, Ми Аморе Каденза. Моя любовь, Кейденс. За почти девять веков я стала созданием своих привычек, запертой в ритуалах и обязанностях так, что иногда казалось, что я потеряла себя. До сих пор я помню десятилетия, которые я не могу отменить, когда я ходила по залам и говорила с пони, которые казались недолговечными, как однодневки. Их лица сменялись — молодые, полные сил превращались в старцев, а я оставалась всё той же. Места в коридорах до сих пор отмечены печалями, облаченными в гранит, где я годами ходила не меняющейся походкой, без конца раз за разом повторяя одни и те же действия.

— А потом в мою жизнь вошла ты – такая молодая и такая старая одновременно. Чтобы защититься от боли потери сестры, я стала как устрица, которая защищается от острой песчинки, и в конце концов я обнаружила прекрасную жемчужину. Без тебя я бы увязла в своей монотонности, пока Найтмер Мун не освободилась бы и все бы пошло прахом из-за моей невнимательности. Своей любовью ты пробудила меня от печали, и дала надежду, в которой я нуждалась. Скажи мне, Ми Аморе. Что я?

— Ты Солнце, — ответила Кейденс, поднимая голову, чтобы потереться о щеку Селестии. – Ты древняя и мудрая кобыла, которая приняла молодого и глупого аликорна под свое крыло, и вывела из изоляции в мир. Многие годы я была жеребенком, но никогда на самом деле не жила, пока ты не показала мне свет. Ты можешь не быть той кобылой, что родила меня, но все эти годы ты была всем, чем может быть мать, и я чувствую в твоем сердце любовь ко мне, которую не отличить от любви кобылы к своей дочери.

— Ты мудра не по годам, — медленно покачала головой Селестия. – И ты отвечала от всего сердца, но не на вопрос, который я задала. Не то, кто я для тебя, а что я вообще?

— Любовь – часть моей природы, тетя Селли. И я не могу отделить кто ты для меня от того, что ты для всей остальной Эквестрии, но попытаюсь, — Кейденс коснулась носом щеки Селестии и убрала прядь летящей гривы Принцессы Солнца ей за ухо прежде, чем отступить и посмотреть в глаза. – Я не понимала до конца, что значит быть принцессой, пока не получила собственный трон в Кристальной Империи. Кристальные пони видят меня не просто своим лидером, но примером хорошей пони. Они стараются так же, как старалась я, пока жила под твоим крылом. Они хотят быть такой же, как я – так же, как я хотела и до сих пор хочу быть такой же, как ты.

— Ты образец для нас, светоч, который ведет нас к лучшему, подобно солнцу. Ты плоть от плоти Эквестрии, вечный аликорн, что вела страну от самого ее рождения, сквозь времена чудесные и времена отчаянные, и хоть тебе пришлось изгнать свою сестру… — с этими словами Кейденс наклонилась и коснулась стоящей рядом Принцессы Ночи. — …ты никогда не отказывалась от нее. Неважно, какие сомнения подкидывал разум, сердце говорило правду. Она твоя сестра, была и будет, и всегда будет на твоей стороне, как полагается сестре.

— Очень мило, Ми Аморе, — Селестия провела копытом по лицу и глубоко вздохнула прежде, чем кивнуть головой и обернуться к нервничающей Твайлайт.

— Можно мне немного времени, — заговорила Твайлайт до того, как Селестия успела слово сказать. – Чтобы провести кое-какие исследования, принцесса? То есть, Селестия. То есть… пожалуйста?

Хихикнув, Селестия наклонилась и коснулась своим рогом рога Твайлайт, и быстро, по-матерински, лизнула нос бывшей ученицы.

— Выдохни, Твайлайт. Это не тест. Я просто хочу твоими словами услышать, что, по-твоему, я.

— Вы не подменыш. Не то, чтобы мне нужно было накладывать определяющее заклинание на вас. Или Луну. Хотя вы обе ведете себя немного странно. Я думаю… — Твайлайт Спаркл закрыла глаза, глубоко вдохнула и через секунду выдохнула, отведя одно копыто в сторону и расслабляя плечи. – Что вы. Правильно. Кратко, я думаю. В каноническом порядке или… Правильно.

После нескольких секунд относительной тишины Кейденс нежно коснулась золовки.

— Просто расслабься, Твайлайт. Мне бы тоже хотелось это услышать. Что, по-твоему, тетя Селестия? Что ты видишь своими внимательными глазами такого, чего не вижу я?

— Это… сложно, Кейденс. Она разная для всех. Учитель увидит, как она передает века своего жизненного опыта всем пони. Дворяне увидят ее изящество и власть. Каменщик увидит цивилизацию, которую она помогла построить, железнодорожник – сеть железных дорог, которые она велела проложить во все уголки Эквестрии и за ее пределы. Исследователь увидит, как она раздвигает границы страны за границы неведомого. Книготорговец – ее знания. Мать – как она заботится о нас всех, как о своих детях. А ребенок… — Твайлайт замолчала, ее глаза все еще были закрыты. – Ребенок увидит, как она несет рассвет и новый день для них. Они видят возможность броситься навстречу миру, насладиться каждой его частицей, потому что солнце неизбежно зайдет, и им придется возвращаться домой, заснуть в объятиях ночи и видеть сны о новом дне. Я не могу сказать, что она, только то, что видят в ней другие…

Хоть ее глаза были все еще закрыты, Твайлайт замолчала и по ее телу прошла волна облегчения.

— Вот так. Она зеркало, которое отражает лучше, чем любое стекло. Мы не видим себя, когда смотрим на нее, лишь какими мы можем быть и какими можем помочь стать другим.

— Очень проницательно, Твайлайт Спаркл, — Твайлайт открыла глаза и увидела, что мягкие фиолетовые глаза Селестии сменились спокойной бирюзой Луны. – Мой черед. Что, по-твоему, я?

На лице Твайлайт появилась тень улыбки и ее глаза заблестели, как звезды.

— Вы Ночь, передышка после тяжкого труда днем. Ваше касание нежное и любящее, так как ночь создана для любви и грез о возможном. Вы бесконечная красота звёздного неба и поражающий трепет от вспышки сверхновой, когда старые звезды дают жизнь новым огням и новой жизни. Вы дети, танцующие под луной и гоняющиеся за светлячками в летней ночи, и яркое серебро залитого лунным светом зимнего снега, вылетающего из-под лыж, когда спускаешься по горному склону. Вы любовь юных пони, без слов часами идущих бок о бок под вашим светом, и старые вдовцы с вдовами, которые сидят у окон и смотрят на город, вспоминая ушедших возлюбленных. Вы вся мощь и величие луны и звезд, на мгновенье касающееся нашего мира, чтобы уйти с рассветом.

— Это было… весьма поэтично, Твайлайт, — чуть кашлянула Селестия, пытаясь скрыть легкий румянец.

— Завидуешь, сестренка? – повернулась и чуть наклонила голову Луна. В ее глазах искрилось веселье.

Теперь пришло время смущенно кашлянуть Кейденс.

— Если ты задашь мне тот же вопрос, тетя Луна, то я, пожалуй, воспользуюсь ответом Твайлайт. У меня не было возможности познакомиться с тобой поближе в последний год или около того, со всеми моими обязанностями в Кристальной Империи, свадьбой и… — Кейденс провела копытом по своему пока еще плоскому животу.

— Достаточно приемлемо, Ми Аморе, — сказала Селестия. – Осталось всего одно. Я хотела убедиться, что вы готовы к этой ответственности. Я знаю, это неожиданно, но мне показалось, что без долгих церемоний и вспышек эмоций будет лучше.

— Будет лучше что, принцесса? – спросила Твайлайт с яркой, но настороженной улыбкой. – Вы отсылаете нас на какое-то приключение?

— Не… совсем, Твайлайт, — повела копытом Селестия и присела. – Помнишь, как я рассказывала тебе о бессмертии, и что это не совсем то, что понимают пони?

— Конечно. Вы сказали, что ничего на самом деле не бессмертно, даже принцессы. У всего есть начало, середина и конец. Только у принцесс очень большая середина, — Твайлайт указала копытом на невестку и ее увеличивающийся животик. – А у некоторых принцесс последнее время середина больше, чем у других.

— Эй! – запротестовала Кейденс. – Я ем за двоих. Или троих.

— Десяток, — ответила Твайлайт.

— Твайлайт, — сказала Селестия тоном, который всегда возвращал ученицу к теме проблемы. – Ты права. У всего есть циклы. Дети рождаются, живут и умирают. Сезоны года сменяют друг друга, Солнце и Луна восходят и заходят, и даже аликорны не могут сопротивляться неизменным законам природы. Я хочу сказать, что… мы уходим. Скоро.

— Что?! – дернулась Твайлайт, и вся радость покинула ее. Но Селестия продолжила прежде, чем она успела прийти в себя.

— С самого основания Эквестрии существовали аликорны, которые поднимали Солнце и Луну. Я рада, что, когда я и сестра уйдем, у пони будут те, кто о них позаботится.

— Но... но как же тренировки! – запротестовала Твайлайт. – Вы не можете уйти! Принцесса Луна много мне показала, но мне предстоит узнать еще больше! От вас обоих!

— Не разум определяет связь с небесами, — сказала Луна, выступив вперед так, чтобы встать точно напротив Твайлайт, как Селестия стояла перед Кейденс. – Сердце покажет тебе куда больше, чем любые уроки, что мы можем дать.

— Ваши сердца чисты, как многое, что я встречала за свои долгие годы, — сказала Селестия, начиная сиять золотом под светом Солнца. – Никому иному я бы не доверила наши силы. Прощайте. Думайте о нас не как о покинувших вас навсегда, а как об ушедших на время. Защищайте наших маленьких пони, и не позволяйте…

— Сестра, — прервала ее Луна. – Время. Мы опаздываем.

— О. Хорошо тогда, — Селестия вспыхнула золотым светом так ярко, что все на балконе закрыли глаза. – Принцесса Кейденс, я даю тебе свою власть над Солнцем. Используй ее правильно.

Ослепительный свет потух и на балконе осталось лишь трое пони. Затихающий голос вещал:

— Время, принцесса Кейденс. Опускай Солнце.

Борясь с текущими по лицу слезами, Кейденс подняла рог и развернула крылья. Каскады пастели текли по ее гриве и хвосту, сравнимые с цветами заката, и обвивающиеся вокруг золотой короны, сидящей над ее рогом. Золотое сияние, более мягкое на этот раз, заволокло балкон, и солнце начало опускаться, будто было хорошо вышколенным животным.

— Твайлайт Спаркл, — послышался голос принцессы Луны из окружающей их тьмы. – Мое время тоже уходит. Как и твоя сестра, ты тоже должна принять мою силу и использовать ее мудро. Защищай мои звезды, и не позволяй чудовищам ночи угрожать нашим маленьким пони, или позволять…

— Луна! – послышался далеки голос. – Время?

— Ах, да, — кашлянула Луна. – Прими мою силу, принцесса Твайлайт Спаркл. Используй ее мудро.

Темнота, еще более темная, чем тьма, окружила трех аликорнов на балконе, и когда она рассеялась, их осталось лишь двое. Голова Твайлайт была склонена, и ее новая грива, состоящая из вьющейся тьмы, текла мимо чёрной короны и нагрудника, висящего на шее. Завихрения звездного вещества в сочетании с искрами освещения улиц внизу заставляли дорожки слез блестеть серебром.

Два аликорна стояли на балконе, опираясь друг на друга, и опустошали коробку с салфетками. Они долго молчали и не двигались, лишь изредка прочищая текущий нос или вытирая мокрые щеки.

— Кейденс, поверить не могу, что они ушли, — Твайлайт, борясь со слезами, повернулась к невестке. – Вот так вот.

— Вот так вот, — эхом отозвалась Кейденс. – Тетя Селестия всегда говорила, что великие перемены происходят либо медленно, либо мгновенно. Не думаю, что понибудь мог быть готов к этому, но мы будем стараться. Это все, что мы можем. И я рада, что ты со мной.

— Ты права, сестра, — Твайлайт прислонилась к Кейденс, вздыхая, и слезы уступили место обрушившейся на них ответственности. Тяжкий груз взвалили на нее без предупреждения, но Селестия и Луна доверяли ей, и она не намеревалась их подводить. – Без принцессы Селестии и принцессы Луны нам нужно держаться вместе, как настоящим сестрам.

— Ты права. И я рада, что у меня есть ты, — Кейденс заключила Твайлайт в крепкие объятия и поцеловала в лоб. – Теперь тебе надо поднять Луну. И не капризничай, а то я твоей матери расскажу.

— Будешь обижать меня, я старшему брату нажалуюсь, — Твайлайт всхлипнула и высморкалась в салфетку, поднесенную Кейденс из коробки, которую Селестия оставила тут словно ради этого случая. – Спасибо, Кейденс.

— Не за что, Твайли. Для чего еще сестры нужны? Большие сестры.

— Действительно большие, — сказала Твайлайт, касаясь животика Кейденс. – Действительно, действительно, действительно…

— Твайлайт.

Несмотря на слезы, Твайлайт смогла улыбнуться и хихикнуть.

— Ох, ну ладно. Как тебе следующее? Я подниму Луну, а потом мы хорошо наплачемся, съедим торт и расскажем все всем остальным в замке. Работы будет много. Нам достался большой кусок. Сестра.

— Неплохо, — улыбнулась Кейденс. – Младшая сестра.

Принцесса Твайлайт Спаркл встала на краю балкона, развернув крылья, и ее рог охватило темное сияние. Луна медленно поднялась над горизонтом, и в небе появились звезды, сияя над Эквестрией, как сияли бесчисленные годы ранее.

На самом высоком балконе замка Кантерлота в полной тишине сидели два аликорна и молча смотрели на звезды. Гривы цветов ярчайшей пастели и темнейшего индиго свивались между собой на плитках пола, образуя цветные вихри под лунным светом. Молодые аликорны даже дышали в идеальной гармонии, смотря вверх, пока самая юная из них не заговорила:

— Я убью их обеих.

Тон голоса Твайлайт Спаркл указывал, что она не только продумала всю необходимую для этого подготовку, но и тюрьму, куда она попадет после, и что она будет читать в годы заключения. Хуже того, в ее голосе ясно читалось, что это будет того стоить.

Кейденс глубоко вздохнула и обняла сестру крылом.

— Твайлайт, я понимаю, что ты расстроена, но я знала принцессу Селестию много дольше тебя. Она привела меня в замок, когда я была еще очень, очень молода, и вырастила под своим крылом. Мы близки, как мать и дочь, — Кейденс потерлась носом о щеку Твайлайт и прошептала. – Поэтому ее убью я. Можешь оставить себе Луну.

— Сестра! – Твайлайт обернулась к ней и сделала самые умоляющие щенячьи глазки. – Как насчет того, что я убью их обеих, а ты меня простишь? Мы хорошо посмеемся над этим в парке с мороженым, как тогда, когда ты с Шайнинг Армором выводили меня гулять. Я даже заплачу.

— Твайлайт, мы теперь можем оплатить мороженое из Королевской Казны, — Кейденс выпятила нижнюю губу и так же умоляюще посмотрела на Твайлайт. – Кроме того, я твоя старшая сестра, и лучше знаю, что для тебя правильно. Убивать их обеих одной – это просто жадность.

— Но я теперь аликорн, сестра! Мне полагается быть жадной. Теперь все эти звезды мои, а у тебя всего одна, — Твайлайт подняла копыто и указала им на звездное небо и его текущий рисунок. – Не поможет, да?

— Ни капли. Верни пока звезды на места, а я прочту письмо, — Кейденс открыла конверт, который нашла в коробке с салфетками, и начала читать, а Твайлайт посмотрела на усыпанное звездами небо и засветила рог. Огромная надпись «С Днем Дурака», выложенная звездами, начала расползаться под ее взглядом, и звезды аккуратно вставали на свои прежние места. Или, по крайней мере, достаточно близко к ним.

— Думаю, у меня есть преимущество, — сказала Твайлайт Спаркл, смотря на небо с выражением божественного раздражения на лице. – Может, если мы узнаем, куда они отправились, то я смогу уронить одну из звезд им на головы.

— Канконь, Мексикония, — ответила Кейденс. – Тетя Селли приложила место и карту круиза на случай, если будут какие-то проблемы в ближайшие… — ее рот недовольно изогнулся. — …три недели.

— Три недели! – Твайлайт быстро посмотрела на оставшуюся звезду и переместила ее на пустое место на небе. – Как я сумею оправдать аффект на моем суде за убийство, если их не будет три недели? У него есть свои ограничения!

— Думаю, они надеялись, что ты к тому времени успокоишься, Твайлайт. Кроме того, — Кейденс быстро провела копытом по летящей и сияющей гриве Твайлайт. – Это дает нам три недели на возмездие не физическим насилием. Я, например, намереваюсь переехать в башню Селестии и полностью перекрасить ее в тот яркий цвет фуксии, который она так ненавидит.

Она кокетливо посмотрела на Твайлайт и взмахнула ресницами, пытаясь приободрить мрачного аликорна.

— Можешь помочь, если хочешь. Мы можем скупить все постеры жеребцовых групп в Кантерлоте и обклеить ими стены ее покоев. Интерьерных работ будет достаточно, чтобы утолить твой божественный гнев, младшая сестра?

— Это… начало, — ответила Твайлайт, которой явно понравилась идея. – Знаешь, недавно Свити Белль создала мощнейший суперклей, пытаясь просто сварить овсянку на завтрак. Мы можем развесить постеры Boyz to Stallionz по коридорам, а Blue Oyster Colt приклеить прямо над ее кроватью. Будет прямо как когда мы были моложе и украшали свои комнаты. А потом мы можем перекрасить башню Луны во все цвета радуги!

— Найдешь краски, которые светятся в темноте? – спросила Кейденс.

— Так старомодно, — ухмыльнулась Твайлайт. – Я могу найти такие, что будут переливаться и мерцать!

— У нас будут самые веселые три недели, — воскликнула Кейденс. – Тетя Селестия оставила нам кредитку, и мы пойдем по магазинам!

— Я куплю самый большой книжный магазин целиком, — улыбнулась Твайлайт. – От отдела детской литературы до отдела путеводителей. Но кое-чего нам не хватает.

— Что ты имеешь ввиду? – спросила Кейденс, когда завиток ее эфирной гривы попал ей в рот. – Тьфу! О, я понимаю.

— У нас есть все силы аликорнов, и три недели, чтобы использовать их, — задумчиво произнесла Твайлайт. – Я вот думаю. Как, по-твоему, Шайнинг Армор будет смотреться с крыльями?

— Оооо… — широко улыбнулась Кейденс. – Мне нравится ход твоих мыслей, младшая сестра.

— Все ради тебя, старшая сестра, — ответила Твайлайт. – Начнем.